Сэр Бэзил Кокрейн Ньютон KCMG (25 июля 1889 — 15 мая 1965) был британским дипломатом, послом в Чехословакии и Ираке.
Ньютон был младшим сыном Джорджа Онслоу Ньютона и его третьей жены, леди Элис Кокрейн, дочери 11-го графа Дандональда . Он получил образование в Веллингтонском колледже и Королевском колледже Кембриджа . Он присоединился к министерству иностранных дел в 1912 году и служил в Пекине в 1925–29, затем в Берлине в 1930–37, последние два года в ранге министра [1] и временного поверенного в делах в отсутствие посла сэра Эрика Фиппса . .
В 1937 году Ньютон был назначен министром (эквивалентом посла) в Праге , где
Самой важной, хотя, возможно, и наименее приятной для него задачей в его карьере было представить президенту Чехословакии Бенешу в сентябре 1938 года решение британского и французского правительств о том, что он должен передать Судетскую область Германии или потерять всякую надежду на поддержка со стороны двух западных держав. [2]
Один из предшественников Ньютона на посту министра в Праге, сэр Джозеф Аддисон , имел сильные античешские предубеждения, поскольку единственными местными друзьями, которых он приобрел за шесть лет своего пребывания в Праге с 1930 по 1936 год, были представители этнического немецкого дворянства Богемии, на которых это неблагоприятно повлияло. земельной реформой 1920-х годов, когда чехословацкое правительство разделило дворянские поместья, чтобы передать в собственность землю этническим чешским фермерам, работавшим в поместьях. [3] Аристократия Богемии, которая была немецкоязычной, римско-католической и все еще верной бывшей Австрийской империи, не любила Чехословакию, республиканское, светское государство, в котором доминировали этнические чехи, и Аддисон в значительной степени принял их предрассудки как свои собственные. Донесения Аддисона в Лондон, в которых этнические немцы Судетской области изображались как угнетаемые грубыми и грубыми чехами, в значительной степени убедили министерство иностранных дел в том, что именно чехи являются причиной всех проблем в Чехословакии, а Ньютон прибыл в Прагу в 1937 г. уже убедился в справедливости жалоб судетских немцев. [4] Более того, как и большая часть британской элиты в межвоенный период, Ньютон считал, что Версальский договор был слишком суровым по отношению к Германии и его необходимо было пересмотреть в пользу Рейха , что сделало его очень сочувствующим по отношению к нацистской Германии и враждебным. в Чехословакию. [3] Единственное, что Ньютон, похоже, вынес за время своего пребывания на посту поверенного в делах британского посольства в Берлине в 1935-36 годах, это то, что Версальский договор был невыносимо суровым по отношению к Германии и его необходимо было пересмотреть, если мир в Европе должен был быть сохранен. [3]
Начиная с февраля 1937 года британское правительство, полагая, что Чехословакия не сможет существовать как унитарное государство, оказало сильное давление на президента Чехословакии Эдварда Бенеша, чтобы тот превратил его многонациональную страну в федерацию с автономией для различных народов Чехословакии. упорно сопротивлялся заявлению о том, что в Чехословакии ничего не нужно менять. [5] Американский историк Герхард Вайнберг писал, что это была серьезная ошибка со стороны Бенеша, поскольку лидер судетских нацистов Конрад Генлайн тайно работал на Берлин и получил приказ вести недобросовестные переговоры в связи с его требованием автономии Судетской области как Последнее, чего хотел Адольф Гитлер, — это конституционные изменения в Чехословакии, которые могли бы стабилизировать эту страну, и поскольку Бенеш, вообще отказываясь вести переговоры с Генлайном, позволил последнему изображать себя «умеренным», что привело британских чиновников к выводу, что Бенеш был трудный. [5]
Бенеш не любил Ньютона, называя его «тупоголовым невеждой», ничего не знавшим о Центральной Европе, и к тому же был высокомерным германофилом, жалуясь, что он всегда выступал на стороне Германии против своей собственной страны. [6] Бенеш предпочитал компанию Виктора де Лакруа, прочехословацкого и антинемецко настроенного французского министра в Праге, который в своих депешах в Париж склонялся на сторону Чехословакии против Германии. Лакруа был настолько прочешским, что, когда в сентябре 1938 года он получил приказ от министра иностранных дел Жоржа Бонне сообщить Бенешу, что Чехословакия должна передать Судетскую область Германии, он расплакался при этом, заявив, что это было совсем не его желание. [7] Сэр Роберт Ванситтарт, германофоб и франкофил, постоянный заместитель министра иностранных дел в 1930-1937 годах и специальный дипломатический советник в 1937-1941 годах, часто критиковал Ньютона за прогерманский тон его посланий в Лондон. [6] Шила Грант Дафф , центральноевропейский корреспондент The Observer , написала, что она была «ужасно подавлена циничным и равнодушным отношением моих соотечественников», написав, что после встречи с Ньютоном она обнаружила, что он полностью убежден в этом тезисе. что Версальский договор бросил вызов «естественной» динамике Центральной Европы, поставив чехов выше немцев, и долг Британии заключался в восстановлении естественного положения вещей, поставив немцев выше чехов. [8] Однако Брюс Локхарт во время визита в Прагу весной 1938 года писал, что Ньютон:
«...знал как чешскую, так и немецкую точку зрения. Потомок Кокрейна, он во многом от слизи этого великого адмирала... Проницательный в суждениях и тактичный в манерах, он обладает почти судебной беспристрастностью, качеством, ценным в Дипломат, необходимый в такой стране, как Чехословакия, и, к сожалению, не обладающий всеми предыдущими британскими министрами в Праге, Бэзил Ньютон, как я чувствовал, был подходящим человеком для деликатной и самой трудной миссии». [6]
Локхарт похвалил британскую миссию в Праге как «экзотически обставленную» китайским искусством, которое Ньютон приобрел во время своей работы дипломатом в Пекине, заявив, что Ньютон был человеком, который очень хорошо знал китайское искусство. [7] Ньютон говорил и по-немецки, и по-чешски, но предпочитал компанию Генлейна, которого считал более разумным человеком, чем президент Бенеш. [7]
Ньютон в своих посланиях часто делал расистские заявления, изображая чехов вульгарными и глупыми славянами, неспособными управлять государством. В одной из депеш лорду Галифаксу, министру иностранных дел, Ньютон написал, что чехи обладают «темпераментным упрямством», которое делает их неспособными идти на компромисс с судетскими немцами, заявив, что Чехословакия становится «все более несостоятельной с каждым днем». [9] Ньютон напал на Чехословакию за заключение союза с Францией, который он представил как одну из коренных причин всех проблем в отношениях между Прагой и Берлином, написав, «можно ли ожидать постоянного решения, если Чехословакия не будет, если не уступит укрепить существующий союз с Францией, по крайней мере, чтобы бросить вызов ее характеру». [9] Ньютон отмечал, что, пока Чехословакия была союзницей Франции, Прага считала, что страна более или менее защищена от немецкого вторжения, а это означало, что «Замок», как чехи называли свое правительство, не видел особой необходимости в учитывать пожелания немцев. Ньютон утверждал, что лучшим решением проблем Центральной Европы был бы отказ Чехословакии от своих союзов с Францией, Советским Союзом, Югославией и Румынией, что превратило бы Чехословакию в «своего рода убежище или заповедную территорию, защищенную от агрессии». [9] Британский историк Питер Невилл писал, что через Ньютона он пытался превратить Чехословакию в нейтральное государство, подобное Швейцарии, призывая Чехословакию отказаться от всех своих союзов, но одним из результатов его плана нейтрализации было бы ослабить Чехословакию по отношению к Германии, лишив ее союзников. [9]
15 марта 1938 года Ньютон написал в депеше в Лондон: «Если я прав, полагая, что нынешнее политическое положение Чехословакии не является прочным на постоянной основе, то в конечном итоге будет неблагодарно пытаться удержать ее в нем». [10] Ньютон считал, что главный судетский немецкий лидер Конрад Генлейн был «умеренным», который просил только автономии для Судетской области, и что президент Бенеш был основным источником напряженности внутри Чехословакии, настаивая на сохранении унитарного государства. вместо того, чтобы согласиться с британскими планами превратить Чехословакию в федерацию автономных этнических групп. [11] Неоднократные заявления Ньютона в его депешах о том, что Чехословакия с ее смесью чехов, словаков, немцев, поляков, украинцев и мадьяр не просуществует как унитарное государство и что ее единственная надежда на выживание - стать федерацией, не во многом повлиять на британских политиков, принимающих решения в Лондоне. [11] Лорд Галифакс процитировал анализ Ньютона на заседаниях кабинета министров, задав вопрос, какой смысл вступать в войну для защиты Чехословакии, государства, которое было обречено рано или поздно распасться, поскольку его унитарная конституция просто не просуществовала бы долго. [11]
9 мая 1938 года Ньютон сообщил министру иностранных дел Чехословакии Камилу Крофте , что, по мнению правительства Его Величества, «будет очень трудно защитить Чехословакию», и даже если Великобритания действительно придет на помощь Чехословакии в случае нападения Германии, она «будет очень трудно защитить Чехословакию». еще предстоит решить, может ли чехословацкое государство быть восстановлено в его нынешнем виде». [8] Ньютон прямо сказал Крофте, что Великобритания не «блефовала» и что британское общественное мнение не поддержит войну с Германией ради сохранения Судетской области в составе Чехословакии. [8] 16 мая 1938 года Ньютон написал в депеше в Галифакс, что он задается вопросом, существует ли «какой-либо постоянный промежуточный пункт между Чехословакией в пределах ее нынешних границ... и передачей Германии всей территории, покрытой историческими провинциями». (за исключением, пожалуй, тех частей, которые могли быть захвачены поляками)». [8] Ньютон, по-видимому, говорил, что Германии следует разрешить захватить почти все старые австрийские королевские земли Богемии и Моравии («Исторические провинции»), в то время как Польше будет разрешено захватить территорию Тешена. [8] Это выходило далеко за рамки того, что правительство Ньютона было готово рассмотреть весной 1938 года. и франко-канадцы ладили в канадской федерации, заявляя, что федерализм канадского типа был решением, которое он видел для Чехословакии. [12]
Весной 1938 года Ньютон заключил союз с сэром Невилом Хендерсоном, британским послом в Берлине, чтобы вместе убедить лиц, принимающих решения в Лондоне, встать на сторону Германии в борьбе с Чехословакией. [13] Когда 19 мая 1938 года Хендерсон отправил Ньютону частное письмо, хваля его за его прогерманские послания, последний ответил письмом, в котором говорилось, что он надеется, что Хендерсон «будет награжден Нобелевской премией мира, и когда это будет сделано, я надеюсь, что я может получить почетное упоминание. У вас самая тяжелая работа». [13]
Весной и летом 1938 года Ньютон представил в Праге многочисленные британские ноты с требованием уступок Генлейну. [13] 4 сентября 1938 года президент Бенеш объявил о «Четвертом плане» федерализации Чехословакии, который предоставил Судетам существенную автономию; Ньютон сказал Бенешу, что «доказательства прогресса, на мой взгляд, скудны и неубедительны», добавив, что неспособность Бенеша сдержать свое обещание 1937 года назначить больше этнических немцев государственными служащими в Судетской области «произвела в Лондоне очень плохое впечатление». [13] 15 сентября 1938 года Ньютон отправил в Лондон редкое прочешское послание, в котором писал о «дальновидном патриотизме, моральном мужестве и мудрости чешского правительства и народа. Я думаю, что очень важно не только подсластить пилюлю». лично для М. Бенеша и его правительства, но и помочь им всеми возможными способами убедить их общественность в том, что решение [уступить Судетскую область] отвечает интересам страны». [14] 20 сентября 1938 года Ньютон посоветовал Праге предъявить «своего рода ультиматум», если она отклонит англо-французский план уступки Судетской области Германии, заявив, что в случае отказа Чехословаки «правительство Его Величества не примет никаких мер». дальнейший интерес к судьбе страны». [15] Когда Бенеш пригрозил сослаться на арбитражный договор 1936 года с Германией, Ньютон сказал президенту: «Обращение в арбитраж было бы безумием и означало бы войну». [15] 22 сентября 1938 года Ньютон сообщил в Лондон: «Мой опыт применения национал-социалистических немецких методов, применяемых как в Германии, так и здесь, и я серьезно опасаюсь, что те, кто контролирует Рейх, могут теперь утверждать, что условия настолько ухудшились». в Чехословакии, что возникла новая ситуация, дающая им почти как обязанность вмешаться». [15] Учитывая эти взгляды, Ньютон приветствовал Мюнхенское соглашение от 30 сентября 1938 года как триумф британской справедливости и честной игры, который отменил одну из величайших «несправедливостей» Версальского договора, позволив Судетам наконец присоединиться к Германии. [16]
В 1939 году его перевели послом в Багдад. [17] Когда Ньютон прибыл в Багдад, он обнаружил, что иракское общественное мнение сильно пострадало от арабского восстания в Палестине, начавшегося в 1936 году, и в Ираке царило сильное чувство англофобии, поскольку широко распространено мнение, что британская политика в Палестина была антимусульманской и антиарабской. [18] Ньютона особенно беспокоила Лига защиты Палестины, которая добивалась поддержки палестинских повстанцев. [18] Несмотря на то, что в мае 1939 года была выпущена «Белая книга», резко ограничивающая еврейскую иммиграцию в рамках мандата в Палестине, которая была призвана успокоить арабский гнев, Ньютон заявил, что в Ираке сложилось мнение, что «Белая книга» не зашла достаточно далеко в прекращении еврейской иммиграции. [18] Летом 1939 года Ньютон описал Ирак как страну на грани революции с ежедневными демонстрациями и бомбардировками. [18]
19 апреля 1939 года Ньютон во время выступления в Лондоне обвинил Сами Шавката, генерального директора по образованию Ирака, «в воспитании в школах нацистскими методами энтузиазма по поводу панарабских идеалов». [19] Ньютон чувствовал, что премьер-министр Ирака Нури аль-Саид выполнял деликатный баланс между поддержанием союза Ирака с Великобританией и умиротворением яростных антибританских настроений иракского народа. [18] Ньютон сообщил лорду Галифаксу 15 августа 1939 года: «Однако среди них выделяется Таха аль-Хашими, министр обороны, которые предпочитают, чтобы иракское правительство более активно и открыто взялось за дело арабов в Палестине, даже рискуя нанести ущерб англо-иракским отношениям». [18] Во время своего пребывания в Ираке Ньютон принимал активное участие в начавшихся в мае 1939 года переговорах с Великобританией о предоставлении Ираку кредита в размере 3 250 000 фунтов стерлингов в виде военных кредитов и 2 000 000 фунтов стерлингов в виде коммерческих кредитов. [20] Однако Ньютон впал в немилость Министерства иностранных дел, когда посоветовал Британии удовлетворить просьбу Ирака о процентной ставке 3% вместо процентной ставки в 5%, которую предпочитало Казначейство. [21] «Вскоре после начала Второй мировой войны в Ираке разразились серьезные проблемы. Ньютон был по сути европейцем и не имел никакого опыта работы на Ближнем Востоке и его языках, но он завоевал и сохранил на протяжении всего кризиса полное доверие регента, Эмир Абдул Илах ». [2] В 1941 году он был отозван в Лондон и служил там до выхода на пенсию в 1946 году.
Ньютон был назначен CMG в 1929 году [22] и посвящен в рыцари KCMG на новогодних почестях 1939 года . [23]
{{cite book}}: |website=игнорируется ( помощь )