Мирза Садыг , более известный как Садыгджан ( азерб . Sadıqcan ; 1846–1902), был азербайджанским народным музыкантом, [1] [2] таристом и создателем азербайджанского тара (также известного как усовершенствованный тар).
Садыгджан — один из известных азербайджанских таристов . Усовершенствовав этот инструмент, Садыгджан расширил возможности виртуозной игры на этом инструменте. Он увеличил количество струн с 5 до 13, внес дополнительные изменения в корпус инструмента и полностью изменил систему ладов на грифе тара, сократив их количество с 27–28 до 22.
Садыгжан внес существенные новшества в азербайджанский мугам, усовершенствовав мугамы « Сегах », «Мирза Гусейн Сегях» и «Махур». Появление в азербайджанской музыке мугамов «Махур-Хинди», «Орта Махур», «Забул Сегях», «Харидж Сегях», «Йетим Сегях», «Чобан Баяти» связано с творчеством Садыгжана и азербайджанским таром.
В 1890-х годах под руководством Садыгджана в Шуше был создан ансамбль . В его состав вошли известные певцы и музыканты того времени. Среди учеников тара были такие известные музыканты, как Гурбан Примов , Мешади Зейнал , Арсен Ярамишев, Марди Джанибеков, Малыбейли Хамид , Мешади Джамиль Амиров , Ширин Ахундов и другие.
Садых Мирза Асад оглу родился в семье сторожа в городе Шуша , по большинству источников, в 1846 году [3] [4] [5] [6] (по другим источникам - в 1842 году [7] [8] ) в одноэтажном доме, состоящем из двух комнат. Позже, когда к нему пришла слава, Мирза Садых построил трехэтажный дом на одной из лучших улиц Шуши и сам несколько дней принимал участие в его строительстве в качестве рабочего.
С детства Садых проявлял большой интерес к искусству, замечательно пел народные песни. Его отец, Асадуллах, отвел его в школу известного музыковеда Харрата Гулу. Проверив его вокальные данные, Садых был принят туда. Выпускниками этой школы, помимо Садыхджана, были известнейшие исполнители мугама Шуши - Гаджи Хуси, Мешади Иси, Дели Исмаил, Шахназ Аббас, Бюльбюльджан , Кештазлы Хашим, Кечачиоглу Мухаммад , Джаббар Гарьягдыоглу . Эта школа оказала большое влияние на становление Садыха как музыканта. В возрасте 18 лет Садыхджан потерял голос и после этого научился играть на различных музыкальных инструментах, таких как: кяманча , флейта, най и тар . Игре на таре его научил известный шушинский тарист Мирза Али Аскер , который, будучи впечатленным его игрой, сказал:
Я бы хотел, чтобы Садых унаследовал мое богатство, а его пальцы — мои.
В ансамбле Мирзы Али Аскера Мирза Садых был кеманчистом. Но однажды, когда Мирза Али Аскер заболел, Садыгджан заменил его в качестве тариста и сумел продемонстрировать свои способности в игре на этом инструменте. Вдохновленный успехом, Садыгджан полностью посвятил себя тару, и с тех пор он постоянно оттачивает свое мастерство.
К началу XIX века Шуша была одним из культурных центров. Сюда приезжали поэты, драматурги, известные музыканты и художники со всего Кавказа, где ставились театральные представления и проводились музыкальные собрания. Музыкальные собрания были самыми известными в Азербайджане и сыграли важную роль в признании Садыгджана как тариста. [15] Среди них меджлисы, организованные Мир Мохсуном Наввабом «Меджлиси-Фарамушан» («Меджлис забытых»), «Меджлиси-хананда» («общество музыкантов») и меджлисы, организованные Хуршидбану Натаван, где певцы и музыканты демонстрировали свое искусство, проводились дискуссии по проблемам теории музыки, исполнялись произведения поэтов, организовывались состязания. Садыг принимал участие в таких меджлисных мероприятиях, благодаря которым его имя стало известно в соседних странах.
Превосходное исполнение Садыгджана привлекло внимание Махмуда Аги из Шемахи. Он известен по произведению «Карабах-наме» поэта и музыковеда Мухаммедаги Мужтехидзаде, в котором он рассказывает, что «Махмуд-ага Ширванский, услышав о славе Садыгджана, попросил его посетить Ширван». По приглашению Махмуда Аги Садыгджан посетил Шемаху и принял участие в музыкальном собрании. Однажды Махмуд-ага отправил Сеида Азима Ширвани в Шушу после Мирзы Садыга, тот посвятил Садыгджану один из своих мухаммов. Будучи поклонником творчества Мирзы Садыга, Махмуд-ага часто приглашал его к себе вместе с Гаджи Хуси и даже подарил ему тар, корпус которого был сделан из золота. С тех пор музыкальные собрания у Махмуда-аги не обходились без Садыгджана. Это очень раздражало Хуршидбану Натаван, так как выступление Садыха было украшением на организованных ею «Маджлиси-Унсах», а также на торжествах в ханском дворце, которые не обходились без его участия. Предполагается, что благодаря ему Натаван и Махмуд-ага долгое время переписывались.
Помимо участия в торжествах и музыкальных собраниях, Садых давал концерты в перерывах спектаклей, проходивших в Шуше и Тифлисе. 29 декабря 1886 года в здании театра Арцруни в Тифлисе был поставлен спектакль «Господин Журдан — ботаник и дервиш Масталишах» по пьесе Мирзы Фатали Ахундова, а в антрактах ожидалось выступление Мирзы Садыха и известного ханенде (исполнителя мугама) Мирзали. Выходящее в Тифлисе «Кавказское обозрение» писало о Садыхе в рубрике «Театр и музыка»:
Из воспоминаний современников Мирзы Садыха следует, что большую часть жизни он провел в дороге, участвуя в празднествах, проходивших на Кавказе, в Иране, Средней Азии и Турции. В марте 1872 года по случаю празднования Новруза он был приглашен иранским послом в России в Петербург, где выступал вместе с известным ханенде Саттаром.
Известно, что начиная с XVIII века в странах Ближнего Востока, в том числе и в Азербайджане, певцам и исполнителям, получившим признание и известность среди людей, давали имя или псевдоним с использованием слова «джан» («душа»). Среди людей Мирза Садых также получил имя Садыгджан. Такой чести, кроме него, удостоился только известный певец - Абдул-Баги Зулалов, которого звали Бюльбюльджан.
Вначале Садыгджан, аккомпанируя Гаджи Хуси, составил трио вместе с ним и кеманчистом Ата Багдагул оглу. Позже он перешел в трио Шушинского ханенде Мешади Иси. В 1880 году в составе этого трио он получил приглашение в Тебриз на свадьбу Мозафереддина Каджара Мирзы, сына Насреддина Шаха Каджара. На свадьбе выступали также многие другие музыканты и певцы, но Гаджи Хуси и Садыг были признаны лучшими ханенде и таристами и награждены орденом Шири-Хуршид.
По словам Агаларбека Аливердибекова, автора оперы «Гарун ар-Рашид» и знатока азербайджанской музыкальной истории, на упомянутой выше свадьбе известный тарист вызвал Садыгджана на музыкальный поединок. Он также заявил, что хорошее исполнение Мирзы Садыха стало возможным благодаря изменениям, внесенным в гриф инструмента, в ладовую систему тара. Садыгджан принял вызов, но при этом обрезал все указатели на грифе инструмента. Увидев это, соперник отказался участвовать и поцеловал пальцы Мирзы Садыха.
В 1890-х годах под руководством Садыгджана в Шуше был создан ансамбль , в который вошли известные певцы и музыканты того времени. Среди них были Гаджи Хусу , Мешади Иси, Джаббар Гарьягдыоглу , Дели Исмаил, Ханлыг Шукюр, Бюльбюльджан , Кечачиоглу Мухаммед , тарист Тер-Вартанесов, Мешади Зейнал и другие. В ансамбле также участвовали две девушки, исполнявшие азербайджанские, грузинские, армянские танцы, а также танец живота. Среди участников был и мутруб Мирза Исмаил, игравший видную роль в ансамбле. Хотя это и не было обязательным для его роли, он не только хорошо играл на таре, но и обладал прекрасным голосом. Среди музыкантов ансамбля, помимо азербайджанцев, были грузины, армяне и лезгины. Выступления ансамбля проходили в концертных залах Шуши , Баку , Гянджи , Ашхабада , Тегерана , Стамбула , Дербента , Владикавказа , на музыкальных собраниях Хуршидбану Натаван , Махмуд-аги, Мешади Мелика, в садах Тифлиса («Муштехид») и Иревана («Хуррем»).
Садыгджан проявил себя и как педагог. Среди его учеников были такие известные музыканты, как Гурбан Пиримов , Мешади Зейнал, Арсен Ярамишев, Марди Джанибеков, Гамид Малыбейли, Татевос Артюнян, Мешади Джамиль Амиров , Ширин Ахундов и другие.
Садыгджан умер в 1902 году в Шуше в возрасте 56 лет.
Садыгджан в свое время был признан «первым таристом на всем Кавказе». По словам заслуженного артиста Азербайджана Сахиба Пашазаде, «возможности его исполнительской техники превосходят все границы». С юных лет Садыгджан с большим упорством изучал исполнительскую технику. По словам композитора и музыковеда Афрасияба Бадалбейли, он порой добивался различных звуков, не используя правую руку (без мизраба), только пальцами левой руки, ударяя по струнам особым образом или прижимая струны, протягивая их по ладам для удлинения различных звуков, напоминающих глиссандо. Помимо этого, Мирза Садыг создал такие исполнительские приемы, как эффект «хун» (основанный на резонировании всего корпуса тара, получаемом путем покачивания грифа инструмента в соответствии с характером исполнения), использование небольшого корпуса или прижатия струны к грифу тара, извлечение звуков путем перещипывания для изменения тембра инструмента и т. д.
Для того, чтобы сделать кончики пальцев левой руки твёрже, Мирза Садых смазывал их жидкостью собственного приготовления, держа их также над горящей свечой. Известно, что использование мизраба приводит к порче ладов со временем. Чтобы этого избежать, Садых покрывал их специальным раствором.
Сын организатора Бакинского музыкального собрания Мешади Мелика, известный тарист и отец Бахрама Мансурова Мешади Сулейман Мансуров, впервые увидев Мирзу Садыха в Тифлисе, вспоминал, что «его удивительная игра на таре имела какую-то непостижимую власть над людьми». Он виртуозно играл без мизраба, поднося инструмент к подбородку, а иногда играл с таром, прислонив его к шее. Иногда, подобно ашигам, поднимал тар над головой.
По словам очевидцев, Садыгджан смог научить дрозда нескольким небольшим теснифам и песням, играя на таре. По рассказу его ученика Гурбана Пиримова, Мирза Садыг попросил его поймать для него соловья из Гюлаблы. Пиримов вместе с соловьем принес и дрозда. Однажды, придя к Садыгджану в очередной раз, он увидел, что тот поставил перед дроздом зеркало, а сам играл на таре тесниф, по звуку похожий на пение дроздов на воле. Дрозд, увидев отражение в зеркале, запел.
Во второй половине XIX века исполнительские возможности пятиструнного тара уже не отвечали требованиям бурно развивавшегося азербайджанского мугамного искусства, и возникла необходимость в коренной реконструкции инструмента. Садыхджан впервые внес ряд существенных и смелых новшеств в исполнение тара и в конструкцию инструмента. Это были принципиальные изменения в корпусе, струнах и ладах инструмента. Время показало, что это новшество себя оправдало.
Корпус пятиструнного тара большой по объему, и это не позволяет поднять его к груди. На нем играют на коленях, иногда с использованием подставки для ног. Длина стандартного тара в Иране составляет 950 мм, максимальная ширина — 250 мм, при глубине 200 мм, длина грифа — 600 мм. Большие размеры сужают возможности техники исполнения. Звук мягкий и тихий.
Садыхан сначала увеличил количество струн с 5 до 18, затем сократил их число до 13 — две треххорные внизу («кок» — белые, желтые основные струны), в середине — одинарная («бем кок» — тоновая толстая красная струна, используемая для более насыщенного звучания, а также для аккордов) и парная («дем» — основные струны для исполнения мелодии) — басовые, а на верхней стороне грифа — две парные сонорные («зэнг симлер», «джингене симлер» — белые резонирующие струны). Добавленные Мирзой Садыхом аликвотные струны (резонансные струны, не используемые при исполнении) — сонорные и тональные — сделали звучание тембровых эффектов инструмента богаче и увеличили возможности исполнительской техники. Наличие этих струн способствовало возникновению особой трактовки мугама на таре. Во время аккомпанемента ханенде аликвотные струны создают органный пункт с помощью вибрационного эффекта «хун», делая мелодии мугама разнообразнее и ярче. Они играют большую роль в исполнении сложных произведений, обеспечивая совершенство звучания. Так, в процессе исполнения мугамов, а также концертов и пьес, написанных для тара, богатство звучания достигается благодаря этим струнам. В ходе работы по совершенствованию инструмента Садыхджан использовал теоретические знания музыковедов Сафиаддина Урмави и Мир Мохсуна Навваба. После смерти Садыхджана количество струн сократилось до 11.
Усовершенствование тара открыло новую страницу в истории как самого инструмента, так и азербайджанского мугамного искусства в целом. Изменения, внесенные в расположение ладов и, в целом, в конструкцию инструмента, повлияли на систему ладов мугама. Это, в свою очередь, привело к изменениям в искусстве мугамного пения. Новый стиль инструментального исполнения оказал влияние и на саму манеру пения ханенде, поскольку его исполнение всегда сопровождалось таром и кеманчей.
Садыгджан внес значительные новшества в азербайджанский мугам. Он усовершенствовал мугам «Сегях», добавив тона «Забул», а к мугаму «Мирза Гусейн Сегях» — добавив тона мугама «Мухалиф». Он значительно усовершенствовал мугам «Махур». По некоторым данным, о нем можно говорить как о композиторе. К мугамам «Орта Сегях» и «Баяты Шираз» Мирза Садыг написал инструментальные дополнения (рянг). Рянги достигли наивысшего развития именно после реконструкции инструмента, проведенной Мирзой Садыгом. Садыгджан и его ученики стали авторами многих известных образцов этого жанра, впоследствии отнесенных к классическим. По словам искусствоведа Фикрета Абулгасимова, написанные им песни, теснифы, рянг, посвященные родине, демонстрируют силу народного творчества, это отчетливо видно благодаря их эстетической силе воздействия и глубокой жизненной силе.
В 1897 году в Шуше Мирза Садых принял активное участие в постановке спектакля «Лейли и Меджнун» по поэме Физули с обработками в религиозном стиле «Шабех», а также занялся его музыкальным оформлением. Спектакль был поставлен в театре имени Хандамирова по сценарию писателя Абдуррахима бека Хагвердиева . Ансамбль Садыхджана исполнил для хора композицию «Шеби-Хиджран». Много лет спустя Узеир Гаджибеков , пел в хоре этого спектакля, вспоминал:
Я начал работать над оперой в 1907 году, однако эта идея возникла у меня гораздо раньше, где-то в 1897-1898 годах, когда, будучи тринадцатилетним ребенком, я увидел сцену «Меджнун над могилой Лейли» в исполнении актеров-любителей в моем родном городе Шуше. Эта сцена произвела на меня такое впечатление, что, приехав несколько лет спустя в Баку, я решил написать что-то вроде оперы.
Садыгджан также известен как создатель нескольких мугамов. До него существовал только один дестгях (крупнейшая форма мугама) мугама «Махур», позже появились две формы его исполнения — «Махур-хинди» и «Орта Махур». Из воспоминаний известного исполнителя мугама Джаббара Гарьягдыоглу :
Во второй половине XIX века «Махур-Хинди» был создан известным азербайджанским таристом Садыханом для певцов, поющих низким голосом.
Появление в азербайджанской музыке таких мугамов, как «Махур-Хинди», «Орта Махур», «Забул Сегях», «Харидж Сегях», «Мирза Гусейн Сегахы», «Этим Сегях», «Чобан Баяты» связано с творчеством Мирзы Садыха и с азербайджанским таром. Известный азербайджанский композитор и музыковед Афрасияб Бадалбейли , говоря о новшествах, привнесенных в азербайджанскую музыку Садыхаджаном, писал, что «начиная с Мирзы Садыха, сущность мугамата, средства его выражения, сила его воздействия и манера исполнения поднялись на новый уровень. Мирза Садых открыл новую страницу азербайджанской музыки».
В 1901 году Садыхджан принял участие в первом Восточном концерте, состоявшемся в Шуше, исполнив сольно мугам «Махур».