Pacte de Famine ( французское произношение: [pakt də famin] , Пакт о голоде ) — теория заговора, принятая многими жителями Франции в XVIII веке. Она утверждала, что продукты питания, особенно зерно, были намеренно изъяты у них в пользу привилегированных групп интересов. [1] В то время французы получали большую часть своего питания из зерна. [2]
Теория заговора имеет корни в дореволюционной Франции, и некоторые из ее самых сильных проявлений были очевидны в 1760-х и 1770-х годах. Коллективный менталитет, окружавший веру, затем служил для французов инструментом для понимания политической обстановки. [2]
Между 1715 и 1789 годами население Франции увеличилось на 6 миллионов с 22 миллионов до 28 миллионов. Рост населения и демографические изменения в течение 18 века помогают объяснить высокий спрос на продукты питания и нехватку продовольствия в то время. Многие столкнулись с голодом из-за нехватки продовольствия и обнаружили, что им трудно бороться с болезнями. Иногда обвиняли «плохое зерно» в том, что граждане болели. [3]
С 1715 по 1774 год Людовик XV был правящим королем Франции . Во время его правления многие люди столкнулись с голодом и другими трудностями и жили в обществе, нуждающемся в реформах. Его критиковали за отсутствие лидерства, что мешало проведению необходимых реформ. В 1774 году он умер, и его преемник, Людовик XVI , занял трон и вскоре начал работать над восстановлением порядка в королевстве. Одним из его первых действий было назначение Жака Тюрго министром финансов. [4]
Тюрго следовал за членами физиократии . Физиократы, или экономисты , как они себя называли, хотели отойти от меркантилизма и считали, что можно производить больше ценности из земли. Доктор Франсуа Кенэ , Дюпон де Немур и Венсан де Гурне были важными пионерами движения и оказали большое влияние на Тюрго. Гурне, сторонник свободного рынка, был интендантом по торговле и проводил много времени с Тюрго. Мнение Гурне об экономической политике правительства было обобщено следующим образом: политика правительства должна быть laissez faire, laissez passer . Другими словами, «оставьте это в покое, позвольте этому пройти»; это также известно как понятие « невидимой руки ». Его экономический принцип не одобрял государственное регулирование и участие в торговле. Тюрго страстно защищал веру Гурне в экономические принципы « laissez faire » в своем «Éloge de Gournay». [5]
До своего назначения Тюрго был интендантом Лимони с 1761 по 1774 год. Он работал над реализацией реформ свободного рынка на местном уровне. Будучи министром финансов, он работал над реализацией этих реформ в более широком национальном масштабе. За короткое время своего пребывания в должности Тюрго установил свободную торговлю зерном, работал над исправлением финансовой ситуации во Франции, сосредоточился на промышленности и сельском хозяйстве и хотел реформировать систему таким образом, чтобы феодальные привилегии больше не существовали. [5]
В своих попытках возродить сельскохозяйственную систему Тюрго изменил процесс городского производства. В 1775 году он уничтожил гильдии, перевел торговлю зерном в систему свободной торговли и отменил полицейские предписания. [4]
Во Франции XVIII века роль полиции заключалась не только в поддержании закона, но и в ответственности за многие системы общества, даже за подметание улиц. В то время существовало представление, что все системы нуждаются в административном управлении и что только полиции можно доверить поддержание порядка. После того, как система гильдий была преобразована, полиция, чтобы вернуть себе чувство контроля, затруднила владельцам бизнеса получение лицензий, заставив заявителей доказать, что они «моральны и платежеспособны». Это были предприятия, которые приказал открыть Тюрго. [6]
Роспуск гильдий побудил рабочих к бунту, и социальная неуправляемость стала нормальным положением дел. Члены гильдий утверждали, что сдвиг приведет к более корпоративной системе, которая заставит людей потерять чувство социальной идентичности, и что результатом станет хаос и нестабильность. [6]
Изменения в поставках зерна и хлеба имели серьезные последствия и были встречены даже большим беспорядком, чем при изменении системы гильдий. Конфликт был известен как Мучная война 1775 года . Отчеты от тех, кто контролировал поток зерна, говорили о проблемах с урожаем зерна, которые привели к дефициту и меньшей доступности зерна. Цена на зерно также выросла и сделала его недоступным для некоторых. Новости о дефиците зерна были встречены скептически, и разочарование возросло из-за высоких цен. [6]
Все слои общества, включая бедных, полицию и членов правительства, считали, что срыв поставок зерна и муки был сделан не ради них, а для удовлетворения интересов групп интересов, которые хотели заработать больше денег. Люди чувствовали, что их эксплуатируют за счет их голода. Те, кто выступал против реформы, бунтовали, конфисковывали зерно, которое прибывало с поставками, и предлагали за него то, что они считали « справедливой ценой ». Это продемонстрировало способ, которым люди вернули себе часть власти. Эта практика была известна как «taxation populaire» или народное налогообложение. [6]
Были задокументированы попытки справиться с проблемами нехватки зерна, например, путем увеличения поставок из внешних источников, но вера в заговор с целью вызвать голод сохранялась. Пропаганда теории заговора была необузданной и быстро распространялась среди общественности. В конце концов она достигла даже Тюрго, у которого появились собственные сомнения относительно ситуации. Он подозревал «агитацию и подкуп со стороны своих политических соперников». [6]
Беспорядки того периода оказались настолько велики, что экономический эксперимент был остановлен, и Тюрго завершил свою карьеру в качестве министра финансов в 1776 году. С 1775 по 1776 год полиция вернулась, чтобы регулировать торговлю зерном. Гильдии также были восстановлены, но приняли новую форму из-за происходивших социальных изменений. [6]
Франция пережила нехватку продовольствия, и в конце концов наступила новая эра индустриализации в преддверии и после Революции 1789 года. Сельскохозяйственные методы стали более модернизированными, а производительность возросла в течение следующего столетия, что улучшило жизнь многих людей во Франции. [7]