Судирман ( старое написание : Soedirman ; 24 января 1916 [а] — 29 января 1950) — индонезийский военный офицер и революционер во время Индонезийской национальной революции , первый командующий Индонезийскими национальными вооружёнными силами .
Родившийся в Пурбалингге , Голландская Ост-Индия , Судирман переехал в Чилачап в 1916 году и был воспитан своим дядей. Прилежный ученик в школе, управляемой Мухаммадией , он стал уважаемым в обществе за свою преданность исламу. После того, как он бросил педагогический колледж, в 1936 году он начал работать учителем, а затем директором начальной школы, управляемой Мухаммадией. После того, как японцы оккупировали Индию в 1942 году, Судирман продолжал преподавать, прежде чем присоединиться к спонсируемым японцами Защитникам Родины (PETA) в качестве командира батальона в Баньюмасе в 1944 году. На этой должности он подавил восстание своих однополчан, но позже был интернирован в Богоре . После того, как Индонезия провозгласила свою независимость 17 августа 1945 года, Судирман возглавил побег, а затем отправился в Джакарту, чтобы встретиться с президентом Сукарно . Получив задание контролировать сдачу японских солдат в Баньюмасе, он создал там подразделение Народного органа безопасности. 12 ноября 1945 года на выборах главнокомандующего армией в Джокьякарте Судирман был выбран вместо Урипа Сомохарджо в тесном голосовании. Ожидая утверждения, Судирман приказал атаковать британские и голландские войска в Амбараве . Последовавшее за этим сражение и отступление британцев укрепили народную поддержку Судирмана, и он был окончательно утвержден 18 декабря.
В течение следующих трех лет Судирман видел, как переговоры с возвращающимися голландскими колониальными войсками терпели неудачу, сначала после Линггаджатского соглашения , в разработке которого участвовал Судирман, а затем Ренвиллского соглашения ; он также столкнулся с внутренними разногласиями, включая попытку государственного переворота 1948 года . Позже он винил эти проблемы в своем туберкулезе , который привел к коллапсу его правого легкого в ноябре 1948 года. 19 декабря 1948 года, через несколько дней после выписки Судирмана из больницы, голландцы начали штурм столицы . Судирман и небольшой контингент сбежали от голландских войск и покинули город, разместив свою штаб-квартиру в Собо, недалеко от горы Лаву . Там Судирман командовал военными действиями по всей Яве, включая демонстрацию силы в Джокьякарте 1 марта 1949 года. Когда голландцы начали отступать, в июле 1949 года Судирман был отозван в Джокьякарту и ему запретили продолжать сражаться. В конце 1949 года туберкулез Судирмана рецидивировал, и он удалился в Магеланг , где и умер чуть больше, чем через месяц после признания голландцами независимости Индонезии. Он похоронен на кладбище героев Семаки в Джокьякарте.
Смерть Судирмана оплакивали по всей Индонезии, флаги были приспущены , и тысячи людей собрались, чтобы увидеть его похоронный кортеж и процессию. Он по-прежнему пользуется большим уважением в Индонезии. Его партизанская кампания была приписана развитию армейского духа , а 100-километровый (62 мили) маршрут, который он проделал, должен быть пройден индонезийскими кадетами до выпуска. Судирман был изображен на банкнотах рупий 1968 года , и в его честь названы многочисленные улицы, музеи и памятники. 10 декабря 1964 года он был объявлен Национальным героем Индонезии .
Судирман родился у Карсида Картавираджи (отца) и Сием, когда они жили с сестрой Сиема Тарсем, одной из трех женщин, вышедших замуж за главу субрайона Радена Чокросунарио, в Рембанге, Бодас Карангджати, Пурбалингга , Голландская Ост-Индия . [b] [c] [1] [2] Согласно семейным записям, Судирман, названный своим дядей, родился в воскресенье по пону в месяце Маулуд по яванскому календарю ; позже индонезийское правительство установило 24 января 1916 года днем рождения Судирмана. Поскольку Чокросунарио находился в лучшем финансовом положении, он усыновил Судирмана и дал ему титул Раден, зарезервированный для яванской знати; [1] однако Судирману не сказали, что Чокросунарио не был его родным отцом, пока ему не исполнилось восемнадцать. [3] Когда Чокросунарио ушел в отставку с поста вождя в конце 1916 года, Судирман отправился с семьей в Мангисан, Чилачап , где и вырос. [1] В Чилачапе у Карсид и Сием родился еще один сын, Мухаммад Саминган. Карсид умер, когда Судирману было шесть лет, и в это время Сием оставила мальчиков у своего зятя и вернулась в свою деревню в Паракан Ондже, Аджибаранг. [1] [4] [5]
Судирман был воспитан на историях о героических подвигах и обучен этикету и обычаям прияйи , или благородной касты, [6], а также трудовой этике и простоте вонг чилика , или простолюдинов. [7] Для своего религиозного образования он изучал ислам у Кьяи Хаджи Кахара вместе со своим братом; Судирман был религиозным ребенком и всегда молился вовремя. Вскоре ему доверили исполнять как азан , так и икаму , или призывы к молитве. [8] Когда ему было семь лет, Судирман был зачислен в школу для туземцев ( hollandsch inlandsche school ), где он был средним учеником. [6] [9] Семья, хотя и имела достаточно средств для жизни, была небогатой. За время своего пребывания на посту главы подрайона Чокросунарио не накопил большого богатства, и в Чилачапе он стал дистрибьютором швейных машин Singer . [4]
На пятом году обучения Судирман попросил оставить учебу, обеспокоенный насмешками, с которыми он столкнулся в государственной школе; [d] эта просьба была сначала отклонена, но Судирман был переведен в среднюю школу, которой руководил Таман Сисва , на седьмом году обучения. [6] [9] [10] На восьмом году обучения Судирман перевелся в среднюю школу Виротомо [e] после того, как школа Таман Сисва была признана незарегистрированной и закрыта в соответствии с Указом о диких школах. [10] [11] [12] Многие из учителей Соедирмана в Виротомо были индонезийскими националистами , что повлияло на его взгляды на голландских колонистов. [11] Судирман прилежно учился в школе; его учитель Суварджо Тиртосупоно позже вспоминал, что Судирман уже изучал уроки второго семестра, когда класс все еще находился в первом семестре. Хотя он плохо справлялся с яванской каллиграфией , Соедирман был силен в математике, естественных науках и письме как на голландском, так и на индонезийском языках. [13] Судирман также стал более религиозным под руководством своего учителя Радена Мохамада Холила; его одноклассники называли его «хаджи» из-за его преданности своим молитвам, и Судирман занялся проповедованием другим ученикам. [14] Помимо своей учебы и религиозной деятельности, Судирман также служил в музыкальной труппе школы и в футбольной команде, в которой он был защитником . [15] Хотя смерть Чокросунарио в 1934 году оставила семью в нищете, Судирману разрешили продолжить учебу бесплатно, пока он не окончил учебу позже в том же году; [14] [16] после смерти отчима Судирман также уделял больше времени изучению Сунны и молитве. [17] К 19 годам Судирман стал учеником учителя в Виротомо. [11]
Во время обучения в Виротомо Судирман был членом студенческого союза Виротомо, драматического клуба и группы. [18] Он помог основать отделение Хизбул Ватан, организации, похожей на бойскаутов , которой руководил исламский истеблишмент Мухаммадия . Судирман стал лидером подразделения Cilacap после окончания Виротомо; [19] [20] ему было поручено принимать решения и планировать деятельность его групп. Он подчеркивал необходимость религиозных исследований, настаивая на том, чтобы контингенты из Cilacap посещали конференции Мухаммадия по всей Яве. [21] Он обучал молодых членов [f] истории ислама и важности морали, в то время как со старшими членами он навязывал почти военную дисциплину. [22]
Окончив Виротомо, Судирман провел год в педагогическом колледже Мухаммадии в Суракарте , но позже бросил учебу из-за нехватки средств. [23] В 1936 году он вернулся в Чилачап, чтобы преподавать в начальной школе Мухаммадии, пройдя обучение у своих учителей в Виротомо; в том же году он женился на Альфии, бывшей однокласснице и дочери богатого торговца батиком Радена Састроатмоджо. [24] [25] После женитьбы Судирман жил в доме своего тестя в Чилачапе, чтобы накопить денег на собственный дом. [24] У пары родилось трое сыновей: Ахмад Тидарвоно, Мухаммад Тегух Бамбанг Тджахджади и Тауфик Эффенди, и четыре дочери: Диди Праптиастути, Диди Сутджиати, Диди Пуджиати и Тити Вахджути Сатьянингрум. [25] [26]
Будучи учителем, Судирман преподавал своим ученикам уроки морали, используя примеры из жизни пророков и традиционные истории ваянг . [24] Один из его учеников позже вспоминал, что Судирман был беспристрастным и терпеливым учителем, который смешивал юмор и национализм в своих уроках; это сделало его популярным среди учеников. [27] Трудолюбивый учитель, несмотря на низкую зарплату, в течение нескольких лет Судирман стал директором школы, несмотря на отсутствие сертификата учителя. [28] В результате его ежемесячная заработная плата увеличилась в четыре раза с трех гульденов до двенадцати с половиной. Будучи директором школы, Судирман выполнял многочисленные административные обязанности, включая поиск компромисса между враждующими учителями. Позже коллега вспоминал, что Судирман был умеренным, демократическим лидером. [29] Он также активно занимался сбором средств, как для нужд своей школы, так и для строительства других. [30]
В это время Судирман также продолжал служить в качестве члена группы молодежи Мухаммадии. Внутри группы он был известен как усердный переговорщик и посредник, работающий над разрешением проблем между членами; он также проповедовал в местной мечети. [31] Он был избран председателем округа Баньюмас группы молодежи Мухаммадии в конце 1937 года. На этой должности он проводил политику, способствующую обучению и деятельности членов, как религиозной, так и светской. Позже он был назначен ответственным за деятельность группы молодежи по всей Центральной Яве [24] [32] и проводил большую часть своего свободного времени, путешествуя и проповедуя ислам, делая упор на самосознание. [33] Альфия также принимал активное участие в спонсируемых Мухаммадией мероприятиях через отделение группы для женщин, Насийатул Айсийя. [34]
Когда в Европе началась Вторая мировая война, ожидалось, что японцы, которые уже предприняли агрессивные действия против материкового Китая, попытаются вторгнуться в Индию. В ответ голландское колониальное правительство, которое ранее ограничивало военную подготовку коренных индонезийцев , начало обучать население тому, как справляться с воздушными налетами . Чтобы координировать подготовку, голландцы сформировали группы подготовки к воздушным налетам. Судирману, уважаемому в обществе, было предложено возглавить отделение Cilacap. Помимо обучения местных жителей мерам безопасности при воздушных налетах, Судирман установил наблюдательные пункты по всей области. Он и голландцы также должны были сбрасывать пролетающие самолеты материалы для имитации бомбардировки; это должно было сократить время реагирования. [35]
После того, как японцы начали оккупировать Индию в начале 1942 года, одержав победу в нескольких сражениях против голландцев и обученных голландцами сил Королевской голландской ост-индской армии ( Koninklijk Nederlands Indisch Leger , или KNIL), 9 марта 1942 года генерал-губернатор Тьярда ван Старкенборг Стахоувер и глава KNIL генерал Хайн тер Поортен капитулировали. Это привело к радикальным изменениям в управлении архипелагом и снизило качество жизни неяпонцев в Индии, многие из которых страдали от широкомасштабных нарушений прав человека со стороны японцев. [36] В Чилачапе школа Судирмана была закрыта и превращена в военный форпост; [37] это было частью широкомасштабных усилий по закрытию частных школ. [g] [38] После того, как Судирман убедил японцев вновь открыть школу, он и другие учителя были вынуждены использовать некачественные принадлежности. В этот период Судирман также принимал участие в работе нескольких социальных и гуманитарных организаций, в том числе в качестве председателя Индонезийского народного кооператива. [37] Это принесло ему большее признание среди жителей Чилачапа. [39]
В начале 1944 года, после года работы представителем в совете регентства, управляемом японцами ( Syu Sangikai ), [40] Судирману было предложено присоединиться к Защитникам Родины (PETA; Pembela Tanah Air ); японское оккупационное правительство создало PETA в октябре 1943 года, чтобы помочь отразить любое вторжение союзников , [40] [41] и сосредоточилось на вербовке молодых людей, тех, кто «еще не был „заражён “ » голландским правлением. [42] После нескольких дней колебаний, вызванных отчасти травмой колена, полученной им в юности, Судирман согласился начать обучение в Богоре . Благодаря своему положению в обществе, Судирман был назначен командиром ( daidanco ) и обучался вместе с другими лицами этого ранга. Обученные японскими офицерами и солдатами, кадеты были вооружены конфискованным голландским снаряжением. После четырех месяцев обучения Судирман был назначен командующим батальоном, дислоцированным в Крое, Баньюмас , Центральная Ява, недалеко от Чилачапа. [h] [40] [41] [43] [44]
Время Судирмана в качестве командира PETA проходило без происшествий до 21 апреля 1945 года, когда войска PETA под командованием Кусаэри начали восстание против японцев. Получив приказ остановить восстание, Судирман согласился сделать это только при условии, что мятежники PETA не пострадают, а места их укрытия не будут разрушены; это условие было принято японским командующим, и Судирман и его войска начали поиски мятежников.
Хотя люди Кусаэри изначально стреляли в командира, после того как Судирман использовал громкоговоритель, чтобы сказать им, что им не причинят вреда, они отступили. [45] Кусаэри сдался 25 апреля. [i] Это обеспечило поддержку Судирмана в оккупационных силах, хотя несколько высокопоставленных японских офицеров выразили обеспокоенность по поводу поддержки Судирманом независимости Индонезии. Судирман и его люди вскоре были отправлены в лагерь в Богоре, якобы для обучения; однако им поручили тяжелую работу, чтобы предотвратить дальнейшее восстание, и ходили слухи, что офицеры PETA будут убиты. [46]
После того , как в начале августа 1945 года в Индию дошли новости об атомных бомбардировках Хиросимы и Нагасаки , за которыми последовало провозглашение независимости Индонезии 17 августа [46], стало очевидно, что японский контроль ослабевает. Судирман возглавил побег из лагеря в Богоре. Хотя его товарищи-интернированные хотели атаковать японских солдат, Судирман убедил их не делать этого. Приказав остальным вернуться в свои родные города, Судирман направился в Джакарту и встретился с президентом Сукарно , который попросил его возглавить сопротивление японским войскам в городе. Незнакомый с Джакартой, Судирман отказался, вместо этого предложив возглавить войска в Кройе. Он отправился к своему прежнему командованию 19 августа 1945 года. [47] [48] В то же время союзные войска были в процессе возвращения индонезийского архипелага Нидерландам. [j] Первые британские войска прибыли 8 сентября 1945 года. [49]
В конце августа [k] Сукарно создал Бюро народной безопасности ( Badan Keamanan Rakjat , или BKR), которое объединило войска из бывших PETA, Heiho и KNIL. BKR служило в основном как полицейская организация, [50] отчасти потому, что политическое руководство намеревалось использовать дипломатию, чтобы добиться международного признания новой страны, а отчасти чтобы не показаться чрезмерно агрессивным японским силам, все еще находящимся на архипелаге. [51] Судирман и несколько его товарищей-солдат PETA сформировали отделение BKR в Баньюмасе в конце августа, после того как остановились в Крое и обнаружили, что его батальон расформирован. На встрече с японским командующим в регионе Сабуро Тамурой и жителем Баньюмаса Ивасиге, Судирман и Искак Тьокрохадисурджо заставили японцев сдаться и сдать оружие, в то время как толпа вооруженных индонезийцев окружила японский лагерь. Многие из этих единиц оружия позднее использовались подразделением Судирмана BKR, что сделало его одним из наиболее оснащенных в стране; излишки оружия были распределены по другим батальонам. [52] [53] [54] [55]
Поскольку у новой независимой страны еще не было профессиональных вооруженных сил, 5 октября 1945 года Сукарно издал указ о создании Народной армии безопасности ( Tentara Keamaanan Rakjat или TKR, ныне известной как Tentara Nasional Indonesia ). Большинство офицеров были бывшими офицерами KNIL, в то время как рядовые солдаты в основном были членами PETA и Heiho . [56] Поскольку назначенный командующим вооруженными силами Соеприджади не явился, [l] начальник штаба генерал-лейтенант Урип Соемохарджо исполнял обязанности временного лидера. [57] В октябре того же года британские войска, которым было поручено разоружить японские войска и репатриировать голландских военнопленных , прибыли в Семаранг , а затем двинулись на юг, в Магеланг . Когда британцы начали перевооружать репатриированных голландских пленных и, казалось, готовили военную базу в Магеланге, Судирман — теперь уже полковник — послал часть своих войск под командованием подполковника Исдимана, чтобы изгнать их; миссия была успешной, и европейские солдаты отступили в Амбараву , на полпути между Магелангом и Семарангом. [58] 20 октября Судирман был назначен командующим Пятой дивизией, [m] после того, как Эрип начал делить Яву на различные военные округа. [59]
12 ноября 1945 года на первом общем собрании руководства армии Судирман был избран командующим вооруженными силами ( Panglima Besar ) после двух тупиковых голосований. В третьем туре у Эрипа было 21 голос против 22 у Судирмана; командиры дивизий с Суматры единогласно проголосовали за Судирмана и склонили бюллетень в его пользу. [n] [60] [61] [62] Судирман, которому на тот момент было 29 лет, был удивлен своим выбором и предложил передать руководящую должность Эрипу, но собрание не позволило этого. Сам Эрип, который потерял контроль над собранием до голосования, был рад больше не командовать всей армией. Судирман оставил Эрипа служить начальником штаба под своим началом. В соответствии со своей новой ролью Судирман был повышен до генерала. [63] [64] [65] После встречи Судирман вернулся в Баньюмас, чтобы дождаться подтверждения в качестве лидера TKR, и начал разрабатывать стратегии отражения наступления союзников. [64] [66] Индонезийцы опасались, что голландцы через Гражданскую администрацию Нидерландской Индии ( Nederlandsch Indië Civil Administratie , или NICA) попытаются вернуть архипелаг; солдаты голландско-британского альянса высадились на Яве в сентябре, а в Сурабае в конце октября и начале ноября произошло крупное сражение . [67] Эта нестабильность, а также неуверенность Сукарно в квалификации Судирмана, [o] привели к задержке с утверждением Судирмана. [68]
Ожидая подтверждения своего назначения, в конце ноября Судирман приказал Пятой дивизии атаковать силы союзников, дислоцированные в Амбараве, снова с Исдиманом во главе; город считался стратегически важным из-за его военных казарм и учебных заведений, датируемых колониальным периодом. Это нападение было отражено авиаударом и использованием танков, что заставило дивизию отступить; Исдиман погиб в бою, убитый обстрелом P -51 Mustang [69] [70] Затем Судирман повел дивизию в еще одну атаку на силы союзников; индонезийские войска были вооружены разнообразным оружием, начиная от бамбуковых копий и конфискованных катан и заканчивая винтовками, в то время как британцы были вооружены современным оборудованием. Судирман шел впереди, размахивая катаной. [71] Союзники, чья воздушная поддержка была отрезана, когда партизаны атаковали аэродром Калибентенг в Семаранге, были вынуждены перейти к обороне и укрыться в крепости Виллем. 12 декабря Судирман возглавил четырехдневную осаду, в результате которой союзные войска отступили в Семаранг. [p] [66] [72]
Битва при Амбараве привлекла к Судирману больше внимания на национальном уровне [53] и в целом заглушила слухи о том, что он не годен для военного командования из-за отсутствия военного опыта и предыдущей работы школьным учителем. [73] В конечном итоге Судирман был выбран, поскольку его лояльность была несомненной, в то время как прежняя клятва Эрипа в лояльности голландцам привела к тому, что к нему относились с подозрением. Судирман был утвержден в качестве командующего вооруженными силами 18 декабря 1945 года [68] Его заменил на посту главы Пятой дивизии полковник Сутиро [59] , и он начал сосредотачиваться на стратегических проблемах. [74] Это было сделано частично путем создания совета советников, который давал общие рекомендации как по политическим, так и по военным вопросам. [q] Эрип занимался многими военными вопросами. [75]
Вместе Судирман и Урип смогли уменьшить разногласия и недоверие между бывшими войсками KNIL и PETA, хотя некоторые войска не хотели подчиняться центральному командованию, вместо этого предпочитая следовать за своими всенародно выбранными командирами батальонов. Правительство дважды переименовывало армию в январе 1946 года, сначала в Вооруженные силы спасения народов ( Tentara Keselamatan Rakjat ), затем в Вооруженные силы Республики Индонезия ( Tentara Repoeblik Indonesia , или TRI/RIMF). [76] [77] [78] За этим последовало официальное создание военно-морского флота и военно -воздушных сил в начале 1946 года. [77] Тем временем индонезийское правительство переехало из Джакарты — теперь под контролем Нидерландов — в Джокьякарту в январе; делегаты во главе с премьер-министром Сутаном Сджахриром провели большую часть апреля и мая, безуспешно ведя переговоры о признании Нидерландами суверенитета Индонезии. [79] 25 мая Судирман был повторно утвержден в качестве командующего Вооруженными силами расширенных вооруженных сил, [77] после их реорганизации. [76] [80] На церемонии Судирман поклялся защищать республику «до последней капли крови». [r] [81]
Левый министр обороны Амир Сджарифуддин , получивший большую власть в ходе реорганизации, начал собирать социалистические и коммунистические войска под своим прямым контролем, а также левые военизированные формирования ( ласкар ), которые финансировались и были лояльны различным политическим партиям. [s] Министр ввел программы политического образования в армии, которые должны были распространять левую идеологию. Такое использование военных для политических маневров разочаровало как Судирмана, так и Урипа, которые в то время были заняты обеспечением равного обращения для солдат из разных военных кругов. [82] [83] [84] Однако среди населения распространились слухи о том, что Судирман готовился к государственному перевороту ; [85] хотя попытка действительно имела место в начале июля 1946 года, роль Судирмана, если таковая вообще имела место, не определена. [t] [86] В июле Судирман опроверг эти слухи в своей речи, транслировавшейся на Радио Республики Индонезия (RRI), заявив, что он, как и все индонезийцы, является слугой государства, [85] и что, если бы ему предложили пост президента, он бы отказался от него. [87] В своей более поздней карьере он заявил, что военным нет места в политике, и наоборот. [88]
.jpg/1280px-Sudirman_in_Jakarta_(1946).jpg)
Тем временем Сджахрир продолжал вести переговоры с союзными войсками. 7 октября 1946 года Сджахрир и бывший премьер-министр Нидерландов Вим Шермерхорн договорились работать над прекращением огня. Обсуждения должны были проходить под руководством британского дипломата лорда Киллерна и включать Судирмана. Он сел на специально заказанный поезд в Джакарту, отправившись 20 октября. Однако он приказал ему вернуться в Джокьякарту, когда голландские войска отказались позволить ему и его людям войти в город с оружием, посчитав, что такой приказ нарушает его чувство чести; голландцы извинились, истолковав события как недоразумение. Судирман сел на другой поезд в конце октября, прибыв на станцию Гамбир в Джакарте 1 ноября, где его приветствовала большая толпа. [89] [90] Обсуждения в Джакарте привели к составлению соглашения Линггаджати 15 ноября; Соглашение было ратифицировано 25 марта 1947 года, несмотря на сильное сопротивление индонезийских националистов. [91] [92] Судирман был категорически против соглашения, которое он считал наносящим ущерб индонезийским интересам, [93] но считал себя обязанным следовать его приказам. [94]
В начале 1947 года, когда Соглашение Лингаджати предоставило относительный мир, Судирман начал работу по объединению TKR с различными laskar . В составе комитета Судирман начал реорганизацию армии; они достигли соглашения в мае 1947 года, и 3 июня 1947 года Индонезийские национальные вооруженные силы ( Tentara Nasional Indonesia , или TNI) были формализованы; они состояли из сил TKR и различных групп laskar , [93] которые Судирман включил только после того, как осознал масштабы их манипуляций со стороны политических партий. [95] Однако прекращение огня, достигнутое в результате Соглашения Лингаджати, было недолгим. 21 июля 1947 года голландские войска, которые заняли районы, оставленные британцами во время их вывода, начали операцию «Продукт» и быстро взяли под контроль большие участки Явы и Суматры; национальное правительство в Джокьякарте осталось нетронутым. [96] Судирман призвал армию к бою, используя код «Ибу Пертиви зовет! Ибу Пертиви зовет!», [u] [97] а затем произнес несколько речей по RRI в безуспешной попытке вдохновить солдат на борьбу против голландцев. [98] Однако индонезийские солдаты оказались неподготовленными, и их ряды быстро рассыпались. [99]
Под давлением Организации Объединенных Наций, которая с презрением смотрела на ситуацию в бывшей Ост-Индии, 29 августа 1947 года голландцы установили линию Ван Мука , которая разделила контролируемые голландцами и индонезийцами районы. Вдоль этой линии было объявлено о прекращении огня. [101] Судирман вспомнил об индонезийских партизанах , скрывавшихся на землях, удерживаемых голландцами, и приказал им вернуться в удерживаемые индонезийцами районы. Чтобы поддержать их дух, он назвал вывод войск хиджрой , напоминающей о переселении Мухаммеда в Медину в 622 году нашей эры, подразумевая, что они вернутся. [102] По этому приказу более 35 000 солдат покинули западную Яву, отправившись в Джокьякарту на поезде и корабле. [103] Эта граница была официально оформлена Соглашением Ренвилля 17 января 1948 года; среди подписавших был Амир Сджарифуддин, к тому времени также занимавший пост премьер-министра. [101] Тем временем Сджариф-уд-Дин начал рационализацию армии, сократив численность войск. [104] В то время регулярная армия состояла из 350 000 человек, а еще 470 000 человек были в ласкаре . [105]
В этой программе президентским указом Судирман больше не был главнокомандующим армией, начиная с 2 января 1948 года. Он был понижен в звании до генерал-лейтенанта, в то время как главнокомандующим должен был стать командующий ВВС Сурджади Сурджадарма . [106] Вскоре после этого Сджарифуддин был отстранен от должности в результате вотума недоверия за его участие в Соглашении Ренвилля, и новый премьер-министр Мохаммад Хатта работал над реализацией программы рационализации. [107] [104] [108] Это привело к многомесячным дебатам между группами сторонников и противников рационализации. Судирман служил объединяющим началом и движущей силой для солдат, включая многочисленных старых командиров, которые были против программы. Судирман был официально восстановлен в должности 1 июня 1946 года, после чего он фактически отменил приказ о рационализации. Он выбрал полковника Абдула Хариса Насутиона своим заместителем, [106] но остался генерал-лейтенантом. [108]
По мере того, как программа рационализации сворачивалась, Сджарифуддин начал собирать солдат из Социалистической партии , Коммунистической партии и членов Всеиндонезийского центра трудовых организаций для предполагаемой пролетарской революции в Мадиуне , Восточная Ява , которая произошла 18 сентября 1948 года . Судирман, в то время больной, послал Насутиона разобраться с революцией; [109] Судирман также послал двух других офицеров в качестве зондировщиков мира перед атаками. Хотя революционный лидер Мусо был склонен к миру, [110] Насутион и его солдаты подавили восстание к 30 сентября. [v] [109] Судирман посетил Мадиун вскоре после битвы, позже сказав своей жене, что он не мог спать там из-за всего кровопролития. [111]
Это восстание и продолжающаяся политическая нестабильность истощили Судирмана большую часть его оставшихся сил. 5 октября 1948 года, после празднования третьей годовщины армии, Судирман упал. После осмотра многочисленными врачами у него диагностировали туберкулез . В конце месяца его доставили в больницу Панти Рапих , где ему сделали коллапс правого легкого , в надежде, что это остановит распространение болезни. Во время своего пребывания в больнице он делегировал большую часть своих обязанностей Насутиону. Однако они продолжали обсуждать планы войны против голландцев, и Судирман продолжал получать отчеты о состоянии дел. Они согласились, что партизанская война, которая применялась во время рейдов на территорию, удерживаемую голландцами, с мая, будет лучше всего подходить для их нужд; для достижения этой цели Судирман издал общий приказ 11 ноября [112] [113] , в соответствии с которым Насутион занимался большей частью подготовки. [w] [114] Судирман был выписан из больницы 28 ноября 1948 года. [112] [113]
Хотя он продолжал отдавать приказы, Судирман вернулся на действительную службу только 17 декабря; в свете растущей напряженности между голландскими и индонезийскими войсками он приказал солдатам TNI поддерживать повышенный уровень бдительности; [115] он также приказал провести крупномасштабные военные учения в безуспешной попытке убедить голландцев, что TNI слишком сильны, чтобы подвергнуться нападению. [116] Два дня спустя, после ночного объявления о том, что они больше не связаны Соглашением Ренвилля, 19 декабря голландцы начали операцию «Краай» , попытку захватить столицу Джокьякарту. К 07:10 по местному времени (UTC+7) аэродром в Магуво был взят десантниками под командованием капитана Икхоута. Судирман, узнав об атаке, приказал зачитать приказ RRI, в котором говорилось, что солдаты должны сражаться так, как их обучали — как партизаны. [117]
- На нас напали.
- 19 декабря 1948 года голландские военные атаковали город Джокьякарта и аэродром Магуво.
- Правительство Нидерландов аннулировало соглашение о прекращении огня.
- Все солдаты должны отразить голландское нападение, как было согласовано ранее. [x]
Радиообращение Судирмана от Имрана (1980, стр. 55).
Затем он отправился в Президентский дворец в центре Джокьякарты, где лидеры правительства обсуждали ультиматум, в котором говорилось, что город будет взят штурмом, если руководство не примет колониальное правление. Судирман настоятельно рекомендовал президенту и вице-президенту покинуть город и сражаться как партизаны, что они ранее обещали, но это предложение было отклонено. Хотя его врачи запретили это, Судирман получил разрешение от Сукарно присоединиться к его людям. Центральное правительство эвакуировалось в Кратон Нгайогьякарта Хадининграт по настоянию султана Хаменгкубуваны IX , но было схвачено и сослано. [118] [119]
Судирман сначала отправился в свой официальный дом и собрал конфиденциальные документы, которые он сжег, чтобы они не попали в руки голландцев. [120] Его конвой, состоящий из Судирмана, небольшой группы солдат и его личного врача, затем направился на юг, в сторону Кретека, Парангтритис, Бантул . Там их принял глава округа в 18:00. После нескольких дней в Кретеке, в течение которых Судирман отправлял тайные войска в оккупированный голландцами город для разведки и чтобы попросить у своей жены драгоценности для продажи и помощи в финансировании партизанского движения, он и его группа отправились на восток вдоль южного побережья в Воногири . [121] Перед голландским нападением уже было решено, что Судирман сможет лучше контролировать партизан с восточной Явы, где все еще было несколько баз. [122] Тем временем Альфии и детям было приказано оставаться в Кратоне. [107] Понимая, что его преследуют голландцы, 23 декабря Судирман приказал своим войскам продолжить путь в Понорого , где они остановились в доме Махфуза, кьяя и исламского религиозного лидера ; Махфуз дал генералу трость, чтобы помочь ему идти, хотя Судирмана несли и продолжают нести на носилках . Затем они продолжили путь на восток. [123]
За пределами Тренггалека Судирман и его группа были остановлены солдатами TNI из 102-го батальона. [124] Эти солдаты, которым сказали, что Судирман, который был в гражданской одежде и не был узнан удерживающими их солдатами, был взят в плен, отказались пропустить группу; [125] они были подозрительны, так как конвой Судирмана вез карты и заметки о передвижениях индонезийских военных, вещи, которые могли принадлежать шпионам. [126] Когда командир группы, майор Зайнал Фанани, пришел проверить ситуацию, он понял, что Судирман был с ними, и извинился. Узнав, что его люди были правы, усердно охраняя свои районы, Фанани позвонил на пост в Кедири и приказал прислать машину, чтобы забрать генерала и его войска. Через некоторое время в Кедири они продолжили путь дальше на восток; когда они покинули город 24 декабря, голландские самолеты атаковали Кедири. [125]
Постоянные голландские атаки заставили Судирмана, возможно, по предложению одного из его людей, переодеться и отдать свою старую одежду одному из своих солдат, второму лейтенанту Херу Кессеру, который был похож на Судирмана. [125] [127] [128] Кессеру было приказано отправиться на юг с большой ротой солдат, снять одежду и тайно вернуться на север, в то время как Судирман ждал в Карангнонгко. Диверсия была успешной, и 27 декабря Судирман и его люди направились в деревню Джамбу. Прибыв 9 января 1949 года, Судирман встретился с несколькими министрами правительства, которые не присутствовали во время голландского нападения на Джокьякарту: Супено , Сусанто Тиртопроджо и Сусиловати. Вместе с политиками Судирман направился в Банютуво, приказав некоторым своим солдатам задержаться и сдержать голландские наземные войска. В Банютуво они продержались больше недели. Однако 21 января, когда голландские войска приблизились к деревне, Судирман и его окружение были вынуждены уйти, пробиваясь сквозь сильный дождь. [125]
Судирман и его войска продолжили свой путь через джунгли и леса, в конечном итоге прибыв в Собо, недалеко от горы Лаву , 18 февраля. Во время путешествия Судирман использовал радиостанцию, чтобы передавать приказы местным войскам TNI, если он считал, что регион был в безопасности. Чувствуя себя слабее из-за физических трудностей, с которыми он столкнулся, включая недоедание, и веря, что район был безопасен, Судирман решил, что Собо будет служить его партизанским штабом. [129] [130] Местный командир, подполковник Вилиатер Хутагалунг, был его посредником с другими лидерами TNI. Понимая, что международное мнение, которое начало осуждать действия голландцев в Индонезии, может принести Индонезии большее признание, Судирман и Хутагалунг обсудили возможные условия действий, прежде чем договориться о крупномасштабном наступлении. [131] Тем временем голландцы начали распространять пропаганду, утверждая, что они захватили Судирмана; это заявление было направлено на то, чтобы сломить моральный дух партизан. [53] [132]
Судирман приказал Хутагалунгу начать планирование полномасштабного нападения, в котором солдаты TNI — в форме — нападут на голландцев и покажут свою силу перед иностранными репортерами и следственными группами Организации Объединенных Наций. Хутагалунг вместе с офицерами под командованием полковника Бамбанг Сугенга и правительственными чиновниками под руководством губернатора Вонгсонегоро провели несколько дней, обсуждая способы обеспечения успеха атаки. [131] Обсуждение могло привести к генеральному наступлению 1 марта 1949 года , в ходе которого солдаты TNI атаковали голландские аванпосты по всей центральной Яве. Войска под командованием подполковника Сухарто отвоевали Джокьякарту на шесть часов, прежде чем отступить, успешная демонстрация силы , из-за которой голландцы потеряли лицо на международном уровне; ранее они объявили TNI искорененной. [131] [133] Однако, кто на самом деле приказал начать наступление, остается неясным: Сухарто и Хаменгкубувана IX взяли на себя ответственность, в то время как брат Бамбанга Сугенга, как сообщается, подслушал, как он отдавал приказ о нападении. [134]
Под возросшим давлением со стороны Организации Объединенных Наций 7 мая 1949 года голландско-индонезийские переговоры привели к Соглашению Рёма-Ван Ройена , спорной мере, которая гарантировала голландский вывод войск из Джокьякарты, среди прочего; [y] [135] Голландский вывод войск начался в конце июня, а индонезийское руководство начало возвращаться в Джокьякарту из изгнания в начале июля. Сукарно приказал Судирману также вернуться в Джокьякарту, но Судирман отказался позволить голландцам уйти без боя; он считал, что TNI теперь достаточно сильны, чтобы победить подавленных голландцев. Хотя ему обещали медицину и поддержку в Джокьякарте, Судирман отказался возвращаться к политическому руководству, которое он считал покладистым по отношению к голландцам. Он согласился вернуться только после получения письма, хотя источники расходятся во мнениях относительно его отправителя. [z] 10 июля Судирман и его группа вернулись в Джокьякарту, где их приветствовали тысячи мирных жителей и тепло приняли местные политические элиты. [136] [137] Репортер Росихан Анвар , присутствовавшая при доставке письма, написала в 1973 году, что «Судирману пришлось вернуться в Джокьякарту, чтобы избежать любых подозрений о расколе среди высших руководителей республики». [138]
В начале августа Судирман обратился к Сукарно и попросил его продолжить партизанскую войну; Судирман не ожидал, что голландцы будут соблюдать соглашение Рёма-Ройена, основываясь на недостатках предыдущих соглашений. Сукарно не согласился, что стало ударом для Судирмана. Когда Судирман пригрозил уйти в отставку, обвинив непоследовательность правительства в своем туберкулезе и смерти Эрипа в ноябре 1948 года, Сукарно пригрозил сделать то же самое. [107] [139] [140] Поскольку он считал, что такая отставка будет иметь дестабилизирующий эффект, Судирман остановил свою руку, [141] и прекращение огня на всей Яве вступило в силу 11 августа 1949 года. [142]
Продолжая страдать от туберкулеза, Судирман был помещен в больницу Панти Рапих, [141] где он оставался до октября, когда его перевели в санаторий в соседнем Пакеме. [143] В результате своей болезни Судирман мало появлялся на публике. [144] [145] [146] В декабре Судирман был переведен в дом в Магеланге. [147] Тем временем индонезийское и голландское правительства провели многомесячную конференцию , в результате которой 27 декабря 1949 года Голландия признала суверенитет Индонезии. [148] Судирман, несмотря на свою болезнь, был повторно утвержден в тот день в качестве главнокомандующего TNI, теперь служащего недавно созданной Республике Соединенных Штатов Индонезии . 28 декабря Джакарта снова стала столицей страны. [143]
Судирман умер в Магеланге в 18:30 29 января 1950 года; об этом сообщили в специальной передаче по RRI. [144] После получения известия о его смерти, дом семьи Судирман принял многочисленных посетителей, включая всю 9-ю бригаду, которая была размещена поблизости. [147] На следующее утро тело Судирмана было доставлено в Джокьякарту. Когда траурная колонна, возглавляемая четырьмя танками и состоящая из восьмидесяти автомобилей, проезжала, [146] тысячи скорбящих стояли по сторонам улиц. Колонна была организована членами 9-й бригады. [147]
На церемонии прощания , состоявшейся в Большой мечети Джокьякарты во второй половине дня, присутствовали многочисленные представители политической и военной элиты как из Индонезии, так и из зарубежных стран; среди них были премьер-министр Абдул Халим , министр обороны Хаменгкубувана IX, министр здравоохранения Йоханнес Леймена , министр юстиции Абдоэль Гаффар Принггодигдо , министр информации Арнольд Мононуту , командующий ВВС Сурджади Сурджадарма, полковник Паку Алам VIII и Сухарто. Церемония прощания завершилась салютом из 24 орудий . [146] Тело Судирмана было доставлено на кладбище героев Семаки пешком, с толпой скорбящих, тянувшейся за ним на протяжении 2 километров (1,2 мили). [146] Он был похоронен рядом с Урипом после еще одного салюта из орудий. Его жена насыпала первую горсть земли, [149] за ней последовали министры правительства. [146] Национальное правительство приказало приспустить флаги по всей стране, [145] и Судирман был повышен до звания полного генерала. [53] Генерал-майор Тахи Бонар Симатупанг был выбран новым командующим вооруженными силами. [146] Мемуары Судирмана были опубликованы позднее в том же году; серия его речей была также опубликована в 1970 году. [150]
В некрологе в ежедневной газете Kedaulatan Rakjat из Джокьякарты было написано, что Индонезия потеряла «храброго и настоящего героя». [aa] [145] Полковник Паку Алам VIII , отвечавший за район Джокьякарты, сообщил национальному информационному агентству Antara , что все индонезийцы, особенно вооруженные силы, «потеряли отца, который совершил бесчисленные деяния для своей страны». [ab] [53] Индонезийский мусульманский лидер Хаджи Абдул Малик Карим Амрулла , написавший вскоре после смерти Судирмана, описал генерала как «символ силы духа, проявленной индонезийскими героями» [ac] [88], в то время как мусульманский политик Мухаммад Иса Аншари описал Судирмана как «сына революции, поскольку он родился в революции и был воспитан революцией». [ad] [151] В своей радиовыступлении Хатта описал Судирмана как человека, которого невозможно контролировать и который упрям, но в конечном итоге намерен делать то, что правильно для страны; Хатта отметил, что, хотя Судирману часто не нравилась позиция правительства, он, как правило, подчинялся его приказам. [53] Однако Хаменгкубувана IX отметил, что обученные KNIL солдаты, такие как Абдул Харис Насутион и Тахи Бонар Симатупанг, были разочарованы в Судирмане из-за его прошлого и плохого знания военных приемов. [152]
Современные мнения в Индонезии, как правило, хвалебные. Сардиман, профессор истории в Университете штата Джокьякарта , пишет, что Судирман был таким же живым оратором, как Сукарно, который был известен своими пламенными речами, [153] и преданным, неподкупным лидером. [154] Индонезийский историк и бывший министр образования и культуры Нугрохо Нотосусанто описал Судирмана как «своего единственного кумира», ссылаясь на партизанский период генерала как на источник армейского духа esprit de corps . [155] Партизанская кампания генерала подчеркивается в его биографиях, потому что в тот период армия играла большую роль, чем изгнанное политическое руководство; [155] начиная с 1970-х годов все военные кадеты должны были пройти 100-километровый (62 мили) длинный маршрут перед выпуском, «паломничество», призванное привить чувство борьбы. [156] Могила Судирмана также является местом паломничества , как для военных, так и для широкой общественности. [157] По словам Кэтрин МакГрегор из Мельбурнского университета , индонезийские военные возвели Судирмана в ранг святого. [158]
Судирман получил множество наград от национального правительства посмертно, в том числе Бинтанг Шакти, Бинтанг Герилья, [159] Бинтанг Махапутера Адипурна, [160] Бинтанг Махапутера Пратама, [161] Бинтанг Республика Индонезия Адипурна, [162] и Бинтанг Республика Индонезия Адипрадана. [ae] [163] 10 декабря 1964 года Судирман был объявлен Национальным героем Индонезии Указом президента № 314 от 1964 года. Тем же указом Эрип был объявлен Национальным героем. [164] В 1997 году ему было посмертно присвоено звание генерала армии. [165]
По словам Макгрегора, военные все чаще использовали образ Судирмана как символ лидерства по мере того, как приобретали большую политическую власть. [150] Изображение Судирмана было изображено на каждой купюре серии рупий 1968 года . [af] [166] Он сыграл главную роль в нескольких военных фильмах, включая Джанура Кунинга ( Желтый кокосовый лист ; 1979) и Серангана Фаджара ( Атака на рассвете ; 1982). [150]
Многочисленные музеи были посвящены Судирману. Его дом детства в Пурбалингге теперь является музеем Судирмана, [167] в то время как его официальный дом в Джокьякарте теперь является музеем Сасмиталока генерала Судирмана. [150] Дом в Магеланге, где он умер, также теперь является музеем Судирмана, основанным 18 мая 1967 года и содержащим артефакты, принадлежавшие генералу. [168] Другие музеи, включая памятник Йогья Кембали в Джокьякарте и музей Сатриамандала в Джакарте, имеют комнаты, посвященные ему. [150] Многочисленные улицы названы в честь Судирмана, включая главную улицу в Джакарте ; [107] Макгрегор утверждает, что почти в каждом городе страны есть улица генерала Судирмана. Статуи и памятники ему разбросаны по всему архипелагу, большинство из которых были построены после 1970 года. [150] Университет Дженерала Судирмана в Баньюмасе, основанный в 1963 году, назван в его честь. [169]
Библиография
{{cite book}}: CS1 maint: отсутствует местоположение издателя ( ссылка )