Военная и политическая карьера Симона Боливара (24 июля 1783 г. - 17 декабря 1830 г.), которая включала как формальную службу в армиях различных революционных режимов, так и действия, организованные им самим или в сотрудничестве с другими лидерами изгнанных патриотов в период с 1811 г. до 1830 года, был важным элементом успеха войн за независимость в Южной Америке . Учитывая нестабильный политический климат в эти годы, Боливару и другим лидерам-патриотам, таким как Сантьяго Мариньо , Мануэль Пиар , Хосе Франсиско Бермудес и Франсиско де Паула Сантандер, часто приходилось отправляться в изгнание на Карибы или в близлежащие районы Испанской Америки, которые в данный момент находились под контролем тех, кто выступает за независимость, и оттуда продолжают борьбу. Эти войны привели к созданию нескольких южноамериканских государств на базе бывших испанских колоний , ныне существующих Венесуэлы , Колумбии , Эквадора , Перу и Боливии , а также ныне несуществующей Великой Колумбии .
За свою 30-летнюю карьеру Боливар столкнулся с двумя основными проблемами. Во-первых, он получил признание в качестве бесспорного лидера республиканского дела. Несмотря на то, что он претендовал на такую роль с 1813 года, он начал добиваться этого только в 1817 году и укрепил свою власть после своей драматической и неожиданной победы в Новой Гранаде в 1819 году. Его второй задачей была реализация видения объединения региона в одно большое государство. , который, по его мнению (и большинство с этим правильно согласилось), будет единственной гарантией сохранения независимости Америки от испанцев на севере Южной Америки. Его ранний опыт при Первой Венесуэльской республике и в Новой Гранаде убедил его, что разногласия среди республиканцев, усиленные федеральными формами правления, только позволили испанско-американским роялистам в конечном итоге одержать верх. И снова именно его победа в 1819 году дала ему рычаг для создания единого государства, Великой Колумбии, с помощью которого можно было противостоять испанской монархии на континенте.
Идея независимости Испанской Америки существовала в течение нескольких лет среди меньшинства жителей северной части Южной Америки. В 1797 году венесуэльцы Мануэль Гуаль и Хосе Мария Испания, вдохновленные изгнанным испанцем Хуаном Баутистой Пикорнеллом, безуспешно попытались создать республику в Венесуэле с большим социальным равенством для венесуэльцев любого расового и социального происхождения. Девять лет спустя, в 1806 году давний венесуэльский эмигрант Франсиско де Миранда возглавил небольшую группу иностранных добровольцев, в основном британских и американских, в попытке захватить Венесуэлу и создать независимую республику. Как и заговор Гуаля и Испании, путч Миранды не смог привлечь венесуэльцев любого социального и экономического класса, фактически местные венесуэльцы организовали сопротивление вторжению Миранды и быстро разогнали его. Отсутствие интереса со стороны венесуэльских криолло часто объясняется их страхом, что потеря испанского контроля может привести к революции, которая разрушит их собственную власть в Венесуэле. Тем не менее, в течение десятилетий, предшествовавших 1806 году, Криоллос часто вступал в противоречие с испанской короной : они хотели расширения свободной торговли , которая приносила пользу их плантационной экономике, и возражали против новой политики Короны по предоставлению социальных привилегий, которые традиционно были были зарезервированы для белых ( españoles ) в Пардос путем покупки сертификатов белизны ( gracias al sacar ). Таким образом, неспособность криолло поддержать Гуаля, Испанию и Миранду, которые могли бы создать государство под их контролем, следует понимать также и тем фактом, что среди них еще не возникла национальная идентичность, отдельная от испанской.
В соседней Новой Гранаде также существовала напряженность в отношениях с Короной, но она не переросла в прямое стремление к отделению. В 1779 году восстание комунеров натравило средний класс и сельских жителей против королевских властей из-за вопроса о новых налогах, введенных в рамках реформы Бурбонов . Хотя восстание было остановлено, а его лидеры наказаны или казнены, восстанию удалось замедлить экономические реформы, которые Корона запланировала для Новой Гранады. В последующие десятилетия несколько жителей Новой Гранады, такие как Антонио Нариньо , были заинтригованы идеями Французской революции и попытались продвигать ее ценности, распространяя переведенные документы, такие как Декларация прав человека и гражданина . Опять же, это было меньшинство, и это не обязательно означало, что большинство жителей Новой Гранады не считало себя членами испанской монархии.
Разрыв с Короной произошел в 1808 году с исчезновением стабильного правительства в Испании. Кризис был спровоцирован смещением Наполеоном династии Бурбонов с трона Испании (он убедил Фердинанда VII отречься от престола, а его отца Карла IV отказаться от любых претензий на возвращение на трон, от которого он отрекся всего несколько месяцев назад) и его вторжением в Испанию . Поскольку весь испанский мир отверг новую династию Бонапартов (Наполеон передал корону Испании своему брату, королю Неаполя и Сицилии ), сама Испания погрузилась в хаос, и потребовался почти год для создания скоординированного, централизованного временного правительства ( Верховного Сформировать центральную и правительственную хунту Испании и Индии . Даже тогда быстрое и крупное продвижение Франции на полуострове, казалось, сделало идею стабильного правительства в Испании бессмысленной. К 1810 году Верховная хунта была загнана в угол островного города Кадис во время двухлетней осады Кадиса . По всей испанской Америке люди чувствовали, что пришло время взять правительство в свои руки, если испанский мир, независимый от французов, вообще сможет продолжать существовать, и поэтому в 1810 году по всей Америке, в том числе в Каракас и Богота , как и два года назад в Испании. [1]
В 1809 году двадцатишестилетний Боливар удалился в свое поместье в долинах Арагуа , отказавшись открыто участвовать в призывах к созданию венесуэльской хунты, поскольку в планах не учитывался вариант независимости. Он все еще находился в своих загородных поместьях, когда 19 апреля 1810 года была успешно создана хунта. Новая хунта Каракаса выбрала его в состав делегации в Соединенное Королевство за британской помощью. Делегация не имела большого успеха, но Боливар все же вернулся в декабре 1810 года вместе с Франсиско де Мирандой , который увидел в политической суматохе возможность вернуться в Венесуэлу.
Гражданская война вспыхнула между провинциями Венесуэлы, признавшими Каракасскую хунту, и теми, которые все еще признавали Регентство в Испании (кортесы Кадиса ), пришедшее на смену Верховной центральной хунте. Ситуация стала еще более напряженной, когда 5 июля 1811 года конгресс, созванный Каракасской хунтой, провозгласил независимость , что спровоцировало восстание в Валенсии в пользу кортесов Кадиса. Первую военную службу Боливар прошел в качестве офицера под командованием Миранды в подразделениях, созданных для подавления этого восстания. Боливар получил звание полковника и в следующем году стал комендантом Пуэрто -Кабельо . В то время как капитан фрегата Доминго де Монтеверде быстро и обширно продвигался на республиканскую территорию с запада (его войска вошли в Валенсию 3 мая 1812 года), Боливар 30 июня потерял контроль над замком Сан-Фелипе вместе с его складами боеприпасов. , когда заключенным-роялистам удалось захватить его и атаковать небольшое количество войск в городе. Решив, что ситуация проиграна, Боливар фактически оставил свой пост и отступил в свое поместье-ферму в Сан-Матео . Миранда также считала республиканское дело проигранным и 25 июля санкционировала капитуляцию Монтеверде .
Условия капитуляции Сан -Матео, которые Монтеверде одобрил, но которые Миранда так и не подписала, предоставляли амнистию и право эмигрировать из Венесуэлы всем республиканцам, если они того пожелают. Тем не менее, среди республиканцев существовало большое замешательство относительно того, что на самом деле содержалось в договоре и сдержит ли Монтеверде свое слово. Именно в этой неопределенной обстановке Миранда решила покинуть страну до того, как Монтеверде оккупировал Каракас. Ранним утром 1 августа Миранда спал в доме коменданта Ла-Гуайры , полковника Мануэля Марии Касаса, когда его разбудили Касас, Боливар, Мигель Пенья и четверо других солдат, которые немедленно арестовали Миранду за измену Республики и передал его Монтеверде. За свои очевидные заслуги перед роялистами Монтеверде предоставил Боливару паспорт, и 27 августа Боливар уехал на Кюрасао .
На Кюрасао Боливар узнал, что Монтеверде нарушил обещания, данные при капитуляции Сан-Матео. Многие из оставшихся республиканцев были арестованы, а имущество многих республиканцев, как в Венесуэле, так и в изгнании, было конфисковано , чтобы восполнить большой дефицит, с которым столкнулось правительство. Боливар решил вновь присоединиться к патриотическому делу и направился в Картахену-де-Индиас , которая провозгласила себя независимой республикой 11 ноября 1811 года (в ответ как на события в Испании, так и на попытки хунты в Боготе контролировать ее). и через несколько дней присоединился к конфедерации с четырьмя другими провинциями, Соединенными провинциями Новой Гранады . За несколько недель до прибытия в Картахену в октябре 1812 года Боливар начал анализировать крах Венесуэльской республики и опубликовал свои мысли в декабре в своем Картахенском манифесте . В документе Боливар обвинил в неудаче федеративный характер Венесуэльской республики, который позволил провинциям игнорировать потребности других провинций, которым угрожало наступление Монтеверде, а также непримиримость населения Венесуэлы к республиканскому делу, среди прочего. Он рассматривал случай с Венесуэлой как предупреждение разделенной Новой Гранаде и призывал ее отвоевать Каракас у роялистов. Он записался офицером в армию Нового Гранаданского союза и возглавил силы в кампании Магдалены против городов в нижнем течении реки Магдалена , которые отказались признать власть Картахены или Союза, а затем напал на Оканью . Его успех в этих операциях убедил конгресс Союза санкционировать его планы вторжения в Венесуэлу в мае 1813 года, и таким образом началась его замечательная кампания .
Его возвращение в Венесуэлу ознаменовало новую, более жестокую фазу войн за независимость. Войска Монтеверде уже совершали зверства : он позволил своим солдатам грабить многие города, которые он оккупировал, а некоторые из его командиров прославились пытками и убийствами мирных жителей, подозреваемых в сотрудничестве с Республикой. Боливар также столкнулся с тем фактом, что к 1813 году большая часть старших аристократов, возглавлявших республику, отказались от дела независимости, а население в целом отвернулось от республиканизма еще до его краха. Чтобы вбить клин между венесуэльцами и полуостровами , Боливар в своем Указе о войне насмерть ввел политику беспощадности , в которой он обещал убить любого жителя полуострова, который не будет активно поддерживать его усилия по восстановлению независимости и пощадить любого американца. даже если они активно сотрудничали с Монтеверде или роялистами. [3]
Наступлению Боливара на Каракас способствовал тот факт, что население в целом, которое приветствовало Монтеверде годом ранее, разочаровалось из-за его неспособности выполнить условия капитуляции Сан-Матео или испанской конституции 1812 года , которую обещала капитуляция. Монтеверде также столкнулся с атаками на два фронта, поскольку Сантьяго Мариньо уже открыл фронт на востоке в январе 1813 года. Войска Боливара легко разгромили перегруженную налогами и недостаточно оплачиваемую армию роялистов в серии сражений, вошли в Каракас 6 августа 1813 года и осадили Монтеверде, который отступил в Пуэрто-Кабельо. В Каракасе Боливар объявил о восстановлении Венесуэльской республики, но поставил себя во главе военного правительства , поскольку ситуация не позволяла восстановить старую власть или провести новые выборы. На этом достижении Боливар основывал свои последующие и устойчивые претензии на звание единоличного главы Венесуэльской республики и главнокомандующего ее силами, хотя даже в то время он не был общепризнанным главой государства или республиканских сил. Мариньо, базирующийся в Кумане , не признал притязаний Боливара, но сотрудничал с ним в военном отношении. Репрессии были осуществлены против попавших в плен роялистов полуострова . Именно в этот период республиканские отцы города Каракаса, следуя примеру Мериды , даровали Боливару титул Освободителя и должность генерал-капитана в церкви Сан-Франциско (более подходящее место, собор Каракаса , все еще был поврежден). от землетрясения 1812 года ).
Успех Боливара и Мариньо, как и успех Монтеверде годом ранее, был недолгим. Новой республике не удалось убедить простых людей в том, что она не является инструментом городской элиты. Люди из низшего сословия, особенно южные, сельские ланеро (ковбои), стекались на сторону роялистов. Льянерос сыграл ключевую военную роль в борьбе в регионе. Поворотив ситуацию против независимости, эти высокомобильные и свирепые бойцы составили грозную военную силу, которая снова вытеснила Боливара из его родной страны. К 1814 году регулярная армия роялистов во главе с губернатором и генерал-капитаном Хуаном Мануэлем Кахигалем была в тени большого нерегулярного отряда ланеро , набранного и возглавляемого Хосе Томасом Бовесом . Когда роялистские нерегулярные формирования проявили ту же страсть и насилие, которые Боливар продемонстрировал в своем указе о «войне на смерть», республиканцы потерпели свое первое серьезное поражение в битве при Ла-Пуэрте 15 июня 1814 года, а 16 июля Бовес взял Каракас. Республиканцы и роялисты Криолло в Каракасе, которые также опасались запасов лланеро Бовеса , были вынуждены массово бежать в опорные пункты Мариньо на востоке. Объединенные силы Мариньо и Боливара снова потерпели поражение в битве при Арагуа-де-Барселона 18 августа, ценой потери 2000 роялистов из 10000 солдат, которые они выставили, большей части из 3000 комбатантов республиканской армии, а также многих гражданских лиц. жертвы. Из-за серии повторяющихся неудач и Боливар, и Мариньо были арестованы и отстранены от власти Хосе Феликсом Рибасом и Мануэлем Пиаром , каждый из которых представлял два республиканских командования , действовавших тогда в Венесуэле. Несколько дней спустя Рибас и Пиар решили не судить их и вместо этого выпустили в ссылку. 8 сентября Боливар и Мариньо отплыли в Картахену-де-Индиас, оставив Пиара и Рибаса возглавить все более окруженных республиканцев.
Ранее, в марте 1814 года, Фердинанд VII вернулся на престол. Успехи Шестой коалиции лишили Наполеона возможности продолжать удерживать Фердинанд или сражаться в Испании. Однако, оказавшись в Испании, Фердинанду не понравилась революция в правительстве, предпринятая от его имени, и к маю он отменил испанскую конституцию 1812 года и начал преследовать и арестовывать либералов, ответственных за ее создание. Чтобы справиться с Америкой, Фердинанд организовал самый крупный экспедиционный корпус, который Испания когда-либо отправляла в Америку до того времени. Ее командиром был выбран полковник Пабло Морильо , ветеран борьбы Испании против французов. Экспедиционный корпус насчитывал около 10 000 человек и почти шестьдесят кораблей. Первоначально они должны были направиться в Монтевидео , вице -королевство Рио-де-ла-Плата , еще один регион, вышедший из-под контроля роялистов, но вскоре было решено направить эти силы в Венесуэлу и Новую Гранаду, где война приобрела чрезвычайно острый характер. дикий. Понимая, что такое изменение планов не понравится солдатам, новости скрывали от них, пока они не оказались в море. Когда экспедиционный корпус прибыл в Венесуэлу, он обнаружил, что большая часть страны была возвращена под контроль роялистов, за исключением острова Маргарита , который сдался ему без пролития крови. После умиротворения Венесуэлы были быстро составлены планы по подчинению соседней Новой Гранады, и основная часть войск двинулась в прибрежный город Санта-Марта , который оставался в руках роялистов с 1810 года.
Как и многие другие венесуэльские республиканцы, бежавшие в Новую Гранаду после второй волны побед роялистов, Боливар снова поступил на службу Соединенным провинциям и воевал против городов, которые отказались признать его власть. Его войска взяли Боготу 12 декабря 1814 года, после восьмимесячной войны, и за свои усилия получил звание генерал-капитана. Затем ему было поручено захватить оплот роялистов, Санта-Марту, но Картахена, очевидная база для начала этого наступления, отказалась предоставить ему необходимых солдат и припасы, поэтому вспыхнула распри. Когда силы Санта-Мартана укрепились против разделенных республиканцев на севере Новой Гранады, Боливар 8 мая 1815 года уехал на Ямайку. Картахена перешла к Морильо в декабре 1815 года, а Богота - в мае следующего года.
Теперь ему исполнилось тридцать два года, и он во второй раз оказался в ссылке. На Ямайке Боливар еще раз опубликовал манифест, в котором объяснил свою точку зрения на провал республиканского дела в Венесуэле. Его знаменитое «Письмо с Ямайки» , хотя и якобы написанное одному человеку, представляло собой призыв к Великобритании в частности и европейским державам в целом помочь делу испано-американской независимости, но оно не нашло существенного отклика. Поэтому он обратился к маленькой и изолированной республике Гаити , которая освободилась от французского правления, но состояла в основном из бывших рабов и получала мало помощи ни от Соединенных Штатов, ни от Европы. Боливар и другие изгнанники из Венесуэлы и Нового Гранада были тепло приняты президентом Гаити Александром Петионом . Растущее сообщество изгнанников получит от президента Гаити деньги, добровольцев и оружие, что позволит им возобновить планы по продолжению борьбы за независимость. Однако были споры о том, кто должен быть главным, но его способность привлечь на свою сторону Петиона и морского торговца с Кюрасао Луиса Бриона (его традиционно называют испанской формой его имени), который только что приобрел много Нужен военный корабль в Англии для оказания помощи воюющей Картахенской республике, вынудил других венесуэльских лидеров неохотно принять его руководство. Петион, со своей стороны, убедил Боливара расширить борьбу за независимость, включив в нее освобождение рабов.
31 марта 1816 года эмигранты успешно захватили плацдарм в Лос-Кайосе. Боливар провозгласил восстановление Венесуэльской республики и в двух декретах от 2 июня и 16 июля объявил свободу рабов при условии их присоединения к республиканским силам. Вскоре после этого остров Маргарита, благополучно отделенный водой от сил Морилло, снова присоединился к республиканскому делу и стал второй оперативной базой. Действуя под командованием Мариньо , Пиара и Карлоса Сублетта, республиканские экспедиции захватили еще несколько прибрежных городов. 14 июля Боливар возглавил нападение на Окумаре-де-ла-Коста , которое закончилось разгромом, в результате которого Боливар покинул Мариньо, Пиара и остальные свои силы и бежал по морю. Силам Пиара удалось прорваться от побережья Карибского моря до южного Льяноса , где обширная и малонаселенная местность и силы, сформированные под командованием Хосе Антонио Паеса, защищали их от армии роялистов. Мариньо отступил в свою родную провинцию Кумана, где он мог полагаться на личные связи для поддержания оперативной базы. Не сумев найти поддержку на побережье, Боливар вернулся на Гаити. В прошедшие месяцы разделенные республиканские лидеры не смогли прийти к единому мнению о едином лидере, решили пойти на компромисс и в октябре предложили Боливару военное командование, понимая, что будет сформировано отдельное гражданское правительство. На Гаити Боливар собрал новые припасы и организовал вторую экспедицию, названную в истории Жакмельской экспедицией по городу, из которого она отправилась, и 31 декабря 1816 года высадилась в Барселоне , контролируемой Мариньо, который к этому моменту едва признавал Боливара своим главой. из республиканцев.
Боливар перевел войска, которые он привел с Гаити, в регион Ориноко, который в основном контролировался Пиаром. Пиар продвигался вперед против роялистов Ангостуры и готовился осадить город. Осада оказалась трудной и долгой, поскольку у Ангостуры был спасательный круг в самой реке. Подкрепление Боливара оказалось полезным, и в августе 1817 года город пал. [4] Ангостура оказалась чрезвычайно ценной базой. Благодаря этому республиканцы получили доступ к внешней торговле в Карибском бассейне и за его пределами через Ориноко. Притоки реки также обеспечивали доступ к венесуэльскому и Новому Гранаданскому Льяносу на западе, особенно к рекам в Касанаре , где беженцы из войск Морильо организовались под командованием Франсиско де Паулы Сантандера . В Ангостуре Боливар начал издавать газету «Коррео дель Ориноко» — официальный орган революционеров, распространявшуюся не только в Венесуэле, но и в странах Карибского бассейна и в Европе. При Паесе и Пиаре республиканские армии начали вербовать местных ланеро , которые после того, как Морильо распустил неформальные подразделения Бовеса, больше не имели возможности быстрого обогащения и социального продвижения под знаменами роялистов. Это, однако, поставило перед республиканскими лидерами Криолло задачу направить энергию лланеро , не разжигая при этом расовую войну, которая произошла при Бовесе. В этой среде такие лидеры, как Пиар, который в последние годы начал подчеркивать свои корни из Пардо , создавая последователей из Пардо и Льянеро , стали подозрительными, и эта слабость оказалась полезной для Боливара, когда наступил момент восстановить свою позицию главы партии. зарождающаяся республика.
Первый открытый вызов его правлению произошел на встрече «Конгресильо Кариако » 8 и 9 мая под эгидой каноника Хосе Кортеса де Мадариаги, который был членом хунты Каракаса и только что вернулся в Венесуэлу после находятся в заключении в Испании — Луис Брион и Сантьяго Мариньо. Конгресс из восьми членов предложил восстановить Конституцию 1811 года и создать постоянное правительство, которое могло бы вести переговоры о признании со стороны других стран. Мариньо подал в отставку свою и Боливара, чтобы позволить Конгрессу избрать нового руководителя. Конгресс восстановил триумвират и выбрал Фернандо Родригеса дель Торо (который в тот момент был сослан в Тринидад ), Франсиско Хавьера Майса (одного из восьми депутатов Конгресса) и Симона Боливара в качестве нового триумвирата. Чтобы временно заменить двоих отсутствовавших, Конгресс выбрал Франсиско Антонио Зеа и каноника Кортеса де Мадариагу. Он сделал Мариньо главнокомандующим республиканскими силами и провозгласил Ла-Асунсьон временной столицей республики. Оно послало Боливару сообщение, чтобы тот явился, как только военные условия позволят занять его место в триумвирате. Менее чем через месяц Рафаэль Урданета и Антонио Хосе де Сукре , сохранившие верность Боливару, возглавили группу офицеров, вынудившую триумвират распуститься. К июню Боливар, осознавая ее взлеты и падения, сравнил ее существование с « хлебом из маниоки в горячем супе» и отметил, что на данный момент в Венесуэле по-настоящему это могут делать только те, кто может командовать силой. [5]
К середине 1817 года Боливару стало ясно, что ему нужно подать ясный пример того, что он не потерпит вызовов своему руководству. После падения Ангостуры Пиар расстроился из-за руководства Боливара и решил покинуть этот район. Он запросил у Боливара паспорт, который тот предоставил. Пиар начал покидать этот район, когда Боливар передумал и обвинил Пиара в заговоре с целью убить всех белых в этом районе и в создании республики черных и мулатов ( пардократии ) по образцу Гаити. Пиара выследили, предали военному трибуналу и признали виновным. 16 октября его казнили. Хотя преступление Пиара якобы заключалось в разжигании расовой ненависти, предполагалось, что его истинное преступление заключалось в непризнании власти Боливара. После казни Пиара Мариньо, которого доверенное лицо Боливара и летописец Дэниел Флоренсио О'Лири позже признал, был более виновен в неподчинении, чем Пиар, подчинился и отказался от любых других претензий на независимое руководство. [6]
Закрепив свое политическое положение, Боливар начал расширять масштабы своей военной деятельности. Он впервые встретился с Паесом в январе 1818 года, который принял Боливара главой республиканцев. Паес, однако, отказался вывести свою мощную кавалерию льянеро за пределы Льяноса, где они чрезвычайно эффективно сдерживали и разгромили формальную армию Морильо. Таким образом, Боливар остался один в попытке захватить Каракас в середине года, которая провалилась. Тем не менее, к концу года республиканцы оказались в достаточной безопасности на юге Венесуэлы, и Боливар почувствовал, что пришло время созвать новый венесуэльский конгресс, чтобы придать республиканскому правительству постоянную форму. Выборы были проведены в республиканских районах, и представители провинций Венесуэлы и Новой Гранады, находящихся под контролем роялистов, были выбраны среди войск этих территорий. Конгресс Ангостуры , состоящий из двадцати шести делегатов, начал проводить сессии в феврале 1819 года. Кульминацией открытия сессии стало «Обращение Боливара на Конгрессе Ангостуры», которое теперь можно увидеть вместе с его «Картахенским манифестом» и «Ямайским письмом». как основополагающее изложение его политической мысли. В тот же день Конгресс избрал Боливара президентом республики и утвердил его командование ее армиями.
После открытия Конгресса Боливар задумал смелый, но рискованный план нападения на Новую Гранаду, которая была оплотом Испании в течение последних трех лет. Если бы он смог освободить Новую Гранаду, у него была бы совершенно новая база для действий против Морилло. Центральная часть Новой Гранады подавала большие надежды, поскольку, в отличие от Венесуэлы, она была лишь недавно завоевана Морилло и имела до этого шестилетний опыт независимого правительства. Роялистские настроения не были сильными. Но было бы трудно проявить инициативу против лучше подготовленной и снабженной роялистской армии. К его удивлению, Боливар решил переехать во время венесуэльского invierno , сезона дождей , когда уровень воды в Льянос достигал метра, и сезон кампании закончился. Силы Морильо будут эвакуированы из Льяноса на несколько месяцев, и никто не ожидал, что войска Боливара начнут движение. Однако это решение означало бы буквально несколько дней погружаться в малярийную воду по пояс, прежде чем попытаться покорить Анды. Понятно, что этот план не получил особой поддержки ни со стороны Конгресса, ни даже со стороны самого хозяина Льяноса Паэса. Имея только силы, которые он и Сантандер набрали в районах рек Апуре и Мета , Боливар выступил в июне 1819 года.
Небольшая армия насчитывала около 2500 человек: 1300 пехотинцев и 800 кавалеристов, включая британский легион . Маршрут пролегал от жарких и влажных, затопленных равнин Колумбии до ледяного горного перевала Парамо- де - Писба на высоте 3960 метров (13000 футов) через Восточные Кордильеры . После трудностей перехода через виртуальное море армия, состоящая в основном из лланеро, взобралась на горы, плохо одетая и плохо подготовленная к холоду и высоте гор. На обоих этапах путешествия многие заболели или умерли. Несмотря на некоторые сведения о движении Боливара, испанцы сочли этот путь непроходимым и поэтому были застигнуты врасплох, когда небольшая армия Боливара вышла из гор 5 июля. В серии сражений под покровительством Франсиско Мариньо-и-Солера республиканская армия расчистила путь к Боготе . Сначала в битве при болоте Варгас 25 июля Боливар перехватил силы роялистов, пытавшиеся достичь плохо защищенной столицы. Затем, в битве при Бояке 7 августа, основная часть армии роялистов сдалась Боливару. Получив это известие, вице-король Хуан Хосе де Самано и остальная часть роялистского правительства бежали из столицы так быстро, что оставили после себя казну, что стало невероятным переворотом для Боливара и Сантандера. 10 августа армия Боливара вошла в Боготу.
Когда Новая Гранада окажется под контролем Сантандера, Боливар сможет вернуться в Венесуэлу с беспрецедентной военной, политической и финансовой мощью. В его отсутствие Конгресс заигрывал с его свержением, предполагая, что он встретит свою смерть в Новой Гранаде. Вице-президент Франсиско Антонио Сеа был свергнут и заменен Хуаном Баутистой Арисменди. Все это быстро изменилось, когда до Конгресса дошли слухи об успехе Боливара. К концу года Боливар предстал перед Конгрессом и попросил его издать указ об объединении Венесуэлы и Новой Гранады в новом штате — Колумбии . Оно сделало это 17 декабря и избрало его президентом новой страны. Конституция, которую Конгресс только что написал для Венесуэлы, стала недействительной, и новый Конгресс должен был созвать через два года.
1820 год оказался знаменательным для Боливара. Его мечта о создании новой нации становилась реальностью. Морильо больше не имел военного превосходства, и к концу марта начали поступать сообщения об успехе восстания Риего . Восстание означало, что подкрепления, в которых отчаянно нуждался экспедиционный корпус Морилло, не прибудут. Более того, в июне поступило и было выполнено официальное распоряжение о восстановлении Конституции Кадиса . Новое конституционное правительство Испании радикально изменило политику в отношении восстаний в Америке. Предполагалось, что революционеры, как либералы, либо борются за испанскую конституцию, либо могут быть привлечены ею. Хотя это могло быть правдой в некоторых частях Испанской Америки в начале десятилетия, к 1820 году большинство американцев испанского происхождения не доверяли Фернандо VII в том, что он долго сдержит свою клятву Конституции. Что еще более важно, Боливар всегда придерживался позиции, согласно которой войны велись между двумя суверенными государствами, и поэтому вопрос примирения с испанской монархией в соответствии с Конституцией 1812 года никогда не рассматривался. [7]
Несмотря на это, Морилло продолжил переговоры и сосредоточился на прекращении огня и приведении войны в соответствие с международным правом . Это было достигнуто в двух договорах, подписанных 25 и 26 ноября в Санта-Ана-де-Трухильо , которые установили шестимесячное прекращение боевых действий и упорядочили правила ведения боевых действий . Переговоры были важны еще и потому, что испанское правительство впервые молчаливо предоставило Колумбии национальный статус, а не рассматривало ее представителей как простых повстанцев. Испания, конечно, не признала Колумбию, но в переговорных документах она упоминалась как таковая, а не как предыдущие названия «силы Боливара» или «Конгресс в Ангостуре». [8] Прекращение огня позволило Боливару собрать свою армию для финального сражения, о приближении которого все знали. К концу года конституционное правительство удовлетворило его давнюю просьбу об отставке, и он покинул Южную Америку. Его заменил Мигель де ла Торре .
Перемирие длилось не все шесть месяцев. 28 января кабильдо Маракайбо , которое вело тайные переговоры с республиканцами при помощи местного сына Рафаэля Урданеты , объявило провинцию независимой республикой, которая решила присоединиться к Колумбии. Ла Торре воспринял это как нарушение перемирия, и хотя республиканцы утверждали, что Маракайбо перешел на другую сторону по собственному желанию, обе стороны начали готовиться к возобновлению войны. Судьба Венесуэлы была решена, когда Боливар вернулся в Венесуэлу в апреле 1821 года, возглавив 7-тысячную армию из Новой Гранады. В битве при Карабобо 24 июня колумбийские войска решительно разгромили силы роялистов, обеспечив контроль над Венесуэлой, за исключением Пуэрто-Кабельо , и гарантировав независимость Венесуэлы. Военные действия продолжались до капитуляции Пуэрто-Кабельо в 1823 году, но теперь главный фронт войны переместился на юг Новой Гранады и Кито.
В связи с крахом испанской монархии в Южной Америке и неопределенностью конституционного правления в Испании провинции Президентства Кито начали провозглашать независимость. В октябре 1820 года в результате переворота в Гуаякиле была создана хунта, которая провозгласила Гуаякиль республикой. Портовьехо и Куэнка последовали этому примеру в следующие несколько недель. Кито оставался под контролем роялистов под руководством президента Аудиенсии фельдмаршала Мельхиора Аймериха и к январю 1821 года разгромил силы, посланные против него Гуаякилем. Боливар был полон решимости добиться того, чтобы президентство Кито стало частью Великой Колумбии, а не оставалось совокупностью маленьких разделенных республик. С этой целью в феврале в Гуаякиль начала прибывать колумбийская помощь в виде припасов и армии под командованием Антонио Хосе де Сукре . На протяжении 1821 года Сукре не мог взять Кито, а к ноябрю обе стороны были измотаны и подписали 90-дневное перемирие. В следующем году, в битве при Пичинче 24 мая 1822 года, венесуэльские войска Сукре наконец завоевали Кито. Территория Новой Гранады была в безопасности. Из Пуэрто-Кабельо роялисты совершают контратаку в битве при озере Маракайбо . Однако теперь основное внимание уделялось нейтрализации роялистской армии в Перу.
Хосе де Сан-Мартин уже совершал вторжения в Перу, начиная с 1820 года. Он был объявлен защитником перуанской свободы в августе 1821 года после освобождения частей страны, но важные города и провинции все еще оставались роялистскими. Боливар и Сан-Мартин провели встречу в Гуаякиле 26 и 27 июля 1822 года, на которой они обсудили планы по освобождению Перу, и было решено, что Боливар и Великая Колумбия возьмут на себя задачу полного освобождения Перу. Сан-Мартин покинул место происшествия. В течение следующих двух лет патриотические силы Колумбии и Перу получат больше территории. 10 февраля 1824 года Боливару были предоставлены огромные политические полномочия, когда перуанский конгресс назвал его диктатором Перу, что сделало Боливара главой государства второй страны и позволило Боливару полностью реорганизовать политическую и военную администрацию Перу. Боливар при содействии Сукре решительно разгромил остатки роялистской конницы 6 августа 1824 года в битве при Хунине . Затем Сукре уничтожил все еще численно превосходящие остатки армии роялистов в битве при Аякучо 9 декабря. Теперь независимость Южной Америки была почти обеспечена. Единственной роялистской территорией на континенте были горные страны Верхнего Перу , Эль-Кальяо и Чилоэ .
Подробности см. В Боливийской войне за независимость.
Боливар теперь был президентом Великой Колумбии и Перу, и законодательные органы обеих стран предоставили ему чрезвычайные полномочия для ведения войны против испанской монархии. Поскольку Боливар был связан с администрацией Кито и Перу, освобождение Верхнего Перу выпало на долю Сукре и О'Коннора , и в течение года, в апреле 1825 года, задача была выполнена. Конгресс Верхнего Перу 6 августа 1825 года решил назвать новую нацию в честь Освободителя и назвал ее Республикой Боливара. (Позже название будет изменено на Боливия.) Когда независимость была обеспечена всей испанской Южной Америке, политическая жизнь Боливара вступила в новую фазу. Теперь ему пришлось заняться консолидацией крупных государств, которые он создал из бывших испанских провинций. И разногласия начали назревать на севере, поскольку регионы Большой Колумбии начали раздражаться из-за централизованного правительства.
В 1826 году внутренние разногласия вызвали разногласия по всей стране, а в Венесуэле вспыхнули региональные восстания, и Великая Колумбия, казалось, оказалась на грани краха. Была объявлена амнистия и достигнута договоренность с венесуэльскими повстанцами, но в результате этого в Новой Гранаде появилось политическое инакомыслие. Пытаясь сохранить единство нации, Боливар призвал провести конституционный съезд в Оканье в апреле 1828 года. Чтобы предотвратить раскол Великой Колумбии, Боливар предложил ввести еще более централистскую модель правления, включая некоторые или все элементы, которые ему удалось включить в конституцию Боливии: пожизненное президентство с возможностью выбора преемника и наследственную третью палату законодательного собрания. Эти предложения были сочтены антилиберальными и встретили сильную оппозицию, в том числе со стороны фракции, сформировавшейся вокруг Сантандера, который к тому времени был открыто настроен против Боливара в политическом отношении.
Конвент Оканьи (9 апреля — 10 июня 1828 г.) собрался под облаком. Многие чувствовали, что распад страны неизбежен. Решая эти опасения, Конгресс пошел в направлении, противоположном тому, на что надеялся Боливар, и разработал документ, который реализовал бы радикально федералистскую форму правления со значительным сокращением полномочий центральной администрации. Недовольные таким результатом, делегаты, поддерживающие Боливара, покинули съезд, и конституция так и не была ратифицирована.
После провала съезда 27 августа 1828 года Боливар провозгласил себя диктатором посредством Органического декрета о диктатуре. Он рассматривал это как временную меру, как средство восстановить свою власть и спасти республику, хотя это только усилило недовольство и гнев среди его политических оппонентов. 25 сентября 1828 года попытка убийства Боливара провалилась, но это продемонстрировало напряженную политическую атмосферу в Великой Колумбии. Хотя Боливар остался физически невредимым после этого события, он, тем не менее, был сильно потрясен. Инакомыслие продолжалось, и в течение следующих двух лет произошли новые восстания в Новой Гранаде, Венесуэле и Кито. Великая Колумбия окончательно распалась в 1830 году. Сам Боливар умер в том же году, 17 декабря, в возрасте 47 лет. Его ближайший политический союзник того времени Сукре, который собирался уйти из общественной жизни, был убит ранее, 4 июня 1830 года.
Наследие Боливара продолжилось в государствах-преемниках Великой Колумбии. Многие из офицеров, сражавшихся под его началом, не только участвовали в восстаниях, которые привели к распаду Великой Колумбии, но и продолжали играть важную политическую и военную роль в последующие десятилетия и войны. Политическая мысль Боливара — его упор на сильное централизованное правительство — стала основой консервативной мысли в Южной Америке девятнадцатого века.
.svg/1280px-Latin_America_(orthographic_projection).svg.png){kind=small}