Исход кашмирских индуистов , [примечание 2] или пандитов , представляет собой их миграцию, [19] или бегство, [20] в начале 1990-х годов , [1] [2 ] из Кашмирской долины , где большинство составляют мусульмане , в Кашмире , находящемся под управлением Индии, после роста насилия. в повстанческом движении . Из общей численности населения пандитов, составлявшего 120 000–140 000, около 90 000–100 000 покинули долину [3] [5] [4] [7] или почувствовали себя вынужденными уйти к середине 1990 года [21] [примечание 3], к этому времени около Сообщается, что 30–80 из них были убиты боевиками. [7] [12] [13]
В период значительной миграции повстанческое движение возглавляла группа, призывавшая к созданию светского и независимого Кашмира, но также росли исламистские группировки, требующие создания исламского государства . [24] [25] [26] Хотя число убитых и раненых было невелико, [27] пандиты, которые считали, что культура Кашмира связана с культурой Индии, [6] [28] испытывали страх и панику, вызванные целенаправленными убийствами. некоторых членов их сообщества, включая высокопоставленных чиновников в их рядах, и публичные призывы к независимости среди повстанцев. [29] Сопутствующие слухи и неопределенность вместе с отсутствием гарантий их безопасности со стороны правительства штата могли быть скрытыми причинами исхода. [30] [31] Описания насилия как «геноцида» или «этнической чистки» в некоторых индуистских националистических публикациях или среди подозрений, высказанных некоторыми изгнанными пандитами, широко считаются учеными неточными и агрессивными. [32] [33] [34] [35]
Причины этой миграции активно оспариваются. В 1989–1990 годах, когда призывы кашмирских мусульман к независимости от Индии набирали обороты, многие кашмирские пандиты, считавшие самоопределение антинациональным, почувствовали давление. [36] Убийства в 1990-х годах ряда чиновников-пандитов, возможно, пошатнули чувство безопасности общества, хотя считается, что некоторые пандиты — на основании своих показаний, данных позже в индийских судах — могли действовать как агенты индийских состояние. [37] Среди пандитов, убитых в результате целенаправленных убийств, совершенных Фронтом освобождения Джамму и Кашмира (JKLF), были и самые громкие. [38] Время от времени из мечетей через громкоговорители звучали антииндуистские призывы с просьбой покинуть долину. [39] [40] Новости о письмах с угрозами вызвали страх, [41] хотя в более поздних интервью было замечено, что письма были получены скупо. [42] Существовали различия между рассказами двух общин, мусульман и пандитов. [43] Многие кашмирские пандиты считали, что они были изгнаны из Долины либо Пакистаном и поддерживаемыми им боевиками, либо кашмирскими мусульманами как группой. [44] Многие кашмирские мусульмане не поддерживали насилие против религиозных меньшинств; Уход кашмирских пандитов послужил предлогом для того, чтобы называть кашмирских мусульман исламскими радикалами, [45] тем самым загрязняя их более искренние политические претензии, [46] и предлагая обоснование для наблюдения за ними и жестокого обращения со стороны индийского государства. [47] Многие мусульмане в Долине считали, что тогдашний губернатор Джагмохан призвал пандитов уйти, чтобы иметь свободу действий в более тщательном проведении репрессий против мусульман. [48] [49] Некоторые ученые считают, что миграция связана с настоящей паникой среди пандитов, которая возникла как из-за религиозной ярости среди некоторых повстанцев, так и из-за отсутствия гарантий безопасности пандитов, выданных губернатором. [26] [50]
Кашмирские пандиты первоначально переехали в Джамму , южную половину штата Джамму и Кашмир, где они жили в лагерях беженцев, иногда в неопрятных и нечистых местах. Во время исхода очень немногие пандиты ожидали, что их изгнание продлится дольше нескольких месяцев. [51] Поскольку изгнание длилось дольше, многие перемещенные пандиты, входившие в городскую элиту, смогли найти работу в других частях Индии, но представители низшего среднего класса, особенно из сельской местности, дольше томились в лагерях беженцев. некоторые живут в бедности; это вызвало напряженность в отношениях с принимающими общинами, чьи социальные и религиозные обычаи, хотя и индуистские, отличались от таковых брахманов -пандитов, и затруднило ассимиляцию. [52] Многие перемещенные пандиты в лагерях поддались эмоциональной депрессии и ощущению беспомощности. [53] Дело кашмирских пандитов было быстро поддержано правыми индуистскими группами в Индии, [54] которые также охотились на их неуверенность в себе и еще больше отдалили их от кашмирских мусульман. [55] Некоторые перемещенные кашмирские пандиты сформировали организацию под названием Панун Кашмир («Наш собственный Кашмир»), которая просила предоставить отдельную родину для кашмирских индуистов в долине, но выступала против автономии Кашмира на том основании, что это будет способствовать формированию исламского государства. [56] Возвращение на родину в Кашмир также является одним из основных пунктов предвыборной программы правящей партии Бхаратия Джаната . [57] [примечание 4] Хотя дискуссии между пандитами и мусульманами были затруднены из-за настойчивости со стороны каждого из них в лишениях и неприятия страданий другого, пандиты, покинувшие Кашмир, чувствовали себя отделенными и уничтоженными. [58] Кашмирские пандиты в изгнании написали автобиографические мемуары, романы и стихи, чтобы записать свой опыт и понять его. [59] 19 января отмечается кашмирскими индуистскими общинами как День исхода . [60] [61]
Кашмирская долина, которая является частью более крупного Кашмирского региона, который был предметом спора между Индией и Пакистаном с 1947 года, примерно в то же время находится под управлением Индии. [62] [63] До 1947 года, в период британского владычества в Индии, когда Джамму и Кашмир был княжеским государством , кашмирские пандиты, или кашмирские индуисты, стабильно составляли от 4% до 6% населения Кашмирской долины в Индии. переписи с 1889 по 1941 год; Остальные 94–96% составляли мусульмане Кашмирской долины, в подавляющем большинстве последователи суннитского ислама . [64] [65] [66] [67] [68] Эти мусульмане имели самоуверенное осознание преобладающего сообщества; их поддержка считалась важной для определения будущего Кашмира. [69] К 1950 году, перед лицом нерешенного присоединения княжеского правителя Кашмира к Индии, земельных реформ, запланированных новой администрацией шейха Абдуллы , и угрозы социально-экономического упадка, большое количество пандитов, чья элита владела более чем 30 % пахотных земель в Долине - перенесено в другие части Индии. [70] [71]
В 1989 году в Кашмире началось продолжающееся восстание. Оно было вызвано недовольством кашмирцев федеральным правительством Индии по поводу фальсификации выборов в собрание в 1987 году и отказа от обещания большей автономии. Недовольство переросло в нечеткое восстание против индийского государства. Фронт освобождения Джамму и Кашмира (JKLF), организация, имевшая в целом светское происхождение и преобладающую цель политической независимости, [6] [25] [72] возглавила восстание, но не отказалась от насилия. [73] [74] В начале 1990 года подавляющее большинство кашмирских индуистов покинули долину в результате массовой миграции. [75] [72] [76] [примечание 5] [примечание 6] В последующие годы многие из них уехали, так что к 2011 году осталось только около 3000 семей. [8] По мнению некоторых ученых, 30 или 32 кашмирских пандита были убиты повстанцами к середине марта 1990 года, когда исход был в основном завершен. [7] [12] По данным Министерства внутренних дел Индии, за четыре года с 1988 по 1991 год погибло 217 индуистских мирных жителей. [14] [примечание 7]
В соответствии с Соглашением Индиры-Шейха 1975 года шейх Абдулла согласился с мерами, ранее предпринятыми центральным правительством Джамму и Кашмира для интеграции штата в Индию. [79] Фаррух Фахим, социолог из Кашмирского университета , утверждает, что это было встречено враждебно среди народа Кашмира и заложило основу для будущего повстанческого движения . [80] Среди противников соглашений были Джамаат-и-Ислами Кашмир , Народная лига индийского Джамму и Кашмира и Фронт освобождения Джамму Кашмира (JKLF), базирующийся в Азад Джамму и Кашмире, находящемся под управлением Пакистана . [81] С середины 1970-х годов коммуналистская риторика использовалась в штате для политики банка голосов . Примерно в это же время Межведомственная разведка Пакистана (ISI) попыталась распространить ваххабизм вместо суфизма , чтобы способствовать религиозному единству внутри своей страны, и коммунализация помогла их делу. [82] Исламизация Кашмира началась в 1980-х годах, когда правительство шейха Абдуллы изменило названия около 300 мест на исламские названия. [83] [примечание 8] Шейх также начал произносить общественные речи в мечетях, которые были похожи на его конфронтационные речи в поддержку независимости в 1930-х годах. Кроме того, он называл кашмирских индуистов мухбирами ( хиндустани : मुख़बिर , مخبر ), или информаторами индийских военных. [85] [86] [ нужен лучший источник ]
Первоначальные попытки ISI посеять в Кашмире массовые беспорядки против индийской администрации не увенчались успехом до конца 1980-х годов. [87] Вооруженная борьба афганских моджахедов , поддерживаемых Америкой и Пакистаном, против Советского Союза в советско-афганской войне , Исламская революция в Иране и сикхское восстание в индийском Пенджабе против индийского правительства стали источниками вдохновения для большого числа людей. мусульманской молодежи Кашмира . [88] [89] И сторонники независимости JKLF, и пропакистанские исламистские группы, включая Джамаат-и-Ислами Кашмир, мобилизовали быстро растущие антииндийские настроения среди населения Кашмира; В 1984 году произошел явный рост террористического насилия в Кашмире. После казни боевика JKLF Макбула Бхата в феврале 1984 года в регионе вспыхнули забастовки и протесты кашмирских националистов , где большое количество кашмирской молодежи участвовало в широкомасштабных антииндийских демонстрациях и, как следствие, столкнулось с жестокими репрессиями со стороны сил государственной безопасности. [90] [91]
Критики тогдашнего главного министра Фарука Абдуллы обвиняли его в потере контроля над ситуацией. Его визит в Кашмир, находящийся под управлением Пакистана, в это время стал конфузом, поскольку, по словам Хашима Куреши из JKLF , он разделил платформу с JKLF. [92] Абдулла утверждал, что он пошел от имени Индиры Ганди и своего отца, чтобы о настроениях там можно было «узнать из первых рук», хотя мало кто ему поверил. Были также утверждения о том, что он позволил боевикам Халистани тренироваться в Джамму , хотя это так и не подтвердилось. 2 июля 1984 года Гулам Мохаммад Шах , пользовавшийся поддержкой Индиры Ганди, сменил своего зятя Фарука Абдуллу и взял на себя роль главного министра после увольнения Абдуллы, что было названо «политическим переворотом». [91]
Администрация ГМ Шаха, не имевшая народного мандата, обратилась к исламистам и противникам Индии, особенно к Молви Ифтихару Хусейну Ансари, Мохаммаду Шафи Куреши и Мохинуддину Салати, чтобы добиться некоторой легитимности посредством религиозных чувств. Это дало политическое пространство исламистам, которые ранее проиграли подавляющее большинство на государственных выборах 1983 года. [91] В 1986 году Шах решил построить мечеть на территории древнего индуистского храма в районе Нового гражданского секретариата в Джамму, чтобы она была доступна мусульманским служащим для « намаза ». Жители Джамму вышли на улицы в знак протеста против этого решения, что привело к столкновению индуистов и мусульман. [93] В феврале 1986 года Шах по возвращении в Кашмирскую долину принял ответные меры и подстрекал кашмирских мусульман, сказав «Ислам Хатре Мейн Хей» ( перевод: «Ислам в опасности »). В результате это привело к беспорядкам в Кашмире в 1986 году , когда кашмирские индуисты стали жертвами кашмирских мусульман. Сообщалось о многих инцидентах в различных районах, где кашмирские индуисты были убиты, а их имущество и храмы повреждены или разрушены. Больше всего пострадали районы Южного Кашмира и Сопора . Во время беспорядков в Анантнаге в феврале 1986 года, хотя ни один индус не был убит, многие дома и другое имущество, принадлежавшее индусам, были разграблены, сожжены или повреждены. [94] Расследование беспорядков в Анантнаге показало, что ключевую роль в организации насилия с целью получения политической выгоды за счет религиозных чувств сыграли члены «светских партий» в штате, а не исламисты. Шах призвал армию, чтобы обуздать насилие, но это не принесло большого эффекта. Его правительство было отправлено в отставку 12 марта 1986 года губернатором Джагмоханом после межобщинных беспорядков на юге Кашмира, что привело к правлению губернатора в штате. Таким образом, политическая борьба изображалась как конфликт между «индуистским» Нью-Дели (центральным правительством) и его попытками навязать свою волю государству и «мусульманским» Кашмиром, представленным политическими исламистами и священнослужителями. [95]
На государственных выборах 1987 года различные исламистские группы, в том числе Джамаат-и-Ислами Кашмир , организовались под знаменем Объединенного мусульманского фронта с манифестом о борьбе за исламское единство и против политического вмешательства из центра. Две основные партии ( НК и ИНК ) объединились и победили на выборах. Однако широко распространено мнение, что выборы были сфальсифицированы в пользу основного альянса, и поэтому правительство, сформированное Фаруком Абдуллой, не обладало легитимностью. [96] Коррупция и предполагаемые нарушения на выборах стали катализаторами восстания. [97] [98] [99] Кашмирские боевики убивали всех, кто открыто выражал проиндийскую политику. Кашмирские индуисты подверглись нападкам именно потому, что считалось, что они представляют индийское присутствие в Кашмире из-за своей веры. [100] Хотя повстанческое движение было начато JKLF, в течение следующих нескольких месяцев выросли группы, выступающие за создание Низам-э-Мустафы (администрации, основанной на шариате ), среди исламистских группировок, провозгласивших исламизацию социально-политического и экономического устройства, слияние с Пакистаном, объединение уммы и создание Исламского Халифата. Ликвидация чиновников центрального правительства, индуистов, либеральных и националистических интеллектуалов, общественных и культурных деятелей была названа необходимой для избавления долины от неисламских элементов. [101] [102] Отношения между основными партиями и исламистскими группировками в целом были плохими и часто враждебными. JKLF также использовал исламские формулировки в своих стратегиях мобилизации и публичном дискурсе, взаимозаменяемо используя ислам и независимость. Он требовал равных прав для всех, однако это имело отчетливый исламский привкус, поскольку стремилось установить исламскую демократию , защиту прав меньшинств согласно Корану и Сунне и экономику исламского социализма . Просепаратистские политические практики порой отклонялись от заявленной светской позиции. [103] [104]
В июле 1988 года Фронт освобождения Джамму Кашмира (JKLF) начал сепаратистское восстание за отделение Кашмира от Индии. [105] Группа впервые напала на кашмирского индуиста 14 сентября 1989 года, когда они убили Тику Лал Таплоо , защитника и видного лидера партии Бхаратия Джаната в Джамму и Кашмире, на глазах у нескольких свидетелей. [106] [107] Это вселило страх в кашмирских индусов, особенно потому, что убийцы Таплу так и не были пойманы, что также придало смелости террористам. Индусы чувствовали, что в долине они небезопасны и могут стать жертвой в любой момент. Убийства кашмирских индуистов, в том числе многих видных деятелей, вселили еще больший страх. [108] [ нужен лучший источник ]
Чтобы подорвать позиции своего политического соперника Фарука Абдуллы , который в то время был главным министром Джамму и Кашмира, министр внутренних дел Индии муфтий Мохаммад Саид убедил премьер-министра вице-президента Сингха назначить Джагмохана губернатором штата. Абдулла возмущался Джагмоханом, который был назначен губернатором ранее в апреле 1984 года, и рекомендовал Радживу Ганди уволить Абдуллу в июле 1984 года. Абдулла ранее заявил, что уйдет в отставку, если Джагмохан будет назначен губернатором. Однако центральное правительство пошло дальше и назначило его губернатором. В ответ Абдулла подал в отставку 18 января 1990 года, и Джагмохан предложил роспуск Государственного собрания. [109]
Большинство кашмирских индуистов покинули Кашмирскую долину и перебрались в другие части Индии, особенно в лагеря беженцев в районе штата Джамму . [110]
14 сентября 1989 года Тика Лал Таплоо , юрист и член БДП , был убит бойцами JKLF в своем доме в Сринагаре . [107] [106]
4 ноября судья Нилкант Ганджу был застрелен возле Высокого суда Сринагара . В 1968 году он приговорил кашмирского сепаратиста Макбула Бхата к смертной казни . [106] [111] [112]
В декабре члены JKLF похитили доктора Рубайю Саид , дочь тогдашнего профсоюзного министра муфтия Мохаммеда Саида , потребовав освобождения пятерых боевиков, что впоследствии было выполнено. [113] [114] [115]
4 января 1990 года базирующаяся в Шринагаре газета « Афтаб» опубликовала сообщение с угрозой всем индуистам немедленно покинуть Кашмир, передав его боевой организации «Хизбул моджахеды» . [116] [117] [118] [ ненадежный источник? ] 14 апреля 1990 года другая газета из Шринагара «Аль-Сафа» повторно опубликовала то же предупреждение. [106] [119] Газета не претендовала на право собственности на заявление и впоследствии выпустила разъяснения. [116] [117] Стены были обклеены плакатами с угрожающими призывами ко всем кашмирцам строго следовать исламским правилам [120] , которые включали соблюдение исламского дресс-кода, запрет на алкоголь, посещение кинотеатров и видеосалонов [121] и строгие ограничения. на женщинах. [122] Неизвестные в масках и с автоматами Калашникова заставляли людей переводить время на стандартное время Пакистана . Офисные здания, магазины и учреждения были окрашены в зеленый цвет в знак исламского правления. [118] [123] Магазины, фабрики, храмы и дома кашмирских индуистов были сожжены или разрушены. На дверях индусов были развешаны плакаты с угрозами и призывали их немедленно покинуть Кашмир. [118] [124] В ночь с 18 на 19 января в Кашмирской долине произошло отключение электроэнергии, за исключением мечетей [ нужна цитация ] , которые транслировали раскольнические и подстрекательские послания с призывом к чистке Кашмира. Индусы. [125] [126] [ нужен лучший источник ]
21 января, через два дня после того, как Джагмохан занял пост губернатора, в Сринагаре произошла резня в Гаукадале, в ходе которой индийские силы безопасности открыли огонь по протестующим, в результате чего погибли по меньшей мере 50 человек, а, вероятно, более 100. Эти события привели к хаосу. Беззаконие охватило долину, и толпа с лозунгами и оружием начала бродить по улицам. Новости о жестоких инцидентах продолжали поступать, и многие индусы, пережившие ту ночь, спасли свои жизни, покинув долину. [127] [128] [105]
25 января произошел инцидент со стрельбой в Равалпоре, в результате которого четыре военнослужащих ВВС Индии , командир эскадрильи Рави Кханна, капрал Д.Б. Сингх, капрал Удай Шанкар и летчик Азад Ахмад были убиты, а еще 10 военнослужащих ВВС Индии были ранены, пока они ждали в Равалпоре. автобусная остановка для их машины, чтобы забрать их утром. Всего террористы выпустили около 40 выстрелов, предположительно от 2 до 3 автоматов и одного полуавтоматического пистолета. Расположенный неподалеку пост вооруженной полиции Джамму и Кашмира с семью вооруженными констеблями и одним главным констеблем не отреагировал. К убийствам предположительно причастны Фронт освобождения Джамму Кашмира (ФОКФ), в частности его лидер Ясин Малик . Подобные инциденты еще больше ускорили исход индусов из Кашмира. [129] [130] [131] [132]
В январе были убиты несколько сотрудников разведки. [133] [115]
2 февраля Сатиш Тику, молодой индуистский социальный работник, был убит возле своего дома в Хабба Кадале, Сринагар. [106] [134]
13 февраля был застрелен Ласса Каул, директор станции Шринагар Дордаршан. [106] [135]
29 апреля Сарвананд Коул Преми , ветеран кашмирского поэта, и его сын были застрелены и повешены. [136]
4 июня Гириджа Тику, учительница-индуистка из Кашмира, была изнасилована группой террористов, которые разорвали ей живот и разрубили тело на две части пилой, пока она была еще жива. [137]
Многие кашмирские женщины-пандиты были похищены, изнасилованы и убиты во время исхода. [138] [121] Местная организация индуистов Кашмира «Кашмирский Пандит Сангарш Самити» (КПСС) после проведения опроса в 2008 и 2009 годах подсчитала, что в 1990 году в Кашмире было убито 357 индуистов. [139]
Воинственность в Кашмире усилилась после исхода, и боевики напали на собственность кашмирских индуистов. [140] [141] По данным Министерства внутренних дел Индии, с 1991 по 2005 год погибло 1406 индуистских мирных жителей. [14] Правительство Джамму и Кашмира заявило, что в период с 1989 по 2004 год было убито 219 членов общины индуистских пандитов и ни одного после этого. [16] [142] Местная организация индуистов Кашмира «Кашмир Пандит Сангхарш Самити» (КПСС) после проведения опроса в 2008 и 2009 годах заявила, что с 1990 по 2011 год повстанцами были убиты 399 кашмирских индуистов, причем 75% из них были убиты. убиты в первый год кашмирского восстания, и что за последние 20 лет в долине было убито около 650 индусов. [143] [144]
В ответ на исход была сформирована организация «Панун Кашмир» — политическая группа, представляющая индусов, бежавших из Кашмира. В конце 1991 года организация приняла Маргдаршанскую резолюцию , в которой говорилось о необходимости создания отдельной союзной территории в составе Кашмирского дивизиона — Панун Кашмир . Панун Кашмир будет служить родиной для кашмирских индуистов и переселит перемещенных кашмирских пандитов. [145]
В 2009 году Законодательное собрание штата Орегон приняло резолюцию о признании 14 сентября 2007 года Днем мучеников в знак признания этнических чисток и кампаний террора, причиненных немусульманским меньшинствам Джамму и Кашмира боевиками, стремящимися создать исламское государство . [146]
Кашмирские индуисты продолжают бороться за свое возвращение в долину, и многие из них живут как беженцы. [147] Ссыльные надеялись вернуться после улучшения ситуации. Большинство из них не сделали этого, поскольку ситуация в Долине остается нестабильной, и они опасаются риска для своей жизни. Большинство из них потеряли свою собственность после исхода, и многие не могут вернуться и продать ее. Их статус перемещенных лиц нанес им отрицательный ущерб в сфере образования. Многие индуистские семьи не могли позволить себе отправить своих детей в уважаемые государственные школы. Более того, многие индуисты столкнулись с институциональной дискриминацией со стороны преимущественно мусульманских государственных бюрократов. Из-за того, что в лагерях беженцев были созданы неадекватные специальные школы и колледжи, индуистским детям стало труднее получить доступ к образованию. Пострадали они и с высшим образованием, так как не могли претендовать на поступление в колледжи PG университета Джамму, а о поступлении в институты Кашмирской долины не могло быть и речи. [148]
Во время беспорядков в Кашмире в 2016 году, последовавших за убийством Бурхана Вани, транзитные лагеря, в которых проживали кашмирские индуисты, подверглись нападениям толпы. [149] Около 200–300 кашмирских индуистских сотрудников покинули транзитные лагеря в ночное время 12 июля из-за нападений, провели акции протеста против правительства за нападения на их лагерь и потребовали немедленной эвакуации всех кашмирских индуистских сотрудников в Кашмирской долине. Более 1300 государственных служащих, принадлежащих к общине, покинули регион во время беспорядков. [150] [151] [152] Плакаты с угрозами индусам покинуть Кашмир или быть убитыми были также развешаны возле транзитных лагерей в Пулваме предположительно боевой организацией «Лашкар-э-Тойба» . [153] [154]
В 2017 году организация Roots of Kashmir подала петицию о возобновлении 215 дел о более чем 700 предполагаемых убийствах кашмирских индуистов, однако Верховный суд Индии отклонил ее ходатайство. [155] Они также потребовали создания «специального трибунала по преступлениям» для расследования этнических чисток и совершенных преступлений. Они также потребовали единовременной компенсации перемещенным кашмирским индусам, которые не могут претендовать на работу в правительстве. [156]
Индийское правительство пыталось реабилитировать индуистов, и сепаратисты также пригласили индуистов вернуться в Кашмир. [157]
По состоянию на 2016 год в общей сложности 1800 кашмирских индуистских молодых людей вернулись в долину после объявления о введении рупий. Пакет стоимостью 1168 крор от правительства УПА в 2008 году. Однако Р.К. Бхат, президент Всеиндийской организации «Молодежь Кашмири Самадж», раскритиковал этот пакет, назвав его просто обманом и заявил, что большинство молодых людей живут в тесных сборных сараях или в съемных помещениях. Он также сказал, что с 2010 года 4000 должностей остаются вакантными, и заявил, что правительство БДП повторяет ту же риторику и не серьезно относится к помощи им. Апатия со стороны правительства и страдания кашмирских индусов были освещены в пьесе под названием «Кааш Кашмир». [158] Как пишет в мемуарах журналист Рахул Пандит, таким усилиям или заявлениям не хватало политической воли. [159]
В интервью NDTV 19 января Фарук Абдулла вызвал споры, заявив, что кашмирские индуисты обязаны вернуться сами, и никто не будет их умолять об этом. Его комментарии были встречены несогласием и критикой со стороны кашмирских индуистских авторов Ниру Каула, Сиддхартхи Гигу , депутата Конгресса Шаши Тхарура и генерал-лейтенанта Сайеда Аты Хаснайна (в отставке). Он также сказал, что во время своего пребывания на посту главного министра в 1996 году он просил их вернуться, но они отказались это сделать. Он повторил свои комментарии 23 января и сказал, что пришло время им вернуться. [160] [161] [162] [163]
Вопрос об отдельных поселках для кашмирских индуистов стал источником разногласий в Кашмирской долине, где против него выступили исламисты, сепаратисты, а также основные политические партии. [164] Боевик «Хизбул моджахедов» Бурхан Музаффар Вани угрожал атаковать «индуистские комплексные поселки», которые должны были быть построены для реабилитации немусульманского сообщества. В 6-минутном видеоклипе Вани описал схему реабилитации, напоминающую израильские разработки . [165] Однако Бурхан Вани приветствовал возвращение кашмирских индусов и пообещал охранять их. Он также пообещал безопасную Амарнатх-ятру . [166] Кашмирские индуисты, проживающие в долине, также оплакивали смерть Бурхана Вани. [167] Самопровозглашенный преемник Бурхана Вани в «Хизбул Моджахеде» Закир Рашид Бхат также попросил кашмирских индусов вернуться и обеспечил им защиту. [168] [169]
В 2010 году правительство Джамму и Кашмира отметило, что 808 индуистских семей, насчитывающих 3445 человек, все еще проживают в долине, и что финансовые и другие стимулы, созданные для того, чтобы побудить других вернуться туда, оказались безуспешными. [16] В октябре 2017 года пакет трудоустройства был также распространен на индуистов, которые не мигрировали из долины, с поправкой к Правилам найма мигрантов J&K (Special Drive) 2009 года . [170] Правительство Индии занялось вопросом образования. перемещенных студентов из Кашмира и помог им поступить в различные Кендрия Видьялаи , а также в крупные учебные заведения и университеты по всей стране.
Некоторые считают отмененную теперь статью 370 препятствием на пути переселения кашмирских индуистов, поскольку Конституция Джамму и Кашмира не позволяет тем, кто живет в Индии за пределами Джамму и Кашмира, свободно селиться в штате и становиться его гражданами. [171] [172] [173] Санджай Тику, президент Кашмирского Пандита Сангарша Самити (КПСС), говорит, что дело «Статьи 370» отличается от вопроса об исходе кашмирских индуистов, и оба вопроса следует рассматривать отдельно. Он отмечает, что объединение обоих дел является «совершенно бестактным способом решения очень деликатного и эмоционального вопроса » .
пандиты составляли привилегированный класс в княжеском государстве (1846–1947). Когда в начале 1990 года Долину охватило восстание, в Долине проживало около 120 000 пандитов, что составляло около 3 процентов населения Долины. В феврале-марте 1990 г. основная часть пандитов (около 90 000–100 000 человек) покинула долину в поисках безопасности на фоне инцидентов запугивания и спорадических убийств видных членов общины кашмирскими мусульманскими боевиками; большинство из них переехало в южный индийский город Джамму, где большинство населения составляют индуисты, или в Дели.
такое большое количество кашмирских пандитов – общины индусов, проживающих в долине Кашмира – покинули свою родину, причем настолько поспешно, что некоторые назвали их отъезд исходом. Действительно, в течение нескольких месяцев почти 100 000 из 140 000 общин уехали в соседние Джамму, Дели и другие части Индии и мира.
Контрнарратив Азади: кашмирские индуисты и перемещение родины (стр. 320) В марте 1990 года большинство кашмирских индуистов покинули Долину и отправились в лагеря «беженцев» в и за пределами населенного индуистами региона Джамму.
Хотя различные политические круги оспаривают число кашмирских пандитов, покинувших Долину в то время, по оценкам Александра Эванса на основе данных переписи населения и демографических цифр, за несколько месяцев в начале 1990 года уехало более 1 00 000 человек, а в начале 1990 года — 1 60 000 человек.
всего покинуло Долину в 1990-е годы
Реакция Индии была более жестокой, чем когда-либо прежде. Усилия правительства по подавлению повстанческого движения и вооруженная решимость боевиков «освободить» Кашмир привели к ежедневным смертям. Мусульмане составляют большинство убитых, в первую очередь индийскими вооруженными силами, а также вооруженными мусульманскими боевиками, заставляющими замолчать инакомыслящих в их собственной общине. Число убитых индусов было бы больше, если бы большинство из них не мигрировали в лагеря в Джамму и Дели. Некоторые уехали, потеряв родных и близких из-за исламских боевиков, другие — после того, как получили угрозы смертью, но большинство уехали в полной панике в период с января по март 1990 года — просто чтобы предотвратить смерть. Из более чем 150 000 индусов в долине осталось лишь несколько человек.
в Кашмирской долине проживало примерно от 130 000 до 140 000 кашмирских пандитов-индуистов. К началу 1990 года из-за целенаправленных антипандитских нападений и общего роста насилия в регионе около 100 000 пандитов покинули долину, многие из них оказались в лагерях беженцев на юге Кашмира.
... когда в начале 1990 года насилие резко возросло, более 100 000 индусов долины, известных как кашмирские пандиты, покинули свои дома, при этом по меньшей мере 30 человек были убиты.
1990: В январе лидер БДП Джагмохан вновь назначается губернатором. Фарук Абдулла уходит в отставку. В ходе отдельных инцидентов в результате обстрела индийскими войсками погибло большое количество безоружных протестующих. 400 000 кашмирцев маршируют к Группе военных наблюдателей ООН, чтобы потребовать выполнения резолюции плебисцита. Несколько протестующих убиты после того, как полиция открыла по ним огонь. Ряд видных кашмирцев убиты боевиками, среди которых значительную часть составляют пандиты. Пандитов начинают вытеснять из Кашмирской долины. Возникновение новых группировок боевиков, некоторые предупреждения на анонимных плакатах и некоторые необъяснимые убийства невинных членов общины способствуют созданию атмосферы незащищенности среди кашмирских пандитов. По оценкам, в марте долину покинули 140 000 индуистов, включая всю общину кашмирских пандитов.
1990 года община почувствовала себя вынужденной массово мигрировать в Джамму, поскольку губернатор штата был непреклонен в том, что в данных обстоятельствах он не сможет предложить защиту широко рассредоточенной индуистской общине. Это событие создало непреодолимые различия между большинством и меньшинством; каждый воспринимал азади в разном свете.
пандиты составляли привилегированный класс в княжеском государстве (1846–1947). Когда в начале 1990 года Долину охватило восстание, в Долине проживало около 120 000 пандитов, что составляло около 3 процентов населения Долины. В феврале-марте 1990 г. основная часть пандитов (около 90 000–100 000 человек) покинула долину в поисках безопасности на фоне инцидентов запугивания и спорадических убийств видных членов общины кашмирскими мусульманскими боевиками; большинство из них переехало в южный индийский город Джамму, где большинство населения составляют индуисты, или в Дели.
в Кашмирской долине проживало примерно от 130 000 до 140 000 кашмирских пандитов-индуистов. К началу 1990 года из-за целенаправленных антипандитских нападений и общего роста насилия в регионе около 100 000 пандитов покинули долину, многие из них оказались в лагерях беженцев на юге Кашмира.
такое большое количество кашмирских пандитов – общины индусов, проживающих в долине Кашмира – покинули свою родину, причем так поспешно, что некоторые назвали их отъезд исходом. Действительно, в течение нескольких месяцев почти 100 000 из 140 000 общин уехали в соседние Джамму, Дели и другие части Индии и мира. Одним из непосредственных стимулов для такого массового ухода стало начало в 1989 году широко поддерживаемого вооруженного кашмирского повстанческого движения против индийского правления. Это восстание получило поддержку в основном со стороны мусульманского населения Долины. По разным оценкам, к 2011 году число пандитов, оставшихся в Долине, сократилось до 2700–3400 человек. Незначительное количество вернулось.
Навязывание лидеров, выбранных центром, манипулирование местными выборами и отрицание того, что кашмирцы считали обещанной автономией, вылилось в конце концов в воинственность Фронта освобождения Джамму и Кашмира, движения, посвященного политическим, ане
религиозные, цели. Индуистские пандиты, небольшая, но влиятельная элитная община, завоевавшая благоприятное положение сначала при махараджах, а затем при последующих правительствах Конгресса и пропагандировавшая самобытную кашмирскую культуру, связывавшую их с Индией, чувствовала себя в осаде, когда восстание набирало силу. . Более 100 000 из них покинули штат в начале 1990-х годов; их дело было быстро подхвачено правыми индусами. Поскольку правительство стремилось найти «подозреваемых» и отсеять пакистанских «лазутчиков», все население подверглось жестоким репрессиям. К концу 1990-х годов военное присутствие Индии возросло примерно до одного солдата или военизированного полицейского на каждые пять жителей Кашмира, и в ходе конфликта погибло около 30 000 человек.
... когда в начале 1990 года насилие резко возросло, более 100 000 индусов долины, известных как кашмирские пандиты, покинули свои дома, при этом по меньшей мере 30 человек были убиты.
с 1990 по 1995 год в Кашмире было убито 25 000 человек, почти две трети которых были убиты индийскими вооруженными силами. Кашмирцы оценивают эту цифру в 50 000 человек. Кроме того, 150 000 кашмирских индуистов покинули долину и поселились в регионе Джамму, где преобладают индуисты.
исход пандитов из Долины был практически завершен, Всеиндийская Кашмирская конференция пандитов, общественная организация, заявила, что тридцать два пандита были убиты боевиками с прошлой осени.
середине года было убито около восьмидесяти человек... и страх... сказался с первых же убийств. Начиная с февраля пандиты начали покидать долину, и к июню около 58 000 семей переехали в лагеря в Джамму и Дели.
Официальные отчеты предполагают, что с тех пор 219 кашмирских пандитов были убиты боевиками. 1989.
В начале 1990-х годов кашмирские индуисты, известные как пандиты (сообщество численностью от 100 000 до 140 000 человек), массово мигрировали из Кашмира в Джамму, Дели и другие места.
повстанческого движения в регионе создал сложную ситуацию для кашмирской индуистской общины, которая всегда гордилась своей индийской идентичностью. Самоопределение рассматривалось не только как требование общины, но и как сепаратистский лозунг, угрожающий безопасности индийского государства. Сообщество почувствовало угрозу, когда кашмирские мусульмане под флагом азади открыто выдвинули антииндийские лозунги. Целенаправленные убийства кашмирских индуистов в 1989 году, которые, по мнению повстанцев, действовали как агенты индийской разведки, усилили эту неуверенность. Зимой 1990 года община почувствовала себя вынужденной массово мигрировать в Джамму, поскольку губернатор штата был непреклонен в том, что в данных обстоятельствах он не сможет предложить защиту широко рассредоточенной индуистской общине.
Массовая миграция кашмирских индуистов из Кашмирской долины началась в ноябре 1989 года и ускорилась в следующем месяцы. У каждой семьи своя история ухода. Многие семьи просто сложили вещи в машины и уехали под покровом ночи, не попрощавшись с друзьями и соседями. В некоторых случаях жены и дети уходили первыми, а мужья оставались, наблюдая за улучшением ситуации; в других случаях родители отсылали своих сыновей-подростков, услышав об угрозах в их адрес, и следовали за ними через несколько дней или недель. Многие мигранты сообщают, что они доверили ключи от дома и вещи соседям-мусульманам или слугам и рассчитывали вернуться в свои дома через несколько недель. Десятки тысяч кашмирских индусов покинули Кашмирскую долину за несколько месяцев. Существуют также противоположные точки зрения на факторы, которые привели к массовой миграции кашмирских индуистов в этот период. Кашмирские индуисты описывают миграцию как вынужденный исход, вызванный исламскими фундаменталистскими элементами в Пакистане, который распространился через Линию контроля в Кашмирскую долину. Они думают, что кашмирские мусульмане выступили свидетелями насилия, не защитив жизни и имущество уязвимой индуистской общины от боевиков ... Однако массовая миграция была по-другому понята мусульманским религиозным большинством в Кашмире. Эти кашмирские мусульмане, многие из которых были привержены делу региональной независимости, считали, что кашмирские индуисты предали их, отказавшись от поддержки кашмирского националистического движения и обратившись за защитой к правительству Индии в момент... Эта точка зрения является Подкрепляется утверждениями, озвученными некоторыми видными политическими лидерами сепаратистов, о том, что индийское правительство организовало массовую миграцию кашмирской индуистской общины, чтобы иметь свободу действий в подавлении народного восстания. Эти конкурирующие точки зрения породили взаимные чувства подозрительности и предательства — чувства, которые сохранялись между кашмирскими мусульманами и кашмирскими индуистами и со временем становились все более укоренившимися.
продолжительный период повстанческого движения, включая несколько случаев выборочных убийств, индуистская община Кашмира, пандиты, по-прежнему считала Джамму относительно безопасным убежищем. Будучи небольшой общиной индуистского меньшинства в Кашмире с мусульманским большинством (около 3 процентов населения Кашмира), они чувствовали себя более уязвимыми и заметными, когда повстанческое движение в Кашмире достигло своего пика. Беззаконие, неопределенность, политические беспорядки, а также несколько целенаправленных убийств пандитов привели к миграции почти всей общины из Долины в другие части страны.
... повседневные способы взаимоотношений, существовавшие между кашмирскими пандитами и мусульманами в период, предшествовавший «миграции», как стали называть отъезды пандитов среди кашмирцев, как пандитов, так и мусульман.
Миграция кашмирских пандитов : (стр. 178) Начало вооруженной фазы борьбы за свободу в 1989 году было хаотичным и неспокойным временем в Кашмире (Bose, 2003). Кашмирские пандиты почувствовали растущее чувство уязвимости
Когда в начале 1990 года Кашмирскую долину охватило восстание, основная часть - около 100 000 человек - населения пандитов бежал из Долины на несколько недель в феврале – марте 1990 года в южноиндийский город Джамму, штат Джамму, и далее в такие города, как Дели. ... Масштабное бегство кашмирских пандитов в первые месяцы восстания является спорным эпизодом Кашмирского конфликта после 1989 года.
с 1990 по 1995 год в Кашмире было убито 25 000 человек, почти две трети которых были убиты индийскими вооруженными силами. Кашмирцы оценивают эту цифру в 50 000 человек. Кроме того, 150 000 кашмирских индуистов покинули долину и поселились в регионе Джамму, где преобладают индуисты.
1990 года община почувствовала себя вынужденной массово мигрировать в Джамму, поскольку губернатор штата был непреклонен в том, что в данных обстоятельствах он не сможет предложить защиту широко рассредоточенной индуистской общине. Это событие создало непреодолимые различия между большинством и меньшинством; каждый воспринимал азади в разном свете.
что многие пандиты покинули Кашмир или почувствовали себя вынужденными покинуть Кашмир из-за насилия и антипатии боевиков, поскольку кашмирцы-мусульмане начали свое антииндийское восстание в 1988 году.
Третья миграция из сельских и городских районов одного места в городские районы других мест включала людей, которые чувствовали себя вынужденными мигрировать из-за политических, религиозных, этнических и других подобных факторов.
Миграция ... кашмирских пандитов из Кашмира в разные части штата Дж. К. и Индии в 1990–91 годах вписывается в этот тип миграции.
что государственные чиновники тоже предупреждали пандитов, что «не каждый дом можно защитить от боевиков». В интересах защиты семьи от вреда и достижения «порога толерантности и постоянного морального насилия со стороны боевиков» дедушка почувствовал себя вынужденным бежать из Долины.
Дети, рожденные в Кашмире с 1989 года, не слышали этой песни симбиоза. Точно так же, как у молодых пандитов в лагерях беженцев есть только воспоминания своих родителей, чтобы описать дома, которые они были вынуждены покинуть, так и у молодых мусульман Кашмирской долины есть только рассказы и альбомы с фотографиями в качестве доказательства того, как это было до их появления. были рождены.
Со времен полевых исследований Мадана. положение кашмирских пандитов резко изменилось. Вместо 5 процентов они теперь составляют менее 2 процентов населения Долины. После начала повстанческого движения, в начале 1990 года, большинство семей Пандитов покинули Кашмир и перебрались в Джамму, Дели или другие места Индии. До сих пор ведутся споры о том, был ли исход пандитов вызван реальным запугиванием со стороны (мусульманских) боевиков, или же их побудил индийский губернатор Джагмохан, сторонник жесткой линии, который был направлен в Кашмир правительством в Дели, чтобы противостоять восстанию. Александр Эванс заключает, что пандиты ушли из-за страха, даже если повстанцы не угрожали им явно, и что администрация не сделала ничего, чтобы удержать их в Долине (Эванс 2002). С тех пор этнографию кашмирских пандитов пришлось соединить с этнографией изгнания.
Еще одним ключевым моментом разногласий является статус сообщества как мигрантов. Кашмирские индуисты не считаются беженцами, поскольку они не пересекали международную границу в поисках убежища в другой стране. Это означает, что на них не распространяется четко определенный свод международных законов и конвенций. Они хотели бы, чтобы их считали внутренне перемещенными лицами (ВПЛ), поскольку считают, что это определение даст им некоторые рычаги влияния для отстаивания своих основных прав в отношениях с индийским государством. Правительство Индии отказывается предоставить им статус ВПЛ, потому что оно не хочет способствовать международному участию в своих внутренних делах. <<Сноска 22>> Согласно этой логике, юридическое отнесение перемещенных кашмирских индуистов к ВПЛ могло бы привлечь международное внимание, инициировать третью -вмешательство сторон в конфликт, а также незамедлительное международное изучение того, как правительство справляется с ситуацией в Кашмире. Таким образом, кашмирские индуисты классифицируются как мигранты, а это означает, что международные агентства, такие как Управление Верховного комиссара ООН по делам беженцев (УВКБ ООН) и Международный комитет Красного Креста (МККК), не играют никакой роли в их ситуации. Кашмирские индуисты яростно оспаривают свою классификацию как мигрантов, поскольку считают, что она подразумевает, что они покинули свою родину по собственному желанию и могут вернуться свободно, без угрозы причинения вреда.
–<<Сноска 22>>: В 1995 году кашмирские Самити Дели подали петицию в Национальную комиссию по правам человека (НКПЧ), требуя, чтобы власти распространили на общину кашмирских пандитов льготы и права, такие как невыдворение, гуманитарная помощь и право искать убежище – на основании их внутреннего перемещения. Петиция также требовала от правительства выполнить рекомендации представителя генерального секретаря ООН по вопросам ВПЛ и предлагала НКПЧ встретиться с представителями перемещенного сообщества. NHRC направил правительству штата уведомление с просьбой ответить на петицию. Правительство в своем ответе NHRC заявило, что кашмирских пандитов уместно называть «мигрантами», поскольку это слово благоприятствует возвращению общины, когда ситуация станет более благоприятной. После рассмотрения петиции и ответа правительства на нее. НКПЧ указала, что кашмирские пандиты не соответствуют типичному определению ВПЛ в свете доброжелательного отношения к ним правительства.
и начале 1990-х годов Фронт освобождения Джамму и Кашмира организовал вооруженное восстание, поддерживаемое народом, которое призывало к созданию светского и суверенного Кашмира. Кашмирская культурная и языковая самобытность оказалась более мощной, чем исламские устремления или пропакистанские настроения в Кашмирской долине. Однако со временем баланс огневой мощи среди повстанцев сместился в сторону «Хизбул моджахедов», получивших большую поддержку со стороны Пакистана. В начале 1990-х годов индийский штат задействовал более 550 000 вооруженных сил для жесткого подавления Кашмирского движения.
наносимые относительно небольшим количеством боевиков. Процессы центрального контроля на этом этапе осуществлялись четырьмя первоначальными организаторами. Репрессии со стороны индийского правительства стимулировали мобилизацию, и «в течение двух лет ранее маргинальный JKLF стал авангардом и острием народного восстания в Кашмирской долине против индийского правления. Он доминировал в первые три года повстанческого движения (1990–92). ..! Даже по сей день «большинство комментаторов сходятся во мнении, что среди мусульман Долины JKLF пользуется значительной народной поддержкой». Это было особенно актуально в начале 1990-х годов, когда современные наблюдатели утверждали, что «преобладающим боевым кличем в Кашмире является азади (свобода), а не слияние с Пакистаном» и что «JKLF, светская боевая группа, безусловно, является Поддержка JKLF была явно существенной и большей, чем у его воинственных современников... В первые годы войны в Кашмире JKLF был центром повстанческого движения, но позже в этой главе я покажу, как. Социально-институциональная слабость организации сделала ее уязвимой для нападок со стороны индийского руководства и разногласий со стороны местных подразделений. «Хизбул моджахеды» стали самой сильной организацией в борьбе в Кашмире. Хотя ее господство произошло после 1990 года, ее мобилизация произошла в 1989 году. –1991 год через сети Джамаат-и-Ислами заложил основу для интегрированной организации, которая сохранялась до тех пор, пока в начале-середине 2000-х годов не перешла к авангардной структуре.
Кашмире, в центре которого находится право на национальное самоопределение, не может быть рассмотрен здесь, но, короче говоря, последним гвоздем, который индийский политический истеблишмент забил в гроб либерально-политической демократии в Кашмире, был фальсификация выборов в Государственное собрание 1987 года. Объединенный мусульманский фронт победил бы на выборах объединение Партия Конгресса и Национальная конференция, если бы выборы не были сфальсифицированы. Многие из жертв этого политического мошенничества стали лидерами освободительного движения Кашмира (азаади). В первые годы, 1988–1992 годы, движение, возглавляемое Фронтом освобождения Джамму и Кашмира (JKLF), светской организацией, казалось, недвусмысленно выступало за независимость J&K от оккупации Индии и Пакистана. Но за такую позицию JKLF пришлось понести тяжелую цену в виде человеческих жизней и средств к существованию.
1990–2001 : По официальным оценкам, 10 000 молодых людей из Кашмира перебрались в Пакистан для обучения и закупки оружия. «Хизб-уль-Моджахеды» (Хизб), поддерживаемая Пакистаном, резко наращивает свою мощь. ISI отдает предпочтение Хизб светскому JKLF и прекращает финансирование JKLF, а в некоторых случаях предоставляет Индии разведывательные данные против JKLF. В апреле 1991 года кашмирцы проводят антипакистанские демонстрации в Сринагаре после убийства Хизбом командира района JKLF. В 1992 году пакистанские силы арестовали 500 участников марша JKLF во главе с Амануллой Ханом в Кашмире, удерживаемом Пакистаном (ПК), чтобы предотвратить попытку пересечь границу. Индия также использует разведданные захваченных боевиков. Воинственность JKLF снижается.
В соответствии с концепцией Кашмириата, JKLF был по сути светской организацией, стремившейся к созданию независимого Кашмира, где были бы рады как мусульманам, так и индуистам.
Этот идеал является анафемой для базирующихся в Пакистане фундаменталистов, а также для афганских и арабских боевиков, которых гораздо меньше заботит самоопределение Кашмира, чем установление пакистанского правления и создание исламского халифата в Сринагаре.
если военная кампания террора генерала Качхвахи против кашмирских мусульман в Кашмирской долине опровергает наследие Неру в области секуляризма и толерантности, разоблачая гегемонистскую и военную мощь индуистского большинства Индии, то отчет Рушди о светском национализме освобождения Джамму Кашмира Фронт в «Клоуне Шалимаре», кажется, воплощает то, что постколониальный теоретик Хоми К. Бхабха называет подчиненным секуляризмом (Bhabha 1996). Ибо светский национализм Фронта освобождения Джамму и Кашмира (JKLF) является именно второстепенным в том смысле, что он отражает взгляды народа Кашмира, а не элиты, народа, «насчитывающего не более пяти миллионов душ, не имеющего выхода к морю, доиндустриального периода, обладающего ресурсами». богатый, но бедный деньгами, расположенный на высоте тысяч футов в горах.
Больше, чем относительно простое отрицание гражданских и политических прав, которое характеризовало правительство Кашмира на протяжении более четырех десятилетий, события 1990 года, когда губернатор Джагмохан и правительство Индии активизировали свои усилия по борьбе с повстанцами. Джагмохан приукрашивал роль сил безопасности в нарушениях прав человека, возлагая вину за зверства у ног «террористических сил». В феврале он также распустил Ассамблею. В сочетании с жестоким и неизбирательным преследованием населения, когда все граждане рассматривались как потенциальные подозреваемые, январской резней и драконовской политикой Джагмохана, поддержка JKLF резко возросла!"... Однако это была JKLF, якобы светская, про- - движение за независимость, которое доминировало на поле боя в начале повстанческого движения.
к середине 1980-х годов доверие между Дели и местными лидерами снова рухнуло, и кашмирцы начали полномасштабное вооруженное восстание под руководством Фронта освобождения Джамму и Кашмира, призывая к созданию независимого и светского Кашмира. По мере того как военная борьба продолжалась, антагонизм между мусульманами и индуистами рос; Кашмирцы начали определять себя в мусульманских терминах. Промусульманские и пропакистанские настроения стали важнее секуляризма, и руководство повстанческим движением перешло к Харакат и Хизб уль-Муджахиддин. Для достижения своих стратегических целей пакистанские военные и их разведывательные службы поддерживали воинствующие исламистские группировки, такие как «Лашкар-и-Тайба» и «Джайш-и-Мохаммед», которые атаковали индийские силы безопасности в Джамму и Кашмире, а совсем недавно нападали на мирных жителей в Индии. Влияние Саудовской Аравии, более воинственные формы ислама и поддержка пакистанских спецслужб придали борьбе в Кашмире ауру джихада. Боевые действия обострились, когда для подавления сопротивления было задействовано более 500 000 индийских солдат.
Навязывание лидеров, выбранных центром, манипулирование местными выборами и отрицание того, что кашмирцы считали обещанной автономией, вылилось в конце концов в воинственность Фронта освобождения Джамму и Кашмира, движения, посвященного политическим, ане
религиозные, цели. ...Поскольку правительство стремилось найти «подозреваемых» и отсеять пакистанских «лазутчиков», все население подверглось жесточайшим репрессиям. К концу 1990-х годов военное присутствие Индии возросло примерно до одного солдата или военизированного полицейского на каждые пять жителей Кашмира, и в ходе конфликта погибло около 30 000 человек.
В 1988 году JKLF, организация со светскими левыми корнями, вела партизанскую войну против индийских вооруженных сил под лозунгом « Кашмир банега худмухтар» («Кашмир будет независимым»). Другие организации, такие как «Джамаат Ислами» и «Хизбул моджахеды» (ХМ), поддержали слияние с Пакистаном. В 1988 году кашмирцы начали вооруженную борьбу за свержение индийского правления. Поскольку некоторые вооруженные группировки получали помощь из Пакистана, индийское государство назвало это движение спонсируемым Пакистаном «трансграничным терроризмом», одновременно стирая свои собственные внезаконные действия в регионе. Частично претензии Индии на Кашмир основаны на ее представлении о себе как о плюралистической, демократической и светской стране. Однако многие кашмирцы считают, что они никогда не пользовались плодами индийской демократии, поскольку драконовские законы действовали на протяжении десятилетий. Более того, многие считают индийское правление последним в длинной череде иностранных колониальных оккупаций.
К счастью для ISI, с совершенно неожиданной стороны появился еще один вариант: Фронт освобождения Джамму и Кашмира (JKLF). Созданная для своего времени, JKLF руководствовалась светской националистической идеологией, которая подчеркивала независимость Кашмира выше союза с Пакистаном или Индией. Один только этот факт означал, что JKLF не собирался хорошо соответствовать долгосрочной цели ISI по объединению Кашмира под флагом Пакистана. Тем не менее, вместо любой жизнеспособной альтернативы, JKLF был лучшим краткосрочным средством для планов ISI.
Первая волна воинственности с 1988 по 1991 год была в основном городским явлением среднего класса, в котором доминировал светский, выступающий за независимость Фронт освобождения Джамму и Кашмира (JKLF).
который также является крупнейшей группировкой среди националистов. JKLF утверждает, что придерживается видения светского независимого Кашмира. ... JKLF стремится к независимому, но светскому Кашмиру и готов вернуть индусов.
плохого правления и репрессий в контролируемом Индией Кашмире привели к народному и вооруженному восстанию в 1989 году. На начальных этапах в восстании доминировал Фронт освобождения Джамму Кашмира (JKLF), светское движение, требовавшее независимости Кашмира от Индии. правило. Индийское правительство развернуло армию и жестоко подавило восстание. Службы безопасности Пакистана сначала поддержали JKLF, а затем начали искать более податливых союзников.
(стр. 109) Как и Плебисцитный фронт, JKLF изображал проблему Кашмира как национальную проблему, а Кашмир - как многоконфессиональную нацию, к которой принадлежали мусульмане, индуисты и представители других религий. Хотя Пакистан считался «другом» кашмирского народа, целью JKLF было не присоединение к штату, а независимость Кашмира как от Индии, так и от Пакистана. В середине 1980-х годов JKLF стал значительной силой среди (азад) кашмирцев в Великобритании. К концу десятилетия при поддержке пакистанских спецслужб JKLF распространился на управляемый Индией Кашмир и инициировал там восстание. (стр. 114) В трудах о споре о Кашмире светская политическая мобилизация кашмирцев-мусульман часто игнорируется. Даже когда об этом упоминается, его часто не воспринимают всерьез. ... Проблема Кашмира гораздо сложнее, чем предполагает ортодоксальный взгляд на проблему. Это не просто конфликт между Индией и Пакистаном и не проблема между религией/исламом, с одной стороны, и секуляризмом, с другой. ... В 1980-х и начале 1990-х годов кашмирские националисты, особенно члены JKLF, считали Пакистан своего рода естественным союзником для своих целей. Но когда пакистанские ведомства переключили свою поддержку на исламистских боевиков («джихадистов») в Кашмире, большинство националистов отвернулись от Пакистана.
, имеющий свои коренные корни, имел инсайдерскую репутацию, а его светская идеология нравилась населению, которое научилось приравнивать этнический национализм к версии Кашмириата шейха Абдуллы. После того, как повстанческое движение было в самом разгаре, исламистские группировки добились прогресса благодаря своему превосходному боевому опыту и большим ресурсам. На этом этапе светская идеология JKLF и ее популярность стали препятствием на пути к полному контролю над повстанцами. В 1992 году Пакистан арестовал более 500 членов JKLF, в том числе Амануллу Хана, лидера JKLF в PoK. Утверждается, что Пакистан также предоставил индийским военным разведданные о членах JKLF, в результате чего члены JKLF были либо арестованы, либо убиты.
спорного штата Джамму и Кашмир вспыхнуло местное этнорелигиозное восстание.
два фактора подорвали чувство защищенности и защищенности сообщества пандитов в Кашмире. Во-первых, губернатор намекнул, что безопасность индуистской общины не может быть гарантирована. Во-вторых, фанатичное религиозное рвение некоторых повстанческих групп вселило страх среди индусов долины. По одной из оценок, к началу марта более сорока тысяч индуистских жителей долины бежали в сравнительно безопасный Джамму.
не имела такой же привлекательности для меньшинств. Рост повстанческого движения в регионе создал сложную ситуацию для кашмирской индуистской общины, которая всегда гордилась своей индийской идентичностью.
когда кашмирские мусульмане под флагом азади открыто выдвинули антииндийские лозунги. Целенаправленные убийства кашмирских индуистов в 1989 году, которые, по мнению повстанцев, действовали как агенты индийской разведки, усилили эту неуверенность.
1990 года община почувствовала себя вынужденной массово мигрировать в Джамму, поскольку губернатор штата был непреклонен в том, что в данных обстоятельствах он не сможет предложить защиту широко рассредоточенной индуистской общине. Это событие создало непреодолимые различия между большинством и меньшинством; каждый воспринимал азади в разном свете.
Раштрия Сваямсевак Сангх (RSS), головная организация движения, опубликовала книгу под названием «Геноцид индуистов в Кашмире». <Сноска 38: Раштрия Сваямсевак Сангх, Геноцид индуистов в Кашмире (Дели: Суручи Пракашан, 1991).> Это среди прочего утверждал, что по меньшей мере сорок индуистских храмов в Кашмирской долине были осквернены и разрушены мусульманскими боевиками. В феврале 1993 года журналисты ведущего новостного журнала Индии отправились из Дели в Долину, вооружившись списком двадцати трех снесенных храмов, предоставленным национальной штаб-квартирой БДП, политической партии движения. Они обнаружили, что двадцать один из двадцати трех храмов остался нетронутым. Они сообщили, что «даже в деревнях, где осталась всего одна или две семьи пандитов, храмы безопасны». . . даже в деревнях, полных боевиков. Семьи пандитов стали хранителями храмов, и их соседи-мусульмане поощряли их регулярно возносить молитвы». Два храма получили незначительные повреждения во время беспорядков после того, как 6 декабря 1992 года огромная организованная толпа индуистских националистов снесла мечеть шестнадцатого века в северном индийском городе Айодхья. <Сноска 39: India Today , 28 февраля 1993 г., стр. 22–25. >
Доминирующая политика Джамму, представляющая «индуистов» как однородный блок, включает падитов в более широкую категорию «индуистов».
Для объяснения их миграции они часто используют крайне агрессивные термины, такие как «геноцид» или «этническая чистка», и противопоставляют их кашмирским мусульманам. БДП присвоила страдания пандитов для расширения своего «индуистского» электората и представляет их жертвами, изгнанными с родины боевиками и кашмирскими мусульманами.
кто остался, - Санджай Тику, возглавляющий Кашмирский пандит Сангарш Самити (Комитет по борьбе кашмирских пандитов). Он испытал те же угрозы, что и ушедшие пандиты. Тем не менее, хотя он и признает «запугивание и насилие», направленное против пандитов, а также четыре массовых убийства, произошедших с 1990 года, он отвергает как «пропагандистские» истории о геноциде или массовых убийствах, которые распространяли пандитские организации за пределами Долины.
Контрнарратив Аазади: кашмирские индуисты и перемещение родины (стр. 320) Индуистское меньшинство долины, которое всегда представляло себя группой истинных индийских патриотов, преданных своей индийской идентичности, теперь оказалось в это была крайняя дилемма, поскольку техрик-и-азади угрожали их безопасности. Сообщество чувствовало себя в большей безопасности как часть Индии с индуистским большинством, поскольку опасалось политического доминирования в Кашмире с мусульманским большинством. Таким образом, оно часто выступало против призывов кашмирских мусульман к самоопределению, приравнивая это к антинационализму.
как убийство в начале 1990-х годов ряда пандитских чиновников пошатнуло их чувство безопасности. Различные группы боевиков заявляют, что их целью были «агенты» индийского правительства, и поэтому, уничтожая их, они, по сути, вели войну против государства. Пандиты, напротив, настаивают на том, что цели, являющиеся исключительно индуистскими, указывают на «общинную» угрозу. Это всего лишь здравый смысл, что не каждый пандит мог быть информатором или шпионом. Но что вызывает недоумение, так это то, что, хотя связь многочисленных пандитов с государственным разведывательным аппаратом отрицается в дискуссиях, касающихся их роли в Кашмире, она хорошо рекламируется при предъявлении требований к ресурсам государства в индийских судах. Последнее стало важной ареной для формирования повествований пандитов. ... В любом случае, эти показания, свободно данные в индийских судах, подтверждают утверждение боевиков о том, что по крайней мере некоторые пандиты действительно действовали как агенты государства в Кашмире; конечно, это не дает оправдания их убийству.
серия целенаправленных убийств JKLF, начавшаяся в августе 1989 года (см. Главу 1), включала ряд выдающихся деятелей. Пандиты. Тика Лал Таплу, президент отделения индуистских националистов БДП в Кашмирской долине, был убит в сентябре 1989 года, а в ноябре за ним последовал Нилкант Ганджу, судья, который в 1968 году приговорил пионера JKLF Макбула Батта к смертной казни (казнь была приведена в исполнение в 1984 году). ). Когда в начале 1990 года в Долине царил хаос, 13 февраля 1990 года боевиками JKLF был убит Ласса Коул, пандит-директор станции Сринагар государственного телевидения Индии. Убийства таких высокопоставленных членов сообщества, возможно, вызвали волну страха среди пандитов в целом.
другие лозунги были явно направлены против проиндийских кашмирских пандитов. ... к концу января 1990 года громкоговорители в мечетях Сринагара транслировали лозунги типа «Кафирон Кашмир чход до» [Неверные, покиньте наш Кашмир]
Антииндуистские объявления в местных мечетях, такие как: «Кашмир киске лийе?» Mussalman ke liye' (Кашмир для кого? Для мусульман) привел к большому, почти полному исходу большей части индуистского (пандитского) населения Долины.
достигла переломного момента в новом политическом климате 1990-х годов, когда кашмирские мусульмане открыто выдвинули антииндийские лозунги и потребовали азади. По мере того, как новая волна вооруженного сопротивления охватила регион, целенаправленные убийства видных представителей кашмирской индуистской общины, которых повстанцы JKLF считали агентами индийской разведки, вызвали дрожь по спине меньшинства. Истории о кашмирских пандитах, заклейменных как «информаторы», убитых в собственных домах или на переулках и выживших благодаря скорбящим женам и детям, оказали огромное влияние на психику меньшинства. Их опасения усилились, когда религиозные лозунги слились с призывами к независимости, доносившимися из мечетей Кашмира. Некоторые группы боевиков даже написали письма с угрозами индуистской общине Кашмира, прося их покинуть долину.
исход кашмирских пандитов (индуистов) и их неопределенный статус по-прежнему остаются проблемой, которую индийское государство часто «вооружает», чтобы представить кашмирских мусульман исламскими радикалами.
лежащие в его основе, примесью преступности и исламского радикализма.
как в 1990 году Джамму и Кашмир стали нарушенной территорией, в ландшафте произошли изменения. Вооруженные силы заняли охраняемые леса, храмы, фруктовые сады и огороды. Площадки для игры в крикет превратились в высохшие овалы в центре города. Исторические места стали центрами допросов; кинотеатры превратились в военные бункеры. Тактика противоповстанческих действий, такая как осады, репрессии и операции по оцеплению и обыску, преобразовывала деревню за деревней. Контрольно-пропускные пункты, блокпосты и проверки документов стали повседневной реальностью.
. Их истории об отъезде вызывают глубокие споры; В то время как многие в Кашмире рассматривают их отъезд из Кашмира как грандиозный план губернатора Джагмохана Малхотры по истреблению мусульман после того, как индуистское меньшинство Кашмира покинуло долину, многие кашмирские пандиты связывают начало вооруженного восстания в Кашмире в 1989 году с новой разновидностью исламского экстремизма, который в их точка зрения представляла серьезную угрозу для индуистского меньшинства Кашмира (Душинский 2008).
что исход кашмирских индуистов был махинациями губернатора штата, который планировал использовать неограниченную силу для подавления сопротивления кашмирских мусульман и, таким образом, рассматривал присутствие кашмирских индуистов в окрестностях как препятствие для армия быстро и эффективно выполняет свой план». Многие кашмирские мусульмане утверждали, что «были свидетелями того, как они садились в транспортные средства, организованные государством», и боялись за свою безопасность. Высокопоставленный индийский администратор Ваджахат Хабибулла написал в Кашмир в этот критический момент отрицал участие правительства в скоординированном плане ухода индуистов из Кашмира. Однако он подчеркнул, что губернатор штата мало что сделал, чтобы помешать пандитам покинуть Долину. предложили защиту широко рассредоточенной индуистской общине долины и отклонили предложение Хабибуллы передать по телевидению «просьбу сотен мусульман к своим соотечественникам-пандитам не покидать долину». Вместо этого правительство заверило пандитов в своей поддержке в расселении их в лагерях беженцев в долине. Джамму и выплата зарплаты государственным служащим, если община решит уйти
что темы бездействия, гнева и предательства отсутствуют в рассказах тех кашмирских пандитов, которые остались в Долине и отказались (с. 323) мигрировать. Несмотря на то, что жизнь была чрезвычайно трудной без поддержки их собственного сообщества, их истории подчеркивают человеческие отношения, которые преодолевают религиозные различия, и подчеркивают важность наведения мостов между сообществами. Опыт перемещения пандитов варьировался в зависимости от их классового статуса. В то время как городская элита нашла работу в других частях Индии, больше всего пострадали индуисты, принадлежащие к низшему среднему классу, особенно из сельских районов Кашмира, многие из которых жили в крайней нищете. Местные сообщества, в которые они мигрировали, воспринимали свое присутствие как бремя, порождающее этническую напряженность между «беженцами» и принимающим сообществом». Напряженность еще больше усугублялась тем, что кашмирские индуисты из Долины, в основном брахманы, имели свои собственные социальные и религиозные обычаи, которые отличались от индуистов Джамму. Они хотели сохранить свои собственные культурные и языковые традиции, что затрудняло их ассимиляцию в обществе Джамму.
через 20 лет после исхода насчитывалось 57 863 семьи беженцев-пандитов, из которых 37 285 проживали в Джамму, 19 338 в Дели и 1 240 в других частях страны. Бесчисленное количество писателей описывали ужасные условия проживания пандитов в лагерях, особенно тех, кто все еще томится в лагерях, созданных в Джамму и его окрестностях. Нежеланные принимающими сообществами, полностью лишенные уединения и элементарных удобств, многие из них впали в депрессию, возрастные заболевания и чувство отчаянной беспомощности. Излишне говорить, что были те, у кого дела шли лучше – те, у кого было богатство и старые связи – но для многих других, у которых не было ни одного из этих преимуществ, это было похоже на погружение без системы безопасности. С 1990 года индийские политики много обещали и почти ничего не сделали для жителей лагерей.
еще больше осложнялось безразличием индийских политических партий, особенно Конгресса и правительства Национального фронта 1989–1990 годов». Кашмирские пандиты считали себя «истинными патриотами», которые «принесли большую жертву ради своей преданности индийской нации». Таким образом, они считали неспособность государства оказать поддержку в изгнании моральным провалом и предательством. Этот вакуум был заполнен индуистскими правыми группами, которые, защищая интересы кашмирских пандитов, наживались на их неуверенности и еще больше отдалили их от кашмирских мусульман.
кашмирские пандиты приняли радикальный подход и организовали движение «Панун Кашмир» («Наш собственный Кашмир»), требуя отделения родины от долины. Панун Кашмир утверждал, что вся долина изначально была заселена индуистами, что дает им право на нее в настоящее время. Движение утверждало, что для предотвращения полного распада Индии кашмирским пандитам, «которые были изгнаны из Кашмира в прошлом» или «которые были вынуждены покинуть Кашмир из-за террористического насилия в Кашмире», необходимо предоставить свою отдельную родину в Долина. Лозунгом движения было «Спасите кашмирских пандитов, спасите Кашмир и спасите Индию». Кашмирские индуисты, по словам его лидеров, несли крест индийского секуляризма в течение нескольких десятилетий, и их присутствие сыграло важную роль в восстановлении притязаний Индии на Кашмир Организация предупредила Индию, что восстановление любой формы автономии государства будет косвенно означать признание создания исламского государства. Как иронично утверждал историк Мриду (стр. 324), в то время как «Панун Кашмир выступает против требований Азади. Исключительный характер их организации был сразу виден на их картах, на которых была изображена долина, лишенная мусульманских религиозных объектов. Как утверждает Рай, такие карты, как карта Пануна Кашмира, « созданный для того, чтобы можно было легко влиться в Индию, власть статус-кво в Долине».
середины 1990-х годов кашмирские пандиты в большей степени, чем раньше, оказались вовлечены в националистическое движение, поскольку идея возвращения на родину составляет один из основных пунктов мандата Моди БДП. В манифесте подчеркивается давняя приверженность БДП возвращению кашмирских пандитов на «землю их предков» с «полным достоинством, безопасностью и гарантированными средствами к существованию» (Bharatiya Janata Party 2014, 8). Неоднократные призывы к созданию отдельных зон безопасности для кашмирских пандитов показывают, насколько индуистскими стали понятия безопасности в Кашмире. Лидеры общин небольших, но громких и политически позиционируемых групп, таких как «Панун Кашмир» со штаб-квартирой в Дели и Бомбее, все время требовали отдельной родины для кашмирских пандитов, выделенной из существующего штата J&K. Возвращение БДП к власти активизировало деятельность таких групп.
(стр. 370) Этот аспект соперничества в утверждении виктимности и игнорировании страданий других сообществ, похоже, подрывает дискуссии. Мусульмане могут отрицать утверждения пандитов, а пандиты могут отрицать устремления мусульман. Как только политическая постановка будет прекращена, вина будет удержана, а доминирующие теории оставлены в стороне, возможно, будет достигнуто понимание – понимание того, что вытеснение кашмирских пандитов отмечено ощущением того, что Нишита Трисал (2020) называет непостижимым «непостижимым». чувство утраты и стирания».
перемещенных кашмирских пандитов написали автобиографии, романы и стихи, чтобы описать свой опыт насилия и дать своему сообществу возможность осмыслить свое вынужденное «изгнание».
обретения Индией и Пакистаном независимости от Великобритании в 1947 году территория Джамму и Кашмир (далее именуемая только Кашмир) была одним из 562 «княжеских государств»: образований, которые пользовались высокой степенью автономии, но присягали на верность британскому владычеству. . На территории располагались три провинции: Кашмирская долина, самый густонаселенный район, Джамму и Ладакх. Кашмирская долина населена примерно на 95 процентов мусульманами-суннитами, Джамму разделен между индуистами и мусульманами, а Ладакх в основном разделен между мусульманами-шиитами и буддистами.
По данным последней переписи населения Великобритании перед разделом, проведенной в 1941 году, мусульмане составляли большинство всего княжества и составляли почти 77 процентов от общей численности населения. Индусы составляли чуть более 20 процентов от общей численности населения. В родном регионе Догра, Джамму, более 60 процентов населения составляли мусульмане, а остальная часть - индуисты. Мусульмане Джамму позже подверглись этнической чистке в 1947 году, в результате чего большинство составили индуисты. Кашмирская долина была преимущественно мусульманской (более 90 процентов), а также имела небольшую, но значительную общину пандитов, или кашмирских индуистов (около 5 процентов), а также меньший процент сикхов. (стр. 5)
Примечания: Пандиты — это термин, используемый для обозначения кашмирских индуистов, брахманов из высшей касты, которые следуют регионально специфичной форме шиваизма (известной как кашмирский шиваизм). Будучи религиозным меньшинством, пандиты оставались ниже 5 процентов от общей численности населения Долины во время правления Догры и сокращались после 1947 года. Исторически они служили административным, бюрократическим классом при различных правителях, были лучше образованы и имели больше привилегий в получении работы, чем Кашмирские мусульмане. После 1947 года многие кашмирские бюрократы-пандиты были тесно связаны с национальным проектом Индии в Кашмире (стр. 280–281).
(стр. 107) Таблица: Религиозный состав Численность Процент
Все мусульмане в КВ 1 369 620 (число), 93,55 (%) Население КВ
Кашмирские индуистские пандиты, проживающие в КВ 76 171 (число); 5,20 (%) населения КВ.
проживающие в Кашмирской долине, составляли треть всех жителей Джан-Кей, 44 процента всего мусульманского населения штата и 94 процента населения Кашмирской долины. В частности, люди, «называющие себя кашмирскими мусульманами», составляли более 80 процентов всех мусульман, проживающих в Кашмирской долине. Остальные 20 процентов составляли мусульмане, называвшие себя шейхами, гуджарами, хаджамами, ханджи, сайедами и т. д., и все они, по-видимому, тесно идентифицировали себя с мусульманами Кашмира, особенно если бы это было бинарное индуистское или мусульманское «уравнение» или выбор. Эти мусульмане в Кашмире, из которых около 90 процентов были суннитами, имели «уверенное восприятие большинства сообщества». Тот, кто сможет успешно добиться их расположения, будет иметь хорошие возможности для получения их политической поддержки при вступлении в ЕС или любом будущем плебисците.
не имела такой же привлекательности для меньшинств. Рост повстанческого движения в регионе создал сложную ситуацию для кашмирской индуистской общины, которая всегда гордилась своей индийской идентичностью. Самоопределение рассматривалось не только как требование общины, но и как сепаратистский лозунг, угрожающий безопасности индийского государства. Сообщество почувствовало угрозу, когда кашмирские мусульмане под флагом азади открыто выдвинули антииндийские лозунги. Целенаправленные убийства кашмирских индуистов в 1989 году, которые, по мнению повстанцев, действовали как агенты индийской разведки, усилили эту неуверенность. Зимой 1990 года община почувствовала себя вынужденной массово мигрировать в Джамму, поскольку губернатор штата был непреклонен в том, что в данных обстоятельствах он не сможет предложить защиту широко рассредоточенной индуистской общине. Это событие создало непреодолимые различия между большинством и меньшинством; каждый воспринимал азади в разном свете.
Усилия (Фаруха Абдуллы) по созданию общеиндийского оппозиционного фронта за большую автономию привели сначала к его отставке, а затем к его возвращению к власти в союзе с Конгрессом на сфальсифицированных выборах в собрание в июне 1987 года. Именно этивыборы
и отрицание растущей поддержки Объединенного мусульманского фронта, которое спровоцировало восстание в Кашмирской долине с 1987 года. После этого сепаратистские группировки (Фронт освобождения Джамму и Кашмира и «Хизбул моджахеды») превратили десятилетия этнического угнетения во всеобщее восстание против индийского государства. В период с 1990 по 1995 год в Кашмире было убито 25 000 человек, почти две трети которых были убиты индийскими вооруженными силами. Кашмирцы оценивают эту цифру в 50 000 человек. Кроме того, 150 000 кашмирских индуистов покинули долину и поселились в регионе Джамму, где преобладают индуисты. По оценкам Amnesty International в 1991 году, в штате без суда содержалось под стражей 15 000 человек.
год ознаменовал начало продолжающегося мятежа, подогреваемого тайной поддержкой со стороны Пакистана. Восстание возникло из-за недовольства Кашмира обращением с ним со стороны Дели. Навязывание лидеров, выбранных центром, манипулирование местными выборами и отрицание того, что кашмирцы считали обещанной автономией, в конце концов вылилось в воинственность Фронта освобождения Джамму и Кашмира, движения, посвященного политическим, а не религиозным целям. , цели. Индуистские пандиты, небольшая, но влиятельная элитная община, завоевавшая благоприятное положение сначала при махараджах, а затем при последующих правительствах Конгресса и пропагандировавшая самобытную кашмирскую культуру, связывавшую их с Индией, чувствовала себя в осаде, когда восстание набирало силу. . Более 100 000 из них покинули штат в начале 1990-х годов; их дело было быстро подхвачено правыми индусами. Поскольку правительство стремилось найти «подозреваемых» и отсеять пакистанских «лазутчиков», все население подверглось жестоким репрессиям. К концу 1990-х годов военное присутствие Индии возросло примерно до одного солдата или военизированного полицейского на каждые пять жителей Кашмира, и в ходе конфликта погибло около 30 000 человек.
.Кашмирский пандит Сангарш Самити (КПСС), группа гражданского общества в Кашмире, которая занимается делами оставшихся пандитов, отмечает, что в настоящее время в Кашмире проживает 3400 пандитов. Другие называют цифру около 2700. Отвергая оценки гибели от 3000 до 4000 пандитов как пропаганду, КПСС считает, что за последние 20 лет в Кашмирской долине было убито 650 пандитов. Многие из них числились в расстрельном списке JKNLF за убийство проиндийских лидеров и пандитов, которые считались агентами разведки.
Вопиющая коррупция и фальсификация результатов выборов в Кашмире в марте 1987 года правительством Раджива Ганди стали катализатором восстания.
Широко распространено мнение, что выборы 1987 года были сфальсифицированы в пользу партии Абдуллы.
Фальсификация выборов привела к проблемам Индии в Джамму и Кашмире, единственном штате с мусульманским большинством, но для того, чтобы вывести Индию из нее, потребуются не одни относительно честные выборы. Кашмирцы подняли оружие против индийского правительства после выборов в штате 1987 года, которые Национальная конференция, нынешняя правящая партия, широко расценила как фальсификацию.
