Равенсбрюк ( произносится [ˌʁaːvn̩sˈbʁʏk] ) был нацистским концентрационным лагерем исключительно для женщин с 1939 по 1945 год, расположенным в северной Германии, в 90 км (56 миль) к северу от Берлина на участке недалеко от деревни Равенсбрюк (часть Фюрстенберг/Хафель ). По оценкам мемориала лагеря, в лагере во время войны находилось 132 000 женщин, в том числе около 48 500 из Польши , 28 000 из Советского Союза , почти 24 000 из Германии и Австрии , почти 8000 из Франции , почти 2000 из Бельгии и тысячи из других стран, включая несколько из Великобритании и США . Более 20 000 (15 процентов) от общего числа были евреями. Восемьдесят пять процентов были представителями других рас и культур. [4] Более 80 процентов были политическими заключенными. Многие заключенные использовались в качестве рабов компанией Siemens & Halske . С 1942 по 1945 год нацисты проводили медицинские эксперименты на заключенных Равенсбрюка, чтобы проверить эффективность сульфаниламидов . [5]
Весной 1941 года СС организовали небольшой прилегающий лагерь для мужчин-заключенных, которые в январе 1945 года построили и управляли газовыми камерами лагеря . Из числа женщин-заключенных, прошедших через лагерь Равенсбрюк, погибло около 50 000 человек; около 2200 были убиты в газовых камерах.
Строительство лагеря началось в ноябре 1938 года по приказу лидера СС Генриха Гиммлера и было необычным тем, что он был предназначен исключительно для содержания женщин-заключенных. [6] Равенсбрюк впервые разместил заключенных в мае 1939 года, когда СС перевезли 900 женщин из концентрационного лагеря Лихтенбург в Саксонии . Через восемь месяцев после начала Второй мировой войны максимальная вместимость лагеря уже была превышена. Он подвергся значительному расширению после вторжения в Польшу . К лету 1941 года с началом операции «Барбаросса» в тюрьму было заключено, по оценкам, в общей сложности 5000 женщин, которых кормили постепенно уменьшающимися голодными пайками. [7] К концу 1942 года численность заключенных Равенсбрюка выросла примерно до 10 000 человек. Наибольшее количество заключенных в Равенсбрюке одновременно составляло, вероятно, около 45 000 человек. [8]
Между 1939 и 1945 годами через систему лагерей Равенсбрюк прошло около 130 000 [1] - 132 000 [2] женщин-заключенных. Согласно Encyclopaedia Britannica , около 50 000 из них погибли от болезней, голода, переутомления и отчаяния; около 2 200 были убиты в газовых камерах. [9] 29-30 апреля 1945 года в главном лагере все еще оставались живы около 3 500 заключенных. [9]
Хотя заключенные были из всех стран оккупированной немцами Европы, самой большой национальной группой в лагере были поляки. Весной 1941 года власти СС создали небольшой мужской лагерь рядом с главным лагерем. Заключенные-мужчины построили и управляли газовыми камерами для лагеря в 1944 году. [10]
В лагере также были дети. Сначала они прибывали с матерями, которые были цыганками или еврейками, заключенными в лагере, или были рождены заключенными женщинами. [11] Сначала детей было немного, включая несколько чешских детей из Лидице в июле 1942 года. Позже дети в лагере представляли почти все народы Европы, оккупированные Германией. В период с апреля по октябрь 1944 года их число значительно возросло, и они состояли из двух групп. Одна группа состояла из цыганских детей, привезенных в лагерь со своими матерями или сестрами после того, как цыганский лагерь в Аушвиц-Биркенау был закрыт. Другая группа включала в себя в основном детей, которых привезли с польскими матерями, отправленными в Равенсбрюк после краха Варшавского восстания 1944 года. Большинство этих детей умерли от голода.
В Равенсбрюке было 70 вспомогательных лагерей, использовавшихся для рабского труда, которые были разбросаны по территории от Балтийского моря до Баварии . [12]
Среди тысяч казненных в Равенсбрюке были четыре члена британской организации времен Второй мировой войны Special Operations Executive (SOE): Дениз Блох , Сесили Лефорт , Лилиан Рольф и Виолетта Сабо . Среди других жертв были римско-католическая монахиня Элиза Риве , Элизабет де Ротшильд (единственный член семьи Ротшильдов , погибший в Холокосте ), русская православная монахиня святая Мария Скобцова , 25-летняя французская принцесса Анна де Боффремон-Куртенэ , Милена Есенска , любовница Франца Кафки , [13] и Ольга Бенарио , жена бразильского коммунистического лидера Луиса Карлоса Престеса . Самой большой группой женщин, казненных в лагере, были 200 молодых польских членов Армии Крайовой . В лагере были заключены в тюрьму и убиты несколько лесбиянок, в том числе Хенни Шерманн и Мэри Пюньер . [14]
Среди выживших в Равенсбрюке была писательница Корри тен Бум , арестованная вместе со своей семьей за укрывательство евреев в их доме в Харлеме , Нидерланды. Она задокументировала свои мытарства вместе со своей сестрой Бетси тен Бум в своей книге «Убежище» , по которой в конечном итоге был снят фильм. Польская графиня Каролина Ланцкоронская , историк искусства и автор «Микеланджело в Равенсбрюке» , находилась там в заключении с 1943 по 1945 год. Выжившими агентами УСО были Ивонн Базеден и Эйлин Нирн , которая была заключенной в 1944 году, прежде чем ее перевели в другой трудовой лагерь и она сбежала. Англичанка Мэри Линделл и американка Вирджиния д'Альбер-Лейк , обе лидеры линий побега и уклонения во Франции, выжили. Другой агент УСО, Одетт Сансом , также выжила и является предметом нескольких биографий, документирующих ее мытарства. Среди выживших коммунистов лагеря была участница французского Сопротивления Луиза Магадур . [15]
Мэйзи Рено, сестра Жильбера Рено, написала о своем заключении в Равенсбрюке в книге «Большая нищета» , которая получила французскую премию Prix Verité в 1948 году. Среди других выживших, написавших мемуары о своем опыте, были Джемма Ла Гуардиа Глюк , сестра мэра Нью-Йорка Фьорелло Ла Гуардиа , [16] а также Жермен Тиллион , выжившая в Равенсбрюке из Франции, которая опубликовала свой собственный рассказ очевидца о лагере в 1975 году. [17] После освобождения Анна Гарсен-Майад , французская художница и участница французского Сопротивления, писала работы, иллюстрирующие заключенных и ужасные условия лагерей; это были воссоздания работ, которые она создала, находясь в лагерях.
В 2005 году выжившая в Равенсбрюке Джудит Шерман опубликовала книгу прозы и поэзии под названием « Say the Name» . Шерман пишет о своем детстве в Куриме , Чехословакия , и о нескольких депортациях, о том, как она пряталась в домах и в лесу, подвергалась пыткам и была свидетельницей убийств в Равенсбрюке до своего окончательного освобождения. [18] Около 500 женщин из Равенсбрюка были переведены в Дахау , где их назначили рабочими в Agfa-Commando ; женщины собирали устройства зажигания для бомб, артиллерийских боеприпасов и ракет V-1 и V-2 .
Густав Носке , бывший министр обороны Германии (1919–1920), оставался в концентрационном лагере Равенсбрюк после ареста гестапо в 1944 году. Позже Носке был освобожден наступающими войсками союзников из тюрьмы гестапо в Берлине. [19]
В число комендантов лагеря входили:
Другими офицерами-мужчинами были:
Помимо мужчин-нацистов-администраторов, в штат лагеря входило более 150 женщин-охранников, назначенных для надзора за заключенными в определенный момент в течение периода работы лагеря. Техническим термином для женщины-охранника в нацистском лагере было Aufseherin , «надзирательница». [23] Равенсбрюк также служил учебным лагерем для более чем 4000 женщин-надзирательниц. Женщины либо оставались в лагере, либо в конечном итоге служили в других лагерях.
Некоторые из этих женщин продолжили служить главными надзирательницами в других лагерях. Несколько десятков надзирательниц блоков (Blockführerinnen) в сопровождении собак, эсэсовцев и кнутов следили за заключенными в их жилых помещениях в Равенсбрюке, на перекличке и во время раздачи еды. В любой момент времени надзирательница отчетов (Rapportführerin) занималась перекличкой и общей дисциплиной интернированных. Розель Лоренцен первоначально была начальником трудового резерва в лагере (Arbeitdienstführerin) вместе со своей помощницей Гертрудой Шёбер. В 1944 году Грета Бёзель приняла это командование. Другими высокопоставленными женщинами-охранниками были Кристель Янковски, Ильзе Гёриц, Марго Дрешель и Элизабет Каммер. Главной надзирательницей в комплексе смерти Уккермарк в Равенсбрюке была Рут Нойдек (январь 1945 г. – март 1945 г.). Обычным надзирательницам обычно не разрешался доступ в лагерь интернированных, если они не руководили внутренними рабочими отрядами. Большинство женщин-эсэсовцев встречали свои рабочие бригады заключенных у ворот каждое утро и возвращали их позже в тот же день. Обращение со стороны женщин-охранниц в Равенсбрюке обычно было жестоким. Эльфрида Мюллер, надзирательница в лагере, была настолько суровой, что заключенные прозвали ее «Зверем Равенсбрюка». Другими надзирателями в лагере были Гермина Беттхер-Брюкнер , Луиза Данц , Ирма Грезе , Герта Оберхойзер и Маргарете де Хубер.
Главными надзирателями-женщинами ( Lagerfuehrerinnen и Oberaufseherinnen ) в Равенсбрюке были:
В 1973 году правительство США выдало Гермину Браунштайнер для суда в Германии за военные преступления . [24] В 2006 году они выслали Эльфриду Ринкель , 84-летнюю женщину, которая жила в Сан-Франциско с 1959 года. Было обнаружено, что она была охранником в Равенсбрюке с 1944 по 1945 год. [25]
Когда в Равенсбрюк прибывала новая заключенная, она должна была носить цветной треугольник (винкель ) , который идентифицировал ее по категории, с буквой, вышитой внутри треугольника, указывающей на национальность заключенной. Например, польские женщины носили красные треугольники, обозначавшие политзаключенного, с буквой «P» (к 1942 году польские женщины стали крупнейшим национальным компонентом в лагере). Советские военнопленные, а также немецкие и австрийские коммунисты носили красные треугольники; обычные преступники носили зеленые треугольники; а Свидетели Иеговы были помечены лавандовыми треугольниками. Проститутки, цыгане, гомосексуалисты и женщины, которые отказывались вступать в брак, были объединены в одну группу с черными треугольниками. Еврейские женщины носили желтые треугольники, но иногда, в отличие от других заключенных, они носили второй треугольник для других категорий. Например, довольно часто это было для rassenschande («расовое загрязнение»).
У некоторых заключенных были сбриты волосы, например, у тех, кто прибыл из Чехословакии и Польши, но у других транспортов волосы не были сбриты. Например, в 1943 году в лагерь прибыла группа норвежских женщин (норвежцы/скандинавы считались нацистами самыми чистыми из всех арийцев). [ необходимо уточнение ] Ни у кого из них волосы не были сбриты.
Между 1942 и 1943 годами почти все еврейские женщины из лагеря Равенсбрюк были отправлены в Освенцим несколькими транспортами, следуя нацистской политике сделать Германию Judenrein (очищенной от евреев). На основе неполного списка нацистов ( Zugangsliste ), документирующего 25 028 имен женщин, отправленных нацистами в лагерь, подсчитано, что этническая структура заключённых Равенсбрюка включала: поляки 24,9%, немцы 19,9%, евреи 15,1%, советские 15,0%, французы 7,3%, цыгане 5,4%, другие 12,4%. Гестапо далее классифицировало заключенных следующим образом: политические 83,54%, антиобщественные 12,35%, уголовные 2,02%, Свидетели Иеговы 1,11%, rassenschande (расовое осквернение) 0,78%, прочие 0,20%. Список является одним из важнейших документов, сохраненных в последние минуты работы лагеря членами польского подпольного отряда девушек-проводников « Mury » («Стены»). Остальные лагерные документы были сожжены сбежавшими надзирателями СС в ямах или в крематории.
Одной из форм сопротивления были тайные образовательные программы, организованные заключенными для своих сокамерников. Все национальные группы имели какую-то программу. Наиболее обширная была среди польских женщин, где различные классы на уровне средней школы преподавались опытными учителями.
В 1939 и 1940 годах условия жизни в лагере были приемлемыми: белье и постельное белье менялись регулярно, а еда была адекватной, хотя в первую зиму 1939/40 годов ограничения стали заметны. Немецкая коммунистка Маргарете Бубер-Нойманн приехала в Равенсбрюк в качестве заключенной после почти двух лет в российском советском ГУЛАГе . Она описала свои первые впечатления от Равенсбрюка в сравнении с советским лагерем в Караганде:
Я посмотрел на большую площадь и не мог поверить своим глазам. Она была окружена ухоженными газонами, покрытыми клумбами, на которых цвели ярко-красные цветы. Широкая улица, которая вела к большой открытой площади, была обрамлена двумя рядами деревянных бараков, по обеим сторонам стояли ряды молодых деревьев, а вдоль дороги тянулись прямые клумбы, насколько хватало глаз. Площадь и улицы казались свежевыровненными. Слева, по направлению к сторожевой башне, я увидел белый деревянный барак и рядом с ним большую клетку, размером со скворечник, такую, как в зоопарке. Внутри нее вышагивали павлины ( stolzierten ), а на лазящем дереве висели обезьяны и попугай, который всегда кричал одно и то же слово: «Мама». Я задавался вопросом: «Это концентрационный лагерь»? [26] [27]
Бубер-Нюман писала, что ее первый обед в Равенсбрюке превзошел ее ожидания: ей подали сладкую кашу с сухофруктами ( backobst ), а также щедрую порцию хлеба, маргарина и колбасы.
Условия быстро ухудшались. Элси Марешаль , молодая бельгийка, работавшая на Comet Line , была заключенной в Равенсбрюке с 1943 по 1945 год. Она описала условия:
Они не расстреляли женщин. Мы должны были умереть от нищеты, голода и истощения... когда мы прибыли в Равенсбрюк, это было самое худшее. Первое, что я увидел, была телега со всеми мертвецами, сваленными на ней. Их руки и ноги висели, рты и глаза были широко открыты. Они превратили нас в ничто. Мы даже не чувствовали, что имеем ценность скота. Ты работал и умирал. [28]
Начиная с лета 1942 года, медицинские эксперименты проводились без согласия 86 женщин; 74 из них были польскими заключенными. На польских политических заключенных проводились два типа экспериментов. Первый тип проверял эффективность сульфаниламидных препаратов. Эти эксперименты включали преднамеренное разрезание и инфицирование костей ног и мышц вирулентными бактериями, перерезание нервов, введение в ткани веществ, таких как куски дерева или стекла, и переломы костей. [29]
Вторая серия экспериментов изучала регенерацию костей, мышц и нервов, а также возможность пересадки костей от одного человека другому. Из 74 польских жертв, которых экспериментаторы называли Kaninchen , Króliki , Lapins или «Кролики», пятеро умерли в результате экспериментов, шестеро с незажившими ранами были казнены, а остальные (с помощью других заключенных) выжили с постоянными физическими повреждениями. [ необходима цитата ] Четверо таких выживших — Ядвига Дзидо , Мария Броэль-Плятер, Владислава Каролевская и Мария Кусьмерчук — дали показания против нацистских врачей на суде над врачами в 1946 году.
В январе 1945 года в лагере было стерилизовано от 120 до 140 цыганских женщин. Всех их обманом заставили подписать форму согласия, поскольку надзиратели лагеря сказали им, что немецкие власти освободят их, если они подчинятся. [ необходима цитата ]
Все заключенные были обязаны выполнять тяжелую работу, начиная от напряженных работ на открытом воздухе и заканчивая сборкой деталей ракеты V-2 для Siemens . СС также построили несколько заводов около Равенсбрюка для производства текстиля и электрических компонентов. [30] [31] [32]
Равенсбрюк был основным поставщиком женщин для публичных домов, созданных во многих крупных нацистских лагерях к концу войны. Хотя женщины часто добровольно выбирались на эти должности, надеясь, что их избавят от самой тяжелой физической работы и, возможно, будут кормить лучше, большинство из них на самом деле быстро умирали из-за сексуального насилия и безудержного распространения венерических заболеваний. [33]
Для женщин в лагере было важно сохранить часть своего достоинства и чувства человечности. Поэтому они делали ожерелья, браслеты и другие личные вещи, такие как маленькие куклы и книги, в качестве памятных подарков. Эти личные вещи имели большое значение для женщин, и многие из них рисковали своей жизнью, чтобы сохранить эти вещи. Некоторые из этих вещей можно увидеть на выставке «Голоса из Равенсбрюка» (организованной библиотекой Лундского университета, Швеция). [34]
Тела погибших или убитых в лагере кремировались в близлежащем крематории Фюрстенберг до 1943 года, когда власти СС построили крематорий на участке рядом с лагерной тюрьмой. В январе 1945 года СС также превратили барак около крематория в газовую камеру , где они убили несколько тысяч заключенных до освобождения лагеря в апреле 1945 года; в частности, они казнили около 3600 заключенных из полицейского лагеря Укермарк для «девиантных» девушек и женщин, который был взят под контроль СС Равенсбрюк в начале 1945 года. [35]
В январе 1945 года, до освобождения оставшихся в живых узников лагеря, в Равенсбрюке оставалось около 45 000 женщин-заключенных и более 5 000 мужчин-заключенных, [37] включая детей и тех, кого перевезли из лагерей-спутников только для того, чтобы убить в газовой камере , что было сделано в спешке. [38]
С быстрым приближением Советской Красной Армии весной 1945 года руководство СС решило вывезти как можно больше заключенных, чтобы не оставлять живых свидетелей, которые могли бы дать показания о том, что произошло в лагере. В конце марта СС приказало всем физически дееспособным женщинам сформировать колонну и выйти из лагеря в направлении северного Мекленбурга, заставив более 24 500 заключенных отправиться на марш смерти . [38] Около 2 500 оставшихся заключенных этнических немцев были освобождены, а 500 женщин были переданы должностным лицам Шведского и Датского Красного Креста вскоре после эвакуации. 30 апреля 1945 года в лагере, когда его освободила Красная Армия, было обнаружено менее 3 500 истощенных и больных заключенных. [38] Выжившие в марше смерти были освобождены в последующие часы советским разведывательным отрядом. [39]
Охранники СС, женщины - охранники и бывшие заключенные-функционеры, занимавшие административные должности в лагере, были арестованы в конце войны союзниками и предстали перед судом на гамбургском процессе в Равенсбрюке с 1946 по 1948 год. Шестнадцать обвиняемых были признаны виновными в военных преступлениях и преступлениях против человечности и приговорены к смертной казни. [40]
Сбежав в Баварию, Фриц Зурен и Ганс Пфлаум были пойманы американскими войсками в 1949 году и отправлены во французскую оккупационную зону . Судебный процесс и апелляция проходили с февраля по май 1950 года. В состав жюри вошли представители правительств Франции, Нидерландов и Люксембурга под председательством главного должностного лица юстиции французской зоны . [41] Несколько десятков бывших заключенных были вызваны в суд. Зурен и Пфлаум были обвинены в военных преступлениях и преступлениях против человечности. Они были приговорены к смертной казни и казнены 12 июня 1950 года.
На месте бывшего концлагеря находится мемориал. В 1954 году скульптору Виллу Ламмерту было поручено спроектировать мемориал между крематорием , лагерной стеной и озером Шведтзее . До своей смерти в 1957 году художник создал большое количество скульптурных моделей женщин. 12 сентября 1959 года Национальный мемориал Равенсбрюк был открыт за пределами бывшего концлагеря на площади в 3,5 га между бывшей лагерной стеной и берегом озера Шведтзее. Роза Тельман, бывшая узница концлагеря и вдова политика Эрнста Тельмана , произнесла вступительную речь. По сравнению с Бухенвальдом и Заксенхаузеном , это был самый маленький из трех национальных мемориалов Германской Демократической Республики (ГДР) .
Для инаугурационного открытия Национального мемориала была создана (под руководством Фрица Кремера ) и выставлена увеличенная версия Tragende ( Женщина с ношей ). Эта центральная символическая фигура, также известная как « Пьета Равенсбрюка», стоит на вершине стелы на полуострове в озере Шведтзее. Памятник Zwei Stehende ( Две стоящие женщины ) также берет свое начало в моделях Ламмерта. Другие статуи, которые также изначально были созданы для Равенсбрюка, экспонируются на Старом еврейском кладбище в берлинском районе Митте с 1985 года в память о еврейских жертвах фашизма.
С 1984 года в здании бывшей штаб-квартиры СС располагается Музей антифашистского сопротивления (Museum des antifaschistischen Widerstandskampfes). После вывода из Германии Советской Армии , которая до 1993 года использовала части бывшего лагеря в военных целях, стало возможным включить в мемориальный комплекс больше территорий лагеря.
Три национальных мемориала Бухенвальд , Заксенхаузен и Равенсбрюк играли центральную роль в политике памяти ГДР при Эрихе Хонеккере . [42] Они контролировались Министерством культуры и служили местами идентификации и легитимации ГДР. [43] По словам историка Анны-Кэтлин Тиллак-Граф, политическая инструментализация этих мемориалов, особенно для текущих нужд ГДР, стала особенно очевидной во время крупных празднований освобождения концентрационных лагерей. [44]
Сегодня бывшие жилые блоки для женщин-охранников являются молодежным общежитием и молодежным центром встреч. В ходе реорганизации, которая состоялась в начале 1990-х годов, Музей антифашистских лагерей был заменен двумя новыми постоянными экспозициями: «Женщины Равенсбрюка», где представлены биографии 27 бывших заключенных, и «Равенсбрюк. Топография и история женского концлагеря», где представлена информация о происхождении лагеря, описывается повседневная жизнь в лагере и объясняется принцип Vernichtung durch Arbeit (уничтожение через работу). С 2004 года также проходит выставка о женщинах-охранниках женского концлагеря Равенсбрюк, размещенная в другом из их бывших жилых блоков. Кроме того, в мемориале регулярно проводятся временные выставки, представляющие особый интерес.
16 и 17 апреля 2005 года состоялась церемония, посвященная 60-летию освобождения лагеря. Среди приглашенных было около 600 выживших со всего мира, в основном из Восточной Европы. В то же время была открыта новая постоянная экспозиция на открытом воздухе, посвященная теме железнодорожных перевозок в Равенсбрюк. Ее центральным экспонатом является отремонтированный товарный вагон. Информационные стенды выставки описывают происхождение перевозок и то, как они развивались с течением времени, а также объясняют различные типы поездов, куда они прибывали и какую роль играли местные жители. Это, вероятно, единственная выставка на немецком мемориале, которая посвящена исключительно теме перевозок в лагерь. [ необходима цитата ]
Памятник французским жертвам Равенсбрюка — один из мемориалов нескольким концентрационным лагерям на кладбище Пер-Лашез в Париже .
В Равенсбрюке не было собственного места захоронения, поэтому большинство тел хранилось поблизости, на месте их кремации. В 2019 году на кладбище Фюрстенберг были найдены археологические останки польских женщин. Было обнаружено девять урн и две таблички. Их прах был найден захороненным с металлическими табличками, которые когда-то были частью их урн. С тех пор урны разрушились в почве, но на табличках все еще сохранились имена тех, кто был там похоронен. Ранее, в 1989 году, на кладбище случайно было обнаружено массовое захоронение. В ходе более поздних раскопок археологи обнаружили части человеческих тел, которые никогда полностью не сжигались при кремации. [45] Археологию Равенсбрюка трудно найти на самом месте, так как большинство его артефактов скрылись вместе с выжившими.
Многие из этих артефактов были утеряны, когда некоторые из выживших добрались до Швеции. Выжившие прятали их в поясах и подгибах одежды. Пока женщин чистили, их одежду сжигали. Хотя женщины не решались избавиться от одежды, никто не озвучил, почему они были расстроены. Они еще не доверяли людям, которые заботились о них после всего, что им пришлось пережить. Карин Ландгрен Блумквист помогла выжившим, но сожалеет об этой детали:
Одежда, о которой нужно было позаботиться, оказалась грязными тряпками, кишащими вшами, которые по шведским меркам были слишком изношены, чтобы их стоило чистить. В результате все это было сожжено. Многие выжившие протестовали, но мало кто осмеливался сказать почему. Они не осмеливались поверить, что мы полностью избавились от немецкого влияния. Мы были слишком наивны и ничего не подозревали. Внутренние швы, подгибы и пояса, многие с большим трудом и опасностью для жизни во время интернирования в лагере сумели сохранить личные сувениры и сокровища. Теперь, когда освобождение стало фактом, они потеряли эти последние предметы из своей первоначальной жизни. [46]
Это были вещи, которые тайно изготавливались в лагере. Заключенные могли быть наказаны, если их поймали, но многие пренебрегали правилами лагеря и продолжали заниматься искусством тайно, например, делать куклы для осиротевших или потерянных детей. Шансы у детей в Равенсбрюке были невелики. Многие потеряли своих матерей, и в результате потеряли ту небольшую защиту, которая у них была. Над многими проводились медицинские эксперименты или их убивали. Дети сами по себе не выжили бы в лагере, но женщины выходили вперед и вели себя как суррогатные/приемные матери, делая кукол и заботясь о них. [46]
Создание произведений искусства или личных вещей в лагере было строго запрещено. Несмотря на это, сегодня все еще встречаются артефакты, демонстрирующие сопротивление. Веточка ландыша [46] является ярким примером. Хотя только кусок пластика, если его поймали, мог считаться актом «вредительства» и в значительной степени наказываться. В интервью, взятом сразу после освобождения в Швеции, Interview 420 описывает: «Малейшие нарушения были повышены до уровня «вредительства», что влекло за собой самые суровые наказания: порка, бункер и даже расстрел. За изготовление гетр для чулок из лагерной шерсти зимой заключенная получала 25 ударов и две недели в бункере». Многие из предметов были сделаны из запасных кусочков пластика, дерева или ткани.
В 2017 году 27 секретных писем были переданы в дар Музею мартирологии в Люблине. [47] В этих письмах подробно описывается лагерь, включая врачей, проводивших медицинские эксперименты. Спрятанные в диване Кристины Чиж, они провели десятилетия в укрытии до своего пожертвования. В сентябре 1941 года сестры Янина и Кристина Иваньские, Ванда Войтасик и Кристина Чиж были отправлены в Равенсбрюк за помощь Польскому подполью. В 1942 году были введены медицинские эксперименты, которые начались с группой из 86 женщин, включая четырех авторов писем. Как подробно описано в письмах, их ноги разрезали стеклом или деревом, прежде чем врачи вводили бактерии и тестовые лекарства. Позже они узнали, что если раны не заживали, это приводило к казни. Четверо выжили и дожили до того, как написать письма.
Раз в месяц заключенным разрешалось писать письма своим семьям. За этими сообщениями следили охранники. Женщины писали сообщение видимыми чернилами, а затем между строк писали собственной мочой. Это работало как версия невидимых чернил. Если держать над источником тепла или гладить, сообщение появлялось. Цыж передала это своему брату, ссылаясь на детскую книгу. В ней ему было поручено искать сообщение, используя первую букву каждой строки. Там было написано: «list modem», что переводится как «письмо в моче». Оттуда женщины передавали разведданные о медицинских экспериментах. В 1943 году одно из многочисленных писем гласило: «Дополнительные подробности операций. До 16 января 1943 года было прооперировано в общей сложности 70 человек. Из них 56 из люблинского сентябрьского транспорта, из которых 36 были инфекционными операциями (без разреза), 20 операций на костях. ... При операциях на костях каждый разрез повторно вскрывается. Кости оперируются на обеих ногах или только на одной». и «Мы обеспокоены тем, что они захотят избавиться от тех, кого прооперировали, как от живых доказательств. Имейте в виду, что в течение 20 месяцев около четверти всех польских женщин из политических этапов были расстреляны. 30 апреля еще пять были расстреляны под предлогом отправки в Освенцим». Они не только подробно описали медицинские эксперименты, но и работу в борделе. Эти письма и их информация попали в Польское подполье, Международный Красный Крест, Ватикан и Польское правительство в изгнании в Лондоне. В конечном итоге эти письма будут использованы в качестве доказательств на судебных процессах. Эти артефакты содержат записи и показания свидетелей из Равенсбрюка и сейчас хранятся.
Когда Равенсбрюк освободили, на теле мертвой девушки нашли записку следующего содержания:
«О Господь, помни не только о мужчинах и женщинах доброй воли, но и о мужчинах и женщинах злой воли.
Но не вспоминайте всех страданий, которые они нам причинили; вспоминайте плоды, которые мы понесли благодаря этим страданиям:
наше товарищество, наша преданность, наше смирение, наше мужество, наша щедрость, величие сердца, выросшее из всего этого,
и когда они придут на суд, пусть все плоды, которые мы принесли, будут их прощением». [48]
: Центр исследований Холокоста и геноцида;
Холокост
. Когон, Ойген.
Теория и практика ада.
Нью-Йорк: Berkley Publishing Group, 1998;
Encyclopaedia Britannica
;
Энциклопедия Холокоста
; Интернет-центр Саймона Визенталя.
53°11′20.4″с.ш. 13°10′12″в.д. / 53.189000°с.ш. 13.17000°в.д. / 53.189000; 13.17000
