Вторая битва за Харьков или операция «Фредерикус» — контрнаступление войск Оси в районе Харькова против наступления Красной Армии на Изюмском плацдарме, проводившееся 12–28 мая 1942 года на Восточном фронте во время Второй мировой войны. Его целью была ликвидация Изюмского плацдарма над Северским Донецом или «Барвенковского выступа», который был одним из плацдармов советского наступления. После зимнего контрнаступления , которое отбросило немецкие войска от Москвы, но истощило резервы Красной Армии, Харьковское наступление стало новой советской попыткой расширить свою стратегическую инициативу, хотя оно не смогло обеспечить значительный элемент внезапности.
12 мая 1942 года советские войска под командованием маршала Семена Тимошенко начали наступление на 6-ю немецкую армию с выступа, созданного в ходе зимнего контрнаступления . После многообещающего начала наступление было остановлено 15 мая массированными авиаударами . Критические советские ошибки, допущенные несколькими штабными офицерами и Иосифом Сталиным , который не смог точно оценить потенциал 6-й армии и переоценил свои вновь сформированные силы, способствовали немецкой клещевой атаке 17 мая, которая отрезала три советские полевые армии от остального фронта. к 22 мая. Зажатые в узком пространстве 250-тысячные советские войска внутри котла были уничтожены со всех сторон немецкой бронетанковой , артиллерийской и пулеметной огневой мощью, а также 7700 тоннами сброшенных с воздуха бомб. После шести дней окружения советское сопротивление прекратилось, а оставшиеся войска были убиты или сдались в плен.
Битва стала ошеломляющей победой Германии: потери советских войск составили 280 000 человек по сравнению с 20 000 потерь немцев и их союзников. Немецкая группа армий «Юг» воспользовалась своим преимуществом, окружив 28-ю советскую армию 13 июня в ходе операции «Вильгельм» и оттеснив 38-ю и 9-ю армии 22 июня в ходе операции «Фридерикус II» в качестве предварительных операций перед «Дейс Блю» , которая была начата 28 июня в качестве Главное немецкое наступление на Восточном фронте в 1942 году.
К концу февраля 1942 года советское зимнее контрнаступление вытеснило немецкие войска из Москвы на широком фронте и закончилось обоюдным истощением. Сталин был убежден , что с немцами покончено и они падут к весне или лету 1942 года, как он сказал в своей речи от 7 1941 . новое наступление весной. Решение Сталина встретило возражения со стороны его советников, в том числе начальника Генерального штаба Красной Армии генерала Бориса Шапошникова и генералов Александра Василевского и Георгия Жукова , которые выступали за более оборонительную стратегию. Василевский писал: «Да, мы надеялись, что [немецкие резервы закончатся], но реальность оказалась более суровой». [13] По словам Жукова, Сталин считал, что немцы способны проводить операции одновременно на двух стратегических направлениях, он был уверен, что начало весеннего наступления по всему фронту дестабилизирует немецкую армию, прежде чем она успеет нанести смертельный наступательный удар по Москве. [14] Несмотря на осторожность, к которой призывали его генералы, Сталин решил попытаться вывести немецкие войска из равновесия посредством «локальных наступлений». [15]
После завершения зимнего наступления Сталин и Генеральный штаб Советских Вооруженных Сил ( Ставка ) полагали, что возможное немецкое наступление будет направлено на Москву, а также с большим наступлением на юг, отражающим операции «Барбаросса» и операцию «Тайфун» в 1941 году. Хотя Ставка считала, что немцы разгромлены под Москвой, семьдесят дивизий, стоявших перед Москвой, оставались угрозой. Сталин, большинство генералов и командующих фронтами считали, что главным усилием будет наступление немцев на Москву. [16] [17] Воодушевленный успехом зимнего наступления, Сталин был убежден, что локальные наступления в этом районе истощат немецкие силы, ослабляя усилия немцев по организации еще одной операции по взятию Москвы. Сталин согласился подготовить Красную Армию к «активной стратегической обороне», но позже отдал приказ о планировании семи локальных наступлений, простирающихся от Балтийского до Черного морей . Одним из районов был Харьков, где боевые действия первоначально были запланированы на март. [18]
В начале того же месяца Ставка отдала приказ штабу Юго-Западного стратегического направления о наступлении в этом регионе после побед в результате Ростовской стратегической наступательной операции (27 ноября - 2 декабря 1941 г.) и Барвенково-Лозовой наступательной операции (18–31 января 1942 г.). ) в Донбассе . Войска маршала Семена Тимошенко и генерал-лейтенанта Кирилла Москаленко прорвали немецкие позиции вдоль северной части реки Донец , восточнее Харькова. Бои продолжались и в апреле, когда Москаленко переправился через реку и установил слабый плацдарм у Изюма . На юге советская 6-я армия имела ограниченный успех в обороне от немецких войск, которым удалось сохранить собственный плацдарм на восточном берегу реки. [18] Привлекая внимание Сталина, он задал темп прелюдии к возможному наступлению, которое должно было достичь Павлограда и Синельниково , а затем и Харькова и Полтавы .
К 15 марта советское командование представило предварительные планы наступления на Харьков при поддержке большого количества резервов. 20 марта Тимошенко провела конференцию в Купянске , чтобы обсудить наступление, и в докладе в Москву, подготовленном начальником штаба Тимошенко генерал-лейтенантом Иваном Баграмяном , были подведены итоги конференции, хотя, возможно, не были учтены некоторые ключевые моменты разведки. Наращивание советских войск в районе Барвенково и Волчанска продолжалось вплоть до начала мая. Окончательные детали были согласованы после обсуждений между Сталиным, Ставкой и руководством Юго-Западного стратегического управления во главе с Тимошенко в течение марта и апреля, причем одна из окончательных директив Ставки была издана 17 апреля. [18]
К 11 мая 1942 года Красная Армия смогла выделить в составе двух фронтов шесть армий, среди других соединений. Юго -Западный фронт имел 21-ю армию , 28-ю армию , 38-ю армию и 6-ю армию . К 11 мая в этот район был переброшен 21-й танковый корпус вместе с 23-м танковым корпусом с еще 269 танками. Также в этом районе были сосредоточены три отдельные стрелковые дивизии и стрелковый полк из состава 270-й стрелковой дивизии при поддержке 2-го кавалерийского корпуса в Богдановке. Советский Южный фронт располагал 57-й и 9-й армиями, а также тридцатью стрелковыми дивизиями, стрелковой бригадой, 24-м танковым корпусом , 5-м кавалерийским корпусом и тремя гвардейскими стрелковыми дивизиями. На пике своего развития Южный фронт мог иметь одиннадцать орудий или минометов на километр фронта. [19] [20] [ нужен неосновной источник ]
Силы, перегруппировывающиеся на участке, натолкнулись на распутицу , превратившую большую часть почвы в грязь. Это привело к серьезным задержкам в подготовке и к тому, что усиление Южного и Юго-Западного фронтов заняло больше времени, чем ожидалось. Высшие советские представители критиковали командующих фронтами за плохое управление войсками, неумение вести наступление и кабинетное генералитет. [21] [ нужен неосновной источник ] Поскольку перегруппировка была проведена бессистемно, немцы получили некоторое предупреждение о советских приготовлениях. Москаленко, командующий 38-й армией, возлагал вину на то, что фронты не планировали заранее перегруппировку и продемонстрировали плохую работу фронтового управления. [22] [ нужен неосновной источник ] (Впоследствии он отметил, что неудивительно, что «немецко-фашистское командование предугадало наши планы».) [23]
Главным советским лидером была Тимошенко, ветеран Первой мировой войны и Гражданской войны в России . Тимошенко добилась определенных успехов в Смоленской битве в 1941 году, но в конечном итоге потерпела поражение. [24] [ нужен неосновной источник ] Тимошенко организовала победу под Ростовом во время зимних контратак и больший успех в весеннем наступлении под Харьковом перед самой битвой. Руководил действиями армии военный комиссар Никита Хрущев .
Среднестатистический советский солдат страдал от неопытности. Поскольку советский разгром предыдущего года был смягчен лишь незначительной победой под Москвой, большая часть первоначального личного состава Красной Армии была убита, ранена или взята в плен немцами, причем потери составили почти 1 000 000 человек только в битве под Москвой . [25] Типичный солдат Красной Армии был призывником и практически не имел боевого опыта, а тактическая подготовка практически отсутствовала. В сочетании с нехваткой обученных солдат Красная Армия также начала страдать от потери советских промышленных территорий, и временная стратегическая оборона была признана необходимой. [26] [ нужен неосновной источник ]
Начальник Генерального штаба маршал Василевский признавал, что Советская Армия в 1942 году не была готова к проведению крупных наступательных операций против хорошо обученной немецкой армии, поскольку она не имела количественного и качественного превосходства и поскольку руководство восстанавливалось после поражений. 1941 года. [27] [ необходим неосновной источник ] (Этот анализ является ретроспективным и представляет собой анализ поведения Советского Союза во время их стратегических наступлений в 1942 году и даже после него, таких как операция «Марс» в октябре 1942 года и битва при Тыргуль-Фрумосе в май 1944 г.).
Неизвестно советским войскам, 30 апреля 1942 года 6-я немецкая армия под командованием вновь назначенного генерала Паулюса получила приказ о проведении операции «Фредерикус». весеннее наступление советских войск в марте и апреле. В окончательной директиве этого наступления, изданной 30 апреля, датой начала было 18 мая. [ нужна цитата ]
Немцы приложили значительные усилия для усиления группы армий «Юг» и перевели фельдмаршала Федора фон Бока , бывшего командующего группой армий «Центр» во время операций «Барбаросса» и «Тайфун». 5 апреля 1942 года Гитлер издал Директиву 41, согласно которой юг стал основным районом операций в рамках летней кампании «Case Blue» за счет других фронтов. В конце апреля — начале мая дивизии группы армий «Юг» были доукомплектованы. Стратегическая цель была проиллюстрирована победами Эриха фон Манштейна и 11-й армии в Крыму . Главной целью оставался Кавказ , его нефтяные месторождения и второстепенной целью — город Сталинград . [16] [ нужен неосновной источник ]
План начать операцию «Фредерикус» в апреле привел к тому, что в район расположения 6-й немецкой армии было переброшено больше сил. Незаметно для советских войск немецкая армия перегруппировывалась в центре операций для наступления в районе Харькова. 10 мая Паулюс представил свой окончательный проект операции «Фредерикус» и опасался советского нападения. К тому времени немецкая армия, противостоящая Тимошенко, была готова к операции на Кавказе. [18]
Наступление Красной Армии началось в 6:30 утра 12 мая 1942 года и возглавилось концентрированным часовым артиллерийским обстрелом и последней двадцатиминутной воздушной атакой на немецкие позиции. Наземное наступление началось с двойного захвата с Волчанского и Барвенковского выступов в 7:30 утра. Немецкая оборона была сломлена воздушными налетами, артиллерийским огнем и скоординированными наземными атаками. [29] [ нужен неосновной источник ] Бои были настолько ожесточенными, что Советы медленно продвигали вперед свои соединения второго эшелона, готовясь бросить их также в бой. Особенно ожесточенными были бои возле советской деревни Непокрытая, где немцы предприняли три локальные контратаки. Истребительная авиация Люфтваффе , несмотря на свое численное превосходство, быстро разгромила советские авиационные части в воздушном пространстве над районом боевых действий, но без бомбардировщиков, пикировщиков и штурмовиков они могли лишь вести стрейч из пулеметов , сбрасывать небольшие бомбы . на советские колонны снабжения и сковывать пехоту. [30] К наступлению темноты самое глубокое продвижение советских войск составило 10 километров (6,2 мили). Москаленко, командующий 38-й армией, обнаружил движение нескольких немецких резервных частей и понял, что атаке противостояли две немецкие дивизии, а не та, которую ожидали, что указывает на плохую советскую разведку и сбор разведданных перед боем. [31] [ нужен неосновной источник ] Захваченный дневник мертвого немецкого генерала намекал на то, что немцы знали о советских планах в регионе. [32] [ нужен неосновной источник ]
На следующий день Паулюс получил три пехотные дивизии и танковую дивизию для защиты Харькова, и советское наступление было медленным, добившись небольшого успеха, за исключением левого фланга. Бок предупредил Паулюса не контратаковать без поддержки с воздуха, хотя позже это было пересмотрено, когда несколько советских танковых бригад прорвались через VIII корпус (генерала Вальтера Гейтца ) на Волчанском участке, всего в 19 километрах (12 милях) от Харькова. [10] За первые 72 часа 6-я армия потеряла 16 батальонов, проводя сдерживающие действия и локальные контратаки в условиях сильного дождя и грязи. [33] К 14 мая Красная Армия добилась впечатляющих успехов, но несколько советских дивизий были настолько истощены, что были выведены, и для отражения немецких контратак потребовались советские танковые резервы; Потери немцев оценивались как минимальные: в 3-й и 23-й танковых дивизиях было подбито всего 35–70 танков. [34] [ нужен неосновной источник ]
Гитлер немедленно обратился к Люфтваффе с просьбой помочь остановить наступление. В этот момент ее корпус непосредственной поддержки был дислоцирован в Крыму, принимая участие в осаде Севастополя . Первоначально 8 -му авиационному корпусу под командованием Вольфрама фон Рихтгофена было приказано переброситься в Харьков из Крыма, но этот приказ был отменен. Необычным шагом Гитлер оставил его в Крыму, но не передал корпус под командование 4-го воздушного флота (4-й воздушный флот), в состав которого уже входил 4-й воздушный корпус под командованием генерала Курта Пфлюгбайля и флигерфюрера Зюда (летное командование). Юг), небольшое противокорабельное командование, базирующееся в Крыму. Вместо этого он позволил Рихтгофену взять на себя руководство всеми операциями над Севастополем. Осада Крыма еще не закончилась, а битва на Керченском полуострове еще не выиграна. Гитлер был доволен прогрессом и доволен тем, что Рихтгофен остался там, где он находился, но он отозвал средства непосредственной поддержки из VIII флигеркорпуса , чтобы предотвратить советский прорыв в Харькове. Использование Люфтваффе для компенсации недостатка огневой мощи немецкой армии навело Рихтгофена на мысль, что Oberkommando der Wehrmacht (OKW, «Высшее командование вооруженных сил») рассматривало Люфтваффе в основном как наземную поддержку. Это разозлило Рихтгофена, который жаловался, что с Люфтваффе обращаются как с «армейской шлюхой». [35] Теперь, когда его не передислоцировали в Харьков, Рихтгофен также жаловался на вывод его частей из продолжающихся Керченских и Севастопольских боев. Он считал, что переброска воздушных сил в Харьков делает победу в Крыму сомнительной. На самом деле советские части в Керчи уже были разгромлены, а позиция Оси в Севастополе была удобной. [35]
Несмотря на противодействие Рихтгофена, мощная поддержка с воздуха уже приближалась к поддержке 6-й армии, и эта новость подняла боевой дух немцев. Командующие армиями, такие как Паулюс и Бок, настолько доверяли Люфтваффе, что приказали своим войскам не рисковать атаковать без поддержки с воздуха. Тем временем Fliegerkorps IV был вынужден использовать все доступные самолеты. Несмотря на более многочисленные советские военно-воздушные силы, Люфтваффе добились превосходства в воздухе и ограничили потери немецких сухопутных войск от советской авиации, но при этом некоторые экипажи выполняли более 10 вылетов в день. [12] К 15 мая Пфлюгбайль был усилен и получил Kampfgeschwader 27 (Bomber Wing 27 или KG 27), Kampfgeschwader 51 (KG 51), Kampfgeschwader 55 (KG 55) и Kampfgeschwader 76 (KG 76), оснащенные Junkers Ju 88 и Бомбардировщики Хейнкель He 111 . Sturzkampfgeschwader 77 (крыло пикирующих бомбардировщиков 77 или StG 77) также прибыло для оказания прямой наземной поддержки. [36] У Пфлюгбайля теперь было 10 бомбардировщиков, шесть истребителей и четыре Юнкерса Ju 87 Stuka Gruppen (группы). Из-за логистических трудностей в любой момент времени функционировали только 54,5 процента. [37]
Непосредственная поддержка немцев с воздуха дала о себе знать сразу 15 мая, вынудив такие части, как советская 38-я армия, перейти к обороне. Он располагался по всему фронту, действуя в опасной близости от меняющейся линии фронта. Воздушный запрет и прямая наземная поддержка повредили советские линии снабжения и тылы, а также нанесли большие потери их бронетанковым соединениям. Генерал Франц Гальдер похвалил авиаудары как главную ответственность за срыв советского наступления. [30] Советские ВВС мало что могли сделать, чтобы остановить 4-й авиакорпус Пфлюгбайля. [37] Он не только атаковал противника, но и выполнял жизненно важные задачи по снабжению. Бомбардировщики сбрасывали припасы окруженным немецким частям, которые могли продолжать держаться до тех пор, пока их не освободит контрнаступление. [37] Зенитные части 4-го воздушного корпуса также использовали свои высокоскоростные 8,8-см орудия по советским сухопутным войскам. [38] В ходе 16-дневного боя 4-й авиакорпус сыграл важную роль в победе Германии, выполнив 15 648 боевых вылетов (978 в день), сбросив 7700 тонн бомб на советские войска и подняв 1545 тонн техники на советские войска. перед. [39]
14 мая немцы продолжали атаковать советские позиции на севере в рамках локальных наступлений, и к тому времени Люфтваффе завоевало превосходство в воздухе над харьковским сектором, что вынудило Тимошенко двинуть свои самолеты вперед, чтобы противостоять усиленному Люфтфлоту 4 . Люфтваффе завоевало превосходство в воздухе над своими численно превосходящими, но технически уступающими противниками. [40] Воздушные бои истощили силы советских истребителей, что дало немецким ударным самолетам шанс еще больше повлиять на наземный бой. [41] Тем не менее, советские войска продолжали наступать, выйдя из нескольких мелких сражений и изменив направление своих ударов. Однако, несмотря на продолжающееся сопротивление и местные контратаки, советская атака пошла на убыль, особенно в сочетании с неизменно сильными воздушными налетами. К исходу дня 28-я армия уже не могла вести наступательные действия против немецких позиций. [34] [ нужен неосновной источник ]
Советские войска в северных клешнях пострадали даже больше, чем на юге. В первые три дня боев они добились впечатляющих успехов, глубоко прорвав немецкие позиции. [42] [ нужен неосновной источник ] Красная Армия разгромила несколько ключевых немецких батальонов , в том числе многие из венгерских и других иностранных солдат. Однако успех группы Южного удара объясняется тем, что раннее прорыв на севере направило туда немецкие резервы , тем самым ограничив переброску подкреплений на юг. Но к 14 мая Гитлер проинформировал генерала Эвальда фон Клейста и приказал своей 1-й танковой армии перехватить инициативу в смелом контрнаступлении , задав темп окончательному началу операции «Фридерикус». [33]
15 и 16 мая еще одна попытка советского наступления на севере встретила такое же сопротивление, как и в первые три дня битвы. Немецкие бастионы продолжали сопротивляться советским атакам. Главной причиной разочарования советских войск в битве было отсутствие тяжелой артиллерии, что в конечном итоге помешало занять хорошо защищенные позиции. Одним из ярких примеров этого стала оборона Терновой, где оборонявшиеся немецкие части категорически отказывались сдаваться. [43] [ необходим неосновной источник ] Бои были настолько ожесточенными, что, продвинувшись в среднем на пять километров, наступление на севере на день прекратилось. На следующий день советская атака возобновилась, которая была в значительной степени заблокирована контратаками немецких танков; уставшие советские дивизии просто не могли противостоять согласованным атакам оппозиции. Юг, однако, добился успеха, как и в первые дни битвы, хотя советские войска начали сталкиваться с более сильными воздушными ударами немецкой авиации. [44] [ нужен неосновной источник ]
Немцы, с другой стороны, весь день вели сдерживающие действия на обоих секторах, предпринимая небольшие контратаки, чтобы свести на нет советский наступательный потенциал, одновременно непрерывно перебрасывая подкрепления с юга, включая несколько авиационных эскадрилий, переброшенных из Крыма. Большую роль в неудачном использовании тактических успехов южной ударной группировки сыграли неудачные решения 150-й стрелковой дивизии , успешно форсировавшей реку Барвенково. [45] Тимошенко не смогла выбрать точку главного удара для своих наступающих войск, предпочитая вместо этого подход широким фронтом. Немцы обменяли пространство на время, что вполне соответствовало их намерениям. [46]
17 мая при поддержке IV Fliegerkorps немецкая армия перехватила инициативу: 3-й танковый корпус Клейста [47] и 44-й армейский корпус начали контратаку на Барвенковский плацдарм из района Александровки на юге. Благодаря значительной поддержке с воздуха Клейст смог сокрушить советские позиции и за первый день атаки продвинулся на десять километров. Советские конвои с войсками и снабжением были легкой мишенью для яростных атак люфтваффе, поскольку у них было мало зенитных орудий и они оставляли свои железнодорожные станции на 100 километров в тылу. [48] Немецкая авиация-разведчик отслеживала перемещения противника, направляла штурмовики на советские позиции и корректировала огонь немецкой артиллерии. [48] Время реакции 4-го авиакорпуса на призывы к авиаударам было отличным — всего 20 минут. [48] В ту ночь многие советские части были отправлены в тыл для переоборудования, в то время как другие были переброшены вперед для усиления слабых позиций на фронте. В тот же день Тимошенко сообщила о переезде в Москву, попросила подкрепления и описала неудачи дня. Попытки Василевского добиться одобрения общего вывода были отвергнуты Сталиным. [49] [ нужен неосновной источник ]
18 мая ситуация ухудшилась, Ставка еще раз предложила остановить наступление и приказала 9-й армии прорваться с выступа. Тимошенко и Хрущев заявили, что опасность, исходящая от краматорской группировки вермахта, преувеличена, и Сталин снова отказался от отхода. [50] [ нужен неосновной источник ] Последствия поражения в воздушном бою также были очевидны. 18 мая Fliegerkorps IV уничтожил 130 танков и 500 автомобилей , а 19 мая добавил еще 29 танков. [51]
19 мая Паулюс по приказу Бока начал общее наступление из района Мерефы на севере выступа, пытаясь окружить оставшиеся советские войска на Изюмском выступе. Лишь тогда Сталин разрешил Жукову остановить наступление и отразить немецкие фланговые силы. Однако было уже слишком поздно. [50] [ нужен неосновной источник ] Немцы быстро добились значительных успехов в борьбе с советскими оборонительными позициями. 20 мая произошло то же самое: немецкие войска приблизились с тыла. В тот день в бой было вовлечено больше немецких дивизий, разгромивших несколько советских дивизий и позволивших немцам продвинуться вперед. [50] [ нужен неосновной источник ] Люфтваффе также активизировало операции над рекой Донец, чтобы предотвратить побег советских войск. Ju 87 из StG 77 уничтожили пять главных мостов и повредили еще четыре, а бомбардировщики Ju 88 из Kampfgeschwader 3 (KG 3) нанесли тяжелые потери отступающим моторизованным и бронетанковым колоннам. [51]
Хотя силы Тимошенко успешно перегруппировались 21 мая, он приказал отвести группу армий «Котенко» к концу 22 мая, одновременно готовя атаку на 23 мая, которую должны были организовать 9 -я и 57-я армии. Хотя Красная Армия отчаянно пыталась отразить наступление вермахта и предприняла локальные контратаки для освобождения нескольких окруженных частей, в целом им это не удалось. К исходу 24 мая советские войска напротив Харькова были окружены немецкими соединениями, которые смогли перебросить на фронт еще несколько дивизий, усилив давление на советские фланги и окончательно заставив их развалиться. [50] [ нужен неосновной источник ]
25 мая была предпринята первая крупная советская попытка прорвать окружение. Немецкий генерал-майор Хуберт Ланц назвал эти массовые нападения ужасными . Движимые слепой храбростью, советские солдаты бросились на немецкие пулеметы, сцепив руки, с криками «Ура!». [52] Немецкие пулеметчики не нуждались в точности, убивая сотни людей быстрыми очередями. Среди бела дня Люфтваффе, обладавшие теперь полным господством в воздухе и отсутствием советских зенитных орудий, обрушили на незащищенные массы советской пехоты кассетные противопехотные бомбы СД2 , массово убивая их. [53]
К 26 мая выжившие красноармейцы были вынуждены занять скопленные позиции на площади примерно пятнадцати квадратных километров. Советские попытки прорвать немецкое окружение на востоке постоянно блокировались упорными оборонительными маневрами и немецкой авиацией . Группы советских танков и пехоты , которые пытались уйти и сумели прорвать немецкие позиции, были перехвачены и уничтожены Ju 87 из StG 77 . и 15-сантиметровый артиллерийский огонь по Советам с безопасного расстояния, чтобы спасти немецких пехотинцев. Более 200 000 советских солдат, сотни танков и тысячи грузовиков и конных повозок заполнили узкую грунтовую дорогу между Крутояркой и Федоровкой и находились под постоянным огнем немецкой артиллерии и беспощадными авиаударами Ju 87, Ju 88 и He 111. Кассетные боеприпасы СД-2 уничтожили незащищенную пехоту, а бомбы СЦ-250 разбили советскую технику и танки Т-34 . Разрушенная техника и тысячи убитых и умирающих красноармейцев заполнили дорогу и близлежащие овраги . Леонид Бобкин был убит огнем немецкого пулемета, а еще два советских генерала были убиты в бою 26 и 27 числа. Бок лично наблюдал за кровавой бойней с холма возле Лозовенки. [54]
Перед лицом решительных немецких операций Тимошенко приказала 28 мая официально прекратить все советские наступательные маневры, а атаки по прорыву из окружения продолжались до 30 мая. Тем не менее, из «барвенковской мышеловки» удалось вырваться менее чем одному из десяти человек. [10] Хейворд сообщает, что 75 000 советских солдат убиты и 239 000 взяты в плен. [52] Бивор оценивает количество советских пленных в 240 000 [10] (с учетом большей части их доспехов), тогда как Гланц, цитируя Кривошеева, дает в общей сложности 277 190 общих советских потерь. [4] [9] Оба склонны соглашаться с низким количеством немецких потерь, при этом наиболее информативная оценка составляет 20 000 убитых, раненых и пропавших без вести. [8] [9] [10] Независимо от жертв, Харьков стал крупной советской неудачей; оно положило конец успехам Красной Армии в ходе зимнего контрнаступления.
Многие авторы пытались определить причины советского поражения. Несколько советских генералов возложили вину на неспособность Ставки и Сталина оценить военную мощь Вермахта на Восточном фронте после их поражений зимой 1941–1942 годов и весной 1942 года. В мемуарах говорится, что провал этой операции был вполне предсказуем, так как наступление было организовано весьма неумело, а риск подставить левый фланг Изюмского выступа под немецкие контратаки был очевиден на карте. [55] И все же, по мнению Жукова, основная причина сокрушительного поражения СССР заключалась в ошибках Сталина, который недооценил опасность, исходящую от немецких армий на юго-западном участке (в отличие от московского направления) и не предпринял шагов для сосредоточить там любые существенные стратегические резервы для отражения любой потенциальной немецкой угрозы. Более того, Сталин проигнорировал разумный совет своего собственного генерального штаба , который рекомендовал организовать сильную оборону на юго-западном участке, чтобы иметь возможность отразить любую атаку вермахта. [55] В своем знаменитом обращении к ХХ съезду партии о преступлениях Сталина Хрущев привел в качестве примера ошибки советского лидера в этой кампании, заявив: «Вопреки здравому смыслу, Сталин отверг наше предложение. Он отдал приказ продолжать окружение Харькова, несмотря на то, что в это время многим [нашим] армейским сосредоточениям фактически грозило окружение и ликвидация... И каков был из этого результат? Худшего мы ожидали. Немцы окружили наши армейские сосредоточения и в результате [харьковская контратака] потеряла сотни тысяч наших солдат. Это военный «гений» Сталина. Вот чего нам это стоило». [56]
Кроме того, подчиненные советские генералы (особенно генералы Юго-Западного фронта) были столь же готовы продолжать свои собственные зимние успехи и, как и немецкие генералы, недооценивали силу своих врагов, на что апостериорно указал Москалендо, командующий 38-я армия. [57] Советское зимнее контрнаступление ослабило Вермахт, но не уничтожило его. Как вспоминает Москаленко со ссылкой на анонимного солдата, "эти фашисты проснулись после спячки". [58]
Готовность Сталина расходовать недавно призванные армии, которые были плохо обучены и плохо снабжены, иллюстрировала неправильное представление о реалиях, как в возможностях Красной Армии и подчиненных ей родов войск, так и в способностях немцев защитить себя и успешно перейти в контрнаступление. [59] [ нужен неосновной источник ] Последнее особенно верно в последующем «Синем деле», которое привело к Сталинградской битве , хотя это была битва, в которой Паулюс столкнулся с совершенно другим исходом.
Битва показала возможности советских армий для успешного ведения наступления. Это сражение можно рассматривать как один из первых крупных случаев, когда Советы попытались упредить летнее наступление Германии. Позже это развернулось и расширилось по мере того, как Ставка планировала и проводила операции «Марс», «Уран» и «Сатурн» . Хотя только две из трех побед были одержаны, они по-прежнему представляют собой краткое и убедительное свидетельство способности Советов повернуть войну в свою пользу. Это завершилось после Курской битвы в июле 1943 года. Вторая Харьковская битва также оказала положительное влияние на Сталина, который стал больше доверять своим командирам и начальнику штаба (что позволило последнему сказать последнее слово при назначении командующих фронтами). например). [60] [ нужен неосновной источник ] После великой чистки в 1937 году, не сумев предвидеть войну в 1941 году и недооценив военную мощь Германии в 1942 году, Сталин, наконец, полностью доверился своим вооруженным силам. [61] [ нужен неосновной источник ]
В контексте самого сражения важную роль в исходе сыграли неспособность Красной Армии должным образом перегруппироваться во время прелюдии к битве и способность немцев эффективно собирать разведданные о советских передвижениях. Плохие действия советских войск на севере и столь же плохой сбор разведывательной информации Ставкой и штабом фронта также в конечном итоге обрекли наступление на провал. Тем не менее, несмотря на эти плохие результаты, они подчеркивали целенаправленную эволюцию операций и тактики внутри Красной Армии, которая заимствовала и усовершенствовала довоенную теорию советского глубокого боя . [8] [ нужен неосновной источник ]
49 ° 59'33 "N 36 ° 13'52" E / 49,99250 ° N 36,23111 ° E / 49,99250; 36.23111
