Джозеф Герни Кэннон (7 мая 1836 г. — 12 ноября 1926 г.) — американский политик из Иллинойса и лидер Республиканской партии . Кэннон представлял части Иллинойса в Палате представителей США в течение двадцати трех непоследовательных сроков с 1873 по 1923 год; после выхода на пенсию он был самым долгосрочным членом Конгресса США . С 1903 по 1911 год он председательствовал в качестве спикера Палаты , став одним из самых влиятельных ораторов в истории США. [1] [ необходимы дополнительные ссылки ]
Будучи спикером в течение большинства президентств Теодора Рузвельта и Уильяма Говарда Тафта , Кэннон был препятствием для прогрессивной политики, продвигаемой Рузвельтом и позднее отвергнутой Тафтом. Восстание против полномочий Кэннона как спикера, возглавляемое Джорджем У. Норрисом , было фактором, способствовавшим расколу Республиканской партии на выборах 1910 и 1912 годов и привело к значительным реформам правил Палаты представителей.
В 1962 году в его честь было названо здание офиса Конгресса Cannon House , старейшее здание Конгресса.
Джозеф Герни Кэннон родился в округе Гилфорд, Северная Каролина , 7 мая 1836 года. Он был старшим из двух сыновей Хораса Франклина Кэннона, сельского врача, и Гулиелмы Кэннон (урожденной Холлингсворт). [2]
Семья Кэннон была квакерами и, как и большинство членов их веры, выступала против рабства. Ненавидя эту практику и опасаясь войны, Кэнноны были среди многих квакеров, которые покинули Юг ради Западной границы. В 1840 году его семья переехала на запад с другими квакерами Северной Каролины, поселившись примерно в 30 милях к северу от Терре-Хот вдоль реки Уобаш . Их новым поселением стал Аннаполис, штат Индиана . [3] Гораций Кэннон утонул 7 августа 1851 года, когда пытался добраться до больного пациента, пересекая ручей. Джо Кэннон, четырнадцати лет, стал главой семьи и взял на себя управление семейной фермой. Он работал клерком в сельском магазине, чтобы сэкономить деньги, и через пять лет семья смогла выплатить ипотеку.
Кэннон увлекся законом, когда его попросили дать показания по делу о клевете от имени друга, которого представлял Джон Палмер Ашер . [4] Он учился у Ашера в его офисе в Терре-Хоте и использовал оставшиеся сбережения, чтобы поступить на юридический факультет Университета Цинциннати . [3] В 1858 году он был принят в коллегию адвокатов и начал практику в Терре-Хоте, штат Индиана, но был разочарован, когда Ашер отказался предложить ему место в своем офисе. [ требуется ссылка ] Он переехал в Шелбивилль, штат Иллинойс, но не смог привлечь клиентов, а оттуда переехал в Тасколу , административный центр недавно организованного округа Коулс . Его выбор нового родного города был недобровольным; во время поездки из Шелбивилля в Чикаго, чтобы найти больше клиентов, у него закончились деньги. Он сел на поезд, направлявшийся в Чикаго, в Мэттуне , но был снят с поезда в Тасколе, так как не показал билет. [3]
Создавая свою юридическую практику, Кэннон стал последователем Авраама Линкольна во время дебатов Линкольна и Дугласа в 1858 году. Он начал свою первую кампанию за должность прокурора штата в округе Коулс в 1860 году, но потерпел поражение. Тем не менее, в 1861 году он был избран прокурором штата в двадцать седьмом судебном округе после того, как республиканское законодательное собрание реформировало судебную систему штата. Кэннон оставался на этой должности до 1872 года, когда он был избран в Палату представителей США.
В 1872 году Кэннон баллотировался в Палату представителей США как антиреформатор, поддерживавший президента Улисса С. Гранта. Позже он вспоминал это как «год реформ, начало десятилетия «реформ», которые потрясли как добродетели, так и пороки людей. Ничто не было правильным, и никто не был в безопасности от реформаторов». Несмотря на это, Кэннон был избран представлять 14-й округ Иллинойса, в который входил близлежащий Дэнвилл , в 43-м Конгрессе . [3]
Первоначально Кэннон сосредоточился на чисто местных проблемах. Он получил назначение в Комитет по почтовым отделениям и почтовым дорогам, где он продвигал законопроект, предусматривающий предоплату почтовых расходов на газеты и журналы издателями, а не подписчиками после получения. Несмотря на противодействие со стороны издательской индустрии, эта мера была принята обеими палатами Конгресса и стала законом. Его первая речь в Палате была защитой этого законопроекта и бесплатной почтовой рассылки семян. На замечание Уильяма Уолтера Фелпса о том, что у Кэннона «должно быть овес в кармане», новичок-представитель воскликнул: «Да! У меня в кармане овес, а в волосах — сено, и западные люди, как правило, страдают от этого так же. И мы ожидаем, что семена, будучи хорошими, дадут хороший урожай». [3] Этот инцидент мгновенно принес Кэннону национальную репутацию защитника фермеров, хотя он часто сетовал, что пресса относилась к нему как к карикатуре, вместо того чтобы серьезно рассмотреть его законодательные предложения. [3]
В 1889 году Кэннон баллотировался на пост спикера Палаты представителей, но занял лишь третье место после Томаса Брэкетта Рида и Уильяма Мак-Кинли . [3] Вместо этого Кэннон был назначен (вместе с Ридом и Мак-Кинли) в могущественный Комитет по правилам. По мере развития своей карьеры Кэннон приобрел репутацию человека, преданного своей партии, что стало очевидным в 51-м Конгрессе. Например, он возглавлял оппозицию внутри Республиканской партии законопроекту о федеральных выборах Лоджа , но после того, как партийное собрание одобрило законопроект одним голосом, Кэннон помог спикеру Риду принять законопроект по ускоренной процедуре путем голосования по партийной линии. [3] Аналогичным образом, когда Рид внес радикальные реформы в Правила Палаты представителей , Кэннон энергично продвигал этот вопрос как в комитете , так и во всей Палате представителей. [3] В результате своих усилий Кэннон оказался среди многих республиканцев Палаты представителей, лишенных места на выборах 1890 года .
Кэннон был вне должности только один срок; он был избран снова в 1892 году. После внезапной отставки Рида в 1899 году Кэннон снова баллотировался на пост спикера, но потерпел поражение от Дэвида Б. Хендерсона из Айовы. Кэннон наконец стал спикером в 1903 году, в начале 58-го Конгресса . [3] С 1895 года и до того, как он стал спикером, Кэннон возглавлял могущественный Комитет по ассигнованиям .
В то время, когда Кэннон был назначен спикером, президентом был Теодор Рузвельт , республиканец. Рузвельт немедленно предпринял шаги, чтобы проконсультироваться с Кэнноном по законодательным вопросам, и они встречались несколько раз в неделю по просьбе Рузвельта. Однако, в отличие от Рузвельта, Кэннон выступал против большинства прогрессивных реформ того времени, включая охрану природы, избирательное право для женщин, рабочее движение и особенно снижение общей тарифной ставки . Кэннон также лично выступил против требовательной, автократической личности Рузвельта, однажды заявив, что Рузвельт «не больше нуждается в Конституции, чем кот в разрешении на брак». [5] В другой раз он сказал: «Этот парень на другом конце авеню хочет всего, от рождения Христа до смерти дьявола». [5]
На момент избрания Кэннона спикер Палаты представителей одновременно занимал пост председателя Комитета по правилам , который определял, в соответствии с какими правилами и ограничениями законопроекты могут обсуждаться, изменяться и голосоваться, а в некоторых случаях — будут ли они вообще допускаться на обсуждение. Таким образом, Кэннон фактически контролировал каждый аспект повестки дня Палаты представителей: законопроекты попадали на обсуждение палаты только в том случае, если Кэннон их одобрял, а затем в любой форме, которую он определял — причем сам Кэннон решал, могут ли и в какой степени меры обсуждаться и изменяться. Кэннон также оставил за собой право назначать не только председателей различных комитетов Палаты представителей , но и всех членов комитетов, и (несмотря на начавшую развиваться систему старшинства) использовал это право для назначения своих союзников и протеже на руководящие должности, одновременно наказывая тех, кто выступал против его законодательства.
Кэннон пользовался полномочиями спикера с беспрецедентной строгостью. [5] В то время как его предшественник Томас Брэкетт Рид был известен своим резким расширением полномочий спикера, Кэннон отличился тем, как он пользовался этими полномочиями. По словам историка Бута Муни, «смертоносная рапира, которой владел Рид, уступила место дубинке, которую он поначалу использовал только для того, чтобы сбивать с ног демократов». [5] Хотя Рида высмеивали как «царя», отношение прессы к «дяде Джо» Кэннону было гораздо более критическим во время его первого срока на посту спикера. Кэннон подвергся критике со стороны демократической прессы за произвольное использование своей значительной власти; на одном голосовании он постановил: «За» шумят больше всего, но против — больше». В другом случае представитель Корделл Халл попытался предложить поправку о подоходном налоге к тарифному законопроекту, и Кэннон просто проигнорировал его. [5] Когда один из представителей попросил копию Правил Палаты представителей, представитель просто отправил обратно фотографию спикера Кэннона. Когда ему напрямую давали критику, Кэннон отвечал, что полномочия, которые он осуществлял, были предоставлены всей Палатой представителей, которая оставила за собой право вносить поправки в Правила или голосовать за его отстранение от должности спикера. [5]
В начале своего срока Кэннон был в значительной степени свободен от оппозиции внутри большинства Палаты представителей. Его гнев обычно направлялся в Сенат, и в конференционных комитетах он был энергичным защитником позиции Палаты представителей по законодательству, что принесло ему поддержку и восхищение его коллег. [5] Он продолжал пользоваться общественной поддержкой президента, который восхвалял его в 1906 году как «патриотического американца... для каждого человека, богатого или бедного, капиталиста или рабочего, до тех пор, пока он является порядочным американцем, и [Кэннон] имеет право на нашу поддержку, потому что он патриот». [5]
После выборов 1906 года отношения между Кэнноном и Рузвельтом начали портиться. Рузвельт, который уже объявил, что не будет участвовать в кампании в 1908 году, занял более прогрессивную позицию в отношении крупных корпораций. Новые предложения Рузвельта о Законе о чистых продуктах питания и лекарствах, подоходном налоге, налоге на наследство, федеральном корпоративном законе, участии правительства в трудовых спорах, законах, регулирующих труд женщин и детей, и регулировании железнодорожных ценных бумаг, все это вызвало противодействие Кэннона. Цитируя Джона Морли, Кэннон начал часто называть Рузвельта «наполовину Святым Павлом , наполовину Святым Виттом ». [5] Начали распространяться слухи о том, что Рузвельт попытается вытеснить Кэннона с поста спикера, чтобы ускорить проведение своей законодательной повестки через Палату представителей, но Рузвельт никогда не обращался к ним, и Кэннон оставался спикером в течение всего срока полномочий Рузвельта. [5]
Еще в 1905 году Кэннон выразил уверенность в том, что он является претендентом на выдвижение кандидатом в президенты 1908 года. [5] В конечном итоге Рузвельт смог переманить делегатов на Республиканском национальном съезде 1908 года в поддержку Уильяма Говарда Тафта , своего военного министра. Кэннон получил 51 из 54 делегатов Иллинойса и несколько делегатов из других штатов, заняв далекое четвертое место. Тафт был легко номинирован в первом туре голосования. Тем не менее, Кэннон оказал влияние на съезде, разработав партийную платформу и выдвинув на пост вице-президента консервативного Джеймса С. Шермана из Нью-Йорка, одного из своих самых сильных союзников в Палате представителей. [5]
Во время кампании 1908 года Кэннон подвергся сильному нападению со стороны прессы, которая осудила его как тирана и препятствие для каждого прогрессивного законодательства, введенного за предыдущие тридцать лет. Одна карикатура изображала его как «нераскаявшегося ответчика» на судебном процессе «Хищного богатства» за его притеснение «Простых людей». [5] Со своей стороны, Кэннон приписывал оппозицию газет своему отказу поддержать предложение Рузвельта разрешить беспошлинный импорт газетной бумаги и древесной массы, а также его самый первый законопроект Палаты представителей, который передал стоимость подписки на журналы и газеты издателям. [5]
Демократическая партия ухватилась за вопрос реформы Палаты представителей, заявив в своей партийной платформе: «Палата представителей, контролируемая в последние годы Республиканской партией, перестала быть совещательным и законодательным органом, реагирующим на волю большинства своих членов, но попала под абсолютное господство спикера, который полностью контролирует ее обсуждения и полномочия по законодательству. ... Законодательное правительство становится неудачным, когда один член, в лице спикера, более могущественен, чем весь орган». [5] Уильям Дженнингс Брайан , кандидат от Демократической партии на пост президента, и лидер лейбористов Сэмюэл Гомперс каждый посетили Иллинойс, чтобы провести кампанию против переизбрания Кэннона. Даже некоторые республиканцы, включая представителя Небраски Джорджа У. Норриса , вели кампанию против «канонизма». Сам Тафт в частном порядке признался: «Огромный груз, который мне приходится нести в этой кампании, — это кэннонизм». [5] Тем не менее, Тафт и республиканцы одержали легкую победу на осенних выборах; Норрис, который проявил себя как внутрипартийный соперник Кэннона, выиграл переизбрание с перевесом всего в 22 голоса.
Когда 61-й Конгресс собрался в марте 1909 года, Рузвельт и Тафт согласились, что Кэннон не может быть отстранен от должности спикера. Значительное республиканское большинство перевело его на новый срок, хотя ядро из двенадцати членов «мятежников» отказалось голосовать за него. Однако новый лидер демократов, Чемп Кларк , настоял на поименном голосовании по обычно не оспариваемому голосованию, чтобы принять правила предыдущего Конгресса. В конечном итоге была принята поправка, с голосами демократов и мятежников, для пересмотра некоторых правил, включая введение календаря единогласного согласия для тех законопроектов, которые не оспаривались. [5] В отместку Кэннон отстранил трех мятежников от председателей комитетов и перевел других в менее значимые комитеты. В прессе Кэннон сказал: « Иуда был мятежником и продал своего Учителя за тридцать сребреников. Я не сомневаюсь, что ему аплодировали бы газеты в Иерусалиме, если бы они были в тот день». [5]
По мере того, как власть Кэннона продолжала расширяться, его отношения с Тафтом продолжали ухудшаться. Тафт не вмешивался в дела Палаты представителей, не помогая и не выступая против Кэннона, но в частном порядке отмечал, что хотел бы, чтобы Кэннон был отстранён. Кэннон также начал критиковать Тафта, особенно после того, как он поднял Эдварда Дугласа Уайта , католического демократа, на пост главного судьи Верховного суда. [5] Растущее движение внутри Республиканской партии поддержало отстранение Кэннона от должности спикера по прагматическим причинам; Генри Кэбот Лодж сообщил Рузвельту, что республиканцы потеряют Палату представителей, если Кэннон останется, Тафт заявил, что такое отстранение «соответствует... благосостоянию Республиканской партии», а различные республиканские газеты предлагали его отставку с поста спикера или даже из Конгресса. [5] Перед лицом растущей оппозиции Кэннон стал непокорным. Он сказал: «Я скажу определенно, что не уйду из Конгресса, пока мои избиратели не дадут мне большинства». На одном публичном собрании он распахнул пальто и закричал: «Узрите мистера Кэннона, Вельзевула Конгресса! Взгляните на эту благородную мужественную фигуру — меня, Вельзевула! Меня, царя!» [5] О повстанцах он заметил, что они «нечестны и недовольны»; он обвинил их в том, что они вносят демагогические законопроекты, которые никогда не будут одобрены, а затем говорят «невежественному элементу» своих избирателей, что Кэннон лично остановил законопроект, «тем самым создавая веру в то, что спикер — «царь» и контролируется «интересами»» [5] .
16 марта 1910 года власть Кэннона начала давать трещину, когда Палата проголосовала против его решения по процедурному вопросу. Эдгар Крампэкер , председатель Комитета по переписи, представил совместную резолюцию относительно предстоящей переписи. Хотя резолюция не была в порядке дел, Крампэкер утверждал, что этот вопрос является конституционно привилегированным, поскольку перепись была предписана Конституцией, а Конституция перевешивает любое правило Палаты. Кэннон вынес решение в пользу аргумента, но большинство Палаты проголосовало против его решения. Палата редко отклоняла решение спикера, и Кэннон с горечью заметил, что его «лицо [было] вытерто в песке». [6] Почувствовав возможность, Джордж Норрис воспользовался ею. На следующий день Норрис представил подготовленную резолюцию о создании нового Комитета по правилам с пятнадцатью членами, все избираемыми Палатой. Спикер, который был председателем Комитета по правилам ex officio с 1880 года, будет отстранен от членства, тем самым поставив Комитет (и, по-видимому, Палату) выше полномочий спикера, с правом пересматривать эти полномочия. Как и Крампэкер, Норрис утверждал, что его резолюция была конституционно привилегированной в соответствии со статьей I, разделом 5: «Каждая Палата может определять Правила своих процедур...» и, следовательно, должна быть немедленно выслушана всей Палатой. [6] Использовав собственное постановление Кэннона против него, Норрис поставил спикера в двойное положение. Кэннон немедленно осудил резолюцию как «анархию под видом закона », [6] но поспешно отступил, чтобы набрать голоса против нее. Его помощники затягивали с помощью тактики проволочек, пока лояльные члены вернулись в Капитолий, но после перерыва на выходные Кэннон оказался неспособным собрать поддержку на своей стороне. 19 марта Кэннон постановил, что резолюция Норриса недействительна, сославшись на длинный список прецедентных решений предыдущих спикеров, но Палата представителей снова отклонила его в апелляции, 182 голосами против 163. Палата представителей немедленно проголосовала за саму резолюцию, и она была принята 42 голосами республиканцев и всеми 149 голосами демократов с перевесом 191 против 156. Кэннон сохранил свою позицию спикера, немедленно выдвинув ходатайство об освобождении , которое он легко выиграл, поскольку республиканское большинство не хотело рисковать тем, что спикер-демократ заменит его. Однако его железное правило в Палате представителей было нарушено. [6]
Новый Комитет по правилам под председательством Джона Далзелла провел ряд реформ, включая правило освобождения, дающее большинству право удалять законопроекты из комитета, и «календарную среду», позволяющую комитетам представлять законопроекты, которые в противном случае были бы заблокированы для рассмотрения спикером. Несмотря на резкое сокращение полномочий Кэннона, перспективы республиканцев на предстоящих выборах не улучшились. Демократы впервые с 1894 года получили контроль над Палатой представителей на промежуточных выборах 1910 года ; сам Кэннон боролся за свое переизбрание. [6]
После того, как республиканцы стали партией меньшинства в Палате представителей, Кэннон отказался быть лидером меньшинства. Он вернулся в качестве высокопоставленного члена Комитета по ассигнованиям, который он возглавлял до своего вступления в должность спикера. Хотя в качестве председателя он выступал за снижение расходов, в качестве высокопоставленного члена он представил многочисленные меры по расходам демократическому большинству. Когда восстание повстанцев 1910 года переросло в раскол Республиканской партии 1912 года , Кэннон потерпел поражение на переизбрании. [6] Он вернулся в 1914 году и переизбирался на каждых выборах в Конгресс до 1920 года. Он критиковал президента Вудро Вильсона и вступление США в Первую мировую войну . Он также был откровенным критиком Лиги Наций Вильсона .
Кэннон отказался баллотироваться на выборах в Конгресс 1922 года и вышел в отставку по окончании своего последнего срока в 1923 году; [6] его фотография была помещена на обложку первого выпуска журнала Time в последний день его последнего срока полномочий.
Кэннон был одним из основателей масонской ложи № 332 в Тусколе, которая была основана 2 октября 1860 года. [7]
Кэннон женился на Мэри Рид в 1862 году. У них было две дочери. В 1876 году Кэннон перевез семью в Дэнвилл, штат Иллинойс , где он прожил до конца своей жизни.
Родившись квакером , он стал методистом после ухода из Конгресса. [8] Однако, он мог быть фактически методистом задолго до этого. После женитьбы на методистской службе, квакер призвал его выразить сожаление по этому поводу, на что Кэннон ответил: «Если вы имеете в виду, что я должен выйти на собрание и сказать, что мне жаль, что я женился на Мэри, я этого не сделаю. Будь я проклят, если я сожалею, и будь я проклят, если я скажу, что мне жаль». [8]
Кэннон умер в своей резиденции в Дэнвилле, округ Вермилион, штат Иллинойс, 12 ноября 1926 года, находясь в глубоком сне. [9] [10] У него было слабое сердце, а также он страдал от общих последствий старости. [10]
Он был похоронен на кладбище Спринг-Хилл.
Первое здание офисов для конгрессменов за пределами Капитолия США было названо в честь Кэннона.
Его шутовской стиль речи, миниатюрный рост и драчливые манеры были его отличительными чертами. Газеты часто высмеивали его как колоритного деревенщину.
Несмотря на свою репутацию тирана в Палате представителей, Кэннон пользовался большой популярностью у коллег и друзей в Вашингтоне, включая членов оппозиции. [3] [11]
На сегодняшний день Кэннон является вторым по продолжительности пребывания на посту республиканским представителем, уступая только конгрессмену от Аляски Дону Янгу , а также первым членом Конгресса от любой партии, когда-либо преодолевшим отметку в 40 лет службы (не подряд). Его конгрессная карьера длилась 46 лет совокупной службы, 50 лет одновременно, за исключением двух сроков, после которых он вернулся — рекорд, не побитый до 1959 года. Он является самым долгоработающим членом Палаты представителей в Иллинойсе, хотя самая продолжительная непрерывная служба принадлежит Адольфу Дж. Сабату . Он работал в Палате в течение сроков 11 президентов, рекорд, который он делит с Джоном Дингеллом и Джейми Уиттеном .
На сегодняшний день Кэннон является вторым по продолжительности непрерывного пребывания на посту спикера-республиканца в истории после другого уроженца Иллинойса Денниса Хастерта , который превзошел его 1 июня 2006 года.
