Тетрабиблос ( греч . Τετράβιβλος , букв. « Четыре книги » ), также известный как Apotelesmatiká ( греч . Ἀποτελεσματικά , букв. « О последствиях » ) и на латыни как Quadripartitum ( букв. « Четыре части » ), представляет собой текст о философия и практика астрологии , написанная александрийским ученым Клавдием Птолемеем на греческом языке койне во 2 веке нашей эры ( ок. 90–168 гг. н.э.).
«Альмагест» Птолемея был авторитетным трудом по астрономии на протяжении более тысячи лет, а « Тетрабиблос» , сопутствующий ему том, оказал не меньшее влияние на астрологию , изучение влияния астрономических циклов на земные дела. Но хотя Альмагест как астрономический авторитет был вытеснен принятием гелиоцентрической модели Солнечной системы , Тетрабиблос остается важной теоретической работой для астрологии.
Помимо описания методов астрологической практики, философская защита Птолемеем этого предмета как естественного и полезного исследования помогла обеспечить богословскую терпимость к астрологии в Западной Европе в эпоху Средневековья . Это позволило учениям Птолемея по астрологии быть включенными в университеты эпохи Возрождения , что оказало соответствующее влияние на медицинские исследования и литературные произведения.
Историческое значение Тетрабиблоса видно из многих опубликованных о нем комментариев древних, средневековых и ренессансных. Его копировали, комментировали, перефразировали, сокращали и переводили на многие языки. Последнее критическое греческое издание Вольфганга Хюбнера было опубликовано Тойбнером в 1998 году.
«Я знаю, что я смертен, создание одного дня; но когда я исследую извилистые пути звезд, я уже не касаюсь ногами Земли: я стою возле самого Зевса, досыта пью амброзию, пищу боги."
Птолемей, Палатинская антология , 9.577. [1]
Птолемея называют «самым известным из греческих астрологов» [2] и «проастрологическим авторитетом высочайшей величины». [3] В качестве справочного материала его Тетрабиблос описывается как «пользующийся почти авторитетом Библии среди авторов-астрологов на протяжении тысячи или более лет». [4] Работа, составленная в Александрии во II веке, собрала комментарии к ней с момента ее первой публикации. [2] Он был переведен на арабский язык в 9 веке и описывается как «безусловно самый влиятельный источник средневековой исламской астрологии». [5]
С переводом Тетрабиблоса на латынь в XII веке «астрология Птолемея» была интегрирована Альбертом Великим и Фомой Аквинским в средневековую христианскую доктрину. [6] Это богословское признание способствовало преподаванию астрологии Птолемея в университетах, часто связанному с медицинскими исследованиями. Это, в свою очередь, привлекло внимание к литературным произведениям, таким как произведения Данте , которые помогли сформировать моральную , религиозную и космологическую парадигму Западной Европы в эпоху Средневековья . [6] « Тетрабиблос» в значительной степени отвечал за изложение основных принципов астрологии эпохи Возрождения , [7] и был необходимым учебником в некоторых из лучших университетов эпохи Возрождения и раннего Нового времени в Европе . [3]
Птолемеевскую астрологию продолжали преподавать в европейских университетах до 17 века, [3] но к середине 17 века это исследование изо всех сил пыталось сохранить свою позицию одной из уважаемых свободных наук . [8] В это время содержание Тетрабиблоса начало стигматизироваться как часть «дьявольского искусства гадания». Один критик 17-го века написал по этому поводу: «Нет суеверного искусства, более подходящего для продвижения целей дьявола, чем астрология Птолемея». [ нужна цитата ]
Интеллектуальное положение астрологии быстро рухнуло в конце 17 века, но историческое влияние Тетрабиблоса на мировую культуру продолжает привлекать внимание ученых классической философии и истории наук древности . [9] Он также сохраняет свою позицию влиятельного учебника для практиков современной западной астрологии, а английские переводы текста были опубликованы астрологами в 18, 19 и 20 веках. [10] Астролог -гуманист начала 20-го века Дэйн Радьяр сообщил, что астрология его эпохи «почти полностью возникла в работах александрийского астролога Клавдия Птолемея». [11] Даже в учебниках по астрологии XXI века Тетрабибло описывается как «без сомнения, незаменимый для любого серьезного изучающего астрологию». [12]
Непреходящее значение работы объясняется несколькими факторами: репутацией Птолемея как одного из величайших философов и ученых древнего мира, [13] астрологической значимостью текста как одного из старейших полных руководств по этому предмету, [14] и беспрецедентным порядком и качество астрологических объяснений Птолемея. [15]
«Выдающийся образец астрологии Птолемея» описывается как «основанный на философском и научном духе его эпохи». [16] Птолемей писал в то время, когда «физика» определялась философией , и его описание звездных эффектов было выражено в терминах четырех аристотелевских качеств (горячего, холодного, влажного и сухого), противопоставляемых философскому понятию всеобщего единства. и космическая гармония . [17] Его целью было объяснить обоснование астрологии в таких терминах, поэтому работа также примечательна отказом от астрологических практик, которым не хватает прямой астрономической основы: [18]
Что же касается бессмыслицы, на которую многие тратят свой труд и которой невозможно дать даже правдоподобное объяснение, то мы отбросим ее в пользу первичных естественных причин; мы будем исследовать не с помощью жребий и чисел, которым нельзя дать никакого разумного объяснения, а просто с помощью науки о аспектах звезд к местам, с которыми они знакомы. [19]
Книга открывается объяснением философской основы астрологии, целью которой является ответ на аргументы критиков, ставящих под сомнение обоснованность этой темы. [14] Об этом Линн Торндайк в своей «Истории магии и экспериментальной науки» пишет: «Только противники астрологии, по-видимому, остались в неведении относительно Тетрабиблоса , продолжая критиковать искусство, которое не применимо к изложению Птолемея. это или на которое он конкретно ответил». [20]
Птолемей не был ответственен за создание астрологических методов, которые он представил в Тетрабиблосе . [16] Его вклад заключался в систематическом расположении материала, чтобы продемонстрировать, что астрология основана на логических, иерархических принципах. [14] Астрологические влияния часто относят к метеорологическим эффектам гуморальных сдвигов, которые, как предполагалось, являются результатом небесных циклов, вызывающих коррелированные изменения в нагревании, охлаждении, увлажнении и осушении атмосферы. [21]
Историческое значение и влияние «Тетрабиблоса» подтверждается множеством опубликованных к нему комментариев древних, средневековых и ренессансных, а также множеством переводов и перефразированных изданий, призванных воспроизвести его содержание в доступной форме. [22] Греческий текст был переведен на арабский, латынь и многие современные языки. Первый английский перевод появился только в 18 веке, но к концу 19 века американский астролог Люк Бротон сообщил, что в его распоряжении было по крайней мере полдюжины различных английских переводов. [23]
Общеизвестные греческие и латинские названия ( Tetrabiblos и Quadripartitum соответственно), означающие «четыре книги», являются традиционными прозвищами [24] для произведения, которое в некоторых греческих рукописях озаглавлено Μαθηματικὴ τετράβιβλος σύνταξις , «Математический трактат в четырех книгах». [25] Фрэнк Эгглстон Роббинс, редактор английского перевода Леба , опубликованного в 1940 году, считал вероятным, что это название использовал сам Птолемей, хотя и признавал, что во многих других греческих рукописях используется заголовок к Сирусу. [25] В древнем анонимном комментарии к работе говорится, что некоторые считали термин Тетрабиблос вымышленным именем. [25]
Хюбнер, редактор греческого издания Тойбнера 1998 года, использует название Apotelesmatiká ( biblía ), «(книги о) эффектах», которому последовали недавние ученые. [26] Александр Джонс, редактор публикации Springer «Птолемей в перспективе » (2010), считает, что собственный титул Птолемея остается неизвестным, но соглашается, что термин «Апотелесматика » является «правдоподобным предположением». [24] Этот термин по-разному переводится как «влияние», [24] «эффекты» [26] или «прогностика»; [25] отражает тему работы, связанную с предвидением последствий предсказуемых астрономических циклов.
Твердо установленной даты составления Тетрабиблоса не существует , но Птолемей раскрывает в своей «Вступительной речи», что он написал свой астрологический трактат после завершения своего астрономического: « Альмагеста» . [27] Свидетельства в «Альмагесте» показывают, что астрономическая работа не могла быть завершена примерно до 145 года нашей эры, [28] что показывает, что Птолемей написал « Тетрабибло» ближе к концу своей жизни, где-то между завершением « Альмагеста» и своей смертью, о чем обычно сообщается. быть около 168 г. н. э. [29]
«Большинство событий общего характера черпают свои причины из окружающих небес».
Птолемей, Тетрабиблос I.1.
Текст начинается с обращения Птолемея к «Сиру», неопознанному персонажу, которому посвящены все произведения Птолемея. [30] В этом Птолемей различает два типа астрономических исследований: первый ( собственно астрономия ), который открывает астрономические циклы и движения; вторая ( астрология ), которая исследует изменения, которые вызывают эти движения. Он утверждает, что каждая имеет свою собственную науку и первая желательна сама по себе, «даже если она не достигает результата, даваемого ее сочетанием со второй». [27] Это сделано для того, чтобы продемонстрировать точку зрения Птолемея о том, что астрономия и астрология являются взаимодополняющими исследованиями, так что, хотя астрология менее самодостаточна и основана на фактах, [2] ее использование делает практику астрономии более полезной. [31] Хотя термины астрономия и астрология использовались как синонимы в древних текстах, [32] это также демонстрирует раннее определение двух дифференцированных предметов, которые подробно обсуждались Птолемеем в двух отдельных работах. [31]
Птолемей утверждает, что, рассмотрев первый предмет (астрономию) в своем собственном трактате, он «теперь должен дать отчет о втором, менее самодостаточном методе в надлежащей философской форме, чтобы тот, чьей целью является истина, никогда не мог сравнивать его восприятия с уверенностью первого». [27] В этом и последующих вступительных замечаниях он раскрывает свою точку зрения, что астрологическое предсказание чрезвычайно сложно и легко подвержено ошибкам, но вполне достижимо для тех, кто обладает необходимыми навыками и опытом, и приносит слишком много пользы, чтобы его можно было отклонить просто потому, что иногда может ошибаться. [33]
Главы 2 и 3 важны тем, что дают философскую защиту Птолемеем своего предмета. Франц Болл заметил, что эти аргументы имеют параллели в более старых источниках, особенно в источниках философа -стоика Посидония ( ок. 135 г. до н.э. – ок. 51 г. н.э.). [34] Точно так же повествование Птолемея было использовано более поздними философами и астрономами , такими как Иоганн Кеплер , который использовал аналогичные примеры и тот же порядок аргументов для объяснения физической основы некоторых астрологических утверждений. [35] Описанные одним современным комментатором как «с научной точки зрения, вполне похвальные», [36] другой осудил эти главы как место, где «знания, интеллект и риторические навыки» Птолемея наиболее «злоупотребляют». [37]
В первой главе Птолемей утверждает законность исследования и выделяет два основных аргумента против него:
Затем Птолемей отвечает на каждую критику в следующих двух главах.
Во второй главе Птолемей утверждает, что знание, полученное астрономическими средствами, достижимо, и пытается определить его пределы в соответствии с «аристотелевско-стоической» логикой. [38] Он указывает на то, что Солнце оказывает наибольшее влияние на сезонные и ежедневные циклы Земли и что большинство вещей в природе синхронизируется Луной :
... как ближайшее к Земле небесное тело, Луна наиболее обильно изливает свое влияние на мирские вещи, поскольку большинство из них, одушевленных и неодушевленных, симпатизируют ей и изменяются в компании с ней; реки увеличивают и уменьшают свои потоки под ее светом, моря меняют свои собственные приливы и отливы вместе с ее подъемом и заходом, а растения и животные в целом или в некоторой части увеличиваются и угасают вместе с ней. [39]
Он распространяет эту способность влиять на погоду и направлять биологические модели земных существ на неподвижные звезды и планеты , так что все, что испытывает циклы роста или модели поведения, каким-то образом реагирует на небесные циклы. Они вызывают элементарные изменения (жаркие, ветреные, снежные или водные условия и т. д. ): под руководством Солнца, активируемые Луной и с помощью конфигураций планет и явлений неподвижных звезд . Затем считается, что преобладающие метеорологические качества определяют темперамент – качество момента времени в определенном месте – который, как предполагается, запечатлевается, как своего рода временной отпечаток, на семени всего, что прорастает или проявляется в тот момент времени. Птолемей признает, что успешного анализа этого темперамента добиться нелегко, но он может быть определен кем-то, кто способен рассматривать данные «как с научной точки зрения, так и на основе успешных предположений». Он задается вопросом, почему, если человек может надежно предсказать общие погодные условия и их влияние на сельскохозяйственные семена и животных на основе знания небесных циклов:
...не может ли он также по отношению к отдельному человеку воспринять общее качество его темперамента из окружающей среды [40] в момент его рождения... и предсказать случайные события на основании того, что такой-то и такой-то окружающий настроен на такой-то темперамент и благоприятен для процветания, а другой не так настроен и способствует травмам? [41]
Предполагая, что таких аргументов достаточно, чтобы продемонстрировать обоснованность астрологии, Птолемей признает, что в ее практике допущено много ошибок – отчасти из-за «очевидных негодяев», которые заявляют, что практикуют ее без должных знаний и претендуют на предсказание вещей, которые не могут быть познаны естественным путем. (иногда используя термин «астрология» для практик, которые не соответствуют подлинному изучению астрологии) [42] и потому, что законные практикующие должны приобрести огромные знания и опыт в течение ограниченной продолжительности жизни. Его вывод состоит в том, что исследование обычно способно дать достоверные знания только в общих чертах; что астрологические советы следует приветствовать, но не ожидать, что они будут безупречными; и что астролога следует не критиковать, а поощрять включать ненебесную информацию при составлении суждения (например, то, что известно об этническом происхождении человека, национальности и родительском влиянии). [43]
В третьей главе Птолемей утверждает, что астрологические предсказания одновременно естественны и полезны. Перевод этих идей на латынь в XII веке описывается как имеющий «критическое значение» для принятия благоприятного отношения к астрологии в христианстве , чем это было в европейские темные века в средневековый период . [44]
Птолемей сначала предполагает, что не является «бесполезным» создавать предсказания того, что может произойти, даже если предсказания не предоставляют средств, позволяющих избежать надвигающейся катастрофы. Это была одна из хорошо известных классических критических замечаний, которая была выдвинута на первый план в тексте Цицерона « De Divinatione» , в аргументе, что нет никакой пользы в предупреждениях о неизбежных катастрофах, когда они не предлагают средств спасения. [45] Птолемей дает более позитивный взгляд на гадание, оценивая астрологию как предмет, «с помощью которого мы получаем полное представление о вещах человеческих и божественных», [46] что, как он утверждает, дает лучшее восприятие того, «что уместно». и целесообразно с учетом возможностей каждого темперамента». [46] Он рассматривает астрологию как предмет, способствующий расширению самопознания, который следует ценить как источник удовольствия и благополучия; поскольку даже если астрология не может помочь в приобретении богатства или славы; то же самое можно сказать и обо всей философии, которая занимается «большими преимуществами». Следовательно, в случае несчастных событий, которые обязательно произойдут, Птолемей утверждает, что астрологическое предсказание все же приносит пользу, потому что «предвидение приучает и успокаивает душу опытом отдаленных событий, как если бы они были настоящими, и подготавливает ее к встрече со спокойствием и спокойствием». устойчивость, что бы ни случилось». [46]
Следующий аргумент Птолемея заключался в том, чтобы избежать критики, которая возникает, когда считается, что практика предсказания предполагает фатальную необходимость . Этот момент имел решающее значение для последующего богословского признания, поскольку средневековая религиозная доктрина требует, чтобы индивидуальная душа обладала свободой воли , чтобы нести ответственность за свой собственный выбор и вытекающие из него последствия. Текст Жерара Фельтре XIII века «Сумма о звездах» демонстрирует проблему, которую астрологический детерминизм создает для теологического аргумента: «Если звезды делают человека убийцей или вором, то тем более это первая причина, Бог, который делает то, что стыдно предлагать». [47] Комментарии Птолемея противостоят критике, предполагая, что, хотя небесные циклы полностью надежны и «вечно выполняются в соответствии с божественной, неизменной судьбой», [46] все земные вещи также подвержены «естественной и изменчивой судьбе, и в черпая свои первые причины сверху, оно управляется случайностью и естественной последовательностью». [46] Поэтому он заявляет, что ничто не предопределено безвозвратно, и мы не должны воображать, что «события сопровождают человечество как результат небесной причины, как будто… суждено произойти по необходимости без возможности какого-либо вмешательства какой-либо другой причины». [46]
В этом обсуждении Птолемей высказывает точку зрения, на которую опирались многие более поздние авторы-астрологи, что «меньшая причина всегда уступает более сильной». [48] Он считает, что человек неспособен сопротивляться большим циклам перемен, которые происходят с более широким сообществом, поэтому даже человек, чей гороскоп указывает на прибыль, может погибнуть в то время, когда его сообщество поражено стихийным бедствием или эпидемией. Однако Птолемей также утверждает, что катастрофические события будут идти естественным путем только в том случае, если не будет предпринято никаких противодействий для предотвращения проблемы, например, когда «будущие события с людьми неизвестны или если они известны, а средства правовой защиты не применяются». [48] Он занимает сбалансированную позицию в споре о судьбе и свободе воли, когда пишет, что некоторые вещи, поскольку их действующие причины многочисленны, становятся неизбежными, в то время как другие можно предотвратить с помощью астрологического предсказания. Позицию астролога сравнивают с позицией врача, который должен уметь заранее распознать, какие недуги всегда смертельны, а какие требуют помощи. [48]
«...то же самое и с философией – нам не нужно отказываться от нее, потому что среди тех, кто претендует на нее, есть явные негодяи».
Птолемей, Тетрабиблос I.2.
Поэтому, по мнению Птолемея, разумно умерять действия, осознавая, как преобладающий и будущий темперамент процветает или вредит натальному темпераменту, или выбирать действовать в то время, которое астрологически подходит для этой деятельности – точно так же, как это считается рациональным. использовать знания звезд для обеспечения безопасности на море; использовать знания о лунном цикле для обеспечения успешного размножения и посева или охлаждаться от экстремальных температур, чтобы меньше страдать.
Философский вывод Птолемея по этому вопросу, который помог сохранить его интеллектуальное положение до XVIII века, таков: «даже если он не является полностью непогрешимым, по крайней мере его возможности оказались достойными самого высокого уважения». [48] Оправдав свое интеллектуальное участие в исследовании в соответствии с философскими принципами своего времени, Птолемей затем обращает свое внимание на практическую теорию астрологии и обоснование, лежащее в основе организации ее принципов.
Одной из уникальных особенностей Тетрабиблоса среди астрологических текстов того периода является степень, в которой первая книга не только знакомит с основными астрологическими принципами, но и синтезирует и объясняет обоснование их сообщаемых ассоциаций в соответствии с аристотелевской философией . [49] В четвертой главе, например, объясняется «сила планет» через их ассоциации с творческими гуморальными качествами тепла и влаги или восстановительными качествами холода и сухости. [50] Следовательно, Марс описывается как разрушительная планета, потому что его гуморальная ассоциация - это чрезмерная засушливость, тогда как Юпитер определяется как умеренный и плодородный, потому что его ассоциация - это умеренная теплота и влажность. [51] Эти ассоциации основаны на расположении планет относительно Солнца, как оно воспринимается с геоцентрической точки зрения , с помощью которой измеряются их орбиты, если они сосредоточены на Земле.
Объединяя эти аристотелевские принципы с распространенной греческой философией, используемой Зеноном Китийским и пифагорейцами , следующие три главы группируют планеты в пары противоположностей. [50] Они могут быть благотворными (умеренно согревающими или увлажняющими) или вредными (чрезмерно охлаждающими или сушащими); мужской (сушка) или женский (увлажнение); активный и дневной (соответствует качествам дня и соответствует природе Солнца) или пассивный и ночной (соответствует качествам ночи и соответствует природе Луны). [52] Поскольку эти гуморальные ассоциации происходят из конфигураций с Солнцем, в восьмой главе описывается, как они тонко изменяются в зависимости от фазы синодического цикла каждой планеты с Солнцем. [53]
В девятой главе обсуждается «сила неподвижных звезд». Здесь, вместо того чтобы приводить прямые гуморальные ассоциации, Птолемей описывает их «температуры» как аналогичные температурам планет, которые он уже определил. Следовательно, Альдебаран («называемый Факелом») описывается как имеющий «температуру, подобную температуре Марса», в то время как другие звезды в Гиадах «подобны температуре Сатурна и умеренно подобны температуре Меркурия». [54] В конце главы Птолемей уточняет, что это не его предложения, а взяты из исторических источников, являющихся «наблюдениями за воздействием самих звезд, сделанными нашими предшественниками». [55]
Глава десятая более подробно возвращается к гуморальной теме, поясняя, что зодиак соответствует временам года и таким образом выражает смещение акцентов через влажность, тепло, сухость и холод (как это происходит весной , летом , осенью и зимой ). Подобным образом, четыре угла карты представляют собой гуморальный акцент благодаря ассоциации с эффектами четырех кардинальных ветров , дующих в соответствующих направлениях. [56] Оставшаяся часть первой книги (до последних двух глав, посвященных планетарным фазам и аспектным применениям) представляет управления, подразделения и конфигурации знаков зодиака , большинство из которых связаны с астрономическими определениями, сезонными эффектами, физика и геометрия . Геометрические принципы используются для определения благоприятного или неблагоприятного качества астрологических аспектов на основе угловых отношений планет и знаков с градусами эклиптики . [15]
В эпоху Птолемея границы знаков зодиака были близки к границам видимых созвездий , имена которых они носят, но Птолемей демонстрирует теоретическое различие между двумя системами отсчета, описывая исходную точку зодиака как фиксированную, а не привязанную к звездам. а к математически рассчитанному весеннему равноденствию . [57] Это определяет сезонный тропический зодиак , который получил свое название от греческого слова τροπικός tropikos : «поворот», [58] потому что он устанавливается сменой времен года и, будучи подвержен прецессии , испытывает медленное и постепенная революция через видимые созвездия. [59] По той же причине знаки, обозначающие точки летнего и зимнего солнцестояния Солнца ( Рак и Козерог ), описываются как «тропические знаки», [60] поскольку это места, где Солнце «поворачивает» свое направление в небесная широта (тем самым определяя земные круги широты, известные как тропик Рака и тропик Козерога ). [61]
В то время как другие древние авторы-астрологи уделяли особое внимание астрологической интерпретации таких определений (например, описывая, как тропические знаки указывают на быстро меняющиеся ситуации), [62] внимание Птолемея заметно отличается; отдается астрономическим и философским факторам, лежащим в основе определений, а не их астрологическому значению на практике. Птолемей объясняет, что определения зодиака не являются его собственными, а представляют «естественные характеры знаков зодиака, как они переданы по традиции». [63] Его подход находит элегантное выражение, когда он демонстрирует логику схематических устройств (таких как философские принципы, лежащие в основе планетарного управления знаками ), [64] но отмечается, что он выражает отстраненность в отношении элементов астрологии, которые не являются так очевидно правдоподобно. [65] Это можно увидеть в том, как Птолемей избегает вдаваться в подробности аспектов астрологии, которые опираются на мифологические или символические ассоциации, и как он готов обрисовать доводы в пользу противоречивых астрологических предложений, не раскрывая каких-либо личных предпочтений в отношении одного из них. схема поверх другой. [66]
Некоторые комментаторы рассматривали сравнительно беспристрастный подход Птолемея к астрологическим спорам как повод предположить, что его больше интересовали теоретические принципы, чем реальная практика астрологии. [67] С другой стороны, объективный тон, который характеризует его стиль; его утверждение, что предмет естественен (посредством чего он не требует от изучающих клятвы хранить тайну, как это делают некоторые современники); [68] и то, как он уважительно ссылается на альтернативные взгляды, не очерняя авторов, чья практика может отличаться от его собственной, [69] — все это помогло закрепить историческую репутацию текста как интеллектуально превосходящего. Ученый -классик Марк Райли поднял эти вопросы в своей оценке того, что Птолемей подошел к предмету астрологии с точно таким же теоретическим уклоном, который он применял к астрономии, географии и другим наукам, о которых он писал. [70] Этот особый стиль подхода привел Райли к выводу: «Уважение, проявленное к работе Птолемея всеми более поздними астрологами, было обусловлено не ее полезностью для практикующего, а его авторитетным синтезом астрологии и науки». [49]
Книга II представляет трактат Птолемея по мирской астрологии . Это предлагает всесторонний обзор этнических стереотипов , затмений , значения комет и сезонных лунаций , которые используются в предсказании национальной экономики, войн, эпидемий, стихийных бедствий и погодных условий. Ни один другой сохранившийся древний текст не предлагает сопоставимого описания этой темы с точки зрения широты и глубины деталей, предложенных Птолемеем. Хотя никаких продемонстрированных примеров не приводится, он пишет в этой области своей темы авторитетно, что позволяет предположить, что она представляла для него особый интерес. Современные комментаторы отмечают, что Птолемей «сознательно использовал другой подход», чтобы противопоставить «старым», бесконечно сложным методам». [15]
Птолемей начинает с заявления, что он кратко рассмотрел важные принципы и теперь будет развивать детали астрологии в соответствующем порядке. Его точка зрения состоит в том, что астрологическая оценка любого «конкретного» человека должна основываться на предварительном знании «общего» темперамента его этнического типа; и что обстоятельства жизни отдельных людей в некоторой степени включены в судьбу их сообщества. [71]
Во второй главе дается широкое обобщение того, как возникают различия в физических чертах между жителями разных климатических зон (разграничение по широте). Например, сообщества, живущие вблизи экватора, описываются как имеющие черную кожу, маленький рост и густые курчавые волосы, что является защитной реакцией на жгучую жару этого места. Напротив, сообщества, расселившиеся в высокогорных северных регионах, характеризуются более холодной средой и большей долей влаги. Их телосложение бледнее, выше, с более тонкими волосами, а по своим характеристикам они описываются как «несколько холодные по природе». [72] Оба типа описываются как лишенные цивилизации из-за экстремальности окружающей среды, тогда как сообщества, живущие в регионах с умеренным климатом, имеют средний цвет кожи, умеренный рост и ведут более равномерный образ жизни. Несколько регионов определяются аналогичным образом в соответствии с сочетанием, возникающим в ходе такого рода анализа. Птолемей объясняет, что подобные соображения рассматриваются лишь вкратце, как фоновые соображения для дальнейшего. Он также ясно дает понять, что такие черты «обычно присутствуют, но не у каждого человека». [72]
В главе 3 Птолемей объединяет свои интересы в астрологии и географии, чтобы обрисовать астрологические ассоциации «нашего обитаемого мира». Карты, основанные на Geographica Птолемея, показывают определение Птолемея обитаемого мира как (примерно) простирающегося от экватора до 66 ° северной широты, охватывающего территорию между Атлантическим океаном и Восточно-Китайским морем. [73] Птолемей расширяет логику, данную в древних вавилонских текстах, где четыре четверти известного мира относятся к четырем тройственным расположениям зодиака. [74] Атрибуция основана на связи между планетами, управляющими триплицитетами, и направлениями и ветрами, с которыми связаны эти планеты. Например, в «тройственности Овна» (в которую входят Овен, Лев и Стрелец) главным образом доминирует Юпитер и ему помогает Марс. Юпитер управляет северным ветром, а Марс — западным ветром; следовательно, эта тройственность управляет северо-западной частью «обитаемого мира» Птолемея: областью, известной как Европа. [75]
Опять же, эти разделения носят общий характер, и конкретное правление каждой нации зависит от местоположения и наблюдаемых культурных различий. Например, в Европе к Юпитеру и Марсу полностью относят только те области, которые лежат к северо-западным крайностям, так как те, которые лежат к центру населенной территории, склоняются к влиянию противоположных областей. [76] Таким образом, «обитаемый регион» испытывает дрейф астрологического соответствия, а не резкие разделения внутри своих кварталов, и независимые нации по-разному связаны со знаками каждой тройки и планетами, которые ими управляют. Птолемей называет Великобританию и Испанию двумя странами, которые должным образом расположены в северо-западной четверти, чтобы принять власть Юпитера и Марса. Такие нации описываются как «независимые, свободолюбивые, любящие оружие, трудолюбивые», исходя из характеристик, приписываемых этим планетам. Находясь преимущественно под управлением мужских планет, они также «лишены страсти к женщинам и смотрят свысока на любовные удовольствия». [76] Наблюдаемые характеристики влияют на его категоризацию Британии как страны, имеющей более близкое родство с Овном и Марсом (из-за чего «по большей части ее жители более жестокие, упрямые и звериные»), в то время как Испания, как сообщается, более подвержена Стрельцу и Марсу. Юпитер (от которого свидетельствует «своя независимость, простота и любовь к чистоте»). [76]
Хотя Птолемей описывает свой анализ как «краткое изложение», [77] глава построена на обширной связи между планетами, знаками зодиака и национальными особенностями 73 наций. Он завершается тремя дополнительными утверждениями, которые действуют как основные принципы мирской астрологии:
Оставшаяся часть книги показывает, как эта информация используется для предсказания обыденных событий. Основное внимание уделяется затмениям как «первой и наиболее мощной» причине изменений, [78] дополненной изучением «стояний» высших планет : Сатурна, Юпитера и Марса. [79] Хотя затмения считаются актуальными для любой нации, связанной со знаками зодиака, в которых они происходят, пристальное внимание Птолемея ограничивается регионами, где они видны, где, по его мнению, последствия проявятся наиболее заметно. [80] Период затемнения определяет продолжительность эффекта: каждый час пропорционален годам для солнечного затмения и месяцам для лунного затмения. [81] Местоположение затмения относительно горизонта затем используется для определения того, являются ли эффекты наиболее распространенными в начале, середине или конце периода, при этом времена усиления определяются по планетарным контактам до степени затмения, которая происходят в этот период. [82]
Глава 7 начинает исследование того, какой тип событий проявится. Об этом судят по углу горизонта , который предшествует затмению в карте, установленной для исследуемого места [83] , и по планете(ам), которые доминируют над этим углом по управлению и сильным аспектным связям. [84] Будет ли предсказанный эффект благотворным или разрушительным, зависит от состояния этих планет, а о типе проявления судят по знакам зодиака, неподвижным звездам [85] и задействованным созвездиям. [86] Полученное предсказание имеет отношение к нациям, но Птолемей указывает, что некоторые люди более резонируют с последствиями, чем другие; именно у тех, Солнце или Луна в гороскопах находятся в том же градусе, что и затмение, или в градусе, прямо противоположном ему. [87]
В своем «Альмагесте» Птолемей объясняет, что у него был доступ к записям затмений, хранившимся в течение 900 лет с начала правления царя Набонассара (747 г. до н.э.). [88] В главе 9 Тетрабиблоса он демонстрирует знание вавилонских преданий, которые сопровождали эти записи, подробно описывая предзнаменования, основанные на визуальных явлениях. Цвета затмений и «образования, возникающие вблизи них, как-то палочки, ореолы и т.п.» рассматриваются [89] наряду с астрологическим значением комет, в том, принимают ли они форму «лучей», «труб» ', 'банки' и тому подобное». Значение определяется их положением относительно Солнца и оценкой «частей зодиака, в которых появляются их головы, и направлений, в которых указывает форма их хвостов». [90] Отмечается, что здесь Птолемей использует принципы, выходящие за рамки четкой теоретической логики, которую он представляет в книге I, и которые можно объяснить только с точки зрения мифологической и предзнаменовательной традиции, унаследованной из его древних источников. [91] Он также защищает субъективный характер проведенного анализа, утверждая, что невозможно упомянуть правильный результат всего этого расследования, которое требует предприимчивости и изобретательности от астролога, выносящего суждение. [92]
Остальные главы книги II посвящены вопросам метеорологии. В главе 10 уточняется, что новолуние или полнолуние, предшествующее входу Солнца в знак Овна, может быть использовано в качестве отправной точки для исследований погодных условий года. Лунации, которые предшествуют входу Солнца в любые другие знаки равноденствия и солнцестояния (Рак, Весы и Козерог), также могут использоваться для сезонных проблем, и в рамках этих «ежемесячных исследований» приносят более конкретные детали, основанные на лунациях и соединениях планет. [93] Зарегистрированные погодные эффекты неподвижных звезд в зодиакальных созвездиях систематически обсуждаются, в результате чего делается вывод об актуальности обычно наблюдаемых небесных явлений, таких как падающие звезды, облачные образования и радуги. [94] Ожидается, что эти заключительные соображения добавят локальные детали к первоначальному исследованию циклов затмений. Тема Птолемея на протяжении всей книги заключается в том, что карты такого рода нельзя оценивать изолированно, их следует понимать в рамках структуры циклов, к которым они принадлежат, и где существуют сильные связи между задействованными градусными точками; для:
В каждом случае… следует делать свои выводы на том принципе, что универсальная и первичная основная причина имеет приоритет, а причина отдельных событий вторична по отношению к ней, и что сила наиболее обеспечена и усилена, когда звезды, которые являются управителями универсальные природы формируются с помощью частных причин. [95]
Поскольку от астролога ожидается знание и осведомленность о мирских циклах, описывающих основные принципы личного гороскопа, Птолемей завершает эту книгу обещанием, что в следующей книге будет представлена «в должном порядке» процедура, позволяющая делать предсказания на основе гороскопов людей. лица.
Книги III и IV исследуют то, что Птолемей называет «генетлиологическим искусством»: интерпретацию гороскопа, составленного на момент рождения человека. [96] Он объясняет, что необходимо учитывать несколько жизненных циклов, но отправной точкой всех исследований является время зачатия или рождения. Первое «происхождение семени» позволяет узнать о событиях, предшествовавших рождению; последнее «происхождение человека» «более совершенно потенциально» [96], потому что, когда ребенок покидает утробу матери и выходит «на свет под соответствующим обликом небес», темперамент, характер и физическая форма ребенка тело установлено. [97] Эти два момента описываются как связанные «очень похожей причинной силой», так что семя зачатия принимает независимую форму в астрологически подходящий момент, посредством чего импульс к рождению возникает в «конфигурации аналогичного типа». к тому, что в первую очередь в деталях определяло формирование ребенка». [96] Глава 2 продолжает эту тему, обсуждая важность расчета точной степени асцендента при рождении, трудность записи местного времени достаточно точно, чтобы установить это, [98] и методы, доступные для исправления ( т.е. , обеспечения схема правильная). [99]
В главе 3 описывается, как анализ диаграммы делится на прогнозы:
Птолемей объясняет порядок, в котором каждая тема становится актуальной, и следует этому в расположении тем, представленных в остальных главах книг III и IV.
Сначала он рассматривает вопросы пренатального периода, охватывая астрологические сигнификаторы родителей в главе 4 и братьев и сестер в главе 5. Затем он рассматривает вопросы, «непосредственно связанные с рождением», [100] объясняя, как судить о таких вопросах, как ребенок будет мужского или женского пола (гл.6); родятся ли при рождении близнецы или несколько детей (гл.7); и будет ли оно включать в себя физические дефекты или чудовищные формы; если да, то сопровождаются ли они умственной отсталостью, знатностью или почетом (гл.8). [101]
«Рассмотрение продолжительности жизни занимает ведущее место среди вопросов о событиях, следующих за рождением, ибо, как говорят древние, нелепо приписывать особые предсказания тому, кто по конституции лет своей жизни никогда не достигнет вообще ко времени предсказанных событий. Эта доктрина не является простой и не связанной с другими, но сложным образом вытекает из господства мест, обладающих величайшей властью».
Птолемей, Тетрабиблос III.10.
Исследование послеродовых проблем начинается в главе 9 с обзора астрологических факторов, которые возникают, когда дети не воспитываются. При этом учитываются признаки мертворождения и младенцев, которые кажутся «полумертвыми» или тех, кто остался незащищенным (включая возможность того, что их можно взять на руки и остаться в живых). Затем в главе 10 подробно описаны методы определения продолжительности жизни в нормальных обстоятельствах. Это важный и объемный отрывок текста, методы которого требуют точных астрономических деталей и глубоких знаний сложных прогрессивных методов. Джим Тестер прокомментировал, как Птолемей вникает в необычный уровень детализации [102] в обязанности, которые Буше-Леклерк назвал «главной задачей астрологии, операцией, которую практикующие считают самой сложной, самой опасной и проклятой ее врагами». [103] Такое предсказание требует судейских навыков, а также математических знаний, поскольку можно идентифицировать несколько «разрушительных» периодов, которым можно противодействовать другими, защитными астрологическими влияниями, приводящими к периодам опасности или болезни, которые не приводят к смерти. [104] Далее в главе 11 следуют астрологические принципы, на основании которых судят о телесном облике и темпераменте. Планетарные значения следуют логике своих гуморальных ассоциаций, так что Юпитер (связанный с теплом и влажностью, гуморальная комбинация, способствующая росту) придает телесную форму крупности. [105] Поскольку они в некоторой степени определяют предрасположенность к телесным недугам, существует естественный переход к содержанию главы 12, в которой основное внимание уделяется астрологическим сигнификаторам, связанным с травмами и болезнями. Приводятся подробности планетарных связей с органами и функциями тела, например, Сатурн, управляющий селезенкой, а Юпитер - легкими. Джим Тестер отметил, что существует несколько списков такого типа, «более или менее согласующихся в деталях». [106]
Третья книга завершается обсуждением в главах 13 и 14 того, что описывается как «в значительной степени игнорируемый» аспект доктрины Птолемея: «психологический», который касается качества души (или психики ). [107] Историк Николас Кэмпион обсудил корни представления о том, что небесная и психологическая сферы связаны, которые можно проследить до 6-го века до нашей эры, и в случае Птолемея представляет собой смесь аристотелевской и стоической философии, опираясь на платоновскую точку зрения, согласно которой «душа приходит с небес», что объясняет, «как человеческий характер определяется небесами». [108]
Душа, по Птолемею, включает в себя способность сознательного рассуждения, которая является рациональной и приписывается состоянию Меркурия, а также подсознательные и бессознательные элементы разума («чувственная и иррациональная часть»), которая чувствительна и приписывается состоянию Меркурия. состояние Луны. [109] В этих двух главах проводится анализ инстинктивных импульсов и моральных склонностей, уделяя внимание психологическим мотивам и поведенческим проявлениям, а не физическому темпераменту, описанному в главе 11. Болезни души определяются как «заболевания, которые совершенно непропорциональны и как бы патологический» [110] , включая безумие, неспособность проявлять умеренность или сдержанность, нестабильность эмоций, развращенную сексуальность, болезненные извращения и жестокие поражения интеллектуальных и пассивных частей разума. Астрологические объяснения в основном связаны с преувеличенным влиянием деструктивных планет, которые также находятся в сложных конфигурациях с Меркурием и Солнцем или Луной, или планетой, связанной с психологическим импульсом (например, Венера в вопросах сексуальности). [110] Кэмпион отметил, что эти планетарные ассоциации с психологическими качествами не являются оригинальными для Птолемея и присутствуют в Corpus Hermeticum , который находился в обращении в Александрии в то время, когда Птолемей составлял свой текст. [107] : 254
В этой книге Птолемей рассмотрел все темы, касающиеся внутренних качеств, генетических моделей, предрасположенностей и естественных тенденций, присутствующих с рождения. Его исследование индивидуальных гороскопов продолжается в книге IV, единственное отличие содержания состоит в том, что последующие темы относятся к материальным вопросам и жизненному опыту: то, что Птолемей называет «внешними случайностями». [111]
Книга IV представлена с кратким введением, чтобы подтвердить расположение содержания, как описано ранее. Все начинается с тем богатства и почестей. Птолемей говорит: «Как материальное богатство связано со свойствами тела, так и честь принадлежит свойствам души». [111] В главе 2, посвященной материальному богатству, используется «так называемый « Жребий удачи », хотя наставления Птолемея противоречат указаниям многих его современников, утверждающих, что для его расчета «мы измеряем по гороскопу расстояние от Солнца». на Луну, как в дневном, так и в ночном рождении». [112] Репутация Птолемея гарантировала, что этот подход к расчетам был принят многими астрологами более позднего Средневековья и Возрождения, [113] хотя теперь понятно, что большинство эллинистических астрологов полностью изменили формулу расчета для ночных рождений . Примечательно, что в своем рассуждении «О удаче достоинства» в третьей главе Птолемей не упоминает Жребий Духа (или Даймона ), который обычно используется как духовный аналог материального богатства и счастья, связанных с Лот Фортуны. Это рассматривается как демонстрация его общей неприязни (заявленной в кн. III.3) к «многам и числам, которым не может быть дано никакого разумного объяснения». [114]
Последующая глава, название которой Роббинс перевел как «О качестве действия», касается профессиональных склонностей и показателей карьерного роста (или упадка). Далее следует рассмотрение брака в главе 5, где в первую очередь упоминается Луна в карте мужчины для описания его жены и Солнце в карте женщины для описания ее мужа. [115] Здесь Птолемей демонстрирует использование астрологической техники, известной как синастрия , в которой планетарные положения двух отдельных гороскопов сравниваются друг с другом для определения гармонии или враждебности отношений.
«Браки большей частью прочны, когда в обоих генитурах светила оказываются в гармоничном аспекте, то есть в тригоне или в секстиле друг с другом… Разводы по незначительным предлогам и полные отчуждения происходят тогда, когда вышеупомянутые положения светил совпадают. в дизъюнктивных знаках, или в оппозиции, или в квартиле».
Птолемей, Тетрабиблос IV.5.
Следующие четыре главы завершают обзор натальных тем, касающихся темы детей (гл.6); друзья и враги (гл.7); опасности зарубежных поездок (гл.8) и качество (или тип) смерти (гл.9 – в отличие от времени смерти, рассмотренного в III.10).
Заключительную главу работы называют «любопытной» [116] из-за введения отдельной темы в конце книги. Это относится к семи «возрастам человека», которые Птолемей кратко упомянул в III.1 как вопрос, который меняет акцент астрологических конфигураций в зависимости от времени в жизни, когда они происходят: «мы предсказываем события, которые произойдут в определенное время и различаются по степени в зависимости от так называемого возраста жизни. [117] Его аргумент заключается в том, что точно так же, как астролог должен учитывать культурные различия, «чтобы он не ошибся в соответствующих обычаях и манерах, приписывая, например, брак с сестрой тому, кто». является итальянцем по расе, а не египтянином, как должно», [118] необходимо учитывать возраст в жизни, в котором происходят важные астрологические события. Это делается для того, чтобы предсказание «гармонизировало те детали, которые рассматриваются во временных терминах». с тем, что подходит и возможно для людей разных возрастных категорий», и избегайте вырванных из контекста предсказаний, таких как скорый брак для маленького ребенка или «для очень старого человека рождение детей или что-либо еще, что подходит более молодому человеку». Мужчины". [118] Это приводит к обсуждению планетарных тем семи возрастов жизни, которые:
...ибо сходство и сравнение зависят от порядка семи планет; оно начинается с первого возраста человека и с первой от нас сферы, то есть лунной, и заканчивается последним из веков и самой дальней из планетных сфер, которая называется сферой Сатурна. [118]
Информацию в отрывке можно резюмировать следующим образом: [119]
Книга заканчивается кратким обсуждением астрономических и символических циклов, используемых для предсказания временных событий, которое включает упоминание (основных) направлений, годовых профекций, ингрессий, лунаций и транзитов. [120]
Переводчик английского перевода Леба 1940 года Ф.Э. Роббинс сообщает о «загадочной проблеме» в последнем абзаце книги. Одна группа рукописей либо осталась незавершенной, либо снабжена текстом, соответствующим анонимному пересказу произведения (предположительно приписываемому Проклу); другой представляет собой текст, который в целом такой же, но длиннее, в соответствии с рукописями, переданными посредством арабских переводов. [121] Роббинс считает очевидным, что окончание, совпадающее с текстом Парафраза, является ложным. Роберт Шмидт, английский переводчик более позднего издания Project Hindsight, соглашается с его выбором, заявляя, что текст последнего «звучит в более общем смысле по Птолемею». [122]
Роббинс объясняет, что отсутствие окончания обычно возникает, когда древние книги составлены в форме кодекса, а не в виде свитка. Поскольку парафразовое издание Тетрабиблоса было направлено на то, чтобы представить смысл произведения без использования собственного сложного стиля построения текста Птолемея, Роббинс говорит, что он «не может представить, как кто-либо (за исключением, возможно, Птолемея) мог повернуть процесс вспять и развить извилистый, раздражительный греческий язык последнее из сравнительно простого языка первого». [121] Поэтому он предлагает обе версии окончания, одновременно поддерживая то, что встречается в арабской версии текста. На этом книга завершается заявлением Птолемея: «Поскольку тема рождений была кратко рассмотрена, было бы хорошо довести и эту процедуру до должного завершения». [123]
Несмотря на выдающееся положение Птолемея как философа, голландский историк науки Эдуард Ян Дейкстерхейс критикует « Тетрабиблос» , заявляя, что «остается лишь недоумением то, что сам автор «Альмагеста » , который учил, как развивать астрономию на основе точных наблюдений и математических построений, мог вместе такая система поверхностных аналогий и голословных утверждений». [124]
Никаких оригинальных рукописей текста не сохранилось; его содержание известно из переводов, фрагментов, перефразированных копий, комментариев и более поздних греческих рукописей. [125] Астрологический исследователь Дебора Хоулдинг, анализируя то, как отдельные моменты совпадают или различаются в разных изданиях, предполагает, что на области противоречивых деталей повлияли три основных потока передачи: рукописи, прошедшие арабский перевод; те, которые основаны на перефразированном издании, и рукописи, датированные четырьмя столетиями позже арабских, но не подвергшиеся переводу с греческого. [126]
Самая старая сохранившаяся рукопись — это арабский перевод, составленный в 9 веке Хунайном ибн Исхаком . Впервые он был переведен на латынь в Барселоне Платоном Тиволи в 1138 году и стал влиятельным как первое полное введение астрологических работ Птолемея в средневековой Европе. Он сохранился как минимум в девяти рукописях и пяти гравюрах эпохи Возрождения. [127]
Другие латинские переводы, сделанные из арабских источников, включают анонимный (неопубликованный) труд, составленный в 1206 году, и еще один, сделанный в 13 веке, Эгидио Тебальди (Эгидиус де Тебальди). [128] Обычно латинские переводы арабских текстов распространялись с комментариями, составленными Али ибн Ридваном (Хали) в XI веке. [129]
Перевод Эджидио Тебальди был впервые опубликован Эрхардом Ратдольтом в 1484 году вместе с комментарием Гали и «псевдо-птолемеевским» списком афоризмов, известным как Centiloquium . Это было описано как «творение итальянских печатных машин конца пятнадцатого века». [129]
Анонимный греческий парафраз предположительно приписывается философу V века Проклу . Его часто называют « Парафразом Прокла», хотя его подлинность подвергается сомнению, поскольку профессор Стефан Хейлен назвал его «очень сомнительным». [130] Содержание «Парафраза» близко к содержанию рукописей « Тетрабиблоса» , но в нем используется упрощенный текст с целью предоставить то, что Хейлен называет «более понятной версией сложной оригинальной работы». [130]
Современного критического издания этого текста не существует. [130] Самый старый сохранившийся манускрипт датирован X веком и хранится в Ватиканской библиотеке (Ms. Vaticanus gr.1453, SX , ff.1–219). [126] : 269 Часть текста «Парафраза» была опубликована с латинским переводом и предисловием Филиппом Меланхтоном в Базеле в 1554 году, но она не получила широкого распространения. [126] : 265 Полная репродукция с сопроводительным латинским переводом была сделана около 1630 года ватиканским ученым Лео Аллатиусом «для его личного удовлетворения» и опубликована наборщиками Эльзевира в Лейдене в 1635 году, по-видимому, без ведома и согласия Аллатиуса. [131]
Латинский перевод Аллатиуса использовался в качестве источника всех английских переводов Тетрабиблоса до издания Роббинса 1940 года. [126] : 266 К ним относятся переводы, сделанные Джоном Уолли (1701); «исправленное издание» Уолли, сделанное Эбенезером Сибли и его братом (1786 г.); Дж. М. Ашманд (1822 г.); Джеймс Уилсон (1828 г.); и другие частные рукописи XIX века, такие как рукопись Джона Уорсдейла. [132]
Хотя копий оригинальной рукописи Птолемея не сохранилось, существуют и другие древние произведения, такие как « Апотелесматика I» Гефестиона , в которых описываются или воспроизводятся некоторые из ее отрывков. Они использовались для проверки спорных областей контента. [126] : 275
Самая старая довольно полная греческая рукопись текста (а не перефразированное издание, сделанное на его основе) датируется 13 веком. Два или три других датируются 14 веком, но большинство датируется 15 и 16 веками. [133] Во «Введении» к своему переводу 1940-х годов Фрэнк Эгглстон Роббинс сообщил о существовании по меньшей мере 35 рукописей, содержащих весь или большую часть Тетрабиблоса, в европейских библиотеках. [134]
Первое печатное издание было выпущено в 1535 году с сопроводительным латинским переводом немецкого ученого-классика Иоахима Камерариуса . Он был переиздан в 1553 году и «примечателен тем, что предлагает первый латинский перевод, основанный на греческом, а не на арабском источнике». [126] : 269 Роббинс отметил номера страниц издания 1553 года в греческом тексте, который стоит перед его английским переводом, заявив: «Мои сопоставления были сделаны со вторым изданием Камерариуса, потому что до сих пор это был стандартный текст, и он был наиболее удобный". [134]
Также в 1940 году Тойбнером в Германии было опубликовано критическое издание на греческом языке , основанное на неопубликованной работе Франца Болля , завершенной его ученицей Эмили Бур. Роббинс выразил сожаление по поводу того, что не смог сослаться на это при подготовке своего английского перевода. [135]
В 1994 году издание «Болл-Боер» стало основой сериализованного английского перевода Роберта Шмидта, опубликованного Project Hindsight. «Предисловие переводчика» критически относилось к пониманию Роббинсом некоторых «концептуальных проблем», а также доказывало необходимость нового английского перевода, в котором признавалось бы «вероятное превосходство текста Тойбнера, отредактированного Боллом и Буром в 1940 году». [136]
Самое последнее критическое издание греческого текста было сделано немецким ученым профессором Вольфгангом Хюбнером и опубликовано Тойбнером в 1998 году. Основываясь на 33 полных и 14 частичных рукописях, Хюбнер также включил неопубликованные заметки Бура и рассуждения, приведенные в «Роббинсе». и издания Болл-Боера. [126] : 273 Сейчас это издание считается авторитетным. В комментарии рецензента в The Classical Review говорится: «Прогресс по сравнению с предыдущими изданиями очевиден практически на каждой странице». [137]
Помимо арабского комментария к Тетрабиблосу , сделанного Али ибн Ридваном (Хали) в XI веке, [138] значительное внимание уделяется анонимному греческому комментарию , имеющему более древнее и неясное происхождение. Оно было написано в неопределенную дату, то ли в поздней античности, то ли в византийский период. Это также приписывается Проклу, как предполагаемому автору «Парафраза» , хотя Хейлен заметил, что такая атрибуция «выглядит как догадка». [139] Хоулдинг также отметил, что различия в табличной информации, представленной в Парафразе и Комментарии , «является убедительным аргументом в пользу того, что оба не могут быть работой одного и того же автора». [126] : 274
Греческий комментарий был впервые напечатан в 1559 году с сопроводительным латинским переводом Иеронима Вольфа . Утверждалось, что оно основано на сильно поврежденной рукописи, которая потребовала многочисленных догадок со стороны ученого друга Вольфа, который предпочел остаться анонимным, чтобы не столкнуться с упреками в «увлечении такого рода литературой». [139] Издание Вольфа было связано с Введением в Тетрабиблос , приписываемым (предположительно) Порфирию , и схолиями Демофила. [140]
Целью Комментария было предложить продемонстрированные иллюстрации и более полное объяснение астрологических принципов, описанных Птолемеем. После издания Вольфа большие отрывки были включены в латинские астрологические труды, в которых содержались обширные коллекции примеров гороскопов. Двумя яркими примерами являются «Ptolemaei De Astrorvm Ivdiciis » Жерома Кардана (Базель, 1578 г.) и «Speculum Astrologiae » Франсиско Юнктинуса (Lugduni, 1583 г.). [126] : 273 Современные переводчики продолжают ссылаться на « Комментарий Иеронима Вольфа» в своих пояснительных аннотациях. [141]
Centiloquium «сто (изречений)» — общее латинское название собрания из 100 важных астрологических афоризмов . На латыни она также была известна как Liber Fructus (арабский: Китаб аль-Тамара ; иврит: Сефер ха-Пери ) «Книга плода». [142] Последний отражал веру в то, что это суммировало ключевые астрологические принципы Птолемея и, следовательно, представляло «Плод его четырех книг». [143] Все началось, как и все работы Птолемея, с посвящения «Сиру», что помогло поддержать предположение о птолемеевской аутентичности произведения. [138]
Ранние рукописи обычно сопровождались комментариями об их использовании, автором которых был Ахмад ибн Юсуф аль-Мисри (835–912). [142] Это было переведено на латынь одновременно с переводами арабских изданий Тетрабиблоса . Самые ранние переводы были сделаны Иоганном Испанским в 1136 году и Платоном Тиволи в 1138 году .
Али ибн Ридван (Хали), написавший арабский комментарий к работе Птолемея, заметил, что афоризмы подчеркивают принципы вопросительной астрологии, и задался вопросом, почему Птолемей не включил освещение этих тем в свой Тетрабиблос . [138] Джером Кардан был первым, кто объявил эту работу подделкой, основанной на таких различиях, ссылаясь в своем комментарии на « Тетрабиблос» на аргумент Галена : «В старые времена короли, которые пытались основать большие библиотеки, покупали книги знаменитых людей по очень высокой цене. Тем самым они заставили людей приписывать свои произведения древним». [138]
Авторство текста теперь приписывают «Псевдо-Птолемею». Некоторые ученые предполагают, что его истинным автором был Ахмад ибн Юсуф. [142] Другие полагают, что Centiloquium , хотя и не Птолемея, может сохранить некоторую подборку подлинных материалов из эллинистической астрологии . [144] В конечном счете, историческое предположение о том, что Сентилоквиум был частью астрологического наследия Птолемея, придало ему широкое влияние в средневековый период, благодаря чему он стал важным текстом в астрологической традиции. [143]
СМИ из Commons
Цитаты из Wikiquote
Тексты из Wikisource
