Сэр Уильям Дэвид Росс, KBE FBA (15 апреля 1877 — 5 мая 1971), известный как Дэвид Росс , но обычно упоминаемый как У. Д. Росс , был шотландским аристотелевским философом, переводчиком, ветераном Первой мировой войны, государственным служащим и администратором университета. Его самая известная работа — «Право и добро» (1930), в которой он разработал плюралистическую , деонтологическую форму интуиционистской этики в ответ на консеквенциалистскую форму интуиционизма Дж. Мура . Росс также критически отредактировал и перевел ряд работ Аристотеля, например, его 12-томный перевод Аристотеля вместе с Джоном Александром Смитом , а также писал о другой греческой философии.
Уильям Дэвид Росс родился в Терсо , Кейтнесс на севере Шотландии , в семье Джона Росса (1835–1905). [4]
Большую часть своих первых шести лет детства он провел на юге Индии . [5] Он получил образование в Королевской средней школе в Эдинбурге и Эдинбургском университете . В 1895 году он получил степень магистра классической литературы первой степени . Он завершил учебу в Баллиол-колледже в Оксфорде , получив первую степень по классической модерации в 1898 году и первую степень по Literae Humaniores («Великие», сочетание философии и древней истории) в 1900 году. [6] Он стал научным сотрудником Мертона . Колледж в 1900 году, эту должность он занимал до 1945 года; [7] он был избран в качестве преподавателя в Ориэл-колледж в октябре 1902 года. [8]
С началом Первой мировой войны Росс вступил в армию в 1915 году по особому списку. [9] Он занимал ряд должностей, связанных с поставками боеприпасов. [5] На момент перемирия он имел звание майора и был заместителем помощника министра боеприпасов . [9] В 1918 году он был удостоен звания кавалера Ордена Британской империи в знак признания его военной службы. За послевоенные заслуги перед различными общественными организациями в 1938 году он был удостоен звания кавалера Ордена Британской Империи. [9] [5]
Росс был профессором моральной философии Уайта (1923–1928), проректором Ориэл-колледжа в Оксфорде (1929–1947), вице-канцлером Оксфордского университета с 1941 по 1944 год и проректором (1944–1947). Он был президентом Аристотелевского общества с 1939 по 1940 год. Он был избран членом Британской академии и был ее президентом с 1936 по 1940 год. [9] Из многих правительственных комитетов, в которых он работал, одним был Трибунал гражданской службы, председателем которого он был. Одним из двух его коллег был Леонард Вульф , который считал, что вся система установления государственного вознаграждения должна строиться на той же основе, что и американская модель, разделяя государственную службу на относительно небольшое количество уровней оплаты труда. [10] Росс не согласился с этим радикальным предложением. В 1947 году он был назначен председателем первой Королевской комиссии по прессе Соединенного Королевства , избран почетным членом Тринити-колледжа Дублина [11] и избран международным членом Американского философского общества . [12] Он был избран членом Американской академии искусств и наук в 1950 году. [13]
Он умер в Оксфорде 5 мая 1971 года. Его память увековечена на могиле его родителей на кладбище Грейндж в Эдинбурге .
Его младшим братом был министр Дональд Джордж Росс (1879–1943).
Он женился на Эдит Огден в 1906 году, и у них было четыре дочери: Маргарет (вышедшая замуж за Робина Харрисона ), Элеонора, Розалинда (вышедшая замуж за Джона Миллера Мартина ) и Кэтрин. Эдит умерла в 1953 году.
Он был двоюродным братом Берридейла Кейта .
Росс был моральным реалистом , нон-натуралистом и интуиционистом . [14] Он утверждал, что существуют моральные истины. Он написал:
Моральный порядок... является такой же частью фундаментальной природы вселенной (и... любой возможной вселенной, в которой вообще есть моральные агенты), как пространственная или числовая структура, выраженная в аксиомах геометрии или арифметика. [15]
Таким образом, по мнению Росса, утверждение о том, что что-то хорошо, истинно, если это действительно хорошо. Росс также согласился с утверждением Дж. Э. Мура о том, что любая попытка определить этические утверждения исключительно с точки зрения утверждений о мире природы приводит к натуралистической ошибке . Более того, термины «право» и «добро » «неопределимы». [16] Это означает не только то, что их нельзя определить с точки зрения природных свойств, но также и то, что невозможно определить одно с точки зрения другого.
Росс отверг консеквенциалистскую этику Мура . Согласно консеквенциалистским теориям, то, что люди должны делать, определяется только тем, приведут ли их действия к лучшему. Напротив, Росс утверждает, что максимизация блага — это лишь одна из нескольких prima facie обязанностей (prima facie обязательства), которые играют роль в определении того, что человек должен делать в каждом конкретном случае.
В книге «Право и добро» Росс перечисляет семь основных обязанностей, не утверждая, что его список всеобъемлющий: верность; возмещение ущерба; благодарность; справедливость; благодеяние; непричинение вреда; и самосовершенствование. В любой конкретной ситуации может применяться любое количество этих prima facie обязанностей. В случае этических дилемм они могут даже противоречить друг другу. У кого-то может быть prima facie обязанность возмещения ущерба, скажем, обязанность помогать людям, которые помогали вам с переездом, самим переезжать, а также prima facie обязанность верности, например, взять своих детей в обещанную поездку в парк, и эти может конфликтовать. Тем не менее, утверждал Росс, никогда не может быть настоящей этической дилеммы, поскольку одна из prima facie обязанностей в данной ситуации всегда является самой весомой и преобладает над всеми остальными. Таким образом, это абсолютная обязанность или абсолютный долг , действие, которое человек должен совершить. [17]
Однако часто утверждают, что Россу следовало использовать термин pro tanto , а не prima facie . Шелли Каган , например, писала:
Возможно, будет полезно прямо отметить, что, проводя различие между причинами pro tanto и prima facie, я отхожу от неудачной терминологии, предложенной Россом, которая привела к путанице и недоразумениям. Я полагаю, что – несмотря на его вводящий в заблуждение ярлык – на самом деле Росс имеет в виду причины pro tanto, обсуждая то, что он называет prima facie обязанностями. [18]
Объясняя разницу между pro tanto и prima facie, Каган писал: « Причина pro tanto имеет подлинный вес, но, тем не менее, может быть перевешена другими соображениями. Таким образом, называть причину причиной pro tanto следует отличать от названия ее prima facie. Причина, которую я рассматриваю как эпистемологическую квалификацию: причина prima facie кажется причиной, но на самом деле может вообще не быть причиной». [18]
По мнению Росса, самоочевидная интуиция показывает, что есть четыре вида вещей, которые по своей сути хороши: удовольствие, знание, добродетель и справедливость. [19] [20] Добродетель относится к действиям или склонностям действовать, исходя из соответствующих мотивов, например, из желания выполнить свой долг. [16] Справедливость, с другой стороны, связана с счастьем, пропорциональным заслугам. По существу, удовольствие, знание и добродетель касаются состояний ума, в отличие от справедливости, которая касается отношений между двумя состояниями ума. [16] Эти значения измеряются в градусах и сопоставимы друг с другом. Росс считает, что добродетель имеет высшую ценность, а удовольствие имеет наименьшую ценность. [20] [21] Он заходит так далеко, что предполагает, что « никакое количество удовольствия не равно никакому количеству добродетели, что на самом деле добродетель принадлежит к более высокому порядку ценностей». [22] : 150 Ценности также можно сравнивать внутри каждой категории, например, хорошо обоснованное знание общих принципов более ценно, чем слабо обоснованное знание отдельных фактов. [22] : 146–7 [16]
Согласно интуиционизму Росса , мы можем знать моральные истины посредством интуиции, например, что лгать неправильно или что знание по своей сути полезно. [16] Интуиции предполагают прямое постижение, не опосредованное умозаключениями или дедукциями: они самоочевидны и поэтому не нуждаются в каких-либо дополнительных доказательствах. [19] Эта способность не является врожденной, ее необходимо развивать на пути к умственной зрелости. [22] : 29 Но в полностью развитой форме мы можем знать моральные истины так же хорошо, как мы можем знать математические истины, такие как аксиомы геометрии или арифметики. [22] : 30 [23] Это самоочевидное знание ограничивается общими принципами: таким образом мы можем узнать prima facie обязанности, но не наш абсолютный долг в конкретной ситуации: что нам следует делать, учитывая все обстоятельства. [22] : 19–20, 30 Все, что мы можем сделать, — это проконсультироваться с восприятием, чтобы определить, какая prima facie обязанность имеет наибольший нормативный вес в данном конкретном случае, хотя обычно это не составляет собственно знания из-за сложности, связанной с наиболее конкретными задачами. случаи. [16]
Этику Росса часто критикуют за то, что она бессистемна и часто не дает четких этических ответов. Во-вторых, «моральные интуиции» не являются надежной основой этики, поскольку они подвержены ошибкам, могут широко варьироваться от человека к человеку и часто укоренены в нашем эволюционном прошлом таким образом, что это должно заставить нас с подозрением относиться к их способности отслеживать моральную истину. . [24] Кроме того, как и во всех деонтологических подходах, не учитываются последствия предпринятых действий. [25]
Деонтологический плюрализм Росса был настоящим новаторством и представлял собой правдоподобную альтернативу кантовской деонтологии. [16] Его этический интуиционизм нашел мало последователей среди его современников, но к концу 20-го и началу 21-го века он возродился. Среди философов, на которых повлияла книга «Право и добро», — Филип Стрэттон-Лейк, Роберт Ауди , Майкл Хьюмер и К. Д. Броуд . [19]
{{cite encyclopedia}}: CS1 maint: несколько имен: список авторов ( ссылка ) (Требуется подписка или членство в публичной библиотеке Великобритании.)Моральный порядок, выраженный в этих положениях, является такой же частью фундаментальной природы вселенной (и, мы можем добавить, любой возможной вселенной, в которой вообще существовали моральные агенты), как пространственная или числовая структура, выраженная в аксиомах геометрии или арифметики.
