В октябре и ноябре 1940 года состоялись немецко-советские переговоры о потенциальном приверженце Советского Союза в качестве четвертой державы Оси во время Второй мировой войны . Переговоры, проходившие в эпоху пакта Молотова-Риббентропа , включали двухдневную конференцию в Берлине между министром иностранных дел СССР Вячеславом Молотовым и Адольфом Гитлером и министром иностранных дел Германии Иоахимом фон Риббентропом . После переговоров обе страны обменялись письменными предлагаемыми соглашениями.
После двух дней переговоров с 12 по 14 ноября 1940 года Германия представила Советам проект письменного соглашения о пакте Оси, который определял мировые сферы влияния четырех предложенных держав Оси ( Германии , Италии , Японии и Советского Союза ). [1] Гитлер, Риббентроп и Молотов пытались установить немецкую и советскую сферы влияния. Гитлер призвал Молотова обратить свой взор на юг, в сторону Ирана и, в конечном итоге, Индии , чтобы сохранить доступ Германии к ресурсам Финляндии и устранить советское влияние на Балканах . [2]
Молотов оставался твердым и стремился вывести немецкие войска из Финляндии и получить порт с теплой водой на Балтике . Советские внешнеполитические расчеты были основаны на идее о том, что война будет долгосрочной борьбой, и поэтому к заявлениям Германии о том, что Соединенное Королевство будет быстро побеждено, относились со скептицизмом. [3] Кроме того, Сталин стремился сохранить влияние в Болгарии и Югославии . Эти факторы привели к тому, что Молотов занял твердую позицию. [2]
Согласно исследованию Александра Некрича , 25 ноября 1940 года Советы представили подготовленное Сталиным письменное встречное предложение, признающее пакт четырех держав, но включающее советские права на Болгарию и мировую сферу влияния, которая должна быть сосредоточена на территории вокруг Ирака и Ирана. . [4] Германия не ответила [5] [6] и оставила переговоры неразрешенными.
Что касается контрпредложения, Гитлер заметил своим высшим военачальникам, что Сталин «требует все большего и большего», «он хладнокровный шантажист» и «победа Германии стала невыносимой для России», так что «ее необходимо поставить на колени, поскольку как можно скорее." [7] Германия разорвала Пакт Молотова-Риббентропа в июне 1941 года, вторгнувшись в Советский Союз .
В последующие годы Совинформбюро опубликовало книгу под названием « Фальсификаторы истории» , большую часть которой редактировал сам Сталин, в которой советский премьер утверждал, что он просто проверял своего врага. Это стало официальной версией событий, которая сохранялась в советской историографии вплоть до распада Советского Союза в 1991 году. По словам советского дипломата Виктора Исраеляна, книга «определенно не опровергла существование советско-германского сотрудничества в первые годы СССР». Вторая мировая война, сотрудничество, которое в определенной степени способствовало плану Гитлера». [8]
Летом 1939 года, после проведения переговоров с англо-французским союзом и с Германией относительно потенциальных военных и политических соглашений, [9] Советский Союз выбрал Германию, в результате чего 19 августа было заключено германо-советское торговое соглашение, предусматривающее торговля некоторыми видами немецкой военной и гражданской техники в обмен на советское сырье . [10] [11] Четыре дня спустя страны подписали Пакт Молотова-Риббентропа , который содержал секретные протоколы, разделяющие государства Северной и Восточной Европы на немецкую и советскую « сферы влияния ». [12]
Незадолго до подписания соглашений стороны обсудили прошлые военные действия: министр иностранных дел Германии Иоахим Риббентроп заявил советским дипломатам, что «не существует проблемы между Балтийским и Черным морями, которую нельзя было бы решить между нами двумя». [13] [14] [15] Дипломаты обеих стран обратились к своей общей позиции, заявив, что «есть один общий элемент в идеологии Германии, Италии и Советского Союза: оппозиция капиталистическим демократиям», [14] [16] ] «ни мы, ни Италия не имеем ничего общего с капиталистическим Западом» и «нам кажется довольно неестественным, что социалистическое государство встало бы на сторону западных демократий». [17]
Немецкий чиновник объяснил, что их прежняя враждебность к советскому большевизму утихла с изменениями в Коминтерне и отказом Советов от мировой революции . [17] Советский чиновник охарактеризовал этот разговор как «чрезвычайно важный». [17] При подписании Риббентроп и Сталин наслаждались теплыми беседами, обменивались тостами и далее обсуждали свои предыдущие военные действия между странами в 1930-х годах. [18]
Риббентроп заявил, что Великобритания всегда пыталась разрушить советско-германские отношения, была «слабой» и хотела «позволить другим бороться за ее самонадеянные претензии на мировое господство». [18] Сталин согласился, добавив: «Если Англия доминировала в мире, то это произошло из-за глупости других стран, которые всегда позволяли себя обманывать». [18] Риббентроп заявил, что Антикоминтерновский пакт был направлен не против Советского Союза, а против западных демократий, и «напугал главным образом лондонский Сити [британских финансистов] и английских владельцев магазинов».
Он добавил, что берлинцы пошутили, что Сталин сам все же присоединится к Антикоминтерновскому пакту. [19] Сталин предложил тост за Гитлера, а Сталин и советский министр иностранных дел Вячеслав Молотов неоднократно поднимали тост за немецкий народ, пакт Молотова-Риббентропа и советско-германские отношения. [19] Риббентроп ответил тостом за Сталина и тостом за отношения обеих стран. [19]
Когда Риббентроп ушел, Сталин отвел его в сторону и заявил, что советское правительство очень серьезно относится к новому пакту и что он «гарантирует свое честное слово, что Советский Союз не предаст своего партнера». [19]
Через неделю после подписания пакта Молотова-Риббентропа раздел Польши начался в результате вторжения Германии в западную Польшу. [20]
Советский Коминтерн приостановил всю антинацистскую и антифашистскую пропаганду, объяснив войну в Европе нападением капиталистических государств друг на друга в империалистических целях. [21]
Когда в Праге ( Чехословакия) вспыхнули антигерманские демонстрации , Коминтерн приказал Коммунистической партии Чехии использовать все свои силы, чтобы парализовать «шовинистические элементы». [21] Вскоре Москва вынудила Коммунистическую партию Франции и Коммунистическую партию Великобритании занять антивоенную позицию.
Через две недели после немецкого вторжения Советский Союз вторгся в восточную Польшу в координации с немецкими войсками. [22] 21 сентября Советы и немцы подписали официальное соглашение о координации военных действий в Польше, включая «чистку» от диверсантов. [23] Совместный германо-советский парад прошел во Львове и Бресте . [24]
В августе Сталин решил, что собирается ликвидировать Польское государство, и на советско-германской встрече в сентябре обсуждался вопрос будущей структуры «польского региона». [24] В сентябре Советы заявили, что они должны войти в Польшу, чтобы «защитить» своих этнических украинских и белорусских братьев там от Германии, но Молотов позже признался немецким чиновникам, что такое оправдание было необходимо, потому что Советы не могли найти другого предлога для своих действий. вторжение. [25]
Трем странам Балтии , описанным в Пакте Молотова-Риббентропа ( Эстония , Латвия и Литва ), не было иного выбора, кроме как подписать «Пакт о защите и взаимной помощи», который позволял Советскому Союзу размещать в них войска. [26]
Настойчивые требования Гитлера о вторжении Германии в Польшу в 1939 году оказали огромную нагрузку на немецкую военную машину, которая постепенно готовилась к тотальной войне только в 1942 или 1943 году. [27] Нехватка сырья в Германии означала, что ей пришлось искать увеличение поставок снаружи. [27] Однако произошла британская блокада, из-за которой страна все больше нуждалась в материалах. [27] Единственной страной, которая все еще могла поставлять Германии нефть, каучук, марганец, зерно, жиры и платину, в которых она нуждалась, был Советский Союз. [27] Между тем, спрос Советов на промышленные товары, такие как немецкие машины, рос, и их способность импортировать эти товары извне уменьшилась, когда многие страны прекратили торговые отношения после того, как Советы присоединились к пакту Молотова-Риббентропа. [28]
Соответственно, Германия и Советский Союз 11 февраля 1940 года заключили сложный торговый пакт , который был более чем в четыре раза больше, чем тот, который обе страны подписали в августе 1939 года . [10] Новый торговый пакт помог Германии обойти британскую блокаду. [10]
В первый год Германия получила сотни тысяч тонн зерновых, нефти и другого жизненно важного сырья, которое перевозилось через советские и оккупированные польские территории. [10] Кроме того, Советы предоставили Германии доступ к Северному морскому пути как для грузовых кораблей, так и для рейдеров (хотя до июня 1941 года этим маршрутом пользовался только рейдер «Комета» ). Это заставило Великобританию защищать морские пути как в Атлантическом, так и в Тихом океанах. [29]
В ноябре 1939 года Советский Союз вторгся в Финляндию , [30] что привело к большим потерям и заключению временного мирного договора в марте 1940 года, который предоставил Советскому Союзу части Карелии и Саллы (9% территории Финляндии). [30] В середине июня 1940 года, когда международное внимание было сосредоточено на вторжении Германии во Францию , советские войска НКВД совершили рейды на пограничные посты в Литве , Эстонии и Латвии [26] [31] и заменили каждое правительство просоветскими политиками, которые затем запросили въезд своих стран в Советский Союз. [26] [32] В июне Советы выдвинули ультиматум, требуя Бессарабию и Буковину от Румынии . [33] После того, как Советы договорились с Германией, что они ограничат свои притязания на Буковину Северной Буковиной , Германия призвала Румынию принять ультиматум. [34] Через два дня после вступления Советского Союза Румыния согласилась с советскими требованиями, и Советский Союз оккупировал требуемые территории , а также регион Герца , который не был включен в ультиматум. [33]
Советское вторжение в Финляндию, которая была тайно передана ему в соответствии с секретными протоколами пакта Молотова-Риббентропа, создало внутренние проблемы для Гитлера. [35] Население Германии не знало о секретных протоколах, разделявших сферы влияния. [34] Многие немцы выступали против советского вторжения, а Финляндия имела тесные связи с Германией. [35] [36] Гитлеру пришлось отклонить оппозицию просоветской политике Германии даже со стороны стойких приверженцев нацистской партии . [35] Поддержка советского вторжения стала одним из наиболее идеологически и политически сложных аспектов пакта, который немецкое правительство могло оправдать. [37]
Секретные протоколы поставили Гитлера в унизительное положение: он был вынужден в спешке эвакуировать семьи этнических немцев, фольксдойче , хотя они веками жили в Финляндии и странах Балтии, и при этом официально оправдывать вторжения. [36] [38] Когда три страны Балтии, которые не знали о секретных протоколах, отправили письма с протестом против советского вторжения в Берлин, Риббентроп вернул их. [39]
В августе Молотов сообщил немцам, что со сменой правительства они могут закрыть свои консульства в Прибалтике к 1 сентября. [39] Советские аннексии Румынии вызвали еще большую напряженность. [39] Согласно секретным протоколам, Германия передала Советам Бессарабию, но не Буковину. [39] Германия хотела получить 100 000 тонн зерна, на которые она ранее заключила контракт с Бессарабией, гарантии безопасности немецкой собственности, гарантии для 125 000 Volksdeutsche в Бессарабии и Буковине и заверения в том, что железнодорожные пути, перевозящие румынскую нефть, останутся в покое. [38]
Летом 1940 года Германия стала еще более зависимой от советского импорта. [40] Немецкая оккупация Франции , Нидерландов и Бельгии создала дополнительный спрос и сократила возможности для косвенных поставок. [40] По сравнению с цифрами 1938 года, в расширенной Великой Германии и ее сфере влияния не хватало, среди прочего, 500 000 тонн марганца, 3,3 миллиона тонн сырого фосфата, 200 000 тонн каучука и 9,5 миллионов тонн нефти. [40] Между тем, вторжения в Прибалтику привели к советской оккупации государств, на которые Германия рассчитывала за 96,7 миллионов рейхсмарок импорта в 1938 году [41] на шантажированных выгодных экономических условиях, но теперь им пришлось платить советские цены. [38] Гитлер все больше полагал, что возможное вторжение в Советский Союз окажется для Германии единственным способом решить этот ресурсный кризис. [40] Никаких конкретных планов еще не было, но в июне Гитлер сказал одному из своих генералов, что победы в Западной Европе «наконец развязали ему руки для его важной реальной задачи: борьбы с большевизмом». [42] Однако немецкие генералы сказали Гитлеру, что оккупация Западной России создаст «скорее истощение, чем облегчение экономического положения Германии». [43]
В августе 1940 года Советский Союз ненадолго приостановил свои поставки в соответствии со своим торговым соглашением после того, как отношения обострились из-за разногласий по поводу политики в Румынии, советско-финской войны , отставания Германии в поставках товаров по этому договору и опасений Сталина, что Гитлер Война с Западом может быстро закончиться после того, как Франция подпишет перемирие . Приостановление создало серьезные проблемы с ресурсами для Германии. [44]
К концу августа отношения снова улучшились, поскольку страны перекроили границы Венгрии и Румынии и урегулировали некоторые претензии Болгарии, и Сталин снова был убежден, что Германия столкнется с длительной войной на западе из-за улучшения Британии в воздушном бою против Германии и казни. соглашения между США и Великобританией относительно эсминцев и баз . [45]
Однако в конце августа Германия устроила собственную аннексию части Румынии , нацеленную на нефтяные месторождения. Этот шаг вызвал напряженность в отношениях с Советским Союзом, который ответил, что Германия должна была проконсультироваться с Советским Союзом в соответствии со статьей III Пакта Молотова-Риббентропа. [46]
Прежде чем заключить соглашение с Италией и Японией , немецкие официальные лица обсудили возможность включения Советского Союза в качестве четвертого члена, чтобы направить советское внимание на юг, к Индийскому океану и Персидскому заливу, которые оба находились в британской сфере влияния. Немецкие официальные лица заявили, что они были бы готовы предоставить Советскому Союзу свободу действовать к востоку от Дарданелл . [47]
Незадолго до подписания соглашения Германия сообщила Молотову, что она вступит в пакт и что, хотя об этом прямо не говорилось, пакт был фактически направлен против «американских поджигателей войны», демонстрируя им безумие войны с тремя великими державами, объединившимися против их. [48] Москва фактически была осведомлена об условиях предлагаемого пакта из источников советской разведки в Японии. [47]
27 сентября 1940 года Германия, Италия и Япония подписали Тройственный пакт , разделивший мир на сферы влияния и неявно направленный против США. В пакте содержалось четкое положение (статья 5), в котором говорилось, что он не касается отношений с Советским Союзом. [47] Молотов, обеспокоенный тем, что пакт содержал секретное дополнение, касающееся конкретно Советского Союза, попытался получить информацию от японского посла в Москве, Того. [49]
Во время своего визита на родину немецкий военный атташе в Советском Союзе Эрнст Кёстринг заявил 31 октября, что «у меня неуклонно растет впечатление, что русские хотят избежать любого конфликта с нами». [49]
Тем временем с августа по октябрь Германия провела массированную воздушную кампанию против Великобритании , чтобы подготовиться к операции «Морской лев» — плану вторжения в Великобританию. [50]
В течение всего лета Гитлер колебался между планами нападения на Советский Союз или предложением ему части сделки, подобной пакту Молотова-Риббентропа, за исключением той, которая будет смотреть на юг, где Советы получат порты только на западной стороне Черного моря. или ему может быть передан Босфор, если Германия сохранит дружественное третье государство с доступом, такое как Болгария. [51]
Посол Германии в Москве Фридрих фон дер Шуленбург обдумывал потенциальный пакт четырёх держав после июньского краха Франции . [52] После того, как он тайно узнал о потенциальных планах Гитлера по советскому вторжению, против которых он выступал, фон дер Шуленбург и другие начали попытки склонить Гитлера и его контингент, по крайней мере, к их согласию, пока претензии России оставались в районах Турции и Иран. [53] В своих докладах в Берлин он даже скрыл сомнения Советского Союза в добросовестности Германии после аннексии Румынии. [53]
Кестринг, фон дер Шуленбург и другие подготовили меморандум об опасностях немецкого вторжения в Советский Союз, в котором говорилось, что Украина, Белоруссия и страны Балтии в конечном итоге станут лишь дополнительным экономическим бременем для Германии. [51] Государственный секретарь министерства иностранных дел Германии Эрнст фон Вайцзеккер утверждал, что Советы в их нынешней бюрократической форме безвредны, оккупация не принесет выгоды Германии и «почему бы ей не вариться рядом с нами в своем сыром большевизме?» [51]
В октябре 1940 года Сталин попросил разрешить Молотову обсудить с Гитлером будущие отношения между странами. [54] Риббентроп ответил Сталину в письме, что «по мнению фюрера... историческая миссия четырех держав — Советского Союза, Италии, Японии и Германии — состоит в том, чтобы принять долгосрочную политику». и направить будущее развитие своих народов в правильное русло путем разграничения их интересов в мировом масштабе». [55]
Доставка письма Риббентропа Сталину задержалась. Это привело, после более ранних публикаций в прессе, к тому, что идеи больше не казались «свежими», что заставило Риббентропа наброситься на сотрудников посольства Германии в Москве. [54] [56] Доставляя письмо, фон Шуленбург заявил, что Берлинская конференция будет предварительной встречей, предшествующей созыву четырех держав. [56]
Сталин был явно доволен приглашением на переговоры в Берлин. [57] Сталин написал письмо, отвечая Риббентропу на заключение соглашения о «постоянной основе» для их «взаимных интересов». [58]
6 ноября Кестринг писал, что «поскольку Геринг теперь сбалансировал наши военные поставки с российскими поставками, можно надеяться, что переговоры закончатся миром и дружбой». [49] В течение первых двух недель ноября немецкие и советские экономические переговорщики в Москве добились умеренного успеха. [59] Немецкие участники военно-экономических переговоров надеялись на успех переговоров, отчасти потому, что они чувствовали, что это усилит их аргументы против политики Гитлера, которая становилась все более антисоветской. [60]
1 ноября глава Генерального штаба армии Франц Гальдер встретился с Гитлером и написал: «Фюрер надеется, что сможет вывести Россию на антибританский фронт». [61] После того, как Франклин Д. Рузвельт через четыре дня выиграл президентские выборы после того, как он пообещал, что в случае его избрания не будет внешних войн, Геббельс отметил, что «после его заявления Рузвельт вряд ли сможет вступить в войну в активная емкость». [61] На встрече с Бенито Муссолини Риббентроп объяснил точку зрения Германии на эти встречи, согласно которой решающим испытанием станет позиция Советов на Балканах. [51] Поскольку Балканы и Босфор представляют собой потенциальное «опасное совпадение интересов», если Советы откажутся от этого, это будет мирная и даже предпочтительная альтернатива вторжению. [51]
Гитлер сообщил Муссолини, что он не рассчитывал пойти навстречу Советам, кроме как заставить Турцию согласиться на некоторые гарантии по Босфору. [51] Кроме того, он не хотел, чтобы Сталин занял румынский пропускной пункт на Босфор, и заявил, что «одна румынская птица в руке стоит больше, чем два русских в кустах». [56] Однако Гитлер заявил, что он настроен скептически, поскольку считал, что Сталин был одержим Дунаем и Болгарией. [56] Германия знала, что Советский Союз пытался предоставить Болгарии гарантии стать ее союзником, и что Болгария отказалась от этого. [62]
Сталин отправил Молотова в Берлин, чтобы обсудить условия присоединения Советского Союза к Оси и, возможно, воспользоваться плодами пакта. [63] Большую часть поездки в Берлин Молотов провел в поисках подслушивающих устройств в своем вагоне. [64] Поезд Молотова прибыл в 11:05 12 ноября. [65] [66] То, что фон Шуленбург, организатор встречи, был плохим предзнаменованием успеха, было исключено. [51] Риббентроп приветствовал Молотова на вокзале, украшенном советскими и немецкими флагами над большой корзиной цветов, а оркестр играл «Интернационал» в Германии впервые с 1933 года. [67] После короткого завтрака начались переговоры. началось сразу же в тот же день в отеле Schloss Bellevue. [65] После распада Советского Союза один московский журнал опубликовал некоторые избранные переписки, свидетельствующие о том, что Сталин внимательно следил за переговорами Молотова посредством телеграммы, но некоторые из этих телеграмм остаются неопубликованными. [68]
Вначале Риббентроп заявил: «Англия побеждена, и это только вопрос времени, когда она признает свое поражение... Начало конца теперь наступило для Британской империи». [66] Далее он заявил, что «вступление Соединенных Штатов в войну не имеет никаких последствий для Германии. Германия и Италия никогда больше не позволят англосаксам высадиться на европейском континенте... Это не военная проблема вообще.... Державы Оси, таким образом, думают не о том, как они могут выиграть войну, а о том, как быстро они могут закончить войну, которая уже выиграна». [66] Далее он заявил, что Германия и Советский Союз вместе «проделали хороший бизнес». [66]
Соответственно, Риббентроп пришел к выводу, что пришло время четырем державам (Германии, Советскому Союзу, Италии и Японии) определить свои «сферы интересов». [66] [69] Он заявил, что Гитлер пришел к выводу, что все четыре страны естественным образом будут расширяться «в южном направлении». [66] Риббентроп сказал, что он задается вопросом, могут ли Советы повернуть на юг, к морю, а Молотов спросил: «Какое море?» Риббентроп заявил, что «в конечном итоге наиболее выгодный выход к морю для России может быть найден в направлении Персидского залива и Аравийского моря ». [66] [69]
Что касается разделения мира на четыре сферы влияния, Молотов заявил, что новая идея «очень интересна» и достойна обсуждения в Москве с участием Риббентропа. [70] Сталина разозлила телеграмма Молотова, в которой говорилось, что пакт Молотова-Риббентропа «исчерпан», за исключением финского вопроса, причем Сталин заявил, что любые будущие соглашения будут добавлены к нему только потому, что он служит фундаментальные основы советско-германских отношений. [70]
Днем Молотов посетил Гитлера в рейхсканцелярии . [65] [66] Гитлер также говорил о нанесении этого «последнего удара по Англии» и заявил, что «пришло время подумать о разделе мира после нашей победы». [65] Что касается «проблемы Америки», по словам Ширера, он заявил, что она не может «ставить под угрозу свободу других стран до 1970 или 1980 годов». [66] Гитлер и Молотов согласились, что у Соединенных Штатов нет бизнеса в Европе, Африке или Азии. [66] Гитлер заявил, что не было никаких фундаментальных различий между двумя странами в их стремлении к «выходу к океану». [66] Молотов выразил свое согласие с Гитлером относительно роли Америки и Великобритании и относительно участия Советского Союза в пакте Оси в принципе, но только в том случае, если Советы смогут участвовать в качестве активного партнера. [70] [71] В тот же день Германия также отложила до следующего года свои планы вторжения в Великобританию из-за неудач в воздушной кампании против Британии . [50]
Молотов согласился с Гитлером в том, что между странами нет нерешенных проблем, кроме Финляндии. [70] Когда Молотов вернулся в свой отель, он заявил, что «испытал облегчение от любезности Гитлера». [62] В телеграмме Молотову той ночью Сталин настаивал на том, что безопасность Советского Союза не может быть обеспечена «без обеспечения спокойствия в районе проливов», имея в виду пролив Босфор для входа в Черное море . [1] Это было напрямую связано с советско-болгарским соглашением о пропуске советских войск для «обороны входа в Черное море». [1] Сталин добавил, что «этот вопрос по-прежнему имеет актуальное значение и не допускает никакого промедления». [1]
На следующее утро Молотов и Гитлер возобновили переговоры. [72] Молотов потребовал объяснить, почему немецкие войска оккупировали Финляндию, и Гитлер ответил, что они едут через Финляндию в Норвегию, и задался вопросом, намереваются ли Советы начать войну из-за Финляндии. [72] Хотя Гитлер согласился с тем, что Финляндия находилась в сфере влияния Советов, он также подчеркнул, что Германия имела законный военный интерес в поставках никеля и древесины в Финляндию и что любой новый конфликт в Прибалтике приведет к серьезному напряжению в отношениях. [70] Молотов пришел к выводу, что дальнейшие переговоры по Финляндии не принесут ничего хорошего, и заявил, что не видит никаких признаков возобновления советско-финляндского конфликта. [73] Однако, по словам Гитлера, Молотов заявил: «Россия почувствовала, что Финляндия снова угрожает ей, Россия должна быть в состоянии ликвидировать Финляндию», что для него «было первым вопросом, на который мне было трудно ответить. иначе как отказаться от этого». [74]
Молотов сообщил о заинтересованности Сталина в пересмотре статуса Босфора и потребовал гарантий для Болгарии, по крайней мере в принципе. [73] Молотов позже отмечал, что Гитлер «заметно разволновался» по поводу требования отменить гарантии Румынии. [62] Молотов заявил о желании Сталина предоставить Болгарии гарантию, аналогичную той, которую Германия и Италия предоставили Румынии. [62] Гитлер отметил, что Советы вошли в Буковину в Румынии, что вышло за рамки пакта Молотова-Риббентропа. [75] Гитлер заявил, что стороны предварительно устно договорились о том, что бывшие австрийские территории, такие как балканские государства в составе Австро-Венгерской империи , должны были попасть в сферу влияния Германии. [69] Гитлер отметил, что основной целью пакта Молотова-Риббентропа было восстановление старых империй стран. [69] Сталин, все еще надеясь получить проект соглашения, следил за переговорами по телеграмме и отправил телеграмму Молотову, чтобы напомнить Гитлеру о важности обеспечения безопасности Босфора, что объяснило события Крымской войны . [62] Гитлер заявил, что он не может принимать решения относительно Болгарии, пока не поговорит с итальянским лидером Бенито Муссолини . [73]
Гитлер перевел тему на более широкий вопрос о возможностях, доступных после завоевания Англии. [69] [72] Гитлер сказал Молотову, что: [7]
После завоевания Англии Британская империя будет разделена на гигантское всемирное обанкротившееся поместье площадью сорок миллионов квадратных километров. В этом обанкротившемся имении для России был бы выход к незамерзающему и действительно открытому океану. До сих пор меньшинство в сорок пять миллионов англичан управляло шестьюстами миллионами жителей Британской империи. Он собирался раздавить это меньшинство... При этих обстоятельствах возникли мировые перспективы... Все страны, которые могли быть заинтересованы в обанкротившемся имении, должны были бы прекратить всякие споры между собой и заняться исключительно раздел Британской империи. Это касалось Германии, Франции, Италии, России и Японии.
Молотов сказал Гитлеру, что «пришло время обсудить более широкое соглашение между СССР и Германией», но советское правительство сначала хотело узнать точное значение «нового порядка в Европе» в отношении стран-участниц и конечных целей соглашения. пакт. [73] Затем во второй половине дня Молотов должен был встретиться с Риббентропом.
В телеграмме, отправленной Молотовым Сталину по поводу встречи с Гитлером, подчеркивалась «большая заинтересованность Гитлера в достижении соглашения и укреплении дружественных отношений с СССР в отношении сфер влияния». [73] Молотов заявил, что его разговор ни с Гитлером, ни с Риббентропом не дал желаемых результатов, поскольку не были решены проблемы с Турцией и Балканами. [1]
Из-за британской воздушной бомбардировки Риббентроп и Молотов той ночью провели переговоры в бомбоубежище. [76] Риббентроп повторил, что главные цели заключались в определении интересов четырех держав и достижении соглашения с Турцией по вопросу Босфора. [1] Риббентроп предложил несколько параллельных шагов, которые стороны должны затем предпринять, например, Молотов обсуждал вопросы, поднятые в Берлине, со Сталиным, в то время как Риббентроп обсуждал их с Японией. [1] Германия, Италия и СССР также будут оказывать давление на Турцию, чтобы она согласилась на советские требования по Босфору. [73] После этого стороны проведут переговоры и подготовят конфиденциальные документы, принимая во внимание, что окончательным соглашением будет вступление Советского Союза в состав Оси. [1] Чего Молотов не знал, так это того, что той же ночью Гитлер издал секретную «Инструкцию № 18», предписывающую своим войскам продолжать подготовку к войне на востоке «независимо от результатов, полученных в результате этих обсуждений». [77] [78]
Риббентроп передал Молотову проект соглашения в бомбоубежище из двух частей. [1] Как стало практикой между сторонами, одна часть представляла собой соглашение, которое в конечном итоге было обнародовано, а другая содержала секретное соглашение. [1] Публичная часть содержала соглашение сроком на десять лет, согласно которому стороны будут уважать естественные сферы интересов друг друга, а Германия, Италия и Япония подтвердят свое признание существующих советских границ. [1]
В проект секретного соглашения входило обязательство не вступать ни в какой союз, направленный против четырех подписавших сторон, и помогать друг другу в экономических вопросах. [1] Секретное соглашение содержало протокол, определяющий территориальные цели четырех подписавших сторон, при этом Германия предъявляла претензии на Центральную Африку, Италию в Северной и Северо-Восточной Африке, Японию в Юго-Восточной Азии и советскую зону на «центр к югу от национальной территории». Советского Союза в направлении Индийского океана». [76] [79] Второй секретный протокол предусматривал, что Германия, Италия и Советский Союз «освободят» Турцию от ее международных обязательств перед Великобританией по гарантиям ее границ. [79]
Молотов заявил, что Советский Союз беспокоил ряд европейских проблем, таких как Турция и Болгария, а также судьба Венгрии , Румынии, Югославии и Греции . [76] Кроме того, Советы также интересовались вопросом шведского нейтралитета и выхода из Балтийского моря. [76] Молотов также резко заметил, что если судьба Англии предрешена, то почему они разговаривали в бомбоубежище. [76]
Новость о том, что Молотов провел переговоры в Берлине, поначалу ошеломила мировые СМИ, поскольку британская пресса пыталась определить, готовился ли Советский Союз присоединиться к пакту Оси. [79] Когда Молотов вернулся, он отметил, что на встрече «нечем было хвастаться» и что запланированная поездка Риббентропа в Москву больше не упоминается, но что немецкий проект предложения привел к самоуспокоенному, а не кризисному подходу к продолжению переговоров посредством «дипломатических каналы". [80] Немцы, выступавшие за «Континентальный блок» в окружении Риббентропа, ожидали, что Сталин в конечном итоге уступит, учитывая слабость Красной Армии. [80] Вайцзеккер прокомментировал, что «мы можем продолжать долго» и что «война с Россией невозможна, пока мы заняты Англией, а потом в ней не будет необходимости». [80] 14 ноября Кестринг подтвердил свою убежденность в том, что у Советов действительно не было агрессивных замыслов. Напротив, «поездка Молотова (в Берлин) является для меня лишь еще одним доказательством идеи, которой я давно придерживаюсь, а именно, что Советский Союз хочет мира с нами, поскольку он не может ожидать никакой выгоды от конфликта с нами. ... Решающим фактором в [пробуждении] советского стремления к миру является и остается продемонстрированная сила нашей армии». [49]
Гитлер уже издал секретную директиву о возможных попытках вторжения в Советский Союз. [79] [81] Он еще не отказался от возможности других политических результатов и все еще говорил о «великой всемирной коалиции, которая простиралась от Иокогамы до Испании», но он решил не отказываться от Балкан. [82]
Тем временем Советы немедленно вызвали посла Болгарии в министерство иностранных дел и заявили, что Советам необходимо заключить сделку с болгарами, прежде чем они присоединятся к Оси, и что Германия пытается сделать их марионеточным государством. [82] Болгары отклонили это предложение и передали его Германии. [82] Гитлер все еще надеялся отговорить Сталина от предоставления гарантий Болгарии, если проблема Босфора может быть решена, и он настаивал на том, чтобы болгарский посол убедил Советы отказаться от сопротивления, если болгары присоединятся к пакту, и предупреждал об ужасах пакта. Советская оккупация. [82]
Тем временем Советы преподнесли самый большой сюрприз. Во время необъявленного визита в Софию 25 ноября Советы сообщили премьер-министру Болгарии Богдану Филову, что, если Болгария разрешит транзитный доступ советским войскам, Советы будут готовы отказаться от своих возражений против вступления Болгарии в страны Оси, и что самое удивительное, Советы заявили, что скорее всего, это не будет проблемой, поскольку «весьма вероятно, почти наверняка» приведет к вступлению Советов в состав Оси. [83] Ошарашенный Филов заявил, что это требует дальнейшего рассмотрения. [83] Советские переговорщики пришли к выводу, что болгарское правительство «уже полностью привержено Германии». [83]
Сталин сказал главе Коминтерна, болгарину Георгию Димитрову , что Германия хотела присутствия Италии на Балканах, но в конечном итоге у нее не было другого выбора, кроме как признать советские интересы в сохранении доступа к Черному морю и гарантировать, что Босфор не будет захвачен. использовано против них. [83]
Сталин поручил Молотову разработать новый пакт с гораздо большим размахом, включая раздел Европы, Азии и Африки между четырьмя державами. [84] 25 ноября, в тот же день, когда было сделано неожиданное заявление о непротивлении Советского Союза присоединению Болгарии к Оси и потенциальном советском присоединении к пакту, [85] Советы выдвинули встречное предложение к проекту соглашения Риббентропа. [79] Оно начиналось так: «Советское правительство готово принять проект Пакта четырёх держав о политическом сотрудничестве и экономической взаимопомощи». [79] Вместо двух секретных протоколов Сталин предложил пять:
Эти предложения поступали одновременно с значительно возросшими экономическими предложениями. [85] Советы пообещали к 11 мая 1941 года поставить 2,5 миллиона тонн зерна, что на 1 миллион тонн превышает их текущие обязательства. [4] Они также пообещали полную компенсацию имущественных претензий Volksdeutsche . [4]
Немецкий переговорщик Карл Шнурре , который не мог скрыть своего восторга по поводу этого предложения, немедленно телеграммировал в Берлин, что «принимая во внимание нынешний статус переговоров здесь, сегодняшние заявления Молотова следует рассматривать как удивительный признак доброй воли со стороны Германии». Советского правительства. Предложение Молотова о компенсации имущественных претензий в Прибалтике значительно превосходит наши ожидания». [4]
Гитлер, однако, рассматривал советские территориальные амбиции на Балканах как вызов интересам Германии и считал, что этот план фактически превращает Болгарию в дополнение к Пакту Оси. [6] Молотов несколько раз спрашивал немецких чиновников об их реакции на встречные предложения Москвы, но Германия так и не ответила на них. [6] [84] [86] [87] Отказ Германии ответить на встречное предложение ухудшил отношения между странами. [88] Что касается контрпредложения, Гитлер заметил своим высшим военачальникам, что Сталин «требует все большего и большего», «он хладнокровный шантажист» и «победа Германии стала невыносимой для России», так что «ее необходимо привести к колени как можно скорее». [7]
5 декабря Гитлер получил военные планы возможного вторжения и утвердил их все, планируя начать их в мае 1941 года. [78] 18 декабря 1940 года Гитлер подписал директиву фюрера № 21 немецкому верховному командованию о проведении операции. , теперь имеющая кодовое название « Операция Барбаросса» , в которой говорится: «Немецкий Вермахт должен быть готов сокрушить Советскую Россию в быстрой кампании». [78] [89] Дата вторжения была назначена на 15 мая 1941 года. [89] По другую сторону границы Сталин ожидал возможной войны против Германии. Выступая перед своими генералами в декабре, Сталин сослался на ссылки Гитлера на советское нападение в «Майн кампф» и заявил, что они всегда должны быть готовы отразить нападение Германии, что Гитлер считал, что Красной Армии потребуется четыре года, чтобы подготовиться, и поэтому «мы должны быть готовы гораздо раньше» и что «мы постараемся оттянуть войну еще на два года». [75]
17 января 1941 года, через семь дней после заключения германо-советского соглашения о границе и торговле , Молотов спросил немецких официальных лиц, смогут ли стороны затем выработать соглашение о присоединении к Пакту Оси. [64] [90] Молотов выразил удивление по поводу отсутствия какого-либо ответа на предложение Советов от 25 ноября присоединиться к пакту [90] и так и не получил ответа. [90] 1 марта 1941 года Болгария присоединилась к Оси, что еще больше обеспокоило Сталина после того, как Германия продолжала игнорировать предложение Сталина от 25 ноября 1940 года о вступлении в Ось. [91] После шести месяцев подготовки Германия вторглась в Советский Союз 22 июня 1941 года, что положило конец всяким надеждам на предложенный союз.
Фон дер Шуленбург был казнен как один из участников заговора с целью убийства Гитлера 20 июля 1944 года . [92]
В 1948 году, через месяц после того, как документы министерства иностранных дел нацистского правительства, описывающие переговоры, были публично обнародованы Соединенными Штатами, Советское бюро иностранной информации написало ответ в книге « Фальсификаторы истории» . [93] [94] Получив переводы недавно выпущенных документов, Сталин лично отредактировал, вычеркнул и переписал вручную целые разделы черновиков книги « Фальсификаторы» , которые ему передали до выхода книги в феврале 1948 года. [95]
В «Фальсификаторах » Сталин утверждал, что он просто «исследовал» Германию в переговорах Оси и категорически отверг предложение Гитлера о разделе мира. [79] Эта версия сохранялась без исключения во всех исторических исследованиях, официальных отчетах, мемуарах и учебниках, изданных в Советском Союзе до 1990 года. [79] По словам его дочери Светланы Аллилуевой , она «помнила, как ее отец сказал после [войны]: Вместе с немцами мы были бы непобедимы». [96]
