Маршалси ( 1373–1842) была печально известной тюрьмой в Саутварке , к югу от реки Темзы . Хотя здесь содержалось множество заключенных, включая мужчин, обвиняемых в преступлениях на море, и политических деятелей, обвиненных в подстрекательстве к мятежу , оно стало известно, в частности, тем, что содержало в заключении беднейших лондонских должников. [1] Более половины заключенных в Англии в 18 веке находились в тюрьме из-за долгов. [2]
Как и все английские тюрьмы до XIX века, Маршалси управлялась частным образом с целью получения прибыли. Она выглядела как Оксбриджский колледж и функционировала как вымогательский рэкет. [3] В XVIII веке должники, которые могли позволить себе оплату тюремного заключения, имели доступ к бару, магазину и ресторану и сохраняли важнейшую привилегию выходить из дома в течение дня, что давало им возможность заработать деньги для своих кредиторов. Все остальные были забиты в одну из девяти маленьких комнат вместе с десятками других, возможно, на годы за самые скромные долги, которые увеличивались по мере накопления неоплаченных тюремных сборов. [4] Беднейшим грозил голод, а если они перешли дорогу тюремщикам, пытки с использованием тюбетеек и винтов с накатанной головкой . В 1729 году парламентский комитет сообщил, что 300 заключенных умерли от голода в течение трех месяцев и что в более теплую погоду каждые 24 часа умирали от восьми до десяти заключенных. [а]
Тюрьма стала известна во всем мире в 19 веке благодаря произведениям английского писателя Чарльза Диккенса , чей отец был отправлен туда в 1824 году, когда Диккенсу было 12 лет, за долг пекарю. Вынужденный в результате бросить школу и работать на фабрике, Диккенс основывал некоторых своих персонажей на своем опыте, в первую очередь Эми Доррит , чей отец находится в Маршалси из-за столь сложных долгов, что никто не может понять, как его вытащить. [6] [б]
Большая часть тюрьмы была снесена в 1870-х годах, хотя в 20 веке некоторые ее части использовались как магазины и помещения. Сейчас на этом месте стоит местная библиотека. Все, что осталось от Маршалси, - это длинная кирпичная стена, обозначающая его южную границу, а о существовании того, что Диккенс называл «толпящимися призраками многих несчастных лет», напоминает только мемориальная доска местного совета. «[Я] его больше нет, — писал он, — и мир без него не стал бы хуже». [8]
Маршалси или маршалка — должность маршала , происходящая от англо-французского mareshalcie . Первоначально маршал означал кузнеца , от древнегерманского marh (лошадь) и scalc (слуга), позже титул, присвоенный тем, кто председательствовал при дворах средневековой Европы . [9]
Первоначально Маршалси было названием Суда Маршалси . Тюрьма была построена для содержания лиц, представших перед этим судом и судом королевской скамьи , в который можно было обжаловать решения Маршалси. Также известный как Суд Грани и Суд Маршалси Дома королей Англии, суд Маршалси был юрисдикцией королевского двора . Примерно с 1290 года он управлял членами семьи, жившими на «границе», то есть в пределах 12 миль (19 км) от короля. С 1530 по 1698 год граница обычно проходила в 12 милях от дворца Уайтхолл , главной резиденции королевской семьи, но Маршалси был амбулаторным судом, который перемещался по стране вместе с королем, занимаясь делами о посягательствах на владение собственностью, неуважении к суду и долгах. Его все чаще стали использовать люди, не связанные с королевским домом. [10]
Заселенный римлянами около 43 г. н.э., Саутварк служил пунктом въезда в Лондон из южной Англии, особенно вдоль Уотлинг-стрит , римской дороги из Кентербери. Она выходила на то место, которое сейчас является главной улицей района Саутварк , а оттуда на север к старому Лондонскому мосту . [11] Этот район стал известен своими путешественниками и гостиницами, в том числе Tabard Inn Джеффри Чосера . Кочующее население принесло с собой нищету, проституток, травлю медведей , театры (в том числе шекспировский « Глобус ») и тюрьмы. В 1796 году в Саутварке было пять тюрем — Клинк , Королевская скамья , Боро-Комптер , Белый лев и Маршалси — по сравнению с 18 в Лондоне в целом. [12]
До XIX века тюремное заключение в Англии не рассматривалось как наказание, за исключением мелких правонарушений, таких как бродяжничество; в тюрьмах люди просто содержатся до тех пор, пока их кредиторы не получат выплаты или их судьба не будет решена судьями. Варианты включали казнь (закончилась в 1964 г.), порку (1961 г.), колодки ( 1872 г.), позорный столб (1830 г.), ныряющий табурет (1817 г.), вступление в армию или тюремную транспортировку в Америку или Австралию (1867 г.). [13] В 1774 году в Британии насчитывалось чуть более 4000 заключенных, половина из которых были должниками, из шестимиллионного населения. [14] (В 2010 году в Англии и Уэльсе насчитывалось более 85 000 заключенных из 56 миллионов населения.) [15] [c]
Тюрьмы XVIII века фактически представляли собой жилые дома. Плохо обслуживаемые и часто грязные, они могут состоять из пары комнат в подвале. До принятия Закона о тюрьмах 1823 года , затем Закона о тюрьмах 1835 года и Закона о тюрьмах 1877 года они находились в ведении королевской семьи, аристократии и епископов, а с целью получения прибыли частные лица купили право управлять ими и зарабатывать на них деньги. [19]
Мой читатель оценит его зловредность [запах в тюрьмах], когда я уверю его, что во время моих первых путешествий моя одежда была настолько отвратительной, что в почтовой карете я не мог выносить закрытых окон, и поэтому мне часто приходилось путешествовать верхом. . Листы моей записной книжки часто были настолько испорчены, что я мог использовать ее только после того, как разложил ее за час или два до пожара; и даже мое противоядие, пузырек с уксусом, после использования его в нескольких тюрьмах стало невыносимо неприятно.
- Джон Ховард , тюремный реформатор, 1777 г. [20]
Заключенные должны были платить за аренду, кормить и одеваться, а в более крупных тюрьмах обставлять свои комнаты. Один человек, признанный невиновным на суде в 1669 году, не был освобожден, поскольку он задолжал тюремные выплаты за свое предварительное заключение, и эту позицию поддержал судья Мэтью Хейл . [21] Тюремщики продавали еду или сдавали другим места для открытия магазинов; В Маршалси было несколько магазинов и небольших ресторанов. [22] Заключенным, не имеющим денег или внешней поддержки, грозил голод. Если тюрьма действительно снабжала едой своих неплательщиков, она приобреталась на благотворительные пожертвования (пожертвования, которые иногда выкачивались тюремщиками) — обычно это хлеб и вода с небольшим количеством мяса или что-то конфискованное как непригодное для употребления в пищу. [22] Тюремщики нагружали заключенных кандалами и другим железом, а затем взимали плату за их снятие, что известно как «кандаловый сервитут» (или «выбор кандалов»); это стало известно как «торговля цепями». [23]
Тюремный реформатор Джон Ховард путешествовал по стране в 1770-х годах, инспектируя тюрьмы, и представил свои исследования в книге « Состояние тюрем в Англии и Уэльсе» (1777). [24] В тюрьме, принадлежащей епископу Эли , писал Ховард, десять лет назад заключенных держали прикованными к полу на спине, с шипованными ошейниками на шеях и железными решетками на ногах. У герцога Портлендского в Честерфилде был однокомнатный подвал, в котором содержались четверо заключенных, без соломы и отопления, который не чистился уже несколько месяцев. Лорд Арундел владел тюрьмой в Пензансе, где Ховард нашел должника в комнате размером 11 на 11 футов и высотой 6 футов с маленьким окном. Дверь комнаты не открывалась четыре недели. [25]
До принятия Закона о банкротстве 1869 года должников в Англии обычно заключали в тюрьму по желанию своих кредиторов. В 1641 году около 10 000 человек в Англии и Уэльсе сидели в тюрьме за долги, часто на небольшие суммы. [26] В 18 веке должники составляли более половины тюремного населения: [27] 945 из 1500 заключенных Лондона в 1779 году были должниками. [28] По словам Джона Уэйда , писавшего в 1829 году, в Лондоне в 1826–1827 годах 753 человека были заключены в тюрьму за долги менее 5 фунтов стерлингов на срок от 20 до 100 дней. В Саутварке в том году долги 1893 заключенных в совокупности составили 16 442 фунта стерлингов (что эквивалентно 1 500 000 фунтов стерлингов в 2021 году). [29] В других европейских странах законодательство ограничивало тюремное заключение за долги одним годом, но должники в Англии находились в тюрьме до тех пор, пока их кредиторы не были удовлетворены. [30] Когда Флитская тюрьма закрылась в 1842 году, было обнаружено, что двое должников находились там в течение 30 лет. [31]
Заключенные часто брали с собой свои семьи, а это означало, что внутри тюрем должников возникали целые общины. Сообщество создало свою собственную экономику: тюремщики взимали плату за комнату, еду, напитки и мебель или продавали концессии другим, а адвокаты взимали гонорары в бесплодных попытках вызволить должников. Семьям заключенных, включая детей, часто приходилось искать работу просто для того, чтобы покрыть расходы на заключение. [32]
Законодательство начало решать эту проблему с 1649 года, но оно медленно меняло ситуацию. Хелен Смолл пишет, что при Георге III (годы правления 1760–1820 гг.) новое законодательство предотвращало возникновение долгов на сумму менее 40 шиллингов, приводящих к тюремному заключению (что эквивалентно 322 фунтам стерлингов в 2021 году), но даже самый маленький долг превысит этот размер, как только будут добавлены гонорары адвокатов. В соответствии с Законом о неплатежеспособных должниках 1813 года должники могли потребовать освобождения через 14 дней, приняв клятву, что их активы не превышают 20 фунтов стерлингов, но если кредитор возражал, они должны были оставаться внутри. Даже после многих лет тюремного заключения долг так и не был выплачен. [33]
.JPG/1280px-Marshalsea_prison_1773_(2).JPG)
Маршалси занимал два здания на одной улице в Саутварке. Первый датируется 14 веком и расположен на месте, которое сейчас называется Боро-Хай-стрит, 161, между Кинг-стрит и Мермейд-Корт. [6] К концу 16 века здание «рушилось». [34] В 1799 году правительство сообщило, что он будет перестроен в 130 ярдах (120 м) к югу, на том месте, где сейчас находится дом 211 Borough High Street. [6]
Первый Маршалси размером примерно 150 на 50 футов (46 на 15 метров) с передним домиком с башней был расположен немного в стороне от Боро-Хай-стрит. [35] Нет никаких сведений о том, когда он был построен. Историк Джерри Уайт пишет, что он существовал к 1300 году, но, по словам Иды Дарлингтон, редактора « Обзора Лондона» 1955 года , есть упоминание о том, что «хорошие люди города Сатверк» получили в 1373 году лицензию на строительство дома на Хай-стрит Саутварка, где содержатся заключенные, предстающие перед Маршалси королевского двора. Дарлингтон пишет, что более ранние упоминания о тюрьме Маршалси могут относиться к другим тюрьмам, одна из которых принадлежала рыцарю-маршалу в Йорке, а другая - в Кентербери. [d] Есть упоминание о поджоге тюрьмы Маршалси в Саутварке в 1381 году Уотом Тайлером во время Крестьянского восстания . [36] Джон Коуп, оруженосец, описан как маршал хосписа Маршалси в 1412 году; [38] Уильям Брэдуордин был описан как маршал в 1421 году. [39] Роберт Фейрфорд назначен коронером в суде хосписа Маршалси в 1433 году; [40] Далее, Генри Лэнгтон в качестве маршала в 1452 году. [41]
Большая часть первого Маршалси, как и второго, была занята должниками; в 1773 году должники в пределах 12 миль от Вестминстера могли быть заключены туда в тюрьму за долг в 40 шиллингов . [42] Джерри Уайт пишет, что беднейшие должники Лондона проживали в Маршалси. Более богатые должники добились своего удаления из Маршалси по приказу хабеас корпус и организовали перевод во флот или Королевскую скамью , что было более удобно. [43] В тюрьме также содержалось небольшое количество мужчин, которых судили в Олд-Бейли за преступления на море. [44]
Технически Маршалси находилось под контролем Рыцаря-маршала, но было передано другим лицам, которые управляли им с целью получения прибыли. Например, в 1727 году рыцарь-маршал Филип Медоуз нанял типографа Джона Дарби в качестве начальника тюрьмы, который, в свою очередь, сдал ее в аренду мяснику Уильяму Актону (которого позже судили за убийство трех заключенных). Эктон ранее работал одним из тюремных надзирателей. Он платил Дарби 140 фунтов стерлингов в год (что эквивалентно 22 000 фунтов стерлингов в 2021 году) за семилетнюю аренду, что давало ему право действовать в качестве постоянного надзирателя и главного надзирателя, а также дополнительные 260 фунтов стерлингов за право взимать арендную плату за комнаты. и продавать еду и напитки. [45]
Большая часть нашей информации о первом Маршалси касается тюрьмы начала 18 века и предоставлена тремя источниками. Джон Баптист Грано (1692 – ок. 1748), один из трубачей Джорджа Фридриха Генделя в оперном театре на лондонском Хеймаркете , был заключен там в тюрьму за долг в 99 фунтов стерлингов (сегодня это 14 000 фунтов стерлингов) и вел подробный дневник, «Журнал». «Моя жизнь в Маршалси» , о его 458-дневном заключении с 30 мая 1728 года по 23 сентября 1729 года . Флот и Маршалси, [47] и последующий в том же году судебный процесс по делу об убийстве Уильяма Эктона, главного тюремщика Маршалси.
К XVIII веку в тюрьме были отдельные помещения для двух классов заключенных: хозяйская часть, в которой находилось около 50 сдаваемых внаем комнат, и общая, или бедная, часть, состоящая из девяти небольших комнат, или палат, в которых содержалось 300 человек. ограничен от заката до рассвета. В 1728 году арендная плата за комнату со стороны хозяина составляла десять шиллингов в неделю, при этом большинство заключенных были вынуждены делить комнату. Джон Баптист Грано заплатил 2 шиллинга 6 пенсов (два шиллинга и шесть пенни ) за комнату с двумя кроватями со стороны хозяина, которую делили с тремя другими заключенными: Дэниелом Блантом, портным, задолжавшим 9 фунтов, Бенджамином Сэндфордом, лихтером из Бермондси , задолжавшим фунты. 55 лет, и некий мистер Бланделл, ювелир. [44] Женщины-заключенные, которые могли платить сборы, размещались в женских помещениях, известных как дуб. Женам, дочерям и любовникам заключенных-мужчин разрешалось жить с ними, если кто-то платил за них. [48]
Тюрьма, известная сокамерникам как замок, имела у входа домик с башней и боковую комнату, называемую фунтом, где новые заключенные ждали, пока для них не будет найдена комната. Передний домик вел во двор, известный как парк. Он был разделен на две части длинной узкой стеной, так что заключенные с общей стороны не могли быть замечены теми, кто находился со стороны хозяина, которые предпочитали не огорчаться видом крайней нищеты, особенно когда они сами могли быть погружены в воду. в него в любой момент. [35]
Здесь был бар, которым управляла жена губернатора, и свечная лавка, которой в 1728 году владели мистер и миссис Кэри, оба заключенные, и где продавались свечи, мыло и немного еды. [35] В 1729 году там была кофейня, которой управляла долгосрочная заключенная Сара Брэдшоу, и стейк-хаус под названием «Титти Доллс», которым управлял другой заключенный, Ричард Макдоннелл, и его жена. Были также портной и цирюльник, а заключенные с хозяйской стороны могли нанимать заключенных с простой стороны в качестве своих слуг. [48]
Реформатор тюрьмы Джон Ховард посетил Маршалси 16 марта 1774 года. Он сообщил, что там нет лазарета и что существует практика «гарнира», когда новых заключенных заставляют давать деньги старшим заключенным по прибытии. (49) Пять комнат на стороне хозяина сдавались человеку, который не был заключенным; В одном из них он открыл свечную лавку, в двух других жил со своей семьей, а два сдал заключенным в субаренду. Во время визита Ховарда пивная или пивная была сдана в аренду заключенному, который жил «в рамках правил» или «в пределах свободы» тюрьмы Королевской скамьи; это означало, что он был заключенным Королевской скамьи, которому за определенную плату было разрешено жить снаружи, в определенном радиусе от тюрьмы. Хотя законодательство запрещало тюремщикам иметь денежную заинтересованность в продаже алкоголя в своих тюрьмах, это правило полностью игнорировалось. Говард сообщил, что летом 1775 года в одно воскресенье в Маршалси из паба принесли 600 банок пива , потому что заключенным не понравилось пиво в пивной. [50]
Заключенные со стороны хозяина редко решались перейти на общую сторону. Иоанн Баптист Грано побывал там всего один раз, 5 августа 1728 года, и записал в своем дневнике: «Я думал, что это меня бы убило». Другим заключенным не было необходимости видеть это, пишет Джон Джинджер. Им было достаточно того, что они знали о его существовании, чтобы сохранить деньги за аренду, судебные издержки и другие вознаграждения, поступающие от их семей, гонорары, которые где-либо еще позволили бы им жить в роскоши, но которым в Маршалси можно было доверять просто для предотвращения от болезней и голодания. [51]
Судя по всему, условия жизни в общежитии были ужасающими. В 1639 году заключенные жаловались, что 23 женщины содержатся в одной комнате, не имея места, где можно прилечь, что привело к восстанию: заключенные сносили заборы и забрасывали охранников камнями. Заключенных регулярно избивали «бычьей пизлей» (кнутом, сделанным из бычьего пениса ) или пытали с помощью винтов с накатанной головкой и тюбетейки - тисков для головы, которые весили 12 фунтов (5,4 кг). [52]
Их часто добивало то, что их заставляли лежать в кладовой, сарае без окон возле главной канализации, рядом с грудами ночной земли и трупами , ожидающими захоронения. [52] Диккенс описал это как «ужасное даже для самых бесстрашных разбойников с большой дороги и терпимое только для жаб и крыс». [53] По словам свидетеля, у одного армейского офицера, очевидно страдавшего диабетом, который умер в сейфовой камере (его выгнали из общего отсека, потому что сокамерники жаловались на запах его мочи), через несколько часов после смерти его лицо съели крысы. . [54]
Когда в 1720-х годах тюрьмой управлял Уильям Эктон, доходы от благотворительных организаций, собранные для покупки еды для заключенных, были направлены вместо этого группе доверенных заключенных, которые следили за тюрьмой от имени Эктона. Эта же группа поклялась во время суда над Эктоном в 1729 году по обвинению в убийстве, что кладовая была лучшей комнатой в доме. [55] Джинджер пишет, что Эктон и его жена, жившие в уютной квартире недалеко от домика, знали, что сидят на пороховой бочке: «Когда каждое утро запах свежеиспеченного хлеба наполнял… двор… только жестокое подавление могло бы предотвратить прорыв Общей Стороны». [44]
.jpg/1280px-The_Gaols_Committee_of_the_House_of_Commons_by_William_Hogarth(2).jpg)
Общая сторона действительно вспыхнула в 1728 году, когда Роберт Кастелл, архитектор и должник в тюрьме Флит , который жил в квартирах за пределами тюрьмы в соответствии с правилами, был отправлен в « приют » после отказа платить более высокую цену. тюремный сбор печально известному надзирателю флота Томасу Бэмбриджу . Обтирательные дома представляли собой частные помещения, где заключенные содержались под стражей перед отправкой в тюрьму; название они приобрели потому, что выжимали из него последние деньги арестанта. Когда Кастелл прибыл в дом для обтирания 14 ноября, он был вынужден делить место с человеком, умиравшим от оспы , в результате чего он заразился и умер менее чем через месяц. [58]
У Кастелла был друг, Джеймс Оглторп , депутат-консерватор, который спустя годы основал американскую колонию Джорджия . Оглторп начал задавать вопросы об обращении с заключенными-должниками, и группа должников, возможно, по наущению Оглторпа, подала жалобу на обращение с ними лорд-мэру Лондона и его олдерменам, которые 21 декабря 1728 года брали интервью у начальника флота . 59]
В феврале 1729 года Палата общин назначила парламентский комитет, Комитет по тюрьмам, под председательством Оглторпа, для изучения условий на Флоте и в Маршалси. [60] Комитет посетил флот 27 февраля и Маршалси 25 марта. [61] Уильям Хогарт сопровождал комитет во время визита на флот, делая наброски, а затем рисуя маслом (слева) . Картина была заказана сэром Арчибальдом Грантом , депутатом парламента от Абердиншира (стоит третьим справа). Предполагается, что человеком в кандалах является Якоб Мендес Солас, португальский заключенный. [56]
Комитет был шокирован условиями жизни заключенных. На флоте они нашли сэра Уильяма Рича, баронета , в кандалах. Не имея возможности заплатить тюремный сбор, его прижгли раскаленной кочергой, ударили палкой и продержали в темнице десять дней за то, что он ранил надзирателя сапожным ножом. [62] В Маршалси они обнаружили, что заключенных на общей стороне регулярно уморили голодом:
Вся поддержка, на которую приходится существовать таким беднягам, — это случайное пособие на горох, выдаваемое раз в неделю джентльменом, скрывающим свое имя, и около тридцати фунтов говядины, предоставляемые за счет добровольного пожертвования судьи и должностных лиц суда. Маршалси — в понедельник, среду и пятницу; который разделен на очень маленькие порции, примерно по полторы унции, распределенные по одной четвертой части буханки в полпенса...
Когда несчастный несчастный исчерпал милостыню своих друзей и израсходовал деньги, которые он собрал на свою одежду и постельные принадлежности, и съел свою последнюю порцию провианта, он обычно через несколько дней ослабевает из-за недостатка Еда с симптомами гектической лихорадки; и когда он больше не может стоять, если он может собрать 3 пенса, чтобы заплатить гонорар обычной тюремной медсестре, он получает свободу быть перенесенным в палату для больных и задерживается там примерно на месяц или два, помощи вышеупомянутой Тюремной части провизии, а затем умирает. [63]
.jpg/1280px-Sick_men's_ward_in_the_Marshalsea_prison_(2).jpg)
В результате расследований Комитета тюрем несколько ключевых фигур в тюрьмах предстали перед судом за убийство в августе 1729 года, в том числе Томас Бэмбридж из флота и Уильям Эктон из Маршалси. Учитывая резко сформулированный отчет Комитета тюрем, судебные процессы стали крупным публичным событием. Джинджер пишет, что, когда в конце того же года книготорговец принца Уэльского представил свой законопроект, два из 41 тома счета представляли собой отчеты о суде над Уильямом Эктоном . [65]
Первое дело против Эктона, возбужденное г-ном бароном Картером, было связано с убийством в 1726 году Томаса Блисса, плотника и должника. Не имея возможности оплатить тюремные сборы, Блисс остался так мало еды, что попытался сбежать, перекинув веревку через стену, но его преследователи разорвали ее, и он упал с высоты 20 футов во двор тюрьмы. Желая узнать, кто доставил веревку, Эктон избил его бычьей шкурой, наступил ему на живот, поместил в яму (сырое помещение под лестницей), а затем в кладовую. [66]
Первоначально построенная для содержания пиратов, эта кладовая находилась всего в нескольких ярдах от тюремной канализации. Его никогда не чистили, в нем не было канализации, солнечного света и свежего воздуха (запах описывался как «неприятный»), и он был полон крыс, а иногда и «несколько тачек, полных навоза». [67] Несколько заключенных рассказали суду, что в нем не было кроватей, поэтому заключенным приходилось лежать на влажном полу, возможно, рядом с трупами, ожидающими захоронения. Но группа избранных заключенных, которым Эктон заплатил полиции в тюрьме, сообщила на слушаниях, что кровать действительно была. Один из них сказал, что он сам часто предпочитал лежать там, потому что в сейфовой комнате было очень чисто; «Лучшая комната в общей части тюрьмы», - сказал другой. И это несмотря на то, что суд узнал, что у одного заключенного от лежания на мокром полу отрубился левый бок и что крыса съела нос, ухо, щеку и левый глаз другого. [68]
Блисса оставили в камере хранения на три недели в тюбетейке (тяжелые тиски для головы), винтах для больших пальцев, железном ошейнике, ножных кандалах и кандалах вокруг лодыжек, называемых узами. Один из свидетелей рассказал, что опухоль на его ногах была настолько сильной, что кандалы с одной стороны больше не были видны из-за переполненной плоти. Его жена, которая могла видеть его через небольшую дырку в двери, показала, что у него текла кровь изо рта и больших пальцев. Ему дали небольшое количество еды, но тюбетейка не позволяла ему жевать; ему пришлось попросить другую заключенную, Сюзанну Додд, пожевать для него мясо. В конце концов его выпустили из тюрьмы, но его здоровье ухудшилось, и он умер в больнице Святого Томаса. [68]
Суду сообщили еще о трех случаях. Капитан Джон Бромфилд, Роберт Ньютон и Джеймс Томпсон умерли после аналогичного обращения со стороны Эктона: избиения с последующим пребыванием в яме или в сейфовой камере, а затем их перевели в палату для больных, где их оставили лежать на полу в кандалах для ног. . [69]
Эктон был настолько обеспокоен своей репутацией, что потребовал, чтобы обвинительные заключения были зачитаны на латыни, но его опасения оказались напрасными. Правительство хотело оправдать его, чтобы защитить доброе имя рыцаря-маршала сэра Филипа Медоуза , который нанял Джона Дарби на должность начальника тюрьмы, а тот, в свою очередь, сдал тюрьму в аренду Эктону. Любимые заключенные Эктона дали показания от его имени, представив противоречивые доказательства, которые судья первой инстанции подчеркнул присяжным. Поток свидетелей говорил о его хорошей репутации, в том числе судья, член парламента, его мясник, пивовар, кондитер и адвокат - его торговец углем считал Эктона «неподходящим для должности, которую он занимал, из-за его слишком большого сострадания» - и его нашли не виновен по всем пунктам обвинения. [70] Комитету тюрем удалось привлечь внимание к тяжелому положению заключенных Англии, но реформа ускользнула от них. [71]
Хотя большинство заключенных Маршалси были должниками, тюрьма по значимости уступала только лондонскому Тауэру . Начиная с 14 века, второстепенные политические деятели содержались здесь, а не в Тауэре, в основном за подстрекательство к мятежу . Уильям Хепворт Диксон писал в 1885 году, что здесь было полно «поэтов, пиратов, пасторов, заговорщиков; мошенников, клеветников, неплательщиков, иезуитов; бродяг всех сословий, которые досаждали душам людей, находящихся у власти…» [ 72] Во времена елизаветинской эпохи. эпохи он стал главной тюрьмой для католиков , подозреваемых в подстрекательстве к мятежу. Епископ Боннер , последний римско-католический епископ Лондона, был заключен там в тюрьму в 1559 году, предположительно ради собственной безопасности, до своей смерти 10 лет спустя. Уильям Херл , шпион лорда Берли , главного советника Елизаветы I , содержался там в 1570 и 1571 годах. По словам историка Робин Адамс, тюрьма протекала как физически, так и метафорически; В переписке о заключенных Маршалси, подозреваемых в участии в заговоре 1571 года с целью убийства королевы , Херл писал о сети внутри тюрьмы для контрабанды информации из нее, которая включала сокрытие писем в дырах в разрушающейся кирпичной кладке, чтобы их могли подобрать другие. [73]
Интеллектуалы регулярно оказывались в Маршалси. Драматург Бен Джонсон , друг Шекспира , был заключен в тюрьму в 1597 году за пьесу « Собачий остров» , которая была немедленно запрещена, без сохранившихся копий; 28 июля того же года Тайному совету сообщили, что это «непристойная пьеса, разыгранная в одном из театральных домиков на Банке-Сайд , содержащая очень крамольной и клеветнический материал». [74] Поэт Кристофер Брук был заключен в тюрьму в 1601 году за то, что помог 17-летней Энн Мор выйти замуж за Джона Донна без согласия ее отца. [75] Джордж Уизер , политический сатирик, написал свое стихотворение «Охота пастухов» в 1614 году в Маршалси; он содержался под стражей на четыре месяца за клевету в отношении его «Злоупотреблений «Стрипт и кнут»» (1613 г.), 20 сатир, критикующих месть, амбиции и похоть, одна из которых была направлена на лорда- канцлера . [76]
Николас Удалл , викарий Брейнтри и директор Итонского колледжа , был отправлен туда в 1541 году за педерастство и подозрение в краже; его назначение в 1555 году директором Вестминстерской школы предполагает, что этот эпизод не причинил долговременного вреда его имени. [77] Томас Друри был отправлен в Маршалси 15 июля 1591 года по обвинению в «различных великих и любимых делах»; [78] Друри был вовлечен в 1593 году с обвинением в атеизме драматурга Кристофера Марлоу . [79] В 1629 году юрист Джон Селден был заключен в тюрьму за участие в разработке Петиции о праве , документа, ограничивающего действия короля, который считался крамольным, хотя и был принят парламентом. [80] Когда сэр Джон Элиот , вице-адмирал Девона, был переведен в Маршалси в 1632 году из лондонского Тауэра за сомнение в праве короля облагать налогом импорт и экспорт , он описал это как покидание своего дворца в Лондоне для своего загородный дом в Саутварке. [75] Полковник Томас Калпепер оказался в Маршалси в 1685 или 1687 году за то, что ударил герцога Девонширского Уильяма Кавендиша по уху. [80] Ирландские дворяне Брайан О'Коннор Фали , барон Оффали и Джолла Падрейг О'Мор , лорд Лаойса , были заключены там в тюрьму в ноябре 1548 года. О'Мор умер в Маршалси - позже О'Коннор Фали был переведен в Тауэр. . [81]
Когда тюремный реформатор Джеймс Нилд впервые посетил Маршалси в декабре 1802 года, там проживало всего 34 должника, а также восемь жен и семь детей. Нилд писал, что он находился в «самом разрушенном и ненадежном состоянии, а жилища должников крайне ужасны». [82] В 1749 и 1768 годах в тюрьме происходили беспорядки. [83] В 1799 году правительство признало, что она пришла в упадок, и было принято решение перестроить ее в 130 ярдах к югу (119 м), на Хай-стрит, 150 (теперь называемая Боро-Хай-стрит), на месте тюрьмы Белого Льва, также известной как Городская тюрьма. [84] [f] Это было на южной стороне Ангельского двора и Ангельской аллеи, двух узких улиц, которых больше не существует. [g] Строительство новой тюрьмы стоимостью 8000 фунтов стерлингов (что эквивалентно 600 000 фунтов стерлингов в 2021 году) открылось в 1811 году с двумя секциями: одна для заключенных Адмиралтейства, находящихся под военным трибуналом, и одна для должников, с общей часовней, которая была частью Белой тюрьмы. Лев.
Джеймс Нилд снова посетил Маршалси в первый год существования нового здания, опубликовав его описание в 1812 году. Оно было дополнено отчетами комитетов и комиссаров по состоянию и управлению тюрьмами в Лондоне и других местах, опубликованными между 1815 и 1815 годами. 1818 г. Дополнительные материалы можно найти в брошюре « Разоблачение практики дворца или суда Маршалси» , написанной в 1833 году анонимным очевидцем. [87]
Хотя первый Маршалси просуществовал 500 лет, а второй всего 38, именно последний стал широко известен, во многом благодаря Чарльзу Диккенсу , чей отец, Джон Диккенс , был отправлен туда 20 февраля 1824 года на основании Закона о неплатежеспособных должниках. 1813. Он был должен пекарю Джеймсу Керру 40 фунтов стерлингов и 10 шиллингов, что эквивалентно 3792 фунтам стерлингов в 2024 году. [88] Двенадцатилетнего Диккенса в то время отправили жить в квартиру с миссис Эллен Ройланс в Литтл-колледже. Улица, Кэмден-Таун , откуда он каждый день проходил пять миль (8 км) до фабрики по ваксованию Уоррена на Хангерфорд-Стэйрс, 30, фабрики, принадлежавшей родственнику его матери. Он тратил по 10 часов в день на упаковку бутылок с кремом для обуви за шесть шиллингов в неделю, чтобы оплатить свое содержание. [6]
Его мать, Элизабет Барроу, и трое ее младших детей присоединились к ее мужу в Маршалси в апреле 1824 года. Диккенс навещал их каждое воскресенье, пока не нашел жилье на Лэнт-стрит, ближе к тюрьме, на чердаке дома, принадлежавшего ризнице. служитель Георгиевской церкви. Это означало, что он мог позавтракать со своей семьей в Маршалси и пообедать с ними после работы. [6] Его отец был освобожден через три месяца, 28 мая 1824 года, [88] но финансовое положение семьи оставалось плохим, и Диккенсу пришлось продолжать работать на фабрике, чего он, как сообщается, так и не простил своей матери. Спустя годы он писал о Маршалси и других тюрьмах должников в « Записках Пиквикского клуба» (1836–1837), Дэвиде Копперфильде (1849–1850) и наиболее подробно в « Литтл Доррит » (1855–1857), главная героиня которого, Эми, родилась в Маршалси. Трей Филпоттс пишет, что каждая деталь Маршалси в Литтл-Доррит отражает настоящую тюрьму 1820-х годов. По словам Филпоттса, Диккенс редко допускал ошибки и не преувеличивал; во всяком случае, он преуменьшал распущенность жизни в Маршалси, возможно, чтобы защитить викторианские чувства. [89] [ч]
Как и первый Маршалси, второй был заведомо тесным. [91] В 1827 году 414 из 630 должников находились там по долгам менее 20 фунтов стерлингов; В том же году 1890 человек в Саутварке были заключены в тюрьму за общую сумму долга в 16 442 фунта стерлингов. [92] Секция должников состояла из кирпичных бараков, двора размером 177 футов × 56 футов (54 м × 17 м), [93] кухни, общественной комнаты и пивной или уютной комнаты, где должники могли пить. столько пива, сколько они хотели, по пять пенсов за банку в 1815 году . [94] [i] Филпоттс сообщает, что к началу 19 века большинство должников проводили в тюрьме всего несколько месяцев; 19 апреля 1826 г. в нем находилось 105 должников, 99 из которых находились там менее шести месяцев, а остальные шесть - менее года. [96]
Бараки имели ширину менее 10 ярдов и длину 33 ярда (9 м × 30 м) и были разделены на восемь домов, каждый из которых имел три этажа, всего в них было 56 комнат. [91] На каждом этаже было семь комнат, выходящих вперед, и семь сзади. [93] Внутренних коридоров не было. В помещения можно было попасть напрямую снаружи по восьми узким деревянным лестницам, что было пожароопасно, поскольку лестница служила единственным выходом, а дома были разделены только тонкими токарными и оштукатуренными перегородками. [91]
У нас здесь тихо; нас здесь не травят; нет такого молотка, сэр, чтобы кредиторы могли ударить его молотком и вложить в рот человеческое сердце. Никто не приходит сюда, чтобы спросить, дома ли мужчина, и сказать, что он будет стоять на коврике у двери, пока не придет. Сюда никто не пишет письма с угрозами о деньгах. Это свобода, сэр, это свобода! ... мы дошли до дна, не можем упасть, и что мы нашли? Мир.
— Доктор. Багаж в Литл-Доррит [97]
Женщин-должников размещали в комнатах над пивной. Комнаты в казармах (мужские) имели площадь 10 футов 10 дюймов (3,30 м) и высоту 8–9 футов (2,4–2,7 м), с окном, деревянными полами и камином. В каждой содержалось по два-три заключенных, а поскольку комнаты были слишком малы для двух кроватей, заключенным приходилось делить их. [91] Помимо кровати, заключенные должны были предоставить свою собственную мебель. [98] Анонимный свидетель жаловался в 1833 году:
«В этих стенах одновременно содержалось 170 человек, то есть в среднем более четырех человек в каждой комнате, площадь которой не превышает десяти квадратных футов! особенно в летние месяцы, должно быть». [99]
Большую часть тюремного бизнеса ведал комитет должников, состоящий из девяти заключенных и председателя (должность занимал отец Диккенса). Назначаемый в последнюю среду каждого месяца и собиравшийся каждый понедельник в 11 часов утра, комитет отвечал за наложение штрафов за нарушение правил – обязательство, которое они выполняли с энтузиазмом. Должников могли оштрафовать за кражу; выбрасывание воды или грязи из окон или в чужую комнату; шуметь после полуночи; ругань, драки или пение непристойных песен; курение в пивной с 8–10 утра и 12–14 часов; порча лестницы; пачкать туалетные места; кража газет или посуды из уютной комнаты; мочеиспускание во дворе; черпать воду до того, как она закипела; и критиковать комитет. [100]
Каким бы ужасным ни было Маршалси, оно отпугивало кредиторов. Должники могли даже договориться о том, чтобы деловой партнер арестовал их и посадил в тюрьму, когда им это будет удобно. Историк Марго Финн пишет, что увольнение было использовано в качестве наказания; один должник был выброшен в мае 1801 года за «поднятие шума и беспорядков в тюрьме». [101]
.png/1280px-Courtyard_of_the_former_Marshalsea_prison,_1897_(2).png)
По прибытии новые заключенные должны были заплатить гарнир - пожертвование комитету заключенных. Когда члены комиссии отчитывались перед парламентом между 1815 и 1818 годами, заключенные-мужчины платили пять шиллингов и шесть пенсов, а к тому времени, когда анонимный свидетель писал в 1833 году, эта сумма выросла до восьми шиллингов и шести пенсов. У женщин просили меньшую сумму. Плата позволяла заключенным пользоваться комнатой, где можно было вскипятить воду и приготовить еду, а также получить свечи и газеты. [94] Заключенных, не заплативших, тюремный глашатай объявлял неплательщиками, записывал их имена на кухне и отправлял в Ковентри . [103]
После уплаты гарнира заключенным выдавали «билет приятеля», в котором указывалось, какая комната принадлежит им и с какими заключенными они будут общаться. Первую ночь они часто проводили в лазарете, пока не приготовят комнату, а иногда и три-четыре ночи гуляли по двору, пока не нашелся приятель, хотя с них уже брали плату за комнату, которой у них не было. [104] [98]
По словам специалиста по Диккенсу Трея Филпоттса, новых прибывших обычно помещали к самому младшему заключенному, который жил один. В 1818 году более богатый заключенный мог заплатить своему соседу по комнате, чтобы тот ушёл — «выкупить приятеля» — за полкроны в неделю, в то время как приятель-изгой спал в пивной или находил другую комнату для аренды в тюрьме. [98] Единственными заключенными, которые не должны были платить за долг, были должники, которые объявили себя неплатежеспособными, присягнув на клятву, что у них есть активы стоимостью менее 40 шиллингов. Если их кредиторы соглашались, их могли освободить через 14 дней, но если кто-то возражал, они оставались в бедной части здания, рядом с женской частью, получая небольшое еженедельное пособие от округа и деньги на благотворительность. [105]
В Адмиралтейской дивизии содержалось несколько заключенных под военно-морским трибуналом за мятеж, дезертирство, пиратство и то, что заместитель маршала в 1815 году предпочитал называть «противоестественными преступлениями» — эвфемизмом для обозначения секса между мужчинами. В отличие от других частей тюрьмы, построенных с нуля в 1811 году, Адмиралтейское отделение, а также северная пограничная стена, комната отдыха и часовня были частью старой городской тюрьмы и значительно обветшали. Камеры были настолько гнилыми, что заключенных едва можно было удержать; в 1817 году один из них действительно прорвал стены его камеры. Низкая ограждающая стена означала, что заключенных Адмиралтейства часто приковывали цепями к болтам, прикрепленным к полу в лазарете. [106]
У них должен был быть отдельный двор для занятий спортом, чтобы преступники не смешивались с должниками, но на самом деле, по Диккенсу, заключенные часто и счастливо общались. [107] Парламентский комитет выразил сожаление по поводу такой практики, заявив, что заключенные Адмиралтейства характеризуются «полным отсутствием всякого контроля» и неизбежно окажут плохое влияние на должников. [108] Во время инспекций обе группы расходились по своим участкам, писал Диккенс:
[Т]он контрабандисты обычно общались с должниками... за исключением определенных конституционных моментов, когда кто-то приходил из какого-то ведомства, чтобы пройти через какую-то форму упущения из виду чего-то, о чем ни он, ни кто-либо другой ничего не знал. В тех истинно британских случаях контрабандисты, если таковые были, делали вид, что заходят в тюремные камеры и тупик, в то время как этот кто-то делал вид, что делает что-то свое; и сделал реальностью то, что снова ушел, как только он этого не сделал, - аккуратно олицетворяя управление большей частью общественных дел на нашем маленьком, тесном маленьком острове . [109] [к]
По словам анонимного очевидца, женщины в Маршалси находились в постоянной моральной опасности: «Как часто женская добродетель подвергалась нападкам в бедности? Увы, как часто она падала из-за того, что муж или отец оказывались пленником из-за долгов?» [111] Тюремный врач приходил через день, чтобы оказать помощь заключенным, а иногда и их детям - чтобы «защитить свою репутацию», по словам врача, давшего показания в 1815 году парламентской комиссии, - но не посещал их жен. В результате женщинам приходилось рожать в одиночку или с помощью других заключенных. Врач рассказал комиссии, что помогал с родами всего один раз, и то только из вежливости, поскольку в его зарплату это не входило. [112]
Наличие жен, любовниц и дочерей считалось само собой разумеющимся. Посетители могли свободно приходить и уходить и даже жить с заключенными, не спрашивая, кто они такие. Женщинам-заключенным разрешалось общаться с мужчинами. Некоторые комнаты сдавались проституткам. [112] [104] Ворота тюрьмы были закрыты с десяти вечера до восьми утра следующего дня, за полчаса до закрытия посетителей предупреждал звонок, а по тюрьме ходил офицер и кричал: «Незнакомцы, женщины и дети, все вышли». !" [94]
Маршалси был закрыт парламентским актом (Публичный акт 5 и 6, Vict. c. 22) в 1842 году, а 19 ноября того же года сокамерники были переведены в больницу Бетлема , если они были психически больными, или в тюрьму Королевской скамьи. , на тот момент переименованный в Королевскую тюрьму. [94] 31 декабря 1849 года Суд Маршалси Дома королей Англии был упразднен, а его власть передана Суду по общим делам Ее Величества в Вестминстере. [113]
Здания и земля были проданы с аукциона в июле 1843 года и приобретены за 5100 фунтов стерлингов торговцем скобяными изделиями У. Г. Хиксом. Имущество состояло из дома смотрителя, столовой (известной как жилой дом), части Адмиралтейства, часовни, трехэтажного кирпичного здания и восьми кирпичных домов, все они были закрыты от Главной улицы Боро железными воротами. Тюремное заключение за долги было окончательно объявлено вне закона в Англии в 1869 году, за исключением случаев мошенничества или отказа платить, а в 1870-х годах Министерство внутренних дел снесло большую часть тюремных зданий, хотя в 1955 году некоторые из них все еще использовались компанией «Джордж Хардинг и сыновья». , торговцы оборудованием. [114]
Диккенс посетил то, что осталось от Маршалси, в мае 1857 года, незадолго до того, как закончил «Маленькую Доррит» . В предисловии он написал:
Некоторым из моих читателей может быть интересно узнать, сохранились ли еще какие-либо части тюрьмы Маршалси. Я сам не знал об этом до шестого числа нынешнего месяца, когда пошел посмотреть. Я обнаружил, что внешний передний двор, часто упоминаемый в этой истории, превратился в маслобойню; а потом я почти каждый кирпичик тюрьмы сдал за пропажу. Однако, прогуливаясь по соседнему «Ангельскому двору», ведущему в Бермондси, я пришел к «Маршалси-плейс»: домам, в которых я узнал не только большой блок бывшей тюрьмы, но и сохранившиеся комнаты, возникшие в моем воображении, когда я стал биографом Малышки Доррит...
Немного дальше я нашел более старую и меньшую стену, которая раньше окружала замкнутую внутреннюю тюрьму, куда никого не помещали, кроме церемоний. Но всякий, кто войдет в Маршалси-Плейс, свернув с Энджел-Корт, ведущей в Бермондси, обнаружит, что его ноги стоят на самой брусчатке исчезнувшей тюрьмы Маршалси; увидит его узкий двор справа и слева, почти не изменившийся, если не считать того, что стены были опущены, когда место освободилось; осмотрит комнаты, в которых жили должники; и будет стоять среди толпящихся призраков многих несчастных лет. [115]
В здании на месте тюрьмы по адресу 211 Borough High Street , к северу от перекрестка с Табард-стрит , находится библиотека Джона Гарварда и краеведческая библиотека Совета Саутварка . Все, что осталось от Маршалси, — это кирпичная стена, которая обозначала южную границу тюрьмы и отделяла ее от кладбища Святого Георгия, превратившегося теперь в небольшой сад. [l] До него можно добраться на метро Северной линии до станции метро Borough или на поезде до станции London Bridge .
Сохранившаяся стена проходит вдоль переулка, который был частью тюрьмы, теперь называемой «Плейс Ангела». Название «Энджел-Плейс» привело к путанице, поскольку на северной стороне Маршалси было два переулка (Энджел-Корт и Энджел-Аллея), на первый из которых Диккенс ссылается, указывая направление к развалинам тюрьмы в 1857 году. См. « 18-й переулок» Ричарда Хорвуда. Карта века , на которой показан Двор Ангела/Аллея Ангелов возле Городской цели [ sic ], отмеченный цифрой 2.
Стена со стороны сада, на месте, которое должно было быть внешней стеной тюрьмы, отмечена мемориальной доской местного совета. Также есть брусчатка с информацией об отце Диккенса. В музее Каминга есть один из тюремных насосов, а в доме-музее Диккенса — одно из окон. [85]
Папочка Нептун однажды на «Свободе» действительно сказал:
«Если бы я когда-либо жил на суше.
Местом, куда я должен был бы попасть, была бы маленькая Британия!»
Говорит Свобода: «Почему это мой собственный маленький остров!»
О, это уютный островок,
Такой маленький, тесный островок,
Обшаришь весь земной шар, и ничего не найдешь
Такого счастливого, как этот маленький остров. [110]
Лиззи Дэвис и Саймон Роджерс (16 июля 2012 г.). «Население Англии и Уэльса выросло на 3,7 миллиона за 10 лет», The Guardian .
.jpg/1280px-Old-Marshalsea-1803(b).jpg)
