Жозеф Фуше, 1-й герцог д'Отрант, 1-й граф Фуше ( французское произношение: [ʒozɛf fuʃe] , 21 мая 1759 - 25 декабря 1820) был французским государственным деятелем, революционером и министром полиции при первом консуле Наполеоне Бонапарте, который позже стал подчинённый императора Наполеона . Он был особенно известен своей жестокостью, с которой он подавил восстание в Лионе во время революции 1793 года, а также тем, что был министром полиции при Директории , Консульстве и Империи . В 1815 году он занимал пост президента Исполнительной комиссии, временного правительства Франции, созданного после отречения Наполеона . В английских текстах его титул часто переводится как герцог Отранто .
Фуше родился в Ле Пеллерен , небольшой деревне недалеко от Нанта . Его матерью была Мария Франсуаза Круазе (1720–1793), а отцом – Жюльен Жозеф Фуше (1719–1771). Он получил образование в колледже ораторианцев в Нанте и проявил склонность к литературным и научным исследованиям. Желая стать учителем, он был направлен в заведение, содержавшееся братьями того же ордена в Париже . Там он добился быстрого прогресса и вскоре был назначен наставником в колледжах Ньора , Сомюра , Вандома , Жюйи и Арраса . Там он был посвящен в масонство в ложе «Софи Мадлен» в 1788 году. [1] [2] В Аррасе у него было несколько встреч с Максимилианом Робеспьером (и его сестрой Шарлоттой ) как до революции, так и в первые дни Французской революции. (1789). [3]
В октябре 1790 года ораторианцы перевели его в свою коллегию в Нанте, в попытке контролировать его пропаганду революционных принципов — однако Фуше стал ещё большим демократом . Его таланты и антиклерикализм принесли ему расположение населения Нанта, особенно после того, как он стал ведущим членом местного якобинского клуба . Когда в мае 1792 года коллегия ораторианцев была распущена, Фуше покинул ораторианцев, так и не приняв никаких важных обетов. [3]
После падения монархии 10 августа 1792 года (после штурма королевского дворца Тюильри ) он был избран депутатом департамента Нижняя Луара Национального собрания , которое 22 сентября провозгласило Французскую республику . [3]
Интересы Фуше привели его к контакту с маркизом де Кондорсе и жирондистами , и он сам стал жирондистом. Однако отсутствие поддержки суда и казни короля Людовика XVI (декабрь 1792 — 21 января 1793) побудило его присоединиться к якобинцам , наиболее решительным сторонникам революционной доктрины. Фуше решительно выступал за немедленную казнь короля и осуждал тех, кто «дрожал перед тенью короля». [3]
Кризис, возникший в результате объявления Конвентом войны Великобритании и Голландской республике (1 февраля 1793, см. Французские революционные войны ), а чуть позже и Испании , прославил Фуше как одного из якобинских радикалов, удерживавших власть в Париже. . В то время как армии Первой коалиции угрожали северо-востоку Франции, восстание крестьян-роялистов в Бретани и Вандее угрожало Конвенту на западе. Этот орган отправил Фуше с коллегой Виллером в качестве представителей с миссией, наделенной почти диктаторскими полномочиями для подавления восстания «белых» (цветных роялистов). Безжалостность, с которой он выполнял эти обязанности , принесла ему репутацию, и вскоре он занял пост комиссара республики в департаменте Ньевр . [4]
Вместе с Пьером Гаспаром Шометтом он помог начать движение дехристианизации осенью 1793 года. В департаменте Ньевр Фуше грабил церкви, отправлял их ценности в казну и помогал основать Культ Разума . Он приказал написать над воротами кладбищ слова «Смерть – это вечный сон». Он также боролся с роскошью и богатством, желая отменить использование валюты. Новый культ был открыт в Нотр-Дам де Пари на «Фестивале разума». [5] Именно здесь Фуше привел «самый известный пример ранней фазы [дехристианизации]». [6] По иронии судьбы, всего лишь год назад Фуше был «защитником роли духовенства в образовании», однако теперь он «полностью отказывался от роли религии в обществе в пользу «революционной и явно философский дух», который он сначала хотел получить для образования». [7] В целом, движение дехристианизации «отражало масштабную трансформацию, которую якобинцы и радикальные лидеры начали рассматривать как необходимые для выживания республики и создания республиканского гражданства». [8]
В ноябре Фуше отправился в Лион вместе с Жан-Мари Колло д'Эрбуа, чтобы осуществить репрессии Конвента. Лион восстал против Конвента. 23 ноября Колло и Фуше объявили Лион находящимся в «состоянии революционной войны». Затем эти двое сформировали Временную комиссию по республиканскому надзору. Он открыл свою миссию фестивалем, известным своей непристойной пародией на религиозные обряды . Затем Фуше и Колло привлекли «почти двухтысячный контингент Парижской революционной армии», чтобы начать террор. [9] « 4 декабря 60 мужчин, скованных вместе, были расстреляны картечью на равнине Бротто за пределами города, а на следующий день — еще 211 человек . полуживые жертвы, которых добивали саблями и мушкетным огнем солдаты, физически уставшие от этой задачи». [11] Подобные события прославили Фуше как «Лионского палача». [12] Комиссия была недовольна методами убийства повстанцев, поэтому вскоре после этого « гильотину дополнили более обычные расстрельные команды ». Эти методы привели к проведению «более 1800 казней в ближайшие месяцы». [11] Фуше, заявляя, что «террор, спасительный террор теперь здесь в порядке вещей… Мы заставляем течь много нечистой крови, но это наш долг сделать это, это ради человечества», называл за казнь 1905 граждан. [12] Как писал биограф Наполеона Алан Шом : [12]
Увы, энтузиазм Фуше оказался слишком эффективным, поскольку, когда кровь после массовых казней в центре Лиона хлынула из отрубленных голов и тел на улицы, заливая сточные канавы на улице Лафон, отвратительно пахнущая красная жидкость вызывала тошноту у жителей города. местные жители, которые гневно жаловались Фуше и требовали возмещения ущерба. Фуше, чувствительный к их протестам, оказал им услугу, приказав перенести казни из города на поле Бротто, расположенное вдоль Роны.
С конца 1793 года до весны 1794 года каждый день «партию за партией банкиров, ученых, аристократов, священников, монахинь и богатых купцов, а также их жен, любовниц и детей» выводили из городских тюрем на поле Бротто, привязанных к кольям. и расстреливали расстрелами или толпой. [12] Внешне поведение Фуше отличалось крайней жестокостью, и по возвращении в Париж в начале апреля 1794 года он так охарактеризовал свою политику: «Кровь преступников удобряет почву свободы и устанавливает власть на прочном фундаменте». [5]
Робеспьер был потрясен злодеяниями, совершенными Фуше во время миссии. [13] Кроме того, в начале июня 1794 года, во время « Фестиваля Высшего Существа », Фуше зашел так далеко, что высмеивал теистическое возрождение. Робеспьер обменивался с ним гневными сообщениями, а затем 14 июля 1794 года попытался исключить Фуше из якобинского клуба. [5] Фуше, однако, работал со своей обычной энергией и планировал свержение Робеспьера из-за кулис, оставаясь скрывающимся в Париже. Поскольку Робеспьер терял свое влияние и поскольку Фуше находился под защитой Барраса , Фуше в конечном итоге пережил последнюю волну чисток Робеспьера.
Против Робеспьера выступили также оставшиеся ультралевые ( Колло д'Эрбуа , Бийо-Варенн ), а также умеренные ( Бурдон де л'Уаз , Фрерон ), завоевавшие поддержку неприсоединившегося большинства Конвента ( Марэ ). Фуше организовал свержение Робеспьера, кульминацией которого стал драматический переворот 9-го термидора 28 июля 1794 года. Сообщается, что Фуше яростно работал над свержением:
Встав рано утром, он бегал до ночи, призывая депутатов всех оттенков мнения, говоря каждому: «Вы погибнете завтра, если он [Робеспьер] этого не сделает». [11]
Фуше так описывает свою деятельность в своих мемуарах:
Будучи отозванным в Париж, я осмелился обратиться к [Робеспьеру] с трибуны, чтобы оправдать свое обвинение. Он добился изгнания меня из якобинцев, первосвященником которых он был; для меня это было равнозначно указу о проскрипции. Я не пренебрегал ни борьбой за свою голову, ни длительными тайными обсуждениями с теми из моих коллег, которым угрожала моя собственная судьба. Я просто сказал им... «Вы в списке, вы в списке так же, как и я; Я в этом уверен! [11]
Фуше, будучи одновременно безжалостным подателем восстания федералистов и одним из ключевых архитекторов свержения Робеспьера, олицетворял беспощадную французскую политику эпохи республики.
Последовавшее за этим движение в пользу более милосердных методов правления грозило смести с лица земли группу политиков, которые в основном сыграли важную роль в проведении государственного переворота . [5] Тем не менее, во многом из-за интриг Фуше, они некоторое время оставались у власти после июля. Это также привело к расколу в группе Термидора, которая вскоре оказалась почти изолированной, а Фуше тратил все свои силы на отражение нападок умеренных. Он сам был осужден Франсуа Антуаном де Буасси д'Англасом 9 августа 1795 года, что привело к его аресту, но восстание роялистов 13 вандемьера IV года прервало его казнь, и он был освобожден по амнистии , последовавшей за провозглашением Конституции Франции. 5 Фруктидор .
В последующем правительстве Директории (1795–1799) Фуше поначалу оставался в безвестности, но отношения, которые он имел с крайне левыми , когда-то возглавлявшимися Шометтом , а теперь Франсуа-Ноэлем Бабефом , помогли ему снова подняться. Говорят, что он выдал режиссеру Полю Баррасу заговор Бабефа 1796 года ; однако более поздние исследования поставили это утверждение под сомнение. [5]
Его выход из бедности был медленным, но в 1797 году он получил должность, занимающуюся военными поставками, что давало значительные возможности для зарабатывания денег. Предложив сначала свои услуги роялистам, движение которых тогда набирало силу, он снова решил поддержать якобинцев и Барраса. Во время антироялистского государственного переворота Фруктидора 1797 года , совершенного Пьером Франсуа Шарлем Ожеро , Фуше предложил свои услуги Баррасу, который в 1798 году назначил его послом Франции в Цизальпинской республике . В Милане его сочли настолько своевольным, что его отстранили, но какое-то время он смог постоять за себя и успешно интриговать против своего преемника. [5]
В начале 1799 года он вернулся в Париж и после непродолжительного пребывания на посту посла в Гааге 20 июля 1799 года стал министром полиции в Париже. Вновь избранный директор Эммануэль-Жозеф Сийес хотел обуздать эксцессы якобинцев. , которые недавно вновь открыли свой клуб. Фуше смело закрыл Якобинский клуб, преследуя тех памфлетистов и редакторов, будь то якобинцы или роялисты, которые были влиятельными критиками правительства, так что к моменту возвращения генерала Наполеона Бонапарта из египетской кампании (октябрь 1799 г.) , бывший якобинец был одним из самых влиятельных людей во Франции. [5]
Зная о непопулярности Директоров, Фуше присоединился к Бонапарту и Сийесу , которые готовили свержение Директории. Его деятельность по содействию перевороту 18 брюмера (9–10 ноября 1799 г.) обеспечила ему благосклонность Бонапарта, который сохранил его на своем посту. [5]
В последующем французском консульстве (1799–1804) Фуше эффективно противостоял оппозиции Бонапарту. Он помог повысить централизацию и эффективность полиции как в Париже, так и в провинциях. [14] Фуше старался сдерживать более произвольные действия Наполеона, что временами приносило ему благодарность даже роялистов. Разоблачая нереальную интригу, главным агентом которой была герцогиня де Гиш Ида д'Орсе, Фуше позаботился о том, чтобы она сбежала. [5]
Столь же умелыми были его действия в так называемом заговоре Арены-Черакки ( Заговор пуаньяров ), в котором, как полагали, зловещую роль сыграли полицейские провокаторы . Главных «заговорщиков» легко поймать в ловушку и казнить, когда «Заговор на улице Сен-Никез» (декабрь 1800 г.) позволил Бонапарту действовать решительно. Эта гораздо более серьезная попытка (когда заговорщики взорвали бомбу возле кареты Первого консула , что привело к катастрофическим последствиям для прохожих) вскоре была расценена Фуше как дело рук роялистов. Когда Наполеон проявил желание обвинить все еще могущественных якобинцев, Фуше твердо заявил, что он не только будет утверждать, но и докажет, что это возмущение было делом рук роялистов. Однако его усилия не смогли предотвратить репрессии ведущих якобинцев под руководством Бонапарта. [5]
В других вопросах (особенно в так называемом « Заговоре с плакатами» весной 1802 года) считалось, что Фуше спас якобинцев от мести консульства, и Бонапарт решил избавиться от человека, обладавшего слишком большой властью. быть желанным в качестве подчиненного. После провозглашения Бонапарта пожизненным первым консулом (1 августа 1802 г.) Фуше был лишен своего поста, удар был смягчен подавлением министерства полиции и передачей большей части его обязанностей расширенному Министерству юстиции. [5] Наполеон был настолько напуган своим министром полиции, что не уволил этого человека лично, послав вместо него слугу с информацией, что – в дополнение к получению 35 000 ежегодных франков годового дохода в качестве сенатора и участка земли на сумму 30 000 франков в год – он также получит более миллиона франков из резервных фондов полиции.
После 1802 года он вернулся в масонство , посещая ложу Les Citoyens Réunis в Мелене . Камбасерес , который был заместителем Великого Магистра Великого Востока Франции , помог ему стать консерватором «Великой символической общей ложи», прикрепленной к Верховному совету Франции, где он будет отвечать за масонское правосудие. Там он мог найти ценный источник информации о масонах по всей империи. [15]
Фуше все-таки стал сенатором и забрал половину резервных фондов полиции, накопленных за время его пребывания на посту. Однако он продолжал интриговать через своих шпионов, которые, как правило, располагали большей информацией, чем у нового министра полиции, и успешно боролся за благосклонность Наполеона во время заговора Жоржа Кадудаля и Шарля Пишегрю (февраль – март 1804 г.). ), [5] сыграл важную роль в аресте герцога Энгиенского . Позже Фуше скажет о последующей казни Ангиена: «Это было хуже, чем преступление; это была ошибка» (замечание также часто приписывают Шарлю Морису де Талейран-Перигору ). [16]
После провозглашения Первой Французской империи Фуше снова стал главой воссозданного министерства полиции (июль 1804 г.), а затем и внутренних дел , занимаясь такой же важной деятельностью, как и та, которая осуществлялась при консульстве. Его полицейские агенты были вездесущи, и террор, который вдохновляли Наполеон и Фуше, отчасти объясняет отсутствие заговоров после 1804 года. После битвы при Аустерлице (декабрь 1805 года) Фуше произнес знаменитые слова: «Сир, Аустерлиц разрушил старую аристократию ; Сен-Жерменское предместье больше не занимается заговорами». [5]
Тем не менее, Наполеон сохранял чувство недоверия или даже страха по отношению к Фуше, о чем свидетельствует его поведение в первые дни 1808 года. Во время испанской кампании до императора дошли слухи, что Фуше и Шарль Морис де Талейран , когда-то заклятые враги проводили встречи в Париже, во время которых обращались к Иоахиму Мюрату , королю Неаполя . Он сразу же поспешил в Париж, но не нашел ничего, что могло бы обвинить Фуше. В том же году Фуше получил титул герцога Отранто , [5] который Бонапарт создал — под французским названием Отранте — герцогское великое феодальное владение (редкая, наследственная, но номинальная честь) в Неаполитанском королевстве-сателлите.
Когда во время отсутствия Наполеона в австрийской кампании 1809 года британская экспедиция Вальхерена поставила под угрозу безопасность Антверпена , Фуше отдал приказ префекту северных департаментов Империи о мобилизации 60 000 национальных гвардейцев , дополнив приказ это заявление: «Давайте докажем Европе, что, хотя гений Наполеона может прославить Францию, его присутствие не обязательно, чтобы мы могли дать отпор врагу». Одобрение этой меры императором было не менее заметным, чем его неодобрение словам Фуше. [17]
Следующие месяцы принесли новые трения между императором и министром. Последний, зная о стремлении Наполеона к миру в конце 1809 года, предпринял тайные предложения британскому кабинету Спенсера Персеваля . Наполеон начал переговоры и обнаружил, что Фуше его опередил. Его гнев против своего министра был крайним, и 3 июня 1810 года он уволил его со своего поста. Однако Наполеон так и не опозорил полностью человека, который мог бы снова оказаться полезным, и Фуше получил пост губернатора Римского департамента . В момент своего отъезда Фуше рискнул не передать Наполеону все некоторые важные документы своего бывшего министерства (ложно заявив, что некоторые из них были уничтожены); гнев императора возобновился, и Фуше, узнав об этом после прибытия во Флоренцию , приготовился отплыть в Соединенные Штаты . [18]
Вынужденный из-за погоды и сильной морской болезни вернуться в порт, он нашел посредника в лице Элизы Бонапарт , великой герцогини Тосканы , благодаря которой ему было разрешено поселиться в Экс-ан-Провансе . [19] В конце концов он вернулся в свои владения Пойнт-Карре . В 1812 году он тщетно пытался отвратить Наполеона от предполагаемого вторжения в Россию , а по спешному возвращению императора из Сморгони в Париж в конце того же года бывший министр полиции был заподозрен в причастности к заговору Клода Франсуа де Мале , имевшего неожиданный успех. [18]
Фуше очистил свое имя и дал императору полезные советы относительно внутренних дел и дипломатической ситуации. Тем не менее император, все еще недоверчивый, приказал ему взять на себя управление иллирийскими провинциями . После распада наполеоновской системы в Германии (октябрь 1813 г.) Фуше был направлен с миссией в Рим, а оттуда в Неаполь, чтобы наблюдать за передвижениями Иоахима Мюрата . Прежде чем Фуше прибыл в Неаполь, Мюрат вторгся на римскую территорию, после чего Фуше получил приказ вернуться во Францию. Он прибыл в Париж 10 апреля 1814 года, в то время, когда маршалы вынуждали Наполеона отречься от престола . [18]
Поведение Фуше в этом кризисе было характерным. Будучи сенатором, он посоветовал Сенату послать депутацию к Карлу, графу д'Артуа , брату Людовика XVIII , с целью примирения между монархией и нацией. Немного позже он обратился к Наполеону, затем сосланному на Эльбу , с письмом, в котором умолял его в интересах мира и Франции уйти в Соединенные Штаты. Новому суверену Людовику XVIII он направил призыв к свободе и рекомендовал принять меры, которые примирили бы все интересы. [18]
Реакция на последнего была неудовлетворительной, и когда он обнаружил, что надежд на продвижение нет, он вступил в сношения с заговорщиками, стремившимися свергнуть Бурбонов . Маркиз де Лафайет и Луи Николя Даву были вовлечены в этот вопрос, но их отказ пойти по пути, желаемому Фуше и другими, привел к тому, что ничего не было сделано. [18]
Вскоре Наполеон бежал с Эльбы и с триумфом направился в Париж. Незадолго до своего прибытия в Париж (19 марта 1815 г.) Людовик XVIII направил Фуше предложение министерства полиции, которое тот отклонил: «Уже слишком поздно; единственный план, который можно принять, - это отступить». Затем он сорвал попытку роялистов арестовать его, а по прибытии Наполеона в третий раз получил портфель полиции. Это, однако, не помешало ему вступить в тайные сношения с австрийским государственным деятелем Клеменсом Венцелем фон Меттернихом в Вене , имея целью подготовиться ко всем неожиданностям. Тем временем он использовал все свои полномочия, чтобы побудить императора демократизировать свое правление, и, как говорят, именно он стал причиной включения в декларацию Совета слов: « Суверенитет принадлежит народу — он является источником власти». д'Этат . Но автократические тенденции Наполеона невозможно было преодолеть, и Фуше, видя неизбежность падения императора, принял меры, чтобы ускорить его и защитить свои собственные интересы. [18]
В 1814 году Фуше присоединился к вторгшимся союзникам и организовал заговор против Наполеона. Однако во время своего возвращения он снова присоединился к Наполеону и был министром полиции во время недолгого правления последнего, Сотни дней . После окончательного поражения Наполеона в битве при Ватерлоо Фуше снова начал заговор против Наполеона и присоединился к оппозиции парламента. Он возглавил временное правительство и пытался вести переговоры с союзниками. Вероятно, он также стремился создать республику с самим собой в качестве главы государства с помощью некоторых республиканских масонов. [15] Эти планы так и не были реализованы, и Бурбоны вернули себе власть в июле 1815 года. И снова услуги Фуше были необходимы: поскольку Талейран , еще один известный интриган , стал премьер-министром Королевства Франции, Фуше был назначен его министром полиции. : так он был министром короля Людовика XVIII, брата Людовика XVI.
По иронии судьбы, Фуше проголосовал за смертный приговор после суда над Людовиком XVI. Таким образом, он принадлежал к цареубийцам , и ультрароялисты как внутри кабинета, так и за его пределами вряд ли могли терпеть его как члена правительства. Фуше, когда-то революционер, применявший крайний террор против сторонников Бурбонов, теперь инициировал кампанию белого террора против реальных и воображаемых врагов реставрации роялистов (официально направленную против тех, кто планировал и поддерживал возвращение Наполеона к власти). Даже премьер-министр Талейран не одобрял подобную практику, включая казнь Мишеля Нея и составление запретных списков других военных и бывших политиков-республиканцев. Знаменит или, скорее, позорен разговор между Фуше и Лазаром Карно , который был министром внутренних дел во время «Сто дней»:
Карно: «Куда мне тогда идти, предатель?»
Фуше: «Иди куда хочешь, идиот!» [20]
Вскоре Фуше был переведен на пост французского посла в Саксонии; Сам Талейран вскоре потерял свой портфель, будучи премьер-министром с 9 июля по 26 сентября 1815 года. В 1816 году власти роялистов сочли дальнейшие услуги Фуше бесполезными , и он был объявлен вне закона . Он умер в изгнании в Триесте в 1820 году.
Фуше написал несколько политических брошюр и отчетов , главные из которых:
Жозеф Фуше, 1-й герцог д'Отрантский, был сыном Жюльена Жозефа Фуше (1719–1771) и жены Марии Франсуазы Круазе (1720–1793).
От первого брака в сентябре 1792 года с Бонн Жанной Койко (1 апреля 1763 - 8 октября 1812) у него было семеро детей: [21] [22]
От второго брака с Эрнестиной де Кастеллан-Мажастр (5 июля 1788 г. - 4 мая 1850 г.) у него не было детей.
