Гилберт Бернет (18 сентября 1643 – 17 марта 1715) был шотландским философом и историком, епископом Солсбери . Он свободно говорил на голландском , французском , латыни , греческом и иврите . Бернет пользовался большим уважением как священнослужитель, проповедник, ученый, писатель и историк. Он всегда был тесно связан с партией вигов и был одним из немногих близких друзей, которым король Вильгельм III доверял свои секреты. [1]
Бернет родился в Эдинбурге , Шотландия , в 1643 году, сын Роберта Бернета, лорда Краймонда , роялиста и епископального юриста, который стал судьей Сессионного суда , и его второй жены Рэйчел Джонстон, дочери Джеймса Джонстона и сестры Арчибальда Джонстона из Уорристоуна , лидера ковенантеров . Его отец был его первым наставником, пока он не начал свое обучение в Университете Абердина , где он получил степень магистра гуманитарных наук по философии в возрасте тринадцати лет. Он недолго изучал право, прежде чем перейти к теологии. В то время он не вступил в служение, но путешествовал в течение нескольких лет. Он посетил Оксфорд , Кембридж , Лондон, Соединенные провинции и Францию. Он изучал иврит у раввина в Амстердаме. К 1665 году он вернулся в Шотландию и был рукоположен в Церкви Шотландии (тогда епископальной) епископом Эдинбурга . [1] В 1664 году он был избран членом Королевского общества . [2]
Он начал свое служение в сельской церкви в Ист-Салтуне , Восточный Лотиан, и преданно служил этой общине в течение четырех лет. В 1669 году, без его приглашения, он был назначен на вакантную кафедру богословия в Университете Глазго . Сначала он отказался, так как его прихожане единогласно просили его остаться в Ист-Салтуне; но, когда епископ Эдинбургский , Лейтон, убедил его, он принял эту должность. Позже ему предложили, но он отказался, шотландское епископство. [1]
В 1672 или 1673 году он тайно женился на леди Маргарет Кеннеди, дочери графа Кассилиса, которая была на много лет старше его. Большие различия между парой в возрасте, звании и состоянии заставили их хранить брак в тайне в течение значительного времени. Мотивы Бернета для брака, безусловно, не были корыстными, поскольку он заключил то, что было описано как ранняя форма « брачного соглашения », по которому он отказался от любых претензий на деньги своей жены. Сам Бернет вспоминал, что они были хорошими друзьями в течение нескольких лет, но что, по его мнению, такая тесная дружба между одиноким мужчиной и одинокой женщиной не могла продолжаться бесконечно, если они не поженятся. Брак, кажется, был счастливым, несмотря на отсутствие детей, о чем Бернет сожалел. У него было много детей от последующих браков.
Ввиду политической нестабильности он покинул университет в 1674 году и переехал в Лондон. В Лондоне его политические и религиозные чувства побудили его поддержать вигов . Его энергичный и суматошный характер привел его к активному участию в спорах того времени, и он пытался добиться примирения между епископатом и пресвитерией .
При дворе, где его брат Томас был королевским врачом, он добился благосклонности Карла II , от которого получил различные повышения. [1] Он проницательно описал Карла как человека, который, несмотря на свои приветливые манеры и знаменитую вежливость, в душе был архетипичным циником : «у него очень дурное мнение о мужчинах и женщинах, и поэтому он бесконечно недоверчив... он думает, что миром правят исключительно (личные) интересы». [3] Бернет справедливо отметил, что такое отношение было вполне понятным, учитывая опыт короля в Английской гражданской войне и Междуцарствии , который показал ему, когда он был еще очень молод, «низость человеческой натуры». Как и многие другие наблюдатели, он отметил замечательное самообладание Карла: «он обладает странным владением собой: он может переходить от дел к удовольствиям и от удовольствия к делам так легко, что все вещи кажутся ему одинаковыми». [4] Он также записал некоторые из самых памятных высказываний короля, такие как: «Аппетиты свободны, и Всемогущий Бог никогда не проклянет человека за то, что он позволяет себе немного удовольствия». [5]
Во время папского заговора , когда королеву Екатерину обвинили в измене (утверждалось, что она замышляла убийство своего мужа), король признался Бернету в своих чувствах вины за жестокое обращение с королевой, «которая не способна совершить злой поступок», в своей решимости не бросать ее («это было бы ужасно, учитывая мою вину перед ней»), и в своем желании жить более нравственной жизнью в будущем. [6] Бернет, со своей стороны, откровенно сказал королю, что он ошибался, полагая, что граф Шефтсбери имел какое-либо отношение к обвинениям в измене, выдвинутым против королевы: Шефтсбери, который хорошо знал о большой популярности королевы среди английского правящего класса, был просто слишком проницательным государственным деятелем, чтобы принять такое серьезное политическое решение. [7]
Что касается реальности самого Заговора, то в то время как король быстро стал полным скептиком по этому вопросу, Бернет, вероятно, достаточно точно передает первую реакцию Чарльза на обвинения: «среди стольких подробностей, которых я не знаю, может быть и доля правды». [8] Сам Бернет не был ни скептиком, ни убежденным сторонником Заговора. Как и большинство разумных протестантов, он считал, что, вероятно, существовал какой-то католический заговор, но у него были серьезные сомнения относительно правдивости информаторов, особенно Титуса Оутса , в то время как он считал Израиля Тонга , соавтора Заговора, безумным. Он осознавал опасность того, что невинные люди могут быть ложно обвинены, и примечательно, что он восхвалял католического мученика Оливера Планкетта , архиепископа Армы , который в настоящее время, вероятно, является самой известной жертвой Заговора, как хорошего и невинного человека, который был уничтожен злобой своих личных врагов. Он также решительно утверждал, что первая жертва заговора, молодой католический банкир Уильям Стэйли , был невиновен, хотя его рассказ о суде над Стэйли, несомненно, был окрашен его отвращением к Уильяму Карстересу, главному свидетелю короны на суде над Стэйли. [9] Был ли католический дворянин Уильям Говард, 1-й виконт Стаффорд , казненный за измену в 1680 году, невиновен или виновен, он считал тайной, решение которой должно ждать «великого раскрытия всех тайн». [10]
В середине 1670-х годов появился французский перевод книги Николаса Сандерса « De origine et progressu schismatis Anglicani libri tres» (1585). Сандерс критиковал английскую Реформацию как политический акт, осуществляемый коррумпированным королем. Несколько друзей Бернета хотели, чтобы он опубликовал опровержение этой работы, поэтому в 1679 году был опубликован его первый том « Истории Реформации Церкви Англии ». Он охватывал правление Генриха VIII ; второй том (1681) охватывал правление Елизаветы и елизаветинское религиозное урегулирование ; третий том (1715) состоял из исправлений и дополнительных материалов. [1] [11] [12] Его литературная репутация значительно укрепилась благодаря этой публикации. Парламент Англии проголосовал за благодарность Бернету после публикации первого тома, а в 1680 году Оксфордский университет присудил Бернету степень доктора богословия по совету Уильяма Сэнкрофта , архиепископа Кентерберийского. Более века это был стандартный справочный труд в этой области, хотя католики оспаривали некоторые его положения.
Все эти ранние издания «Истории Реформации Церкви Англии» Гилберта Бернета были опубликованы в Лондоне:
Хотя «четвертое» издание было опубликовано в 1715 году Мидвинтером и Коузом, третье издание этих томов не было ни подготовлено, ни опубликовано Бернетом.
После восшествия на престол римско-католического короля Якова II в 1685 году Бернет запросил разрешения уехать за границу, на что Джеймс с радостью согласился. Бернет уехал 11 мая и прибыл в Париж в конце того же месяца. Затем он отправился через Швейцарию в Италию, где Папа Иннокентий XI предложил ему аудиенцию, от которой Бернет отказался из-за своего плохого знания итальянского языка. Мы не можем знать, изменила бы личная встреча с Папой невысокое мнение Бернета о нем (в своей Истории он описывает Иннокентия как «ревнивого, боязливого и крайне невежественного», мнение, которое не разделяло большинство более поздних историков). После нескольких месяцев путешествий по Франции, Швейцарии и Германии он прибыл в Утрехт , Нидерланды , в мае 1686 года. Ему были отправлены письма от двора Вильгельма, принца Оранского , и его жены принцессы Марии с приглашением поселиться в Гааге . Это ухаживание Бернета привело Джеймса в ярость, и под его давлением он был формально отстранен от двора, но все еще поддерживал связь с Уильямом и Марией. [1] Именно Бернет указал на то, что брак Уильяма с Марией сам по себе не давал ему права править совместно с ней, если она станет королевой, и что потребуются дальнейшие шаги для обеспечения его права на трон.
В 1687 году, в свете политики Джеймса, желающего получить поддержку Уильяма и Марии для отмены Акта о тестировании , Бернет написал памфлет против отмены. Уильям и Мэри отказались поддержать отмену, очевидно, по совету Бернета. [1] Бернет также расстроил Джеймса, обручившись с богатой наследницей Мэри (Марией) Скотт (его первая жена леди Маргарет умерла в 1685 году). Джеймс преследовал Бернета за государственную измену в Шотландии, обвинив его в переписке с Арчибальдом Кэмпбеллом, 9-м графом Аргайлом , и другими осужденными за государственную измену. Чтобы защитить Бернета, Генеральные штаты Нидерландов натурализовали его без сопротивления, и просьба Джеймса о выдаче Бернета была отклонена. Бернет и Мэри Скотт поженились, и брак оказался счастливым. Бернет, который уже давно смирился с бездетностью, поскольку его первая жена леди Маргарет Кеннеди была почти на двадцать лет старше его, быстро стал отцом растущего семейства.
Он перевел открытое письмо, написанное Гаспаром Фагелем , великим пенсионарием Вильгельма , в котором излагалась политика отмены ограничений для нонконформистов при сохранении их для католиков, что давало инакомыслящим альтернативу союза с двором Якова. [13]
Бернет не был посвящен в процесс принятия решений Уильямом, поскольку, по-видимому, не умел хранить секреты; например, он не был проинформирован о запланированном вторжении Уильяма в Англию до июля 1688 года. Однако его помощь была необходима для перевода Декларации Уильяма , которая должна была быть распространена в Англии после его высадки. Когда флот Уильяма отплыл в Англию в октябре 1688 года, Бернет был назначен капелланом Уильяма.
Уильям высадился в Торбее 5 ноября. [1] Когда Бернет сошел на берег, он поспешил к Уильяму и горячо спросил его, что Уильям теперь намерен делать. Уильям с отвращением отнесся к вмешательству невоенного персонала в военные дела, но в тот момент он был в хорошем настроении и ответил деликатным упреком: «Ну, доктор, что вы теперь думаете о предопределении?» [14]
Бернет был назначен проповедником коронационной проповеди 11 апреля 1689 года. [1]
Он был назначен учителем единственного выжившего ребенка будущей королевы Анны, принца Уильяма, герцога Глостера , в 1698 году. Он пытался отказаться от назначения, зная, что Анна, которая инстинктивно не любила никого, кого благоволил Уильям, была категорически против этого, но король был непреклонен, несмотря на мольбы Бернета о том, что он все еще в трауре по своей второй жене Мэри Скотт, которая недавно умерла от оспы во время визита в Роттердам . Назначение было нежелательно для большинства домочадцев Анны, а также для самой принцессы, но, как Бернет весело вспоминал, «я жил с ними достаточно хорошо». [15] Он был хорошо известен тем, что не имел чувств, которые можно было бы обидеть. После смерти Мэри в 1700 году Бернет женился в третий раз на Элизабет Беркли (урожденной Блейк). Его выбор встретил всеобщее одобрение, поскольку Элизабет была лучшей подругой Мэри, а сама Мэри сказала мужу, что если он переживет ее, она хотела бы, чтобы он женился на Элизабет.
На Пасху 1689 года Бернет был рукоположен в епископа Солсбери , а три дня спустя был приведен к присяге в качестве канцлера Ордена Подвязки . [1] Его пребывание на посту епископа отмечено его либеральными взглядами и ревностным исполнением долга.
Его юрисдикция распространялась на Уилтшир и Беркшир. Эти графства он разделил на округа, которые он усердно посещал. Около двух месяцев каждого лета он проводил в проповедях, катехизисе и конфирмации ежедневно от церкви к церкви. Когда он умер, не было ни одного уголка его епархии, в котором люди не имели бы семь или восемь возможностей получить его наставления и спросить его совета. Самая плохая погода, самые плохие дороги не помешали ему исполнять эти обязанности. Однажды, когда сошел паводок, он скорее подверг свою жизнь неминуемой опасности, чем разочаровал сельскую общину, которая ждала проповеди от епископа. Бедность низшего духовенства была постоянной причиной беспокойства для его доброго и щедрого сердца. Он был неутомим и в конце концов добился успеха в своих попытках получить для них от короны тот грант, который известен под названием Щедрости королевы Анны . Он был особенно осторожен, когда путешествовал по своей епархии, чтобы не возлагать на них никакого бремени. Вместо того, чтобы требовать от них развлекать его, он развлекал их. Он всегда устанавливал свою штаб-квартиру в рыночном городе, держал там стол и своим приличным гостеприимством и щедрой благотворительностью пытался умиротворить тех, кто был предвзят против его доктрин. Когда он даровал бедный приход, а таких приходов у него было много, он обычно добавлял из своего кошелька двадцать фунтов в год к доходу. Десять многообещающих молодых людей, каждому из которых он давал тридцать фунтов в год, изучали богословие под его собственными глазами в конце Солсбери. [16]
Он присутствовал у смертного одра короля Вильгельма, и с этой способностью казаться нелепым, которая иногда умаляла его подлинные дары, он поспешил первым сообщить эту новость новой королеве и встал перед ней на колени, только чтобы обнаружить, что над ним «обычно смеются». [17] Он был в немилости у королевы во время правления королевы Анны : помимо рефлексивной враждебности Анны ко всем, кого благоволил король Вильгельм, она, по-видимому, считала Бернета чем-то вроде шута, хотя иногда он мог быть забавным. Тем не менее, как и ее четыре королевских предшественника, она иногда доверяла ему. В 1713 году он предупредил ее о надвигающемся вторжении якобитов: королева, не впечатленная, сухо заметила, что, хотя Бернет, по-видимому, считал себя всезнающим, она не могла не вспомнить, что он сделал похожее пророчество в предыдущем году, которое оказалось совершенно беспочвенным.
Он был назначен Джоном Тиллотсоном , архиепископом Кентерберийским, чтобы написать ответы на работы, спонсируемые другом Тиллотсона, социнианским бизнесменом и филантропом Томасом Фирмином , который финансировал печать социнианских трактатов Стивена Ная . Однако ни Бернет, ни Тиллотсон не были полностью несимпатичны к нонконформизму. Что касается Афанасьевского символа веры , новый архиепископ Кентерберийский написал новому епископу Солсбери: «Я хотел бы, чтобы мы избавились от него». [18]
_-_geograph.org.uk_-_1903831.jpg/1280px-Salisbury_Cathedral-_memorial_to_a_former_bishop_(2)_-_geograph.org.uk_-_1903831.jpg)
В 1714 году, когда королева Анна приближалась к смерти, Бернет на короткое время, и по мнению его критиков, несколько истерично озаботился ужасными последствиями для протестантов, если ее сводный брат-католик, Старый Претендент , унаследует трон. Его предсказания гибели были восприняты со всеобщим скептицизмом: «Будьте спокойны, мой Господь, и не нарушайте покой вашей старости тщетными мечтами о второй Революции и бегстве в Голландию... Я уверен, что вам не нужно умирать мучеником за свою веру», — язвительно написал один корреспондент. В итоге трон мирно перешел к протестантскому дому Ганновера в августе 1714 года, за семь месяцев до смерти самого Бернета. [19]
Бернет умер от лихорадки 17 марта 1715 года, проболев всего три дня. Его настроение в последние дни описывалось как спокойное, веселое и абсолютно смирившееся со смертью. Его завещание было названо одним из тех редких распоряжений имуществом, которые нравятся всем: треть его имущества была оставлена старшему сыну, а остальное было разделено между остальными четырьмя детьми. То, что случилось с долей денег его дочери Элизабет, является загадкой, поскольку она, как известно, провела свои последние годы в нищете. [20]
Бернет начал «Историю своего времени» епископа Бернета в 1683 году, охватывающую английскую гражданскую войну и Содружество Англии до Утрехтского договора 1713 года. Первый том был опубликован в 1724 году, закончившись перед Славной революцией. В 1734 году был опубликован второй том, доведший Историю до Утрехтского договора. [1] Критическое издание в шести томах с многочисленными сносками было отредактировано Мартином Раутом и опубликовано издательством Оксфордского университета в 1823 году (обновлено в 1833 году). Работа дает очерк истории гражданских войн и Содружества, а также подробный отчет о непосредственно последовавшем периоде вплоть до 1713 года. Хотя она не свободна от эгоизма и некоторого партийного чувства, она написана с искренним стремлением к точности и справедливости и в значительной степени обладает авторитетом очевидца. Стиль, хотя и несколько лишенный достоинства, живой и живописный.
Дополнительная биография Бернета под названием « Дополнение к «Истории моего времени» Бернета» [21] под редакцией Х. К. Фокскрофта и Т. Э. С. Кларка была опубликована в 1902 году.
После 1664 года Бернет развивал отношения с голландскими арминианами, среди которых были Жан Ле Клерк и Филипп ван Лимборх . Затем он отверг свою кальвинистскую сотериологию ради арминианской . [22] [23] Кроме того, Гилберт причисляется к латитудинарианским богословам с отличительными теологическими характеристиками мышления. [22] В частности, его критиковали за его широту в толковании Тридцати Девяти Статей, которые могли охватывать арминианское прочтение. [24]
Среди его работ — «Жизнеописания, персонажи и обращение к потомкам» .
Он был женат три раза, первый раз около 1672 года на леди Маргарет Кеннеди , дочери Джона Кеннеди, 6-го графа Кассилиса и его жены леди Джин Гамильтон. Маргарет была леди, известной своей красотой и силой характера, и была на много лет старше своего мужа. Брак держался в тайне некоторое время, и Гилберт отказался от любых претензий на состояние своей жены. Говорят, что она полностью потеряла память некоторое время до своей смерти в 1685 году.
Во второй раз он женился в 1687 году на Мэри Скотт (Мария Шотте) (1660–1698), голландской наследнице шотландского происхождения: она была внучкой выдающегося государственного деятеля и юриста Аполлония Шотте . Хотя Мэри принесла ему состояние, обе стороны обычно считали это браком по любви: Мэри, чье богатство давало ей необычную степень свободы для женщины ее времени, всегда утверждала, что выйдет замуж только за того мужчину, который ей действительно дорог. Она умерла от оспы во время визита в Роттердам по делам в 1698 году.
В третий раз он женился в 1700 году на Элизабет Беркли (урожденной Блейк), вдове Роберта Беркли и дочери сэра Ричарда Блейка из Клеркенуэлла ; она была известным религиозным писателем. Она умерла в 1709 году. Этот брак был в значительной степени делом второй жены Бернета Мэри, которая, опасаясь, что она может умереть во время своего последнего визита в Роттердам, где свирепствовала оспа, посоветовала Бернету в случае ее смерти жениться на Элизабет, которая была ее близкой подругой. [25]
Все его выжившие дети были от Мэри Скотт; Элизабет родила двух дочерей, которые умерли в молодом возрасте.
От Марии у него было пять сыновей, двое из которых умерли молодыми. Трое выживших сыновей были:
У него и Мэри также были дочери-близнецы:
Бернет был преданным родителем, и все его дети были глубоко привязаны к нему. Даже Томас, чья юношеская репутация распутника причиняла отцу много страданий, искренне оплакивал «лучшего из отцов».
Среди влиятельных близких родственников — брат матери Бернета Арчибальд Джонстон и его сын Джеймс Джонстон .
Томас Бабингтон Маколей описывает Бернета в его отношении к королю Вильгельму Оранскому, которому он служил:
Когда доктор позволял себе вольности, что случалось не так уж редко, его покровитель становился более холодным и угрюмым, чем обычно, и иногда произносил короткий сухой сарказм, который заставил бы онеметь любого человека с обычной уверенностью. Однако, несмотря на такие случаи, дружба между этой необычной парой продолжалась, с некоторыми временными перерывами, пока не была разрушена смертью. Действительно, было нелегко ранить чувства Бернета. Его самодовольство, его животный дух и его отсутствие такта были таковы, что, хотя он часто давал обиды, он никогда не обижался. — История Англии , т. 2, гл. 7.
По мнению Дж. П. Кеньона, великие дарования Бернета так и не получили заслуженного признания, возможно, потому, что в нем всегда было «что-то от шута». [28]
