Немецкий генеральный штаб , первоначально прусский генеральный штаб и официально Большой генеральный штаб ( нем . Großer Generalstab ), был постоянным органом во главе прусской армии , а позднее — германской армии , ответственным за непрерывное изучение всех аспектов войны , а также за составление и рассмотрение планов мобилизации или кампании. Он существовал неофициально с 1806 года и был официально учрежден законом в 1814 году, став первым существующим генеральным штабом . Он отличался формальным отбором своих офицеров по уму и доказанным заслугам, а не по покровительству или богатству, а также исчерпывающей и строго структурированной подготовкой, которую проходили его штабные офицеры.
Прусский генеральный штаб также пользовался большей свободой от политического контроля, чем его современники, и эта автономия была закреплена в законе об объединении Германии и создании Германской империи в 1871 году. Он стал рассматриваться как дом немецкого милитаризма после Первой мировой войны , и победоносные союзники попытались подавить этот институт. Тем не менее, он выжил, чтобы сыграть свою привычную роль в немецком перевооружении и Второй мировой войне . [1]
В более широком смысле, корпус прусского Генерального штаба состоял из офицеров, квалифицированных для выполнения штабных обязанностей, и образовывал уникальное военное братство. Их исчерпывающая подготовка была направлена не только на отсеивание менее мотивированных или менее способных кандидатов, но и на создание корпуса профессиональных военных экспертов с общими методами и взглядами. Офицеры, квалифицированные для Генерального штаба, чередовали линейные и штабные обязанности, но оставались пожизненными членами этой особой организации.
До конца Германской империи социальные и политические соглашения часто ставили членов дворянских или королевских семей во главе своих армий или корпусов, но фактическая ответственность за планирование и проведение операций лежала на штабных офицерах формирования. Для других европейских армий, в которых не было этого профессионально подготовленного штабного корпуса, те же соглашения часто были рецептом катастрофы. Даже армия Второй французской империи , старшие офицеры которой предположительно достигли высокого звания в результате храбрости и успеха на поле боя, была разгромлена прусской и другими немецкими армиями во время Франко-прусской войны в 1870–1871 годах. Этот результат выявил плохое французское управление и планирование, а также отсутствие профессионального образования.
Начальник штаба прусского формирования в полевых условиях имел право выразить несогласие в письменной форме с планами или приказами командира формирования и обратиться к командиру следующего по рангу формирования (которым в конечном итоге мог быть король или император, который руководствовался бы главой Большого генерального штаба). Это служило проверкой некомпетентности, а также позволяло возражающему офицеру официально отмежеваться от ошибочного плана. Только самые упрямые командиры не отступали перед этой угрозой.
По этим причинам прусские и немецкие военные победы часто приписывались профессионально начальнику штаба, а не номинальному командующему армией. Часто командующий армией сам был членом Генерального штаба, но теперь институционально признавалось, что не только командное руководство было важно, но и эффективная штабная работа была существенным ключом к успеху как в предвоенном планировании, так и в военных операциях.
До девятнадцатого века успех на поле боя во многом зависел от военной компетентности суверена. Герцог Фридрих Вильгельм ввел термин Generalstabsdienst (служба генерального штаба) для прусско-бранденбургской армии в 1640 году. [2] В то время как Фридрих Великий принес успех прусскому оружию, его преемникам не хватало его таланта, поэтому генеральство в армии пришло в упадок, хотя им помогал генеральный интендантский штаб адъютантов и инженеров, созданный Фридрихом Великим. Реформаторы в армии начали писать и читать лекции о необходимости сохранения и каким-то образом институционализации военного таланта, который Фридрих собрал в своей армии. Они утверждали, что тщательно подобранные кадры талантливого офицерского состава могли бы планировать логистику и обучать армию как в мирное время, так и в военное время. В последние годы восемнадцатого века стало практикой назначать военных экспертов для оказания помощи генералам прусской армии, в основном по настоянию сравнительно молодых, но одаренных офицеров, таких как Герхард фон Шарнхорст и Август фон Гнейзенау . Тем не менее, такие меры были недостаточными для преодоления неэффективности армии, которой командовали престарелые ветераны кампаний Фридриха Великого почти полвека назад.
В 1806 году прусская армия была разгромлена французскими армиями во главе с маршалами Наполеона в битве при Йене . После этого разгрома прусская армия и государство в значительной степени развалились. «Редко в истории армия была доведена до бессилия более быстро или решительно». [3] После Тильзитского мира в 1807 году король Фридрих Вильгельм III назначил Шарнхорста, Гнейзенау, премьер-министра барона фон унд цум Штайна и нескольких перспективных молодых офицеров в свою Комиссию по военной реорганизации. [4] Эта комиссия действовала как генеральный штаб для планирования и осуществления реконструкции прусской армии. Они убедили короля, что для того, чтобы соответствовать французским командирам, которые поднялись по заслугам, каждый прусский командующий армией, корпусом и дивизией должен иметь обученного штабом офицера, назначенного его адъютантом. Шарнхорст намеревался «поддерживать некомпетентных генералов, предоставляя таланты, которых в противном случае не хватало бы лидерам и командирам». [5] Невероятное сочетание непредсказуемого, но популярного фельдмаршала Блюхера в качестве главнокомандующего с генерал-лейтенантом Гнейзенау в качестве его начальника штаба показало эту систему с лучшей стороны: Блюхер хвалил Гнейзенау за его роль в маневрировании прусской армии во время трудного отступления через горы Гарц. [6]
Гнейзенау признан первым «великим начальником штаба». Он институционализировал право советника командира принимать участие в командовании и управлении, консультируя командира до тех пор, пока он не примет решение. Гнейзенау также основал тактику миссии ( Auftragstaktik ), в которой командир определяет цель операции и распределяет используемые силы, в то время как подчиненный на месте определяет, как будет достигнута цель. [7] [2] [6]
В 1816 году реформатор Карл фон Грольман организовал штаб в Восточную (Россия), Южную (Австрия) и Западную (Франция и другие германские государства) дивизии. [8] [2] Шестнадцать штабных офицеров служили в Прусском военном министерстве, а шесть штабных офицеров работали в главных посольствах. Каждый армейский корпус имел одного начальника штаба и двух других штабных офицеров. В 1821 году Генеральный интендантский штаб был переименован в Генеральный штаб, и его офицеры были идентифицированы по отличительным мундирным знакам, включая малиновую нашивку на брюках. [9] Штабные должности не зависели от происхождения. «Генерал фон Краузенек, который был начальником Генерального штаба с 1829 по 1848 год, был сыном бранденбургского органиста и был повышен в должности из рядовых. Генерал фон Рейер, начальник Прусского генерального штаба с 1848 по 1857 год, был пастухом в юности». [10]
Генеральный штаб постоянно планировал вероятные и маловероятные сценарии. В 1843 году, когда Европа в основном пребывала в состоянии мира почти тридцать лет, и большинство крупных стран не планировали войну, наблюдатели отметили пачки приказов в Прусском военном министерстве, уже составленных для покрытия всех предвидимых непредвиденных обстоятельств и требующих только подписи и штампа с датой для вступления в силу. [ необходима цитата ]
Комиссия по военной реорганизации открыла военные школы в Кёнигсберге и Бреслау. 15 октября 1810 года Шарнхорст открыл Всеобщую военную школу ( Allgemeine Kriegsschule ) , в тот же день, когда неподалеку открылся новый Берлинский университет . [11] Всеобщая военная школа готовила избранных офицеров в течение трех лет. Одним из ее первых директоров был Карл фон Клаузевиц , который служил до 1830 года. Его монументальный труд «О войне» ( Vom Kriege ) был опубликован посмертно. На основе своих исследований и опыта во время наполеоновских войн он написал учебный план, который стал центральной доктриной штаба. Эта стандартизация доктрины — которая была попыткой понять философию, лежащую в основе войны , а не установить узкий набор правил, таких как те, что изложил Антуан-Анри Жомини , — была одной из отличительных черт прусского Генерального штаба.
Каждый офицер Генерального штаба должен был иметь возможность в любое время взять на себя работу другого и применить к ней тот же набор основных идей и те же принципы оперативной и тактической мысли. [12]
1 октября 1859 года Генеральная военная школа была переименована в Военную академию ( Kriegsakademie ), которой руководил Генеральный инспектор военного образования. Студенты Военной академии посещали около 20 часов лекций в неделю. Обучение велось профессорами Берлинского университета и офицерами, служившими в Большом генеральном штабе, которые тем самым повышали свое собственное образование. В 1872 году Военная академия была взята из-под контроля инспектора военного образования и передана в подчинение начальнику Генерального штаба. Дух академии был сформулирован начальником штаба Гельмутом фон Мольтке, который подчеркивал важность «активного процесса умственного обмена между учителем и учениками, чтобы стимулировать учеников становиться товарищами по работе». [13]
Прием в академию был очень избирательным. Офицеры, прослужившие не менее пяти лет и желавшие стать офицерами Генерального штаба, готовились к вступительным экзаменам, которые включали тактику, геодезию, географию, математику и французский язык, с вопросами, проверяющими понимание, а не механическую память. [14] Оценщики эссе не знали имен или полков кандидатов. Из сотен претендентов около ста ежегодно принимались на первый курс академии. Те, кто справлялся удовлетворительно, переводились на второй, а затем на третий курс.
В первый год четырнадцать часов лекций в неделю были посвящены военным предметам, включая военную историю, в то время как семнадцать часов были невоенными, которые включали общую историю, математику, естественные науки и выбор французского или русского языка. Примерно такое же количество времени использовалось в последние два года. [15] Лекции дополнялись посещением укреплений, оружейных заводов и учений железнодорожного полка. Во время трехмесячных летних каникул студенты посещали маневры и принимали участие в полевых тактических учениях, в которых они командовали воображаемыми подразделениями. В конце курса они сдавали второй экзамен. Только около тридцати студентов сдали этот чрезвычайно сложный тест. Затем их назначали ( kommandiert ) в Большой генеральный штаб, сохраняя при этом их полковую приписку. Через два года они сдавали третий и последний экзамен, после чего пять-восемь офицеров были постоянно направлены для заполнения вакансий в Генеральном штабе — примечательное отсеивание от многих, кто участвовал в конкурсе. Иногда выдающийся офицер назначался без такой подготовки: например, Макс Бауэр , получивший подготовку артиллериста, стал видным членом Генерального штаба, имея репутацию самого умного человека в армии. [16]
Некоторые выпускники не были в восторге от первого года обучения. Например, Пауль фон Гинденбург считал, что историю древних сражений следует свести к минимуму, чтобы уделить больше времени современным, и что тригонометрия полезна только тем, кто будет геодезистом. Последние два года его удовлетворили. Во время учебы в академии его пригласили в круг общения принца Александра Прусского, где он «общался как с людьми науки, так и с теми, кто находился на государственной и придворной службе». [17]
После поражения в войне с Пруссией в 1866 году Бавария основала собственную Военную академию и продолжила подготовку собственных штабных офицеров после основания Германской империи в 1870 году.
Генеральный штаб того времени был небольшим элитным органом, насчитывавшим всего пятьдесят офицеров и редко превышавшим сотню. Только один или два офицера были постоянно назначены в Генеральный штаб, описанный в официальных отчетах как des Generalstabs («Генерального штаба») в любое время; большинство были прикреплены к Генеральному штабу, оставаясь связанными со своими родительскими полками, как правило, в течение нескольких лет подряд, и числились как im Generalstab («в Генеральном штабе»). Когда Генеральному штабу требовалось выйти на поле во время крупных кампаний, он оставался небольшим, но эффективным органом. Например, во время Франко-прусской войны персонал, сопровождавший штаб короля (как главнокомандующего) и отвечавший за руководство армиями общей численностью 850 000 человек, состоял из начальника штаба, генерал-квартирмейстера и генерального интенданта, обязанности которых не были напрямую связаны с военными операциями, трех начальников отделов, одиннадцати других офицеров, десяти чертежников, семи клерков и пятидесяти девяти других чинов (ординарцев, посыльных и т. д.) [18] .
Также не было большого резерва офицеров, которых можно было бы привлечь для выполнения обязанностей Генерального штаба. В 1871 году было всего 375 офицеров, полностью квалифицированных для службы в Генеральном штабе, даже после чрезвычайного расширения во время Франко-прусской войны. В 1914 году было 625 офицеров, квалифицированных для службы в Генеральном штабе, в армиях, которые почти удвоились в размерах с 1871 года. [19]
В 1857 году начальником Генерального штаба был назначен Хельмут фон Мольтке-старший , много путешествовавший офицер, доверенное лицо короля Вильгельма I. Под его контролем была расширена и консолидирована существующая система штаба.
Каждый год Мольтке отбирал двенадцать лучших выпускников Военной академии для своей личной подготовки в качестве офицеров Генерального штаба. Они посещали теоретические занятия, ежегодные маневры, « военные поездки » (система тактических учений без войск на поле) под руководством самого Мольтке, а также военные игры и картографические учения, известные как Kriegsspiele . [20] [21] Хотя эти офицеры впоследствии чередовали полковые и штабные обязанности, на них можно было положиться, что они думали и действовали именно так, как научил их Мольтке, когда они стали начальниками штабов основных формирований. Сам Мольтке называл их «нервной системой» прусской армии. В победах, которые прусская армия одержала против Австрийской империи и Франции , Мольтке было достаточно отдать краткие директивы, выражающие его намерения основным формированиям, предоставив штабам подчиненных штабов реализовывать детали в соответствии с доктринами и методами, которые он изложил, в то время как верховные командования его противников увязали в горах бумажной работы и мелочей, пытаясь контролировать всю армию из одного перегруженного работой штаба. [22]
Обширный опыт Мольтке также побудил Генеральный штаб рассмотреть области изучения за пределами чисто военных и быстро адаптировать их для военного использования. Сразу после своего назначения он создал Abteilung ( отдел или отдел), который изучал и продвигал развитие железнодорожных сетей в Пруссии и включал их в свои планы развертывания. Он также сформировал телеграфный и другие научно-технические отделы в Генеральном штабе [23] и Историческое подразделение, которое анализировало прошлые и текущие конфликты и публиковало отчеты о них и извлеченные уроки.
Генеральный штаб, реформированный Мольтке, был самым эффективным в Европе, автономным учреждением, посвященным исключительно эффективному ведению войны, в отличие от других стран, чьи штабы часто были скованы вмешивающимися придворными, парламентами и правительственными чиновниками. Напротив, сам Генеральный штаб оказал мощное влияние на прусскую, а позднее и на немецкую политику. [24]
Вторая Шлезвигская война (1864), политические истоки которой лежали в конфликте Дании с Пруссией и Австрией по вопросу Шлезвиг-Гольштейна , подтвердила концепцию операций Мольтке и привела к пересмотру командных соглашений прусской армии. Мольтке предполагал быстрое наступление, чтобы не допустить отступления датчан за водные преграды, которые прусский флот не мог преодолеть. Жесткая система старшинства поставила Фридриха графа фон Врангеля , которого многие считали находящимся в маразме, на командование. Он проигнорировал все директивы Мольтке и советы своего собственного штаба, и, позволив датской армии отступить в свое удовольствие, он продлил войну на несколько месяцев. В результате post mortem был обеспечен лучшей (хотя и не безошибочной) системой назначения командиров.
Австро -прусская война (1866) стала почти неизбежной после окончания военных действий с Данией. Многие пруссаки считали войну печальной необходимостью. Мольтке, описывая причины своей уверенности военному министру Альбрехту фон Роону , заявил: «У нас есть неоценимое преимущество в том, что мы можем перебросить нашу полевую армию численностью 285 000 человек по пяти железнодорожным линиям и фактически сконцентрировать их за двадцать пять дней... У Австрии всего одна железнодорожная линия, и ей потребуется сорок пять дней, чтобы собрать 200 000 человек». Хотя на поле боя были неизбежные ошибки и путаница, предвоенные расчеты Мольтке оказались верными, и австрийская армия была введена в бой при Кёниггреце и уничтожена.
В отличие от прусского штаба, австрийские штабные офицеры получали свои должности либо благодаря принадлежности к австрийскому дворянству и желанию избежать утомительных полковых обязанностей, либо после неинтересной подготовки, которая превратила их в медлительных, связанных правилами клерков. [25] Во всех аспектах подготовки, планирования и исполнения их беспорядочные усилия не шли ни в какое сравнение с усилиями их прусских коллег.
При рассмотрении недостатков Пруссии против австрийцев Генеральный штаб внес несколько усовершенствований для повышения стратегической и тактической выучки королевской армии. Кавалерия больше не будет находиться в резерве, а будет активно прикрывать передвижения армии на всех уровнях, вступать в первый контакт с противником и постоянно наблюдать за враждебной деятельностью. Недавно разработанная нарезная артиллерия больше не будет размещаться в тылу маршевого порядка для использования позади пехоты; вместо этого значительный отряд будет идти с авангардом передового корпуса или другого крупного элемента, а остальная часть будет идти с фронтом основных сил, обеспечивая немедленное артиллерийское прикрытие авангарда при контакте и основных сил во время последующего развертывания на поле боя. Новый акцент был сделан на поддержании контакта с подчиненными и вышестоящими командованиями, так что командиры всегда были информированы о местоположении подразделений на поле боя, уменьшая эффект « тумана войны ». Наконец, введение казнозарядной пехотной винтовки ознаменовало революцию в эффективности оружия, так что Мольтке сделал следующий анализ в 1865 году:
Атака позиции становится заметно более трудной, чем ее оборона. Оборона в первой фазе боя дает решающее превосходство. Задача искусного наступления будет состоять в том, чтобы заставить противника атаковать выбранную нами позицию, и только когда потери, деморализация и истощение истощат его силы, мы сами перейдем в тактическое наступление... Наша стратегия должна быть наступательной, наша тактика — оборонительной. [26]
Правительство Наполеона III, несомненно, было ошеломлено победой Пруссии над Австрией и срочно стремилось реформировать свою армию, чтобы противостоять конфликту с Пруссией, который казался неизбежным и неминуемым. Их старшие офицеры совершенно не смогли понять методы прусского Генерального штаба. Начальник штаба французской армии , маршал Франции Эдмон Ле Бёф , глупо заявил в 1870 году, что французская армия готова к войне «до последней пуговицы на гетрах». В итоге, в начале Франко-прусской войны , 462 000 немецких солдат безупречно сосредоточились на французской границе, в то время как только 270 000 французских солдат смогли выступить против них, французская армия потеряла 100 000 отставших еще до того, как был сделан выстрел из-за плохого планирования и управления. (Большинство из них были резервистами, которые не смогли присоединиться к своим подразделениям до того, как их спешно отправили на соединение с армиями, формировавшимися вблизи границы.) [27]
Во время войны снова были неизбежные ошибки из-за «тумана войны», но немецкие формирования двигались со скоростью и точностью, с которыми французские штабные офицеры, привыкшие только к перемещению карательных колонн размером с батальон, не могли сравниться. Во французской армии того времени существовало антиинтеллектуальное предубеждение в пользу храбрых и невообразимых полковых офицеров по сравнению с умными и хорошо обученными штабными офицерами. Французская армия дорого заплатила за это предубеждение в 1870 и 1871 годах. [28] [ нужна страница ]
Результатом стратегической подготовки Мольтке (и дипломатических маневров канцлера Отто фон Бисмарка ) стала полная победа Пруссии. После победы Германия была объединена в Германскую империю под руководством Пруссии ; король Пруссии Вильгельм I был провозглашен «германским императором» 18 января 1871 года. Победа Германии удивила многих военных профессионалов по всему миру. Франция считалась великой военной державой, в то время как Пруссия широко считалась меньшей державой, несмотря на ее военные успехи в 1813–15 годах против Наполеона и совсем недавно над Австрией во время Семинедельной войны 1866 года. [29] Многие страны переняли прусские методы и структуры штаба, с переменным успехом. [30]
На протяжении всего своего пребывания в должности Мольтке настаивал на том, чтобы прусская армия занималась переоценкой и самосовершенствованием на каждом командном уровне, чтобы поддерживать тактическое превосходство по сравнению с другими странами. Мольтке формализовал концепцию тактики типа миссии , которая подчеркивала важность инициативы на всех уровнях командования, даже на самом низком. Каждое прусское тактическое руководство, опубликованное после Франко-прусской войны, включало этот отрывок:
Благоприятная ситуация никогда не будет использована, если командиры будут ждать приказов. Высший командир и самый молодой солдат всегда должны сознавать, что упущение и бездействие хуже, чем обращение к неправильному средству. [31]
С объединением прусский генеральный штаб стал имперским немецким генеральным штабом с прикомандированными офицерами генерального штаба из Саксонии , Вюртемберга и Баварии и отвечал за военное планирование для Германской империи. Они начали готовиться к, казалось бы, еще одной неизбежной войне с Францией, которая была полна решимости отомстить и вернуть провинции, аннексированные Германией. Дипломатическое мастерство Бисмарка предотвратило формирование какой-либо враждебной европейской коалиции против Германии, но молодой кайзер Вильгельм II сменил его в 1890 году и отказался от дружеского соглашения с Россией в пользу союза с Австро-Венгрией. Вскоре Франция и Россия объединились. [32] [33]
Таким образом, окруженная Германия столкнулась с вероятностью войны как на Восточном, так и на Западном фронтах. До своей отставки в 1888 году план Мольтке для такого конфликта всегда заключался в том, чтобы оставаться в обороне против французов, направляя большую часть немецких сил на борьбу с Россией. Изменение геополитических факторов на рубеже веков, включая создание обширных европейских колониальных империй и особенно сближение между Соединенным Королевством и Францией , в конечном итоге заставило немецкий Генеральный штаб пересмотреть целесообразность такой стратегии. В то время как Мольтке и его непосредственный преемник Альфред фон Вальдерзее были уверены в способности относительно скромного немецкого гарнизона защищать западную границу страны от сил метрополии Франции неопределенно долго, Генеральный штаб под руководством Альфреда фон Шлиффена определил, что на британский нейтралитет в будущем конфликте больше нельзя рассчитывать, тем самым подвергая Германию потенциальной объединенной мощи британцев, французов и их обширных колониальных империй на западе в случае любого продолжительного конфликта.
Чтобы противостоять такой угрозе, Шлиффен и его преемник Хельмут фон Мольтке Младший составили и постоянно совершенствовали План Шлиффена, чтобы соответствовать этой возможности. [34] План обязывал Германию к раннему наступлению на Францию, пока Россия все еще мобилизовывалась , а также требовал вторжения в нейтральную Бельгию , что фактически исключало любую реалистичную перспективу сохранения британского нейтралитета. В немецкой конституции Бисмарка кайзер командовал армией, а также назначал канцлера и его кабинет, который не имел никакого контроля над армией. Избранные представители в Рейхстаге были необходимы для принятия бюджетов, но помимо этого не имели никакой власти над поведением правительства. Это было одним из семян массового уничтожения Первой мировой войны, поскольку военное планирование не подлежало политическому контролю. Таким образом, План Шлиффена был принят без политического участия, хотя он требовал нарушения нейтралитета Бельгии, который немцы гарантировали договором. Не было также проинформировано высшее командование германского флота. Он не смог адекватно учесть логистику и неспособность конного транспорта снабжать войска вдали от железнодорожных станций. [35] План обвиняли в излишней жесткости. Философ Мануэль де Ланда утверждает, что прусская армия теперь отдавала предпочтение теории Йоминиана , которая давала преимущество армии и ее автономии по сравнению с гражданским контролем , за который выступал Клаузевиц . [36]
В какой-то степени Генеральный штаб был одержим совершенствованием методов, которые принесли победу в конце девятнадцатого века. Хотя он сохранял ледяную официальную манеру поведения, Мольтке-старший был гибким и новаторским мыслителем во многих областях. Шлиффен, по сравнению с ним, был целеустремленным, блестящим военным специалистом.
Генеральный штаб до войны также не рассматривал возможность использования потенциальных союзников, таких как Турция, или диссидентских фракций во Французской, Британской и Российской империях, чтобы отвлечь или ослабить военные усилия союзников. «Быстрая победа над основными армиями на главном театре военных действий была решением германского Генерального штаба для всех внешних трудностей и освобождала его от необходимости думать о войне в ее более широких аспектах». [37]
Генеральный штаб ошибочно предсказал, что Китай победит в Первой китайско-японской войне . [38]
Генеральный штаб был разделен на центральный Großer Generalstab в Берлине и генеральные штабы корпусных и дивизионных штабов. Глава Großer Generalstab был «начальником Генерального штаба» и также был техническим начальником всех офицеров Генерального штаба. Главный заместитель начальника Генерального штаба имел звание генерал-квартирмейстера . Ниже их были пять обер-квартирмейстеров , которые руководили главами отделов Генерального штаба. Железнодорожный отдел имел наибольшее количество назначенных офицеров, в то время как Второй отдел был самым важным. [39]
В августе 1914 года, в соответствии с предвоенным планом мобилизации, большая часть Генерального штаба, включая обер-квартирмейстеров , была переведена в штабы армий и корпусов. Оставшееся ядро стало «Генеральным штабом полевой армии», частью Oberste Heeresleitung (OHL, Верховное командование армии). Генеральный штаб был сокращен всего до трех отделов: Операции, Разведывательный и Политические вопросы.
Необходимость в системе была быстро продемонстрирована, когда Верховный главнокомандующий кайзер Вильгельм II предложил сосредоточиться против России, а не Франции. Начальник Генерального штаба Хельмут фон Мольтке Младший и генерал-квартирмейстер Герман фон Штайн убедили его, что это немыслимо, потому что тысячи приказов не могли быть быстро переписаны, и потому что французы с их более быстрой мобилизацией и превосходными железными дорогами будут атаковать немецкую границу силами задолго до русских. Одной из восьми немецких армий командовал кронпринц Вильгельм Прусский в паре с Константином Шмидтом фон Кнобельсдорфом , старшим офицером генерального штаба — кайзер дал указание своему тридцатидвухлетнему сыну: «все, что он посоветует, ты должен сделать». [40] Система также устранила неопределенность относительно компетентности командующих армией Рупрехта, кронпринца Баварского , и Альбрехта, герцога Вюртембергского , хотя оба были хорошо обученными солдатами. Другими армиями командовали опытные штабные офицеры, например, Пауль фон Гинденбург был назначен командующим Восьмой армией, единственной, которая противостояла вторжению русских в Восточную Пруссию, а Эрих Людендорф был назначен начальником штаба.
Взаимодействие между командиром и начальником его штаба было разъяснено успешным исполнителем обеих ролей Гансом фон Сектом .
Решение принимается в частном порядке, и когда двое мужчин выходят, есть только одно решение. Они объединили его; они разделяют одно мнение друг с другом. Если мнения разошлись, вечером этого счастливого дня в военном браке две половинки больше не будут знать, кто сдался. Внешний мир и военная история не будут знать о домашней ссоре. Компетенция командования и управления основана на этом слиянии двух личностей. Неважно, подписан ли приказ командиром или начальник штаба подписал его от имени Верховного командования (сегодня «За командующего») согласно нашему старому обычаю. Командир всегда отдает свои приказы через своего начальника штаба, и даже самый старший подчиненный командир должен подчиняться его приказам без возражений, потому что его приказы всегда будут отдаваться от имени верховного командующего. [41]
План Шлиффена был сорван, когда потрясенный Мольтке приказал немецкому правому крылу во Франции отступить во время Первой битвы на Марне . [42] Вскоре Мольтке был заменен Эрихом фон Фалькенхайном , который уже был прусским военным министром. После неудачной попытки вытеснить Антанту из Фландрии, он перевел Западный фронт в оборону. Его заменили в военном министерстве в начале 1915 года, а в 1916 году Гинденбург и Людендорф заняли посты советников верховного главнокомандующего. Они возглавили OHL в агрессивном вмешательстве в немецкую политическую и экономическую жизнь , изменив первоначальную цель защиты границ Германии на завоевание и экспансию. Следствием истощения военного времени стало преждевременное направление студентов Kriegsakademie в генеральные штабы армии и корпуса, некоторые из них до достижения ими второго года обучения. Позднее стандарты назначения в Генеральный штаб были изменены из-за закрытия Военной академии , чтобы позволить экзаменуемым офицерам служить в качестве штабных учеников, что вызвало опасения, что эти новые офицеры Генерального штаба не были оценены или обучены на уровне тех, кого они заменяли. [43]
Превосходная немецкая штабная работа на уровне дивизии, корпуса и армии на протяжении всей войны была основным фактором их череды успехов. В начале 1918 года — победив русских — Гинденбург и Людендорф решили победить на западе. Тактически их штабная работа была блестящей. Используя только оружие, которое не сработало под Верденом, они разработали длинный, всеобъемлющий список мер по прорыву вражеских полевых укреплений, которые затем были переданы всем чинам в атакующих подразделениях. Немецкая армия добилась тактического успеха во время Весеннего наступления , но союзники удерживали стратегические пункты. Они были уверены, что серия успешных прорывов сломает решимость их врага, игнорируя тот факт, что каждая победа истощала немецкие силы, в то время как их враги постоянно усиливались за счет американцев, наводнивших Францию. Немцы были подавлены во время Стодневного наступления и в конечном итоге согласились на перемирие 11 ноября 1918 года с союзниками. [44]
Страх победителей был воплощен в статье Версальского договора : «Великий германский генеральный штаб и все подобные организации должны быть распущены и не могут быть воссозданы ни в какой форме». [45] Германская армия была ограничена 4000 офицерами. Вооруженные силы Веймарской республики , Рейхсвер , возглавлял Ганс фон Сект . Он замаскировал Генеральный штаб, переименовав его в Truppenamt («войсковое управление»), и выбрал многих офицеров Генерального штаба для заполнения имеющихся мест. Военная академия ( Kriegsakademie ) была упразднена, но подготовка офицеров Генерального штаба продолжалась, рассредоточенная по штабам Wehrkreise (военных округов), но контролируемая наставниками из Truppenamt . [46] Офицеры Генерального штаба продолжали играть важную роль в жизни страны, что особенно заметно, когда бывший начальник штаба Пауль фон Гинденбург был избран рейхспрезидентом в 1925 году.
Когда Адольф Гитлер стал рейхсканцлером в 1933 году, он поручил Truppenamt/Генеральному штабу игнорировать ограничения Версаля; он хотел создать значительно расширенный Вермахт , включающий армию , флот и новые военно-воздушные силы . Новая Военная академия ( Kriegsakademie ) была основана в 1935 году. Генеральный штаб сообщил Гитлеру, что армия не может быть полностью модернизирована до 1944 или 1945 года. Когда Гитлер начал войну в 1939 году, за танковыми колоннами все еще следовали артиллерийские орудия на конной тяге. На протяжении всей войны немецкая промышленность не могла поставлять стрелковое оружие в достаточных количествах, заставляя армию в значительной степени полагаться на старое оружие, военные трофеи и адаптации прежних конструкций, произведенных в завоеванных странах, таким образом производя арсенал, заполненный множеством несовместимых частей , в отличие от меньшего разнообразия стандартного стрелкового оружия, используемого союзниками . [ необходима цитата ]
Первоначально лидеры армии опасались, что их ведущая роль защитников Германии будет узурпирована неуправляемой СА , политической милицией нацистской партии. Когда Гитлер подавил СА в Ночь длинных ножей , армия осталась в стороне и фактически молча согласилась на внесудебные убийства, в том числе армейских офицеров. [47] Хотя Генеральный штаб приветствовал расширение армии Гитлером, они были против многих его более смелых планов и постоянно призывали к осторожности. Когда несколько ранних шагов Гитлера, таких как ремилитаризация Рейнской области , аншлюс с Австрией и оккупация Судетской области, увенчались успехом, несмотря на советы Генерального штаба о том, что это может привести к преждевременной войне с Францией и Великобританией, Гитлер еще больше убедился, что его интуиция превосходит интеллектуальный анализ Генерального штаба.
Когда Гинденбург умер, армия заменила свою присягу конституции на присягу фюреру Адольфу Гитлеру. Гитлер вскоре смог ограничить традиционную независимость армии, благодаря случайному позору главнокомандующего вооруженными силами Вернера фон Бломберга и ложным обвинениям в гомосексуализме против главнокомандующего армией Вернера фон Фрича . (Объединенные скандалы были известны как дело Бломберга-Фрича .)
Структура командования вооруженными силами была изменена Гитлером в 1938 году, когда штаб вооруженных сил ( Oberkommando der Wehrmacht , обычно сокращенно OKW ) был размещен над командованием армии ( Oberkommando des Heeres или OKH ) и другими командованиями служб, и почти полностью вытеснил военное министерство Рейха. [48] Однако с самого начала OKW имело в целом более слабых, более гибких штабных офицеров, чем OKH и Люфтваффе. [49] Слабость как учебной программы Kriegsakademie , так и доктрины Генерального штаба заключалась в том, что она была сосредоточена в первую очередь на тактических и оперативных вопросах. Не было учреждения, сопоставимого с Национальным военным колледжем США или Британским имперским оборонным колледжем , где высокопоставленные офицеры всех служб могли бы изучать более широкие экономические, политические и дипломатические вопросы, связанные с общей стратегией.
Поскольку командиры больше не выбирались по родословной, начальники штабов больше не были совместными командирами. Их роль была
Командира должны поддерживать послушные, независимые и критически настроенные офицеры Генерального штаба ( Fuehrergehilfen ). Они снабжают его информацией и советами, готовят решения, превращают их в приказы и меры и контролируют их исполнение. При необходимости они побуждают командира принимать решения и действовать. Их мысли и действия должны направляться его волей и намерениями и определяться его решениями и приказами. [50]
К концу войны 1914-1918 годов Генеральный штаб почти полностью узурпировал политическую власть государства. В начале Второй мировой войны , напротив, его влияние было меньше, чем в начале Первой мировой войны, и фактически снизилось в ходе войны.
Частично это было связано с растущим превосходством других родов войск Германии, в частности Люфтваффе . Главнокомандующий Люфтваффе , друг Гитлера и политический коллега Герман Геринг , всегда имел личное влияние на Гитлера, чего не имел ни один армейский лидер. Другой причиной было растущее напряжение между OKH и OKW. Хотя потребность в совместном штабе для координации работы всех служб была желательной в теории, например, для определения приоритетов в промышленности и рабочей силе и избежания дублирования усилий, OKW все чаще использовалось Гитлером в качестве альтернативного штаба по планированию армии. В то же время OKW не справилось со своей задачей надзора за общими военными усилиями, что привело к расточительному отвлечению ресурсов на несколько конкурирующих и нерегулируемых сил (таких как СС ), ответственных только перед собой или только перед Гитлером. [51]
После 1941 года OKH в основном отвечало за операции только на Восточном фронте (и управление армией в целом), в то время как OKW руководило операциями на других фронтах. Теперь фактически существовало два генеральных штаба, часто конкурирующих друг с другом, с арбитражем всех споров в руках Гитлера, что еще больше увеличивало его личную власть. Наконец, в конце 1941 года Гитлер уволил фельдмаршала Вальтера фон Браухича , главнокомандующего армией, и сам принял на себя прямое командование армией. С этого времени ни OKW, ни OKH не могли самостоятельно планировать или проводить операции, а просто выполняли часто ошибочные приказы Гитлера. [52]
На более низком уровне продолжалось обучение офицеров Генерального штаба, но курс был почти таким же продолжительным, интенсивным и эксклюзивным, как и в мирное время. [53] Должным образом подготовленных штабных офицеров становилось все меньше, а в некоторых случаях недавно квалифицированным штабным офицерам не хватало преданности делу или морального мужества их предшественников. [54]
До и в течение ранней части войны некоторые офицеры Генерального штаба, в частности начальник Франц Гальдер , рассматривали возможность государственного переворота , чтобы отстранить Гитлера от власти и избежать того, что, по их мнению, было бы катастрофической и преждевременной войной. Они планировали переворот в ответ на приказ Гитлера начать войну с Чехословакией , чтобы захватить Судетскую область , когда Великобритания и Франция были против. Но Франция и Великобритания капитулировали в Мюнхене , что устранило опасность войны и оправдало политику Гитлера; диссиденты оставили этот вопрос. [55] В ноябре 1939 года Гальдер, все еще опасаясь, что война закончится катастрофой, обсудил переворот с главнокомандующим армией фон Браухичем и Карлом Герделером из Шварце Капеллы , но в конце концов решил, что Гитлер неприкасаем, пока Германия не столкнется с «неудачей». [56]
Тем не менее, оппозиция Гитлеру продолжалась, в том числе среди офицеров Генерального штаба Ersatzheer ( « Армия замены »), которая отвечала за организацию всех новых войск в Германии для полевой армии. Они организовали операцию «Валькирия» , в которой отряды Ersatzheer должны были взять под контроль Германию. 20 июля 1944 года заговорщики попытались убить Гитлера, подумали, что им это удалось, и инициировали операцию «Валькирия» . Но большинство линейных офицеров и большая часть Генерального штаба отказались подчиняться заговорщикам «Валькирии» ; когда стало известно, что Гитлер жив, переворот полностью провалился.
Однако многие офицеры Генерального штаба были явно замешаны в заговоре, и Генеральный штаб был разоблачен как центр инакомыслия. В течение месяцев после 20 июля несколько десятков офицеров Генерального штаба были арестованы и в большинстве случаев казнены. Кроме того, офицеры Люфтваффе, СС или «национал-социалистического руководства» были назначены на должности, которые обычно занимали офицеры Генерального штаба в новых или восстановленных формированиях. [57]
15 мая 1957 года первый начальник штаба бундесвера генерал Хойзингер выступил на открытии новой армейской академии ( Heeresakademie ), отметив, что офицеры Генерального штаба являются «защитниками и хранителями ценностей немецкой военной традиции», насчитывающей 147 лет. [58] Немецкие студенты принимаются в армейскую академию после обучения в университете федеральных вооруженных сил ( Universität der Bundeswehr ) в Гамбурге или Мюнхене, за которым следует несколько лет строевой службы. Их однокурсниками являются офицеры из других стран НАТО . Академия также преподает 10-месячный курс офицеров Генерального штаба армии для офицеров из стран, не входящих в НАТО.
В Бундесвере есть офицеры Генерального штаба, но нет ни одного отделения или корпуса офицеров Генерального штаба. Начальник штаба Федеральных вооруженных сил является высшим военным представителем Бундесвера и главным военным советником правительства. В случае войны Федеративная Республика Германия является единственной страной НАТО, которая немедленно передает оперативное командование всеми боевыми подразделениями своих вооруженных сил командующим НАТО. Поэтому Бундесвер не занимается оперативным оборонным планированием, что было классической задачей бывших немецких генеральных штабов. Поэтому роль офицера Генерального штаба заключается в том, чтобы быть советником оперативного командующего, «его главная задача — консультировать своего командира по всем вопросам, и он имеет право на внимание командира». [59]
Большинство офицеров Генерального штаба являются выпускниками Командования федеральных вооруженных сил и Академии Генерального штаба ( Führungsakademie ) в Гамбурге. Офицеры Генерального штаба ротируются через линейные командования, чтобы быть знакомыми с повседневными проблемами подразделений. Офицеры Генерального штаба идентифицируются по малиновым нашивкам на униформе и вставке «i. G.» ( im Generalstabsdienst ) после их звания. Менее четырех процентов офицеров являются членами Генерального штаба. [60] В каждой дивизии Бундесвера есть пять офицеров Генерального штаба . В штаб-квартире Союзных сил Центральной Европы в Брюнссуме, Нидерланды, насчитывается около ста немецких офицеров, но только семнадцать являются офицерами Генерального штаба.
Бундесвер сохраняет традицию немецкой армии, ориентированную на выполнение миссии ( Auftragstaktik ). Более того, «офицеры низшего звания часто являются начальниками офицеров высшего звания». [61]
† обозначает лиц, умерших при исполнении служебных обязанностей.
В данной статье использован текст из этого источника, находящегося в общественном достоянии .