Ранавалона I (урожденная Рабодоандрианампоинимерина (также называемая Рамаво ); 1778 – 16 августа 1861), также известная как Ранавало-Маньяка I и « Безумный монарх Мадагаскара», была правительницей Королевства Мадагаскар с 1828 по 1861 год. После того, как она объявила себя королевой После смерти своего молодого мужа Радамы I Ранавалона проводила политику изоляционизма и самодостаточности, сокращая экономические и политические связи с европейскими державами, отражая нападение французов на прибрежный город Фульпойнт и принимая энергичные меры по искоренению мелких но растущее малагасийское христианское движение, инициированное при Радаме I членами Лондонского миссионерского общества .
Она широко использовала традиционную практику фаномпоана (принудительный труд в качестве уплаты налогов) для завершения проектов общественных работ и создания постоянной армии численностью от 20 000 до 30 000 солдат Мерины , которых она направила для умиротворения отдаленных регионов острова и дальнейшего расширения королевства. . Сочетание регулярных войн, болезней, тяжелого принудительного труда и суровых испытаний с использованием ядовитого ореха кустарника Тангена привело к высокому уровню смертности как среди солдат, так и среди гражданского населения во время ее 33-летнего правления, при этом население Мадагаскара сократилось с 5 миллионов в 1833 г. до 2,5 миллионов в 1839 г.
Хотя политика Ранавалоны сильно препятствовала этому, внешнеполитические интересы на Мадагаскаре остались неизменными. Разногласия между традиционалистскими и проевропейскими фракциями при дворе королевы создали возможности, которые европейские посредники использовали в попытке ускорить наследование ее сына Радамы II . Молодой принц не соглашался со многими политиками своей матери и поддавался предложениям Франции по эксплуатации ресурсов острова, как это отражено в Хартии Ламберта, которую он заключил с французским представителем в 1855 году. Однако эти планы так и не увенчались успехом, и Радама II не занимал трон до смерти Ранавалоны в 1861 году в возрасте 83 лет.
Европейские современники Ранавалоны в целом осуждали ее политику и характеризовали ее в лучшем случае как тирана, а в худшем — как безумца. Эти негативные характеристики сохранялись в западной научной литературе до середины 1970-х годов. Более поздние академические исследования изменили действия Ранавалоны как действия королевы, пытающейся расширить свою империю, одновременно защищая суверенитет Малагасии от посягательств европейского культурного и политического влияния.
Принцесса Рамаво родилась в 1778 году в королевской резиденции в Амбататоманоине , [1] примерно в 16 километрах (10 миль) к востоку от Антананариву , [2] в семье принца Андрианцаламанджаки и принцессы Рабодонандриантомпо. [3] Когда Рамаво была еще маленькой девочкой, ее отец предупредил короля Андрианампоинимерину (1787–1810) о заговоре с целью убийства, запланированном Андрианджафи , дядей короля, которого Андрианампоинимерина свергнул с трона в королевском городе Амбохиманга . В обмен на спасение ему жизни Андрианампоинимерина обручил Рамаво со своим сыном, принцем Радамой , которого король назначил своим наследником. Кроме того, он заявил, что любой ребенок от этого союза будет первым в линии наследования после Радамы. [4]
Несмотря на свое высокое положение среди королевских жен, Рамаво не была любимой женой Радамы и не родила ему детей. После смерти Андрианампоинимерины в 1810 году Радама сменил своего отца на посту короля и, следуя королевскому обычаю, казнил ряд потенциальных противников среди родственников Рамаво, что могло обострить их отношения. [4] Не сумев найти удовлетворения в своем браке без любви, заброшенная Рамаво и другие придворные дамы проводили большую часть дней, общаясь и попивая ром с Дэвидом Гриффитсом и его товарищами-миссионерами в доме Гриффитса. Эти визиты установили глубокую дружбу между Рамаво и Гриффитсом, которая продлилась три десятилетия. [5]
Когда 27 июля 1828 года Радама умер, не оставив потомков, по местному обычаю , законным наследником стал Ракотобе, старший сын старшей сестры Радамы. Умный и дружелюбный молодой человек, Ракотобе был первым учеником, который учился в первой школе , основанной Лондонским миссионерским обществом в Антананариву на территории королевского дворца. Радама умер в компании двух доверенных придворных, которые поддерживали преемственность Ракотобе. Однако они несколько дней не решались сообщить известие о смерти Радамы, опасаясь возможных репрессий против них за участие в разоблачении одного из соперников короля, семья которого была заинтересована в наследовании после Радамы. [4] [6] В это время другой придворный, высокопоставленный военный офицер по имени Андриамамба, открыл правду и сотрудничал с другими влиятельными офицерами – Андриамихаджа, Райниджохари и Равалонцалама – чтобы поддержать притязания Рамаво на трон. [7]
Эти офицеры спрятали Рамаво и одного из ее друзей в безопасном месте, а затем заручились поддержкой нескольких влиятельных влиятельных лиц, включая судей и хранителей сампи ( королевских идолов). Затем офицеры сплотили армию вокруг Рамаво, [4] [6] так, что 11 августа 1828 года, когда она объявила себя преемницей Радамы под предлогом того, что он сам издал указ, не могло быть немедленного сопротивления. Рамаво взял тронное имя Ранавалона («свернутый», «оставленный в стороне»), а затем, следуя королевскому обычаю, систематически захватывал и казнил своих политических соперников, включая Ракотобе, его семью и других членов семьи Радамы, во многом так же, как это сделал Радама. семье королевы после его восшествия на престол. [4] Церемония ее коронации состоялась 12 июня 1829 года. [8]
Сменив своего мужа, Ранавалона стала первой женщиной-правительницей Королевства Имерина с момента его основания в 1540 году. Ее приход к власти произошел в культурной среде, которая в политической сфере отдавала предпочтение мужчинам над женщинами. В традиционной культуре Имерины правители были наделены особой властью вводить новшества в обход устоявшихся норм и обычаев. Суверены часто мобилизовали инновации посредством создания новых форм родства, традиционной основы политического порядка. Женщины, однако, были связаны с домашним хозяйством, жесткой родственной единицей, противостоящей новаторской роли и власти суверена, и поэтому не считались подходящими для правления. [9] Хотя женщины-правители когда-то были обычным явлением среди Вазимба , описанных в устных историях как коренные жители Мадагаскара, эта традиция закончилась в центральном нагорье с правлением Андриаманело (1540–1575), основателя Королевства Имерина и преемница своей матери Вазимбы, королевы Рафохи (1530–1540). [10]
33-летнее правление Ранавалоны характеризовалось ее усилиями по укреплению внутренней власти Королевства Имерина над покоренными провинциями и сохранению политического и культурного суверенитета Мадагаскара. Эта политика была принята в контексте растущего европейского влияния внутри ее королевства и конкурирующих европейских заявок на господство над островом. В начале своего правления королева предприняла поэтапные шаги, чтобы отдалить Мадагаскар от сферы влияния европейских держав, сначала положив конец договору о дружбе с Великобританией, а затем наложив все большие ограничения на деятельность миссионеров Лондонского миссионерского общества, которые управляли школами. где помимо христианской религии преподавали базовое образование и ремесленные навыки. В 1835 году она запретила исповедание христианства среди малагасийского населения, и в течение года почти все иностранцы покинули ее территорию. [11]
Положив конец большинству внешнеторговых связей, королева проводила политику самообеспечения, что стало возможным благодаря частому использованию давней традиции фаномпоана — принудительного труда вместо налоговых выплат деньгами или товарами. Ранавалона продолжила экспансионистские войны, которые вел ее предшественник Радама I, стремясь распространить свое царство на весь остров, и наложила строгие наказания на тех, кто, как считалось, действовал вопреки ее воле. Во многом из-за человеческих жертв в годы военных кампаний, высокого уровня смертности среди рабочих фаномпоаны и суровых традиций правосудия под ее правлением, население Мадагаскара, по оценкам, сократилось примерно с 5 миллионов до 2,5 миллионов между 1833 и 1833 годами. 1839 г., а население Имерины с 750 000 до 130 000 в период с 1829 по 1842 г. [12] Эти статистические данные способствовали созданию крайне неблагоприятного взгляда на правление Ранавалоны в исторических отчетах. [13]
В традициях многих своих королевских предшественников Мерины , [14] королева правила из королевского комплекса Рова в Антананариву. Между 1839 и 1842 годами Жан Лаборд построил королеве новую резиденцию под названием Манджакамиадана, которая стала самым большим строением на территории Рова. Резиденция была полностью построена из дерева и имела большинство черт традиционного дома Мерина Андриана (аристократического сословия), включая центральную колонну ( андри ), поддерживающую крышу. В других отношениях он демонстрировал отчетливо европейские инновации, поскольку имел три этажа, полностью окруженные деревянными верандами, и мансардные окна в черепичной крыше. В конечном итоге дворец был замурован в камень в 1867 году Джеймсом Кэмероном из Лондонского миссионерского общества во время правления Ранавалоны II . Первоначальный деревянный дворец Ранавалоны и практически все другие постройки исторического комплекса Рова были уничтожены во время пожара 1995 года, и на месте, где когда-то стоял ее дворец, остался только каменный корпус. [15]
Во многих отношениях правление Ранавалоны было продолжением прецедента, созданного при Радаме I. Оба монарха поощряли внедрение новых технологий и форм знаний из-за границы, поддерживали создание индустриальной экономики и принимали меры по профессионализации армии. Оба смотрели на иностранцев двойственно, устанавливая тесные личные отношения и опираясь на их опыт, одновременно вводя ограничения на их деятельность, чтобы предотвратить дестабилизирующие изменения в существующих культурных и политических системах. Кроме того, оба способствовали дальнейшему развитию сложной политической бюрократии, которая позволяла двору Мерины управлять отдаленными провинциями на острове, большем, чем метрополия Франция . [9]
Ранавалона сохранил традицию правления при поддержке советников, в основном из аристократического класса. Самые влиятельные министры королевы были также ее супругами. Ее первым главным советником был молодой армейский офицер из Намеханы по имени Андриамихаджа , который занимал пост первого министра с 1829 по 1830 год. Генерал-майор Андриамихаджа, скорее всего, был отцом единственного сына королевы, принца Ракото (впоследствии короля Радамы II), [16] который был родился через одиннадцать месяцев после смерти своего официального отца, короля Радамы I. [17] В первые годы правления Ранавалоны Андриамихаджа была лидером прогрессивной фракции ее двора, которая выступала за поддержание отношений с Европой, начатых при Радаме. Консервативную фракцию возглавили братья Райнимахаро и Райнихаро , последний являлся официальным опекуном одного из самых могущественных королевских сампи . Считалось, что эти талисманы воплощают и направляют сверхъестественные силы королевской власти и играют важную роль в духовной жизни народа Мерина , по крайней мере, со времен правления Раламбо в 16 веке . Консервативная фракция сговорилась уменьшить прогрессивное влияние Андриамахаджи на королеву, и в сентябре 1830 года им удалось убедить ее, находясь в состоянии сильного алкогольного опьянения, подписать ему смертный приговор по обвинению в колдовстве и государственной измене. Его тут же схватили в своем доме и убили. [18] [19]
После смерти Андриамихаджи влияние старой прогрессивной гвардии Радамы затмилось влиянием консервативных советников при дворе, которые становились все ближе к королеве, что в конечном итоге привело к женитьбе Ранавалоны на сампи- опекуне и консервативном номинальном главе фельдмаршале Райнихаро (также называемом Равонинахитриниариву) Илафи в 1833 году. Райнихаро получил первоначальный доступ ко двору через своего отца, Андриантсилавонандриана, хова (простолюдин), которому в исключительных случаях была предоставлена привилегия присоединиться к ближайшему кругу благородных советников короля Андрианампоинимерины. [16] Фельдмаршал Райнихаро служил первым министром королевы с 1830 по 1832 год, затем премьер-министром и главнокомандующим с 1832 по 1852 год. После смерти Райнихаро королева вышла замуж за другого консерватора, фельдмаршала Андрианиса (также называемого Райнихари), который оставался мужем Ранавалоны до ее смерти в 1861 году. Он занимал пост премьер-министра с 1852 по 1862 год, прежде чем был сослан в королевский город Амбохиманга за участие в заговоре против сына королевы Радамы II. [7]
Традиционно правители Мерины полагались на произнесение кабари (ораторского искусства) на публичных собраниях, чтобы донести свою политику и подтвердить отношения между сувереном и общественностью. Отчасти из-за отсутствия у нее опыта публичных выступлений и политики Ранавалона предпочитала направлять и информировать своих подчиненных посредством писем, которые она диктовала судебным писцам, получившим миссионерское образование. Она укрепила свои отношения с публикой посредством периодических кабари и выполнила традиционную роль правителя Мерины как дарителя хасины (наследственных благословений), проводя традиционные ритуалы, в том числе фандроана (новогодний ритуал обновления), дань уважения королевским идолам и подношения водиондри и говядины джака в обычных случаях. Ранавалона внес новшества в эти традиционные ритуалы, увеличив их сложность и символизм, чтобы придать им дополнительное значение. [9]
Королева Ранавалона продолжила военные вторжения, начатые при Радаме I, чтобы умиротворить соседние королевства и сохранить их подчинение правлению Мерины. Эта политика оказала сильно негативное влияние на экономику и рост населения во время ее правления. Работа Фаномпоана среди населения Имерины могла включать призыв в армию, что позволило королеве собрать постоянную армию, численность которой оценивалась в 20 000–30 000 солдат. [20]
Эта армия, которую неоднократно отправляли в экспедиции в соседние провинции, требовала суровых наказаний против общин, сопротивлявшихся господству Мерины. Массовые казни были обычным явлением, а тех, кого пощадили, обычно возвращали в Имерину в качестве рабов ( андево ), а их ценности конфисковывали в качестве добычи, чтобы увеличить богатство Короны. Примерно один миллион рабов прибыл в Имерину из прибрежных районов в период с 1820 по 1853 год, что составляет одну треть от общей численности населения в центральном нагорье и две трети всех жителей Антананариву. [21]
По словам историка Мадагаскара Гвина Кэмпбелла, число не-меринов, погибших в жестоких конфликтах во время военных кампаний Ранавалоны и ее предшественника Радамы с 1816 по 1853 год, оценивается примерно в 60 000 человек. Кроме того, значительная часть населения, не погибшего в боях, в покоренных провинциях в конечном итоге умерла от голода в результате политики выжженной земли . [12]
Смертность среди солдат Мерины, участвовавших в военных действиях, также была высокой: около 160 000 за период 1820–1853 гг. По оценкам, еще 25–50% солдат королевы, дислоцированных в низинных районах, ежегодно умирали из-за таких болезней, как малярия. Хотя малярия широко распространена в прибрежных частях острова, она была редкостью в высокогорной зоне вокруг Антананариву, и солдаты Мерины обладали небольшой естественной устойчивостью к ней. [12] В среднем 4500 солдат умирали каждый год на протяжении большей части правления Ранавалоны, что способствовало серьезной депопуляции в Имерине. [12]
Одной из главных мер, с помощью которых Ранавалона поддерживала порядок в своем королевстве , была традиционная практика испытания испытанием тангена . Яд был извлечен из ореха местного кустарника тангена ( Цербера мангас ) и проглочен, в результате чего определялась невиновность или вина. Если дворян или свободных людей заставляли пройти это испытание, яд обычно вводили обвиняемым только после того, как собаки и петухи уже умирали от воздействия яда, в то время как среди представителей класса рабов ( andevo ) испытание требовало от них немедленно проглотить яд самостоятельно. [12]
Обвиняемому давали яд вместе с тремя кусками куриной кожи: если все три куска кожи рвало, то признавалась невиновность, но смерть или невозможность срыгнуть все три куска кожи указывала на вину. [22] По словам малагасийского историка XIX века Раомбаны, в глазах широких слоев населения испытание тангена представляло собой своего рода небесное правосудие, в которое общественность безоговорочно верила, вплоть до принятия вердикта вина в случае невиновности как справедливая, но непознаваемая божественная тайна. [12]
Жители Мадагаскара могли обвинять друг друга в различных преступлениях, включая воровство, христианство и особенно колдовство, для которых обычно было обязательным испытание тангена . В среднем от 20 до 50 процентов тех, кто подвергся этому испытанию, умерли. В 1820-х годах испытание тангена ежегодно приводило к гибели около 1000 человек. В период с 1828 по 1861 год этот средний показатель вырос примерно до 3000 смертей в год. По оценкам, в 1838 году в Имерине в результате испытания Тангена погибло до 100 000 человек — около 20 процентов населения . Хотя в 1863 году это испытание было объявлено вне закона, оно продолжало тайно практиковаться в Имерине и открыто в других частях острова. [12]
После посещения Радамой I первой формальной школы Мадагаскара, основанной в Тоамасине в 1818 году членами Лондонского миссионерского общества (LMS), король пригласил в столицу первых христианских миссионеров-ремесленников, чтобы поделиться своими знаниями. Начиная с декабря 1820 года [23] миссионеры LMS открыли в Антананариву мастерские для обучения изготовлению кирпича, европейскому столярному делу и другим практическим навыкам, а также создали сеть государственных школ , где наряду с грамотностью преподавали счет и английский язык с использованием отрывков из Библии на малагасийском языке . [24] Несмотря на высокую посещаемость школ, LMS поначалу не удалось обратить учеников в христианство . Ближе к концу правления Радамы король стал считать немногих обращенных малагасийцев непочтительными по отношению к королевской власти. Он запретил малагасийцам креститься и посещать христианские службы. [25]
Преемственность Ранавалоны первоначально привела к ослаблению государственного контроля над христианством. Печатный станок, который был импортирован миссионерами LMS в конце правления Радамы, был эффективно введен в эксплуатацию только в 1828 году. Наиболее интенсивно печатный станок использовался в течение первых нескольких лет правления Ранавалоны, когда были переписаны тысячи гимнов и других материалов. и распечатал. [26] Перевод Нового Завета был завершен на втором году ее правления, и в период с 1829 по 1830 год было напечатано и распространено 3000 экземпляров. [27]
С самого начала своего правления Ранавалона запретила распространение книг в армии, чтобы предотвратить подрывную деятельность и сохранить дисциплину. Однако она предоставила миссионерам полную свободу действий в управлении печатным станком и освободила от военной службы весь малагасийский персонал, обученный работе с печатным станком. В 1835 году был завершен перевод Ветхого Завета и напечатаны первые экземпляры. [23] Свобода, позволившая LMS и малагасийским христианам печатать религиозные материалы и преподавать религию в государственных школах в течение первых шести лет правления Ранавалоны, позволила религии прочно утвердиться среди небольшой, но растущей группы новообращенных в столице и ее окрестностях. . [23] В 1831 году Ранавалона разрешила малагасийцам посещать церковные службы, совершать причастие и крещение своих подданных. [28] В течение года крестились сотни малагасийцев; [29] Эти новообращенные были представителями всех социальных классов, включая рабов, простолюдинов, уважаемых старейшин, придворных чиновников и даже сампи-опекунов, которые считались оплотами традиционной культуры. [30]
Обращение крупных религиозных, политических и социальных лидеров вызвало негативную реакцию [30] , которая заставила Ранавалону все больше опасаться политических и культурных последствий христианства, которое, по ее мнению, привело малагасийцев к отказу от предков и своих традиций. [31] В октябре и ноябре 1831 года королева ввела запрет на христианские браки, крещения и церковные службы для солдат и членов правительства, обучающихся в миссионерских школах, [32] а в декабре распространила запрет на посещение церковных служб на всех малагасийцев. . [33] С 1832 по 1834 год крещения и церковные службы продолжались, все чаще тайно. [34] В течение этого времени несколько христиан каждый год обвинялись в колдовстве и были сосланы или подвергнуты испытанию тангена, [34] и Ранавалона потребовала отъезда трех миссионеров, оставив только тех, чьи особые технические навыки она считала ценными для состояние. [35] В 1835 году королева попыталась закрыть прессу, не нацелившись напрямую на LMS, запретив малагасийскому персоналу работать в типографии. Миссионерам LMS, воспользовавшись отсутствием юридических постановлений, запрещающих их собственную работу в прессе, удалось продолжать самостоятельно печатать и распространять материалы. [23]
Христианство предполагало отказ от исконных обычаев страны, установленных предыдущими монархами, которые были ее предками. Легитимность королевы полностью зависела от ее отношения к своим предшественникам, которые передали ей королевство. Более того... она была королевой, потому что была потомком королевских предков, которые в мистическом смысле были предками всех меринов. Отрицать ее мистическую силу означало отвергнуть не только ее, но и предков, квинтэссенцию добра и благословений... Она была хранительницей святого доверия... Поэтому христианство было предательством... по словам Ранавалоны, оно было " замена уважения ее предков, Андрианампоимерины и Радамы , на уважение предка белых: Иисуса Христа ». Введение новой религии она рассматривала как политический акт, и нет никаких сомнений в ее правоте.
Морис Блох, От благословения к насилию (1986) [36]
В речи кабари 26 февраля 1835 года королева Ранавалона официально запретила исповедовать христианство среди своих подданных. В своих выступлениях она старалась проводить различие между своим народом, для которого новая религия была запрещена, а ее практика каралась смертной казнью, и иностранцами, которым она предоставляла свободу религии и совести. Кроме того, она признала ценный интеллектуальный и технологический вклад, который европейские миссионеры внесли в развитие ее страны, и предложила им продолжать работать в этом направлении при условии, что их прозелитизм прекратится: [ 37]
«Английским или французским иностранцам: я благодарю вас за добро, которое вы сделали на моей земле и в моем королевстве, где вы раскрыли европейскую мудрость и знание. Не беспокойтесь — я не изменю обычаев и обрядов нашей предков. Тем не менее, тот, кто нарушит законы моего королевства, будет предан смерти - кем бы он ни был. Я приветствую всю мудрость и все знания, которые полезны для этой страны. Было бы пустой тратой времени и усилий, чтобы перехватить обычаи и обряды моих предков. Что касается религиозной практики - крещения или собраний, - моему народу, населяющему эту землю, запрещено принимать в них участие ни в воскресенье, ни в будние дни. Что касается вас, иностранцев, вы можете практиковать согласно своим манерам и обычаям. Тем не менее, если существуют искусное ремесло и другие практические навыки, которые могут принести пользу нашему народу, применяйте эти навыки, и придет добро. Вот мои наставления, которые я вам сообщаю».
- Ранаваломанджака, Кабари, 26 февраля 1835 г. [37]
Джеймс Кэмерон и другие ключевые миссионеры предпочли покинуть остров, чем оставаться на острове без разрешения на пропаганду; большинство миссионеров Лондонского миссионерского общества, основной деятельностью которых было преподавание христианского богословия и грамотности в недавно созданных школах с использованием Библии в качестве основного текста на малагасийском языке, покинули остров. [38] Последние два оставшихся миссионера решили продолжить обучение практическим навыкам в надежде, что ограничения могут ослабиться, но год спустя, получив косвенную информацию о том, что правительство желает их отъезда, они закрыли миссию LMS и покинули Мадагаскар. [11]
В соответствии с указом от 26 февраля те, кто владел Библией, поклонялся в собрании или продолжал исповедовать христианство, были оштрафованы, заключены в тюрьму, закованы в кандалы, подвергнуты суровым испытаниям или казнены. [39] [40] Мрачные отчеты о казнях и пытках христиан были переданы миссионерами с информаторами на острове, которые сделали упор на то, что они воспринимали как жестокость действий королевы. [13] Например, они сообщили о публичной казни 15 христианских лидеров возле дворца королевы, которые подвешивались на веревках на высоте 150 футов над каменистым ущельем, прежде чем веревки были перерезаны из-за их отказа отречься от христианства. [40] Позже на этом обнажении был построен собор Андохало в память о первых малагасийских христианах, замученных на этом месте. [41] Точное количество малагасийских граждан, казненных по религиозным мотивам во время правления Ранавалоны, трудно определить с уверенностью. Британский миссионер на Мадагаскаре У. Э. Камминс (1878 г.) оценивает число казненных между 60 и 80. Гораздо больше людей должны были пройти через испытание тангена , быть приговоренными к каторжным работам или лишенными земли и имущества, и многие из них умерли. Гонения на христиан усилились в 1840, 1849 и 1857 годах; В 1849 году, который Камминс назвал худшим за эти годы, 1900 человек были оштрафованы, заключены в тюрьму или иным образом наказаны за свою христианскую веру, а 18 человек были казнены. [40]
Правление Ранавалоны ознаменовалось борьбой между Францией и Великобританией за усиление своего влияния на Мадагаскаре. [38] Французы, владевшие несколькими небольшими островами у Мадагаскара, были заинтересованы в получении контроля над главным островом, но против этого шага выступили британцы, которые были заинтересованы в сохранении безопасного прохода в Индию . Ранавалона проводил политику опоры на свои силы, чтобы ограничить влияние иностранных держав. [42]
Вскоре после вступления на престол Ранавалона аннулировал англо-меринский договор, заключенный между Радамой и британскими посланниками, и отказался продолжать получать ежегодные выплаты от Великобритании в обмен на соблюдение условий договора. Самым значительным из этих условий было неучастие королевства в международной работорговле, которая исторически была основным источником дохода для королевств Имерина, Бетсимисарака , Сакалава и других по всему острову. Одним из последствий прекращения действия договора о дружбе между Англо-Мериной стало прекращение поставок современного вооружения, что сделало королеву уязвимой для замыслов против нее со стороны иностранных держав и очагов местного сопротивления. [43] Эта уязвимость была подчеркнута в 1829 году, когда флот из шести французских кораблей начал неспровоцированную атаку на форт Фолпойнт и близлежащий город Ивондро на восточном побережье Мадагаскара. [43] Армия королевы успешно отразила нападение французов в следующем порту, вынудив корабли к Иль-Сент-Мари , где они вступили в бой с дипломатическим посланником, посланным из Антананариву Ранавалоной. Длительные переговоры привели к тому, что французы пострадали от малярии, распространенной в прибрежных районах, пока растущие потери не вынудили корабли уйти с территории Ранавалоны. [44]
Королева обратила внимание на то, что француз Жан Лаборд , потерпевший кораблекрушение у Мадагаскара в 1832 году, был специалистом в производстве пушек, мушкетов и пороха. Ранавалона предоставила ему рабочую силу и материалы для создания заводов, удовлетворяющих материальные потребности ее армии, тем самым положив конец зависимости королевства от Европы в области современного вооружения. [43]
Французы стремились ускорить преемственность Радамы II в интересах извлечения выгоды из Хартии Ламберта, соглашения 1855 года между французским представителем Жозеф-Франсуа Ламбером и Радамой, которое могло вступить в силу только после преемственности принца. Хартия гарантировала Ламберту и его деловым партнерам первоочередные права на эксплуатацию многих товаров и природных ресурсов острова. Согласно британскому сообщению, Ламбер вступил в сговор с Жаном Лабордом и местными лидерами, чтобы убедить Радаму II подписать документ, написанный на французском языке — языке, которым принц не владел свободно, — который Ламбер устно перевел как содержащий только отчет о чрезмерном давлении, которое Политика королевы воздействовала на ее подданных. Радама, который симпатизировал простым людям и был заинтересован в облегчении их бремени, но с подозрением относился к истинной цели письма, неохотно подписал документ под сильным давлением со стороны французов. Ему не сказали, что в письме содержалась просьба о французском военном вмешательстве, которое потенциально могло поставить Мадагаскар под власть Франции. Однако Франция не собиралась предпринимать подобные действия без согласия Британии, чье влияние на острове было прочно укоренено, и отказалась заступиться за принца. Тем временем Радама, которого заставили поклясться на Библии, что никому не рассказывать о письме, настолько обеспокоился, что связался с британским дипломатом, раскрыв тем самым истинные обстоятельства, при которых было подписано письмо. Британцы отказались сотрудничать во французском заговоре, и нападение удалось предотвратить. [45] Однако, по словам Ламберта, принц действительно был активным партнером в стремлении положить конец правлению Ранавалоны, и его собственные истинные чувства по поводу этого начинания были искажены британскими дипломатами. [46]
Не сумев заручиться поддержкой европейской государственной власти, чтобы посадить Радаму на трон и ввести договор в силу, Ламберт решил самостоятельно спровоцировать государственный переворот . Он отправился ко двору Ранавалоны в мае 1857 года в компании знаменитой австрийской путешественницы XIX века Иды Пфайффер , которая стала невольной участницей заговора. Свой взгляд на эти события она задокументировала в одной из своих поздних работ. По словам Пфайффера, Радама и Ламберт планировали свергнуть королеву 20 июня, когда лояльные Радаме министры и солдаты проникнут на территорию Ровы и заявят о лояльности принцу и поддержке политического перехода. Пфайффер обвинил в провале заговора Райнилайаривони , тогдашнего главнокомандующего армией, который, как сообщается, не смог обеспечить присутствие во дворе солдат, верных Радаме. [47] Однако, согласно британскому отчету, самому Радаме приписывают предупреждение королевы о заговоре, в котором его сотрудничество было всего лишь уловкой с целью поймать в ловушку заговорщиков. В сообщении утверждалось, что Ранавалона намеренно позволила заговору развернуться почти до его завершения, чтобы убедиться в лояльности членов своего правительства. [45] После раскрытия заговора европейцы были в основном закрыты в своих домах на территории дворца и им было запрещено принимать посетителей до тех пор, пока в конце июля не был издан приказ немедленно и навсегда покинуть территорию королевы. [47]
В то время как королева назначила своего сына Радаму II своим преемником, Райнимахаро и консервативная фракция знали о его прогрессивных взглядах и вместо этого пытались обеспечить приход к власти племянника королевы, Рамбоасалама, и сохранение лояльности к ним и их политическим программам. [48] Прогрессивные братья Райнивонинахитриниони и Райнилайаривони, которые были сопремьер-министром королевы и главой армии соответственно на момент ее смерти, поддерживали преемственность Радамы и могли оказывать большее влияние, чем Рамбоасалама, особенно в обеспечении поддержка армии притязаний князя на престол. Пока Ранавалона лежал на смертном одре, Радама приняла меры предосторожности, чтобы обеспечить неоспоримость его преемственности, окружив свою резиденцию в Рове в Антананариву несколькими сотнями солдат и отправив члена семьи Рамбоасаламы привести его в Рова, чтобы он принес публичную клятву верность новому королю, которому он подчинился. [49]
16 августа 1861 года Ранавалона умерла во сне во дворце Манджакамиадана в Рове в Антананариву. [49] Двенадцать тысяч зебу были убиты, а их мясо роздано населению в ее честь, а официальный период траура длился девять месяцев. Ее тело было положено в гроб из серебряных пиастров в гробнице царского города Амбохиманга. Во время ее похорон искра случайно зажгла ближайшую бочку с порохом, предназначенную для использования на церемонии, что вызвало взрыв и пожар, в результате которых погибло несколько прохожих и были разрушены три исторические королевские резиденции в районе Нанджакана комплекса, где проводилось мероприятие. [50] В 1897 году французские колониальные власти извлекли из земли и перевезли тело королевы и останки других правителей Мерины в гробницы Рова в Антананариву в попытке десанкционировать Амбохимангу. Ее кости были помещены в гробницу царицы Расохерины . [51] Ее сын, принц Ракото, сменил ее на посту короля Радамы II. [52]
Традиционалистская политика Ранавалоны резко изменилась во время правления ее сына, короля Радамы II. Широко распространенная эпидемия «одержимости духами» по всей Имерине последовала за публичным обращением Радамы в христианство и обычно приписывалась возмущенному духу Ранавалоны I. [53]
Зарубежные современники королевы решительно осуждали ее политику и рассматривали ее как действия тирана или даже сумасшедшей - характеристика, которая сохранялась в западной исторической литературе до 1970-х годов. [9] [54] Хотя Ранавалона традиционно изображалась как жестокий и ксенофобный тиран, в более поздних исторических анализах ее обычно рассматривают как проницательного политика, который эффективно защищал политический и культурный суверенитет своей нации от европейского посягательства. [54] [55] Сегодня на Мадагаскаре малагасийцы центрального нагорья придерживаются сложных и разнообразных взглядов, охватывающих этот спектр. Большинство осуждает ее правление, что соответствует негативным изображениям Ранавалоны в нынешних малагасийских учебниках истории; эта точка зрения наиболее распространена среди малагасийских христиан. Другие восхищаются ее усилиями по сохранению малагасийских традиций и независимости. Большинство, независимо от своего отношения к ее внутренней политике, считают ее выдающейся фигурой в истории Малагасии и высоко оценивают ее силу как правителя в период напряженности в отношениях с европейскими державами. [54]
Художественный рассказ о Ранавалоне и ее дворе появляется в романе Джорджа Макдональда Фрейзера « Леди Флэшмена» . Главный герой, солдат и секретный агент по имени Гарри Пэджет Флэшмен , становится военным советником и любовником Ранавалоны. [56]
