Сэр Уильям Джонсон, 1-й баронет ( ок. 1715 – 11 июля 1774), был офицером британской армии и колониальным администратором из Ирландии, известным своей военной и управленческой работой в британской колониальной Америке.
В молодости Джонсон переехал в провинцию Нью-Йорк, чтобы управлять поместьем, купленным его дядей, офицером Королевского флота Питером Уорреном , которое располагалось на территории Мохоков , одного из Шести Наций Ирокезской лиги , или Хауденосауни .
Джонсон выучил язык мохоков и обычаи ирокезов и был назначен британским агентом среди ирокезов. Джонсон командовал ирокезскими и колониальными ополченцами против французов и их союзников во время Франко-индейской войны (1754–1763). Его роль в победе британцев в битве при озере Джордж в 1755 году принесла ему титул баронета Нью-Йорка . Захват им форта Ниагара у французов в 1759 году принес ему дополнительную известность.
На протяжении всей своей карьеры в качестве британского чиновника среди ирокезов Джонсон совмещал личный бизнес с официальной дипломатией, приобретя десятки тысяч акров индейских земель и став очень богатым.
Уильям Джонсон родился около 1715 года в графстве Мит , в Королевстве Ирландия . [2] Он был старшим сыном Кристофера Джонсона (1687–1764) из Смитстауна, графство Мит , и Энн Уоррен, дочери Майкла Уоррена из Уорренстауна, графство Мит , и Кэтрин Эйлмер, сестры адмирала Мэтью Эйлмера, 1-го барона Эйлмера .
Его мать Энн была из « староанглийской » католической дворянской семьи, которая в предыдущих поколениях потеряла большую часть своего статуса из-за протестантских английских колонистов. [3] Его отец был потомком О'Нейла из династии Фьюз графства Арма . Дедушка Уильяма Джонсона по отцовской линии изначально был известен как Уильям МакШейн, но изменил свою фамилию на Джонсон , англицизацию гэльского Мак Сейн . [4]
Некоторые ранние биографы изображали Уильяма Джонсона как живущего в нищете в Ирландии, но современные исследования показывают, что его семья вела комфортный, хотя и скромный образ жизни. [5] Хотя семья Джонсонов имела историю якобитизма , дядя Уильяма Джонсона по материнской линии Питер Уоррен был воспитан как протестант, чтобы дать ему возможность продолжить карьеру в британском Королевском флоте . Он добился значительного успеха, попутно разбогатев. [6]
Будучи католиком, Уильям Джонсон имел ограниченные возможности для продвижения по службе в учреждениях Британской империи . [7] Никогда не будучи особенно религиозным, Джонсон обратился в протестантизм, когда ему предложили поработать на его дядю в Британской Америке . [8]
Питер Уоррен купил большой участок нетронутой земли вдоль южного берега реки Мохок в провинции Нью-Йорк, тогда известной как Уорренсберг (или Уорренсбуш), сегодня Флорида, штат Нью-Йорк . Уоррен убедил Джонсона возглавить усилия по созданию там поселения, которое должно было стать известным как Уорренсбург, с подразумеваемым пониманием того, что Джонсон унаследует большую часть земли. [9] Джонсон прибыл около 1738 года с двенадцатью ирландскими протестантскими семьями и начал расчищать землю. [10] Он купил рабов-африканцев для выполнения тяжелой работы по расчистке; они были первыми из многих рабов, купленных Джонсоном. [11]
Уоррен намеревался, чтобы Джонсон занялся торговлей с американскими индейцами , в основном с мохоками и другими из Шести Наций ирокезов, племенами, которые доминировали в районе к западу от Олбани . Джонсон вскоре обнаружил, что торговые пути проходили на севере, на противоположной стороне реки от Уорренсбурга. [12] Действуя по собственной инициативе, в 1739 году Джонсон купил дом и небольшую ферму на северной стороне реки, где построил магазин и лесопилку. Из этого места, которое он назвал «Гора Джонсон», Джонсон смог вмешаться в индейскую торговлю Олбани. Он поставлял товары торговцам, направлявшимся в Форт-Освего , и покупал у них меха, когда они возвращались вниз по реке. Он имел дело напрямую с торговцами из Нью-Йорка, таким образом избегая посредников в Олбани. [13] Торговцы из Олбани были в ярости, и Уоррен был недоволен тем, что его племянник становится независимым. [14]
Джонсон стал тесно связан с Мохоками , самой восточной нацией из Шести Наций Ирокезской лиги . К тому времени, как Джонсон прибыл, их население сократилось до 580 человек из-за хронических инфекционных заболеваний , невольно завезенных европейцами, и войн с конкурирующими племенами, связанными с прибыльной торговлей бобров . [15] Мохоки считали, что союз с Джонсоном может продвинуть их интересы в британской имперской системе. Около 1742 года они приняли его в качестве почетного сахема , или гражданского вождя, и дали ему имя Варрагиягей, которое он перевел как «Человек, который предпринимает великие дела». [16]
_(14783072053).jpg/1280px-History_of_the_city_of_New_York-_its_origin,_rise_and_progress_(1896)_(14783072053).jpg)
В 1744 году война за австрийское наследство распространилась на колониальную Америку , где она была известна как война короля Георга . Из-за его тесных отношений с мохоками, в 1746 году Джонсон был назначен британским колониальным правительством агентом Нью-Йорка по отношению к ирокезам, заменив индейских комиссаров из Олбани. [17]
Недавно созданному «Полковнику воинов шести наций» было поручено набрать и вооружить колонистов и индейцев для кампании против французов. [18] Набор ирокезских воинов был сложным: со времен так называемого Великого урегулирования 1701 года ирокезские нации придерживались политики нейтралитета в колониальных войнах между Францией и Великобританией. [19] Работая с вождем мохоков Хендриком Тейаногуином , Джонсон набирал воинов мохоков для сражений на стороне британцев. [20] Джонсон организовывал небольшие набеги, которые отправлялись против поселений французов и их индейских союзников. [21] В соответствии с Законом о скальпах штата Нью-Йорк 1747 года, Джонсон выплачивал вознаграждение за скальпы , хотя он понимал, что это поощряет скальпирование некомбатантов всех возрастов и обоих полов. [22] В июне 1748 года Джонсон был назначен «полковником нью-йоркских ополченцев», должность, которая давала ему дополнительную ответственность за колониальные ополчения в Олбани. [23] В июле 1748 года было получено известие о мирном урегулировании. Мохоки понесли тяжелые потери в войне, что на некоторое время снизило престиж Джонсона среди них. [24]
В 1748 году Джонсон построил новый каменный дом выше по течению от горы Джонсон, который стал известен как Форт Джонсон . [25] Дом был сильно укреплен, когда приближалась следующая война.
После войны короля Георга Джонсон оказался между соперничающими политическими фракциями Нью-Йорка. Одну фракцию возглавлял губернатор Джордж Клинтон , который назначил Джонсона агентом по делам индейцев Нью-Йорка и в 1750 году назначил его в Совет губернатора . [26] Губернатор Клинтон призвал Ассамблею Нью-Йорка возместить непогашенные военные расходы Джонсона, которые составили 2000 фунтов стерлингов. [27] Возврат был заблокирован политическими соперниками Клинтона, фракцией во главе с вице-губернатором Джеймсом Де Ланси , который был связан с комиссарами по делам индейцев Олбани, которых Джонсон вытеснил. Де Ланси также был шурином адмирала Питера Уоррена, что усилило напряжение в отношениях между Джонсоном и Уорреном.
Раздраженный Джонсон ушел с поста индейского комиссара Нью-Йорка в 1751 году. [28] Когда Уоррен умер в июле 1752 года, он ничего не оставил Джонсону в своем завещании. Хотя Уоррен умер очень богатым человеком, в своем завещании он потребовал, чтобы Джонсон возместил расходы, понесенные при заселении земли Уоррена. [29]
В 1755 году Джонсон перенес основное место встреч дипломатических советов между британцами и ирокезами из Олбани в Форт Джонсон. [30] Он также купил дома в Скенектади и Олбани, чтобы останавливаться там во время своих деловых поездок в Нью-Йорк. [31]
В июне 1753 года Хендрик Тейаногуин и делегация Мохоков отправились в Нью-Йорк, где они объявили губернатору Клинтону, что Цепь Ковенанта — дипломатические отношения между британцами и ирокезами — разорвана. [32] Британское правительство приказало Клинтону созвать Конгресс в Олбани 1754 года для восстановления Цепи Ковенанта. [33] На Конгрессе Мохоки настаивали на том, что союз будет восстановлен только в том случае, если Джонсон будет восстановлен в качестве их агента. [34]
Восстановление Джонсона в качестве индейского агента произошло в следующем году, как раз когда Франко-индейская война , североамериканский театр Семилетней войны , обострялась. В 1755 году генерал-майор Эдвард Брэддок , отправленный в Северную Америку, чтобы руководить британскими военными усилиями, назначил Джонсона своим агентом среди ирокезов. [35] Хотя у Джонсона было мало военного опыта, он был уполномочен как генерал-майор и получил указание возглавить экспедицию против французского форта в Краун-Пойнт . [36] Его войска были провинциальными солдатами, оплачиваемыми колониями, а не регулярными солдатами британской армии , что означало, что ему пришлось иметь дело с шестью различными колониальными правительствами при организации экспедиции. [37]
Первоначально у Джонсона было около 5000 колонистов, но генерал Уильям Ширли , губернатор Массачусетса, которому было поручено возглавить одновременную экспедицию в Форт Ниагара , перебросил часть людей и ресурсов Джонсона на свою собственную кампанию против французского поста. [38] Напряженность нарастала, поскольку два генерала работали друг против друга, вербуя союзников из числа коренных народов. Спор осложнялся необычной структурой командования: будучи заместителем Брэддока, генерал Ширли был старшим офицером Джонсона, но когда дело касалось индейских дел, Джонсон теоретически был главным. [39] Со временем Ширли обвинил в провале своей экспедиции отказ Джонсона предоставить ему адекватную поддержку индейцев. По словам биографа Джонсона Милтона Гамильтона, историки обычно изображали Джонсона как действовавшего неразумно в споре с Ширли, но Гамильтон утверждал, что Джонсон реагировал на неуклюжую индейскую дипломатию Ширли, которая навредила британским отношениям с Шестью нациями. [40]
Двигаясь на север, на территорию Франции, в августе 1755 года Джонсон переименовал озеро Сен-Сакреман в озеро Джордж в честь своего короля. [41] 8 сентября 1755 года войска Джонсона удерживали свои позиции в битве при озере Джордж . Джонсон был ранен пулей, которая осталась в его бедре или бедре на всю оставшуюся жизнь. [42] Хендрик Тейаногин , союзник Джонсона из племени мохоков, был убит в битве, а барон Дискау , французский командир, был взят в плен. Джонсон помешал мохокам убить раненого Дискау, что было увековечено в более поздних картинах этого события. [43]
.svg/1280px-Escutcheon_of_the_Johnson_baronets_of_New_York_(1755).svg.png)
Битва завершила экспедицию против Краун-Пойнт. Джонсон построил форт Уильям-Генри в Лейк-Джордж, чтобы укрепить британскую оборону. [44] В декабре, устав от армейской жизни, Джонсон подал в отставку с должности генерал-майора. [45] Генерал Ширли, который стал главнокомандующим после смерти Брэддока, стремился изменить полномочия Джонсона как индейского агента, чтобы Джонсон перешел под его командование. [46] Но Ширли вскоре был заменен и на посту губернатора, и на посту главнокомандующего, в то время как звезда Джонсона была на подъеме. [47]
Хотя битва при озере Джордж вряд ли была решающей победой, британцам нужен был военный герой в год крупных неудач, и Джонсон стал этим человеком. [48] Утверждения о том, что Джонсон был инвалидом из-за ранения в начале битвы и, таким образом, не участвовал в победе, не уменьшили оказанное ему признание. [49] В качестве награды за его заслуги парламент проголосовал за Джонсона в размере 5000 фунтов стерлингов, а король Георг сделал его баронетом . [24] «Никогда еще столь незначительное столкновение не было столь щедро вознаграждено», — писал историк Джулиан Гвин. [50]
В январе 1756 года британское правительство назначило Джонсона единственным суперинтендантом по делам индейцев в северных колониях. Эта должность давала ему большое влияние и власть, поскольку он подчинялся непосредственно правительству в Лондоне и не контролировался провинциальными правительствами, поскольку Индейский департамент был военным. [51] Из всех индейских народов в северных колониях Джонсон был наиболее осведомлен и наиболее тесно связан с Шестью нациями ирокезов, особенно с Мохоками. Будучи суперинтендантом, он сделал ирокезов центром британской дипломатии, продвигая и даже преувеличивая силу Конфедерации ирокезов. Джонсон также начал долгий процесс попыток контролировать дипломатию ирокезов, пытаясь «ничего меньшего, как восстановить Конфедерацию ирокезов, сделав себя ее центром». [52]
Хотя Джонсон больше не был британским генералом, он продолжал возглавлять ирокезское и пограничное ополчение. В августе 1757 года, после того как французы начали осаду форта Уильям Генри , Джонсон прибыл в форт Эдвард со 180 индейцами и 1500 ополченцами. [53] Сильно переоценив численность французской армии, британский генерал Дэниел Уэбб решил не отправлять подкрепление из форта Эдвард в форт Уильям Генри. Британцы были вынуждены сдать форт Уильям Генри, после чего многие были убиты в печально известной резне. Ходили слухи, что Джонсон был взбешен решением Уэбба не посылать помощь, и что он разделся догола перед Уэббом, чтобы выразить свое отвращение. [54]
Поскольку война шла плохо для британцев, Джонсону было трудно заручиться поддержкой Шести Наций, которые не горели желанием присоединиться к проигранному делу. В июле 1758 года ему удалось собрать 450 воинов для участия в масштабной экспедиции под руководством нового британского командующего, генерала Джеймса Аберкромби . [55] Кампания бесславно закончилась неудачной попыткой Аберкромби отбить форт Карильон у французов. Джонсон и его индейские вспомогательные войска мало что могли сделать, поскольку британские войска штурмовали французские позиции в бесплодных лобовых атаках. [56]
В 1758 году, с захватом Луисбурга , форта Фронтенак и форта Дюкен , ход войны начал меняться в пользу британцев. [58] Джонсон смог набрать больше ирокезских воинов. Летом 1759 года он повел почти 1000 ирокезских воинов — практически всю военную силу Шести Наций — в составе экспедиции генерала Джона Прайдо по захвату форта Ниагара . [59] Когда Прайдо был убит, Джонсон принял командование.
Он захватил форт после того, как устроил засаду и разгромил французские силы поддержки в битве при Ла-Бель-Фамиль . Джонсону обычно приписывают руководство или, по крайней мере, планирование этой засады, [60] но историк Фрэнсис Дженнингс утверждал, что Джонсон не присутствовал на битве, и что он преувеличил свою роль в официальных донесениях. [24] Завоевание Ниагары отбросило французскую линию назад от Великих озер. Джонсона снова чествовали как героя, хотя некоторые профессиональные солдаты выражали сомнения относительно его военных способностей и ценности ирокезов в победе. [61] Джонсон командовал «крупнейшими индейскими силами, когда-либо собранными под британским флагом». [62]
Джонсон сопровождал генерала Джеффри Амхерста в последней североамериканской кампании Семилетней войны , захвате Монреаля в 1760 году. С падением Новой Франции под натиском британцев Джонсон и его заместитель Джордж Кроган провели много времени, ведя переговоры с бывшими индейскими союзниками французов. В 1761 году Джонсон совершил поездку в Детройт длиной 1000 миль (1600 км), чтобы провести конференцию с региональными американскими индейцами. [63] Джонсон выступил против собравшихся вождей по поводу антибританских слухов, которые циркулировали среди коренных жителей, и сумел на некоторое время предотвратить открытое сопротивление британской военной оккупации Запада. [64] Норманд Маклеод встретился с Джонсоном на этой конференции и вернулся с ним в Нью-Йорк. Позже Маклеод был назначен командующим форта Освего на озере Онтарио. [65]
Благодаря знанию языка и обычаев ирокезов, а также успехам в бизнесе и управлении, он был назначен недавно созданным британским суперинтендантом по делам индейцев в северном округе, где прослужил с 1756 года до своей смерти в 1774 году. На этой должности Джонсон работал над тем, чтобы американские индейцы были привержены британским интересам. Коллегой Джонсона в южных колониях был Джон Стюарт .
После франко-индейской войны Джонсон надеялся сосредоточиться на расширении и улучшении своих земельных владений. [66] В декабре 1760 года мохоки Канаджохари предоставили Джонсону участок площадью около 80 000 акров (320 км 2 ) к северу от реки Мохоки. [67] Этот грант оказался спорным, поскольку другие земельные спекулянты уже получили лицензии на покупку земель, которые мохоки выпустили на продажу, но сэр Уильям этого не сделал. [68] В 1769 году, после многих лет маневрирования и лоббирования, Джонсон наконец получил королевское одобрение на грант. [69] Это был один из нескольких больших участков земли, которые Джонсон приобрел у мохоков и ирокезов, используя свое положение королевского индейского агента. К моменту своей смерти Джонсон накопил около 170 000 акров (690 км 2 ) [70] и был одним из крупнейших землевладельцев в Британской Америке , уступая только семьям Пенн и ван Ренсселер . [ необходима цитата ] По словам историка Джулиана Гвина:
Во всем этом он действовал не иначе, чем десятки других спекулянтов на индейских землях. Он отличался только большими преимуществами, которыми он обладал благодаря своей должности, и своей долгой близости с индейцами. Он действительно был одним из их главных эксплуататоров... [50]
В 1762 году Джонсон основал город Джонстаун на своей земле, примерно в 25 милях (40 км) к западу от Скенектади , штат Нью-Йорк, к северу от реки Мохок. Он назвал новое поселение, первоначально называвшееся Городом Джона, в честь своего сына Джона. Там, за счет короны, [50] он основал бесплатную школу как для белых, так и для детей Мохок. [71]
За пределами города, в 1763 году он построил Джонсон-холл , где и жил до своей смерти. Он нанял многочисленных ирландских фермеров-арендаторов-иммигрантов для своих обширных земель и жил по сути как феодальный землевладелец. Он также покупал рабов-африканцев для работы в качестве рабочих, особенно на своих лесозаготовках. У Джонсона работало около 60 рабов, что делало его крупнейшим рабовладельцем в округе и, вероятно, в провинции, сопоставимым с крупными плантаторами на американском Юге . [72] В 1766 году Джонсон организовал ложу Святого Патрика № 4, масонскую ложу, в Джонсон-холле и был назначен ее главой. Его племянник Гай Джонсон стал его преемником на посту главы этой ложи в 1770 году. [73]
Джонсон был ярым сторонником англиканской церкви в колонии. [74] Чтобы противостоять влиянию французских католических миссионеров в западном Нью-Йорке, в 1769 году он оплатил строительство англиканской церкви для мохоков Канаджохари , деревни, которую британцы называли «Верхним замком». Здание, позже использовавшееся европейско-американскими конгрегациями и известное как Индейская замковая церковь , все еще стоит недалеко от Дуная, Нью-Йорк . Оно является частью исторического района Мохоков Верхний замок , национального исторического памятника . [75] [76] В 1771 году Джонсон построил епископальную церковь Св. Иоанна в Джонстауне, но вскоре пожаловался, что она «маленькая и очень плохо построенная». В течение пяти лет он организовал строительство более крупной каменной церкви, чтобы вместить растущую конгрегацию в Джонстауне. Историческая церковь все еще действует. [77]
В 1763 году война Понтиака стала результатом недовольства коренных американцев британской политикой после Франко-индейской войны. За несколько лет до восстания Джонсон советовал генералу Джеффри Амхерсту соблюдать дипломатические обычаи ирокезов, например, вручать подарки индейским вождям, что они считали важным культурным символом уважения и важным для поддержания хороших отношений. Амхерст, отвергший совет Джонсона, был отозван в Лондон и заменен генералом Томасом Гейджем . Отзыв Амхерста укрепил позицию Джонсона, поскольку требовалась политика компромисса с индейцами, а это было вотчиной Джонсона. Джонсон заключил договор с Понтиаком в 1766 году, который в конечном итоге положил конец войне.
С июля по август 1764 года Джонсон вел переговоры в Форте Ниагара, в которых приняли участие около 2000 американских индейцев, в основном ирокезов. Хотя большинство ирокезов не участвовали в войне, сенека из долины реки Дженеси подняли оружие против британцев, и Джонсон работал над тем, чтобы вернуть их в альянс Covenant Chain . Джонсон убедил ирокезов отправить военный отряд против сенека, участвовавших в восстании, но в остальном ирокезы не внесли такого вклада в военные действия, как того хотел Джонсон. [79]
Джонсон был сторонником Королевской прокламации 1763 года , которая призывала к более жесткому имперскому контролю и ограничению колониальной экспансии на запад. Джонсон вел переговоры о деталях границы, определенной в Договоре Форт-Стэнвикса 1768 года. Вопреки инструкциям из Лондона, Джонсон отодвинул границу на 400 миль (640 км) к западу, что позволило ему и другим спекулянтам землей приобрести гораздо больше земли, чем первоначально разрешено британским правительством. Джонсона жестко критиковали за превышение своих инструкций, но многие спекулянты землей имели хорошие связи в правительстве, и расширенная граница была оставлена в силе. В это время он стал членом Американского философского общества, пройдя выборы в члены в 1768 году. [80]
Недовольство коренных американцев продолжало расти на западе в 1770-х годах. Джонсон провел свои последние годы, пытаясь предотвратить новое восстание, подобное войне Понтиака. Проводя политику « разделяй и властвуй» , он работал над тем, чтобы заблокировать возникновение межплеменных союзов коренных американцев. Его последним успехом стала изоляция шауни перед войной Данмора в 1774 году.
При жизни Джонсон приобрел репутацию человека, у которого было много детей от нескольких европейских и индейских женщин. [81] В то время мужчины не подвергались остракизму за наличие внебрачных детей, пока они могли себе это позволить и содержали их. Один ученый 20-го века подсчитал, что у Джонсона было, возможно, 100 внебрачных детей, [82] но историк Фрэнсис Дженнингс утверждал, что «нет правды в диких историях о том, что он спал с бесчисленным количеством женщин-могавков». [24] В своем завещании Джонсон признал детей от Кэтрин Вайзенберг и Молли Брант , немки и могавка соответственно, с которыми у него были длительные отношения. Он неявно признал еще нескольких детей от неназванных матерей.
.jpg/1280px-Joseph_Brant_painting_by_George_Romney_1776_(2).jpg)
В 1739 году, вскоре после прибытия в Америку, Джонсон начал отношения с Кэтрин Вайзенберг (ок. 1723–1759), немецкой иммигранткой из курфюршества Пфальц . Первоначально она приехала в колонии в качестве наемной служанки , но сбежала, возможно, с помощью друзей или родственников. [83] Согласно традиции, она работала на другую семью недалеко от Уорренсбурга, когда Джонсон выкупил оставшуюся часть ее контракта, возможно, изначально для того, чтобы она работала его экономкой. [84] Хотя нет никаких записей о том, что пара когда-либо официально поженилась, [85] Нью-Йорк в то время не требовал подачи гражданских свидетельств или сертификатов о браке, и Вайзенберг была гражданской женой Джонсона. [24] У пары было трое известных общих детей, включая дочерей Нэнси и Мэри (Полли), а также сына Джона, которого сначала окрестили только под фамилией Вайзенберг в Форт-Хантере. [86] Позднее старший Джонсон устроил так, чтобы его сын Джон унаследовал его титул и поместья как Джон Джонсон . [87] Внук сэра Уильяма Джонсона был 3-м баронетом сэром Адамом Гордоном Джонсоном, который через свою бабушку Энн Уоттс был потомком семей Скайлер , Деланси и Ван Кортланд из Британской Северной Америки . [88]
В то же время Джонсон имел отношения с Элизабет Брант, женщиной из племени могавков, от которой у него было трое известных детей: Кегнегтаго или Брант (родился в 1742 году), Томас (1744) и Кристиан (1745); последние два мальчика умерли в младенчестве. [89] Около 1750 года у Джонсона родился сын по имени Тагавирунта, также известный как Уильям из Канаджохари , от женщины из племени могавков, возможно, Маргарет Брант, младшей сестры Элизабет. [90] Джонсон также мог быть близок с сестрами Сюзанной и Элизабет Вормвуд, а также с ирландкой по имени Мэри Макграт, от которой у него, по-видимому, была дочь по имени Мэри. [91] Мэри, Кегнегтаго (Брант) и Тагавирунта (Уильям) получили наследства по завещанию Джонсона. [92]
В 1759 году Джонсон начал гражданские отношения с Молли Брант , женщиной из племени могавков, которая жила с Джонсоном в качестве его супруги в Джонсон-холле до конца его жизни. Молли была старшей сестрой Джозефа Бранта , который присоединился к семье, когда он был молодым. Отношения Джонсона с Молли дали ему дополнительное влияние среди могавков. У пары было восемь детей, все из которых получили землю от Джонсона по его завещанию. [93] Внуком Уильяма Джонсона и Молли Брант был Уильям Джонсон Керр, который женился на Элизабет Брант, дочери Джозефа Бранта и внучке Джорджа Крогана и их жен из племени могавков.
Джонсон умер от инсульта в Джонсон Холле 11 июля 1774 года во время индейской конференции. Гай Джонсон , племянник и зять Уильяма (он женился на Мэри/Полли), сообщил, что Джонсон умер, когда его «схватило удушье». [94] На его похоронах в Джонстауне присутствовало более 2000 человек. Среди носильщиков гроба были губернатор Нью-Джерси Уильям Франклин и судьи Верховного суда Нью-Йорка. Он был похоронен под алтарем в епископальной церкви Св. Иоанна , церкви, которую он основал в Джонстауне. На следующий день вожди Шести Наций провели церемонию соболезнования и признали Гая Джонсона преемником сэра Уильяма. [95]
Во время Американской революции мятежный законодательный орган Нью-Йорка конфисковал все земли и имущество Джонсона, поскольку его наследники были лоялистами .
Самым важным наследием Джонсона является сравнительно мирное сосуществование англо-американцев и индейцев во время его пребывания на посту индейского агента в Британской Северной Америке. Как приемный вождь мохоков и муж мохока Мэри (Молли) Брант, согласно ирокезскому закону, он был доверенным советником и членом нации мохоков. Благодаря этой принадлежности он считался членом Шести Наций ирокезов. Эта должность давала ему право не только вести ирокезов в бой на стороне англичан, но и вести переговоры по двум договорам в Форт-Стэнвиксе (который впоследствии стал современным Римом, штат Нью-Йорк ). Хотя договоры лишили многих индейцев земли без их ведома, они дали ирокезам выгодные условия и привели к десятилетиям сравнительного мира между традиционными индейскими жителями и новыми поселенцами.
Сосуществование было частью другого важного исторического наследия Джонсона: защита британского суверенитета и англо-американского поселения в качестве оплота против французского контроля над северным Нью-Йорком и регионом Великих озер в целом. Джонсон сыграл важную роль в поддержании британско-ирокезского союза через Covenant Chain , который консолидировал как ирокезские, так и британские территориальные и коммерческие интересы против конкурирующих интересов алгонкинов и французов в Новой Франции до 1763 года. После того, как Британия взяла под контроль бывшие французские территории к востоку от реки Миссисипи, Джонсон в конечном итоге выиграл политический спор об индейской политике с лордом Джеффри Амхерстом . Он презирал союз с ирокезами, который Джонсон так посвятил себя взращиванию и защите. Именно Джонсону Понтиак в конце концов сдался после окончательного провала конфликта, названного в его честь.
Старый Форт Джонсон , его первый дом, построенный в 1749 году, находится в Историческом американском обзоре зданий . [96] Сейчас он используется Историческим обществом округа Монтгомери, которое управляет там музеем и сувенирным магазином, а также позволяет ему быть местом проведения мероприятий. Усадьба Гай Парк , построенная в 1773 году для дочери сэра Уильяма Мэри (Полли) и ее мужа, его племянника Гая Джонсона, также открыта для публики.
В 1960 году Джонсон-холл был назван Национальным историческим памятником . Он является государственным историческим памятником и открыт для посещения.
Пожар 1911 года в Библиотеке штата Нью-Йорк повредил или уничтожил коллекцию из около 6550 документов Джонсона. Публикация 1921 года документов, собранных из спасенных документов, других архивов и из раннего печатного доказательства его работ, доступна для историков, заинтересованных в изучении сэра Уильяма. [97]
Талисман средней школы Джонстауна — «Сэр Билл» в честь Джонсона (или «Леди Билл» для женских команд). На спортивной форме команд часто изображен силуэт Джонсона в треуголке . [ 98]
Джонсон появляется как антагонист как тайный член Ордена тамплиеров в видеоигре 2012 года Assassin's Creed III . Тамплиеры поручают ему захватить и контролировать земли коренных американцев, и в отместку его убивает главный герой игры, могавк , Ратонхагейд:тон . [99] Он также появляется в приквеле видеоигры 2014 года Assassin's Creed Rogue , где он становится союзником и наставником главного героя игры, Шэя Патрика Кормака . [100]
Он является заметным персонажем в книге 2007 года «Manituana» У Мина . Он также фигурирует в романе Роберта Льюиса Стивенсона «Владетель Баллантрэ» (1889).
Джонсона сыграл Крис Уиггинс в телевизионном фильме 1990 года «Разделенная преданность» , а Пирс Броснан в телевизионном фильме 1993 года «Разорванная цепь» . [101]
Джонсона сыграл актер Джефф Монахан в документальной драме PBS « Война, которая создала Америку» (2006). Монахан изучал современную физическую манеру поведения и говорение с североирландским акцентом для этой роли.
«Wilderness Empire» (1968) Аллана В. Экерта рассказывает историю Джонсона с помощью приема исторической фантастики . Экерт основывает свой роман на исторических документах, но также создает воображаемые события и диалоги, которые делают его доступным для обычного читателя.
«Подробнее о сэре Уильяме Джонсоне» (PDF) . Американский рыболов-нахлыст . 11 (2). Манчестер, Вермонт: Американский музей нахлыста: 2–6. Весна 1984. Архивировано из оригинала (PDF) 29 ноября 2014 г. . Получено 19 ноября 2014 г. .
