Антиредукционизм — позиция в науке и метафизике , которая противопоставляется редукционизму (антихолизму), утверждая, что не все свойства системы можно объяснить с точки зрения ее составных частей и их взаимодействий.
Противоположностью редукционизму является холизм , слово, придуманное Яном Смэтсом в книге «Холизм и эволюция» , согласно которому понимание системы может быть достигнуто только как целого. Одна из форм антиредукционизма (эпистемологический) утверждает, что мы просто не способны понимать системы на уровне их самых основных составляющих, и поэтому программа редукционизма должна потерпеть неудачу. Другой вид антиредукционизма (онтологический) утверждает, что такое полное объяснение в терминах основных составляющих невозможно даже в принципе для некоторых систем. [1] Роберт Лафлин , например, поддерживает эту точку зрения. [2] Такие дисциплины, как кибернетика и теория систем, придерживаются нередукционистского взгляда на науку, иногда доходя до объяснения явлений на данном уровне иерархии в терминах явлений на более высоком уровне, в некотором смысле, противоположного редукционистскому подходу.
Хотя разбиение сложных явлений на части является ключевым методом в науке, существуют такие сложные явления (например, в физике, психологии, социологии, экологии), где этот подход не работает. Антиредукционизм также возникает в таких академических областях, как история, экономика, антропология, медицина и биология, поскольку попытки объяснить сложные явления с помощью редукционистских моделей не дают удовлетворительного понимания.
Примером антиредукционизма в психологии является предложенная Дональдом Дэвидсоном онтология того, что он называет «событиями», и ее использование «для предоставления антиредукционистского ответа на спор о разуме/материи... [и для демонстрации того, что]... невозможность взаимного перевода двух идиом с помощью психофизических законов блокирует любую аналитически редукционистскую связь между... ментальным и физическим». [3]
Карл Поппер был известным сторонником антиредукционизма. В своем эссе «Об облаках и часах » Поппер классифицировал явления на два типа: явления «часов» с механической основой и явления «облаков», которые неделимы и зависят от эмерджентности для объяснения. [4]
Например, Поппер считал, что материалистическое объяснение сознания невозможно. [5] Взгляд редукционистов на сознание поясняет Макс Вельманс : [6]
Большинство редукционистов признают, что сознание, по-видимому, отличается от состояний мозга (или функций), но утверждают, что наука обнаружит , что это не более чем состояние или функция мозга. Короче говоря, они в основном признают, что состояния мозга и состояния сознания предположительно различны, но отрицают, что они на самом деле различны (во вселенной, в которой мы случайно обитаем) [7] .
Сам Велманс не согласен с этой редукционистской позицией. Оппозиция этому редукционизму разума = мозга встречается у многих авторов. [8] [9] [10] Часто упоминаемая проблема заключается в том, что наука не может объяснить сложную проблему сознания , субъективные чувства, называемые квалиа . Другое возражение, чья явная формулировка принадлежит физику и философу Томасу Куну , заключается в том, что наука не является самодостаточной сущностью, поскольку теории, которые она использует, являются творениями человеческого разума, а не неизбежными результатами эксперимента и наблюдения, а критерии принятия конкретной теории не являются окончательными при выборе между альтернативами, а требуют субъективного вклада. [11] [12] [13] Даже утверждение о том, что наука основана на проверяемости ее теорий, было встречено с оговорками. [14] [15]
По мнению Александра Розенберга и Дэвида Каплана , конфликт между физикализмом и антиредукционизмом может быть разрешён, поскольку «и редукционисты, и антиредукционисты признают, что, учитывая наши познавательные интересы и ограничения, немолекулярные объяснения не могут быть улучшены, исправлены или обоснованы молекулярными». [16] Однако другие считают, что конфликт между редукционизмом и антиредукционизмом является «одной из центральных проблем в философии психологии... обновлённой версией старой проблемы разума и тела : как уровни теорий в поведенческих и мозговых науках соотносятся друг с другом. Многие современные философы разума считают, что когнитивно-психологические теории не сводятся к неврологическим теориям... большинство нередуктивных физикалистов предпочитают идею односторонней зависимости ментального от физического». [17]
Несмотря на возможность расхождений, тем не менее, существует широко распространенное согласие относительно желательных характеристик нового решения головоломки или теории. Kuhn (1977, 321–2) выделяет пять характеристик, которые обеспечивают общую основу для выбора теории: 1. точность; 2. согласованность (как внутренняя, так и с другими соответствующими в настоящее время принятыми теориями); 3. сфера действия (ее последствия должны выходить за рамки данных, которые она должна объяснять); 4. простота (организация иначе запутанных и изолированных явлений); 5. плодотворность (для дальнейших исследований).Берд ссылается на Томаса С. Куна (1977). The Essential Tension. Selected Studies in Scientific Tradition and Change (7th ed.). University of Chicago Press. ISBN 0226458067.
Они [такие критерии] не могут определять научный выбор. Во-первых, какие особенности теории удовлетворяют этим критериям, может быть спорным (например, касается ли простота онтологических обязательств теории или ее математической формы?). Во-вторых, эти критерии неточны, и поэтому есть место для разногласий относительно степени, в которой они выполняются. В-третьих, могут быть разногласия относительно того, как их следует взвешивать относительно друг друга, особенно когда они противоречат друг другу.
