Гянджинское восстание 1920 года ( азерб . Gəncə üsyanı ) — народное восстание против советской оккупации , произошедшее в Гяндже с 26 по 31 мая 1920 года. Целью восстания было освобождение Азербайджана от советской армии и прекращение произвола коммунистов . Это было крупнейшее восстание против советской власти в Азербайджане в XX веке и повлекшее за собой наибольшие потери. Организаторами и руководящей силой восстания были офицеры армии бывшей Азербайджанской Демократической Республики . [3]
В организации восстания в основном участвовали 1-я пехотная дивизия Азербайджанской Армии, части 3-го Гянджинского полка в городе, учебная команда 3-го Шекинского кавалерийского полка, артиллерийская батарея и личный состав комендантской части, подчиненной штабу дивизии. В Гянджинском восстании со своими вооруженными людьми также участвовали Гачаг Гамбар, Сары Алекпер, Гачаг Гасым Колаханы, Гачаг Микаил и другие. К армии мятежников присоединились войска окрестных сел. Их численность составляла более 10 тысяч человек [4] [5] . Накануне восстания части 20-й пехотной дивизии 11-й Красной Армии заняли позиции в городе и вокруг него. 178-й и 180-й пехотные полки дивизии находились в армянской части города, а батальон связи и комендантская часть 3-й бригады — в азербайджанской части города. 40-я кавалерийская бригада дислоцировалась вокруг села Зурнабад. 25 мая в Гянджу был также введен 2-й полк Таманской кавалерийской бригады . [6]
В ходе восстания, начавшегося в ночь с 25 на 26 мая, мятежники быстро взяли под контроль важные объекты города, части Красной Армии на азербайджанской стороне. Также были захвачены военный склад, городская тюрьма, железнодорожная станция, здание чрезвычайного комиссариата. 28 мая руководители Гянджинского восстания и общественность города собрались в здании окружного суда, чтобы отметить вторую годовщину провозглашения независимости Азербайджана. [ 7] [8]
29 мая наступление большевиков на мятежников закончилось неудачей. Большевистские силы не смогли выполнить свою задачу в наступлении, которое велось с нескольких направлений. Напротив, контратаки мятежников поставили большевистские силы в трудное положение. Позже командование XI Красной Армии перебросило в Гянджу дополнительные силы. Перед началом очередных боев 30 мая 11-я Красная Армия имела в Гяндже 5 пехотных полков, 6 кавалерийских полков, 7 отдельных частей и отрядов, 57 орудий и 2 бронемашины. Большая часть этих сил была развернута к северу от города, и оттуда 31 мая началось главное наступление. Повстанцы, которые не смогли покинуть город, а также мирные жители были окружены и массово расстреляны. После подавления мятежа большевиками были расстреляны 12 генералов, 27 полковников и подполковников, 46 капитанов, штабс-капитанов азербайджанской армии , а также такие видные деятели, как генерал-майор Мухаммед Мирза Каджар, Гачаг Гамбар, юрист Исмаил Хан Зиядханов, писатель Фиридун бек Кочерли , инженер Абузар бек Рзаев и учитель Мирза Аббас Аббасзаде, лейтенанты и подпоручики, 146 прапорщиков и подпрапорщиков и 267 других военнослужащих. [7] [9] [10]
21 и 23 апреля 1920 года Реввоенсовет Кавказского фронта под руководством С.Г. Орджоникидзе приказал XI Красной Армии 27 апреля перейти границу Азербайджана и занять всю территорию. 26 апреля штаб XI Красной Армии двинулся в Дербент, чтобы возглавить наступление. Атака XI Армии началась в 12 часов ночи с 26 на 27 апреля. [13] 70-тысячная XI Красная Армия, «III Интернационал» впереди, еще 3 бронепоезда и 300 пехотинцев перешли мост через реку Самур . [14] Среди лидеров этого отряда были Анастас Микоян и Газанфар Мусабеков. [15]
В тот же день Гянджинский окружной комитет АКП образовал Революционный комитет губернии, узнав о событиях в Баку. Вечером следующего дня губернатор Худадат бек Рафибейли подписал акт о передаче власти Революционному комитету во всей Гянджинской губернии . [16] В Гянджинский революционный комитет вошли председатель Ибрагим Алиев, [17] [18] заместитель Фархад Алиев, Векилов, Султанов и Эминбеков. [17]
Во время смены власти в Гянджинской губернии из Баку в Гянджу начали движение бронепоезда. Приближаясь к городу, они вступили в крупный бой с бандами мусаватистов, которые пытались преградить им путь. [19] [20] 1 мая советские бронепоезда и десантные роты 28-й пехотной дивизии захватили станцию Гянджа и железнодорожный район города. [21] [22] На следующий день полки II кавалерийского корпуса и Таманской кавалерийской дивизии прибыли в Гянджу и заняли город, а также подчиненные ему районы. [21]
После телеграммы, отправленной Лениным руководству Советского Азербайджана 5 мая, которая была расценена как признание Советского Азербайджана как нового государства, 8 мая из Гянджинского ревкома пришла телеграмма, подписанная председателем Губернского ревкома Ибрагимом Алиевым. В этой телеграмме Гянджинская губерния приветствовала признание Азербайджанской ССР РСФСР и выражала готовность беспощадно бороться против тех, кто эксплуатирует рабочий класс всего мира. [23] В то же время, во время Гянджинского восстания, многие жители села даже не знали о советизации страны. [24]
28 апреля постановлением Азербайджанского революционного комитета был создан Народный комиссариат по военным и морским делам [25] , первым комиссаром которого был назначен Чингиз Йылдырым . [26] На следующий день Азербайджанский революционный комитет обратился к солдатам азербайджанской армии, призвав их оказать помощь Красной Армии в борьбе за Советскую власть. [27] В тот же день было принято решение о немедленном подчинении азербайджанской армии XI Красной Армии и переформировании ее на базе Рабоче-крестьянской Красной Армии с сохранением за соответствующей численностью и частями армии названия Азербайджанской. [28] Вновь сформированная армия первоначально (в мае) по личному составу и оснащению являлась правопреемницей бывшей армии АДР, было изменено лишь ее название, и она стала называться Красной Армией. [29] Солдаты и офицеры уже служили в армии при новой власти. 30 числа этого месяца Чингиз Йылдырым назначил бывшего заместителя министра обороны Алиагу Шихлинского своим временным помощником. [30]
Они стали назначать в бывшие армейские части членов Коммунистической партии Азербайджана с целью сосредоточения политического руководства в своих руках. По представлению Азербайджанского Революционного Комитета (АРК) и приказом Народного Комиссара по военным и морским делам Азербайджанской ССР 4 мая Ахмед Рзаев был назначен комиссаром воинских частей, расположенных в Гяндже. [31] 7 мая АРК принял решение о подчинении переименованных армии и флота 11-й Красной Армии и Волжско-Каспийской военной флотилии «в оперативном, административном, организационном и по всем видам снабжения». [28] Подчинение частей бывшей армии АДР XI Красной Армии было не только политическим мероприятием. Важно было увеличить личный состав XI Красной Армии, вступившей на Кавказ. [32]
Для осуществления этого решения, согласно постановлению от 11 мая командующего XI Красной Армией Михаила Левандовского , члена Реввоенсовета Константина Мехоноши и начальника штаба Александра Ремезова, азербайджанские части, расположенные в Гянджинском округе, должны быть подчинены командиру 32-й дивизии. Инспекторам 11-й Красной Армии было поручено переформировать азербайджанские части, а также составить план создания 1-й Единой Азербайджанской рабоче-крестьянской красной советской стрелковой дивизии. В тот день Чингиз Йылдырым писал:
Реввоенсовету XI Красной Армии и Военно-морскому комиссариату Азербайджанской Советской Республики поручить переформировать Азербайджанскую армию на базе Рабоче-Крестьянской Красной Армии. Переформирование флота осуществить совместно с командованием Каспийского Красного Флота. Мобилизацию и формирование частей провести Военно-морскому комиссариату Азербайджанской Советской Республики.
В ходе реформирования были реорганизованы части бывшей азербайджанской армии. По решению Военного и Морского Комиссара Азербайджанской ССР от 16 мая 3-й Гянджинский пехотный полк был переименован в 3-й Азербайджанский Рабоче-Крестьянский Краснострелковый полк, а 1-я пехотная дивизия (позднее восставшая) была объединена со 2-й пехотной дивизией и переименована в 1-ю Рабоче-Крестьянскую Краснострелковую Бригаду. 1-я Рабоче-Крестьянская Краснострелковая Бригада вошла в состав 1-й Азербайджанской Рабоче-Крестьянской Краснострелковой Дивизии. (Штаб 1-й пехотной дивизии принял название Азербайджанской Рабоче-Крестьянской Объединенной Дивизии). Почти в то же время решением Военно-Морского Комиссара Азербайджанской ССР наименование Военной школы Азербайджанской Демократической Республики было изменено на Рабоче-Крестьянские Красные Командные Курсы. Переформирование учебных частей было поручено генералу Алиаге Шихлинскому , бывшему армейскому офицеру, в то время помощнику Военно-Морского Комиссара Азербайджанской ССР: «Переформирование учебных частей провести по указанию моего заместителя Алиаги Шихлинского».
10 мая началось большевистское восстание, подавленное армянским правительством. Подавление также осуществляла Англия, а дашнакам было предложено оружие на сумму 1 миллион фунтов стерлингов, которое они приняли 19 мая. [33] Хотя восстание было подавлено, в ряде районов Армении вспыхнула вооруженная борьба против правительства. 18 мая правительство Советского Азербайджана даже отправило в восставший Шамшадинский район 17 вагонов с продовольствием и 5 миллионов рублей . [33] Тем не менее, после долгих боев армянские повстанцы численностью 1600 человек перешли границу Азербайджана. В Советском Азербайджане из них был сформирован Армянский красный повстанческий полк (1-й Казахский повстанческий полк) [33] [34] .
Майское восстание большевиков в Армении совпало с периодом перехода 32-й стрелковой дивизии XI Красной Армии границы Казахской губернии с Арменией. [33] Армянские отряды отступили из Карабаха под натиском Красной Армии. Армянские части также отступали из Карабаха под натиском Красной Армии. 18 мая командир 32-й стрелковой дивизии Штейгер получил приказ от XI Красной Армии о том, что «все части дивизии к 25 мая сосредоточить вокруг Шуши и направить сильные отряды в направлении Нахичевань — Джульфа — Ордубад ». Целью при этом был захват этих территорий. Согласно приказу, 20 мая первая бригада XX дивизии была отправлена из Гянджи в Шушу по маршруту Еленендорф — Чайкенд — Тертер — Ханкенди . При этом вторая бригада и штаб дивизии оставались в Гяндже. 20 мая повстанцы и отряды народного ополчения при поддержке Азербайджанской ССР захватили Каравансарай — приграничный район Армении с Азербайджаном. На следующий день сюда вошли и части Красной Армии. Однако восстания в Гяндже и Загатальском районе, а также конфликты в Зангезуре и Карабахе отвлекли силы XI Красной Армии от некоторых целей. [35]
На момент восстания 1-я Азербайджанская пехотная дивизия АДР еще не была переформирована по советскому образцу. Эта дивизия общей численностью 1800 человек состояла из III Гянджинского стрелкового полка, учебного отряда III Шекинского кавалерийского полка, артиллерийской батареи и комендантской команды штаба дивизии. Руководство дивизии также не менялось. Например, генерал-майор Амир Казым Мирза был начальником снабжения дивизии Гованлы-Каджар и до 20 мая был комендантом города. [36] [37] [38]
178-й и 180-й пехотные полки 20-й дивизии были размещены в юго-восточной части Гянджи, где проживали армяне, а личный состав комендантской части Таманской кавалерийской бригады и батальон связи были размещены в северо-западной части Гянджи, т.е. там, где проживали турки (азербайджанцы). III бригада под командованием Александра Ширмахера состояла из 2000 человек личного состава, 30 пулеметов и одного легкоартиллерийского дивизиона. [36]
20-я кавалерийская бригада, дислоцированная в селе Зурнабад, в 20 км юго-западнее Гянджи, имела 450 человек личного состава, одну кавалерийскую батарею и 8 пулеметов. Артиллерийский штаб дивизии и двухорудийная батарея находились в немецкой колонии Еленендорф, расположенной в 5-6 км южнее Гянджи. 25 мая в Гянджу был также отправлен II полк Таманской кавалерийской бригады. [36]
Относительно дат начала и окончания восстания в источниках нет единого мнения. Грузинский историк Георгий Мамулия и Рамиз Абуталыбов написали книгу «Одлар юрду», где датой начала восстания указано 22 мая. Журналист и исследователь К. Байрамов указал, что в большинстве документов большевиков датой начала восстания значилось 25 мая, а датой окончательного подавления восстания — 31 мая. В то же время в отчете Наркома внутренних дел указано, что восстание продолжалось до 30 мая, а по словам Линчевского, участника подавления восстания и вечеров воспоминаний 1937 года, город был «очищен от мусаватистов» в ночь с 1 на 2 июня. В то же время Линчевский считал, что разоружение, с которого началось восстание, произошло в ночь с 25 на 26 мая.
Глава группы «Качак» Качаг Мамедгасим Самухский и один из организаторов восстания Джахангир бек Казымбейли в своих мемуарах отмечают, что восстание началось 24 мая. По словам Казымбейли, восстание было подавлено в ночь с 3 на 4 июня. Эту дату также упоминал в своем письме Ханлару Байрамову участник восстания, а затем эмигрант Захид Хан Хойский. В своей работе Ханлар Байрамов опирался на даты, указанные участниками восстания.
Существуют также разногласия относительно времени начала восстания. Согласно воспоминаниям Джахангир бека Казимбейли, разоружение большевиков началось в 20:00 и закончилось в 23:00. В советской литературе упоминалось, что восстание началось в 3 часа ночи, а горожане присоединились к восстанию с 5 часов утра.
В энциклопедии «Гражданская война и военная интервенция в СССР», изданной в 1983 году, события излагались с 26 мая, а подавление восстания зафиксировано как 31 мая. В энциклопедии «Революция и гражданская война в России: 1917-1923», изданной в России в 2008 году, упоминается, что восстание в Гяндже произошло 25–31 мая. Почти те же даты можно найти в книге британского историка Джонатана Смеле. Он также отметил, что восстание началось в ночь с 25 на 26 мая, а 31 мая красногвардейцам удалось сосредоточить основные силы, подавившие восстание в Гяндже.
Наги бек Шейхзаманлы, возглавлявший контрреволюционную организацию в период Азербайджанской Демократической Республики, в своих мемуарах также отмечал, что восстание продолжалось 9 дней.
Член ЦК ВКП(б), Азревкома и Реввоенсовета Кавказского фронта Серго Орджоникидзе получил доклад от турецкого коммуниста Мустафы Субхи . В этом документе под названием «Доклад о результатах поездки в Гянджу» сообщалось о секретном совещании, которое состоялось в имении Шахмалинского, расположенном в Самухе , за две недели до восстания. В этом совещании участвовали бывший премьер-министр Насиб-бек Юсифбейли , генерал-губернатор Газахской провинции Амираслан-хан Хойский, бывший министр внутренних дел Мустафа-бек Векилов , Джахангир-бек Казымбейли и турецкий генерал Нуру-паша. Целью их секретного совещания была подготовка к восстанию.
23 мая в город из штаба XI армии прибыл новый начальник одной из дивизий (по версии Кадишева, азербайджанской, а по версии Дарабади, XX дивизии) [36] вместе с командным составом. [36] События, спровоцировавшие восстание азербайджанских частей, радикальная смена руководства дивизии и планы по обновлению ее личного состава. В этот день на кладбище было организовано секретное совещание. На совещании, на котором присутствовали офицеры бывшей армии, генерал Мухаммед Мирза Каджар заявляет о важности восстания. Здесь были созданы объединенный штаб и оперативные группы.
Заранее мятежники организовали в городе тайные склады оружия. Вооруженные отряды местных жителей отступили в окрестные села. Группа солдат под руководством начальника военного гарнизона генерал-майора Джавада бея Шихлинского и командира Гянджинского пехотного полка полковника Джахангир бея Казымбейли составила оперативный план восстания. Бывшему коменданту Гянджи генерал-майору Мухаммеду Мирзе Каджару было поручено построить оборонительные укрепления вокруг города. Согласно мемуарам Джахангир бея, руководители восстания планировали использовать неожиданное нападение для быстрого разоружения красногвардейцев и объединения с азербайджанскими армейскими частями, воюющими с армянами в Карабахе, и грузинской армией для освобождения страны.
III Шекинский кавалерийский полк под командованием полковника Токаева находился в Агдаме и Тертере. Незадолго до Гянджинского восстания между солдатами Шекинского кавалерийского полка и 282-м полком XI Красной Армии, расположенным там же, произошел конфликт. Попытки красноармейцев угнать лошадей Шекинского кавалерийского полка были встречены расстрелом азербайджанских частей, что и привело к конфликту. В результате 21 мая части III Шекинского кавалерийского полка, расположенные в Тертере, и местное население восстали. По данным советских источников, в ходе восстания мятежниками было убито 80 красноармейцев, в том числе командир полка Наумов. Однако численность красноармейцев и призывы наркома по морским делам АССР Чингиза Йылдырыма и наркома просвещения АССР Дадаша Буньядзаде смириться с новой властью привели к тому, что восстание утихло. Опираясь на помощь 3-го Шекинского кавалерийского полка, организаторы Гянджинского восстания отправили двух офицеров в Агдамский и Тертерский районы, чтобы встретиться с командиром полка и сообщить о готовящемся восстании. Эристов, Сумбатов и Исрафил-бек Ядигаров были отправлены в Грузию для установления связи с грузинской армией.
В чайханах и местных казармах ходили слухи, что христианам выдадут новую форму Красной Армии, а мусульманам — нет. Мнения типа «русские хотят восстановить свою власть над мусульманами» распространялись среди людей и создавали почву для восстания.
Накануне восстания вооруженные отряды под руководством Гачака Гамбара и Сары Алекпера собрались в селе Нузгар, расположенном к западу от Гянджи. Поскольку дом Джахангир бека Казимбейли всегда находился под наблюдением, он проводил эти тайные встречи либо в Багманларе на окраине Гянджи, либо в деревнях на берегу Куры. Последняя встреча состоялась 24 мая около 4 часов утра в Багманларе. На этой встрече были определены места и способы ведения боевых действий. После определенного сигнала отряды гачаков должны были наступать со стороны Багманлара, переправиться через реку Гянджа и атаковать часть Красной Армии, находившуюся в армянской части города. Одному из таборов с помощью гачаков было поручено окружить район, где находилась красная дивизия, и заставить ее сдаться. Другой батальон был назначен для захвата важнейших государственных объектов, таких как почта, телеграф, военные склады и для разоружения Шариатского полка. В оперативном документе XI Красной Армии от 1 июня говорилось:
Дальнейшие действия мятежников, после освобождения города, были направлены на выход к железной дороге и прекращение сообщения Баку с Агстафой. Они хотели прервать связь Баку с делегацией, которая вела мирные переговоры с грузинской делегацией на станции Пойлу.
По данным Большой советской энциклопедии, вооруженное восстание было организовано членами партии «Мусават».
Командование 11-й Красной Армии считало главным вопросом перестройку и «перевооружение» армейских частей, сформированных в эпоху АДР, с целью предотвращения возможности мятежа и вооруженного сопротивления советской власти внутри республики. После смены руководства военного министерства началась смена командиров дивизий и частей. 20 мая в город прибыл и приступил к исполнению своих обязанностей новый руководящий состав 1-й Азербайджанской дивизии, штаб которой располагался в Гяндже. Офицеров национальной армии должны были заменить «красные» солдаты, преданные новому режиму.
Городской комендант узнал об этом за 2-3 часа до начала восстания, поэтому и решил снять азербайджанских солдат, стоявших на карауле, и окружить их казармы. Но это предупреждение они могут доставить только XX пехотной дивизии. [39] Мусеиб Шахбазов писал:
Восстание началось в ночь с 24 на 25 мая 1920 года. В короткие сроки были взяты под контроль важные объекты города, части Красной Армии в кварталах, населенных азербайджанцами. Захвачены военный склад, центральная тюрьма, железнодорожный вокзал, здание чрезвычайного комиссариата.
Восстание началось в ночь с 24 на 25 мая 1920 года. В короткие сроки были взяты под контроль важные объекты города, части Красной Армии в кварталах, населенных азербайджанцами. Захвачены военный склад, центральная тюрьма, железнодорожный вокзал, здание чрезвычайного комиссариата.
3 июня 1920 года в отчете Народного комиссариата внутренних дел, направленном в Баку, говорилось:
18 мая в Гянджу прибыл чрезвычайный комиссар Гамид Султанов с 6 инструкторами. 25 мая в 3 часа ночи после артиллерийского обстрела началось восстание. В 5 часов утра, когда инструкторы и государственные служащие Революционного комитета вышли на улицу, их арестовали и посадили в тюрьму. В это время в городе шла ожесточенная борьба. Во главе восставших стояли генерал Шихлинский, полковник Казимбейли, князь Мухаммед Мирза, братья Хойские, известные Гамбар и Алекпер, а также солдаты 3-го Гянджинского полка. [40] [41]
Как только началось восстание, командир дивизии III Шекинского кавалерийского полка подполковник Эхсан Хан Нахчыванский отправился в штаб Красной Армии в Евлахе, чтобы получить информацию о происшествии. Но он был убит, как только добрался до штаба. Его смерть дала толчок участию III Шекинского кавалерийского полка в восстании. [42]
К восставшим присоединился и III полк Красной Армии, полностью состоявший из азербайджанцев. [43] Позднее в ряде источников упоминалось, что к восставшим в массовом порядке присоединились и работники городской и железнодорожной милиции. Кроме того, на сторону восставших перешли и многие представители местных органов советской власти, в результате чего XI Красная Армия утратила доверие местных властей. [44]
Число восставших солдат составило около 2000 человек. Позже, благодаря добровольцам, сформированным из населения города, численность восставших достигла 10-12 тысяч человек. [43] В ту же ночь духовенство призвало мусульман к джихаду против большевистского правительства. [45]
Армяне Гянджи с первого дня восстания встали на сторону большевиков. Как писал Ленину Бехбуд Шахтахтинский , они думали, что если восставшие добьются успеха, то убьют их вместе с большевиками . Красноармейцам помогали также немецкие крестьяне из Еленендорфа. По словам исследователя-журналиста Ханлара Байрамова, среди восставших были меньшевики, белогвардейцы, немцы и грузины. Так, пехотные отряды восставших возглавлял полковник Краузе, а артиллерийские отряды — сторонник Деникина полковник Николаев. [46]
Восставшие вошли в армянскую часть города и убили Колесникова, одного из командиров Красной Армии, и нескольких коммунистов-мусульман. Кроме того, восставшие арестовали многих кадровых и красноармейских солдат [39] и офицеров, в том числе Александра Ширмахера [39] , бывшего штабс-капитана царской армии и командира III бригады на момент восстания. Также был арестован и посажен в тюрьму Бала Эфендиев, заместитель председателя Ревкома Гянджи. По воспоминаниям С. Левчески, в тюрьму было посажено около 1200 красноармейцев. Кроме того, из тюрем были освобождены лица, ранее арестованные большевиками, а конфискованное оружие роздано местному населению. Мусеиб Шахбазов в своих воспоминаниях писал об арестах и отношении к красноармейцам:
Начались аресты и притеснения сотрудников военных учреждений, расположенных в мусульманской части Гянджи, и красноармейцев. Вскоре Гянджинская тюрьма была заполнена заключенными, и здесь начались невыносимые пытки пленных красноармейцев. Питьевой воды почти не было, и мы утоляли жажду водой из прудов. В течение недели выдавалось по 3⁄8 фунта хлеба на человека, ценные вещи изымались, заключенные, которым удавалось спрятать деньги, отдавали мятежникам по 1000 рублей за фунт хлеба .
Еще одну идею высказал в своих мемуарах азербайджанский офицер-эмигрант Аскер Кангерлинский, который утверждал, что мятежники даже не убили ни одного безоружного красноармейца.
Начавшиеся в регионах восстания, особенно в Гяндже, представляли серьезную угрозу для вновь созданного большевистского правительства. В сверхсекретной оперативной директиве XI Красной Армии, отправленной из Баку 26 мая, предписывалось подготовиться к возможному всеобщему восстанию и жестоко его подавить.
26 мая началась атака большевистских и армянских частей со стороны Еленендорфа (южная), но мятежники остановили атаку противника контратакой и нанесли ему потери. В тот же день большевики попытались атаковать со стороны Шамкира, но мятежники предотвратили эту атаку пулеметным и артиллерийским огнем и нанесли противнику большие потери. В 5 часов утра большевики начали обстреливать город и позиции мятежников артиллерийским огнем. Но мятежники заставили их замолчать ответным огнем. В этот день распространилась весть о том, что генерал Мухаммед Каджар болен.
20-я кавалерийская бригада, перегруппировав части, 27 мая захватила юго-западную часть города, чтобы не допустить ухода мятежников в горы. Полку бригады и взводу конной артиллерии было поручено пересечь Гянджу с севера и востока, захватить северо-западные предместья города и изолировать мятежников. В это время мятежники сосредоточили все свои силы на севере города и попытались снова захватить железнодорожный вокзал. Но все их попытки провалились. Они вырыли траншеи в виноградниках и бахчах вдоль шоссе. На помощь XX кавалерийскому полку и конно-артиллерийскому взводу, которым было приказано атаковать мятежников, из Баку стал подходить бронепоезд. В результате мятежники были вновь отброшены от вокзала. [47] Несмотря на это, артиллерии мятежников удалось разрушить один из мостов, расположенных на западе Гянджи, и это на некоторое время прервало сообщение Красной Армии с Газахом. В течение дня повстанцам удалось отбить 7 атак большевиков, пытавшихся захватить город. [47] Не сумев захватить город, большевики в течение всего дня обстреливали город артиллерийским огнем.
В соответствии с постановлением Коммунистической партии Азербайджана и Революционного комитета Азербайджана был создан Совет Рабоче-Крестьянской Обороны Азербайджана, в состав которого вошли Нариман Нариманов, Мирза Давуд Гусейнов и другие [48] . 28 мая газета «Известия Временного Революционного Комитета Азербайджана» опубликовала это постановление Революционного Комитета Азербайджана. В газете было написано следующее:
Контрреволюция Азербайджана занесла свои преступные и кровавые когти на главу рабоче-крестьянского правительства. На молодую Советскую республику напали грабители и разъяренные толпы. Учитывая угрозу рабоче-крестьянской революции, Временный Революционный Комитет Азербайджанской ССР, Центральная Коммунистическая Партия Азербайджана с согласия своей партии постановили создать Совет Рабочей и Крестьянской Обороны Азербайджана, предоставив ему все широкие полномочия для скорейшей ликвидации контрреволюции.
29 мая Центральный Комитет АКП обратился ко всем рабочим, крестьянам и большевикам Азербайджана следующего содержания:
Революция в опасности! Класс буржуазии еще силен, он не разоружен... Поднимайтесь каждый из вас на защиту своих интересов, на защиту Советской власти!
В подавлении мятежа были задействованы также части Красной Армии, сформированные в Азербайджане. [48] Для оказания помощи частям Красной Армии в селе Чардаглы, расположенном в Гянджинском уезде, был сформирован интернациональный отряд численностью 200 человек. [48]
Несмотря на ожесточённые бои, мятежники решили отметить вторую годовщину провозглашения Азербайджанской Демократической Республики 28 мая. В тот день в 8 часов утра в районном суде собрались влиятельные люди города, представители организаторов Гянджинского восстания и шейхульислам, отметили годовщину независимости Азербайджана и поделились своими взглядами на ситуацию в городе. Участники церемонии призвали всех бороться до конца. Об этом событии Джахангир бек Казымбейли писал в своих мемуарах:
Все призывали бороться до конца. Пусть они победят нас, но пусть враг одержит победу над сотнями и тысячами своих собственных трупов. Пусть 28 мая войдет в нашу историю не только как день провозглашения независимости, но и как день великих жертв во имя Родины. Пусть 28 мая врагу предстоит тяжелая, беспощадная, смертельная схватка. Достойное сопротивление 28 мая станет символом величия нашей воли, символом нашей моральной победы.
Командование XI армии еще больше усилило свою военную мощь в городе. Приказом от 28 мая в Гянджу были введены 179-й полк и кавалерийская бригада 20-й пехотной дивизии. В тот же день в Гянджу была введена и 18-я кавалерийская дивизия, находившаяся в Загатальском районе. Эта дивизия оперативно подчинялась 20-й пехотной дивизии. Среди новых сил, введенных в город, был и гаубичный дивизион. Количество бронепоездов здесь было увеличено до 4. К подавлению мятежа были привлечены и авиационные части, расположенные в Баку. Для этой цели в Евлах были переброшены 18-й и 33-й авиаотряды 2-й дивизии. Первоначально планировалось, что самолеты будут развернуты вокруг Гянджи. Однако в связи с тем, что многие члены личного состава 33-го отряда заболели в Гяндже малярией, этот отряд был освобожден от выполнения боевой задачи, а два других отряда были развернуты вокруг Евлаха.
Была сформирована советская военная группировка, количественно и качественно превосходившая вооружённые силы, восставшие в Гяндже. Перед этой группировкой была поставлена задача быстро подавить восстание в Гяндже и восстановить советскую власть в городе. 20-я стрелковая дивизия должна была окружить южную и юго-западную часть города, начиная от реки Гянджа. 20-я кавалерийская бригада должна была наступать с запада и северо-запада города. Направление атаки 178-го и 179-го стрелковых полков должно было быть в северном и северо-западном направлении города. 180-му стрелковому полку и частям, находящимся в армянской части города, было поручено наступать с востока города, а кавалерии — с юга и юго-запада, чтобы атаковать часть Гянджи, населённую азербайджанцами. Для достижения порядка в действиях частей, участвовавших в наступлении, все кавалерийские силы были подчинены командиру 18-й кавалерийской дивизии, части и подразделения, расположенные в армянской части города, были подчинены вновь назначенному командиру азербайджанской дивизии, а силы на севере были подчинены командиру 20-й дивизии.
Джахангир бек Казымбейли, получивший рано утром известие о том, что будет серьёзная атака со стороны Шамкира, увидел, что ситуация действительно напряжённая, после разведки с полковником немецкого происхождения Хаузеном, и сосредоточил основные силы на западном направлении. Азербайджанские части под командованием Казымбейли, Хаузена и капитана Миризаде позволили 18-й кавалерийской дивизии большевиков продвинуться на 600 метров вперёд и смогли разгромить их с помощью 22 пулемётов и 6 пушек. Согласно мемуарам Казымзаде, поле боя было полно убитых и раненых большевиков.
В 2 часа дня поступило сообщение о наступлении большевиков с еленендорфского направления. На помощь пехотному батальону, занявшему позицию на этом направлении, были направлены дополнительный пулеметный расчет и партизанский отряд. В результате совместных усилий Табора и партизан эта попытка нападения армяно-большевистского отряда была предотвращена. 28 мая большевистские войска, не сумевшие войти в город, начали его обстрел. Артиллеристы мятежников активно не реагировали на этот огонь, чтобы экономить боеприпасы. В информации, переданной начальником оперативного отдела В. Воронковым в штаб армии, говорилось:
Половина города была разрушена нашими артиллерийскими ударами.
На 3-й день восстания командир 20-й дивизии Велиханов, увидев, что из его подчиненных осталось всего 100–150 солдат, начал готовиться к выселению выживших из города и строительству укрепления в одном из близлежащих районов. В бою погибли и такие командиры, как Михаил Гориватов. В тот же день вокруг станции были развернуты 4–5 артиллерийских бригад. На станцию также прибыли бронепоезда «Красный Дагестанец», «Красная Астрахань», «III Интернационал», «Гром», «Карл Маркс», «Шаумян-Капаридзе». Город постоянно находился под обстрелом артиллерии и бронепоездов. В результате этих артиллерийских обстрелов погибли и солдаты-большевики.
Шпионы Саида Джавадова, убежденного коммуниста, проживающего в Гяндже, по ночам бегали по виноградникам и сообщали в штаб 11-й армии о местах скопления мятежников и складах боеприпасов. Из-за предательства Саид и его шпионы были пойманы и расстреляны людьми Сары Алекпера.
В ночь с 28 на 29 мая восставшие получили информацию о заключении мирного договора между Советской Россией и Грузией. Это стало для восставших большим ударом. Было ясно, что помощи из Грузии не будет. Повстанцам оставалось рассчитывать только на свои силы.
В 7 часов утра 29 мая части Красной Армии начали наступление. 178-й и 179-й полки атаковали в северо-западном направлении города. Перед тем как войти в город, большевики столкнулись с сопротивлением мятежников. Силы, наступавшие с армянской стороны, с востока города, не успели выйти на другой берег реки Гянджа. Красная кавалерия, наступавшая с юга города, была остановлена мятежниками, занявшими здесь позиции в садах и виноградниках. Несмотря на свою многочисленность, большевики не смогли сломить сопротивление национальных сил. Отразив первые удары большевиков, мятежники успешно перешли в контратаку и попытались окружить 178-й и 179-й полки. Чтобы не попасть в окружение, эти полки большевиков отступили с большими потерями. Всадники 18-го кавалерийского полка под руководством Курышко должны были атаковать город с юга и юго-запада, но из-за сильного сопротивления не смогли выполнить эту задачу и отступили с большими потерями. 180-й пехотный полк также пытался войти в город с восточного направления с помощью армянских частей, но эта попытка была предотвращена мятежниками. Когда большевики попытались переправиться через разлившуюся реку Гянджа, по ним был открыт пулеметный огонь. В результате десятки большевиков утонули и были расстреляны. С помощью пушек, двух пулеметных дивизионов и партизан удалось противостоять большевистским силам до конца дня. Капитан Миризаде, командир батальона, героически погиб в ходе боев.
В оперативном руководстве штаба XI Красной Армии в записках от 1 июня записано следующее:
осажденные упорно сопротивлялись и нанесли нам серьезные потери. Гнев большевиков все сильнее и сильнее нарастал. Вероятно, мятежники, видя неудачу нашей показательной атаки и нашу слабость, одновременно атаковали армянскую часть города и вокзал, где во время мятежа находились наши части. После этого мятежники больше не пытались атаковать. Однако они открыли артиллерийский огонь и нанесли нам значительные потери.
После неудачного наступления 29 мая командованию XI Красной Армии пришлось срочно привлекать сюда новые силы. В частности, для подавления мятежа были привлечены 2-я дивизия 20-го стрелкового полка под командованием Войцеховского с границы Грузии, а также 175-й и 176-й полки, один легкоартиллерийский дивизион, армянская горная батарея и бронеавтомобильный дивизион из Баку. В результате перед наступлением у большевиков было 5 пехотных полков, 6 кавалерийских полков, 57 тяжелых артиллерийских орудий, 2 бронеавтомобильных дивизиона и 6 бронепоездов.
С 30 мая советские войска начали перехватывать военную инициативу вокруг и внутри города. Первоначально 1-му батальону и партизанскому отряду вокруг него пришлось отступить со своих позиций под сильным натиском многочисленных красных сил. В результате армянский квартал города перешел под контроль советских войск. В этот же день в это же время состоялась серьезная атака на позиции 2-го батальона, занявшего позицию в направлении Шамкира. Однако советские войска удалось остановить на этом направлении.
Начавшееся в Гяндже восстание быстро охватило близлежащие районы и всю страну. Понимая, что эти речи могут означать для советского правительства, штаб 11-й армии в день Гянджинского восстания разослал всем командирам воинских частей следующие директивы:
Баку, 26 мая, особая секретная оперативная директива № 60. В Елизаветполе вспыхнуло восстание. Аналогичное восстание было подавлено некоторое время назад в Тертере. Кажется, что-то готовится в Баку... Ожидается всеобщее восстание... Мы должны быть готовы к борьбе. Для этого территория Азербайджанской Республики делится на военные округа, жестокое подавление восстаний поручается ответственным начальникам этих округов... При подавлении восстания начальники округов не должны дожидаться приказа об отмене, так как связь может быть прервана в любой момент. Необходимо предпринять самостоятельные действия, проявить полную инициативу по уничтожению восстаний, все подозрительные элементы должны быть расстреляны без суда. Для предотвращения восстания следует взять в заложники 4 человека из числа наиболее видных и влиятельных слоев населения, которые в дальнейшем будут расстреляны. Мелкие искры должны подавляться с жесткостью и беспощадностью, если же восстания примут форму массового чрезвычайного положения на почве национальной и религиозной розни, то всем нам следует обратиться к Баку и очистить город от всех вредных элементов. Восстания в других районах республики должны быть жестоко подавлены.
31 мая большевики собрали вокруг Гянджи 5 пехотных и 6 кавалерийских полков, 7 особых отрядов, 2 бронеавтомобильных дивизиона, 8 бронепоездов и 57 тяжелых орудий. Они решили нанести решительный удар с севера со стороны железнодорожной станции. Причиной этого было то, что в этом направлении было мало зданий. По словам историков Дарабади и Кадишева, решительный удар начался в 9 часов утра 31 мая со стороны железнодорожной станции и продолжался вдоль шоссе. Полковник Обертас, адъютант Великанова, также отметил, что атака была в 9 часов утра. В то же время, в 13:00 того же дня, в приказе Куришко было записано следующее: «В мае сего числа в 17:00 начнется общее наступление на город Гянджу... Всем командирам быть на своих местах... Мятежников необходимо уничтожить любой ценой в настоящем бою. Твердо помните об этом».
Главный удар был направлен на северное направление города силами пяти пехотных полков. Атака проводилась в два эшелона, с 3 полками в первом и 2 полками во втором. Последним двум полкам было поручено продолжить рейд в случае успеха и усилить оборону в случае неудачи. Пять атакующих полков поддерживались всеми артиллерийскими силами и бронетанковой дивизией под руководством Л. Плюмена, который командовал XX пехотным полком. Кавалерийским частям было поручено ограничить доступ к городу и не допустить отступления мятежников на запад, в сторону гор. Район, где происходили военные действия, был почти полностью занят виноградниками, что затрудняло наступление. Кроме того, глинистая почва, размытая дождями, также затрудняла движение техники. Позже Красная Армия заставила мятежников отступить от виноградников и вошла в северную часть города Гянджа при полной поддержке артиллерии. Бои разгорелись по всему городу. Красноармейские части, разделившись на группы, начали поиск мятежников в городе. Повстанцы вели ожесточенные бои. В оперативных документах штаба XI Красной Армии отмечалось, что: «Повстанцы упорно не отступали с занятых позиций».
Красноармеец Анатолий Сомашук так описывал бои:
На пятый день восстания, после подачи ракетного сигнала, началась атака на город. Наша группа выдвинулась к суконной фабрике. У нас не хватало боеприпасов. В этом бою мы потеряли связь с левым флангом. У нас было много потерь. Только на следующий день мы смогли воспользоваться преимуществом.
Согласно записям советского историка Трескунова, Петр Куришко во время одной из атак выбежал вперед и был окружен несколькими кавалерийскими повстанцами. Но в это время на помощь ему на галопе приходит девушка-фельдшер и выводит его из окружения. В другом бою в районе Еленендорфа, несмотря на 17-е ранение (на этот раз в руку), Куришко сменил коня на тачанку и продолжил руководить кавалерией. Командир 1-го эскадрона 103-го кавалерийского полка Савва Проценко погиб в бою, прокладывая путь кавалерийской дивизии. С другой стороны, по воспоминаниям турецкого коммуниста Мустафы Субхи, в уличных боях против большевиков участвовали даже женщины. Оперативная сводка XI Красной армии от 1 июня показала, что повстанцы гибли практически поодиночке артиллерийским огнем.
В то время, когда в городе шли уличные бои, в тюрьме Гянджи содержались обезоруженные большевики, командиры, сотрудники штаба, в том числе командир 3-й бригады 20-й стрелковой дивизии Александр Ширмахер. В Гянджу из Баку с группой большевиков по особому поручению ехал чрезвычайный комиссар АКП(б) по Гянджинской губернии Г. Султанов. В Гянджу из Баку по особому поручению прибыл чрезвычайный комиссар АКП(б) по Гянджинской губернии Г. Султанов в сопровождении группы большевиков и с его помощью арестованные красноармейцы во главе с А. Г. Ширмахером разоружили охрану и, захватив в близлежащей оружейной мастерской два исправных пулемета и одно орудие с боеприпасами, открыли огонь с тыла. Позднее, в 1922 году, в аттестации Ширмахера, подписанной Михаилом Великановым, было указано, что: «Ширмахер, хотя и беспартийный, по своим убеждениям целиком на стороне Советской власти, что он неоднократно доказывал во время Гянджинского восстания. Если и был схвачен повстанцами, то оставался верным Красной Армии и освобождал других пленных. Содействовал взятию Гянджи XX дивизией».
По мнению азербайджанского историка Тофика Багирова, нападение пленных большевиков с тыла и прибытие в Гянджу новых бронепоездов привели к успеху большевиков.
Согласно записям Джахангир бека Казымбейли, решающее наступление советских войск на Гянджу произошло 31 мая и 1 июня. 2 июня город снова подвергся сильному артиллерийскому обстрелу, а затем бронетехника в сопровождении многочисленной пехоты со стороны вокзала двинулась к центру города. В это же время большевики в армянской части города также начали движение к центру города. В 12 часов дня положение мятежников значительно осложнилось, возможности сопротивления уже не было. Согласно записям Дж. Казымбейли, утром 3 июня удалось прорвать осаду красных войск и отойти на высоту на северо-западе города менее чем одним батальоном. Определенная часть населения города также смогла выйти из этой прорванной части осады.
Мамедгасим, качак из Самуха, участвовавший в восстании, так вспоминал о подавлении Гянджинского восстания:
Наконец, большевики смогли войти в Гянджу со стороны Учтепе города. Три дня и три ночи они зверски убивали детей, женщин и стариков без всякого разбора. На улицах было так много трупов, что невозможно было двигаться. Сильные дожди усугубляли ситуацию с одной стороны. Река Гянджа вышла из берегов, препятствуя доступу в город. Водоемы города также были заполнены свежей кровью. Продвижение врагов во второй части города еще больше увеличило это бедствие. Женщины Гянджи, которые защищали свою честь и достоинство, сначала бросали своих младенцев, а затем и себя в воду и погибали. Нам удалось оставить часть этих бедных женщин через реку с нашими лошадьми. Однако под обрушившимся на нас огнем полностью спасти их было невозможно. Это была трагедия, невыносимая трагедия. Такими действиями большевики принесли Азербайджану свободу, братство и социализм. Когда они вошли в Гянджу, город был пуст.
По данным XI Красной Армии, решительная атака большевиков 31 мая привела к подавлению восстания в тот день. Неся большие потери, мятежники начали покидать свои позиции, и к вечеру мятеж был полностью подавлен. [49] Согласно докладу, подготовленному В. Воронковым, начальником оперативного отдела 11-й армии, утром 31 мая красные войска перешли в решительную атаку и вошли в город, сломив сопротивление мятежников по всем направлениям. Он также признал, что внутри города шел ожесточенный бой. Поскольку мятежники не оставляли свои позиции легко. Поэтому обстрел города усилился. Красные войска непрерывно обстреливали город, не замечая, куда падают снаряды. Воронков также писал, что половина Гянджи была разрушена после артиллерийского огня красных войск. Люди, которые хотели спасти свои жизни из этих руин, были убиты на месте красной кавалерией. Часть мятежников, а также жителей города с помощью 3-го Гянджинского пехотного полка сумели прорвать осаду и покинуть город, направившись в сторону гор.
{{cite book}}: CS1 maint: location missing publisher (link){{cite book}}: CS1 maint: location missing publisher (link)