Битва при Байлене произошла в 1808 году между испанской армией Андалусии под командованием генерала Франсиско Хавьера Кастаньоса и II корпусом наблюдения Жиронды Имперской французской армии под командованием генерала Пьера Дюпона де л'Этана . Это сражение стало первым поражением наполеоновской армии в открытом поле. [6] Самые ожесточенные бои произошли возле Байлена (иногда англоязычного Байлена ), деревни на берегу реки Гвадалквивир в провинции Хаэн на юге Испании. [7]
В июне 1808 года, после массовых восстаний против французской оккупации Испании, Наполеон организовал французские части в летающие колонны , чтобы усмирить основные центры сопротивления Испании. Один из них, под командованием генерала Дюпона, был отправлен через Сьерра-Морену и на юг через Андалусию к порту Кадис , где французская военно-морская эскадра находилась во власти испанцев. Император был уверен, что с 20 000 человек Дюпон сокрушит любое сопротивление, встретившееся на пути, несмотря на то, что большинство из них были неопытными новобранцами. [2] [8] События доказали обратное, когда Дюпон и его люди штурмовали и разграбили Кордову в июле. Генерал Кастаньос, командующий испанской полевой армией в Сан-Роке , и генерал Теодор фон Рединг , губернатор Малаги , отправились в Севилью, чтобы провести переговоры с Севильской хунтой — патриотическим собранием, призванным противостоять французским вторжениям — и повернуть объединенные силы провинции против французский. Узнав о приближении более крупных испанских сил, Дюпон отступил на север провинции. Больной и обремененный повозками с добычей, он неразумно решил дождаться подкрепления из Мадрида. Однако все его посланники были перехвачены и убиты, а французская дивизия под командованием генерала Доминика Веделя , отправленная Дюпоном для расчистки дороги на Мадрид, отделилась от основных сил. [2]
В период с 16 по 19 июля испанские войска сошлись на французских позициях, растянувшихся вдоль деревень на Гвадалквивире, и атаковали в нескольких точках, заставляя сбитых с толку французских защитников перебрасывать свои дивизии туда и сюда. Когда Кастаньос удержал Дюпона ниже по течению у Андухара, Рединг успешно форсировал реку у Менгибара и захватил Байлен, встав между двумя флангами французской армии. Оказавшись между Кастаньосом и Редингом, Дюпон тщетно пытался прорвать испанскую линию у Байлена в трех кровавых и отчаянных атаках, потеряв 2000 человек, включая себя раненым. Поскольку у его людей не хватало припасов и воды в изнуряющую жару, Дюпон вступил в переговоры с испанцами. [2]
Ведель наконец прибыл, но слишком поздно. В ходе переговоров Дюпон согласился сдать не только свои силы, но и силы Веделя, хотя войска последнего находились вне испанского окружения и имели хорошие шансы на побег; Всего было взято в плен 17 000 человек, что сделало Байлен худшим поражением, понесенным французами за всю полуостровную войну . По условиям капитуляции мужчины должны были быть репатриированы во Францию, но испанцы не выполнили условия и переправили их на остров Кабрера , где большинство умерло от голода. [2]
Когда новости о катастрофе дошли до двора Жозефа Бонапарта в Мадриде , результатом стало всеобщее отступление к Эбро , оставив большую часть Испании повстанцам. Враги Франции по всей Европе приветствовали это первое крупное поражение, нанесенное до сих пор непобедимой французской императорской армии. «Испания была в восторге, Британия ликовала, Франция встревожена, а Наполеон возмущен. Это было величайшее поражение, которое когда-либо терпела наполеоновская империя, и, более того, поражение, нанесенное противником, к которому император не проявлял ничего, кроме презрения». [9] — рассказы об испанском героизме вдохновили Австрию и показали силу общенационального сопротивления Наполеону, положив начало восстанию Пятой коалиции против Франции.
Встревоженный этими событиями, Наполеон решил лично взять на себя командование испанским театром военных действий и вторгся в Испанию с Великой армией . Они нанесли сокрушительные удары по испанским войскам и их британским союзникам, вернув утраченные территории, включая Мадрид, в ноябре 1808 года, прежде чем обратить свое внимание на Австрию. Борьба в Испании продолжалась еще много лет. Огромные ресурсы были вложены французами в длительную войну на истощение против решительных испанских партизан , которая в конечном итоге привела к изгнанию L'Armée d'Espagne (Армия Испании) с Пиренейского полуострова и подвергла южную Францию вторжению в 1814 г. объединенными силами Испании, Великобритании и Португалии.
Испанская обычная война началась с битвы при Эль-Брухе .
За несколько месяцев до этого тысячи французских солдат вошли в Испанию, чтобы поддержать испанское вторжение в Португалию, организованное Наполеоном, который использовал эту возможность, чтобы начать интриги против испанской королевской семьи. Государственный переворот , спровоцированный испанскими аристократами при поддержке Франции, заставил Карла IV покинуть трон в пользу его сына Фердинанда , а в апреле Наполеон удалил обоих членов королевской семьи в Байонну , чтобы обеспечить их отречение и заменить испанскую линию Бурбонов бонапартистской . династию возглавлял его брат Жозеф Бонапарт . [ нужна цитата ]
Однако ни одна из этих политик не понравилась испанским массам , которые заявили о своей лояльности свергнутому Фердинанду и восстали против перспективы иностранного правителя. Восстание граждан Мадрида вспыхнуло 2 мая , в результате которого погибло 150 французских солдат, и было жестоко подавлено элитной императорской гвардией маршала Иоахима Мюрата и кавалерией мамлюков . [10] Вступление Иосифа в его предполагаемое королевство было отложено, поскольку партизаны хлынули с гор и захватили или угрожали основным дорогам.
«Вы совершаете ошибку, сир. Вашей славы будет недостаточно, чтобы подчинить Испанию. Я потерплю неудачу, и пределы вашей власти будут раскрыты».
Жозеф Бонапарт Наполеону [11]
26 мая Жозеф Бонапарт заочно был провозглашен королем Испании и Индии в Мадриде, а его посланники получили одобрение испанской знати . Однако мадриленьо были возмущены; Испанские солдаты незаметно отошли в удерживаемые повстанцами деревни и аванпосты за пределами города, и только 20 000 штыков Мюрата поддерживали порядок в городе. [12]
За пределами столицы стратегическая ситуация во Франции быстро ухудшилась. Основная часть французской армии, численностью 80 000 человек, могла удерживать лишь узкую полосу центральной Испании, простирающуюся от Памплоны и Сан-Себастьяна на севере до Мадрида и Толедо на юге. [13] Мюрат, пораженный вспышкой ревматической колики , охватившей французский лагерь, оставил свое командование и вернулся во Францию для лечения: «Испанские священники возрадовались бы, если бы рука Божия была возложена на того, кого они называли мясником». 2 мая». [14] Генерал Анн Жан Мари Рене Савари , человек, «более выдающийся как министр полиции, чем любой полевой командир», прибыл, чтобы принять командование шатким французским гарнизоном в критический час. [15]
Поскольку большая часть Испании находилась в открытом восстании, Наполеон основал штаб в Байонне на испанской границе, чтобы реорганизовать свои осажденные силы и исправить ситуацию. Не уважая своих испанских противников, император решил, что быстрая демонстрация силы запугает повстанцев и быстро укрепит его контроль над Испанией. С этой целью Наполеон направил несколько летающих колонн, чтобы задушить восстание, захватив и умиротворив крупные города Испании: из Мадрида маршал Жан-Батист Бессьер двинулся на северо-запад, в Старую Кастилию , с 25 000 человек и отправил отряд на восток, в Арагон , с целью захватить Сантандер с одной стороны и Сарагоса с другой; Маршал Бон Адриен Жанно де Монсе двинулся к Валенсии с 29 350 солдатами; а генерал Гийом Филибер Дюэсм собрал 12 710 солдат в Каталонии и осадил Жирону . [16] [17] Наконец, генерал Пьер Дюпон де л'Этан , выдающийся командир дивизии, должен был повести 13 000 человек на юг, к Севилье и, в конечном итоге , к порту Кадис, который укрывал флот адмирала Франсуа Розийи от Королевского флота . [18]
Корпус Дюпона в основном состоял из сил второй линии явно не впечатляющего характера. [19] Эти войска второй линии, первоначально сформированные как временные или резервные формирования, предназначались либо для внутренней полиции , либо для гарнизонной службы в Пруссии, что свидетельствует о том, что Наполеон планировал, что испанская кампания будет «простой прогулкой ». [20] Эти силы подошли к Кордове в начале июня и в своем первом официальном сражении на андалузской земле захватили мост в Альколеа , пронесшись мимо испанских войск под командованием полковника Педро де Эчаварри, которые пытались заблокировать их продвижение. В тот же день французы вошли в Кордову и четыре дня грабили город. Однако перед лицом все более угрожающих массовых восстаний по всей Андалусии Дюпон решил отступить в Сьерра-Морену , рассчитывая на помощь Мадрида.
Французы отступили в изнуряющую жару, нагруженные примерно 500 повозками с добычей и 1200 ранеными. [8] Французский хирург заметил: «Наша маленькая армия несла достаточно багажа для 150 000 человек. Простым капитанам требовались фургоны, запряженные четырьмя мулами. Мы насчитали более 50 фургонов на батальон - результат грабежа Кордовы. Все наши передвижения были затруднены. .Мы были обязаны своим поражением жадности наших генералов». «Récit du Docteur Treille» в Ларши, стр. 1: «Notre Petite Armée avait plus de Bagages Qu'une Armée de 150 000 hommes. De simples capitaines et des Civils assimilés à ce Grade avaient des carrosses à quatre mules. On comptait au moins cinquante chariots par bataillon; La ville de Cordova Nos mouvements en Etaient Gênés Nous dûmes notre perte à la Cupidite des шеф-поваров». [21] Дивизия генерала Жака-Николя Гобера выступила из Мадрида 2 июля, чтобы придать вес экспедиции Дюпона. Однако в конечном итоге только одна бригада его дивизии достигла Дюпона, а остальные были необходимы для удержания дороги на север от партизан. [22]
Наполеон и французские стратеги, обеспокоенные своими связями с Байонной и опасающиеся высадки британцев на побережье Бискайи, где уже началось открытое восстание, первоначально отдали приоритет операциям на севере Испании. [23] В середине июня победа генерала Антуана Шарля Луи Ласалля при Кабесоне чрезвычайно упростила дело; Когда испанские ополченцы вокруг Вальядолида были уничтожены, а большая часть Старой Кастилии захвачена, Савари перевел взгляд на юг и решил возобновить связь с Дюпоном в Андалусии. [24] Помимо угрозы на севере, Наполеон больше всего стремился обезопасить андалузские провинции, где традиционное сельское крестьянство, как ожидалось, должно было сопротивляться правлению Иосифа. [23] 19 июня Ведель со 2-й пехотной дивизией Дюпона был отправлен на юг из Толедо, чтобы форсировать проход через Сьерра-Морену , удержать горы от партизан и соединиться с Дюпоном, по пути умиротворяя Кастилию-Ла-Манчу .
Ведель выступил с 6000 человек, 700 всадниками и 12 орудиями, к которым во время марша присоединились небольшие отряды под командованием генералов Клода Руаза и Луи Лиже-Белэра . [24] Колонна мчалась по равнине, не встречая сопротивления, хотя отставшие были схвачены и убиты местными жителями. [25] Достигнув Сьерры 26 июня, колонна обнаружила отряд испанских регулярных войск, контрабандистов и партизан с шестью орудиями под командованием подполковника Вальдеканьоса, блокировавший Пуэрта-дель-Рей. Напье выделяет испанцам численность в 3000 человек, но утверждает, что их полковник перешел на сторону Веделя. [26] Войска Веделя штурмовали хребет и захватили вражескую пушку, потеряв 17 человек убитыми и ранеными. Затем они двинулись на юг через горы в сторону Ла-Каролины . На следующий день они столкнулись с отрядом войск Дюпона, готовившимся атаковать эти самые перевалы с южной стороны. [27] Благодаря этому перекрестку сообщение между Дюпоном и Мадридом было восстановлено после месяца молчания.
Ведель получил новые приказы из Мадрида и Байонны: Дюпону было приказано остановить марш на Кадис и отступить на северо-восток в горы (свершившийся факт ), наблюдая за передвижениями испанцев в Андалусии и ожидая высвобождения подкреплений после капитуляции Испании. Сарагоса и Валенсия . [28] Этих капитуляций так и не произошло. Некоторое время маршала Монси просто не было видно; наконец стало известно о его поражении у ворот Валенсии ; около 17 000 испанцев под командованием графа Сервеллона победно сосредоточились вокруг этого города, когда Монси с отвращением сдался, потеряв 1000 человек в тщетной попытке штурмовать стены. [29] [30] Внезапно исчезли все перспективы того, что корпус Монсе развернется на запад от Валенсии в сторону Гранады и объединится с Дюпоном в двустороннем вторжении в Андалусию. [27] Войска из Арагона также не прибыли , поскольку Сарагоса отбил неоднократные нападения французов и поклялся сражаться до смерти. [31] Тем временем Савари приступил к подготовке к приезду Иосифа в свою новую столицу. Многие из разбросанных французских формирований были отведены вокруг Мадрида в целях безопасности; Дюпон останется поблизости, чтобы оказать помощь столице, если кампания Бессьера на севере ухудшится и на горизонте появятся испанские армии.
Однако андалузская экспедиция Дюпона ни разу не была полностью отменена. Савари продолжал отдавать расплывчатые приказы, обещая подкрепление в неназванную дату, в то время как Наполеон кипел от перспективы отдать испанцам даже Андухар . [32] Поскольку события висели в воздухе, Дюпон решил удержать свои позиции вдоль Гвадалквивира , разграбив и оккупировав город Байлен и столицу провинции Хаэн , вместо того, чтобы завершить свое ретроградное движение к сильным позициям на вершинах ущелий Сьерры. Наполеон легкомысленно писал: «Даже если он потерпит неудачу... ему просто придется вернуться через Сьерру». [11]
Узнав о вторжении французов в южные провинции, генерал Франсиско Хавьер Кастаньос , догадавшись о намерениях Дюпона, приготовился укрепить свою армию в укрепленном лагере напротив опорного пункта Кадис, но ретроградное движение Дюпона сделало эти меры предосторожности ненужными. [33] Создав генеральный штаб в Утрере , Кастаньос организовал Андалузскую армию на четыре дивизии под командованием генералов Теодора фон Рединга , Антонио Мале , маркиза Купиньи (в состав которого входил молодой Сан-Мартин , тогда капитан испанской армии), Феликсом Джонсом и четвертым (резервом) под командованием Мануэля Лапенья , чья дивизия включала колонну полковника Хуана де ла Круса Мурджона численностью около 1000 застрельщиков, вооруженных крестьян и другой легкой пехоты . [33]
В то время как Дюпон с двумя дивизиями (генералы Габриэль Барбу де Курьер и Морис Игнас Фрезия) задерживался в Андухаре, пытаясь овладеть стратегически важным шоссе Мадрид-Севилья и широкими равнинами, которые оно пересекало, четыре дивизии Кастаньоса неуклонно продвигались с юга, а партизаны из Гранады. двинулись, чтобы преградить дорогу к Сьерре и Ла-Манче за ее пределами. Дивизия Веделя была размещена на востоке, к Байлену, с целью охраны близлежащих горных перевалов, и 1 июля Ведель был вынужден направить бригаду под командованием генерала Луи Викторена Кассаня, чтобы сдержать продвижение партизан на Хаэн и Ла-Каролину , все еще растягивая французскую линию. дальше на восток. [34] Тем временем генерал Лигер-Белэр с 1500 человек выдвинулся на передовой пост в Менгибаре , деревне на южном берегу Гвадалквивира. [35] В Андухаре была укреплена башня на берегу реки, а на южном берегу построены небольшие полевые укрепления , чтобы предотвратить переправу противника, но, поскольку Гвадалквивир во многих местах можно было перейти вброд и открыть для огня с окружающих холмов, оборона Дюпона справилась. не внушают особого доверия. [36] Кассань, отбросив партизан в бегство, вернулся в Байлен 5 июля с 200 убитыми или ранеными и ничем не продемонстрировав своих усилий - испанцы разграбили города со всем продовольствием. [26]
Наконец появились проблески давно обещанных подкреплений: генералы Гобер и Жак Лефран прошли через Пуэрта-дель-Рей 15 июля, оставив после себя сильный гарнизон в Морене, и спустились в Андалусию с оставшейся пехотой и кирасирами . [22] Теперь у Дюпона было более 20 000 человек, простаивающих вдоль Гвадалквивира, в то время как испанцы собирались и приближались. [37] Но припасов было мало, и испанские крестьяне покинули свои поля, что вынудило утомленных людей Дюпона собирать урожай, молоть зерно и печь собственные пайки; 600 человек заболели за две недели пребывания, выпив гнилостные воды Гвадалквивира. [38] По свидетельствам французов, «ситуация была ужасной. Каждую ночь мы слышали, как вокруг нас бродят вооруженные крестьяне, тянущиеся к нашим товарам, и каждую ночь мы ожидали, что нас убьют». Ларчи, с. 4: Ситуация ужасна. Chaque nuit, nous entendions les paysans Armés Rôder autour de nous, alléchés qu’ils étaient par l’espoir du Butin, et chaque nuit, nous nous посещает être убийц . [39]
9 июля Нэпьер указывает дату: 1 июля [40] дивизия генерала Лапенья заняла позицию от Эль-Карпио до Поркуны , и армия Андалусии начала ряд демонстраций против французов. [41] С запада на восток вдоль Гвадалквивира Кастаньос с 14 000 человек в двух дивизиях (Лапенья и Джонс) подошел к Дюпону в Андухаре, Купиньи выдвинул свою дивизию к Вилья-Нуэва, а Рединг приготовился форсировать проход у Менгибара и повернуть на север к Байлену. , обойдя французов и перерезав путь отхода Дюпона к горам. [37] Двигаясь на восток, к Хаэну, Рединг в период со 2 по 3 июля нанес сильную атаку на правое крыло Франции, отправив 3-й швейцарский полк прямо в зубы бригаде Кассаня. Испанцы были отброшены (потеряв 1500 человек, по словам Максимилиана Себастьяна Фоя ), но изолированная французская бригада почувствовала опасность и 4-го числа Кассань отступила через Гвадалквивир к Байлену, оставив лишь несколько рот для охраны парома в Менгибаре. [42]
13 июля Рединг снова атаковал Менгибар и после тяжелого боя изгнал Лижье-Белэр из деревни; Однако при появлении дивизии Веделя испанская колонна тихо отступила, и французская пехота вернула город. [41] На следующий день Купиньи протестировал территорию Вилья-Нуэва и вступил в острую стычку с французскими пикетами напротив него. 15 июля Кастаньос достиг высот у Архонильи и, установив батарею на хребте с видом на Андухар, открыл огонь по Дюпону. В то же время 1600 [43] 4000 стрелков и нерегулярных формирований под командованием полковника Крус-Муржеона перешли реку вброд возле Мармолехо и атаковали в тыл Дюпона, но были легко отброшены французским батальоном и рассредоточены по холмам. [44] [45] Встревоженный этой демонстрацией силы, Дюпон призвал Веделя выпустить ему на помощь батальон или даже бригаду, и Ведель, посчитав, что Менгибару не угрожает серьезная угроза, выступил ночью со всей своей дивизией. [43] Прибытие Веделя с этими значительными силами положило конец угрозе в Андухаре, но серьезно поставило под угрозу левое крыло Франции (Менгибар-Байлен-Ла-Каролина), в результате чего Лижье-Белэр серьезно лишился войск в борьбе с Редингом.
16 июля Дюпон и Ведель, ожидая отчаянной борьбы за Андухар, обнаружили, что Кастаньос и Купиньи просто повторяют шумные демонстрации предыдущего дня, не пытаясь серьезно пройти. [46] Рединг, однако, был в движении: сделав ложный маневр в сторону переправы в Менгибаре со своими снайперами, швейцарцы переправились вброд реку вверх по течению у Ринкона и, окружив Менгибар, разгромили французские батальоны под командованием Лижье-Белэра. [47] Генерал Гобер, бросившийся из Байлена, чтобы закрыть брешь, был ранен в голову и позже скончался от раны, а его контратака, предпринятая генералом бригады Франсуа Бертраном Дюфуром, рухнула под тяжестью испанцев. [46] Отвлекая Рединга неоднократными атаками своих кирасиров, Дюфур вывел своих людей из боя и отступил на Байлен.
Предупрежденный о потере Менгибара, Дюпон снова заколебался. Не желая воспользоваться присутствием Веделя для испытания сил с Кастаньосом (успешная атака на Архонилью могла бы повернуть испанскую линию в ответ и позволить Дюпону обойти тыл Купиньи и Рединга), Дюпон присел на корточки в Андухаре и приказал утомленной дивизии Веделя вернуться в Байлен, чтобы предотвратить крах правого крыла. [46]
Затем бои вокруг Менгибара приняли любопытный оборот: Рединг, наконец, завоевав северный берег и обойдя французский фланг, внезапно отступил на другой берег реки, возможно, чувствуя себя изолированным со своей единственной дивизией. [47] В то же время партизаны под командованием полковника Вальдеканоса нежелательно появились на фланге Дюфура, разбросав его аванпосты и угрожая дороге к Пуэрта-дель-Рей. [48] Дюфур, осознавая опасность для горных перевалов, отправился противостоять испанским фланкерам у Гуарромана и Ла-Каролины. [46] Следовательно, когда Ведель, совершив еще один утомительный ночной марш, вернулся обратно к Байлену, он обнаружил, что позиция странно пуста как среди друзей, так и среди врагов. [48]
Когда его разведывательные группы не вступили в контакт с противником у Гвадалквивира, Ведель пришел к выводу, что Рединг перебросил свою дивизию на другую точку линии фронта. [49] Дюфур отправил тревожные сообщения из Гуарромана, убеждая Веделя, что 10 000 испанцев — возможно, дивизия Рединга, предупредил он [46] — маршировали по горам в их тылу. [49] Это было уже слишком. Собрав свою измученную дивизию, Ведель поспешил на помощь Дюфуру 17 июля и на следующий день прибыл в Санта-Каролину. [49] Фатальная ошибка Дюфура вскоре была раскрыта. Ведель обнаружил, что небольшая группа нерегулярных формирований, бродившая вокруг, вовсе не представляла собой угрозу, которую описал Дюфур; испанцы в третий раз отобрали у него марш, а Рединг все еще витал где-то в окрестностях Менгибара, вне поля зрения. Хуже того, между Дюпоном и Веделем теперь существовал огромный разрыв, и не оставалось ни одного батальона, который мог бы помешать Редингу захватить центральную позицию у Байлена. [ нужна цитата ]
Новости о опрометчивых действиях Веделя достигли Дюпона в полдень 18 июля и убедили его отступить к Байлену и отозвать Веделя там же, повторно сосредоточив свою теперь уже опасно рассеянную армию: «Я не хочу оккупировать Андухар. Этот пост не имеет никакого значения». [50] Настороженно следя за колоннами Кастаньоса через реку и нуждаясь во времени для подготовки своих повозок и карет (обремененных добычей из разграбления Кордовы), Дюпон отложил отступление до наступления темноты, надеясь скрыть свой отъезд от испанцев. . [50] Тем временем Рединг, вызвав дивизию Купиньи из Вилья-Нуэва, 17 июля переправился у Менгибара и захватил пустынный Байлен, остановился там на ночь и приготовился повернуть на запад к Дюпону — и тому, что, как он предполагал, принадлежало Веделю (не обращая на это внимания). он был на месте недавнего движения последнего на восток) — позиция утром. [51]
Ведель покинул «Каролину» в 5:00 утра 18 июля и рванул утомленное французское правое крыло на юго-запад в сторону Байлена, невольно наступая на Рединга в тыл. [45] Обе армии теперь находились к северу от Гвадалквивира и заняли любопытную позицию: Дюпон между Кастаньосом и Редингом; Рединг между Дюпоном и Веделем. [45] В Гуарромане, всего в двух лигах от Байлена, Ведель дал отдых своим израненным на ногах войскам на несколько часов — «он не мог отказаться от этого, — говорит генерал Фой, — после трех дней и трех ночей непрерывного марша» [52] — в то время как патрули двинулись на запад, к Линаресу, чтобы обеспечить его тыл. [45] Не зная ни о том, что Дюпон готовится двигаться в его направлении, ни о том, что Ведель теперь фактически приближается к нему за спиной, [51] Рединг, выставив несколько батальонов для удержания Байлена от любых французских соединений, которые могли остаться на востоке, поставил 18 июля он двинулся со своими двумя дивизиями на запад, намереваясь окружить Андухара с тыла и разбить Дюпона против Кастаньоса. [45]
Дюпон ускользнул из Андухара незамеченным [45] , и на рассвете 19 июля его авангард под командованием бригадного генерала Теодора Шабера вступил в контакт с ведущими элементами Рединга (ветеранами Валлонской гвардии ), не дойдя до Байлена. Хотя Рединг был застигнут врасплох, он отреагировал «быстро и умело», [53] распустив свои колонны и выстроив оборонительную линию из 20 орудий в оливковой роще, пересекаемой глубокими оврагами, примерно в двух милях от основных сил Дюпона. [45] Сильно недооценив силы, стоявшие перед ним, Шаберт направил свои 3000 человек в две дивизии Рединга, был окружен и отбит с тяжелыми потерями. [51] Дюпон, преследовавший основные силы конвоя на расстоянии двух лиг, остановил окровавленный авангард, [54] поставил генерала Барбу защищать тыл от любого преследования Кастаньоса и приказал всем остальным формированиям выдвинуться на передний план в попытаться взломать линию Рединга. [55]
Ожидая, что колонны Кастаньоса в любой момент будут настигнуты и разгромлены - одна дивизия под командованием Лапенья уже переправилась в Андухар в преследовании и неуклонно приближалась - Дюпон вводил свои войска по частям, не собирая резерв. [54] [55] Как заметил один историк, его войска были «и измотаны, и изнурены, и бросать их в бой по крохам было крайне безрассудно». [51] Бригадные генералы Шабер и Клод Франсуа Дюпре возглавили пехотную бригаду и конных егерей против левого крыла, удерживаемого валлонской гвардией, но успехов не было, и Дюпре пал смертельно раненым во главе своих войск. [55] Разрозненные орудия Дюпона были тщательно сформированы в батареи для поддержки атаки, но после начала стрельбы были выбиты более тяжелой испанской артиллерией. [56] На правом фланге, напротив ополченцев Рединга и швейцарских регулярных войск , яростная и отчаянная атака прогнула линию испанцев. [56] Кирасиры растоптали испанский пехотный полк, добрались до артиллерии и перестреляли артиллеристов, но защитники, расширяя свою линию и поддерживая постоянный огонь, вынудили французов бросить захваченные орудия и отступить. [56]
Свежие войска подошли в 10:00, и Дюпон немедленно начал третью атаку, возглавляемую бригадой генерала Клода Мари Жозефа Паннетье. (56) К ним присоединился последний отряд; Морские пехотинцы Имперской гвардии д'Ожье теоретически были лучшими из присутствующих войск: «Их было всего триста человек, - замечает Фой, - но их было триста, которых никакие страхи не могли заставить поколебаться». [57] Дюпон, сам раненный в бедро, [51] [57] сгруппировал свои измученные и изношенные полки вокруг гвардейского батальона в последней попытке прорваться к Байлену. [51] В этот момент резервы, возможно, прорвали сильно пошатнувшуюся испанскую линию: у Дюпона их не было; и французские колонны, безжалостно обстреливаемые испанской артиллерией, в третий раз были вынуждены отступить вниз по склону. [51] Швейцарские полки Дюпона, первоначально находившиеся на испанской службе, перешли с оружием и багажом к своим бывшим хозяевам; [45] и, наконец, силы Кастаньоса, наконец, прибыли, обогнав Барбу вдоль Румблара (небольшого притока, впадающего из Морены в Гвадалквивир), а дивизия Лапенья стреляла из орудий и готовилась к штурму французского арьергарда. [58] [59] День был потерян.
Неожиданное испанское подкрепление внезапно появилось в последние минуты боя, выскользнув на юг из предгорий вдоль Рамблара и заняв позиции среди скал на левом фланге французов: полковник де ла Крус. [59] Отогнанный в горы во время атаки 16 июля, де ла Крус перегруппировал 2000 снайперов в Пеньяс-дель-Мораль и спустился обратно в сторону боя, направляемый звуками выстрелов. [59] Дюпон теперь был безнадежно окружен с трех сторон.
Ближе к полудню, когда орудия Дюпона замолчали, Ведель продолжил путь от Гуарромана к Байлену и заметил дремлющие войска, которые, как он предположил, были авангардом Дюпона, возвращающимся из Андухара - на самом деле это были испанцы Рединга. [52] Ведель и Рединг готовились к бою, первый подтягивал к атаке кирасиров Легранжа, легион Кассаня и бригаду Дюфура. С испанской стороны Рединг развернул для отражения угрозы дивизию Купиньи с ирландским батальоном и двумя орудиями на холме, ведущем к горам; полк регулярных войск Órdenes militares в монастыре Сан-Кристобаль ; милиция в поддержку; а остальные батальоны выстроились сзади, в центре. [60] Два испанских офицера подошли к Веделю под флагом перемирия, объявив, что Дюпон потерпел серьезное поражение, и предложили приостановить вооружение; Француз ответил: «Скажите своему генералу, что меня это не волнует и что я собираюсь напасть на него». [60]
Ведель направил легион Кассаня при поддержке драгун Андре Жозефа Буссара против ирландских позиций на холме. Пока Кассань сражался с ирландцами, Буссар обошёл вражеский фланг и тыл, растоптал часть полка ополчения Куссиньи и окружил холм. [61] Их орудия были потеряны, ирландский батальон сдался, а люди Веделя взяли холм и 1500 пленных. [62] Тем временем колонна полковника Роша нанесла удар по испанскому опорному пункту Сан-Кристобаль, владение которым было необходимо, если Ведель надеялся повернуть Купиньи и открыть путь к Дюпону. [61] Но здесь испанские регулярные войска под командованием полковника Франсиско Солера упорно держали свою линию, и все атаки провалились. [61]
По прибытии Кастаньоса Дюпон решил заключить перемирие, обсуждая условия с испанскими офицерами в течение нескольких дней. Узнав об этом, Ведель отошел на некоторое расстояние по шоссе. Испанское командование пригрозило расправиться с французскими солдатами, если это соединение не сдастся, и Дюпон вынудил Веделя вернуться и сложить оружие. [57] Вручая свой меч Кастаньосу, Дюпон воскликнул: «Вы вполне можете, генерал, гордиться этим днем; это примечательно, потому что я до сих пор ни разу не проиграл генеральное сражение - я, участвовавший в более чем двадцати сражениях». Резкий ответ испанца: «Это тем более примечательно, что я никогда в жизни там не был». [63]
Испанская обычная война продолжилась Второй осадой Жироны .
Новость о победе сплотила большую часть колеблющейся испанской элиты среди повстанческих движений, охвативших страну: внезапно изгнание французов с помощью оружия показалось возможным, если не неизбежным. [64] В то же время победа испанцев в малоизвестной андалузской деревне сигнализировала армиям Европы, что французы, долгое время считавшиеся непобедимыми, могут быть побеждены - факт, который убедил Австрийскую империю начать войну Пятой коалиции против Наполеона. :
Это было историческое событие; Весть об этом распространилась со скоростью лесного пожара по всей Испании, а затем и по всей Европе. Впервые с 1801 года значительные французские силы сложили оружие, и легенда о французской непобедимости подверглась серьезному потрясению. Повсюду антифранцузские элементы черпали из этих новостей новое вдохновение. Папа опубликовал открытое осуждение Наполеона; Прусские патриоты были воодушевлены; и, что наиболее важно, австрийская военная партия начала заручаться поддержкой императора Франца для нового вызова Французской империи. [65]
В ознаменование победы, имеющей столь большое символическое и пропагандистское значение, Севильская хунта учредила Медаль де Байлен .
Поражение унизило Наполеона. Император воспринял капитуляцию Дюпона как личное оскорбление и оскорбление императорской чести , проводя безжалостную вендетту против всех участников: [66]
Было ли когда-нибудь с начала мира такое глупое, трусливое, идиотское дело, как это? [66] [15]
Дюпон и Ведель вернулись в Париж с позором и были должным образом преданы военному трибуналу , лишены звания и титула и заключены в тюрьму в Фор-де-Жу за свою роль в катастрофе. [66] (Дюпон не был освобожден условно-досрочно до восстановления Людовика XVIII ; действительно, ходили слухи, что он был тихо убит в плену.) Ни один из командиров, как бы мала ни была их доля ответственности, не избежал возмездия: Наполеон считал, что его армией в Испании «командовали почтовые инспекторы, а не генералы». [67] В январе 1809 года император остановил парад в Вальядолиде , когда узнал среди командиров начальника штаба Дюпона , отругал несчастного офицера на виду у войск и приказал ему покинуть площадь. [66] По словам генерала Фоя, Наполеон начал свою тираду: «Что, генерал! Разве у вас не отсохла рука, когда вы подписали эту позорную капитуляцию?» [68] Спустя годы Наполеон начал закрытое расследование Андухарской конвенции по поручению Высокого императорского суда , которое вынесло еще одно заявление против Дюпона. Императорский указ от 1 мая 1812 года запрещал любому полевому командиру вести переговоры о капитуляции и объявлял каждую самовольную сдачу преступным деянием, караемым смертью . [69]
Помимо удара по престижу Франции, Байлен поверг французские силы вторжения, пошатнувшиеся после того, как им не удалось обеспечить безопасность Жироны, Сарагосы , Валенсии , Барселоны и Сантандера , а страна быстро вооружалась и мобилизовалась против них, в панику и смятение. После внезапной потери 20 000 солдат военная машина Наполеона резко развалилась. По совету Савари Йозеф бежал из открыто враждебной столицы; На шоссе к нему присоединились Бессьер и Монсе , которые отвели французский корпус на север от Мадрида и продолжили путь мимо Бургоса , что привело к массовому отступлению. Французы не остановились, пока не оказались в безопасности над Эбро, где они могли организовать надежную оборонительную позицию на северном берегу и переждать события. Из своей импровизированной штаб-квартиры в Витории Джозеф мрачно писал брату: «Повторяю, что у нас нет ни одного испанского сторонника. Весь народ раздражен и полон решимости сражаться». [15] Наполеон, разъяренный и встревоженный, заметил, что переправиться через Эбро было «равносильно эвакуации Испании». [70]
В ноябре Наполеон направил основную часть Великой армии через Пиренеи и нанес серию сокрушительных ударов по колеблющимся испанским войскам, получив капитуляцию Мадрида всего за месяц. Судьба была особенно жестокой к победителям при Байлене: Кастаньос сам был разбит маршалом Ланном в битве при Туделе в ноябре 1808 года, а Рединг был сбит и растоптан французской кавалерией в битве при Вальсе в 1809 году и умер от ран. В следующем году маршал Сульт захватил большую часть Андалусии, а 21 января 1810 года его люди вернули потерянные орлы из собора Байлена. [71] Вскоре только Кадис остался в руках Испании, и впереди ждала трудная война, чтобы изгнать захватчика из Испании.
Дюпон и его штабные офицеры были перевезены на кораблях Королевского флота в гавань Рошфора после того, как Севильская хунта отказалась соблюдать пакт, согласно которому французы должны были быть репатриированы через Кадис. [4] Французские пленные содержались в гавани Кадиса на борту тюремных остовов, старых военных кораблей, с которых были сняты мачты и такелаж. Их кормили через нерегулярные промежутки времени в переполненных судах. Начало осады Кадиса в 1810 году означало, что французские войска заняли наземные подступы к городу. С 6 по 9 марта 1810 года с юго-запада обрушился воющий шторм, выгнавший один португальский и три испанских линкора на берег, где они были уничтожены французским артиллерийским огнем. Тридцать торговых судов также были потоплены или выброшены на берег во время того же шторма, в том числе одно судно с 300 солдатами британского 4-го пехотного полка , которые стали военнопленными. Французские офицеры, находившиеся на борту «Кастилии» , отметили, что суда, потерявшие якоря, во время шторма дрейфовали на противоположный берег. Во время следующего юго-западного движения, в ночь с 15 на 16 марта, офицеры одолели испанскую охрану и перерезали тросы тюремного корпуса. Французы отбили экипажи двух канонерских лодок, которые пытались вернуть судно, и более 600 человек спаслись, когда «Кастилия» приземлилась на французской стороне залива. Десять дней спустя заключенные на «Аргонавте» попытались сделать то же самое, но их постигла еще худшая судьба. Корабль застрял на перекладине в гавани и был обстрелян несколькими канонерскими лодками. В конце концов корабль загорелся, и менее половины заключенных выжили, и их спасли соотечественники. Несколько моряков позже выразили отвращение по поводу необходимости стрелять в убегающих заключенных. [72]
Немногие оставшиеся офицеры были переведены сначала на Майорку , а затем в Англию . Рядовые были отправлены на Канарские и Балеарские острова , где жители протестовали против близости столь большого количества своих врагов. В результате 7000 заключенных оказались на необитаемом острове Кабрера. Испанское правительство, которое едва могло снабжать свои собственные армии в полевых условиях, не могло должным образом позаботиться о пленных. Утверждалось, что каннибализм произошел в то время, когда корабли снабжения не прибыли. [72] 6 июля 1814 года оставшиеся в живых из Байлена вернулись во Францию: осталось менее половины, большинство из которых погибли в плену. [73] Многие из выживших так и не восстановили здоровье после пережитого. [72]
Байлен стал триумфом регулярной армии испанского режима Бурбонов , преемницей славных терциос , которые Наполеон высмеивал как «худшие в Европе» (в то же время отвергая испанскую милицию как бандитов во главе с монахами). Кастаньос признал, что большая часть его войск была «сырой и неопытной; но они были испанцами, а испанцы — герои», и действительно, эта оклеветанная армия, в значительной степени не затронутая французскими революционными нововведениями — пережитком абсолютизма 18-го века — победила имперскую армию. граждане-солдаты. [64]
Однако армия старого режима Испании вскоре затмилась растущими масштабами войны – она была подорвана притоком необученных призывников и оказалась вовлеченной в конкурирующие замыслы хунты . «Мало того, что многие офицеры погибли во время майского восстания 1808 года, но авторитет армии был сильно подорван, а автономия военного сословия вторглась беспрецедентным образом. Между тем после восстания новые офицеры и старые оказались ведя отчаянную войну против могущественного агрессора в самых неблагоприятных условиях. Враждебные для военной дисциплины войска были склонны к бунтам и дезертирству, а население делало все возможное, чтобы противостоять призыву. Тем временем бессовестные и безответственные пропагандисты создали. ложные ожидания победы, в то время как столь же беспринципные и безответственные политики вмешивались в проведение военных операций, не смогли снабдить армию боевыми сухожилиями, создали альтернативные структуры военной организации, которые препятствовали военным усилиям в той же степени, в какой они помогали им, и сделали генерала за генералом козлами отпущения за бедствия, которые зачастую были не по их вине». [74]
Последующие попытки воспроизвести Байлен оказались особенно опасными для испанских частей, набранных и оснащенных в хаосе французской военной оккупации и борьбы с повстанцами : «Необработанные рекруты, составлявшие основную часть испанских сил, оказались неспособными маневрировать перед лицом врага, в то время как многие они едва умели пользоваться своим оружием, иногда им давали мушкеты только за день до вступления в бой». [75] Эти необученные новобранцы обычно выходили из строя при нападении со стороны французских регулярных войск, «обвиняя своих командиров в измене и оставляя немногих вовлеченных [испанских] регулярных солдат постоять за себя, как могли. Тем временем, убегая, новобранцы неизменно подвергались опасности. себя на французскую кавалерию, которая с ужасным эффектом обрушилась на них, безжалостно расстреляв их и взяв в плен сотни из них». Веллингтон , как союзный командующий, унаследовал этот «синдром Байлена» и попытался сдержать пыл испанцев под своим командованием:
Победа была настолько блестящей, а маневр по окружению настолько простым, что Уэлсли впоследствии с большим трудом смог вывести «Бейлен» из системы испанцев. Перед каждым боем он в шутку говорил: «Это не Бейлен — не пытайтесь превратить это в битву при Бейлене!» [76]
Роман Ф.Л. Лукаса «Английский агент – рассказ о войне на полуострове» (1969), рассказ об офицере британской армии, собиравшем информацию перед первой высадкой британцев, повествует о битве при Байлене и ее последствиях.
Анхель де Сааведра, третий герцог Ривас , написал стихотворение о битве под названием «Байлен». [77]
(Диес, 2007).С этим полотном, написанным в Париже, Касадо дель Алисаль достиг своего собственного понимания Веласкеса , привнеся новый реализм в испанскую историческую живопись. [...] Касадо обращает внимание на гораздо более недавний случай, вспоминая один из решающих моментов тогда еще свежей войны за независимость (1808-1814), которая все еще была особенно чувствительным эпизодом для общества его времени. . Начиная с этого произведения, та война стала играть ведущую роль в монументальных исторических картинах.
.jpg/1280px-General_Francisco_Javier_Casta%C3%B1os_(Museo_del_Prado).jpg)
{{cite book}}: CS1 maint: несколько имен: список авторов ( ссылка )
СМИ, связанные с битвой при Байлене, на Викискладе?