Декарцерация в Соединенных Штатах включает в себя государственную политику и общественные кампании, направленные на сокращение числа людей, содержащихся под стражей или под надзором . Декарцерация, противоположность тюремному заключению , также влечет за собой снижение уровня тюремного заключения на федеральном, государственном и муниципальном уровнях. [1] По состоянию на 2019 год в США проживало 5% мирового населения, но 25% ее заключенных. [2] До пандемии COVID-19 в США был самый высокий в мире уровень тюремного заключения : 655 заключенных на каждые 100 000 человек, [3] достаточно заключенных, чтобы сравняться с населением Филадельфии или Хьюстона. [4] Пандемия COVID-19 оживила дискуссию вокруг декарцерации, поскольку распространение вируса представляет угрозу здоровью заключенных в тюрьмах и центрах содержания под стражей, где ограничена возможность надлежащего социального дистанцирования. В результате кампании по декарцерации, предпринятой в связи с пандемией, по состоянию на 2022 год уровень тюремного заключения в Соединенных Штатах снизился до 505 на 100 000 человек, в результате чего Соединенные Штаты больше не являются страной с самым высоким уровнем тюремного заключения в мире, но по-прежнему остаются в первой пятерке.
Декарцерация включает в себя пересекающиеся реформистские и аболиционистские стратегии, от вариантов «парадного входа», таких как реформа приговоров, декриминализация , дивергенция и лечение психического здоровья, до подходов «заднего хода», примером которых являются реформа условно-досрочного освобождения и досрочное освобождение в программы повторного вступления, [5] амнистия для заключенных, осужденных за ненасильственные преступления, и введение ограничений на вместимость тюрем. [6] В то время как реформы сосредоточены на постепенных изменениях, аболиционистские подходы включают перераспределение бюджета, закрытие тюрем и программы восстановительного и преобразующего правосудия, которые бросают вызов тюремному заключению как эффективному сдерживающему фактору и необходимому средству недееспособности. Аболиционисты поддерживают инвестиции в психическое здоровье семьи и общества, доступное жилье и качественное образование для постепенного перевода сотрудников тюрем и исправительных учреждений на работу в других секторах экономики. [7] [8] [9]
[10] «Во многих американских штатах за сексуальные преступления наказывают химической кастрацией и разрешают химическую или хирургическую кастрацию вместо тюремного заключения. Хирургическая кастрация сексуальных преступников фактически исключает рецидивизм кастрированных преступников; химическая кастрация также эффективна». [10] Американский союз защиты гражданских свобод выступает против химической кастрации как нарушения запрета Восьмой поправки на жестокие и необычные наказания. [11]
Противники декарцерации включают аналитические центры, которые утверждают, что массовая декарцерация выпустит жестоких преступников обратно на улицы [12] , чтобы они могли совершать повторные преступления; правоохранительные организации, которые утверждают, что декриминализация и легализация наркотиков приведут к росту преступности; [13] [14] профсоюзы тюремных охранников, которые стремятся сохранить рабочие места и экономическую безопасность; [15] законодатели, выступающие за «жесткую борьбу с преступностью», реагирующие на обеспокоенность общественности по поводу насильственных преступлений; [16] и частные тюремные подрядчики, которые пожертвовали 1,6 миллиона долларов кандидатам, партиям и независимым расходам в избирательном цикле 2016 года. [17] [18] [19]
Согласно статистике за 2018–2020 годы, более 2,2 миллиона человек в США находятся в тюрьмах, следственных изоляторах и центрах содержания под стражей, [20] из которых 1,3 миллиона заключенных находятся в государственных тюрьмах, [20] 631 000 человек содержатся в местных тюрьмах, находящихся под юрисдикцией округов и муниципалитетов, [20] 226 000 человек — в федеральных тюрьмах и следственных изоляторах, 50 165 человек [20] — в центрах содержания под стражей иммигрантов [21] и 48 000 человек — в учреждениях для несовершеннолетних. [22] Еще 4,5 миллиона человек в Соединенных Штатах находятся под надзором, либо на испытательном сроке , либо на условно -досрочном освобождении . [23] Согласно исследованию, распространенному The Pew Charitable Trusts в декабре 2015 года, «число обвиняемых и осужденных уголовных преступников в Соединенных Штатах, которые находятся под наблюдением с помощью датчиков на лодыжке и других электронных устройств слежения с системой GPS, выросло почти на 140 процентов за 10 лет», в результате чего в 2015 году под электронным наблюдением находилось более 125 000 человек, что на 53 000 больше, чем в 2005 году. [24]
Уровень тюремного заключения в США увеличился на 700% [25] в период с 1970-х по 2000-е годы, когда он увеличился с 200 000 заключенных в 1973 году до своего пика в 2,4 миллиона в 2009 году. Первоначально вызванный в 70-х и 80-х годах ростом насильственных преступлений и имущественных преступлений, уровень тюремного заключения продолжал расти даже после того, как волна преступности спала в середине 1990-х годов, а правительство США потратило 270 миллиардов долларов на тюремное заключение заключенных в 2018 году. [26]
Ученые говорят, что причинами продолжающегося роста числа заключенных являются: законодатели, «жестко борющиеся с преступностью», выражающие общественные страхи, вызванные несколькими громкими убийствами; [27] правительственная война с наркотиками , в ходе которой цветные общины столкнулись с ростом числа арестов и тюремных сроков; и заинтересованные стороны тюремной системы, которые экономически выиграли от тюремного заключения. [28] Жесткие кампании по борьбе с преступностью привели к отмене условно-досрочного освобождения в некоторых штатах, ограничению полномочий комиссий по условно-досрочному освобождению и более суровым законам о минимальных обязательных наказаниях, таким как закон Калифорнии 1994 года «Три удара» , вынесенный на голосование [29] (с тех пор измененный), который установил наказание от 25 лет до пожизненного заключения за множественные тяжкие преступления. [30]
Сторонники декарцерации указывают на высокий уровень тюремного заключения в США, когда настаивают на реформах, направленных на сокращение того, что они называют расово-перекошенным тюремным населением, в результате чего афроамериканцы оказываются в заключении непропорционально чаще, в пять и более раз чаще, чем белые. [31]
В последнем комплексном статистическом анализе Министерства юстиции Бюро статистики юстиции в 2020 году опубликовало отчет [32] «Заключенные в 2018 году», в котором говорилось, что в период с 2017 по 2018 год общая численность заключенных сократилась на 24 000 человек, но все равно в тюрьмах федерального и государственного уровней находилось 1 465 200 заключенных. Совокупный уровень тюремного заключения на уровне штата и на федеральном уровне, за исключением местных тюрем, составил 431 осужденного (федерального и государственного) заключенного на 100 000 жителей США, что является самым низким показателем федерального и государственного уровня тюремного заключения с 1996 года, когда на 100 000 жителей приходилось 427 осужденных заключенных. В отчете говорится, что уровень тюремного заключения снизился на 15% за десятилетие, снизившись на 28% (самый низкий показатель с 1989 года) среди афроамериканцев, на 21% среди латиноамериканцев и на 13% среди белых.
В 2017 году более половины (56%) [33] заключенных государственных учреждений, приговоренных к одному году и более, отбывали наказание за совершение насильственного преступления.
В 2018 году в Миннесоте, Мэне, Массачусетсе, Род-Айленде и Вермонте были зафиксированы самые низкие показатели тюремного заключения в США: на 100 000 жителей приходилось менее 200 осужденных заключенных». [32] Напротив, в 22 штатах показатели тюремного заключения превысили средний показатель по стране.
(Осужденные заключенные на 100 000 жителей) [34]
По состоянию на конец 2017 года менее 15% осужденных государственных заключенных отбывали наказание за продажу или употребление наркотиков (4% — за хранение).
По оценкам, среди осужденных государственных заключенных на конец 2017 года (последнего года, за который имеются данные о преступности) три пятых чернокожих и латиноамериканцев (по 61%) и почти половина белых (48%) находились за решеткой за совершение насильственных преступлений.
В то же время 23% осужденных белых заключенных в государственных тюрьмах были заключены за имущественные преступления, по сравнению с 13% осужденных чернокожих и испаноязычных заключенных. К концу 2018 года, по оценкам, 3% федеральных и государственных заключенных были в возрасте 65 лет и старше.
Мужчины-заключенные составляли 93% тюремного населения; женщины-заключенные – 7%. Неграждане США составляли 7,7% тюремного населения, что сопоставимо с 6,9% от общего населения. [33]
В 2020 году некоммерческая организация Prison Policy Initiative опубликовала отчет «Массовое лишение свободы: весь пирог 2020», в котором говорилось, что на основе последних данных переписи и информации Бюро тюрем подавляющее большинство заключенных в окружных и муниципальных тюрьмах содержались в предварительном заключении, не будучи осужденными за преступление. Институт предварительного правосудия отметил: «Шесть из десяти человек в тюрьмах США — почти полмиллиона человек в любой день — ожидают суда. Люди, которые не были признаны виновными по предъявленным им обвинениям, составляют 95% всего прироста тюремного населения с 2000 по 2014 год». [35] [36]
В 2017 году в федеральных и государственных тюрьмах содержалось под стражей до суда 482 100 заключенных. [37]
Сторонники декарцерации утверждают, что большое количество лиц, содержащихся под стражей до суда, является веской причиной для реформы залога, основанной на презумпции невиновности. [38] «Мы не хотим, чтобы люди сидели в тюрьмах только потому, что не могут позволить себе финансовый залог», — сказал представитель Джон Тилли (демократ) из Кентукки, штата, который отменил коммерческий залог и полагается на оценку риска для определения риска побега обвиняемого. [39]
В марте 2020 года Министерство юстиции опубликовало свой отчет, в котором отмечалось, что численность заключенных в окружных и муниципальных тюрьмах, составляющая в общей сложности 738 400 человек, сократилась на 12% за последнее десятилетие, с предполагаемых 258 заключенных на 100 000 жителей США в 2008 году до 226 на 100 000 в 2018 году. Впервые с 1990 года уровень тюремного заключения среди афроамериканцев в 2018 году упал ниже 600 на 100 000, в то время как численность заключенных несовершеннолетних сократилась на 56% — с 7 700 до 3 400 человек. [40]
В 2018 году шестьдесят восемь процентов заключенных находились за решеткой по обвинению в совершении тяжких преступлений, около двух третей от общего числа заключенных ожидали судебного разбирательства или содержались под стражей по другим причинам. [41]
В «Политике декарцерации» ( Yale Law Review , 2016) профессор Рэйчел Баркоу утверждает, что призыв к декарцерации выходит за рамки партийной политики, при этом идеологически мотивированные либералы и консерваторы по разным причинам соглашаются, что США должны сократить численность тюремного населения. Для либералов или прогрессистов Баркоу пишет, что массовое тюремное заключение родилось из структурного расизма, капитализма и социального неравенства; для консерваторов это был продукт федерального чрезмерного охвата и раздутых бюджетов, которые потребляли слишком много налоговых долларов. В то время как либералы сосредоточились на том, чтобы направить заключенных обратно в продуктивные общественные начинания, Баркоу пишет, что консерваторы приняли идею духовного искупления или примирения вместо возмездия. [42]
.jpg/1280px-Newt_Gingrich_-_Republican_National_Convention_2016-07-20_(cropped).jpg)
В отличие от двухпартийности, в которой устоявшиеся политики и лидеры партий достигают компромисса, Барков утверждает, что транспартийность «возглавляется идеологическими истинно верующими на задних скамьях и отдельными фракциями, которые сходятся на общих политических позициях отдельными, независимыми путями». [43] [44] Барков прослеживает поворотный момент в транспартийности с 2012 года, когда консервативные политики Ньют Гингрич и Гровер Норквист , под влиянием преступника Уотергейтского дела и «евангелической знаменитости» Чарльза Колсона , опубликовали «Заявление о принципах», в котором американская система уголовного правосудия была признана сломанной, [45] а тюрьмы и расходы на них стали самой быстрорастущей статьей государственных бюджетов, уступающей только расширению Medicaid.
.jpg/1280px-George_H.W._Bush_campaign_1988_(cropped).jpg)
Перелом последовал за эпохой двухпартийной поддержки расширения тюрем, отчасти вызванной президентской кампанией 1988 года, в которой республиканец Джордж Герберт Уокер Буш победил оппонента от Демократической партии Майкла Дукакиса , тогдашнего губернатора Массачусетса, с жесткой платформой в отношении преступности, подкрепленной трансляцией независимой группы по расходам рекламного ролика, критикующего Дукакиса за управление штатом, который отправил в отпуск Уилли Хортона , афроамериканского заключенного, который после освобождения из тюрьмы изнасиловал белую женщину и смертельно ранил ножом ее парня. [46]
Несмотря на то, что критики назвали политику кампании основанной на расе, ученые утверждают, что республиканцы и демократы в последующие годы соревновались, чтобы выяснить, какая партия может оказаться более жесткой в борьбе с преступностью, [47] что достигло кульминации с принятием законопроекта о преступности 1994 года , подписанного президентом Биллом Клинтоном , который предусматривал поощрительные гранты для штатов на строительство большего количества тюрем, «финансировал дополнительно 100 000 полицейских и поддерживал программы грантов, которые поощряли полицию проводить аресты, связанные с наркотиками» — что некоторые называют эскалацией войны с наркотиками. [48]
В отчете Министерства юстиции «Обновление о рецидивизме среди заключенных за 2018 год: 9-летний период наблюдения (2005-2014 гг.)» [49] статистики отметили 83% рецидивизма в течение девятилетнего периода после освобождения заключенных в 2005 году в 30 штатах. По оценкам, 68% освобожденных заключенных были арестованы снова в течение трех лет, причем самый высокий уровень рецидивизма был среди имущественных преступников, которые были более склонны к аресту, чем освобожденные насильственные преступники. Чтобы снизить высокие показатели рецидивизма, Бюро тюрем Министерства юстиции рекомендует исправительным или карцерным учреждениям принять следующие реформы для ранней подготовки к возможному возвращению заключенного в общество: [50]
Бюро тюрем подверглось критике со стороны Дэвида Э. Паттона, исполнительного директора некоммерческой организации Federal Defenders of New York. В январе 2020 года Паттон заявил The Washington Post , что оно подрывает волю Конгресса к сокращению численности заключенных, утверждая: «Десятилетиями оно отказывалось осуществлять полномочия, предоставленные ему Конгрессом, по освобождению заключенных, которые были неизлечимо больны, немощны или иным образом страдали от чрезвычайных обстоятельств... и десятилетиями оно не предоставляло достаточно программ профессиональной, образовательной, психической и наркотической зависимости, несмотря на большую потребность и длинные списки ожидания». [52] Газета сообщила, что, по данным Министерства юстиции, более половины федеральных заключенных не получают лечения от наркотической зависимости, а более 80 процентов не смогли воспользоваться техническими или профессиональными курсами.
В ответ на переход от традиционных тюремных учреждений к тому, что правоохранительные органы называют «общественным контролем» под электронным наблюдением , оппозиционное движение выступило против, описывая расширяющуюся сеть « массового лишения свободы для массового наблюдения », которая угрожает частной жизни и индивидуальной свободе, одновременно усиливая социальное расслоение , нарушая связи человека с обществом и приводя к появлению подгруппы граждан второго сорта в США, где афроамериканцы заключаются в тюрьму почти в шесть раз чаще, чем белые люди. [53] [54] [55] [56] Мишель Александер , писательница и защитник гражданских прав, называет практику электронного мониторинга лодыжек «новейшим законом Джима Кроу», все больше изолируя цветных людей в соответствии с законами о реформе залога, которые «хорошо выглядят на бумаге», но основаны на презумпции виновности и заменяют залог кандалами, поскольку задержанные до суда соглашаются на электронный мониторинг, чтобы выйти из тюрьмы. «Целые сообщества могут «попасть в ловушку цифровых тюрем, которые не позволят им попасть в те районы, где можно найти работу и возможности», — говорит Александер [57] , выступающий за реинтеграцию людей в общество посредством качественных школ, рабочих мест, лечения наркозависимости и психиатрических услуг, а не за «высокотехнологичное управление и контроль».
С другой стороны, сторонники «общественного контроля» утверждают [58], что электронный мониторинг гуманен — иногда он позволяет задержанным до суда, которые еще не были осуждены, но составляют большую часть местного тюремного населения, [20] а также правонарушителям, находящимся на испытательном сроке и условно-досрочном освобождении, жить дома со своими семьями, наслаждаясь свободой перемещения из одной комнаты в другую, а не заключенными в камере размером шесть на восемь футов. Электронный мониторинг, утверждают они, экономит ценные ресурсы бедного государства, принося пользу правонарушителям, которые могут стать продуктивными. Говорит Энн Тойер из Департамента исправительных учреждений Оклахомы: «Мы возвращаем их в сообщество, где они могут работать, они платят налоги, у них есть доступ к общественным услугам... Если мы сможем вернуть их в сообщество, заставить их работать, они смогут платить за эти услуги». [58] Кроме того, сторонники электронного мониторинга говорят, что эта технология может быть использована для обезвреживания агрессивных преступников и снижения рецидивизма , хотя исследования по использованию электронных мониторов для снижения повторных правонарушений дали неоднозначные результаты. [59]
В 2016 году движение Black Lives Matter (BLM) в коалиции с 60 организациями опубликовало политическую платформу, призывающую к декарцерации в Соединенных Штатах посредством долгосрочных инвестиций в универсальное здравоохранение и государственное образование, а не тюремное заключение. Политическое заявление движения Black Lives Matter поддержало перераспределение федеральных, государственных и местных средств, которые в настоящее время инвестируются в «тюрьмы, полицию, надзор и эксплуататорские корпорации, в долгосрочные стратегии безопасности», такие как программы трудоустройства, обучение по трудоустройству и восстановительное правосудие . Политическая платформа также рассматривала декарцерацию посредством общественного контроля над полицией, включая полномочия нанимать и увольнять сотрудников полиции, выдавать повестки в суд при расследовании неправомерных действий сотрудников и определять дисциплинарные последствия. [60] [61]
В 2019 году Совет попечителей округа Лос-Анджелес проголосовал за отмену контракта на сумму около 2 миллиардов долларов на строительство новой тюрьмы на 3800 мест, против которого выступили Black Lives Matter и другие члены низовой организации Reform LA Jails. Патрис Каллорс , председатель Reform LA Jails и соучредитель Black Lives Matter, заявил прессе: «На самом деле у нас есть люди, живущие своей жизнью, многие из них живут на Скид-Роу, цикл бедности , цикл наркомании и психических заболеваний, а затем у нас есть тюрьмы... У нас нет промежуточной инфраструктуры». [62] Противники предлагаемой тюрьмы утверждали, что она увеличит, а не уменьшит численность заключенных, и выступали за инвестиции в услуги для цветных сообществ. [63] Шериф округа Лос-Анджелес Алекс Вильянуэва сказал журналистам, что, по его мнению, этот шаг был безответственным, потому что в существующей тюрьме недостаточно места для заключенных с высоким уровнем безопасности. [64]
7 июня 2020 года, в связи с мировыми протестами в связи с гибелью Джорджа Флойда и призывом движения Black Lives Matter « лишить полицию финансирования », городской совет Миннеаполиса проголосовал за «расформирование полицейского департамента» с целью перераспределения финансирования на социальные программы в цветных общинах. [65] Президент городского совета Лиза Бендер заявила: «Наши усилия по проведению постепенных реформ провалились. Точка».
Перед голосованием Black Lives Matter распространила петицию с требованием прекратить финансирование полиции в ответ на массовые общенациональные протесты из-за насилия со стороны полиции и убийства Джорджа Флойда , безоружного чернокожего мужчины, убитого белым полицейским из Миннеаполиса, который более девяти минут стоял коленом на шее Флойда. Black Lives Matter, Critical Resistance и другие низовые организации призвали законодателей сократить бюджеты правоохранительных органов и вместо этого инвестировать в цветные сообщества, чтобы «гарантировать, что чернокожие не только выживут, но и будут процветать». [66] [67]
Несмотря на рост безработицы и опустошение муниципальной казны пандемией COVID-19, многие местные органы власти, сокращая расходы на жилье и здравоохранение, продолжали поддерживать надежное финансирование полиции: Лос-Анджелес выделил 1,8 млрд долларов, почти половину общего фонда, для полицейского управления Лос-Анджелеса, Нью-Йорк сохранил бюджет полиции в размере 6 млрд долларов, но сократил молодежные программы, а Филадельфия увеличила свой бюджет полиции на 14 млн долларов, сократив при этом программы в области искусства, отдыха и библиотечного обслуживания. [68]
Ведущий Fox News Такер Карлсон осудил призывы лишить полицию финансирования, заявив, что, хотя он согласен с общественным возмущением по поводу убийства Флойда, Соединенные Штаты развалятся без правоохранительных органов [69] , и вакуум власти заполнят «головорезы».
В зависимости от точки зрения, требование «прекратить финансирование полиции» можно интерпретировать как упразднение полиции или перераспределение муниципальных бюджетов с целью перераспределения части денег из правоохранительных органов в пользу недофинансируемых социальных служб. [70]
В разгар пандемии COVID-19, когда тысячи иммигрантов оказались запертыми в 200 центрах содержания под стражей в США, Amnesty International призвала Иммиграционную и таможенную полицию (ICE) «предоставить гуманитарное условно-досрочное освобождение задержанным иммигрантам, за исключением самых чрезвычайных обстоятельств, требующих постоянного содержания под стражей». [71] Глобальная правозащитная организация обвинила ICE в сокрытии числа задержанных, которые подверглись воздействию вируса или заразились им, держа задержанных, их адвокатов, членов семей и широкую общественность в неведении относительно распространения инфекций.
26 марта 2020 года некоммерческое информационное агентство ProPublica сообщило о столкновении между охранниками и задержанными в SouthTexas Processing Facility, которым управляет федеральный подрядчик GEO Group, в ходе которого охранники расстреляли задержанных перцовым баллончиком после того, как задержанные выразили протест против отсутствия процедур проверки на COVID-19 для вновь прибывших. Когда с ними связались, «ICE направила журналистов к информационному бюллетеню, в котором содержится информация о том, как центр содержания под стражей обрабатывает мигрантов», и сообщила, что сотрудники ежедневно просматривают рекомендуемые руководящие принципы Центров по контролю и профилактике заболеваний по надлежащим протоколам для сотрудников центра содержания под стражей. [72]
В статье Washington Post от 8 мая 2020 года под названием «Нас оставили болеть и умирать от коронавируса в иммиграционном центре содержания под стражей. Вот как я выбрался», Николас Моралес, 37-летний нелегальный иммигрант, задержанный на пять месяцев в центре содержания под стражей Элизабет в Нью-Джерси, учреждении, работающем по контракту с ICE и управляемом CoreCivic, частной коммерческой корпорацией, акции которой торгуются на Нью-Йоркской фондовой бирже, объясняет, что его пятимесячные мучения закончились после того, как федеральный судья объявил, что COVID-19 представляет серьезную угрозу для здоровья внутри центра содержания под стражей. «Мы делили туалеты, душевые, раковины, общие поверхности и дышали воздухом. У нас не было дезинфицирующего средства для рук или масок. Мы не могли дезинфицировать общие поверхности. Мы не могли поддерживать между собой какую-либо значимую дистанцию, не говоря уже о расстоянии в шесть футов. Нам никогда не разрешали выходить на улицу; нет никакого значимого открытого пространства», — пишет Моралес, участвовавший в голодовке в знак протеста против условий содержания в центре содержания под стражей. По состоянию на 8 мая 2020 года ICE все еще не прекратила переводы иммигрантов из одного центра содержания под стражей в другой, согласно статье Politico «Как чашки Петри для вируса»: центры содержания под стражей ICE угрожают сельскому Югу». [73]
9 мая 2020 года газета Los Angeles Times сообщила, что 70% или 792 из 1162 мужчин-заключенных в федеральной тюрьме Ломпок в Калифорнии дали положительный результат на COVID-19, что превышает 644 случая в федеральной тюрьме на острове Терминал, при этом на тюрьмы Ломпок и острова Терминал приходится 47% всех федеральных заключенных с положительным результатом. Калифорния является штатом-лидером по количеству случаев, общее число которых составило 49 395 с 25 июня 2021 года.
В партнерстве с эпидемиологами, математиками и статистиками Американский союз защиты гражданских свобод (ACLU) представил эпидемиологическую модель, предполагающую, что от COVID-19 может умереть до 200 000 человек — вдвое больше правительственной оценки — если федеральные, государственные и местные органы власти уволят заключенных в рамках мер общественного здравоохранения. ACLU предсказал, что тысячи жизней могут быть спасены, до 23 000 человек в тюрьме и 76 000 в более широком сообществе, если правоохранительные органы прекратят аресты за все, кроме самых серьезных преступлений, и удвоят частоту освобождения уже арестованных. [74]
В редакционной статье Washington Post Роза Брукс , профессор права, писательница и бывший офицер запаса полиции в Вашингтоне, округ Колумбия, описала риски для здоровья, связанные с работой при проведении ареста: [75]
Я засовывал руки в карманы незнакомцев во время обысков; запускал пальцы в пояса, резинки бюстгальтеров и обувь; надевал наручники на запястья и держал арестованных за руки, пока вел их к патрульной машине. Люди кашляли, чихали, блевали и истекали кровью на меня.
Брукс заявил, что полицейские органы должны немедленно «приостановить меры принуждения, требующие физического контакта между сотрудниками правоохранительных органов и гражданами», за исключением случаев, когда арест или задержание кого-либо представляет непосредственную опасность смерти или серьезных травм.
Несколько полицейских управлений приняли стратегии по сокращению арестов: в Лос-Анджелесе, [76] Сиэтле, Сан-Франциско, Чикаго, Филадельфии, Форт-Уэрте, Денвере, Майами, Нэшвилле, Тусоне [77] и Рокфорде, где управления выписывали повестки и судебные повестки вместо того, чтобы производить аресты за незначительные или ненасильственные преступления, начиная от «наркотиков и краж и заканчивая проституцией». [78]
Сторонники декарцерации выступают за то, чтобы полицейские протоколы «привести и отпустить» стали нормой после COVID-19 с целью сокращения числа лиц, содержащихся в следственных изоляторах. [79]
Проект «Тюрьма COVID», созданный группой ученых в области общественного здравоохранения, представляет собой базу данных, которая предоставляет данные в режиме реального времени о состоянии пандемии коронавируса в исправительных учреждениях США. [80] Согласно базе данных, по состоянию на 26 апреля 2022 года среди заключенных в США было зарегистрировано 582 946 случаев заболевания COVID-19, а среди персонала тюрем — 198 921 случай заболевания COVID-19. [81] Из этих случаев 2875 человек умерли из-за COVID-19, а 277 человек — из-за COVID-19. [81]
Согласно данным Инициативы тюремной политики, опубликованным в феврале 2022 года, хотя численность тюремного населения в штатах ниже, чем в прошлые годы, число людей, освобожденных из тюрем, сократилось. По всей стране в 2020 году тюрьмы освободили на 10% меньше людей, чем в 2019 году, несмотря на пандемию. [82] Данные PPI показывают, что сокращение численности населения в тюрьмах происходит не из-за увеличения числа освобожденных, а может быть связано с сокращением числа заключенных, что является в основном непреднамеренным следствием задержек в судебной системе. [82]
Данные PPI также показывают, что, несмотря на изменения политики в начале пандемии, которые привели к сокращению численности заключенных, по состоянию на декабрь 2021 года численность заключенных росла, а в некоторых случаях была выше, чем до марта 2020 года. [82]
В мае 2020 года Инициатива тюремной политики сообщила, что десятки округов намеренно сократили численность заключенных, чтобы остановить распространение COVID-19 среди заключенных, охранников и их семей, которые могли подвергнуться воздействию вируса. Примеры ненасильственного сокращения численности заключенных включают: округ Хеннепин, Миннесота: 44%; Денвер, Колорадо: 41%; округ Лос-Анджелес, Калифорния: 30%; округ Марикопа, Аризона: 30%; округ Маллтнома, Орегон: 30%; округ Андерсон, Теннесси, и округ Франклин, Огайо: более 30%; Филадельфия, Пенсильвания: 17%; Вашингтон, округ Колумбия: 21,8%. Чтобы сократить численность заключенных в тюрьмах и дать возможность заключенным, которые обычно живут в тесных помещениях, некоторые в общих камерах и на двухъярусных койках, соблюдать социальную дистанцию, окружные правоохранительные органы освободили заключенных, срок наказания которых приближался к концу по обвинениям в совершении правонарушений; заключенных, совершивших нетяжкие и ненасильственные преступления; людей старше 60 лет; беременных женщин; заключенных с проблемами со здоровьем; людей, задержанных за технические нарушения условий пробации и условно-досрочного освобождения. [83]
_(cropped).jpg/1280px-Chesa_Boudin_wearing_a_The_Future_is_Female_shirt_at_2019_Women%E2%80%99s_march_San_Francisco_(48109295818)_(cropped).jpg)
Окружной прокурор Сан-Франциско Чеса Буден , сын заключенного члена Weather Underground Дэвида Гилберта, сказал, что он сократил тюремное население своего города на 40% [84] во время вспышки COVID-19. Буден сказал журналу Forbes (март 2020 г.): [85] «Мы можем быстро и безопасно сократить тюремное население, чтобы в тюрьмах содержались только те люди, которые представляют активную угрозу насилия для общества». Во время пандемии COVID-19 Буден присоединился к 30 другим прокурорам, включая Рэйчел Роллинз , округ Саффолк, Массачусетс; Ларри Краснера , Филадельфия, Пенсильвания; и Джо Гонсалеса , округ Бехар, Техас , в призыве к местным чиновникам «прекратить отправлять людей в тюрьму при отсутствии серьезного риска для физической безопасности общества». [86]
Буден вел кампанию за DA на платформе отмены денежного залога, создания подразделения по переоценке неправомерных приговоров и отказа помогать иммиграционной и таможенной полиции (ICE) с рейдами и арестами. [87] Ассоциация полицейских Сан-Франциско и другие правоохранительные группы потратили 650 000 долларов в безуспешной попытке победить Будена. [88] Генеральный прокурор Уильям Барр раскритиковал Будена и единомышленников в DA, обвинив их в подрыве полиции, позволении преступникам сойти с крючка и создании угрозы общественной безопасности. [89] В интервью во время пандемии COVID-19 Буден задался вопросом, может ли страна «безопасно продолжать национальную систему массового лишения свободы. Зачем нам отправлять людей в тюрьму за ненасильственные преступления, если им на самом деле нужно лечение от наркозависимости или услуги по охране психического здоровья?» [87]
Manhattan Institute, аналитический центр, выступающий за свободный рынок и поддерживающий реформу социального обеспечения и деликта, выступает против массовой декацерации на том основании, что жестокие преступники должны быть недееспособны. Рафаэль Мангуаль, заместитель директора института по правовой политике, [90] утверждает, что большинство заключенных содержатся в государственных тюрьмах, где большинство заключенных отбывают срок за насильственные преступления (убийство, нападение, изнасилование, грабеж или кража со взломом), что значительно превышает число заключенных, осужденных за преступления, связанные с наркотиками и имуществом. Мангуаль утверждает, что резкое сокращение тюремного населения до уровня тюремного заключения в Западной Европе потребует освобождения большого числа жестоких и рецидивистов за преступления, которые, по общему мнению, должны вести к тюремному заключению. Сокращение или отмена приговоров для жестоких преступников поставит общество под угрозу, подвергая американский народ опасности со стороны преступников, которые, скорее всего, совершат еще более жестокие действия после освобождения. [91]
Министерство юстиции в своем «Обновлении 2018 года о рецидивизме среди заключенных: 9-летний период наблюдения (2005-2014 гг.)» [92] изучило совокупный процент заключенных, осужденных за насильственные преступления, которые после освобождения в 2005 году были повторно арестованы в течение следующих девяти лет за преступление столь же насильственного характера.
Результаты были следующими:
Даниэль Серед, автор книги « Пока мы не расплатимся: насилие, лишение свободы и путь к исправлению», является исполнительным директором Common Justice, нью-йоркской организации, которая предлагает альтернативы тюремному заключению для обвиняемых в тяжких преступлениях. В своей книге Серед пишет: «Если бы тюремное заключение работало на обеспечение безопасности, мы были бы самой безопасной страной за всю историю человечества. Мы не были бы страной, где, по самым скромным имеющимся оценкам, каждый год около трех тысяч молодых цветных мужчин убивают до достижения ими двадцатипятилетнего возраста; более 57 000 детей переживают сексуальное насилие; почти полмиллиона женщин подвергаются избиениям в отношениях; почти три миллиона мужчин подвергаются ограблениям или нападениям...» В марте 2019 года в интервью на радиошоу Democracy Now Серед призвала страну искать новые решения — реституцию, общественные работы, возмещение ущерба жертве — для проблемы насильственных преступлений, добавив, что основные движущие силы насилия: стыд, изоляция, подверженность насилию и экономические трудности — только усиливаются в тюрьме, увековечивая криминогенный цикл насилия, который не позволяет никому, ни преступнику, ни жертве, исцелиться. [93]
В «Парадоксе тюрьмы: больше тюремного заключения не сделает нас безопаснее» профессор криминологии Университета Лойолы (Чикаго) Дон Стемен утверждает, что «в штатах с высоким уровнем тюремного заключения и районах с концентрированным тюремным заключением более широкое использование тюремного заключения может быть связано с ростом преступности» в результате распада семейных связей, дефицита дохода из-за тюремного заключения родителей и большего недовольства правоохранительными органами. По словам Стемена, нет никаких доказательств того, что более высокие показатели тюремного заключения снижают уровень насильственных преступлений. [94] Является ли сама тюрьма криминогенной — это вопрос, который обсуждают криминологи, [95] хотя Стемен утверждает, что тюрьма может увековечивать преступное поведение, потому что в тюрьме заключенные усваивают преступные привычки и вступают в преступные сети, а затем в конечном итоге возвращаются в свои общины без работы и жилья, чтобы столкнуться с разлученными семьями.
В 2010 году Национальный центр по борьбе с наркоманией и злоупотреблением психоактивными веществами опубликовал свой второй отчет [96] о злоупотреблении психоактивными веществами среди заключенных и заключенных в тюрьмах страны, отметив, что «65 процентов заключенных страны соответствуют определенным медицинским критериям злоупотребления психоактивными веществами и наркомании, но только 11 процентов получают лечение от своей зависимости». В отчете, сетуя на отсутствие программ лечения в тюрьмах как на «бессмысленное и бесчеловечное», говорится, что федеральные, государственные и местные органы власти тратят менее одного процента своих исправительных бюджетов на употребление заключенными психоактивных веществ, хотя алкоголь и другие наркотики являются общими знаменателями большинства преступлений, «включая 78 процентов насильственных преступлений, 83 процента имущественных преступлений и 77 процентов преступлений, связанных с общественным порядком, иммиграцией или оружием, а также нарушения условно-досрочного освобождения» — при этом восемь из десяти заключенных в той или иной степени связаны с наркотиками или алкоголем, а те, у кого есть наркотическая зависимость, с большей вероятностью совершат рецидив.
Сьюзан Э. Фостер, директор Центра политических исследований и анализа, раскритиковала правительства штатов за неспособность решить очевидную проблему внутри и за пределами стен исправительных или тюремных учреждений. «Штаты сильно жалуются на рост расходов на содержание тюрем, однако они продолжают растрачивать государственные средства, которые можно было бы сэкономить, если бы они предоставляли лечение заключенным с алкогольной и наркотической зависимостью и активизировали использование наркосудов и альтернативных программ прокурорского лечения наркомании».
В частности, в отчете рекомендуется:
Более поздние исследования взаимосвязи между употреблением психоактивных веществ и тюремным заключением также отмечают нехватку ресурсов в области психического здоровья и призывают к «умным» усилиям по декарцерации для решения проблем, связанных с употреблением психоактивных веществ . [97] [98]
В 2013 году Kaiser Permanente и Центры по контролю и профилактике заболеваний провели исследование, в котором преступников (насильников, сексуальных преступников, преследователей) попросили заполнить анкету о неблагоприятном детском опыте — подверженности насилию; жестокому обращению; проживании с членами семьи, которые употребляли наркотики, были психически больными, склонными к суициду или находились в заключении [99] — чтобы определить, играет ли неблагоприятный детский опыт (ACE) значительную роль в проблемах с психическим здоровьем и преступном поведении. «Преступники сообщили о почти в четыре раза большем количестве неблагоприятных событий в детстве, чем нормативная выборка взрослых мужчин». Чтобы снизить рецидивизм, авторы исследования рекомендовали лечебные вмешательства, которые фокусируются на волновых эффектах ранней детской травмы. [100]
Дополнительные исследования, обобщенные в «Неблагоприятных детских переживаниях и пожизненных последствиях травмы», связывают ACE — воздействие острого события или серии травматических событий без адекватного взрослого буфера — с рискованным и деструктивным поведением взрослых, психическими заболеваниями и употреблением психоактивных веществ, а также со сниженными родительскими способностями. [101] Американская академия педиатрии предлагает задать вопрос, который следует задать неблагополучным взрослым, не «Что с тобой не так?», а «Что с тобой случилось?»
Показатели ACE были высокими среди заключенных, обследованных в 2012 году: каждый шестой заключенный мужского пола в США сообщил о том, что подвергался физическому или сексуальному насилию до достижения 18-летнего возраста, еще большее количество мужчин стали свидетелями межличностного насилия, а более половины заключенных мужского пола сообщили о физических травмах в детстве. [102]
В 2016 году психолог, исследователь и писатель доктор Стефани Ковингтон начала работать с мужчинами-заключенными в тюрьме штата Коркоран в Калифорнии, чтобы решать проблемы детской травмы и ее влияния на преступное поведение заключенных. Программа под названием «Построение устойчивости» использовала когнитивно-поведенческую терапию (КПТ), терапевтический подход для выявления провоцирующих событий и развития навыков совладания с ними в группах сверстников, чтобы помочь заключенным понять свою раннюю детскую травму и ранящие последствия их травматизации других во взрослом возрасте. Вместе с терапевтом Робертом Родригесом Ковингтон написала «Изучение травмы: краткое вмешательство для мужчин», которое стало основой для учебной программы «Построение устойчивости», которая, по словам Ковингтон, помогает заключенным исследовать свою вину, стыд и гнев, чтобы построить здоровые отношения внутри тюремных стен и за их пределами после освобождения.[1]
Помимо работы с мужчинами-заключенными, доктор Ковингтон разработала многонедельную гендерно-ориентированную учебную программу для женщин-заключенных Калифорнийского института (и других исправительных учреждений), страдающих от психологической травмы в результате насильственных отношений (2017) [103] [104]
Хотя женщины составляют всего 7% от общего числа заключенных и тюрем в Соединенных Штатах, численность заключенных женского населения, составляющая 231 000 человек (2019 г.), растет в последние десятилетия вдвое быстрее, чем численность заключенных мужского пола. [105] Несмотря на то, что 80% процентов женщин (113 000 человек) в тюрьмах являются матерями и основными опекунами, профессор права Йельского университета Джудит Резик пишет, что женщины содержатся в заключении дальше от своих домов и семей, чем заключенные-мужчины, и сталкиваются с угрозой сексуального насилия со стороны охранников-мужчин. [106] По словам поставщиков услуг в области психического здоровья, эти вызывающие тревогу состояния могут усугублять уже имеющиеся травмы, пережитые женщинами-заключенными, которые с большей вероятностью, чем мужчины, становились жертвами физического или сексуального насилия.
Сравнение заключенных женского и мужского пола
( Опубликовано в Национальном ресурсном центре по вопросам женщин, вовлеченных в правосудие, на основе статистики за 2005–2015 годы ) [107]
По словам Ковингтона, женщины, находящиеся под стражей, в пять раз чаще, чем мужчины, сталкиваются с проблемами психического здоровья, каждая третья женщина-заключенная становится жертвой сексуального насилия, более одной второй — жертвой домашнего насилия, а половина пыталась покончить жизнь самоубийством. [108] Ковингтон считает, что в идеальном мире только горстка самых опасных женщин-заключенных будет содержаться в тюрьмах и следственных изоляторах; те, кто стал жертвой, научатся жить в общей массе, осознавая настоящее и обучаясь самоуспокаиваться.
Учебная программа по терапии травм с учетом гендерных особенностей у женщин «За пределами травмы» включает:
Формальная оценка терапии, основанной на травме, в исправительных учреждениях ограничена, хотя в спонсируемом Калифорнийским университетом в Лос-Анджелесе в 2016 году объединенном исследовании трех выборочных групп (одна из которых использовала учебную программу Ковингтона по когнитивно-поведенческой терапии) заключенных женщин разных рас, в среднем имевших 14 предыдущих арестов и подвергшихся не менее чем двум травмирующим событиям (нападение со стороны члена семьи или незнакомца, серьезный/опасный для жизни несчастный случай или заболевание), социологи Кристин Грелла и Нена Мессина пришли к выводу, что когнитивно-поведенческая терапия, основанная на травме и учитывающая гендерные аспекты, показала значительные улучшения у участников по шкалам, измеряющим самоэффективность , употребление психоактивных веществ и возвращение в общество, подчеркивая важность модели непрерывного ухода, включающей лечение в тюрьме и после освобождения». [110]
Бюро тюрем в своей женской тюрьме в Дэнбери, штат Коннектикут, предложило программу лечения травм с учетом гендерных факторов. [50]
В 2011 году Верховный суд США постановил в деле Браун против Платы, что переполненные пенитенциарные учреждения Калифорнии нарушают защиту Восьмой поправки от жестокого и необычного наказания. Построенные для размещения 85 000 заключенных, тюремное население штата насчитывало 156 000 человек, что почти вдвое больше надлежащего количества в учреждениях, где «очереди в тюремные медицинские клиники часто тянутся в глубину до 50 человек» и «тюремные спортзалы и классы забиты трехъярусными нарами для заключенных». [111] Подтвердив постановление, вынесенное коллегией из трех судей по коллективному иску заключенных, суд приказал Калифорнии сократить численность заключенных на 46 000 человек. В своем решении суд пришел к выводу, что переполненность была основной причиной плохого медицинского и психиатрического обслуживания заключенных. Чтобы выполнить это постановление, Департамент исправительных учреждений и реабилитации Калифорнии (CDCR) отправил заключенных в частные тюрьмы в других штатах, таких как Миссисипи, перевел заключенных обратно в местные тюрьмы, перенаправил заключенных на программы реабилитации и лечения и прекратил заключение условно-досрочно освобожденных за некриминальные технические нарушения условий условно-досрочного освобождения. [112]
С эпохи расширения тюрем 23 штата приняли законы, чтобы либо пересмотреть в сторону понижения обязательные минимальные сроки наказания, либо отменить законы, связанные с ненасильственными преступлениями, такими как употребление и продажа наркотиков. Кроме того, штаты увеличили возможности заработать кредит за хорошее поведение для досрочного освобождения и создали специализированные суды для вынесения приговоров обвиняемым к реабилитации и лечению, а не тюремному заключению, за преступления, связанные с психическим здоровьем, домашним насилием или проблемами с наркотиками. В то время как некоторые штаты, такие как Нью-Йорк и Нью-Джерси, сократили количество заключенных, другие штаты, такие как Луизиана и Алабама, увеличили количество заключенных. [113]
Сторонники декарцерации отдают должное Закону Мэриленда о реинвестировании в правосудие 2016 года за резкое снижение уровня тюремного заключения в штате. Согласно этому законодательству, ненасильственные преступники переводятся из тюрьмы в программы лечения наркозависимости и другие программы, а обязательные минимумы за преступления, связанные с наркотиками, отменяются. [114] [115]
Закон «Первый шаг» , подписанный президентом Трампом в 2018 году, позволил ускорить освобождение около 30 000 заключенных из федеральной тюрьмы. Некоторые из них были неизлечимо больными заключенными, освобожденными по сострадательному освобождению. Некоторые продолжают отбывать оставшуюся часть своего первоначального срока дома в соответствии с положениями закона о «домашнем заключении». Около 4000 человек были освобождены, когда положениям о реформе приговоров за крэк-кокаин Закона о справедливом наказании 2010 года была придана обратная сила. [116]
В 2018 году Американский союз защиты гражданских свобод запустил кампанию ACLU Smart Justice Campaign, многолетнюю инициативу по сокращению численности заключенных в США вдвое, одновременно решая так называемые расовые различия, которые в 2014 году обнаружили, что уровень тюремного заключения несоразмерен афроамериканцам, при этом чернокожие мужчины заключаются в тюрьму почти в шесть раз чаще, чем белые мужчины, а чернокожие женщины заключаются в тюрьму в два раза чаще, чем белые женщины. [117] Кампания представила 50-State Blueprints, [118] «всеобъемлющий анализ по каждому штату того, как штаты могут преобразовать свою систему уголовного правосудия и сократить тюремное заключение вдвое», [119] отметив, что каждый штат отличается, поэтому «универсальный подход» не будет эффективным. Реформы Blueprints включают:
Некоммерческая организация по реформированию системы уголовного правосудия Sentencing Project выделяет такие ключевые стратегии реформирования, как «снижение числа заключенных» и «сокращение уголовных наказаний», принятые в Коннектикуте, Мичигане и Род-Айленде [121] — штатах, которые в 2016 году сократили численность заключенных и декриминализовали марихуану.
В ответ на протесты общественности по поводу криминализации, арестов и тюремного заключения за преступления, связанные с марихуаной, 50 населенных пунктов и десятки штатов, включая Аляску, Калифорнию, Колорадо, Делавэр, Иллинойс, Мэн, Массачусетс, Миссисипи, Миссури и Небраску, либо легализовали, либо декриминализовали хранение марихуаны, что часто приводит к отсутствию ареста, тюремного заключения или судимости за первое хранение небольшого количества марихуаны для личного употребления. [122] Несмотря на изменения в законах штата, в результате которых большинство [123] легализовали медицинскую марихуану, марихуана остается незаконной в соответствии с федеральным законом, Законом о контролируемых веществах (CSA) (21 USC § 811), который классифицирует каннабис как наркотик, вызывающий сильную зависимость и включенный в Список I (вместе с героином и кокаином в этом списке), не имеющий медицинской ценности [124] , который может повлечь за собой обвинение в совершении правонарушения или тяжкого преступления независимо от объема хранения или продажи. [125]
По данным ФБР, в 2018 году по всей стране возросло количество арестов за марихуану, [126] несмотря на то, что многие штаты легализовали или декриминализовали ее употребление. [127] [128] Рекреационное употребление и продажа марихуаны по-прежнему оставались незаконными в большинстве штатов.
Американский союз защиты гражданских свобод, утверждающий, что чернокожие почти в четыре раза чаще, чем белые, подвергаются аресту за употребление марихуаны, призывает не только к легализации марихуаны, но и к исключению преступлений, связанных с наркотиками, из уголовных записей, с реинвестированием государственных средств в сообщества, наиболее пострадавшие в результате войны с наркотиками [129] — правительственной инициативы, которая значительно ужесточила наказания за употребление и продажу наркотиков.
Дэвид Минета, заместитель директора Национальной политики правительства по контролю за наркотиками, говорит, что криминализация употребления и продажи наркотиков служит не только карательной цели. «Наказания или даже угроза их применения часто подталкивают людей, борющихся с зависимостью или употреблением наркотиков, к получению лечения, которое они, возможно, никогда не искали или не получили бы самостоятельно». Минета указывает, что направления в программы реабилитации от употребления наркотиков часто являются результатом направлений суда. [130] Противники легализации марихуаны из правоохранительных органов утверждают, что рекреационные потребители слишком часто водят машину в состоянии алкогольного опьянения, рискуя безопасностью на дороге, и что легализация создает преступный черный рынок для дистрибьюторов, экспортирующих марихуану в штаты, где она все еще нелегальна. [131] [132]
Сторонники отмены денежного залога за проступки и ненасильственные преступления утверждают, что денежный залог создает два уровня правосудия: один для богатых, которые могут либо заплатить залог самостоятельно, либо заплатить процент лицу, вносящему залог, 10–15% наличными, остальное в качестве обеспечения, чтобы внести залог; другой для бедных людей — часто маргинализированных цветных людей — которые с трудом платят аренду и не могут позволить себе внести залог или лицо, вносящее залог, из-за чего менее обеспеченные люди вынуждены жить за решеткой в течение нескольких дней, прежде чем им будет предъявлено обвинение в совершении преступления; в течение месяцев, даже лет, пока они ждут обвинения и суда. [133] По данным некоммерческой организации Prison Policy Initiative, в 2016 году 70% из 646 000 человек, заключенных в более чем 3000 местных тюрьмах по всей территории США, содержались под стражей до суда. [134] Сторонники отказа от денежного залога утверждают, что деньги не должны определять, кто может быть освобожден, а кто должен оставаться за решеткой, а должны определять, считает ли суд, что освобождение обвиняемого представляет угрозу безопасности общества.
Американская ассоциация юристов заявляет: «Лишение свободы до суда является суровым и угнетающим, подвергает обвиняемых экономическим и психологическим трудностям, мешает им защищать себя и во многих случаях лишает их семьи поддержки». [135]
Альтернативой денежному залогу является возможность для судей освобождать обвиняемых под подписку о невыезде, иногда обусловливая освобождение участием обвиняемого в программе реабилитационных мероприятий, но требуя от обвиняемого подписать соглашение, в котором он обязуется явиться в суд по мере необходимости, в противном случае ему грозит арест или штраф.
.jpg/1280px-California_Governor_Jerry_Brown_(8578450782).jpg)
28 августа 2018 года бывший губернатор Калифорнии Джерри Браун подписал закон о реформе денежного залога в Калифорнии, который предписывает местным судам полагаться на инструменты оценки риска, а не на денежный залог, при принятии решения об освобождении арестованных за тяжкие преступления под собственную ответственность. Кроме того, закон гласит, что суды, за редкими исключениями, должны разрешать досудебное освобождение арестованных или задержанных за проступки. [136]
Противники Закона о реформе залога в Калифорнии 2018 года квалифицировали референдум для голосования в ноябре 2020 года по отмене закона, который заменил залог за проступки системой, основанной на риске общественной безопасности. Сторонники референдума заявляют, что закон о реформе залога предоставляет судьям слишком много дискреционных полномочий в определении необходимости залога и позволяет опасным преступникам вернуться в общество. [137]
За большинство проступков и ненасильственных преступлений судьи в Нью-Йорке обязаны освобождать людей с «наименее ограничительными условиями, необходимыми для разумного обеспечения» того, что человек явится в суд в указанную дату. За проступки и ненасильственные преступления денежный залог запрещен, если только преступления не связаны с торговлей людьми в целях сексуальной эксплуатации, сексуальными преступлениями, фальсификацией показаний свидетелей, детской порнографией, нападением на транспортное средство или обвинением, которое предположительно привело к смерти другого человека.
В других случаях освобождение или задержание людей является вопросом судебного усмотрения, с предварительными условиями или без них, такими как электронный мониторинг, участие в программах лечения наркозависимости или уплата залога. [138]
2 декабря 2020 года прокурор округа Хеннепин Майк Фримен объявил, что с 1 января 2021 года он больше не будет запрашивать освобождение под залог за 19 тяжких преступлений, включая: хранение или продажу наркотиков пятой степени, недействительный чек и подделку денег. [139]
Сторонники декарцерации утверждают, что профсоюзы тюремных охранников способствовали росту числа заключенных, внося вклад в инициативные кампании по отмене реформы залога и условно-досрочного освобождения. [140] а также политикам, которые поддерживают жесткое законодательство о борьбе с преступностью, повышение оплаты труда охранников и расширение тюрем. Чтобы развеять опасения профсоюза исправительных работников по поводу гарантий занятости, сторонники декарцерации утверждают, что «обеспечение экономической справедливости для тех, кто теряет работу, должно идти рука об руку с сокращением тюремного заключения» [15] и призывают правительство обеспечить массовую занятость и гарантии занятости для уволенных работников.
В 2019 году сторонники декарцерации объединились с экологами, чтобы выступить против строительства новой тюрьмы на вершине горы в округе Летчер, штат Кентукки, совместно отпраздновав, когда администрация Трампа вычеркнула из своего предлагаемого бюджета на 2020 год 500 миллионов долларов на строительство тюрьмы в Аппалачах. В AJPH , издании Американской ассоциации общественного здравоохранения, доценты Бретт Стори и Сет Принс пишут: «Разрушения, вызванные взрывами горных вершин для извлечения захороненного ископаемого топлива, параллельны разрушению общества, вызванному насильственным выселением жителей из их районов для складирования в огромных, далеких, строго охраняемых учреждениях». В своей статье «Связь точек между массовым лишением свободы, неравенством в области здравоохранения и изменением климата» авторы призывают к союзу между противниками массового лишения свободы и экологами для поддержки «Нового зеленого курса» по декарцерации, который перенаправит деньги из тюрем и следственных изоляторов на жилье и психическое здоровье. Для сельских городов и поселков, где заключенных больше, чем фермеров, а тюремное заключение создает рабочие места в районах с депрессивной добычей угля, [141] Стори и Принс утверждают, что экономические выгоды от тюрем сомнительны, поскольку они способствуют зависимости от тюремных учреждений и росту числа заключенных в ущерб развитию более разнообразной экономики. [142]
Выделив штаты (Коннектикут, Мичиган, Миссисипи, Южная Каролина и Род-Айленд), в которых в 2016 году численность заключенных сократилась на 14–25%, The Sentencing Project подчеркнул важность «создания или расширения специализированных судов и/или других альтернатив тюремному заключению». [121]
Штат Мичиган в годовом отчете за 2018 год описал свои 188 судов по решению проблем как средства предоставления лечения наркотической зависимости, психического здоровья и интенсивного надзора в качестве альтернативы осуждению правонарушителей в государственных или местных тюрьмах. [143] Восхваляя успех судов по решению проблем, связанных с наркотиками, в отчете отмечается, что из 2984 участников программы по борьбе с наркотиками или трезвости 2018 года 65 процентов успешно завершили лечение, в то время как 29 процентов были освобождены, потому что они не следовали правилам или совершили новое правонарушение. Сохранение постоянной работы было решающим фактором в том, были ли участники успешными. Выпускники судов по делам о наркотиках имели в два раза меньше шансов быть осужденными за новое преступление в течение следующих трех лет.
Со временем наркосуды Мичигана изменились и стали включать в себя различные модели:
Сторонники декарцерации ссылаются на «тюремную ротацию» или вращающуюся дверь, при которой по крайней мере один из четырех человек, попадающих в тюрьму, снова арестовывается в течение того же года — часто это те, кто борется с психическим заболеванием, употреблением наркотиков и бедностью, проблемами, которые только усугубляются с тюремным сроком. [20] Технические нарушения условно-досрочного освобождения или условно-досрочного освобождения — пропуск встречи с инспектором по условно-досрочному освобождению, пребывание вне дома после комендантского часа, неуплата сборов или штрафов — являются основными причинами рецидивизма. [146]
В ответ на чрезмерную роль технических нарушений Калифорния приняла законопроект Сената 678, который предоставляет гранты окружным отделам пробации для внедрения программ восстановительного правосудия с целью сокращения числа людей, находящихся на испытательном сроке и отправляемых обратно в тюрьму. [147]
«Хроника социальных изменений», беспристрастное издание новостей в области уголовного правосудия, сообщает, что за первый год внедрения уровень нарушений пробации в штате снизился на 23 процента или на 6182 заключенных, что сэкономило штату 179 миллионов долларов. [148]
В 2012 году исследователи из Департамента исправительных учреждений Индианы провели продольное пятилетнее (2005-2009) последующее исследование для анализа роли образования правонарушителя и занятости после освобождения на рецидивизм среди различных категорий правонарушителей (т. е. насильственных, ненасильственных, сексуальных и наркотических преступников). [149] В исследовании приняли участие 6561 правонарушитель, что составило 43,2 процента от общего числа 15 184 правонарушителей, освобожденных из Департамента исправительных учреждений Индианы (IDOC). Результаты исследования показали, что рецидивисты с большей вероятностью были безработными или недостаточно образованными, и что статус занятости, возраст и уровень образования были наиболее значимыми предикторами рецидивизма, независимо от того, был ли правонарушитель осужден за ненасильственное или насильственное преступление. Крайне важным был уровень формального образования преступника, поскольку это был критический фактор в получении и сохранении работы для предотвращения возвращения в тюрьму. «Уровень рецидивизма после освобождения среди преступников, имеющих образование ниже средней школы, составил 56,4 процента среди насильственных преступников, 56,8 процента среди ненасильственных преступников, 63,6 процента среди сексуальных преступников и 51,7 процента среди наркопреступников».
В 2018 году Министерство юстиции администрации Трампа опубликовало скептический обзор успешности программ повторного трудоустройства, призвав к проведению рандомизированных контрольных испытаний для подтверждения эффективности программ, рекламируемых как успешные в снижении рецидивизма. [150] Рецензент Дэвид Б. Мюльхаузен, глава Национального института юстиции — подразделения исследований, разработок и оценки Министерства юстиции США — выделил несколько потенциальных альтернатив управления делами программам повторного трудоустройства, отметив, однако, что для оценки эффективности программ управления делами необходимы более тщательные исследования и оценки. [151]
.jpg/1280px-Angela_Davis_pic_(cropped).jpg)
Движение за отмену тюрем , возглавляемое преимущественно современными черными феминистками, было частично вдохновлено бывшим профессором Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе и активисткой Анджелой Дэвис , которая написала и опубликовала в 2003 году книгу под названием « Устарели ли тюрьмы?» , в которой утверждается, что взрыв тюрем и численности заключенных вызван не ростом уровня преступности, который снизился за последние десятилетия, а институционализированным расизмом и расовыми поисками козлов отпущения для экономических проблем. По словам Дэвис, тюремное заключение становится средством кражи гражданских прав, в частности права голоса, поскольку все большему числу афроамериканцев отказывают в праве голоса в тюрьме и даже после их освобождения, если они осуждены за совершение уголовных преступлений. [152]
В качестве доказательства того, что движение за отмену тюрем набирает обороты, сторонники указывают на создание Critical Resistance, организации, которая «стремится создать международное движение за прекращение тюремного промышленного комплекса» [153], принятие Национальной гильдией юристов в 2015 году резолюции об отмене тюрем [154] и солидарность Демократических социалистов Америки (DSA) с Black Lives Matter в принятии платформы, призывающей к участию в бюджетировании, которое отвлекает средства от полицейской деятельности для инвестирования в общественные ресурсы, такие как парки и жилье. [155] [156] [157] По словам главы DSA в Нью-Йорке, «работа по отмене тюрем — это работа по построению мира, в котором мы сделаем тюрьмы и полицию ненужными».
Сторонники отмены тюрем, придерживающиеся лозунга «Остановись, сократись, созидай» [156], бросают вызов использованию наказания как средства защиты общества или возмещения ущерба, настаивая на внедрении программ восстановительного и преобразующего правосудия в школах и округах для решения проблем профилактики преступности, правосудия и исцеления. Сторонники отмены тюрем, такие как профессор Нью-Йоркского университета Рут Уилсон Гилмор , автор книги « Золотой ГУЛАГ: тюрьмы, излишки, кризис и оппозиция в глобализирующейся Калифорнии» (2007), отвергают предположение, что некоторые заключенные хорошие, а другие — злые, [158] что некоторые заслуживают освобождения, в то время как другие проводят годы за решеткой, что тюрьмы и следственные изоляторы существуют навсегда, чтобы изолировать общество от плохих людей и лишить дееспособности жестоких преступников, или что «бетонные стальные клетки» являются решением социальных проблем. Большинство людей в тюрьме, говорит Гилмор, в конечном итоге выйдут на свободу, поэтому общество не должно отказываться от жестоких преступников, если есть надежда предотвратить будущее преступное поведение. [159] В ответ на заявления скептиков, утверждающих, что тюрьмы необходимы для защиты общества от рецидивистов и тяжких преступников, [160] Гилмор говорит, что аболиционисты не собираются завтра сносить тюрьмы, а хотят работать над всей экологией — здравоохранением, образованием, жильем, — которая формирует «нестабильное существование». [161]
Президент США Джо Байден также призвал к закрытию частных тюрем. 26 января 2021 года был издан указ о прекращении возобновления государственных контрактов с частными тюрьмами. [162] [163] Утверждается, что эти частные тюрьмы получают дополнительное финансирование от правительства за счет заключения большего количества заключенных и содержания их в течение длительных периодов времени, что повлияло на президента Байдена, который приказал закрыть указанные частные тюрьмы. [162]
Восстановительное правосудие , принятое в школах и общинах, отвергает традиционное карательное наказание — отстранение, исключение, унижение — чтобы сосредоточиться на реабилитации правонарушителей через примирение с жертвами и более широким сообществом, которому был нанесен ущерб. В ответ на усилия по повышению безопасности в школах с помощью использования металлоискателей, видеокамер, случайных обысков рюкзаков, полиции в форме и направлений в другие правоохранительные органы [164] в том, что критики называют « трубопроводом от школы к тюрьме », [165] крупные школьные округа в Лос-Анджелесе, Окленде и Денвере, среди прочих, перешли от отстранения и исключения к восстановительному правосудию. Основанный на вере в то, что правонарушители могут трансформироваться, чтобы стать лучшими людьми, процесс примирения включает в себя объединение жертвы, правонарушителя и членов сообщества, профессионалов и волонтеров, чтобы обсудить произошедшее с разных точек зрения и прийти к консенсусу относительно того, что правонарушитель может сделать, чтобы компенсировать причиненный вред и предотвратить подобные будущие правонарушения и деструктивные модели поведения. Элементы программ восстановительного правосудия могут также включать: суд по делам подростков, семейные конференции, кружки по укреплению общества, официальные извинения, общественные работы или личные услуги жертве.
.jpg/1280px-Black_Lives_Matter_Sign_-_Minneapolis_Protest_(22632545857).jpg)
Сторонники восстановительного правосудия утверждают, что этот процесс позволяет жертвам играть активную роль в процессе разрешения конфликта, тем самым уменьшая чувство тревоги и бессилия. [166]
Одним из 13 руководящих принципов движения Black Lives Matter является приверженность восстановительному правосудию. [167] Активисты Black Lives Matter at Schools, коалиции студентов, учителей, родителей и членов сообщества, хотят положить конец политике нулевой терпимости в школах, которая исключает студентов за единичный инцидент, нарушающий порядок, и вместо этого продвигают восстановительное правосудие. Black Lives Matter at Schools организовали национальную неделю действий в феврале 2018 года, чтобы провести уроки о «структурном расизме» и школьно-тюремном конвейере, который они описали как «больше направленный на запирание молодежи, чем на освобождение их умов». [168]
В 2019 году Центр правосудия и исследований Западного образования опубликовал оценку восстановительного правосудия после проведения «всестороннего обзора» исследований, интервьюирования экспертов и проведения опроса среди педагогов в школах. Центр пришел к выводу, что опубликованное исследование «не имеет внутренней обоснованности, необходимой для исключительного приписывания результатов» восстановительному правосудию. Однако Центр добавил, что предварительные данные свидетельствуют о том, что программа может улучшить результаты, связанные с дисциплиной, посещаемостью, выпуском, климатом и культурой. [169]
Исследование Министерства юстиции 2017 года «Эффективность восстановительного правосудия» пришло к выводу, что программы восстановительного правосудия продемонстрировали умеренное снижение будущего правонарушительного поведения по сравнению с более традиционными карательными подходами к несовершеннолетним. [170]
Сторонники преобразующего правосудия считают, что реакция правительства на преступность — тюрьмы, следственные изоляторы, полиция, суды — часто приводит к большему насилию, травмируя то, что они описывают как маргинализированные цветные сообщества, уже преследуемые полицией. Один из принципов преобразующего правосудия заключается в том, что общество должно принять коллективную ответственность за насильственные преступления; люди не рождаются со знанием того, как убивать, насиловать или пытать — это приобретенное поведение, а не продукт нескольких плохих овец. Вместо того чтобы полагаться на систему, которая воспроизводит больше насилия внутри тюрем и следственных изоляторов, а также за их пределами в обществе, сторонники преобразующего правосудия говорят, что они надеются предотвратить преступность, устраняя социальные условия, которые лежат в основе преступного поведения, одновременно наращивая потенциал отдельных лиц и сообществ для решения проблемы неравенства и несправедливости. [171]
Активисты Generation Five, организации, работающей над прекращением межпоколенческого сексуального насилия над детьми, пишут в своем отчете 2007 года «На пути к преобразующему правосудию» о важности расширения прав и возможностей выживших, общественного образования, профилактики и «построения перекрестного движения» для прекращения насилия над детьми. В отчете подчеркивается значительная роль коллектива — группы избранных членов сообщества, занимающихся прекращением насилия над детьми путем называния и определения насилия над детьми, повышения осведомленности о том, что представляет собой насилие над детьми, разработки личной стратегии безопасности для ребенка (еда, жилье, свобода от физического насилия), а также стратегии политической безопасности (свобода от депортации, расистских, сексистских и гомофобных нападений), стратегии экономической безопасности (доступ к деньгам) и стратегии общественной безопасности (защита от насилия со стороны государства и общества), [171] привлечения к ответственности насильника (возмещения ущерба) и поддержки исцеления всех, кто вовлечен в конкретный случай.
Увеличение числа заключенных и тюремных заключенных, а также сопутствующие расходы на размещение заключенных, которые, по данным Министерства юстиции (2010), слишком часто возвращаются в тюрьму в течение трех лет, [172] побудили законодателей использовать федеральные доллары в рамках Инициативы по реинвестированию в правосудие [173], чтобы переосмыслить постоянно растущие исправительные бюджеты, которые поглощают доллары, необходимые для других государственных приоритетов. Таким образом, политика реинвестирования в правосудие, основанная на данных, набирает обороты, поскольку штаты увеличивают финансирование общественных программ — жилье, лечение наркотической зависимости, обучение трудоустройству и поддержка семей освобожденных правонарушителей, — которые снижают рецидивизм и кладут конец преступности. [174] Журнал State Legislatures сообщает, что дюжина штатов, которые проводили реинвестирование в правосудие, сократили число заключенных и тюрем, при этом Алабама, Айдахо, Миссисипи, Небраска и Юта внедрили реформы в 2014 и 2015 годах, которые в совокупности позволили избежать предполагаемых затрат в размере более 1,7 млрд долларов в течение следующих 20 лет. [175] Даррис Янг, бывший 17-летний заключенный и организатор Оклендского центра Эллы Бейкер — группы, стоящей за сетью «Books not Bars» [176] по закрытию молодежных тюрем Калифорнии — работал над Инициативой по реинвестированию в правосудие, чтобы финансировать консультирование, жилье, трудоустройство и обучение жизненным навыкам для правонарушителей, возвращающихся в свое сообщество. «Почему бы не инвестировать в ресурсы, которые помогут дать людям достоинство и гордость? Если вы заинтересованы в своем сообществе, вы вряд ли будете пытаться разрушить его», — сказал Янг.
В то время как некоторые сторонники декарцерации призывают сократить число задержанных в федеральных центрах содержания под стражей [177] , в которых в среднем ежедневно содержится 50 165 иммигрантов, [178] другие сторонники декарцерации хотят закрыть центры содержания под стражей и упразднить ICE, утверждая, что задержание иммигрантов, являющееся исторической аномалией, лишает мигрантов их достоинства. [179]
Требования упразднить агентство набрали обороты летом 2018 года, на пике общественного возмущения иммиграционной политикой «нулевой терпимости» администрации Трампа, которая привела к тому, что тысячи детей были разлучены , некоторые навсегда, со своими матерями и отцами на границе США и Мексики. Призывы упразднить ICE, агентство, которое работает с Пограничным патрулем США для реализации распоряжений администрации Трампа о депортации, стали громче, когда представитель Нью-Йорка Александрия Окасио-Кортес одержала победу над укоренившейся Демократической партией по вопросу прав иммигрантов. Окасио-Кортес заявила: «Пришло время упразднить ICE, расчистить путь к гражданству и защитить права семей оставаться вместе». [180] [181] [182]
В то время как большинство тюрем являются государственными учреждениями, ICE полагается на частные коммерческие корпорации для управления центрами содержания под стражей. ICE потратила более 6 миллиардов долларов в 2019 году на контракты с публично торгуемыми GEO Group, Core Civic и Management and Training Corporation на управление центрами содержания под стражей, некоторые из которых находятся в Калифорнии, где новый закон Калифорнии, вступивший в силу после подписания контрактов, запрещает работу частных тюрем. [183]
Politico сообщило в 2018 году, что, согласно опросам, большинство избирателей — за исключением активистов Демократической партии — не поддержали призывы к отмене ICE. [184] Республиканцы в Конгрессе приняли резолюцию в поддержку ICE, заявив, что «призывы к отмене ICE являются оскорблением для этих героических сотрудников правоохранительных органов, которые каждый день приносят жертвы ради безопасности наших границ». [185]
5 августа 2019 года еврейская организация Never Again Action устроила акцию протеста возле штаб-квартиры подрядчика ICE GEO Group в Century City, закрыв здание на пять часов, что привело к нескольким арестам. Во время акции протеста на близлежащей парковке висел баннер с надписью: «GEO Group управляет концентрационными лагерями для ICE. #Never Again».
Активисты, проводившие аналогичные акции протеста в нескольких городах США, обвинили крупнейшего частного коммерческого подрядчика по содержанию под стражей в содержании иммигрантов в бесчеловечных условиях.
GEO Group, в разделе «социальная ответственность» на своем веб-сайте, заявляет, что компания «всегда была привержена соблюдению прав человека лиц, вверенных ее заботе». Кроме того, на веб-сайте GEO Group указано, что компания действует «в соответствии со всеми соответствующими государственными стандартами, национальными стандартами аккредитации и сертификации». [186]
Из-за разногласий вокруг массового заключения иммигрантов в частные коммерческие центры содержания под стражей несколько банков, включая Bank of America, Wells Fargo и JPMorgan Chase, объявили, что больше не будут предлагать кредитные линии и срочные займы на сумму 2,4 млрд долларов GEO Group и CoreCivic. [187] В ноябре 2018 года CalSTRS , пенсионный фонд учителей Калифорнии стоимостью 220 млрд долларов, проголосовал за выход из GEO Group и CoreCivic из-за обеспокоенности членов-учителей нарушениями прав человека в центрах содержания под стражей подрядчиков. В ноябре 2019 года CalPERS , пенсионный фонд государственных служащих стоимостью 370 млрд долларов, также тихо вышел из GEO Group и CoreCivic. [188]
{{cite web}}: CS1 maint: несколько имен: список авторов ( ссылка ){{cite web}}: |first=имеет общее название ( помощь )