Концентрационный лагерь Джиадо был концентрационным лагерем принудительного труда для итальянских и ливийских евреев в Джиадо , Ливия (теперь называется Джаду), действовавшим во время Второй мировой войны с мая 1942 года до его освобождения британскими войсками в январе 1943 года. Лагерь был создан по приказу Бенито Муссолини , премьер - министра Италии . В то время Ливия находилась под итальянским колониальным контролем и была известна как Итальянская Ливия .
Из 2600 заключенных там евреев 562 умерли, в основном от голода и сыпного тифа . Из-за плохих условий в лагере Джиадо было самое большое количество смертей среди всех североафриканских трудовых лагерей во время Второй мировой войны, и его жертвы составляют самое большое число еврейских жертв Второй мировой войны в мусульманском мире .
Ливия была домом для еврейской общины на протяжении тысяч лет. [1] В Гиадо, поселении в горах Нафуса , еврейский квартал существовал по крайней мере с десятого века, хотя ко второй половине шестнадцатого века единственные оставшиеся евреи в Ливии находились в районах Йефрен и Гарьян , бежавшие от мест борьбы между арабами и берберами (оба народа преследовали евреев) в оплоты османского владычества. [2]
В период европейского правления в Ливии, с 1911 по 1951 год, большая часть ливийского еврейства проживала в северных районах Триполитании и Киренаики . В 1911 году Ливия была захвачена у Османской империи Италией во время итало-турецкой войны . В 1922 году Бенито Муссолини пришел к власти в Италии, и в 1938 году его правительство начало принимать расовые законы , которые затрагивали еврейские общины в итальянской Ливии . Евреи больше не могли вступать в брак с « арийцами », занимать государственную или любую квалифицированную должность или записывать своих детей в государственные или частные итальянские школы. В 1940 году Италия вступила во Вторую мировую войну в союзе с нацистской Германией , и война достигла Ливии в том же году, когда британцы вошли в Ливию в ходе операции «Компас» . Ливия была возвращена странам Оси в 1941 году, когда немецкие войска были отправлены в Триполи , который в то время на 25% состоял из евреев. [1] Расовые законы стали применяться более строго, и ливийские евреи иностранного гражданства были депортированы в лагеря заключения или концентрационные лагеря в Тунисе , Алжире и Италии. Пока Италия и Великобритания боролись за контроль над Киренаикой, евреи приветствовали британских солдат, некоторые из которых были евреями из Палестины , как освободителей от фашистского антисемитизма. Каждый раз, когда итальянцы возвращали себе Ливию, евреев сурово наказывали за «сотрудничество» с британцами. Муссолини ответил на позитивный еврейский прием британцев, приказав разогнать или удалить еврейскую общину Ливии в ходе кампании под названием sfollamento ( букв. « очищение » ). [1] [3]
.jpg/1280px-Mussolini_in_Tobruk,_Libya_(1937).jpg)
7 февраля 1942 года Муссолини приказал интернировать евреев Киренаики и Триполитании, чтобы вывезти их из зоны военных действий и не допустить их присоединения к британцам. [4] [5] Некоторые евреи были убеждены, что этот приказ был также местью за то, что многие евреи покинули Бенгази после отступления британских войск 2 и 3 апреля 1941 года. [6]
Новый концентрационный лагерь был возведен для интернирования в Джиадо , бывшем военном пункте на Триполитанском плато гор Нафуса , примерно в 153 километрах (95 миль) к юго-западу от Триполи . [7] [5] Большинство евреев, депортированных по приказу Муссолини, были отправлены в Джиадо, а некоторые были отправлены в лагерь для иностранцев в Гариане. [8] В Бенгази итальянские власти потребовали, чтобы еврейская община подготовила ежедневную квоту евреев, подлежащих депортации в Джиадо. Ренато Тешуба, официальный еврейский представитель в муниципалитете, отказался подготовить список, сославшись на «левантийские беспорядки» в качестве причины, [9] таким образом задержав депортации. [10] Концентрация ливийских евреев в Джиадо была первым этапом немецкого плана по переводу всех евреев Ливии в Италию, а из Италии в европейские лагеря смерти . [11]
Первая запланированная депортация в Джиадо была отложена. В группу входило 145 французских евреев, уже переведенных 15 апреля 1942 года из восточного города Барсе , Мардж в Триполи. Группа ждала в Эль-Коефиа , чтобы отправиться на вторую остановку в пути, Аджедабию , когда вмешалась Polizia dell'Africa Italiana из Бенгази и добилась «временной приостановки» приказа о депортации. Французские евреи были возвращены в Барсе, уже продав многие из своих вещей в рамках подготовки к интернированию в Джиадо. [6]
Депортации начались в мае 1942 года, и до октября евреев дважды в неделю привозили на конвоях из 8–10 грузовиков [7] из их домов в Киренаике в Джиадо после вывешивания повестки в синагоге. [4] [12] К концу июля 591 еврей из Бенгази (последняя община, которая была сокращена) был отправлен в Джиадо, а оставшиеся 33 ожидали депортации. [13] Богатый еврейский торговец по имени Мордехай Дуани, у которого уже были связи с итальянцами, предоставил грузовой транспорт из Дерны, Бенгази, Тобрука , Барки, Адждабии и Аполлонии в Джиадо. 260 членов семьи Дуани и его богатых друзей избежали депортации. Ивонн Козловски-Голан приводит Дуани в качестве примера итальянцев, формирующих « сети, подобные юденратам » в Северной Африке. [9]
Депортированным евреям разрешалось взять с собой небольшое количество личных вещей, включая еду, одежду и постельные принадлежности. [3] Они часто провозили контрабандой ценные личные вещи, включая драгоценности, которые они могли использовать для обмена с местными арабами на еду. [14] Путешествие через пустыню Сиртика заняло пять дней, и еврейских заключенных заставляли спать на улице по пути. [15] Когда депортационные колонны проходили через арабские деревни и города, у евреев была возможность торговать и есть. По крайней мере в одном случае арабы бросали гнилые помидоры в евреев, проходивших через их город по пути в Джиадо. [14] В рассказе заключенного по имени Брурия записано:
В синагоге они начали вывешивать списки 20–30 семей, которые должны были уехать. Итальянцы пришли к президенту общины и попросили подготовить списки евреев. Он отказался, потому что понимал обстоятельства. Однако плохой еврей вызвался подготовить списки. Каждый еврей должен был посмотреть, есть ли его имя, и если да, то он должен был уехать. Мы не знали, куда. Мы решили, что это нехорошо. Они забрали евреев из Бенгази и окрестностей: Дерны, Барсы, Тобрука... Кстати, плохого еврея фашисты не забрали в лагерь. Каждый день Иосиф [муж свидетельницы] ходил в синагогу, чтобы посмотреть список, а я сидела и плакала. Однажды он сказал: «Мы уезжаем в Брурию». Путешествие заняло пять дней; мы проехали около 2000 км от Бенгази до Джиадо. Поездка заняла несколько дней и ночей. Они вели нас, как животных, на бойню. 40 человек в каждом грузовике и в каждом грузовике по два итальянских полицейских. Они брали только евреев. По одному слуху, приказ отдали немцы. [16]
Около 2600 евреев были депортированы в Джиадо. [4] Подавляющее большинство евреев Киренаики были депортированы в Джиадо. Среди евреев Триполитании только те, кто имел британское или французское гражданство, были отправлены в Джиадо, а евреи Триполитании, имевшие ливийское гражданство, были отправлены в близлежащие трудовые лагеря, такие как в Бук-Буке и Сиди-Азазе. [1] В результате этих депортаций в Киренаике осталось всего 120 евреев, которых пощадили «из-за их хороших связей с итальянскими властями». [16] [12] Бенгази был последней общиной, которая была очищена и депортирована. [13]
По крайней мере 400 евреев из Гиадо были отправлены в другие места, в том числе в близлежащие города Гариан , Йефрен и Тригинна , чтобы справиться с переполненностью. В этих городах евреи были размещены в отдельных зданиях, по одной семье в комнате, и находились под пристальным наблюдением без свободы передвижения . [12]
Концентрационный лагерь в Джиадо, созданный в бывшем военном лагере, состоял из десяти длинных бараков, каждый вместимостью 400 заключенных, окруженных колючей проволокой. В каждом бараке был заместитель и избранный капо , еврейский заключенный, который выступал в качестве представителя и переговорщика своего барака с администрацией лагеря. Семьи развешивали одеяла, чтобы они служили перегородками в неразделенных помещениях. [4] [15] В бараках не было никакой мебели, кроме кроватей, которых иногда было недостаточно для заключенных в количестве. [7] Пулеметчик наблюдал с холма напротив лагеря, чтобы предотвратить побег. Один из бараков служил тюрьмой для заключенных, которые были убеждены в совершении преступлений, хотя заключенные, обвиняемые в множественных или серьезных преступлениях, отправлялись в уголовную тюрьму в Триполи. [15]
Комендантом лагеря был генерал д'армате Этторе Бастико , губернатор Ливии и главнокомандующий итальянскими войсками в Северной Африке. Его заместителем был майор Геррьеро Модестино, который исполнял обязанности начальника лагеря. [8] [12] Бастико был известен своим антисемитизмом и унизительным, жестоким обращением с заключенными. [4] Модестино считался более благосклонным к евреям. [15] Они двое регулярно ходили по территории лагеря вместе, Бастико размахивал кнутом или дубинкой и угрожал заключенным. [3] Заключенным не разрешалось разговаривать по ночам. [7]
Заключенными в Джиадо были почти исключительно семьи ливийских и итальянских евреев из Киренаики, особенно Бенгази , где находилась одна из крупнейших еврейских общин в Ливии. [4] Семейные группы содержались вместе. [15] В лагере также некоторое время содержались евреи с французским гражданством (которые позже были депортированы в Тунис в 1942 году) и с британскими паспортами (которые позже содержались в Феррамонти ди Тарсия в Италии и в нескольких других ливийских лагерях). [4]
Принудительный труд начался 28 июня 1942 года. [12] Хотя не было никакой ежедневной нормы работы, мужчины, интернированные в лагере в возрасте от 18 до 45 лет, работали на различных ежедневных заданиях с утра до вечера: чистили туалеты, выносили мусор, перевозили песок и камень, а также укладывали черепицу на крышах внутри и за пределами лагеря. [16] Они не работали по субботам. Те, кто ремонтировал крыши за пределами лагеря, получали ежедневную заработную плату в размере 5 франков и одной булочки . [7] Один раз в неделю они выполняли двенадцатичасовую работу по прополке и перевозке грязи. [15] Полезность работы была сомнительной для евреев, которые подозревали, что главная функция их заданий — унижение. По мере того, как болезни, недоедание и истощение усиливались, рабочие задания уменьшались. [7] Неизвестно, использовали ли какие-либо частные фирмы еврейских заключенных в Джиадо в качестве принудительных рабочих. [4] Заключенные, которые контролировали распределение пайков, были избавлены от обязанности работать. [7]
Еврейские семьи сформировали лагерный совет во главе с Камю Суаресом, состоящий из избранных капо от каждого из десяти бараков в Джиадо. В каждом бараке также находился заместитель. [4] Капо организовывали повседневную жизнь своих общин в Джиадо, контролируя труд и распределяя товары, включая дрова и еду, которые иногда присылала еврейская община в Триполи. Капо также превратили лагерный барак во временную синагогу, чтобы заключенные евреи могли практиковать свой иудаизм в заключении. [12] В синагоге хранился свиток Торы из Дерны . [17] Среди заключенных было несколько раввинов, включая Фрию Зоаретца . [18]
Примерно 2600 заключенных содержались в лагере Джиадо. [19] [4] К концу июня 1942 года в лагере содержалось 2584 еврея, 47 из которых были гражданами Италии. 380 евреев были отправлены в лагерь позднее. [16] Это число резко сократилось из-за эпидемии сыпного тифа , в результате которой погибло 562 человека, что привело к тому, что уровень смертности в лагере составил около 21%. [4] В нем было самое большое количество смертей среди всех североафриканских трудовых лагерей Второй мировой войны , [20] и его погибшие представляют собой самое большое количество еврейских жертв Второй мировой войны в любой мусульманской стране . [1] Ни один заключенный не был казнен, и большинство смертей было вызвано недоеданием и сыпным тифом. [4]
Условия в лагере Джиадо были крайне плохими и тяжелыми, и он известен как самый суровый из ливийских трудовых лагерей, где евреи были интернированы во время Второй мировой войны. [7] Дни были чрезвычайно жаркими, а ночи чрезвычайно холодными. [7] Лагерь был переполнен, и еды не хватало. Ежедневный рацион состоял из 100–150 граммов хлеба, с небольшим еженедельным запасом «риса, макарон, масла, сахара, чая и кофе». [15] Морис Румани цитирует выжившего, который описал рацион как «не более нескольких граммов риса, масла, сахара и кофе, приготовленных из семян ячменя». [12] Холодная вода была доступна в течение двух часов в день. [21]
Хотя ни один заключенный не был расстрелян или иным образом убит охранниками, администрация лагеря терпела смерть от голода. [4] Через несколько недель после интернирования делегация заключенных запросила увеличение продовольственных запасов и получила ответ: «Мы пришли сюда не для того, чтобы поддержать вас, мы даем вам еду, поскольку не стоит тратить на вас пули». [15] Один из выживших рассказывает, что тем, кто просил больше еды, говорили: «Цель приведения вас сюда — не накормить вас, а уморить голодом». [16] Один из выживших вспоминает, что хлеб был полон насекомых. [22] [ нужен лучший источник ] Заключенные получили разрешение от охранников хоронить своих умерших в непосредственной близости от близлежащего средневекового еврейского кладбища , по крайней мере, 1183 года. [15] [4]
Выжившие описывают охранников лагеря как особенно жестоких, и Герриеро Модестино был известен тем, что приказывал изолировать отдельных заключенных, чтобы избивать их. Морис Румани цитирует выжившего:
Десятки семей были сосредоточены на площади в четыре квадратных метра и разделены постельными принадлежностями и одеялами. Не было места для стола или стульев, а готовка велась в центре комнаты, где весь дым и запах от готовки проникали в носы всех жителей района. Плохие условия жизни стали причиной инфекций и болезней, а следовательно, и эпидемий, которые убили большое количество людей в лагере. Их похоронили в долине неподалеку, которая была местом захоронения евреев сотни лет назад. [16]
Плохое медицинское обслуживание привело к эпидемической вспышке тифа , начавшейся в декабре 1942 года, которая составила большую часть числа погибших в лагере. [12] Вспышка убивала десятки людей ежедневно, и те, кого отправляли в импровизированную карантинную комнату, почти никогда не выживали. [15] Один из выживших вспоминал: «Я посмотрел в одну сторону, один умер; я посмотрел в другую сторону, другой умер». [20] Более 500 человек умерли за три месяца. [23] [ нужен лучший источник ] Первоначально больных отправляли обратно в Триполи, но по мере ухудшения вспышки больных концентрировали в одном бараке. Двое итальянских врачей лечили пациентов с помощью 3–4 медсестер. [7] Чтобы предотвратить распространение сыпного тифа, охранники лагеря брили головы заключенных с помощью вшей. Анат Хельман отмечает, что из 22 выживших в Джиадо, которых она опросила в рамках своего исследования, «только женщины упоминают бритье голов и свою отчаянную попытку избежать этой участи. Они не говорят о страхе перед эпидемией или смертями, к которым она привела, а скорее о своей глубокой тревоге из-за перспективы быть сбритыми». [3]
Заключенные, которые приносили с собой ценные вещи, могли обменивать свои личные вещи «по непомерной цене» [3] с арабскими торговцами — сначала тайно, а затем с разрешения итальянских охранников у забора и внутри лагеря. [14] [12] Другие возможности для торговли возникали, когда рабочих отправляли на задания в близлежащие бедуинские арабские деревни за забором лагеря. Товары, которыми торговали евреи, включали алмазы , золото и одежду — вещи, не имевшие практически никакой ценности внутри лагеря. [14] Основными продуктами питания, которые покупали у арабов, были ячмень, лук, арахис, картофель и птица. [7] Евреи также коллективно покупали у арабов мукомольную мельницу и пекли в яме, которую они вырыли в качестве печи . Те, у кого были ценные вещи для торговли, занимали важное положение и имели власть в общине. [12] Один из выживших рассказывает, что одеяла использовались для обмена с арабами на ингредиенты для приготовления хамина на Шаббат . [3] Другой обменял золотой пояс на арбуз и был избит охранниками лагеря за запрещенную сделку. [14]
Йенс Хоппе отмечает, что организация торговли в Джиадо между арабами и евреями указывает на то, что арабские общины, окружавшие лагерь, знали о нечеловеческих условиях, в которых содержались евреи. [12] Арабские полицейские также входили в состав итальянской охраны, и выжившие описывают регулярные проверки и визиты немцев (предположительно, членов нацистской Sicherheitspolizei или Sicherheitsdienst ). [4] Один из выживших, Йехуда Чачмон, вспоминает, что итальянские охранники обращались с заключенными «жестоко», в то время как арабские охранники не «разговаривали», «пытали» или «не доставляли неприятностей» еврейским заключенным; «отношение итальянской полиции отличалось от отношения арабской полиции». [20] Ливия Тальякоццо пишет, что общая характеристика арабских охранников, данная выжившими в лагере Джиадо, как более мягких, чем итальянцы, может быть объяснена соучастием арабских охранников в спасительной торговле между евреями и арабами, даже когда она была запрещена: «Простой акт отворачивания арабского охранника мог иметь решающее значение для возможности обмена через колючую проволоку». [14] Один из выживших вспоминает, что арабы, живущие поблизости, были настроены враждебно и бросали камни в заключенных. [14]
Еврейская община Триполи собрала информацию об условиях лагеря и отправила помощь, включая кошерную еду на Песах . [7] В финансовом отчете общины за 1943 год была указана субсидия в размере около 1,7 миллиона лир для заключенных Джиадо. В январе 1943 года, незадолго до освобождения лагеря (но когда Триполи уже был освобожден), еврейская община Триполитании отправила трех евреев в Джиадо с едой для заключенных, которых они считали уже освобожденными. Автомобиль группы застрял в грязи после ливня, и группа южноафриканских солдат помогла им выбраться. Они продолжили путь в Джиадо, где обнаружили, что лагерь еще не освобожден. Во время доставки еды водитель еврейской группы Бенедетто Арбиб получил пощечину от итальянского охранника. [4] [24]
После поражения Оси во Второй битве при Эль-Аламейне было приказано уничтожить всех евреев в Джиадо. Здоровых следовало убить из пулеметов, а больных сжечь в карантине. Заключенных собрали и часами ждали подтверждения приказа убить. В конце концов приказ был отменен по неясным причинам; Эрик Салерно утверждает, что итальянские офицеры опасались преследования как военных преступников в случае вероятной победы союзников . [25] Морис Румани приводит показания выжившего Хаима Герби об инциденте:
Однажды — я очень хорошо помню тот день, мне было четырнадцать или пятнадцать лет — они собрали всех мужчин и сказали, что они должны прийти в середину лагеря. Я помню тот день. Моя мама спрятала меня... Все евреи, все женщины, дети, женщины плакали... Я пошла посмотреть и увидела всю полицию, капитана, и арабов, и итальянцев. Я увидела их и убежала. Я упала и сильно ушиблась... это заразило меня. [22]
Позже ногу Герби ампутировали. [22]
Лагерь был освобожден британскими войсками во главе с еврейским бригадным генералом Фредериком Кишем [26] [27] 24 января 1943 года, вместе с более мелкими центрами содержания под стражей в Гариане и Йефрене. [4] За несколько недель до прибытия британцев в лагерь около 200 евреев прорвались через забор [13] и сбежали из лагеря, заметив, что некоторые итальянские охранники уже сбежали. Затем итальянские войска открыли огонь по оставшимся заключенным. [4] В начале января, за несколько недель до освобождения британцами, все итальянские охранники сбежали. [17] Выживший Жан Ниссим дал показания о том, что итальянец, отвечавший за склад оружия, раздал евреям оружие, чтобы они могли защитить себя от местных арабов, которые угрожали ворваться в лагерь. [28]
Прежде чем еврейские заключенные смогли вернуться домой, британские оккупанты сначала должны были сдержать вспышку тифа и вылечить примерно 480 тяжело больных заключенных. [4] Из-за британского управления вспышкой тифа, тем заключенным, которые сбежали, изначально не разрешалось воссоединиться со своими заключенными семьями. [7] Заключенных перевели в лучшее жилье в Триполи, где они могли мыться, питаться и получать медицинскую помощь, в том числе от одного еврейского врача. [4] [16] [7] Как только это было сделано, они начали переводить выживших обратно в Киренаику, семью за семьей, с двухнедельными интервалами весной 1943 года. [16] Этот процесс был финансово поддержан Американским еврейским объединенным распределительным комитетом . [12] В марте 1943 года многие евреи все еще оставались, включая 60 сирот , которым было разрешено иммигрировать в Палестину . [4] Разрешение на сирот было получено от Великобритании раввинами Луисом И. Рабиновичем и Эфраимом Э. Урбахом , двумя капелланами еврейской бригады британской восьмой армии в Ливии. Средства на это начинание были собраны Ренато Тесчиубой, лидером еврейской общины Бенгази, который отказался подготовить квоту на депортацию для итальянских властей в 1942 году. [10] Лагерь был окончательно расформирован, и последние евреи покинули его в начале октября 1943 года. [3] [4]
Румани пишет, что выжившие в Джиадо «возвратились и обнаружили, что их дома разграблены и разрушены, их магазины разбомблены и лежат в руинах, и почти не осталось никаких аспектов общественной жизни». [12] Еврейские солдаты британской Восьмой армии поддерживали репатриированных евреев и помогали им восстанавливать свои общины и создавать еврейские школы. [12] Даже во время британской оккупации антисемитизм усилился, и после погромов 1945 и 1948 годов почти все евреи Ливии иммигрировали в недавно образованное еврейское государство Израиль . [1] Дальнейшее изгнание и бегство продолжались до 2004 года, когда сбежал последний ливийский еврей. [1] Сегодня в Ливии нет евреев. [1] [17]
Никаких судебных процессов над охранниками или администраторами концентрационного лагеря в Джиадо не проводилось. [4] В 1978 году Верховный земельный суд Кобленца постановил, что заключение евреев в Джиадо не было спровоцировано немцами, и, таким образом, выжившие в лагере не имели права на компенсацию из фонда правительства Германии для подневольных рабочих нацистской эпохи . В 2002 году, после публикации в 1997 году исследования доктора Ирит Абрамски-Блай об истории ливийских и тунисских еврейских общин во время Холокоста, выжившие в Джиадо получили признание и право на получение компенсации от Германии. [20] [19]
В Йом ха-Шоа в 2020 году лагерный дневник выжившего в Гиадо Йосефа Дадуша, чья маленькая дочь Ада умерла от тифа в Гиадо, был опубликован посмертно после того, как его обнаружил его сын. [29] [30] Рукопись, написанная на итальянском языке, была захоронена среди старых фотографий и бумаг Дадуша, и потребовалось четыре года, чтобы расшифровать и перевести на иврит для публикации. Редактор дневника Шломо Абрамович получил премию премьер-министра Израиля за поощрение и расширение прав и возможностей исследований еврейских общин в арабских странах и Иране за эту книгу в 2022 году. Книга была одобрена для включения в учебные программы израильских средних школ в 2021 году. [31] [29]
В Йом ха-Шоа ливийские евреи поют пиют (еврейскую литургическую поэму или гимн) под названием « הללויה עם נברא » ( Аллилуйя Ам Нивра , «Аллилуйя, рождается нация»), который был составлен после освобождения Джиадо. [9] Станислао Пульезе пишет, что «роль [Италии] в процессе смерти евреев в Ливии в лагере Джиадо и в других местах не только заслуживает осуждения, но и является важной и игнорируемой частью историографии Холокоста Второй мировой войны ». [13]
Никаких физических следов лагеря не осталось на его месте. Структура лагеря была снесена, а его еврейское кладбище уничтожено. [32]