Обряд Браги (или Обряд Брагана ; порт . rito bracarense ) [1] — католический литургический обряд , связанный с архиепархией Браги в Португалии .
Исторический обряд Браги принадлежал к римской семье литургических обрядов с некоторым галликанским влиянием. [2] Он сформировался в архиепархии Браги между XI и XIII веками. [3] Миссал Матеуса, который датируется второй четвертью XII века, является старейшим известным источником для этого обряда. [4] Папские буллы папы Пия V Quod a nobis от 9 июля 1568 года и Quo primum от 14 июля 1570 года ввели в качестве общего правила Римский обряд во всей Латинской Церкви , но исключили другие латинские обряды, которые использовались по крайней мере два столетия. Поскольку обряд или «использование» Браги на момент этих булл существовал более 200 лет, они не повлияли на него. Однако впоследствии Римский обряд все больше принимался в архиепархии, и нетрадиционные элементы были допущены в богослужения архиепархии. [3]
В XX веке архиепископ Мануэль Виейра ди Матос с одобрения Папы Пия XI предпринял попытку устранить наслоения, пересмотреть тексты и сделать обряд обязательным в архиепархии. [5] [6] В 1924 году был опубликован служебник . [7] Однако после Второго Ватиканского собора обряд Браги использовался редко .
В 2018 году Папская комиссия Ecclesia Dei (PCED) посчитала это локальным использованием Римского обряда, а не самостоятельным обрядом. [8]
В «Использовании Браги» содержится множество классических средневековых черт литургии, которые будут знакомы тем, кто пользуется доминиканскими, премонстратскими или старыми кармелитскими литургическими книгами, или тем, кто изучал «Использование Сарума», «Парижа» и т. д., но также и множество черт, уникальных для него самого. [9]
Особенностью обряда Браги было чтение Ave Maria в начале мессы и Sub tuum praesidium в конце. [10]
В своей речи 24 октября 1998 года кардинал Йозеф Ратцингер (впоследствии Папа Римский Бенедикт XVI) назвал обряд Браги одним из литургических обрядов, разнообразие которых в Латинской Церкви продемонстрировало, что единство не требует литургического единообразия. [11]