Гертруда Маргарет Лотиан Белл CBE (14 июля 1868 — 12 июля 1926) — английская писательница, путешественница, политический деятель, администратор и археолог . Большую часть своей жизни она провела, исследуя и картируя Ближний Восток , и стала очень влиятельной в формировании британской имперской политики как арабистка благодаря своим знаниям и контактам, накопленным в ходе длительных путешествий. При жизни она пользовалась большим уважением и доверием со стороны британских чиновников, таких как верховный комиссар Месопотамии Перси Кокс , что оказывало ей большое влияние. Она участвовала как в Парижской мирной конференции 1919 года (кратко), так и в Каирской конференции 1921 года , которая помогла определить территориальные границы и правительства послевоенного Ближнего Востока в рамках раздела Османской империи . Белл считал, что импульс арабского национализма невозможно остановить и что британскому правительству следует объединиться с националистами, а не выступать против них. Вместе с Т.Э. Лоуренсом она выступала за независимые арабские государства на Ближнем Востоке после распада Османской империи и поддерживала установление хашимитских монархий на территории сегодняшней Иордании и Ирака .
Белл выросла в привилегированной среде, которая позволила ей получить образование в Оксфордском университете , путешествовать по миру и знакомиться с людьми, которые впоследствии станут влиятельными политиками. В своих путешествиях она стала опытной альпинисткой и наездницей . Она выразила большую привязанность к Ближнему Востоку, посетив Каджарский Иран , Сирию-Палестину , Месопотамию , Малую Азию и Аравию . Она участвовала в археологических раскопках в период большого брожения и новых открытий и лично финансировала раскопки в Бинбиркилисе в Малой Азии. Она путешествовала по региону Хаиль в северной части Аравийского полуострова во время обширного путешествия в 1913–1914 годах и была одной из очень немногих жителей Запада, посетивших этот район в то время. Начало Первой мировой войны в августе 1914 года и вступление Османской империи в войну несколько месяцев спустя на стороне Германии изменили статус-кво на Ближнем Востоке. Некоторое время она присоединилась к Арабскому бюро в Каире, где работала с Т. Э. Лоуренсом. По просьбе друга семьи лорда Хардинга , вице-короля Индии, она присоединилась к британской администрации в Османской Месопотамии в 1917 году, где работала политическим чиновником и секретарем по восточным делам трех верховных комиссаров: единственная женщина в столь высокопоставленном гражданском государстве. роли в Британской империи. Белл также поддержал дело преимущественно городского суннитского населения в их попытках модернизировать Ирак.
Большую часть своей жизни она провела в Багдаде и сыграла ключевую роль в государственном строительстве того, что в конечном итоге стало Королевством Ирак . Она познакомилась и подружилась с большим количеством иракцев как в городах, так и в сельской местности, а также была доверенным лицом и союзником нового короля Ирака Фейсала . К концу своей жизни она была отстранена от иракской политики. Возможно, видя, что ей все еще нужно чем-то занять себя, Фейсал назначил ее почетным директором Управления древностей Ирака, где она вернулась к своей первоначальной любви к археологии. В этой роли она помогла модернизировать процедуры и каталогизировать результаты, что помогло предотвратить несанкционированное разграбление артефактов . Она поддерживала образование иракских женщин, была президентом Багдадской библиотеки (будущей Национальной библиотеки Ирака ) и основала Музей Ирака как место для демонстрации археологических сокровищ страны. Она умерла в 1926 году от передозировки снотворного, что, возможно, было самоубийством, хотя, несмотря на это, у нее было плохое здоровье.
Белл много писал. Она перевела книгу персидской поэзии ; опубликовала несколько книг, описывающих ее путешествия, приключения и раскопки; и отправлял непрерывный поток писем обратно в Англию во время Первой мировой войны, которые повлияли на мышление правительства в эпоху, когда мало кто из англичан был знаком с современным Ближним Востоком.
Гертруда Белл родилась 14 июля 1868 года в Вашингтонском Нью-Холле, ныне известном как Дама Маргарет Холл , в Вашингтоне , графство Дарем , Англия. Ее семья была богатой, что позволяло ей получить высшее образование и путешествовать. Ее дедом был мастер по производству железа сэр Исаак Лоутиан Белл , промышленник и член парламента от либеральной партии в период с 1875 по 1880 год . 1871 г., когда у нее родился сын Морис Белл (впоследствии третий баронет). [1] Гертруде Белл в то время было всего три года, и смерть привела к тому, что ее отец, сэр Хью Белл, 2-й баронет , прогрессивный капиталист и владелец фабрики, который следил за тем, чтобы его работникам хорошо платили, на всю жизнь связал ее с отцом. [2] На протяжении всей своей жизни Гертруда советовалась по большим и малым вопросам со своим отцом, ее личным образцом для подражания. [3] В частности, Хью поделился с Гертрудой своими знаниями о правительстве и доступом к высокопоставленным чиновникам.
Когда Гертруде было семь лет, ее отец снова женился, подарив ей мачеху Флоренс Белл (урожденную Оллифф) и, в конечном итоге, трех сводных братьев и сестер. Флоренс Белл была драматургом и автором детских рассказов, а также автором исследования рабочих фабрики Белл. Она привила Гертруде понятия долга и приличия. Она также признала свой интеллект и внесла свой вклад в ее интеллектуальное развитие, обеспечив ей отличное образование. Деятельность Флоренс Белл с женами рабочих-металлистов Болкоу Вогана в Эстоне , недалеко от Мидлсбро , возможно, помогла повлиять на позднее продвижение ее падчерицей образования для иракских женщин. [4] Некоторые биографии предполагают, что потеря матери Мэри стала причиной детской травмы, проявляющейся в периоды депрессии и рискованного поведения. Хотя эта потеря, несомненно, отметила ее, у Гертруды и Флоренс сложились позитивные отношения на всю жизнь. [1] [5]
С 1883 по 1886 год Гертруда Белл посещала Королевский колледж в Лондоне, престижную школу для девочек. В 17 лет она затем училась в Леди Маргарет Холл Оксфордского университета . [6] История была одним из немногих предметов, которые женщинам разрешалось изучать из-за множества ограничений, наложенных на них в то время. Она специализировалась на современной истории и была первой женщиной, получившей диплом с отличием по специальности «Современная история» в Оксфорде — подвиг, которого она достигла всего за два года. [7] В том же году окончили обучение одиннадцать человек. Девять были записаны, потому что они были мужчинами, а двое других — Белл и Элис Гринвуд . [8] Однако обе женщины не получили ученых степеней. Лишь в 1920 году Оксфорд стал относиться к женщинам в этом отношении наравне с мужчинами. [9]
Белл никогда не был женат и не имел детей. После окончания Оксфорда она провела два с половиной года, с 1890 по 1892 год, посещая лондонские светские балы и банкеты, на которых подходящие молодые мужчины и женщины разбивались по парам, но не смогли найти себе пару. [10] После прибытия в Персию в 1892 году она ухаживала за Генри Кадоганом, британским дипломатом среднего ранга в Тегеране, но ей было отказано в разрешении выйти за него замуж после того, как ее отец обнаружил, что Кадоган по уши в долгах и не равен ей в социальном плане. [5] [11] Кадоган умер в 1893 году; Белл получил эту новость через телеграмму. [12] Она подружилась с британским колониальным администратором сэром Фрэнком Светтенхэмом во время визита в Сингапур со своим братом Хьюго в 1903 году и поддерживала с ним переписку до 1909 года. [13] У нее был «короткий, но страстный роман» со Светтенхэмом после его выхода на пенсию в Англию. в 1904 году. [14] У нее был незаконченный роман с майором Чарльзом Даути-Уайли , женатым мужчиной, с которым она обменивалась любовными письмами с 1913 по 1915 год. Даути-Уайли умер в апреле 1915 года во время кампании в Галлиполи , потеря, которая опустошила Белла. . [15]
Дядя Белла, сэр Фрэнк Ласеллес , был британским министром (похожим на посла) в Тегеране , Персия . Белл поехала в Персию, чтобы навестить его, прибыв туда в мае 1892 года. Она пробыла там около шести месяцев, и ей понравился этот опыт; в письме домой она назвала Персию «раем». [11] Она описала свой опыт в своей книге « Персидские картинки» , которая была опубликована в 1894 году. Большую часть следующего десятилетия она провела, путешествуя по миру, занимаясь альпинизмом в Швейцарии и развивая страсть к археологии и языкам. Она свободно говорила на арабском , персидском (фарси) , французском , немецком , итальянском и турецком языках . [16] В 1897 году она опубликовала хорошо зарекомендовавший себя перевод с персидского на английский стихотворений « Дивана Хафеза» ; ее работа позже была высоко оценена Эдвардом Денисоном Россом , Э. Грэнвиллом Брауном и другими. [17] Ее навыки верховой езды, отработанные с юных лет, помогли ей в путешествиях. [5]
В 1899 году Белл снова отправился на Ближний Восток. В том же году она посетила Палестину и Сирию , а в 1900 году во время путешествия из Иерусалима в Дамаск познакомилась с друзами , жившими в Джебель-эд-Друзе . [18]
Между 1899 и 1904 годами она поднялась на несколько гор, в том числе на Ла- Мейе и Монблан , и записала 10 новых маршрутов или первовосхождений в Бернских Альпах в Швейцарии. Одна альпийская вершина в Бернском Оберланде , Гертрудшпитце высотой 2632 м (8635 футов), была названа в ее честь после того, как она и ее проводники Ульрих и Генрих Фюрер впервые пересекли ее в 1901 году. Однако попытка покорить Финстераархорн в августе 1902 года ей не удалась. когда ненастная погода, включая снег, град и молнию, вынудила ее провести «сорок восемь часов на веревке» со своими проводниками, цепляясь за скалу в ужасающих условиях, которые чуть не стоили ей жизни. [19] [20] Она совершила еще несколько восхождений в Скалистых горах во время путешествия по Северной Америке в 1903 году, но в последующие годы ослабила свой альпинизм. [21]
В 1905 году она вернулась в регион Сирии . Она встретила Марка Сайкса , тогдашнего британского путешественника. Эти двое поссорились и разделили взаимную неприязнь друг к другу, которая продлилась до 1912 года, когда они помирились. [22] [9] [23] [24] Свою поездку она завершила посещением археологических памятников в Малой Азии и посещением Константинополя. [25] Свои наблюдения о Ближнем Востоке она опубликовала в книге 1907 года « Сирия: пустыня и посеянные» . В нем она ярко описала, сфотографировала и подробно описала свое путешествие по Великой Сирии, включая Дамаск, Иерусалим, Бейрут , Антиохию , Александретту и земли друзов и бедуинов . [26] «Пустыня и посеянные» были хорошо приняты в западном мире; Книга получила положительные отзывы и имела успех. [27] Примечательный эпитет Белл появился во время ее поездки в Сирию, где один конкретный комплимент от члена племени Бани Сахер , который она записала, стал частью ее более позднего публичного имиджа: « Машаллах ! Бинт аараб ». Буквально это означало «Как угодно Богу». «дочь арабов», но она перевела это как «дочь пустыни». [28] [29]
В марте 1907 года Белл вернулся в Малую Азию (Анатолию) и начал работать с сэром Уильямом М. Рамзи , археологом и исследователем Нового Завета . Пара и их сотрудники провели раскопки разрушенных зданий и церквей византийской эпохи в Бинбиркилисе , которые она финансировала и планировала. Результаты были описаны в книге « Тысяча и одна церковь» . [30] [31]
В январе 1909 года Белл уехал в Месопотамию . Она посетила хеттский город Каркемиш , сфотографировала рельефы в пещере Халамата , нанесла на карту и описала руины Ухайдира , а также отправилась в Вавилон и Наджаф . В Каркемише она консультировалась с двумя археологами, работавшими на месте, Т. Э. Лоуренсом и Реджинальдом Кэмпбеллом Томпсоном . [32] Она подружилась с Лоуренсом, и в последующие годы они обменивались письмами. [33] И Белл, и Лоуренс учились в Оксфорде и получили диплом с отличием по современной истории, оба свободно говорили по-арабски, оба много путешествовали по Аравийской пустыне и установили связи с местными племенами. В 1910 году Белл посетил мюнхенскую выставку « Шедевры мусульманского искусства» . В письме мачехе она рассказывает, как она предоставила себе исследовательскую комнату и разговаривала с некоторыми сирийцами из Дамаска, которые были частью этнографического раздела выставки. [34] Она написала книгу о своем путешествии и археологической работе «Амурат-Амурат» , а также журнальную статью. [35] [36]
В 1913 году она завершила свое последнее и самое трудное путешествие по Аравии, проехав около 1800 миль от Дамаска до политически нестабильного Хаиля , обратно через Аравийский полуостров в Багдад , а оттуда обратно в Дамаск. Она была лишь второй иностранкой после леди Энн Блант, посетившей Хаиль. Без ведома посторонних династия Рашиди была разорена как войной с силами Ибн Сауда, так и междоусобным соперничеством; Эмиру и старейшему члену династии было всего 16 лет после того, как в результате убийств и споров погибли другие представители его родословной. Белл продержался в городе одиннадцать дней, прежде чем был освобожден. [37] [38] Позже она написала, что «в Хаиле убийство похоже на пролитие молока». [38] По завершении своей поездки в Багдад Белл встретилась с влиятельным накибом Абд ар- Рахманом аль-Гиллани , который станет важной политической фигурой позже, после окончания османского правления. [39] Путешествия Белл привели к тому, что она была избрана членом Географического общества в 1913 году; от них она была награждена медалью в 1914 г., затем еще одной в 1918 г. [40] [41]
Во время своих путешествий Белл установила тесные отношения с местными жителями и племенами по всему Ближнему Востоку. Хотя она могла встречаться с женами и дочерьми местных знатных людей, не нарушая при этом приличий (а такая возможность была запрещена путешественникам-мужчинам), она не пользовалась этим в полной мере; ее лишь слегка интересовала жизнь арабских женщин. Ее основное внимание было сосредоточено на встречах и знакомстве с влиятельными в арабском обществе мужчинами- шейхами и лидерами. [42]
Британцы вступили в Первую мировую войну в августе 1914 года, а Османская империя вступила в войну в конце октября — начале ноября . По предложению Уиндема Дидеса британское военное министерство запросило у Белла оценку ситуации в Османской Сирии, Месопотамии и Аравии. В ответ она написала письмо, в котором подробно изложила свои мысли о степени симпатий британцев в регионе. [43] [44]
Белл пошел добровольцем в Красный Крест , служа с ноября 1914 по ноябрь 1915 года; сначала в Булони , Франция, а затем снова в Лондоне. Она работала в отделе по расследованию раненых и пропавших без вести (W&MED), который пытался координировать информацию между британской армией, французскими больницами и обеспокоенными семьями о статусе солдат и жертвах войны. [43]
По совпадению, Джудит Даути-Уайли, жена человека, с которым у Белла был неразрешенный роман, также находилась в Булони в этот период. Они встретились и обменялись любезностями. В письме Белл попросил Чарльза Даути-Уайли отговорить его жену от дальнейших встреч. [45] [46]
В ноябре 1915 года Белла вызвали в Каир в британском протекторате Египет ; она прибыла 30 ноября. Каирский отряд британских чиновников во главе с полковником (впоследствии бригадным генералом) Гилбертом Клейтоном и известным археологом и историком лейтенантом-коммандером. Дэвида Хогарта , называлось Арабским бюро . Она также снова встретилась с Т. Э. Лоуренсом, который присоединился к Арабскому бюро в декабре 1914 года . племена Синайского полуострова и Персидского залива. Они также нанесли на карту регион, включая его источники воды. [49] Эта информация позже будет полезна Лоуренсу во время арабского восстания относительно того, какие племена можно было бы поощрить присоединиться к британцам против Османской империи. [40] [50] [51] [52]
Пребывание Белла в Каире было недолгим; Вскоре ее отправили в Британскую Индию, куда она прибыла в феврале 1916 года, вероятно, по предложению Валентина Чирола, ставшего журналистом и дипломатом . [40] Ее задачей в Дели было улучшить координацию действий Арабского бюро с правительством Индии и урегулировать их разногласия; по словам Белла, «между нами не было никаких контактов, кроме довольно вспыльчивых письменных телеграмм!» [40] Лорд Хардиндж , вице-король Индии и друг семьи Колоколов, скептически относился к недавним шагам Арабского бюро и обещаниям создания независимого арабского государства, опасаясь, что прямой вызов религиозной роли османского султана как халифа может спровоцировать волнения среди влиятельных индийских деятелей. меньшинство мусульман. Знания Белл по этим вопросам произвели впечатление на лорда Хардинджа, и вскоре в марте 1916 года ее отправили в Басру (захваченную британцами в начале войны в ноябре 1914 года) в качестве связующего звена между Индией и Каиром. [53] В то время британцы все еще оправлялись от недавних неудач в месопотамской кампании . [54] Она присоединилась к штабу главного политического директора Перси Кокса как одна из немногих жителей Запада, знавших этот район. [55]
Кокс нашел ей офис в своей штаб-квартире, и она делила свое время между ним и военным штабом в Басре. [56] Она путешествовала по региону между Басрой и Багдадом, оценивала позиции и мнения местных жителей, писала отчеты и рисовала карты, которые помогут британской армии в их возможном наступлении на Багдад. [55] Сначала Белл не получала зарплату, но лорд Челмсфорд организовал для нее официальную оплачиваемую должность в июне 1916 года. Она стала единственной женщиной- политиком в британских войсках и получила титул восточного секретаря Перси Кокса. [57] [58] [52] Во время работы в Басре она установила тесные рабочие отношения с коллегами-политическими офицерами Ридером Буллардом и молодым Сент-Джоном Филби . [59]
Белл встретил Ибн Сауда в Басре в конце ноября – декабре 1916 года, когда Кокс и Индия добивались его поддержки против поддерживающего Османскую империю Ибн Рашида . Он был впечатлен ею и написала в «Арабском бюллетене» статью , в которой восхваляла его способности как «политика, правителя и рейдера». [61] Ибн Сауд, очевидно, был впечатлен ею меньше; согласно более позднему рассказу Филби, он подражал ее женственному и высокому стилю речи, чтобы произвести впечатление и пошутить на более позднюю аудиторию Неджда. [61] [62] Позже, в 1920 году, она предупредила Лоуренса, что он переоценивает положение Шарифа Хусейна после того, как разразилась война между ним и Ибн Саудом , и что Ибн Сауд, скорее всего, победит Хиджаз, если борьба продолжится. [63]
Находясь на Ближнем Востоке, Гертруда Белл сообщила о геноциде армян . Сравнивая убийства с предыдущими массовыми убийствами, она написала, что более ранние убийства «не сравнимы с массовыми убийствами, совершенными в 1915 году и в последующие годы». [64] Белл также сообщил, что в Дамаске «османы открыто продавали армянских женщин на публичном рынке». [65] В докладе разведки Белл процитировал заявление турецкого военнопленного:
Батальон покинул Алеппо 3 февраля и за двенадцать часов достиг Рас-эль-Айна ... Около 12 000 армян были сосредоточены под опекой нескольких сотен курдов ... Этих курдов называли жандармами, но на самом деле они были простыми мясниками; их бандам было публично приказано доставить партии армян обоего пола в разные места, но у них были секретные инструкции уничтожать мужчин, детей и старух... Один из этих жандармов признался, что сам убил 100 армянских мужчин... пустые цистерны и пещеры пустыни также были заполнены трупами... После Рас-эль- Айна ни один мужчина не может думать о женском теле иначе, как о предмете ужаса, а не о привлекательности» .
После того, как 11 марта 1917 года британские войска взяли Багдад, Кокс вызвал Белла в город. [67] Ей также была присвоена честь командора Ордена Британской Империи . [68] [69] После того, как Кокс покинул Месопотамию в 1918 году в Англию, а затем в Персию, контроль перешел к Арнольду Уилсону , исполняющему обязанности британского гражданского комиссара в Месопотамии. Поначалу Белл и Уилсон ладили; меморандум «Самоопределение в Месопотамии», написанный Беллом в феврале 1919 года, не выявил серьезных разногласий с Вильсоном. [70] Временное правительство Кокса и Вильсона во время войны черпало вдохновение из Британской Индии, копируя ее правовой кодекс и бюрократическую структуру, и, по оценке Белла, это сохраняло иракский народ довольным. [71] Белл посетил Францию и Англию в 1919 году, приняв участие в Парижской мирной конференции на короткое время вместо Вильсона. [72] В Париже планы по распаду Османской империи обрели форму, поскольку состоялись переговоры о том, какие территории должны быть распределены между кем. Известно, что Соглашение Сайкса-Пико , заключенное тем же Марком Сайксом, с которым Белл встретился 15 лет назад, передало северную Сирию под влияние Франции, хотя французов убедили отказаться от своих претензий на вилайет Мосул к востоку от Сирии. В результате британцам и арабам пришлось разделить южную Сирию, Мосул, Багдад и Басру.
Белл провел сентябрь – октябрь 1919 года, посетив Египет, Палестину и Сирию, находящуюся под властью хашимитов, а затем вернулся в Багдад в ноябре 1919 года. В 1919 году Месопотамия все еще находилась под властью временного военного правительства, которое в основном подчинялось правительству Британской Индии. В течение 1919 года Белл пришел к убеждению, что независимое арабское правительство в Месопотамии при поддержке британских советников было правильным путем. Она видела, как временное хашимитское правительство в Сирии, хотя и коррумпированное, казалось бы, вернуло жизнь в мирное нормальное состояние; Тем временем в Египте произошла египетская революция 1919 года против британцев. Белл считал, что «дух 1919 года» распространится и на Месопотамию, если британцы будут медлить с выполнением обещания о самоопределении. [73] Она потратила почти год на написание того, что позже было признано мастерским официальным отчетом, «Обзор гражданской администрации Месопотамии». [74] Гражданский комиссар Уилсон не согласился с Беллом по этой теме, и они поссорились. Вильсон, представитель индийской школы, предпочитал, чтобы арабское правительство находилось под прямым влиянием британских чиновников, которые сохраняли бы реальный контроль, поскольку по опыту он чувствовал, что население Месопотамии еще не готово управлять страной эффективно и мирно. Возникли проблемы; Шиитские племена в центральном Ираке подняли восстание летом 1920 года и объединились с суннитами. Вильсон обвинил в восстании антибританскую пропаганду Шарифана . [75] Белл обвинил Вильсона в беспорядках в регионе, заявив, что его подход был недостаточно уважительным к местным желаниям. [76] [77]
11 октября 1920 года Перси Кокс вернулся в Багдад, заменив дискредитировавшего себя Вильсона. Кокс попросил Белла продолжать исполнять обязанности его секретаря по Востоку и поддерживать связь с будущим арабским правительством. Кокс быстро восстановил большую часть прежней структуры правительства Османской империи и начал назначать больше иракцев на руководящие должности в местных правительствах провинций, хотя и при поддержке влиятельных британских советников. [78] Вернувшись на Британские острова, британское общество устало от постоянной войны, шла ирландская война за независимость , а Британская империя была по уши в долгах после разрушительной Великой войны. [76] Британские официальные лица в Лондоне, в частности новый государственный секретарь по вопросам войны и авиации Уинстон Черчилль , хотели сократить расходы в колониях, включая затраты на подавление восстаний. Британские чиновники осознали, что их политика прямого управления увеличивает расходы. Хотя восстание 1920 года было успешно подавлено, оно стоило 50 миллионов фунтов стерлингов , сотен жизней британцев и индийцев, а также тысяч жизней арабов. [79] [78] Было ясно, что Ирак будет дешевле как самоуправляющееся государство. [76] Черчилль созвал конференцию в Каире, чтобы решить будущее британской администрации региона теперь, когда война закончилась. [80]
Белл, Кокс и Лоуренс были среди избранной группы «востоковедов», созванной Черчиллем для участия в конференции в Каире, чтобы определить внутренние границы британских мандатов на территории, на которую Британия претендовала во время раздела Османской империи . [81] Мало кто из британских чиновников имел какой-либо опыт в арабских или курдских делах; Кокс доверял Беллу, и поэтому Белл имел необычайное влияние и внес значительный вклад в эти дискуссии. [76] Британское правительство неохотно позволило Франции взять под свой контроль Сирию в рамках переговоров по Севрскому договору , что привело к созданию французского мандата в Сирии и Ливане . Это усложнило предыдущие обещания Великобритании своим союзникам по арабскому восстанию против османов, поскольку они предполагали, что возглавят новое панарабское государство с центром в Дамаске; но французы видели в хашимитах и их союзниках потенциальных соперников за власть и поэтому не были заинтересованы в установлении хашимитской монархии в Сирии. [71]
Для этих земель существовали различные возможности, включая продолжение прямого мандата (Британский мандат на Месопотамию ), независимость на различных условиях или даже передачу недовольных северных территорий обратно новому турецкому государству. Школа мысли, которая выступала за независимость под британским руководством и союзом, стала известна как «Каирская школа» в отличие от «Индийской школы», которая выступала за прямое правление британцев. На протяжении всей конференции Белл, Кокс и Лоуренс поддерживали подход Каирской школы и работали над созданием независимых стран Трансиордании и Ирака. Они также поддержали шарифское решение : во главе этих государств будут стоять сыновья зачинщика арабского восстания Хусейна бин Али, шарифа Мекки . В этом предложении Абдулла и Фейсал будут королями новых стран (возможная монархия Иордании и монархия Ирака ). [81] Белл считал, что статус Фейсала как аутсайдера позволит ему сохранить целостность новой страны Ирак как человека, не привязанного к какой-либо одной группе, а скорее как объединяющего символа. Теоретически шииты будут уважать его из-за его происхождения от Мухаммеда ; Сунниты последовали бы за ним, потому что он был суннитом из уважаемой семьи. На практике панарабизм и шарифизм окажутся более привлекательными для суннитского населения Ирака, чем для шиитского населения. [76] [78] Белл также находился под влиянием направления британской мысли, которое романтически считало арабов пустыни Хиджаза «чистыми» арабами и, таким образом, естественно подходило для обладания легитимностью и уважением; успех Фейсала во время арабского восстания в создании коалиции разрозненных племен послужил доказательством существования этой школы. [73]
Османы разделили регион на стратегически важный для Великобритании вилайет Басра на юге, центральный вилайет Багдад и северный вилайет Мосул , где доминируют курды . Под властью Османской империи у этих троих была небольшая культурная или экономическая взаимозависимость. До конференции вопрос о территории нового Ирака оставался нерешенным. Вопрос о том, что делать с богатым нефтью Мосулом, в частности, стал известен как Мосульский вопрос . Белл выступал за расширение границ Ирака, которые включали бы все три османские территории, включая Мосул. [82] В этом она потерпела поражение на конференции; Черчилль, Хьюберт Янг , Лоуренс и другие опасались, что подчинение курдов арабскому правителю может сделать их сочувствующими Турции и нелояльными по отношению к Ираку, в то время как создание независимого буферного государства Южного Курдистана или Верхней Месопотамии гарантировало бы, что курды будут рассматривать любое турецкое вторжение как нежелание, а не освобождение. Они настаивали на том, чтобы южные курды были включены в состав Ирака только в том случае, если они прямо об этом попросят. Однако после конференции Белл в конце концов добилась своего. В процессе общенационального референдума 1921 года в поддержку Фейсала, в основном перформативного , участники референдума смогли найти достаточное количество профейсаловских членов курдской элиты, чтобы убедить новое британское правительство в конце 1922 года разрешить включение Мосула в состав Ирака после все. Курдская элита добилась определенных обещаний об автономии, но эти обещания по большей части были проигнорированы. Белл написал письмо в 1924 году в ответ на статью, вероятно, написанную Арнольдом Вильсоном, в которой утверждалось, что Мосул будет счастливее под турецким правлением; Белл утверждал, что, по мнению представителей элиты в Учредительном собрании, Мосул по-прежнему желает быть частью Ирака. [83] Переговоры и периодические военные действия с кемалистской Турцией продолжались до 1926 года, когда Анкарский договор признал Мосул частью Ирака. [83] [84] Позже Лоуренс напишет, что он часто боялся, а иногда и надеялся, что слишком большое государство, построенное Беллом, рухнет. [76]
Вопреки желанию симпатизирующего арабам «Колокола», британцы в конечном итоге решили сохранить британский мандат на Палестину под своим собственным управлением, а не делать ее частью Трансиордании. Белл выступал против сионистского движения ; она написала, что относится к Декларации Бальфура с «глубочайшим недоверием» и что «это похоже на кошмар, в котором вы предвидите все ужасные вещи, которые должны произойти, и не можете протянуть руку, чтобы их предотвратить». [85] В письме матери она писала, что «страна совершенно не подходит для целей, которые преследуют евреи; это бедная земля, неспособная к большому развитию, и две трети ее населения составляют арабы-мусульмане, которые смотрят на евреев». с презрением» и охарактеризовал Декларацию Бальфура как «совершенно искусственную схему, оторванную от всякого отношения к фактам, и я желаю ей тех неудач, которых она заслуживает». [86]
Решение Шарифана возобладало, и Фейсал был представлен Ираку как новый король. Главный местный кандидат в лидеры, выступавший против избрания Фейсала, Сайид Талиб , был арестован и сослан в апреле 1921 года после того, как его пригласили на чай с женой Перси Кокса, по предложению Белла и с согласия Кокса; Белл рассматривал Талиба как потенциального мятежника, если его не остановить. [87] [88]
Белл работал в консультативной группе Верховной комиссии Великобритании по Ираку на протяжении 1920-х годов и был неотъемлемой частью администрации Ирака в первые годы правления Фейсала. По прибытии Фейсала в 1921 году Белл консультировал его по местным вопросам, включая вопросы, касающиеся географии племен, руководства племенами и местного бизнеса. Фейсал был коронован королем Ирака 23 августа 1921 года. Белл, которого на иракском арабском языке называли «аль-Хатун» (придворная дама), была доверенным лицом Фейсала и помогла ему облегчить его вступление в эту роль. [89] Белл играл роль посредника между правительством Фейсала, британскими чиновниками и местными деятелями. Особый интерес она проявляла к связям с общественностью: устраивала приемы, вечеринки и встречи; обсуждение положения дел как с британской, так и с арабской элитой Багдада; и передачу запросов и жалоб правительству. [73] Она также предложила дизайн флага Ирака и личного флага Фейсала. [73] [90]
Новому иракскому правительству пришлось выступать посредником между различными группами Ирака: шиитами, суннитами, курдами, евреями и ассирийскими христианами. Поддержание довольства этих групп было важно для политического баланса в Ираке и для британских имперских интересов. Важным проектом как для Великобритании, так и для нового иракского правительства было создание новой идентичности для этих людей, чтобы они идентифицировали себя как одну нацию. Одной из главных проблем, с которыми столкнулся Фейсал, было установление его легитимности среди шиитского населения. Когда Фейсал приземлился в шиитском порту Басра, у него не было особого энтузиазма. [91] Администрация Фейсала, хотя и сохраняла определенные позиции для шиитов в качестве символа, была панарабистской и суннитской, и эту позицию поддержал Белл. Суннитская элита ясно дала понять, что будет считать предательством любое сокращение их традиционных привилегий во время османского правления по сравнению с шиитами или курдами. [76] Белл считал, что правительство, в котором доминируют шииты, скорее всего, превратится в теократию . [73] Беллу было трудно установить близкие отношения с наиболее важными шиитскими лидерами; она написала, что была «отрезана от них, потому что их принципы запрещают им смотреть на женщину без обнажения, а мои принципы не позволяют мне носить чадру ». [58]
Беллу было нелегко работать с новым королем; в одном письме 1921 года она написала: «Вы можете рассчитывать на одно: я никогда больше не буду заниматься созданием королей; это слишком тяжело». [92]
Мюриэль Форбс выступала за создание новой библиотеки в Багдаде в 1919–20 и основала Багдадскую библиотеку мира ( Мактабат аль-Салам ). Белл энергично продвигал библиотеку и впоследствии входил в ее библиотечный комитет в качестве президента с 1921 по 1924 год. Это включало участие в мероприятиях по сбору средств, получение бесплатных экземпляров книг от британских издателей для использования в библиотеке и публикацию статей в журнале Library's Review. Библиотека начиналась как частная библиотека по подписке, но из-за финансовых трудностей в 1924 году она была передана Министерству образования и преобразована в публичную библиотеку. В 1926 году это была одна из двух публичных библиотек в стране. В 1929 году она стала известна как Багдадская публичная библиотека, а в 1961 году была переименована в Национальную библиотеку Ирака . [93]
В октябре 1922 года король Фейсал назначил Белл почетным директором отдела древностей, и эта задача соответствовала ее опыту и любви к археологии. [95] Во время правления Белла было проведено несколько заметных раскопок, при этом Белл участвовал в каталогизации и распространении древностей. Леонард Вулли проводил обширные раскопки города Ур в 1922–1934 годах. [96] [97] В 1924 году Белл лично пригласил ассириолога Эдварда Кьеру провести археологические раскопки в древнем Нузи , недалеко от Киркука , Ирак, где были обнаружены и расшифрованы сотни глиняных табличек с надписями, теперь известных как Таблички Нузи . [98]
Во время правления Османской империи выдача разрешений на археологические раскопки была несистематической и неорганизованной; раскопки проводились без регистрации в каком-либо органе власти; и не было руководящего органа, уполномоченного контролировать или обеспечивать соблюдение тех немногих правил, которые существовали. Основная роль Белла как директора отдела древностей заключалась в разработке предлагаемого закона, который разъяснял бы статус существующих раскопок, регулировал выдачу новых разрешений, выносил решение о праве собственности на обнаруженные артефакты и позволял создать Департамент древностей для обеспечения соблюдения закона. Сати аль-Хусри , директор по образованию Фейсала и арабский националист, счел первоначальные предложения Белла слишком дружелюбными по отношению к британским интересам. Аль-Хусри замедлил принятие закона, но закон Белла был принят в 1924 году после поправок; он в основном следовал стандартной модели в других странах мира, но, в частности, сохранял за директором (то есть за ней самой) широкие полномочия решать, будут ли обнаруженные древности помещены в национальный музей и останутся в собственности государства или им будет разрешено вывозить. Он также передал Департамент древностей Министерству общественных работ, вдали от аль-Хусри. [95]
Закон Белла представлял собой гибрид, который преодолел разрыв между хаосом археологии Османской эпохи и более поздними законами, которые более непосредственно обеспечивали суверенитет Ирака в этом вопросе. Иностранные археологи продолжали легально вывозить древности из Ирака, но в более ограниченном порядке. Простая организация, отслеживание и регулирование археологических раскопок, похоже, нанесла ущерб торговле на черном рынке разграбленными древностями. [95]
В качестве директора по древностям Белл отвечал за хранение раскопанных древностей для личного просмотра и изучения. Однако ее первоначальная кладовая, названная Вавилонской каменной комнатой, вскоре начала заполняться. В марте 1923 года она попросила выделить специальное здание под музей, но сначала получила отказ. После упорных усилий по лоббированию в течение следующих лет, тщательно гарантируя, что элита иракского правительства и общества увидела последние раскопки в Уре и инвестировала в проект на вечеринках и мероприятиях, она наконец нашла место для своего плана музея на первом этаже здания. здание канцелярских товаров и типографии в марте 1926 года. Оно стало Багдадским археологическим музеем, позже переименованным в Музей Ирака ; он открылся в июне 1926 года, незадолго до смерти Белла. [99]
В рамках своей роли директора Белл помогла установить процедуры, которые стали стандартными во всем мире: тщательное ведение журнала раскопок и находок, а также подробных описаний материалов, размеров и других комментариев; применение формальной системы нумерации для их отслеживания; и отправку фотографий необычных находок в Британский музей для дальнейшего анализа. Она сделала это с помощью небольшого, но трудолюбивого персонала; В состав Департамента древностей входили только она, Абдулкадир Пачачи и Салим Лави в 1924–26 годах. [99] Белл и департамент помогли сохранить иракскую культуру и историю, в том числе важные реликвии месопотамских цивилизаций, а музей сохранил их в стране их происхождения. [100] Bell's завещает 50 000 фунтов стерлингов Музею Ирака и 6 000 фунтов стерлингов Британскому музею для создания «Британской школы археологии в Ираке» в Лондоне (позже переименованной в «Британский институт изучения Ирака»), которая продолжала для финансирования и помощи проектам раскопок (с поправкой на инфляцию, около 2,1 миллиона фунтов стерлингов и 250 000 фунтов стерлингов в 2021 году соответственно). [101] [102] [103] [104]
Стресс от создания огромного количества книг, корреспонденции, разведывательных отчетов, справочных материалов и официальных документов; повторяющихся приступов бронхита , вызванных многолетним курением сигарет; приступов малярии ; и, наконец, летняя жара в Багдаде сказалась на ее здоровье. Поначалу она была несколько слабой, но в течение 1920-х годов она истощилась, а в 1924 году у нее резко ухудшилось здоровье . Она воспользовалась возможностью переписаться с Лоуренсом, который просил ее совета по поводу своей будущей книги «Семь столпов мудрости» . [106] Состояние ее семьи начало снижаться из-за волны забастовок угольщиков после Первой мировой войны в Великобритании, кульминацией которых стала всеобщая забастовка 1926 года и экономическая депрессия в Европе; Беллы начали подготовку к переезду из своего дорогого особняка в Раунтоне, чтобы сократить расходы. [107] Она вернулась в Багдад, и вскоре у нее развился плеврит . Пока она выздоравливала, она услышала, что ее младший сводный брат Хьюго умер от тифа . [108]
Многие из близких друзей Белла покинули Ирак в начале 1920-х годов, в первую очередь Перси Кокс, вышедший на пенсию в 1923 году. [109] В конце 1922 года у нее завязалась прочная дружба с Кинаханом Корнуоллисом , коллегой-британским советником в Ираке. Она дала понять гораздо более молодому Корнуоллису о своей готовности к романтическим отношениям, но была отвергнута, и их отношения остались профессиональной дружбой. [5] [110]
Белл страдал психологически с 1923 по 1926 год и, возможно, находился в депрессии . [5] Новый Верховный комиссар, назначенный в 1923 году, Генри Доббс , сохранил Белл в качестве своего секретаря по Востоку, но консультировался с ней реже, чем Перси Кокс. [107] Фейсал больше не консультировался с Беллом после первого года его пребывания в должности, [111] и он не оправдал ее невероятно высоких ожиданий. [105] Хотя она с удовольствием приступила к своей новой должности директора по древностям, ей все еще не нравилось, когда ее отстраняли от высоких государственных дел. [73] В течение двух дней в 1925 году ее любимая домашняя собака, а также собака Кинахана Корнуоллиса, за которой она тоже ухаживала и о которой заботилась, умерли. [107]
12 июля 1926 года Белл был обнаружен мертвым от передозировки снотворного аллобарбитала . Неизвестно, была ли передозировка преднамеренным самоубийством или случайной неправильной дозировкой. Она попросила горничную разбудить ее утром, предполагая несчастный случай, но она также попросила Корнуоллиса присмотреть за ее новой собакой на случай, если с ней что-нибудь случится накануне, и недавно написала философское письмо своей матери на как ее одинокое существование не может продолжаться вечно, что предполагает предвидение ее смерти. [112] [113] [114] В тот же день она была похоронена на англиканском кладбище в багдадском районе Баб аль-Шарджи . [115] [116] Ее похороны были крупным событием, на котором присутствовало большое количество людей. Говорили, что король Фейсал наблюдал за процессией со своего балкона, пока они несли ее гроб на кладбище. [117] Вернувшись в Великобританию, король Георг V лично написал письмо с соболезнованиями ее родителям Хью и Флоренс. [118]
Происхождение Белл из высшего сословия и историческое образование заставили ее придерживаться взглядов, которые для того времени считались старомодными и, казалось, тосковали по более старшей и благородной аристократической эпохе. Ее историческое образование действительно помогло понять Ближний Восток; многие британцы того времени были по сути невежественны и не интересовались историей региона после эпохи раннего христианства и поздней Римской империи. Это действительно означало, что она формулировала свои призывы к арабским националистам в стиле воссоздания утраченного Золотого века ранних Халифатов, а не с использованием более современных аргументов. Она была одновременно иракским националистом и британским империалистом; Белл не видел в этом противоречия, хотя практически сразу же возникли трещины между интересами иракского государства и интересами Британской империи. [103] [119]
С раннего возраста Белл был откровенным и независимым, несмотря на то, что вырос в почтительном обществе; во время учебы она была готова устно оспаривать уважаемых профессоров и экспертов. [120] Иногда это проявлялось как высокомерие, особенно по отношению к британцам, которых она считала неспециалистами. [105] [52] Она была готова отступить во время спаррингов с другими арабистами; Т. Э. Лоуренс пишет об одном инциденте в 1911 году, когда она раскритиковала методы, использованные при раскопках в Каркемише, прежде чем Лоуренс и Томпсон сделали ей выговор и убедили ее в обратном. [36] Время от времени она проявляла противоположные наклонности, и, по-видимому, ей нравилось поддерживать трудные дела. Белл придерживался рационалистических взглядов и придерживался атеистических взглядов. [1] [121] [16] Она безуспешно пыталась убедить своего сводного брата Хьюго не вступать в церковь в качестве священнослужителя. [1] [122] Еще одна противоположная позиция, которую она заняла, заключалась в том, чтобы занять антисуфражистскую позицию, когда набирала силу избирательное право женщин среди женщин с высшим образованием, таких как она сама. Она была одним из основателей Женской национальной лиги против избирательного права в 1908 году и была президентом ее северного отделения. [120] Похоже, что ее позиция могла возникнуть из-за того, что оба ее родителя были антисуфражистами, а также из-за веры в то, что женщины уже могли добиться успеха в рамках существующей системы без права голоса. [123] Похоже, она смягчила эту позицию позже в своей жизни, после того как парламент предоставил избирательное право женщинам в 1918 году ; Вита Саквилл-Уэст написала, что после посещения ее в 1925 году она приветствовала движение за права женщин и перешла от либеральных взглядов своего отца к рассмотрению возможности стать избирателем лейбористской партии. [123]
В объемных письмах Белл документально зафиксированы ее меняющиеся и порой противоречивые взгляды на возможность создания арабского государства, наибольшую степень участия Великобритании и связанные с этим проблемы. Т. Э. Лоуренс однажды заметила, что она «каждый раз меняла направление, как флюгер» (хотя в том же заявлении писала, что она «замечательный человек»). [124] В разное время она писала как за, так и против независимого арабского государства, прямого британского правления и решения Шарифана. Позже она хотела, чтобы Фейсал был одновременно независимым правителем, обладающим легитимностью для иракцев и большим личным авторитетом, но в то же время правителем, который одновременно соглашался с запросами и приоритетами Великобритании: это невозможная позиция. [100] Тем не менее, она понимала опасность вмешательства Великобритании лучше, чем многие ее современники. [125] Отчет Белла о регионе за 1920 год показал поразительную двойственность в отношении мудрости и возможностей имперского проекта, изображая племенную культуру сельской местности как многовековую традицию, которая пережила турецкое правление и не поддается легкому вмешательству извне. [103] Согласно сообщению, которое она написала в «Арабском бюллетене»:
Люди, имеющие традицию личной независимости, ограниченной только их собственными обычаями, совершенно не знающие мира, лежащего за пределами их болот и пастбищ, и столь же совершенно безразличные к его интересам, как и к возможностям, которые он предлагает, не смогут в один прекрасный день идти в ногу с европейскими амбициями и не приветствовать европейские методы. И их нельзя торопить. (...) В нашей собственной [английской] истории, от Учебного суда через Великую хартию до Имперского парламента , это была работа столетий, однако первая содержала зерно всего, что последовало за ней.
- Гертруда Белл, Основы правления в Турецкой Аравии , октябрь 1917 г. [126] [127]
Границы Ирака, возникшие во время раздела Османской империи , Каирской конференции 1921 года и присоединения Южного Курдистана в 1922 году, все еще сохраняются для современного государства Ирак. Включение в состав Ирака Мосулского вилайета, где доминируют курды , многие историки и комментаторы до сих пор считают ошибкой. [74] [128] Белл, однако, поддержала включение традиционно курдских земель в государство, в котором доминируют арабы, вопреки советам некоторых из ее современников, включая Т. Э. Лоуренса, Эдварда Ноэля и Э. Б. Соуна. [76] В целом, Белл имела обширные контакты и личные дружеские отношения со многими арабами, но сравнительно ограниченные контакты с курдами, что, возможно, привело к ее необоснованному оптимизму в отношении целесообразности включения курдских земель в Ирак. [76] В рамках своей роли в иракском правительстве она поддерживала подавление курдских восстаний 1920-х годов и не выступала особо за какие-либо привилегии или автономию региона. [76] Разделение курдов между Ираком, Сирией, Турцией и Ираном привело к их угнетению во всех четырёх странах. [129] [115] Саад Эскандер писал, что в результате Белла с большей любовью помнят иракские арабы, чем иракские курды. [76]
Белл предложил децентрализовать многие аспекты управления, поскольку это был единственный реальный способ сохранить гетерогенное многоэтническое и многорелигиозное государство, а также определенную степень локальной романтизации классической арабской культуры. В соответствии с ее Положением о племенных уголовных и гражданских спорах местные шейхи в сельской местности имели широкие полномочия самостоятельно управлять сбором налогов и судебной системой; национальное правительство имело такие полномочия только в крупных городах. Более поздние правители предпочитали сильное централизованное правительство и считали эту децентрализацию навязчивой; Закон Белла был позже отменен новым правительством Иракской Республики после свержения монархии в 1958 году. [103]
Работа Белл в области археологии и ее пребывание на посту директора отдела древностей в целом пользуются большим уважением. Ее фотографии, заметки и подробные планы мест, которые она посетила в 1909–1914 годах, представляют собой «бесценную документацию», сохранившую информацию о многих памятниках и зданиях, поврежденных или разрушенных. [36] [31] Мемориальная доска, посвященная Белл, была установлена в Археологическом музее в 1930 году, после того как король Фейсал попросил почтить ее память в проекте, которому она посвятила так много усилий. Однако позже репутация неиракских археологов пострадала из-за ее коррумпированного преемника на посту директора отдела древностей Ричарда Кука. Кук был вынужден уйти в отставку из-за скандала после того, как его поймали на использовании своего положения для захвата и контрабанды антиквариата для личного обогащения. После нескольких недолговечных преемников Кука Сати аль-Хусри, политический соперник Белла, занял пост директора отдела древностей в 1934 году. Ему удалось выступить за новый закон, который пересматривал закон Белла о древностях 1924 года. Пересмотренное законодательство 1936 года дало иракскому правительству дополнительные полномочия в разделе древностей между археологами и правительством. [99]
Работа Белла с будущей Национальной библиотекой Ирака и библиотекой Национального музея Ирака получила высокую оценку как помощь в создании основы для библиотек, которые к 1980-м годам станут одними из лучших на Ближнем Востоке. Ян Джонсон похвалил это как шаг к возвращению традиции науки Аббасидского халифата ; под властью Османской империи этот регион стал интеллектуальным захолустьем. [93]
Многие соотечественники Белла написали восторженные статьи, отчеты и лекции после получения известия о ее смерти, в том числе Вита Саквилл-Уэст, Лео Амери , Арнольд Уилсон, Перси Кокс, Генри Доббс и другие. [130] Некролог, написанный ее коллегой Д.Г. Хогартом, выразил уважение к ней британских чиновников. Хогарт писал:
Ни одна женщина в последнее время не сочетала в себе свои качества – ее склонность к трудным и опасным приключениям с ее научным интересом и знаниями, ее компетентность в археологии и искусстве, ее выдающийся литературный дар, ее симпатию ко всем типам и положению людей, ее политическую проницательность и понимание человеческих ценностей, ее мужская энергия, твердый здравый смысл и практическая эффективность – все это смягчается женским обаянием и самым романтическим духом. [131]
Официальный документ Белла 1920 года «Обзор гражданской администрации Месопотамии», возможно, первый официальный документ, составленный женщиной, считается важным и влиятельным; Х.В.Ф. Уинстон назвал это своей «лучшей политической работой». [115] [80] Уинстон также писал, что, несмотря на позднее падение Королевства Ирак, «настоящей работой» Белл была ее ранняя роль археолога, ученого, писателя, переводчика и искателя приключений, наследие, которое продлится еще долго после иракская монархия была забыта. [132]
Эли Кедури , иракский еврей, покинувший страну, чтобы стать консервативным британским историком, назвал Фейсала «жалким некомпетентным человеком», Лоуренса — «фанатиком», а Белл — за «сентиментальный энтузиазм» и «нежную глупость» в ее защите арабское государство. [133] Он обвинил их в развязывании арабского национализма в регионе, где он ранее был неизвестен. [125] Кедури восхищался большими многоэтническими империями и, оглядываясь назад, поддерживал решение Арнольда Вильсона о прямом британском правлении, которое, по его мнению, лучше защитило бы права меньшинств; иракская еврейская община значительно сократилась в 1940-х и 50-х годах перед лицом притеснений со стороны враждебного правительства. [133]
Карл Э. Мейер и Шэрин Блэр Брайсак описали Белла как «одного из немногих представителей правительства Его Величества, которого арабы помнят с чем-то напоминающим привязанность» в обзоре британской политики после Первой мировой войны. [134]
В январе 1930 года король Фейсал посвятил часть Багдадского археологического музея памятнику Беллу. [135]
Витраж, посвященный ее памяти, сделанный Дугласом Страчаном , был установлен в церкви Святого Лаврентия, Ист-Рунтон , Северный Йоркшир . На нем изображены колледж Магдалины в Оксфорде и Хадимейн в Багдаде. [136] Надпись увековечивает ее как «Искушенную в знаниях Востока и Запада, Слугу Государства, Ученого, Поэта, Историка, Антиквара, Садовника, Альпиниста, Исследователя, Любителя природы, Цветов и Животных, Несравненную». Друг, сестра, дочь». [137]
В 2010-х годах команда из Университета Ньюкасла выпустила комическую версию жизни Белла с карикатуристом Джоном Майерсом. [138] [139]
В 2016 году была запущена кампания по превращению бывшего поместья семьи Белл Red Barns в мемориал и музей. Семья была покровителями движения искусств и ремесел в Англии, а дом, расположенный в Редкаре , украшен обоями Уильяма Морриса . Хотя здание внесено в список памятников архитектуры II* , за ним не ухаживали. Выставка о ней в 2015 году в Музее Великого Севера в Ньюкасле помогла поднять интерес. Выставка переехала в музей Кирклитема в Редкаре после показа в Ньюкасле. [140]
Архив Гертруды Белл, обширная запись сочинений Белла, хранящаяся в Университете Ньюкасла , был добавлен в программу ЮНЕСКО « Память мира» в 2017 году.
В 2019 году энтомологи, изучающие диких пчел в Саудовской Аравии, описали новый род, который они назвали в честь Белла, как род Belliturgula , известный от вида Belliturgula najdica из центральной Саудовской Аравии. [143]
Белл много писала за свою жизнь. После ее смерти в 1926 году ее мачеха Флоренс Белл предприняла первую попытку составить подборку ее произведений из более чем 2400 страниц писем. В 1927 году Флоренс опубликовала два тома собрания переписки Гертруды, хотя из соображений приличия исключила ее наиболее романтические письма, а также исключила материалы, которые, по ее мнению, могли поставить в неловкое положение иракское правительство. [149] С тех пор были опубликованы различные сборники писем Белла, журнальных статей, отчетов и статей «Арабского бюллетеня» военного времени.
{{cite book}}: CS1 maint: отсутствует местоположение издателя ( ссылка ){{cite book}}: CS1 maint: отсутствует местоположение издателя ( ссылка )Сегодня Джудит появилась в моем кабинете. Я пригласил ее на обед. Мы не говорили ни о чем, кроме больницы, но я ненавидел ее. Не заставляй меня это терпеть.
Он собирается предоставить мне комнату в своем кабинете, куда я буду приходить два или три утра в неделю... в остальные дни я буду продолжать работать в Ставке... Офис сэра Перси находится в четверти часа езды.
Но мое существование здесь слишком одиноко; нельзя вечно жить в одиночестве. По крайней мере, я не чувствую, что смогу.
{{cite book}}: CS1 maint: отсутствует местоположение издателя ( ссылка )
