Дело Хамдан против Рамсфелда (Hamdan v. Rumsfeld) , 548 US 557 (2006), рассматривалось Верховным судом США , в котором суд постановил, что военные комиссии, созданные администрацией Буша для суда над задержанными в заливе Гуантанамо, нарушили как Единый кодекс военной юстиции (UCMJ), так и Женевские конвенции , ратифицированные США [1].
Хамдан поднимает несколько правовых вопросов: может ли Конгресс Соединенных Штатов принять законодательство, запрещающее Верховному суду рассматривать дело обвиняемого комбатанта до того, как состоится его военная комиссия; нарушили ли специальные военные комиссии, созданные исполнительной властью , федеральный закон (включая UCMJ и договорные обязательства ); и могут ли суды обеспечивать соблюдение статей Женевских конвенций. [2] [3]
После заслушивания устных аргументов 28 марта 2006 года, 29 июня 2006 года Суд вынес решение 5–3, постановив, что он имеет юрисдикцию; что у администрации не было ни конституционных полномочий, ни разрешения Конгресса на создание этих конкретных военных комиссий; что при отсутствии таких полномочий военные комиссии должны соблюдать «обычные законы» США и законы войны, которые включают UCMJ и Женевские конвенции, включенные в него; и что суд над Хамданом, нарушивший права и процедуры, предусмотренные обоими сводами законов, был незаконным. [4]
Истцом был Салим Ахмед Хамдан , гражданин Йемена , работавший телохранителем и шофером Усамы бен Ладена . Ранее Хамдан работал в Афганистане на сельскохозяйственном проекте, который разработал бен Ладен. Хамдан был схвачен силами ополчения во время вторжения в Афганистан осенью 2001 года и передан Соединенным Штатам . В 2002 году он был отправлен США в свой новый лагерь для задержанных в заливе Гуантанамо на своей военно-морской базе на Кубе .
В июле 2004 года Хамдану было предъявлено обвинение в заговоре с целью совершения терроризма [5], и администрация Буша приняла меры для того, чтобы судить его перед военной комиссией , созданной Министерством обороны в соответствии с Приказом о военной комиссии № 1 от 21 марта 2002 года. Ему был назначен адвокат защиты, Чарльз Д. Свифт из Военно-морской военной комиссии , который вместе с юридической группой подал ходатайство от имени Хамдана в Окружной суд США о выдаче приказа habeas corpus , оспаривая конституционность военной комиссии и заявляя, что она не обеспечивает защиты, требуемой Женевскими конвенциями и Единым кодексом военной юстиции США .
После решения Верховного суда США по делу Хамди против Рамсфелда (2004), в котором было установлено, что задержанные имеют право habeas corpus оспаривать свое задержание, Хамдану было предоставлено право на пересмотр в Трибунале по рассмотрению статуса комбатанта . Трибунал постановил, что он имеет право на задержание Соединенными Штатами как вражеский комбатант или лицо, представляющее интерес. [2]
В число обвиняемых по этому делу входили многие должностные лица правительства США , предположительно ответственные за задержание Хамдана; краткое название дела включает только имя первого обвиняемого — тогдашнего министра обороны Дональда Рамсфелда .
Рассмотрев ходатайство Хамдана о хабеасе, судья Джеймс Робертсон из Окружного суда Соединенных Штатов по округу Колумбия вынес решение в пользу задержанного. Он постановил, что Соединенные Штаты не могут проводить военную комиссию, пока не будет доказано, что задержанный не является военнопленным . [ 6] [7] [8]
15 июля 2005 года коллегия из трех судей Апелляционного суда Соединенных Штатов по округу Колумбия : А. Рэймонд Рэндольф , Джон Робертс и Стивен Ф. Уильямс , единогласно отменила решение окружного суда. [9] Судья Рэндольф, написавший решение, привел следующие причины законности военной комиссии:
7 ноября 2005 года Верховный суд удовлетворил ходатайство об истребовании дела. [10] Петиция была подана от имени Хамдана Нилом Катьялом из юридического центра Джорджтаунского университета и лейтенантом-коммандером Чарльзом Свифтом из ВМС США , выпускником юридической школы Сиэтлского университета . Юридическая фирма Сиэтла Perkins Coie предоставила Хамдану дополнительного юридического консультанта.
Дело рассматривалось в суде 28 марта 2006 года. Катьял выступал от имени Хамдана, а Пол Клемент , генеральный солиситор Соединенных Штатов , выступал от имени правительства. [11] Главный судья Робертс взял самоотвод, поскольку ранее он выносил решение по этому делу в составе трех судей Апелляционного суда Соединенных Штатов по округу Колумбия . Критики призвали судью Антонина Скалиа взять самоотвод, поскольку он якобы сделал ненадлежащие комментарии о решении по делу до слушания устных аргументов («Я не собираюсь устраивать этому человеку, который был захвачен на войне, полный суд присяжных. Я имею в виду, что это безумие») [12] , но он решил этого не делать.
Верховный суд объявил о своем решении 29 июня 2006 года. Суд отменил постановление Апелляционного суда, постановив, что президент Джордж Буш-младший не имел полномочий создавать трибуналы по военным преступлениям, и признав специальные военные комиссии незаконными как в соответствии с законодательством о военной юстиции, так и с Женевскими конвенциями. [13] [14]
Член Верховного суда Джон Пол Стивенс написал заключение для Суда, которое получило большинство голосов лишь отчасти.
Мнение Стивенса началось с вопроса юрисдикции , отклонив ходатайство правительства США об отклонении в соответствии с разделом 1005 Закона об обращении с задержанными 2005 года (DTA), который предоставил Окружному апелляционному суду округа Колумбия «исключительную» юрисдикцию по пересмотру решений по делам, рассматриваемым военными комиссиями. Конгресс не включил в DTA формулировку, которая могла бы исключить юрисдикцию Верховного суда, что сделало аргумент правительства в Суде неубедительным. Аргумент правительства о том, что дело Шлезингер против советника 420 US 738 (1975) исключает рассмотрение дела Верховным судом, был также отклонен. Советник подал апелляцию в отношении военнослужащего США, которого судил военный « военный трибунал ». Напротив, Хамдан не является военнослужащим США и будет судим военной «комиссией», а не военным трибуналом. Для суда более убедительным прецедентом был Ex parte Quirin , в котором суд признал свою обязанность обеспечить соответствующие конституционные гарантии путем созыва специального срока и ускорения пересмотра судебного разбирательства военным соглашением. В заключении прямо говорилось, что, поскольку DTA не запрещает ему рассматривать петицию, нет необходимости решать, будут ли законы, безусловно запрещающие петиции habeas corpus, неконституционно нарушать положение о приостановке .
Затем в заключении рассматривались существенные вопросы дела. В нем прямо не решалось, обладал ли президент конституционными полномочиями созывать военные комиссии, подобные той, что была создана для суда над Хамданом. Даже если бы он обладал такими полномочиями, эти трибуналы должны были бы быть либо санкционированы «законами войны», как это кодифицировано Конгрессом в статье 21 Единого кодекса военной юстиции (UCMJ), либо разрешены законом. Что касается законодательного разрешения, в Разрешении на использование военной силы (AUMF) нет ничего «даже намекающего» на расширение военных полномочий президента за пределы тех, которые перечислены в статье 21. Вместо этого AUMF, UCMJ и DTA «в лучшем случае признают» полномочия президента созывать военные комиссии только в тех случаях, когда это оправдано крайней необходимостью войны, но при этом действуя в рамках законов войны.
Что касается законов войны , то для большинства они обязательно включают UCMJ и Женевские конвенции , каждая из которых требует большей защиты, чем предоставляет военная комиссия. UCMJ, ст. 36 (b), требует, чтобы правила, применяемые в военных трибуналах и военных комиссиях, были «единообразными, насколько это осуществимо». Стивенс обнаружил несколько существенных отклонений, в том числе:
Эти отклонения привели к нарушению комиссиями UCMJ.
Большинство также установило, что рассматриваемые процедуры нарушают «по крайней мере» применимую Общую статью 3 Женевских конвенций. Оно установило, что Апелляционный суд округа Колумбия ошибся, заключив, что Конвенции не применяются:
Поскольку военная комиссия не соответствует требованиям Единого кодекса военной юстиции или Женевской конвенции, она нарушает законы войны и, следовательно, не может быть использована для суда над Хамданом.
Суд не рассмотрел вопрос, который определил решение окружного суда, а именно, что Хамдан имел право на слушание по статье 5 ЖКIII вместо Трибунала по пересмотру статуса комбатанта .
Хамдан отмечает, что статья 5 Третьей Женевской конвенции требует, чтобы в случае «каких-либо сомнений» относительно того, имеет ли он право на защиту военнопленного, ему должна быть предоставлена эта защита до тех пор, пока его статус не будет определен «компетентным трибуналом». Поскольку мы считаем, что Хамдан в любом случае не может быть судим военной комиссией, созванной Президентом в соответствии с Приказом от 13 ноября и Приказом комиссии № 1, вопрос о том, делает ли его потенциальный статус военнопленного незаконным его суд военной комиссией, может быть отложен. [15]
Поскольку судья Энтони Кеннеди не присоединился к мнению Стивенса по нескольким пунктам, в основном по соображениям судебной экономии (то есть, решив, что у военных комиссий нет оснований, основной вопрос дела был решен, и Суду не нужно было идти дальше), эти разделы не получили поддержки большинства.
В одном из этих разделов Стивенс рассмотрел вопрос о том, могут ли военные комиссии рассматривать обвинения в заговоре. Он утверждал, что военные комиссии не являются судами общей юрисдикции, которые могут рассматривать любое преступление; что суд традиционно считал, что преступления против права войны подлежат рассмотрению военной комиссией только в том случае, если они четко определены как военные преступления законом или сильным прецедентом общего права (ср. Quirin ). Наконец, он обнаружил, что не было никакой поддержки в законе или судебном прецеденте для военных комиссий по праву войны, рассматривающих обвинения в « заговоре », ни в Женевских конвенциях, ни в более ранних Гаагских конвенциях , ни на Нюрнбергском процессе .
Как это часто бывает с мнениями, по которым есть разногласия, мнение Стивенса касалось основных аргументов в разногласиях. Например:
Судья Брейер написал совпадающее мнение на одной странице, к которому присоединились судьи Кеннеди, Саутер и Гинзбург. [17] Брейер утверждал, что комиссии не обязательно категорически запрещены, если Конгресс их одобрит:
Конгресс отказал Президенту в законодательных полномочиях по созданию военных комиссий того рода, о котором идет речь. Ничто не мешает Президенту вернуться в Конгресс, чтобы получить полномочия, которые он считает необходимыми. ... Там, где, как здесь, никакая чрезвычайная ситуация не препятствует консультациям с Конгрессом, настойчивость суда в проведении таких консультаций не ослабляет способность нашей Нации справляться с опасностью. Напротив, эта настойчивость укрепляет способность Нации определять — демократическими средствами — как лучше всего это сделать. Конституция возлагает свою веру на эти демократические средства. Сегодня наш Суд просто делает то же самое. [18]
Судья Кеннеди написал мнение, совпадающее частично, к которому присоединились судьи Саутер, Гинзбург и Брейер в частях I и II. [19]
В первой части своего согласия Кеннеди выражает обеспокоенность по поводу разделения властей, в частности, тем, как одна ветвь власти может контролировать все элементы дела, включая возможности пересмотра и апелляции.
Часть вторая описывает различия между процедурами военных комиссий и процедурами, предписанными UCMJ (меньшее количество членов коллегии присяжных, другие правила доказывания и т. д.). [20] Эти различия показывают, что комиссии не действуют по правилам военных судов, и поднимают вопросы нейтралитета в отношении военных судей, участвующих в разбирательстве. Отрицание гарантий справедливости делает комиссию судебным органом, который не является «регулярно учрежденным судом», как того требует Женевская конвенция. Подводя итог, Кеннеди пишет, что комиссия выходит за рамки полномочий Конгресса, хотя Конгресс волен переписывать закон по своему усмотрению.
Третья и последняя часть перечисляет некоторые оговорки Кеннеди. [21] Он не сказал бы, что ответчик должен присутствовать на всех стадиях судебного разбирательства. Должно быть нежелание рассматривать применимость статьи 75 Протокола I, поскольку США никогда не подписывали ее, и, таким образом, она не является обязательной. Кеннеди пишет, что, по его мнению, не было необходимости углубляться в обоснованность обвинения в заговоре, и он не выражает никакого мнения по существу других ограничений комиссии, отмеченных в Части V Решения.
Судья Скалиа написал особое мнение, которое в первую очередь сосредоточено на вопросах юрисдикции, и к нему присоединились судьи Томас и Алито. [22]
Скалиа называет решение суда о рассмотрении дела «явно ошибочным». Его первый аргумент опирается на часть Закона об обращении с задержанными (DTA) (вступил в силу 30 декабря 2005 г.), которая гласит: «Ни один суд, судья или судья не имеет юрисдикции рассматривать или рассматривать заявление о выдаче судебного приказа habeas corpus, поданное иностранцем, задержанным Министерством обороны в заливе Гуантанамо, Куба, или от его имени». §1005(e)(1), 119 Stat. 2742. Скалиа считает, что этого пункта достаточно, чтобы лишить Верховный суд юрисдикции в отношении этого дела, называя толкование большинством положений об эффективности §1005(h) «беспорядком». Он ссылается на дело Брунера против Соединенных Штатов и другие дела, предоставляющие «немедленное действие в ожидающих рассмотрения делах при отсутствии явной законодательной оговорки». Он написал, что при толковании формулировки в DTA большинство проигнорировало прецеденты Верховного суда, которые установили, что закон, исключающий юрисдикцию, применяется к рассматриваемым делам, если в нем нет четкой формулировки, говорящей, что это не так. Скалиа утверждал, что большинство сделало такую интерпретацию «по самым неубедительным причинам». [23] Он имел в виду использование большинством записей дебатов в сенате для подкрепления своей интерпретации, написав, что «не имеет значения», что формулировка в поддержку его позиции была включена в протокол Конгресса после голосования по закону. Он также обвиняет большинство в игнорировании заявления президента о подписании .
Кроме того, он предполагает, что расширение юрисдикций, способных рассматривать приказы habeas corpus из Гуантанамо, создаст чрезмерную нагрузку на судебную систему.
Кроме того, Скалиа утверждает, что первоначальный военный трибунал не показал себя неадекватным. Что касается применения пункта Конституции о приостановке , Скалиа указывает на дело Джонсон против Эйзентрагера .
В своем втором главном аргументе мнение Скалиа утверждает, что заявители, такие как Хамдан, находящиеся за пределами территориальной юрисдикции Соединенных Штатов, не имеют права на судебный приказ habeas corpus . Он указывает в сноске на Хамди против Рамсфелда , в соответствии с которым он утверждает, что Хамдан «уже подлежит бессрочному заключению» «после неблагоприятного определения его CSRT ».
Наконец, судья Скалиа критикует суд за то, что он взял под юрисдикцию справедливости в этом деле, и проводит аналогию с делом Шлезингер против советника , 420 US 738 (1975). В том случае Верховный суд отказался выносить решение по решению военного трибунала до того, как он завершил свою работу; Скалиа утверждает, что военные комиссии на Кубе также еще не завершили свою работу в отношении Хамдана и, следовательно, не должны подлежать судебному надзору. [14]
Судья Кларенс Томас зачитал свое особое мнение со скамьи, когда было объявлено решение, впервые после своего особого мнения по делу Стенберг против Кархарта , 530 US 914 (2000).
В своем особом мнении он утверждал, что суды не имеют юрисдикции в отношении этого дела по причинам, описанным в особом мнении Скалиа выше; что Хамдан является незаконным комбатантом и, следовательно, не защищен Женевской конвенцией ; что Женевская конвенция не запрещает предложенный специальный судебный совет; и что президент уже имел полномочия создать предложенный специальный судебный совет. [24]
Ссылаясь на свое несогласие в деле Хамди против Рамсфелда , Томас кратко повторил роли, предоставленные Конституцией трем различным ветвям власти во время войны. Он утверждал, что в рамках, установленных в деле Ex parte Quirin и Youngstown Sheet & Tube Co. против Сойера , решение президента Буша судить Хамдана военной комиссией «имеет право на большую меру уважения», поскольку Конгресс уполномочил президента использовать всю необходимую и соответствующую силу для предотвращения будущих актов терроризма, когда он принял Разрешение на использование военной силы .
Томас решительно не согласился с определением большинства, что законность обвинений против Хамдана сомнительна, поскольку он был обвинен «не в явном деянии , за которое он был пойман с поличным... а в «соглашении», начало которого задолго до... [соответствующего вооруженного конфликта]». Он раскритиковал большинство за переосмысление решения Исполнительного суда, утверждая, что несогласие Суда было основано «немного больше, чем на его неподтвержденных утверждениях» и представляет собой «беспрецедентный отход от традиционно ограниченной роли судов в отношении войны и неоправданное вмешательство в исполнительную власть». Томас также не согласился с предположением большинства, что дата принятия AUMF представляет собой начало войны, предположив, что объявление джихада Усамой бен Ладеном в августе 1996 года можно считать объявлением войны. Согласно этой точке зрения, принятие Конгрессом AUMF не знаменовало начало конфликта с Аль-Каидой , а скорее уполномочило Исполнительную власть применять силу для борьбы с ней. Кроме того, Томас написал, что в соответствии с общим правом войны, которое является «гибким и эволюционным по своей природе», военным судам разрешается определенная степень свободы в их юрисдикции. Приняв иное решение, большинство не смогло должным образом учесть решение Исполнительной власти и военных командиров.
Ссылаясь на недавнее решение суда по делу Рапанос против Соединенных Штатов , Томас с некоторым недоверием отметил, что, хотя судьи в текущем решении «проигнорировали решения главнокомандующего военного времени», у них не возникло никаких проблем с тем, чтобы учесть решение Инженерного корпуса, поддержав «крайне неправдоподобное заключение агентства о том, что ливневая канализация является притоком вод Соединенных Штатов». Он добавил, что «само собой разумеется, что здесь на карту поставлено гораздо больше, чем ливневые стоки».
Томас также не согласился с решением большинства о том, что даже если бы правительство предъявило Хамдану обвинение в преступлении, которое было бы явно подсудно военной комиссии, у комиссии все равно не было бы полномочий для продолжения работы, поскольку это не соответствует положениям UCMJ и четырех Женевских конвенций, подписанных в 1949 году. Он снова подчеркнул, что юрисдикция военных комиссий не предписана законом, а скорее «адаптирована в каждом случае к необходимости, которая ее вызвала». Томас утверждал, что вывод Суда о том, что статья 36 UCMJ представляет собой попытку Конгресса ограничить полномочия исполнительной власти, «противоречит тексту и структуре UCMJ», а также не соответствует предыдущим решениям Суда. Обращаясь к искам Хамдана по Женевской конвенции, Томас утверждал, что они исключены решением Суда в деле Джонсон против Эйзентрагера , где большинство отметило, что ответчики не могли утверждать, «что что-либо в Женевской конвенции делает их неуязвимыми для преследования или наказания за военные преступления». Кроме того, даже если иск Хамдана по Общей статье 3 не был исключен Эйзентрагером , он, тем не менее, не имеет смысла, поскольку Президент принял определение Министерства юстиции о том, что Общая статья 3 Женевских конвенций не распространяется на задержанных членов Аль-Каиды. Томас утверждал, что обязанность Суда в этом случае «уважать понимание Президентом рассматриваемого положения» становится еще более острой из-за того, что он действует в соответствии со своими полномочиями Главнокомандующего.
В семистраничном особом мнении Алито встал на сторону Томаса и Скалиа, объяснив, почему они считают, что суды не имеют юрисдикции в этом деле. [25] Он объяснил, почему он считает, что военная комиссия в этом деле была законной. Алито не согласился с решением Суда, который установил, что военные комиссии не соответствуют определению «регулярно учрежденного суда», как того требует Общая статья 3 Женевских конвенций. Алито утверждал, что Общая статья 3 была удовлетворена в деле Хамдана, потому что военные комиссии:
Алито в частности выразил несогласие с мнениями, поддержавшими решение, в котором говорилось, что военная комиссия, перед которой будет судить Хамдана, не является «законно созданным судом» и что военная комиссия является «незаконной», поскольку процедуры комиссии якобы не соответствуют 10 USC § 836. Алито написал, что военная комиссия была «законно» или «надлежащим образом» создана, используя в качестве примера различные типы местных, государственных, федеральных и международных судов и то, что «хотя эти суды «по-разному созданы» и существенно различаются во многих других отношениях, все они «законно созданы»».
Алито заявил, что Общая статья 3 Женевской конвенции конкретно не исключает военные комиссии, и далее указал на комментарий к статье 66, которую Суд использовал в поддержку своего мнения. Алито утверждал, что даже если Общая статья 3 признает запрет на «специальные трибуналы», которые Статья 66 запрещает, такой запрет не применим к трибуналу Хамдана, поскольку военные комиссии были «обычными». [26] Кроме того, поскольку администрация Буша могла бы проводить сотни таких трибуналов в соответствии с теми же процедурами, Алито пришел к выводу, что «похоже, что трибунал истца, как и сотни других, которые предлагают провести ответчики, является очень обычным и совсем не специальным».
Алито написал, что «комиссии были назначены, созданы и учреждены в соответствии с приказом президента, как и комиссия в деле Ex parte Quirin , 317 US 1 (1942), и Суд признает, что Квирин признал, что статут-предшественник 10 USC § 821 «сохранил» право президента «созывать военные комиссии»». Алито не согласился с утверждением Кеннеди о том, что «необходима приемлемая степень независимости от исполнительной власти, чтобы комиссия была «регулярно сформирована» в соответствии со стандартами системы правосудия нашей страны», утверждая, что Кеннеди «не поддерживает это предложение (которое в любом случае, похоже, больше касается справедливости или честности, чем регулярности)», и далее утверждая, что комиссия в деле Квирина ничем не отличалась от настоящего дела.
Наконец, Алито написал, что процедуры комиссии в целом не дают оснований считать комиссии незаконными. Он указывает на два процессуальных правила, которые Суд нашел несостоятельными: во-первых, правило, «позволяющее министру обороны изменять руководящие правила «время от времени » »; и, во-вторых, правило, которое «позволяет принимать любые доказательства, которые имели бы «доказательную ценность для разумного человека » ». Алито утверждает, что эти правила не могут сделать комиссии незаконными.
По первому правилу Алито утверждал, что не все изменения в ходе судебного разбирательства наносят ущерб ответчику, а некоторые могут даже помочь ответчику. Кроме того, «если изменение внесено и применено в ходе текущего разбирательства и если обвиняемый признан виновным, законность этой процедуры может быть рассмотрена в ходе пересмотра дела».
Что касается второго правила, Алито утверждал, что это правило не нарушает международный стандарт, включенный в Общую статью 3, поскольку « правила доказывания различаются в разных странах» и «большая часть мира не соблюдает некоторые аспекты наших правил доказывания, такие как общий запрет на допущение показаний с чужих слов».
Последствием этого решения для заявителя, Хамдана, стало то, что его все еще можно судить; однако его дело должно рассматриваться в суде, например, военном трибунале или, возможно, комиссии, которая имеет защиту, подобную судебной. [27]
Вскоре после этого Закон о военных комиссиях 2006 года, возможно, снова поднял вопрос о том, какой суд будет рассматривать дела, подобные делу Хамдана. Министерство юстиции США направило уведомление нескольким федеральным судьям и уведомило сотни задержанных о том, что ходатайства habeas иностранных незаконных вражеских комбатантов (или тех, чей статус должен быть определен) не подпадают под юрисдикцию этих судов. [28]
Принятие и подписание Акта стало продолжением выраженного президентом Бушем намерения получить прямое разрешение Конгресса на использование военных трибуналов. [29] Пресс-секретарь Тони Сноу повторил план подать апелляцию в Конгресс. [30]
Однако даже среди республиканцев в Сенате были противоречивые мнения. Сенаторы Арлен Спектер и Линдси Грэм (последний бывший военный прокурор ) указали, что Конгресс будет работать быстро, чтобы разрешить трибуналы, в то время как влиятельный сенатор Джон Уорнер предложил осторожный и обдуманный ответ. [31]
7 июля 2006 года министр обороны опубликовал меморандум «Применение общей статьи 3 Женевских конвенций к обращению с задержанными в Министерстве обороны». [32] Это может быть основой заявления администрации Буша от 11 июля 2006 года о том, что все задержанные в заливе Гуантанамо и в местах содержания под стражей американских военных по всему миру имеют право на гуманное обращение в соответствии с Женевскими конвенциями. [33] Это заявление, по-видимому, не распространяется на задержанных ЦРУ и является двусмысленным в отношении толкования общей статьи 3 и определения «гуманного обращения». [34]
Были некоторые признаки того, что другие задержанные, содержащиеся в учреждениях по всему миру (например, на авиабазе Баграм и в черных местах ), могут использовать постановление Верховного суда, чтобы оспорить обращение с ними. Их аргументация может заключаться в том, что поскольку Женевские конвенции предоставили защиту Хамдану, другие меры защиты могут быть эффективны и для них. Комментаторы выразили смешанные мнения о силе этого аргумента. [35]
Решение может иметь важные последствия для других споров, касающихся объема исполнительной власти и теории унитарной исполнительной власти . В частности, оно может подорвать правовые аргументы администрации Буша в пользу внутреннего прослушивания телефонных разговоров Агентством национальной безопасности без ордеров, как того требует Закон о наблюдении за иностранной разведкой . [36]
5 июня 2007 года Хамдан и канадский юноша Омар Хадр сняли все обвинения против них. [37] [38] [39] Судьи, председательствовавшие в их военных комиссиях, постановили, что Закон о военных комиссиях не дает им юрисдикции судить Хамдана и Хадра, поскольку он разрешает судить только « незаконных вражеских комбатантов ». Трибуналы по пересмотру статуса комбатантов Хамдана и Хадра, как и всех остальных пленников Гуантанамо, подтвердили их статус «вражеских комбатантов».
В декабре 2007 года трибунал постановил, что Хамдан был «незаконным вражеским комбатантом». В августе 2008 года он был признан виновным военной комиссией по меньшему из двух обвинений и получил наказание в виде 66 месяцев, сокращенное по времени отбытия наказания до пяти с половиной месяцев. В ноябре 2008 года США перевели его в Йемен, где он отбыл свой последний месяц. После освобождения он присоединился к своей семье в Сане. В октябре 2012 года Апелляционный суд США по округу Колумбия отменил приговор Хамдану, оправдав его по обвинению. [40]