Ян Сишань или Йен Си-шань ( IPA: [jɛ̌n ɕíʂán] ; 8 октября 1883 — 22 июля 1960) — китайский военачальник , служивший в правительстве Китайской Республики . Он эффективно контролировал провинцию Шаньси от Синьхайской революции 1911 года до победы коммунистов в Гражданской войне в Китае в 1949 году . Как лидер относительно небольшой, бедной, отдаленной провинции, он пережил Юань Шикая , эпоху военачальников , эпоху националистов , японское вторжение в Китай и последующую гражданскую войну , будучи вынужденным уйти с поста только тогда, когда националистические армии, с которыми он был Союзники полностью потеряли контроль над материковой частью Китая, изолировав Шаньси от любого источника экономического или военного снабжения. Западные биографы рассматривают его как фигуру переходного периода, который выступал за использование западных технологий для защиты китайских традиций и в то же время реформировал старые политические, социальные и экономические условия таким образом, чтобы подготовить почву для радикальных изменений, которые произошли после его правило. [1]
Янь Сишань родился во времена поздней династии Цин в уезде Утай , Синьчжоу , Шаньси , в семье, которая на протяжении нескольких поколений была банкирами и торговцами (Шаньси была известна своими многочисленными успешными банками до конца 19 века). В молодости он несколько лет проработал в банке своего отца, одновременно получая традиционное конфуцианское образование в местной деревенской школе. После того, как его отец был разорен депрессией конца 19-го века, которая разрушила китайскую экономику, Ян поступил в бесплатную военную школу, которая находилась в ведении и финансировалась маньчжурским правительством в Тайюане . Во время учебы в школе он впервые познакомился с математикой, физикой и другими предметами, импортированными непосредственно с Запада. В 1904 году его отправили в Японию для обучения в Токийском Симбу Гакко , военной подготовительной академии, а позже он поступил в Академию Императорской армии Японии , которую окончил в 1909 году. [2]
За пять лет обучения Ян в Японии был впечатлен успешными усилиями страны по модернизации. Он наблюдал за прогрессом, достигнутым японцами, которых китайцы раньше считали неискушенными и отсталыми, и начал беспокоиться о последствиях, если Китай отстанет от остального мира. Этот формирующий опыт позже был назван периодом большого вдохновения для его последующих усилий по модернизации Шаньси. [2]
В конце концов Ян пришел к выводу, что японцы успешно модернизировались во многом благодаря способности правительства мобилизовать население в поддержку своей политики и тесным уважительным отношениям, существовавшим между военными и гражданским населением. Он объяснил удивительную победу Японии в русско-японской войне 1905 года энтузиазмом мобилизации японской общественности на поддержку военных. Вернувшись в Китай в 1910 году, он написал брошюру, предупреждающую Китай о том, что ему грозит опасность быть обогнанным Японией, если он не разовьет местную форму бусидо . [3]
Еще до учебы в Японии Ян почувствовал отвращение к открытой и широко распространенной коррупции чиновников в Шаньси и пришел к убеждению, что относительная беспомощность Китая в XIX веке была результатом в целом враждебного отношения династии Цин к модернизации и промышленному развитию. его крайне неумелая внешняя политика. Находясь в Японии, он встретил Сунь Ятсена и присоединился к его Тунмэнхуэй (Революционному альянсу), полусекретному обществу, целью которого было свержение династии Цин. Он также попытался популяризировать идеологию Сунь, организовав дочернее «Общество крови и железа» в рядах китайских студентов Академии императорской армии Японии. Целью студенческой группы была организация революции, которая привела бы к созданию сильного и единого Китая, подобно тому, как Отто фон Бисмарк создал сильную и единую Германию. [3] Ян также присоединился к еще более воинственной организации китайских революционеров — «Корпусу осмелившихся умереть». [4]
Когда Ян вернулся в Китай в 1909 году, он был назначен командиром дивизии Новой армии в Шаньси [5] , но тайно работал над свержением Цин. [4] Во время Синьхайской революции 1911 года Ян возглавил местные революционные силы, вытеснившие маньчжурские войска из провинции, и провозгласил ее независимой от правительства Цин. Он оправдал свои действия критикой неспособности Цин отразить иностранную агрессию и пообещал провести широкий спектр социальных и политических реформ. [5]
В 1911 году Янь надеялся объединить усилия с другим видным революционером Шаньси, У Лучжэнем, чтобы подорвать контроль Юань Шикая над северным Китаем, но эти планы были прерваны после убийства Ву. [4] Янь был избран военным губернатором своими товарищами, но не смог предотвратить последующее вторжение войск Юань Шикая, оккупировавших большую часть Шаньси в 1913 году. Во время вторжения Юаня Ян выжил, только отступив на север и присоединившись к Дружественная повстанческая группа в соседней провинции Шэньси . Избежав решающей военной конфронтации с Юанем, Ян сохранил свою собственную базу власти. Хотя он дружил с Сунь Ят-сеном, Ян отказался поддержать его во время « Второй революции » 1913 года и вместо этого снискал расположение Юаня, который позволил ему вернуться в качестве военного губернатора Шаньси, командуя вооруженными силами, которые тогда были укомплектованы собственными силами Юаня. приспешники. [5] В 1917 году, вскоре после смерти Юань Шикая, Ян укрепил свой контроль над Шаньси , правя там безоговорочно. [6] После смерти Юаня в 1916 году Китай погрузился в период военного диктата.
Решимость Шаньси противостоять маньчжурскому правлению была фактором, побудившим Юаня поверить в то, что только упразднение династии Цин может принести мир в Китай и положить конец гражданской войне. Неспособность Яня противостоять военному господству Юаня в северном Китае была фактором, способствовавшим решению Сунь Ятсена не преследовать лично пост президента Китайской Республики , которая была создана после конца династии Цин . Продемонстрированная бесполезность противодействия военному господству Юаня, должно быть, заставила Сунь считать более важным вовлечь Юаня в процесс управления республикой и прийти к соглашению со своим (потенциальным) врагом. [7]
К 1911 году Шаньси была одной из беднейших провинций Китая. Ян считал, что, если он не модернизирует и не возродит экономику и инфраструктуру Шаньси, он не сможет предотвратить захват Шаньси конкурирующими военачальниками. [8] Военное поражение в 1919 году, нанесенное конкурирующим военачальником, убедило Яня в том, что Шаньси недостаточно развита, чтобы конкурировать за гегемонию с другими военачальниками, и он избежал жестокой национальной политики того времени, навязав Шаньси политику нейтралитета, чтобы освободить свою провинцию. от гражданских войн . Вместо участия в продолжающихся гражданских войнах Ян посвятил себя почти исключительно модернизации Шаньси и развитию ее ресурсов. Успеха его реформ было достаточно, чтобы посторонние окрестили его «образцовым губернатором», а Шаньси — «образцовой провинцией». [5]
В 1918 году на севере Шаньси произошла вспышка бубонной чумы, которая продолжалась два месяца и унесла жизни 2664 человек. Ян справился с эпидемией, раздав своим чиновникам инструкции по современной теории микробов и борьбе с чумой. Ян объяснил людям, что чума вызывается крошечными микробами, которые попадают в легкие, болезнь неизлечима, и единственным способом предотвратить распространение болезни является физическая изоляция инфицированных. Он приказал своим чиновникам держать инфицированных членов семьи, соседей или даже целые зараженные общины друг от друга, угрожая в случае необходимости применением силы полицией. Продвижение Яном теории микробов и введение им физической изоляции для уменьшения последствий эпидемий не были полностью приняты местным населением, а в некоторых районах местные жители сопротивлялись этим мерам. [9]
Решимость Яня модернизировать Шаньси была частично вдохновлена его взаимодействием с иностранными врачами и персоналом, прибывшими в Шаньси в 1918 году, чтобы помочь ему подавить эпидемию. Он был впечатлен рвением, талантами и современным мировоззрением персонала и впоследствии стал благосклонно сравнивать иностранцев со своими консервативными и в целом апатичными чиновниками. Беседы с другими известными реформаторами, в том числе с Джоном Дьюи , Ху Ши и близким другом Яня Х. Х. Куном , укрепили его решимость вестернизировать Шаньси. [10]
Ян попытался модернизировать состояние медицины в Китае, финансируя Исследовательское общество по развитию китайской медицины, базирующееся в Тайюане, в 1921 году. Что было весьма необычно для Китая того времени, школа имела четырехлетнюю учебную программу и включала курсы по обоим направлениям. Китайская и западная медицина. Курсы велись на английском, немецком и японском языках. Основными навыками, которые, как надеялся Ян, освоят врачи, прошедшие обучение в школе, были стандартизированная система диагностики; санитарная наука, включая бактериологию; хирургические навыки, включая акушерство; и использование диагностических инструментов. Ян надеялся, что его поддержка школы в конечном итоге приведет к увеличению доходов от внутренней и международной торговли китайскими лекарствами, улучшению общественного здравоохранения и государственного образования. Интерес Яна к созданию такой школы в Шаньси возник после трехмесячного пребывания в западной больнице Японии, где он был впечатлен тем, что впервые увидел современное медицинское оборудование, включая рентгеновские лучи и микроскопы. [11] [12]
Ян продолжал продвигать традицию китайской медицины, основанную на западной медицинской науке, на протяжении всего периода своего правления, но большая часть преподавания и публикаций, выпускаемых медицинской школой, ограничивалась территорией вокруг Тайюаня. К 1949 году в городе находились три из семи государственных больниц. В 1934 году провинция разработала десятилетний план, который предусматривал трудоустройство гигиениста в каждой деревне, но начало Второй мировой войны и последовавшая за ней гражданская война сделали невозможным реализацию этих планов. [13]
_IE_Oberholtzer_(probable)_(RESTORED)_(4072600660).jpg/1280px-thumbnail.jpg)
Чтобы сохранить нейтралитет Шаньси и избавить ее от серьезной военной конфронтации с соперничающими военачальниками, Ян разработал стратегию смещения союзов между различными враждующими кликами и неизбежного присоединения только к победившим сторонам. Хотя он был слабее многих окружавших его военачальников, он часто поддерживал баланс сил между соседними соперниками, и даже те, кого он предал, не решались принять ответные меры против него на случай, если им понадобится его поддержка в будущем. Чтобы противостоять господству маньчжурского военачальника Чжан Цзолиня , Ян объединился с силами Чан Кайши в 1927 году во время Северной экспедиции националистов . Помогая Чангу, оккупация Яном Пекина в июне 1928 года привела к успешному завершению Северной экспедиции. [14] Помощь Яня Чангу вскоре была вознаграждена тем, что он был назначен министром внутренних дел [15] и заместителем главнокомандующего всеми гоминьдановскими армиями [16] Поддержка Яня военных кампаний Чанга и его подавление коммунистов побудили Чанга к признать Яня губернатором Шаньси и позволить ему расширить свое влияние на Хэбэй . [4]
Союз Яня с Чангом был прерван в 1929 году, когда Янь присоединился к врагам Чанга, чтобы создать альтернативное национальное правительство в северном Китае. В число его союзников входили северный военачальник Фэн Юйсян , клика Гуанси во главе с Ли Цзунжэнем и левая фракция Гоминьдана во главе с Ван Цзинвеем . В то время как армии Фэна и Чанга уничтожали друг друга, Ян практически беспрепятственно прошел через Шаньдун и в июне 1930 года захватил столицу провинции Цзинань . После этих побед Ян попытался создать новое национальное правительство во главе с самим собой, созвав «Расширенное правительство». Партийная конференция». По его плану Ян должен был стать президентом, а Ван — его премьер-министром. На конференции была предпринята попытка разработать национальную конституцию, в ней приняли участие многочисленные высокопоставленные китайские милитаристы и политики из числа соперников Чанга. Обсуждения были прерваны Чангом, который решительно разбил армии Фэна, вторгся в Шаньдун и практически уничтожил армию Яня. Когда губернатор Маньчжурии Чжан Сюэлян публично заявил о своей преданности Чяну, чья поддержка была необходима Чжану для борьбы с русскими и японцами, Янь бежал в Далянь на контролируемой японцами территории Квантун, арендованной Японией , и вернулся в непокоренную Шаньси только после того, как добился успеха. мир с Чангом в 1931 году. [4] [14] [17] Во время войны на Центральных равнинах Гоминьдан поощрял мусульман и монголов свергнуть Фэн Юйсяна и Яня. [18] Победа Чанга над Яном и Фэном в 1930 году считается концом эпохи китайских военачальников .
События между 1927 и 1931 годами лучше всего объясняются стратегией полевых командиров, привыкших к постоянно меняющимся хаотичным союзам, которые характеризовали китайскую политику после распада центрального правительства десятью годами ранее. Основными причинами поражения Яня были низкая численность населения и недостаточное развитие территорий, находившихся под его контролем, что делало его неспособным выставить большую и хорошо оснащенную армию, подобную той, которой в то время командовал Чан. [14] Янь также не смог сравниться с качеством руководства офицерского корпуса Чанга и престижем, который Чан и Националистическая армия имели в то время. [19] Прежде чем армии Чанга победили Фэна и Яня, Янь Сишань появился на обложке журнала TIME с подзаголовком «Следующий президент Китая». [20] Внимание, уделяемое ему иностранными наблюдателями в тот период, а также поддержка и помощь, которую он заручился со стороны других высокопоставленных китайских государственных деятелей, подразумевали, что существовало правдоподобное ожидание того, что Ян возглавит центральное правительство, если Чан не сможет победить Янь. альянс.
Янь вернулся в Шаньси только благодаря сложным усилиям интриг и политики. Неспособность Чанга немедленно и навсегда изгнать Яня или его подчиненных из Шаньси во многом была связана с влиянием Чжан Сюэляна и японцев, которые стремились предотвратить распространение власти Чанга на Маньчжурию. В отсутствие Яня гражданское правительство Шаньси застопорилось, и различные военные лидеры Шаньси боролись друг с другом, чтобы заполнить вакуум, что вынудило правительство Чанга назначать лидеров Шаньси из числа подчиненных Яня. Хотя он не сразу заявил о своем возвращении в провинциальную политику, Ян вернулся в Шаньси в 1931 году при поддержке и защите Чжана. Этот шаг не вызвал протеста Чанга из-за его участия в подавлении сил Ли Цзунжэня , который двинулся в северную Хунань со своей базы в Гуанси в поддержку Яня. [21]
Янь оставался в тени политики Шаньси до тех пор, пока неспособность правительства Нанкина противостоять японскому захвату Маньчжурии после Мукденского инцидента не дала Яну и его последователям возможность неформально свергнуть Гоминьдан в Шаньси. 18 декабря 1931 года группа студентов, поддерживаемая и, возможно, организованная чиновниками, лояльными Яну, собралась в Тайюане, чтобы выразить протест против политики правительства Нанкина не бороться с японцами. Демонстрация приняла настолько жестокий характер, что гоминьдановская полиция открыла огонь по толпе. Общественное возмущение, вызванное «резней восемнадцатого декабря», было достаточно сильным, чтобы дать чиновникам Яня предлог для изгнания гоминьдановцев из провинции по соображениям общественной безопасности. После этого события Гоминьдан прекратил свое существование в Шаньси, за исключением фиктивной организации, члены которой были более лояльны к Яну, чем к Чангу. [22]
Будущие трудности с обеспечением лояльности других китайских военачальников по всему Китаю, продолжающаяся гражданская война с коммунистами и продолжающаяся угроза японского вторжения побудили Чан позволить Яну сохранить титул комиссара по умиротворению в 1932 году, и он назначил Яня членом центрального правительства. Комиссия по делам Монголии и Тибета . В 1934 году Чан наконец прилетел в Тайюань, где похвалил администрацию Яня в обмен на публичную поддержку Яном Нанкина. Публично восхваляя правительство Яня, Чан фактически признал, что Янь остается бесспорным правителем Шаньси. [23]
После 1931 года Ян продолжал оказывать номинальную поддержку правительству Нанкина, сохраняя при этом фактический контроль над Шаньси, альтернативно сотрудничая с коммунистическими агентами, действующими в его провинции, и борясь с ними. Хотя он не был активным участником, Янь поддержал Сианьский инцидент 1936 года , в ходе которого Чан был арестован офицерами-националистами во главе с Чжан Сюэляном и Ян Хучэном и освобожден только тогда, когда он согласился заключить мир с коммунистами и сформировать единый фронт для противостоять надвигающемуся японскому вторжению в Китай. В своей переписке с Чжан Сюэляном в 1936 году Янь указывал, что растущий разлад между ним и Чяном произошел из-за опасений Яня по поводу возможности японского вторжения и беспокойства о последующей судьбе Китая, а также из-за того, что Ян не был убежден в правильности своих заявлений. сосредоточение ресурсов Китая на антикоммунистических кампаниях. [6] Во время самого Сианьского инцидента Ян активно участвовал в переговорах, отправляя своих представителей, чтобы предотвратить казнь Чанга и гражданскую войну, которая, по мнению Яна, последует за ней, а также настаивать на создании единого фронта для сопротивления японскому вторжению в Китай, которое Ян считал, что это неизбежно. [24]
Финансовые отношения между Шаньси и центральным правительством оставались сложными. Яну удалось создать комплекс тяжелой промышленности вокруг Тайюаня, но он не стал афишировать масштабы своего успеха за пределами Шаньси, вероятно, чтобы обмануть Чан. Несмотря на свои значительные успехи в модернизации промышленности Шаньси, Ян неоднократно обращался к центральному правительству с просьбой о финансовой помощи для расширения местной железной дороги и по другим причинам, но его просьбы обычно отклонялись. Когда Янь отказался отправлять налоги, собранные от торговли солью, произведенной на государственных фабриках Шаньси, центральному правительству, Чан в ответ наводнил рынок северного Китая таким количеством соли, производимой в прибрежных районах Китая, что цены на соль в Китае упали. северные провинции упали крайне низко. Искусственно заниженные цены на соль заставили соседние провинции практически полностью прекратить закупки соли Шаньси. В 1935 году объявление Чангом «пятилетнего плана» по модернизации китайской промышленности, возможно, было вдохновлено успехами «Десятилетнего плана», о котором Ян объявил несколькими годами ранее. [25]
В Шаньси Ян провел множество успешных реформ, пытаясь централизовать свой контроль над провинцией. Придерживаясь традиционных ценностей помещиков, он осудил их «угнетение» крестьянства и предпринял шаги, чтобы начать земельную реформу и ослабить власть помещиков над населением в деревне. Реформы также ослабили потенциальных соперников в его провинции и принесли пользу фермерам Шаньси. [1]
Ян пытался развивать свою армию как силу, набираемую на местном уровне, которая культивировала в обществе имидж слуг, а не хозяев народа. Он разработал всеобъемлющую идиосинкратическую идеологию (буквально «Мысль Янь Сишань») и распространял ее, спонсируя сеть деревенских газет и путешествующих драматических трупп. Он координировал драматические публичные собрания, на которых участники признавались в своих проступках и/или осуждали проступки других. Он разработал систему государственного образования , производящую население обученных рабочих и фермеров, достаточно грамотных, чтобы их можно было без труда обучать. Ранняя дата, когда Ян разработал и осуществил реформы, в эпоху военачальников, противоречит более поздним утверждениям о том, что эти реформы были созданы по образцу коммунистических программ, а не наоборот. [2]
Когда Ян вернулся из Японии в 1909 году, он был решительным сторонником милитаризма и предложил систему национальной воинской повинности по немецкому и японскому образцу. Поражение Германии во время Первой мировой войны и поражение Яна в провинции Хэнань в 1919 году заставили его переоценить ценность милитаризма как образа жизни. Затем он уменьшил численность армии до 1923 года, чтобы сэкономить деньги, пока не распространился слух о том, что конкурирующие военачальники планируют вторжение в Шаньси. Затем Ян провел военные реформы, направленные на подготовку сельского ополчения численностью 100 000 человек по образцу японских и американских резервов. [26]
Ян попытался посредством воинской повинности создать гражданский резерв, который стал бы основой общества в Шаньси. Его войска были, пожалуй, единственной армией в эпоху военачальников, набранной исключительно из провинции, в которой они дислоцировались, и потому, что он настаивал на том, чтобы его солдаты выполняли работу по улучшению инфраструктуры Шаньси, включая содержание дорог и помощь фермерам, и потому, что его дисциплина обеспечивала Поскольку его солдаты фактически платили за все, что они отбирали у мирного населения, армия в Шаньси пользовалась гораздо большей поддержкой населения, чем армии большинства его соперников в Китае. [19]
Офицерский корпус Яня был набран из дворян Шаньси и получил двухлетнее образование за государственный счет. Несмотря на попытки подвергнуть его офицеров строгому режиму обучения в японском стиле и внушить им идеи Янь Сишань, его армии так и не оказались особенно хорошо обученными или дисциплинированными в бою. В целом военный послужной список Яна не считается положительным (у него было больше поражений, чем побед), и неясно, понимал ли его офицерский корпус, сочувствовал его целям или поступил на его службу исключительно в интересах достижения престижа и более высокого уровня жизни. . Ян построил в Тайюане арсенал, который на весь период его правления оставался единственным центром в Китае, производившим полевую артиллерию. Наличие арсенала было одной из главных причин, по которым Ян сохранял относительную независимость Шаньси. [19] Хотя армия Яна не особенно эффективна в борьбе с конкурирующими военачальниками, ей удалось искоренить бандитизм в Шаньси, что позволило ему поддерживать относительно высокий уровень общественного порядка и безопасности. [27] Успехи Яня в искоренении бандитизма в Шаньси включали его сотрудничество с Юань Шикаем в разгроме остатков повстанцев Бай Ланга после неудавшегося восстания Бай Ланга в 1913-1914 годах .
Ян приложил все усилия, чтобы искоренить социальные традиции, которые он считал устаревшими. Он настоял на том, чтобы все мужчины в Шаньси отказались от своих очередей эпохи Цин, и дал полиции указание отрезать очереди всем, кто все еще носит их. В одном случае Ян заманивал людей в театры, чтобы его полиция систематически стригла зрителей. [27] Он попытался бороться с широко распространенной женской неграмотностью, создав в каждом районе по крайней мере одно профессионально-техническое училище, в котором крестьянские девушки могли получить начальное образование и обучаться домашним навыкам. После того, как военные победы Гоминьдана в 1925 году вызвали в Шаньси большой интерес к националистической идеологии, включая права женщин , Янь разрешил девочкам поступать в среднюю школу и колледж, где они быстро сформировали женскую ассоциацию. [26]
Ян пытался искоренить обычай связывания ног , угрожая приговорить мужчин, женившихся на женщинах со связанными ногами, и матерей, которые связывали ноги своим дочерям, к каторжным работам на государственных фабриках. Он не одобрял использование традиционного лунного календаря и поощрял развитие местных организаций бойскаутов . Как и коммунисты, которые позже сменили Яна, он наказывал закоренелых нарушителей закона «искуплением трудом» на государственных заводах. [27]
В 1916 году по крайней мере 10% из 11 миллионов жителей Шаньси были зависимы от опиума , и Янь попытался искоренить употребление опиума в Шаньси после того, как он пришел к власти. Поначалу он жестоко расправлялся с торговцами опиумом и наркоманами, бросая наркоманов в тюрьму и подвергая их и их семьи публичному унижению. После 1922 года, отчасти из-за общественного сопротивления суровому наказанию, Ян отказался от наказания наркоманов в пользу попыток их реабилитации, оказания давления на людей через их семьи и строительства санаториев, предназначенных для медленного лечения наркоманов от их зависимостей. [28]
Попытки Яня подавить торговлю опиумом в Шаньси были в основном успешными, и к 1922 году число наркоманов в провинции сократилось на 80%. употребление опиума только настолько увеличило цены на опиум, что наркотики всех видов были завезены в Шаньси из других провинций. Потребители часто переключались с опиума на таблетки, смешанные с морфием и героином , которые было легче провозить и употреблять контрабандой. Поскольку самые влиятельные и влиятельные дворяне в Шаньси часто были самыми злостными правонарушителями, чиновники из привилегированного класса Шаньси редко приводили в исполнение указы Яня, запрещающие употребление наркотиков, и часто сами избегали наказания. В конце концов, Ян был вынужден отказаться от своих усилий по пресечению торговли опиумом и вместо этого попытался установить государственную монополию на производство и продажу опиума в Шаньси. [28] Ян продолжал жаловаться на доступность наркотиков до 1930-х годов, а после 1932 года казнил более 600 человек, пойманных на контрабанде наркотиков в Шаньси. Торговля продолжалась, но интересы Яна в противодействии ей, возможно, были ограничены страхом спровоцировать японцев, которые производили большую часть морфина и героина, доступных в Китае, на своей концессионной территории в Тяньцзине и стали контролировать большую часть торговли наркотиками на севере Китая. в 1930-е годы. [29]
Усилия Яна по стимулированию экономики Шаньси в основном сводились к государственным инвестициям в широкий спектр отраслей, и в целом ему не удавалось стимулировать частные инвестиции и торговлю. Хотя были достигнуты успехи в улучшении экономики Шаньси, его усилия были ограничены тем фактом, что у него самого было мало формального образования в области экономической или промышленной теории. Он также страдал от нехватки опытных, подготовленных советников, способных руководить даже умеренно сложными задачами, связанными с экономическим развитием. Поскольку большая часть образованного персонала, к которому он имел доступ, прочно укрепилась среди землевладельцев Шаньси, вполне возможно, что многие из его чиновников сознательно саботировали его усилия по проведению реформ, предпочитая, чтобы крестьяне, работающие на своих полях, продолжали свою традиционную дешевую политику. труд. [30]
На протяжении всей своей жизни Ян пытался определить, сформулировать и распространить всеобъемлющую идеологию, которая повысит моральный дух и лояльность его чиновников и жителей Шаньси. Во время учебы в Японии Ян увлекся милитаризмом и социал-дарвинизмом , но отказался от них после Первой мировой войны. Всю оставшуюся жизнь он отождествлял себя с позицией большинства китайских консерваторов того времени: социальные и экономические реформы. будет прогресс в результате этической реформы, а проблемы, стоящие перед Китаем, могут быть решены только путем моральной реабилитации китайского народа. [31] Полагая, что не существовало единой идеологии, способной объединить китайский народ, когда он пришел к власти, Ян попытался сам создать идеальную идеологию и однажды похвалился, что ему удалось создать всеобъемлющую систему убеждений, воплотившую в себе лучшие черты « милитаризм, национализм, анархизм, демократия, капитализм, коммунизм, индивидуализм, империализм, универсализм, патернализм и утопизм». [32] Большая часть попыток Яна распространить свою идеологию осуществлялась через сеть полурелигиозных организаций, известных как «общества промывания сердец».
Ян был эмоционально привязан к конфуцианству в силу своего воспитания и считал его ценности исторически эффективным решением проблемы хаоса и беспорядка своего времени. Он оправдывал свое правление конфуцианскими политическими теориями и пытался возродить конфуцианские добродетели как общепризнанные. В своих речах и письмах Ян развил экстравагантное восхищение достоинствами умеренности и гармонии, связанными с конфуцианской доктриной среднего . Многие из реформ, которые предпринял Ян, были предприняты с намерением продемонстрировать, что он был джунзи , воплощением конфуцианской добродетели. [31]
Интерпретации Яна конфуцианства были в основном заимствованы из формы неоконфуцианства , которая была популярна во времена династии Цин. Он учил, что у каждого есть врожденная способность к добру, но чтобы реализовать эту способность, люди должны подчинить свои эмоции и желания контролю своей совести. Он восхищался философами династии Мин Лу Цзююанем и Ван Янмином , которые пренебрегали знаниями и призывали людей действовать на основе своей интуиции. Поскольку Ян верил, что люди могут реализовать свой потенциал только посредством интенсивной самокритики и самосовершенствования, он основал в каждом городе Общество омывания сердец, члены которого собирались каждое воскресенье, чтобы медитировать и слушать проповеди, основанные на темах конфуцианства. классика. Все присутствующие на собраниях должны были встать и громко признаться в своих проступках, совершенных на прошлой неделе, вызывая критику со стороны других участников. [33]
Ян приписывал большую часть жизненной силы Запада христианству и считал, что Китай может противостоять Западу и обогнать его, только создав идеологическую традицию, которая будет столь же вдохновляющей. Он высоко оценил усилия миссионеров, в основном американцев, которые содержали комплекс школ в Тайгу , по образованию и модернизации Шаньси. Он регулярно выступал перед выпускниками школ, но, как правило, ему не удавалось завербовать студентов на службу своему режиму. Ян поддерживал местную христианскую церковь в Тайюане и одно время серьезно рассматривал возможность использования христианских капелланов в своей армии. Его публичная поддержка христианства ослабла после 1925 года, когда он не смог встать на защиту христиан во время антииностранных и антихристианских демонстраций, которые поляризовали Тайюань. [34]
Ян намеренно организовал многие мероприятия своего Общества умывания сердец в христианской церкви, в том числе заканчивал каждую службу гимнами, восхваляющими Конфуция. Он призвал своих подданных поверить в высшее существо, которое он назвал « Шангди », и обосновал свою веру в Шанди с помощью конфуцианской классики, но описал Шанди в терминах, очень похожих на христианскую интерпретацию Бога. Как и христианство, мысли Янь Сишань были пронизаны верой в то, что принятие его идеологии может заставить людей возродиться или возродиться. [34]
В 1911 году Янь пришел к власти в Шаньси как приверженец китайского национализма, но впоследствии стал рассматривать национализм просто как еще один набор идей, которые можно было использовать для достижения его собственных целей. Он заявил, что основной целью Общества омывания сердец было поощрение китайского патриотизма путем возрождения конфуцианской церкви, что побудило иностранцев обвинить его в попытке создать китайскую версию синтоизма . [35]
Ян попытался смягчить некоторые аспекты идеологии Сунь Ятсена , которые он считал потенциально угрожающими его правлению. Ян изменил некоторые доктрины Сунь, прежде чем распространить их в Шаньси, сформулировав свою собственную версию Трех народных принципов Сунь , которые заменили принципы национализма и демократии принципами добродетели и знаний. Во время Движения четвертого мая 1919 года , когда студенты в Тайюане устраивали антииностранные демонстрации, Ян предупреждал, что патриотизм, как и дождь, приносит пользу только в умеренных количествах. [35]
После того, как Гоминьдану удалось сформировать номинальное центральное правительство в 1930 году, Ян поощрял националистические принципы, которые он считал социально полезными. В 1930-х годах он попытался создать в каждой деревне «Движение добрых людей» для продвижения ценностей « Движения за новую жизнь» Чанга . К ценностям относились честность, дружелюбие, достоинство, трудолюбие, скромность, бережливость, личная аккуратность и послушание. [33]
В 1931 году Янь вернулся из ссылки в Даляне, впечатленный очевидными успехами первой пятилетки Советского Союза , и попытался реорганизовать экономику Шаньси, используя советские методы, в соответствии с местным «Десятилеточным планом», составленным самим Яном. развитый. [36] На протяжении 1930-х годов Ян прямо приравнивал экономическое развитие к государственному контролю над промышленностью и финансами, и к концу 1930-х годов ему удалось поставить большую часть крупной промышленности и торговли под контроль государства. [37]
Речи Яна после 1931 года отражают интерпретацию марксистской экономики , в основном взятую из «Капитала» , которую он получил в изгнании в Даляне. Следуя этой интерпретации, Янь попытался изменить экономику Шаньси, чтобы она стала больше похожа на советскую, и вдохновил схему экономического «распределения по труду». Когда угроза со стороны коммунистов стала серьезной угрозой правлению Яня, он защищал их как смелых и самоотверженных фанатиков, отличающихся от обычных бандитов, вопреки пропаганде Гоминьдана, и считал, что их вызов должен быть решен посредством социальных и экономических реформ, которые облегчили условия, ответственные за них. [38]
Как и Карл Маркс , Ян хотел устранить то, что он считал незаработанной прибылью, путем реструктуризации экономики Шаньси, чтобы вознаграждать только тех, кто работал. В отличие от Маркса, Ян дал новое толкование коммунизма, чтобы исправить то, что, по его мнению, было главным недостатком марксизма : неизбежность классовой войны . Ян похвалил Маркса за его анализ материальных аспектов человеческого общества, но заявил, что верит в существование морального и духовного единства человечества, что подразумевает, что состояние гармонии ближе к человеческому идеалу, чем конфликт. Отвергая экономический детерминизм в пользу морали и свободы воли, Ян надеялся создать общество, которое было бы более продуктивным и менее жестоким, чем он представлял себе коммунизм, и избежать эксплуатации и человеческих страданий, которые, по его мнению, были неизбежным результатом капитализма. . [39]
Ян интерпретировал «Новый курс» Франклина Рузвельта как продвижение социализма для борьбы с распространением коммунизма. «Новый курс» — это эффективный способ остановить коммунизм, — сказал Ян, — заставляя правительство вмешаться и грубо попирать интересы богатых». Затем Ян предпринял серию проектов общественных работ, вдохновленных Новым курсом, чтобы снизить безработицу в своей провинции. [40]
Несмотря на свои усилия, Яну не удалось добиться широкой популярности идеи Янь Сишань в Шаньси, и большинство его подданных отказывались верить, что его истинные цели существенно отличались от целей прошлых режимов. Сам Ян винил в неспособности своей идеологии стать популярной ошибки своих чиновников, обвиняя их в том, что они злоупотребляли своей властью и не смогли объяснить его идеи простым людям. В целом чиновники Шаньси присваивали средства, предназначенные для пропаганды, пытались объяснить идеи Яня языком, слишком сложным для простых людей, и часто вели себя диктаторски, дискредитировав идеологию Яня и не сумев вызвать у народа энтузиазм по отношению к его режиму. . [41]
Ян не вступал в серьезный конфликт с японцами до начала 1930-х годов. Находясь в изгнании в Даляне в 1930 году, Ян узнал о планах Японии по вторжению в Маньчжурию и симулировал сотрудничество с японцами, чтобы оказать давление на Чан Кайши, чтобы тот позволил ему вернуться в Шаньси, прежде чем предупредить Чанга о намерениях Японии. Последующий успех Японии в захвате Маньчжурии в 1931 году напугал Яна, который заявил, что основной целью его Десятилетнего плана было усиление защиты Шаньси от японцев. В начале 1930-х годов он поддерживал антияпонские беспорядки, называл японскую оккупацию Маньчжурии «варварской» и «злой», публично призывал Чан Цзиньпина отправить войска в Маньчжурию и организовал вооружить своим арсеналом партизан, сражающихся с японской оккупацией в Маньчжурии. Маньчжурия. [42]
В декабре 1931 года Яня предупредили, что после взятия под свой контроль Маньчжурии японцы попытаются взять под контроль Внутреннюю Монголию , свергнув китайскую власть в Чахаре и Суйюане . Чтобы предотвратить это, он сначала взял под свой контроль Суйюань, разработал там крупные месторождения железа (24% всего железа в Китае) и заселил провинцию тысячами солдат-фермеров. Когда императорская армия Маньчжоу-Го , вооруженная и возглавляемая японцами, наконец вторглась в Чахар в 1935 году, Ян фактически объявил войну японцам, приняв должность «советника» Монгольского политического совета Суйюань, организации, созданной центральным правительством для организации оппозиция японцам. [43]
Японцы начали продвигать «автономию» северного Китая летом 1935 года. Некоторые высокопоставленные японские военные считали, что Ян и другие военачальники на севере были в основном прояпонскими и с готовностью подчинились бы японцам в обмен на защиту от японцев. Чан. Ян был особой мишенью из-за его образования в Японии и широко разрекламированного восхищения модернизацией страны. Однако в сентябре Ян опубликовал открытое письмо , в котором обвинил японцев в желании завоевать весь Китай в течение следующих двух десятилетий. Согласно японским источникам, Ян вступил в переговоры с японцами в 1935 году, но никогда не был в восторге от «автономии» и отверг их предложения, когда понял, что они намереваются сделать его своей марионеткой. Ян, вероятно, использовал переговоры, чтобы напугать Чанга и заставить его использовать свои армии для защиты Шаньси, поскольку он боялся, что Чан готовился пожертвовать северным Китаем, чтобы избежать борьбы с японцами. Если таковы были намерения Яня, то они увенчались успехом, поскольку Чан заверил Яня, что он защитит Шаньси своей армией, если на нее вторгнутся. [44]
Хотя Ян восхищался их философией и экономическими методами, он боялся угрозы, исходящей от коммунистов, почти так же, как и от японцев. В начале 1930-х годов он заметил, что в случае вторжения в Шаньси Красная Армия получит поддержку 70% его подданных и легко сможет завербовать один миллион человек из числа самых отчаявшихся граждан. Он заметил, что «работа по подавлению коммунизма на 70% политическая и только на 30% военная, а работа по предотвращению его роста в целом — на 90% политическая». Чтобы предотвратить коммунистическую угрозу Шаньси, Янь послал войска для борьбы с коммунистами в Цзянси и (позже) Шэньси , организовал дворянские и деревенские власти в антикоррупционные и антикоммунистические политические организации и попытался (в основном безуспешно) провести крупную Масштабная программа земельной реформы. [45]
Эти реформы не предотвратили распространение коммунистических партизанских операций на Шаньси. В феврале 1936 года 34 000 коммунистических солдат под предводительством Лю Чжиданя и Сюй Хайдуна перешли границу юго-западной провинции Шаньси. Как и предсказывал Ян, коммунисты пользовались огромной популярностью; хотя они были в меньшинстве и плохо вооружены, им удалось занять южную треть Шаньси менее чем за месяц. Стратегия партизанской войны коммунистов была чрезвычайно эффективной против сил Яня и деморализовала их, которые неоднократно становились жертвами внезапных атак. Коммунисты в Шаньси хорошо воспользовались помощью местных крестьян, чтобы уклониться и легко обнаружить силы Яня. Когда подкрепление, посланное центральным правительством, вынудило коммунистов уйти из Шаньси, Красная Армия спаслась, разделившись на небольшие группы, которые активно снабжались и скрывались местными сторонниками. Сам Ян признал, что его войска в ходе кампании воевали плохо. Оставшиеся в Шаньси силы Гоминьдана выражали враждебность правлению Яня, но не вмешивались в его управление. [46]
В марте 1936 года войска Маньчжоу-Го , оккупировавшие провинцию Чахар во Внутренней Монголии , вторглись в северо-восточный Суйюань , который контролировал Янь. Союзные с Японией силы захватили город Байлинмяо на севере Суйюаня, где располагалась штаб-квартира прояпонского Автономного политического совета Внутренней Монголии . Через три месяца глава Политсовета князь Дэ ( Демчугдонгруб ) объявил себя правителем независимой Монголии ( Мэнгуго ) и организовал армию с помощью японской техники и обучения. В августе 1936 года армия принца Дэ попыталась вторгнуться в восточный Суйюань, но потерпела поражение от сил Яня под командованием Фу Цзои . После этого поражения принц Дэ планировал новое вторжение, в то время как японские агенты тщательно зарисовывали и фотографировали оборону Суйюаня. [47]
Чтобы подготовиться к неминуемой угрозе японского вторжения, которую он почувствовал после вторжения в Суйюань, Ян попытался заставить всех студентов пройти несколько месяцев принудительной военной подготовки и за несколько месяцев до этого сформировал неформальный союз с коммунистами с целью борьбы с японцами. Сианьский инцидент вынудил Чан сделать то же самое. В ноябре 1936 года армия принца Дэ предъявила Фу Цзои ультиматум о капитуляции. Когда Фу ответил, что принц Дэ был всего лишь марионеткой «определенных кругов», и попросил его подчиниться власти центрального правительства, монгольская и маньчжурская армии принца Дэ предприняли еще одну, более амбициозную атаку. 15 000 солдат принца Дэ были вооружены японским оружием, их поддерживали японские самолеты и часто возглавляли японские офицеры. Японских солдат, сражавшихся за Мэнгуго, часто казнили после их захвата в качестве незаконных комбатантов, поскольку Мэнгуго не признавался частью Японии. [48]
В преддверии войны японские шпионы разрушили крупный склад снабжения в Датуне и совершили другие диверсии. Янь поставил свои лучшие войска и наиболее способных генералов, в том числе Чжао Чэншоу и зятя Яня, Ван Цзинго , под командование Фу Цзои. В течение последовавшего месяца боев армия Мэнгуго понесла серьезные потери. Силам Фу удалось отбить Байлинмяо 24 ноября, и он рассматривал возможность вторжения в Чахар, прежде чем японская Квантунская армия предупредила его , что это спровоцирует нападение Императорской японской армии . Силы принца Дэ неоднократно пытались вернуть себе Байлинмяо, но это только спровоцировало Фу на отправку войск на север, где он успешно захватил последнюю из баз принца Дэ в Суйюане и практически уничтожил его армию. После того, как выяснилось, что японские офицеры помогают принцу Дэ, Ян публично обвинил Японию в пособничестве захватчикам. Его победы в Суйюане над силами, поддерживаемыми Японией, получили высокую оценку китайских газет и журналов, других военачальников и политических лидеров, а также многих студентов и представителей китайской общественности. [49]
Во время Второй китайско-японской войны (1937–1945) большинство регионов Шаньси были быстро захвачены японцами , но Ян отказался бежать из провинции даже после того, как потерял столицу провинции Тайюань. Он перенес свою штаб-квартиру в отдаленный угол провинции и эффективно сопротивлялся попыткам японцев полностью захватить Шаньси. Во время войны японцы предприняли не менее пяти попыток договориться об условиях мира с Яном и надеялись, что он станет вторым Ван Цзинвеем , но Ян отказался и остался на стороне Второго объединенного фронта между националистами и коммунистами. [ нужна цитата ]
После неудавшейся попытки китайской Красной Армии создать базы на юге Шаньси в начале 1936 года, последующего продолжающегося присутствия там солдат-националистов и попыток японцев захватить Суйюань тем летом Ян пришел к убеждению, что коммунисты представляют меньшую угрозу его правлению. чем были националисты или японцы. Затем он вел переговоры о секретном антияпонском «едином фронте» с коммунистами в октябре 1936 года и, после Сианьского инцидента два месяца спустя, успешно убедил Чанга заключить аналогичное соглашение с коммунистами. Заключив союз с коммунистами, Ян снял запрет на коммунистическую деятельность в Шаньси. [50] Он позволил коммунистическим агентам, работавшим под руководством Чжоу Эньлая , создать секретный штаб в Тайюане [51] и освободил коммунистов, которых он держал в тюрьме, включая по крайней мере одного генерала Ван Жофэя. [52]
Ян под лозунгом «сопротивление врагу и защита земли» пытался завербовать в свое правительство молодых патриотически настроенных интеллектуалов для организации местного сопротивления угрозе японского вторжения. К 1936 году Тайюань стал местом сбора антияпонских интеллектуалов, бежавших из Пекина , Тяньцзиня и Северо-Восточного Китая и охотно сотрудничавших с Яном, но он также вербовал уроженцев Шаньси, живших по всему Китаю, независимо от их прежних политических объединений. . Некоторые чиновники Шаньси, привлеченные к делу Яня в конце 1930-х годов, позже стали важными фигурами в китайском правительстве, включая Бо Ибо . [53]
В июле 1937 года, после того как инцидент на мосту Марко Поло спровоцировал японцев атаковать китайские войска в Пекине и его окрестностях, японцы направили большое количество боевых самолетов и маньчжурских солдат для подкрепления армии принца Дэ. Это заставило Яня поверить в неизбежность японского вторжения в Шаньси, и поэтому он полетел в Нанкин, чтобы сообщить о ситуации Чангу. Ян покинул встречу в Нанкине с назначением командующим зоной Второй войны, включающей Шаньси, Суйюань, Чахар и северную Шэньси. [54]
Вернувшись в Шаньси, Янь призвал своих чиновников с подозрением относиться к вражеским шпионам и ханьцзянь и приказал своим войскам атаковать силы принца Дэ в северном Чахаре в надежде быстро их застать врасплох и сокрушить. Монгольские и маньчжурские войска были быстро разгромлены, а японские подкрепления, пытавшиеся прорваться через стратегический перевал Нанкоу, понесли тяжелые потери. Подавляющая японская огневая мощь, включая артиллерию, бомбардировщики и танки, в конечном итоге вынудила силы Яня сдать Нанькоу, а затем японские войска быстро захватили Суйюань и Датун. Японцы всерьез начали вторжение в Шаньси. [55]
Когда японцы продвинулись на юг, в бассейн Тайюань, Ян попытался навести дисциплину в своей армии, казнив генерала Ли Фуина и других офицеров, виновных в отступлении от врага. Он отдал приказ не отступать и не сдаваться ни при каких обстоятельствах, поклялся сопротивляться Японии до тех пор, пока японцы не будут побеждены, и предложил своим солдатам убить его, если он выполнит свое обещание. Перед лицом продолжающегося наступления Японии Янь извинился перед центральным правительством за поражения своей армии, попросил его взять на себя ответственность за защиту Шаньси и согласился разделить контроль над правительством провинции с одним из представителей Чанга. [56]
Когда Яну стало ясно, что его войскам, возможно, не удастся отразить нападение японцев, он предложил коммунистическим вооруженным силам вернуться в Шаньси. Чжу Дэ стал командующим Восьмой армией, действующей в Шаньси, и был назначен заместителем командующего второй зоной боевых действий под руководством самого Яня. Сначала Ян тепло отреагировал на возвращение коммунистических сил, которые были с энтузиазмом встречены чиновниками и офицерами Яна. Коммунистические силы прибыли в Шаньси как раз вовремя, чтобы помочь победить значительно более мощные японские силы, пытающиеся пройти через стратегический горный перевал в битве при Пинсингуань . После того, как японцы отреагировали на поражение, обойдя защитников и двинулись к Тайюаню, коммунисты избегали решающих сражений и в основном пытались преследовать японские войска и саботировать японские линии снабжения и коммуникации. Японцы пострадали, но по большей части проигнорировали Восьмую армию и продолжили продвижение к столице Яна. Отсутствие внимания к своим силам дало коммунистам время для вербовки и пропаганды среди местного крестьянского населения, которое в целом приветствовало коммунистические силы с энтузиазмом, а также для организации сети отрядов милиции, местных партизанских отрядов и народных массовых организаций. [57]
Подлинные усилия коммунистов по сопротивлению японцам дали им полномочия проводить радикальные социальные и экономические реформы, в основном связанные с перераспределением земли и богатства, которые они защищали, называя тех, кто сопротивлялся, ханьцзянь . Усилия коммунистов по сопротивлению японцам также привлекли к себе небольшую часть патриотически настроенных интеллектуалов Шаньси, а консервативные опасения по поводу сопротивления им фактически предоставили коммунистам неограниченный доступ к сельскому населению. Последующие зверства, совершенные японцами в попытке избавить Шаньси от коммунистических партизан, вызвали ненависть миллионов жителей сельской местности Шаньси, что заставило сельское население обратиться к коммунистам за руководством против японцев. Все эти факторы объясняют, как в течение года после возвращения в Шаньси коммунисты взяли под свой контроль большую часть территории Шаньси, которая не находилась под прочным контролем японцев. [58]
Казняя командиров, виновных в отступлении, Ян сумел поднять моральный дух своих войск. Во время битвы при Пинсингуань войска Яня в Шаньси успешно отразили многочисленные нападения японцев, а Восьмая армия преследовала японцев с тыла и на их флангах. Другие части армии Яна успешно защитили близлежащие перевалы. После того как японцы успешно прорвались в бассейн Тайюань, они продолжали встречать ожесточенное сопротивление. В Юаньпине единственная бригада войск Яня сопротивлялась наступлению японцев более недели, что позволило подкреплениям, отправленным националистическим правительством, занять оборонительные позиции в битве при Синькоу . Коммунистические генералы Чжу Дэ и Пэн Дэхуай критиковали Яня за то, что они называли «самоубийственной тактикой», но Ян был уверен, что тяжелые потери, понесенные японцами, в конечном итоге деморализуют их и заставят отказаться от попыток захватить Шаньси. [59]
Во время битвы при Синькоу китайские защитники более месяца сопротивлялись усилиям элитной японской дивизии Итакаги , несмотря на преимущество Японии в артиллерийской и авиационной поддержке. К концу октября 1937 года потери Японии стали в четыре раза больше, чем потери при Пинсингуане, а дивизия Итакаги была близка к разгрому. Современные коммунистические отчеты называют битву «самой жестокой в Северном Китае», а японские военные отчеты называют битву «патовой ситуацией», одной из немногих неудач, которые японские военные планировщики признали в первые несколько лет войны. Пытаясь спасти свои силы в Синькоу, японские войска начали попытку оккупировать Шаньси со второго направления, с востока. После недели боев японские войска захватили стратегический перевал Нянцзы и открыли путь к захвату Тайюаня. Коммунистическая партизанская тактика оказалась неэффективной в замедлении продвижения японцев. Защитники Синькоу, понимая, что им грозит опасность быть обойденными, отошли на юг, мимо Тайюаня, и оставили небольшой отряд в 6000 человек, чтобы сдерживать всю японскую армию. Представитель японской армии, говоря об окончательной обороне Тайюаня , заявил, что «нигде в Китае китайцы не сражались так упорно». [60]
Японцы потеряли 30 000 человек убитыми и столько же ранеными при попытке захватить северный Шаньси. Японское исследование показало, что сражения при Пинсингуане, Синькоу и Тайюане стали причиной более половины всех потерь, понесенных японцами в Северном Китае. Сам Ян был вынужден отступить после того, как 90% его армии было уничтожено, включая большие силы подкрепления, отправленные в Шаньси центральным правительством. На протяжении 1937 года многочисленные высокопоставленные коммунистические лидеры, в том числе Мао Цзэдун , хвалили Яня за ведение бескомпромиссной кампании сопротивления японцам. [61]
Незадолго до потери Тайюаня Ян перенес свою штаб-квартиру в Линьфэнь , на юго-западе Шаньси. Японские войска остановили свое наступление, чтобы сосредоточиться на борьбе с коммунистическими партизанскими отрядами, все еще действующими на их территории, и сообщили Яну, что они истребят его силы в течение года, но что к нему и его сторонникам будут относиться с уважением, если они разорвут отношения с центральным правительством и помогал японцам в подавлении коммунистов. В ответ Ян повторил свое обещание не сдаваться, пока Япония не будет побеждена. Вероятно, из-за тяжести своих потерь на севере Шаньси Янь отказался от плана обороны, основанного на позиционной войне, и начал реформировать свою армию как силу, способную вести партизанскую войну. После 1938 года большинство последователей Яна стали называть его режим «партизанской администрацией». [62]
В феврале 1938 года японские войска вторглись в Линьфэнь. Войска Яня под командованием Вэй Лихуана оказали жесткую оборону на перевале Линши , но в конечном итоге были вынуждены покинуть позицию, когда японская колонна прорвалась через другой перевал и угрожала Линьфэню с востока. Вэй помешал японцам захватить стратегический горный хребет Чжунтяо , но потеря Линьфэня и Линши вынудила Яня отступить с остатками своей армии через Желтую реку , в уезд Ичуань провинции Шэньси , который вплотную соседствовал с базой коммунистов Шаань . -Приграничный регион Гань-Нин . [63]
Весной 1938 года японцы перевели большую часть своих сил из Шаньси, и Яну удалось восстановить свою власть, основав штаб в отдаленном горном районе Цисянь . Японцы совершили несколько набегов на юг Шаньси, но отступили, столкнувшись с сильным сопротивлением. К 1938 году тактика Яня изменилась и стала напоминать партизанскую войну, которую практиковали коммунистические силы в других частях Шаньси, а его защита заключалась в координации с коммунистическими силами и регулярными подразделениями националистов. [64]
Союз Яна с коммунистами в конечном итоге пострадал, поскольку напряженность между националистами и коммунистами в других частях Китая возросла. Сам Ян в конце концов стал опасаться быстрой власти и влияния, которые быстро приобрели коммунистические силы, действующие в Шаньси, и этот страх заставил его стать все более враждебным по отношению к коммунистическим агентам и солдатам. Эта напряженность в конечном итоге привела к разрыву его хороших отношений с коммунистами к октябрю 1939 года. Во время Зимнего наступления националистов 1939–1940 годов , которым руководил Ян, считалось, что он намеренно ослабляет «Новую армию Шаньси», в которой доминируют коммунисты. жертвуя ими как авангардом. Ян обвинил руководство Новой армии в замене офицеров Гоминьдана коммунистами, захвате запасов зерна у его войск Шаньсийской клики и саботаже зимнего наступления под руководством националистов. В декабре 1939 года эти подразделения восстали против Яня в ходе так называемого инцидента Цзинь-Си. И националисты, и коммунисты направили подкрепление в ходе последующего конфликта. К февралю 1940 года внутренний конфликт практически прекратился. «Старая» армия Шаньсийской клики Яня сохраняла контроль над южным Шаньси, Восьмая армия взяла под свой контроль северо-западный Шаньси, а силы центрального правительства, верные Чан Цзяну, взяли под свой контроль центральный Шаньси. Войска Яна продолжали сражаться с японцами на протяжении всего 1940 года в рамках нерешительной партизанской кампании. [65]
В 1940 году друг Яна, Рюкичи Танака , стал начальником штаба Первой японской армии , дислоцированной в Шаньси. После того, как враждебность Яна к коммунистам стала очевидной, Танака начал переговоры с Яном, пытаясь склонить его к вступлению в антикоммунистический союз с Японией. Янь согласился послать высокопоставленного представителя на встречу с японцами и получил разрешение центрального правительства провести с ними переговоры о соглашении о выводе всех войск из Шаньси в обмен на сотрудничество Яня. Возможно, потому, что японцы не желали выполнять эти требования, Ян отказался от переговоров в декабре 1940 года, когда начальство Танаки отозвало его в Японию. Два месяца спустя японцы повторили свое обвинение в том, что Ян был «обманутым» коммунистами. [66]
В мае 1941 года Танака вернулся в Шаньси и возобновил переговоры с Яном, несмотря на общее сопротивление со стороны других японских военачальников в Северном Китае. Танака вернулся в Токио в августе 1941 года, чтобы подготовить почву для переговоров между Яном и генералом Ёсио Ивамацу, тогда командующим Первой японской армией в Шаньси. Летом 1942 года Ян сказал японцам, что поможет им в борьбе против коммунистов, если японцы выведут большую часть своих сил из Шаньси и предоставят его армии продовольствие, оружие и драгоценные металлы на 15 миллионов швейцарских долларов. [67]
Когда Ивамацу отправил своего начальника штаба полковника Тадаси Ханая в Цисянь с целью выполнения требований Яна, Ян назвал японские уступки неадекватными и отказался вести с ними переговоры. Этот отказ объясняют по-разному: негодованием Яна по поводу высокомерия японцев, его убежденностью в том, что они проиграют войну на Тихом океане после того, как он услышал о битве за Мидуэй , и/или результатом ошибки перевода, которая убедила его в том, что Японцы использовали переговоры как уловку, чтобы устроить на него засаду и напасть врасплох. Японцы во всяком случае считали, что их намеренно ввели в заблуждение и унизили. Ивамацу потерял командование, а Ханая была переведена в Тихий океан. [68]
После 1943 года японцы начали тайно вести переговоры с Яном через гражданских представителей (в частности, его друга Дайсаку Комото), чтобы избежать унижения с его стороны. Благодаря усилиям Комото Ян и японцы пришли соблюдать неформальное прекращение огня, но условия соглашения неизвестны. К 1944 году войска Яна активно боролись с коммунистами, возможно, при сотрудничестве и помощи японцев. Его отношения с Чангом также ухудшились к 1944 году, когда Ян предупредил, что массы обратятся к коммунизму, если правительство Чанга не улучшится значительно. Американский репортер, посетивший Шаньси в 1944 году, заметил, что японцы «думали о Яне не обязательно как о марионетке, а скорее как о компромиссе между крайностями измены в Нанкине и национального сопротивления в Чунцине». [69]
После капитуляции Японии и окончания Второй мировой войны Янь Сишань отличался способностью вербовать в свою армию тысячи японских солдат, дислоцированных на северо-западе Шаньси в 1945 году, включая их командиров. Известно, что он успешно использовал различные тактики для достижения такого предательства: лесть, жесты спасения лица, апелляции к идеализму и искреннее выражение взаимного интереса. Если ему не удавалось добиться полного успеха, он иногда прибегал к «взяткам и женщинам». Его тактика, направленная как на то, чтобы убедить японцев остаться, так и на предотвращение их ухода, была весьма успешной, поскольку усилия японцев сыграли важную роль в сохранении территории вокруг Тайюаня свободной от коммунистического контроля в течение четырех лет, прежде чем коммунисты выиграли гражданскую войну в Китае . [70]
Яну удалось скрыть присутствие японцев от американских и националистических наблюдателей. Он был известен тем, что устраивал шоу по разоружению японцев только для того, чтобы перевооружить их по ночам. В одном случае он разоружил несколько подразделений японцев, попросил репортера сфотографировать сложенное оружие, чтобы показать, что он выполняет приказы, и вернул оружие японцам. Однажды он официально назвал отряд японских солдат «рабочими по ремонту железных дорог» в публичных отчетах, прежде чем отправить их, полностью вооруженных, в районы без железнодорожных путей, но полные коммунистических повстанцев. [70]
Приняв таким образом японцев к себе на службу, он сохранил как обширный промышленный комплекс вокруг Тайюаня, так и практически весь управленческий и технический персонал, нанятый японцами для его управления. Яну настолько удалось убедить сдавшихся японцев работать на него, что, когда слухи распространились по другим районам Северного Китая, японские солдаты из этих районов начали собираться в Тайюань, чтобы служить его правительству и армии. В своей наибольшей численности японский «спецназ» под командованием Яна насчитывал 15 000 военнослужащих плюс офицерский корпус, который был распределен по всей армии Яна. Это число сократилось до 10 000 после того, как серьезные усилия Америки по репатриации японцев оказались частично успешными. К 1949 году потери сократили количество японских солдат под командованием Яна до 3000. Лидер японцев под командованием Яна Имамура Хосаку покончил жизнь самоубийством в тот день, когда Тайюань пал перед коммунистическими силами. [71]
После окончания Тихоокеанской войны силы Яня, в том числе тысячи бывших японских военнослужащих, противостояли коммунистам во время Гражданской войны в Китае в течение четырех лет, до апреля 1949 года, после того как националистическое правительство потеряло контроль над Северным Китаем, что позволило Коммунисты окружили и осадили его войска. Территория вокруг столицы провинции Тайюань дольше всех сопротивлялась коммунистическому контролю.
Кампания Шандан была первой битвой между коммунистическими и националистическими силами после Второй мировой войны. Все началось с попытки Яня, уполномоченного Чангом, восстановить контроль над южным Шаньси, где, как известно, коммунисты были особенно активны. Тем временем бывший генерал Яня Фу Цзои захватил несколько важных городов во Внутренней Монголии : Баотоу и Хух-Хото . Если бы и Янь, и Фу добились успеха, они бы отрезали штаб-квартиру коммунистов в Яньани от своих сил на северо-востоке Китая. Местный командующий Лю Боченг , позже названный одним из « Десяти великих маршалов Китая» , решил направить свои силы против Яня, чтобы предотвратить это. Политическим комиссаром Лю был 41-летний Дэн Сяопин , который позже стал «китайским» верховный руководитель ». [72]
Первые стычки кампании произошли 19 августа 1945 года, когда Ян отправил 16 000 солдат под командованием Ши Цзебо, чтобы захватить город Чанчжи на юго-востоке Шаньси. 1 сентября Лю прибыл с 31-тысячным войском и окружил Чанчжи. После первоначальных столкновений между силами Ши Цзебо и Лю Бочэна Ши забаррикадировал свои силы в региональном центре Чэнчжи. Армия Лю оккупировала территорию вокруг Чэнчжи, но не смогла взять город, что привело к тупику. [72]
После того, как стало ясно, что силам Лю грозит поражение, Ян послал еще 20 000 солдат под командованием Пэн Юбиня, чтобы подкрепить Ши и прорвать осаду. Лю ответил, сосредоточив свои силы против Пэна и оставив только прикрытие для проведения мелкомасштабных мероприятий по подавлению в Чанчжи. [72] Большая часть сил, оставшихся в Чанчжи, была отобрана из местного отряда нерегулярной милиции численностью 50 000 человек, который Лю использовал в основном для материально-технической поддержки.
Первоначально Пэну удалось разгромить коммунистические отряды, но в конечном итоге его войска попали в засаду. Он был убит, а его армия быстро сдалась в массовом порядке. Когда Ши понял, что у него нет надежды на помощь, он попытался вырваться и бежать в Тайюань 8 октября, но был пойман на открытой местности, попал в засаду и был вынужден сдаться 10 октября. [73] Он был взят в плен.
Хотя обе силы потеряли одинаковое количество убитых и раненых (от 4000 до 5000), коммунисты захватили 31000 солдат Яна, которые сдались, как только попали в засады. После капитуляции большая часть сил Яна подверглась организованному убеждению или принуждению и в конечном итоге присоединилась к коммунистам. [74] Большинство потерь коммунистов в ходе кампании произошло, когда они попытались противостоять подкреплениям Пэна в ортодоксальном сражении, что позволило силам Яня атаковать войска Лю своим превосходящим вооружением. После того, как эта тактика провалилась, коммунистические силы убили или захватили силы Ши и Пэна, поведя их обоих в серию хорошо организованных засад.
Кампания Шандан закончилась тем, что коммунисты установили твердый контроль над югом Шаньси. Поскольку армия, выставленная Яном, была гораздо лучше снабжена и вооружена, победа позволила местным коммунистам приобрести гораздо больше оружия, чем было им доступно ранее, включая, впервые, полевую артиллерию. Говорят, что победа в кампании Шандан изменила ход продолжающихся мирных переговоров в Чунцине, что позволило Мао Цзэдуну действовать с более сильной переговорной позиции. Их победа в кампании Шандан повысила долгосрочный престиж как Лю, так и Дэна. [75] После кампании Лю оставил небольшой отряд для защиты южного Шаньси и повел большую часть своих лучших подразделений и захваченное оборудование, чтобы противостоять силам Сунь Ляньчжуна в кампании Пинхань . [76]
В 1946 году коммунистические силы Северо-Западного Китая определили захват столицы Яня Тайюаня как одну из своих главных целей, и на протяжении 1946 и 1947 годов Янь постоянно участвовал в усилиях по защите севера и возвращению юга. [77] Эти усилия были лишь временными успешными, и к зиме 1947 года его контроль над Шаньси стал ограничиваться территорией северного Шаньси, прилегающей к Тайюаню. Ян заметил, что коммунисты становятся сильнее, и предсказал, что в течение шести месяцев они будут править половиной Китая. Потеряв южный Шаньси, Янь предпринял приготовления к защите Тайюаня до смерти, возможно, в надежде, что, если он и другие антикоммунистические лидеры смогут продержаться достаточно долго, Соединенные Штаты в конечном итоге вступят в войну на их стороне и спасут его войска от разрушение. [78]
К 1948 году силы Яня потерпели ряд серьезных военных поражений от коммунистов, потеряли контроль над южной и центральной частью Шаньси и были со всех сторон окружены территорией, контролируемой коммунистами. Предвидя нападение на северную часть Шаньси, Ян подготовил свои армии, укрепив более 5000 бункеров, построенных на пересеченной местности, окружающей Тайюань. 30-я националистическая армия была переброшена по воздуху из Сианя в Тайюань для укрепления города, который защищали более 600 артиллерийских орудий. В этот период Ян неоднократно заявлял о своем намерении умереть в городе. Общая численность националистических войск, присутствовавших на севере Шаньси к осени 1948 года, составляла 145 000 человек.
Чтобы преодолеть оборону, коммунистический командующий Сюй Сянцянь разработал стратегию захвата позиций на окраине Тайюаня до того, как сам город будет осаждён. Первые боевые действия Тайюаньской кампании произошли 5 октября 1948 года. К 13 ноября коммунистам удалось захватить территорию вокруг восточной части Тайюаня. Националисты потерпели серьезное поражение, когда целые дивизии дезертировали или сдались. В одном случае националистическое подразделение, возглавляемое Даем Биннаном, сделало вид, что сдалось, но затем арестовало офицеров-коммунистов, вошедших в лагерь Дая, чтобы сдаться. Янь Сишань ошибочно полагал, что лидером арестованной группы Цзинь Фу был высокопоставленный коммунистический лидер Ху Яобан , который, по мнению националистов, действовал в регионе. Ян доставил захваченную группу по воздуху Чангу, который казнил их после того, как они не смогли предоставить важную информацию. Сам Дай был вознагражден большим количеством золота за свои действия, но ему не разрешили вылететь из Тайюаня по воздуху. После падения города он был схвачен, предан суду на широко разрекламированном показательном процессе и публично казнен.
В период с ноября 1948 года по апрель 1949 года ситуация зашла в тупик, и ни одна из сторон не продвинулась вперед. Тактика, используемая коммунистами в то время, включала психологическую войну , например, принуждение родственников защитников-националистов идти на фронт и просить защитников сдаться. Эта тактика оказалась успешной: с 1 декабря 1948 года по март 1949 года сдалось более 12 000 солдат-националистов.
После крупных побед НОАК в Хэбэе в конце января 1949 года коммунистические армии в Шаньси были усилены дополнительными войсками и артиллерией. После этого пополнения общая численность людей под командованием Лю превысила 320 000 человек, из которых 220 000 составляли резерв. К концу 1948 года Янь Сишань потерял более 40 000 военнослужащих, но он попытался пополнить это число за счет масштабного призыва на военную службу.
Сам Янь Сишань вместе с большей частью провинциальной казны был переброшен по воздуху из Тайюаня в марте 1949 года специально с целью попросить центральное правительство о дополнительных припасах. Он оставил Сунь Чу командующим своей военной полицией, а зять Яня, Ван Цзинго , отвечал за большинство националистических сил. Общее командование было передано Имамуре Хосаку , японскому генерал-лейтенанту, присоединившемуся к Яну после Второй мировой войны. [79]
Вскоре после того, как Янь был переброшен по воздуху из Тайюаня, самолеты националистов перестали сбрасывать продовольствие и припасы для защитников, опасаясь быть сбитыми наступающими коммунистами. [79] Коммунисты, во многом опираясь на артиллерийское подкрепление, 20 апреля 1949 года начали крупное наступление и к 22 апреля сумели занять все позиции вокруг Тайюаня. Последующий призыв к защитникам сдаться был отклонен. Утром 22 апреля 1949 года коммунисты обстреляли Тайюань из 1300 артиллерийских орудий, прорвали городские стены и начали кровавые уличные бои за контроль над городом. В 10:00 22 апреля Тайюаньская кампания завершилась тем, что коммунисты взяли под полный контроль Шаньси. Общие потери националистов составили 145 000 защитников, многие из которых были взяты в плен. Имамура покончил жизнь самоубийством, Сунь был схвачен, а Вана в последний раз видели, как его уводили коммунисты. Коммунисты потеряли 45 000 человек и неизвестное количество призванных ими гражданских рабочих, все из которых были убиты или ранены. [80]
В марте 1949 года Ян прилетел в столицу Нанкин, чтобы попросить у центрального правительства больше еды и боеприпасов. Он взял с собой большую часть провинциальной казны и не вернулся до того, как Тайюань пал перед коммунистическими силами. Вскоре после прибытия в Нанкин Янь ввязался в ссору между исполняющим обязанности президента Китайской Республики Ли Цзунжэнем и Чан Кайши, ушедшим в отставку с поста президента в январе 1949 года. Однако многие чиновники и генералы остались верны Чан Кайши. , который сохранил за собой более 200 миллионов долларов США, которые он не позволил Ли использовать для борьбы с коммунистами или для стабилизации валюты. Продолжающаяся борьба за власть между Ли и Чангом серьезно подорвала более масштабные усилия по защите националистической территории от коммунистических сил. [81]
Ян сосредоточил свои усилия на попытках способствовать более тесному сотрудничеству между Ли и Чангом. Однажды он расплакался, пытаясь по просьбе Чанга убедить Ли не уходить в отставку. Он неоднократно приводил пример потери Шаньси и предупреждал, что дело националистов обречено, если отношения Ли и Чанга не улучшатся. В конце концов Ли попытался сформировать правительство, включая сторонников и критиков Чанга, с Яном в качестве премьер-министра. Несмотря на усилия Яня, Чан отказался предоставить Ли доступ к большей части богатства, которое Чан отправил на Тайвань , а лояльные Чангу офицеры отказались следовать приказам Ли, что свело на нет усилия по координации националистической обороны и стабилизации валюты. . [82]
К концу 1949 года положение националистов стало отчаянным. Валюта, выпущенная центральным правительством, быстро обесценилась, пока не стала практически бесполезной. Военные силы, лояльные Ли, попытались защитить Гуандун и Гуанси , а те, кто был верен Чангу, попытались защитить Сычуань . Обе силы отказались сотрудничать друг с другом, что в конечном итоге привело к потере обоих регионов. Постоянные попытки Яня работать с обеими сторонами привели к отчуждению как от Ли, так и от Чанга, которые возмущались Яном за сотрудничество с любой из сторон. К концу 1949 года коммунистам удалось захватить всю территорию, удерживавшуюся на материке, и таким образом победить Ли и Чанга. Ли уехал в изгнание в Соединенные Штаты, а Ян продолжал занимать пост премьер-министра Тайваня до 1950 года, когда Чан вновь занял пост президента. [83]
Последние годы Яна были полны разочарования и печали. После того, как он последовал за Чангом на Тайвань, он пользовался титулом «старшего советника» Чанга, но на самом деле был совершенно бессилен. Чан, возможно, имел давнюю неприязнь к Яну за действия от имени Ли в провинции Гуандун. Ян неоднократно просил разрешения поехать в Японию, но ему не разрешили покинуть Тайвань. [84]
Яна покинули все, кроме горстки последователей, и большую часть оставшихся лет он провел за написанием книг по философии, истории и современным событиям, которые он часто переводил на английский язык. [85] Его поздняя философская точка зрения была описана как «антикоммунистический и антикапиталистический конфуцианский утопизм». За несколько месяцев до Корейской войны Ян опубликовал книгу « Мир или мировая война» , в которой предсказал, что Северная Корея вторгнется в Южную Корею , Южная Корея будет быстро побеждена, США вмешаются на стороне Южной Кореи, а коммунистический Китай вмешалась бы на стороне Северной Кореи. Все эти события позже произошли в ходе Корейской войны . [86]
Ян умер на Тайване 24 мая 1960 года. [85] Он был похоронен в районе Цисинцзюнь провинции Янминшань . На протяжении десятилетий о доме и могиле Яна заботилось небольшое количество бывших помощников, которые сопровождали его из Шаньси. В 2011 году, когда последнему из его помощников исполнился 81 год, и он не смог заботиться о резиденции, ответственность за поддержание объекта взяла на себя городское правительство Тайбэя . [87]
После гражданской войны в Китае Ян, как и большинство других генералов-националистов, не перешедших на другую сторону, был демонизирован коммунистической пропагандой. [88] Лишь после 1979 года, с новыми реформами в Китае, его стали рассматривать более позитивно и, следовательно, более реалистично как прагматичного антияпонского героя. Вклад Яна за период его пребывания у власти начинает признаваться нынешним китайским правительством. [ нужна цитата ]
Ян искренне говорил о своих попытках модернизировать Шаньси и в некоторых отношениях добился успеха. Когда коммунисты вытеснили его из Шаньси, провинция стала крупным производителем угля, железа, химикатов и боеприпасов. [89] Щедрая поддержка Яном Исследовательской ассоциации по улучшению китайской медицины привела к появлению множества учебных материалов и публикаций по современной китайской медицине, которые стали одной из основ национального института современной традиционной китайской медицины, который был принят в 1950-х годах. [12] На протяжении всего своего правления он пытался продвигать социальные реформы, которые позже стали восприниматься как нечто само собой разумеющееся, но вызывали большие споры в его время, а именно отмену связывания ног, работу для женщин вне дома, всеобщее начальное образование и существование Крестьянское ополчение как основная единица армии. Возможно, он был военачальником, наиболее преданным своей провинции в свое время, но ему постоянно бросали вызов собственный дилетантизм, эгоизм и некомпетентность его собственных чиновников. [90]
Хотя Ян постоянно говорил о желательности и необходимости реформ, он оставался до 1930-х годов слишком консервативным, чтобы проводить что-либо, напоминающее реформы, необходимые для успешной модернизации Шаньси. Многие из его попыток реформ в 1920-х годах были предприняты несколькими поколениями ранее, во время Реставрации Тунчжи . Реформаторы династии Цин сочли свои реформы неадекватными решениями проблем своего времени, и при образцовом губернаторе эти реформы оказались столь же неудовлетворительными. В 1930-е годы Ян становился все более открытым для радикальной социальной и экономической политики, включая перераспределение богатства посредством поэтапного налогообложения, государственную индустриализацию, оппозицию денежной экономике, ориентацию на функциональное (а не «моральное») образование и крупномасштабное обучение. освоение западных технологий. Несмотря на то, что он придерживался экономической политики в советском стиле и все более радикальных попыток социальных реформ, Янь на протяжении всей своей карьеры считался «консерватором», что предполагает, что термин «консерватор» следует использовать осторожно в контексте современной китайской истории. [91]
После правления Яна Шаньси стал местом расположения «образцовой бригады» Мао Цзэдуна в Дачжае : утопической коммунистической схемы в уезде Сян , которая должна была стать образцом для подражания всем остальным крестьянам в Китае. Если жители Дачжая особенно подходили для такого эксперимента, вполне возможно, что десятилетия социалистической идеологической обработки Яня могли подготовить народ Шаньси к коммунистическому правлению. После смерти Мао эксперимент был прекращен, и большинство крестьян вернулись к частному хозяйству. [90]
