Падение фашистского режима в Италии , также известного в Италии как 25 Лульо ( итальянский : Venticinque Luglio , произносится [ˌventiˈtʃiŋkwe ˈluʎʎo] ; букв. «25 июля»), произошло в результате параллельных заговоров, возглавляемых соответственно графом Дино Гранди и Король Виктор Эммануил III весной и летом 1943 года, кульминацией которого стал успешный вотум недоверия премьер-министру Бенито Муссолини на заседании Большого совета фашизма 24–25 июля 1943 года. В результате было сформировано новое правительство . был установлен, положив конец 21 году фашистского правления в Королевстве Италия , а Муссолини был помещен под арест. [1] [2] [3] [4]
В начале 1943 года Италия терпела поражение. Крах африканского фронта 4 ноября 1942 года и высадка союзников в Северной Африке 8–12 ноября подвергли Италию вторжению союзных войск. [5] Разгром итальянского экспедиционного корпуса ( АРМИР ) в России, сильные бомбардировки городов, а также нехватка продовольствия и топлива деморализовали население, большинство которого хотело закончить войну и денонсировать союз с Германией . [6] Италия нуждалась в помощи Германии, чтобы сохранить контроль над Тунисом , последним оплотом держав Оси в Африке. Итальянский дуче Бенито Муссолини был убежден, что исход войны может решиться на Средиземноморском театре военных действий . 29 апреля 1943 года на встрече в Клессхайме Гитлер отклонил предложение Муссолини добиться сепаратного мира с Россией и переместить основную часть немецкой армии на юг. [7] Вермахт отклонил запрос о подкреплении для защиты плацдарма в Тунисе , который больше не доверял итальянской воле поддерживать сопротивление. [8] Здоровье Муссолини было еще одним основным фактором неопределенности. Он находился в депрессии и болел после того, как ему поставили диагноз гастрит и дуоденит нервного происхождения. [9] Из-за болезни дуче часто был вынужден оставаться дома, лишая Италию эффективного правительства.
В этой ситуации выход стали искать несколько группировок, принадлежащих к четырем разным кругам (Королевский двор, антифашистские партии, фашисты и Генеральный штаб). Аристократы, такие как наследная принцесса Мария-Жозе , представители высшего класса и политики, принадлежащие к дофашистской элите, независимо друг от друга начали заговоры с целью установления контакта с союзниками. После декларации Касабланки союзники согласились бы только на безоговорочную капитуляцию . Несмотря на участие наследной принцессы, англо-американцы ожидали действий со стороны высокопоставленных личностей, таких как король, и игнорировали контакты с этими группами. [10]
Антифашистские партии, ослабленные 20 годами диктатуры, все еще находились в зачаточном состоянии. [11] Все, за исключением коммунистов и республиканцев из Партито д'Ационе , ждали сигнала от короля Виктора Эммануила III , чье бездействие было вызвано его характером, его страхами и конституционными сомнениями, а также тем фактом, что монархия, вероятно, будет обречены независимо от того, чем закончилась война. [12] [13] [14] Король испытывал значительное презрение к дофашистским политикам, которых он иронически называл «выжившими» («призраками» по-французски). [15] Он также не доверял тем, кто утверждал, что англо-американцы не будут мстить Италии. [16]
Виктор Эммануил III сохранил доверие к Муссолини и надеялся, что дуче сможет спасти ситуацию. [17] Король держал свой собственный совет и изолировал себя от всех, кто пытался узнать о его намерениях. [18] Новым начальником Генерального штаба стал генерал Витторио Амбросио , который был предан королю и враждебен немцам . Амбросио был убежден, что война для Италии проиграна, но он никогда не проявлял личной инициативы, чтобы изменить ситуацию, не посоветовавшись предварительно с королем. [19] Амбросио, с помощью Джузеппе Кастеллано и Джакомо Карбони (оба из которых сыграли важную роль в событиях, приведших к перемирию 8 сентября 1943 года), постепенно начал занимать несколько ключевых должностей в вооруженных силах, а официальные лица были преданы ему. королю. Он также пытался вернуть из-за границы как можно больше итальянских войск, но это было трудно сделать, не вызвав подозрений в Германии. [20]
6 февраля 1943 года Муссолини провел самую масштабную перестановку в правительстве за 21 год фашистской власти. [21] Почти все министры были заменены, включая зятя дуче, Галеаццо Чиано , и Дино Гранди , Джузеппе Боттаи , Гвидо Буффарини, Гуиди и Алессандро Паволини . Ситуация была скомпрометирована, и основная цель операции по успокоению общественного мнения о Фашистской партии провалилась. Среди новых назначений новый заместитель министра иностранных дел (дуче сам возглавил ведомство) Джузеппе Бастианини , осознавал серьезность ситуации. [22] Стратегия Бастианини была двоякой: как и Муссолини, он пытался привести доводы в пользу мира между Германией и СССР. [23] Он также стремился создать блок балканских стран (младших партнеров Оси Венгрию, Румынию и Болгарию) во главе с Италией, который мог бы выступать в качестве противовеса чрезмерной власти Германского Рейха в Европе. 14 апреля дуче заменил начальника полиции Кармине Сенизе (человека короля) на Лоренцо Кьеричи . Пять дней спустя он заменил молодого и неопытного секретаря партии Альдо Видуссони Карло Скорца . Муссолини хотел активизировать партию назначением Скорца. [24]
Падение Туниса 13 мая 1943 года радикально изменило стратегическую ситуацию. Германии было важно контролировать Италию, превратившуюся во внешний оплот Рейха, поскольку она была подвержена вторжению. Немцы разработали планы операций «Аларих» и «Константин» , посвященных соответственно оккупации Италии и балканских территорий, оккупированных итальянской армией, с целью взять под контроль Италию и разоружить итальянские войска после ожидаемого перемирия с союзниками. [25] В рамках подготовки немцы хотели увеличить сухопутные войска в Италии. Амбросио и Муссолини отказались и попросили только больше самолетов, потому что хотели сохранить независимость Италии. [26] 11 июня 1943 года союзники захватили остров Пантеллерия , первую потерянную часть Италии. Пантеллерия была превращена Муссолини в цитадель, но после недельной сильной бомбардировки она пала перед союзниками без особого сопротивления. [26] Теперь стало очевидно, что следующим шагом союзников будет вторжение на Сицилию, Сардинию, Корсику [27] или Грецию.
В середине мая король начал рассматривать возможность выхода из войны после того, как его уговорил герцог Пьетро д'Аквароне , министр королевского дома, который беспокоился о будущем монархии. [28] [29] Итальянское общественное мнение начало восставать против монархии после бездействия короля. [30] В конце мая два высокопоставленных политика дофашистской эпохи, Иваноэ Бономи и Марчелло Солери , были приняты д'Аквароном и адъютантом короля генералом Пунтони . 2 и 8 июня они были приняты королем на аудиенции, где они настаивали на аресте Муссолини и назначении военного правительства, но были разочарованы бездействием монархии. [31] [32] [33] 30 июня Бономи встретился с наследным принцем Умберто и предложил трех генералов (Амброзио, маршала Пьетро Бадольо и Энрико Кавилья ) в качестве потенциальных преемников Муссолини. [34] 4 июля Бадольо был принят Умберто, который дал понять, что Корона больше не выступает против смены правительства. [35] На следующий день Амбросио предложил королю назначить Бадольо или Кавилью главой любого правительства, которое заменит Муссолини. [36] [37] Кавилья, высокопоставленный масон , считался слишком старым для такой сложной задачи, несмотря на его антифашистскую позицию. [38] Бадольо, который ушел с поста начальника Генерального штаба после фиаско Греции в 1941 году, стал заклятым врагом Муссолини и жаждал мести. Он был личным другом герцога д'Акварона, который был его адъютантом , и оба, как и Кавилья, были масонами. [33] Сотрудничество между двумя маршалами было немыслимо, потому что Кавилья ненавидел Бадольо.
4 июня король принял Дино Гранди, который все еще был президентом Палаты фасций и корпораций , несмотря на то, что его исключили из кабинета министров. Гранди был одним из высших лидеров Фашистской партии, герархи . Несмотря на то, что он был близким коллегой Муссолини на протяжении более 20 лет, он был скорее правым консерватором, чем фашистом. Он рассматривал фашизм как эфемерное явление, ограниченное сроком жизни Муссолини. Гранди часто считали наиболее вероятным преемником дуче из-за его дипломатического опыта в качестве бывшего министра иностранных дел и посла в Великобритании, а также его положения стойкого врага Германии, имеющего большой круг друзей в британском истеблишменте. [39] [40] Независимо от своей личной преданности Муссолини, Гранди считал, что наиболее эффективным способом служить ему было время от времени противодействовать его приказам и отдавать ему должное за любой успех. 25 марта 1943 года Виктор Эммануэль наградил его высшей королевской наградой — воротником Аннунциата , который давал ему неограниченный доступ в Королевский дом. Во время своей последней встречи с королем перед 25 июля Гранди описал свой смелый план по устранению Муссолини и нападению на немцев. [41] Гранди сравнил Виктора Эммануэля с герцогом Савойским 18-го века Виктором Амадеем II , который перешел от французов к имперскому союзу, спасая династию. [42] Все, что было нужно королю, — это еще один Пьетро Микка (савойский солдат, ставший национальным героем за свою жертву при защите Турина в 1706 году от французов), и Гранди предложил себя на эту роль. [43] Виктор Эммануэль возразил, что он был конституционным монархом, поэтому он мог двигаться только после голосования парламента или Великого совета фашизма . [44] Король был против внезапного шага, который можно было бы считать предательством. Король попросил Гранди смягчить свои действия, активизировав парламент и Большой совет и сохранив ему доверие. [45] Гранди вернулся в свой родной город Болонью, чтобы дождаться новых событий, зная, что король наконец осознал ситуацию, а также предвидя его потенциальное бездействие. [46]
19 июня 1943 года состоялось последнее заседание кабинета министров фашистской эпохи. [47] Министр связи, сенатор Витторио Чини , влиятельный итальянский промышленник, выступил против Муссолини по поводу поиска времени и способа выхода из войны. [48] Чини подал в отставку после встречи, которая сигнализировала об упадке харизмы Муссолини даже среди его собственного окружения. Преданные ему люди, в том числе агенты ОВРА и немцы, постоянно говорили ему, что готовится несколько заговоров. Дуче никак не отреагировал, сказав каждому, что они читают слишком много криминальных романов или страдают от мании преследования . [49] 24 июня Муссолини произнес свою последнюю важную речь в качестве премьер-министра, известную как «выступление на ботинок» ( итальянский : Bagnasciuga ). Дуче пообещал, что единственная часть Италии, которую англо-американцы смогут оккупировать, — это береговая линия. Он ошибся, заявив, что они будут оккупировать Италию только трупами, и использовал неверную лексику. [50] Для многих итальянцев его запутанная и бессвязная речь стала окончательным доказательством того, что с Муссолини что-то не так. [35]
В ночь на 10 июля союзники высадились на Сицилии . [51] Несмотря на ожидание вторжения, итальянские войска были разбиты после первоначального сопротивления и, как и в случае с Августой (наиболее укрепленной крепостью острова), они рухнули без боя. [52] Через несколько дней стало очевидно, что Сицилия будет потеряна. 16 июля Бастианини отправился в Палаццо Венеция (резиденция дуче), чтобы показать Муссолини телеграмму для отправки Гитлеру, в которой он упрекнул немцев в том, что они не отправили подкрепление. [53] После одобрения дуче заместитель министра попросил разрешения установить контакты с союзниками. Муссолини согласился, но при условии, что он не будет принимать непосредственного участия. [54] [55] Тайным эмиссаром был банкир Ватикана Джованни Фумми, который должен был добраться до Лондона через Мадрид или Лиссабон. [56] В тот же вечер Бастианини переправился через Тибр, чтобы встретиться с кардиналом Мальоне , государственным секретарем Ватикана , который получил документ, разъясняющий позицию Италии по поводу возможного одностороннего выхода из войны. [57]
После падения Туниса и Пантеллерии большая часть Италии считала войну проигранной. [58] Высадка на Сицилии ускорила кризис, а отсутствие сопротивления шокировало фашистов, которые задавались вопросом, почему дуче не реагирует. Те, кто смотрел на короля или Муссолини, зашли в тупик, и Италии пришло время найти институт, подходящий для политических действий. [59]
Среди четырех существовавших государственных институтов — Партии, Палаты фасций и корпораций , Сената и Большого совета — только два последних были пригодны для деятельности: Сенат, поскольку в нем все еще было довольно много анти- или дофашистских членов, и Большой совет, поскольку некоторые его члены были против дуче. Предложение 61 сенатора от 22 июля с просьбой созвать Сенат было заблокировано Муссолини, и только Муссолини имел право созывать Большой совет и определять его повестку дня. [60] Единственным гераркой (кроме Роберто Фариначчи , стартовавшего из противоположных помещений) с четким планом выхода из тупика был Дино Гранди. Его идея заключалась в том, чтобы свергнуть Муссолини, позволить королю сформировать правительство без фашистов и в то же время атаковать немецкую армию в Италии. Это могло бы дать шанс смягчить последствия Касабланкской декларации в случае Италии. [61] Новый секретарь партии Карло Скорца также разработал свой собственный план. Как и Фариначчи, он считал, что единственным решением является политическое «бальзамирование» Муссолини и ведение тотальной войны . Фариначчи действовал в тесном сотрудничестве с немцами, но Скорца считал, что власть должна взять на себя непосредственно партия, которая в последние несколько лет была в значительной степени дискредитирована. [62] 13 и 16 июля несколько фашистов во главе с Фариначчи встретились в главном здании партии на площади Колонна и решили пойти к Муссолини в Палаццо Венеция, чтобы попросить созвать Большой совет. [63] В конце встречи Муссолини согласился созвать высшее собрание фашизма. [64]
Группа разделилась: Фариначчи и Скорца выступали за тоталитарное решение вместе с Германией, остальные выступали за возвращение королю чрезвычайных военных полномочий. [65] Фариначчи был изолирован, и ни один из умеренных геархов не имел достаточного политического влияния, чтобы взять на себя инициативу в такой ситуации. 15 июля король встретился с Бадольо, который заявил друзьям, что организует путч с королем или без него, и сообщил ему, что он станет новым главой правительства. [38] [66] Виктор Эммануэль заявил, что он против политического правительства, и Бадольо не следует добиваться перемирия на первом этапе. [67]
Падение Сицилии произошло за считанные дни, и вооруженные силы оказались неспособными противостоять вторжению в материковую Италию без массированной помощи Германии. Муссолини написал Гитлеру с просьбой о встрече для обсуждения ситуации в Италии, но письмо так и не было отправлено с тех пор, как фюрер, который получал ежедневные отчеты об Италии от своего посла в Ватикане и агента Гиммлера Ойгена Доллмана , был обеспокоен апатией о дуче и продолжающейся итальянской военной катастрофе – попросил его встретиться как можно скорее. [68]
Встреча состоялась 19 июля на вилле сенатора Ахилле Гаджиа в Фельтре . Муссолини, Бастианини и Амбросио встретились с Гитлером и генералами ОКВ , чтобы обсудить ситуацию и возможные контрмеры. В составе немецкой делегации было несколько генералов, но ни Геринг , ни Риббентроп не присутствовали, поскольку немцы сосредоточились на военных аспектах ситуации. Амбросио тщательно подготовился к встрече, сказав Муссолини, что его обязанностью является выход из войны в ближайшие 15 дней. [69] Немцы потеряли веру в итальянцев и были заинтересованы только в оккупации северной и центральной Италии, оставив итальянскую армию в одиночестве защищать страну от союзников. Они также предложили, чтобы верховное командование Оси на полуострове взял на себя немецкий генерал, такой как Эрвин Роммель . Гитлер начал встречу с того, что обвинил итальянцев в их слабых военных действиях и потребовал драконовских мер. [70] Встреча была прервана тем, что итальянский помощник сообщил Муссолини, что союзники в настоящее время впервые сильно бомбят Рим . [71] Амбросио и Бастианини настаивали на том, чтобы дуче сказал Гитлеру, что политическое решение войны необходимо Италии, но Муссолини сказал, что его несколько месяцев мучила дилемма: выйти из альянса или продолжить войну. Муссолини изо всех сил пытался преодолеть чувство неполноценности, которое он испытывал в присутствии Гитлера, и откровенно поговорить со своим немецким коллегой. [72] [73] В конце концов, дуче прервал встречу, которая должна была продлиться 3 дня, к огорчению Гитлера. Делегации вернулись в Беллуно поездом, и после дневного приветствия Гитлера Муссолини вернулся в Рим на своем личном самолете, где он мог видеть все еще горящие восточные кварталы города. [74]
Гранди решил переехать из-за бездействия. [75] В тот же вечер 19 июля он покинул Болонью с первым проектом своего Распоряжения дня ( Ordine del Giorno , OdG), который должен был быть представлен Большому совету. [46] [76] Он смог добраться до Рима только через день, а утром 21-го числа он встретил Скорца, который сообщил ему, что Муссолини решил созвать Большой совет. Наконец-то настала « Иоко Гроссо », великая игра, которую так ждал Гранди. [77] [78]
После провала встречи в Фельтре и первой бомбардировки Рима кризис ускорился. [79] На следующий день после Фельтре, 20 июля, Муссолини дважды встретился с Амбросио. Во время второй встречи дуче сообщил ему, что решил написать Гитлеру, признавая необходимость выхода Италии из союза. Амбросио все еще злился из-за упущенной возможности сделать это в Фельтре и подал дуче прошение об отставке, но тот отклонил его. [80] Муссолини теперь был бесполезен для Амбросио. Поэтому Амбросио решил начать путч . [81]
В то же время Гранди и Луиджи Федерцони , его близкий союзник и лидер итальянских националистов, пытались оценить, сколько из 27 членов Большого совета проголосуют за его документ. Они пришли к выводу, что из 27 членов 4 были за, 7 против и 16 не определились. [82] [83] Гранди не смог раскрыть своим коллегам реальные последствия одобрения его OdG: увольнение Муссолини, конец Фашистской партии и война против Германии. [82] Только пара геархов обладала необходимым политическим интеллектом, чтобы понять это. Остальные все еще надеялись, что дуче, принимавшие решения на протяжении 21 года, смогут еще раз сотворить чудо. Следовательно, Гранди решил написать свою OdG в расплывчатой форме и оставить ее открытой для интерпретации. [84] OdG был разделен на три части. Оно началось с длинного риторического обращения к нации и вооруженным силам, восхваляющего их сопротивление захватчикам. Во второй части документ содержал призыв к восстановлению дофашистских институтов и законов. Концом документа было обращение к королю; он должен взять на себя высшую гражданскую и военную власть в соответствии со статьей 5 конституции королевства . Гранди считал, что одобрение OdG станет сигналом, которого ждал король. 21 июля Муссолини приказал Скорце созвать Большой совет и через день отправил приглашение. [84] Гранди в тот же день отправился к Скорце и объяснил свою OdG, и тот согласился ее поддержать. [85] Скорца попросил у Гранди копию его документа, тот встретился с Муссолини и на следующий день показал ему OdG. Дуче назвал его «недопустимым и трусливым» документом. [86] После этого Скорца тайно подготовил еще одну OdG, аналогичную той, что была у Гранди, но которая требовала концентрации власти в Фашистской партии.
22 июля король встретился с Муссолини, который хотел сообщить о результатах Фельтре. [66] По словам Бадольо, Муссолини пообещал королю, что выведет Италию из войны к 15 сентября. [87] Двухмесячную задержку можно объяснить тем фактом, что Бастианини начал контакт с союзниками, для продолжения которого потребуется время, а Муссолини нужно было время, чтобы оправдать себя и Италию перед миром за свое предательство. По мнению Бадольо, король согласился с Муссолини, поэтому дуче не волновался по поводу исхода заседания Большого совета. [88] Государственный переворот был обречен на провал без помощи короля. В конце встречи Муссолини был убежден, что король поддержит его, а Виктор Эммануэль был разочарован, тщетно заявив ему, что он должен уйти в отставку. [89] Король был вынужден теперь серьезно рассмотреть путч , поскольку он знал, что Бастианини пытался связаться с союзниками, в то время как Фариначчи, фашистский сторонник жесткой линии, организовывал путч, чтобы свергнуть его и Муссолини и поставить Италию под прямой контроль Германии. [90] Реальное решение было принято после того, как стало известно, что Большой совет одобрил OdG Гранди. [91]
В 17:30 того же дня Гранди отправился в Палаццо Венеция под официальным поводом преподнести Муссолини новую книгу об участии Италии в комитете по невмешательству в Испании. [92] [93] Заседание должно было продлиться 15 минут, но оно было продлено до 18:45. Начальник полиции и немецкий фельдмаршал Кессельринг ждали приема дуче. [84] Муссолини позже отрицал, что говорил с Гранди о OdG, но очевидно, что Гранди, который любил дуче, объяснил ему последствия его OdG и дал ему шанс сохранить лицо и уйти в отставку до голосования. [94] [95] В этом случае заседание Большого Совета было бы излишним. [96] Муссолини слушал, пока Гранди объяснял необходимость отставки, чтобы избежать катастрофы, но в конце упрекнул его, заявив, что его выводы неверны, поскольку Германия собиралась создать решающее секретное оружие . [97] После этого Муссолини встретился с Кессельрингом и начальником полиции Кьеричи, которым он признался, что было бы легко вернуть Гранди, Боттаи и Чиано обратно в свои ряды, поскольку они очень хотели, чтобы он их уговорил. [98] 23 июля Муссолини принял отставку Чини, что должно было стать сигналом для его оппонентов. [99] В то же время Гранди, Федерцони, де Марсико (один из лучших юристов Италии), Боттаи и Чиано модифицировали OdG, удалив толковательное введение, объясняющее функции Большого совета. Это продемонстрировало, что собрание обладает конституционными полномочиями сместить Муссолини. [100] По мнению конституционалистов, « Leggi Fascistissime » декабря 1925 года нарушила Конституцию, но не нарушила ее. Благодаря этим законам дуче правил страной от имени короля, который всегда оставался источником исполнительной власти. Если бы Большой совет, который был символом союза между фашизмом и государством, вынес бы вотум недоверия диктатору, король имел бы право сместить его и назначить своего преемника. [101] Чиано был знаком с OdG Боттаи, и Гранди не хотел его принимать, поскольку он был зятем Муссолини и известен своим поверхностным и непостоянным характером. Однако Чиано настаивал, не подозревая, что это решение спровоцирует его смерть спустя полгода в Вероне . После этого Гранди пригласил Фариначчи посетить его офис в парламенте.чтобы показать ему его OdG. Фариначчи сказал Гранди, что он принял первую часть документа, но не согласен с остальной частью: военные полномочия должны быть переданы немцам, а Италия должна начать войну, избавившись от Муссолини и генералов. . [100] Фариначчи попросил у него копию своего OdG, и, как и Скорца, он использовал ее для создания еще одной своей собственной OdG. [102] За оставшееся до встречи время Гранди связался с другими участниками и предложил им присоединиться к его акции. [103]
Большой совет фашизма,
собравшись в эти часы величайших испытаний, обращает все свои мысли к героическим бойцам каждого корпуса, которые бок о бок с народом Сицилии, в котором сияет недвусмысленная вера итальянского народа, возобновляют благородные традиции упорной доблести и неукротимой дух самопожертвования наших славных Вооруженных Сил, изучив внутреннюю и международную ситуацию, а также политическое и военное руководство войной,
провозглашаетсвященный долг всех итальянцев защищать любой ценой единство, независимость и свободу родины, плоды жертв и усилий четырех поколений от Рисорджименто до настоящего времени, жизнь и будущее итальянского народа;
подтверждаетнеобходимость морального и материального единства всех итальянцев в этот серьезный и решающий час для судьбы нации;
заявляетчто для этой цели необходимо немедленное восстановление всех государственных функций, возложив на Корону, Большой Совет, правительство, Парламент и корпоративные группы обязанности и ответственность, установленные нашими статутными и конституционными законами;
приглашаетправительство умолять Его Величество короля, к которому обращено верное и доверчивое сердце всей нации, принять на себя эффективное командование вооруженными силами на суше, на море и в воздухе для чести и спасения родины, в соответствии со статьей 5 Конституция, высшая инициатива, возложенная на него нашими институтами и которая на протяжении всей истории нашей страны всегда была славным наследием нашего августейшего Савойского дома.
Дино Гранди , [104]
В 17:00 24 июля 1943 года 28 членов Большого совета встретились в комнате попугаев (прихожая салона «Глобус», кабинет Муссолини) в Палаццо Венеция . Впервые в истории Большого совета во дворце эпохи Возрождения не присутствовали ни телохранитель Муссолини, известный как Москетьери дель Дуче , ни отряд батальонов «М». [105] Полностью вооруженные чернорубашечники заняли двор, эскаладу и прихожую. [106] Муссолини не хотел стенографистку, поэтому протокол встречи не велся. [107]
Гранди принес с собой две спрятанные ручные гранаты Бреда , а также пересмотрел свое завещание и пошел на исповедь перед заседанием, поскольку у него сложилось впечатление, что он может не покинуть дворец живым. [108] Муссолини начал встречу с краткого изложения истории высшего командования, пытаясь показать, что приписывание ему было спонсировано Бадольо. [109] Он подвел итог военным событиям предыдущих месяцев, заявив, что готов переместить правительство в долину реки По . [110] В заключение он попросил участников высказать свое личное мнение о том, что он назвал « дилеммой »: выборе между войной и миром. Дуче знал, что, за исключением трех или четырех человек против него, «болото» еще не определилось. Он надеялся, что сможет убедить их проголосовать за OdG Скорца, который вернул королю только военные полномочия. После представления дуче выступил Де Боно (один из двух оставшихся в живых квадрумвиров ), за ним последовали Фариначчи и Де Векки (другой квадрумвир). [111]
Затем Гранди зачитал и объяснил свой документ, завершив свою речь цитатой Муссолини: «Пусть погибнут все фракции, чтобы нация могла жить». [112] Далее Фариначчи объяснил, что его критика противоречит критике Гранди. Хотя Гранди утверждал, что Муссолини предал конституцию, настоящей жертвой предательства стал фашизм. [113] Фариначчи заявил, что для победы в войне необходимо уничтожить демократов и либералов, все еще находящихся в партии, а также генералов. Он хотел вернуть королю верховное командование вооруженными силами и объединить военное руководство с Германией, и все это укрепило бы партию. [114] [115] В конце своего выступления он зачитал предложенную OdG, в которой обобщены все эти моменты. После нескольких незначительных выступлений Боттаи, фашистский интеллектуал, произнес чисто политическую речь в защиту OdG. [111] За этим последовал Чиано, подведший итог истории союза с немцами и заявивший, что итальянцы были не предателями, а преданными. [116] В 23:30 дуче объявил, что из-за продолжительности встречи некоторые товарищи попросили перенести встречу на следующий день. [117] В этот момент Гранди призвал к голосованию по своей OdG, заявив, что стыдно ложиться спать, когда итальянские солдаты умирают за свою родину. [118] Никогда прежде за 20-летнюю историю ассамблеи никто не требовал голосования. Поскольку фашизм был решительно антипарламентским, на всех предыдущих встречах имели место только дискуссии, подведенные дуче. Муссолини неохотно согласился, и в полночь встреча была прервана на 10 минут. [119] Тем временем Гранди собирал подписи под своим OdG. [120]
После других выступлений за и против OdG Муссолини посоветовал участникам подумать над своим решением, поскольку одобрение OdG Гранди будет означать конец фашизма. Он также предостерег от иллюзий, что англо-американцы будут довольны этим, тогда как на самом деле они хотели конца Италии, которая под его правлением стала слишком сильной. Он сказал, что это не про него, но он уверен, что войну можно выиграть. У него был «ключ» для достижения того, чего он не мог раскрыть, и он не хотел, чтобы король перерезал ему горло. [121] [122] Если король вновь подтвердит свое доверие к нему, последствия для сторонников OdG Гранди будут ужасными. [122] [123] В конце его речи многие герархи были заметно потрясены. [124] Гранди заявил, что дуче шантажировал их всех, и если приходится выбирать между верностью ему и верностью родине, выбор очевиден. [122] [125] В этот момент Скорца застал всех врасплох, представив свой собственный OdG. [126] [127] Это предполагало назначение трех военных министров и министров внутренних дел, все при Муссолини, и концентрацию власти в руках Фашистской партии. [127]
Его речь подорвала надежды дуче победить Гранди, поскольку партия была дискредитирована почти среди всех высокопоставленных фашистов. В конце выступления Скорцы Суардо объявил, что снимает свою подпись с OdG Grandi, и предложил объединить три документа. [128] Чиано попросил Фариначчи отозвать свой OdG и попросить Гранди объединить их два документа, но Фариначчи отказался. [129] Боттаи заявил, что голосование за Гранди стало делом чести. [130] После других выступлений и девятичасовой дискуссии Муссолини объявил встречу закрытой в два часа ночи и приказал Скорце приступить к голосованию. Сначала они проголосовали за OdG Grandi, поскольку у него было больше всего сторонников. [131] Скорца первым проголосовал, сказав «нет». Вслед за ним маршал де Боно сказал «да» и потащил за собой неопределившихся. В итоге OdG Grandi получила 19 голосов при 8 против. [132] Муссолини заявил, что документ одобрен, и спросил, кто должен донести результат до короля. Гранди ответил: «Ты». Дуче заключил: «Вы спровоцировали кризис режима ». [1] После этого Скорца попытался крикнуть « saluto al duce », но Муссолини остановил его. [1]
В то время как все остальные герархи покинули дворец, Муссолини остался со Скорцей, чтобы обсудить юридическую ценность OdG. Они пришли к выводу, что это была всего лишь «рекомендация» королю. [133] Скорца предложил Муссолини принять OdG Grandi, но тот отказался, так как оказался бы против своих союзников в Большом совете. [134] После этого, прежде чем добраться до своей жены на вилле Торлония , Муссолини позвонил своей любовнице Кларетте Петаччи . Во время своего разговора, который прослушивался, он в отчаянии сказал ей: «Мы подошли к эпилогу, величайшему водоразделу в истории»; «Звезда потемнела»; «Теперь все кончено». [135] После этого Скорца сопровождал дуче на виллу Торлония в 3:00 утра в воскресенье, 25 июля 1943 года.
.JPG/1280px-Villa_Ada_(Roma).JPG)
Гранди встречался с Пьетро д'Аквароне до 06:00 после заседания Большого совета, чтобы передать ему одну из двух копий OdG. [136] В 07:00 д'Акварон сообщил королю. [137] Король позвонил Бадольо и сказал ему, что он станет преемником Муссолини. [138] Операция должна была начаться 29 июля. Муссолини пошел на работу и нашел на своем столе письмо от Туллио Чианетти , в котором он отозвал свой голос за OdG Grandi. Он приказал разыскать Гранди из своего офиса в Монтечиторио, но ответил, что его нет в Риме, возможно, для того, чтобы дать ему задание установить контакт с союзниками для подготовки перемирия. [139] [140] Муссолини связался с королевской семьей, чтобы попросить аудиенции у короля, чтобы сообщить о встрече прошлой ночью. Этот звонок встревожил короля, который решил в тот же день арестовать дуче. [4] Арест произошел в 17:00 на вилле Савойя .
Генерал Кастеллано связался с командующим карабинерами генералом Анджело Черика , который организовал арест. Подполковник Джованни Фриньяни курировал арест Муссолини по приказу короля. Капитану карабинеров Паоло Виньери было поручено произвести арест. Около 14:00 25 июля его вызвал по телефону вместе со своим коллегой капитаном Раффаэле Аверсой подполковник Фриньяни, который исследовал их метод выполнения приказа об аресте, изданного в отношении дуче. Виньери было приказано доставить Муссолини и завершить миссию любой ценой.
Тем временем Муссолини встретился с послом Японии Синрокуро Хидакой, который три недели ждал слушания вежливости. Хидака слышал, как Муссолини просил премьер-министра Японии генерала Хидеки Тодзё связаться с Гитлером и убедить его прийти к соглашению со Сталиным . [141] В противном случае Италия будет вынуждена выйти из альянса. [142] Во второй половине дня Муссолини посетил квартал Сан-Лоренцо, чтобы осмотреть ущерб от бомбардировки. [143] Вернувшись на виллу Торлония, его жена, Донна Рашель, посоветовала ему не идти на встречу с королем, поскольку Виктору Эммануилу нельзя доверять. [144] Она сказала ему: «Ты не вернешься», но он сказал, что король был его лучшим другом. [144]
В 17:00 Муссолини в сопровождении агентов «президента » прибыл на виллу Савойя, где его ждал король. Он принес копию закона Великого совета, OdG Grandi, и письмо Чианетти. Дуче пытался убедить Виктора Эммануэля, что OdG не имеет юридической силы и что многие из ее сторонников изменили свое мнение. Король сказал ему, что страна разбита и ситуация требует от него покинуть свой пост; новым председателем Совета министров станет маршал Бадольо. Муссолини опасался за свое будущее, но король заверил его, что лично позаботится о своей безопасности и безопасности своей семьи. [145] Виктор Эммануэль проводил его до двери, где он встретил капитана Виньери. Дуче пошел к своей машине, но капитан Виньери велел ему в целях безопасности обратиться к ближайшей машине скорой помощи. [146] Муссолини сказал, что в этом нет необходимости, но последовал за ним до машины скорой помощи, где его ждали полицейские. Машина скорой помощи покинула парк и помчалась через Рим, пока не достигла армейских казарм «Подгора» в Трастевере , а затем в конечном итоге была перевезена в казармы карабинеров «Леньано» в Прати . [147] [148] В ту же ночь дуче получил любезное письмо от Бадольо, в котором объяснялась необходимость его содержания под стражей и спрашивалось, куда он хочет быть доставлен. Муссолини попросил поехать в его летнюю резиденцию Рокка-делле-Каминате в Романье и написал Бадольо, что с радостью готов помочь ему и его правительству. Перевод в его летнюю резиденцию не был возможен, и через два дня его сопровождали в Гаэту , где корвет «Персефона» доставил его на остров Понца . Его перевели на остров Ла-Маддалена и, наконец, на Кампо-Императоре , где он оставался до 12 сентября 1943 года, когда немецкое коммандос под руководством Отто Скорцени освободило его . [149]
Тем временем все телефонные центры были заблокированы. Новый начальник полиции Сенизе, назначенный в 17:30 герцогом д'Аквароном, приказал квестору Рима арестовать всех геархов , присутствовавших в столице. [150] ЭИАР , связанная со штабом МВСН (« Чернорубашечники » ), также была изолирована. Король впервые встретился с Бадольо. В 18:00 секретарь партии Скорца ждал встречи с Муссолини и, видя, что тот не пришел, отправился в штаб карабинеров. Там он был арестован Черицей, но освобожден под словом, пообещав, что и он, и фашистская партия будут верны новому правительству. [151] Та же участь постигла и MVSN: начальник штаба генерал-лейтенант Энцо Гальбиати посоветовал Муссолини арестовать 19 геархов , голосовавших за OdG Гранди, но тот отказался. Узнав об аресте Муссолини, он заметил, что штаб МВСН на Виале Румыния окружен армейскими частями. Затем Гальбиати приказал своим людям не провоцировать инциденты. Хотя большинство его офицеров хотели отреагировать, он позвонил заместителю министра внутренних дел Умберто Альбини после консультации с четырьмя генералами и заявил, что MVSN «осталась бы верной своим принципам, то есть служить отечеству через свою пару, Дуче и король». Поскольку война против союзников продолжалась, обязанностью каждого чернорубашечника было продолжать борьбу. [152] Бадольо нечего было бояться чернорубашечников. Сразу же Гальбьяти был заменен Квирино Армеллини , генералом армии, и через несколько дней арестован. [152] Затем MVSN была интегрирована в Regio Esercito и расформирована.
Внимание. Внимание. Его Величество Король и Император принял отставку с поста главы правительства, премьер-министра и государственного секретаря Его Превосходительства кавалера Бенито Муссолини и назначил главой правительства, премьер-министром и государственным секретарем маршала Италия , сэр Пьетро Бадольо.
- Г. Ариста, 25 июля 1943 г.
25 июля 1943 года в 22:45 Титта Ариста (по прозвищу « voce литтория ») объявил, что Муссолини ушел в отставку и что новым премьер-министром стал Бадольо. [2] Коммюнике заканчивалось словами: « La guerra continua. L'Italia Tiene Fede Alla Parola Data » («Война продолжается. Италия будет верна своему слову»). После окончания передачи население постепенно поняло, что происходит. Так Паоло Монелли, писатель и журналист, описывает то, что произошло в столице:
«Тишина летней ночи нарушается песнями, криками, шумом. Группа, выходящая из Caffè Aragno [153], поднимается по улице Via del Tritone с сумасшедшим взрывом, крича: «Граждане, проснитесь, они арестовали Муссолини, Муссолини насмерть, долой фашизм!» Это звучало как крик немого, к которому спустя двадцать лет вернулся голос. Окна ярко светятся, входные двери распахиваются, дома пусты, все выходят, обнявшись, сообщают друг другу новости теми простыми и яркими жестами, свойственными люди охвачены эмоциями. Горячие головы бросаются на тех, кто еще носил фашистскую булавку, вырывают ее, топчут. «Долой жука!» Колонны людей идут приветствовать короля в Квиринале , Бадольо на улице XX Сентября». [154]
По всей Италии мужчины и женщины выходили на улицу и срезали фашистские эмблемы и снимали пропагандистские плакаты со зданий. В Риме правительство заперло высокопоставленных фашистов в Форте Бокча, военной тюрьме того времени. [155] Отсутствие насилия было поразительным; народная месть в основном ограничивалась отрыванием «жука», фашистской значка, от курток фашистов или принуждением их поднять тост за Бадольо.
Без единого выстрела Муссолини и фашистская партия, которая доминировала в Италии в течение последнего 21 года, пали. Как писал тогда в своем дневнике итальянский интеллектуал Рануччо Бьянки Бандинелли : «За фасадом не было ничего. Первый актер снял свою большую картонную голову, и его идиотских слуг можно было отправить домой с наручниками». [156]
Немцы получили известие об аресте Муссолини около 19:30 и немедленно проинформировали об этом Берлин. Фюрер был в ярости. [157] Фариначчи отправился в посольство Германии, где Кессельринг предложил ему присоединиться к бронетанковой дивизии «М», группе преданных фашистов. Они расположились лагерем в Монтеротондо , откуда можно было двинуться на Рим и освободить дуче. [157] Фариначчи отказался и попросил доставить его в Германию. Он покинул Италию самолетом из Фраскати и приземлился в Мюнхене. [158] Части 44-й пехотной дивизии и 36-й горнострелковой бригады немецкой армии прорвались через перевалы Бреннер , Решен и Тоблах , оккупировав Южный Тироль . [159] Другие немецкие части также проникли в Италию от границ Юлии и Пьемонта . Поезда, перевозившие войска, были покрыты восхвалениями и изображениями Муссолини. [159] С 26 июля по 8 августа восемь немецких дивизий и одна бригада были переброшены без согласия Италии в северную и центральную Италию: те же самые войска, в которых Гитлер отказал Муссолини двумя неделями ранее в Фельтре. [154]
Сорок шесть дней с момента ареста Муссолини 25 июля до публичного уведомления 8 сентября о Кассибилском перемирии (подписанного 3 сентября, хранимого в секрете от итальянского народа и союзников Италии нацистской Германии) положили начало многочисленным действиям в Италия. Последняя фраза коммюнике от 25 июля («Война продолжается. Италия будет верна своему слову»), хотя и озадачила союзников, не обманула Гитлера, который сразу понял, что смена режима, весьма вероятно, приведет к итальянское дезертирство, которое поставило бы под угрозу немецкие войска, сражающиеся в Южной Италии, и все присутствие Вермахта в Южной Европе. Однако правительство Бадольо первоначально не предприняло попыток установить контакт с англо-американцами, попеременно обращаясь с просьбами о помощи и обструкционизмом в отношении приближающихся немецких войск и просьбами о размещении немецких дивизий на юге, на линии фронта против союзников. Германия увеличила переброску войск в Италию, якобы для поддержки Италии в борьбе с передвижением войск союзников из Южной Италии. Новый министр иностранных дел Гуарилья был послом в Турции, и время было потеряно в ожидании его возвращения из Анкары. [160] Король после своей активности 25 июля бездействовал, делегируя политические действия д'Акварону и Бадольо. [161]
Позволив населению праздновать 25 июля, правительство Бадольо объявило 26 июля осадное положение и комендантский час. [162] 27 июля состоялся первый совет министров при Бадольо. На этом заседании было решено переместить Муссолини («Государственного узника») на остров и распустить Фашистскую партию, Большой совет, Палату фасций и корпораций и Специальный трибунал по защите государства. [163] Воссоздание всех политических партий также было запрещено. [163] Несмотря на этот запрет, представители политических партий встретились 26 июля в Милане и 27 июля в Риме под руководством Иваноэ Бономи. Они снова встретились в Риме 2 августа. Члены Христианской демократии , Итальянской либеральной партии , Итальянской социалистической партии , Партии действия и Итальянской коммунистической партии начали организовывать совместные действия против правительства; в то же время в результате нескольких демонстраций против Бадольо по всей стране погибло 83 человека и несколько сотен получили ранения. [164]
Гранди передал отчет о встрече 2 августа представителю иностранной прессы в воскресенье утром, но знал, что он был заблокирован. [165] Гранди понимал, что новое правительство хотело, чтобы вклад фашистов в падение Муссолини исчез. Он вызвал послов Испании и Швейцарии, которые стремились получить отчет из первых рук, в свой офис в Монтечиторио с единственной просьбой опубликовать его отчет в прессе. [166] После публикации о встрече в швейцарской прессе на следующий день он встретился с герцогом д'Аквароном, с которым у него произошел спор. Позже Гранди встретился с королем, Бадольо и Папой , предложив его тайно отправить в Мадрид, где он мог бы встретиться со своим старым другом Сэмюэлем Хоаром , британским послом в Испании. [167] Он хотел поговорить о капитуляции Италии. Немцы были проинформированы о его визите к Пию XII, и гестапо выслеживало его. 31 июля он встретился с новым министром иностранных дел Гуариглией, но Гуарилья не спешил отправлять его в Мадрид. [167]
Противоречивые действия правительства Бадольо в течение сорока шести дней привели к национальной катастрофе 8 сентября: распаду вооруженных сил перед лицом нападения нацистской Германии (оккупировавшей всю центральную и северную Италию к 19 сентября); пропавшая 9 сентября оборона Рима и бегство королевской семьи и правительства; освобождение Муссолини 12 сентября; создание 23 сентября Итальянской Социальной Республики ; и начало гражданской войны в Италии . [168]
