Битва при Никополе произошла 25 сентября 1396 года и привела к разгрому союзной армии крестоносцев из венгерских , хорватских , болгарских , валашских , польских , французских , бургундских , немецких , английских рыцарей- госпитальеров , иберийских , итальянских , чешских , сербских и Византийские войска (при поддержке венецианского флота) от рук османских войск сняли осаду дунайской крепости Никополь и привели к концу Второй Болгарской империи . Его часто называют Никопольским крестовым походом, поскольку это был один из последних крупномасштабных крестовых походов средневековья , наряду с Варненским крестовым походом 1443–1444 годов. Своей победой в Никополе турки препятствовали формированию будущих европейских коалиций против них. Они продолжали оказывать давление на Константинополь , ужесточили контроль над Балканами и стали большей угрозой для Центральной Европы. [15]
В 14 веке было много мелких крестовых походов, предпринятых отдельными королями или рыцарями. Совсем недавно в 1390 году произошел неудавшийся крестовый поход против Туниса , а в Северной Европе вдоль Балтийского побережья продолжалась война. После битвы за Косово в 1389 году османы завоевали большую часть Балкан и сократили Византийскую империю до территории, непосредственно окружающей Константинополь , которую они блокировали с 1394 года . [ нужна цитата ]
В 1393 году болгарский царь Иван Шишман потерял Никополь — свою временную столицу — в пользу османов, в то время как его брат Иван Страцимир все еще владел Видином , но стал вассалом Османской империи. В глазах болгарских бояр , деспотов и других независимых балканских правителей крестовый поход был отличным шансом повернуть вспять ход османского завоевания и вернуть Балканы из-под исламского правления. Кроме того, линия фронта между исламом и христианством медленно продвигалась в сторону Венгерского королевства. Королевство Венгрия теперь было границей между двумя религиями в Восточной Европе, и венграм самим грозила опасность подвергнуться нападению. Венецианская республика опасалась , что османский контроль над Балканским полуостровом, который включал венецианские территории, такие как части Мореи и Далмации , уменьшит их влияние на Адриатическое , Ионическое и Эгейское моря . Генуэзская республика , с другой стороны, опасалась, что, если османы получат контроль над рекой Дунай и турецкими проливами , они в конечном итоге получат монополию на торговые пути между Европой и Черным морем , где у генуэзцев было много важных такие колонии, как Каффа , Синоп и Амасра . Генуэзцам также принадлежала цитадель Галата , расположенная к северу от Золотого Рога в Константинополе , которую Баязид осадил в 1395 году .
В 1394 году папа Бонифаций IX провозгласил новый крестовый поход против турок, хотя западный раскол разделил папство на две части с конкурирующими папами в Авиньоне и Риме , и дни, когда папа имел право объявить крестовый поход, давно прошли. [ нужна цитата ]
Двумя решающими факторами в формировании последнего крестового похода были продолжающаяся Столетняя война между Англией Ричарда II и Францией Карла VI и поддержка Филиппа II , герцога Бургундского . [16] В 1389 году война достигла одного из периодических перемирий. Далее, в марте 1395 года Ричард II предложил брак между собой и дочерью Карла VI Изабеллой в интересах мира, и два короля встретились в октябре 1396 года на границах Кале , чтобы согласиться на союз и договориться о продлении Лейлингемского перемирия . [17] Поддержка Бургундии, среди самых могущественных французских дворян, также была жизненно важна. В 1391 году Бургундия, пытаясь решить, отправить ли крестовый поход в Пруссию или Венгрию , отправила своего посланника Ги де Ла Тремуля в Венецию и Венгрию, чтобы оценить ситуацию. Первоначально Бургундия предполагала крестовый поход, который возглавят он сам и герцоги Орлеанский и Ланкастерский , но ни один из них не присоединился к возможному крестовому походу. Маловероятно, чтобы защита от турок считалась особенно важной целью крестового похода. Заинтересованность Бургундии в спонсировании крестового похода заключалась в повышении престижа и власти его самого и его дома, и, как отмечает историк Барбара Тачман , «поскольку он был принцем самовозвеличивания, в результате доминирующей темой стала роскошная демонстрация; планы, логистика, разведка о враге было на втором месте, если вообще было». [18] В 1394 году Бургундия получила из Фландрии 120 000 ливров , достаточных для начала подготовки к крестовому походу, а в январе 1395 года отправила известие королю Венгрии Сигизмунду , что официальный запрос королю Франции будет принят. [18]
В августе делегация Сигизмунда из четырех рыцарей и епископа прибыла ко двору Парижа , чтобы описать, как «40 000» турок грабили и подвергали опасности христианские земли, и просить от имени Сигизмунда Венгерского о помощи. Карл VI, обеспечив мир с Англией посредством замужества дочери, смог ответить, что на нем лежит обязанность защитить христианство и наказать султана Баязида . Французское дворянство с энтузиазмом отреагировало на это заявление; Филипп Артуа, граф Э , коннетабль Франции , и Жан Ле Менгр , маршал Франции , объявили участие в крестовом походе долгом каждого «доблестного человека». [19]
Согласно Chronica Hungarorum , король Венгрии Сигизмунд был так обрадован видом большой армии, собравшейся вокруг него в Буде , что воскликнул в радости: «Кто осмелится противостоять нам? небо упадет на нас, и копьями, которые мы носим, мы также поддержим его, чтобы нам не причинили никакого вреда». [20] [21]
Число комбатантов широко оспаривается в исторических источниках. Историк Тухман отмечает, что битва при Никополе считалась настолько значимой, что число сражавшихся, по данным средневековых летописцев, достигало 400 000, причем каждая сторона настаивала на том, что противник превосходил их численностью в два раза, что для крестоносцев было некоторым утешением для их поражение, а турки увеличили славу своей победы. Часто приводимая цифра в 100 000 крестоносцев отвергается Тухманом, который отмечает, что 100 000 человек потребовался бы месяц, чтобы пересечь Дунай у Железных ворот , тогда как крестоносцам потребовалось бы восемь дней. [9]
Самая близкая запись к рассказу от первого лица была сделана Иоганном Шильтбергером , немецким последователем баварского дворянина, который стал свидетелем битвы в возрасте 16 лет и был захвачен и порабощен турками в течение 30 лет, прежде чем вернуться домой, после чего он написал рассказ о битве, оценивая численность крестоносцев в финальной битве в 17 000 человек, [9] хотя он также переоценил турецкие силы как сильно завышенные 200 000 человек. [22] Немецкие историки XIX века, пытаясь оценить численность воюющих сторон с каждой стороны, пришли к цифрам около 7500–15 000 христиан и примерно 12 000–20 000 турок, отмечая при этом, что с точки зрения логистики это было бы невозможно сельская местность вокруг Никополя снабжала продовольствием и фуражом десятки тысяч людей и лошадей. [9] (Средневековые армии приобретали припасы, забирая их из окрестностей во время марша, а не используя линии снабжения современных армий.)
Сообщалось, что из Франции присоединилось около 5000 рыцарей и оруженосцев, которых сопровождали 6000 лучников и пехотинцев, набранных из лучших рот добровольцев и наемников; общей численностью около 11 000 человек. [24] Следующими по значимости были рыцари-госпитальеры Родоса , которые были знаменосцами христианства в Леванте после упадка Константинополя и Кипра . Венеция предоставила военно-морской флот для поддержки действий, а венгерские послы призвали немецких князей Рейнской области , Баварии , Саксонии и других частей империи присоединиться. Французские герольды провозгласили крестовый поход в Польшу , Богемию , Наварру и Испанию , к которому присоединились люди. [2]
Итальянские города-государства были слишком заняты своим обычным жестоким соперничеством, чтобы участвовать в них, а широко освещаемое и приветствуемое участие англичан так и не произошло. Сообщение о 3000 английских рыцарях исходит от современника Антонио Фиорентино и было принято как факт историком Азизом С. Атия и другими, последовавшими за ним. Тысяча рыцарей на самом деле составила бы «четыре-шесть тысяч человек и как минимум вдвое больше лошадей», считая пехотинцев и других вассалов. Однако нет никаких записей о финансовых договоренностях, заключенных в Англии для отправки войск за границу, а также о какой-либо королевской подготовке, необходимой для организации и отправки таких сил. Сообщения о том, что Генрих Болингброкский или другой «сын герцога Ланкастера» возглавляет английский контингент, должны быть ложными, поскольку присутствие Генриха и каждого другого такого сына, а также почти каждого другого значительного дворянина в стране зарегистрировано в королевских дворцах. свадьба через пять месяцев после ухода крестового похода. Атия также считал, что обращение к Святому Георгию как к боевому кличу в Никополе означало присутствие английских солдат, для которых Георгий был покровителем; но Фруассар , упоминающий об этом, утверждает, что крик издал французский рыцарь Филипп д'Э . Более того, в Англии не было сбора денег для выкупа за пленников, как это было в любой другой стране, посылавшей людей в битву. Спорадические упоминания в современных отчетах о присутствии «англичан» могут быть приписаны рыцарям-госпитальерам из англоязычной подгруппы , которые присоединились к своим товарищам в крестовом походе после того, как покинули Родос (где в то время базировались госпитальеры) и поднялись вверх по Дунаю. [25] Возможные причины отсутствия англичан включают растущую напряженность между королем и герцогом Глостером, которая, возможно, убедила обоих, что им лучше держать своих сторонников близко, а также антипатию, вызванную длительной войной между англичанами и французами. В результате англичане отказались рассматривать возможность участия в крестовом походе под руководством Франции, несмотря на недавно заключенный мир. [2]
Тем не менее, явно завышенные цифры продолжают повторяться. В их число входят 6 000–12 000 венгров, [10] [ нужна страница ] [26] [ нужна страница ] около 11 000 французских, английских и бургундских [26] [ нужна страница ] войск, около 12 000 валашцев во главе с Мирчей чел Батраном ( Мирчей Старшим ) принц Валахии , [27] около 6000 немцев [27] и почти 15 000 [27] голландских, чешских, испанских, итальянских, польских, болгарских, шотландских и швейцарских войск на суше при морской поддержке Венеции, Генуи и Рыцари Святого Иоанна. В результате общая цифра составляет около 47 000–49 000 человек; возможно, до 120 000 или 130 000 согласно многочисленным источникам, включая османского историка Шукруллу, который в 1460-х годах в своем « Бехчету'т-Тварих» приводит цифру армии крестоносцев в 130 000 человек . [23] [28]
Численность османских войск также оценивается в 15–20 000 человек; [10] , но и здесь распространены завышенные цифры. Многочисленные источники дают оценки численности армии до 60 000 человек, включая османского историка Шукруллу, который в 1460-х годах в своем « Бехчету'т-Тварих» приводит цифру османской армии в 60 000 человек ; [23] попеременно описывается как примерно половина армии крестоносцев. [28] Османские силы также включали 1500 сербских рыцарей тяжелой кавалерии [29] под командованием князя Стефана Лазаревича , который был зятем и вассалом султана Баязида после битвы за Косово в 1389 году . [1]
Хотя Филипп, герцог Бургундский , первоначально планировал возглавить крестовый поход вместе с Джоном Гонтом и Людовиком Орлеанским , все трое отступили, заявив, что мирные переговоры с Англией требуют их присутствия, хотя, возможно, еще и потому, что никто не осмелился покинуть окрестности трон, если их главные соперники останутся. Однако Бургундия сохранила контроль над предприятием, которое он финансировал, назначив номинальным командованием 24-летнего Джона, графа Невера , старшего сына герцога. Бургундский, возможно, осознавая, что его сыну, а также коннетаблю д'Э и маршалу Бусико, которым обоим было меньше 35 лет, недоставало необходимого опыта, вызвал Ангеррана VII, сеньора де Куси , самого опытного воина и государственного деятеля королевства, и одержал победу. на него быть «главным советником» Невера во время крестового похода. Неоднозначность командной структуры крестоносцев сыграла решающую роль в результате. Хотя Неверу был предоставлен длинный список «советников», а также еще один список выдающихся французских лордов, участвовавших в крестовом походе, с которыми Невер мог консультироваться, «когда ему это казалось хорошим», концепция единоначалия еще не была принята средневековыми властями. воины. [30] Правила дисциплины крестового похода были изданы на Военном совете 28 марта 1396 года и включали последнее положение: «Пункт, согласно которому [в бою] граф и его рота претендуют на авангард » , раскрывая, что рыцарский кодекс продолжал требовать от рыцарей доказывать свою доблесть, возглавляя атаку. [31]
Крестовый поход выступил из Дижона 30 апреля 1396 года, направляясь в Баварию через Страсбург через верхний Дунай , откуда они использовали речной транспорт, чтобы соединиться с Сигизмундом в Буде . Отсюда цели крестоносцев, хотя и не имели подробного планирования, заключались в том, чтобы изгнать турок с Балкан, а затем пойти на помощь Константинополю, пересечь Геллеспонт и пройти через Турцию и Сирию , чтобы освободить Палестину и Гроб Господень , прежде чем вернуться в триумф в Европу по морю. Были приняты меры для того, чтобы флот венецианских кораблей блокировал турок в Мраморном море , а венецианцы отправились вверх по Дунаю, чтобы встретиться с крестоносцами в Валахии в июле. [31]
Куси не был с отрядом крестоносцев во время его путешествия, поскольку он был отправлен с дипломатической миссией к Джану Галеаццо Висконти , герцогу Миланскому . Разъяренный французскими политическими маневрами, которые лишили Геную из-под его влияния, Джан Галеаццо пытался остановить передачу генуэзского суверенитета Франции, и Куси был отправлен предупредить его, что Франция будет рассматривать дальнейшее вмешательство как враждебный акт. Ссора носила более чем политический характер. Валентина Висконти , жена герцога Орлеанского и любимая дочь Джана Галеаццо, была изгнана из Парижа из-за махинаций королевы Изабо в том же месяце, когда завершился крестовый поход. Герцог Миланский пригрозил послать рыцарей для защиты чести своей дочери, но после катастрофы в Никополе широко распространилось мнение, что он передал Баязиду I сведения о передвижениях войск крестоносцев. Точных доказательств этого нет, и вполне вероятно, что Джан Галеаццо стал козлом отпущения постфактум из-за существующей вражды с Францией, хотя остается вероятность, что герцог Миланский, убивший своего дядю, чтобы обеспечить свою власть , действительно предал крестоносцев. Куси, завершив свою дипломатическую миссию, в сопровождении Генриха Барского и их последователей, покинул Милан и направился в Венецию, откуда 17 мая он реквизировал корабль, чтобы переправить его через Адриатическое море , приземлившись 30 мая в хорватском порту Сень , прежде чем отправиться в путь. его путь по суше к месту встречи в Буде. [32] Хорватские войска во главе с Пан Николаем II Гараем двинулись в сторону Буды из прибрежного города Нин в июне после сессии хорватского парламента и присоединились к королевской венгерской армии под предводительством Сигизмунда. [33]
Куси прибыл задолго до Невера, который остановился в верховьях Дуная для приемов и празднеств, устраиваемых немецкими князьями. Невер прибыл в Вену только 24 июня, на целый месяц отстав от авангарда крестоносцев во главе с д'Э и Бусико. Флот из 70 венецианских судов, груженных провизией, был отправлен по Дунаю, а Невер наслаждался еще одним приемом, устраиваемым его зятем Леопольдом IV, герцогом Австрийским . Затем Неверс попросил у своего зятя ошеломительную ссуду в размере 100 000 дукатов , на оформление которой потребовалось время, и в конце концов он прибыл в Буду в июле. [34]
После прибытия лидеров стратегию необходимо было согласовать с Филибером де Найлаком , магистром рыцарей-госпитальеров, и представителями венецианского флота. Сорок четыре венецианских корабля перевезли госпитальеров с Родоса через Эгейское море в Мраморное море , а некоторые продолжили путь в Черное море и вверх по Дунаю, не вступая в бой. Тот факт, что турки, имевшие меньшее военно-морское присутствие, не бросили вызов венецианцам за контроль над морем, рассматривается как свидетельство того, что Баязид и большая часть его сил уже находились на стороне Европы. [34]
Военный совет в Буде сразу же стал ареной ожесточенного спора. В прошлом году Баязид заявил, что нападет на Венгрию к маю, однако к концу июля он так и не появился. Венгерские разведчики отправились так далеко, что Геллеспонт не смог обнаружить его следов, в результате чего французы объявили его трусом. Сигизмунд Венгерский заверил крестоносцев, что Баязид придет, и посоветовал, что было бы разумнее позволить туркам совершить долгий путь к ним, чем совершать такой же долгий переход, чтобы найти их. Эта стратегия была отвергнута французами и их союзниками. Куси, выступая в качестве представителя, заявил: «Хотя хвастовство султана является ложью, это не должно мешать нам совершать военные действия и преследовать наших врагов, поскольку это цель, ради которой мы пришли». У Сигизмунда не было другого выбора, кроме как согласиться, хотя летописцы также пишут, что речь Куси вызвала зависть у Д'Эу, который считал, что ему следовало удостоиться чести представителя из-за его положения констебля Франции. [35]
Крестоносцы начали марш по левому берегу Дуная, хотя часть венгерской армии повернула на север, чтобы собрать силы Трансильвании и силы Валахии под руководством Мирчи Старшего . Остальные венгры замыкали колонну крестоносцев. Сообщается, что по мере продвижения крестоносцев на территорию, контролируемую мусульманами, грабежи и жестокое обращение с населением возросли. Сообщалось, что крестоносцы периодически совершали грабежи и изнасилования во время проезда через Германию, но, как сообщается, недисциплинированность французов достигла новых высот, когда они вошли в «раскольнические» земли. Летописцы также красноречиво говорили о безнравственности и богохульстве крестоносцев, написав подробные отчеты о пьяных рыцарях, которые целыми днями лежали с проститутками, несмотря на то, что они писали в лучшем случае из вторых рук. Тачман предупреждает, что такие летописцы были частью современной тенденции возлагать вину за поражение крестового похода на безнравственность крестоносцев, и что проверить такие утверждения невозможно. [36]
У Оршова , где Дунай сужается у ущелья Железные Ворота , колонна переправилась на правый берег на понтонах и лодках за восемь дней. Их первой целью был Видин , ранее столица Западной Болгарии , а затем находившаяся под контролем Турции. Правитель Видина болгарский Иван Срацимир , не желая сражаться на стороне своих турецких завоевателей против превосходящих сил крестоносцев, быстро сдался. Единственным кровопролитием стала казнь турецких офицеров обороняющегося гарнизона, хотя этот инцидент еще больше убедил французов в том, что турки неспособны бросить вызов крестоносцам в полевых условиях. [9]
Следующей целью было Оряхово (Рахова), мощная крепость, расположенная в 75 милях (121 км) от Видина. Разочарованные отсутствием возможности проявить свою храбрость в боевых подвигах, французы ночью совершили форсированный марш, чтобы добраться до замка раньше своих союзников, прибыв утром как раз в тот момент, когда турецкие войска вышли, чтобы разрушить мост через реку. ров. В ожесточенном бою французы захватили мост, но не смогли продвинуться вперед, пока не прибыл Сигизмунд. Силы объединились и сумели достичь стен до того, как ночь вынудила комбатантов отступить. На следующее утро жители Оряхово согласились сдаться Сигизмунду при условии сохранения их жизни и имущества. Французы быстро нарушили соглашение Сигизмунда, разграбив и уничтожив город после того, как ворота были открыты, а позже заявив, что они захватили город путем завоевания, потому что их вооруженные люди накануне вечером взобрались на стены. Тысяча жителей, как турков, так и болгар, были взяты в заложники, а город подожжен. Венгры восприняли действия французов как серьезное оскорбление своего короля, а французы обвинили венгров в попытке лишить их славы победы в бою. [37] [38]
Оставив гарнизон для удержания Оряхово, крестоносцы продолжили путь к Никополю , атакуя по пути один или два форта или поселения, но обойдя одну цитадель, из которой сбежали гонцы, чтобы сообщить Баязиду о христианской армии. [38] 12 сентября крестоносцы оказались в поле зрения крепости Никополь на известняковой скале. [39]
Никополь, расположенный на естественной оборонительной позиции, был ключевым оплотом, контролирующим нижнее течение Дуная и пути сообщения во внутренние районы. Между скалой и рекой проходила небольшая дорога, а крепость на самом деле представляла собой два обнесенных стеной города: больший на вершине скалы, а меньший внизу. Дальше вглубь страны от укрепленных стен скала круто спускалась на равнину. [39] Хорошо защищенный и хорошо снабженный, [14] турецкий губернатор Никополя Доган-бей был уверен, что Баязиду придется прийти на помощь городу, и был готов выдержать длительную осаду. [40]
Крестоносцы не взяли с собой осадных машин , но Бусико оптимистично заявил, что лестницы легко изготовить и что они стоят больше, чем катапульты, когда их используют отважные люди. Однако отсутствие осадных орудий, крутой склон к стенам и мощные укрепления делали невозможным взятие замка силой. Крестоносцы заняли позиции вокруг города, чтобы заблокировать выходы, и, установив морскую блокаду реки, приступили к осаде, чтобы уморить защитников голодом. [40] Тем не менее, они были убеждены, что осада крепости будет просто прелюдией к крупному удару по освобождению Константинополя, и не верили, что Баязид I прибудет так быстро, чтобы дать им настоящую битву. [41]
Прошло две недели, пока скучающие крестоносцы развлекались пирами, играми и оскорблениями военного мастерства своего врага. То ли из-за пьянства, то ли из-за неосторожности крестоносцы не выставили часовых, хотя собиратели, отважившиеся покинуть лагеря, сообщили о приближении турок. Баязид находился в это время уже через Адрианополь и форсированным маршем через перевал Шипка к Тырново . [42] По пути к нему присоединился его союзник Стефан Лазаревич из Сербии . [ нужна цитата ] Сигизмунд послал 500 всадников для проведения разведки вокруг Тырново, в 70 милях (110 км) к югу, и они вернули известие, что турки действительно приближаются. Весть дошла и до жителей осажденного Никополя, которые трубили в рожки и приветствовали происходящее. Бусико утверждал, что шум их празднования был уловкой, поскольку он считал, что султан никогда не нападет; он также пригрозил отрезать уши всем, кто будет обсуждать слухи о подходе турок как наносящие ущерб моральному духу крестоносцев. [42]
Одним из немногих, кто позаботился о разведке ситуации, был де Куси, который повел на юг группу из 500 рыцарей и 500 конных лучников. Узнав о приближении большой группы турок через близлежащий перевал, он отделил 200 всадников для ложного отступления , вовлекая преследующих турок в засаду, где остальные его люди, спрятавшись, атаковали их с тыла. Не дав пощады, люди де Куси убили столько, сколько могли, и вернулись в лагерь, где его действия вывели лагерь из летаргии и вызвали восхищение других крестоносцев. Тухман утверждает, что это также усилило самоуверенность французов и снова вызвало зависть Д'Эу, который обвинил Куси в том, что он рисковал армией из-за безрассудства и пытался украсть славу и авторитет у Невера. [43]
24-го числа Сигизмунд созвал военный совет, на котором он и Мирча Валахский предложили план сражения, согласно которому валашские пехотинцы, имевшие опыт борьбы с турками, будут отправлены в первую атаку навстречу турецкому авангарду; Обычно это было плохо вооруженное ополчение, которое обычно использовалось для грабежей, но использовалось в бою, чтобы утомить противников, прежде чем они встретят более качественные турецкие силы. Сигизмунд утверждал, что этот авангард не достоин внимания рыцарей. Сигизмунд предложил, чтобы, как только шок от первого столкновения пройдет, французы сформировали линию фронта и ворвутся в бой, а венгры и другие союзники последуют за ними, чтобы поддержать атаку и не дать сипахам ( турецкой тяжелой кавалерии) пронестись вокруг крестоносцев. фланги. Д'Эу осудил это предложение как унизительное для рыцарей, которые будут вынуждены следовать за крестьянскими пехотинцами в бой. Сообщается, что он заявил: «Занять тыл - значит обесчестить нас и подвергнуть нас всеобщему презрению», и заявил, что он будет претендовать на первое место в качестве констебля, и любой, кто окажется перед ним, нанесет ему смертельное оскорбление. В этом его поддержал Бусико; Невера, воодушевленного доверием молодых французских лордов, было легко убедить. [43]
Когда французы начали атаку, Сигизмунд ушел, чтобы составить план битвы для своих войск. Очевидно, через несколько часов он сообщил в лагерь, что Баязид будет всего в шести часах езды. Крестоносцы, которые, как говорят, были пьяны за ужином, отреагировали в замешательстве; некоторые отказывались верить этому сообщению, некоторые впадали в панику, а некоторые спешно готовились к бою. В этот момент, предположительно из-за нехватки запасной охраны, пленные, взятые в Рахове, были убиты. Даже европейские летописцы позже назовут это актом «варварства». [44]
_plan.png/1280px-Battle_of_Nicopolis_(1396)_plan.png)
На рассвете 25 сентября комбатанты начали организовываться под знамена своих лидеров. В этот момент Сигизмунд послал своего грандмаршала в Невер сообщить, что его разведчики заметили турецкий авангард, и попросил отложить наступление на два часа, когда его разведчики вернутся с информацией о численности и расположении противника. . Невер созвал поспешный совет советников, на котором Куси и Жан де Вьен , адмирал Франции и старший французский рыцарь в крестовом походе, советовали подчиниться пожеланиям венгерского короля, которые показались им мудрыми. При этом Д'Эу заявил, что Сигизмунд просто хотел сохранить боевые почести для себя, и заявил о своей готовности возглавить атаку. Куси, назвавший слова Д'Э «презумпцией», обратился за советом к Вьенну, который отметил: «Когда истина и разум не могут быть услышаны, тогда должна господствовать презумпция». [45] Вьен отметил, что, если Д'Эу хочет продвигаться вперед, армия должна следовать за ним, но было бы разумнее продвигаться совместно с венграми и другими союзниками. Д'Эу отказался от ожидания, и совет вступил в ожесточенный спор, в котором младшие ястребы обвиняли старших рыцарей в том, что они не благоразумны, а напуганы. Спор, кажется, был улажен, когда Д'Эу решил выступить. [45]
Д'Эу взял под свой контроль авангард французских рыцарей, а Невер и Куси командовали основными силами. Французские рыцари в сопровождении своих конных лучников выехали спиной к Никополю навстречу туркам, спускавшимся с холмов на юге. Рыцари-госпитальеры, немцы и другие союзники остались с венгерскими войсками под командованием Сигизмунда. Последующие события скрыты противоречивыми сведениями. Тачман отмечает: «Из суматохи различных версий невозможно получить связного описания движений и судеб на поле битвы; есть только калейдоскоп». [46] Французская атака разгромила неподготовленных призывников на турецкой линии фронта и продвинулась в ряды обученной пехоты, хотя рыцари попали под шквальный огонь лучников и им мешали ряды заостренных кольев, предназначенных для пронзания животов их лошадей. Летописцы [ кто? ] пишут о лошадях, насаженных на колья, о спешившихся всадниках, о поднятых кольях, чтобы пропустить лошадей, и о возможном разгроме турецкой пехоты, которая бежала за относительной безопасностью сипахов. Куси и Вьен рекомендовали французам сделать паузу, чтобы реформировать свои ряды, дать себе немного отдохнуть и дать венграм время продвинуться до позиции, где они смогут поддержать французов. Их отвергли молодые рыцари, которые, понятия не имея о размерах турецких сил, полагали, что они только что разгромили всю армию Баязида, и настаивали на преследовании. [29]
Таким образом, французские рыцари продолжили подъем на холм, хотя в отчетах говорится, что к этому моменту более половины из них шли пешком, либо потому, что они были спешены из-за рядов заостренных кольев, либо спешились, чтобы вытащить колья. Сражаясь в своих тяжелых доспехах, они достигли плато на вершине склона, где ожидали найти бегущие турецкие войска, но вместо этого оказались перед свежим корпусом сипахов, которых Баязид держал в резерве . Когда сипахи рвались вперед в контратаке, трубя в трубы, стуча в литавры и выкрикивая « Текбир» , французы осознали, насколько отчаянным было их положение, и некоторые рыцари бежали обратно вниз по склону. Остальные продолжали сражаться, «ни яростнее вепря, ни разъяренного волка», по словам одного современного летописца. Адмирал де Вьенн, которому была оказана честь старейшему рыцарю, несшему в бою французский штандарт, был много раз ранен, когда пытался сплотить своих соотечественников, прежде чем был повержен. Среди других известных рыцарей, которые были убиты, - Жан де Карруж , Филипп де Бар и Одар де Шассерон. Турки угрожали сокрушить Невер, и его телохранители бросились на землю, покорно умоляя сохранить жизнь своему сеньору. Несмотря на объявление джихада , турки, как и все остальные, были заинтересованы в богатстве, которое можно было получить путем выкупа знатных пленников, и взяли Невера в плен. Увидев, что Невер взят, остальные французы сдались. [47]
Хронология событий туманна, но похоже, что, когда французы продвигались вверх по склону, сипахи проносились вниз по флангам, окружая их. В отчетах рассказывается о венграми и других национальностях, участвовавших в беспорядочных боях на равнине, и о бегстве лошадей без всадников, которых, как предполагает Тухман, вырвали из привязи, при виде чего трансильванцы и валахи пришли к выводу, что день проигран, и покинули лагерь. поле. Сигизмунд, магистр Родоса, и немцы боролись, чтобы предотвратить окружение, устроив «невыразимую резню» с обеих сторон. [29] В этот момент турки получили подкрепление в 1500 [29] сербских рыцарей под командованием Стефана Лазаревича , что оказалось критическим. [10] [ как? ] Силы Сигизмунда были разбиты. Убедив бежать, Сигизмунду и Магистру удалось спастись на рыбацкой лодке к венецианским кораблям на Дунае. [29] Граф Герман из Килли , губернатор Габсбургской Карниолы и двоюродный брат покойной жены Сигизмунда, возглавил отряд, позволивший бежать, и позже стал тестем короля . Баязид и его вассал Стефан Лазаревич признали Николая II Гарая , зятя Лазаревича, сражавшегося на стороне Сигизмунда. Сделка была заключена, и армия Сигизмунда сдалась, завершив свое поражение в деталях . [ нужна цитата ]
Позже Сигизмунд заявил магистру-госпитальерам: «Мы проиграли день из-за гордости и тщеславия этих французов. Если бы они поверили моему совету, у нас было бы достаточно людей, чтобы сражаться с нашими врагами». Заявит летописец Жан Фруассар . «После битвы при Ронсевале, когда [все] двенадцать пэров Франции были убиты, христианский мир понес не такой большой ущерб». [48]
Позже в тот же день Баязид совершил поездку по полю боя в надежде найти труп короля Венгрии. Его ярость только усилилась после обнаружения убитых пленников из Рахово. Он приказал всем заключенным собраться перед ним на следующее утро (26 сентября). Турки узнали Жака де Элли, французского рыцаря, служившего под началом Мурада I , и заставили его назвать главных дворян для получения выкупа. Куси, Бар, Д'Э, Ги де ла Тремуйль и несколько других были объединены с Невером, чтобы их пощадили. Те, кому было меньше 20 лет, были взяты турками в рабство. [49]
Остальных, которых, предположительно, было несколько тысяч, связали группами по три-четыре человека и связали им руки, чтобы их провели обнаженными перед султаном. Получив приказ действовать, группа палачей приступила к убийству каждой группы по очереди, либо обезглавливая , либо отделяя конечности от тела. Неверс и остальные знатные пленники были вынуждены стоять рядом с Баязидом и наблюдать за казнями. Жана Ле Менгра, прозванного «Бусико» , узнали в строю, а Невер упал на колени перед султаном и показал переплетенными пальцами, что они как братья. Убедившись, что Бусико заслуживает благородного выкупа, его пощадили и объединили с другими высокопоставленными дворянами. Убийства продолжались с раннего утра до позднего вечера, после чего Баязид, либо сам раздосадованный кровопролитием, либо убежденный своими министрами в том, что он излишне разгневал христианский мир против него, отозвал палачей. Если оставить в стороне более преувеличенные сведения, то число погибших, как говорят, колебалось от 300 до 3000, хотя число погибших на поле боя было намного больше. [13] [27]
Из тех, кто бежал с поля боя, выжили немногие. Так много людей пытались доплыть до лодок на Дунае, что некоторые из них затонули из-за груза; после этого находившиеся в лодках отталкивали тех, кто пытался подняться на борт. Многие из тех, кто пытался переплыть реку, утонули. Сигизмунд, опасаясь предательства Валахии, отплыл к Черному морю и в Константинополь, прежде чем отправиться домой морем. Те крестоносцы, которые переправились через Дунай и попытались вернуться домой по суше, обнаружили, что земля, по которой они шли, уже была лишена фуража отступающими силами валашцев. Вынужденные бродить по лесу в лохмотьях и лишенные всего, что у них было, многие из выживших, умирающих от голода, умерли по пути. Пожалуй, самым известным из немногих, кто добрался домой после этого путешествия, был граф Руперт Баварский (Рупрехт Пипан [де] ) , старший сын будущего короля Германии Руперта , который прибыл к его порогу в нищенских лохмотьях и умер несколько дней спустя от его испытания. [13]
Пленников заставили пройти 350-мильную дистанцию до Галлиполи , раздетых до рубашек и почти без обуви, со связанными руками и избитыми похитителями. В Галлиполи знатных пленников держали в верхних комнатах башни, а 300 пленников, которые составляли долю султана среди обычных пленников, содержались внизу. Корабль с Сигизмундом прошел в полумиле от башни, проходя через Геллеспонт, для чего турки выстроили пленников вдоль берега и насмешливо кричали Сигизмунду, чтобы тот пришел и спас своих товарищей. Сигизмунд, находясь в Константинополе, пытался выкупить пленников, но Баязид знал, что богатство Венгрии было истощено в ходе крестового похода и что более крупный выкуп можно было получить от Франции. После двух месяцев пребывания в Галлиполи пленников перевели в Бурсу , объединенную столицу Османской империи, расположенную в Азии, где они ждали известия о выкупе. [50]
В первую неделю декабря в Париж дошли слухи о невообразимом поражении. Поскольку достоверных новостей не было, распространителей слухов заключали в тюрьму в Гран-Шатле и, если их уличали во лжи, приговаривали к смертной казни через утопление. Король, Бургундия, Орлеан и герцог Барский отправили послов в Венецию и Венгрию, чтобы вернуть известие. 16 декабря торговые суда принесли в Венецию известие о поражении при Никополе и побеге Сигизмунда. [51]
Жаку де Элли, рыцарю, который опознал дворян после битвы, Баязид поручил, поклявшись вернуться, сообщить королю Франции и герцогу Бургундскому о своей победе и требованиях выкупа. На Рождество де Хелли поехал в Париж и, преклонив колени перед королем, рассказал об экспедиции, битве, поражении и расправе над пленными, устроенной Баязидом. Он также нес письма от Невера и других знатных пленников. Те, для кого он не нес писем, считались мертвыми, и рыдающие члены суда собрались вокруг де Хелли, чтобы получить больше информации о близких. По словам монаха Сен-Дени, «печаль царила во всех сердцах», а Дешан писал о «похоронах с утра до вечера». 9 января было объявлено днем траура по всей Франции, и в этот день «было жалко слышать звон колоколов во всех церквях Парижа». [52]
Делегация с богатыми подарками для Баязида покинула Париж 20 января 1397 года, чтобы договориться о выкупе. Де Хелли, связанный клятвой вернуться, уже ушел с письмами для пленников. Помощь Джана Галеаццо стала жизненно важной, поскольку у него были обширные контакты при османском дворе. Были отправлены послы, чтобы сообщить ему о запоздалом одобрении короля, разрешившего добавить геральдическую лилию к гербу Висконти , поскольку первая жена Галеаццо была из французского королевского дома, и приложить все усилия, чтобы заручиться его помощью. Тем временем посланники, отправленные в начале декабря, достигли Венеции и, узнав о судьбе пленников, пытались пробраться в Бурсу. Венеция, которая благодаря своей торговой сети была французским проводником на мусульманский восток, стала центром обмена новостями, деньгами и выкупленными пленниками. [53]
13 февраля 1397 года де Куси, больной и, возможно, страдавший от боевых ран, умер. Бусико и Ги де Тремуй, освобожденные по собственному желанию в поисках средств в Леванте, достигли Родоса, где де Тремуйль заболел и умер около Пасхи. В июне французские переговорщики при дворе султана наконец достигли соглашения о выкупе в размере 200 000 золотых флоринов . Граф д'Э умер 15 июня. После внесения первоначального взноса в размере 75 000 долларов заключенные были освобождены 24 июня под обещание оставаться в Венеции до выплаты остальной части выкупа. Однако дворяне сочли немыслимым путешествовать в меньшем, чем их обычном великолепии, и заняли почти столько же, сколько сумма выкупа, чтобы пополнить свои запасы. Прибыв в Венецию в октябре после остановок на различных островах в поисках денег и займов, финансовые операции, необходимые как для предоставления выкупа, так и для оплаты транспортных расходов и расходов на жизнь дворян, были чрезвычайно сложными. На урегулирование трехсторонней сделки между Бургундией, Сигизмундом и Венецией ушло 27 лет. Вспышка чумы в Венеции потребовала от дворян временно переехать в Тревизо , но Анри де Бар все равно претендовал на это. [54]
Последний из лидеров крестоносцев (Невер, Бусико, Гийом де Тремуй и Жак де ла Марш) вместе с семью или восемью другими рыцарями вновь въехал во Францию в феврале 1398 года. в королевстве, хотя Тухман отмечает, «приемы, вероятно, представляли собой не столько народный энтузиазм, сколько организованную радость, в которой XIV век преуспел». [55]
Оглядываясь назад, Йохан Хейзинга отметил «прискорбные последствия государственного управления, безрассудно вступившего в жизненно важное предприятие в духе рыцарского приключения », [56] хотя участники и современные летописцы не анализировали это событие в этих терминах.
После этого поражения из Западной Европы не было отправлено ни одной новой экспедиции, чтобы остановить наступление Турции на Балканы, вплоть до 1440-х годов. Англия и Франция вскоре возобновили войну. Валахия продолжила свою позицию против османов, остановив еще одну экспедицию в следующем, 1397 году, а в 1400 году еще одну экспедицию османов. Поражение и заключение султана Баязида I Тимуром (Тамерланом) в Анкаре летом 1402 года положило начало периоду анархии в Османской империи, и Мирча чел Батран воспользовался этим, чтобы организовать вместе с Венгерским королевством кампанию против турок. . Венгры, поляки и валахи потерпели поражение в битве при Варне в 1444 году, а Константинополь окончательно пал в 1453 году перед турками, за ним последовали Морейский деспотат в 1460 году, Трапезундская империя в 1461 году и княжество Феодоро в 1475 году. что положило конец последним остаткам Восточной Римской империи, а также последним оставшимся очагам греческого сопротивления туркам-османам как на Балканах, так и в Анатолии.
Битва при Никополе также широко рассматривается как конец Второй Болгарской империи , поскольку надежды на ее возрождение закончились с поражением крестоносцев. Его последний правитель, Иван Срацимир из Болгарии , был схвачен и убит в Бурсе. [57]
Своей победой в Никополе турки препятствовали формированию будущих европейских коалиций против них. Они продолжали оказывать давление на Константинополь, ужесточали контроль над Балканами и стали большей угрозой для Центральной Европы. [12]
Али-паша Чандарли, так хорошо служивший Баязиту I (см. Кампания 64, Никополь 1396 г.).[ постоянная мертвая ссылка ]
Не все сербские магнаты сражались и погибли как вассалы Османской империи. Вук Бранкович, переживший битву за Косово и продолжавший править своим царством, включая Косово, присоединился к большой христианской коалиции во главе с Венгрией, которая теперь представляла собой «оплот христианства» и включала валашцев, венецианцев, болгар, хорватов, французов. и английские войска. Христианская коалиция потерпела поражение от османов в Никополе, Болгария, в 1396 году. Бранкович умер в османском пленнике в следующем году, но в сербском фольклоре иронично изображается как фигура, подобная Иуде.
Вук Бранковић, син Бранков, оженио се Маром, кћерком кнеза Лазара. Егови поседипротенизировали из Скопов до Копаоники и Сенице, до горных токов Таре и Мораче. После битвы на Косово, в первую очередь это была одна из премий Турской. В этом коде Никопоезда учатся в странах Угарске, где находится заробио султан Баазит и он находится в заробеништво, где было умро, 1397 год.
{{cite book}}: CS1 maint: отсутствует местоположение издателя ( ссылка ){{cite book}}: CS1 maint: отсутствует местоположение издателя ( ссылка ){{cite book}}: CS1 maint: отсутствует местоположение издателя ( ссылка ){{cite book}}: CS1 maint: отсутствует местоположение издателя ( ссылка )