The Übermensch ( немецкое произношение: [ˈʔyːbɐmɛnʃ] ;перевод«Сверхчеловек», «Сверхчеловек») —понятиевфилософии Фридриха Ницше. В своей книге 1883 года«Так говорил Заратустра»Ницшевсвоемперсонаже Заратустре постулирует сверхчеловекакакцель, которую человечество должно поставить перед собой.Сверхчеловексобойотход от потусторонниххристианских ценностейи воплощает обоснованный человеческий идеал. Сверхчеловек,кто «перешел» мост, от комфортабельного «дома на озере» (комфортного, легкого, бездумного принятия того, чему человека научили и во что верят все остальные) к горам беспокойства и одиночество.[1][2]
В 1896 году Александр Тилле сделал первый английский перевод « Так говорил Заратустра» , переведя Übermensch как «За пределами человека». В 1909 году Томас Коммон перевел это слово как «Супермен», следуя терминологии пьесы Джорджа Бернарда Шоу 1903 года «Человек и Супермен» . Вальтер Кауфман раскритиковал этот перевод в 1950-х годах по двум причинам: во-первых, английский префикс «супер» не смог передать нюанс немецкого über (хотя в латыни его значение «выше» или «за пределами» ближе к Немецкий); и, во-вторых, за пропаганду ошибочного отождествления концепции Ницше с персонажем комиксов Суперменом . Кауфманн и другие предпочитали переводить Übermensch как «сверхчеловек». Такой перевод, как «высшие люди», мог бы лучше соответствовать концепции Ницше, когда он разворачивает свое повествование. Ученые продолжают использовать оба термина, а некоторые просто предпочитают воспроизводить немецкое слово. [3] [4]
Немецкий префикс über может иметь коннотации превосходства, трансцендентности, чрезмерности или интенсивности, в зависимости от слов, к которым он прикреплен. [5] Менш относится к человеку, а не конкретно к мужчине, как до сих пор иногда ошибочно полагают. Прилагательное übermenschlich означает сверхчеловеческий: превосходящий человеческие силы или непропорциональный человечности. [6]
Ницше вводит концепцию сверхчеловека в отличие от своего понимания потусторонности христианства : Заратустра провозглашает волю сверхчеловека придать смысл жизни на земле и увещевает свою аудиторию игнорировать тех, кто обещает потустороннее удовлетворение, чтобы привлечь их от земли. [7] [8]
Заратустра заявляет, что христианский побег из этого мира потребовал также изобретения бессмертной души, отдельной от земного тела. Это приводило к отречению и умерщвлению тела, или аскетизму . Заратустра далее связывает сверхчеловека с телом и с интерпретацией души просто как аспекта тела. [9]
Заратустра связывает сверхчеловека со смертью Бога . Хотя концепция Бога была высшим выражением потусторонних ценностей и лежащих в их основе инстинктов, вера в Бога, тем не менее, какое-то время придавала жизни смысл. «Бог мертв» означает, что идея Бога больше не может обеспечивать ценности. Ницше называет этот решающий сдвиг парадигмы переоценкой ценностей. [10]
Чтобы избежать возврата к платоническому идеализму или аскетизму, создание этих новых ценностей не может быть мотивировано теми же инстинктами, которые породили эти таблицы ценностей. Вместо этого ими должна руководить любовь к этому миру и к жизни. В то время как Ницше диагностировал христианскую систему ценностей как реакцию против жизни и, следовательно, в некотором смысле деструктивную, новые ценности, за которые будут нести ответственность сверхчеловеки , будут жизнеутверждающими и созидательными (см. Ницшеанское утверждение ). Осознав этот новый набор ценностей, сверхчеловеки стали совершенными, потому что они преодолели все человеческие препятствия. [10]
Заратустра сначала объявляет Сверхчеловека целью, которую человечество может поставить перед собой. Вся человеческая жизнь будет иметь смысл в зависимости от того, как она развивает новое поколение людей. Например, стремлением женщины было бы родить сверхчеловека ; ее отношения с мужчинами будут оцениваться по этому стандарту. [11]
Заратустра противопоставляет сверхчеловека выродившемуся последнему человеку эгалитарной современности — альтернативную цель, которую человечество могло бы поставить перед собой. Последний человек появляется только в «Так говорил Заратустра» и представлен как удушающее стремление, противоположное духу сверхчеловека .
По словам Рюдигера Сафрански , некоторые комментаторы связывают «сверхчеловеков» с программой евгеники . [12]
Для Рюдигера Сафрански «сверхчеловек » представляет собой высший биологический тип, достигнутый посредством искусственного отбора , и в то же время является идеалом для любого, кто достаточно креативен и силен, чтобы овладеть всем спектром человеческого потенциала, добра и «зла», чтобы стать «художник-тиран». В «Ecce Homo» Ницше яростно отрицал любую идеалистическую , демократическую или гуманитарную интерпретацию « сверхчеловека» : «Слово «сверхчеловек» [обозначает] тип высшего достижения, в отличие от «современных» людей, «хороших» людей, христиан и других нигилистов [ ...] Когда я нашептал некоторым людям, что им лучше искать Чезаре Борджиа , чем Парсифаля , они не поверили своим ушам». [13] Сафрански утверждает, что сочетание безжалостной воинской гордости и художественного блеска, которое определило итальянский Ренессанс, олицетворяло для Ницше ощущение сверхчеловека . По мнению Сафрански, Ницше намеревался, чтобы ультра-аристократическая фигура сверхчеловека служила макиавеллистским пугалом современного западного среднего класса и его псевдохристианской эгалитарной системы ценностей. [14]
Сверхчеловек занимает видное место в « Так говорил Заратустра» вместе с другой ключевой концепцией Ницше: вечным повторением того же самого .
Лоуренс Ламперт предполагает, что вечное возвращение заменяет сверхчеловека в качестве объекта серьезного стремления. [15]
Термин «сверхчеловек» часто использовался Гитлером и нацистским режимом для описания их идеи о биологически превосходящей арийской или германской высшей расе; [16] расовая версия « сверхчеловека » Ницше стала философской основой нацистских идей. [17] [18] Нацистское представление о высшей расе также породило идею «низших людей» ( Untermenschen ), над которыми следует доминировать и порабощать; этот термин исходит не от Ницше, который критиковал как антисемитизм , так и немецкий национализм .
В последние годы своей жизни Ницше начал верить, что он на самом деле поляк , а не немец, и его цитировали: «Я чистокровный польский дворянин, без единой капли плохой крови, и уж точно не немецкой крови». [19] Вопреки националистическим доктринам, он утверждал, что он и Германия были великими только благодаря «польской крови в их жилах» [20] и что он «[прикажет] расстрелять всех антисемитов». Ницше умер задолго до правления Гитлера, и отчасти именно сестра Ницше Элизабет Ферстер-Ницше манипулировала словами своего брата, чтобы соответствовать мировоззрению ее самой и ее мужа Бернхарда Ферстера , известного немецкого националиста и антисемита. [21] Фёрстер основал Deutscher Volksverein (Немецкий народный союз) в 1881 году вместе с Максом Либерманом фон Зонненбергом . [22]
Мысль Ницше оказала важное влияние на авторов-анархистов . Спенсер Саншайн пишет:
Было много вещей, которые привлекали анархистов к Ницше: его ненависть к государству; его отвращение к бессмысленному социальному поведению «стад»; его антихристианство; его недоверие к влиянию рынка и государства на культурное производство; его стремление к «сверхчеловеку», то есть к новому человеку, который не должен был быть ни господином, ни рабом; его восхваление экстатического и творческого «я», прототипом которого был художник, который мог сказать «да» самотворению нового мира на основе ничего; и его выдвижение «переоценки ценностей» как источника перемен, в отличие от марксистской концепции классовой борьбы и диалектики линейной истории. [23]
Влиятельная американская анархистка Эмма Гольдман в предисловии к своему знаменитому сборнику «Анархизм и другие эссе» защищает Ницше и Макса Штирнера от нападок внутри анархизма, когда она говорит:
Самая досадная тенденция среди читателей — вырывать из произведения одно предложение как критерий мысли или личности писателя. Фридриха Ницше, например, осуждают как ненавистника слабых, потому что он верил в сверхчеловека . Поверхностным интерпретаторам этого гигантского ума не приходит в голову, что это видение сверхчеловека также призывало к такому состоянию общества, которое не будет порождать расу слабаков и рабов . [24]
Саншайн говорит, что «испанские анархисты также смешали свою классовую политику с ницшеанским вдохновением». Мюррей Букчин в книге «Испанские анархисты » описывает видного каталонского члена НКТ Сальвадора Сеги как «поклонника ницшеанского индивидуализма, супердома, которому «все дозволено » . Букчин в своем предисловии к книге Сэма Долгоффа « Анархистские коллективы» в 1973 году даже описывает реконструкцию общества рабочими как ницшеанский проект. Букчин говорит, что
рабочие должны видеть себя людьми, а не классовыми существами; как творческие личности, а не как «пролетарии», как самоутверждающиеся личности, а не как «массы». обременительного труда в жизни производителей, фактически путем полной «переоценки ценностей» (используя фразу Ницше) применительно к производству и потреблению, а также к социальной и личной жизни. [23]
Примечания
Когда Заратустре исполнилось тридцать лет, он оставил свой дом и родное озеро и ушел в горы. -- Не лежишь ли ты в небесно-голубом озере счастья? — Вы шутите, — ответил Заратустра и улыбнулся, — как хорошо вы выбрали сравнение! -- Что замечательно в человеке, так это то, что он – мост, а не цель. Что привлекательно в человеке, так это то, что он ПЕРЕХОДИТ и ВНИЗ. -
Библиография
