Сэмюэл Батлер (4 декабря 1835 — 18 июня 1902) — английский писатель и критик, наиболее известный благодаря сатирическому утопическому роману «Эревон» (1872) и полуавтобиографическому роману « Путь всей плоти» (опубликованному посмертно в 1903 году с существенными изменениями и опубликованному). в первоначальном виде в 1964 году как Эрнест Понтифик или Путь всей плоти ). Оба романа продолжают издаваться с момента их первой публикации. В других исследованиях он исследовал христианскую ортодоксальность , эволюционную мысль и итальянское искусство, а также сделал прозаические переводы « Илиады» и «Одиссеи» , с которыми до сих пор обращаются. [1] [2]
Батлер родился 4 декабря 1835 года [3] в доме приходского священника в деревне Лангар, Ноттингемшир . Его отцом был преподобный Томас Батлер, сын доктора Сэмюэля Батлера , тогдашнего директора школы Шрусбери , а затем епископа Личфилда . [4] Доктор Батлер был сыном торговца и происходил из рода йоменов , но его научные способности были признаны в молодом возрасте, и его отправили в Регби и Кембридж , где он отличился.
Его единственный сын Томас хотел пойти во флот , но поддался отцовскому давлению и поступил в англиканскую церковь , в которой сделал ничем не примечательную карьеру, в отличие от карьеры своего отца. Ближайшие родственники Самуила создали для него гнетущую домашнюю обстановку (описанную в « Пути всякой плоти »). Томас Батлер, как утверждает один критик, «чтобы компенсировать то, что он был рабским сыном, стал агрессивным отцом». [5]
Отношения Сэмюэля Батлера с родителями, особенно с отцом, были во многом антагонистическими. Его образование началось дома и включало частые избиения, что не было редкостью в то время. Позже Сэмюэл писал, что его родители были «жестокими и глупыми по своей природе». [5] Позже он записал, что его отцу «никогда не нравился ни я, ни я его; из моих самых ранних воспоминаний я не могу вспомнить ни одного случая, когда бы я не боялся его и не любил его... Я никогда не проводил дня, не думая о нем много раз как о человеке, который был уверен, что будет против меня». [5] Под влиянием своих родителей он был настроен последовать за своим отцом и стать священником.
Его отправили в Шрусбери в двенадцать лет, где он не наслаждался тяжелой жизнью под руководством директора школы Бенджамина Холла Кеннеди , которого он позже нарисовал как «доктора Скиннера» в « Пути всякой плоти ». [6] Затем в 1854 году он поступил в колледж Святого Иоанна в Кембридже , где в 1858 году получил первую степень по классической литературе . [7] (В его честь аспирантское общество Святого Иоанна названо « Зал Сэмюэля Батлера» (SBR).)
После Кембриджа он переехал жить в приход с низким доходом в Лондоне (1858–1859 гг.) В рамках подготовки к рукоположению в англиканское духовенство; там он обнаружил, что крещение младенцев не оказывает очевидного влияния на мораль и поведение его сверстников, и начал подвергать сомнению свою веру. Этот опыт позже послужил источником вдохновения для его работы «Прекрасная гавань» . Переписка с отцом по этому вопросу не успокоила его, а вместо этого вызвала гнев отца. В результате в сентябре 1859 года на корабле «Римский император» [ 8] он эмигрировал в Новую Зеландию .
Батлер отправился туда, как и многие первые британские поселенцы материально привилегированного происхождения, чтобы максимизировать дистанцию между собой и своей семьей. Он описал свое прибытие и жизнь овцевода на станции Месопотамия в книге «Первый год в поселении Кентербери» (1863 г.) и получил приличную прибыль, продав свою ферму, но его главным достижением за время пребывания там были черновики и источники. материал для большей части его шедевра Erewhon .
Эревон раскрыл давний интерес Батлера к теориям биологической эволюции Дарвина . В 1863 году, через четыре года после того, как Дарвин опубликовал « Происхождение видов» , редактор новозеландской газеты The Press опубликовал письмо под названием « Дарвин среди машин », написанное Батлером, но подписанное Целлариусом . Он сравнивает эволюцию человека с эволюцией машин, предсказывая, что машины в конечном итоге заменят людей в господстве на Земле: «С течением времени мы окажемся низшей расой». [9] В письме поднимаются многие темы, которые сейчас обсуждаются сторонниками технологической сингулярности , например, что компьютеры развиваются намного быстрее, чем люди, и что мы мчимся к непознаваемому будущему посредством взрывных технологических изменений.
Батлер также проводил время, критикуя Дарвина, отчасти потому, что Батлер (в тени предыдущего Сэмюэля Батлера) считал, что Дарвин недостаточно признал вклад своего деда Эразма Дарвина в его теорию. [10]
Батлер вернулся в Англию в 1864 году, поселившись в комнатах в Клиффордс-Инн (недалеко от Флит-стрит ), где и прожил остаток своей жизни. В 1872 году анонимно появился утопический роман «Эревон» , вызвавший некоторые предположения относительно того, кто был автором. Когда Батлер раскрылся, Эревон сделал его широко известной фигурой больше из-за этих предположений, чем из-за его литературных достоинств, которые не подвергались сомнению.
Он добился меньшего успеха, когда потерял деньги, инвестируя в канадскую пароходную компанию и в Канадскую компанию по производству дубильных экстрактов, номинальными директорами которых он и его друг Чарльз Паули были назначены. В 1874 году Батлер отправился в Канаду , «борясь со всякого рода мошенничеством» в попытке спасти компанию, которая рухнула, сократив его собственный капитал до 2000 фунтов стерлингов. [11]
В 1839 году его дед, доктор Батлер, оставил собственность Сэмюэля в Уайтхолле в аббатстве Форгейт, Шрусбери, при условии, что он пережил своего отца и свою тетю, дочь доктора Батлера Харриет Ллойд. Находясь в Кембридже в 1857 году, он продал особняк Уайтхолл и шесть акров своего кузена Томаса Бакнолла Ллойда , но оставил себе оставшуюся землю вокруг особняка. Его тетя умерла в 1880 году, а смерть отца в 1886 году решила его финансовые проблемы на последние 16 лет его жизни. Земля в Уайтхолле была продана под жилищное строительство; он проложил и назвал четыре дороги - улицы Бишоп и Кэнон в честь церковных титулов его деда и отца, Клиффорд-стрит в честь его лондонского дома и Альфред-стрит в благодарность своему клерку. Когда в 1870-х годах его старая школа Шрусбери предложила переехать в Уайтхолл, Батлер публично выступил против этого, и школа в конечном итоге переехала в другое место. [12]
Батлер баловал себя, отдыхая в Италии каждое лето и находясь там, создавая свои работы об итальянском пейзаже и искусстве. Его пристальный интерес к искусству Сакри Монти отражен в «Альпах и святилищах Пьемонта и кантона Тичино» (1881 г.) и « Ex Voto» (1888 г.). Он написал ряд других книг, в том числе менее успешное продолжение « Возвращение к Эревону» . Его полуавтобиографический роман « Путь всякой плоти » появился в печати только после его смерти, поскольку он считал его тон сатирической атаки на викторианскую мораль слишком спорным в то время.
Батлер умер 18 июня 1902 года в возрасте 66 лет в доме престарелых [13] на Сент-Джонс-Вуд-роуд в Лондоне. [14] По его желанию он был кремирован в крематории Уокинга , и, по разным сведениям, его прах был развеян или захоронен в безымянной могиле. [13] [14]
Джордж Бернард Шоу и Э.М. Форстер восхищались поздним Сэмюэлем Батлером, который привнес новый тон в викторианскую литературу и положил начало давней традиции новозеландской утопической/антиутопической литературы , кульминацией которой стали произведения Джека Росса , Уильяма Дирина , Алана Маршалла и Скотта Гамильтона.
Сексуальность Батлера была предметом академических спекуляций и дискуссий. [15] Батлер никогда не был женат, хотя в течение многих лет он регулярно навещал женщину, Люси Дюма. Герберт Сассман, придя к выводу, что Батлер был гомосексуалистом, высказал мнение, что сексуальная связь Батлера с Дюма была просто выходом для его «сильного однополого желания». Теория Сассмана называет предположение Батлера о «холостяцкой жизни» просто средством сохранения респектабельности среднего класса в отсутствие брака; он отмечает, что нет никаких доказательств того, что Батлер имел какой-либо «генитальный контакт с другими мужчинами», но утверждает, что «искушение переступить черту обострило его близкие мужские отношения». [16]
Его первая значительная мужская дружба была с молодым Чарльзом Паули, сыном немецкого бизнесмена из Лондона, которого Батлер встретил в Новой Зеландии. Они вместе вернулись в Англию в 1864 году и сняли соседние квартиры в Клиффордс-Инн. Батлер получил большую прибыль от продажи своей фермы в Новой Зеландии и обязался финансировать изучение права Паули, выплачивая ему регулярную сумму, что Батлер продолжал делать еще долго после того, как дружба остыла, пока Батлер не потратил все свои сбережения. После смерти Паули в 1892 году Батлер был шокирован, узнав, что Паули получил выгоду от аналогичных договоренностей с другими мужчинами и умер богатым, но не оставил Батлеру ничего в своем завещании. [17] [18]
После 1878 года Батлер стал близким другом Генри Фестинга Джонса , которого Батлер убедил бросить работу адвоката и стать личным литературным помощником и попутчиком Батлера с зарплатой в 200 фунтов стерлингов в год. Хотя Джонс держал свое жилье в Barnard's Inn , двое мужчин виделись ежедневно до смерти Батлера в 1902 году, днем сотрудничая над музыкой и писательскими проектами, а по вечерам посещая концерты и театры; они также часто вместе гастролировали по Италии и другим любимым частям Европы. После смерти Батлера Джонс отредактировал записные книжки Батлера для публикации и опубликовал его собственную биографию в 1919 году .
Еще одна дружба была с Гансом Рудольфом Фаешем, швейцарским студентом, который прожил с Батлером и Джонсом в Лондоне два года, совершенствуя свой английский, прежде чем отправиться в Сингапур . И Батлер, и Джонс плакали, когда провожали его на вокзале в начале 1895 года, а Батлер впоследствии написал эмоциональное стихотворение «In Memoriam HRF», [19] поручив своему литературному агенту предложить его для публикации в несколько ведущих английских журналов. Однако, как только весной того же года начался суд над Оскаром Уайльдом и были обнаружены гомосексуальные поступки среди литераторов, Батлер опасался быть причастным к широко освещаемому скандалу и в панике написал во все журналы, отозвав свое стихотворение. [17]
Некоторые критики, начиная с Малкольма Маггериджа в книге «Самый искренний атеист: исследование Сэмюэля Батлера» (1936), пришли к выводу, что Батлер был сублимированным или подавленным гомосексуалистом и что его пожизненный статус «воплощенного холостяка» был сопоставим со статусом его современников-писателей Уолтера . Патер , Генри Джеймс и Э.М. Форстер также считались скрытыми гомосексуалистами.
Батлер разработал теорию, что « Одиссея» вышла из-под пера молодой сицилийской женщины, и что сцены поэмы отражают побережье Сицилии (особенно территорию Трапани ) и близлежащие к ней острова. Свои доказательства этого он описал в «Авторице «Одиссеи» (1897 г.), а также во введении и сносках к своему прозаическому переводу «Одиссеи» ( 1900 г.). Роберт Грейвс развил эту гипотезу в своем романе «Дочь Гомера» .
Батлер утверждал в лекции под названием «Юмор Гомера», прочитанной в Колледже рабочих в Лондоне в 1892 году, что божества Гомера в « Илиаде » подобны людям, но «без добродетели», и что он «должно быть, желал своим слушателям не воспринимать их всерьез». Батлер перевел « Илиаду» (1898). Среди других его работ - «Пересмотр сонетов Шекспира» (1899), теория, согласно которой сонеты, если их перестроить, рассказывают историю о гомосексуальной связи.
Английский писатель Олдос Хаксли признал влияние Эревона на свой роман «О дивный новый мир ». Утопический аналог Хаксли «О дивному новому миру» , «Остров» , также в значительной степени отсылает к Эревону . В книге «От рассвета до упадка » Жак Барзен задается вопросом: «Может ли человек сделать больше, чтобы сбить с толку публику?» [20]
Батлер не принадлежал ни к одной литературной школе и при жизни не имел последователей. Он серьезно, но любитель изучал предметы, которые он изучал, особенно религиозную ортодоксальность и эволюционную мысль , и его противоречивые утверждения фактически изолировали его от обоих противоборствующих фракций церкви и науки, которые играли такую большую роль в поздней викторианской культурной жизни: В те времена можно было либо религиозным приверженцем, либо дарвинистом , но он не был ни тем, ни другим». [5]
Его влияние на литературу, какой бы она ни была, пришла через « Путь всякой плоти» , который Батлер завершил в 1880-х годах, но оставил неопубликованным, чтобы защитить свою семью, однако роман, «начатый в 1870 году и не затронутый после 1885 года, был настолько современным, что когда он был опубликован в 1903 году, можно сказать, что он положил начало новой школе», особенно из-за использования психоанализа в художественной литературе, что «предвещает его обращение с Эрнестом Понтифексом [героем]». [5]
Сью Земка пишет: «Среди писателей-фантастов Книга о машинах имеет канонический статус, поскольку она порождает представление о том, что машины развивают разумные способности и порабощают человечество». Например, в « Дюне» Фрэнка Герберта в честь Батлера назван « Батлерианский джихад » – «древнее восстание во вселенной против «мыслящих машин», приведшее к их запрету». [21]
Будь то в его сатире и художественной литературе , в исследованиях Батлера о доказательствах христианства, в его работах по эволюционной мысли или в других его произведениях, сквозит последовательная тема, вытекающая в основном из его личной борьбы против удушения его собственной природы со стороны родителей. Что побудило его искать более общие принципы роста, развития и цели: «Его волновало установление своей природы, своих стремлений и их осуществления на философской основе, отождествление их с природой, стремлениями, осуществлением всего человечества – и, более того, с завершением вселенной.... Его борьба стала всеобщей, символической, огромной». [5]
Форма, которую принял этот поиск, была преимущественно философской и – с учетом интересов того времени – биологической: «Сатирик, романист, художник и критик, каким бы он ни был, он был прежде всего философом», и, в частности, философом, искавшим биологические основы его работы: «Его биология была мостом к философии жизни, которая искала научную основу для религии и наделяла натуралистически задуманную вселенную душой». [5] Действительно, «писатель-философ» в конечном итоге был самоописанием, которое Батлер выбрал как наиболее подходящее для своей работы. [22]
В книге эссе, опубликованной после его смерти, под названием « Бог Известный и Бог Неизвестный », Сэмюэл Батлер приводил доводы в пользу существования единого телесного божества, заявляя, что вера в бестелесное божество по сути то же самое, что и атеизм . Он утверждал, что это «тело» Бога на самом деле состоит из тел всех живых существ на земле, и это убеждение можно классифицировать как «панзоизм». Позже он изменил свои взгляды и решил, что Бог состоит не только из всего живого, но и из всего неживого . Однако он утверждал, что «некая более обширная Личность [может] вырисовываться... позади нашего Бога и... стоять по отношению к нему так же, как он к нам. И за этим более обширным и более неизвестным Богом может быть еще один, и еще, и еще». [23]
Батлер утверждал, что каждый организм на самом деле не отличается от своих родителей. Вместо этого он утверждал, что каждое существо было просто продолжением своих родителей на более поздней стадии эволюции. «Рождению», как он однажды пошутил, «придали слишком много внимания». [23]
Батлер написал четыре книги об эволюции: «Жизнь и привычка» ; Эволюция, старое и новое ; Бессознательная память ; и удача или хитрость как главное средство органической модификации? . Батлер принял эволюцию, но отверг теорию естественного отбора Дарвина . [24] В своей книге «Эволюция, старое и новое » (1879) он обвинил Дарвина в том, что он сильно заимствовал у Бюффона , Эразма Дарвина и Ламарка , преуменьшая при этом эти влияния и не придавая им большого значения. [24] [25] [26] В 1912 году биолог Вернон Келлог резюмировал взгляды Батлера:
Батлер, хотя и является ярым антидарвинистом (то есть против естественного отбора и против Чарльза Дарвина), не является антиэволюционистом. Действительно, он заявляет, что является большим эволюционистом и, в частности, тем, кто взял на свои плечи восстановление Бюффона и Эразма Дарвина, а также, как последователя этих двоих, Ламарка, на их законном месте как наиболее правдоподобных ученых. объясняющие факторы и метод эволюции. Его вера в эволюцию — это своего рода батлеризованный ламаркизм, восходящий первоначально к Бюффону и Эразму Дарвину. [27]
Историк Питер Дж. Боулер охарактеризовал Батлера как защитника неоламаркианской эволюции. Боулер отметил, что «Батлер начал видеть в ламаркизме перспективу сохранения косвенной формы аргумента замысла. Вместо того, чтобы творить извне, Бог мог бы существовать в процессе живого развития, представленного его врожденным творчеством». [25] [28]
Работы Батлера об эволюции подверглись критике со стороны ученых. [29] [30] Критики отмечают, что Батлер признался, что писал развлекательные, а не научные статьи, и большинство профессиональных биологов не воспринимали его работы всерьез. [31] [32] Книги Батлера получили отрицательную рецензию в журнале Nature Джорджа Романса и Альфреда Рассела Уоллеса . Романес заявил, что взгляды Батлера на эволюцию не имеют научного обоснования. [33] [34]
Грегори Бейтсон часто упоминал Батлера и видел ценность в некоторых его идеях, называя его «самым способным современным критиком дарвиновской эволюции». Он отметил понимание Батлером эффективности формирования привычек (моделей поведения и психических процессов) при адаптации к окружающей среде:
Разум и закономерности как объяснительные принципы, которые, прежде всего, требовали исследования, были вытеснены из биологического мышления в более поздних эволюционных теориях, которые были разработаны в середине девятнадцатого века Дарвином, Хаксли и т.д. некоторые непослушные мальчики, такие как Сэмюэл Батлер, которые говорили, что разум нельзя игнорировать таким образом – но их голоса были слабыми, и, кстати, они никогда не смотрели на организмы. Я не думаю, что Батлер когда-либо смотрел на что-либо, кроме своей кошки, но он все же знал об эволюции больше, чем некоторые из более традиционных мыслителей. [35]
В «Эрнесте Понтифексе или Пути всей плоти » главный герой Эрнест Понтифик говорит, что всю свою жизнь пытался полюбить современную музыку, но с возрастом ему это удавалось все меньше и меньше. На вопрос, когда, по его мнению, зародилась современная музыка, он отвечает: «С Себастьяна Баха ». Батлеру нравился только Гендель , и в письме к мисс Сэвидж он сказал: «Мне нужны только оратории Генделя. Я бы сказал и тому подобное, но нет «вещей такого рода», кроме Генделя». [19] Вместе с Генри Фестингом Джонсом Батлер сочинял хоровые произведения, которые Эрик Блом охарактеризовал как «подражание Генделю», хотя и с сатирическими текстами. Двумя произведениями, над которыми они сотрудничали, были кантаты «Нарцисс» (частная репетиция 1886 г., опубликовано в 1888 г.) и « Улисс» (опубликовано посмертно в 1904 г.), обе для сольных голосов, хора и оркестра. [36] Джордж Бернард Шоу написал в частном письме, что музыка была наделена «смехотворно полным владением генделевской манерой и техникой». [37] Около 1871 года Батлер работал музыкальным критиком в газете «Гостиная» . С 1890 года брал уроки контрапункта у В. С. Рокстро . [38]
Друг Батлера Генри Фестинг Джонс написал авторитетную биографию : двухтомный «Сэмюэл Батлер, автор книги «Эревон (1835–1902): мемуары» (широко известный как « Мемуары Джонса »), опубликованный в 1919 году и переизданный издательством HardPress Publishing в 2013 году. [19] ] Проект «Гутенберг» [39] содержит более короткий «Набросок» Джонса, впервые опубликованный в 1913 году в « Юморе Гомера и других эссе» и переизданный в 1921 году Джонатаном Кейпом под названием «Сэмюэл Батлер: Набросок» . Совсем недавно Питер Рэби написал жизнь: Сэмюэл Батлер: Биография (Hogarth Press, 1991).
«Путь всей плоти» был опубликован после смерти Батлера его литературным душеприказчиком Р. А. Стритфилдом в 1903 году. Однако эта версия во многом изменила текст Батлера и вырезала важный материал. Рукопись была отредактирована Дэниелом Ф. Ховардом под названием «Эрнест Понтифик» или «Путь всей плоти » (первоначальное название Батлера) и впервые опубликована в 1964 году.
