De revolutionibus orbium coelestium (перевод на английский: О вращениях небесных сфер ) — основополагающая работа по гелиоцентрической теории астронома Николая Коперника (1473–1543) польского Возрождения . Книга, впервые напечатанная в 1543 году в Нюрнберге , Священная Римская империя , предлагала альтернативную модель Вселеннойгеоцентрической системе Птолемея , которая была широко принята с древних времен.
_-_In_medio_uero_omnium_residet_Sol.jpg/1280px-Copernican_heliocentrism_(cropped)_-_In_medio_uero_omnium_residet_Sol.jpg)
Первоначально Коперник изложил свою систему в короткой, безымянной, анонимной рукописи , которую он распространил среди нескольких друзей, называемой Commentariolus . Список библиотеки врача, датируемый 1514 годом, включает рукопись, описание которой совпадает с Commentariolus , поэтому Коперник, должно быть, начал работу над своей новой системой к тому времени. [1] Большинство историков полагают, что он написал Commentariolus после своего возвращения из Италии, возможно, только после 1510 года. В это время Коперник предполагал, что он сможет легко согласовать движение Земли с воспринимаемыми движениями планет, с меньшим количеством движений, чем было необходимо в версии системы Птолемея, существующей в то время. Среди прочих методов гелиоцентрическая модель Коперника использовала лемму Урди, разработанную в XIII веке арабским астрономом Муайядом ад-Дином аль-Урди , первым из астрономов Мараги, разработавшим геоцентрическую, но нептолемеевскую модель движения планет. [2]
Наблюдения Меркурия Бернхарда Вальтера (1430–1504) из Нюрнберга , ученика Региомонтана , были предоставлены Копернику Иоганном Шёнером , всего 45 наблюдений, 14 из них с долготой и широтой . Коперник использовал три из них в De revolutionibus , указав только долготы и ошибочно приписав их Шёнеру. [ необходима цитата ] Значения Коперника немного отличались от опубликованных Шёнером в 1544 году в Observationes XXX annorum a I. Regiomontano et B. Walthero Norimbergae habitae, [4°, Norimb. 1544].
Сохранилась рукопись De revolutionibus, написанная рукой Коперника. После его смерти она была передана его ученику Ретикусу , которому для публикации была предоставлена только копия без аннотаций. Через Гейдельберг она оказалась в Праге, где была вновь обнаружена и изучена в 19 веке. Тщательное изучение рукописи, включая различные типы использованной бумаги, помогло ученым составить приблизительный график ее написания. По-видимому, Коперник начал с нескольких астрономических наблюдений, чтобы предоставить новые данные для совершенствования своих моделей. Он мог начать писать книгу, все еще занимаясь наблюдениями. К 1530-м годам значительная часть книги была завершена, но Коперник не решался ее опубликовать. [ необходима цитата ] В 1536 году кардинал Николаус фон Шенберг написал Копернику и настоятельно просил его опубликовать свою рукопись. [3]
В 1539 году Георг Иоахим Ретик , молодой математик из Виттенберга , прибыл во Фрауенбург (Фромборк), чтобы учиться у него. Ретик прочитал рукопись Коперника и сразу же написал нетехническое резюме ее основных теорий в форме открытого письма, адресованного Шёнеру, своему учителю астрологии в Нюрнберге; он опубликовал это письмо как Narratio Prima в Данциге в 1540 году. Друг и наставник Ретика Ахилл Гассер опубликовал второе издание Narratio в Базеле в 1541 году. Благодаря дружескому приему Коперник наконец согласился на публикацию большей части своей главной работы — в 1542 году трактата по тригонометрии , который был взят из второй книги все еще неопубликованного De revolutionibus . Ретик опубликовал его от имени Коперника.
Под сильным давлением Ретикуса и увидев, что первый общий прием его работы не был неблагоприятным, Коперник в конце концов согласился передать книгу своему близкому другу, епископу Тидеманну Гизе , чтобы тот доставил ее Ретикусу в Виттенберг для печати Иоганном Петреем в Нюрнберге (Нюрнберг). Она была опубликована незадолго до смерти Коперника, в 1543 году.
Коперник сохранил копию своей рукописи, которая через некоторое время после его смерти была отправлена Ретикусу в попытке создать аутентичную, неизмененную версию книги. План провалился, но копия была найдена в 18 веке и опубликована позже. [4] Она хранится в библиотеке Ягеллонского университета в Кракове , где она и поныне носит библиотечный номер BJ 10 000.
Начиная с первого издания, книга Коперника была предварена анонимным предисловием, в котором утверждалось, что следующее является исчислением, соответствующим наблюдениям, и не может разрешить философские истины. [5] Только позже выяснилось, что это было несанкционированное вмешательство лютеранского проповедника Андреаса Осиандера , который жил в Нюрнберге, когда там было напечатано первое издание. За этим следует собственное предисловие Коперника, в котором он посвящает свою работу Папе Павлу III и апеллирует к его мастерству как математика, чтобы признать истинность гипотезы Коперника.
«О вращении колес» разделено на шесть «книг» (разделов или частей), точно следуя структуре « Альмагеста» Птолемея , который оно обновило и заменило: [6]
Коперник утверждал, что Вселенная состоит из восьми сфер. Самая внешняя состояла из неподвижных, неподвижных звезд, с Солнцем, неподвижным в центре. Известные планеты вращались вокруг Солнца, каждая в своей сфере, в следующем порядке: Меркурий, Венера, Земля, Марс, Юпитер, Сатурн. Луна, однако, вращалась в своей сфере вокруг Земли. То, что казалось ежедневным обращением Солнца и неподвижных звезд вокруг Земли, на самом деле было ежедневным вращением Земли вокруг своей оси.
Коперник придерживался одного из стандартных убеждений своего времени, а именно, что движения небесных тел должны состоять из равномерных круговых движений. По этой причине он не мог объяснить наблюдаемое видимое движение планет, не сохраняя сложную систему эпициклов, похожую на систему Птолемея. Несмотря на приверженность Коперника этому аспекту древней астрономии, его радикальный переход от геоцентрической к гелиоцентрической космологии был серьезным ударом по науке Аристотеля — и помог начать научную революцию .
Ретикус покинул Нюрнберг , чтобы занять должность профессора в Лейпциге . Андреас Осиандер взял на себя задачу по надзору за печатью и публикацией. [5] Чтобы уменьшить противоречивое влияние книги, Осиандер добавил свое собственное неподписанное письмо Ad lectorem de hypothesibus huius operis ( Читателю относительно гипотез этой работы ) [7], напечатанное перед предисловием Коперника, которое было посвятительным письмом Папе Павлу III и которое сохранило заголовок «Praefatio authoris» (чтобы признать, что неподписанное письмо не было написано автором книги). В письме Осиандера говорилось, что система Коперника была математикой, предназначенной для помощи в вычислениях, а не попыткой объявить буквальную истину:
долг астронома — составить историю небесных движений посредством тщательного и экспертного изучения. Затем он должен задумать и придумать причины этих движений или гипотезы о них. Поскольку он никак не может достичь истинных причин, он примет любые предположения, которые позволят правильно вычислить движения... Настоящий автор превосходно выполнил обе эти обязанности. Ибо эти гипотезы не обязательно должны быть истинными или даже вероятными. Напротив, если они обеспечивают исчисление, согласующееся с наблюдениями, этого одного достаточно... Ибо это искусство, совершенно ясно, полностью и абсолютно невежественно относительно причин видимого [движения небес]. И если какие-либо причины придуманы воображением, каковых действительно очень много, они выдвигаются не для того, чтобы убедить кого-либо в их истинности, а просто для того, чтобы обеспечить надежную основу для вычислений. Однако, поскольку иногда предлагаются разные гипотезы для одного и того же... астроном возьмет в качестве своего первого выбора ту гипотезу, которую легче всего понять. Философ, возможно, скорее будет искать подобие истины. Но ни один из них не поймет и не скажет ничего определенного, если это не будет ему божественно открыто... Пусть никто не ожидает чего-либо определенного от астрономии, которая не может этого предоставить, чтобы он не принял за истину идеи, задуманные для другой цели, и не покинул это исследование большим глупцом, чем он вошел в него. [8]
Как отмечают даже защитники Осиандера, Ad lectorem «выражает взгляды на цель и природу научных теорий, противоречащие утверждениям Коперника о его собственной теории». [9] Многие рассматривают письмо Осиандера как предательство науки и Коперника и попытку выдать свои собственные мысли за мысли автора книги. Пример такого рода утверждений можно увидеть в Католической энциклопедии , где говорится: «К счастью для него [умирающего Коперника], он не мог видеть, что сделал Осиандер. Этот реформатор, зная позицию Лютера и Меланхтона против гелиоцентрической системы... не добавляя своего имени, заменил предисловие Коперника другим, резко контрастирующим по духу с предисловием Коперника». [10]
Хотя мотивы Осиандера, стоящие за письмом, были подвергнуты сомнению многими, его защищал историк Брюс Райтсман, который указал, что он не был врагом науки. Осиандер имел много научных связей, включая «Иоганнеса Шёнера, учителя Ретикуса, которого Осиандер рекомендовал на его должность в Нюрнбергской гимназии; Питера Апиана из Ингольштадтского университета; Иеронима Шрайбера... Иоахима Камерариуса... Эразма Рейнхольда... Иоахима Ретикуса... и, наконец, Иеронима Кардана». [9]
Историк Райтсман предположил, что Осиандер не подписал письмо, потому что он «был таким известным [протестантским] реформатором, чье имя было хорошо известно и позорно среди католиков» [9] , так что подписание, вероятно, вызвало бы негативную критику работы Коперника (лояльного католического каноника и ученого). Сам Коперник сообщил Осиандеру о своих «собственных опасениях, что его работа будет подвергнута тщательному изучению и критике со стороны «перипатетиков и теологов» [9] , и у него уже были проблемы со своим епископом, Иоганном Дантиском , из-за его прежних отношений с любовницей и дружбы с врагом Дантиска и подозреваемым еретиком, Александром Скультетом. Также было возможно, что протестантский Нюрнберг мог пасть под натиском войск императора Священной Римской империи , и поскольку «книги враждебных теологов могли быть сожжены... почему бы не сжечь научные труды с именами ненавистных теологов, прикрепленными к ним? [9] » Райтсман также считает, что именно поэтому Коперник не упомянул своего лучшего ученика Ретикуса (лютеранина) в посвящении книги Папе. [9]
Интерес Осиандера к астрономии был теологическим, он надеялся на «улучшение хронологии исторических событий и, таким образом, на предоставление более точных апокалиптических толкований Библии... [он разделял] общее понимание того, что календарь не согласуется с астрономическим движением и, следовательно, нуждается в исправлении путем разработки лучших моделей, на которых можно основывать вычисления». В эпоху до телескопа Осиандер (как и большинство математических астрономов той эпохи) пытался преодолеть «фундаментальную несовместимость между птолемеевской астрономией и аристотелевской физикой и необходимостью сохранения обеих», заняв позицию «инструменталиста». Только горстка «философских пуристов, таких как аверроисты ... требовала физической согласованности и, таким образом, искала реалистичные модели». [9]
Копернику мешало его настойчивое стремление сохранить идею о том, что небесные тела должны двигаться по идеальным окружностям — он «все еще был привязан к классическим идеям кругового движения по деферентам, эпициклам и сферам». [11] Это было особенно тревожно в отношении Земли, потому что он «жестко прикрепил ось Земли к сфере с центром в Солнце. Неприятным последствием было то, что ось вращения Земли затем сохраняла тот же наклон по отношению к Солнцу, когда сфера поворачивалась, устраняя времена года». [11] Чтобы объяснить времена года, ему пришлось предложить третье движение, «ежегодное противоположное коническое вращение земной оси». [11] Только после Великой кометы 1577 года , которая двигалась так, как будто не было никаких сфер, через которые можно было бы прорваться, эта идея была подвергнута сомнению. В 1609 году Иоганн Кеплер зафиксировал теорию Коперника, заявив, что планеты вращаются вокруг Солнца не по кругам, а по эллипсам. Только после того, как Кеплер усовершенствовал теорию Коперника, необходимость в деферентах и эпициклах отпала.
В своей работе Коперник «использовал обычные, гипотетические устройства, такие как эпициклы... как это делали все астрономы со времен античности. ...гипотетические конструкции, предназначенные исключительно для «спасения явлений» и помощи в вычислениях». [9] Теория Птолемея содержала гипотезу об эпицикле Венеры, которая считалась абсурдной, если рассматривать ее как что-то иное, нежели геометрическое устройство (ее яркость и расстояние должны были сильно меняться, но этого не происходит). «Несмотря на этот недостаток теории Птолемея, гипотеза Коперника предсказывает примерно такие же изменения». [9] Из-за использования схожих терминов и схожих недостатков Осиандер мог видеть «небольшое техническое или физическое приобретение истины» [9] между одной системой и другой. Именно такое отношение к технической астрономии позволило ей «функционировать со времен античности, несмотря на ее несоответствия принципам физики и философским возражениям аверроистов ». [9]
Написание Ad lectorem на Осиандера повлияла идея Пико делла Мирандолы о том, что человечество «упорядочивает [интеллектуальный] космос из хаоса мнений». [9] Из трудов Пико Осиандер «научился извлекать и синтезировать идеи из многих источников, не становясь рабским последователем ни одного из них». [9] Влияние Пико на Осиандера было смягчено влиянием Николая Кузанского и его идеей matching oppositorum . Вместо того, чтобы сосредоточиться на человеческих усилиях, как Пико, Осиандер следовал идее Кузанского о том, что понимание Вселенной и ее Создателя приходит только из божественного вдохновения, а не из интеллектуальной организации. Исходя из этих влияний, Осиандер считал, что в области философских спекуляций и научных гипотез «нет еретиков интеллекта», но когда человек переходит от спекуляций к утверждениям об истине, Библия является высшей мерой. Считая, что учение Коперника представляет собой математическую спекуляцию, Осиандер считал, что было бы глупо противопоставлять его повествованиям Библии.
Влияние Пико на Осиандера не ускользнуло от Ретикуса, который резко отреагировал на Ad lectorem . Как говорит историк Роберт С. Вестман, «Однако более глубоким источником гнева Ретикуса был взгляд Осиандера на астрономию как ученика, принципиально неспособного знать что-либо с уверенностью. Для Ретикуса эта крайняя позиция, несомненно, должна была неприятно резонировать с атакой Пико делла Мирандолы на основы прорицательной астрологии». [12]
В своих «Рассуждениях » Пико нанес сокрушительный удар по астрологии. Поскольку те, кто делал астрологические прогнозы, полагались на астрономов, которые говорили им, где находятся планеты, они также стали мишенью. Пико считал, что, поскольку астрономы, которые вычисляют планетарные положения, не могут договориться между собой, как их можно считать надежными? Хотя Пико мог привести к согласию таких авторов, как Аристотель, Платон, Плотин, Аверроэс, Авиценна и Фома Аквинский, отсутствие консенсуса, которое он видел в астрономии, было для него доказательством ее ошибочности наряду с астрологией. Пико указал, что инструменты астрономов были неточными, и любое несовершенство даже в градусе делало их бесполезными для астрологии, люди не должны доверять астрологам, потому что они не должны доверять числам от астрономов. Пико указал, что астрономы даже не могли сказать, где Солнце находится в порядке планет, вращающихся вокруг Земли (некоторые помещали его рядом с Луной, другие среди планет). Как, спросил Пико, астрологи могли утверждать, что они могут читать, что происходит, когда астрономы, на которых они полагались, не могли дать никакой точности даже по основным вопросам?
Как указывает Вестман, Ретикусу «кажется, что Осиандер теперь предложил новые основания для одобрения выводов Пико: не только разногласия среди астрономов были основанием для недоверия к тому виду знаний, которые они производили, но теперь Осиандер провозгласил, что астрономы могут построить мир, выведенный из (возможно) ложных предпосылок. Таким образом, конфликт между скептицизмом Пико и надежными принципами науки о звездах был встроен прямо в сложный аппарат посвящения самого De Revolutionibus ». [12] Согласно записям Майкла Мейстлина , «Ретикус... оказался втянутым в очень ожесточенную перепалку с печатником [из-за Ad lectorem]. Ретикус... подозревал, что Осиандер написал предисловие к работе; если бы он знал это наверняка, он заявил, что он так жестоко избил бы этого парня, что в будущем тот не лез бы в чужие дела». [13]
Возражая против Ad lectorem , Тидеманн Гизе настоятельно просил городской совет Нюрнберга выпустить исправление, но этого не было сделано, и дело было забыто. Ян Броциус , сторонник Коперника, также отчаялся из-за Ad lectorem , написав: «Гипотеза Птолемея заключается в том, что Земля покоится. Гипотеза Коперника заключается в том, что Земля движется. Может ли, следовательно, быть верным и то, и другое? ... Действительно, Осиандер сильно обманывает этим своим предисловием ... Поэтому кто-то вполне может спросить: как узнать, какая гипотеза вернее, птолемеевская или коперниковская?» [9]
Петрей отправил копию Иерониму Шрайберу , астроному из Нюрнберга, который замещал Ретикуса на посту профессора математики в Виттенберге, пока Ретикус был в Нюрнберге, наблюдая за печатью. Шрайбер, который умер в 1547 году, оставил в своей копии книги заметку об авторстве Осиандера. Через Михаэля Местлина эта копия попала к Иоганну Кеплеру, который обнаружил, что сделал Осиандер [14] [15] и методично доказал, что Осиандер действительно добавил предисловие. [16] Самые знающие астрономы того времени поняли, что предисловие было делом рук Осиандера.
Оуэн Джинджерих приводит несколько иную версию: Кеплер знал об авторстве Осиандера, так как он прочитал об этом в одной из аннотаций Шрайбера в своей копии De Revolutionibus ; Местлин узнал об этом факте от Кеплера. Действительно, Местлин внимательно изучил книгу Кеплера, вплоть до того, что оставил в ней несколько аннотаций. Однако Местлин уже подозревал Осиандера, потому что тот купил его De Revolutionibus у вдовы Филиппа Апиана ; исследуя его книги, он нашел заметку, приписывающую введение Осиандеру. [17]
Иоганнес Преториус (1537–1616), узнавший об авторстве Осиандера от Ретикуса во время визита к нему в Краков , написал имя Осиандера на полях предисловия в своем экземпляре « О вращении» .
Все три ранних издания « О вращении колес» включали предисловие Осиандера.
Еще до публикации De revolutionibus в 1543 году ходили слухи о его центральных тезисах. В одном из своих Tischreden (Table Talks) Мартин Лютер цитируется в 1539 году:
Люди прислушались к выскочке-астрологу, который стремился показать, что вращается Земля, а не небо или твердь, солнце и луна... Этот глупец хочет перевернуть всю науку астрономии; но Священное Писание говорит нам [Иисус Навин 10:13], что Иисус Навин приказал солнцу остановиться, а не земле. [18]
Когда книга была наконец опубликована, спрос на нее был низким, и первоначальный тираж в 400 экземпляров не был распродан. [19] Коперник сделал книгу чрезвычайно технической, нечитаемой для всех, кроме самых продвинутых астрономов того времени, что позволило ей распространиться в их рядах, прежде чем она вызвала большие споры. [20] И, подобно Осиандеру, современные математики и астрономы поощряли ее аудиторию рассматривать ее как полезную математическую модель, не обязательно истинную относительно причин, тем самым в некоторой степени защищая ее от обвинений в богохульстве. [21]
Среди некоторых астрономов книга «сразу же заняла свое место как достойный преемник Альмагеста Птолемея , который до сих пор был Альфой и Омегой астрономов». [22] Эразм Рейнхольд приветствовал работу в 1542 году и к 1551 году разработал Прусские таблицы («Прусские таблицы»; лат .: Tabulae prutenicae ; нем .: Preußische Tafeln ), используя методы Коперника. Прусские таблицы , опубликованные в 1551 году, были использованы в качестве основы для календарной реформы, введенной в 1582 году папой Григорием XIII . Их также использовали моряки и морские исследователи, чьи предшественники в 15 веке использовали Таблицу звезд Региомонтана . В Англии Роберт Рекорд , Джон Ди , Томас Диггес и Уильям Гилберт были среди тех, кто принял его позицию; в Германии Кристиан Вюрстисен , Кристоф Ротман и Михаэль Местлин , учитель Иоганна Кеплера ; в Италии Джамбаттиста Бенедетти и Джордано Бруно , в то время как Франциск Патрикий принял вращение Земли. В Испании правила, опубликованные в 1561 году для учебной программы Университета Саламанки, давали студентам выбор между изучением Птолемея или Коперника. [23] [24] Один из этих студентов, Диего де Суньига , опубликовал принятие теории Коперника в 1584 году. [25]
Однако вскоре теория Коперника подверглась нападкам с использованием Писания и обычных доказательств Аристотеля. В 1549 году Меланхтон , главный помощник Лютера, выступил против Коперника, указав на явное противоречие теории Писанию и призвав принять «жесткие меры» для сдерживания нечестия коперниканцев. [26] Труды Коперника и Зуниги — последний утверждал, что De revolutionibus совместим с католической верой — были помещены в Индекс запрещенных книг указом Священной Конгрегации [ какой? ] от 5 марта 1616 года (более чем через 70 лет после публикации Коперника):
Эта Священная Конгрегация также узнала о распространении и принятии многими ложного пифагорейского учения, полностью противоречащего Священному Писанию, о том, что Земля движется, а Солнце неподвижно, чему также учат Николаус Коперник в « De revolutionibus orbium coelestium» и Диего де Суньига в «In Job» ... Поэтому, чтобы это мнение не могло дальше распространяться и наносить ущерб католической истине, Конгрегация постановила, что книги Николая Коперника [ De revolutionibus ] и Диего де Суньига [ In Job ] должны быть приостановлены до исправления. [27]
De revolutionibus не был официально запрещен, а просто изъят из обращения в ожидании «исправлений», которые прояснили бы статус теории как гипотезы. Девять предложений, которые представляли гелиоцентрическую систему как определенную, должны были быть опущены или изменены. После того, как эти исправления были подготовлены и официально одобрены в 1620 году, чтение книги было разрешено. [28] Но книга никогда не была переиздана с изменениями и была доступна в католических юрисдикциях только для ученых, имеющих соответствующую квалификацию, по специальному запросу. [ необходима ссылка ] Она оставалась в Индексе до 1758 года, когда Папа Бенедикт XIV (1740–58) удалил неисправленную книгу из своего пересмотренного Индекса. [29]
Артур Кестлер описал De revolutionibus как « Книгу, которую никто не читал », заявив, что книга «была и остается худшим продавцом всех времен», несмотря на то, что она была переиздана четыре раза. [30] Оуэн Джинджерих , выдающийся астроном и историк науки, который писал как о Николае Копернике, так и о Иоганне Кеплере , опроверг это после 35-летнего проекта по изучению каждой сохранившейся копии первых двух изданий. Джинджерих показал, что почти все ведущие математики и астрономы того времени владели и читали книгу; однако его анализ заметок на полях показывает, что почти все они игнорировали космологию в начале книги и интересовались только новыми моделями Коперника, свободными от эквантов, движения планет в более поздних главах. Кроме того, Николаус Реймерс в 1587 году перевел книгу на немецкий язык.
Усилия и выводы Джинджерича изложены в книге «Книга, которую никто не читал» , опубликованной в 2004 году издательством Walker & Co. Его перепись [31] включала 276 экземпляров первого издания (для сравнения, сохранилось 228 экземпляров Первого фолио Шекспира ) и 325 экземпляров второго. [32] Исследования, лежащие в основе этой книги, принесли ее автору Орден за заслуги от польского правительства в 1981 году. Во многом благодаря учености Джинджерича, De revolutionibus был исследован и каталогизирован лучше, чем любой другой исторический текст первого издания, за исключением оригинальной Библии Гутенберга . [33] Один из экземпляров в настоящее время находится в Архиве Университета Санто-Томаса в Библиотеке Мигеля де Бенавидеса . В январе 2017 года экземпляр второго издания был украден во время ограбления редких книг из аэропорта Хитроу и до сих пор не найден. [34]
Английские переводы De revolutionibus включают:
[Алессандро Меда] Рикье был владельцем нескольких наиболее примечательных томов, которые были украдены при краже. Самой дорогой книгой было второе издание «
О вращении небесных сфер»
Коперника от 1566 года, в котором астроном представил свою революционную теорию о том, что Солнце, а не Земля, является центром Вселенной. Одна только эта книга стоит более 250 000 долларов.
