Бертольд Конрад Герман Альберт Шпеер ( / ʃ p ɛər / ; нем.: [ˈʃpeːɐ̯] ; 19 марта 1905 – 1 сентября 1981) был немецкимархитекторомкоторый занимал постминистра вооружений и военного производствавнацистской Германиив течение большей частиВторой мировой войны. Близкий соратникАдольфа Гитлера, он был осужден наНюрнбергском процессеи приговорен к 20 годам тюремного заключения.
Архитектор по образованию, Шпеер вступил в нацистскую партию в 1931 году. Его архитектурные навыки сделали его все более заметным в партии, и он стал членом ближайшего окружения Гитлера. Гитлер поручил ему спроектировать и построить сооружения, включая рейхсканцелярию и место проведения съездов нацистской партии в Нюрнберге . В 1937 году Гитлер назначил Шпеера генеральным строительным инспектором Берлина. В этой должности он отвечал за Центральный департамент по переселению, который выселял еврейских арендаторов из их домов в Берлине. В феврале 1942 года Шпеер был назначен рейхсминистром вооружений и военного производства . Используя вводящую в заблуждение статистику, он рекламировал себя как совершившего чудо вооружения, которое, как широко приписывалось, удерживало Германию в войне. [1] В 1944 году Шпеер создал целевую группу для увеличения производства истребителей. Она стала играть важную роль в эксплуатации рабского труда на благо немецких военных усилий.
После войны Альберт Шпеер был среди 24 «главных военных преступников», обвиненных Международным военным трибуналом в нацистских зверствах. Он был признан виновным в военных преступлениях и преступлениях против человечности , в основном в использовании рабского труда, едва избежав смертного приговора. Отсидев весь срок, Шпеер был освобожден в 1966 году. Он использовал свои записи со времени заключения в качестве основы для двух автобиографических книг, « Внутри Третьего Рейха» и «Шпандау: Секретные дневники» . Книги Шпеера имели успех; общественность была очарована внутренним взглядом на Третий Рейх, который он предоставил. Он умер от инсульта в 1981 году.
В своих автобиографиях и интервью Шпеер тщательно выстраивал образ себя как человека, который глубоко сожалел о том, что не смог раскрыть преступления Третьего рейха. Он продолжал отрицать явное знание и ответственность за Холокост . Этот образ доминировал в его историографии в десятилетия после войны, породив «миф о Шпеере»: восприятие его как аполитичного технократа, ответственного за революцию в немецкой военной машине. Миф начал разваливаться в 1980-х годах, когда чудо вооружения было приписано нацистской пропаганде . Спустя четверть века после смерти Шпеера Адам Туз написал в «Плате за разрушение» , что идея о том, что Шпеер был аполитичным технократом, была «абсурдной». Мартин Китчен в своей книге «Шпеер: архитектор Гитлера» утверждал, что значительная часть роста производства оружия в Германии на самом деле была обусловлена системами, созданными предшественником Шпеера ( Фрицем Тодтом ), и что Шпеер был глубоко осведомлен об « окончательном решении » и участвовал в нем; доказательства этого были убедительно представлены в течение десятилетий после Нюрнбергского процесса.
Шпеер родился в Мангейме , в семье высшего среднего класса. Он был вторым из трех сыновей Луизы Матильды Вильгельмины (Хоммель) и Альберта Фридриха Шпеера . [2] В 1918 году семья арендовала свою резиденцию в Мангейме и переехала в дом, который у них был в Гейдельберге. [3] Генри Т. Кинг , заместитель прокурора на Нюрнбергском процессе , который позже написал книгу о Шпеере, сказал: «Любви и тепла не хватало в семье юности Шпеера». [4] Его братья, Эрнст и Герман, издевались над ним на протяжении всего его детства. [5] Шпеер активно занимался спортом, катался на лыжах и занимался альпинизмом. [6] Он пошел по стопам своего отца и деда и изучал архитектуру. [7]
Шпеер начал изучать архитектуру в Университете Карлсруэ вместо более известного учебного заведения, поскольку кризис гиперинфляции 1923 года ограничил доход его родителей. [8] В 1924 году, когда кризис утих, он перевелся в «гораздо более авторитетную» Техническую высшую школу Мюнхена (ныне Мюнхенский технический университет ). [9] В 1925 году он снова перевелся, на этот раз в Техническую высшую школу Берлин-Шалоттенбург (ныне Берлинский технический университет ), где учился у Генриха Тессенова , которым Шпеер очень восхищался. [10] Сдав экзамены в 1927 году, Шпеер стал ассистентом Тессенова, что было высокой честью для человека 22 лет. [11] Таким образом, Шпеер преподавал некоторые из его занятий, продолжая собственное обучение в аспирантуре. [12] В Мюнхене у Шпеера завязалась тесная дружба, которая в конечном итоге продлилась более 50 лет, с Рудольфом Вольтерсом , который также учился у Тессенова. [13]
В середине 1922 года Шпеер начал ухаживать за Маргарет (Маргрет) Вебер (1905–1987), дочерью успешного ремесленника, нанимавшего 50 рабочих. Отношения были неодобрительны сознательной матерью Шпеера, которая считала, что Веберы были социально неполноценными. Несмотря на это противодействие, они поженились в Берлине 28 августа 1928 года; прошло семь лет, прежде чем Маргарет пригласили пожить в доме ее родственников. [14] У пары родилось шестеро детей, но Альберт Шпеер все больше отдалялся от своей семьи после 1933 года. Он оставался таким даже после своего освобождения из заключения в 1966 году, несмотря на их попытки наладить более тесные связи. [15]
В январе 1931 года Шпеер подал заявление на членство в нацистской партии , и 1 марта 1931 года он стал членом под номером 474 481. [16] [b] В том же году, когда стипендии сократились из-за Депрессии , Шпеер отказался от должности помощника Тессенова и переехал в Мангейм, надеясь зарабатывать на жизнь как архитектор. После того, как ему это не удалось, его отец дал ему работу на неполный рабочий день в качестве управляющего своей недвижимостью. В июле 1932 года Шпееры посетили Берлин, чтобы помочь партии перед выборами в Рейхстаг . Пока они были там, его друг, партийный чиновник нацистской партии Карл Ханке порекомендовал молодого архитектора Йозефу Геббельсу помочь отремонтировать берлинскую штаб-квартиру партии. Когда заказ был выполнен, Шпеер вернулся в Мангейм и оставался там, когда Гитлер вступил в должность в январе 1933 года. [18]
Организаторы Нюрнбергского съезда 1933 года попросили Шпеера представить проекты для съезда, впервые познакомив его с Гитлером. Ни организаторы, ни Рудольф Гесс не были готовы принять решение об одобрении планов, и Гесс отправил Шпеера в мюнхенскую квартиру Гитлера, чтобы получить его одобрение. [19] Эта работа принесла Шпееру его первую национальную должность — «Комиссара нацистской партии по художественному и техническому оформлению партийных съездов и демонстраций». [20]
Вскоре после прихода Гитлера к власти он начал строить планы по перестройке канцелярии. В конце 1933 года он заключил контракт с Паулем Троостом на реконструкцию всего здания. Гитлер назначил Шпеера, чья работа для Геббельса произвела на него впечатление, управляющим строительной площадкой для Трооста. [21] Будучи канцлером, Гитлер имел резиденцию в этом здании и приходил каждый день, чтобы Шпеер и руководитель строительства информировали его о ходе реконструкции. После одного из таких брифингов Гитлер пригласил Шпеера на обед, к большому волнению архитектора. [22] Шпеер быстро вошел в ближайшее окружение Гитлера; ожидалось, что он зайдет к нему по утрам на прогулку или поболтать, дать консультацию по архитектурным вопросам и обсудить идеи Гитлера. Почти каждый день его приглашали на ужин. [23] [24]
В английской версии своих мемуаров Шпеер говорит, что его политические обязательства заключались лишь в уплате «ежемесячных взносов». Он предполагал, что его немецкие читатели не будут столь доверчивы, и сказал им, что нацистская партия предлагает «новую миссию». Он был более откровенен в интервью Уильяму Хамшеру, в котором сказал, что вступил в партию, чтобы спасти «Германию от коммунизма». [25] После войны он утверждал, что вообще мало интересовался политикой и вступил в нее почти случайно. Как и многие из тех, кто находился у власти в Третьем рейхе, он не был идеологом, «и не был ничем иным, как инстинктивным антисемитом». [16] Историк Магнус Брехткен , обсуждая Шпеера, сказал, что тот не произносил антиеврейских публичных речей и что его антисемитизм лучше всего можно понять через его действия, которые были антисемитскими. [26] Брехткен добавил, что на протяжении всей жизни Шпеера его главными мотивами были получение власти, правление и приобретение богатства. [27]
Когда 21 января 1934 года Троост умер, Шпеер фактически заменил его на посту главного архитектора партии. Гитлер назначил Шпеера главой Главного управления строительства, что номинально включило его в штат Гесса. [28]
Одним из первых заказов Шпеера после смерти Трооста был стадион «Цеппелинфельд» в Нюрнберге . Он использовался для нацистских пропагандистских митингов и его можно увидеть в пропагандистском фильме Лени Рифеншталь «Триумф воли» . Здание могло вместить 340 000 человек. [29] Шпеер настаивал на том, чтобы как можно больше мероприятий проводилось ночью, как для того, чтобы придать большую значимость его световым эффектам, так и для того, чтобы скрыть грузных нацистов. [30] Нюрнберг был местом расположения многих официальных нацистских зданий. Было запланировано гораздо больше зданий. Если бы он был построен, Немецкий стадион в Нюрнберге вмещал бы 400 000 зрителей. [29] Шпеер изменил проект Вернера Марха для Олимпийского стадиона, который строился для летних Олимпийских игр 1936 года . Он добавил каменный фасад, который понравился Гитлеру. [31] Шпеер спроектировал Немецкий павильон для международной выставки 1937 года в Париже . [32]
30 января 1937 года Гитлер назначил Шпеера генеральным инспектором по строительству столицы Рейха. Это означало назначение на должность государственного секретаря в правительстве Рейха и предоставление ему чрезвычайных полномочий над городским правительством Берлина. [33] Он должен был подчиняться непосредственно Гитлеру и был независим как от мэра, так и от гауляйтера Берлина. [34] Гитлер приказал Шпееру разработать планы по восстановлению Берлина . Они были сосредоточены на большом бульваре длиной в три мили, идущем с севера на юг, который Шпеер называл Прахтштрассе , или Улица великолепия; [35] он также называл его «Осью Север-Юг». [36] В северном конце бульвара Шпеер планировал построить Фольксхалле , огромный купольный зал собраний высотой более 700 футов (210 м) с площадью для 180 000 человек. На южном конце проспекта планировалось построить большую триумфальную арку высотой почти 400 футов (120 м), способную вместить Триумфальную арку внутри своего проема. Существующие берлинские железнодорожные конечные станции должны были быть демонтированы, а две новые большие станции построены. [37] Шпеер нанял Вольтерса в свою проектную группу, с особой ответственностью за Прахтштрассе . [38] Начало Второй мировой войны в 1939 году привело к отсрочке, а затем и отказу от этих планов, [39] которые после капитуляции нацистов сам Шпеер считал «ужасными». [40]
.jpg/1280px-Bundesarchiv_Bild_146III-373,_Modell_der_Neugestaltung_Berlins_(%22Germania%22).jpg)
Планы по строительству новой рейхсканцелярии разрабатывались с 1934 года. Земля была куплена к концу 1934 года, и начиная с марта 1936 года первые здания были снесены, чтобы освободить место на Фоссштрассе . [41] Шпеер был вовлечен практически с самого начала. После Ночи длинных ножей ему было поручено отремонтировать дворец Борзиг на углу Фоссштрассе и Вильгельмштрассе в качестве штаб-квартиры штурмовых отрядов (СА). [42] Он завершил предварительные работы по новой рейхсканцелярии к маю 1936 года. В июне 1936 года он запросил личный гонорар в размере 30 000 рейхсмарок и подсчитал, что канцелярия будет достроена в течение трех-четырех лет. Подробные планы были завершены в июле 1937 года, а первая оболочка новой канцелярии была завершена 1 января 1938 года. 27 января 1938 года Шпеер получил от Гитлера полномочные полномочия закончить новую канцелярию к 1 января 1939 года. В целях пропаганды Гитлер заявил во время церемонии возведения верхней части здания 2 августа 1938 года, что он приказал Шпееру закончить новую канцелярию в том же году. [ 43] Нехватка рабочей силы привела к тому, что строителям пришлось работать посменно по десять-двенадцать часов. [44] В 1938 году СС построили два концентрационных лагеря и использовали заключенных для добычи камня для их строительства. По распоряжению Шпеера недалеко от концлагеря Ораниенбург был построен кирпичный завод ; когда кто-то прокомментировал плохие условия там, Шпеер заявил: «Евреи привыкли делать кирпичи, находясь в египетском плену». [45] Строительство канцелярии было завершено в начале января 1939 года. [44] Само здание было воспринято Гитлером как «венец великой германской политической империи». [44]
Во время проекта канцелярии произошёл погром Хрустальной ночи . Шпеер не упомянул о нём в первом черновике « Внутри Третьего рейха» . Только по настоятельному совету своего издателя он добавил упоминание о том, что видел руины Центральной синагоги в Берлине из своей машины. [46] Хрустальная ночь ускорила постоянные усилия Шпеера по выселению берлинских евреев из их домов. С 1939 года департамент Шпеера использовал Нюрнбергские законы для выселения еврейских арендаторов нееврейских домовладельцев в Берлине, чтобы освободить место для нееврейских арендаторов, выселенных из-за реконструкции или бомбардировок. [47] В конечном итоге, 75 000 евреев были выселены этими мерами. [48] Шпеер отрицал, что знал, что их помещают в поезда Холокоста , и утверждал, что выселенные были «полностью свободны, и их семьи всё ещё находились в своих квартирах». [49] Он также сказал: «... по дороге на свою службу по городской трассе я мог видеть... толпы людей на платформе близлежащей железнодорожной станции Николасзее. Я знал, что это, должно быть, эвакуируемые берлинские евреи. Я уверен, что меня охватило гнетущее чувство, когда я проезжал мимо. Вероятно, у меня было ощущение мрачных событий». [49] Маттиас Шмидт сказал, что Шпеер лично инспектировал концентрационные лагеря и описал его комментарии как «откровенный фарс». [50] Мартин Китчен охарактеризовал часто повторяемую линию Шпеера о том, что он ничего не знал об «ужасных вещах», как пустую — он не только был полностью осведомлен о судьбе евреев, но и активно участвовал в их преследовании. [51]
Когда Германия начала Вторую мировую войну в Европе, Шпеер создал отряды быстрого реагирования для строительства дорог или расчистки завалов; вскоре эти подразделения будут использоваться для расчистки мест бомбардировок. [52] Шпеер использовал принудительный еврейский труд на этих проектах, в дополнение к обычным немецким рабочим. [53] Строительство остановилось на планах Берлина и Нюрнберга с началом войны. Хотя накопление материалов и другие работы продолжались, они замедлились до полной остановки, поскольку для военной промышленности требовалось больше ресурсов. [54] Офисы Шпеера выполняли строительные работы для каждого рода войск и для СС, используя рабский труд. [53] Строительная работа Шпеера сделала его одним из самых богатых представителей нацистской элиты. [55]
Будучи одним из самых молодых и амбициозных людей в ближайшем окружении Гитлера, Шпеер приближался к вершине своей власти. В 1938 году прусский министр-президент Герман Геринг назначил его в прусский Государственный совет . [56] В 1941 году он был избран в Рейхстаг по избирательному округу 2 (Берлин-Запад). [57] 8 февраля 1942 года рейхсминистр вооружений и боеприпасов Фриц Тодт погиб в авиакатастрофе вскоре после вылета из восточной штаб-квартиры Гитлера в Растенбурге . Шпеер прибыл туда накануне вечером и принял предложение Тодта полететь с ним в Берлин. Шпеер отменил поездку за несколько часов до вылета, потому что накануне вечером он допоздна задержался на встрече с Гитлером. [58] Гитлер назначил Шпеера на место Тодта. Мартин Китчен , британский историк, говорит, что этот выбор не был неожиданным. Шпеер был лоялен Гитлеру, и его опыт строительства лагерей для военнопленных и других сооружений для армии дал ему квалификацию для этой работы. [59] Шпеер стал преемником Тодта не только на посту министра Рейха, но и на всех других его влиятельных должностях, включая должность генерального инспектора немецких дорог, генерального инспектора по водным ресурсам и энергетике и начальника Управления технологий нацистской партии. [57] В то же время Гитлер также назначил Шпеера главой Организации Тодта , огромной, контролируемой правительством строительной компании. [60] Характерно, что Гитлер не дал Шпееру никаких четких полномочий; ему пришлось бороться со своими современниками по режиму за власть и контроль. Например, он хотел получить власть над всеми вопросами вооружений в рамках Четырехлетнего плана Геринга . Геринг не хотел этого делать. Однако Шпеер заручился поддержкой Гитлера, и 1 марта 1942 года Геринг подписал указ, назначающий Шпеера «Генеральным уполномоченным по вопросам вооружения» в Четырехлетнем плане. [61] Шпеер оказался амбициозным, непреклонным и безжалостным. [62] Шпеер намеревался получить контроль не только над производством вооружений в армии, но и над всеми вооруженными силами. [62] Его политические соперники не сразу поняли, что его призывы к рационализации и реорганизации скрывали его желание оттеснить их и взять под контроль. [63] К апрелю 1942 года Шпеер убедил Геринга создать в рамках Четырехлетнего плана Центральный плановый совет из трех человек , который он использовал для получения верховной власти над закупками и распределением сырья и планированием производства с целью консолидации немецкого военного производства в одном агентстве. [64]
Шпеера чествовали в то время и в послевоенную эпоху за то, что он совершил «чудо вооружения», в результате которого немецкое военное производство резко возросло. Это чудо было остановлено летом 1943 года, среди прочего, первой продолжительной бомбардировкой союзников . [65] Другие факторы, вероятно, способствовали росту больше, чем сам Шпеер. Производство вооружений в Германии уже начало приводить к росту при его предшественнике Тодте. Военно-морские вооружения не находились под контролем Шпеера до октября 1943 года, а вооружения Люфтваффе — до июня следующего года. Тем не менее, каждый из них показал сопоставимый рост производства, несмотря на то, что не находился под контролем Шпеера. [66] Другим фактором, вызвавшим бум боеприпасов, была политика выделения большего количества угля сталелитейной промышленности. [67] Производство каждого типа оружия достигло пика в июне и июле 1944 года, но теперь возникла острая нехватка топлива. После августа 1944 года нефть с румынских месторождений больше не была доступна. Добыча нефти стала настолько низкой, что любая возможность наступательных действий стала невозможной, а вооружение простаивало. [68]
Будучи министром вооружений, Шпеер отвечал за поставку оружия в армию. [69] С полного согласия Гитлера он решил отдать приоритет производству танков, и ему была предоставлена непревзойденная власть для обеспечения успеха. [70] Гитлер был тесно связан с проектированием танков, но постоянно менял свое мнение о спецификациях. Это задерживало программу, и Шпеер не мог исправить ситуацию. В результате, несмотря на то, что производство танков имело наивысший приоритет, на него было потрачено относительно мало средств из бюджета вооружений. Это привело к существенному провалу немецкой армии в битве под Прохоровкой , главному поворотному моменту на Восточном фронте против советской Красной Армии . [71]
Будучи главой Организации Тодта, Шпеер принимал непосредственное участие в строительстве и перестройке концентрационных лагерей. Он согласился расширить Освенцим и некоторые другие лагеря, выделив 13,7 миллионов рейхсмарок на выполнение работ. Это позволило построить в Освенциме дополнительно 300 бараков, увеличив общую вместимость до 132 000 человек. В строительные работы были включены материалы для строительства газовых камер , крематориев и моргов. СС называли это «Специальной программой профессора Шпеера». [72]
Шпеер понял, что с шестью миллионами рабочих, призванных в вооруженные силы, в военной экономике возник дефицит рабочей силы, и для его фабрик не хватало рабочих. В ответ Гитлер назначил Фрица Заукеля «диктатором рабочей силы», чтобы набрать новых рабочих. [73] Шпеер и Заукель тесно сотрудничали, чтобы удовлетворить требования Шпеера по рабочей силе. [74] Гитлер предоставил Заукелю свободу действий в получении рабочей силы, что обрадовало Шпеера, который запросил 1 000 000 «добровольных» рабочих, чтобы удовлетворить потребность в рабочих для вооружения. Заукель насильно сгонял целые деревни во Франции, Голландии и Бельгии и отправлял их на фабрики Шпеера. [75] Заукель набирал новых рабочих, часто используя самые жестокие методы. [76] На оккупированных территориях Советского Союза, которые подвергались партизанским действиям, гражданских мужчин и женщин массово сгоняли и принудительно отправляли на работы в Германию. [77] К апрелю 1943 года Заукель поставил 1 568 801 «добровольных» рабочих, подневольных рабочих, военнопленных и узников концлагерей Шпееру для использования на его оружейных заводах. Именно за жестокое обращение с этими людьми Шпеер был в основном осужден на Нюрнбергском процессе. [78]
После своего назначения министром вооружений Шпеер контролировал производство вооружений исключительно для армии . Он жаждал также контроля над производством вооружений для Люфтваффе и Кригсмарине . Он приступил к расширению своей власти и влияния с неожиданными амбициями. [79] Его близкие отношения с Гитлером обеспечили ему политическую защиту, и он смог перехитрить и перехитрить своих соперников в режиме. Кабинет Гитлера был встревожен его тактикой, но, несмотря на это, он смог накопить новые обязанности и больше власти. [79] К июлю 1943 года он получил контроль над производством вооружений для Люфтваффе и Кригсмарине . [80] В августе 1943 года он взял под контроль большую часть Министерства экономики, став, по словам адмирала Дёница , «экономическим диктатором Европы». Его официальное название было изменено 2 сентября 1943 года на «рейхсминистр вооружения и военного производства». Он стал одним из самых влиятельных людей в нацистской Германии. [79]
Шпеер и его избранный директор по строительству подводных лодок Отто Меркер считали, что судостроительная промышленность сдерживается устаревшими методами, а революционные новые подходы, навязанные аутсайдерами, значительно улучшат производительность. [81] Это убеждение оказалось неверным, и попытка Шпеера и Меркера построить новое поколение подводных лодок Кригсмарине, Тип XXI и Тип XXIII , в качестве сборных секций на разных предприятиях, а не на отдельных верфях, способствовала провалу этой стратегически важной программы. Проекты были спешно запущены в производство, и готовые подводные лодки были искалечены недостатками, которые были вызваны способом их постройки. Хотя были построены десятки подводных лодок, лишь немногие из них вступили в строй. [82]
В декабре 1943 года Шпеер посетил рабочих Организации Тодта в Лапландии , где он серьезно повредил колено и был нетрудоспособен в течение нескольких месяцев. [83] Он находился под сомнительным наблюдением профессора Карла Гебхардта в медицинской клинике под названием Хоэнлихен, где пациенты «загадочным образом не выживали». [84] В середине января 1944 года у Шпеера случилась эмболия легких, и он серьезно заболел. Обеспокоенный сохранением власти, он не назначил заместителя и продолжал руководить работой Министерства вооружений, не вставая с постели. Болезнь Шпеера совпала с « Большой неделей » союзников — серией бомбардировок немецких авиационных заводов, которые нанесли сокрушительный удар по производству самолетов. [85] Его политические соперники использовали эту возможность, чтобы подорвать его авторитет и навредить его репутации в глазах Гитлера. Он лишился безоговорочной поддержки Гитлера и начал терять власть. [83]
В ответ на Большую неделю союзников Адольф Гитлер санкционировал создание комитета штаба истребителей . Его целью было обеспечить сохранение и рост производства истребителей. Целевая группа была создана 1 марта 1944 года по приказу Шпеера при поддержке Эрхарда Мильха из Министерства авиации Рейха. [86] Производство немецких истребителей более чем удвоилось между 1943 и 1944 годами. [87] Однако рост состоял в основном из моделей, которые становились устаревшими и оказывались легкой добычей для самолетов союзников. [88] 1 августа 1944 года Шпеер объединил штаб истребителей с недавно сформированным комитетом штаба вооружения . [89]
Комитет истребительного штаба сыграл важную роль в усилении эксплуатации рабского труда в военной экономике. [90] СС предоставили 64 000 заключенных для 20 отдельных проектов из различных концентрационных лагерей, включая Миттельбау-Дора . Заключенные работали на Junkers , Messerschmitt , Henschel и BMW [ сломанный якорь ] и других. [91] Чтобы увеличить производство, Шпеер ввел систему наказаний для своей рабочей силы. Тем, кто симулировал болезнь, отлынивал, саботировал производство или пытался сбежать, отказывали в еде или отправляли в концентрационные лагеря. В 1944 году это стало повсеместным явлением; было арестовано более полумиллиона рабочих. [92] К этому времени на подземных заводах Шпеера работало 140 000 человек. Эти заводы были смертельными ловушками; дисциплина была жестокой, с регулярными казнями. Например, на подземном заводе Дора было так много трупов, что крематорий был переполнен. Собственные сотрудники Шпеера описывали условия там как «ад». [93]
Самый большой технологический прогресс под командованием Шпеера произошел через ракетную программу. Она началась в 1932 году, но не поставляла никакого оружия. Шпеер с энтузиазмом поддержал программу и в марте 1942 года сделал заказ на ракеты A4, предшественницы первой в мире баллистической ракеты, ракеты V-2 . Ракеты исследовались на объекте в Пенемюнде вместе с летающей бомбой V-1 . Первой целью V-2 стал Париж 8 сентября 1944 года. Программа, хотя и была продвинутой, оказалась препятствием для военной экономики. Большие капиталовложения не окупились военной эффективностью. [94] Ракеты были построены на подземном заводе в Миттельверке . Рабочая сила для строительства ракет A4 поступила из концлагеря Миттельбау-Дора. Из 60 000 человек, оказавшихся в лагере, 20 000 погибли из-за ужасающих условий. [93]
14 апреля 1944 года Шпеер уступил контроль над организацией Тодта своему заместителю Францу Ксаверу Доршу . [95] Он выступил против покушения на Гитлера 20 июля 1944 года. Он не был вовлечен в заговор и сыграл незначительную роль в попытках режима вернуть контроль над Берлином после того, как Гитлер выжил. [96] После заговора соперники Шпеера напали на некоторых из его ближайших союзников, и его система управления впала в немилость у радикалов в партии. Он потерял еще больше авторитета. [97]
Потеря территории и резкое расширение стратегической бомбардировки союзников привели к краху немецкой экономики с конца 1944 года. Воздушные атаки на транспортную сеть были особенно эффективны, поскольку они отрезали основные центры производства от основных поставок угля. [98] В январе 1945 года Шпеер сказал Геббельсу, что производство вооружений может поддерживаться по крайней мере год. [99] Однако он пришел к выводу, что война проиграна после того, как советские войска захватили важный промышленный регион Силезии в конце того же месяца. [100] Тем не менее, Шпеер считал, что Германия должна продолжать войну как можно дольше с целью получения лучших условий от союзников, чем безоговорочная капитуляция, на которой они настаивали. [101] В январе и феврале Шпеер утверждал, что его министерство поставит «решающее оружие» и значительно увеличит производство вооружений, что «приведет к резким переменам на поле боя». [102] В феврале Шпеер получил контроль над железными дорогами и попросил Генриха Гиммлера предоставить заключенных концлагерей для работы по их ремонту. [103]
К середине марта Шпеер смирился с тем, что экономика Германии рухнет в течение следующих восьми недель. Хотя он стремился сорвать директивы по уничтожению промышленных объектов в районах, находящихся под угрозой захвата, чтобы их можно было использовать после войны, он все еще поддерживал продолжение войны. 15 марта Шпеер предоставил Гитлеру меморандум, в котором подробно описывалось тяжелое экономическое положение Германии и запрашивалось одобрение на прекращение сноса инфраструктуры. Три дня спустя он также предложил Гитлеру сосредоточить оставшиеся военные ресурсы Германии вдоль рек Рейн и Висла в попытке продлить боевые действия. Это игнорировало военные реалии, поскольку немецкие вооруженные силы не могли сравниться с огневой мощью союзников и были перед лицом полного поражения. [104] [105] Гитлер отклонил предложение Шпеера прекратить снос. Вместо этого 19 марта он издал « Декрет Нерона », который призывал к уничтожению всей инфраструктуры по мере отступления армии. Шпеер был потрясен этим приказом и убедил нескольких ключевых военных и политических лидеров проигнорировать его. [106] Во время встречи со Шпеером 28/29 марта Гитлер отменил указ и предоставил ему полномочия по сносу. [107] Шпеер положил конец сносу, хотя армия продолжала взрывать мосты. [108] [c]
К апрелю от военной промышленности мало что осталось, и у Шпеера было мало официальных обязанностей. [109] 22 апреля Шпеер в последний раз посетил Фюрербункер . Он встретился с Гитлером и осмотрел поврежденную Рейхсканцелярию, прежде чем покинуть Берлин и вернуться в Гамбург. [110] Позже Шпеер утверждал в своих мемуарах, что во время этого визита он «признался Гитлеру [...], что он не подчиняется его политике «выжженной земли»» [111] утверждение, которое историк Ричард Дж. Эванс описал как «чистую выдумку» [111] . 29 апреля, за день до самоубийства, Гитлер продиктовал последнее политическое завещание , в котором исключил Шпеера из правительства-преемника. Шпеера должен был заменить его подчиненный Карл-Отто Заур . [112] Шпеер был разочарован тем, что Гитлер не выбрал его своим преемником. [113] После смерти Гитлера Шпеер предложил свои услуги преемнику Гитлера Карлу Дёницу . [114] 2 мая Дёниц попросил Лутца Графа Шверина фон Крозига сформировать новое правительство, и в течение следующих нескольких дней продолжались обсуждения о формировании администрации. 5 мая Шверин фон Крозиг представил свой кабинет (известный как правительство Фленсбурга ), и Шпеер был назначен министром промышленности и производства. [115] Шпеер предоставил союзникам информацию относительно последствий воздушной войны и по широкому кругу вопросов, начиная с 10 мая. 23 мая, через две недели после капитуляции немецких войск, британские войска арестовали членов правительства Фленсбурга и официально положили конец нацистской Германии. [116]
Шпеера доставили в несколько центров интернирования для нацистских чиновников и допросили. В сентябре 1945 года ему сообщили, что его будут судить за военные преступления , и несколько дней спустя его перевели в Нюрнберг и заключили там в тюрьму. [117] Шпееру было предъявлено обвинение по четырем пунктам: участие в общем плане или заговоре с целью совершения преступления против мира ; планирование, развязывание и ведение агрессивных войн и других преступлений против мира; военные преступления; и преступления против человечности . [118]
Главный прокурор Соединенных Штатов Роберт Х. Джексон из Верховного суда США заявил: «Шпеер участвовал в планировании и осуществлении программы по принудительному переводу военнопленных и иностранных рабочих в немецкую военную промышленность, которая росла в производительности, в то время как рабочие таяли от голода». [119] Адвокат Шпеера, Ганс Флэкснер, успешно противопоставил Шпеера другим обвиняемым [120] и изобразил его как художника, втянутого в политическую жизнь, который всегда оставался неидеологом. [121]
Шпеер был признан виновным в военных преступлениях и преступлениях против человечности, главным образом за использование рабского труда и принудительного труда. По двум другим пунктам он был оправдан. Он утверждал, что не знал о нацистских планах уничтожения, и у союзников не было доказательств того, что он знал. Его заявление было признано ложным в частной переписке, написанной в 1971 году и публично обнародованной в 2007 году. [122] 1 октября 1946 года он был приговорен к 20 годам тюремного заключения. [123] В то время как трое из восьми судей (два советских и американский Фрэнсис Биддл ) выступали за смертную казнь для Шпеера, другие судьи этого не сделали, и после двух дней обсуждений был вынесен компромиссный приговор. [124]
18 июля 1947 года Шпеер был переведен в тюрьму Шпандау в Берлине для отбывания срока. [125] Там он был известен как заключенный номер пять. [126] Родители Шпеера умерли, пока он находился в заключении. Его отец, который умер в 1947 году, презирал нацистов и молчал при встрече с Гитлером. Его мать умерла в 1952 году. Будучи членом нацистской партии, она очень любила обедать с Гитлером. [5] Уолтерс и давний секретарь Шпеера Аннемари Кемпф, хотя им и не разрешалось напрямую общаться со Шпеером в Шпандау, делали все возможное, чтобы помочь его семье и выполнить просьбы, которые Шпеер излагал в письмах к своей жене — единственное письменное сообщение, которое ему официально разрешалось. Начиная с 1948 года Шпеер пользовался услугами Тони Прооста, симпатичного голландского санитара, для контрабанды почты и своих сочинений. [127]
В 1949 году Уолтерс открыл банковский счет для Шпеера и начал сбор средств среди тех архитекторов и промышленников, которые извлекли выгоду из деятельности Шпеера во время войны. Первоначально средства использовались только для поддержки семьи Шпеера, но все чаще деньги использовались для других целей. Они пошли на оплату отпуска Тони Проост и взяток тем, кто мог бы обеспечить освобождение Шпеера. Как только Шпеер узнал о существовании фонда, он отправил подробные инструкции о том, что делать с деньгами. [127] Уолтерс собрал в общей сложности 158 000 немецких марок для Шпеера за последние семнадцать лет его заключения. [128]
Заключенным было запрещено писать мемуары. Однако Шпееру удалось отправить свои сочинения Вольтерсу, и в конечном итоге они составили 20 000 страниц. [129] Он закончил свои мемуары к ноябрю 1953 года, и они стали основой « Внутри Третьего Рейха» . [130] В «Дневниках Шпандау » Шпеер стремился представить себя трагическим героем, заключившим фаустовскую сделку , за которую он выдержал суровое тюремное заключение. [131]
Большая часть энергии Шпеера была направлена на поддержание физической и умственной формы во время его длительного заключения. [132] В Шпандау был большой огороженный двор, где заключенным были выделены участки земли для садоводства. Шпеер создал сложный сад с газонами, цветниками, кустарниками и фруктовыми деревьями. [133] Чтобы сделать свои ежедневные прогулки по саду более увлекательными, Шпеер отправился в воображаемое путешествие вокруг земного шара. Шпеер начал свою «прогулку» из Берлина и пошел на восток через всю Евразию, пересек Берингов пролив на Аляску, а затем отправился на юг вдоль западного побережья Северной Америки. Тщательно измеряя пройденное расстояние каждый день, он наносил расстояния на карту реального мира. Он прошел более 30 000 километров (19 000 миль), закончив свое заключение недалеко от Гвадалахары , Мексика. [134] Шпеер также читал, изучал архитектурные журналы и освежал знания английского и французского языков. В своих трудах Шпеер утверждал, что закончил пять тысяч книг, находясь в тюрьме. Его приговор в двадцать лет составил 7305 дней, что составляло всего полтора дня на книгу. [135]
Сторонники Шпеера продолжали призывать к его освобождению. Среди тех, кто обещал поддержать смягчение приговора, были Шарль де Голль и американский дипломат Джордж Уайлдман Болл . [136] Вилли Брандт был сторонником его освобождения, [137] положив конец процессу денацификации против него, [138] который мог привести к конфискации его имущества. [139] Усилия Шпеера по досрочному освобождению ни к чему не привели. Советский Союз, потребовавший смертного приговора на суде, не желал принимать смягченное наказание. [140] Шпеер отбыл полный срок и был освобожден в полночь 1 октября 1966 года. [141]
Освобождение Шпеера из тюрьмы стало событием мирового масштаба. Репортеры и фотографы заполонили как улицу возле Шпандау, так и вестибюль отеля Berlin , где Шпеер провел ночь. [142] Он говорил мало, приберегая большую часть комментариев для большого интервью, опубликованного в Der Spiegel в ноябре 1966 года. [143] Хотя он и заявлял, что надеется возобновить карьеру архитектора, его единственный проект, сотрудничество для пивоварни, оказался неудачным. [15] Вместо этого он переработал свои сочинения о Шпандау в две автобиографические книги: « Внутри Третьего Рейха» (на немецком языке Erinnerungen или «Воспоминания» [144] ) и «Шпандау: Тайные дневники» . Позже он опубликовал работу о Гиммлере и СС, которая была опубликована на английском языке под названием « The Slave State: Heinrich Himmler's Masterplan for SS Supremacy or Infiltration: How Heinrich Himmler Schemed to Build an SS Industrial Empire» (на немецком языке Der Sklavenstaat - Meine Auseinandersetzung mit der SS ). В оформлении работ Шпееру помогали Иоахим Фест и Вольф Йобст Зидлер из издательства Ullstein . [145] Он оказался неспособным восстановить отношения со своими детьми, даже с сыном Альбертом , который также стал архитектором. По словам дочери Шпеера Хильды Шрамм , «Один за другим моя сестра и братья сдались. Не было никакой связи». [146] Он оказывал финансовую поддержку своему брату Герману после войны. Однако его другой брат Эрнст погиб в битве под Сталинградом , несмотря на неоднократные просьбы родителей к Шпееру репатриировать его. [5]
После освобождения из Шпандау Шпеер передал « Хронику» , свой личный дневник, в Германский федеральный архив . Он был отредактирован Вольтерсом и не содержал никаких упоминаний о евреях. [147] Дэвид Ирвинг обнаружил несоответствия между обманчиво отредактированной «Хроникой» и независимыми документами. Шпеер попросил Вольтерса уничтожить материал, который он исключил из своего пожертвования, но Вольтерс отказался и сохранил оригинальную копию. [148] Дружба Вольтерса со Шпеером ухудшилась, и за год до смерти Шпеера Вольтерс предоставил Маттиасу Шмидту доступ к неотредактированной «Хронике» . Шмидт стал автором первой книги, в которой резко критиковал Шпеера. [149]
Мемуары Шпеера имели феноменальный успех. Публика была очарована взглядом изнутри на Третий Рейх, и крупный военный преступник стал популярной фигурой почти в одночасье. Важно то, что он предоставил алиби пожилым немцам, которые были нацистами. Если Шпеер, который был так близок к Гитлеру, не знал всей степени преступлений нацистского режима и просто «выполнял приказы», то они могли сказать себе и другим, что они тоже делали то же самое. [150] Так велика была потребность верить в этот «миф о Шпеере», что Фест и Зидлер смогли укрепить его — даже перед лицом растущих исторических свидетельств обратного. [151]
Шпеер сделал себя широко доступным для историков и других исследователей. [152] В октябре 1973 года он совершил свою первую поездку в Великобританию, вылетев в Лондон, чтобы дать интервью в программе BBC Midweek . [153] В том же году он появился в телевизионной программе The World at War . Шпеер вернулся в Лондон в 1981 году, чтобы принять участие в программе BBC Newsnight . Он перенес инсульт и умер в Лондоне 1 сентября. [154]
Он оставался женатым на своей жене, но завязал отношения с немкой, проживавшей в Лондоне, и был с ней в момент своей смерти. [155] Его дочь Маргрет Ниссен написала в своих мемуарах 2005 года, что после освобождения из Шпандау он проводил все свое время, создавая «Миф о Шпеере». [156]
После освобождения из Шпандау Шпеер изображал себя «хорошим нацистом». [157] Он был хорошо образованным, средним классом и буржуа , и мог противопоставить себя тем, кто, в общественном сознании, олицетворял «плохих нацистов». [158] В своих мемуарах и интервью он исказил правду и сделал так много крупных упущений, что его ложь стала известна как «мифы». [159] Шпеер даже выдумал обстоятельства своего рождения, ложно заявив, что он родился в полдень среди раскатов грома и колоколов близлежащей церкви Христа, тогда как было между тремя и пятью часами, и церковь была построена всего несколько лет спустя. [160] Шпеер вывел свое мифотворчество на уровень средств массовой информации, и его «хитрые извинения» часто воспроизводились в послевоенной Германии. [159] Изабель Троммер пишет в своей биографии Шпеера, что Фест и Зидлер были соавторами мемуаров Шпеера и соавторами его мифов. [161] Взамен им щедро платили в виде гонораров и других финансовых поощрений. [162] Шпеер, Зидлер и Фест создали шедевр; образ «хорошего нациста» оставался на месте в течение десятилетий, несмотря на исторические свидетельства, указывающие на то, что он был ложным. [163]
Шпеер тщательно выстроил образ себя как аполитичного технократа, который глубоко сожалел о том, что не смог раскрыть чудовищные преступления Третьего рейха. [164] Эта конструкция была принята почти за чистую монету историком Хью Тревором-Роупером, когда он расследовал смерть Адольфа Гитлера для британской разведки и написал «Последние дни Гитлера ». Тревор-Роупер часто называет Шпеера «технократом, [который] питает философию технократа», тем, кто заботится только о своих строительных проектах или своих министерских обязанностях, и кто считает, что политика не имеет значения, по крайней мере, до гитлеровского указа Нерона , которому Шпеер, по его собственным словам, усердно противостоял. Тревор-Роупер, который называет Шпеера административным гением, чьи основные инстинкты были мирными и конструктивными, однако, критикует Шпеера за его неспособность распознать безнравственность Гитлера и нацизма, называя его «настоящим преступником нацистской Германии»: [165]
Десять лет он сидел в самом центре политической власти; его острый ум диагностировал природу и наблюдал мутации нацистского правительства и политики; он видел и презирал личности вокруг себя; он слышал их возмутительные приказы и понимал их фантастические амбиции; но он ничего не делал. Предполагая, что политика не имеет значения, он отворачивался и строил дороги, мосты и фабрики, в то время как возникали логические последствия правления безумцев. В конечном счете, когда их появление повлекло за собой крушение всей его работы, Шпеер принял последствия и действовал. Но было слишком поздно; Германия была уничтожена. [166]
После смерти Шпеера Маттиас Шмидт опубликовал книгу, в которой показал, что Шпеер приказал выселить евреев из их домов в Берлине. [167] К 1999 году историки убедительно доказали, что Шпеер много лгал. [168] Тем не менее, общественное восприятие Шпеера существенно не изменилось, пока Генрих Брелоер не показал по телевидению биографический фильм «Шпеер и Эр» в 2004 году. Фильм положил начало процессу демистификации и критической переоценки Шпеера. [150] Адам Тузе в своей книге «Плата за разрушение» сказал, что Шпеер умело и безжалостно маневрировал в рядах режима, и что идея о том, что он был технократом, слепо выполняющим приказы, «абсурдна». [169] Троммер сказал, что Шпеер не был аполитичным технократом; Вместо этого он был, на самом деле, одним из самых могущественных и беспринципных лидеров всего нацистского режима. [162] Китчен сказал, что Шпеер обманул Нюрнбергский трибунал и послевоенную Германию. [168] Брехткен сказал, что если бы обширная причастность Шпеера к Холокосту была известна во время суда, его бы приговорили к смертной казни. [26]
Образ «хорошего нациста» поддерживался многочисленными мифами о Шпеере. [159] В дополнение к мифу о том, что он был аполитичным технократом, он утверждал, что не имел полных знаний о Холокосте или преследовании евреев. Другой миф утверждает, что Шпеер произвел революцию в немецкой военной машине после своего назначения министром вооружений. Ему приписывали резкое увеличение поставок оружия, которое, как широко сообщалось, удерживало Германию в войне. [170] Другой миф вращался вокруг несуществующего плана убийства Гитлера с помощью ядовитого газа. Идея этого мифа пришла ему в голову после того, как он вспомнил панику, когда автомобильные выхлопы проникли через систему вентиляции. Он сфабриковал дополнительные детали. [171] Брехткен писал, что самая наглая ложь Шпеера была сфабрикована во время интервью французскому журналисту в 1952 году. Журналист описал вымышленный сценарий, в котором Шпеер отказался выполнить приказы Гитлера, и Гитлер ушел со слезами на глазах. Сценарий так понравился Шпееру, что он включил его в свои мемуары. Журналист невольно поучаствовал в создании одного из своих мифов. [26]
Шпеер также пытался изобразить себя противником гитлеровского руководства. Несмотря на свое противодействие заговору 20 июля , он ложно утверждал в своих мемуарах, что симпатизировал заговорщикам. Он утверждал, что Гитлер был прохладен к нему до конца своей жизни, узнав, что они включили его в список потенциальных министров. Это стало ключевым элементом мифов, которые поощрял Шпеер. [172] Шпеер также ложно утверждал, что он понял, что война проиграна на ранней стадии, и впоследствии работал над сохранением ресурсов, необходимых для выживания гражданского населения. [101] На самом деле Шпеер стремился продлить войну до тех пор, пока дальнейшее сопротивление не станет невозможным, тем самым способствуя большому количеству смертей и обширным разрушениям, которые Германия понесла в последние месяцы войны. [101] [173]
Шпеер утверждал на Нюрнбергском процессе и в своих мемуарах, что он не имел прямых знаний о Холокосте. Он признался только в том, что чувствовал себя некомфортно рядом с евреями в опубликованной версии « Дневников Шпандау» . [51] В своем последнем заявлении в Нюрнберге Шпеер создал впечатление извинения, хотя он напрямую не признал никакой личной вины, и единственной жертвой, которую он упомянул, был немецкий народ. [174] Историк Мартин Китчен утверждает, что Шпеер на самом деле «полностью осознавал, что произошло с евреями», и был «тесно вовлечен в « Окончательное решение » ». [175] Брехткен сказал, что Шпеер признал обобщенную ответственность за Холокост только для того, чтобы скрыть свою прямую и фактическую ответственность. [159] Шпеер был сфотографирован с рабами в концентрационном лагере Маутхаузен во время визита 31 марта 1943 года; он также посетил концентрационный лагерь Гузен . Хотя выживший Франсиско Буа дал показания на Нюрнбергском процессе о визите Шпеера, [176] Тейлор пишет, что если бы фотография была доступна, его бы повесили. [177] В 2005 году The Daily Telegraph сообщила, что появились документы, указывающие на то, что Шпеер одобрил выделение материалов для расширения концентрационного лагеря Освенцим после того, как двое его помощников осмотрели объект в день, когда было убито почти тысяча евреев. [178] Генрих Брелоер, обсуждая строительство Освенцима, сказал, что Шпеер был не просто винтиком в работе — он был «самим террором». [178]
Шпеер не отрицал, что присутствовал на речах Познани перед нацистскими лидерами на конференции в Познани ( Познань ) 6 октября 1943 года, но утверждал, что покинул аудиторию до того, как Гиммлер сказал во время своей речи: «Необходимо было принять серьезное решение, чтобы этот народ исчез с лица земли» [179] и позже: «Евреи должны быть уничтожены». [180] Шпеер упоминается в речи несколько раз, и Гиммлер обращается к нему напрямую. [180] В 2007 году The Guardian сообщила, что письмо Шпеера от 23 декабря 1971 года было найдено в коллекции его переписки с Элен Жанти, вдовой бельгийского бойца сопротивления. В письме Шпеер говорит: «Нет никаких сомнений — я присутствовал, когда Гиммлер объявил 6 октября 1943 года, что все евреи будут убиты». [122]
Шпееру приписывали «чудо вооружения». Зимой 1941–42 годов, в свете катастрофического поражения Германии в битве под Москвой , немецкое руководство, включая Фридриха Фромма , Георга Томаса и Фрица Тодта, пришло к выводу, что войну выиграть невозможно. [181] Рациональной позицией было найти политическое решение, которое закончило бы войну без поражения. В ответ Шпеер использовал свой опыт пропаганды, чтобы продемонстрировать новый динамизм военной экономики. [181] Он привел впечатляющую статистику, заявив о шестикратном увеличении производства боеприпасов, четырехкратном увеличении производства артиллерии, и он отправил дальнейшую пропаганду в кинохронику страны. Он смог свернуть дискуссию о том, что войну следует прекратить. [181]
«Чудо» вооружений было мифом; Шпеер использовал статистические манипуляции для подтверждения своих заявлений. [182] Производство вооружений действительно выросло; однако это было связано с обычными причинами реорганизации до прихода Шпеера к власти, беспощадной мобилизацией рабского труда и преднамеренным снижением качества продукции в пользу количества. К июлю 1943 года пропаганда вооружений Шпеера стала неактуальной, поскольку перечень драматических поражений на поле боя означал, что перспектива проигрыша войны больше не могла быть скрыта от немецкой общественности. [183]
Мало что осталось от личных архитектурных работ Шпеера, кроме планов и фотографий. В Берлине не сохранилось ни одного здания, спроектированного Шпеером в эпоху нацизма, за исключением четырех входных павильонов и подземных переходов, ведущих к Колонне Победы, или Siegessäule [ d] и Schwerbelastungskörper , тяжелого несущего тела, построенного около 1941 года. Бетонный цилиндр высотой 14 метров (46 футов) использовался для измерения проседания грунта в рамках технико-экономических обоснований для массивной триумфальной арки и других крупных сооружений, запланированных в рамках проекта Гитлера по послевоенному обновлению Берлина как мировой столицы Германии . Цилиндр в настоящее время является охраняемой достопримечательностью и открыт для публики. [ 184 ] Трибуну стадиона Цеппелинфельд в Нюрнберге, хотя и частично снесенную, также можно увидеть. [185]
Во время войны спроектированная Шпеером Новая рейхсканцелярия была в значительной степени разрушена авианалетами и в битве за Берлин . Внешние стены сохранились, но в конечном итоге были разобраны Советами. Неподтвержденные слухи утверждали, что останки были использованы для других строительных проектов, таких как Университет Гумбольдта , станция метро Mohrenstraße и советские военные мемориалы в Берлине. [186]
Информационные заметки
Цитаты
Библиография
