Анна Робер Жак Тюрго, барон де л'Ольн [а] ( / t ʊər ˈ ɡ oʊ / toor- GOH ; французский: [tyʁgo] ; 10 мая 1727 — 18 марта 1781), широко известная как Тюрго , была французским экономистом и государственный деятель. Иногда его считают физиократом , [2] сегодня его больше всего помнят как одного из первых защитников экономического либерализма . [3] Считается, что он был первым политическим экономистом, постулировавшим нечто вроде закона убывающей предельной отдачи в сельском хозяйстве. [4]
Тюрго родился в Париже и был младшим сыном Мишеля-Этьена Тюрго , « прево купцов» Парижа, и Мадлен Франсуазы Мартино де Бретиньоль, и происходил из старинной норманнской семьи. [5] Будучи одним из четырех детей, у него была младшая сестра и два старших брата, один из которых, Этьен-Франсуа Тюрго (1721–1789), был натуралистом и занимал пост администратора Мальты и губернатора Французской Гвианы . Анн Робер Жак получил образование для церкви и в Сорбонне , куда он был принят в 1749 году (тогда его называли аббатом де Брюкур ). Он выступил с двумя замечательными латинскими диссертациями: «О пользе, которую христианская религия принесла человечеству » и « Об историческом прогрессе человеческого разума» . [6] В 1750 году он решил не принимать священный сан, мотивируя это тем, что «он не мог носить маску всю свою жизнь». [7]
Первым признаком интереса Тюрго к экономике является письмо (1749 г.) о бумажных деньгах, написанное его однокурснику аббату де Сисе, в котором опровергается защита аббатом Жаном Террассоном системы Джона Лоу . Он увлекался стихосложением и пытался ввести во французский стих правила латинской просодии; его перевод четвертой книги « Энеиды» на классические стихи гекзаметра был встречен Вольтером как «единственный прозаический перевод, в котором он нашел хоть что-то энтузиазм». [6]
Первое полное изложение идеи прогресса принадлежит Тюрго в его «Философском обзоре последовательных достижений человеческого разума» (1750). Для Тюрго прогресс охватывает не просто искусства и науки, но, на их основе, всю культуру – манеры, нравы, институты, правовые кодексы, экономику и общество. [8]
В 1752 году он стал заместителем , а затем советником парижского парламента , а в 1753 году — метрдотелем по запросам . В 1754 году он был членом королевской палаты , заседавшей во время изгнания парламента . В Париже он часто посещал салоны , особенно салоны г-жи де Граффиньи , на чьей племяннице, мадемуазель де Лигнивиль («Минетт»), позже г-же Гельвециус , он, как предполагается, одно время хотел жениться; они остались друзьями на всю жизнь — мадам Жоффрен , мадам дю Деффан , мадемуазель де Леспинасс и герцогиня д'Энвиль. Именно в этот период он познакомился с лидерами « физиократической » школы Кенэ и Винсентом де Гурне , а вместе с ними Дюпоном де Немуром, аббатом Морелле и другими экономистами. [6]
В 1743 и 1756 годах он сопровождал Гурне, интенданта торговли, во время инспекционных поездок Гурне по провинциям. (Прощальное слово Гурне о должном участии правительства в экономике – « laisser faire, laisser passer » – вошло в словарь экономистов.) В 1760 году, путешествуя по востоку Франции и Швейцарии, он посетил Вольтера , который стал один из его главных друзей и сторонников. Все это время он изучал различные отрасли науки и языки, как древние, так и современные. В 1753 году он перевел с английского « Вопросы о коммерции» Джозиаса Такера , а в 1754 году написал «Lettre sur la tolérance Civile » и брошюру « Le Conciliateur» в поддержку религиозной терпимости. Между 1755 и 1756 годами он написал различные статьи для «Энциклопедии» [9] , а между 1757 и 1760 годами — статью о Valeurs des monnaies , вероятно, для коммерческого словаря аббата Морелле. [6] В 1759 году появилась его работа «Элоги де Гурне» . [10]
В августе 1761 года Тюрго был назначен интендантом (сборщиком налогов) генералитета Лиможа , в который входили некоторые из самых бедных и обремененных налогами частей Франции; здесь он оставался тринадцать лет. Он уже глубоко проникся теориями Кенэ и Гурне и приступил к работе над тем, чтобы применить их, насколько это возможно, в своей провинции. Его первый план состоял в том, чтобы продолжить работу, уже начатую его предшественником Турни, по проведению нового обследования земли ( кадастра ), чтобы прийти к более справедливой оценке Taille ; он также добился значительного сокращения вклада провинции. Он опубликовал свою книгу «Avis sur l'assiette et la repartition de la Taille» (1762–1770) и в качестве президента Сельскохозяйственного общества Лиможа предлагал призы за эссе о принципах налогообложения. Кенэ и Мирабо выступали за пропорциональный налог ( impôt de quotité ), [11] но Тюрго предложил распределительный налог ( impôt de repartition ). Другой реформой была замена барщины денежным налогом, взимаемым со всей провинции, строительство дорог было передано подрядчикам, благодаря чему Тюрго смог оставить свою провинцию с хорошей системой шоссейных дорог, распределяя при этом более справедливо. расходы на их строительство. [6]
В 1769 году он написал свой «Mémoire sur les prêts à interet » по случаю скандального финансового кризиса в Ангулеме , особый интерес которого состоит в том, что в нем вопрос о кредитовании денег под проценты был впервые трактован научно, а не исключительно с церковной точки зрения. По мнению Тюрго, между обоими методами необходимо найти компромисс. Среди других работ, написанных во время правления Тюрго, были «Мемуар о шахтах и перевозчиках» и « Мемуар о марке де ферс» , в которых он протестовал против государственного регулирования и вмешательства и выступал за свободную конкуренцию. В то же время он многое сделал для поощрения сельского хозяйства и местной промышленности, среди прочего основал производство фарфора в Лиможе . Во время голода 1770–1771 годов он навязал помещикам «обязанность в помощь беднякам», и особенно зависимым от них издольщикам , и организовал в каждой провинции ателье и бюро благотворительности для предоставления работы трудоспособным и оказания помощи . для немощных, и в то же время он осуждал неразборчивую благотворительность . Тюрго всегда, когда это было возможно, делал кюре агентами своей благотворительной деятельности и реформ. В 1770 году он написал свои знаменитые «Письма о свободе торговли зерном» , адресованные генеральному контролеру, аббату Терре . Три из этих писем исчезли, поскольку позже Тюрго отправил их Людовику XVI и так и не нашел их, но оставшиеся утверждают, что свободная торговля зерном отвечает интересам как землевладельцев, фермеров, так и потребителей, и в насильственных условиях требуют снятие всех ограничений. [6]
Самая известная работа Тюрго « Размышления о формировании и распределении богатства » [12] была написана в начале периода его интенданта, якобы для двух молодых китайских учёных, обучавшихся в Париже, Луи Ко (Гао Лейси, 1732–1732–1732 гг.). 1790) и Этьен Ян (Ян Деванг, 1733–98) по случаю их возвращения в Китай. [13] [14] Написанный в 1766 году, он появился в 1769–1770 годах в журнале Дюпона « Эфемериды города» и был опубликован отдельно в 1776 году. Дюпон, однако, внес в текст различные изменения, чтобы сделать его более понятным. соответствии с доктринами Кенэ, что привело к охлаждению между ним и Тюрго. [6] [15]
В «Размышлениях» , проследив происхождение торговли, Тюрго развивает теорию Кенэ о том, что земля является единственным источником богатства, и делит общество на три класса: производительный или сельскохозяйственный, класс наемных работников (classe stipendiée ) или класс ремесленников и класс земли. -класс владения ( classe disponible ). Он также предлагает замечательную теорию процентной ставки . Обсудив эволюцию различных систем земледелия, природу обмена и бартера, денег и функций капитала , он излагает теорию уникального импорта , т. е. что только чистый продукт ( чистая прибыль ) земли должен облагаться налогом. Кроме того, он требовал полной свободы торговли и промышленности. [6]
Тюрго был вызван в министерство Людовика XVI через два месяца после его вступления на престол и через месяц был назначен генеральным контролером финансов. Король даже защищал экономиста среднего класса от реакции аристократии. [16] Тюрго был обязан своим назначением на пост министра военно-морского флота в июле 1774 года Морепа , «наставнику» Людовика XVI , которому его горячо рекомендовал аббат Вери, общий друг. Его назначение было встречено всеобщим одобрением и с энтузиазмом встречено философами . Месяц спустя (24 августа) он был назначен генеральным контролером финансов .
Его первым действием было представить королю заявление о своих руководящих принципах: «Никакого банкротства, никакого повышения налогов, никаких заимствований». Политика Тюрго, несмотря на отчаянное финансовое положение, заключалась в обеспечении самой жесткой экономии во всех департаментах. Все расходы департамента должны были быть представлены на одобрение генерального контролера, ряд синекур был отменен, их держателям были выплачены компенсации, а злоупотребление оправданиями было подвергнуто нападкам, в то время как Тюрго лично апеллировал к королю против щедрое предоставление мест и пенсий. Он также обдумывал основательную реформу Ferme Générale , но для начала ограничился навязыванием определенных условий арендным договорам по мере их продления, например, более эффективным персоналом и отменой на будущее злоупотреблений крупы (название, данное классу пенсий), реформа, от которой Террей уклонился, узнав , сколько людей на высоких постах заинтересованы в них, и аннулировав некоторые договоры аренды, например, на производство пороха и управление королевские почты, первая из которых была передана компании с ученым Лавуазье в качестве одного из ее советников, а вторая заменена более быстрой и удобной службой дилижансов, получивших прозвище «турготины» .
Тюрго также подготовил регулярный бюджет. Его меры позволили значительно сократить дефицит и поднять национальный кредит до такой степени, что в 1776 году, незадолго до своего падения, он смог договориться о ссуде с некоторыми голландскими банкирами под 4%; но дефицит был еще так велик, что не позволял ему попытаться сразу осуществить свою излюбленную схему замены косвенного налогообложения единым налогом на землю . Тюрго, однако, отменил ряд октруа и второстепенных обязанностей, [b] и выступил, по соображениям экономии, против участия Франции в американской войне за независимость , хотя и безуспешно. [6]
Тюрго сразу же приступил к установлению свободной торговли зерном, но его указ, подписанный 13 сентября 1774 года, встретил решительную оппозицию даже в Королевском совете . Яркой особенностью была преамбула, излагавшая учения, на которых основывался эдикт, снискавшая похвалу философов и насмешки острословов; это Тюрго переписывал трижды, говорят, для того, чтобы сделать его «настолько ясным, чтобы любой деревенский судья мог объяснить это крестьянам». Противодействие указу было сильным. Тюрго ненавидели те, кто интересовался спекуляциями зерном при режиме аббата Терре, среди которых были и некоторые принцы крови. Более того, коммерция цветов была любимой темой салонов в течение нескольких последних лет, а остроумный Галиани , противник физиократов , имел большое количество последователей. Оппозицию продолжили Линге и Неккер , которые в 1775 году опубликовали свой «Эссе о законодательстве и торговле зерном» .
Самой большой проблемой Тюрго стал неурожай 1774 года, приведший к заметному удорожанию хлеба зимой и ранней весной 1774–1775 годов. В апреле и начале мая, когда крестьяне выпрашивали у губернатора Дижона хлеб, он произнес те знаменитые слова, о которых потом будут вспоминать во время Французской революции: «Трава проросла, идите на поля и пасите ее». Дома богатых людей были захвачены и оккупированы, мельницы разрушены, мебель разбита. Эти необычайные хлебные бунты известны как guerre des Farines и зловеще предсказали грядущую Французскую революцию . Тюрго проявил большую твердость и решительность в подавлении беспорядков, но также и некоторую осторожность в использовании солдат, поскольку он сказал, что «каждый набор солдат приводит к бунту». При этом у него даже возник конфликт с королевской семьей, так как Людовик XVI хотел выйти на балкон и навстречу толпе сказать, что будет снижение цен на хлеб, но Тюрго отговаривал его от этого, и хлеб оставались на высоких ценах. [17] Его позиция была усилена вступлением Малешерба в министерство (июль 1775 г.). [6]
Все это время Тюрго готовил свои знаменитые Шесть эдиктов , которые наконец были представлены Королевскому совету ( январь 1776 г.). Петр Кропоткин охарактеризовал эти указы как «очень скромные предложения» и резюмировал их как «отмену уставного труда, отмену торговых надзирателей и робкую попытку заставить два привилегированных класса - дворянство и духовенство - платить часть налогов». [18] Из шести указов четыре имели второстепенное значение, но два, которые встретили яростное сопротивление, были, во-первых, указ об отмене барщины , и, во-вторых, указ об отмене jurandes и maîtrises , посредством которых ремесленные гильдии сохраняли свои привилегии. В преамбуле к первому изданию Тюрго смело объявил своей целью отмену привилегий и подчинение всех трех сословий королевства налогообложению; духовенство впоследствии было исключено по просьбе Морепа.
В преамбуле к эдикту о юридических правах Тюрго заложил в качестве принципа право каждого человека работать без ограничений. [c] Он добился регистрации указов в Lit de Justice от 12 марта, но к тому времени почти все были против него. Его нападки на привилегии снискали ему ненависть дворян и парламентов ; его попытки реформ в королевском дворе и дворе; его законодательство о свободной торговле, законодательство финансистов ; его взгляды на толерантность и его агитация за подавление оскорбительной для протестантов фразы в коронационной присяге короля , фразы духовенства; и его указ о jurandes , указ богатой парижской буржуазии и других, таких как принц де Конти , чьи интересы были затронуты. Королева невзлюбила его за то, что он воспротивился предоставлению милостей ее протеже , и он оскорбил г-жу. де Полиньяк аналогичным образом. [6] Позже королева сыграла ключевую роль в его позоре. [19]
Вместе с физиократами он верил в просвещенный политический абсолютизм и надеялся, что король осуществит все реформы. Что касается парламентов, то он выступал против любого вмешательства с их стороны в законодательство, считая, что они не обладают компетенцией вне сферы правосудия. Он осознавал опасность пересмотра старого парламента, но не смог эффективно противостоять ему, поскольку был связан с увольнением Мопеу и Террея и, похоже, недооценил его силу. Он был против созыва Генеральных штатов , за который выступал Малешерб (6 мая 1775 г.), возможно, на том основании, что два привилегированных ордена будут иметь в себе слишком много власти. Его собственный план можно найти в его «Мемуаре о муниципалитетах» , который был неофициально представлен королю.
В системе, предложенной Тюрго, только землевладельцы должны были образовывать электорат , без каких-либо различий между тремя сословиями; члены городских и сельских муниципалитетов должны были избирать представителей в окружные муниципалитеты, которые, в свою очередь, избирали в провинциальные муниципалитеты, а последние - в большие муниципалитеты, которые не должны были иметь законодательных полномочий, но должны были полностью заниматься административной деятельностью. налогообложения. При этом должна была сочетаться целая система образования, помощи бедным и другие мероприятия. Людовик XVI отшатнулся от этого, посчитав это слишком большим прыжком в темноту, и столь фундаментальное различие во мнениях между королем и министром должно было рано или поздно привести к разрыву. [20] Единственный выбор Тюрго, однако, был между детальной «переработкой» существующей системы и полной революцией, а его атака на привилегии, которая могла быть осуществлена популярным министром и сильным королем, не могла не сформировать часть любой эффективной схемы реформ. [6]
Будучи военно-морским министром с 1774 по 1776 год, Тюрго выступал против финансовой поддержки Американской революции . Он верил в добродетель и неизбежный успех революции, но предупреждал, что Франция не может позволить себе ни в финансовом, ни в социальном плане открыто помогать ей. Французские интеллектуалы видели в Америке надежду человечества и превозносили американские добродетели, чтобы продемонстрировать обоснованность своих идеалов, а также увидеть шанс отомстить за свое поражение в Семилетней войне . Тюрго, однако, подчеркивал то, что, по его мнению, было неадекватностью Америки. Он жаловался, что в конституциях новых американских штатов не был принят физиократический принцип разграничения в целях налогообложения тех, кто владеет землей, и тех, кто ею не владеет, не соблюдался принцип прямого налогообложения владельцев собственности, а также сложная правовая и административная система. была создана структура для регулирования торговли. На социальном уровне Тюрго и его прогрессивные современники испытали дальнейшее разочарование: от выборных должностных лиц требовалась религиозная присяга, а рабство не было отменено. Тюрго умер в 1781 году до окончания войны. Несмотря на разочарование, Тюрго никогда не сомневался в победе революции. [21]
Все еще могло бы пойти хорошо, если бы Тюрго смог сохранить доверие короля, но король не мог не видеть, что Тюрго не пользуется поддержкой других министров. Даже его друг Малешерб счел его слишком опрометчивым и, более того, сам был обескуражен и хотел уйти в отставку. Отчуждение Морепа также возрастало. То ли из зависти к господству, которое Тюрго приобрел над королем, то ли из-за естественной несовместимости их характеров, он уже был склонен встать на сторону Тюрго, и примирение между ним и королевой, произошедшее примерно в это время, означало что отныне он стал орудием клики Полиньяка и партии Шуазеля . Примерно в это же время появилась брошюра « Песня о М. Морепа» , обычно приписываемая графу Провансу ( Людовику XVIII ), содержащая горькую карикатуру на Тюрго. [6]
Непосредственная причина падения Тюрго неизвестна. Некоторые говорят о заговоре, о поддельных письмах с нападками на королеву, показанных королю как письма Тюрго, о серии заметок о бюджете Тюрго, подготовленных, как говорят, Неккером и показанных королю, чтобы доказать его недееспособность. Другие приписывают это королеве, и нет сомнения, что она ненавидела Тюрго за поддержку Верженна в требовании отзыва графа де Гина, посла в Лондоне , дело которого она горячо поддерживала по наущению клики Шуазеля. Другие связывают это с интригами Морепа. После отставки Малешерба (апрель 1776 г.), которого Тюрго хотел заменить аббатом Вери, Морепа предложил королю в качестве своего преемника ничтожество по имени Амелот.
Тюрго, узнав об этом, написал королю возмущенное письмо, в котором упрекал его в отказе его видеть, в резких выражениях указывал на опасности слабого министерства и слабого короля и горько жаловался на нерешительность и подчинение Морепа. к придворным интригам; Говорят, что это письмо король, хотя и просил хранить его как конфиденциальное, показал Морепа, чью неприязнь к Тюрго оно еще больше ожесточило. Учитывая все эти враги, падение Тюрго было неизбежным, но он хотел оставаться на своем посту достаточно долго, чтобы завершить свой проект реформы королевского дома, прежде чем уйти в отставку. К его ужасу, ему не разрешили этого сделать. 12 мая 1776 г. ему было приказано подать в отставку. Он сразу же удалился в Ла-Рош-Гийон , замок герцогини д'Энвиль, а вскоре вернулся в Париж, где провел остаток своей жизни в научных и литературных исследованиях, став вице-президентом Академии надписей и изящных искусств. -Письма 1777 года. [6]
Согласно одиннадцатому изданию Британской энциклопедии :
По характеру Тюрго был простым, благородным и честным, со страстью к справедливости и правде. Он был идеалистом, его враги сказали бы доктринером, и, конечно, термины «естественные права», «естественный закон» часто встречаются в его трудах. Друзья говорят о его обаянии и веселости в интимном общении, но среди посторонних он был молчалив и неловок и производил впечатление сдержанного и пренебрежительного. В одном и друзья, и враги согласны: это его резкость и отсутствие такта в управлении людьми; Август Онкен почему-то указывает на школьный тон его писем, даже королю. Как государственный деятель его оценивали по-разному, но общепризнано, что большое количество реформ и идей революции было связано с ним; идеи, как правило, исходили не от него, но именно он первым придал им известность. Что касается его позиции как экономиста, мнения также разделились. Онкен, если довести до крайности осуждение, смотрит на него как на плохого физиократа и запутавшегося мыслителя, в то время как Леон Сэй считает, что он был основателем современной политической экономии и что «хотя он потерпел неудачу в XVIII веке, он одержал победу в XIX веке». ." [6]
Эндрю Диксон Уайт писал в книге «Семь великих государственных деятелей в войне человечества с безумием» (1915):
ТЮРГО... Сегодня я представляю одного из трех величайших государственных деятелей, которые боролись с безрассудством во Франции в период между концом Средневековья и началом Французской революции – двумя другими были Людовик XI и Ришелье. И не только это: если бы вы пересчитали на пальцах величайших людей современного мира, он был бы в их числе – великий мыслитель, писатель, администратор, филантроп, государственный деятель и, прежде всего, великий человек и великий человек. . И все же, если судить по обычным меркам, провал. Ибо он был отстранен от своей высшей должности генерального контролера Франции, прослужив всего двадцать месяцев, а затем прожил лишь достаточно долго, чтобы увидеть, как все ведущие меры, которым он посвятил свою жизнь сознательно и злонамеренно, были отменены; вопиющие злоупотребления, которые он упразднил, восстановились, по-видимому, навсегда; дороги к национальному процветанию, миру и влиянию, которые он открыл, были разрушены; и его страна полным ходом движется к величайшей катастрофе, которую видел современный мир.
Теперь, в 1749 году, в возрасте двадцати двух лет, он написал... письмо, которое с тех пор вызывает удивление среди политических мыслителей. Темой его были бумажные деньги. Обсуждая идеи Джона Лоу и особенно поддерживавшее их эссе Террассона, он анализировал их беспощадно, но полезно не только в те времена, но и в наши. ...Что касается валютной инфляции... Это до сих пор остается одной из лучших презентаций этой темы, когда-либо сделанных; и что еще больше удивляет нас, так это то, что это не было результатом изучения авторитетных источников, а было полностью разработано на основе его собственных наблюдений и размышлений. До этого времени не было ни авторитетных источников, ни общепринятой доктрины по этому вопросу; были просто записи о более или менее порочной финансовой практике; этому молодому студенту было поручено в письме, не предназначенном для публикации, впервые сформулировать великий закон, в котором современный мир, после всех его загадочных и дорогостоящих переживаний, обрел безопасность.
d'hermine, treillissé de gueules de dix pièces turgot.
Уильям Дойл использует физиократию, чтобы объяснить освобождение торговли зерном, и рассматривает Тюрго как физиократа. [...] Джессика Рискин делает то же самое [...]
Людовик XVI хотел выйти на балкон дворца, чтобы поговорить с ними, сказать им, что он снизит цены на хлеб; но Тюрго, как истинный экономист, воспротивился этому. Снижения цен на хлеб произведено не было.
О «представительном правительстве», которое было установлено англичанами после революции и которое защищалось в трудах современных философов, также начали говорить. С этой целью Тюрго даже подготовил схему провинциальных ассамблей, за которой позднее последовало представительное правительство для всей Франции, в котором имущим классам было бы предложено составить парламент. Людовик XVI отклонил это предложение и уволил Тюрго; но с этого момента вся образованная Франция заговорила о конституции и национальном представительстве.
