Ричард Остин Батлер, барон Батлер из Саффрона Уолдена , KG , CH , PC , DL (9 декабря 1902 — 8 марта 1982), также известный как Р. А. Батлер и знакомый по его инициалам как Раб , был видным политиком Британской Консервативной партии ; Фактически он был заместителем премьер-министра при Энтони Идене и Гарольде Макмиллане , хотя официальный титул он занимал лишь в течение короткого периода в 1962–63 годах. В его некрологе в «Таймс» он назван «создателем современной системы образования, ключевой фигурой в возрождении послевоенного консерватизма, возможно, самым успешным канцлером со времен войны и, несомненно, министром внутренних дел, проявляющим рвение к реформированию». [1] Он был одним из лидеров своей партии в продвижении послевоенного консенсуса, благодаря которому основные партии в основном соглашались по основным вопросам внутренней политики до 1970-х годов; его иногда называют « бутскеллизмом » из-за слияния его имени с именем его коллеги из Лейбористской партии Хью Гейтскелла . [2]
Батлер родился в семье ученых и индийских администраторов и сделал выдающуюся академическую карьеру, прежде чем вошел в парламент в 1929 году . Будучи младшим министром, он помог принять Закон о правительстве Индии 1935 года . Он решительно поддерживал политику умиротворения нацистской Германии в 1938–1939 годах.
Войдя в кабинет министров в 1941 году, он занимал пост президента Совета по образованию (1941–1945) и курировал принятие Закона об образовании 1944 года . Когда консерваторы вернулись к власти в 1951 году, он занимал посты министра финансов (1951–1955), министра внутренних дел (1957–1962), первого государственного секретаря (1962–1963) и министра иностранных дел (1963–1964). Батлер сделал исключительно долгую министерскую карьеру и был одним из двух британских политиков (вторым был Джон Саймон, 1-й виконт Саймон ), которые служили на трех из четырех великих государственных постов , но никогда не были премьер-министром , на который его передали. закончилось в 1957 и 1963 годах. В то время решение о лидерстве консерваторов определялось в результате частных консультаций, а не формального голосования.
После ухода из политики в 1965 году Батлер был назначен магистром Тринити -колледжа в Кембридже .
Семья Батлера по отцовской линии имела давнюю и выдающуюся связь с Кембриджским университетом , начиная с его прадеда Джорджа Батлера . Его двоюродный дедушка Генри Монтегю Батлер был магистром Тринити-колледжа в Кембридже и деканом Глостера , а его дядя сэр Джеффри Дж. Батлер — кембриджским историком и депутатом-консерватором от университета . [3] Его отец был научным сотрудником , а затем и магистром Пембрук-колледжа в Кембридже . [4]
Его дед по материнской линии, Джордж Смит , был директором колледжа для мальчиков Доветон в Калькутте . [5]
Ричард Остин Батлер родился 9 декабря 1902 года в Аттоке , Британская Индия , в семье Монтегю Шерарда Доуэса Батлера , члена индийской государственной службы , и Энн Смит. У него было две сестры: Ирис (1905–2002), вышедшая замуж за подполковника Джерваза Портала (1890–1961) и ставшая писательницей, и Дороти (1909–1999), жена Лоуренса Миддлтона (1905–1982). Его младший брат Джон (1914–1943) погиб в авиакатастрофе на действительной службе в январе 1943 года. [5] В июле 1909 года, в возрасте шести лет, правая рука Батлера была сломана в трех местах в результате несчастного случая при езде, его правая рука навсегда отключена. [6] [a] Он посещал подготовительную школу в Хоуве , но восстал против посещения школы Харроу , где получила образование большая часть его семьи. Не сумев получить стипендию в Итонском колледже , он вместо этого поступил в Мальборо-колледж , оставив его в декабре 1920 года. В июне 1921 года он выиграл выставку в Пембрук-колледже в Кембридже . На этом этапе он планировал карьеру на дипломатической службе. [9]
Батлер поступил в Пембрук-колледж в октябре 1921 года и стал президентом Кембриджского союзного общества на пасхальный (летний) семестр 1924 года. Первоначально изучая французский и немецкий языки, он окончил его в 1925 году, получив одну из самых высоких степеней по истории в университете. Он был избран членом Колледжа Корпус-Кристи в Кембридже и читал лекции о политике Третьей французской республики . [10] В Кембридже он встретил Сиднея Курто; после того, как они поженились в 1926 году, его тесть назначил ему пожизненный доход в размере 5000 фунтов стерлингов в год после уплаты налогов, что было сопоставимо с зарплатой министра кабинета министров, и дал ему финансовую свободу для продолжения политической карьеры. [11]
С помощью своих семейных связей Курто Батлер был избран без сопротивления кандидатом от консерваторов 26 ноября 1927 года. [12] Он был избран на всеобщих выборах 1929 года и сохранял это место до выхода на пенсию в 1965 году. [13]
Еще до избрания в парламент Батлер был личным секретарем Сэмюэля Хоара . Когда в августе 1931 года было сформировано национальное правительство , Хоар был назначен государственным секретарем Индии , а Батлер был назначен личным парламентским секретарем Хоара (PPS). [13] В январе 1932 года он посетил Индию в составе Комитета по франчайзингу лорда Лотиана , который был создан Конференцией Круглого стола и рекомендовал значительно увеличить число индийских избирателей. [14]
29 сентября 1932 года Батлер стал заместителем государственного секретаря Индии после отставки лорда Лотиана и других либералов из-за отказа национального правительства от свободной торговли . [15] В 29 лет он был самым молодым членом правительства и отвечал за пилотное проведение Закона о правительстве Индии 1935 года через парламент, несмотря на массовую оппозицию со стороны Уинстона Черчилля и правых консерваторов. [16] Он сохранил эту должность в третьем правительстве Стэнли Болдуина (1935–1937), и когда Невилл Чемберлен сменил Болдуина на посту премьер-министра в мае 1937 года, Батлер был назначен парламентским секретарем в Министерстве труда . [13]
В результате перестановок, вызванных отставкой Энтони Идена с поста министра иностранных дел и лорда Крэнборна с поста заместителя министра иностранных дел в феврале 1938 года, их заменили лорд Галифакс и Батлер, которые стали главными представителями Министерства иностранных дел в Палате общин. [17]
В ходе внутренних дискуссий после аннексии Австрии Германией 12 марта 1938 года Батлер выступал против предоставления Чехословакии гарантий британской поддержки и одобрил решение кабинета министров от 22 марта не делать этого - факты, которые он позже исключил из своих мемуаров. [18] Во время Судетского кризиса он присутствовал на заседании Лиги Наций в Женеве, но решительно поддержал поездку Чемберлена в Берхтесгаден 16 сентября, даже если это означало принесение в жертву Чехословакии в интересах мира. [19] Батлер вернулся в Великобританию, чтобы произнести заключительную речь правительства на парламентских дебатах по Мюнхенскому соглашению 5 октября. [20] После выступления Черчилля Батлер заявил, что война ничего не решает и что лучше «урегулировать наши разногласия с Германией путем консультации». [13] Однако он не защищал напрямую мюнхенское соглашение; предложение заключалось в поддержке предотвращения войны и стремления к прочному миру. [21] [22]
Батлер стал тайным советником в списке новогодних наград 1939 года , [23] став самым молодым человеком, назначенным таким образом со времен Черчилля в 1907 году. [24]
После немецкой оккупации Чехословакии 15 марта 1939 года Батлер, как и Чемберлен, был шокирован двуличностью Гитлера, нарушившего Мюнхенское соглашение. [25] Факты свидетельствуют о том, что Батлер не поддержал новую политику Галифакса, направленную на сдерживание дальнейшей немецкой агрессии, пообещав начать войну, чтобы защитить Польшу и другие восточноевропейские страны. [26]
Батлер стал членом комитета по внешней политике, который согласился искать англо-советский союз в мае 1939 года, вопреки желанию Чемберлена и Батлера, но Батлер и Гораций Вильсон убедили Чемберлена затруднить поиск соглашения, включив требование, чтобы Великобритания не будет сражаться без одобрения Лиги Наций. [27] В течение лета 1939 года Батлер продолжал лоббировать более тесные англо-германские отношения и призыв Великобритании опираться на Польшу для достижения соглашения с Германией. [28]
После того, как 23 августа 1939 года было объявлено о пакте Молотова-Риббентропа , Батлер тщетно советовал не соблюдать британские гарантии по защите Польши от Германии, но вместо этого поддержал предложение Гитлера позволить Германии урегулировать дела с Польшей так, как она пожелает, и в обмен на уступки по поводу ее прежних колонии, чтобы подписать англо-германский союз. [29] Оливер Харви записал (27 августа), что Батлер и Гораций Уилсон «работали как бобры» на «еще один Мюнхен». [20]
Еще в начале сентября 1939 года, когда немецкое вторжение в Польшу было неизбежным, комментарии в дневнике Ченнона предполагают, что Батлер сочувствовал попыткам Италии в последнюю минуту добиться мира и что он и Батлер были воодушевлены задержкой с объявлением Великобританией войны Германии. вызвано отсутствием соглашения с французами по поводу сроков. [30]
Тесная связь Батлера с умиротворением часто использовалась против него на более позднем этапе его карьеры. [13] Хотя позже он занимал многие высокие посты в кабинете министров, ко времени Суэцкого сражения в 1956 году его прошлое в сочетании с отсутствием личного военного опыта нанесло ущерб его репутации в глазах молодого поколения депутатов-консерваторов, многие из которых были Ветераны Второй мировой войны. [31] В то время Батлер решительно поддерживал достижение соглашения с Гитлером как необходимое условие мира, но в своих мемуарах « Искусство возможного» (1971) он защищал Мюнхенское соглашение как необходимое условие для того, чтобы выиграть время для перевооружения и получения общественной поддержки. войну в Британии и Доминионах, а также утверждал, что мало участвовал во внешней политике. [32]
Более поздние комментаторы утверждают, что предположение Батлера в его мемуарах о том, что он поддержал Галифакса в отказе от политики умиротворения после Праги, «полностью ложно». Его собственные документы свидетельствуют о том, что в 1939 году он приложил «большие усилия, чтобы удовлетворить требования Гитлера, чем любой другой деятель британского правительства». вообще воевать с Гитлером из-за Польши. [33] Патрик Косгрейв утверждает: «Батлер не просто соглашался с умиротворением, он усердно, долго и с энтузиазмом настаивал на этом, и существует очень мало доказательств ... он проявил ни малейшего интереса к программе перевооружения, которой он уделяет такое внимание. в его воспоминаниях». [34] Джаго заключает, что Батлер «исказил факты» и «грубо исказил свою ответственность и отношение в 1938 году». Хотя это и не было прямой причиной его поражений [партийного руководства] в 1957 или 1963 годах, «он... всегда был там, порок, который он не мог полностью устранить». [35]
20 октября 1939 года, после падения Польши , Батлер, по словам советского посла Ивана Майского , все еще был готов к компромиссному миру и соглашению о восстановлении немецких колоний, если это будет гарантировано всеми державами, включая американцев и Советы. Он отверг как «абсурд» любое предложение о том, чтобы Германия сначала должна была уйти из Польши. [36] Батлер не одобрял Черчилля, нового Первого лорда Адмиралтейства , который публично выступал против любого намека на компромиссный мир. [37]
Батлер быстрее многих осознал социальные изменения, которые принесет война. Он говорил с Робертом Баррингтоном-Уордом из «Таймс» (12 февраля 1940 г.) о «новой социальной революции, которая приближается, и о том, как ее предвидеть и встретить». [38]
Поскольку позиция Чемберлена после дебатов в Норвегии была несостоятельной , Батлер 10 мая 1940 года пытался убедить Галифакса принять назначение на пост премьер-министра, но позже заявил, что был у дантиста, и вместо него был назначен Черчилль. [39] 11 мая Батлер написал Чемберлену, призывая его продолжать работу в качестве члена правительства в надежде на достижение мира путем переговоров, и 15 мая был повторно назначен в министерство иностранных дел. [40] Батлер позже стал уважать Черчилля после службы под его началом. [41]
17 июня 1940 года, в день, когда маршал Филипп Петен попросил о перемирии, Батлер неофициально встретился со шведским посланником Бьёрном Прицем . [13] [42] [43] Позже Притц сообщил в Стокгольм, что Батлер заявил, что британская политика должна определяться «здравым смыслом, а не бравадой», и это «заверило меня, что ни одна возможность достижения компромисса (мира) не будет упущена». если бы были разумные условия. [13] [42]
Черчилль был в ярости, когда узнал об этом, вероятно, благодаря перехвату шведских дипломатических телеграмм. 26 июня он написал Галифаксу, жалуясь на «странные выражения» Батлера, намекающие на вялое или даже пораженческое отношение. Батлер, которому посчастливилось не быть уволенным, в тот же день дал рукописный ответ на четырех страницах, в котором утверждалось, что он придерживался официальной британской линии и не сказал «ничего определенного или конкретного, от чего я хотел бы отказаться», но он предложил уйти в отставку. [13] [42] [44] 28 июня, после того как Батлеру показали письмо Черчилля, он написал Галифаксу и получил неубедительное объяснение, которое он позже повторил в своих мемуарах, что, руководствуясь «здравым смыслом, а не бравадой», он продвигал официальная позиция заключалась в том, что мира не может быть до тех пор, пока Германия не извергнет свои завоевания. Джаго утверждает, что Батлер, возможно, прикрывал Галифакса. [13] [42] [45] Биограф Галифакса Эндрю Робертс считает, что Батлер вкладывал слова в уста Галифакса, который уже отошел от своей прежней открытости к компромиссному миру . [46]
Батлер сохранил свою должность, и ему разрешили вести две передачи на BBC (21 октября и 15 декабря 1940 г.). [47] Во время перестановок после отставки Чемберлена из правительства (22 октября 1940 г.) близкий сторонник Черчилля Брендан Брэкен предложил Батлеру повышение до поста президента Совета по образованию на уровне кабинета министров, но от Черчилля не последовало никакого предложения. [48]
Батлер мало уважал Идена, но неохотно согласился остаться в министерстве иностранных дел, когда он снова стал министром иностранных дел в декабре 1940 года . . [50] К тому времени обязанности Батлера были ограничены «рутинной рутинной работой», такой как переговоры о безопасном проходе для дипломатов; репатриация нейтральных моряков; и однажды выдача дополнительных купонов на одежду для иностранных дипломатов, чтобы герцог Альба мог купить больше носков. [51] Батлер и Джеффри Ллойд попытались зарегистрироваться на военную службу в мае 1941 года, но их заявление было передано Эрнесту Бевину ( министру труда ), который, в свою очередь, передал его Черчиллю. Он наложил вето на то, что их работа в качестве министров правительства более важна. [52]
Батлер получил постоянную известность благодаря Закону об образовании 1944 года . Решающая роль Батлера заключалась в обеспечении перехода путем переговоров с заинтересованными сторонами от Черчилля к церквям и от педагогов к депутатам. [53]
В июле 1941 года Батлер был назначен президентом Совета по образованию , что стало его первой должностью в кабинете министров. Некоторые авторы, такие как Аддисон, предполагают, что образование было захолустьем и что Черчилль предлагал ему его или дипломатический пост, чтобы отстранить его от более чувствительного министерства иностранных дел. [54] Однако он очень хотел покинуть министерство иностранных дел. [55] Майкл Джаго утверждает, что повышение по службе, вопреки более поздним инсинуациям Батлера, не было задумано как оскорбление. [56]
Батлер оказался одним из самых радикальных министров-реформаторов в тылу. Главной проблемой, стоявшей на пути реформы образования, был вопрос интеграции церковных школ в государственную систему, который поставил в тупик Закон Бальфура 1902 года . [57] Черчилль не хотел принятия нового законопроекта и ответил, что «у нас не может быть партийной политики в военное время». [58] Черчилль предупредил его не «поднимать споры 1902 года во время войны». [59] Позже Батлер писал, что, увидев Землю Обетованную, «будь я проклят, если умру в Земле Моава. прямо". [60]
Более половины школ в стране были церковными. [61] Многие церковные школы находились в плохом состоянии. [62] На встрече 5 июня 1942 года с Национальным обществом, органом школ англиканской церкви, Батлер предложил, чтобы церковные школы могли выбирать: либо получать 50% помощь , либо полностью финансироваться с большинством местных органов управления образованием в руководящем органе школы. . Архиепископ Темпл согласился убедить свою паству принять сделку, а позже добился уступки, согласно которой учителя конфессиональной церкви могут быть допущены в полностью контролируемые школы, если родители того пожелают. [63] В начале октября 1942 года Батлер продал свою схему нонконформистским лидерам Англии и Уэльса. [64]
Батлер добился меньшего успеха в отношениях с Римско-католической церковью. Он не мог разговаривать с пожилым кардиналом Артуром Хинсли до сентября 1942 года. 15 сентября 1942 года Батлеру сказали, что его планы по предоставлению 50%-ного статуса помощи неприемлемы для Римско-католической церкви. Батлер счел, что лучше представить католическую церковь. со свершившимся фактом . [65] Планы на 1943 год были сорваны письмом Хинсли в «Таймс», в котором подчеркивалась приверженность Франклина Рузвельта свободе совести и утверждалось, что католические школы не должны подвергаться издевательствам со стороны государства, поскольку они часто заботятся о беднейших городских общинах. . [66]
Серьезное внимание было уделено интеграции государственных (платных) школ в государственную систему. Батлер поддерживал и считал, что стандарты в государственных школах будут повышены, если в систему будут вовлечены богатые и красноречивые родители. Комиссия Флеминга, собранная Батлером, рекомендовала в июле 1944 года выделить четверть мест в государственных школах на стипендии. Однако из этого ничего не вышло, в частности потому, что идея потратить деньги налогоплательщиков на нескольких способных учеников часто не встречала одобрения местных властей. [67] [68]
Поскольку лидерство Черчилля было поставлено под сомнение после недавних неудач на Дальнем Востоке и в Северной Африке, Айвор Балмер-Томас (14 августа 1942 г.) заметил, что некоторые депутаты-консерваторы видели в Батлере, а не Идене, потенциального преемника. В конце ноября 1942 года Батлер подумывал о том, чтобы позволить себе рассматриваться на пост вице-короля Индии (вслед за лордом Линлитгоу ). Черчилль предложил Идену эту должность, и он серьезно подумывал о ее принятии. В конце концов был назначен фельдмаршал Уэйвелл . [69] Батлер участвовал в написании рождественской передачи короля Георга VI в конце 1942 года. [70]
Батлер лоббировал у Джона Андерсона , Кингсли Вуда и Эрнеста Бевина законопроект об образовании в 1943 году, [71] и к концу 1942 года проект Белой книги находился на рассмотрении комитета лорда-президента. [72] [73] К марту 1943 года, когда победа союзников казалась лишь вопросом времени, Черчилль начал поддерживать законопроект об образовании в 1944 году и осознавал, что ему нужно обещать послевоенные улучшения и что реформирование школ будет дешевле, чем реализация закона. Отчет Бевериджа . Когда 16 июля 1943 года была опубликована Белая книга, отношениям церкви и государства уделялось меньше всего внимания. [74]
В результате законопроект стал Законом об образовании 1944 года и часто известен как «Закон Батлера». Это привело к бесплатному среднему образованию; до тех пор во многих гимназиях взималась плата за поступление, хотя в последние годы местные власти оказывали помощь более бедным ученикам. Закон расширил положение о детских садах и повысил возраст окончания школы до 15 лет с обязательством повысить его еще до 16 лет (не реализовано до 1972 года). [49]
Во втором чтении в марте 1944 года Тельма Казалет-Кейр , член комитета по реформе тори Квинтина Хогга , предложила две поправки: одна повышала возраст окончания школы до 16 лет к 1951 году, а другая требовала равной оплаты труда женщин-учителей. Последний был принят одним голосом 28 марта 1944 года. Это был единственный раз, когда Коалиция потерпела значительное поражение в дивизии. Черчилль сделал поправку вопросом доверия и гарантировал ее поражение 30 марта. Это было одно из событий, из-за которых Черчилль и консерваторы выглядели реакционными и способствовали их поражению на выборах в 1945 году. Закон Батлера стал законом в августе 1944 года. [75] [76]
После возобновления партийной политики 9 апреля 1945 года Батлер выступил против национализации железа и стали. [77] После окончания войны в Европе в мае Батлер в течение двух месяцев был министром труда во временном министерстве Черчилля . Во время победы лейбористов в июле 1945 года он с небольшим перевесом удерживал Саффрон Уолден, его большинство упало до 1158. [49] Он, вероятно, не занял бы это место, если бы кандидат от либералов не набрал более 3000 голосов и не разделил голоса оппозиции. [78]
После поражения консерваторов на всеобщих выборах 1945 года Батлер стал самой заметной фигурой в восстановлении партии. [79] Он стал председателем отдела консервативных исследований , которому помогали Дэвид Кларк и Майкл Фрейзер . В 1946 году он стал председателем Комитета промышленной политики. В 1947 году была принята Промышленная хартия , которая выступала за полную занятость и принятие государства всеобщего благосостояния. [49]
Когда Консервативная партия вернулась к власти в 1951 году , Батлер был назначен министром финансов в отсутствие других кандидатов, а Оливер Литтлтон считался слишком близким к лондонскому Сити . [80] Он унаследовал кризис платежного баланса, который был частично вызван увеличением расходов на оборону в результате Корейской войны . [81] Первоначально Батлер планировал оставить фунт плавающим (что на практике привело бы к его девальвации) и стать частично конвертируемым (« Операция РОБОТ »). Последний был отвергнут лордом Черуэллом и его советником Дональдом Макдугаллом, готовившим доклад для Черчилля. Контраргумент заключался в том, что платежный баланс ухудшился бы, поскольку любое сокращение спроса на импорт было бы заглушено ростом цен на импортные товары . Более того, 90% стерлинговых балансов других стран, хранившихся в Лондоне, должны были быть заморожены. Они также были бы фактически девальвированы, что вызвало бы гнев стран Содружества, нарушило бы правила Международного валютного фонда и не было бы разрешено в новом Европейском платежном союзе . [82] Ему также противостоял его младший министр Артур Солтер , в то время как лорд Вултон настаивал на участии Идена, поскольку эта политика повлияет на международные отношения. [83] Иден выступил против этого, проявив редкое вмешательство во внутреннюю политику. [84] Наконец, он был похоронен в двух кабинетах, 28 и 29 февраля 1952 года. [83]
Батлер в значительной степени следовал экономической политике своего предшественника из Лейбористской партии Хью Гейтскелла , проводя смешанную экономику и кейнсианскую экономику как часть послевоенного политического консенсуса. Название « бутскеллизм », относящееся к в целом сходной экономической политике, проводимой как консервативным, так и лейбористским правительствами, было придумано частично в ответ на продление Батлером обвинений Гейтскелла в Национальной системе здравоохранения в 1952 году, проблему, из-за которой Анейрин Беван и другие левые лейбористы подали в отставку. в апреле 1951 года. [85] [86] В 1954 году журнал The Economist опубликовал редакционную статью под заголовком «Дилемма г-на Бутскелла», в которой «уже... известная фигура» г-на Бутскелла называлась «составом нынешнего канцлера и предыдущий». [87] Однако Батлер больше интересовался денежно-кредитной политикой и конвертируемостью, тогда как Гейтскелл был более склонен к валютному контролю, инвестициям и планированию. [88]
Батлер сохранил контроль над импортом и начал более активную денежно-кредитную политику . [89] В мартовском бюджете 1952 года он поднял официальную банковскую ставку до 4%, сократил продовольственные субсидии на 40%, снизил налоги и увеличил пенсии и социальные выплаты, кумулятивный эффект заключался в увеличении валютных резервов, но подавлении внутреннего спроса. [88] Его бюджет 1953 года сократил подоходный налог и налог на покупку и обещал положить конец сбору сверхприбылей. Когда летом 1953 года у Черчилля случился инсульт, болезнь, которая была скрыта от общественности, Батлер исполнял обязанности главы правительства, поскольку предполагаемый преемник Черчилля Иден находился на лечении в Соединенных Штатах. [88] С 29 июня по 18 августа 1953 года Батлер председательствовал на шестнадцати заседаниях кабинета министров. В июле Макмиллан записал разговор с Уолтером Монктоном , который был готов служить под началом Идена, но не с Батлером, которого он считал «куском холодной рыбы». [90]
Экономические проблемы Великобритании усугублялись умиротворением профсоюзов Монктоном (забастовка железнодорожников 1954 года была урегулирована на условиях профсоюза при поддержке Черчилля) и стремлением Макмиллана строить 300 000 домов в год. [88]
Батлер был награжден Орденом Почетных кавалеров в 1954 году. [91] Он поддержал предложение Черчилля о том, чтобы Иден взял на себя «командование тылом» летом 1954 года, не в последнюю очередь потому, что он надеялся сменить Идена на посту министра иностранных дел. [92] Батлер был одним из министров, которые потребовали Черчиллю в лицо (22 декабря 1954 г.), чтобы он назначил дату своего выхода на пенсию. [93]
На политическое суждение Батлера повлияла смерть его первой жены Сидни 9 декабря 1954 года. В феврале 1955 года он увеличил банковскую ставку и восстановил ограничения на покупку в рассрочку, а в бюджете 1955 года подоходный налог был снижен на 6 пенсов, что предположительно было основано на неверная статистика казначейства. [94] В апреле Энтони Иден сменил Черчилля на посту премьер-министра. После того, как консерваторы выиграли всеобщие выборы в мае 1955 года , Батлер отклонил просьбу о его переводе из казначейства и позже признал, что это было ошибкой. [88] [94] В неудачной речи 18 октября он отметил, что страна не должна погружаться в «легкие вечера с портвейном и перезревшим фазаном». Газета Daily Mirror отметила, что он «уронил серебряную ложку на полированный пол». [95] К настоящему времени стало очевидно, что экономика «перегревается», поскольку инфляция и дефицит платежного баланса резко растут. Кабинет министров отказался согласиться на сокращение субсидий на хлеб, и фунт резко упал. Его окончательный бюджет в октябре 1955 года отменил некоторые меры весеннего бюджета, что привело к обвинениям в избирательном оппортунизме. Хью Гейтскелл обвинил его в том, что он намеренно ввел электорат в заблуждение, [89] что позабавило Макмиллана, который писал в своем дневнике, что Батлер всегда говорил о «чести» в кабинете министров. [94] Введение налога на покупку кухонной утвари привело к тому, что его стали называть бюджетом «Кастрюли и сковородки». Макмиллан уже вел переговоры с Иденом о работе Батлера. [96]
В декабре 1955 года Батлер был переведен на пост лорда-хранителя печати и лидера Палаты общин . Хотя он продолжал выступать в качестве заместителя Идена в ряде случаев, официально он не был признан таковым, и его преемник на посту канцлера Гарольд Макмиллан настаивал на заверениях Идена в том, что Батлер не старше его. [97] Гарри Крукшенк предупредил, что он совершает «политическое самоубийство», отказываясь от большого отдела. [98] Он записал, что после декабря 1955 года «никогда больше ни обо мне, ни, если уж на то пошло, о британской экономике, никогда больше не говорили, что у нас есть la puissance d'une idee en Marche ». [99] [б]
Батлер страдал от того, что его биограф называет «неспособностью воспринимать Иден всерьез». [100] Всплыл ряд его сардонических острот в адрес Идена, который уже подвергался критике в прессе, и 8 января 1956 года The Sunday People сообщила, что Иден должен уйти в отставку и передать пост премьер-министра Батлеру. Когда 9 января это было официально опровергнуто, Батлер сказал The Guardian , что он полон решимости «поддержать премьер-министра во всех его трудностях» и что Иден был «лучшим премьер-министром, который у нас есть». [101] [102]
Батлер пригрозил уйти в отставку в марте 1956 года из-за планов Макмиллана отменить снижение подоходного налога на 6 пенсов. Сам Макмиллан затем пригрозил уйти в отставку, если вместо этого ему не разрешат сократить расходы. [103] Батлер также занимал должность ректора Университета Глазго с 1956 по 1959 год. [104]
Батлер был болен, когда Гамаль Абдель Насер национализировал Суэцкий канал , и формально не был членом комитета кабинета министров по Египту. Позже Батлер утверждал, что пытался удержать Иден «в политической смирительной рубашке», и выступал за открытое вторжение в Египет. Гилмор писал, что это вызвало бы еще большее международное осуждение, чем претензии Идена на соблюдение международного права . [89]
Батлер, казалось, сомневался в суэцкой политике Идена , но никогда не говорил об этом открыто. [105] Макмиллан записал 24 августа, что Батлер был «неуверен» и «хотел больше времени», прежде чем прибегнуть к силе. 13 сентября он записал, что Батлер предпочел передать этот вопрос в ООН, как того хотели лейбористы и церкви. [106] После того, как ООН проголосовала за создание чрезвычайных сил и прекращение огня между Израилем и Египтом казалось неизбежным, Батлер попытался остановить англо-французское вторжение. В итоге он не угодил ни тем, кто был против вторжения, ни тем, кто его поддерживал. [89] [с]
Вечером 6 ноября 1956 года, после того как британцы объявили о прекращении огня, Батлер «широко улыбался» на первой скамейке и удивил некоторых консерваторов, заявив, что он «без колебаний передаст» отсутствующему премьер-министру опасения, высказанные Гайтскеллом. [107] Пресс-секретарь Идена Уильям Кларк, противник этой политики, пожаловался: «Боже, как власть развращает. То, как RAB развернулось и урезалось». Позже он ушел в отставку вместе с Эдвардом Бойлем ( секретарем по экономическим вопросам Министерства финансов ), как только боевые действия закончились. [107] Батлера считали нелояльным, поскольку он свободно высказывал свои сомнения в частном порядке, в то время как публично поддерживал правительство, а позже признал, что ему следовало уйти в отставку. [108] 14 ноября Батлер выпалил все, что случилось с 20 депутатами-консерваторами от Progress Trust в столовой палаты общин (его речь была описана Гилмором как «почти самоубийственно неосторожная»). [109]
Батлеру пришлось объявить о выводе британцев из зоны канала (22 ноября), из-за чего он снова стал «умиротворителем» для сторонников консерваторов по всей стране. В тот вечер Батлер выступил перед Комитетом консерваторов 1922 года , где его заурядная защита политики правительства была отодвинута на второй план речью Макмиллана. [110] [111]
Батлера считали нерешительным лидером, не дотягивавшим до уровня Макмиллана. [112] Однако Ассоциация прессы была проинформирована о том, что Раб «действительно руководил» во время отсутствия Идена на Ямайке с 23 ноября. [109] Иден не общался по телефону и не вернулся в Великобританию до 14 декабря. [113]
Теневой канцлер Гарольд Уилсон заявил, что Батлер «выглядел как прирожденный неудачник» (20 декабря). [114] Батлер провел большую часть рождественских каникул на съемках. [115] Позже он записал, что во время своего пребывания на посту главы правительства в доме номер 10 он заметил постоянные приходы и уходы министров в кабинет Макмиллана в доме номер 11, по соседству, и что те, кто все это посещал, позже получили повышение, когда Макмиллан стал Премьер-министр. Батлер, в отличие от Макмиллана, отдавал предпочтение оценкам Главного кнута (Эдвард Хит) и председателя партии ( Оливер Пул ), которые считали, что Иден сможет дожить на посту премьер-министра до летних каникул, если его здоровье сохранится. [116]
Однако есть косвенные доказательства того, что Батлер, возможно, вступил в сговор с врачом Идена, сэром Хорасом Эвансом , чтобы преувеличить состояние здоровья Идена и побудить его уйти в отставку. Эванс написал Батлеру двусмысленное письмо о «вашей помощи и руководстве в решении моих сложных проблем с АЭ» и добавил: «Здесь мы приняли, я не сомневаюсь, правильное решение». Энтони Ховард отмечает, что любая интерпретация письма является «чисто умозрительной» и что «нет конкретных доказательств» того, что произошло на самом деле. [117]
Иден ушел с поста премьер-министра в среду, 9 января 1957 года. В то время у Консервативной партии не было формального механизма для определения нового лидера, но королева Елизавета II получила подавляющий совет назначить премьер-министром Макмиллана вместо Батлера, а не ждать, пока партийное собрание для принятия решения. Черчилль имел сомнения по поводу обоих кандидатов, но позже признал, что посоветовал ей назначить «старшего человека», Макмиллана. В присутствии лорда-канцлера Килмюра лорд Солсбери брал интервью у членов кабинета один за другим и со своим знаменитым дефектом речи спрашивал каждого из них, поддерживает ли он «Ваба или Хаволда». [118] Килмюр напомнил, что за Батлера были три министра: Уолтер Монктон , Патрик Бьюкен-Хепберн и Джеймс Стюарт , которые после этого покинули правительство. Сам Солсбери позже записал, что все члены кабинета были за Макмиллана, за исключением Патрика Бьюкен-Хепберна, который был за Батлера, и Селвина Ллойда , который воздержался. [119] [120] Солсбери, возможно, не был полностью беспристрастным вернувшимся офицером, поскольку Батлер заменил Солсбери (лорда Крэнборна, каким он был в то время) на посту заместителя министра иностранных дел в 1938 году, который, когда последний подал в отставку из-за политика в отношении Италии. Джулиан Эмери , который в то время не был членом кабинета министров, утверждал, что Солсбери опрашивал министров в порядке их лояльности Макмиллану и держал подсчеты на видном месте на столе, чтобы колеблющиеся были более склонны рассчитывать на победу. кандидат. [120]
Хит (главный кнут) и Джон Моррисон (председатель Комитета 1922 года ) сообщили, что Суэцкая группа правых консерваторов не захочет следовать за Рабом. [119] [120] Кнуты позвонили Бутби (стороннику Макмиллана) в Страсбурге, чтобы узнать его мнение, но нет никаких доказательств того, что они очень усердно агитировали за известных депутатов, поддерживающих Батлера. [121]
Батлер позже утверждал, что был «не удивлен» тем, что его не выбрали в 1957 году. нация завтра?" [119] Хит, принесший ему известие о том, что его не выбрали, позже написал, что он выглядел «совершенно ошеломленным» и что в течение многих лет после этого он, как известно, спрашивал коллег, почему его обошли вниманием. Хит предполагает, что это вызвало потерю доверия, которая помешала ему занять пост премьер-министра в 1963 году . , но такой антимакмиллановой фракции не было. На следующий день Батлер с горечью высказался о «нашем любимом монархе». [124]
Батлер объяснил свое поражение «атмосферой» и «связями» Макмиллана. Он говорил «дикие» вещи Дереку Марксу из Daily Express , который защищал репутацию Батлера, не печатая их, а годы спустя сказал Алистеру Хорну, биографу Макмиллана, что он «не мог понять», почему его обошли вниманием после того, как он «собрал кусочки». "после Суэца. Найджел Николсон , признавший, что «в данных обстоятельствах» Макмиллан был правильным выбором, писал о «меланхолии, которую это право не восторжествовало», с которой Батлер предложил Макмиллана лидером на партийном собрании 22 января. [125]
По мнению Гилмора, Батлер не организовывал кампанию за лидерство в 1957 году, потому что ожидал, что Иден продержится до Пасхи или лета. [126] Кэмпбелл писал: «Наследование было закреплено еще до того, как Раб осознал, что существует соревнование». [127] Ричард Кроссман записал в своем дневнике (11 января): «Вся эта операция была проведена сверху очень немногими людьми с большой скоростью и умением, так что Батлер был обойден с фланга и вынужден сдаться почти так же быстро, как египтяне». на Синае». [121] Брендан Брэкен писал, что, помимо его предполагаемой позиции по проведению лейбористской политики, «аудитория (была) устала» от Батлера, который слишком долго был наследником, - анализ, который повторяет Кэмпбелл, который сравнивает внезапное появление Макмиллана после быстрая смена руководящих должностей после Джона Мейджора в 1989–1990 годах и указывает, что, как и Мейджор, Макмиллан притворялся «правым», чтобы завоевать лидерство, несмотря на то, что его взгляды были схожи со взглядами его оппонента. [128]
Батлеру пришлось принять Министерство внутренних дел Макмиллана, а не Министерство иностранных дел, чего он хотел. [124] В своих мемуарах Макмиллан утверждал, что Батлер «выбрал» Министерство внутренних дел , и это утверждение Батлер сухо заметил в своих мемуарах, что память Макмиллана «сыграла его ложью». [129] Хит подтверждает утверждение Батлера о том, что он хотел получить пост в министерстве иностранных дел, и предположил, что с его «тихим обаянием» он мог бы победить американцев. [130] Батлер также остался лидером Палаты общин .
В начале 1958 года его оставили «держать на руках ребенка», как он выразился, после того, как Макмиллан отправился в турне по Содружеству после отставки канцлера Торникрофта и команды казначейства. [126]
Батлер занимал должность министра внутренних дел в течение пяти лет, но его либеральные взгляды на повешение и порку не способствовали привлечению к нему симпатий рядовых членов-консерваторов. Позже он написал о « полковниках Дирижаблях обоих полов, причем самки этого вида были более смертоносными с политической точки зрения, чем самцы». Позже Батлер писал, что Макмиллан, который жестко контролировал внешнюю и экономическую политику, предоставил ему «полную свободу действий» в вопросах Министерства внутренних дел, что, по мнению Гилмора, вполне могло быть так, потому что реформа, вероятно, очернила Батлера в глазами консервативных активистов. [131] Официальный биограф Макмиллана полагает, что Батлер просто не интересовался внутренними делами. Позже Батлер сказал: «Я не мог справиться с Иденом, но мог справиться с Маком». [132]
Батлер унаследовал законопроект об убийствах , который вводил различные степени убийств. В частном порядке он высказался за отмену повешения, но подписал казнь Джеймса Хэнратти , что в то время считалось судебной ошибкой. [133] Он отказался вновь ввести телесные наказания , согласно рекомендациям довоенного доклада Кадогана. [126] [134]
Батлер произнес очень успешную речь на конференции консерваторов в 1959 году. Несмотря на рекомендации доклада Вольфендена , он не смог декриминализировать гомосексуальные акты между взрослыми по обоюдному согласию (это произошло не раньше 1967 года ), но консерваторы были более готовы реализовать рекомендованные Вольфенденом репрессии . об уличной проституции . Он принял Закон о лицензировании 1961 года и реформировал закон о непристойных публикациях . Закон о ставках и азартных играх легализовал ставки.
Ежегодная иммиграция с Индийского субконтинента выросла с 21 000 в 1959 году до 136 000 в 1961 году. Батлер ввел первые ограничения на иммиграцию, хотя кабинет Идена рассматривал меры в 1955 году. Первоначально против этого выступали лейбористы, но партия ввела более строгие ограничения , когда вернулся в офис. [131]
Енох Пауэлл высоко оценил работу Батлера как великого министра внутренних дел-реформатора. Он напомнил, что если Батлер отсутствовал на своем посту председателя комитета кабинета министров по внутренним делам, то это означало, что само правительство «зашло в тупик». [135]
Помимо Министерства внутренних дел, Батлер в эти годы занимал и другие высокие государственные должности. Он сравнил себя с персонажем Гилберта и Салливана « Пух Ба ». [136] В октябре 1959 года, после всеобщих выборов того же года , он был назначен председателем Консервативной партии , что требовало от него нападок на лейбористов в стране, но как лидер палаты он должен был сотрудничать с лейбористами в палате общин. [126] Его новая позиция вызвала аналогию, которую Энтони Ховард назвал «смехотворной» в The Economist , с приходом Никиты Хрущева к власти через контроль над Коммунистической партией Советского Союза . [137]
В 1960 году Макмиллан перевел Селвина Ллойда из министерства иностранных дел в министерство финансов, сказав ему, что это даст ему хорошую возможность бросить вызов Батлеру на престол. Он назначил лорда Хоума министром иностранных дел, снова отказался назначить Батлера и сказал ему, что если он займет эту должность, это будет «как Герберт Моррисон ». По мнению Кэмпбелла, это было «фантастически оскорбительно», поскольку Моррисон тогда считался «худшим министром иностранных дел на памяти живущих». Батлер не согласился с анализом, но принял его, что позволило Макмиллану еще раз заявить, что он отказался от Министерства иностранных дел. Батлер отказался согласиться на прежнее место Хоума в качестве министра Содружества . [138]
В результате перестановок в октябре 1961 года Батлер уступил пост председателя партии Иэну Маклеоду, который также настоял на получении должности лидера палаты представителей, которую Батлер занимал с 1955 года. Батлер сохранил за собой Министерство внутренних дел и отклонил предложение Макмиллана принять звание пэра. Батлер произнес прекрасную речь на партийной конференции в октябре 1961 года. [138] В марте 1962 года Батлер был назначен главой недавно созданного Центральноафриканского департамента. [131] [139] Батлеру, однако, было поручено курировать переговоры о вступлении в ЕЭС, которые он решительно поддержал, несмотря на опасения по поводу голосования по сельскому хозяйству в его округе. [131] В карикатуре Макмиллан и Батлер изображены в образе несчастной эмигрантской пары из картины Форда Мэдокса Брауна «Последний из Англии» . [140]
Батлер помог ускорить жестокие перестановки Макмиллана в « Ночи длинных ножей », сообщив Daily Mail 11 июля 1962 года о том, что крупные перестановки неизбежны. [141] Он назвал это « резней в Гленко ». [142] Макмиллан позже сказал Селвину Ллойду 1 августа, что, по его мнению, Батлер планировал расколоть партию из-за вступления в Европейское экономическое сообщество . [143] В результате перестановок Батлер потерял Министерство внутренних дел, хотя сохранил Департамент Центральной Африки. Он также стал первым первым государственным секретарем , и эта должность была создана отчасти для того, чтобы избежать прежних конституционных возражений против должности заместителя премьер-министра . [144] Однако он продолжал действовать в качестве заместителя Макмиллана, как он делал это ранее и для Идена, в том числе в течение шести недель во время турне Макмиллана по Содружеству в 1958 году. [145]
Макмиллан якобы сказал Батлеру, что он является наиболее вероятным преемником на посту премьер-министра, но Макмиллан использовал возможность продвинуть молодых людей, которые могли бы стать альтернативой. В их число входили лорд Хейлшем , которому было поручено провести переговоры по Договору о запрещении ядерных испытаний ; Реджинальд Модлинг , назначенный канцлером; и Эдвард Хит , курировавший переговоры о вступлении в ЕЭС; он надеялся подготовить одного из них в качестве альтернативного преемника. [131] [146]
Батлер сказал Тони Бенну в феврале 1963 года, что он ожидает, что Макмиллан останется и будет участвовать в следующих всеобщих выборах, [147] которые могут состояться не позднее 1964 года. Во время кризиса, вызванного делом Профьюмо , Батлера спросил Мартин Редмэйн, вождь консерваторов. Кнуту и лорду Пулу , председателю партии , если он в принципе согласится работать в правительстве Маудлинга. [148] Его также посетил Модлинг, двое мужчин согласились служить друг другу в случае необходимости. Поскольку Батлер формально был его старше, Модлинг считал, что это давало ему преимущество. Сообщалось, что кабинет министров в целом поддержал Батлера, но члены парламента поддержали Модлинга. [149]
16 июля лорды внесли поправки в законопроект о пэрах, который тогда проходил через парламент, так что любой существующий пэр мог отказаться от своего звания пэра в течение двенадцати месяцев после того, как законопроект стал законом, а не после следующих всеобщих выборов, как первоначально планировалось. Закон о пэрах 1963 года получил королевскую санкцию 31 июля, что позволило лордам Хейлшему и Хоуму стать потенциальными кандидатами на престол. [150]
К середине 1963 года Батлер в значительной степени пришел к убеждению (по крайней мере, он так утверждал в интервью 1966 года), [147] что он, вероятно, слишком стар для руководства и что, когда Макмиллан уйдет в отставку, эта должность перейдет к более молодому человеку. Это может объяснить, почему Батлер не особо боролся за лидерство той осенью, хотя на самом деле Хоум, в конечном итоге успешный кандидат, был почти того же возраста, что и Батлер, и оба мужчины были существенно моложе, чем сам Макмиллан, когда он он впервые вошел на Даунинг-стрит, 10.
Летом 1963 года Макмиллан сказал лорду Хейлшему : «Раб просто не в силах стать премьер-министром». [131] Незадолго до того, как Батлер отправился на конференцию в Виктория-Фолс в июле 1963 года, Джон Моррисон, все еще председатель Комитета 1922 года , сказал ему прямо в лицо: «Эти ребята вас не потерпят». [151]
На конференции Виктория-Фолс Батлер распустил Центральноафриканскую федерацию . В следующем году протекторат Ньясаленд стал независимым как Малави , а Северная Родезия — как Замбия ; Южная Родезия провозгласила одностороннюю независимость от Великобритании в 1965 году. [131]
В октябре 1963 года Макмиллан, только что решив остаться и возглавить партию на следующих всеобщих выборах, заболел накануне конференции Консервативной партии. Батлер настоял на том, чтобы занять номер лидера в отеле «Империал» и произнести речь лидера в последний день (12 октября). [152] Во время конференции лорд Хоум объявил, что Макмиллан должен уйти в отставку с поста премьер-министра. В суматохе следующих нескольких дней Хейлшем открыто агитировал за эту должность, что считалось вульгарным. Батлер, Хоум и их жены вместе обедали в субботу, 12 октября. Хоум сказал, что на этой неделе он посетит своего врача, и намекнул, что, возможно, собирается выдвинуть свою кандидатуру в качестве лидера. [153] Речь Батлера, когда он ее произнес, была попыткой обновить послевоенные Хартии в соответствии с современной политикой, и он дословно перепечатал некоторые из выступлений в своих мемуарах. Однако его выступление было, по более позднему описанию Хита, «монотонным и неэффективным и не принесло ему никакой пользы». [154] Ховард описал это как «плоское и скучное», [155] а Перегрин Уорсторн написал тогда, что говорил «вялым и прерывистым голосом». [151] Батлер позже назвал Imperial «ужасным отелем» [156] и отказался когда-либо снова посещать Блэкпул. [157]
Вернувшись в Лондон, Макмиллан, лежа на больничной койке, предложил 14 октября провести четырехстороннюю консультацию, чтобы «изучить мнения» (мнения кабинета министров, членов парламента, коллег и ведущих членов партийной организации в стране) и выбрать лидер консенсуса посредством «обычных процессов». Кабинет министров собрался под председательством Батлера 15 октября и одобрил план, который должен был быть завершен к 17 октября. [158] Ховард утверждает, что Батлеру следовало также настоять на том, чтобы кабинет министров снова собрался 17 октября для утверждения «результатов» зондирований. [158]
Селвин Ллойд посетил Макмиллана в больнице 16 октября и выступил против Батлера, которого, по его словам, очень не любили в ассоциациях избирательных округов, «особенно среди женщин. Почему это так, похоже, никто не знает». [159] [160] Среди нынешних министров, которые посетили Макмиллана в больнице, были Дункан Сэндис , который консультировал Хоума не как компромисс, а исходя из его собственных достоинств, и Эдвард Хит, который чувствовал, что Батлер будет скучным и не станет естественным и бесспорным кандидатом. преемник в том смысле, в каком он должен был быть. Другие министры считали, что подходящими будут либо Батлер, либо Хоум. Позже Эдвард Бойл почувствовал, что он слишком благосклонно отнесся к идее руководства Дома, что привело к тому, что его ошибочно записали в число сторонников Дома. [159] Сидя за столом кабинета министров 16 октября во время зондирования, Батлер сказал: «Я не знаю, что происходит», прежде чем добавить: «Но я правда знаю». На вопрос, что он будет делать, если его снова не назначат премьер-министром, он ответил: "Я буду вести себя достойно". [161]
Много чернил было пролито на то, насколько плохо был сфальсифицирован процесс консультаций, но Макмиллан рекомендовал на пост премьер-министра внешнего кандидата лорда Хоума .
Лорд-канцлер Дилхорн уже начал опрос кабинета министров на конференции в Блэкпуле и заявил, что, не считая Макмиллана и Хоума, 10 были за Хоума (включая Бойла и Маклауда, оба из которых позже настаивали на поддержке Батлера), 4 за Модлинга (первоначально 3, изменено до 5, а затем уменьшено до 4), 3 для Батлера и 2 для Хейлшема. [162] В обзоре Хорна « Жизнь Макмиллана» , опубликованном в «Лондонском обзоре книг» в 1989 году, Гилмор утверждал, что Дилхорн сфальсифицировал цифры, [163] утверждение, которое было повторено в 2004 году. [104] Дилхорн записал, что Хейлшем сказал, что он мог «не» служат под началом Батлера. Хейлшем фактически утверждал, что он «предложил» служить под началом Батлера в случае необходимости. [164] Фредерику Эрролу , президенту Совета по торговле , главный кнут Мартин Редмэйн сообщил в Блэкпуле, что преемственность Хоума уже была организована, [164] как и Джон Бойд-Карпентер , сторонник Батлера, 9 октября . [165]
Кнуты Редмэйна также начали опросы членов парламента и младших министров в Блэкпуле и заявили, что 87 депутатов поддержали Хоума и 86 Батлера (еще одно заявление, которое высмеял Ян Гилмор) [104] и было обнаружено, что 65 депутатов поддерживают Хейлшема, 48 - Модлинга, 12 - Маклеода и 10 у Эдварда Хита, причем Хоум значительно опережает по вторым предпочтениям. [162] Несмотря на отрицания кнутов, Редмэйн проговорился в радиоинтервью (19 декабря 1963 года, впоследствии опубликованном в The Listener ) о четырёх вопросах, которые они задавали: а именно, об их первом и втором предпочтениях как лидера, были ли какие-либо кандидата, которому они особенно «противостояли», и примут ли они в принципе Хоума в качестве лидера. [166] Хамфри Беркли отказался отвечать на «гипотетический вопрос» о том, поддержит ли он Хоума в качестве компромисса между Батлером и Хейлшемом. [167] Джим Прайор (тогда член парламента) и Уилли Уайтлоу (тогда младший министр) позже вспоминали, как, по их мнению, кнуты продвигали кандидатуру Хоума. Первым выбором Прайора был Модлинг, а вторым - Батлер, и он выступал против Хейлшема, но подозревал, что его записали в список сторонников Дома после неоднократных навязываний четвертого вопроса. Уайтлоу посчитал четвертый вопрос «неуместным». [164]
Среди коллег-консерваторов Хоум опередил Батлера со счетом 2 к 1. [162] Партии округа, насколько можно было выяснить их взгляды, по сообщениям, имели 60% за Хейлшема и 40% за Батлера, при сильной оппозиции обоим. На самом деле им не предлагали Хоума в качестве кандидата, но сообщалось, что они «сплотятся вокруг него». [168]
Результаты консультаций стали известны остальной части кабинета министров ближе к обеду 17 октября. Пауэлл, Маклеод, Хейлшем и Модлинг (известный как «Квад» в некоторых отчетах о последующих днях) были возмущены и пытались убедить Батлера отказаться служить под началом Хоума, полагая, что это сделает невозможным премьерство Хоума и приведет к увольнению Батлера. вступая в должность. Маклеод и Модлинг потребовали, чтобы Дилхорн представил кабинету министров результаты своих консультаций, но он отказался это сделать. [158] Батлер не присутствовал на встречах (17 октября) в 17:00 в квартире Маклеода и в ту ночь в доме Пауэлла, во время которых Модлинг согласился служить под началом Батлера. [169] Хейлшем, который присутствовал на отдельном собрании, но поддерживал связь с домом Пауэлла по телефону, также согласился служить под началом Батлера. Он позвонил Батлеру и повторил свои ответы вслух, как если бы он был адвокатом, «ведущим» медлительного свидетеля (Батлер сказал, что тот «задремал», и закончил разговор, повторив, что он собирался это сделать), прежде чем сказать ему: «Ты должен надеть доспехи, дорогой Раб». [104] [164] «Квад» вызвал Мартина Редмэйна, который твердо выступил против их требований. Они потребовали, чтобы он передал их опасения во дворец. Затем лорд Олдингтон , который также присутствовал на встрече, отвез Редмэйна обратно и позвонил сэру Майклу Адину , личному секретарю королевы , чтобы убедиться, что сообщение было передано. [164]
Пауэлл, бригадный генерал военного времени, заметил, что Батлеру дали заряженный револьвер, который он отказался использовать на том основании, что он может издавать шум. Маклауд прокомментировал, что они положили ему «золотой мяч на колени, и если он уронит его сейчас, это будет его собственная вина». [104] [170] [171]
В пятницу утром (18 октября) газета Times написала о Батлере, что «он всегда выглядит так, как будто он станет следующим премьер-министром, пока не кажется, что трон действительно может оказаться вакантным». [172] Макмиллан наконец подал в отставку в то утро, вскоре после этого королева позвонила ему в больницу, чтобы получить письменный «совет». Он сравнил «Квад» с коалицией «Фокс-Север» и был вынужден убеждать Хоума, который согласился баллотироваться только как компромиссный кандидат, не отказываться от участия. [173] В то же утро Батлер позвонил Дилхорну и потребовал встречи трех основных кандидатов (Батлера, Хоума и Модлинга) до того, как будет решен вопрос о преемственности; «Ответа не последовало», как выразился Батлер. Батлер, Маклауд, Хейлшем и Модлинг встретились в Казначействе 18 октября, когда Хоум был во дворце, приняв приглашение королевы «попытаться» сформировать правительство. [169]
Батлер настаивал на двусторонней встрече с Хоумом, но, по мнению Ховарда, ему следовало настоять на том, чтобы Хоум встретился с «Квадом». Хоум немедленно переехал в номер 10 и рано днем взял интервью у Батлера, а затем у Модлинга. Батлер сначала не согласился служить, так как у него были сомнения относительно того, является ли Хоум, его коллега, а не модернизатор, подходящим премьер-министром. [174] Хейлшем, Батлер и Модлинг наконец встретились с Хоумом в тот вечер после ужина, и к этому времени Хейлшем уже колебался и выражал готовность служить под началом Хоума. [175] Старый друг Батлера, Джеффри Ллойд, просидел с ним до 3 часов ночи утра в субботу 19 октября, сказав ему, что «если вы не готовы все проверить, вы не заслуживаете быть премьер-министром». ". [176]
На следующее утро (19 октября) Батлер, а затем Модлинг согласились служить под началом Хоума, который вернулся во дворец, чтобы сообщить, что он может «сформировать правительство» и «поцеловать руки», то есть официально принять назначение на пост премьер-министра. [175] Считается, что в частном порядке королева предпочла Хоума, которого она хорошо знала в обществе, Батлеру, хотя это не повлияло на решение. [164] Во дворце знали, что Хоум не мог сформировать правительство без службы Батлера, [177] хотя сам Хоум позже сказал, что он мог бы сформировать правительство без Батлера, но не без Модлинга. [161]
Некоторые, в том числе Макмиллан, утверждали, что колебания Батлера были еще одним доказательством его непригодности на пост премьер-министра. Лорд Пул прокомментировал: «Если бы вы видели его вчера утром, беспомощно колеблющегося, вы бы не хотели, чтобы он был премьер-министром этой страны. Я был весьма потрясен, весьма отвращен». [178]
Позже Батлер заявил в письме в «Таймс» , что отказ от службы мог бы привести к созданию лейбористского правительства; Позже сам Уилсон отверг это предложение как абсурдное. [ нужна цитата ] Батлер позже описал Хоума как «достаточно дружелюбное существо». [104] Его мотивацией было знание Роберта Пиля и раскол по поводу хлебных законов . [161] Позже он сказал Элизабет Лонгфорд , что это был «в высшей степени незабываемый политический урок истории… Я никогда не смог бы сделать то же самое в двадцатом веке, ни при каких обстоятельствах». [177]
Пауэлл и Маклауд отказались служить под началом Хоума. [179] Батлер планировал назначить Маклеода канцлером казначейства и обсудил имена экономистов, к которым можно было бы обратиться за советом. [180]
Батлер был менее опустошен, чем в 1957 году, поскольку на этот раз это было в основном добровольное отречение. [175] В интервью радио BBC в 1978 году он рассказал, что в 1963 году его обошли в пользу «потрясающего джентльмена», а не «самого ужасного моржа ». [181] Хоум и даже сам Макмиллан в 1980-х годах позже признали, что, возможно, было бы лучше, если бы Батлер стал лидером. [104] Эпизод с возвышением Хоума стал пиар-катастрофой для консерваторов, которые решили избрать своего следующего лидера (Эдварда Хита в 1965 году) прозрачным голосованием депутатов.
Хоум назначил Батлера министром иностранных дел , но он потерял титул заместителя премьер-министра. [182] Макмиллан, пытаясь контролировать события, не вставая с постели, убеждал Хоума назначить Хита министром иностранных дел, но допускал, что разрешение Батлеру занять должность, которой он всегда жаждал, может быть необходимой ценой за его согласие служить. [183]
Статья Маклеода в The Spectator от 17 января 1964 года, в которой он утверждал, что руководство было скреплено «Магическим кругом» старых итонцев, нанесла Маклеоду вред в глазах консерваторов, но часть ущерба коснулась и Батлера. [184] Позже Батлер написал в «Искусстве памяти» , что «каждое слово» статьи Маклауда в Spectator «[было] правдой». [185]
Батлер смог свободно говорить по-французски с министром иностранных дел Франции Морисом Кув де Мюрвилем, к удивлению последнего. [186] Единственная крупная зарубежная поездка Батлера состоялась в Вашингтон в конце марта 1964 года, где президент США Линдон Джонсон пожаловался на продажу автобусов британского производства Кубе, контролируемой Кастро , которая находилась под торговым эмбарго США. [187]
Батлер сыграл лишь небольшую роль во всеобщей избирательной кампании 1964 года. Он продемонстрировал свою неготовность к борьбе, согласившись с журналистом Джорджем Гейлом из Daily Express , что очень тесная кампания «еще может ускользнуть» в «последние несколько дней». Рэндольф Черчилль писал, что он «выразил собственное желание смерти и смертный приговор». [188] Он бы не сохранил министерство иностранных дел, если бы консерваторы победили. [104] Эта работа уже была обещана Кристоферу Сомсу . [189] Многие, в том числе Уилсон, говорили, что Батлер выиграл бы всеобщие выборы 1964 года, если бы он был премьер-министром. [190]
Сравнительно рано, в возрасте 61 года, Батлер покинул свой пост, имея один из самых продолжительных министерских лет среди современных политиков. После выборов он потерял пост председателя Департамента консервативных исследований, который возглавлял в течение 20 лет, и отказался от предложения Хоума о графском титуле, ранге, который в то время обычно присваивался бывшим премьер-министрам ( Гарольд Макмиллан , например, отказался от баронство в 1964 году, но приняло графство в 1984 году). [104] [191] [192]
Батлер оставался на скамейке запасных консерваторов до следующего года. Гарольд Уилсон чувствовал, что консерваторы сделали Батлера козлом отпущения после инцидента с Daily Express во время выборов, и 23 декабря 1964 года Уилсон предложил ему должность магистра Тринити-колледжа в Кембридже (где ранее работал двоюродный дед Батлера Генри Монтегю Батлер). Мастер и действующий лорд Адриан должны были уйти в отставку 30 июня 1965 года). Батлер не согласился до середины января и вступил в должность в начале нового учебного года 7 октября 1965 года . графство Эссекс ; [194] из-за своего назначения на должность хозяина он сидел в качестве коллегиального пэра в Палате лордов. Между выборами 1964 года и выходом из Палаты общин он был отцом палаты . [195]
До назначения Батлера с коллегами из Тринити было мало консультаций, но его оппоненты отступили перед лицом общественного одобрения. [196] Батлер был первым мастером за 250 лет, который сам не получил образования в колледже. [104]
Король Карл III , тогдашний принц Уэльский, учился в Тринити (1967–1970), когда Батлер был магистром. Первоначально предполагалось, что он может пройти специальный курс; в юмористической карикатуре Батлер рассказывает принцу, что ему предстоит изучать специально созданный курс истории, «в котором я стану премьер-министром». [197] Вместо этого Батлер рекомендовал, чтобы, в отличие от предыдущих членов королевской семьи, принц Чарльз жил в колледже, учился на обычную степень и сдавал выпускные экзамены, как любой другой студент. После первоначального сопротивления дворец согласился. [198] Батлера публично продвигали в качестве наставника и советника принца, предоставляя ему 45-минутный интервал времени каждый вечер перед ужином, если принц пожелал обратиться к нему за советом. Он закрывал глаза на то, что принц Чарльз держит машину в колледже (в нарушение правил), но воскликнул: «Нет, черт возьми!» когда принц спросил, может ли он вступить в Лейбористский клуб. Батлер также дал Люсии Санта-Круз, своему научному сотруднику по его мемуарам, ключ от Ложи Мастера и часто позволял ей остаться, что породило слухи о том, что он способствует роману между ней и принцем. [199] Назначение Батлера к Ордену Подвязки 23 апреля 1971 года [200] рассматривалось как жест признания его руководства молодым принцем. [201]
Вскоре Батлер заслужил уважение своим активным председательством на собраниях совета колледжа, что было важно из-за огромных инвестиций Тринити-колледжа в землю и бизнес, которые в то время приносили доход в размере 1 миллиона фунтов стерлингов в год. В то время он также был директором семейной компании Courtaulds. [202] К 1971 году стипендиаты настолько прониклись к нему симпатией, что проголосовали за рекомендацию (успешно) дать ему второй шестилетний срок, [104] несмотря на то, что обычный пенсионный возраст для магистров составляет семьдесят лет. [203]
Мемуары Батлера « Искусство возможного » появились в 1971 году. [204] Он писал, что решил «отказаться от нынешней автобиографической моды на многотомные истории». (Макмиллан выпускал автобиографию, которая в конечном итоге разрослась до шести больших томов.) [205] Работа, в значительной степени поддержанная Питером Голдманом, была описана как лучшая однотомная автобиография со времен « Старики забывают » Даффа Купера в 1953 году . [206] ]
Батлер также был первым ректором Эссекского университета [207] с 1966 года до своей смерти и канцлером Шеффилдского университета с 1959 по 1977 год. Он был верховным стюардом Кембриджского университета с 1958 по 1966 год и верховным стюардом города. Кембриджа с 1963 года до своей смерти. [208]
С 1972 по 1975 год Батлер возглавлял высокопоставленный Комитет по психически ненормальным правонарушителям, который широко назывался Комитетом Батлера и который предложил крупные реформы в законодательстве и психиатрических службах, некоторые из которых были реализованы. [209]
К началу 1970-х годов физические и умственные способности Батлера явно пошли на убыль. По описанию Чарльза Мура , он тогда был студентом Тринити, хорошо разбираясь в своих «анекдотиках». Он сократил свои публичные выступления после инцидента на вручении Букеровской премии в Лондоне в декабре 1973 года, во время которого он рассказывал необдуманные антисемитские шутки, что нанесло серьёзную обиду издателю Джорджу Вайденфельду . [210]
Еще в 1938 году Чипс Ченнон назвал одежду Батлера «поистине трагической», а по мере взросления Батлер приобретал все более растрепанный вид. [89] Будучи Мастером Троицы, он много ел и пил, из-за чего он набрал вес и начал страдать от проблем с сердцем. [211] Во время визита в Кембридж в 1975 году, когда эти двое мужчин встретились впервые за десять лет, Макмиллан прокомментировал, насколько толстым стал Батлер. [212] Батлер также страдал от кожных заболеваний с 1950-х годов, которые постепенно ухудшались до такой степени, что к концу его жизни он иногда появлялся на публике небритым. [213]
В июне и октябре 1976 года он выступал в Палате лордов против запланированной национализации доков Феликстоу , принадлежавших Тринити-колледжу. Он утверждал, что Тринити, в которой было больше лауреатов Нобелевской премии , чем во всей Франции, тратила доходы на научные исследования и на субсидирование небольших Кембриджских колледжей. Законопроект был отклонен после того, как его отложила Палата лордов. [214]
Второй срок Батлера на посту Мастера закончился в 1977 году. Дом Батлера в Тринити назван в его честь. [215]
Батлер опубликовал «Консерваторов» в 1977 году. [204] Его последняя речь в Палате лордов в марте 1980 года была посвящена защите предоставления бесплатных школьных автобусов, которые он считал жизненно важными для поддержки консерваторов в сельской местности. [216] Его последнее публичное появление, когда он уже был нездоров и был вынужден оставаться на месте, состоялось 13 января 1982 года на открытии его портрета в Национальной портретной галерее в Лондоне . [217]
Батлер умер от рака толстой кишки в марте 1982 года в Грейт-Йелдхэме , Эссекс. [213] Он похоронен на погосте приходской церкви Святой Марии Богородицы в Саффрон-Уолдене (см. изображение). Его завещание было признано на испытательном сроке на сумму 748 789 фунтов стерлингов (21 октября 1982 г.) (более 2,3 миллиона фунтов стерлингов в ценах 2014 года). [218] [219] Его знамя как рыцаря-кавалера Ордена Подвязки висит в церкви Святой Марии, Саффрон Уолден (см. изображение).
Следующий том мемуаров « Искусство памяти » вышел посмертно в 1982 году; Ховард предполагает, что, созданный по образцу «Великих современников» Черчилля , он соответствует его «ни воодушевлению, ни анекдоту». [220] Его сын, Адам Батлер , был депутатом парламента с 1970 по 1987 год и младшим министром при Маргарет Тэтчер . Его внук Эд Батлер — бригадный генерал в отставке , командовавший 16-й десантно-штурмовой бригадой и 22-й специальной воздушной службой . [221]
Батлер начал свои мемуары с того, что его карьера была разделена между академическими кругами, политикой и Индией [222] и что его главным сожалением было то, что он так и не стал вице-королем Индии . Он считал Закон об Индии 1935 года и Закон об образовании 1944 года своими «основными законодательными достижениями». [223] Он также писал, что путь к вершине лежит через бунт и отставку, но он выбрал «долгий путь» и «устойчивое влияние». [224] В очевидном раскопках дома он сказал, находясь на пенсии: «Возможно, я никогда особо не разбирался в рыбалке или выращивании цветов, но одну вещь я знал — это то, как управлять народом этой страны». [225]
Наряду с Законом об образовании 1944 года и реформами Батлера на посту министра внутренних дел, Джон Кэмпбелл считает величайшим достижением Батлера «переопределение значения консерватизма» в оппозиции путем поощрения карьеры талантливых молодых людей в Исследовательском департаменте (Хит, Пауэлл , Модлинг, Маклеод и Ангус Мод, все из которых вошли в парламент в 1950 году ), обеспечив консервативное признание государства всеобщего благосостояния и обязательство поддерживать низкий уровень безработицы. Макмиллан признал роль Батлера в своих мемуарах, но подчеркнул, что именно эту политику он тщетно продвигал в 1930-е годы. [226] Батлер пробыл на своем посту 26,5 лет, что может сравниться только с Черчиллем в двадцатом веке. [227]
Его биограф Майкл Джаго утверждает, что латинский термин, который Батлер применил к Идену, omnium consensu capax imperii nisi imperasset («по общему согласию, годный править, пока он не правил»), мог быть с такой же точностью применен к самому Батлеру. Хотя Батлер, возможно, был лучшим канцлером с 1945 года, это было омрачено катастрофическими бюджетами 1955 года. В сочетании с Суэцем это уничтожило его шансы стать премьер-министром даже без сопротивления Макмиллана в 1963 году; «Ударный удар, совершенный Макмилланом семь лет спустя, был посмертным». Он также предполагает, что обращение Батлера с Центральноафриканской Федерацией, несмотря на его болезнь, предполагает, что он, возможно, был «лучшим министром иностранных дел Великобритании, которого никогда не было», но эти качества сводились на нет его хронической нерешительностью, часто в мелких вопросах. Он утверждает, что на посту канцлера он был нерешительным, и вспоминает, как во время дела Профьюмо он однажды позвонил младшему государственному служащему, чтобы спросить, что ему делать, а также случаи, когда он не мог определиться с меню для официального обеда или стоит ли присутствовать на приеме в посольстве Марокко. [228]
Рой Дженкинс , описывая бурную встречу Батлера с Линдоном Б. Джонсоном , указал на тенденцию в характере Батлера, заключающуюся в том, что «хотя Батлер олицетворял силы вежливого, цивилизованного превосходства, а Джонсон — грубую дерзость неуверенного в себе прибывшего , это также имело место». что Батлер был естественным слугой государства, а LBJ - естественным правителем». Он отметил, что аналогичная динамика наблюдалась в отношениях Батлера с столь же властным Уинстоном Черчиллем . [229]
Эдвард Пирс писал о своем законодательном послужном списке, что «провал Раба был более блестящим, чем успех большинства политиков». [230]
Иэн Маклауд сказал о нем, что «Рабу нравится быть политиком среди ученых и ученым среди политиков; вот почему ни одна порода людей не любит его так сильно». [231] Корреспондентам лобби (журналистам, освещающим политические вопросы, в том числе информацию, не имеющую отношения к ним) было рекомендовано никогда не верить ничему из того, что им говорил Батлер, но и никогда не игнорировать ничего, что он им говорил. [172] Ян Гилмор утверждает, что Батлер всегда был более популярен в стране, чем в своей партии, и что он приобрел несправедливую репутацию коварного человека, но на самом деле он был менее популярен, чем ряд его коллег. [232]
The Guardian и Daily Mirror похвалили его по возвращении в Кембридж в июне 1965 года, но написали, что ему не хватило безжалостности, необходимой для того, чтобы достичь самой вершины в политике. [233] The Economist (27 июня 1970 г.) назвал его «последним реальным канцлером, принимающим политические решения». [234]
20 апреля 1926 года Батлер женился на Сидни Элизабет Курто (1902–1954), дочери Сэмюэля Курто и сонаследнице текстильного состояния Курто . У них было четверо детей:
Сидни умер от рака в 1954 году, а в 1959 году Батлер снова женился, на этот раз на Молли Курто (1908–2009), которая была вдовой двоюродного брата Сиднея, Огюстина Курто . [237] Они купили Спенсерс, дом в Эссексе, в котором Молли жила с Огюстином Курто. [d] Она оставалась там до своей смерти 18 февраля 2009 года в возрасте 101 года. [239] [240]
