Vélodrome d'Hiver ( французское произношение: [velɔdʁɔm divɛʁ] , зимний велодром ), в разговорной речи Vel' d'Hiv' , был крытым велотреком и стадионом ( велодромом ) на улице Нелатон, недалеко от Эйфелевой башни в Париже. Помимо велотрека , он использовался для хоккея с шайбой , баскетбола , борьбы , бокса , катания на роликах , цирковых представлений , корриды, зрелищных представлений и демонстраций. Это был первый постоянный крытый трек во Франции, и это название сохранилось за другими крытыми треками, построенными впоследствии.
В июле 1942 года французская полиция, действуя по приказу немецких властей в оккупированном Париже , использовала велодром для содержания тысяч евреев и других лиц, ставших жертвами массового ареста . Евреи содержались на велодроме, прежде чем их перевели в концентрационный лагерь в парижском пригороде Дранси , а затем в лагерь смерти Освенцим . Инцидент стал известен как « Облава Вель д'Ив » ( Rafle du Vel' d'Hiv' ).
Первоначальный путь был размещен в Зале машин, здании, использовавшемся для промышленной экспозиции Всемирной выставки , которая завершилась в 1900 году. После выставки здание пустовало.
В 1902 году Зал машин осмотрел Анри Дегранж , который в следующем году открыл Тур де Франс от имени газеты, которую он редактировал, L'Auto . С ним были Виктор Годде, казначей газеты, инженер по имени Дюран и архитектор Гастон Ламбер. Именно Ламбер сказал, что может превратить зал в спортивную арену с трассой длиной 333 метра и шириной восемь метров. [1] Он закончил ее за 20 дней.
Первая встреча там, 20 декабря 1903 года, собрала аудиторию в 20 000 человек. Они заплатили семь франков за лучший обзор и один франк, чтобы вообще ничего не видеть. Сиденья были примитивными, и не было отопления. Первым мероприятием была не велогонка, а соревнование по ходьбе на 250 метров. Первым соревнованием по велоспорту была гонка за идущими за ними мотоциклами . Только одному гонщику — Сиссаку — удалось проехать 16 км (10 миль), остальные разбились на непривычной крутизне склона трассы.
В 1909 году Salle des Machines был внесен в список подлежащих сносу зданий, чтобы улучшить вид на Эйфелеву башню. Дегранж переехал в другое здание неподалеку, на углу бульвара Гренель и улицы Нелатон. Место проведения было названо Vélodrome d'Hiver. [2] Новая трасса, также спроектированная Ламбером, была 253,16 м круглой у основания, но ровно 250 м по линии, по которой ехали гонщики на моторах (считавшиеся звездами того времени). Ламбер построил два яруса сидений, которые возвышались над откосами, настолько крутыми для своего времени, что их считали похожими на скалы. В центре трассы Ламбер построил каток для катания на роликах площадью 2700 квадратных метров. Он осветил всю площадку 1253 подвесными лампами. [1]
На велосипедных соревнованиях в центре трека могло быть так много зрителей, что они напоминали пассажиров парижского метро в час пик. [3] Более богатые и знающие зрители покупали места у трека, а остальные толпились на верхнем балконе, с которого трек выглядел как далекая чаша. Между теми, кто был в верхнем ряду, и теми, кто был ниже, росло соперничество, до такой степени, что те, кто был выше, иногда бросали сосиски, булочки и даже бутылки в тех, кто был ниже, или, если они могли бросить так далеко, на трек. Менеджерам зала приходилось устанавливать сетку, чтобы ловить более крупные снаряды. [3]
Шестидневные велогонки появились в Лондоне в 19 веке, но стали по-настоящему популярными после того, как стали гонкой не для отдельных лиц, а для команд из двух человек. Новая формула была создана в Америке в Мэдисон Сквер Гарден . Она стала известна на английском языке как madison , а на французском как l'américaine . Первая такая шестидневная гонка на Вель д'Ив началась 13 января 1913 года. [1]
Среди гонщиков были победители Тур де Франс Луи Трусселье и Октав Лапиз , а также другие выдающиеся гонщики, такие как Эмиль Жорже . Гонка началась в 6 часов вечера, и к 9 часам вечера все 20 000 мест были проданы. Среди тех, кто смотрел, был миллионер Анри де Ротшильд , который предложил приз в 600 франков , и танцовщица Мистингетт , которая предложила 100 франков. [1] Победителями стали Гуле и Фоглер, американо-австралийская пара.
Франко-американский писатель Рене де Латур сказал: «Я знал время, когда считалось настоящим подвигом попасть на Вель д'Ив во время шестидневных скачек. Вокруг квартала дежурила конная полиция, на некотором расстоянии от здания были возведены заграждения, и если у вас не было билета или пропуска, который можно было бы предъявить, вас не допускали даже близко к месту. Можно догадаться, что разочарованные болельщики часто устраивали почти беспорядки». [4]
Традиция выбора Королевы Шестерки, в обязанности которой входило начинать гонку, началась в 1926 году. Среди них были Эдит Пиаф , Энни Корди и аккордеонистка Иветт Хорнер , которая также играла с крыши автомобиля во время велогонки Тур де Франс .
Гонки в Вель д'Ив иногда подвергались сомнению из-за их подлинности. Хотя зрелище привлекало большие и равномерные толпы, по слухам, лучшие гонщики контролировали гонку. Французский журналист Пьер Шани писал:
Было много разговоров об относительной честности результатов, и журналисты иногда спрашивали себя, какое значение они должны придавать победам в этих шестидневных гонках. Лучшие из участников объединялись между собой, как было известно, чтобы бороться с другими командами и заполучить в свои руки самые большие призы, которые затем делили между собой. Эта коалиция, жестоко прозванная Голубым поездом [в честь роскошной железнодорожной службы, покровительствуемой богатыми], навязывала свои правила, а иногда даже время гонки, продолжительность периодов отдыха. Маленькие команды давали отпор в определенные дни, но, как правило, закон принадлежал трещинам, лучше оснащенным физически и часто лучше организованным. [3]
Во время летних Олимпийских игр 1924 года на велодроме проводились соревнования по боксу , фехтованию , тяжелой атлетике и борьбе . [5]
Американский писатель Эрнест Хемингуэй был постоянным поклонником шестидневных и других гонок на Вель д'Ив, когда он жил в Париже. Он писал:
Я начал много рассказов о гонках на велосипедах, но ни один не был так хорош, как гонки на закрытых и открытых трассах и на дорогах. Но я получу Vélodrome d'Hiver с дымчатым светом дня и высоко поднятой деревянной дорожкой и жужжащим звуком шин по дереву, когда гонщики проезжали мимо, усилия и тактику, когда гонщики поднимались и ныряли, каждый из них был частью своей машины. ... Я должен описать странный мир шестидневных гонок и чудеса шоссейных гонок в горах. Французский — единственный язык, на котором когда-либо было написано как следует, и все термины французские, и именно это затрудняет написание. [6]
Бокс в Vel' d'Hiv' начался после встречи американца Джеффа Диксона и Анри Дегранжа, главного владельца и ведущего промоутера трека. Диксон прибыл во Францию из Миссури в 1917 году как «сэмми». Сэмми, названные в честь владельца Metro-Goldwyn-Mayer , были кинооператорами, отправленными из США для съемок американских солдат во время Первой мировой войны. [1]
Диксон остался во Франции после войны и начал продвигать бокс в районе Ваграм в Париже. Он и Дегранж подружились, и они договорились, что он должен организовать первый боксерский турнир в Вель д'Ив в 1929 году. В главном матче Милу Пладнер сразился с Фрэнки Дженаро , собрав 920 110 франков.
Профессиональная борьба во Франции была возрождена в стиле «catch-as-catch-can» (переименованном из «Lutte» в «Catch») в Вель д'Ив в 1933 году Французской федерацией профессиональной борьбы (FFCP), соучредителями которой были бывший чемпион мира в тяжелом весе Анри Деглан и французский игрок в регби Рауль Паоли . [7]
Диксон присоединился к управлению Vel' d'Hiv'. В 1931 году он отремонтировал здание, чтобы разрешить другие виды использования в центре велотрека: он удалил несколько столбов, которые закрывали обзор некоторым зрителям, занялся катком для катания на роликах , заложил ледовый каток размером 60 м на 30 м и построил покрытие для катка, чтобы его можно было использовать для других мероприятий. Здание было переименовано в «Palais des Sports de Grenelle», хотя его прежнее название осталось в употреблении. [8] При Диксоне Vel' d'Hiv' стал домом для хоккейной команды Français Volants. На катке также проходили шоу фигурного катания Сони Хени в 1953 и 1955 годах и Holiday on Ice (1950–1958).
Его самое впечатляющее предприятие стало его самым большим и самым дорогим провалом. Диксон узнал из газеты Paris-Midi , что цирк Шнайдера в Неаполе выставил на аукцион 100 львов. Диксон купил животных в тот же день вместе с их клетками и трейлерами за 80 000 франков. Он построил декорации, приобрел двух больных верблюдов, брошенных цирком в Мезон-Альфоре, нанял пожирателей огня и нанял 20 актеров, чтобы они переоделись в африканских исследователей — все это для постановки спектакля под названием «Охота на львов».
Однако львы прибыли из Неаполя уставшими и вялыми. Диксон заверил репортеров, что им нужна только еда, и начал импортировать мертвых животных с местных скотобоен. Ситуация не улучшилась. В первый вечер шоу все 100 львов были выпущены на арену, но не проявили никаких признаков волнения, не говоря уже о ярости. Диксон приказал своим «исследователям» стрелять в воздух, чтобы разбудить их. Воздух стал горьким от паров кордита, но львы мало что сделали, кроме как разгуливали и мочились на декорации. Теперь, убедившись, что животные безвредны, рабочие сцены начали их избивать, отчего дети начали плакать, а родители выкрикивать гневные протесты. Организаторы забрали животных и перешли к следующему акту шоу. Ситуация пошла не лучше. Верблюды отказались идти шеренгой, как в караване по пустыне. А их сопровождающие, которые были безработными чернокожими людьми, набранными на улицах, спотыкались на песке под своей непривычной сценической одеждой. Показ шоу был прекращен.
Теперь у Диксона было два верблюда и 100 львов, которые ему больше не были нужны. Помощник привязал верблюдов к машине, отвел их к Сене и бросил. Там их нашла полиция. В конце концов Диксон сдал верблюдов и львов в аренду другому цирку за 10 000 франков в неделю, но цирк потерпел неудачу, и Диксона вызвали забрать своих животных. К этому времени его также преследовало Общество защиты животных за жестокость, проявленную при отказе от верблюдов. В конце концов животных отправили в зоопарк недалеко от Гамбурга .
Предприятие закончилось потерей 700 000 франков для Вель д'Ив. [1]
Диксон вернулся в Америку в 1939 году [1] и погиб, когда его бомбардировщик был сбит в Сент-Андре-де-л'Эр 14 июля, в национальный день Франции, в 1943 году. Он похоронен на американском кладбище в Омаха-Бич к западу от Кана , под третьим крестом в первом ряду. [9]
«Vel' d'Hiv» был доступен для аренды всем желающим. Среди тех, кто забронировал, был Жак Дорио , который возглавлял крупнейшую фашистскую партию Франции , ППФ . Именно в «Vel' d'Hiv», среди прочих мест, Дорио своим гитлеровским приветствием воодушевлял толпы людей присоединиться к его делу.
В 1940 году немцы вторглись во Францию и оккупировали ее северную часть , включая Париж. 7 июня 1942 года они завершили планы Opération Vent printanier («Операция Весенний бриз») по аресту 28 000 евреев с использованием 9 000 французских полицейских. Аресты начались рано утром 16 июля и были завершены на следующий день. Среди тех, кто помогал в облаве, было 3 400 молодых членов PPF Дорио. [1]
Нуждаясь в месте для содержания задержанных, немцы потребовали ключи от Вель д'Ив у его владельца Жака Годде , который унаследовал его от своего отца Виктора и Анри Дегранжа. Обстоятельства, при которых Годде сдал ключи, остаются загадкой, и этот эпизод занимает всего несколько строк в его автобиографии. [9]
У «Вель д'Ив» была стеклянная крыша, выкрашенная в темно-синий цвет, чтобы не привлекать штурманов бомбардировщиков. Темная стеклянная крыша в сочетании с окнами, завинченными в целях безопасности, повышала температуру внутри сооружения. У 13 152 человек, содержавшихся там [12], не было туалетов; из 10 имеющихся пять были запечатаны, потому что их окна открывали выход наружу, а остальные были заблокированы. [13] Арестованных евреев держали там в течение пяти дней, и только вода и еда, приносимые квакерами , Красным Крестом и несколькими врачами и медсестрами, которым разрешалось войти.
Арестованных отправили в лагерь для интернированных в недостроенных многоквартирных домах в Дранси , а затем в лагерь смерти в Освенциме . Выжило только 400 человек.
Энтузиаст Джон Олтон описал трассу в первые годы после войны. Он посетил Париж в рамках тура, организованного для английских школьников, которые спали в палатках на территории лицея . Он был единственным, кто хотел увидеть Vélodrome d'Hiver. Он писал:
- Я отправился на своем Raleigh Sports. ... Я прибыл воодушевленный и полный предвкушения, но моя радость была недолгой, все двери были заперты и заперты, и не было никаких признаков жизни. Без предупреждения боковая дверь распахнулась, и из мрака на солнечный свет выскочил невысокий крепкого телосложения мужчина. На месте его правой руки должен был быть развевающийся пустой рукав. Он выпалил в мою сторону тираду на французском, прежде чем вернуться внутрь и захлопнуть дверь. Я еще раз резко пнул дверь и крикнул по-английски, что все, чего я хочу, это увидеть знаменитую трассу. Дверь медленно открылась, и однорукий мужчина вышел наружу, но на этот раз его прежде сердитое лицо покрывала широкая улыбка. « Anglais? » — сказал он, как будто произнося какой-то особый пароль. Он говорил на ломаном английском. Знал ли я Уэмбли ? Он ездил там на лондонской шестидневке? Он обнял меня за плечо своей здоровой рукой и проводил меня и моего Raleigh на стадион.
- Старый трек выглядел изношенным. Повсюду была пыль, а лучи солнечного света, проникавшие через грязно-голубые световые люки, выхватывали танцующие в воздухе частицы. Я подошел к насыпи и коснулся досок, которые видели столько драм. Внезапно и без всяких объяснений меня охватило чувство страха и отвращения; я схватил свой велосипед и побежал так быстро, как только мог, во внешний мир. Дверь сначала не открывалась, но панический рывок освободил ее, и я выскочил в жар парижского дня и поехал прочь, не заботясь в каком направлении, лишь бы подальше от Велодрома д'Ивер. [14]
Последняя шестидневная гонка на Вель д'Ив началась 7 ноября 1958 года. Звездами были Роже Ривьер , Жак Анкетиль , Фаусто Коппи и Андре Дарригад . Гонка проводилась командами по три человека. Ривьеру пришлось сойти после столкновения с Анкетилем в первые часы; 12 ноября Дарригад выиграл самый большой главный, или промежуточный, приз, когда-либо предлагавшийся на трассе: один миллион франков. Победителями в общем зачете стали Анкетиль и его партнеры Дарригад и Терруцци. Здание стало старым, грязным и пыльным и протекало, когда шел дождь. Электрические кабели висели петлями. [1]
Последняя ночь в Vel' d'Hiv' состоялась 12 мая 1959 года, в ней принял участие художник Сальвадор Дали . Среди его сценического реквизита была модель Эйфелевой башни, которую он взорвал, чтобы символизировать конец выставочного зала, в котором он стоял. [1] Пожар уничтожил часть Vélodrome d'Hiver в 1959 году, а остальная часть конструкции была снесена. Сейчас на этом месте стоят многоквартирный дом и здание, принадлежащее Министерству внутренних дел.
В течение десятилетий французское правительство отказывалось извиняться за роль французских полицейских в облаве или за любое другое государственное соучастие. Утверждалось (де Голлем и другими), что Французская Республика была распущена, когда Филипп Петен учредил новое Французское государство во время войны, и что Республика была восстановлена после окончания войны. Поэтому Республика не должна извиняться за события, которые произошли, когда ее не существовало, и которые были осуществлены государством, которое она не признавала. Например, бывший президент Франсуа Миттеран придерживался этой позиции. Это утверждение было недавно повторено Марин Ле Пен , лидером партии Национальный фронт , во время предвыборной кампании 2017 года. [15] [16]
16 июля 1995 года президент Жак Ширак заявил, что Франции пора взглянуть в лицо своему прошлому, и признал роль, которую государство сыграло в преследовании евреев и других жертв немецкой оккупации. [15] По словам Ширака, ответственными за облаву были « 450 policiers et gendarmes français, sous l'autorité de leurs chefs, répondaient aux exigences des nazis » («450 полицейских и жандармов, французов, под началом своих лидеров, [которые] подчинились требованиям нацистов»). [17]
В ознаменование 70-й годовщины облавы президент Франсуа Олланд выступил с речью у памятника облаве в Вель-д'Ив 22 июля 2012 года. Президент признал, что это событие было преступлением, совершенным «во Франции Францией», и подчеркнул, что депортации, в которых участвовала французская полиция, были преступлениями, совершенными против французских ценностей, принципов и идеалов. Он продолжил свою речь, заявив, что Республика будет пресекать антисемитизм «со всей решимостью». [18]
Первое официальное признание того, что французское государство было соучастником депортации 76 000 евреев во время Второй мировой войны, было сделано в 1995 году президентом Жаком Шираком на месте Зимнего велодрома, куда в июле 1942 года согнали 13 000 евреев для депортации в лагеря смерти. « La France, ce jour-là, accomplissait l'irréparable. Manquant à sa parole, elle livrait ses protégés à leurs bourreaux », - сказал он («Франция в тот день [16 июля 1942 года] совершила непоправимое. Нарушив свое слово, она передала тех, кто находился под ее защитой, их палачам»). « La folie criminel de l’occupant a été Secondée par des Français, par l’Etat français» («Преступное безумие оккупантов было поддержано французами, французским государством»). [19] [20] [17]
16 июля 2017 года, также на церемонии в Вель-д'Ив, президент Эммануэль Макрон осудил исторический ревизионизм, отрицающий ответственность Франции за облаву 1942 года и последующую депортацию 13 000 евреев. «Это действительно организовала Франция», — настаивал Макрон, французская полиция сотрудничала с нацистами. «Ни один немец» не был напрямую вовлечен, сказал он, но французская полиция сотрудничала с нацистами. Макрон был еще более конкретен, чем Ширак, заявив, что правительство во время войны, безусловно, было правительством Франции. «Удобно видеть режим Виши, рожденным из небытия, вернувшимся в небытие. Да, это удобно, но это ложно. Мы не можем строить гордость на лжи», — сказал он. [21] [22] Макрон сделал тонкую ссылку на замечание Ширака, когда добавил: «Я говорю это снова. Это действительно Франция организовала облаву, депортацию и, таким образом, смерть почти всех». [23] [24]
Мемориальная доска, обозначающая Rafle du Vel' d'Hiv', была установлена на здании трассы после войны и перенесена на бульвар Гренель, 8 в 1959 году. [25] 3 февраля 1993 года президент Миттеран поручил установить на этом месте памятник. [26] Сейчас он стоит на изогнутом основании, чтобы олицетворять велосипедную дорожку, на краю набережной Гренель. Это работа скульптора Вальтера Шпицера и архитектора Марио Азагури. Шпицер и его семья пережили депортацию в Освенцим. Статуи представляют всех депортированных, но особенно тех, кто был депортирован из Вель д'Ив. Среди скульптур есть дети, беременная женщина и больной мужчина. Слова на памятнике эпохи Миттерана по-прежнему различают Французскую Республику и правительство Виши, которое правило во время Второй мировой войны, поэтому они не берут на себя ответственность за облаву на евреев. Слова на французском языке: « Французская республика в честь жертв преследований, расистов и антисемитов и преступлений против человечества, commis sous l'autorité de fait dite 'gouvernement de l'État français' (1940–1944) N'oublions jamais », что переводится следующим образом: «Французская Республика отдает дань уважения». жертвам расистских и антисемитских преследований и преступлений против человечности, совершенных при фактической власти под названием «правительство французского государства» в 1940–1944 годах. Давайте никогда не забывать». [27] [25] Памятник был открыт 17 июля 1994 года. Церемония проводится у памятника каждый год в июле.
Зимний велодром упоминается в романе Татьяны де Росне «Ключ Сары» (2006 ) и в фильме « Ключ Сары» (2010) , снятом по мотивам этого романа, а также во французском фильме «Облава» .
48 ° 51'14 "N 2 ° 17'20" E / 48,8538 ° N 2,2889 ° E / 48,8538; 2,2889