Люсьен Карр (1 марта 1925 г. – 28 января 2005 г.) был ключевым членом оригинального нью-йоркского круга бит-поколения в 1940-х годах, а также осужденным за непредумышленное убийство. Позднее он много лет работал редактором в United Press International .
Карр родился в Нью-Йорке; его родители, Мэрион Хоуленд ( урожденная Гратц) и Рассел Карр, оба были отпрысками социально значимых семей Сент-Луиса . Его дедом по материнской линии был Бенджамин Гратц, капиталист из Сент-Луиса, который занимался производством канатов и был потомком Майкла Гратца, который был одним из первых еврейских поселенцев Филадельфии и играл видную роль в общественной жизни Филадельфии. [1] [2] [3] [4] [5] После того, как его родители разошлись в 1930 году, молодой Люсьен и его мать вернулись в Сент-Луис; Карр провел там остаток своего детства. [6]
В возрасте 12 лет Карр встретил Дэвида Каммерера (р. 1911), человека, который оказал глубокое влияние на ход его жизни. Каммерер был учителем английского языка и инструктором по физическому воспитанию в Университете Вашингтона в Сент-Луисе . Каммерер был другом детства Уильяма С. Берроуза , другого отпрыска богатства Сент-Луиса, который знал семью Карров. Берроуз и Каммерер вместе ходили в начальную школу, и в юности они вместе путешествовали и исследовали ночную жизнь Парижа: Берроуз сказал, что Каммерер «всегда был очень забавным, настоящей душой компании и полностью лишенным какой-либо морали среднего класса». [7] Каммерер встретил Карра, когда тот возглавлял отряд бойскаутов [8], членом которого был Карр, и быстро влюбился в ребенка.
В течение следующих пяти лет Каммерер преследовал Карра, появляясь везде, где молодой человек был зачислен в школу. Позже Карр, как и его друзья и семья, настаивал, что Каммерер преследовал Карра сексуально с хищной настойчивостью, которую сегодня можно было бы счесть преследованием . [9] Было ли внимание мужчины на четырнадцать лет старше его пугающим или лестным для несовершеннолетнего Карра, теперь является предметом некоторых споров среди тех, кто ведет хронику истории поколения битников. [10] Не вызывает сомнений то, что Карр быстро переходил из школы в школу: из Академии Филлипса в Андовере, Массачусетс , в колледж Боудойн в Брансуике, Мэн , в Чикагский университет , и что Каммерер следовал за ним в каждую из них. [11] Они оба время от времени общались. Карр всегда настаивал, и Берроуз верил, что у него никогда не было секса с Каммерером; Биограф Джека Керуака Деннис Макналли писал, что Каммерер «был двойником , чьи сексуальные желания Люсьен не мог удовлетворить; их связь представляла собой переплетенную массу разочарований, которая зловеще намекала на неприятности» [12] .
Карьера Карра в Чикагском университете внезапно оборвалась после того, как он засунул голову в газовую духовку. Он объяснил этот поступок как «произведение искусства» [13], но явная попытка самоубийства, которую семья Карра считала спровоцированной Каммерером, привела к двухнедельному пребыванию в психиатрическом отделении больницы округа Кук . [14] Мать Карра, которая переехала в Нью-Йорк, привезла туда своего сына и записала его в Колумбийский университет , расположенный недалеко от ее дома. [ требуется цитата ]
Если Мэрион Карр и пыталась дистанцировать сына от Дэвида Каммерера, ей это не удалось. Вскоре он уволился с работы и последовал за Карром в Нью-Йорк, переехав в квартиру на Мортон-стрит в Вест-Виллидж , в одном квартале от резиденции Уильяма Берроуза; двое пожилых мужчин остались друзьями. [15]
Будучи первокурсником в Колумбийском университете, Карр был признан исключительным студентом с быстрым, блуждающим умом. Однокурсник из класса гуманитарных наук Лайонела Триллинга описал его как «потрясающе блестящего. ... Казалось, что он и Триллинг вели частную беседу». [16] Он присоединился к литературной и дискуссионной группе кампуса, Филолексианскому обществу . [17]
Также в Колумбии Карр подружился с Алленом Гинзбергом в общежитии Объединенной теологической семинарии на Западной 122-й улице (в то время это было переполненное общежитие для Колумбии), когда Гинзберг постучал в дверь, чтобы узнать, кто играет запись трио Брамса . [13] Вскоре после этого молодая женщина, с которой Карр подружился, Эди Паркер , познакомила Карра со своим парнем, Джеком Керуаком , которому тогда было двадцать два года и который приближался к концу своей короткой карьеры моряка. Карр, в свою очередь, познакомил Гинзберга и Керуака друг с другом [18] – и их обоих со своим старшим другом, имевшим более личный опыт в декадансе: Уильямом Берроузом. Сформировалось ядро нью-йоркской бит-сцены, в центре которой был Карр. Как выразился Гинзберг, «Лу был клеем». [19]
Карр, Керуак, Гинзберг и Берроуз вместе исследовали мрачные уголки Нью-Йорка. Именно в это время они познакомились с Гербертом Ханке , персонажем преступного мира, а позже писателем и поэтом. Карр любил провокационное поведение, непристойные песни и грубые выходки, направленные на то, чтобы шокировать людей с уравновешенными ценностями среднего класса. По словам Керуака, Карр однажды убедил его залезть в пустую пивную бочку, которую Карр затем покатил по Бродвею. Гинзберг в то время писал в своем дневнике: «Знай эти слова, и ты заговоришь на языке Карра: фрукт , фаллос , клитор , какоэты , фекалии , плод , матка , Рембо ». [13] Именно Карр первым познакомил Гинзберга с поэзией и историей французского поэта 19 века Артюра Рембо . Рембо оказал большое влияние на поэзию Гинзберга. [19]
Гинзберг был явно очарован Карром, которого он считал саморазрушительным эгоистом, но также и обладателем настоящего гения. [20] Однокурсники считали Карра талантливым и распутным, любителем розыгрышей, гулякой до поздней ночи, который до рассвета бродил по темным кварталам Челси и Гринвич-Виллидж , не нанося никакого вреда его блестящему выступлению в классе. Однажды, когда его спросили, зачем он несет банку джема через кампус, Карр просто объяснил, что он «идет на свидание». Вернувшись в свое общежитие рано утром, Карр обнаружил, что его кровать застелена короткими простынями, и принял ответные меры, облив комнаты своих соседей по общежитию пожарным шлангом в коридоре, пока они еще спали. [21]
Карр разработал то, что он назвал «Новым видением», тезис, переработанный из трансцендентализма Эмерсона и парижской богемы [22], который помог поддержать творческий бунт битников:
В течение десяти месяцев Каммерер оставался маргинальным членом этой бурлящей толпы, все еще совершенно увлеченным Карром, который иногда избегал его, а в других случаях потакал его знакам внимания. Однажды он, возможно, даже привел Каммерера на занятие Триллинга. [21] Отчеты об этом периоде сообщают, что присутствие Каммерера и беззаботная преданность Карру заставляли многих других битников чувствовать себя неуютно. [24] Однажды Берроуз застал Каммерера, пытающегося повесить кошку Керуака. [25] Психика Каммерера, очевидно, разлагалась; он еле сводил концы с концами, помогая уборщику убирать свое здание на Мортон-стрит в обмен на арендную плату. [26] В июле 1944 года Карр и Керуак начали обсуждать возможность отправки из Нью-Йорка на судне торгового флота , что привело Каммерера в неистовство от беспокойства из-за возможности потерять Карра. В начале августа Каммерер пробрался в комнату Карра через пожарную лестницу и полчаса наблюдал, как тот спит; когда он выполз обратно, его поймал охранник. [27]
13 августа 1944 года Карр и Керуак попытались отправиться из Нью-Йорка во Францию на торговом судне. Они намеревались осуществить фантазию о путешествии по Франции в образе француза (Керуак) и его глухонемого друга (Карр) и надеялись успеть в Париж к освобождению союзниками . Выброшенные с корабля первым помощником в последнюю минуту, двое мужчин выпили вместе в обычном месте тусовки битников, баре West End . Керуак вышел первым и столкнулся с Каммерером, который спросил, где Карр; Керуак ответил ему. [28]
Каммерер встретился с Карром в Вест-Энде, и двое мужчин отправились на прогулку, которая закончилась в Риверсайд-парке в Верхнем Вест-Сайде Манхэттена . [29]
Согласно версии Карра, он и Каммерер отдыхали около 115-й Западной улицы, когда Каммерер снова сделал сексуальное предложение. Когда Карр отверг это, он сказал, что Каммерер напал на него физически и одержал верх в борьбе из-за своего большего размера. В отчаянии и панике, сказал Карр, он ударил пожилого мужчину ножом бойскаута из своего детства в Сент-Луисе. Затем Карр связал руки и ноги своего нападавшего, обмотал его руки ремнем Каммерера, придавил тело камнями и сбросил его в близлежащую реку Гудзон . [26]
Затем Карр отправился в квартиру Уильяма Берроуза, отдал ему окровавленную пачку сигарет Каммерера и объяснил инцидент. Берроуз смыл сигареты в унитаз и сказал Карру нанять адвоката и сдаться властям. Вместо этого Карр разыскал Керуака, который с помощью Эйба Грина (протеже Герберта Ханке ) помог ему избавиться от ножа и некоторых вещей Каммерера, прежде чем они вдвоем отправились в кино (фильм Золтана Корды «Четыре пера ») и в Музей современного искусства, чтобы посмотреть картины. [30] Наконец, Карр отправился в дом своей матери, а затем в офис окружного прокурора Нью-Йорка, где он признался. Прокуроры, не уверенные, была ли эта история правдой или вообще было ли совершено преступление, держали его под стражей, пока не нашли тело Каммерера. Карр опознал труп и привел полицию к месту, где он закопал очки Каммерера в Морнингсайд-парке . [26]
Керуак, которого The New York Times назвала «23-летним моряком», был арестован в качестве важного свидетеля, как и Берроуз, чей отец внес залог. Однако отец Керуака отказался внести залог в размере 100 долларов, чтобы выручить его. В конце концов, родители Эди Паркер согласились внести деньги, если Керуак женится на их дочери. В присутствии детективов, выступавших в качестве свидетелей, Эди и Джек поженились в здании муниципалитета, [31] и после его освобождения он переехал в Гросс-Пойнт-Парк, штат Мичиган , родной город Паркера. Их брак был аннулирован в 1948 году. [32]
Карр был обвинен в убийстве второй степени. История была тщательно освещена в прессе, поскольку в ней фигурировал всеми любимый, одаренный студент из известной семьи, ведущий университет Нью-Йорка и скандальные элементы изнасилования и гомосексуализма. [24] Газетное освещение охватило историю Карра о том, как одержимый гомосексуалист нападал на привлекательного гетеросексуального молодого человека, который в конце концов набросился в целях самообороны. [29] Daily News назвала убийство «убийством чести», ранним примером того, что позже было названо « защитой от гей-паники ». [33] Если и были тонкие оттенки в рассказе о пятилетней саге Карра с Каммерером, газеты их проигнорировали. [34] Карр признал себя виновным в непредумышленном убийстве первой степени , а его мать дала показания на слушании по вынесению приговора о хищнических привычках Каммерера. Карр был приговорен к сроку от одного до двадцати лет тюремного заключения. Он отсидел два года в исправительном учреждении Элмира в северной части штата Нью-Йорк и был освобожден. [24]
Бит-тусовка Карра (которую Гинзберг называл «Кружком распутников») на какое-то время была расколота убийством. Несколько членов пытались написать о событиях. « Городок и город » Керуака — вымышленный пересказ, в котором Карр представлен персонажем «Кеннет Вуд». Более буквальное описание событий появляется в более позднем произведении Керуака « Тщеславие Дулуоза » . Вскоре после убийства Аллен Гинзберг начал писать роман о преступлении, который он назвал «Песнь крови» , но его преподаватель английского языка в Колумбийском университете, стремясь предотвратить более негативную рекламу Карра или университета, убедил Гинзберга отказаться от него. [24] По словам автора книги «Поколение битников в Нью-Йорке» Билла Моргана , инцидент с Карром также вдохновил Керуака и Берроуза на совместную работу в 1945 году над романом под названием «И бегемоты сварились в своих бассейнах» , который был впервые опубликован полностью в ноябре 2008 года. [35]
Фильм 2013 года « Убей своих любимых» — это вымышленный рассказ об убийстве в Риверсайд-парке, в котором рассказывается версия убийства, похожая на версию, представленную в фильме « И бегемоты сварились в своих бассейнах» . В фильме Каммерер изображен глубоко влюбленным в Карра, доведенным до одержимости. Карр изображен как молодой человек, который испытывает сильный конфликт из-за своих чувств к Каммереру и изо всех сил пытается разорвать отношения. Их отношения еще больше осложняются тем, что Карр использует Каммерера для написания своих школьных сочинений, а Каммерер использует сочинения, чтобы оставаться привязанным к Карру.
В письме в журнал New York , опубликованном 7 июня 1976 года, Патрисия Хили (урожденная Гуд), жена ирландского писателя Т. Ф. Хили, выступила с резкой защитой Каммерера. Ее письмо было опровержением статьи Аарона Лэтэма , опубликованной в журнале. Она была студенткой колледжа Барнард , когда в 1940-х годах в Нью-Йорке формировалось поколение битников . В то время она знала нескольких ключевых членов этого литературного движения, включая Берроуза, Керуака и Карра, но не Гинзберга.
В своем опровержении она нарисовала радикально иной портрет Каммерера (с которым, по ее словам, она была особенно близка) и его отношений с Карром. Опровергая распространенное изображение Каммерера как маргинальной фигуры в движении битников, она охарактеризовала его как путеводную звезду в этом литературном кругу. Она сказала, что его неформальные лекции вдохновили многих битников, особенно Керуака, которого она обвинила в неблагодарности за то, что он никогда не признавал свой долг Каммереру. Она дискредитировала то, что она назвала «мифом Люсьена», что Карр был жертвой неустанной одержимости и преследования Каммерера. Напротив, она утверждала, что это Каммерер хотел избавиться от Карра, которого он называл «этим маленьким ублюдком». Однажды, написала она, она сопровождала Карра в квартиру Каммерера, где он враждебно сказал Карру никогда больше не появляться. Возникшая в результате ссора достигла кульминации, когда Каммерер ударил молодого человека и сбил его с ног. В письме Хили также содержался намек на то, что Карр часто обращался за помощью к Каммереру при написании курсовых работ в Колумбийском университете.
Хили также утверждала, что Каммерер — в отличие от его частого изображения в качестве гомосексуального хищника — был весьма гетеросексуален, о чем, по ее словам, свидетельствует его преследование «содержанки» из числа его знакомых. [36]
В некрологе Карра в The Guardian (8 февраля 2005 г.) Эрик Хомбергер подверг сомнению рассказ Карра об убийстве:
Центральным моментом защиты Карра было то, что он не был геем, и что Каммерер, навязчивый преследователь, угрожал сексуальным насилием. Как только история о хищном гомосексуалисте была представлена в суде, Карр стал жертвой, а убийство было оформлено как убийство чести. В суде не было никого, кто мог бы подвергнуть сомнению историю или предложить другую версию отношений.
Однако большая часть истории сомнительна; возможно, теперь, со смертью Карра, можно будет распутать нити инсинуаций, юридических уловок и лжи. Нет независимых доказательств того, что Каммерер был хищным преследователем; есть только слова Карра о преследовании от Сент-Луиса до Нью-Йорка. Есть убедительные доказательства того, что Каммерер не был геем. Карр наслаждался своей способностью манипулировать пожилым мужчиной и заставил его писать эссе для своих занятий в Колумбийском университете в Нью-Йорке. Друг помнит, как Каммерер захлопнул дверь своей квартиры перед лицом Карра и сказал ему проваливать.
Есть много доказательств, позволяющих предположить, что Карр был проблемным и неуравновешенным молодым человеком. Во время учебы в Чикагском университете он попытался совершить самоубийство, засунув голову в не зажженную газовую духовку, и сказал психиатру, что это было представление, произведение искусства. В Нью-Йорке Карр дал Гинзбергу, который был воспитан в приличных условиях в Нью-Джерси, где его отец был учителем, новый язык эротики и опасности. Гинзберг тщательно записывал в свой журнал ключевые термины «языка Карра»: фрукт, фаллос, клитор, какоэты, фекалии, плод, матка, Рембо. [37]
После тюремного срока Карр пошел работать в United Press (UP), которая позже стала United Press International (UPI), куда он был нанят в качестве копировальщика в 1946 году. Он оставался в хороших отношениях со своими друзьями-битниками и был шафером, когда Керуак поспешно женился на Джоан Хаверти в ноябре 1950 года. [38] Карру иногда приписывают то, что он снабдил Керуака рулоном телетайпной бумаги, «украденным» из офисов UP, на которой Керуак затем написал весь первый черновик « На дороге » в 20-дневном марафоне, подпитываемом кофе, спидом и марихуаной. [19] Свиток был настоящим, но доля Карра в этом первом черновике истории, вероятно, представляет собой объединение двух разных эпизодов; первый рулон длиной 119 футов, который Керуак написал в апреле 1951 года, на самом деле представлял собой множество разных больших листов бумаги, обрезанных и склеенных вместе. После того, как Керуак закончил первую версию, он ненадолго переехал в квартиру Карра на 21-й улице, где в мае написал второй черновик на рулоне телетайпа United Press , а затем перевел эту работу на отдельные страницы для своего издателя. [39]
Карр оставался прилежным и преданным сотрудником UP / UPI. В 1956 году, когда « Вопль » Гинзберга и «На дороге » Керуака должны были стать национальными сенсациями, Карр был повышен до редактора ночных новостей. [ необходима цитата ]
Оставив позади свой юношеский эксгибиционизм, Карр стал дорожить своей личной жизнью. В одном хорошо заметном жесте Карр попросил Гинзберга убрать его имя из посвящения в начале «Воя». Поэт согласился. [40] Карр даже стал голосом предостережения в жизни Гинзберга, предупредив его «держать мошенников и паразитов на расстоянии вытянутой руки». [29] В течение многих лет Гинзберг посещал офисы UPI и давил на Карра, чтобы тот освещал различные дела, с которыми Гинзберг был связан. [19] Карр продолжал служить Керуаку как собутыльник, читатель и критик, рецензируя ранние черновики работ Керуака и впитывая растущее разочарование Керуака в издательском мире. [ необходима цитата ]
Карр женился на Франческе фон Харц в 1952 году, и у пары родилось трое детей: Саймон, Калеб и Итан (в 1994 году Калеб опубликовал «Алиенист» , роман, ставший бестселлером). Они развелись, и позже он женился на Шейле Джонсон. [37]
«Когда я встретил его в середине 50-х», — писал джазовый музыкант Дэвид Амрам , Карр «был настолько утонченным, светским и веселым, что даже когда вы всегда чувствовали себя с ним как дома, вы знали, что он всегда на шаг впереди и ожидал, что вы последуете за ним». По словам Амрама, Карр оставался верен Керуаку до конца жизни пожилого человека, даже когда Керуак скатился в отчуждение и алкоголизм. [41]
Люсьен Карр проработал 47 лет, всю свою профессиональную карьеру, в UPI и возглавлял отдел новостей до выхода на пенсию в 1993 году. Если в молодости он был известен своим ярким стилем и возмутительным словарным запасом, то в качестве редактора он усовершенствовал противоположный стиль и привил навыки краткости поколениям молодых журналистов, которых он наставлял. Он был известен своим часто повторяемым предложением: «Почему бы вам просто не начать со второго абзаца?» [19] Карр имел репутацию человека, имеющего строгие приемлемые стандарты для хорошего лида ( вводного абзаца ), его мантрой было «Заставьте их смеяться, заставьте их плакать, заставьте их возбуждаться» (или вариации этого). [42] [43]
Карр умер в больнице Университета Джорджа Вашингтона в Вашингтоне, округ Колумбия, в январе 2005 года после продолжительной борьбы с раком костей . [44]