Рой Харрис Дженкинс, барон Дженкинс из Хиллхеда , штат Орегон , штат Коннектикут (11 ноября 1920 г. — 5 января 2003 г.) — британский политик и писатель, занимавший пост шестого президента Европейской комиссии с 1977 по 1981 г. В разное время он был членом парламента от Лейбористской партии и Социал-демократической партии (СДП), а также пэром от Либеральных демократов , был канцлером казначейства и министром внутренних дел в правительствах Вильсона и Каллагана .
Сын Артура Дженкинса , шахтера и члена парламента от лейбористской партии, Дженкинс получил образование в Оксфордском университете и служил офицером разведки во время Второй мировой войны . Первоначально избранный депутатом от Southwark Central в 1948 году, он перешел в парламент от Birmingham Stechford в 1950 году. На выборах Гарольда Вильсона после выборов 1964 года Дженкинс был назначен министром авиации . Год спустя он был повышен до кабинета министров и стал министром внутренних дел . На этой должности Дженкинс приступил к реализации крупной программы реформ; он стремился построить то, что он описал как «цивилизованное общество», контролируя такие меры, как эффективная отмена в Великобритании как смертной казни , так и театральной цензуры , частичная декриминализация гомосексуализма , смягчение закона о разводе , приостановление порки розгами и либерализация закона об абортах .
После кризиса девальвации в ноябре 1967 года Дженкинс сменил Джеймса Каллагана на посту канцлера казначейства . На протяжении всего времени работы в казначействе Дженкинс курировал жесткую фискальную политику в попытке контролировать инфляцию и курировал особенно жесткий бюджет в 1968 году, который привел к значительному повышению налогов. В результате этого текущий счет правительства в 1969 году вошел в профицит . После того, как лейбористы неожиданно проиграли выборы 1970 года , Дженкинс был избран заместителем лидера Лейбористской партии в 1970 году. Он ушел в отставку с должности в 1972 году после того, как Лейбористская партия решила выступить против вступления Великобритании в Европейские сообщества , которые он горячо поддерживал. [2] Когда лейбористы вернулись к власти после выборов 1974 года , Вильсон назначил Дженкинса министром внутренних дел во второй раз. Два года спустя, когда Вильсон ушел с поста премьер-министра, Дженкинс баллотировался на выборах лидера , чтобы сменить его, заняв третье место после Майкла Фута и победителя Джеймса Каллагана . Впоследствии он решил уйти из парламента и оставить британскую политику, чтобы принять назначение в качестве первого в истории британского президента Европейской комиссии , роль, которую он занял в январе 1977 года.
После завершения своего срока в Комиссии в 1981 году Дженкинс объявил о неожиданном возвращении в британскую политику; встревоженный движением Лейбористской партии ещё дальше влево под руководством Майкла Фута, он стал одним из « Банды четырёх », высокопоставленных лейбористских деятелей, которые откололись от партии и основали СДП. [3] В 1982 году Дженкинс выиграл дополнительные выборы , чтобы вернуться в парламент в качестве депутата от Глазго Хиллхед, заняв место у консерваторов в известном результате. Он стал лидером СДП перед выборами 1983 года , во время которых он сформировал избирательный альянс с Либеральной партией . После своего разочарования результатами СДП на выборах он ушел с поста лидера. Впоследствии он потерял своё место в парламенте на выборах 1987 года , уступив его Джорджу Гэллоуэю из Лейбористской партии , и вскоре после этого принял пожизненное пэрство ; он заседал в Палате лордов как либерал-демократ .
Дженкинс был позже избран преемником бывшего премьер-министра Гарольда Макмиллана на посту канцлера Оксфордского университета после смерти последнего; он занимал эту должность до своей смерти шестнадцать лет спустя. В конце 1990-х годов он был близким советником премьер-министра Тони Блэра и возглавлял крупную комиссию по избирательной реформе . В дополнение к своей политической карьере он также был известным историком, биографом и писателем. Дэвид Маркуанд описал автобиографию Дженкинса «Жизнь в центре» (1991) как книгу, которую «будут читать с удовольствием еще долго после того, как большинство примеров этого жанра будут забыты». [4]
Родившийся в Аберсичане , Монмутшир , на юго-востоке Уэльса , единственным ребенком в семье, Рой Дженкинс был сыном должностного лица Национального союза горняков Артура Дженкинса . Его отец был заключен в тюрьму во время Всеобщей забастовки 1926 года за предполагаемое участие в беспорядках. [5] Позднее Артур Дженкинс стал президентом Федерации горняков Южного Уэльса и членом парламента от Понтипула , личным парламентским секретарем Клемента Эттли и недолгое время министром в лейбористском правительстве 1945 года . Мать Роя Дженкинса, Хэтти Харрис, была дочерью бригадира сталелитейного завода. [6]
Дженкинс получил образование в начальной школе Пентвин, средней школе округа Аберсичан , университетском колледже Кардиффа и в колледже Баллиол в Оксфорде , где он дважды потерпел поражение на выборах президента Оксфордского союза , но получил первоклассную степень в области политики, философии и экономики (PPE). [7] Среди его коллег по университету были Тони Кросленд , Денис Хили и Эдвард Хит , и он подружился со всеми тремя, хотя никогда не был особенно близок с Хили. [ необходима цитата ]
В биографии Джона Кэмпбелла «Полная жизнь» подробно описываются романтические отношения между Дженкинсом и Крослендом. [8] [9] Другими фигурами, с которыми он познакомился в Оксфорде и которые стали заметными в общественной жизни, были Мадрон Селигман , Николас Хендерсон и Марк Бонэм Картер . [10]
Во время Второй мировой войны Дженкинс получил офицерскую подготовку в Олтон-Тауэрс и был направлен в 55-й Западно-Сомерсетский йоменский полк в Уэст-Лавингтоне, Уилтшир . [11] Благодаря влиянию своего отца в апреле 1944 года Дженкинс был отправлен в Блетчли-Парк работать дешифровальщиком ; там он подружился с историком Асой Бриггсом . [12] [13] [10]
Не сумев победить в Солихалле в 1945 году , после чего он недолгое время работал в Корпорации промышленного и коммерческого финансирования , [10] он был избран в Палату общин на дополнительных выборах 1948 года в качестве члена парламента от Southwark Central , став « ребенком Палаты ». Его избирательный округ был упразднён в результате изменения границ на всеобщих выборах 1950 года , когда он баллотировался в новом избирательном округе Бирмингем-Стехфорд . Он выиграл место и представлял избирательный округ до 1977 года.
В 1947 году он отредактировал сборник речей Клемента Эттли , опубликованный под названием «Цель и политика» . [14] Затем Эттли предоставил Дженкинсу доступ к своим личным бумагам, чтобы он мог написать его биографию, которая появилась в 1948 году ( Mr Attlee: An Interim Biography ). [15] Обзоры были в целом благоприятными, включая обзор Джорджа Оруэлла в Tribune . [16]
В 1950 году он выступал за большой налог на капитал , отмену государственных школ и введение меры промышленной демократии в национализированных отраслях промышленности в качестве ключевых политических целей лейбористского правительства. [10] В 1951 году Tribune опубликовала его брошюру Fair Shares for the Rich . [17] [18] Здесь Дженкинс выступал за отмену крупных частных доходов путем их налогообложения, начиная с 50 процентов для доходов от 20 000 до 30 000 фунтов стерлингов до 95 процентов для доходов свыше 100 000 фунтов стерлингов. [17] Он также предложил дальнейшие национализации и сказал: «Будущие национализации будут больше связаны с равенством, чем с планированием, и это означает, что мы можем оставить позади монолитную государственную корпорацию и искать более интимные формы собственности и контроля». [19] Позднее он описал этот «почти робеспьеровский » памфлет как «апогей моего похода влево». [18]
Дженкинс написал эссе о «Равенстве» для сборника 1952 года « Новые фабианские эссе» . [20] В 1953 году появилась работа «Погоня за прогрессом », призванная противостоять биванизму . Отступая от того, чего он требовал в «Справедливых долях для богатых» , Дженкинс теперь утверждал, что перераспределение богатства произойдет в течение поколения [21] и отказался от цели отмены государственных школ. [10] Однако он все еще предлагал дальнейшие национализации: «Совершенно невозможно одновременно отстаивать отмену большого неравенства богатства и принятие соглашения о разделении государственного сектора на одну четверть и частного сектора на три четверти. Смешанная экономика , несомненно, будет существовать, определенно в течение многих десятилетий и, возможно, навсегда, но ее нужно будет смешивать в совершенно иных пропорциях, чем эта». [22] Он также выступал против нейтралистской внешнеполитической платформы Беванитов: «Нейтралитет — это по сути консервативная политика, политика поражения, объявление миру, что нам нечего сказать, к чему мир будет прислушиваться. ... Нейтралитет никогда не может быть приемлемым для того, кто верит, что у него есть универсальная вера, которую он может проповедовать». [23] Дженкинс утверждал, что лейбористскому руководству необходимо взяться за нейтралистов и пацифистов в партии и победить их; лучше рискнуть расколом в партии, чем столкнуться с «разрушением, возможно, на целое поколение, всего прогрессивного движения в стране из-за раскола». [24]
В период с 1951 по 1956 год он вел еженедельную колонку для индийской газеты The Current . Здесь он выступал за прогрессивные реформы, такие как равная оплата труда, декриминализация гомосексуализма, либерализация законов о непристойности и отмена смертной казни. [25] «Пудель мистера Бальфура» , краткий отчет о кризисе Палаты лордов 1911 года, который завершился принятием Закона о парламенте 1911 года , был опубликован в 1954 году. Среди благосклонных рецензентов были А. Дж. П. Тейлор , Гарольд Николсон , Леонард Вульф и Вайолет Бонэм Картер . [26] По предложению Марка Бонэм Картера Дженкинс затем написал биографию викторианского радикала сэра Чарльза Дилка , которая была опубликована в октябре 1958 года. [27] В период с 1955 по 1958 год Дженкинс входил в Совет управляющих Британского института кино . [28]
Во время Суэцкого кризиса 1956 года Дженкинс осудил «подлую империалистическую авантюру» Энтони Идена на митинге лейбористов в здании муниципалитета Бирмингема. [29] Три года спустя он заявил, что «Суэцкий кризис был совершенно неудачной попыткой достичь неразумных и нежелательных целей методами, которые были одновременно безрассудными и аморальными; и последствия, как и следовало ожидать, были унизительными и катастрофическими». [30]
Дженкинс похвалил работу Энтони Кросленда 1956 года « Будущее социализма» как «самую важную книгу по социалистической теории» со времен « Политики демократического социализма» Эвана Дурбина (1940). [31] Дженкинс утверждал, что, поскольку большая часть экономики теперь национализирована, социалисты должны сосредоточиться на ликвидации оставшихся очагов бедности и на устранении классовых барьеров, а также на продвижении либертарианских социальных реформ. [32] Дженкинс был главным спонсором в 1959 году законопроекта, который стал либерализирующим Законом о непристойных публикациях , ответственным за установление критерия «способен развращать и коррумпировать» в качестве основы для преследования подозрительных материалов и за указание литературных достоинств в качестве возможной защиты. [33]
В июле 1959 года Penguin опубликовал статью Дженкинса « The Labour Case» , приуроченную к предстоящим выборам . [34] Дженкинс утверждал, что главная опасность для Великобритании заключается в том, что она «угрюмо живет прошлым, верит, что мир обязан удерживать нас на привычном для нас уровне, и выказывает горькое негодование, если он этого не делает». Он добавил: «Наши соседи в Европе примерно равны нам в экономическом и военном плане. Нам лучше жить с ними достойно, чем тратить свое состояние, безуспешно пытаясь угнаться за гигантами власти современного мира». [35] Дженкинс утверждал, что правительство Эттли «слишком много внимания уделяло строгости справедливых долей и слишком мало — стимулам свободного выбора потребителей». [36] Хотя он все еще верил в ликвидацию бедности и большее равенство, Дженкинс теперь утверждал, что эти цели могут быть достигнуты за счет экономического роста. В последней главе («Цивилизована ли Британия?») Дженкинс составил список необходимых прогрессивных социальных реформ: отмена смертной казни, декриминализация гомосексуализма, отмена полномочий лорда-камергера по цензуре в театре, либерализация законов о лицензировании и ставках, либерализация законов о разводах, легализация абортов, декриминализация самоубийства и более либеральные иммиграционные законы. Дженкинс заключил:
Давайте будем на стороне тех, кто хочет, чтобы люди были свободны жить своей собственной жизнью, совершать свои собственные ошибки и решать, по-взрослому и при условии, что они не нарушают права других, кодекс, по которому они хотят жить; и на стороне эксперимента и яркости, лучших зданий и лучшей еды, лучшей музыки ( джаза, а также Баха ) и лучших книг, более полной жизни и большей свободы. В долгосрочной перспективе эти вещи будут важнее самой совершенной экономической политики. [37]
После поражения лейбористов в 1959 году Дженкинс появился в Panorama и утверждал, что лейбористы должны отказаться от дальнейшей национализации, поставить под сомнение свою связь с профсоюзами и не отвергать более тесную связь с Либеральной партией . [38] [39] В ноябре он прочитал лекцию в Фабианском обществе , в которой обвинил поражение лейбористов в непопулярности национализации и повторил это в статье для The Spectator . [39] [40] Его статья в Spectator также призвала Великобританию смириться со своим уменьшившимся местом в мире, предоставить колониальную свободу , тратить больше средств на общественные услуги и продвигать право людей жить своей собственной жизнью, свободной от ограничений народных предрассудков и государственного вмешательства. [39] [41] Дженкинс позже назвал это «хорошей радикальной программой, хотя... не социалистической». [42]
В мае 1960 года Дженкинс присоединился к Кампании за демократический социализм , группе давления Гейтскеллитов, призванной бороться против левого доминирования Лейбористской партии. [43] В июле 1960 года Дженкинс ушел со своей должности на первой скамье, чтобы иметь возможность свободно вести кампанию за членство Великобритании в Общем рынке. [44] На конференции Лейбористской партии 1960 года в Скарборо Дженкинс выступал за переписывание Статьи IV устава партии, но его освистали. [45] В ноябре он написал в The Spectator , что «если Лейбористская партия не намерена отказаться от своей роли массовой партии и стать не более чем узким сектантским обществом, ее первостепенная задача — представлять всю половину страны, мыслящую влево, и предлагать перспективу привлечения достаточно маргинальной поддержки, чтобы дать этой половине некоторую долю власти». [46]
В 1960–62 годах его главной кампанией было членство Великобритании в Общем рынке, где он стал ведущим сторонником вступления лейбористов. Когда Гарольд Макмиллан инициировал первую британскую заявку на вступление в Общий рынок в 1961 году, Дженкинс стал заместителем председателя всепартийной кампании за Общий рынок, а затем председателем Комитета лейбористской партии за Общий рынок. [47] На конференции Лейбористской партии 1961 года Дженкинс высказался в пользу вступления Великобритании. [48]
С 1959 года Дженкинс работал над биографией премьер-министра-либерала Х. Х. Асквита . Для Дженкинса Асквит был наравне с Эттли воплощением умеренного либерального интеллекта в политике, которым он больше всего восхищался. Через внука Асквита, Марка Бонэма Картера, Дженкинс получил доступ к письмам Асквита к его любовнице Венеции Стэнли . [49] Кеннет Роуз , Майкл Фут , Аса Бриггс и Джон Григг благосклонно отозвались о книге, когда она была опубликована в октябре 1964 года. [50] Однако Вайолет Бонэм Картер написала в The Times защиту своего отца против нескольких критических замечаний в адрес Асквита в книге, [51] а Роберт Родс Джеймс написал в The Spectator , что «Асквит был, несомненно, более жестким, сильным, более проницательным человеком... чем мистер Дженкинс хотел бы, чтобы мы поверили. Захватывающая загадка его полного упадка никогда по-настоящему не анализировалась и даже не понималась. ... Нам нужен был Сазерленд : но у нас есть Аннигони ». [52] Джон Кэмпбелл утверждает, что «в течение полувека она оставалась бесспорной лучшей биографией и по праву считалась классической». [50]
Как Хили и Кросланд, он был близким другом Хью Гейтскелла , и для них смерть Гейтскелла и возвышение Гарольда Вильсона на посту лидера Лейбористской партии были неудачей. Для Дженкинса Гейтскелл останется его политическим героем. [53] После всеобщих выборов 1964 года Дженкинс был назначен министром авиации и был приведен к присяге Тайного совета. Работая в авиации, он курировал громкие отмены проектов BAC TSR-2 и Concorde (хотя последний позже был отменен после сильного сопротивления французского правительства). В январе 1965 года Патрик Гордон Уокер ушел с поста министра иностранных дел, и в ходе последовавшей перестановки Уилсон предложил Дженкинсу Министерство образования и науки ; однако он отклонил это предложение, предпочтя остаться в авиации. [54] [55]
Летом 1965 года Дженкинс с радостью принял предложение заменить Фрэнка Соскиса на посту министра внутренних дел. Однако Уилсон, встревоженный внезапным всплеском спекуляций в прессе о потенциальном переезде, отложил назначение Дженкинса до декабря. Как только Дженкинс вступил в должность — самый молодой министр внутренних дел со времен Черчилля — он немедленно приступил к реформированию работы и организации Министерства внутренних дел . Главный личный секретарь, глава Департамента прессы и рекламы и постоянный заместитель министра были заменены. Он также переделал свой офис, заменив доску, на которой были перечислены осужденные заключенные, на холодильник. [56]
После всеобщих выборов 1966 года , на которых лейбористы получили комфортное большинство, Дженкинс провел ряд полицейских реформ, которые сократили количество отдельных подразделений со 117 до 49. [54] [57] The Times назвала это «величайшим потрясением в полицейской деятельности со времен Пиля ». [58] Его визит в Чикаго в сентябре (для изучения методов полицейской деятельности) убедил его в необходимости внедрения двусторонней радиосвязи в полиции; в то время как в 1965 году у столичной полиции было 25 радиостанций, Дженкинс увеличил их количество до 2500 и предоставил аналогичное количество радиостанций остальным полицейским силам страны. Дженкинс также предоставил полиции больше автомобильных радиостанций, что сделало полицию более мобильной, но сократило время, которое она тратила на патрулирование улиц. [59] Его Закон об уголовном правосудии 1967 года ввел более строгий контроль за покупкой ружей, запретил алиби в последнюю минуту и ввел вердикты большинства присяжных в Англии и Уэльсе . Закон также был разработан для снижения численности тюремного населения путем введения освобождения по лицензии, более легкого залога, условных приговоров и досрочного условно-досрочного освобождения. [59]
Иммиграция была спорным и провокационным вопросом в конце 1960-х годов, и 23 мая 1966 года Дженкинс выступил с речью о расовых отношениях, которая широко считается одной из его лучших. [60] Выступая на заседании Национального комитета по делам иммигрантов из стран Содружества в Лондоне, он в частности определил интеграцию:
... не как выравнивающий процесс ассимиляции, а как равные возможности, сопровождаемые культурным разнообразием, в атмосфере взаимной терпимости.
Прежде чем продолжить, спрошу:
Где в мире есть университет, который мог бы сохранить свою славу, или культурный центр, который мог бы сохранить свое превосходство, или мегаполис, который мог бы сохранить свою притягательную силу, если бы он обратился внутрь себя и служил только своим внутренним районам и своей расовой группе?
И в заключение следует, что:
Жить отдельно от человека, города, страны — значит вести жизнь, характеризующуюся снижением интеллектуальной стимуляции. [60]
К концу 1966 года Дженкинс стал восходящей звездой кабинета министров; Guardian назвала его лучшим министром внутренних дел столетия «и, вполне возможно, лучшим после Пила», Sunday Times назвала его наиболее вероятным преемником Вильсона, а New Statesman окрестил его «наследным принцем лейбористов». [61]
В своей речи на Лондонской конференции труда в мае 1967 года Дженкинс сказал, что его видение — «более цивилизованное, более свободное и менее закостенелое общество», и он далее утверждал, что «расширение области индивидуального выбора, в социальном, политическом и экономическом плане, не только для немногих, но и для всего сообщества, во многом является сутью демократического социализма». [62] Он оказал сильную личную поддержку законопроекту Дэвида Стила о легализации абортов, который стал Законом об абортах 1967 года , заявив Палате общин, что «существующий закон об абортах является неопределенным и... суровым и архаичным», добавив, что «закон постоянно игнорируется теми, у кого есть средства для этого. Поэтому это в значительной степени вопрос одного закона для богатых и одного закона для бедных». [63] Когда законопроект, скорее всего, был отклонен из-за недостатка времени, Дженкинс помог обеспечить ему достаточно парламентского времени для принятия, и он проголосовал за него в каждом отделении. [64]
Дженкинс также поддержал законопроект Лео Эбса о декриминализации гомосексуализма, который стал Законом о сексуальных преступлениях 1967 года . [65] Дженкинс сказал Палате общин: «Было бы ошибкой думать... что тем, что мы делаем сегодня вечером, мы выражаем доверие или поздравляем гомосексуализм. Те, кто страдает от этой инвалидности, несут огромное бремя одиночества, вины и стыда. Главный вопрос... в том, следует ли нам добавить к этим недостаткам полную строгость уголовного права? Своими подавляющими решениями Палата дала довольно четкий ответ, и я надеюсь, что законопроект теперь быстро продвинется к Своду законов. Это будет важной и цивилизующей мерой». [66]
Дженкинс также отменил применение порки в тюрьмах. [67] В июле 1967 года Дженкинс рекомендовал Комитету по внутренним делам законопроект, положивший конец полномочиям лорда-камергера цензурировать театр. Он был принят как Закон о театрах 1968 года преемником Дженкинса на посту министра внутренних дел Джеймсом Каллаганом. [68] Дженкинс также объявил, что он представит законодательство, запрещающее расовую дискриминацию в сфере занятости, которое было воплощено в Законе о расовых отношениях 1968 года, принятом при Каллагане. [69] В октябре 1967 года Дженкинс планировал представить законодательство, которое позволило бы ему не пускать 20 000 кенийских азиатов, имевших британские паспорта (это было принято четыре месяца спустя при Каллагане как Закон об иммигрантах Содружества 1968 года , который был основан на проекте Дженкинса). [69]
Дженкинса часто считают ответственным за самые масштабные социальные реформы конца 1960-х годов, а популярный историк Эндрю Марр утверждает, что «величайшие изменения лейбористских лет» произошли благодаря Дженкинсу. [70] Эти реформы не произошли бы тогда, когда они произошли, раньше, чем в большинстве других европейских стран, если бы Дженкинс их не поддержал. [71] В своей речи в Абингдоне в июле 1969 года Дженкинс сказал, что « обществу вседозволенности » позволили стать ругательным выражением: «Лучшее выражение — «цивилизованное общество», основанное на вере в то, что разные люди захотят принимать разные решения относительно своих моделей поведения и что, при условии, что они не ограничивают свободу других, им должно быть позволено делать это в рамках понимания и терпимости». [72] Слова Дженкинса были немедленно переданы в прессе как «общество вседозволенности — это цивилизованное общество», что, как он позже написал, «не так уж и далеко от моего смысла». [73]
Для некоторых консерваторов, таких как Питер Хитченс , реформы Дженкинса остаются предосудительными. В своей книге «Отмена Британии » Хитченс обвиняет его в том, что он «культурный революционер», который берет на себя большую часть ответственности за упадок «традиционных ценностей» в Британии. В 1980-х годах Маргарет Тэтчер и Норман Теббит обвиняли Дженкинса в распаде семей, падении уважения к власти и падении социальной ответственности. Дженкинс ответил, указав, что Тэтчер, имея большое парламентское большинство, никогда не пыталась отменить его реформы. [74]
С 1967 по 1970 год Дженкинс занимал пост канцлера казначейства , заменив Джеймса Каллагана после кризиса девальвации в ноябре 1967 года. Конечной целью Дженкинса на посту канцлера был экономический рост, который зависел от восстановления стабильности фунта стерлингов по его новому значению после девальвации. Этого можно было достичь только путем обеспечения профицита платежного баланса , который был дефицитным в течение предыдущих пяти лет. Поэтому Дженкинс проводил дефляцию , включая сокращение государственных расходов и увеличение налогообложения, чтобы гарантировать, что ресурсы идут на экспорт, а не на внутреннее потребление. [75] Дженкинс предупредил Палату общин в январе 1968 года, что впереди «два года тяжелой работы». [76]
Он быстро приобрел репутацию особенно жесткого канцлера, поскольку его бюджет на 1968 год увеличил налоги на 923 миллиона фунтов стерлингов, что более чем в два раза превышает увеличение любого предыдущего бюджета на тот момент. [77] Дженкинс предупредил Кабинет министров, что вторая девальвация произойдет через три месяца, если его бюджет не восстановит доверие к фунту стерлингов. [78] Он восстановил плату за рецепты (которая была отменена, когда лейбористы вернулись к власти в 1964 году) и отложил повышение возраста окончания школы до 16 лет до 1973 года вместо 1971 года. Планы по жилищному строительству и строительству дорог также были значительно сокращены, и он также ускорил вывод британских войск к востоку от Суэца . [79] [80] Дженкинс исключил возможность повышения подоходного налога и поэтому повысил налоги на: напитки и сигареты (кроме пива), налог на покупку, пошлину на бензин, дорожный налог, 50-процентное повышение селективного налога на занятость и единовременный специальный сбор на личные доходы. Он также оплатил увеличение семейных пособий за счет сокращения налоговых льгот на детей. [81]
Несмотря на то, что Эдвард Хит утверждал, что это был «жёсткий, холодный бюджет, без малейшего проблеска тепла», первый бюджет Дженкинса в целом получил тёплый приём, Гарольд Уилсон заметил, что «он был широко признан как речь исключительного качества и элегантности», а Барбара Касл , что он «захватил дух у всех». [54] Ричард Кроссман сказал, что он был «по-настоящему основан на социалистических принципах, справедлив в самом полном смысле, действительно помогая людям в нижней части шкалы и действительно облагая налогом богатых». [82] В своей бюджетной трансляции 19 марта Дженкинс сказал, что Великобритания годами жила в «раю для дураков» и что она «импортировала слишком много, экспортировала слишком мало и платила себе слишком много», с более низким уровнем жизни, чем Франция или Западная Германия. [83]
Сторонники Дженкинса в парламентской Лейбористской партии стали известны как «Дженкинситы». Это были, как правило, молодые, среднего класса и университетски образованные бывшие гайтскеллиты, такие как Билл Роджерс , Дэвид Оуэн , Рой Хэттерсли , Дик Таверн , Джон Макинтош и Дэвид Маркванд . [84] В мае-июле 1968 года некоторые из его сторонников, во главе с Патриком Гордоном Уокером и Кристофером Мэйхью , замышляли заменить Уилсона Дженкинсом в качестве лидера лейбористов, но он отказался бросить вызов Уилсону. [85] Год спустя его сторонники снова попытались убедить Дженкинса бросить вызов Уилсону за лидерство в партии, но он снова отказался. [86] Позже он написал в своих мемуарах, что заговор 1968 года был «для меня... эквивалентом того же сезона 1953 года для Рэба Батлера . Пошатнувшись из-за отсутствия целеустремленной беспощадности, когда не было никакой альтернативы себе, он затем занялся карьерой, отмеченной все более крупными промахами премьер-министра. Люди, которые эффективно захватывают пост премьер-министра — Ллойд Джордж, Макмиллан, миссис Тэтчер — не упускают такие моменты». [87]
В апреле 1968 года, когда резервы Великобритании сокращались примерно на 500 миллионов фунтов стерлингов каждый квартал, Дженкинс отправился в Вашингтон, чтобы получить кредит в размере 1400 миллионов долларов США от Международного валютного фонда . [88] После очередного кризиса фунта стерлингов в ноябре 1968 года Дженкинс был вынужден повысить налоги еще на 250 миллионов фунтов стерлингов. [89] После этого валютные рынки начали медленно стабилизироваться, и его бюджет на 1969 год представлял собой нечто большее, с увеличением налогообложения на 340 миллионов фунтов стерлингов для дальнейшего ограничения потребления. [90] [91]
К маю 1969 года текущий счет Великобритании был профицитным благодаря росту экспорта, падению общего потребления и, отчасти, исправлению Налоговым управлением предыдущей недооценки показателей экспорта. В июле Дженкинс также смог объявить, что размер валютных резервов Великобритании увеличился почти на 1 миллиард долларов с начала года. Именно в это время он руководил единственным превышением государственных доходов над расходами Великобритании в период с 1936–7 по 1987–8 годы. [54] [92] Отчасти благодаря этим успехам существовали высокие ожидания, что бюджет 1970 года будет более щедрым. Однако Дженкинс был осторожен в отношении стабильности восстановления Великобритании и решил представить более сдержанный и фискально нейтральный бюджет. Часто утверждается, что это, в сочетании с серией плохих торговых показателей, способствовало победе консерваторов на всеобщих выборах 1970 года . Историки и экономисты часто хвалили Дженкинса за руководство трансформацией фискальных и текущих счетов Великобритании к концу 1960-х годов. Эндрю Марр , например, описал его как одного из «самых успешных канцлеров» 20-го века. [70] Алек Кернкросс считал Дженкинса «самым способным из четырех канцлеров, которым я служил». [93]
Государственные расходы как доля ВВП выросли с 44 процентов в 1964 году до примерно 50 процентов в 1970 году. [94] Несмотря на предупреждения Дженкинса об инфляции, выплаты заработной платы в 1969–1970 годах увеличились в среднем на 13 процентов и способствовали высокой инфляции в начале 1970-х годов и, следовательно, свели на нет большинство усилий Дженкинса по получению профицита платежного баланса. [95] [96]
После того, как лейбористы неожиданно потеряли власть в 1970 году, Дженкинс был назначен теневым канцлером казначейства Гарольдом Вильсоном . Дженкинс также был впоследствии избран заместителем руководства Лейбористской партии в июле 1970 года, победив будущего лидера лейбористов Майкла Фута и бывшего лидера Палаты общин Фреда Пирта в первом туре голосования. [97] В то время он казался естественным преемником Гарольда Вильсона , и многим казалось, что это лишь вопрос времени, когда он унаследует руководство партией и возможность стать премьер-министром. [4] [98]
Однако все полностью изменилось, поскольку Дженкинс отказался принять волну антиевропейских настроений, которая стала преобладать в Лейбористской партии в начале 1970-х годов. После того, как 17 июля 1971 года Лейбористская партия провела специальную конференцию по ЕЭС, на которой Дженкинсу было запрещено выступать, он произнес одну из самых сильных речей в своей карьере. [99] Дженкинс сказал на заседании Парламентской лейбористской партии 19 июля: «На конференции единственной альтернативой [ЕЭС] мы услышали «социализм в одной стране». Это всегда хорошо для приветствия. Поднимите подъемный мост и революционизируйте крепость. Это также не политика: это просто лозунг, и он становится не просто неубедительным, но и лицемерным, когда его выдают за наш лучший вклад в международный социализм». [100] Это возобновило старый раскол между Беванитами и Гайтскеллитами в партии; На следующий день после речи Дженкинса Уилсон сказал Тони Бенну, что он полон решимости разгромить кампанию за демократический социализм. [101]
На конференции Лейбористской партии 1971 года в Брайтоне предложение NEC отклонить «условия тори» вступления в ЕЭС было принято подавляющим большинством голосов. Дженкинс заявил на небольшом собрании, что это никак не повлияет на его дальнейшую поддержку вступления Великобритании. [102] Бенн сказал, что Дженкинс был «фигурой, доминирующей на этой конференции; в этом нет никаких сомнений». [103] 28 октября 1971 года он провел 69 депутатов-лейбористов через лобби разделения в поддержку предложения правительства Хита о принятии Великобритании в ЕЭС. Тем самым они бросили вызов трехстрочному кнуту и голосованию пять к одному на ежегодной конференции Лейбористской партии. [4] Дженкинс позже писал: «Я был убежден, что это было одно из решающих голосований века, и не имел никакого намерения провести остаток своей жизни, отвечая на вопрос о том, что я сделал в великом разделении, говоря: «Я воздержался». Я рассматривал это в контексте первого законопроекта о реформе , отмены хлебных законов , законопроектов Гладстона о самоуправлении , бюджета Ллойд Джорджа и законопроекта о парламенте , Мюнхенского соглашения и голосований в мае 1940 года ». [104]
Действия Дженкинса придали европейскому делу легитимность, которая в противном случае отсутствовала бы, если бы этот вопрос рассматривался исключительно как партийно-политический вопрос. Однако теперь левые считали его «предателем». Джеймс Маргач написал в Sunday Times : «Открытая цель левых сейчас — либо унизить Роя Дженкинса и его союзников, либо выгнать их из партии». [105] Однако на этом этапе Дженкинс не отказался полностью от своей позиции политического инсайдера и решил снова баллотироваться на пост заместителя лидера , о чем, по словам его коллеги Дэвида Маркванда , он позже пожалел. [4] Дженкинс пообещал больше не голосовать вместе с правительством и с небольшим перевесом победил Майкла Фута во втором туре голосования. [106]
В соответствии с партийным кнутом Дженкинс голосовал против законопроекта о Европейских сообществах 55 раз. [107] Однако он ушел в отставку как с поста заместителя лидера, так и с поста теневого кабинета в апреле 1972 года после того, как партия взяла на себя обязательство провести референдум о членстве Великобритании в ЕЭС. Это привело к тому, что некоторые бывшие поклонники, включая Роя Хаттерсли , решили дистанцироваться от Дженкинса. Хаттерсли позже утверждал, что отставка Дженкинса была «моментом, когда старая лейбористская коалиция начала распадаться, и окончательное формирование новой центристской партии стало неизбежным». [108] В своем письме об отставке Уилсону Дженкинс сказал, что если бы был референдум, «оппозиция сформировала бы временную коалицию из тех, кто, независимо от их политических взглядов, был против предлагаемых действий. Таким образом, мы бы выковали более мощное постоянное оружие против прогрессивного законодательства, чем все, что мы знали в этой стране с момента ограничения абсолютных полномочий старой Палаты лордов». [109]
Роскошный образ жизни Дженкинса — Уилсон однажды охарактеризовал его как «скорее светского человека, чем социалиста» — уже оттолкнул от него большую часть Лейбористской партии.
В мае 1972 года он получил премию Карла Великого , которую он был награжден за содействие европейскому единству. [110] В сентябре опрос общественного мнения ORC показал, что существует значительная общественная поддержка альянса между «умеренным» крылом Лейбористской партии и либералами; 35 процентов заявили, что проголосуют за альянс лейбористов и либералов, 27 процентов — за консерваторов и 23,5 процента — за «социалистических лейбористов». Times утверждала, что существует «двенадцать миллионов дженкинситов». [111] Весной и летом 1972 года Дженкинс произнес серию речей, призванных изложить его лидерские качества. Они были опубликованы в сентябре под заголовком « Что имеет значение сейчас» , который хорошо продавался. [112] В послесловии к книге Дженкинс сказал, что Лейбористская партия не должна быть узкой социалистической партией, пропагандирующей непопулярную левую политику, а должна стремиться «представлять надежды и стремления всей левой половины страны», добавив, что «широкая, интернациональная, радикальная, великодушная партия могла бы быстро захватить воображение разочарованной и не вдохновленной британской общественности». [113]
После победы Дика Таверна на дополнительных выборах в Линкольне в 1973 году , где он выступал как « демократический лейборист » в оппозиции к официальному кандидату от лейбористов, Дженкинс выступил с речью в Оксфордском университетском лейбористском клубе, в которой осудил идею новой центристской партии. [114] [115] Дженкинс был избран в теневой кабинет в ноябре 1973 года в качестве теневого министра внутренних дел . [116] Во время выборов в феврале 1974 года Дженкинс сплотился вокруг лейбористов, и его кампания была описана Дэвидом Батлером и Деннисом Каванахом как звучащая «нотой цивилизованного идеализма». [117] Дженкинс был разочарован тем, что кандидат от либералов в его избирательном округе набрал 6000 голосов; он писал в своих мемуарах, что «я уже считал себя таким скрытым либералом, что наивно думал, что они почти все должны были прийти ко мне». [118]
Дженкинс написал серию биографических эссе, которые появились в The Times в 1971–74 годах и были опубликованы под названием « Девять людей власти» в 1974 году. Дженкинс выбрал Гейтскелла, Эрнеста Бевина , Стаффорда Криппса , Эдлая Стивенсона II , Роберта Ф. Кеннеди , Джозефа Маккарти , лорда Галифакса , Леона Блюма и Джона Мейнарда Кейнса . [119] В 1971 году Дженкинс прочитал три лекции по внешней политике в Йельском университете , опубликованные годом позже под названием «Полдень на Потомаке?» [120]
Когда лейбористы вернулись к власти в начале 1974 года, Дженкинс был назначен министром внутренних дел во второй раз. Ранее ему обещали казначейство; однако позже Вильсон решил назначить вместо этого Дениса Хили канцлером. Услышав от Бернарда Донохью , что Вильсон не выполнил своего обещания, Дженкинс отреагировал гневно. Несмотря на то, что он находился на общественной лестнице, как сообщается, он крикнул: «Скажите Гарольду Вильсону, что он должен, черт возьми, прийти ко мне... и если он не будет осторожен, я не присоединюсь к его чертовому правительству... Это типично для чертового ужасного способа, которым Гарольд Вильсон делает дела!» [121] [122] Дженкинситы были встревожены отказом Дженкинса настаивать на канцлерстве и начали искать лидера в других местах, тем самым положив конец дженкинситам как единой группе. [123]
Дженкинс служил с 1974 по 1976 год. В то время как во время его первого периода на посту министра внутренних дел в 1960-х годах атмосфера была оптимистичной и уверенной, климат 1970-х годов был гораздо более раздробленным и разочарованным. [124] После того, как две сестры из Северной Ирландии, Мэриан Прайс и Долоурс Прайс , были заключены в тюрьму на 20 лет за взрыв в Олд-Бейли в 1973 году , они объявили голодовку, чтобы их перевели в тюрьму в Северной Ирландии. [125] В телевизионной передаче в июне 1974 года Дженкинс объявил, что он откажется уступить их требованиям, хотя в марте 1975 года он осторожно перевел их в североирландскую тюрьму. [125]
Он в некоторой степени подорвал свои предыдущие либеральные полномочия, проталкивая противоречивый Закон о предотвращении терроризма после взрывов в пабах Бирмингема в ноябре 1974 года, который, среди прочего, продлевал срок содержания подозреваемых под стражей и вводил постановления о запрете на въезд. [126] Дженкинс также сопротивлялся призывам восстановить смертную казнь для террористов-убийц. [127] 4 декабря он сказал комитету Кабинета министров по Северной Ирландии, что «все, что он услышал, заставило его еще больше убедиться в том, что Северная Ирландия не имеет ничего общего с остальной частью Великобритании». [128] При обзоре мемуаров Гаррета Фицджеральда в 1991 году Дженкинс заявил: «Мои естественные предрассудки, какими бы они ни были, гораздо более зеленые, чем оранжевые. Я плохой юнионист, интуитивно верящий, что даже Пейсли и Хоги лучше ладят друг с другом, чем англичане с ними обоими». [129]
Закон о дискриминации по половому признаку 1975 года (который законодательно закрепил гендерное равенство и создал Комиссию по равным возможностям ) и Закон о расовых отношениях 1976 года (который распространил запрет расовой дискриминации на частные клубы и основал Комиссию по расовому равенству ) стали двумя заметными достижениями во время его второго пребывания на посту министра внутренних дел. [130]
Дженкинс выступил против попыток Майкла Фута предоставить пикетчикам право останавливать грузовики во время забастовок, и он был встревожен решением Энтони Кросленда амнистировать 11 лейбористских советников в Клей-Кросс , которые были обвинёны в отказе повысить арендную плату в соответствии с Законом о финансировании жилья консерваторов 1972 года. [131] После того, как два профсоюзных деятеля, Рики Томлинсон и Дес Уоррен (известные как « Двойка из Шрусбери »), были заключены в тюрьму за запугивание и драку за участие в забастовке, Дженкинс отказался подчиниться требованиям рабочего движения об их освобождении. Это продемонстрировало растущее отчуждение Дженкинса от большей части рабочего движения, и некоторое время его публично преследовали люди, скандировавшие «Освободите двоих». [132] Дженкинс также безуспешно пытался убедить Кабинет министров принять избирательную реформу в форме пропорционального представительства и либерализовать Закон о государственной тайне 1911 года, чтобы способствовать более открытому правительству . [133]
Хотя в это время он все больше разочаровывался в том, что он считал дрейфом партии влево, он был ведущей фигурой лейбористов на референдуме ЕЭС в июне 1975 года (а также был президентом кампании «Да»). В сентябре 1974 года он последовал за Ширли Уильямс, заявив, что он «не может оставаться в кабинете, который должен был осуществить выход» из ЕЭС. [134] Во время кампании референдума Тони Бенн утверждал, что из-за членства Великобритании было потеряно 500 000 рабочих мест; Дженкинс ответил 27 мая, что «мне становится все труднее воспринимать г-на Бенна всерьез как министра экономики». [135] Он добавил, что Великобритания за пределами ЕЭС станет «домом престарелых для угасающих наций. ... Я даже не думаю, что это будет комфортный или приятный дом престарелых. Мне не очень нравится вид некоторых из потенциальных смотрителей». [136] Двое мужчин обсуждали членство Великобритании вместе на Panorama , которую вел Дэвид Димблби . [137] По словам Дэвида Батлера и Уве Китцингера , «они достигли гораздо более ясного и сложного уровня обсуждения, чем обычно можно увидеть на политическом телевидении». [138] Дженкинс нашел приятным работать с центристами всех партий в кампании, и кампания «Да» выиграла со счетом два к одному. [139]
После референдума Уилсон понизил Бенна до министра энергетики и попытался сбалансировать понижение Бенна увольнением правого министра Рега Прентиса из Министерства образования, несмотря на то, что уже пообещал Дженкинсу, что не собирается увольнять Прентиса. Дженкинс пригрозил уйти в отставку, если Прентиса уволят, заявив Уилсону, что он был «жалким маленьким человеком, который использовал жалкие мелкие аргументы, чтобы объяснить, почему он выступал настолько ниже уровня событий». [140] Уилсон быстро отступил. [141] В сентябре Дженкинс выступил с речью в избирательном округе Прентиса Ньюхэм, чтобы продемонстрировать солидарность с ним после того, как левые в партии округа пригрозили ему отменой выборов. Дженкинса оскорбили как крайне левые, так и крайне правые демонстранты, и он получил в грудь мучную бомбу, брошенную членом Национального фронта . [142] Дженкинс предупредил, что если Прентис будет исключен, «не только местная партия подрывает свои собственные основы, игнорируя убеждения и чувства простых людей, вся законная Лейбористская партия, как левая, так и правая, будет парализована, если экстремисты добьются своего». Он добавил, что если «толерантность будет разрушена, последуют ужасные последствия. Лейбористским депутатам придется либо стать трусливыми созданиями, скрывающими свои взгляды, убирающими паруса, принимающими приказы, успокаивающими свою совесть, либо им всем придется стать людьми гораздо левее тех, чьи голоса они ищут. И то, и другое будет насмешкой над парламентской демократией». [143]
В январе 1976 года он еще больше дистанцировался от левых, выступив с речью в Англси , где он отверг все более высокие государственные расходы: «Я не думаю, что можно значительно поднять государственные расходы выше 60 процентов [ВНП] и сохранить ценности плюралистического общества с достаточной свободой выбора. Мы здесь близки к одному из рубежей социальной демократии». [144] Бывший сторонник, Рой Хаттерсли, дистанцировался от Дженкинса после этой речи. [145] [146]
В мае 1976 года он сказал конференции Полицейской федерации «быть готовыми сначала рассмотреть доказательства и признать, насколько мало широкое использование тюрем снижает нашу преступность или эффективно справляется со многими из затронутых лиц». [147] Он также ответил на предложения Федерации по закону и порядку: «Я уважаю ваше право задавать их мне. Вы, несомненно, уважаете мое право сказать вам, что я не думаю, что все пункты в сумме составляют основу для рациональной уголовной политики». [147]
Когда Уилсон внезапно ушел с поста премьер-министра в марте 1976 года, Дженкинс был одним из шести кандидатов на пост лидера Лейбористской партии , но занял третье место в первом туре голосования, уступив Каллагану и Майклу Футу. Понимая, что его голос был ниже ожидаемого, и чувствуя, что парламентская партия не настроена игнорировать его действия пятилетней давности, он немедленно снял свою кандидатуру. [4] По таким вопросам, как ЕЭС, реформа профсоюзов и экономическая политика, он провозгласил взгляды, противоположные взглядам большинства активистов Лейбористской партии, и его либертарианские социальные взгляды расходились с большинством избирателей Лейбористской партии. [148] Известная история утверждает, что когда один из сторонников Дженкинса агитировал за группу депутатов-шахтеров в чайной Палаты общин, ему сказали: «Нет, парень, мы все здесь лейбористы». [149]
Дженкинс хотел стать министром иностранных дел, [150] но Фут предупредил Каллагана, что партия не примет проевропейского Дженкинса на пост министра иностранных дел. Каллаган вместо этого предложил Дженкинсу должность министра финансов через шесть месяцев (когда станет возможным перевести Дениса Хили в Министерство иностранных дел). Дженкинс отклонил предложение. [151] Затем Дженкинс принял назначение на пост президента Европейской комиссии (сменив Франсуа-Ксавье Ортоли ) после того, как Каллаган назначил Энтони Кросленда в Министерство иностранных дел. [152]
В интервью The Times в январе 1977 года Дженкинс сказал, что: «Мое желание — построить эффективную объединенную Европу. ... Я хочу двигаться к более эффективно организованной Европе в политическом и экономическом плане, и что касается меня, я хочу идти быстрее, а не медленнее». [153] Главным событием, которое курировала Комиссия Дженкинса, было развитие Экономического и валютного союза Европейского союза с 1977 года, который начался в 1979 году как Европейская валютная система , предшественница единой валюты или евро . [154] Его биограф называет Дженкинса «крестным отцом евро» и утверждает, что среди его преемников только Жак Делор оказал большее влияние. [155]
В своей речи во Флоренции в октябре 1977 года Дженкинс утверждал, что валютный союз будет способствовать «более эффективной и развитой рационализации промышленности и торговли, чем это возможно в рамках одного Таможенного союза». Он добавил, что «новая крупная международная валюта» сформирует «совместную и альтернативную опору мировой валютной системы», что приведет к большей международной стабильности. Валютный союз также будет бороться с инфляцией, контролируя денежную массу. Дженкинс признал, что это повлечет за собой уменьшение национального суверенитета, но он указал, что «правительства, которые не дисциплинируют себя, уже принимают очень жесткий надзор» со стороны МВФ. Валютный союз также будет способствовать занятости и уменьшать региональные различия. Дженкинс закончил речь, процитировав утверждение Жана Монне о том, что политика — это «не только искусство возможного, но и... искусство делать возможным завтра то, что может казаться невозможным сегодня». [156]
Президент Дженкинс был первым президентом, посетившим саммит G8 от имени Сообщества. [157] Он получил почетную степень (доктора права) от Университета Бата в 1978 году. [158]
В октябре 1978 года Tribune сообщила (ложно), что Дженкинс и его жена не платили членские взносы в Лейбористскую партию в течение нескольких лет. После того, как это было повторено в национальной прессе, Дженкинс составил черновик письма своей жены в The Times, в котором опровергал это обвинение. [159] [160] Дженкинс обвинил в этой истории «злонамеренную Трот в Лейбористской партии Северного Кенсингтона». [159] Дженкинс разочаровался в Лейбористской партии и был почти уверен, что не сможет снова баллотироваться в качестве кандидата от Лейбористской партии; в январе 1979 года он сказал Ширли Уильямс , что «большая ошибка, которую мы совершили, заключалась в том, что мы не пошли и не поддержали Дика Таверна в 1973 году; с тех пор все стало еще хуже». [161]
Он не голосовал на выборах 1979 года . [162] После победы консерваторов на выборах Маргарет Тэтчер подумывала назначить Дженкинса канцлером казначейства в силу его успеха в сокращении государственных расходов, когда он был канцлером. Однако его друг Вудро Уайетт утверждал, что у Дженкинса «есть другие и свежие дела». [163] [164] [165]
Генеральный директор BBC Ян Третхован пригласил Дженкинса прочитать лекцию Ричарда Димблби в 1979 году, что он и сделал 22 ноября. [166] Название, которое Дженкинс дал своей лекции, «Мысли о родине из-за границы», произошло от стихотворения Роберта Браунинга . Он прочитал ее в Королевском обществе искусств , и она транслировалась в прямом эфире по телевидению. [167] Дженкинс проанализировал упадок двухпартийной системы с 1951 года и раскритиковал чрезмерную партийность британской политики, которая, по его словам, оттолкнула большую часть избирателей, которые были более центристскими. [168] Он выступал за пропорциональное представительство и принятие «широкой линии разделения между государственным и частным секторами», средний путь между тэтчеризмом и беннизмом . [169] Дженкинс сказал, что частный сектор следует поощрять без особого вмешательства создавать как можно больше богатства, «но использовать таким образом созданное богатство как для получения прибыли для предприятий, так и для распространения выгод в обществе таким образом, чтобы избежать уродств бедности, отдать полный приоритет государственному образованию и здравоохранению и поощрять сотрудничество, а не конфликты в промышленности и во всем обществе». [170] Затем он повторил свою давнюю приверженность либертарианству:
Вы также должны убедиться, что государство знает свое место... по отношению к гражданину. Вы выступаете за право на инакомыслие и свободу частного поведения. Вы против ненужной централизации и бюрократии. Вы хотите делегировать принятие решений везде, где это разумно возможно. ... Вы хотите, чтобы нация была уверенной в себе и ориентированной на внешний мир, а не замкнутой, ксенофобской и подозрительной. Вы хотите, чтобы классовая система исчезла, не будучи замененной ни агрессивным и нетерпимым пролетаризмом, ни господством дерзких и эгоистичных ценностей общества «быстрого обогащения». ... Это некоторые из целей, достижению которых, по моему мнению, могло бы способствовать укрепление радикального центра. [171]
The Listener перепечатал текст вместе с оценками Эноха Пауэлла , Пола Джонсона , Джека Джонса , Дж. А. Г. Гриффита , Бернарда Крика , Нила Киннока и Джо Гримонда . Все они были критически настроены; Киннок считал его заблуждающимся, поскольку Британия уже страдала от центристского правления в течение тридцати лет, а Гримонд жаловался, что громкий призыв Дженкинса опоздал на 20 лет. [172]
Последний год Дженкинса на посту президента Европейской комиссии был отмечен борьбой Маргарет Тэтчер за скидку на взнос Великобритании в бюджет ЕЭС. [173] Он считал, что ссора была ненужной, и сожалел, что она на долгие годы испортила отношения Великобритании с Сообществом. [174] В ноябре 1980 года Дженкинс прочитал мемориальную лекцию Уинстона Черчилля в Люксембурге, где предложил решение британского бюджетного вопроса. Доля бюджета Сообщества, расходуемая на сельское хозяйство, должна быть сокращена за счет расширения расходов Сообщества на новые области, где Великобритания получит больше выгоды, такие как региональные расходы. Размер бюджета Сообщества, по его схеме, должен был утроиться за счет передачи от национальных государств к Сообществу полномочий в области социальной и промышленной политики. [175]
После своей лекции в Димблби Дженкинс все больше склонялся к формированию новой социал-демократической партии. [176] Он публично высказал эти взгляды в речи в парламентской пресс-галерее в июне 1980 года, где повторил свою критику двухпартийной системы и раскритиковал движение лейбористов влево. На конференции Уэмбли в предыдущем месяце лейбористы приняли программу, которая включала отказ от сотрудничества с ЕЭС и «почти нейтралистскую и одностороннюю» оборонную политику, которая, как утверждал Дженкинс, сделает бессмысленным членство Великобритании в НАТО. [177] Предложения лейбористов по дальнейшей национализации и античастнопредпринимательской политике, утверждал Дженкинс, были более экстремальными, чем в любой другой демократической стране, и это не было «никакой натяжкой воображения социал-демократической программой». Он добавил, что новая партия может изменить политику и привести к «быстрому возрождению либеральной социал-демократической Британии». [177]
Конференция Лейбористской партии в Блэкпуле в сентябре 1980 года приняла одностороннюю оборонную политику, выход из ЕЭС и дальнейшую национализацию, наряду с требованиями Тони Бенна об обязательном переизбрании депутатов и коллегии выборщиков для избрания лидера партии. [178] В ноябре депутаты-лейбористы выбрали левого Майкла Фута вместо правого Дениса Хили [179] , а в январе 1981 года конференция Лейбористской партии в Уэмбли постановила, что коллегия выборщиков, которая выберет лидера, даст профсоюзам 40 процентов голосов, а депутатам и партиям округов — по 30 процентов каждая. [180] Затем Дженкинс присоединился к Дэвиду Оуэну , Биллу Роджерсу и Ширли Уильямс (известным как « Банда четырех ») в издании Декларации Лаймхауса . Она призвала к «перестройке британской политики». [180] Затем 26 марта они сформировали Социал-демократическую партию (СДП). [181]
Дженкинс выступил с серией речей, в которых изложил альтернативу СДП тэтчеризму и беннизму, и утверждал, что решение экономических проблем Великобритании заключается в доходах от нефти Северного моря , которые следует инвестировать в общественные услуги. [182] Он попытался повторно войти в парламент на дополнительных выборах в Уоррингтоне в июле 1981 года и провел кампанию по программе из шести пунктов, которую он выдвинул как кейнсианскую альтернативу тэтчеризму и «осадной экономике» лейбористов, но лейбористы сохранили место с небольшим перевесом. [183]
Несмотря на поражение, дополнительные выборы продемонстрировали, что СДП является серьезной силой. Дженкинс сказал после подсчета голосов, что это были первые парламентские выборы, которые он проиграл за много лет, но это была «несомненно величайшая победа, в которой я когда-либо участвовал». [184]
На первой ежегодной конференции СДП в октябре 1981 года Дженкинс призвал «положить конец бесполезной пограничной войне между государственным и частным секторами» и предложил «инфляционный налог» на чрезмерные повышения заработной платы, который сдержал бы растущие зарплаты и цены. Добившись этого, правительство СДП смогло бы приступить к экономическому расширению для сокращения безработицы. [185]
В марте 1982 года он боролся на дополнительных выборах в Глазго Хиллхед , на месте, которое ранее занимали консерваторы. Опросы в начале кампании поставили Дженкинса на третье место, но после серии из десяти хорошо посещаемых публичных собраний, на которых Дженкинс выступил, ситуация начала меняться в пользу Дженкинса, и он был избран с большинством чуть более 2000 при разнице в 19 процентов. [186] Вечером после своей победы в Хиллхеде Дженкинс сказал на праздничном ужине с 200 членами партии, состоявшемся в отеле North British в Эдинбурге, «что у СДП была прекрасная возможность стать партией большинства». [187] Первое вмешательство Дженкинса в Палату общин после его выборов, 31 марта, было воспринято как разочарование. [188] Депутат-консерватор Алан Кларк написал в своем дневнике:
Дженкинс с чрезмерной и почти невыносимой серьезностью задал премьер-министру три очень тяжелых вопроса, характерных для государственных деятелей, не связанных с политикой партии. Я полагаю, что он очень грозен, но он был настолько напыщенным и многословным, что начал терять симпатию Палаты где-то на полпути, и бараки возобновились. Леди ответила довольно живо и свежо, как будто она не знала, кто он такой, или ее это не волновало. [189]
В то время как ранее в своей карьере Дженкинс преуспел в традиционных дебатах по шаблону, в которых он выступал из диспетчерской, теперь фокус парламентских отчетов сместился на подсчет очков в вопросах премьер-министра, с которыми он боролся. Сидя на традиционном месте для третьих лиц в Палате общин (второй или третий ряд под проходом), и без диспетчерской и той серьезности, которую она могла бы дать, Дженкинс находился рядом (и делил один микрофон с) «неуклюжей командой» лейбористов, в которую входили Деннис Скиннер и Боб Крайер , которые регулярно выкрикивали оскорбления («Рой, у тебя расстегнуты ширинки»). [188]
Через семь дней после победы Дженкинса на дополнительных выборах Аргентина вторглась на Фолклендские острова, и последовавшая за этим Фолклендская война преобразила британскую политику, существенно увеличила общественную поддержку консерваторов и положила конец любым шансам на то, что избрание Дженкинса оживит поддержку СДП. [190] На выборах руководства СДП Дженкинс был избран с 56,44 голосами, а Дэвид Оуэн занял второе место. [191] Также было видно, что импульс СДП застопорился из-за ее плохого выступления на дополнительных выборах в Дарлингтоне в 1983 году , незадолго до всеобщих выборов того года, состязания, которое рассматривалось как то, где партия могла бы преуспеть. Несмотря на активную агитацию за место, занимаемое лейбористами, кандидат СДП занял плохое третье место. [192]
Во время предвыборной кампании 1983 года его позиция в качестве премьер-министра, назначенного от Альянса СДП-Либералов, была подвергнута сомнению его близкими коллегами, поскольку его стиль кампании теперь считался неэффективным; считалось, что лидер либералов Дэвид Стил имел большую связь с электоратом. [193] Во время кампании Стил позвал Дженкинса на встречу в свой дом в Эттрикбридже и предложил Дженкинсу вести себя сдержаннее, а Стилу взять на себя роль лидера кампании. По словам Стива Ричардса, хотя Дженкинс отверг точку зрения Стила, встреча означала, что «уверенность Дженкинса была подорвана, и он шатаясь дошел до финишной черты с меньшим воодушевлением, чем он демонстрировал в первые дни СДП», и не проявил никаких признаков своего прежнего «энтузиазма». [194] Дженкинс сохранил свое место в Хиллхеде, который был предметом изменения границ. В то время как на старых границах консерваторы занимали это место до победы Дженкинса, BBC и ITN подсчитали , что на новых границах лейбористы захватили бы это место с перевесом чуть более 2000 голосов в 1979 году . [195] Дженкинсу бросил вызов Нил Кармайкл , действующий депутат от лейбористской партии по избирательному округу Глазго-Келвингроув , который был упразднен, и коллега Дженкинса по министерскому званию в правительстве Вильсона. Дженкинс победил Кармайкла на 1164 голоса, сохранив свое место в Палате общин. [196] По данным The Glasgow Herald, сторонники лейбористов на подсчете голосов в зале Кельвина освистали и высмеяли, когда была объявлена победа Дженкинса, и он и его жена были «встревожены, когда полиция оттеснила толкающуюся толпу». [197]
После всеобщих выборов Оуэн стал его преемником без сопротивления. [198] Дженкинс был разочарован движением Оуэна вправо и его принятием и поддержкой некоторых направлений политики Тэтчер. В глубине души Дженкинс оставался нераскаявшимся кейнсианцем . [199] В своей лекции в Тоуни в июле 1984 года Дженкинс сказал, что «весь дух и мировоззрение» СДП «должны быть глубоко противоположны тэтчеризму. Они не могут мириться с фатализмом принятия правительством массовой безработицы». [200] Он также выступил с серией речей в Палате общин, критикуя тэтчеристскую политику канцлера Найджела Лоусона . Дженкинс призвал к большему вмешательству правительства в поддержку промышленности и к направлению доходов от добычи нефти в Северном море на крупную программу восстановления инфраструктуры Великобритании и на обучение квалифицированной рабочей силы. [201] Он также критиковал правительство Тэтчер за то, что оно не присоединилось к Европейскому механизму обменных курсов . [202]
В 1985 году он написал в The Times , призывая прекратить политическое наблюдение со стороны МИ5 . [203] Во время споров вокруг книги Питера Райта « Ловец шпионов» , в которой он утверждал, что Гарольд Уилсон был советским шпионом, Дженкинс отверг это утверждение и повторил свой призыв к прекращению полномочий МИ5 по политическому наблюдению. [204]
В 1986 году он получил награду The Spectator «Парламентарий года». [205] Он продолжал служить членом парламента от СДП в округе Глазго-Хиллхед до своего поражения на всеобщих выборах 1987 года от кандидата от лейбористов Джорджа Гэллоуэя после того, как изменения границ в 1983 году изменили характер избирательного округа. [206] После того, как было объявлено о его поражении, The Glasgow Herald сообщила, что он дал понять, что не будет баллотироваться в парламент снова в будущем. [207]
В 1986 году вышла его биография Гарри С. Трумэна , а в следующем году была опубликована его биография Стэнли Болдуина . [208]
С 1987 года Дженкинс оставался в политике в качестве члена Палаты лордов в качестве пожизненного пэра с титулом барона Дженкинса из Хиллхеда , из Понтипула в графстве Гвент . [209] Также в 1987 году Дженкинс был избран канцлером Оксфордского университета . [210] Он был лидером либеральных демократов в Палате лордов с 1988 по 1997 год.
В 1988 году он боролся и добился внесения поправки в Закон о реформе образования 1988 года , гарантирующей академическую свободу слова в учреждениях дополнительного и высшего образования. Это предоставляет и защищает право студентов и преподавателей «подвергать сомнению и проверять полученную мудрость» и было включено в уставы или статьи и инструменты управления всех университетов и колледжей в Великобритании. [211] [212]
В 1991 году его мемуары « Жизнь в центре » были опубликованы издательством Macmillan , которое выплатило Дженкинсу аванс в размере 130 000 фунтов стерлингов. [213] Он был великодушен к большинству коллег, с которыми он сталкивался в прошлом, за исключением Дэвида Оуэна, которого он обвинял в разрушении идеализма и сплоченности СДП. [214] В последней главе («Учрежденческий виг или стойкий радикал?») он вновь подтвердил свой радикализм, поместив себя «несколько левее Джеймса Каллагана, может быть, Дениса Хили и, безусловно, Дэвида Оуэна». [215] Он также провозгласил свое политическое кредо:
Моя общая позиция остается твердо либертарианской, скептически относящейся к официальным сокрытиям и бескомпромиссно интернационалистской, верящей, что суверенитет является почти полной иллюзией в современном мире, хотя и ожидающей, и приветствующей сохранение сильных различий в национальных традициях и поведении. Я не доверяю обожествлению предпринимательской культуры. Я думаю, что мудрость рынка имеет больше ограничений, чем предполагалось в философии миссис Тэтчер. Я считаю, что уровень налогообложения преуспевающих, который был слишком высок в течение многих лет (включая мой собственный период в Казначействе), теперь слишком низок для предоставления достойных государственных услуг. И я думаю, что приватизация почти монополий примерно так же неуместна, как (а иногда и хуже) предложения Лейбористской партии о дальнейшей национализации в 1970-х и начале 1980-х годов. [215]
A Life at the Centre в целом получила благоприятные отзывы: в Times Literary Supplement Джон Григг сказал, что это «замечательный рассказ о высокой политике, написанный участником, пишущим с честностью, иронией и устойчивым повествовательным воодушевлением». В The Spectator Энтони Куинтон заметил, что Дженкинс «не боялся хвалить себя и заслужил право делать это неприкрытой самокритикой». [216] Однако были и критические голоса: Джон Смит в The Scotsman обвинил Дженкинса в том, что он никогда не был предан Лейбористской партии и был амбициозным карьеристом, нацеленным только на продвижение своей карьеры. [216] Джон Кэмпбелл утверждает, что A Life at the Centre теперь общепризнанно считается одним из лучших политических мемуаров. [216] Дэвид Каннадин поставил его наряду с «Стариками, забывшими » Даффа Купера , «Искусством возможного » Р. А. Батлера и «Время моей жизни » Дениса Хили как один из четырех лучших политических мемуаров послевоенного периода. [217]
В 1993 году он был награжден орденом «За заслуги» . [218] В том же году были опубликованы его «Портреты и миниатюры» . Основная часть книги представляет собой набор из 6 биографических эссе ( Рэб Батлер , Анейрин Беван , Иэн Маклеод , Дин Ачесон , Конрад Аденауэр , Шарль де Голль ), а также лекции, статьи и рецензии на книги. [219]
Телевизионный документальный фильм о Дженкинсе был снят Майклом Кокереллом под названием «Рой Дженкинс: очень социал-демократ» , и транслировался 26 мая 1996 года. Хотя в целом портрет был восхищённым, Кокерелл был откровенен в отношении дел Дженкинса, и Дженкинс и его жена считали, что Кокерелл предал их гостеприимство. [220]
Дженкинс приветствовал избрание Тони Блэра лидером Лейбористской партии в июле 1994 года как «самый захватывающий выбор лейбористов со времен избрания Хью Гейтскелла». Он утверждал, что Блэр должен придерживаться «конструктивной линии в отношении Европы, в пользу разумных конституционных инноваций... и в пользу дружеских отношений с либеральными демократами». Он добавил, что надеется, что Блэр не сдвинет лейбористов еще дальше вправо: «Была проделана хорошая работа по освобождению их от национализации и других политик. Но рынок не может решить все, и было бы жаль принимать устаревшие догмы тэтчеризма как раз тогда, когда их ограничения становятся очевидными». [221]
Дженкинс и Блэр общались со времен последнего на посту теневого министра внутренних дел, когда он восхищался реформаторским руководством Дженкинса в Министерстве внутренних дел. [222] Дженкинс сказал Пэдди Эшдауну в октябре 1995 года: «Я думаю, Тони относится ко мне как к отцу в политике. Он часто приходит ко мне за советами, особенно о том, как построить правительство». [223] Дженкинс пытался убедить Блэра, что разделение левоцентристских голосов между лейбористской и либеральной партиями позволило консерваторам доминировать в 20 веке, тогда как если бы две левые партии заключили избирательный пакт и приняли пропорциональное представительство, они могли бы доминировать в 21 веке. [224] Дженкинс оказал влияние на мышление Новых лейбористов , и Питер Мандельсон и Роджер Лиддл в своей работе 1996 года «Революция Блэра» и Филип Гулд в своей «Неоконченной революции» признали влияние Дженкинса. [225]
Перед выборами 1997 года Блэр обещал провести расследование избирательной реформы. В декабре 1997 года Дженкинс был назначен председателем назначенной правительством Независимой комиссии по избирательной системе, которая стала известна как « Комиссия Дженкинса », для рассмотрения альтернативных систем голосования в Великобритании. [226] Комиссия Дженкинса высказалась в пользу новой уникальной британской смешанной пропорциональной системы под названием « Альтернативная надбавка к голосу » или «ограниченная AMS» в октябре 1998 года, хотя никаких действий по этой рекомендации предпринято не было. Блэр сказал Эшдауну, что рекомендации Дженкинса не пройдут Кабинет министров. [227]
Дженкинс считал, что британское членство в единой европейской валюте было высшим испытанием государственного подхода Блэра. [228] Однако он был разочарован робостью Блэра в столкновении с евроскептической таблоидной прессой. В октябре 1997 года он сказал Блэру: «Вам придется выбирать между лидерством в Европе и наличием Мердока на вашей стороне. Вы можете иметь одно, но не оба». [229] Дженкинс также критиковал авторитаризм новых лейбористов, например, смягчение Закона о свободе информации 2000 года и их намерение запретить охоту на лис . [230] К концу своей жизни Дженкинс считал, что Блэр зря потратил свое огромное парламентское большинство и не войдет в историю как великий премьер-министр; он ставил его между Гарольдом Вильсоном и Стэнли Болдуином. [231]
После того, как Гордон Браун напал на Оксфордский университет за то, что он потворствовал предрассудкам «старой школы», поскольку он отклонил ученицу, получившую государственное образование, Лору Спенс , Дженкинс заявил Палате лордов в июне 2000 года, что «обличительная речь Брауна была рождена предрассудками, вызванными невежеством. Почти каждый факт, который он привел, был ложным». [232] Дженкинс голосовал за уравнивание возраста согласия для гомосексуалистов и за отмену Раздела 28. [ 230]
Дженкинс написал 19 книг, включая биографию Гладстона (1995), которая выиграла премию Whitbread Award за биографию 1995 года, и широко известную биографию Уинстона Черчилля (2001). Его тогдашний официальный биограф Эндрю Адонис должен был закончить биографию Черчилля, если бы Дженкинс не пережил операцию на сердце, которую он перенес в конце ее написания. Историк Пол Джонсон назвал ее лучшей однотомной биографией на эту тему. [233]
Дженкинс перенес операцию на сердце в виде замены сердечного клапана 12 октября 2000 года [234] и отложил празднование своего 80-летия на время выздоровления, устроив праздничную вечеринку 7 марта 2001 года. Он умер 5 января 2003 года после перенесенного сердечного приступа у себя дома в Ист-Хендреде , в Оксфордшире. [235] Его последними словами, обращенными к жене, были: «Два яйца, пожалуйста, слегка сваренных всмятку». [236] На момент своей смерти Дженкинс работал над биографией президента США Франклина Д. Рузвельта . [237]
После его смерти Блэр отдал дань уважения «одному из самых замечательных людей, когда-либо украшавших британскую политику», который обладал «интеллектом, видением и честностью, благодаря которым он твердо придерживался своих убеждений умеренной социальной демократии, либеральных реформ и дела Европы на протяжении всей своей жизни. Он был моим другом и поддержкой». [238] Джеймс Каллаган и Эдвард Хит также отдали дань уважения, а Тони Бенн сказал, что как «основатель СДП он, вероятно, был дедушкой Новых лейбористов». [239] Однако его резко критиковали другие, включая Дениса Хили , который осудил раскол СДП как «катастрофу» для Лейбористской партии, которая продлила их время в оппозиции и позволила тори непрерывно находиться у власти 18 лет. [240]
Профессор государственного управления Оксфордского университета Вернон Богданор в своей статье в The Guardian дал следующую оценку деятельности Дженкинса:
Рой Дженкинс был и радикалом, и современником; и это сделало его самым влиятельным представителем прогрессивного кредо в политике в послевоенной Британии. Более того, политическое кредо, которое он отстаивал, принадлежит как будущему, так и прошлому. Дженкинс был главным двигателем в создании формы социальной демократии, которая, будучи интернационалистской, особенно подходит для эпохи глобализации и, будучи либеральной, окажется более устойчивой, чем этатизм Лионеля Жоспена или корпоративистский социализм Герхарда Шредера . ... Рой Дженкинс был первым ведущим политиком, который понял, что либерализованная социальная демократия должна основываться на двух принципах: том, что Питер Мандельсон назвал обществом стремлений (людям должно быть разрешено регулировать свою личную жизнь без вмешательства со стороны государства); и что постимперская страна, такая как Великобритания, может быть влиятельной в мире только как часть более широкой группировки (ЕС). [241]
Его альма-матер, Кардиффский университет, почтил память Роя Дженкинса, назвав одно из своих общежитий «Зал Роя Дженкинса».
20 января 1945 года Дженкинс женился на Мэри Дженнифер (Дженнифер) Моррис (18 января 1921 года – 2 февраля 2017 года). [242] Они были женаты почти 58 лет до его смерти, хотя у него было «несколько романов», [243] включая один с сестрой Джеки Кеннеди Ли Радзивилл . [244] Среди его давних любовниц были Лесли Бонэм Картер и Кэролайн Гилмор, жены коллег-депутатов и близких друзей Марка Бонэма Картера и Йена Гилмора . Однако эти внебрачные связи были обусловлены тем, что у его любовниц были хорошие отношения с его женой: позже он заявил, что «не может представить себе любовь к кому-то, кто не очень любит Дженнифер». [10]
Она была удостоена звания DBE за заслуги перед древними и историческими зданиями. У них было двое сыновей, Чарльз и Эдвард, и дочь, Синтия.
В начале своей жизни Дженкинс состоял в отношениях с Энтони Крослендом . [245] [246] [247] По словам бывшего лидера либеральных демократов Винса Кейбла , Дженкинс был бисексуалом. [248]
Дженкинс был главным героем пьесы Стива Уотерса « Лаймхаус » 2017 года , премьера которой состоялась в Donmar Warehouse ; Дженкинса сыграл Роджер Аллам . [249]
{{cite web}}: CS1 maint: неподходящий URL ( ссылка )освещает его пребывание на посту канцлера.
