Джеймс Ларкин (28 января 1874 — 30 января 1947), иногда известный как Джим Ларкин или Большой Джим , был ирландским республиканцем , социалистом и профсоюзным лидером. Он был одним из основателей Ирландской лейбористской партии вместе с Джеймсом Коннолли и Уильямом О'Брайеном , а позже основателем Ирландской рабочей лиги (коммунистической партии, которая была признана Коминтерном как ирландская секция мирового коммунистического движения), а также Ирландского профсоюза транспортных и разнорабочих (ITGWU) и Рабочего союза Ирландии (два профсоюза позже объединились в SIPTU , крупнейший профсоюз Ирландии). Вместе с Коннолли и Джеком Уайтом он также был основателем Ирландской гражданской армии (ICA; военизированная группа, которая была неотъемлемой частью как Дублинского локаута , так и Пасхального восстания ). Ларкин был ведущей фигурой в синдикалистском движении. [3]
Ларкин родился в семье ирландцев в Токстете , Ливерпуль , Англия. [4] Выросший в бедности, он получил небольшое формальное образование и начал работать на разных работах, будучи еще ребенком. Он стал штатным профсоюзным организатором в 1905 году. [5] [6] Ларкин переехал в Белфаст в 1907 году, где он участвовал в профсоюзном движении и синдикалистских забастовках, включая организацию забастовки в Белфасте 1907 года . Позже Ларкин переехал на юг и организовал рабочих в Дублине, Корке и Уотерфорде, добившись значительного успеха. Он основал Ирландский профсоюз транспортных и разнорабочих после своего исключения из Национального союза докеров за участие в забастовке в Дублине вопреки инструкциям профсоюза, этот новый профсоюз быстро заменил NUDL в Ирландии. Позже он переехал в Дублин, который стал штаб-квартирой его профсоюза и центром его профсоюзной деятельности, а также местом, где была сформирована Ирландская лейбористская партия .
Ларкин, пожалуй, наиболее известен своей ролью в организации забастовки 1913 года, которая привела к локауту в Дублине . Локаут был промышленным спором по поводу оплаты и условий труда рабочих, а также их права на организацию, и получил всемирное внимание и освещение. Его описывали как «взросление ирландского профсоюзного движения». [7] Ирландская гражданская армия была сформирована во время локаута для защиты бастующих рабочих от насилия со стороны полиции. Вскоре после локаута Ларкин принял на себя прямое командование ICA, начав процесс ее реформирования в революционную военизированную организацию, вооружив их винтовками Маузера, купленными в Германии ирландскими добровольцами и контрабандой ввезенными в Ирландию в Хоут в июле 1914 года. [8]
В октябре 1914 года Ларкин покинул Ирландию и отправился в Америку, чтобы собрать средства для ITGWU и ICA, оставив Коннолли во главе обеих организаций. Во время своего пребывания в Америке Ларкин включился в социалистическое движение там, став членом Социалистической партии Америки . Затем Ларкин включился в раннее коммунистическое движение в Америке, и позже он был заключен в тюрьму в 1920 году в разгар Красной угрозы после того, как был признан виновным в «преступной анархии». Затем он провел несколько лет в Синг-Синге , прежде чем он был в конечном итоге помилован губернатором Нью-Йорка Элом Смитом в 1923 году и позже депортирован. Затем Ларкин вернулся в Ирландию, где он снова включился в ирландский социализм и политику, как в Лейбористской партии, так и в недавно созданной Ирландской рабочей лиге . Коннолли к этому времени был казнен за свое участие в Пасхальном восстании , и Ларкин оплакивал кончину своего друга и коллеги. [5]
После того, как он потерял контроль над ITGWU, Ларкин сформировал Ирландский профсоюз рабочих (WUI). WUI вошел в Красный интернационал профсоюзов (Profintern) вскоре после его создания. Ларкин трижды служил в качестве Teachta Dála (TD), а двое его сыновей ( Джеймс Ларкин-младший и Денис Ларкин ) также были TD . Джим Ларкин был депутатом Лейбористской партии в Dáil Éireann с 1943 по 1944 год, в последний раз покинув Dáil Éireann в 1944 году и умер в Дублине в 1947 году. Католический архиепископ Дублина Джон Чарльз Маккуэйд отслужил его похоронную мессу, а ICA в своем последнем публичном появлении сопровождала его похоронную процессию через Дублин к месту его захоронения на кладбище Гласневин .
Ларкин пользовался уважением у комментаторов как при жизни, так и после нее: Джордж Бернард Шоу описывал его как «величайшего ирландца со времен Парнелла », его друг и коллега по рабочему движению Джеймс Коннолли описывал его как «гениального человека, с великолепной жизненной силой, великого в своих концепциях, великолепного в своем мужестве» [9] , а Владимир Ленин отмечал его как «замечательного оратора и человека с кипучей энергией, [который] творил чудеса среди неквалифицированных рабочих» [10] . Однако другие комментаторы отмечали, что Ларкин «был оклеветан как вредитель бывшими товарищами» [11] , а антолог Донал Невин отмечал, что некоторые действия Ларкина, включая его нападки на других членов рабочего движения, привели к тому, что Ларкин «отдалил от себя практически всех лидеров движения [и] массу членов профсоюзов» к середине 1920-х годов [1] .
«Большой Джим» Ларкин продолжает занимать особое место в коллективной памяти и городском пейзаже Дублина : в 1979 году на О'Коннелл-стрит была открыта его статуя .
Говорят, что Ларкин родился 21 января 1876 года, и он сам считал эту дату точной. Однако сейчас считается, что на самом деле он родился 28 января 1874 года. Он был вторым по старшинству сыном ирландских эмигрантов Джеймса Ларкина из Драминти и Мэри Энн МакНалти из Беррена, графство Даун . Обедневшая семья Ларкиных жила в трущобах Ливерпуля в первые годы его жизни. С семи лет он ходил в школу по утрам и работал во второй половине дня, чтобы пополнить семейный доход, что было обычным делом в семьях рабочего класса в то время. В возрасте четырнадцати лет, после смерти отца, он поступил учеником в фирму, в которой работал его отец, но был уволен через два года. Некоторое время он был безработным, а затем работал матросом и докером . К 1903 году он стал бригадиром дока, а 8 сентября того же года женился на Элизабет Браун.
С 1893 года Ларкин заинтересовался социализмом и стал членом Независимой лейбористской партии . В 1905 году он был одним из немногих бригадиров, принявших участие в забастовке в доках Ливерпуля. Он был избран в забастовочный комитет, и хотя в результате он потерял работу бригадира, его работа настолько впечатлила Национальный союз докеров (NUDL), что он был назначен временным организатором. Позже он получил постоянную должность в профсоюзе, который в 1906 году отправил его в Шотландию , где он успешно организовал рабочих в Престоне и Глазго . Ларкин вел кампанию против китайской иммиграции, представляя ее как угрозу, которая подорвет рабочих, возглавив шествия в 1906 году в Ливерпуле с пятьюдесятью докерами, одетыми как «китайцы», носящими искусственные «косички» и напудренными, чтобы придать «желтый вид». [12] [5]
В январе 1907 года Ларкин выполнил свою первую задачу от имени профсоюзного движения в Ирландии, когда он прибыл в Белфаст, чтобы организовать докеров города для NUDL. Ему удалось объединить рабочую силу в профсоюз, и поскольку работодатели отказались выполнять требования по заработной плате, он призвал докеров к забастовке в июне. К забастовке в доках Белфаста вскоре присоединились возчики и угольщики, последние урегулировали свой спор через месяц. При активной поддержке Независимого Ордена Оранжистов и его Великого Магистра [13] Р. Линдси Кроуфорда , призывавшего к «единству всех ирландцев», [14] Ларкину удалось объединить протестантских и католических рабочих и даже убедить местную Королевскую ирландскую полицию бастовать в какой-то момент, но забастовка закончилась к ноябрю, не достигнув существенного успеха. Между Ларкиным и генеральным секретарем NUDL Джеймсом Секстоном возникла напряженность в отношении руководства . Действия последнего в ходе переговоров и соглашение о катастрофическом урегулировании для последнего из бастующих привели к длительному расколу между Секстоном и Ларкиным. [ необходима цитата ]
В 1908 году Ларкин переехал на юг и организовал рабочих в Дублине , Корке и Уотерфорде , добившись значительного успеха. Его участие, вопреки инструкциям профсоюза, в споре в Дублине привело к его исключению из NUDL. Позже профсоюз преследовал его за отвлечение профсоюзных фондов для выплаты забастовочных пособий рабочим Корка, участвовавшим в неофициальном споре. После суда и осуждения за хищение в 1910 году он был приговорен к тюремному заключению сроком на год. [15] Это было широко расценено как несправедливое, и лорд-лейтенант , лорд Абердин , помиловал его после того, как он отсидел три месяца в тюрьме. Также в 1908 году Артур Гриффит во время забастовки возчиков в Дублине описал Ларкина как «англичанина, импортирующего иностранную политическую дезорганизацию в эту страну и подвергающего риску местную промышленность». [16]
После исключения из NUDL Ларкин основал Ирландский профсоюз транспортных и разнорабочих (ITGWU) в конце декабря 1908 года. Организация существует сегодня как Профессионально-технический профсоюз работников сферы услуг (SIPTU). Она быстро получила присоединение отделений NUDL в Дублине, Корке, Дандолке , Уотерфорде и Слайго . Отделения NUDL в Дерри и Дроэде остались в британском профсоюзе, а Белфаст раскололся по религиозному признаку. В начале нового 1909 года Ларкин переехал в Дублин, который стал главной базой ITGWU и центром всей его будущей профсоюзной деятельности в Ирландии.
В июне 1911 года Ларкин основал газету The Irish Worker and People's Advocate как прорабочую альтернативу капиталистической прессе. Этот орган характеризовался агитационным подходом и осуждением несправедливых работодателей и политических врагов Ларкина. В его колонках также публиковались статьи интеллектуалов. Газета выпускалась до ее подавления властями в 1915 году. После этого Worker трансформировался в новое Ireland Echo .
В мае 1912 года в партнерстве с Джеймсом Коннолли и Уильямом О'Брайеном Ларкиным он сформировал Ирландскую лейбористскую партию как политическое крыло Ирландского конгресса тред-юнионов . Позже в том же году он был избран в Дублинскую корпорацию . Он не продержался на своем месте долго, так как месяц спустя его сняли с должности из-за судимости, полученной в 1910 году.
Под руководством Ларкина профсоюз продолжал расти, достигнув приблизительно 20 000 членов к моменту, предшествовавшему Дублинскому локауту. [17] В августе 1913 года во время локаута Владимир Ленин описывал Ларкина как «талантливого лидера», а также как «замечательного оратора и человека кипучей энергии, [который] творил чудеса среди неквалифицированных рабочих». [10]
В начале 1913 года Ларкин добился некоторых успехов в трудовых спорах в Дублине и, в частности, в забастовке в доках Слайго ; они включали частое обращение к сочувственным забастовкам и бойкоту (чернению) товаров. Два крупных работодателя, Guinness и Dublin United Tramway Company , были основными целями организационных амбиций Ларкина. У обоих были ремесленные профсоюзы для квалифицированных рабочих, но главной целью Ларкина было объединить в профсоюзы и неквалифицированных рабочих. Он придумал лозунг «Справедливый дневной труд за справедливую дневную оплату». [18] Ларкин выступал за синдикализм , который был революционной разновидностью социализма. Ларкин получил мало сторонников изнутри, особенно из Британского конгресса профсоюзов , который не хотел, чтобы забастовочные действия, такие как локаут, привели к росту радикализма. [19]
Сотрудники Guinness получали сравнительно хорошую зарплату и пользовались щедрыми льготами от патерналистского руководства, которое отказалось присоединиться к локауту профсоюзного персонала, объявленному практически всеми крупными работодателями Дублина. [20] На трамваях все было совсем иначе.
Председатель Dublin United Tramway Company, промышленник и владелец газеты Уильям Мартин Мерфи был полон решимости не позволить ITGWU объединить его рабочую силу. 15 августа он уволил 40 рабочих, которых он подозревал в членстве в ITGWU, а затем еще 300 в течение следующей недели. 26 августа 1913 года рабочие трамвая официально объявили забастовку. Под руководством Мерфи более 400 работодателей города в ответ потребовали от своих рабочих подписать обязательство не быть членами ITGWU и не участвовать в забастовках в поддержку профсоюза.
Возникший в результате этого трудовой конфликт стал самым серьезным в истории Ирландии. Работодатели в Дублине устроили сочувственный локаут своим рабочим, когда те отказались подписать обязательство, наняв чернорабочих из Великобритании и других мест Ирландии. Guinness, крупнейший работодатель в Дублине, отклонил призыв работодателей локаутировать своих рабочих, но уволил 15 рабочих, которые бастовали в знак солидарности. Рабочие Дублина, одни из самых бедных во всей тогдашней Великобритании и Ирландии , были вынуждены выживать за счет щедрых, но недостаточных пожертвований Британского конгресса тред-юнионов (TUC) и источников в Ирландии, распределяемых ITGWU.
В течение семи месяцев локаут затронул десятки тысяч рабочих и работодателей Дублина, а Ларкин был изображен злодеем в трех главных газетах Мерфи — Irish Independent , Sunday Independent и Evening Herald , а также в других буржуазных изданиях Ирландии.
Другими лидерами ITGWU в то время были Джеймс Коннолли и Уильям О'Брайен ; влиятельные фигуры, такие как Патрик Пирс , Констанс Маркевич и У. Б. Йейтс, поддерживали рабочих в ирландской прессе, в целом настроенной против Ларкина. Irish Worker опубликовал имена и адреса штрейкбрехеров, а Irish Independent опубликовал имена и адреса мужчин и женщин, которые пытались отправить своих детей из города, чтобы их отдали в приемные семьи в Белфасте и Великобритании. [18] [21] Однако Ларкин никогда не прибегал к насилию. Он знал, что это сыграет на руку антипрофсоюзным компаниям, и что он не сможет создать массовый профсоюз, разрушая фирмы, в которых работали его члены. [18]
Группа, в которую входили Том Кеттл и Томас МакДонах, сформировала Комитет мира в промышленности, чтобы попытаться провести переговоры между работодателями и рабочими; работодатели отказались встречаться с ними.
Ларкин и другие были арестованы за подстрекательство к мятежу 28 августа, и он был освобожден под залог позже в тот же день. Коннолли заявил властям: «Я вообще не признаю английское правительство в Ирландии. Я даже не признаю короля, за исключением случаев, когда меня заставляют это делать». [22] 30 августа был выдан ордер на арест Ларкина, в котором утверждалось, что он снова был подстрекателем к беспорядкам и грабежам магазинов. Когда собрание, созванное Ларкиным на воскресенье 31 августа 1913 года, было запрещено, Констанс Маркевич и ее муж Казимир переодели Ларкина в сюртук и брюки Казимира, нанесли сценический макияж и надели бороду, а Нелли Гиффорд , которая была неизвестна полиции, провела его в отель «Империал» Уильяма Мартина Мерфи , притворившись своим сутулым, глухим старым дядей-священником (чтобы скрыть его мгновенно узнаваемый ливерпульский акцент). Ларкин сорвал бороду в отеле и выбежал на балкон, где он прокричал свою речь толпе внизу. Полиция — около 300 Королевских ирландских полицейских, подкрепляющих Дублинскую столичную полицию — яростно атаковала толпу дубинками, ранив от 400 до 600 человек. Депутат Гендель Бут, присутствовавший при этом, сказал, что полиция «вела себя как одержимые. Они выгнали толпу на боковые улицы, чтобы встретиться с другими партиями приспешников правительства, дико избивая дубинками всех, кто находился в пределах досягаемости... Несколько хулиганов убежали первыми, большинство уважаемых людей оставили свои шляпы и уползли с окровавленными головами. Пинать жертв, когда они лежали ниц, было устоявшейся частью полицейской программы». Ларкин скрылся, обвиненный в подстрекательстве к нарушению общественного порядка. Позже Ларкин был повторно арестован, обвинен в подстрекательстве к мятежу и приговорен к 7 месяцам тюремного заключения. Генеральный прокурор заявил, что Ларкин сказал: «Люди создают королей и могут их свергнуть. Я никогда не говорил «Боже, храни короля», но в насмешку. Я говорю это сейчас в насмешку» толпе из 8000 человек из окон Liberty Hall . [23] Приговор был широко расценен как несправедливый. Ларкин был освобожден примерно через неделю. [24] Поскольку локаут продолжался, Ларкин продолжал говорить об условиях, с которыми сталкиваются рабочие и их семьи. 4 октября 1913 года Ларкин выступил на заседании Трибунала по расследованию локаута:
Если принять во внимание положение рабочих в Дублине, то разве удивительно, что возникла необходимость в появлении Ларкина, и если было что-то большее в моей жизни, чем другое, чем я всегда буду гордиться, так это то, что я принял участие в спасении рабочих Дублина от жестоких и унизительных условий, в которых они трудились. Мы стремимся сломать расовые и сектантские барьеры. Мое предложение работодателям заключается в том, что если они хотят мира, мы готовы пойти им навстречу, но если они хотят войны, то война у них будет.
[25]
Насилие на профсоюзных митингах во время забастовки побудило Ларкина призвать к формированию рабочей милиции для защиты от полиции, поэтому Ларкин, Джеймс Коннолли и Джек Уайт создали Ирландскую гражданскую армию . Гражданская армия на время локаута была вооружена херли (палки, используемые в херлинге, традиционном ирландском виде спорта) и битами для защиты демонстраций рабочих от полиции. Джек Уайт, бывший капитан британской армии, вызвался тренировать эту армию и предложил 50 фунтов стерлингов на стоимость обуви для рабочих, чтобы они могли тренироваться. В дополнение к своей роли организации самообороны, армия, которую Уайт тренировал в Кройдон-парке в Фэрвью, обеспечивала отвлечение для рабочих, безработных и простаивающих во время спора.
Локаут в конечном итоге завершился в начале 1914 года, когда призывы Коннолли и Ларкина к сочувственной забастовке в Великобритании были отклонены британским TUC. Нападки Ларкина на руководство TUC за эту позицию также привели к прекращению финансовой помощи ITGWU, который в любом случае не был связан с TUC.
Хотя усилия ITGWU и меньшего UBLU не привели к достижению значительного улучшения оплаты и условий труда для рабочих, они стали поворотным моментом в истории ирландского труда. Принцип профсоюзных действий и солидарности рабочих был прочно установлен. Возможно, что еще важнее, риторика Ларкина, осуждающая бедность и несправедливость и призывающая угнетенных постоять за себя, оставила неизгладимое впечатление.
Вскоре после локаута Джек Уайт ушел в отставку с поста командующего, и Ларкин принял прямое командование ICA. Начав процесс ее реформирования в революционную военизированную организацию, вооружив ее винтовками Маузера, купленными в Германии ирландскими добровольцами и контрабандой ввезенными в Ирландию в Хоуте в июле 1914 года. [8] Была принята письменная конституция, в которой излагались следующие принципы армии: «право собственности на Ирландию, моральное и материальное, принадлежит народу Ирландии» и «утопить все различия в рождении, собственности и вероисповедании под общим названием ирландского народа». [26]
.png/1280px-Bill_haywood_from_langdon_page243_(cropped).png)
Измученный требованиями организации профсоюзной работы, Ларкин впадал в депрессию, терял интерес к теперь уже искалеченному ITGWU и с ним становилось все труднее работать. Во время локаута появились слухи о том, что он планирует уехать в Америку. Билл Хейвуд предложил Ларкину провести турне по Новому Свету в ноябре 1913 года и в следующем месяце. Растущие слухи побудили New York Times опубликовать редакционную статью под простым названием «Ларкин идет». Это встревожило коллег по ITGWU, и Ларкин счел необходимым отрицать, что он планировал бежать. [17] Однако, отметив влияние локаута на Ларкина, профсоюзные функционеры неохотно пришли к выводу, что перерыв, вероятно, принесет ему большую пользу. Следуя совету, данному «Большим Биллом», «Большой Джим» уехал в Америку. Его решение уйти встревожило многих профсоюзных активистов, включая большое количество его коллег из ITGWU. [17] Помимо восстановления после локаута и совершения тура по Соединенным Штатам, Ларкин также намеревался собрать средства для профсоюза и молодой ICA, а также восстановить их штаб-квартиру Liberty Hall . Многие в профсоюзе предполагали, что поездка Ларкина будет короткой и что он скоро вернется. Однако быстро стало ясно, что это не так. Незадолго до своего отъезда он отклонил просьбу Ирландского конгресса тред-юнионов присоединиться к миссии из двух человек по сбору средств для Лейбористской партии, ответив, что если он уедет, то «поедет один и будет работать внештатно». [17] Его намерением было агитировать в Америке, а не организовывать, но неясно, намеревался ли он вернуться. Ларкин отплыл в Америку 25 октября 1914 года, оставив своего давнего соратника Джеймса Коннолли во главе ITGWU и ICA, последнюю из которых он вскоре использовал в качестве революционной силы.
Ларкин прибыл в Нью-Йорк 5 ноября 1914 года. После его прибытия появились позитивные первоначальные перспективы. О локауте широко сообщалось в Америке, и его хорошо приняли социалисты там. Он нашел поддержку как со стороны социалистов, так и со стороны ирландских американцев, которые жаждали услышать его позицию по Мировой войне, которая к тому времени бушевала по всей Европе. Оппозиция войне должна была стать его основной позицией во время пребывания в Америке. После представления своих верительных грамот Социалистической партии Америки и Джону Девою , ирландскому лидеру Clan na Gael (ведущей организации поддержки ирландских республиканцев в Америке), его услуги были быстро приняты обеими [17] , и он также стал участвовать в профсоюзе «Индустриальные рабочие мира» (Wobblies).
Через несколько дней после прибытия в страну он обратился к толпе из 15 000 человек, собравшихся в Мэдисон-сквер-гарден, чтобы отпраздновать избрание кандидата от социалистов Мейера Лондона в Палату представителей Соединенных Штатов . [1] Вскоре после его выступления в Мэдисон-гарден Девой пригласил его выступить перед объединенной аудиторией немецких улан и ирландских добровольцев в Филадельфии, где он с энтузиазмом призвал к деньгам и оружию для республиканского дела в Ирландии под ликующую толпу. [17] Во время этой речи Ларкин показал одну из винтовок, которая была контрабандой ввезена в Ирландию в Хоут, и которая, как он отметил, могла быть и лучше, но все еще работала. (Он добавил, что лучшее оружие можно было бы получить за большее количество денег.) Он сравнил ее с винтовкой, подаренной ирландским добровольцам Джоном Редмондом , которая была устаревшим оружием, для которого нельзя было приобрести новые боеприпасы, используя это, чтобы очернить Редмонда как предателя ирландского народа, который не имел намерения эффективно вооружать движение за ирландскую независимость. [27] Он также утверждал, что в процессе получения и защиты орудий 100 его людей из ICA без боеприпасов и штыков столкнулись и разгромили 150 шотландских пограничников короля , которых он пренебрежительно называл «лучшими в Англии». [27] Он продолжил нападать на Первую мировую войну напрямую, в частности на попытки британцев привлечь мужчин из Ирландии для участия в их военных действиях, продолжая говорить, что если Ирландия будет сражаться, то против британцев в попытке создать Ирландскую республику: «Почему Ирландия должна сражаться за Британию в этой войне? Что Британия когда-либо сделала для нашего народа? Все, что мы получили от нее, мы вырвали с борьбой и жертвами. Нет, мужчины и женщины ирландской расы, мы не будем сражаться за Англию. Мы будем сражаться за разрушение Британской империи и создание Ирландской республики. Мы не будем сражаться за сохранение врага, который опустошал поля и холмы Ирландии на протяжении 700 лет. «Мы будем бороться за освобождение Ирландии из рук этой мерзкой твари, называемой Англией». [28]
В своей речи перед Клан на Гэл в ноябре 1914 года Ларкин пропагандировал свои ирландские республиканские идеалы, заявляя: «Я заверяю вас, что рабочие Ирландии на стороне дорогой темноволосой матери, на чей призыв они никогда не упускали возможности ответить... снова раздастся призыв над холмами и долинами для людей, которые всегда отвечали на призыв Кейтлин-ни-Хулихан. Семьсот долгих, томительных лет мы ждали этого часа. Текущий прилив с нами... [и мы должны быть] готовы к восходу Луны». [27] Далее в той же речи он сказал, что «пришло время для активного движения. Мы ждали эту возможность годами, и она не могла появиться в более подходящее время. У нас есть люди и планы, но у нас всего 5000 винтовок и нет боеприпасов. Дайте нам больше оружия и боеприпасов, и мы не подведем вас. У нас есть нечто лучшее, чем когда-либо было у Англии — судьба». [27] Его речь была хорошо принята кланом и другими националистами, и его первое время с кланом было успешным, так как его приглашали посещать другие выступления. [28]
Однако начали появляться разногласия, в основном проистекающие из его антикапиталистических социалистических идеалов и прорабочей идеологии, которые в корне расходились со взглядами многих членов клана и движения Irish-America. Религиозные идеалы Ларкина также расходились с в основном светскими американскими левыми, поэтому он фактически отдалился от обоих движений, и выступления начали сокращаться. Его речи привлекли внимание немецкого посольства, и вскоре после его выступления в Филадельфии к нему обратились военные атташе и предложили 200 долларов в неделю за проведение работ по саботажу на набережной. Ларкин отказался по гуманитарным соображениям и сообщил им, что он уже занимается организацией забастовок, которые фактически помешают военным усилиям союзников, ограничив американскую военную промышленность, и что он основал «Four Winds Fellowship» — общество, открытое для всех профсоюзных деятелей и социалистов, родившихся в Британской империи и выступающих против войны. [17] В другом месте сообщалось, что он заявил, что не желает победы Германии, предпочитая вместо этого военный тупик, ведущий к восстаниям рабочих в воюющих странах, желание, которое частично осуществилось после Русской революции 1917 года. Эта предполагаемая связь с немецкими агентами еще больше отдалила его от американских социалистов, а его репутация синдикалиста и связь с Индустриальными рабочими мира были подвергнуты снисхождению со стороны правого крыла Социалистической партии Америки.
.jpg/1280px-Pier,_Jersey_City_after_munitions_explosion_LOC_14687235026_(cropped).jpg)
Сообщалось, что Ларкин помог сорвать поставки боеприпасов союзников в Нью-Йорке во время Первой мировой войны . В 1937 году он добровольно помогал американским юристам расследовать взрыв Черного Тома , предоставив показания под присягой из своего дома в Дублине. По словам офицера британской армейской разведки Генри Ландау:
Ларкин показал, что сам он никогда не принимал участия в самой диверсионной кампании, а ограничивался организацией забастовок, чтобы обеспечить как более высокую оплату труда, так и более короткий рабочий день для рабочих, а также предотвратить поставки боеприпасов союзникам. [29]
Однако Ларкин имел непосредственные знания о немецких диверсионных операциях, снабжал их разведданными и контактами и участвовал в переводе денег от немцев ирландским республиканцам. [30] Он поддерживал связь со своими немецкими контактами. Однако они начали уставать от его отказов сотрудничать с насилием и разорвали с ним связь после рандеву в Мехико в 1917 году. [17]
После этого Ларкин недолгое время работал с IWW в Сан-Франциско, прежде чем обосноваться в Нью-Йорке и снова стать членом Социалистической партии Америки. Он воспользовался растущей поддержкой левой политики, а также растущей поддержкой ирландского республиканизма среди ирландских американцев, чтобы обрести влияние в ее рядах. [17] Ларкин сыграл важную роль в создании Нью-Йоркского социалистического клуба Джеймса Коннолли в День Святого Патрика в 1918 году. Находясь в Америке, Ларкин стал ярым сторонником Советов, и после выступления в клубе Джека Рида , недавно вернувшегося из России, интерес к большевикам возродился. Ларкин решил направить все свои усилия на реформирование SPA в коммунистическую партию. Это означало, что ему пришлось отклонить предложение возглавить забастовку на фабрике Св. Лаврентия в марте 1919 года. [17] Клуб Коннолли стал национальным центром нового коммунистического проекта, в котором разместились офисы Revolutionary Age фракции SPA Ларкина и Voice of Labour Рида . В июне 1919 года Ларкин возглавил опросы на выборах в национальный левый совет. Он поддержал точку зрения, что левые из SPA должны попытаться взять под контроль на своем национальном съезде в августе. Фракция меньшинства выступила за немедленное создание новой коммунистической партии и ушла в знак протеста. [17] Ларкин, наряду с многочисленными другими сторонниками большевиков , был исключен из Социалистической партии Америки на ее национальном съезде во время Красной угрозы того года. В результате этого исхода из рядов бывших членов SPA-коммунистов были сформированы две новые партии, а именно Американская коммунистическая партия и Коммунистическая рабочая партия Америки . Отдавая предпочтение последнему варианту, поскольку он считал его более «американским» (что, по его мнению, было крайне важно), Ларкин присоединился к их рядам. [17]
Речи Ларкина в поддержку Советов, его связь с основателями как Американской коммунистической партии, так и Коммунистической рабочей партии Америки , а также его радикальные публикации сделали его мишенью « первой красной угрозы », охватившей США, и он был арестован 7 ноября 1919 года во время серии антибольшевистских рейдов. Ларкина обвинили в «преступной анархии» из-за его участия в публикации «левого манифеста» SPA в Revolutionary Age . Ларкина освободили 20 ноября после внесения залога в размере 15 000 долларов, из которых Джон Девой заплатил 5 000 долларов. Он возобновил свою политическую деятельность, но не питал никаких иллюзий относительно того, что должно было произойти, ожидая, что его приговорят к длительному тюремному заключению. Прокурор штата Нью-Йорк Александр Рурк воспользовался запросом Скотланд- Ярда о том, разрешат ли Ларкину поехать в Южную Африку, чтобы настроить против него своих союзников в ирландском националистическом движении, включая Девоя. На самом деле, эта просьба не была связана с какими-либо деятелями власти в Британии, а скорее с просьбой Арчи Кроуфорда , президента Южноафриканской федерации труда, который хотел, чтобы Ларкин совершил тур по стране. [17] Состоялся суд, на котором Ларкин представлял себя сам, излагая свою точку зрения, что судят его собственные убеждения, а не его дела, и демонстрируя философию, включающую его новообретенный большевизм, а также его христианство, социализм, синдикализм, коммунизм и ирландский национализм. Несмотря на то, что многие зрители считали, что он получил достаточно сочувствия, чтобы разделить присяжных, опасения Ларкина вместо этого оправдались: он был признан виновным и приговорен к пяти-десяти годам с отбыванием наказания в печально известной тюрьме Синг-Синг . [1]
Хотя большую часть своего срока он отбывал в Синг-Синге, Ларкин также провел время в других тюрьмах Америки, ненадолго переехав в тюрьму Клинтона (Даннемор) всего через месяц в Синг-Синге. Этот переезд был сделан для того, чтобы воспрепятствовать посещениям. [17] Журналист из New York Call сумел взять интервью у Ларкина, пока он находился там в заключении, и сообщения об ухудшении состояния Ларкина привели к международным протестам, которые в конечном итоге привели к его возвращению в Синг-Синг в том же году. [17] Находясь в Синг-Синге, Ларкин был снабжен книгами и средствами для письма и общения с внешним миром. Внимательно следя за ирландскими делами, Ларкин 10 декабря 1921 года отправил в Дублин «громовое осуждение англо-ирландского договора ». Самым известным посетителем Ларкина во время его заключения был Чарли Чаплин , который отметил, что он был «неуверенным в себе» и «беспокоился о своей семье», о которой он ничего не слышал с момента своего заключения. Чаплин послал подарки жене Ларкина Элизабет и их детям. [17] Позже Ларкина перевели в Грейт-Медоу , комфортабельную, открытую тюрьму, где его навестила Констанс Маркевич, которая, отметив его явное удовлетворение условиями своего содержания, также почувствовала его беспокойство из-за того, что он отрезан от политики. [17] 6 мая 1922 года Ларкин был освобожден, а затем вскоре снова арестован по другому обвинению в криминальной анархии и получил ордер на депортацию. Ларкин подал апелляцию, и, когда он был на свободе, ему телеграфировал Григорий Зиновьев, президент Коммунистического Интернационала (Коминтерна), который передал «самые теплые приветствия неустрашимому борцу, освобожденному из «демократических» тюрем». [17] В феврале того же года Ларкин был избран в Московский Совет, чтобы представлять Московскую международную коммунистическую швейную фабрику профсоюзом портных, большинство из которых были вернувшимися в Россию из США. Апелляция Ларкина в суд была отклонена, и к 31 августа он снова оказался под стражей, несмотря на обсуждение различных планов, включая потенциальный план побега, предложенный Томасом Фораном из ITGWU, и многочисленные юридические проблемы. Ларкин решил выждать время. В это время также было организовано посещение его в тюрьме сыном Ларкина, Джеймсом.
Избрание ирландско-американца Эла Смита на пост губернатора Нью-Йорка в ноябре 1922 года представляло собой изменение обстоятельств и также было явным признаком того, что Красная угроза в значительной степени утихла. [17] Смит назначил Ларкину слушание по делу о помиловании на январь 1923 года, помилование было предоставлено, и он был освобожден из тюрьмы. Форан телеграфировал Ларкину, чтобы передать удовлетворение ITGWU событиями и запросить дату его возвращения в Ирландию. Хотя Ларкин был настроен вернуться в Ирландию, у него были более грандиозные планы, чем возвращение к профсоюзной работе. [17] Коминтерн написал Ларкину 3 февраля, чтобы выразить свою «большую радость» по поводу его освобождения и направить приглашение посетить Советскую Россию при первой возможности, чтобы «обсудить ряд острых вопросов, влияющих на международное революционное движение». [31] Ларкин сделал ряд финансовых запросов в ITGWU, включая просьбу покрыть расходы на покупку билета на пароход, хотя он, в характерной манере, не раскрыл причину. [17] Новое руководство профсоюза начало считать его оторванным от реальности, и что если ему это позволят, он попытается восстановить свое прежнее почти полное командование профсоюзом. Профсоюз также уже потратил большие суммы денег от имени Ларкина — убедившись, что о его жене Элизабет позаботятся, покрыв его медицинские расходы и расходы на визит Джеймса-младшего, чтобы увидеть его в Америке. По этим причинам дополнительные финансовые запросы были отклонены, решение, которое породило то, что стало интенсивным расколом в профсоюзном движении в Ирландии. После лоббирования министра труда с целью выдачи приказа о депортации, который был удовлетворен, он был арестован и обвинен в том, что является активистом-иностранцем. Затем его доставили в британское консульство, где ему выдали паспорт для путешествия на корабле сначала в Соединенное Королевство, а затем в Ирландию. Хотя Ларкин надеялся, что ему разрешат поехать в Германию, Австрию и Россию по деловым вопросам, эта просьба была отклонена. 21 апреля он сел на корабль, направлявшийся в Саутгемптон, и навсегда покинул Америку.
По возвращении в Ирландию в апреле 1923 года Ларкин был встречен как герой и немедленно отправился в турне по стране, встречаясь с членами профсоюза и призывая положить конец ирландской гражданской войне . Однако вскоре он оказался в разногласии с Уильямом О'Брайеном, который в отсутствие Ларкина стал ведущей фигурой в ITGWU и Ирландской лейбористской партии и Конгрессе тред-юнионов. Ларкин по-прежнему официально был генеральным секретарем ITGWU. Лидеры ITGWU (Томас Форан, Уильям О'Брайен, Томас Кеннеди: все коллеги Ларкина во время локаута) подали на него в суд. Ожесточенность судебного разбирательства между бывшими организаторами локаута 1913 года продлится более 20 лет. [21]
Ларкин договорился с британскими и советскими коммунистами о том, чтобы взять на себя руководство коммунизмом в Ирландии, и в сентябре 1923 года Ларкин сформировал Ирландскую рабочую лигу (ИРЛ), которая вскоре была признана Коммунистическим Интернационалом (Коминтерном; контролируемая Советским Союзом международная организация, выступавшая за мировой коммунизм) в качестве ирландской секции мирового коммунистического движения. ИРЛ на своем инаугурации насчитывала 500 членов, и после смерти Ленина 21 января 1924 года Ларкин возглавил марш из 6000 человек, чтобы оплакать его кончину. [32] В марте 1924 года Ларкин проиграл битву за контроль над ИРЛ, а в мае армия помешала его последователям захватить Либерти-холл . [32] В июне 1924 года Ларкин посетил конгресс Коминтерна в Москве и был избран в его Исполнительный комитет . Наиболее заметным направлением деятельности Лиги в первый год ее существования стал сбор средств для заключенных членов ИРА, выступавших против договора .
Во время отсутствия Ларкина в Ирландии на Конгрессе Коминтерна 1924 года в Москве (и, по-видимому, вопреки его указаниям), его брат Питер вывел своих сторонников из ITGWU, образовав Рабочий союз Ирландии (WUI). Новый союз быстро разросся, завоевав лояльность примерно двух третей дублинских членов ITGWU и меньшего числа сельских членов. Он был связан с Советским Красным Интернационалом профсоюзов (Проминтерном).
При поддержке Советского Союза Ларкин стремился удалить британские профсоюзы из Ирландии, считая их «форпостами британского империализма». Было также решено, что ирландские секции коммунистического движения будут иметь дело напрямую с Москвой и будут иметь там постоянное представительство, а не через Великобританию. [32] Позже Ларкин начал яростную атаку на Тома Джонсона , который теперь был лидером Лейбористской партии и который, как и Ларкин, был уроженцем Ливерпуля. Джонсон родился в семье англичан, но провел большую часть своей жизни в Ирландии. Ларкин, хотя и родился в семье ирландцев, провел в США столько же времени, сколько и в Ирландии. Ларкин сказал, что «лейбористам пора разобраться с этим английским предателем. Если они не избавятся от этого негодяя, то получат в награду пулю и штык. Ничего за это не будет, кроме дозы свинца, которую Джонсон обещает тем, кто ищет работу». Это подразумеваемое подстрекательство к убийству Джонсона в стране, где после Гражданской войны все еще царило насилие, привело к тому, что суд присудил Джонсону 1000 фунтов стерлингов в качестве компенсации за клевету против Ларкина. [21] В своей биографической антологии 2006 года Донал Невин отметил, что его нападки на коллег по рабочему движению, включая тех, кто стал объектом этого иска о клевете, означали, что Ларкин «оттолкнул от себя практически всех лидеров движения [и] массу членов профсоюза». [1]
В январе 1925 года Коминтерн отправил активиста Коммунистической партии Великобритании Боба Стюарта в Ирландию, чтобы создать коммунистическую партию в сотрудничестве с Ларкиным. Официальная учредительная конференция Ирландской рабочей лиги, которая должна была взять на себя эту роль, была назначена на май 1925 года. Последовало фиаско, когда организаторы в последнюю минуту обнаружили, что Ларкин не намерен присутствовать. Чувствуя, что предложенная партия не сможет добиться успеха без него, они отменили конференцию, поскольку она должна была начаться в переполненном зале в Мэншн-хаусе в Дублине . Ларкин воспринял некоторые действия, предпринятые Стюартом, как попытки обойти его полномочия, включая отправку республиканской делегации в Москву и направление 500 фунтов стерлингов, отправленных Российским Красным Крестом, предназначенных для помощи ирландским голодающим, Джорджу Лэнсбери , левому британскому депутату-лейбористу, а не WUI. [32]
Под давлением Коминтерна, требующего действовать как политическая партия или рисковать потерей членства, Ларкин выдвинул трех кандидатов на всеобщих выборах в Ирландии в сентябре 1927 года : себя, своего сына Джеймса Ларкина-младшего и президента WUI Джона Лолора. [33] Ларкин баллотировался в Северном Дублине и при обстоятельствах, которые удивили многих, был избран, став первым и единственным коммунистом, избранным в Dáil Éireann . [34] Однако в результате судебного решения о клевете, выигранного против него Уильямом О'Брайеном, которое он отказался выплачивать, он стал невосстановленным банкротом и не мог занять свое место. [32] В период с ноября того же года по март 1928 года шесть студентов, включая сына Ларкина Джеймса Ларкина-младшего, были отправлены в Москву для посещения Международной школы Ленина . [32] В феврале 1928 года Ларкин совершил свой предпоследний визит в Москву на девятый пленум Исполнительного комитета Коммунистического Интернационала . Здесь он отошел от своей обычной темы. Его публичные выступления в России обычно и почти исключительно были сосредоточены на необходимости профсоюзной солидарности и в значительной степени избегали комментариев о коммунистической политике. [32] Однако теперь он прочитал лекцию на тему «Ирландия, профсоюзы и крестьянство» в Московском Совете и попросил аудиторию поддержать Иосифа Сталина . [32] Он также одобрил линию Коминтерна, согласно которой Коммунистическая партия Великобритании должна занять враждебную, а не братскую позицию по отношению к Британской лейбористской партии , а также осудил отказ КПВ поддержать удаление британских профсоюзов из Ирландии и их действия в отношении профсоюзов в целом. Перед уходом Ларкин предупредил Соломона Лозовского (генерального секретаря Профинтерна), что руководство WUI хочет порвать с Профинтерном, если их обещания не будут выполнены. [32]
Отношения между Ларкиным и Москвой в конечном итоге продолжали оставаться напряженными, несмотря на отдельные кажущиеся обещания, и в период, нарастающий до 1930-х годов, окончательный разрыв быстро приближался. В 1929 году в письме в Москву Ларкин объявил о своем уходе из активной политической работы. Однако он попросил поддержать ирландцев в Ленинской школе, отметив, что Джеймс-младший был «самостоятельным человеком и искренним коммунистом». [32] Ларкин фактически продолжал быть политически активным всю свою жизнь и использовал Лигу в качестве политической платформы в 1930-х годах. [32] Однако он разорвал связи с Профинтерном , заявив, что они не оказали WUI должной финансовой поддержки, и обвинив Лозовского в интригах против него. [32] В сентябре 1929 года в Дублине начала действовать новая коммунистическая группа, но ей было приказано не «тревожить большой шум», поскольку Москва опасалась, что Ларкин разобьет ее инициативы в городе, в то же время тайно все еще надеясь, что Ларкин обеспечит желаемую ею массовую базу в Ирландии. В конечном счете, Ларкин не поддерживал коммунистическую деятельность и не выступал против своих преемников. [32]
Неудачные попытки Ларкина получить должность торгового агента в Ирландии для Советского Союза , возможно, способствовали его разочарованию в сталинизме . Советы, со своей стороны, были все более нетерпеливы к тому, что они считали его неэффективным руководством. С начала 1930-х годов Ларкин полностью отошел от Советского Союза. На всеобщих выборах 1932 года он баллотировался, безуспешно, как коммунист, а в 1933 году и впоследствии он баллотировался как «Независимый лейборист». Причины окончательного краха отношений между Советским Союзом и Ларкиным можно, в некоторой степени, отнести к его глубинным мотивам. По словам Эммета О'Коннора, его целями были «дискредитация ITWGU и руководства Лейбористской партии, изгнание британских профсоюзов из Ирландии и создание антиимпериалистического фронта с республиканцами». [32] Его синдикалистская идеология также была в значительной степени неуместна в ленинском контексте, в конечном итоге, будучи расценена Коминтерном как «коммунистический лидер первого поколения», чья идеология была сформирована в период до 1914 года. [35] Также утверждается, что к этому времени он впал в вырожденное состояние эгоизма, был «яростно» нерасположен к ответственности перед кем-либо, кроме себя самого, и, следовательно, с подозрением относился ко всему, что находилось вне его личного контроля. [32] Можно сказать, что некоторые подозрения и явные паранойи Ларкина были оправданы, поскольку было ясно, что Коммунистическая партия Великобритании часто пыталась обойти его, связавшись с ИРА и Рабочей партией за его спиной. Кроме того, ее Движение меньшинства открыто игнорировало инструкции Профинтерна и отказывалось соблюдать соглашение о выводе британских профсоюзов из Ирландии, в результате чего Ларкин направил большую часть своего раздражения по этому вопросу на Профинтерн. [32]
Одной из главных амбиций Ларкина от его связи с Советским Союзом было финансирование его нового профсоюза, и, таким образом, многие из тех же проблем, которые возникли во время его общения с Джеймсом Коннолли, возникли снова. Из-за того, что Лейбористская партия была слишком сосредоточена на профсоюзной деятельности, а политическая мобилизация была на втором плане, Лейбористская партия пострадала от этого отвлечения внимания, и, следовательно, IWL тоже. Ларкин выступал за революционный социализм. Однако ни Ларкин, ни Коннолли не сосредоточились на создании революционной партии, часто рассматривая политические события как «отголосок» промышленной борьбы и преуменьшая необходимость в партии с последовательной и ясной идеологией и взглядом на мир, полагая, что массового профсоюзного объединения будет достаточно. [36] В разгар локаута 1913 года, когда мужчины были на пике своей популярности, они не предприняли особых согласованных усилий по привлечению рабочих в социалистическую партию. Это позволило другим политическим партиям воспользоваться большей частью их работы, несмотря на то, что они не поддерживали рабочих во время локаута. [36] Из-за сочетания отсутствия сплоченности и сотрудничества, возможность для успешного коммунистического движения в Ирландии, в то время, когда революционный менталитет все еще сохранялся, была упущена. Это было движение, которое, возможно, мог осуществить только Ларкин, как очевидная фигура, которая все еще оставалась широко популярной среди ирландских левых, и с ирландским лейбористским движением, которое качнулось в сторону синдикализма. [32] Коммунизм в Ирландии в это время также имел отчетливое отсутствие споров вокруг него, поскольку ИРА отправляла делегации в Москву и поддерживала широко распространенную и открытую связь с Профинтерном. После сплочения Католической церкви против коммунизма с 1929 года и далее, настроение быстро изменилось. [32]
В 1934 году Ларкин дал важные показания о взрыве в Блэк Томе 1916 года Джону Дж. Макклою , [37] позволив возобновить дело о возмещении ущерба Германии, предположительно из-за нового нацистского правительства Германии. [38] В этот период он также занялся сближением с католической церковью, от которой он отдалился после яростного остракизма церковью коммунизма, последовавшего за возрождением католической социальной власти, вытекающим из празднования столетия католической эмансипации в 1929 году и публикации Quadragesimo anno в 1931 году . [32] В 1936 году он вернул себе место в Дублинской корпорации. Затем он вернул себе место в Dáil на всеобщих выборах 1937 года, но снова потерял его в следующем году. [39] В этот период Союз рабочих Ирландии также вошел в основное русло профсоюзного движения, будучи принят в Дублинский совет профсоюзов в 1936 году, однако Ирландский конгресс профсоюзов не принимал его заявление о членстве до 1945 года.
В 1941 году правительство опубликовало новый законопроект о профсоюзах. Вдохновленный предложением Уильяма О'Брайена о внутренней реструктуризации профсоюзов, он был воспринят как угроза небольшими всеобщими профсоюзами и ирландскими отделениями британских профсоюзов (известными как «объединенные профсоюзы»). Ларкин и WUI сыграли ведущую роль в безуспешной кампании против законопроекта. После его принятия в закон он и его сторонники успешно подали заявку на прием в Лейбористскую партию, где теперь к ним относились с большей симпатией многие члены. В ответ О'Брайен отделил ITGWU от партии, сформировав конкурирующую Национальную лейбористскую партию и осудив то, что он утверждал, было коммунистическим влиянием в Лейбористской партии. Позже Ларкин был депутатом Лейбористской партии в Dáil Éireann с 1943 по 1944 год. [39]
В конце 1946 года Ларкин провалился сквозь пол, руководя ремонтом в зале Томаса Эша Ирландского профсоюза рабочих в Дублине. Он получил серьезные внутренние повреждения и был доставлен в больницу. Он выжил в аварии, но так и не оправился от полученных травм и умер во сне в больнице Мит 30 января 1947 года. Отец Алоизиус Трэверс, OFM (который совершил последние обряды над Джеймсом Коннолли в 1916 году), также совершил соборование Ларкина. Его похоронную мессу отслужил католический архиепископ Дублина Джон Чарльз Маккуэйд , который посетил его в больнице перед смертью, и тысячи людей выстроились вдоль улиц города, когда катафалк проезжал по пути на кладбище Гласневин в сопровождении Ирландской гражданской армии в его последнем публичном появлении.
Говорят, что Ларкин был христианским социалистом . [5] [40] [41] Ларкин оставался католиком на протяжении всей своей жизни и утверждал, что между его религиозными взглядами и его политическими взглядами не было внутреннего конфликта:
Нет никакого антагонизма между Крестом и социализмом! Человек может молиться Иисусу Плотнику и быть лучшим социалистом от этого. Правильно понятый, нет никакого конфликта между видением Маркса и видением Христа. Я стою за Крест, и я стою за Карла Маркса. И Капитал, и Библия являются для меня Священными Книгами.
— Ларкин выступает в казино New Star в Нью-Йорке 17 января 1915 года. [5]
Ларкин был женат на Элизабет Браун, от которой у него было четверо сыновей: Джеймс Ларкин-младший , Денис Ларкин , Финтан Ларкин и Бернард Ларкин. Двое из них (Джеймс-младший и Денис) пошли по стопам отца в социалистическую политику и профсоюзное движение, работая в политических партиях и профсоюзах, созданных их отцом, и отбывая сроки в Dáil Éireann . Джеймс Ларкин-младший представлял как Dublin South , так и Dublin South-Central , а Денис Ларкин представлял один из предыдущих избирательных округов своего отца Dublin North-East , а также позже занимал пост лорд-мэра Дублина с 1955 по 1956 год. Сестра Ларкина Делия Ларкин также была видным профсоюзным деятелем и основательницей Ирландского союза женщин-работниц . Ларкин расстался со своей женой Элизабет и больше не жил с ней после возвращения из Америки, хотя ее смерть в 1945 году, как говорят, сильно на него повлияла.
Ларкина обвиняли в антисемитизме , и его обвиняли в публикации антисемитских стихов в газете Irish Worker . В одной из них рассказывалось о «еврейке» (женщине-еврейке), которая требовала вернуть цену за билет в театр своего назойливого сына, когда он, спеша занять лучшее место в зале, упал с балкона и разбился насмерть. Вскоре он переиздал ту же карикатуру. Ларкин опубликовал карикатуру, нацеленную на определенную группу еврейских иммигрантов, которых описывали как «иностранцев, маскирующихся под ирландскими именами». В карикатуре использовались стереотипные физические характеристики, а также фальшивое иммигрантское произношение и слово «айки» , которое, как говорят, считалось уничижительным прозвищем для евреев. [42] «Шиллинг еврея» Ларкина был приведен в качестве еще одного примера Колумом Кенни . [43]
Ларкин был предметом стихотворений Брендана Бехана , [44] Патрика Каванаха , [45] Фрэнка О'Коннора , Донаха МакДонаха и Лолы Ридж ; его персонаж был центральным в пьесах Дэниела Коркери , Джорджа Рассела (Æ) и Шона О'Кейси ; [46] и он является героической фигурой на заднем плане романа Джеймса Планкетта «Город Стрампет» [47] и романа Лин Эндрюс « Там, где течет Мерси » . [48] Город Стрампет был позже преобразован в телевизионный мини-сериал с тем же названием , в котором Ларкина сыграл британо-ирландский актер Питер О'Тул . [49]
Джеймс Ларкин был увековечен нью-йоркской ирландской рок-группой Black 47 в их песне «The Day They Set Jim Larkin Free». «The Ballad of James Larkin» Донаха МакДонаха была записана Кристи Мур , The Dubliners и The Buskers. Пэдди Рейлли поет песню с простым названием «Jim Larkin», которая описывает судьбу рабочих и их признательность за изменения, внесенные Ларкиным и Коннолли. Песня «The Lockout» Джо О'Салливана описывает организацию рабочих Ларкина, которая привела к Дублинскому локауту 1913 года.
Сегодня на О'Коннелл-стрит в Дублине стоит статуя «Большого Джима» . Завершенная Ойсином Келли и открытая в 1979 году, [50] надпись на передней части памятника представляет собой отрывок на французском, ирландском и английском языках из одной из его знаменитых речей:
Les grands ne sont grands que parce que nous sommes à genoux: Levons-nous.
Не уасал и не уасал ach sinne bheith iseal: Éirímis.Великие кажутся великими, потому что мы стоим на коленях: Поднимемся.
Этот лозунг, впервые использованный во французской радикальной газете XVIII века Révolutions de Paris [51], также появился на титульном листе Workers' Republic , основанной Джеймсом Коннолли в Дублине в августе 1898 года. Первоначально орган Ирландской социалистической республиканской партии , этот периодический журнал позже стал официальным органом Коммунистической партии Ирландии , которая была основана в 1921 году. Первоначальный лозунг обычно приписывается Камиллу Демулену (1760–1794), французскому революционеру ; [ требуется ссылка ], но он появляется, лишь слегка измененный, в эссе, написанном Этьеном де Ла Боэти (1530–1563) и впервые опубликованном в 1576 году. [52]
На западной стороне основания памятника Ларкину находится цитата из поэмы «Джим Ларкин» Патрика Каванаха :
И тирания топтала их в сточной канаве Дублина,
Пока не пришел Джим Ларкин и не прокричал
Призыв Свободы и призыв Гордыни,
И Рабство ползло на четвереньках
, И 1913 возликовали среди полного
Унижения их страданий.
На восточной стороне памятника размещена цитата из книги Шона О'Кейси « Барабаны под окнами» :
... Он говорил с рабочими, говорил так, как мог говорить только Джим Ларкин, не о мирном свидании, мрачном повиновении или безмятежном смирении, а во весь голос кричал о сопротивлении злу, недовольстве злобной нищетой и неповиновении любой силе, которая могла бы встать на пути их движения вперед.
Статуя Ларкина в натуральную величину находится на Донеголл-стрит-плейс в Белфасте. [53]
Прибрежная дорога в Рахени , на севере Дублина, названа в его честь. [54] Дорога в L4 1YQ, Киркдейл , в его родном городе Ливерпуль , недалеко от Скотленд-роуд , называется Джеймс Ларкин-Уэй. Дом Джеймса Ларкина, квартиры в Норт-Стрэнде Дублина носят его имя. [55]
Чтобы отпраздновать год Ливерпуля как Европейской столицы культуры , Ливерпульский ирландский фестиваль провел вечер Джеймса Ларкина в баре «Casa» — пабе докеров в центре Ливерпуля. На нем присутствовал Фрэнсис Девайн, написавший общую историю профсоюзного движения в Дублине и формирования SIPTU. Мероприятие было представлено ирландцем из Ливерпуля Маркусом Махером, который приехал из Дублина, чтобы вручить специально заказанную картину Финбара Койла последнему оставшемуся ливерпульскому племяннику Джеймса Ларкина, Тому Ларкину. Картина отражает с одной стороны Дублин, а с другой — Liver Bird и его родной город Ливерпуль.
Активист Союза транспортных и разнорабочих Джек Джонс , полное имя которого Джеймс Ларкин Джонс, был назван в честь своего земляка-ливерпульца.
{{cite book}}: CS1 maint: location missing publisher (link){{cite book}}: CS1 maint: location missing publisher (link)