Сэр Мухаммад Икбал (9 ноября 1877 г. – 21 апреля 1938 г.) был южноазиатским исламским философом, поэтом и политиком. [1] [2] [3] [4] Его поэзия считается одной из величайших в 20-м веке, [5] [6] [7] [8] а его видение культурного и политического идеала для мусульман Индии, находящейся под британским управлением [9], широко рассматривается как вдохновившее импульс Пакистанского движения . [1] [10] Его обычно называют почетным Аллама ( перс . علامه , перевод «ученый» ) [11] [12] и широко считают одним из самых важных и влиятельных мусульманских мыслителей и западных религиозных философов 20-го века. [13] [14] [15] [16]
Родившийся и выросший в Сиалкоте , Пенджаб , Икбал получил степень бакалавра и магистра в Правительственном колледже в Лахоре . Он преподавал арабский язык в Восточном колледже в Лахоре с 1899 по 1903 год, в течение которого он много писал. Среди его стихотворений на урду этого периода следует отметить « Паринде ки Фарьяд » (переводится как «Птичья молитва»), раннее размышление о правах животных, и « Тарана-и-Хинди » (переводится как «Гимн Индии»), патриотическую поэму — обе написаны для детей. В 1905 году он уехал из Индии, чтобы продолжить образование в Европе , сначала в Англии , а затем в Германии . В Англии он получил вторую степень бакалавра в Тринити-колледже в Кембридже , а затем получил квалификацию адвоката в Lincoln's Inn . В Германии он получил докторскую степень по философии в Мюнхенском университете , защитив диссертацию по теме « Развитие метафизики в Персии » в 1908 году. По возвращении в Лахор в 1908 году Икбал основал юридическую практику, но в первую очередь сосредоточился на создании научных работ по политике, экономике, истории, философии и религии. Он наиболее известен своими поэтическими композициями, включая « Асрар-э-Худи », за которую он был удостоен британского рыцарского звания после ее публикации [17] , « Румуз-э-Бекхуди » и « Банг-э-Дара ». Его литературные произведения на персидском языке принесли ему признание в Иране , где он широко известен как Эгбал-э Лахури ( перс . اقبال لهوری ), что означает «Икбал из Лахора».
Будучи ярым сторонником политического и духовного возрождения мусульманского мира , в частности мусульман на индийском субконтиненте , Икбал прочитал серию лекций по этому поводу, которые были опубликованы под названием « Реконструкция религиозной мысли в исламе» в 1930 году. В 1927 году он был избран в Законодательный совет Пенджаба и занимал несколько должностей во Всеиндийской мусульманской лиге . В своей Аллахабадской речи , произнесенной на ежегодном собрании Лиги в 1930 году, он сформулировал политическую основу для регионов с мусульманским большинством, охватывающих северо-западную Индию, что подстегнуло Лигу к продвижению теории двух наций . [9]
В августе 1947 года , через девять лет после смерти Икбала, раздел Индии уступил место созданию Пакистана , нового независимого исламского государства , в котором Икбал был почитаем как национальный поэт . Он также известен в пакистанском обществе как Хаким уль-Уммат ( буквально « Мудрец Уммы » ) и как Муфаккир-и-Пакистан ( буквально « Мыслитель Пакистана » ). Годовщина его рождения ( Йом-е Веладат-е Мухаммад Икбал ), 9 ноября, отмечается как государственный праздник в Пакистане .
Икбал родился 9 ноября 1877 года в пенджабско-кашмирской семье [18] из Сиалкота в провинции Пенджаб Британской Индии (ныне в Пакистане). [19] Его семья прослеживала свою родословную до клана Сапру кашмирских пандитов , которые были из южнокашмирской деревни в Кулгаме [20] и обратились в ислам в 15 веке. [21] Родным языком Икбала был пенджаби , [22] и в своей повседневной жизни он общался в основном на пенджаби и урду . [23] В 19 веке, когда Сикхская империя завоевывала Кашмир, семья его деда переехала в Пенджаб. Дед Икбала был восьмым кузеном сэра Теджа Бахадура Сапру , важного юриста и борца за свободу, который в конечном итоге стал поклонником Икбала. [24] Икбал часто упоминал и увековечивал свое кашмирское происхождение в своих трудах. [25] По словам ученого Аннемари Шиммель , Икбал часто писал о том, что он «сын кашмирских брахманов, но (был) знаком с мудростью Руми и Тебризи ». [26]
Отец Икбала, шейх Нур Мухаммад (умер в 1930 году), был портным, не имевшим формального образования, но религиозным человеком. [27] [28] Мать Икбала Имам Биби, кашмирка из Самбриала , [29] описывалась как вежливая и скромная женщина, которая помогала бедным и соседям с их проблемами. Она умерла 9 ноября 1914 года в Сиалкоте. [30] [31] Икбал любил свою мать, и после ее смерти он выразил свои пафосные чувства в элегии : [27]
Кто будет с нетерпением ждать меня в родных краях?
Кто проявит беспокойство, если мое письмо не придет?
Я приду к тебе на могилу с этой жалобой:
Кто теперь вспомнит обо мне в полуночных молитвах?
Всю жизнь твоя любовь служила мне с преданностью —Когда я стал способен служить тебе, ты ушел. [27]
Икбалу было четыре года, когда его отправили в мечеть, чтобы он получил наставления по чтению Корана. [32] Он выучил арабский язык у своего учителя Саида Мир Хассана , главы медресе и профессора арабского языка в колледже Scotch Mission в Сиалкоте, куда он поступил в 1893 году. [33] Он получил средний уровень с дипломом факультета искусств в 1895 году. [32] [34] [35] В том же году он поступил в университет Government College University , где получил степень бакалавра искусств по философии, английской литературе и арабскому языку в 1897 году и выиграл медаль Хана Бахадурддина Ф. С. Джалалуддина за свои успехи на арабском языке. [34] В 1899 году он получил степень магистра искусств в том же колледже и занял первое место по философии в университете Пенджаба . [32] [34] [35]
Икбал был женат четыре раза при разных обстоятельствах. [36]
Икбал и Карим Биби расстались где-то между 1910 и 1913 годами. Несмотря на это, он продолжал оказывать ей финансовую поддержку до самой своей смерти. [40]
Икбал находился под влиянием учений сэра Томаса Арнольда , своего учителя философии в правительственном колледже Лахора , чтобы получить высшее образование на Западе. В 1905 году он отправился в Англию с этой целью. Будучи уже знакомым с Фридрихом Ницше и Анри Бергсоном , Икбал открыл для себя Руми незадолго до своего отъезда в Англию, и он преподавал Маснави своему другу Свами Рама Тиртхе , который в свою очередь обучал его санскриту . [43] Икбал получил право на стипендию в Тринити-колледже Кембриджского университета и получил степень бакалавра искусств в 1906 году. Эта степень бакалавра искусств в Лондоне дала ему право заниматься адвокатской практикой, как это практиковалось в те дни. В том же году он был приглашен в коллегию адвокатов в Линкольнс -Инн . В 1907 году Икбал переехал в Германию, чтобы продолжить докторскую работу, и получил степень доктора философии в Мюнхенском университете Людвига Максимилиана 4 ноября 1907 года (опубликовано в 1908 году в Лондоне). Работая под руководством Фридриха Хоммеля , докторская диссертация Икбала была озаглавлена «Развитие метафизики в Персии» . [32] [44] [45] [46] Среди его сокурсников в Мюнхене был Ганс-Хассо фон Вельтхайм , который позже случайно навестил Икбала за день до его смерти. [47]
В 1907 году он близко подружился с писателем Атией Файзее как в Великобритании, так и в Германии. Позже Атия опубликовал их переписку. [48] Пока Икбал был в Гейдельберге в 1907 году, его немецкий профессор Эмма Вегенаст рассказывала ему о « Фаусте » Гете , Гейне и Ницше. [49] Он овладел немецким языком за три месяца. [50] Одна из улиц в Гейдельберге была названа в его память — «Икбал Уфер». Во время учебы в Европе Икбал начал писать стихи на персидском языке. Он предпочитал писать на этом языке, потому что так было легче выражать свои мысли. Он постоянно писал на персидском языке на протяжении всей своей жизни. [32]
Икбал начал свою карьеру в качестве чтеца арабского языка после получения степени магистра искусств в 1899 году в Восточном колледже и вскоре после этого был выбран младшим профессором философии в Правительственном колледже Лахора, где он также был студентом в прошлом. Он работал там, пока не уехал в Англию в 1905 году. В 1907 году он отправился в Германию для получения степени доктора философии. В 1908 году он вернулся из Германии и снова присоединился к тому же колледжу в качестве профессора философии и английской литературы. [51] В тот же период Икбал начал заниматься юридической практикой в Главном суде Лахора, но вскоре он оставил юридическую практику и посвятил себя литературным произведениям, став активным членом Анджуман-и-Химаят-и-Ислам . [34] В 1919 году он стал генеральным секретарем той же организации. Мысли Икбала в его работе в первую очередь сосредоточены на духовном направлении и развитии человеческого общества, сосредоточенном вокруг опыта его путешествий и пребывания в Западной Европе и на Ближнем Востоке. На него оказали глубокое влияние западные философы, такие как Ницше, Бергсон и Гете. Он также тесно сотрудничал с Ибрагимом Хишамом во время его пребывания в Алигархском мусульманском университете. [27] [49]
Поэзия и философия Руми оказали сильное влияние на Икбала. Глубоко погруженный в религию с детства, Икбал начал интенсивно концентрироваться на изучении ислама, культуры и истории исламской цивилизации и ее политического будущего, принимая Руми как «своего проводника». [27] Работы Икбала сосредоточены на напоминании своим читателям о былой славе исламской цивилизации и донесении сообщения о чистом, духовном фокусе на исламе как источнике социально-политического освобождения и величия. Икбал осуждал политические разногласия внутри и между мусульманскими странами и часто ссылался и говорил в терминах мирового мусульманского сообщества или уммы . [52] [27]
Поэзия Икбала была переведена на многие европейские языки в начале 20-го века. [53] «Асрар-и-Худи» и «Джавед Нама» Икбала были переведены на английский язык Р. А. Николсоном и А. Дж. Арберри соответственно. [53] [54]
Икбал был не только плодовитым писателем, но и известным адвокатом. Он представал перед Высоким судом Лахора как по гражданским, так и по уголовным делам. На его имя вынесено более 100 судебных решений. [55] [56] [57] [58] [59] [60]
В 1933 году, вернувшись из поездки в Испанию и Афганистан , Икбал страдал от загадочной болезни горла. [61] Он провел свои последние годы, помогая Чаудхри Ниаз Али Хану основать Институт доверия Дар уль Ислам в поместье Джамалпур недалеко от Патханкота , [62] [63] где были планы субсидировать исследования в области классического ислама и современных социальных наук. Он также выступал за независимое мусульманское государство. Икбал прекратил юридическую практику в 1934 году и получил пенсию от наваба Бхопала . В свои последние годы он часто посещал даргах известного суфия Али Худжвири в Лахоре для духовного руководства. После нескольких месяцев страданий от своей болезни Икбал умер в Лахоре 21 апреля 1938 года. [52] [32] Утверждается, что он испустил последний вздох, слушая кафи Буллеха Шаха . [64] [65] Его могила находится в Хазури-Баг , огороженном саду между входом в мечеть Бадшахи и фортом Лахор , а официальная охрана предоставляется правительством Пакистана .
Икбал впервые заинтересовался национальными делами в юности. Он получил значительное признание от элиты Пенджаба после своего возвращения из Англии в 1908 году, и он был тесно связан с Мианом Мухаммадом Шафи . Когда Всеиндийская мусульманская лига была расширена до провинциального уровня, и Шафи получил значительную роль в структурной организации Пенджабской мусульманской лиги , Икбал был сделан одним из первых трех совместных секретарей вместе с шейхом Абдулом Азизом и Маулви Махбубом Аламом. [66] Разделяя свое время между юридической практикой и поэзией, Икбал оставался активным в Мусульманской лиге. Он не поддерживал участие Индии в Первой мировой войне и оставался в тесном контакте с мусульманскими политическими лидерами, такими как Мохаммад Али Джухар и Мухаммад Али Джинна . Он критиковал основной Индийский национальный конгресс , в котором, по его мнению, доминировали индуисты , и был разочарован Лигой, когда в 1920-х годах она была поглощена фракционными разногласиями между пробританской группой во главе с Шафи и центристской группой во главе с Джинной. [67] [ ненадежный источник? ] Он принимал активное участие в движении Халифат и был одним из отцов-основателей Джамия Миллия Исламия , которая была основана в Алигархе в октябре 1920 года. Махатма Ганди также предложил ему стать первым вице-канцлером Джамия Миллия Исламия , от которого он отказался. [68]
В ноябре 1926 года при поддержке друзей и сторонников Икбал принял участие в выборах на место в Законодательном собрании Пенджаба от мусульманского округа Лахор и победил своего оппонента с перевесом в 3177 голосов. [52] Он поддержал конституционные предложения, представленные Джинной, чтобы гарантировать мусульманам политические права и влияние в коалиции с Конгрессом, и работал с Ага-Ханом и другими мусульманскими лидерами, чтобы устранить фракционные разногласия и достичь единства в Мусульманской лиге. [67] [ ненадежный источник? ] Находясь в Лахоре, он был другом Абдула Саттара Ранджура . [69]
Идеологически отделенный от лидеров мусульман Конгресса, Икбал также разочаровался в политиках Мусульманской лиги из-за фракционного конфликта, который преследовал Лигу в 1920-х годах. [ необходима цитата ] Недовольный лидерами фракций, такими как Шафи и Фазл-ур-Рахман, Икбал пришел к убеждению, что только Джинна был политическим лидером, способным сохранить единство и выполнить цели Лиги по политическому расширению прав и возможностей мусульман. Наладив прочную личную переписку с Джинной, Икбал оказал влияние на убеждение Джинны прекратить свое добровольное изгнание в Лондоне, вернуться в Индию и взять на себя руководство Лигой. Икбал твердо верил, что Джинна был единственным лидером, способным привлечь индийских мусульман в Лигу и сохранить партийное единство перед британцами и Конгрессом:
Я знаю, что вы занятой человек, но я надеюсь, что вы не будете возражать против того, что я буду писать вам часто, поскольку вы единственный мусульманин в Индии сегодня, к которому община имеет право обращаться за надежным руководством во время шторма, надвигающегося на северо-запад Индии и, возможно, на всю Индию. [70]
В то время как Икбал поддерживал идею провинций с мусульманским большинством в 1930 году, Джинна продолжал вести переговоры с Конгрессом в течение десятилетия и официально принял цель Пакистана только в 1940 году. Некоторые историки предполагают, что Джинна всегда надеялся на соглашение с Конгрессом и никогда полностью не желал раздела Индии. [71] Тесная переписка Икбала с Джинной, как предполагают некоторые историки, была ответственна за принятие Джинной идеи Пакистана. Икбал разъяснил Джинне свое видение отдельного мусульманского государства в письме, отправленном 21 июня 1937 года:
Отдельная федерация мусульманских провинций, реформированная по предложенным мною выше принципам, является единственным путем, которым мы можем обеспечить мирную Индию и спасти мусульман от господства немусульман. Почему мусульмане Северо-Западной Индии и Бенгалии не должны рассматриваться как нации, имеющие право на самоопределение, как и другие нации в Индии и за ее пределами. [52]
Икбал, занимавший пост президента Пенджабской мусульманской лиги, критиковал политические действия Джинны, включая политическое соглашение с лидером Пенджаба Сикандаром Хайатом Ханом , которого Икбал считал представителем феодальных классов и не приверженцем ислама как основной политической философии. Тем не менее, Икбал постоянно работал над тем, чтобы побудить мусульманских лидеров и массы поддержать Джинну и Лигу. Говоря о политическом будущем мусульман в Индии, Икбал сказал:
Есть только один выход. Мусульмане должны укрепить руки Джинны. Они должны присоединиться к Мусульманской лиге. Индийский вопрос, как он сейчас решается, может быть решен нашим объединенным фронтом как против индусов, так и против англичан. Без этого наши требования не будут приняты. Люди говорят, что наши требования отдают коммунализмом . Это чистая пропаганда. Эти требования связаны с защитой нашего национального существования. Объединенный фронт может быть сформирован под руководством Мусульманской лиги. И Мусульманская лига может добиться успеха только благодаря Джинне. Теперь никто, кроме Джинны, не способен руководить мусульманами. [70]
Известный спор состоялся между Икбалом и Хуссейном Ахмедом Мадани по вопросу национализма в конце 1930-х годов. Позиция Мадани на протяжении всего времени заключалась в том, чтобы настаивать на исламской легитимности принятия культурно плюралистичной, светской демократии как лучшего и единственно реалистичного будущего для мусульман Индии, в то время как Икбал настаивал на религиозно определенном, однородном мусульманском обществе. Мадани и Икбал оба понимали этот момент, и они никогда не выступали за создание абсолютного «Исламского государства». Они различались только в своем первом шаге. По мнению Мадани, первым шагом была свобода Индии, для которой был необходим составной национализм. По мнению Икбала, первым шагом было создание сообщества мусульман на территории мусульманского большинства, т. е. мусульманской Индии в Индии. [72] [73]
Шесть лекций Икбала на английском языке были опубликованы в Лахоре в 1930 году, а затем издательством Оксфордского университета в 1934 году в книге «Реконструкция религиозной мысли в исламе» . Лекции были прочитаны в Мадрасе , Хайдарабаде и Алигархе . [52] Эти лекции посвящены роли ислама как религии и как политической и правовой философии в современную эпоху. [52] В этих лекциях Икбал решительно отвергает политические взгляды и поведение мусульманских политиков, которых он считал морально заблуждающимися, привязанными к власти и не имеющими никакого отношения к мусульманским массам. [ требуется ссылка ]
Икбал выразил опасения, что не только секуляризм ослабит духовные основы ислама и мусульманского общества, но и что индуистское большинство населения Индии вытеснит мусульманское наследие, культуру и политическое влияние. В своих путешествиях в Египет, Афганистан, Иран и Турцию он продвигал идеи большего исламского политического сотрудничества и единства, призывая к отбрасыванию националистических различий. [27] Он также размышлял о различных политических договоренностях, чтобы гарантировать мусульманскую политическую власть; в диалоге с доктором Б. Р. Амбедкаром Икбал выразил свое желание видеть индийские провинции в качестве автономных единиц под прямым контролем британского правительства и без центрального индийского правительства. Он представлял себе автономные мусульманские регионы в Индии. В рамках единого индийского союза он опасался за мусульман, которые пострадают во многих отношениях, особенно в отношении их экзистенциально отдельной сущности как мусульман. [52]
Икбал был избран президентом Мусульманской лиги в 1930 году на ее сессии в Аллахабаде в Соединенных провинциях , а также на сессии в Лахоре в 1932 году. В своем президентском обращении 29 декабря 1930 года он изложил видение независимого государства для провинций с мусульманским большинством на северо-западе Индии: [52] [74]
Я хотел бы, чтобы Пенджаб , Северо-Западная пограничная провинция , Синд и Белуджистан были объединены в единое государство. Самоуправление в рамках Британской империи или без Британской империи, формирование объединенного северо-западного индийского мусульманского государства представляется мне окончательной судьбой мусульман, по крайней мере, северо-западной Индии. [52] [74]
В своей речи Икбал подчеркнул, что, в отличие от христианства, ислам пришел с «правовыми концепциями», имеющими «гражданское значение», с его «религиозными идеалами», которые считаются неотделимыми от общественного порядка: «Поэтому, если это означает смещение исламского принципа солидарности, построение политики на национальном уровне просто немыслимо для мусульманина». [75] Таким образом, Икбал подчеркнул не только необходимость политического единства мусульманских общин, но и нежелательность смешивания мусульманского населения с более широким обществом, не основанным на исламских принципах. [ требуется цитата ]
Даже отвергая секуляризм и национализм, он не разъяснял и не уточнял, будет ли его идеальное исламское государство теократией , и критиковал «интеллектуальные установки» исламских ученых ( улемов ) за то, что они «свели Закон Ислама практически к состоянию неподвижности». [76]
Последняя часть жизни Икбала была сосредоточена на политической деятельности. Он путешествовал по Европе и Западной Азии, чтобы заручиться политической и финансовой поддержкой Лиги. Он повторил идеи своего выступления 1932 года, и во время третьей конференции Круглого стола он выступил против Конгресса и предложений о передаче власти без значительной автономии для мусульманских провинций. [ необходима цитата ]
Он будет служить президентом Пенджабской мусульманской лиги, выступать с речами и публиковать статьи в попытке объединить мусульман по всей Индии как единое политическое образование. Икбал последовательно критиковал феодальные классы в Пенджабе, а также мусульманских политиков, выступавших против Лиги. Многие рассказы о разочаровании Икбала в руководстве Конгресса также сыграли решающую роль в формировании видения теории двух наций. [77] [78]
Икбал был первым покровителем Tolu-e-Islam , исторического, политического, религиозного и культурного журнала мусульман Британской Индии. Долгое время Икбал хотел, чтобы журнал пропагандировал его идеи, а также цели и задачи Всеиндийской мусульманской лиги . В 1935 году, согласно его указаниям, Сайед Назир Ниази инициировал и редактировал журнал, [79] названный в честь поэмы Икбала « Тулуи Ислам ». Ниази посвятил первый выпуск журнала Икбалу. Журнал сыграет важную роль в пакистанском движении. [67] Позже журнал продолжил [80] Гулам Ахмед Первез , который внес много статей в его ранние издания.
Поэтические произведения Икбала написаны в основном на персидском языке, а не на урду . Среди его 12 000 стихотворных стихов около 7 000 стихов написаны на персидском языке. [52] В 1915 году он опубликовал свой первый сборник стихов, Asrar-i-Khudi اسرارِ خودی ( Секреты Я ) на персидском языке. Стихи подчеркивают дух и Я с религиозной точки зрения. Многие критики назвали это лучшим поэтическим произведением Икбала. [81] В Asrar-i-Khudi Икбал объясняет свою философию «Худи», или «Я». [52] [27] Использование Икбалом термина «Худи» является синонимом слова «Рух», используемого в Коране для обозначения божественной искры, которая присутствует в каждом человеке, и, как сказал Икбал, присутствует в Адаме , за что Бог приказал всем ангелам пасть ниц перед Адамом. [52] Икбал осуждает самоуничтожение. Для него целью жизни является самореализация и самопознание. Он намечает стадии, через которые «Я» должно пройти, прежде чем, наконец, достичь своей точки совершенства, позволяя знающему «Я» стать наместником Бога. [52]
В своем произведении «Румуз-и-Бекхуди » ( Намеки на бескорыстие ) Икбал стремится доказать, что исламский образ жизни — лучший кодекс поведения для жизнеспособности нации. Человек должен сохранять свои характеристики нетронутыми, утверждает он, но как только это достигнуто, он должен пожертвовать своими амбициями ради нужд нации. Человек не может реализовать «Я» вне общества. Опубликованная в 1917 году, эта группа стихотворений имеет в качестве своих основных тем идеальное сообщество, [52] исламские этические и социальные принципы и отношения между личностью и обществом. Хотя он поддерживает ислам, Икбал также признает положительные аспекты других религий. «Румуз-и-Бекхуди» дополняет акцент на «я» в «Асрар-и-Худи» , и два сборника часто помещаются в одном томе под названием «Асрар-и-Румуз» ( Намеки на секреты ). Он адресован мусульманам всего мира. [52]
Публикация Икбала 1924 года « Пайам-и-Машрик» ( Послание Востока ) тесно связана с «Западно-восточным диваном» немецкого поэта Гёте. Гёте сетует на то, что Запад стал слишком материалистичным в своих взглядах, и ожидает, что Восток предоставит послание надежды для возрождения духовных ценностей. Икбал стилизует свою работу как напоминание Западу о важности морали, религии и цивилизации, подчеркивая необходимость культивирования чувства, рвения и динамизма. Он утверждает, что человек никогда не сможет стремиться к более высоким измерениям, если он не узнает о природе духовности. [52] Во время своего первого визита в Афганистан он представил «Пайам-и Машрик» королю Аманулле-хану . В нем он восхищался восстанием Афганистана против Британской империи. В 1933 году его официально пригласили в Афганистан для участия в совещаниях по созданию Кабульского университета . [49]
Zabur -e-Ajam زبورِ عجم ( Персидские псалмы ), опубликованные в 1927 году, включают в себя поэмы « Gulshan-e-Raz-e-Jadeed » («Сад новых тайн») и « Bandagi Nama » («Книга рабства»). В « Gulshan-e-Raz-e-Jadeed » Икбал сначала задает вопросы, а затем отвечает на них с помощью древнего и современного понимания. « Bandagi Nama » осуждает рабство и пытается объяснить дух, стоящий за изящными искусствами порабощенных обществ. Здесь, как и в других книгах, Икбал настаивает на том, чтобы помнить прошлое, преуспевать в настоящем и готовиться к будущему, подчеркивая при этом любовь, энтузиазм и энергию для осуществления идеальной жизни. [52]
Работа Икбала 1932 года « Джавед Нама جاوید نامہ» ( Книга Джаведа ) названа в честь и адресована его сыну, который фигурирует в поэмах. Она следует примерам произведений Ибн Араби и «Божественной комедии » Данте , через мистические и преувеличенные изображения во времени. Икбал изображает себя как Зинда Руд («Поток, полный жизни»), ведомый Руми, «хозяином», через различные небеса и сферы, и имеет честь приблизиться к божественности и соприкоснуться с божественным озарением. В отрывке, заново переживающем исторический период, Икбал осуждает мусульман, которые сыграли важную роль в поражении и смерти наваба Сирадж-уд-Даулы из Бенгалии и Типу Султана из Майсура , предав их ради выгоды британских колонистов и тем самым предав их страну оковам рабства. В конце, обращаясь к своему сыну Джаведу, он обращается к молодежи в целом и наставляет «новое поколение». [82]
Pas Chih Bayed Kard Ay Aqwam-e-Sharq پس چہ باید کرد اے اقوامِ شرق включает в себя поэму " Musafir " مسافر ("Путешественник"). И снова Икбал изображает Руми как персонажа и дает изложение тайн исламских законов и суфийских восприятий. Икбал сетует на разногласия и разобщенность среди индийских мусульман, а также мусульманских народов. " Musafir " - это рассказ об одном из путешествий Икбала в Афганистан, в котором пуштунскому народу советуют узнать "секрет ислама" и "создать себя" внутри себя. [52]
Его любовь к персидскому языку очевидна в его работах и поэзии. В одном из своих стихотворений он говорит: [83]
گرچہ ہندی در عذوبت شکر است [84]
гарчи хинди дар узубат ш аккар аст
طرز گفتار دري شيرين تر است
тарз-и гуфтар-и дари шир ирин тар аст
Перевод: Хотя по своей сладости хинди * [архаичное название урду, дословно «язык Индии»] сахар – (но) способ речи на дари [разновидность персидского языка в Афганистане] слаще *
На протяжении всей своей жизни Икбал предпочитал писать на персидском языке, поскольку считал, что это позволяет ему в полной мере выразить философские концепции и обеспечивает ему более широкую аудиторию. [85]
«Зов марширующего колокола» Мухаммада Икбала ( بانگِ درا , bang-e-dara ), его первый сборник поэзии на урду, был опубликован в 1924 году. Он был написан в три различных периода его жизни. [52] Стихи, которые он написал до 1905 года — года, когда он уехал в Англию, — отражают патриотизм и образы природы, включая патриотическую « Saare Jahan se Accha » на языке урду. [49] Второй набор стихов датируется 1905–1908 годами, когда Икбал учился в Европе, и посвящен природе европейского общества , которое, как он подчеркивал, утратило духовные и религиозные ценности. Это вдохновило Икбала писать стихи об историческом и культурном наследии ислама и мусульманской общины с глобальной точки зрения. Икбал призывает всю мусульманскую общину, именуемую Уммой , определять личное, социальное и политическое существование ценностями и учениями ислама. [86]
Работы Икбала были на персидском языке большую часть его карьеры, но после 1930 года его работы были в основном на урду. Его работы в этот период часто были специально направлены на мусульманские массы Индии, с еще большим акцентом на исламе и мусульманском духовном и политическом пробуждении. Опубликованная в 1935 году, Bal-e-Jibril بالِ جبریل ( Крылья Гавриила ) многими критиками считается его лучшей поэзией на урду и была вдохновлена его визитом в Испанию, где он посетил памятники и наследие королевства мавров . Она состоит из газелей , поэм, четверостиший и эпиграмм и несет в себе сильное чувство религиозной страсти. [87]
Zarb-i-Kalim ضربِ کلیم (или Жезл Моисея ) — еще одна философская поэтическая книга Алламы Икбала на урду , опубликованная в 1936 году, за два года до его смерти. В которой он описал ее как свой политический манифест. Она была опубликована с подзаголовком «Объявление войны настоящему времени». Мухаммад Икбал утверждает, что современные проблемы вызваны безбожием, материализмом и несправедливостью современной цивилизации, которая питается подчинением и эксплуатацией слабых наций, особенно индийских мусульман. [88]
Последняя работа Икбала — Armughan-e-Hijaz ارمغانِ حجاز ( Дар Хиджаза ), опубликованная посмертно в 1938 году. Первая часть содержит четверостишия на персидском языке, а вторая часть содержит несколько стихотворений и эпиграмм на урду. Персидские четверостишия передают впечатление, что поэт путешествует по Хиджазу в своем воображении. Глубина идей и интенсивность страстей являются отличительными чертами этих коротких стихотворений. [89]
Видение Икбалом мистического опыта ясно изложено в одной из его газелей на урду, написанной в Лондоне во время его студенческих лет. Вот некоторые стихи этой газели: [52]
Наконец-то, молчаливый язык Хиджаза зазвучал
возвестил пылкому уху весть
о том, что завет, данный пустынникам
, будет
энергично возобновлен:
лев, вышедший из пустыни и
свергнувший Римскую империю,
как мне сказали ангелы, собирается
снова встать (от своего сна).
Вы, [жители] Запада, должны знать, что
мир Бога - это не магазин (ваш).
Ваше воображаемое чистое золото вот-вот потеряет свою
стандартную стоимость (установленную вами).
Ваша цивилизация совершит самоубийство собственными кинжалами.Ибо дом, построенный на хрупкой древесной коре, не долговечен [52]
Икбал написал две книги, «Развитие метафизики в Персии» (1908) и «Реконструкция религиозной мысли в исламе» (1930), и множество писем на английском языке. Он также написал книгу по экономике, которая сейчас является редкостью. В них он раскрыл свои мысли относительно персидской идеологии и исламского суфизма — в частности, свои убеждения в том, что исламский суфизм активирует ищущую душу к высшему восприятию жизни. Он также обсуждал философию, Бога и значение молитвы, человеческий дух и мусульманскую культуру, а также другие политические, социальные и религиозные проблемы. [52]
Икбал был приглашен в Кембридж для участия в конференции в 1931 году, где он высказал свои взгляды, в том числе и на разделение церкви и государства , студентам и другим участникам: [52]
Я хотел бы дать несколько советов молодым людям, которые в настоящее время учатся в Кембридже. ... Я советую вам остерегаться атеизма и материализма. Самая большая ошибка, совершенная Европой, состояла в разделении Церкви и Государства. Это лишило их культуру моральной души и направило ее к атеистическому материализму. Двадцать пять лет назад я увидел недостатки этой цивилизации и, следовательно, сделал несколько пророчеств. Они были произнесены моим языком, хотя я не совсем их понимал. Это произошло в 1907 году. ... Через шесть или семь лет мои пророчества сбылись, слово в слово. Европейская война 1914 года была результатом вышеупомянутых ошибок, совершенных европейскими странами при разделении Церкви и Государства. [52]
Икбал также написал несколько стихотворений на пенджаби , таких как « Piyaara Jedi » и « Baba Bakri Wala », которые он написал в 1929 году по случаю дня рождения своего сына Джаведа. Коллекция его поэзии на пенджаби была выставлена в Икбал Манзил в Сиалкоте. [90]
Икбал находился под сильным влиянием пенджабских суфиев . Однажды товарищ прочитал стихотворение Буллеха Шаха , и он был «так тронут и ошеломлен... что слезы покатились по его щекам». [91]
Ученые, учреждения и средства массовой информации называют Икбала «Поэтом Востока». [54] [92] [93] [94] [95] [96] [97]
Вице-канцлер Университета Каид-и-Азам , доктор Масум Ясинзай, заявил на семинаре, выступая перед выдающимися педагогами и интеллектуалами, что Икбал не только поэт Востока, но и поэт-универсал. Более того, Икбал не ограничивается каким-либо определенным сегментом мирового сообщества, но он для всего человечества. [98]
Однако следует также иметь в виду, что, посвящая свой Восточный Диван Гете, культурной иконе par excellence, Пайам-и-Машрик Икбала представлял собой как ответ, так и исправление Западного Дивана Гете. Ибо, стилизуя себя как представителя Востока, Икбал пытался говорить на равных с Гете как с представителем Запада. [99]
Революционные работы Икбала через его поэзию повлияли на мусульман субконтинента . Икбал считал, что мусульмане долгое время были подавлены колониальным расширением и ростом Запада. За эту концепцию Икбал признан «Поэтом Востока». [93] [100] [101]
Итак, в заключение позвольте мне процитировать Аннемари Шиммель в «Крыле Габриэля» , которая восхваляет «уникальный способ Икбала ткать грандиозный гобелен мысли из восточных и западных нитей» (стр. xv), творческую деятельность, которая, если ссылаться на мой собственный труд «Пересмотр Икбала», наделяет Мухаммада Икбала статусом « поэта-универсалиста » и мыслителя, чьей главной целью было исследование смягчающих альтернативных дискурсов для построения моста между «Востоком» и «Западом». [99]
Мир урду хорошо знаком с Икбалом как с «поэтом Востока». [101] Икбала также называют Муффакир-э-Пакистан («Мыслитель Пакистана») и Хаким-уль-Уммат («Мудрец Уммы » ). Правительство Пакистана официально назвало его « национальным поэтом » Пакистана . [53]
В Иране Икбал известен как Икбал-е Лахори ( перс . اقبال لاهوری ) (Икбал из Лахора). «Асраре-и-Худи» и «Бал-и-Джибрил» Икбала особенно популярны в Иране. В то же время многие ученые в Иране признали важность поэзии Икбала в вдохновении и поддержании Иранской революции 1979 года . [102] [103] На ранних этапах революционного движения было обычным делом видеть людей, собирающихся в парке или углу, чтобы послушать, как кто-то читает персидскую поэзию Икбала, поэтому люди всех возрастов в Иране сегодня знакомы, по крайней мере, с некоторыми из его стихов, в частности, с « Забур-и-Аджам» . [104] [103]
Аятолла Али Хаменеи заявил: «В истории нашей литературы есть большое количество поэтов, не говорящих на персидском языке, но я не могу указать ни одного из них, чья поэзия обладала бы качествами персидской поэзии Икбала. Икбал не был знаком с персидским языком, поскольку говорил дома на урду и общался со своими друзьями на урду или английском. Он не знал правил персидской прозы. [...] Несмотря на то, что он не испытал персидского образа жизни, никогда не жил в колыбели персидской культуры и никогда не имел с ней прямой связи, он с большим мастерством отливал самые тонкие, самые утонченные и радикально новые философские темы в форму персидской поэзии, некоторые из которых до сих пор непревзойденны». [105]
К началу 1950-х годов Икбал стал известен среди интеллигенции Ирана. Иранский поэт-лауреат Мухаммад Таки Бахар универсализировал Икбала в Иране. Он высоко оценил творчество Икбала на персидском языке. [106]
В 1952 году премьер-министр Ирана Мохаммад Моссадык , национальный герой из-за своей политики национализации нефти, передал специальное радиообращение в День Икбала и восхвалял его роль в борьбе индийских мусульман против британского империализма. В конце 1950-х годов иранцы опубликовали полное персидское произведение. В 1960-х годах диссертация Икбала по персидской философии была переведена с английского на персидский язык. Али Шариати, социолог, получивший образование в Сорбонне, поддерживал Икбала как образец для подражания, как Икбал поддерживал Руми. Примером восхищения и признания Ираном Икбала является то, что он получил почетное место в пантеоне персидских писателей-элегистов. [ необходима цитата ]
Икбал стал еще более популярен в Иране в 1970-х годах. Его стихи появились на баннерах, а его поэзию декламировали на собраниях интеллектуалов. Икбал вдохновил многих интеллектуалов, включая Али Шариати , Мехди Базаргана и Абдулкарима Соруша . Его книгу «Реконструкция религиозной мысли в исламе» перевел Мохаммад Масуд Норузи. [103]
Ключевые иранские мыслители и лидеры, на которых оказала влияние поэзия Икбала во время подъема иранской революции, включают Хаменеи, Шариати и Соруша, хотя большая часть революционной гвардии была знакома с поэзией Икбала. [107] На открытии Первого саммита Икбала в Тегеране (1986) Хаменеи заявил, что в своей «убежденности в том, что Коран и ислам должны стать основой всех революций и движений», Иран «точно следует по пути, который указал нам Икбал». [107] Шариати, которого называют основным идеологом иранской революции, описал Икбала как личность, которая принесла послание «возрождения», «пробуждения» и «силы» мусульманскому миру. [108]
У Икбала есть аудитория в арабском мире , а в Египте одно из его стихотворений было исполнено Умм Кульсум , самой известной современной египетской художницей, в то время как среди его современных поклонников есть влиятельные литературные деятели, такие как Фарук Шуша . [109] В Саудовской Аравии среди важных личностей, на которых оказал влияние Икбал, был Абдулла бин Фейсал Аль Сауд , член саудовской королевской семьи и сам поэт. [110]
Мехмет Акиф Эрсой , считающийся национальным поэтом Турции , сочинившим ее национальный гимн , находился под непосредственным влиянием Икбала. [111]
В 2016 году министр культуры и туризма Турции Наби Авджи вручил премию «Дост» Валиду Икбалу , внуку Икбала, в знак признания его «заслуг перед исламом». Церемония прошла в Конье , месте упокоения Руми. [112]
Взгляды Икбала на западный мир приветствовались западными людьми, включая члена Верховного суда США Уильяма О. Дугласа , который сказал, что убеждения Икбала имели «универсальную привлекательность». [114] Советский биограф Н. П. Аникой писал:
[Икбал] велик своим страстным осуждением слабоволия и пассивности, своим гневным протестом против неравенства, дискриминации и угнетения во всех формах: экономической, социальной, политической, национальной, расовой, религиозной и т. д., своей проповедью оптимизма, активного отношения к жизни и высокому предназначению человека в мире, словом, он велик своим утверждением благородных идеалов и принципов гуманизма, демократии, мира и дружбы между народами. [114]
Другие, включая Уилфреда Кантвелла Смита , утверждали, что с антикапиталистическими активами Икбала, он был «антиинтеллектуалом», потому что «капитализм способствует интеллекту». [114] Фриленд Эбботт возражала против взглядов Икбала на Запад, говоря, что они были основаны на роли империализма и что Икбал не был достаточно погружен в западную культуру, чтобы узнать о различных преимуществах современных демократий, экономических практик и науки. [114] Критики точки зрения Эббота отмечают, что Икбал был воспитан и образован в европейском образе жизни и провел там достаточно времени, чтобы усвоить общие концепции западной цивилизации. [114]
Икбал широко почитается в Пакистане, где он считается идеологическим основателем государства. Икбал является тезкой многих государственных учреждений, включая кампус Аллама Икбала Пенджабского университета в Лахоре, медицинский колледж Аллама Икбала в Лахоре, стадион Икбала в Фейсалабаде , открытый университет Аллама Икбала в Пакистане, мемориальный институт Икбала в Шринагаре, библиотеку Аллама Икбала в Кашмирском университете , международный аэропорт Аллама Икбала в Лахоре , хостел Икбала в правительственном колледже университета в Лахоре , зал Аллама Икбала в медицинском колледже Ништар в Мултане , город Гульшан-и-Икбал в Карачи, город Аллама Икбала в Лахоре, зал Аллама Икбала в мусульманском университете Алигарха , хостел Аллама Икбала в Jamia Millia Islamia в Нью-Дели и зал Икбала в инженерно-технологическом университете Лахора . [115] Академия Икбала в Лахоре издает журналы об Икбале на персидском, английском и урду.
В Индии его песня « Тарана-э-Хинд » часто исполняется как патриотическая песня, говорящая о гармонии в обществе. [116] «Доктор Мохаммад Икбал» , индийский документальный фильм, снятый К. А. Аббасом и написанный Али Сардаром Джафри, был выпущен в 1978 году. Он был спродюсирован Отделом кинематографии правительства Индии . [ 117] [118]
Правительство штата Мадхья-Прадеш в Индии ежегодно вручает в Бхарат Бхаване награду «Икбал Самман», названную в честь поэта, индийским писателям за их вклад в литературу и поэзию на языке урду . [119]
Правительство Пакистана и общественные организации спонсировали создание учебных заведений, колледжей и школ, посвященных Икбалу, и основали Академию Икбала в Пакистане для исследования, обучения и сохранения его работ, литературы и философии. Общество почтовых марок Аллама Икбала было создано для популяризации Икбала в филателии и других хобби. Его сын Джавед Икбал был судьей Верховного суда Пакистана . Джавид Манзил был последним местом жительства Икбала. [120]
южноазиатский поэт и идеологический новатор, писал стихи на урду и персидском языках, а также дискурсивную прозу, в основном на английском языке, что имело особое значение для формирования национального духа Пакистана.
«Икбал, это правда, по сути своей поэт Ислама» (из предисловия Рафика Закарии, стр. 9)
был избран в Законодательный совет Пенджаба и занимал различные должности как во Всеиндийской мусульманской лиге, так и в Пенджабской провинциальной мусульманской лиге.
Он считается величайшим поэтом на урду XX века.
на этот призыв, он опубликовал сборник стихов на урду «Бале-Джибриль» («Крылья Гавриила») в 1935 году и «Зарбе-Калим» («Удар жезла Моисея») в 1936 году. Благодаря этому Икбал достиг статуса величайшего поэта на урду в двадцатом веке.
В Индии формы газели и мазхави были адаптированы в урду для выражения новых социальных и идеологических проблем, начиная с творчества поэта Алтафа Хусейна Хали (1837–1914) и продолжая поэзией Мухаммада Икбала (1877–1938). В поэзии Икбала, которую он писал на персидском языке, чтобы обратиться к более широкой мусульманской аудитории, а также на урду, память о прошлых достижениях ислама сочетается с призывом к реформе. Он считается величайшим поэтом урду двадцатого века.
В 1930 году он председательствовал на заседании Всеиндийской мусульманской лиги в Аллахабаде. Именно здесь он выступил со своей знаменитой речью, в которой изложил свое видение культурной и политической структуры, которая обеспечит наиболее полное развитие мусульман Индии.
сэр Сайед Ахмед принес рационализм и стремление к знаниям и прогрессу индийским мусульманам; Мухаммад Икбал принес им вдохновение и философию. После Корана нет ни одного влияния на сознание пакистанской интеллигенции, столь сильного, как поэзия Икбала. В его время она разожгла энтузиазм мусульманских интеллектуалов к ценностям ислама и снова сплотила мусульманскую общину под знаменем своей веры. По этой причине Икбал сегодня считается духовным основателем Пакистана.
Мусульманин, индиец и пенджабец кашмирского происхождения одновременно, индивидуальность Икбала и его чувство общности в равной степени формировались под влиянием этих многочисленных связей.
Шутки, невинное озорство и искренний смех были отличительными чертами, а религия почти всегда была темой разговоров Икбала, которые он велся в основном на пенджаби или на урду с естественным пенджабским акцентом.
{{cite book}}: |work=проигнорировано ( помощь )
Текст скопирован из этого источника, который доступен по лицензии Creative Commons Attribution 4.0 International.{{cite book}}: |work=проигнорировано ( помощь ){{cite book}}: |work=проигнорировано ( помощь ){{cite encyclopedia}}: CS1 maint: отсутствует местоположение издателя ( ссылка )
