Сэр Мэтью Хейл SL (1 ноября 1609 — 25 декабря 1676) был влиятельным английским адвокатом , судьей и юристом, наиболее известным своим трактатом Historia Placitorum Coronæ , или «История тяжб короны» .
Родившийся в семье адвоката и его жены, которые оба умерли к тому времени, как ему исполнилось 5 лет, Хейл был воспитан родственником отца, строгим пуританином , и унаследовал его веру. В 1626 году он поступил в Магдален Холл, Оксфорд [1] [2] (ныне колледж Хертфорд ), намереваясь стать священником, но после ряда отвлекающих факторов был убежден стать адвокатом, как и его отец, благодаря встрече с сержантом в споре о его имении. 8 ноября 1628 года он присоединился к Линкольнс-Инн , где он был принят в коллегию адвокатов 17 мая 1636 года. Будучи адвокатом, Хейл представлял различных роялистских деятелей в прелюдии и во время Гражданской войны в Англии , включая Томаса Уэнтворта и Уильяма Лода ; была выдвинута гипотеза, что Хейл должен был представлять Карла I на его государственном суде и придумал защиту, которую использовал Карл.
Несмотря на поражение роялистов, репутация Хейла как честного человека и его политический нейтралитет спасли его от любых последствий, и в Содружестве Англии он был назначен председателем Комиссии Хейла , которая исследовала реформу законодательства. После роспуска Комиссии Оливер Кромвель сделал его судьей по общим искам .
Хейл заседал в парламенте, либо в Палате общин , либо в Верхней палате , в каждом парламенте от Первого протектората до Парламента Конвента , и после Декларации Бреды был членом парламента, который выступил с предложением рассмотреть вопрос о восстановлении Карла II в качестве монарха, что положило начало Английской реставрации . При Карле Хейл был назначен сначала главным бароном казначейства , а затем главным судьей королевской скамьи . На обеих должностях он снова был отмечен своей честностью, хотя и не как особенно новаторский судья. После приступа болезни он вышел в отставку 20 февраля 1676 года и умер десять месяцев спустя, 25 декабря 1676 года.
Опубликованные работы Хейла оказали особое влияние на развитие английского общего права . Его Historia Placitorum Coronæ , посвященная смертным преступлениям против Короны, считается «высшим авторитетом», [3] в то время как его Анализ общего права отмечен как первая опубликованная история английского права и сильное влияние на Комментарии к законам Англии Уильяма Блэкстоуна . Юриспруденция Хейла заняла промежуточное положение между «апелляцией к разуму» Эдварда Кока и «апелляцией к договору» Джона Селдена , одновременно опровергая элементы теории естественного права Томаса Гоббса . Хейл писал, что мужчина не может быть обвинен в супружеском изнасиловании , и эта точка зрения была широко распространена до 1990-х годов. Однако он устранил предыдущую защиту от изнасилования, которая существовала в английском праве для неженатого мужчины, сожительствующего с женщиной.
Современные ученые также критикуют Хейла за казнь по меньшей мере двух женщин за колдовство на судебных процессах над ведьмами в Бери-Сент-Эдмундсе и за его убеждение в том, что смертная казнь должна распространяться на лиц, начиная с четырнадцати лет. [4]
Хейл родился 1 ноября 1609 года в Вест-Энд-Хаусе (ныне известном как The Grange или Alderley Grange ) в Олдерли, Глостершир, в семье Роберта Хейла, адвоката из Линкольнс-Инн , и Джоанны Пойнтц. [5] Его отец оставил свою практику адвоката за несколько лет до рождения Хейла, «потому что он не мог понять причину придания цвета в исковых заявлениях». [6] Это относится к процессу, посредством которого ответчик передавал дело о действительности своего права на землю судье, а не присяжным, путем утверждения (ложного) утверждения об этом праве. Такое утверждение было бы вопросом права, а не вопросом факта, и как таковое решалось бы судьей без ссылки на присяжных. [7]
Хотя это было общепринятым, Роберт Хейл, по-видимому, считал это обманчивым и «противоречащим точности истины и справедливости, которая присуща христианину; поэтому он удалился из судебных постоялых дворов, чтобы жить в своем поместье в сельской местности». [6] Джон Хостетлер в своей биографии Мэтью Хейла указывает, что опасения его отца по поводу придания цвета ходатайствам не могли быть очень сильными, «поскольку он не только удалился в свое поместье в Олдерли, где ему удавалось жить на унаследованный доход своей жены, но и указал в своем завещании, что Мэтью должен сделать карьеру в юриспруденции». [7]
Оба родителя Хейла умерли до того, как ему исполнилось пять лет: Джоанна в 1612 году [8] , а Роберт в 1614 году [9]. Затем выяснилось, что Роберт был настолько щедр, раздавая деньги бедным, что к моменту его смерти его поместье приносило всего 100 фунтов дохода в год, из которых 20 фунтов должны были выплачиваться местным беднякам. Таким образом, Хейл перешел на попечение Энтони Кингскота, одного из родственников своего отца. [10] Будучи убежденным пуританином , Кингскот отдал Хейла на обучение мистеру Стэнтону, викарию Уоттона , известному как «скандальный викарий» из-за его экстремистских пуританских взглядов. [11] 20 октября 1626 года [12] в возрасте 16 лет Хейл поступил в Оксфордский университет в качестве члена Магдален Холла [1] с целью стать священником.
И Кингскот, и Стэнтон хотели, чтобы это стало его карьерой, и его образование проводилось с учетом этого. [13] Его обучал Обадия Седжвик , еще один пуританин, и он преуспел как в учебе, так и в фехтовании. Хейл также регулярно посещал церковь, частные молитвенные собрания и был описан как «простой в одежде и довольно эстетичный». [14] После того, как в Оксфорд приехала труппа актеров, Хейл посетил так много пьес и других общественных мероприятий, что его учеба начала страдать, и он начал отворачиваться от пуританства. В свете этого он отказался от своего желания стать священником и вместо этого решил стать солдатом. Его родственники не смогли убедить его стать священником или даже юристом, а Хейл описал юристов как «варварскую группу людей, непригодных ни для чего, кроме своего собственного дела». [11]
Его планы стать солдатом погибли после судебной тяжбы по поводу его имущества, в которой он консультировался с Джоном Глэнвиллом . Глэнвилл успешно убедил Хейла стать юристом, и, покинув Оксфорд в возрасте 20 лет, не получив ученой степени, он присоединился к Lincoln's Inn 8 ноября 1628 года. [15] Опасаясь, что театр может отговорить его от юридических исследований, как это было в Оксфорде, он поклялся «никогда больше не смотреть театральную постановку». [16] Примерно в это же время он выпивал с друзьями, когда один из них так напился, что потерял сознание; Хейл молился Богу простить и спасти его друга, и простить ему его предыдущие излишества. Его друг выздоровел, и Хейл вернулся к своей пуританской вере, больше никогда не выпивая за чье-либо здоровье (даже не выпивая за короля) и посещая церковь каждое воскресенье в течение 36 лет. Вместо этого он погрузился в учебу, работая до 16 часов в день в течение первых двух лет в Lincoln's Inn, прежде чем сократить это время до восьми часов из-за проблем со здоровьем. [17] Помимо чтения юридических отчетов и уставов, Хейл также изучал римское гражданское право и юриспруденцию . [18] Помимо юриспруденции, Хейл изучал анатомию, историю, философию и математику. Он отказывался читать новости или посещать общественные мероприятия и полностью посвятил себя учебе и посещению церкви. [19]
17 мая 1636 года Хейл был принят в коллегию адвокатов Линкольнс-Инн и сразу же стал учеником Уильяма Ноя . [20] Хейл и Ной стали близкими друзьями, до такой степени, что его называли «молодым Ноем», [21] и, что еще важнее, он также встретился и подружился с Джоном Селденом , «человеком почти универсальной учености, чьи теории доминировали во многих поздних мыслях [Хейла]». [22] Селден убедил его продолжить свое обучение вне юриспруденции, и большая часть письменных работ Хейла посвящена теологии и науке, а также юридической теории. [23]
Хейл получил хорошую юридическую практику, хотя он позволял своей христианской вере руководить его работой. Он стремился помочь суду вынести справедливый вердикт, независимо от опасений своего клиента, и обычно возвращал половину своего гонорара или взимал стандартный гонорар в 10 шиллингов, чтобы не допустить раздувания издержек. [24] Он отказывался принимать несправедливые дела и всегда старался быть на «правильной» стороне любого дела; Джон Кэмпбелл писал, что «если он видел, что дело несправедливо, он долгое время не вмешивался в него дальше, а только давал свой совет, что это так; если стороны после этого продолжали, они должны были искать другого советника, поскольку он не помогал никому в актах несправедливости». [25]
Несмотря на это, он был достаточно богат, чтобы купить землю стоимостью 4200 фунтов стерлингов в 1648 году (что эквивалентно 694 071 фунту стерлингов в 2023 году). [22] Он пользовался большим спросом; репортеры по судебным делам начали записывать его дела, и в 1641 году он консультировал Томаса Уэнтворта , первого графа Страффорда, по поводу его опаления за государственную измену. Хотя и безуспешно, Хейл был затем призван представлять Уильяма Лода , архиепископа Кентерберийского , во время его импичмента Палатой лордов в октябре 1644 года. [26]
Хейл, вместе с Джоном Херном , утверждал, что ни одно из предполагаемых преступлений Лода не являлось изменой, и что Акт об измене 1351 года отменил все измены по общему праву. Джон Уайльд , выступая в защиту обвинения, признал, что ни одно из действий Лода не являлось изменой, но утверждал, что все они вместе являлись таковыми. Херн в своих аргументах, написанных Хейлом, парировал: «Я молю о вашем милосердии, [Уайльд]. Я никогда до этого времени не понимал, что двести пар черных кроликов составят черную лошадь!» Дело против Лода начало рушиться, но парламент издал Акт об аресте , который признал его виновным и приговорил к смертной казни. [27] После пленения Карла I Хейл должен был защищать его, и действительно предложил это сделать; король отказался предстать перед судом, заявив, что не признает его юрисдикции. [28] Эдвард Фосс пишет, основываясь на заявлении Чарльза Раннингтона , что именно Хейл фактически предоставил королю эту защиту, и что Хейл не явился в суд только потому, что защита не позволила вызвать какого-либо адвоката для короля. [29]
Когда стало ясно, что король проигрывает Гражданскую войну, и только Оксфорд выстоял, Хейл решил выступить в качестве комиссара для переговоров о его сдаче, опасаясь, что в противном случае город может быть разрушен. [30] Благодаря его заступничеству были достигнуты почетные условия, и библиотеки были сохранены. [31] Несмотря на практику в политически напряженной обстановке Английской гражданской войны и в первую очередь защиту противников образовавшегося Содружества Англии , репутация Хейла не пострадала. Во-первых, он в основном держался в стороне от войны, даже игнорируя новости о ее ходе, и вместо этого перевел «Жизнь и смерть напыщенного Аттикуса» на английский язык. [32]
Во-вторых, он был признан универсальным и высокопорядочным во время своих дел, отвечая тем, кто жаловался на его защиту роялистов, что он «выступает в защиту законов, которые они, как они заявляли, будут поддерживать и охранять; и что он исполняет свой долг перед своим клиентом и его не следует пугать такими угрозами» [33] .
Во время правления как Содружества, так и Протектората , существовало значительное желание реформы законодательства. Многие судьи и адвокаты были коррумпированы, а уголовное право не следовало никакой реальной причине или философии. Любое тяжкое преступление каралось смертью, разбирательства велись в форме нормандского французского , и судьи регулярно заключали в тюрьму присяжных за вынесение вердикта, с которым они не соглашались. [34]
Оливер Кромвель и парламент Рэмпа стремились создать «новое общество», что включало реформирование закона. С этой целью 30 января 1652 года Хейл был назначен председателем комиссии по расследованию реформы закона, которая вскоре стала известна как Комиссия Хейла. Официальная сфера деятельности Комиссии была определена Палатой общин; «принимая во внимание, какие неудобства существуют в законе; и как можно предотвратить беды, возникающие из-за задержек, платности и нерегулярности в судебных разбирательствах, и как можно быстрее реформировать его, и представлять свои мнения такому комитету, который назначит Парламент». Комиссия состояла из восьми юристов и 13 мирян, которые заседали с 23 января примерно три раза в неделю. [35]
Комиссия рекомендовала различные изменения, такие как сокращение применения смертной казни, предоставление обвиняемым доступа к адвокату, юридической помощи и отмену peine forte et dure как механизма пыток. [36] Комиссия была распущена 23 июля 1652 года после разработки 16 законопроектов, и ни одна из рекомендаций Комиссии не была немедленно принята в качестве закона, хотя две из них (отмена штрафов за первоначальные судебные приказы и разработка процедур для гражданских браков) были введены в силу посредством статутов парламента Бэрбоуна . [37] Почти все рекомендации в конечном итоге стали частью английского права, а Джон Хостеттлер в своей биографии Хейла написал, что если бы меры были приняты в качестве закона немедленно, «мы бы почтили таких первопроходцев за их дальновидность в улучшении нашей правовой системы и концепции правосудия». [38]
Оливер Кромвель , отметив способности Хейла, попросил его стать судьей по общим искам . [39] Хотя Хейл считал, что принятие этой должности заставит других думать, что он поддерживает Содружество, его убедили сделать это, заменив Джона Пулстона . [40] Только сержанты могли стать судьями, и в этом качестве Хейл был произведен в сержанты 25 января 1653 года. [41] Он был официально назначен судьей Суда по общим искам , одного из трех главных судов Вестминстера, 31 января 1653 года, [42] при условии, что он «не будет обязан признавать власть узурпатора». [29] Он также отказывался казнить людей за преступления против правительства; он считал, что, поскольку правительство, уполномочившее его делать это, было незаконным, «казнить людей по этой причине было убийством». [43] Уильям Блэкстоун позже писал, что «если приговор о смертной казни вынесен судьей, не уполномоченным законным поручением, и казнь произведена соответствующим образом, судья виновен в убийстве; и на этом аргументе сам сэр Мэтью Хейл, хотя и принял место судьи по общим искам при правительстве Кромвеля, все же отказался заседать на стороне короны на выездных заседаниях и судить заключенных, имея очень серьезные возражения против законности поручения узурпатора». [44] Хейл также принимал решения, которые негативно повлияли на Содружество, казнив солдата за убийство гражданского лица в 1655 году, [45] и активно отказываясь присутствовать на судебном заседании вне учебного года. [46] В другом случае Кромвель лично выбрал присяжных для судебного разбирательства, которое его касалось, что противоречило закону; в результате Хейл распустил присяжных и отказался слушать дело. [47] 15 мая 1659 года Хейл решил уйти в отставку, и его заменил Джон Арчер . [48]
3 сентября 1654 года был созван Первый парламент Протектората ; из 400 английских членов только двое были юристами — Гук, барон казначейства , и Хейл, который был избран членом парламента от своего родного графства Глостершир . [49] Хейл был активным депутатом, убедившим Палату общин отклонить предложение об уничтожении архивов Тауэра и внесшим несколько предложений о сохранении полномочий парламента. [50]
Первое заключалось в том, что правительство должно быть «в парламенте и единолично ограничено и сдержано, как парламент сочтет нужным», и позже он предложил, чтобы Государственный совет Англии переизбирался каждые три года Палатой общин, чтобы милиция контролировалась парламентом, и чтобы снабжение армии предоставлялось только на ограниченные периоды. Хотя эти предложения получили поддержку, Кромвель отказался допускать любых депутатов в Палату общин, пока они не подпишут присягу, признающую его власть, что Хейл отказался сделать. Таким образом, ни одно из них не было принято. Недовольный Первым парламентом протектората, Кромвель распустил его 22 января 1655 года. [51]
Второй парламент протектората был созван 17 сентября 1656 года, который написал конституцию под названием «Скромная петиция и совет» , которая призывала к созданию Верхней палаты для выполнения работы бывшей Палаты лордов. Кромвель принял эту конституцию и в декабре 1657 года назначил членов Верхней палаты. Хейл, как судья, был призван в нее. Обширная юрисдикция и полномочия этой новой палаты были немедленно подвергнуты сомнению Палатой общин, и Кромвель ответил роспуском парламента 4 февраля 1658 года. [52] 3 сентября 1658 года Оливер Кромвель умер, и его заменил его сын Ричард Кромвель . Ричард Кромвель созвал новый парламент 27 января 1659 года, и Хейл был возвращен в качестве депутата Оксфордского университета . [49] Однако Ричард Кромвель был слабым лидером и правил всего 8 месяцев, прежде чем уйти в отставку. 16 марта 1660 года генерал Монк заставил парламент проголосовать за свой роспуск и назначить новые выборы. [53]
В то же время Карл II сделал Декларацию Бреды , и когда 25 апреля 1660 года собрался Парламент Конвента (снова с Хейлом в качестве члена от Глостершира) [49], он немедленно начал переговоры с королем. Хейл внес в Палату общин предложение о том, что «можно назначить комитет для изучения сделанных им инициатив и предложенных уступок [Карлом I]» и «оттуда переварить такие предложения, которые они сочтут нужными для отправки [Карлу II]», который все еще находился в Бреде. [54] 1 мая Парламент восстановил короля, и Карл II высадился в Дувре три недели спустя, что побудило Английскую Реставрацию . [55]
Первой задачей Хейла в новом режиме было участие в Специальной комиссии из 37 судей, которые судили 29 цареубийц, не включенных в Декларацию Бреды, между 9 и 19 октября 1660 года. [56] Все они были признаны виновными в измене, и 10 из них были повешены, выпотрошены и четвертованы . Заседание в качестве судьи на этом процессе привело к тому, что некоторые считали Хейла лицемером, а Ф. А. Индервик позже написал: «Я признаюсь в чувстве боли, обнаружив, что в октябре 1660 года [Хейл] сидел в качестве судьи в Олд-Бейли, судя и приговаривая к смерти партии цареубийц, людей, по чьим приказам он сам действовал, которые были его коллегами в парламенте, с которыми он заседал в комитетах по изменению закона». [57] Возможно, в награду за это он стал главным бароном казначейства 7 ноября 1660 года, заменив сэра Орландо Бриджмена . [58] Хейл не желал получать рыцарское звание, которое сопровождало это назначение, и поэтому старался избегать нахождения рядом с королем; в ответ лорд-канцлер лорд Кларендон пригласил его в свой дом, где присутствовал король. Хейл был посвящен в рыцари на месте. [59]
Было много случаев, когда стороны дела пытались подкупить Хейла. Когда герцог обратился к нему перед делом, «чтобы помочь судье понять дело, которое должно было предстать перед ним», Хейл сказал, что он будет слушать только о делах в суде. В другом случае одна из сторон послала ему оленину. Заметив имя человека и убедившись, что он действительно послал Хейлу оленину, Хейл отказался продолжать дело, пока не заплатит ему за еду. [60] Когда сэр Джон Крок, подозреваемый в участии в заговоре, послал ему несколько сахарных голов, чтобы оправдать свое отсутствие на деле, Хейл заметил, что «я не думаю, что сэр Джон верит, что королевские судьи приезжают в страну, чтобы брать взятки. Какой-то другой человек, имея намерение обмануть его, послал их от его имени». [61] Хейл вернул хлебы и отказался продолжать, пока Крок не предстал перед ним. [62] В этот период Хейл был отмечен за то, что давал свободу действий тем, кого обвиняли в религиозной нечистоплотности, и, делая это, «обеспечил доверие и привязанность всех классов своих соотечественников». [63] Его знание справедливости считалось таким же большим, как и его знание закона, и лорд Ноттингем, которого считали «отцом справедливости», «почитал Хейла как великого мастера». [64]
2 сентября 1666 года вспыхнул Великий пожар в Лондоне . [65] Более 100 000 человек остались без крова, и к моменту окончания пожара было уничтожено более 13 000 домов и 400 улиц. [66] Акт парламента, принятый 8 февраля 1667 года, учредил Пожарный суд, которому было поручено рассматривать имущественные споры по вопросам собственности, ответственности и восстановления города. [67] Хейлу было поручено заседать в этом суде, который заседал в Клиффордс-Инн , и заслушал 140 из 374 дел, которые суд рассмотрел в течение первого года своей работы. [68]
18 мая 1671 года Хейл был назначен главным судьей Королевской скамьи после смерти Джона Келинджа . [69] Эдвард Тернур сменил его на посту главного барона казначейства. [70] Хейл не был отмечен как особо новаторский судья, но приложил все усилия, чтобы его решения были понятными и информативными. Роджер Норт писал, что «я знал, что Суд Королевской скамьи заседает каждый день с восьми до двенадцати, и что лорд-главный судья Хейл управляет вопросами права со всей возможной выгодой для студентов, и в этом он находил удовольствие или, скорее, гордость; он поощрял споры, когда это было к делу, и имел обыкновение дискутировать с адвокатами, так что суд можно было принять за академию наук, а также за место правосудия». [71] Он был известен тем, что позволял адвокатам исправлять любые проблемы с судебными прениями и позволял им поправлять его, если он делал ошибки в своем подведении итогов. [72] Он не любил красноречие, написав, что «Если судья или присяжные обладают правильным пониманием, это не означает ничего, кроме пустой траты времени и потери слов, а если они слабы и легко поддаются влиянию, это более приличный способ развратить их, подкупив их фантазии и предвзято отнесясь к их привязанностям». Однако, будучи судьей, он был отмечен лордом Ноттингемом как величайший оратор на скамье. [73]
К 1675 году Хейл начал страдать от плохого здоровья; его руки распухли, и хотя курс кровопускания временно облегчил боль, к следующему февралю его ноги стали настолько онемевшими, что он не мог ходить. [74] Его первоначальные попытки уйти в отставку с поста главного судьи были отклонены королем, но когда Хейл подал ходатайство о послаблении, король неохотно разрешил ему уйти в отставку 20 февраля 1676 года, [75] предоставив ему пенсию в размере 1000 фунтов стерлингов в год. [76] Его заменил на посту главного судьи Ричард Рейнсфорд . [77] Промучившись еще десять месяцев, Хейл умер 25 декабря 1676 года в своем загородном доме, The Lower House (сейчас на месте современного Alderley House ). Он был похоронен рядом с могилой своей первой жены на церковном дворе церкви St Kenelm's, которая примыкала к его дому в Alderley, с установленным памятником, на котором написано:
Здесь похоронено тело Мэтью Хейла, рыцаря, единственного сына Роберта Хейла и его жены Джоанны; родился в этом приходе Олдерли 1 ноября в год от Рождества Христова 1609 и умер в том же месте 25 декабря в год от Рождества Христова 1676 на 67-м году своей жизни. [78]
Его имущество в основном было оставлено его вдове, а его юридические тексты были переданы его внуку Габриэлю, если Габриэль решил изучать право, а его наиболее ценные рукописи и книги были переданы в Lincoln's Inn . [79] Мужская линия его семьи вымерла в 1784 году со смертью Мэтью Хейла, его правнука; также адвоката. [80]
В 1642 году Хейл женился на Энн Мур, дочери сэра Генри Мура, солдата-роялиста, и внучке сэра Фрэнсиса Мура , сержанта при Якове I. [ 81] У Мура и Хейла было 10 детей, но она, очевидно, была очень расточительной женщиной, и Хейл предупреждал своих детей, что «праздная или дорогая жена — это в большинстве случаев плохая сделка, хотя она и приносит большую долю». [82] Мур умер в 1658 году, а в 1667 году Хейл женился на Энн Бишоп, своей экономке. Описания Бишоп различаются; Роджер Норт писал, что «[Хейл] был несчастен в своей семье; потому что он женился на своей собственной служанке, а затем, в качестве оправдания, сказал, что нет мудрости ниже пояса». [83]
Ричард Бакстер , с другой стороны, описывал Энн как «одну из [Хейла] с его собственным суждением и характером, благоразумную и любящую, и подходящую ему; и это не доставит ему хлопот из-за большого количества знакомств и отношений». [83] Сам Хейл описывал ее как «самую послушную, верную и любящую жену», которая была назначена душеприказчицей после его смерти. [84]
Взгляды Хейла на изнасилование, брак и аборты имели долгосрочное наследие не только в правовой системе Великобритании, но и в правовых системах британских колоний . [85]
По словам Эдварда Фосса в 2000 году, Хейл был широко признан превосходным судьей и юристом, особенно благодаря его трудам: он был «выдающимся судьей, на которого все смотрели как на одного из самых ярких светил права, как за основательность его знаний, так и за превосходство его жизни». [86] Аналогичным образом Джон Кэмпбелл в своей книге «Жизни главных судей Англии » писал, что Хейл был «одним из самых чистых, самых набожных, самых независимых и самых ученых» судей. [87]
В 1908 году Генри Фландерс в журнале University of Pennsylvania Law Review описал Хейла при его жизни как «самого ученого, самого способного, самого почтенного человека, которого можно найти в юридической профессии». [19]
Труды Хейла неоднократно цитировались Верховным судом США . Судья Гарри Блэкмун цитировал Хейла в деле « Роу против Уэйда » . Судьи Елена Каган и Стивен Брейер в деле « Келер против Канзаса » . В 2022 году мнение Хейла об абортах процитировал Сэмюэл Алито в своем мнении по делу «Доббс против Организации женского здравоохранения Джексона» , что вызвало политические споры. [88]
В 1993 году в деле R v Kingston Апелляционный суд опирался на его заявление о том, что «пьянство не является защитой», чтобы поддержать обвинительный приговор. [89] Уильям Холдсворт утверждал в 1923 году, что именно его познания в римском праве и юриспруденции позволили ему работать так эффективно; поскольку он видел, как работают другие правовые системы, он «мог как критиковать недостатки английского права, так и излагать его правила в более упорядоченной форме, чем когда-либо прежде». [90] Политический нейтралитет и личная честность Хейла были приписаны Берманом в 1994 году его пуританству и его поддержке общего права; «Режимы приходят и уходят, общее право остается... Для Хейла... правовая преемственность была жизненно важна для гражданской идентичности». [91]
Хейла часто сравнивали с Эдвардом Коуком . Кэмпбелл считал Хейла лучшим юристом, потому что, хотя он и не участвовал в общественной жизни, он относился к праву как к науке и поддерживал судебную независимость и нейтралитет. [92] В 2002 году Хостетлер сказал, что, хотя Хейл и был лучшим юристом, чем Коук, и более влиятельным, Коук был лучше в целом. Хотя Хейл обладал судебной беспристрастностью, а его письменные работы считаются весьма важными, его отсутствие в государственных делах ограничивало его прогрессивное влияние. [93] Активное вмешательство Коука позволило ему «вдохнуть новую жизнь в средневековое право и использовать его для противодействия соборному правосудию», поощряя судей быть более независимыми и «не скованными ничем, кроме общего права, верховенство которого было их долгом поддерживать». [94]
Дж. Х. Корбетт писал в Alberta Law Quarterly в 1942 году, что с популярностью Хейла в то время (парламентские избирательные округа «боролись за привилегию его возвращения») он мог бы добиться такого же успеха, как Коук, если бы решил играть активную роль в государственных делах. [95]
Посмертное наследие Хейла — его письменные работы. Он написал множество текстов, трактатов и рукописей, наиболее значительными из которых являются «История и анализ общего права Англии» (опубликована в 1713 году) и « История иска короны» ( опубликована в 1736 году). [96]
Анализ был основан на лекциях , которые он читал студентам, и, скорее всего, не предназначался для публикации; он считается первой историей английского права, когда-либо написанной. [97] Разделенная на 13 глав, книга рассматривала историю английского права и некоторые предложения по реформе. Уильям Блэкстоун , когда писал свои Комментарии к законам Англии , отметил в своем предисловии, что «из всех ранних схем усвоения законов Англии наиболее естественной и научной, а также наиболее всеобъемлющей, по-видимому, была схема сэра Мэтью Хейла в его посмертном Анализе закона». [98] Хейл предложил создать окружные суды, а также провел четкое различие между писаными законами, такими как статуты, и обычными, неписаными законами. [99] Он также утверждал, что общее право подчинялось парламенту, задолго до подтверждения парламентского верховенства, и что закон должен защищать права и гражданские свободы подданных короля. [100] Он также выступал за подтверждение суда присяжных, который он описал как «лучший способ суда в мире», в то время как 13-я глава разделяла закон на законы лиц и собственности и рассматривала права, неправоты и средства правовой защиты, признанные законом в то время. Уильям Холдсворт , сам считавшийся одним из величайших историков общего права, описал его как «самый талантливый вводный очерк истории английского права, который появился до публикации томов Поллока и Мейтленда в 1895 году». [101]
_-_20140209.jpg/1280px-Matthew_Hale,_Historia_Placitorum_Coronae_(1st_ed,_1736,_vol_1,_title_page)_-_20140209.jpg)
Historia , пожалуй, самая известная работа Хейла. Pleas of the Crown были тяжкими преступлениями, совершенными «против мира нашего Господа Короля, его Короны и достоинства»; как таковая, книга рассматривала тяжкие преступления и связанную с ними процедуру. [102] 710-страничная работа следовала образцу Институтов законов Англии Кока , но была гораздо более методичной; Джеймс Фицджеймс Стивен сказал, что работа Хейла «была не только высочайшего авторитета, но и показывала глубину мысли, которая ставит ее в совершенно другую категорию, чем Институт Кока ... [она] гораздо больше похожа на трактат и гораздо меньше на указатель или просто на практическую работу». [3] Книга рассматривала уголовную дееспособность младенцев, безумие и идиотизм , защиту пьянства, тяжкие преступления, измену, убийство и воровство. [103] Хейл одобряет применение смертной казни к детям в своей книге Historia , написав, что «очевидно, что младенец старше четырнадцати лет в равной степени подлежит смертной казни, как и другие совершеннолетние; поскольку presumptio juris , что после четырнадцати лет они становятся doli capaces и могут различать добро и зло». [4]
В XIX веке Эндрю Амос написал критический анализ Historia под названием «Руины времени», примером которого является «История иска короны» сэра Мэтью Хейла . В нем он одновременно критиковал и хвалил работу Хейла, при этом основная критика была направлена на судей и юристов, которые цитировали Historia , не принимая во внимание ее дату. [104]
Хейл также реорганизовал первый из Институтов Коука , который имел дело с Трактатом о владениях Томаса де Литтлтона ; издание Хейла было наиболее часто используемым и первым, извлекающим более широкие философские положения Коука. Его письменные работы, однако, были фрагментарными и не излагали его юриспруденцию по отдельности. [105] Гарольд Дж. Берман , пишущий в Yale Law Journal , отмечает, что только «возможно путем изучения всего корпуса трудов Хейла реконструировать последовательную правовую философию, лежащую в их основе». [106]
Труды Хейла о колдовстве и супружеском изнасиловании были чрезвычайно влиятельны. В 1662 году он был вовлечен в « один из самых известных английских процессов по колдовству семнадцатого века », где он приговорил двух женщин (Эми Дани и Роуз Каллендер) к смертной казни за колдовство. [107] Решение Хейла по этому делу было чрезвычайно влиятельным в будущих делах и использовалось в процессах над ведьмами Салема для оправдания конфискации земель обвиняемых. [108] Еще в 1664 году Хейл использовал аргумент о том, что существование законов против ведьм является доказательством того, что ведьмы существуют. [109]
Хейл считал, что брак — это договор, который объединяет юридические лица мужа и жены в одно тело. [110] Таким образом, «муж не может быть виновен в изнасиловании, совершенном им самим в отношении его законной жены, поскольку по их взаимному согласию и договору жена отдала себя в этом отношении своему мужу, от чего она не может отказаться». [111] Это исключение из закона об изнасиловании существовало в Англии и Уэльсе до 1991 года, в первую очередь из-за его влияния, пока оно не было отменено Палатой лордов в деле R против R. [ 112] [113] В то же время, когда он сказал, что муж не может быть виновен в изнасиловании, Хейл устранил предыдущую защиту от изнасилования, которая существовала в английском праве для мужчины, сожительствующего с женщиной (в отличие от состоящего в браке с женщиной), на том основании, что сожительство не подразумевает никакого договора. [114]
Согласно статье Дж. Гейса 1978 года в British Journal of Law and Society , взгляды Хейла на колдовство тесно связаны с его работами о супружеском изнасиловании, которые можно найти в Historia . Гейс утверждает, что оба они возникли из-за женоненавистнических предубеждений. [115]
Хотя Хейл много писал, он мало публиковал при жизни: его труды были обнаружены и опубликованы другими после его смерти. До сих пор существуют десятки томов его рукописей, которые остаются неопубликованными, включая многочисленные теологические трактаты. [116] Большинство этих рукописей находятся в архиве Фэрхерста в библиотеке Ламбетского дворца . [117] Его самая большая рукописная работа «De Deo» (ок. 1662–1667) состоит из десяти книг, заполняющих пять томов, и, по оценкам, содержит около миллиона слов. [118] В Британской библиотеке также есть три копии трактата о естественном праве. [119] Критическое издание этого трактата о естественном праве было опубликовано под названием «О законе природы» (2015), которое содержит главы о праве в целом и о законе природы. В той же работе Хейл критикует сведение естественного права к самосохранению как «единственному Кардинальному Закону» (точка зрения, обычно связываемая с Томасом Гоббсом ), неоднократно цитирует работу Джона Селдена «De jure naturali et gentium juxta disciplinam Ebraeorum» и, по-видимому, разделяет концептуальную преемственность как с работой Гуго Гроция « De jure belli ac pacis», так и с « Tractatus de legibus ac deo legislatore» Франсиско Суареса . [120]
В период, когда Хейл был адвокатом и судьей, в Англии был достигнут общий вывод о том, что хранилищем закона и общепринятой мудрости была не политика, как в Европе эпохи Возрождения, а общее право. [121] Это было достигнуто благодаря сэру Эдварду Коуку , который в своих «Институтах и практике в качестве судьи» отстаивал право, созданное судьями. Коук утверждал, что право, созданное судьями, давало ответ на любой заданный ему вопрос, и в результате «ученый судья... был естественным арбитром политики». [122] Этот принцип был известен как «апелляция к разуму», при этом «разум» относился не к рациональности, а к методу и логике, используемым судьями при поддержании и отмене законов. [122] Теория Коука означала, что определенность закона и «интеллектуальная красота» были способом увидеть, справедлив ли и правилен ли закон, и что система права в конечном итоге могла стать достаточно сложной, чтобы быть предсказуемой. [123] Джон Селден придерживался схожих убеждений, считая, что общее право является надлежащим правом Англии. Однако он утверждал, что это не обязательно создает судебное усмотрение для игры с ним, и что надлежащее не обязательно равно идеальному. Закон был не более чем договором, заключенным английским народом; это известно как «апелляция к договору». [124] Томас Гоббс выступал против теории Кока. Вместе с Фрэнсисом Бэконом он выступал за естественное право , созданное властью короля, а не каким-либо отдельным судьей. Гоббс считал, что не было никаких уникальных навыков для юристов, и что закон можно понять не через «разум» Кока (метод, используемый юристами), а через понимание инструкций короля. Хотя судьи и создавали закон, это было действительным только потому, что было «молчаливо подтверждено (потому что не отклонено) [королем]». [125]
Юридическая теория Хейла находилась под сильным влиянием как Кока, так и Селдена. Он утверждал, что создание закона было договором, но что оно подлежало проверке на «разумность», что могло быть решено только судьями. Таким образом, он находился на промежуточном уровне между Селденом и Коком. [126] Это противоречило аргументу Гоббса. В 1835 году были обнаружены «Размышления о диалоге Гоббса» Хейла; Фредерик Поллок утверждает, что поскольку « Диалог Гоббса» был впервые опубликован в 1681 году, через шесть лет после смерти Хейла, Хейл, должно быть, видел раннюю копию или черновик. [127] Депутат Йейл, пишущий в Cambridge Law Journal , предполагает, что главный судья Воган имел доступ к « Диалогу» и, возможно, передал копию Хейлу перед своей смертью. [128] В своих Размышлениях Хейл согласился с Коуком, что задача судьи — привести разум общего права (согласованность правовой системы) в соответствие с разумом рассматриваемого закона (оправдать этот закон). Он не согласился с Гоббсом в том, что неспециалист может понять закон, заявив, что «тот, кто был обучен изучению закона, имеет большое преимущество перед теми, кто был иным образом применен». Различие между Коуком и Хейлом заключается в том, что Хейл согласился с Селденом в том, что закон был создан посредством соглашения, и не согласился с тем, что разум имеет неотъемлемую обязательную силу. [129] Хейл согласился с Гоббсом в том, что толкование закона не может быть предоставлено индивидуальному разуму, и что закон не является точной наукой; лучшее, что может быть создано, — это набор законов, которые дают разумный результат в большинстве случаев. [130]
.jpg/1280px-Matthew_Hale,_The_Jurisdiction_of_the_Lords_House,_or_Parliament_(1796).jpg)
Полные произведения Хейла включают в себя:
Он также написал предисловие к «Сокращению» Ролля . [134]
