Юкио Мисима [а] (三島 由紀夫, Мисима Юкио ) , урожденный Кимитаке Хираока (平岡 公威, Хираока Кимитаке , 14 января 1925 — 25 ноября 1970) , японский писатель, поэт, драматург, актёр, модель, синтоист , националист , и основатель Татенокай (楯の会, «Общество Щита») . Мисима считается одним из важнейших послевоенных стилистов японского языка. В 1960-х годах он пять раз претендовал на Нобелевскую премию по литературе , в том числе в 1968 году, но в том же году награда досталась его земляку и благотворителю Ясунари Кавабате . [6] Среди его работ романы «Исповедь маски» и «Храм золотого павильона» , а также автобиографическое эссе «Солнце и сталь» . По словам автора Эндрю Ранкина, работы Мисимы характеризуются «роскошным словарным запасом и декадентскими метафорами, сплавом традиционных японских и современных западных литературных стилей, а также навязчивыми утверждениями о единстве красоты, эротизма и смерти» [7] .
Политическая деятельность Мисимы сделала его противоречивой фигурой, которой он и остается в современной Японии. [8] [9] [10] [11] С середины 30-х годов правая идеология и реакционные убеждения Мисимы становились все более очевидными. [11] [12] [13] Он гордился традиционной культурой и духом Японии и выступал против того, что он считал материализмом западного типа , а также послевоенной демократии Японии, глобализма и коммунизма , беспокоясь, что, приняв эти идеи, Японцы потеряют свою «национальную сущность» ( кокутай ) и свое своеобразное культурное наследие ( синтоизм и Ямато-дамасии ), став «безродным» народом. [14] [15] [16] [17] Мисима сформировал Татенокай с общепризнанной целью восстановления святости и достоинства Императора Японии . [15] [16] [17] 25 ноября 1970 года Мисима и четыре члена его ополчения вошли на военную базу в центре Токио, взяли в заложники ее коменданта и безуспешно пытались вдохновить Силы самообороны Японии восстать и свергнуть Конституция Японии 1947 года (которую он назвал «конституцией поражения»). [17] [14] После своей речи и крика «Да здравствует Император!» он совершил сеппуку .
Юкио Мисима (三島由紀夫, Мисима Юкио ) родился Кимитаке Хираока (平岡公威, Хираока Кимитаке ) в Нагадзуми-тё, Ёцуя-ку города Токио (ныне часть Ёцуя , Синдзюку-ку , Токио). Псевдоним он выбрал, когда ему было 16 лет. [18] Его отцом был Адзуса Хираока (平岡梓) , правительственный чиновник в Министерстве сельского хозяйства и торговли , [19] и его мать, Шизуэ (平岡倭文重) , была дочь пятого директора Академии Кайсэй . Отец Шизуэ, Кензо Хаси (橋健三) , был знатоком китайской классики , а семья Хаси на протяжении нескольких поколений служила клану Маэда в домене Кага . Бабушкой и дедушкой Мисимы по отцовской линии были Садатаро Хираока (平岡定太郎) , третий генерал-губернатор префектуры Карафуто , и Нацуко (имя в семейном реестре: Нацу) (平岡なつ) . Мисима получил свое имя при рождении Кимитаке (公威, также читается как Кои на языке он-ёми ) в честь Фуруичи Кои , который был благотворителем Садатаро. [20] У него была младшая сестра Мицуко (平岡美津子) , которая умерла от тифа в 1945 году в возрасте 17 лет, и младший брат Тиюки (平岡千之) . [21] [1]
Дом, где прошло детство Мисимы, был арендованным домом, хотя это был довольно большой двухэтажный дом, самый большой в округе. Он жил со своими родителями, братьями и сестрами, бабушкой и дедушкой по отцовской линии, а также шестью служанками, слугой и слугой. Дедушка был в долгах, поэтому на первом этаже не осталось никаких примечательных предметов быта. [22]
В раннем детстве Мисимы преобладало присутствие его бабушки Нацуко, которая забрала мальчика и на несколько лет разлучила его с ближайшими родственниками. [23] Она была внучкой Мацудайры Ёритаки , даймё Сишидо , который был филиалом домена Мито в провинции Хитачи ; [б] следовательно, Мисима был потомком основателя сёгуната Токугава Токугавы Иэясу по линии своей бабушки. [24] [25] [26] Отец Нацуко, Нагай Иванодзё (永井岩之丞) , был судьей Верховного суда , а приёмный отец Иванодзё, Нагай Наоюки , был знаменосцем Дома Токугава во время Бакумацу . [24] Нацуко выросла в семье принца Арисугавы Тарухито и сохраняла значительные аристократические притязания даже после того, как вышла замуж за Садатаро, бюрократа, который сделал свое состояние на недавно открытой колониальной границе на севере и который в конечном итоге стал генерал-губернатором. префектуры Карафуто на острове Сахалин . [27] Отец Садатаро, Такичи Хираока (平岡太吉) , и дед Тадзаэмон Хираока (平岡太左衛門) были фермерами. [24] [c] Нацуко была склонна к вспышкам насилия, о которых иногда упоминается в работах Мисимы, [29] и которому некоторые биографы приписывают увлечение Мисимы смертью. [30] Она не позволяла Мисиме выходить на солнечный свет, заниматься каким-либо видом спорта или играть с другими мальчиками. Большую часть времени он проводил либо один, либо с кузинами и их куклами. [31] [29]
Мисима вернулся к своим ближайшим родственникам, когда ему было 12 лет. Его отец Азуса имел склонность к военной дисциплине и беспокоился, что стиль воспитания Нацуко был слишком мягким. Когда Мисима был младенцем, Азуса использовал тактику воспитания, например, держал Мисиму у края мчащегося поезда. Он также совершал обыски в комнате своего сына в поисках доказательств «женоподобного» интереса к литературе и часто разрывал рукописи сына на части. [32] Хотя Азуса запретил ему писать какие-либо дальнейшие рассказы, Мисима продолжал писать тайно, поддерживаемый и защищаемый своей матерью, которая всегда первой читала новый рассказ. [32]
Азуса был полон решимости воспитать своего сына сильным человеком, и вид его сына, держащего на коленях милого кота и гладящего его, казался немужским и раздражающим поведением, поэтому Азуса выбросил кота. [32] Но Мисима быстро нашел откуда-то еще одного кота и снова позаботился о нем, как и о предыдущем коте. [32] Повторив это, Азуса подмешал железный порошок в кошачий корм и попытался заставить его умереть. Однако вместо того, чтобы ослабнуть, кот стал более энергичным. [32]
Когда Мисиме было 13 лет, Нацуко взяла его посмотреть его первую пьесу Кабуки : «Канадэхон Тюшингура» , аллегорию истории 47 ронинов . Позже его бабушка по материнской линии Томи Хаси (橋トミ) взяла его на свою первую пьесу Но ( Мива , рассказ с участием Амано-Ивато ) . Из-за этого раннего опыта Мисима пристрастился к Кабуки и Но. Он начал посещать спектакли каждый месяц и глубоко заинтересовался этими традиционными японскими формами драматического искусства. [33]
Мисима был зачислен в возрасте шести лет в элитную Гакусюин , школу пэров в Токио, которая была основана в период Мэйдзи для обучения императорской семьи и потомков старой феодальной знати. [34] В 12 лет Мисима начал писать свои первые рассказы. Он читал мифы ( Кодзики , греческую мифологию и т. д.) и произведения многочисленных классических японских авторов, а также Раймона Радиге , Жана Кокто , Оскара Уайльда , Райнера Марии Рильке , Томаса Манна , Фридриха Ницше , Шарля Бодлера , Л'Иль-Адама. и других европейских авторов в переводе. Он также изучал немецкий язык . После шести лет обучения в школе он стал самым молодым членом редакционной коллегии своего литературного общества. Мисиму привлекали произведения японского поэта Сидзуо Ито (伊東静雄, Ито Сидзуо ) , поэта и прозаика Харуо Сато (佐藤春夫) и поэта Митидзо Татихара (立原道造) , которые вдохновили Мисиму на понимание классической японской поэзии вака . Ранние публикации Мисимы в литературном журнале Gakushūin Hojinkai-zasshi (輔仁会雑誌) включали поэзию хайку и вака , прежде чем он обратил свое внимание на прозу. [35]
В 1941 году, в возрасте 16 лет, Мисима был приглашен написать рассказ для « Ходзинкай-засси» , и он представил « Лес в полном цвету» (花ざかりの森, Hanazakari no Mori ) , рассказ, в котором рассказчик описывает чувство что его предки каким-то образом все еще живут в нем. В рассказе используются метафоры и афоризмы, которые стали визитной карточкой Мисимы. [d] Он отправил копию рукописи своему японскому учителю Фумио Симидзу (清水文雄) для конструктивной критики. Симидзу был настолько впечатлен, что отнес рукопись на заседание редакционного совета престижного литературного журнала « Бунгей Бунка» (文藝文化) , членом которого он был. На заседании редакционной коллегии другие члены коллегии прочитали статью и были очень впечатлены; они поздравили себя с открытием гения и опубликовали это в журнале. Позже в 1944 году рассказ был опубликован ограниченным тиражом (4000 экземпляров) из-за нехватки бумаги во время войны. Мисима опубликовал его на память о себе, поскольку предполагал, что умрет на войне. [38] [32]
Чтобы защитить его от потенциальной негативной реакции со стороны Азусы, Симидзу и другие члены редакционной коллегии придумали псевдоним Юкио Мисима. [39] Они забрали «Мисиму» со станции Мисима , через которую Симидзу и его коллега -член правления Bungei Bunka Хасуда Дзэнмей проезжали по пути на редакционную встречу, которая проходила в Идзу, Сидзуока . Название «Юкио» произошло от юки (雪), японского слова, означающего «снег», из-за снега, который они видели на горе Фудзи , когда проезжал поезд. [39] В журнале Хасуда похвалил гений Мисимы следующим образом:
Этот юный автор — посланное небом дитя вечной японской истории. Он намного моложе нас, но вышел на сцену уже вполне зрелым. [40]
Хасуда, ставший своего рода наставником Мисимы, был ярым националистом и поклонником Мотоори Норинаги (1730–1801), знатока кокугаку периода Эдо , проповедовавшего традиционные японские ценности и преданность императору. [41] Хасуда ранее воевал на стороне Императорской японской армии в Китае в 1938 году, а в 1943 году его отозвали на действительную службу для развертывания в качестве старшего лейтенанта на театре военных действий в Юго-Восточной Азии. [42] На прощальной вечеринке, устроенной для Хасуды группой Бунгей Бунка , Хасуда произнес Мисиме следующие напутственные слова:
Я доверил вам будущее Японии.
По словам Мисимы, эти слова имели для него глубокий смысл и оказали глубокое влияние на дальнейший ход его жизни. [43] [44] [45]
Позже в 1941 году Мисима написал в своем блокноте эссе о своей глубокой преданности синтоизму , озаглавленное « Путь богов» (惟神之道, Kannagara no michi ) . [46] В рассказе Мисимы « Сигарета» (煙草, Табако ) , опубликованном в 1946 году, описывается гомосексуальная любовь, которую он испытывал в школе, и его дразнили члены школьного клуба регби , потому что он принадлежал к литературному обществу. Другая история 1954 года, « Мальчик, который писал стихи» (詩を書く少年, Shi o kaku shōnen ) , также была основана на воспоминаниях Мисимы о его пребывании в средней школе Гакусюин. [47]
9 сентября 1944 года Мисима окончил среднюю школу Гакусюин, отличившись в классе, и стал представителем выпускников. [48] [49] Император Хирохито присутствовал на выпускной церемонии, а Мисима позже получил серебряные часы от императора в Министерстве императорского двора. [48] [49] [50] [51]
27 апреля 1944 года, в последние годы Второй мировой войны, Мисима получил призыв в Императорскую японскую армию и едва сдал призывной экзамен 16 мая 1944 года, получив менее желательный рейтинг призывника «второго класса». Во время медицинского осмотра в день призыва (10 февраля 1945 г.) он простудился, и молодой армейский врач ошибочно поставил Мисиме диагноз «туберкулез» , признал его негодным к службе и отправил домой. [52] [32] Ученые утверждают, что неспособность Мисимы получить «первоклассный» рейтинг на призывном экзамене (предназначенном только для наиболее физически подготовленных новобранцев) в сочетании с болезнью, из-за которой он был ошибочно признан негодным к службе. , способствовал возникновению комплекса неполноценности из-за своего хрупкого телосложения, что позже привело к его одержимости физической подготовкой и бодибилдингом. [53]
За день до неудачного медицинского обследования Мисима написал прощальное послание своей семье, закончив словами «Да здравствует Император!» (天皇陛下万歳, Тэнно хейка банзай ) и приготовил обрезки его волос и ногтей, чтобы их родители хранили их на память. [32] [54] Войска подразделения, к которому должен был присоединиться Мисима, были отправлены на Филиппины , где большинство из них были убиты. [52] Родители Мисимы были в восторге от того, что ему не пришлось идти на войну, но настроение Мисимы было труднее понять; Мать Мисимы услышала, как он сказал, что хотел бы присоединиться к отряду « Специальной атаки » (特攻, токко ). [32] Примерно в то же время Мисима восхищался пилотами-камикадзе и другими «специальными ударными» подразделениями в письмах друзьям и личных записках. [48] [55] [56]
Мисима был глубоко тронут радиопередачей императора Хирохито, в которой 15 августа 1945 года было объявлено о капитуляции Японии, и он поклялся защищать японские культурные традиции и помогать восстанавливать японскую культуру после разрушения войны. [57] Он записал в своем дневнике:
Только сохранив японскую иррациональность, мы сможем внести свой вклад в мировую культуру через 100 лет. [58]
19 августа, через четыре дня после капитуляции Японии, наставник Мисимы Дзэнмей Хасуда, призванный и отправленный на Малайский полуостров, застрелил своего старшего офицера, который приписал поражение Императору, оклеветал будущее императорской армии и проповедовал уничтожение японский дух. [59] Хасуда уже давно подозревал, что офицер был корейским шпионом. [59] Застрелив его, Хасуда направил пистолет на себя. [59] Мисима узнал об этом инциденте год спустя и написал стихи в честь Хасуды на поминальной службе в ноябре 1946 года. [59] 23 октября 1945 года (20 лет Сёва) любимая младшая сестра Мисимы Мицуко внезапно скончалась в возрасте 17 лет от брюшного тифа при употреблении неочищенной воды. [32] [60] Примерно в то же время он узнал, что Кунико Митани (三谷邦子) , сестра одноклассника, на которой он надеялся жениться, была помолвлена с другим мужчиной. [61] [62] [e] Эти трагические инциденты 1945 года стали мощной движущей силой, вдохновившей Мисиму на будущее литературное творчество. [64]
В конце войны его отец Азуса «наполовину позволил» Мисиме стать писателем. Он беспокоился, что его сын действительно сможет стать профессиональным писателем, и вместо этого надеялся, что его сын станет бюрократом, как он сам и дед Мисимы Садатаро. Он посоветовал сыну поступить на юридический факультет вместо литературного факультета. [32] Посещая лекции днем и писая по вечерам, Мисима окончил Токийский университет в 1947 году. Он получил должность в Министерстве финансов и, казалось, был готов к многообещающей карьере государственного бюрократа. Однако всего за год работы Мисима настолько утомился, что его отец согласился позволить ему уйти со своего поста и полностью посвятить себя писательству. [32]
В 1945 году Мисима начал рассказ «История на мысе» (岬にての物語, Misaki nite no Monogatari) и продолжал работать над ним до конца Второй мировой войны. После войны его похвалил Шизуо Ито, которого уважал Мисима. [65]
После поражения Японии во Второй мировой войне страна была оккупирована союзными державами под руководством США . По настоянию оккупационных властей многие люди, занимавшие важные посты в различных областях, были отстранены от государственных должностей . Средства массовой информации и издательская индустрия также подвергались цензуре, и им не разрешалось использовать формы выражения, напоминающие японский национализм военного времени. [f] Кроме того, литературные деятели, в том числе многие из тех, кто был близок к Мисиме до конца войны, были названы «литературными деятелями военных преступников». Некоторые люди осудили их и перешли на сторону левых политиков, которых Мисима критиковал как «оппортунистов» в своих письмах друзьям. [70] [71] [72] Некоторые видные литературные деятели стали левыми и присоединились к Коммунистической партии в ответ на военный милитаризм и написание соцреалистической литературы, которая могла бы поддержать дело социалистической революции. [73] Их влияние в японском литературном мире возросло после окончания войны, которую Мисиме было трудно принять. Хотя Мисиме в то время было всего 20 лет, он беспокоился, что его тип литературы, основанный на японской романтической школе 1930-х годов (日本浪曼派, «Нихон Роман Ха») , уже устарел. [33]
Мисима слышал, что знаменитый писатель Ясунари Кавабата хвалил его творчество еще до окончания войны. Не зная, к кому еще обратиться, Мисима взял с собой рукописи « Средних веков» (中世, Тюсэй ) и «Сигареты» (煙草, Табако ) , посетил Кавабату в Камакуре и попросил его совета и помощи в январе 1946 года . Кавабата был впечатлен, и в июне 1946 года, по рекомендации Кавабаты, в новом литературном журнале «Нингэн » (人間, «Человечество») была опубликована «Сигарета» , а в декабре 1946 года — «Средние века» . «Средние века» разворачивается в историческом периоде Муромати в Японии и исследует мотив сюдо (衆道, любовь мужчины и мальчика) на фоне смерти девятого сёгуна Асикага Асикага Ёсихиса (足利義尚) в бою в возрасте 25 лет. В результате печаль его отца Асикаги Ёсимаса (足利義政) . В истории рассказывается о вымышленном персонаже Кикуваке, красивом мальчике-подростке, которого любили и Ёсихиса, и Ёсимаса, который терпит неудачу в попытке последовать за Ёсихисой после смерти, совершив самоубийство. После этого Кикувака посвящает себя спиритизму, пытаясь излечить печаль Ёсимасы, позволяя призраку Ёсихисы овладеть его телом, и в конечном итоге умирает в результате двойного самоубийства вместе с мико (巫女, жрица), которая влюбляется в него. Мисима написал историю в элегантном стиле, опираясь на средневековую японскую литературу и «Рёдзин Хисо» , сборник средневековых песен имаё . Этот возвышенный стиль письма и гомосексуальный мотив указывают на зародыш более поздней эстетики Мисимы. [74] Позже, в 1948 году, Кавабата, высоко оценивший эту работу, опубликовал автобиографическую работу «Мальчик» (少年, Сёнэн ) , описывающую свой опыт первой влюбленности в мальчика на два года младше его. [75]
Отношения Кавабаты с Мисимой были описаны как литературный союз и гораздо менее интенсивные, чем то впечатление, которое произвело на него замечание Дазая. Кавабата покончил жизнь самоубийством через восемнадцать месяцев после самоубийства Мисимы. [76] [77]
В 1946 году Мисима начал свой первый роман «Воры» (盗賊, Тодзоку ) , рассказ о двух молодых представителях аристократии, склонных к самоубийству. Он был опубликован в 1948 году и поместил Мисиму в ряды второго поколения послевоенных писателей . В следующем году он опубликовал «Исповедь маски» (仮面の告白, Камен но кокухаку ) , полуавтобиографический рассказ о молодом гомосексуалисте, который прячется за маской, чтобы вписаться в общество. Роман имел чрезвычайно успех и сделал Мисиму знаменитостью в возрасте 24 лет. В 1947 году короткая встреча с Осаму Дазаем , популярным писателем, известным своими суицидальными темами, оставила на него неизгладимое впечатление. [78] Примерно в 1949 году Мисима также опубликовал литературное эссе о Кавабате, которого он всегда глубоко ценил, в «Киндай Бунгаку» (近代文学) . [79]
Мисима любил путешествовать по миру. В 1952 году он совершил кругосветное путешествие и опубликовал свой рассказ о путешествиях под названием « Чаша Аполлона» (アポロの杯, Aporo no Sakazuki ) . Во время своих путешествий он посетил Грецию , место, которое очаровывало его с детства. Его визит в Грецию стал основой для его романа 1954 года «Шум волн» (潮騒, Сиосай ) , черпавшего вдохновение из греческой легенды о Дафнисе и Хлое . «Шум волн» , действие которого происходит на небольшом острове « Ками-сима », где продолжал практиковаться традиционный японский образ жизни, изображает чистую, простую любовь между рыбаком и женщиной, ныряющей за жемчугом и морскими ушками (海女, ама ) . Хотя роман стал бестселлером, левые критиковали его за «прославление старомодных японских ценностей», а некоторые люди начали называть Мисиму «фашистом». [80] [81] [82] Оглядываясь назад на эти нападки в последующие годы, Мисима писал: «Древняя общественная этика, изображенная в этом романе, в то время подвергалась нападкам со стороны прогрессистов, но независимо от того, насколько сильно изменился японский народ, эти древние этика таится в глубине их сердец. Мы постепенно убедились, что это так». [83]
Мисима использовал современные события во многих своих произведениях. «Храм Золотого павильона» (金閣寺, Кинкаку-дзи) , опубликованный в 1956 году, представляет собой беллетризацию сожжения буддийского храма Кинкаку-дзи в Киото в 1950 году психически больным монахом. [84]
В 1959 году Мисима опубликовал художественно амбициозный роман « Кёко но Иэ» (Дом Кёко) (鏡子の家, Кёко но Иэ ) . В романе рассказывается взаимосвязанные истории четырех молодых людей, которые представляли четыре разных аспекта личности Мисимы. Его спортивная сторона проявляется как боксёр, его артистическая сторона как художник, его нарциссическая, перформативная сторона как актёр, и его скрытная, нигилистическая сторона как бизнесмен, который пытается вести нормальную жизнь, практикуя при этом «абсолютное презрение к реальности». ". По словам Мисимы, в романе он пытался описать время примерно 1955 года, когда Япония вступала в эпоху высокого экономического роста и преобладала фраза «Послевоенное окончание». [g] Мисима объяснил: « Кёко-но Иэ - это, так сказать, мое исследование нигилизма внутри меня». [86] [87] Хотя роман был хорошо принят небольшим количеством критиков того же поколения, что и Мисима, и было продано 150 000 экземпляров в месяц, он широко раскритиковался в более широких литературных кругах, [88] [89] и быстро стал популярным. назван первой «неудавшейся работой» Мисимы. [90] [89] Это была первая серьезная неудача Мисимы как автора, и катастрофический прием книги стал тяжелым психологическим ударом. [91] [92]
Многие из самых известных и уважаемых произведений Мисимы были написаны до 1960 года. Однако до этого года он не писал произведений, которые считались особенно политическими. [88] Летом 1960 года Мисима заинтересовался массовыми протестами Анпо против попытки поддерживаемого США премьер-министра Нобусуке Киси пересмотреть Договор о взаимном сотрудничестве и безопасности между Соединенными Штатами и Японией (известный как « Анпо » в японцы), чтобы закрепить американо-японский военный союз . [93] Хотя он не принимал непосредственного участия в протестах, он часто выходил на улицы, чтобы наблюдать за действиями протестующих, и хранил обширные газетные вырезки, освещающие протесты. [94] В июне 1960 года, в разгар протестного движения, Мисима написал в газете Майничи Синбун комментарий под названием «Политическое мнение». [95] В критическом эссе он утверждал, что левые группы, такие как студенческая федерация Зенгакурена , Социалистическая партия и Коммунистическая партия , ложно окутывают себя лозунгом «защиты демократии» и используют протестное движение для достижения своих собственных целей. . Мисима предостерег от опасности, которую японский народ может преследовать идеологов, которые лгут сладкими словами. Хотя Мисима критиковал Киси как «нигилиста», подчинившегося Соединенным Штатам, Мисима пришел к выводу, что он скорее проголосует за волевого реалиста «без мечтаний и отчаяния», чем за лживого, но красноречивого идеолога. [96]
Вскоре после окончания протестов Анпо Мисима начал писать один из своих самых известных рассказов « Патриотизм» (憂国, Юкоку) , прославляющий действия молодого правого ультранационалистического офицера японской армии, который покончил жизнь самоубийством после неудавшегося восстания против правительства во время протестов в Анпо. Инцидент 26 февраля . [95] В следующем году он опубликовал первые две части своей трехчастной пьесы «Хризантема десятого дня» (十日の菊, Тока но кику) , в которой прославляются действия революционеров 26 февраля. [95]
Вновь обретенный интерес Мисимы к современной политике сформировал его роман « После банкета» (宴のあと, Utage no ato ) , также опубликованный в 1960 году, который так внимательно следил за событиями, связанными с кампанией политика Хачиро Ариты на пост губернатора Токио, что на Мисиму подали в суд. вторжение в личное пространство . [97] В следующем году Мисима опубликовал «Шалость зверей» (獣の戯れ, Kemono no tawamure ) , пародию на классическую пьесу Но «Мотомедзука» , написанную драматургом XIV века Киёцугу Канами . В 1962 году Мисима выпустил свое самое художественно авангардное произведение «Красивая звезда» (美しい星, Уцукусии хоси ) , которое временами приближается к научной фантастике. Хотя роман получил неоднозначные отзывы в литературном мире, известный критик Такео Окуно выделил его как часть нового поколения романов, которые свергают давние литературные условности в бурные последствия протестов Анпо. Наряду с «Женщиной из дюн » Кобо Абэ (砂の女, Суна но онна) , опубликованной в том же году, Окуно считал « Прекрасную звезду » «эпохальным произведением», освободившимся от литературных табу и существовавших ранее представлений о том, какой должна быть литература. с целью изучения личного творчества автора. [98]
В 1965 году Мисима написал пьесу « Мадам де Сад» (サド侯爵夫人, Sado kōshaku fujin ) , в которой исследуется сложная фигура маркиза де Сада , традиционно считающегося образцом порока, посредством серии дебатов между шестью женскими персонажами, в том числе Жена маркиза, мадам де Сад. В конце пьесы Мисима предлагает свою собственную интерпретацию того, что он считал одной из центральных загадок истории де Сада — безграничной поддержки мадам де Сад своего мужа, пока он находился в тюрьме, и ее внезапного решения отречься от него. после его освобождения. [99] [100] Пьеса Мисимы была частично вдохновлена японским переводом его друга Тацухико Сибусавы 1960 года романа маркиза де Сада « Джульетта» и биографией 1964 года, написанной Сибусавой о де Саде. [101] Откровенно сексуальный перевод Сибусавы стал предметом сенсационного судебного процесса по делу о непристойности, известного в Японии как «Дело Саде» (サド裁判, Садо сайбан), который продолжался, пока Мисима писал пьесу. [99] В 1994 году японский журнал театральной критики Theater Arts оценил « Мадам де Сад» как «величайшую драму в истории послевоенного театра» . [102] [103]
Мисима претендовал на Нобелевскую премию по литературе в 1963, 1964, 1965, 1967 и 1968 годах (он и Редьярд Киплинг — самые молодые номинанты в истории) [104] и был любимцем многих зарубежных изданий. [105] Однако в 1968 году его первый наставник Кавабата получил Нобелевскую премию, и Мисима понял, что шансы на то, что она будет передана другому японскому автору в ближайшем будущем, невелики. [106] В работе, опубликованной в 1970 году, Мисима писал, что в современной западной литературе наибольшее внимание он уделял писателям Жоржу Батаю , Пьеру Клоссовскому и Витольду Гомбровичу . [107]
Мисима также был актером и снялся в фильме Ясудзо Масумура 1960 года « Боюсь умереть» (からっ風野郎, Karakkaze yarō ) , для которого он также спел музыкальную тему (слова написаны им самим, музыка Ситиро Фукадзава ). [108] [109] Он играл в таких фильмах, как «Патриотизм или Обряд любви и смерти» (憂国, «Юкоку» , режиссер сам, 1966) , « Черная ящерица» (黒蜥蜴, «Куротокаге» , режиссер Кинджи Фукасаку , 1968) и «Хитокири » (人) . «斬り» , режиссёр Хидео Гоша , 1969) . Маки Исака рассказал, как его знание исполнительских и театральных форм повлияло на рассказы, в том числе «Оннагата». [110]
Мисима был показан в качестве фотомодели в книге фотографа Эйко Хосоэ « Бара-кей» (薔薇刑, «Ба-ра-кей: Испытание роз») , а также в фотокнигах Тамоцу Ято «Молодые самураи: культуристы Японии » (体道). ～日本のボディビルダーたち, Тайдо: Нихон но бодибилдер тачи ) и Отоко: Фотоисследования молодых японских мужчин (男, Отоко ) . Американский писатель Дональд Ричи рассказал, как очевидец видел Мисиму, одетого в набедренную повязку и вооруженного мечом, позирующего на снегу для одной из фотосессий Тамоцу Ято. [111]
В мужском журнале Heibon Punch , в который Мисима публиковал различные эссе и критические статьи, он занял первое место в опросе популярности среди читателей «Мистер Денди» в 1967 году, набрав 19 590 голосов, опередив занявшего второе место Тосиро Мифунэ на 720 голосов. [112] В следующем опросе популярности среди читателей «Мистер Интернешнл» Мисима занял второе место после президента Франции Шарля де Голля . [112] В то время, в конце 1960-х годов, Мисима был первой знаменитостью, которую японские СМИ назвали «суперзвездой» ( supāsutā ). [113]
В 1955 году Мисима начал заниматься силовыми тренировками , чтобы преодолеть свою слабую композицию, и его строго соблюдаемый режим тренировок (три занятия в неделю) не нарушался в течение последних 15 лет его жизни. В своем эссе 1968 года «Солнце и сталь» (太陽と鉄, Тайё то тэцу ) [114] Мисима выразил сожаление по поводу того, что интеллектуалы уделяют больше внимания разуму, чем телу. Позже он стал очень опытным ( 5-й дан ) в кендо (традиционное японское искусство фехтования) и стал 2-м даном в баттодзюцу и 1-м даном в каратэ . В 1956 году он ненадолго попробовал заниматься боксом . В том же году у него появился интерес к НЛО и он стал членом Японской ассоциации исследования летающих тарелок (日本空飛ぶ円盤研究会, Нихон соратобу энбан кэнкюкай ) . [115] В 1954 году он влюбился в Садако Тойода (豊田貞子) , которая стала образцом для главных героев в фильмах «Затонувший водопад» (沈める滝, Шизумеру таки ) и «Семь мостов» (橋づくし, Хаси зукуси ) . [116] [117] Мисима надеялся жениться на ней, но в 1957 году они расстались. [60] [118]
После краткого рассмотрения вопроса о браке с Мичико Сёда (正田美智子) , которая позже вышла замуж за наследного принца Акихито и стала императрицей Мичико, [119] Мисима женился на Ёко (瑤子, урожденная Сугияма) , дочери японского художника Ясуси Сугиямы (杉山寧) , 1 июня 1958 года. У пары родилось двое детей: дочь по имени Норико (紀子) (родилась 2 июня 1959 года) и сын по имени Иитиро (威一郎) (родился 2 мая 1962 года). [120] Норико в конце концов вышла замуж за дипломата Кодзи Томита (冨田浩司) . [121]
Во время работы над романом «Запретные цвета» (禁色, Киндзики ) Мисима посещал гей-бары в Японии. [122] Сексуальная ориентация Мисимы была проблемой, которая беспокоила его жену, и после его смерти она всегда отрицала его гомосексуализм. [123] В 1998 году писатель Дзиро Фукусима (福島次郎) опубликовал отчет о своих отношениях с Мисимой в 1951 году, включая пятнадцать писем (не любовных) от знаменитого писателя. [124] Дети Мисимы успешно подали в суд на Фукусиму и издателя за нарушение авторских прав на использование писем Мисимы. [125] [124] [126] Издатель Bungeishunjū утверждал, что содержание писем было «практической перепиской», а не произведениями, защищенными авторским правом. Однако в постановлении истцов говорилось: «Помимо клерикального содержания, эти письма описывают собственные чувства Мисимы, его стремления и его взгляды на жизнь другими словами, чем в его литературных произведениях». [127] [ч]
В феврале 1961 года Мисима оказался втянутым в последствия инцидента в Симанаке (嶋中事件, Симанака Дзикен ) . В 1960 году автор Ситиро Фукадзава (深沢七郎) опубликовал сатирический рассказ «Сказка об элегантной мечте» (風流夢譚, Фурю Мутан ) в популярном журнале «Тюо Корон» . Он содержал эпизод сна (в котором Императора и Императрицу обезглавливают гильотиной), который вызвал возмущение со стороны правых ультранационалистических групп, а также многочисленные угрозы смертью в адрес Фукадзавы, всех писателей, которые, как полагают, были связаны с ним, и Тюо. Сам журнал Корон . [130] 1 февраля 1961 года Кадзутака Комори (小森一孝) , семнадцатилетний правый, ворвался в дом Ходзи Симанаки (嶋中鵬二) , президента Тюо Корон , убил ножом его горничную и жестоко ранил свою жену. [131] После этого Фукадзава скрылся, а десятки писателей и литературных критиков, в том числе Мисима, на несколько месяцев получили круглосуточную охрану полиции; [132] Мисима был включен в список, потому что слух о том, что Мисима лично рекомендовал к публикации «Сказку об элегантной мечте», получил широкое распространение, и хотя он неоднократно отрицал это утверждение, он получил сотни угроз смертью. [132] В последующие годы Мисима резко критиковал Комори, утверждая, что те, кто причиняет вред женщинам и детям, не являются ни патриотами, ни традиционными правыми, и что покушение должно представлять собой конфронтацию один на один с жертвой с риском жизнь убийцы. Мисима также утверждал, что у традиционных японских патриотов существует обычай немедленно совершать самоубийство после совершения убийства. [133]
В 1963 году инцидент с арфой радости произошел в театральной труппе Бунгакуза (文学座) , к которой принадлежал Мисима. Он написал пьесу под названием « Арфа радости» (喜びの琴, Ёрокоби но кото ) , но звездная актриса Харуко Сугимура (杉村春子) и другие актеры, связанные с Коммунистической партией , отказались выступать, потому что главный герой придерживался антикоммунистических взглядов и упомянул критику в адрес в его строках заговор мирового коммунизма . В результате этого идеологического конфликта Мисима покинул Бунгакуза и позже сформировал труппу Neo Littérature Théâtre (劇団NLT , Gekidan NLT ) с драматургами и актерами, покинувшими Бунгакуза вместе с ним, в том числе Сэйичи Ясио (矢代静一) , Такео Мацуура (松浦竹夫) и Нобуо Накамура (中村伸郎) . Когда в 1968 году в Нео-литературном театре произошел раскол, Мисима сформировал другую труппу, Римский театр (浪曼劇場, Rōman Gekijō) , и снова работал с Мацуурой и Накамурой. [134] [135] [136]
Во время Олимпийских игр в Токио в 1964 году Мисима каждый день брал интервью у различных спортсменов и писал статьи в качестве корреспондента газеты. [137] [138] Он с нетерпением ожидал долгожданного возвращения Олимпийских игр в Японию после того, как Олимпийские игры в Токио 1940 года были отменены из-за войны Японии с Китаем. Мисима выразил свое волнение в своем отчете о церемонии открытия: «Можно сказать, что с тех пор, как Лафкадио Хирн назвал японцев «греками Востока», Олимпиаду суждено было когда-нибудь принять у себя Японии». [139]
Мисима ненавидел Рёкичи Минобе , который был коммунистом и губернатором Токио с 1967 года . Министерства финансов , а премьер-министр Эйсаку Сато познакомился с Мисимой, потому что его жена Хироко была поклонницей творчества Мисимы. Основываясь на этих связях, представители ЛДП уговорили Мисиму баллотироваться на пост губернатора Токио от ЛДП против Минобе, но Мисима не собирался становиться политиком. [140]
Мисима любил мангу и гекигу , особенно стиль рисования Хироши Хираты (平田弘史) , мангаки , наиболее известного благодаря своей самурайской гекиге; фарс, абсурдистская комедия в «Морецу Атаро » Фудзио Акацуки (もーれつア太郎) и изобретательность в «GeGeGe no Kitar » Сигэру Мизуки (ゲゲゲの鬼太郎) . [141] [142] Особенно Мисима любил читать боксерскую мангу «Ашита но Джо» (あしたのジョー, «Завтрашний Джо») в журнале Weekly Shōnen Magazine каждую неделю. [143] [i] Ультрачеловек и Годзилла были его любимыми фантазиями кайдзю , и однажды в 1955 году он сравнил себя с «яйцом Годзиллы». [144] [145] С другой стороны, он не любил сюжетную мангу с гуманистическими или космополитическими темами, например в роли Феникса Осаму Тэдзуки (火の鳥, Привет но Тори) . [141] [142]
Мисима был поклонником научной фантастики, утверждая, что «научная фантастика станет первой литературой, которая полностью преодолеет современный гуманизм». [146] Он особенно похвалил «Конец детства» Артура Кларка . Признавая «непередаваемые неприятные и неприятные ощущения после прочтения», он заявил: «Я не боюсь назвать это шедевром». [147]
Мисима каждое лето, начиная с 1964 года, ездил в Симода на полуострове Идзу со своей женой и детьми. [148] [149] В Симоде Мисима часто любил есть местные морепродукты со своим другом Генри Скоттом-Стоуксом . [149] Мисима никогда не проявлял никакой враждебности по отношению к США перед иностранными друзьями, такими как Скотт-Стоукс, пока Мисима не услышал, что название гостиницы, где остановился Скотт-Стоукс, было Курофунэ ( букв. « черный корабль » ), после чего Мисима его голос внезапно стал тихим, и он угрюмо сказал: «Почему? Почему ты остаешься в месте с таким названием?». Мисиме нравились простые американцы после войны, и он и его жена даже посетили Диснейленд, будучи молодоженами. [j] Однако он явно сохранял сильное чувство враждебности по отношению к «черным кораблям» коммодора Мэтью К. Перри , который насильственно открыл Японию для неравных международных отношений в конце периода Эдо и разрушил мир Эдо. , где процветала яркая культура тёнинов . [149]
Национализм Мисимы рос к концу его жизни. В 1966 году он опубликовал свой рассказ «Голоса героических мертвецов» (英霊の聲, Eirei no koe ) , в котором осудил императора Хирохито за отказ от собственной божественности после Второй мировой войны. Он утверждал, что солдаты, погибшие во время инцидента 26 февраля (二・二六事件, Ни-Ни-Року Дзикен ) и японские специальные штурмовые отряды (特攻隊, Токкотай) погибли за своего «живого бога» Императора, и что Отказ Хирохито от своей божественности означал, что все эти смерти были напрасными. Мисима сказал, что Его Императорское Величество стал человеком, хотя ему следовало бы стать Богом. [151] [152]
В феврале 1967 года Мисима присоединился к другим авторам Ясунари Кавабата , Кобо Абэ и Дзюн Исикава , выпустив заявление, осуждающее Культурную революцию в Китае за подавление академической и творческой свободы. [153] [154] Однако только одна японская газета опубликовала полный текст их заявления. [155]
В сентябре 1967 года Мисима и его жена посетили Индию по приглашению индийского правительства. Он много путешествовал и встречался с премьер-министром Индирой Ганди и президентом Закиром Хусейном . [156] Он оставил чрезвычайно впечатлен индийской культурой, и он чувствовал решимость индийского народа противостоять вестернизации и защищать традиционные уклады. [157] Мисима опасался, что его соотечественники-японцы были слишком очарованы модернизацией и материализмом западного стиля, чтобы защитить традиционную японскую культуру. [156] Находясь в Нью-Дели , он подробно беседовал с неназванным полковником индийской армии, который участвовал в стычках с китайскими войсками на китайско-индийской границе. Полковник предупредил Мисиму о силе и боевом духе китайских войск. Позже Мисима рассказал о своем чувстве опасности, связанном с тем, что, по его мнению, в Японии не беспокоятся о необходимости укрепления национальной обороны Японии против угрозы со стороны коммунистического Китая. [158] [159] [k] По пути домой из Индии Мисима также остановился в Таиланде и Лаосе ; его опыт в трех странах стал основой для частей его романа «Храм Рассвета» (暁の寺, Akatsuki no tera) , третьего в его тетралогии « Море плодородия» (豊饒の海, Hōjō no Umi ) . [161]
В 1968 году Мисима написал пьесу под названием « Мой друг Гитлер» (わが友ヒットラー, Waga tomo Hittorā ) , в которой изобразил исторических личностей Адольфа Гитлера , Густава Круппа , Грегора Штрассера и Эрнста Рема как рупоров, выражающих свои собственные взгляды на фашизм. и красота. [88] Мисима объяснил, что после написания женской пьесы «Мадам де Сад» он хотел написать аналогичную пьесу с полностью мужским составом. [162] Мисима писал о моем друге Гитлере: «Вы можете прочитать эту трагедию как аллегорию отношений между Окубо Тошимичи и Сайго Такамори » (двумя героями японской Реставрации Мэйдзи , которые первоначально работали вместе, но позже поссорились). [163]
В том же году он написал «Жизнь на продажу» (命売ります, Иночи Уримасу) , юмористическую историю о человеке, который, не сумев совершить самоубийство, выставляет свою жизнь на продажу. [164] В обзоре английского перевода романист Ян Томсон назвал его «криминальным нуаром» и «сексуальным лагерным восторгом», но также отметил, что «за крутыми диалогами и гангстерским весельем скрывается знакомое обвинение потребительской Японии и романтическая тоска по прошлому». [165]
Мисиму ненавидели левые , которые говорили, что Хирохито должен был отречься от престола, чтобы взять на себя ответственность за человеческие жертвы на войне. Они также ненавидели его за его откровенную приверженность бусидо , кодексу самурая в « Пути самурая» (葉隠入門, Хагакурэ Нюмон ) , его поддержку отмены статьи 9 Конституции Японии , а также за его разногласия в его критика «Защита культуры» (文化防衛論, Bunka Bōeiron ) , проповедующая важность Императора в японской культуре. Мисима считал послевоенную эпоху Японии, где не родилась ни поэтическая культура, ни высший художник, эпохой фальшивого процветания, и заявил в « Защите культуры» :
В послевоенном процветании под названием Сёва Гэнроку , где нет Чикамацу Монзаэмона , Ихара Сайкаку , Мацуо Басё , есть только наводнение яркими манерами и обычаями. Страсть иссякает, сильный реализм разметает почву, а углублению поэзии пренебрегают. То есть сейчас нет ни Чикамацу, ни Сайкаку, ни Басё. [166]
В других критических эссе [1] Мисима утверждал, что национальный дух, который культивировался в долгой истории Японии, является ключом к национальной обороне, и у него были опасения по поводу коварной «косвенной агрессии» Коммунистической партии Китая , Северной Кореи и Советского Союза. Союз . [15] [16] В критических эссе 1969 года Мисима объяснил сложное и деликатное положение Японии и особенности отношений между Китаем, Советским Союзом и Соединенными Штатами.
Проще говоря, поддержка Договора о безопасности означает согласие с Соединенными Штатами, а противодействие ему означает согласие с Советским Союзом или Коммунистической партией Китая, так что, в конце концов, это всего лишь вопрос, на какую иностранную страну опираться. и здесь напрочь отсутствует вопрос «что такое Япония». Если вы спросите японца: «Эй, ты, что ты выбираешь: Америку, Советский Союз или Коммунистическую партию Китая?», если он настоящий японец, он сдержит свое отношение. [167] [168]
Что касается тех, кто решительно выступал против военной базы США на Окинаве и Договора о безопасности:
В зарубежном здравом смысле они могут показаться националистами и правыми, но в Японии большинство из них на самом деле являются левыми и коммунистами. [169] [168]
В течение этого периода Мисима продолжал работать над своим выдающимся произведением, тетралогией романов « Море плодородия» , которая начала выходить в ежемесячном сериальном формате в сентябре 1965 года. Четыре завершенных романа: «Весенний снег» (1969), «Беглые лошади » (170). 1969), «Храм зари» (1970) и «Распад ангела» (опубликовано посмертно в 1971 году). Мисима стремился создать очень длинный роман с совершенно иным смыслом существования, чем западные хронические романы XIX и XX веков; вместо того, чтобы рассказывать историю отдельного человека или семьи, Мисима смело поставил перед собой цель интерпретировать весь человеческий мир. [171] В «Распаде ангела» четыре истории передают переселение человеческой души, когда главный герой проходит серию реинкарнаций. [171] Мисима надеялся выразить в литературных терминах нечто похожее на пантеизм . [172] Писатель Поль Теру назвал первое издание английского перевода « Море плодородия» «самым полным видением Японии двадцатого века», а критик Чарльз Соломон писал в 1990 году, что «эти четыре романа остаются одним из выдающиеся произведения литературы ХХ века и краткий обзор жизни и творчества автора». [173]
В августе 1966 года Мисима посетил храм Омива в префектуре Нара , считающийся одним из старейших синтоистских святилищ в Японии, а также родной город его наставника Дзенмей Хасуда и районы, связанные с восстанием Синпурэн (神風連の乱, Синпурэн-но). Run ) , восстание самураев против правительства Мэйдзи в 1876 году. Эта поездка стала источником вдохновения для отрывков из «Беглых лошадей» (奔馬, Хонба ) , второго романа в тетралогии «Море плодородия» . Находясь в Кумамото , Мисима купил японский меч за 100 000 иен. Мисима представлял себе реинкарнацию Киёаки, главного героя первого романа « Весенний снег» , в человека по имени Исао, который рисковал своей жизнью, чтобы добиться восстановления прямого правления Императора на фоне инцидента с Лигой Крови (血盟) .団事件, Кецумейдан дзикэн ) в 1932 году.
С 12 апреля по 27 мая 1967 года Мисима прошел базовую подготовку в Сухопутных силах самообороны (GSDF). [174] Первоначально Мисима в течение шести месяцев лоббировал возможность обучения в GSDF, но встретил сопротивление со стороны Министерства обороны. [174] Срок обучения Мисимы был увеличен до 46 дней, что потребовало использования некоторых его связей. [174] Его участие в тренировках GSDF держалось в секрете, как потому, что Агентство обороны не хотело создавать впечатление, что к кому-либо относятся с особым отношением, так и потому, что Мисима хотел испытать «настоящую» военную жизнь. [174] [175] Соответственно, Мисима тренировался под своим именем при рождении Кимитаке Хираока, и большинство его однополчан не узнавали его. [174]
С июня 1967 года Мисима стал ведущей фигурой в плане создания «Национальной гвардии Японии» (祖国防衛隊, Сококу Боэйтай ) численностью 10 000 человек в качестве гражданского дополнения к Силам самообороны Японии . Он начал возглавлять группы правых студентов колледжей для прохождения базовой подготовки в GSDF в надежде подготовить 100 офицеров, которые возглавят Национальную гвардию. [176] [177] [175]
Как и многие другие правые, Мисима был особенно встревожен беспорядками и революционными действиями, предпринятыми радикальными студентами университетов « Новых левых », которые захватили десятки кампусов колледжей в Японии в 1968 и 1969 годах. 26 февраля 1968 года исполнилось 32 года После инцидента 26 февраля он и несколько других правых встретились в редакции недавно основанного правого журнала Controversy Journal (論争ジャーナル, Ronsō jaanaru ) , где они укололи мизинцы и подписали кровную клятву, пообещав умереть, если Необходимо предотвратить левую революцию в Японии. [178] [179] Мисима продемонстрировал свою искренность, подписав свое имя при рождении, Кимитаке Хираока, собственной кровью. [178] [179]
Когда Мисима обнаружил, что его план создания крупномасштабной Национальной гвардии Японии с широкой общественной и частной поддержкой не прижился, [180] 5 октября 1968 года он сформировал Татенокай (楯の会, «Общество Щита») , частное ополчение. состоит в основном из студентов колледжей правого толка, поклявшихся защищать императора Японии. Деятельность Татенокай в первую очередь была сосредоточена на боевой подготовке и физической подготовке, включая традиционные бои на мечах кендо и бег на длинные дистанции. [181] [182] Мисима лично курировал это обучение. Первоначальное членство насчитывало около 50 человек, и в основном это были студенты Университета Васэда и отдельные лица, связанные с журналом Controversy Journal . Позже число членов Татенокай увеличилось до 100. [183] [176] Некоторые из членов окончили университет и работали, в то время как некоторые уже были работающими взрослыми людьми, когда они поступили на службу. [184]
25 ноября 1970 года Мисима и четыре члена Татенокай — Масакацу Морита (森田必勝) , Масахиро Огава (小川正洋) , Масаёси Кога (小賀正義) и Хироясу Кога (古賀浩靖) — использовали предлог, чтобы посетить коменданта. Канетоши Масита (益田兼利) из лагеря Ичигая, военной базы в центре Токио и штаб-квартиры Восточного командования Сил самообороны Японии . [123] Внутри они забаррикадировали кабинет и привязали коменданта к стулу. Мисима носил белую повязку хатимаки с красным кружком хиномару в центре, на котором было написано кандзи , означающее «Семь раз возродиться, чтобы служить стране» (七生報國, Ситисё хококу) , что было отсылкой к последним словам Кусуноки Масасуэ , младший брат самурая-лоялиста империи XIV века Кусуноки Масасигэ (楠木正成) , поскольку два брата погибли, сражаясь, защищая Императора. [185] С подготовленным манифестом и транспарантом, в котором перечислялись их требования, Мисима вышел на балкон, чтобы обратиться к собравшимся внизу солдатам. Его речь была призвана спровоцировать государственный переворот с целью восстановления власти императора. Ему удалось только рассердить солдат, и его перебили, а насмешки и шум вертолетов заглушили некоторые части его речи. В своей речи Мисима упрекнул JSDF за их пассивное принятие конституции, которая «отрицает (их) собственное существование», и крикнул, чтобы разбудить их: «Куда делся дух самураев ? » В своем последнем письменном обращении, копии которого Морита и Огава разбросали с балкона, Мисима выразил недовольство недоделанной природой JSDF:
Само собой разумеется, что Соединенные Штаты не были бы довольны настоящей японской добровольческой армией, защищающей землю Японии. [186] [187]
Закончив через несколько минут читать подготовленную речь, Мисима воскликнул: «Да здравствует Император!» (天皇陛下万歳, Тэнно-хейка банзай ) три раза. Затем он удалился в комендатуру и извинился перед комендантом, сказав:
«Мы сделали это, чтобы вернуть JSDF Императору. У меня не было другого выбора, кроме как сделать это». [188] [189] [190]
Затем Мисима совершил сэппуку — форму ритуального самоубийства путем потрошения, связанную с самураями. Морита был назначен секундантом Мисимы ( кайсякунин ): в конце обряда он отрубил ему голову мечом, чтобы избавить его от ненужной боли. Однако Морита оказался неспособен выполнить свою задачу, и после трёх неудачных попыток отрубить голову Мисиме Коге пришлось вмешаться и выполнить задачу. [188] [189] [190]
По свидетельствам выживших участников переворота, изначально все четверо членов Татенокай планировали совершить сэппуку вместе с Мисимой. Однако Мисима попытался их отговорить, и трое участников согласились с его желанием. Только Морита настаивал, говоря: «Я не могу позволить мистеру Мисиме умереть в одиночестве». Но Мисима знал, что у Мориты есть девушка, и все еще надеялся, что он выживет. Незадолго до сеппуку Мисима еще раз попытался отговорить его, сказав: «Морита, ты должен жить, а не умирать». [191] [192] [м] Тем не менее, после сеппуку Мисимы Морита встал на колени и нанес себе удар в живот, а Кога снова выступил в роли кайсякунина . [193]
Эта попытка государственного переворота в Японии получила название « Инцидент Мисима» (三島事件, Мисима дзикен ) . [н]
Еще одним традиционным элементом ритуала самоубийства было сочинение членами Татенокай так называемых предсмертных стихов перед входом в штаб. [195] Будучи зачисленным в Сухопутные силы самообороны около четырех лет, Мисима и другие члены Татенокай вместе с несколькими чиновниками тайно изучали планы государственного переворота для внесения поправки в конституцию. Они думали, что есть шанс, когда был отправлен отряд службы безопасности (治安出動, Чиан Сюцудо ) , чтобы подавить восстание Дзэнкёто . Однако в октябре 1969 года Дзэнкиото был легко подавлен отрядом полиции по охране общественного порядка. Эти чиновники отказались от переворота по внесению поправок в конституцию, и Мисима разочаровался в них и в реальных обстоятельствах в Японии после Второй мировой войны. [196] Офицер Киёкацу Ямамото (山本舜勝) , учитель Мисимы, пояснил далее:
Офицеры имели надежную связь с ВВС США (включая USFJ ), и с одобрения армейской стороны США должны были осуществить охранную отправку в сторону Вооруженных сил Сил самообороны Японии . Однако из-за изменения (разворота) политики США Генри Киссинджером , который тайно готовился к посещению Китая ( изменение отношений между США и Китаем ), возникла ситуация, когда японским военным не было разрешено по закону. [196]
Мисима тщательно планировал свое самоубийство в течение как минимум года, и никто, кроме группы тщательно отобранных членов Татенокай, не знал, что он планировал. [197] [198] Его биограф, переводчик Джон Натан , предполагает, что попытка государственного переворота была лишь предлогом для ритуального самоубийства, о котором Мисима давно мечтал. [199] Его друг Скотт-Стоукс, другой биограф, говорит, что «Мисима — самый важный человек в послевоенной Японии», и описывает оковы конституции Японии:
Мисима предостерег от отсутствия реальности в основных политических противоречиях в Японии и об особенностях японских демократических принципов. [200]
Скотт-Стоукс отметил встречу с Мисимой в своей дневниковой записи от 3 сентября 1970 года, на которой Мисима с мрачным выражением лица сказал:
Япония потеряла свою духовную традицию, и вместо нее насаждал материализм. Япония сейчас находится под проклятием Зеленой Змеи. Зеленая змея кусает японца в грудь. Избежать этого проклятия невозможно. [201]
Скотт-Стоукс сказал Такао Токуоке в 1990 году, что, по его мнению, Зеленая Змея означает доллар США. [202] Между 1968 и 1970 годами Мисима также говорил слова о будущем Японии. Старший друг и отец Мисимы услышал от Мисимы:
Япония пострадает сильно. Однажды Соединенные Штаты внезапно вступят в контакт с Китаем через голову Японии, и Япония сможет лишь посмотреть вверх со дна долины и слегка подслушать разговор. Наш друг Тайвань скажет, что «он больше не сможет рассчитывать на Японию», и Тайвань куда-то уйдет. Япония может стать сиротой на Востоке и в конечном итоге стать продуктом работорговцев. [203]
Труп Мисимы был возвращен домой на следующий день после его смерти. Его отец Азуса боялся увидеть своего сына, внешность которого полностью изменилась. Однако, когда он со страхом заглянул в гроб, голова и тело Мисимы были аккуратно зашиты, а его мертвое лицо, на которое был красиво нанесен грим, выглядело так, как будто он был жив благодаря полицейским. Они сказали: «Мы тщательно и с особым чувством наносили похоронный грим, потому что это тело доктора Мисимы, которого мы всегда тайно уважали». [204] Тело Мисимы было одето в форму Татенокай, а гунто крепко сжималось на груди согласно завещанию, которое Мисима поручил своему другу Кинемаро Идзаве (伊沢甲子麿) . [204] [205] Азуса сложил в гроб рукописные бумаги и авторучку, которые так дорожил его сын. [204] [o] Мисима позаботился о том, чтобы его дела были в порядке, и оставил деньги на юридическую защиту трех выживших членов Татенокай — Масахиро Огавы (小川正洋) , Масаёси Коги (小賀正義) и Хироясу Коги . [198] [p] После инцидента в СМИ появились преувеличенные комментарии о том, что «это был страх возрождения милитаризма». [202] [209] Комендант, которого взяли в заложники, на суде заявил:
В то время я не испытывал ненависти к подсудимым. Думая о Японии, думая о JSDF, чистосердечно думая о нашей стране, которая совершила подобные вещи, я хочу купить ее как личность. [188]
День инцидента Мисима (25 ноября) был датой, когда Хирохито (император Сёва) стал регентом, а император Сёва в возрасте 45 лет сделал Декларацию человечества . Исследователи полагают, что Мисима выбрал этот день, чтобы возродить «Бога», умерев. как козел отпущения, в том же возрасте, когда Император стал человеком. [210] [211] Существуют также мнения, что этот день соответствует дате казни (после принятия григорианского календаря ) Ёсиды Сёина (吉田松陰) , которого Мисима уважал, [204] или что Мисима установил свой период бардо (中有, Чуу ) для реинкарнации, потому что на 49-й день после его смерти был его день рождения, 14 января. [212] В день своего рождения останки Мисимы были похоронены в могиле семьи Хираока на кладбище Тама . [204] Кроме того, 25 ноября — день, когда он начал писать «Исповедь маски» (仮面の告白, Камен но кокухаку ), и эта работа была анонсирована как «Техники восстановления жизни», «Самоубийство наизнанку». Мисима также записал в примечаниях к этой работе:
Эта книга — завещание об отпуске в Царстве Смерти , где я жил. Если вы снимите фильм о прыжке самоубийцы и повернете его в обратном направлении, то человек-самоубийца с бешеной скоростью подпрыгнет со дна долины на вершину скалы и оживет. [213] [214]
Писатель Такаси Иноуэ считает, что он написал «Исповедь маски» , чтобы жить в послевоенной Японии и сбежать из своего «Царства смерти»; Умирая в тот же день, когда он начал писать «Исповедь маски» , Мисима намеревался свернуть всю свою послевоенную творческую деятельность и вернуться в «Царство смерти», где он раньше жил. [214]
О самоубийстве Мисимы ходило много спекуляций. На момент своей смерти он только что закончил последнюю книгу своей тетралогии «Море плодородия» . [123] Он был признан одним из самых важных послевоенных стилистов японского языка. Мисима написал 34 романа, около 50 пьес, около 25 сборников рассказов, не менее 35 сборников эссе, одно либретто и один фильм. [215]
Могила Мисимы находится на кладбище Тама в Футю, Токио . Премия Мисима была учреждена в 1988 году в честь его жизни и творчества. 3 июля 1999 года в Яманакако , префектура Яманаси , был открыт «Литературный музей Юкио Мисима» (三島由紀夫文学館, Мисима Юкио Бунгаку-кан) . [216]
Инцидент с Мисимой способствовал формированию групп «Новых правых» (新右翼, син уёку ) в Японии, таких как « Иссуикай » (一水会) , основанной Цутому Абэ (阿部勉) , который был последователем Мисимы. По сравнению с более старыми группами, такими как Патриотическая партия Великой Японии Бин Акао , которая занимала проамериканскую и антикоммунистическую позицию, группы новых правых, такие как Иссуикай, имели тенденцию подчеркивать этнический национализм и антиамериканизм . [217]
Поминальная служба в день смерти Мисимы, называемая «Мемориал патриотизма» (憂国忌, Юкоку-ки ) , проводится каждый год в Японии 25 ноября «Группой изучения Юкио Мисимы» (三島由紀夫研究会, Мисима Юкио Кенкюкай ) и бывшим члены «Японского студенческого альянса» (日本学生同盟, Nihon Gakusei Dōmei ) . [218] Помимо этого, каждый год бывшие члены Татенокай проводят поминальную службу, которая началась в 1975 году, через год после условно-досрочного освобождения Масахиро Огавы, Масаеси Коги и Хироясу Коги. [219]
В честь памяти Мисимы в разных местах Японии воздвигнуты разнообразные кенотафы и памятные камни. Например, камни были воздвигнуты в храме Хатиман в городе Какогава , префектура Хёго , где постоянно проживал его дед; [220] Перед корпусом 2-й роты в лагере Такигахара JGSDF ; [221] и в саду одного из знакомых Мисимы. [222] Перед средней школой Сёнан Университета Риссё в префектуре Симанэ также установлен «Памятник почёта Юкио Мисиме и Масакацу Морите» . [223]
Храм Мисима Юкио был построен в пригороде Фудзиномия префектуры Сидзуока 9 января 1983 года. [224] [225]
Биографический фильм Пола Шрейдера 1985 года под названием «Мисима: Жизнь в четырех главах» описывает его жизнь и работу; однако в Японии его никогда не показывали в театре. В японском фильме 2012 года под названием «11:25 День, когда он выбрал свою судьбу» также рассказывается о последнем дне Мисимы. Гей-порнографический фильм 1983 года « Красивая тайна» высмеивал гомосексуальный подтекст карьеры Мисимы. [226] [12]
В 2014 году Мисима стал одним из первых лауреатов Rainbow Honor Walk , аллеи славы в районе Кастро в Сан-Франциско, отмечающей представителей ЛГБТК, которые «внесли значительный вклад в своих областях». [227] [228] [229]
Помимо пьес в современном стиле, таких как «Мадам де Сад» , Мисима писал для двух из трех жанров классического японского театра: Но и Кабуки (как гордый токийец, он даже не посещал кукольный театр Бунраку , всегда связанный с Осакой и провинции). [236]
Хотя Мисима взял темы, названия и персонажей из канона Но, его повороты и современные декорации, такие как больницы и бальные залы, поразили публику, привыкшую к давно устоявшимся оригиналам.
Дональд Кин перевел Киндай Ногаку-сю (近代能楽集, Пять современных пьес Но ) (Tuttle, 1981; ISBN 0-8048-1380-9 ). Большинство других остаются непереведенными и поэтому не имеют «официального» английского названия; Поэтому в таких случаях предпочтительнее использовать титул ромадзи .
Мисима снялся в нескольких фильмах. «Патриотизм» был написан и профинансирован им самим и руководил им в тесном сотрудничестве с Масаки Домото. Мисима также написал подробный отчет всего процесса, в котором подробно описаны костюмы, расходы на съемки и прием фильма. Патриотизм получил вторую премию на Международном фестивале короткометражных фильмов в Туре в январе 1966 года .
В контексте послевоенной литературной и интеллектуальной истории Мисима Юкио обычно рассматривается как романтический нигилист и ультрареакционер, плодовитый, но в конечном итоге предсказуемый писатель, чье впечатляющее сэппуку сделало акцент на его творческой карьере. С другой стороны, хотя его философская программа, развитая им в серии эссе, кажется легко доступной для критической оценки, его художественные произведения не обязательно соответствуют этому образу.
