В Соединенных Штатах антимонопольное законодательство представляет собой совокупность в основном федеральных законов, которые регулируют поведение и организацию бизнеса в целях содействия конкуренции и предотвращения необоснованных монополий . Три основных антимонопольных закона США — это Закон Шермана 1890 года , Закон Клейтона 1914 года и Закон о Федеральной торговой комиссии 1914 года . Эти акты выполняют три основные функции. Во-первых, раздел 1 Закона Шермана запрещает ценовой сговор и деятельность картелей , а также запрещает другие сговоры, которые необоснованно ограничивают торговлю. Во-вторых, раздел 7 Закона Клейтона ограничивает слияния и поглощения организаций, которые могут существенно ослабить конкуренцию или привести к созданию монополии. В-третьих, раздел 2 Закона Шермана запрещает монополизацию. [2]
Федеральные антимонопольные законы предусматривают как гражданское, так и уголовное исполнение. Гражданское антимонопольное исполнение осуществляется посредством исков, поданных Федеральной торговой комиссией (FTC), Антимонопольным отделом Министерства юстиции США и частными лицами, которым был нанесен ущерб в результате нарушения антимонопольного законодательства. Уголовное антимонопольное исполнение осуществляется только Антимонопольным отделом Министерства юстиции. Кроме того, правительства штатов США также могут применять собственные антимонопольные законы, которые в основном отражают федеральные антимонопольные законы, в отношении торговли, происходящей исключительно в пределах границ их собственного штата.
Область действия антимонопольных законов и степень, в которой они должны вмешиваться в свободу предприятия вести бизнес или защищать малый бизнес, сообщества и потребителей, являются предметом острых споров. Некоторые экономисты утверждают, что антимонопольные законы на самом деле препятствуют конкуренции [3] и могут отпугивать предприятия от осуществления деятельности, которая была бы полезна обществу. [4] Одна точка зрения предполагает, что антимонопольные законы должны быть сосредоточены исключительно на выгодах для потребителей и общей эффективности, в то время как широкий спектр правовой и экономической теории рассматривает роль антимонопольных законов как также контроль экономической власти в интересах общества. [5] Опросы членов Американской экономической ассоциации с 1970-х годов показали, что профессиональные экономисты в целом согласны с утверждением: «Антимонопольные законы должны строго соблюдаться». [список 1]
В Соединенных Штатах и Канаде , и в меньшей степени в Европейском Союзе , современное право, регулирующее монополии и экономическую конкуренцию, известно под своим первоначальным названием — «антимонопольное право». Термин «антимонопольный» произошел от практики американских промышленников конца XIX века по использованию трастов — юридических соглашений, в которых кому-то предоставляется право собственности на имущество для удержания исключительно в интересах другого — для объединения отдельных компаний в крупные конгломераты. [11] Эти « корпоративные трасты » вымерли в начале XX века, когда штаты США приняли законы, которые упростили создание новых корпораций . В большинстве других стран антимонопольное право теперь называется « законом о конкуренции » или «антимонопольным правом».
Американское антимонопольное законодательство официально началось в 1890 году с принятием Конгрессом США Антимонопольного закона Шермана , хотя несколько штатов США приняли местные антимонопольные законы в течение предыдущего года. [12] Используя широкие и общие термины, Закон Шермана запретил «монополизацию» и «любой контракт, объединение ... или сговор, направленный на ограничение торговли». [13]
Любой контракт, объединение в форме траста или иным образом, или сговор, направленный на ограничение торговли или коммерции между несколькими штатами или с иностранными государствами, объявляется незаконным. Любое лицо, которое заключит любой контракт или примет участие в любом объединении или сговоре, настоящим объявляемом незаконным, будет считаться виновным в совершении тяжкого преступления ...
— Закон Шермана, раздел 1 ( 15 USC § 1).
Любое лицо, которое монополизирует или попытается монополизировать, или объединится или вступит в сговор с любым другим лицом или лицами с целью монополизации любой части торговли или коммерции между несколькими штатами или с иностранными государствами, будет считаться виновным в совершении тяжкого преступления...
— Закон Шермана, раздел 2 ( 15 USC § 2).
Суды быстро начали бороться с широкой формулировкой Закона Шермана, признавая, что его буквальное толкование может сделать даже простые деловые объединения, такие как партнерства, незаконными. [14] Федеральные судьи начали пытаться разработать принципы для различения «голых» торговых ограничений между конкурентами, которые подавляли конкуренцию, и других ограничений, которые были просто «вспомогательными» по отношению к соглашениям о сотрудничестве, которые способствовали конкуренции. [14]
Закон Шермана предоставил Министерству юстиции США полномочия по его обеспечению, но президенты США и генеральные прокуроры США, находившиеся у власти в 1890-х и начале 1900-х годов, проявили относительно мало интереса к этому. [15] При небольшом интересе к обеспечению соблюдения Закона Шермана и относительно узком толковании его судами, волна крупных промышленных слияний охватила Соединенные Штаты в конце 1890-х и начале 1900-х годов. [15] Подъем Прогрессивной эры побудил государственных чиновников усилить обеспечение соблюдения антимонопольного законодательства. Министерство юстиции подало в суд на 45 компаний в соответствии с Законом Шермана во время президентства Теодора Рузвельта (1901–09) и на 90 компаний во время президентства Уильяма Говарда Тафта (1909–13).
В 1911 году Верховный суд США переформулировал антимонопольное законодательство США как « правило разумного подхода » в своем знаменательном решении Standard Oil Co. of New Jersey против Соединенных Штатов . [15] На суде Министерство юстиции успешно доказало, что американский нефтяной конгломерат Standard Oil нарушил Закон Шермана, создав монополию в нефтеперерабатывающей промышленности посредством экономических угроз конкурентам и секретных сделок о скидках с железными дорогами. В апелляции Верховный суд подтвердил вердикт суда первой инстанции, постановив, что высокая доля рынка Standard Oil является доказательством ее монопольной власти, и приказал ей разделить себя на 34 отдельные компании. В то же время суд также постановил, что запрет Закона Шермана на «любое» ограничение торговли запрещает только те, которые являются «необоснованными». [15] Суд постановил, что Закон Шермана следует толковать как «правило разумного подхода», согласно которому законность большинства деловых практик будет оцениваться в каждом конкретном случае в соответствии с их влиянием на конкуренцию, и только самые вопиющие практики будут считаться незаконными по сути . [15]
В то время многие считали, что решение Верховного суда по делу Standard Oil представляло собой попытку консервативных федеральных судей «смягчить» Закон Шермана и сузить его сферу применения. [16] Конгресс отреагировал в 1914 году принятием двух новых законов: Антимонопольного закона Клейтона , который запретил использование слияний и поглощений для достижения монополий и создал исключение из антимонопольного законодательства для коллективных переговоров ; и Закона о Федеральной торговой комиссии , который создал Федеральную торговую комиссию США (FTC) как независимое агентство, разделяющее юрисдикцию с Министерством юстиции в отношении федерального гражданского антимонопольного обеспечения и имеющее право запрещать «недобросовестные методы конкуренции». [16]
Несмотря на принятие Закона Клейтона и Закона о Федеральной торговой комиссии, антимонопольное правоприменение в США не было агрессивным в период с середины 1910-х по 1930-е годы. [16] Основываясь на своем опыте работы с Советом по военной промышленности во время Первой мировой войны , многие американские экономисты, правительственные чиновники и руководители предприятий приняли ассоциативную точку зрения, что тесное сотрудничество между руководителями предприятий и государственными чиновниками может эффективно направлять экономику. [16] Некоторые американцы полностью отказались от веры в конкуренцию на свободном рынке после краха Уолл-стрит в 1929 году . [17] Сторонники этих взглядов отстаивали принятие Закона о восстановлении национальной промышленности 1933 года и эксперименты по централизованному экономическому планированию на ранних этапах Нового курса . [18]
Решения Верховного суда по антимонопольным делам в этот период отражали эти взгляды, и суд имел «в значительной степени терпимое» отношение к сговору и сотрудничеству между конкурентами. [18] Одним из ярких примеров было решение 1918 года по делу Чикагская торговая палата против Соединенных Штатов , в котором суд постановил, что правило Чикагской торговой палаты, запрещающее товарным брокерам покупать или продавать зерновые форварды после закрытия торгов в 14:00 каждый день по любой цене, отличной от цены закрытия того дня, не нарушает Закон Шермана. [18] Суд заявил, что, хотя правило было ограничением торговли, всестороннее изучение целей и последствий правила показало, что оно «просто регулирует и, возможно, тем самым способствует конкуренции». [19]
В середине 1930-х годов доверие к централизованным экономическим моделям планирования, которые были популярны в первые годы эпохи Нового курса, начало угасать. [20] По настоянию таких экономистов, как Фрэнк Найт и Генри К. Саймонс , экономические советники президента Франклина Д. Рузвельта начали убеждать его, что свободная рыночная конкуренция является ключом к восстановлению после Великой депрессии . [20] Саймонс, в частности, выступал за жесткое антимонопольное правоприменение для «деконцентрации» американской промышленности и поощрения конкуренции. В ответ Рузвельт назначил «борцов с доверием» юристов, таких как Турман Арнольд, на службу в Антимонопольное отделение Министерства юстиции , которое было создано в 1919 году. [20]
Этот интеллектуальный сдвиг повлиял на американские суды, заставив их отказаться от принятия общеотраслевого сотрудничества между компаниями. Вместо этого американская антимонопольная юриспруденция начала следовать строгим «структуралистским» правилам, которые фокусировались на структурах рынков и их уровнях концентрации . [21] Судьи обычно не придавали большого значения попыткам компаний-ответчиков оправдать свое поведение с помощью экономической эффективности , даже если они подкреплялись экономическими данными и анализом. [22] В своем решении 1940 года по делу Соединенные Штаты против Socony-Vacuum Oil Co. Верховный суд отказался применять правило разумного подхода к соглашению между нефтеперерабатывающими заводами о скупке излишков бензина у независимых нефтеперерабатывающих компаний. Он постановил, что соглашения о ценовом сговоре между конкурирующими компаниями являются незаконными по сути в соответствии с разделом 1 Закона Шермана и будут рассматриваться как преступления, даже если компании утверждали, что просто воссоздают прошлые схемы государственного планирования. [23] Суд начал применять per se незаконность к другим деловым практикам, таким как связывание , групповые бойкоты , соглашения о распределении рынка, соглашения об исключительной территории для продаж и вертикальные ограничения, ограничивающие розничных торговцев географическими областями. [23] Суды также стали более охотно признавать, что деловые практики доминирующих компаний представляют собой незаконную монополизацию в соответствии с разделом 2 Закона Шермана. [23]
Американские суды были еще строже при рассмотрении дел о слияниях в соответствии с Законом Клейтона в ту эпоху, отчасти из-за принятия Конгрессом Закона Селлера-Кефовера 1950 года , который запрещал консолидацию акций или активов компаний даже в ситуациях, которые не приводили к доминированию на рынке. [22] Например, в своем решении 1962 года по делу Brown Shoe Co. против Соединенных Штатов [24] Верховный суд постановил, что предлагаемое слияние было незаконным, даже если полученная в результате компания контролировала бы только пять процентов соответствующего рынка. [22] В ныне известной фразе из своего особого мнения в решении 1966 года по делу United States против Von's Grocery Co. судья Верховного суда Поттер Стюарт заметил: «Единственная последовательность, которую я могу найти [в законодательстве США о слияниях], заключается в том, что в судебных разбирательствах по [Закону Клейтона] правительство всегда побеждает». [25]
«Структурная» интерпретация антимонопольного законодательства США начала терять популярность в начале 1970-х годов из-за резкой критики со стороны экономистов и юристов из Чикагского университета . [26] Ученые из Чикагской школы экономики долгое время выступали за снижение ценового регулирования и ограничение барьеров для входа . Более новые чикагские экономисты, такие как Аарон Директор, начали утверждать, что существуют объяснения экономической эффективности для некоторых практик, которые были осуждены в соответствии со структуралистской интерпретацией законов Шермана и Клейтона. [27] Большая часть их экономического анализа включала теорию игр , которая показывала, что некоторое поведение, которое считалось однозначно антиконкурентным, например, упреждающее расширение мощностей, может быть как про-, так и антиконкурентным в зависимости от обстоятельств. [28]
Труды профессора Йельской школы права Роберта Борка и профессоров Юридической школы Чикагского университета Ричарда Познера и Фрэнка Истербрука , которые впоследствии стали видными федеральными апелляционными судьями, перевели аналитические достижения чикагских экономистов в правовые принципы, которые судьи могли легко применять. [29] Указывая на то, что экономический анализ показал, что некоторые ранее осужденные практики на самом деле были проконкурентными и имели экономические выгоды, которые перевешивали их опасности, они утверждали, что многие антимонопольные правила незаконности per se были необоснованными и должны быть заменены правилом разума. [29] Судьи все чаще принимали их идеи с середины 1970-х годов, что отчасти было мотивировано снижением экономического доминирования Соединенных Штатов в условиях рецессии 1973–1975 годов и растущей конкуренцией со стороны стран Восточной Азии и Европы. [29]
«Ключевым событием» в этом сдвиге стало решение Верховного суда 1977 года по делу Continental Television, Inc. против GTE Sylvania, Inc. [ 29] В решении, в котором широко цитировались труды Чикагской школы экономики, суд GTE Sylvania постановил, что неценовые вертикальные ограничения в контрактах больше не являются сами по себе незаконными и должны анализироваться в соответствии с правилом разумного подхода. [29] В целом, антимонопольные постановления Верховного суда в эту эпоху по делам о сговоре в соответствии с разделом 1 Закона Шермана отражали напряженность между старым «абсолютистским» подходом и новым подходом Чикаго, поддерживающим правило разумного подхода и экономический анализ. [29]
Министерство юстиции и Федеральная торговая комиссия проиграли большинство дел о монополизации, возбужденных ими в соответствии с разделом 2 Закона Шермана в эту эпоху. Одной из немногих побед правительства в антимонопольном деле было дело United States v. AT&T , которое привело к распаду Bell Telephone и ее монополии на телефонную связь в США в 1982 году. [30] Общее «смягчение» антимонопольного законодательства в свете экономического анализа также привело к более либеральным стандартам слияний. [30] В решении Верховного суда 1974 года по делу United States v. General Dynamics Corp. [ 31] федеральное правительство впервые за более чем 25 лет проиграло дело о слиянии в Верховном суде. [30]
В 1999 году коалиция из 19 штатов и федеральное Министерство юстиции подали в суд на Microsoft . [32] Широко разрекламированный судебный процесс в Окружном суде США по округу Колумбия показал, что Microsoft оказала сильное давление на многие компании, пытаясь предотвратить конкуренцию со стороны браузера Netscape . [33] В 2000 году суд первой инстанции постановил, что Microsoft разделилась на две части, предотвратив ее будущее неправомерное поведение. [34] [32] Microsoft подала апелляцию в Апелляционный суд США по округу Колумбия , который частично подтвердил и частично отменил решение. Кроме того, он отстранил судью от дела за обсуждение дела со СМИ, пока оно еще не было рассмотрено. [35] Когда дело было передано новому судье, Microsoft и правительство пришли к соглашению: правительство прекратило дело в обмен на согласие Microsoft прекратить многие из оспариваемых правительством практик. [36]
Каждый контракт , объединение в форме траста или иным образом, или сговор, направленный на ограничение торговли или коммерции между несколькими штатами или с иностранными государствами, объявляется незаконным. Каждое лицо, которое заключит любой контракт или вступит в любое объединение или сговор, настоящим объявленные незаконными, будет считаться виновным в совершении тяжкого преступления и, в случае осуждения за него, будет наказано штрафом в размере не более 100 000 000 долларов, если это корпорация , или 1 000 000 долларов, если это любое другое лицо, или тюремным заключением на срок не более 10 лет, или обоими указанными наказаниями по усмотрению суда.
Предотвращение сговоров и картелей, которые ограничивают торговлю, является важнейшей задачей антимонопольного права. Оно отражает точку зрения, что каждое предприятие обязано действовать на рынке независимо и, таким образом, получать прибыль исключительно за счет предоставления более качественной и дорогой продукции, чем у конкурентов.
Закон Шермана §1 запрещает «каждый контракт, объединение в форме траста или иным образом, или сговор, направленный на ограничение торговли или коммерции». [37] Это направлено на два или более отдельных предприятий, действующих вместе таким образом, что это наносит ущерб третьим лицам. Это не охватывает решения одного предприятия или одного экономического субъекта, даже если форма субъекта может быть двумя или более отдельными юридическими лицами или компаниями. В деле Copperweld Corp. против Independence Tube Corp. [38] было установлено, что соглашение между материнской компанией и полностью принадлежащей ей дочерней компанией не может подпадать под действие антимонопольного законодательства, поскольку решение принималось в рамках одного экономического субъекта. [39] Это отражает точку зрения, что если предприятие (как экономический субъект) не приобрело монопольное положение или не имеет значительной рыночной власти , то никакого вреда не причиняется. То же обоснование было распространено на совместные предприятия , где акционеры корпорации принимают решение через новую компанию, которую они формируют. В деле Texaco Inc. против Dagher [40] Верховный суд единогласно постановил, что цена, установленная совместным предприятием Texaco и Shell Oil, не считается заключением незаконного соглашения. Таким образом, закон проводит «основное различие между согласованными и независимыми действиями». [41] Поведение нескольких фирм, как правило, рассматривается как более вероятное, чем поведение одной фирмы, которое будет иметь однозначно негативный эффект и «судится более строго». [42] В целом закон выделяет четыре основные категории соглашений. Во-первых, некоторые соглашения, такие как ценовая фиксация или раздел рынков, автоматически являются незаконными или незаконными per se . Во-вторых, поскольку закон не стремится запретить все виды соглашений, которые ограничивают свободу договора , он разработал « правило разумного подхода », когда практика может ограничивать торговлю таким образом, который рассматривается как положительный или выгодный для потребителей или общества. В-третьих, возникают существенные проблемы с доказательством и выявлением правонарушений, когда предприятия не вступают в открытый контакт или просто обмениваются информацией, но, по-видимому, действуют согласованно. Молчаливый сговор , особенно на концентрированных рынках с небольшим числом конкурентов или олигополистов , привел к значительным спорам о том, должны ли вмешиваться антимонопольные органы. В-четвертых, вертикальные соглашения между бизнесом и поставщиком или покупателем «вверх» или « вниз по течению » вызывают опасения относительно осуществления рыночной власти , однако они, как правило, подчиняются более мягким стандартам в соответствии с «правилом разумности».
Некоторые практики суды считают настолько очевидно пагубными, что они классифицируются как автоматически незаконные или незаконные per se . Простейшим и центральным случаем этого является ценовой сговор . Он подразумевает соглашение предприятий об установлении цены или вознаграждения за товар или услугу, которые они покупают или продают у других, на определенном уровне. Если соглашение является долгосрочным, то общий термин для таких предприятий — картель . Не имеет значения, преуспеют ли предприятия в увеличении своей прибыли или достигнут ли они вместе уровня рыночной власти , как это могла бы быть монополия . Такой сговор является незаконным per se .
Мошенничество с торгами — это форма ценового сговора и распределения рынка, которая подразумевает соглашение, в котором одна сторона из группы участников торгов будет назначена победителем торгов. Географическое распределение рынка — это соглашение между конкурентами не конкурировать на географических территориях друг друга.
Если антимонопольный иск не попадает в категорию per se незаконных, истец должен доказать, что поведение наносит вред в «ограничении торговли» в соответствии с Законом Шермана §1 в соответствии с «фактами, характерными для бизнеса, к которому применяется ограничение». [44] По сути, это означает, что если истец не может указать на явный прецедент, которому ситуация аналогична, доказать антиконкурентный эффект сложнее. Причина этого в том, что суды пытались провести границу между практиками, которые ограничивают торговлю «хорошим» и «плохим» образом. В первом деле, Соединенные Штаты против Trans-Missouri Freight Association , [45] Верховный суд постановил, что железнодорожные компании действовали незаконно, создав организацию для установления цен на перевозки. Железные дороги возражали, что их намерением было поддерживать низкие цены, а не высокие. Суд постановил, что это неправда, но заявил, что не каждое «ограничение торговли» в буквальном смысле может быть незаконным. Как и в общем праве, ограничение торговли должно было быть «необоснованным». В деле Чикагской торговой палаты против Соединенных Штатов Верховный суд нашел «хорошее» ограничение торговли. [46] У Чикагской торговой палаты было правило, согласно которому торговцам сырьевыми товарами не разрешалось в частном порядке договариваться о продаже или покупке после закрытия рынка (а затем завершать сделки, когда он откроется на следующий день). Причина, по которой у Торговой палаты было это правило, заключалась в том, чтобы гарантировать, что все торговцы имеют равные возможности торговать по прозрачной рыночной цене. Оно явно ограничивало торговлю, но Чикагская торговая палата утверждала, что это было полезно. Судья Брандейс, вынося решение от имени единогласного Верховного суда, постановил, что правило было проконкурентным и соответствовало правилу разумности. Оно не нарушало Закон Шермана § 1. Как он выразился,
Каждое соглашение, касающееся торговли, каждое регулирование торговли, ограничивает. Связывать, ограничивать — это их суть. Истинный тест законности заключается в том, является ли наложенное ограничение таким, что просто регулирует и, возможно, тем самым способствует конкуренции, или же оно может подавлять или даже уничтожать конкуренцию. Чтобы решить этот вопрос, суд должен обычно учитывать факты, характерные для бизнеса, к которому применяется ограничение, его состояние до и после наложения ограничения, характер ограничения и его эффект, фактический или вероятный. [47]
Раздел 7 Закона Клейтона делает незаконным осуществление слияния или поглощения, если его эффект «может существенно ослабить конкуренцию или привести к созданию монополии». Раздел 7 изначально имел лазейку, которая позволяла компании приобретать активы конкурента , но не его акции , не нарушая антимонопольное законодательство. Эта лазейка была закрыта в 1950 году принятием Закона Селлера-Кефовера.
Ни одно лицо, занимающееся торговлей или деятельностью, влияющей на торговлю, не может приобретать, прямо или косвенно, все или любую часть акций или другого акционерного капитала, и ни одно лицо, находящееся под юрисдикцией Федеральной торговой комиссии, не может приобретать все или любую часть активов другого лица, также занимающегося торговлей или деятельностью, влияющей на торговлю, если в любой отрасли торговли или деятельности, влияющей на торговлю, в любой части страны результатом такого приобретения может стать существенное снижение конкуренции или тенденция к созданию монополии.
— Закон Клейтона, раздел 7 ( 15 USC § 18)
FTC и Министерство юстиции имеют право подавать иски, стремясь заблокировать или признать недействительными незаконные слияния. FTC может оспорить слияние в своем собственном административном суде вместо подачи иска в окружной суд Соединенных Штатов , хотя ответчики могут обжаловать решения FTC в одном из апелляционных судов Соединенных Штатов . Помимо FTC и Министерства юстиции, частная сторона также может подать иск в соответствии с Законом Клейтона, если незаконное слияние нанесло ущерб ее способности конкурировать за бизнес.
Согласно Закону Харта-Скотта-Родино 1976 года , любая сторона, желающая осуществить слияние или поглощение, должна заранее сообщить об этом в FTC и Министерство юстиции, если и транзакция, и стороны, ее осуществляющие, превышают определенные размеры. После подачи отчета сторона должна подождать 30 дней, не завершая транзакцию, чтобы дать FTC и Министерству юстиции время рассмотреть ее и решить, следует ли пытаться ее заблокировать. 30-дневный период обычно заканчивается тем, что FTC или Министерство юстиции предпринимают одно из трех действий: отказываются оспаривать слияние, подают иск об оспаривании слияния или выдают «Второй запрос», который продлевает период ожидания и официально запрашивает у стороны все ее документы и другую информацию, касающуюся слияния.
Любое лицо, которое монополизирует или попытается монополизировать, или объединится или вступит в сговор с любым другим лицом или лицами с целью монополизации любой части торговли или коммерции между несколькими штатами или с иностранными государствами, считается виновным в совершении тяжкого преступления и, в случае признания его виновным, наказывается штрафом в размере не более 100 000 000 долларов США, если это корпорация, или 1 000 000 долларов США, если это любое другое лицо, или тюремным заключением на срок не более 10 лет, или обоими указанными наказаниями по усмотрению суда.
Отношение закона к монополиям является потенциально самым сильным в области антимонопольного права. Судебные средства правовой защиты могут заставить крупные организации быть разделенными, подвергнуть их позитивным обязательствам , наложить огромные штрафы и/или приговорить вовлеченных сотрудников к тюремному заключению. Согласно §2 Закона Шермана 1890 года каждое «лицо, которое монополизирует или попытается монополизировать ... любую часть торговли или коммерции среди нескольких штатов» совершает правонарушение. [48] Суды истолковали это как то, что монополия не является незаконной сама по себе , но только если она приобретена посредством запрещенного поведения. [49] Исторически, когда способность судебных средств правовой защиты бороться с рыночной властью заканчивалась, законодательные органы штатов или федеральное правительство все равно вмешивались, отбирая государственную собственность на предприятие или подвергая отрасль отраслевому регулированию (часто делалось, например, в случаях с водой , образованием , энергетикой или здравоохранением ). Закон о государственных услугах и управлении значительно выходит за рамки антимонопольного законодательства в отношении монополий. Когда предприятия не находятся в государственной собственности и регулирование не исключает применение антимонопольного законодательства, необходимо предъявить два требования для правонарушения монополизации. Во-первых, предполагаемый монополист должен обладать достаточной властью на точно определенном рынке для своих продуктов или услуг. Во-вторых, монополист должен использовать свою власть запрещенным образом. Категории запрещенного поведения не являются закрытыми и оспариваются в теории. Исторически считалось, что они включают в себя исключительное дилерство , ценовую дискриминацию , отказ от поставки необходимого оборудования , связывание продукта и хищническое ценообразование .
Любому лицу, занимающемуся торговлей, в ходе такой торговли запрещается сдавать в аренду или заключать договор купли - продажи товаров , изделий, товаров, оборудования, расходных материалов или других товаров, запатентованных или незапатентованных, для использования, потребления или перепродажи в пределах Соединенных Штатов или любой их территории, или округа Колумбия, или любого островного владения, или другого места, находящегося под юрисдикцией Соединенных Штатов, или устанавливать взимаемую за них цену, или делать скидку с такой цены, или возвращать ее, при условии, соглашении или договоренности о том, что арендатор или покупатель не будет использовать или торговать товарами, изделиями, товарами, оборудованием, расходными материалами или другими товарами конкурента или конкурентов арендодателя или продавца, если последствия такой аренды, продажи или договора купли-продажи или такого условия, соглашения или договоренности могут существенно ослабить конкуренцию или привести к созданию монополии в любой сфере торговли.
Теоретически хищническое ценообразование происходит, когда крупные компании с огромными запасами наличности и большими кредитными линиями подавляют конкуренцию, продавая свои продукты и услуги себе в убыток на какое-то время, чтобы вытеснить своих более мелких конкурентов из бизнеса. При отсутствии конкуренции они затем могут свободно консолидировать контроль над отраслью и устанавливать любые цены, которые они пожелают. На этом этапе также мало мотивации для инвестирования в дальнейшие технологические исследования, поскольку не осталось конкурентов, над которыми можно было бы получить преимущество. Высокие барьеры для входа , такие как крупные первоначальные инвестиции, в частности, названные невозвратные издержки , требования к инфраструктуре и эксклюзивные соглашения с дистрибьюторами, клиентами и оптовиками, гарантируют, что новым конкурентам будет трудно выйти на рынок, и что если кто-то это сделает, у траста будет достаточно времени, чтобы либо выкупить конкурента, либо заняться собственными исследованиями и вернуться к хищническому ценообразованию на достаточно долгий срок, чтобы вытеснить конкурента из бизнеса. Критики утверждают, что эмпирические данные показывают, что «хищническое ценообразование» на практике не работает и его легче победить с помощью действительно свободного рынка, чем антимонопольного законодательства (см. Критика теории хищнического ценообразования ).
Антимонопольное законодательство не применяется или изменяется в отношении некоторых конкретных категорий предприятий (включая спорт, средства массовой информации, коммунальные услуги, здравоохранение , страхование , банки и финансовые рынки ) и для нескольких видов субъектов (например, сотрудников или потребителей, принимающих коллективные меры ). [50]
Во-первых, с момента принятия Закона Клейтона 1914 г. §6 антимонопольное законодательство не применяется к соглашениям между работниками о создании или деятельности в профсоюзах . Это рассматривалось как «Билль о правах» для трудящихся, поскольку Закон устанавливал, что «труд человека не является товаром или предметом торговли». Целью было обеспечение того, чтобы работники с неравной переговорной силой не были лишены возможности объединяться таким же образом, как их работодатели могли объединяться в корпорации , [51] с учетом ограничений на слияния, установленных Законом Клейтона. Однако достаточно автономные работники, такие как профессиональные спортсмены, были признаны подпадающими под антимонопольные положения. [52]
Во-вторых, профессиональные спортивные лиги пользуются рядом исключений. Слияния и совместные соглашения профессиональных футбольных, хоккейных, бейсбольных и баскетбольных лиг освобождены от антимонопольного законодательства. [53] В деле Верховного суда Федеральный бейсбольный клуб против Национальной лиги было признано, что Высшая лига бейсбола в целом освобождена от антимонопольного законодательства . [54] Суд единогласно постановил, что организация бейсбольной лиги означает, что между штатами не было никакой торговли, даже несмотря на то, что команды пересекали границы штатов, чтобы проводить игры. Эти поездки были просто побочными по отношению к бизнесу, который велся в каждом штате. Впоследствии в 1952 году в деле Toolson против New York Yankees [55] , а затем снова в 1972 году в деле Flood против Kuhn [56] было установлено , что исключение бейсбольной лиги было «отклонением от нормы». Однако Конгресс принял его и одобрил, поэтому ретроспективное отклонение исключения уже было делом не судов, а законодательного органа. В деле United States v. International Boxing Club of New York [ 57] было установлено, что, в отличие от бейсбола, бокс не был освобожден, а в деле Radovich v. National Football League (NFL) [ 58] профессиональный футбол, как правило, подчиняется антимонопольному законодательству. В результате слияния AFL-NFL Национальной футбольной лиге также были предоставлены исключения в обмен на определенные условия, такие как отказ от прямой конкуренции с университетским или школьным футболом. [59] Однако постановление Верховного суда 2010 года по делу American Needle Inc. v. NFL охарактеризовало NFL как «картель» из 32 независимых предприятий, подпадающих под антимонопольное законодательство, а не как единое целое.
В-третьих, антимонопольные законы изменяются, когда они воспринимаются как посягающие на СМИ и свободу слова или недостаточно сильны. Газетам, работающим по соглашениям о совместной деятельности, предоставляется ограниченный антимонопольный иммунитет в соответствии с Законом о сохранении газет 1970 года . [60] В более общем плане и отчасти из-за опасений по поводу перекрестного владения СМИ в Соединенных Штатах , регулирование СМИ регулируется конкретными законами, в основном Законом о коммуникациях 1934 года и Законом о телекоммуникациях 1996 года , под руководством Федеральной комиссии по связи . Исторически сложилось так, что государственные лицензионные полномочия в отношении эфира использовались для содействия плюрализму. Антимонопольные законы не запрещают компаниям использовать правовую систему или политический процесс для попыток снижения конкуренции. Большинство этих видов деятельности считаются законными в соответствии с доктриной Ноэрра-Пеннингтона . Кроме того, постановления штатов могут быть защищены в соответствии с доктриной иммунитета Паркера . [61]
В-четвертых, правительство может предоставить монополии в определенных отраслях, таких как коммунальные услуги и инфраструктура, где наличие нескольких игроков считается нецелесообразным или нецелесообразным. [62]
В-пятых, страхованию разрешены ограниченные исключения из антимонопольного законодательства, предусмотренные Законом Маккаррана-Фергюсона 1945 года. [63]
В-шестых, сделки слияний и поглощений в оборонном секторе часто подвергаются более строгому антимонопольному контролю со стороны Министерства юстиции и Федеральной торговой комиссии . [64]
Несколько окружных судов Соединенных Штатов наделены юрисдикцией предотвращать и ограничивать нарушения разделов 1–7 настоящего титула; и обязанностью нескольких прокуроров Соединенных Штатов в их соответствующих округах под руководством Генерального прокурора является возбуждение разбирательств по праву справедливости для предотвращения и ограничения таких нарушений. Такое разбирательство может осуществляться путем подачи ходатайства, излагающего суть дела и ходатайствующего о том, чтобы такое нарушение было запрещено или иным образом запрещено. Когда стороны, на которых подана жалоба, будут надлежащим образом уведомлены о таком ходатайстве, суд должен как можно скорее приступить к слушанию и вынесению решения по делу; и в ожидании такого ходатайства и до окончательного постановления суд может в любое время вынести такое временное запретительное постановление или запрет, которые будут сочтены справедливыми в помещении.
Средства правовой защиты от нарушений антимонопольного законодательства США столь же широки, как и любые справедливые средства правовой защиты , которые суд имеет право применять, а также возможность налагать штрафы. Когда частные лица понесли убытки, подлежащие судебному преследованию, они могут потребовать компенсацию. В соответствии с Законом Шермана 1890 г. §7 они могут быть утроены, что является мерой поощрения частных судебных разбирательств для обеспечения соблюдения законов и выступает в качестве сдерживающего фактора. Суды могут назначать штрафы в соответствии с §§1 и 2, которые измеряются в зависимости от размера компании или бизнеса. В своей неотъемлемой юрисдикции для предотвращения нарушений в будущем суды дополнительно использовали полномочия по разделению предприятий на конкурирующие части под разными владельцами, хотя это средство правовой защиты редко использовалось (примеры включают Standard Oil , Northern Securities Company , American Tobacco Company , AT&T Corporation и, хотя и отмененное по апелляции, Microsoft ). Три уровня принуждения исходят от федерального правительства, в основном через Министерство юстиции и Федеральную торговую комиссию, правительства штатов и частных лиц. Государственное обеспечение соблюдения антимонопольного законодательства считается важным, учитывая стоимость, сложность и непростую задачу для частных лиц по возбуждению судебных исков, особенно против крупных корпораций.
Федеральное правительство, через Антимонопольный отдел Министерства юстиции США и Федеральную торговую комиссию , может возбуждать гражданские иски , обеспечивая соблюдение законов. Только Министерство юстиции США может возбуждать уголовные антимонопольные иски в соответствии с федеральными антимонопольными законами. [65] Возможно, наиболее известными антимонопольными мерами, принятыми федеральным правительством, были распад монополии AT&T на местные телефонные услуги в начале 1980-х годов [66] и его действия против Microsoft в конце 1990-х годов .
Кроме того, федеральное правительство также рассматривает потенциальные слияния , чтобы попытаться предотвратить концентрацию рынка . Как указано в Законе Харта-Скотта-Родино об улучшении антимонопольного законодательства , более крупные компании, пытающиеся объединиться, должны сначала уведомить Федеральную торговую комиссию и Антимонопольный отдел Министерства юстиции до завершения слияния. [67] Затем эти агентства рассматривают предлагаемое слияние, сначала определяя, что такое рынок, а затем определяя концентрацию рынка с использованием индекса Херфиндаля-Хиршмана (HHI) и доли рынка каждой компании . [67] Правительство стремится не допустить, чтобы компания развивала рыночную власть , которая, если ее не контролировать, может привести к монопольной власти. [67]
Министерство юстиции США и Федеральная торговая комиссия также преследуют не подлежащие отчетности слияния для обеспечения соблюдения. Примечательно, что в период с 2009 по 2013 год 20% всех расследований слияний, проведенных Министерством юстиции США, включали не подлежащие отчетности транзакции. [68]
Несмотря на значительные усилия администрации Клинтона , федеральное правительство пыталось расширить антимонопольное сотрудничество с другими странами для взаимного обнаружения, судебного преследования и обеспечения соблюдения. Законопроект был единогласно принят Конгрессом США ; [69] однако к 2000 году был подписан только один договор [70] с Австралией . [71] 3 июля 2017 года Австралийская комиссия по конкуренции и защите прав потребителей объявила, что она требует объяснений от американской компании Apple в отношении потенциально антиконкурентного поведения против австралийского банка в возможной связи с Apple Pay . [72] Неизвестно, может ли договор повлиять на расследование или его результат.
Во многих случаях крупные американские компании имеют тенденцию иметь дело с зарубежным антимонопольным законодательством в рамках зарубежной юрисдикции, независимой от законов США, например, в деле Microsoft Corp против Комиссии и совсем недавно в деле Google против Европейского союза , где компании были оштрафованы на крупные суммы. [73] Возникают вопросы относительно согласованности антимонопольного законодательства между юрисдикциями, где одинаковое антимонопольное корпоративное поведение и схожая антимонопольная правовая среда преследуются в одной юрисдикции, но не преследуются в другой. [74]
Генеральные прокуроры штатов могут подавать иски с целью обеспечения соблюдения как государственных, так и федеральных антимонопольных законов.
Частные гражданские иски могут быть поданы как в суд штата, так и в федеральный суд против нарушителей антимонопольного законодательства штата и федерального. Федеральные антимонопольные законы, а также большинство законов штатов, предусматривают тройное возмещение убытков против нарушителей антимонопольного законодательства с целью поощрения частного судебного преследования за соблюдение антимонопольного законодательства. Таким образом, если компания обвиняется в монополизации рынка и присяжные приходят к выводу, что поведение привело к переплате с потребителей в размере 200 000 долларов, эта сумма автоматически утроится, так что пострадавшие потребители получат 600 000 долларов. Верховный суд Соединенных Штатов подытожил, почему Конгресс разрешил частные антимонопольные иски в деле Hawaii v. Standard Oil Co. of Cal. , 405 US 251, 262 (1972):
Каждое нарушение антимонопольных законов является ударом по системе свободного предпринимательства, предусмотренной Конгрессом. Эта система зависит от сильной конкуренции для своего здоровья и силы, а сильная конкуренция, в свою очередь, зависит от соблюдения антимонопольного законодательства. Принимая эти законы, Конгресс имел в своем распоряжении множество средств для наказания нарушителей. Он мог бы, например, потребовать от нарушителей возместить федеральным, государственным и местным органам власти предполагаемый ущерб, нанесенный их соответствующим экономикам нарушениями. Но это средство правовой защиты не было выбрано. Вместо этого Конгресс решил разрешить всем лицам подавать иски на возмещение в размере, в три раза превышающем их фактический ущерб, каждый раз, когда они получали ущерб в своем бизнесе или имуществе в результате нарушения антимонопольного законодательства. Предлагая потенциальным истцам перспективу возмещения в размере, в три раза превышающем размер их ущерба, Конгресс поощрял этих лиц выступать в качестве «частных генеральных прокуроров».
Верховный суд называет Антимонопольный закон Шермана «хартией свободы», призванной защищать свободное предпринимательство в Америке. [75] Одна из точек зрения на цель закона, отстаиваемая, например, судьей Дугласом, состояла в том, что цель заключалась не только в защите потребителей, но и, что не менее важно, в запрете использования власти для контроля над рынком. [76]
Здесь мы имеем проблему большого размера. Ее урок должен был бы быть выжжен в нашей памяти Брандейсом. «Проклятие большого размера» показывает, как размер может стать угрозой — как промышленной, так и социальной. Он может быть промышленной угрозой, потому что создает огромное неравенство по отношению к существующим или предполагаемым конкурентам. Он может быть социальной угрозой... В конечном счете, размер в стали — это мера власти горстки людей над нашей экономикой... Философия закона Шермана заключается в том, что ее не должно быть... Промышленная власть должна быть децентрализована. Она должна быть распределена по многим рукам, чтобы благосостояние людей не зависело от прихоти или капризов, политических предрассудков, эмоциональной стабильности нескольких самозваных людей... Такова философия и заповедь закона Шермана. Он основан на теории враждебности к концентрации в частных руках власти настолько большой, что ею может обладать только правительство народа.
— Особое мнение судьи Дугласа в деле Соединенные Штаты против Columbia Steel Co. [76]
Противоположностью этому являются аргументы эффективности, согласно которым антимонопольное законодательство должно быть изменено в первую очередь для выгоды потребителей и не иметь никакой другой цели. Экономист свободного рынка Милтон Фридман утверждает, что изначально он соглашался с основополагающими принципами антимонопольного законодательства (разрушение монополий и олигополий и содействие большей конкуренции), но пришел к выводу, что они приносят больше вреда, чем пользы. [3] Томас Соуэлл утверждает, что даже если превосходящий бизнес вытесняет конкурента, это не означает, что конкуренция закончилась:
Короче говоря, финансовый крах конкурента — это не то же самое, что избавление от конкуренции. Суды долгое время на словах поддерживали различие, которое экономисты проводят между конкуренцией — набором экономических условий — и существующими конкурентами, хотя трудно понять, насколько это повлияло на судебные решения. Кажется, слишком часто, если вы навредили конкурентам, то вы навредили конкуренции, насколько это касается судей. [77]
Алан Гринспен утверждает, что само существование антимонопольных законов отпугивает бизнесменов от некоторых видов деятельности, которые могли бы быть общественно полезными, из-за страха, что их деловые действия будут признаны незаконными и демонтированы правительством. В своем эссе под названием «Антимонопольное регулирование» он говорит: «Никто никогда не узнает, какие новые продукты, процессы, машины и слияния, позволяющие экономить затраты, не появились на свет, убитые законом Шермана еще до их рождения. Никто никогда не сможет подсчитать цену, которую все мы заплатили за этот закон, который, вызывая менее эффективное использование капитала, удерживал наш уровень жизни ниже, чем это было бы возможно в противном случае». Те, кто, подобно Гринспену, выступает против антимонопольного регулирования, склонны поддерживать конкуренцию не как самоцель, а за ее результаты — низкие цены. Пока монополия не является принудительной монополией , где фирма надежно изолирована от потенциальной конкуренции, утверждается, что фирма должна поддерживать низкие цены, чтобы препятствовать возникновению конкуренции. Следовательно, правовые действия необоснованны и несправедливо вредят фирме и потребителям. [4]
Томас ДиЛоренцо , приверженец австрийской школы экономики, обнаружил, что «тресты» конца 19 века снижали свои цены быстрее, чем остальная экономика, и он считает, что они вообще не были монополистами. [78] Айн Рэнд , американская писательница, приводит моральный аргумент против антимонопольных законов. Она считает, что эти законы в принципе криминализируют любого человека, занимающегося успешным бизнесом, и, таким образом, являются грубым нарушением их индивидуальных ожиданий. [79] Такие сторонники невмешательства предполагают, что должна быть разрушена только принудительная монополия , то есть постоянный, исключительный контроль над жизненно необходимым ресурсом, товаром или услугой, при котором сообщество находится во власти контролера, и где нет поставщиков тех же или заменяющих товаров, к которым мог бы обратиться потребитель. В такой монополии монополист может принимать решения о ценообразовании и производстве, не оглядываясь на конкурентные рыночные силы, и может сокращать производство, чтобы завышать цены у потребителей. Сторонники политики невмешательства утверждают, что такая монополия может возникнуть только посредством использования физического принуждения или мошеннических методов со стороны корпорации или вмешательства правительства, и что не существует ни одного случая принудительной монополии, которая не была бы результатом политики правительства.
Труды судьи Роберта Борка по антимонопольному праву (в частности, «Парадокс антимонопольного права »), а также труды Ричарда Познера и других мыслителей в области права и экономики оказали большое влияние на изменение подхода Верховного суда США к антимонопольному законодательству с 1970-х годов, сосредоточившись исключительно на том, что лучше для потребителя, а не на практике компании. [66]
{{cite book}}: |first=имеет общее название ( помощь )