Сэр Уильям Джонсон, 1-й баронет ( ок. 1715 — 11 июля 1774), был офицером британской армии и колониальным администратором из Ирландии . В молодости Джонсон переехал в провинцию Нью-Йорк , чтобы управлять поместьем, купленным его дядей, офицером Королевского флота Питером Уорреном , которое располагалось на территории могавков , одной из шести наций Лиги ирокезов , или Хауденосауни . Джонсон выучил язык могавков и обычаи ирокезов и был назначен британским агентом среди ирокезов. Благодаря своему успеху в 1756 году он был назначен британским суперинтендантом по делам индейцев во всех северных колониях. На протяжении всей своей карьеры британского чиновника среди ирокезов Джонсон совмещал личный бизнес с официальной дипломатией, приобретая десятки тысяч акров родной земли и становясь очень богатым.
Джонсон командовал ирокезами и силами колониальной милиции против французов и их союзников во время франко-индейской войны , североамериканского театра Семилетней войны (1754–1763) в Европе. Его роль в британской победе в битве при озере Джордж в 1755 году принесла ему титул баронета Нью-Йорка . Захват форта Ниагара у французов в 1759 году принес ему дополнительную известность. Работая британским суперинтендантом по делам индейцев в северном округе с 1756 года до своей смерти в 1774 году, Джонсон работал над тем, чтобы американские индейцы были привязаны к британским интересам. Коллегой Джонсона в южных колониях был Джон Стюарт .
Уильям Джонсон родился около 1715 года в графстве Мит , в Королевстве Ирландия . [2] Он был старшим сыном Кристофера Джонсона (1687–1764) из Смитстауна, графство Мит , и Энн Уоррен, дочери Майкла Уоррена из Уорренстауна, графство Мит , и Кэтрин Эйлмер, сестры адмирала Мэтью Эйлмера, 1-го барона Эйлмера .
Его мать Анна происходила из « староанглийской » католической дворянской семьи, которая в предыдущих поколениях потеряла большую часть своего статуса из-за протестантских английских колонистов. [3] Кристофер Джонсон происходил из семьи О'Нилов из династии Фьюс графства Арма . Дед Уильяма Джонсона по отцовской линии первоначально был известен как Уильям МакШейн, но изменил свою фамилию на Джонсон , англизированное гэльское Мак -Сайн . [4] Некоторые ранние биографы изображали Уильяма Джонсона живущим в бедности в Ирландии, но современные исследования показывают, что его семья вела комфортный, хотя и скромный образ жизни. [5] Хотя семья Джонсонов имела историю якобитизма , дядя Уильяма Джонсона Питер Уоррен был воспитан как протестант, что позволило ему продолжить карьеру в британском Королевском флоте . Он добился значительных успехов, приобретя попутно богатство. [6]
Будучи католиком, Уильям Джонсон имел ограниченные возможности для продвижения в институтах Британской империи . [7] Никогда не отличавшийся особой религиозностью, Джонсон обратился в протестантизм, когда ему предложили возможность работать на своего дядюшку в Британской Америке . [8]
Питер Уоррен приобрел большой участок неосвоенной земли вдоль южного берега реки Могавк в провинции Нью-Йорк . Уоррен убедил Джонсона возглавить усилия по созданию там поселения, которое будет известно как Уорренсбург, подразумевая, что Джонсон унаследует большую часть земли. [9] Джонсон прибыл примерно в 1738 году с двенадцатью ирландскими протестантскими семьями и начал расчищать землю. [10] Он покупал порабощенных африканцев для выполнения тяжелой работы по разминированию; они были первыми из многих рабов, купленных Джонсоном. [11]
Уоррен намеревался привлечь Джонсона к торговле с американскими индейцами , в основном с могавками и другими из шести народов ирокезов, племен, которые доминировали в районе к западу от Олбани . Вскоре Джонсон обнаружил, что торговые пути проходят на север, на противоположную сторону реки от Уорренсбурга. [12] Действуя по собственной инициативе, в 1739 году Джонсон купил дом и небольшую ферму на северной стороне реки, где построил магазин и лесопилку. Из этого места, которое он назвал «Горой Джонсон», Джонсон смог вмешаться в торговлю Олбани с Индией. Он поставлял товары торговцам, направлявшимся в форт Освего , и покупал у них меха, когда они возвращались вниз по реке. Он имел дело напрямую с торговцами Нью-Йорка, избегая таким образом посредников в Олбани. [13] Купцы Олбани были разгневаны, и Уоррен был недоволен тем, что его племянник стал независимым. [14]
Джонсон стал тесно связан с могавками , самой восточной нацией Шести Наций Лиги ирокезов . К моменту прибытия Джонсона их население сократилось до 580 человек из-за хронических инфекционных заболеваний , невольно занесенных европейцами, и войн с конкурирующими племенами, связанными с прибыльной торговлей бобрами . [15] Ирокезы считали, что союз с Джонсоном может продвинуть их интересы в британской имперской системе. Примерно в 1742 году они сделали его почетным сахемом , или гражданским главой, и дали ему имя Варрагиягей, которое он перевел как «Человек, совершающий великие дела». [16]
_(14783072053).jpg/1280px-History_of_the_city_of_New_York-_its_origin,_rise_and_progress_(1896)_(14783072053).jpg)
В 1744 году Война за австрийское наследство распространилась на колониальную Америку , где она была известна как Война короля Георга . Из-за его тесных связей с могавками в 1746 году Джонсон был назначен британским колониальным правительством агентом Нью-Йорка при ирокезах, заменив базирующихся в Олбани индийских комиссаров. [17] Вновь созданному «Полковнику воинов шести наций» было поручено вербовать и снаряжать колонистов и индейцев для кампании против французов. [18] Вербовать воинов-ирокезов было сложно: со времен так называемого Великого соглашения 1701 года ирокезы придерживались политики нейтралитета в колониальных войнах между Францией и Великобританией. [19] Работая с вождем могавков Хендриком Теаногуином , Джонсон набирал воинов-могавков для сражения на стороне британцев. [20] Джонсон организовывал небольшие рейдовые отряды, которые направлялись против поселений французов и их индийских союзников. [21] В соответствии с Законом о скальпах Нью-Йорка 1747 года, Джонсон платил награды за скальпы , хотя он понимал, что это поощряло скальпирование мирных жителей всех возрастов и обоих полов. [22] В июне 1748 года Джонсон был назначен «полковником нью-йоркских рекрутов», должность, которая давала ему дополнительную ответственность за колониальные ополчения в Олбани. [23] В июле 1748 года было получено известие о мирном урегулировании. Ирокезы понесли тяжелые потери во время войны, что на какое-то время снизило престиж Джонсона среди них. [24]
В 1748 году Джонсон построил новый каменный дом вверх по реке от горы Джонсон, который стал известен как Форт Джонсон . [25] Когда приближалась следующая война, дом был сильно укреплен. В 1755 году Джонсон перенес основное место встреч дипломатических советов между британцами и ирокезами из Олбани в Форт Джонсон. [26] Он также купил дома в Скенектади и Олбани, чтобы останавливаться во время своих деловых поездок в Нью-Йорк. [27]
После войны короля Георга Джонсон оказался между соперничающими политическими фракциями Нью-Йорка. Одну фракцию возглавлял губернатор Джордж Клинтон , который назначил Джонсона индейским агентом Нью-Йорка, а в 1750 году назначил его членом Губернаторского совета . [28] Губернатор Клинтон призвала Ассамблею Нью-Йорка возместить непогашенные Джонсону военные расходы, которые составили 2000 фунтов стерлингов. [29] Выплата была заблокирована политическими соперниками Клинтона, фракцией во главе с вице-губернатором Джеймсом Де Ланси , который был связан с комиссарами по делам индейцев Олбани, которых Джонсон вытеснил. Де Ланси также был зятем адмирала Питера Уоррена, что усугубляло напряженность в отношениях между Джонсоном и Уорреном.
Раздраженный Джонсон подал в отставку с поста комиссара Нью-Йорка по делам индейцев в 1751 году. [30] Когда Уоррен умер в июле 1752 года, он ничего не оставил Джонсону в своем завещании. Хотя Уоррен умер очень богатым человеком, в своем завещании он потребовал, чтобы Джонсон возместил расходы, понесенные при заселении земли Уоррена. [31]
В июне 1753 года Хендрик Теаногин и делегация могавков отправились в Нью-Йорк, где объявили губернатору Клинтону, что Цепь Завета — дипломатические отношения между британцами и ирокезами — разорвана. [32] Британское правительство приказало Клинтону созвать Конгресс Олбани 1754 года для восстановления Цепи Завета. [33] На Конгрессе ирокезы настаивали на том, что альянс будет восстановлен только в том случае, если Джонсон будет восстановлен в должности их агента. [34]
Восстановление Джонсона в качестве индийского агента произошло в следующем году, как раз в тот момент, когда французско-индийская война , североамериканский театр Семилетней войны , обострялась. В 1755 году генерал-майор Эдвард Брэддок , посланный в Северную Америку для руководства британскими военными усилиями, назначил Джонсона своим агентом среди ирокезов. [35] Хотя у Джонсона было мало военного опыта, ему было присвоено звание генерал-майора и поручено возглавить экспедицию против французского форта в Краун-Пойнт . [36] Его войска были провинциальными солдатами, оплачиваемыми колониями, а не регулярными солдатами британской армии , а это означало, что при организации экспедиции ему приходилось иметь дело с шестью различными колониальными правительствами. [37]
Первоначально Джонсон имел под своим командованием около 5000 колонистов, но генерал Уильям Ширли , губернатор Массачусетса, которому было поручено возглавить одновременную экспедицию к форту Ниагара , перебросил часть людей и ресурсов Джонсона на свою собственную кампанию против французского поста. [38] Напряженность нарастала, поскольку два генерала работали друг против друга, вербуя союзников по рождению. Спор осложнялся необычной структурой командования: генерал Ширли, заместитель Брэддока, был старшим офицером Джонсона, но когда дело касалось дел Индии, теоретически главный был Джонсон. [39] Со временем Ширли обвинит в провале своей экспедиции отказ Джонсона предоставить ему адекватную поддержку со стороны Индии. По словам биографа Джонсона Милтона Гамильтона, историки обычно изображали Джонсона как необоснованного в споре с Ширли, но Гамильтон утверждал, что Джонсон реагировал на неуклюжую индийскую дипломатию Ширли, которая нанесла ущерб отношениям Великобритании с Шестью нациями. [40]
Двигаясь на север, на французскую территорию, в августе 1755 года Джонсон переименовал Лак-дю-Сен-Сакреман в озеро Джордж в честь своего короля. [41] 8 сентября 1755 года силы Джонсона удержали свои позиции в битве при озере Джордж . Джонсон был ранен мячом, который должен был остаться в его бедре на всю оставшуюся жизнь. [42] Хендрик Теаногин , союзник Джонсона-могавк, был убит в бою, а барон Дискау , французский командующий, попал в плен. Джонсон не позволил ирокезам убить раненого Дискау, и этот поступок увековечен на более поздних картинах, посвященных этому событию. [43]
Битва завершила экспедицию против Краун-Пойнт. Джонсон построил форт Уильям Генри на озере Джордж, чтобы укрепить британскую оборону. [44] В декабре, устав от армейской жизни, Джонсон подал в отставку с звания генерал-майора. [45] Генерал Ширли, ставший главнокомандующим после смерти Брэддока, стремился изменить полномочия Джонсона как индийского агента, чтобы Джонсон был передан под его командование. [46] Но вскоре Ширли сменили и на посту губернатора, и на посту главнокомандующего, а звезда Джонсона была на подъеме. [47]
Хотя битву при озере Джордж вряд ли можно назвать решающей победой, в год крупных неудач британцам нужен был военный герой, и Джонсон стал таким человеком. [48] Утверждения о том, что Джонсон был инвалидом из-за раны в начале боя и, таким образом, не участвовал в победе, не уменьшили признания, оказанного ему. [49] В качестве награды за его заслуги парламент проголосовал за Джонсона в размере 5000 фунтов стерлингов, а король Георг сделал его баронетом . [24] «Никогда такая незначительная встреча не была так щедро вознаграждена», - писал историк Джулиан Гвин. [50]
В январе 1756 года британское правительство назначило Джонсона единственным суперинтендантом по делам индейцев в северных колониях. Эта должность давала ему большое влияние и власть, поскольку он подчинялся непосредственно правительству в Лондоне и не контролировался правительствами провинций, поскольку Индийский департамент был военным. [51] Из всех индейских народов в северных колониях Джонсон был наиболее хорошо осведомлен и наиболее тесно связан с шестью народами ирокезов, особенно с могавками. В качестве суперинтенданта он сделал бы ирокезов центром британской дипломатии, продвигая и даже преувеличивая мощь Конфедерации ирокезов. Джонсон также начал длительный процесс попыток контролировать дипломатию ирокезов, пытаясь «не что иное, как восстановление конфедерации ирокезов с самим собой как в ее центре». [52]
Хотя Джонсон больше не был британским генералом, он продолжал возглавлять ирокезов и пограничное ополчение. В августе 1757 года, после того как французы начали осаду форта Уильям-Генри , Джонсон прибыл в форт Эдвард со 180 индейцами и 1500 ополченцами. [53] Сильно переоценив численность французской армии, британский генерал Дэниел Уэбб решил не отправлять силы помощи из форта Эдвард в форт Уильям Генри. Британцы были вынуждены сдать Форт Уильям Генри, после чего многие из них были убиты в результате печально известной резни. Ходили истории о том, что Джонсон был в ярости из-за решения Уэбба не посылать помощь и что он разделся догола перед Уэббом, чтобы выразить свое отвращение. [54]
Поскольку война складывалась для британцев плохо, Джонсону было трудно заручиться поддержкой Шести Наций, которые не горели желанием присоединяться к проигрышному делу. В июле 1758 года ему удалось собрать 450 воинов для участия в масштабной экспедиции под руководством нового британского командующего генерала Джеймса Аберкромби . [55] Кампания бесславно закончилась катастрофической попыткой Аберкромби отобрать у французов форт Карильон . Джонсон и его индийские союзники мало что могли сделать, поскольку британские войска штурмовали французские позиции бесплодными лобовыми атаками. [56]
В 1758 году, после захвата Луисбурга , форта Фронтенак и форта Дюкен , ход войны начал меняться в пользу британцев. [58] Джонсон смог набрать больше воинов-ирокезов. Летом 1759 года он возглавил почти 1000 воинов-ирокезов — практически всю военную мощь Шести Наций — в составе экспедиции генерала Джона Придо по захвату форта Ниагара . [59] Когда Придо был убит, командование взял на себя Джонсон.
Он захватил форт после того, как устроил засаду и разгромил французские силы помощи в битве при Ла-Бель-Фамиль . Джонсону обычно приписывают руководство или, по крайней мере, планирование этой засады, [60] но историк Фрэнсис Дженнингс утверждал, что Джонсон не присутствовал в битве и что он преувеличивал свою роль в официальных сообщениях. [24] Завоевание Ниагары отбросило французскую линию от Великих озер. Джонсона снова прославили как героя, хотя некоторые профессиональные солдаты выразили сомнение в его военных способностях и ценности ирокезов в победе. [61] Джонсон командовал «крупнейшими индейскими силами, когда-либо собранными под британским флагом». [62]
Джонсон сопровождал генерала Джеффри Амхерста в последней североамериканской кампании Семилетней войны , захвате Монреаля в 1760 году. После падения Новой Франции под власть британцев Джонсон и его заместитель Джордж Кроган провели много времени, ведя переговоры с бывшими индийскими союзниками. французов. В 1761 году Джонсон совершил поездку туда и обратно длиной 1000 миль (1600 км) в Детройт, чтобы провести конференцию с региональными американскими индейцами. [63] Джонсон рассказал собравшимся вождям об антибританских слухах, которые циркулировали среди туземцев, и сумел на время предотвратить прямое сопротивление британской военной оккупации Запада. [64] Норманд Маклауд встретил Джонсона на этой конференции и вернулся с ним в Нью-Йорк. Позже Маклауд был назначен командиром форта Освего на озере Онтарио. [65]
После французско-индийской войны Джонсон надеялся сконцентрироваться на расширении и улучшении своих земельных владений. [66] В декабре 1760 года могавк Канаджохари дал Джонсону участок площадью около 80 000 акров (320 км 2 ) к северу от реки Могавк. [67] Этот грант оказался спорным, поскольку другие спекулянты землей уже получили лицензии на покупку земель, которые могавки выпустили на продажу, но сэр Уильям этого не сделал. [68] В 1769 году, после многих лет маневрирования и лоббирования, Джонсон наконец получил королевское одобрение на получение гранта. [69] Это был один из нескольких крупных участков земли, которые Джонсон приобрел у могавков и ирокезов, используя свое положение королевского индийского агента. К моменту своей смерти Джонсон накопил около 170 000 акров (690 км 2 ) [70] и был одним из крупнейших землевладельцев в Британской Америке , уступая лишь семьям Пеннов и ван Ренсселеров . [ нужна цитата ] По словам историка Джулиана Гвина:
При этом он действовал ничем не отличаясь от десятков других спекулянтов в индийских землях. Его отличали только большие преимущества, которыми он обладал благодаря своей должности и длительной близости с индейцами. Он действительно был одним из их главных эксплуататоров... [50]
В 1762 году Джонсон на свой грант основал город Джонстаун , примерно в 25 милях (40 км) к западу от Скенектади , штат Нью-Йорк, к северу от реки Могавк. Он назвал новое поселение, первоначально называвшееся Джонс-Таун, в честь своего сына Джона. Там за счет Короны [50] он основал бесплатную школу как для белых детей, так и для детей-могавков. [71]
За городом в 1763 году он построил Джонсон-холл , где и прожил до самой смерти. Он нанял многочисленных ирландских фермеров-иммигрантов-арендаторов для своих обширных земель и жил, по сути, как феодальный землевладелец. Он также покупал порабощенных африканцев для работы, особенно на своих лесозаготовках. На Джонсона работало около 60 рабов, что делало его крупнейшим рабовладельцем в графстве и, вероятно, в провинции, сравнимым с крупными плантаторами на Юге Америки . [72] В 1766 году Джонсон организовал ложу Святого Патрика № 4, масонскую ложу, в Джонсон-холле, и был назначен ее хозяином. Его племянник Гай Джонсон сменил его на посту хозяина этой ложи в 1770 году .
Джонсон был решительным сторонником англиканской церкви в колонии. [74] Чтобы противостоять влиянию французских католических миссионеров на западе Нью-Йорка, в 1769 году он заплатил за строительство англиканской церкви для могавков Канаджохари , деревни, которую британцы называли «Верхним замком». Здание, позже использовавшееся европейско-американскими общинами и известное как Церковь Индийского замка , до сих пор стоит недалеко от Дуная, штат Нью-Йорк . Это часть исторического района Верхнего замка-могавков , являющегося национальным историческим памятником . [75] [76] В 1771 году Джонсон построил епископальную церковь Св. Иоанна в Джонстауне, но вскоре пожаловался, что она «маленькая и очень плохо построенная». В течение пяти лет он организовал строительство каменной церкви большего размера, чтобы вместить растущую общину в Джонстауне. Историческая церковь до сих пор действующая. [77]
В 1763 году Война Понтиака возникла из-за недовольства коренных американцев британской политикой после войны между Францией и Индией. За несколько лет до восстания Джонсон советовал генералу Джеффри Амхерсту соблюдать дипломатическую практику ирокезов, например, награждать подарками лидеров коренных народов - практику, которую они считали важным культурным символом уважения и важной для поддержания хороших отношений. Амхерст, отвергший совет Джонсона, был отозван в Лондон и заменен генералом Томасом Гейджем . Отзыв Амхерста укрепил позиции Джонсона, поскольку требовалась политика компромисса с индейцами, и это было сферой деятельности Джонсона. Джонсон заключил договор с Понтиаком в 1766 году, который окончательно положил конец войне.
С июля по август 1764 года Джонсон заключил договор в форте Ниагара, на котором присутствовало около 2000 американских индейцев, в основном ирокезов. Хотя большинство ирокезов не участвовало в войне, сенека из долины реки Дженеси подняли оружие против британцев, и Джонсон работал над тем, чтобы вернуть их в альянс «Цепочка Ковенанта» . Джонсон убедил ирокезов послать военный отряд против сенека, участвовавших в восстании, но в остальном ирокезы не внесли в военные усилия столько, сколько хотелось Джонсону. [79]
Джонсон был сторонником Королевской прокламации 1763 года , которая призывала к ужесточению имперского контроля и ограничению колониальной экспансии на запад. Джонсон согласовал детали границы, определенной в Договоре Форт-Стэнвикс 1768 года. Вопреки инструкциям из Лондона, Джонсон отодвинул границу на 400 миль (640 км) к западу, что позволило ему и другим спекулянтам землей приобрести гораздо больше земли, чем первоначально было разрешено британское правительство. Джонсона резко критиковали за превышение своих инструкций, но многие спекулянты землей имели хорошие связи в правительстве, и расширенной границе было позволено остаться в силе. За это время он стал членом Американского философского общества , будучи избранным в него в 1768 году .
Недовольство коренных американцев на западе продолжало расти в 1770-х годах. Джонсон провел свои последние годы, пытаясь предотвратить новое восстание, подобное войне Понтиака. Проводя политику « разделяй и властвуй» , он старался блокировать возникновение межплеменных индейских союзов. Его последним успехом стала изоляция шауни перед войной Данмора в 1774 году.
При жизни Джонсон приобрел репутацию человека, у которого было множество детей от нескольких женщин Европы и коренных американцев. [81] В то время мужчины не подвергались остракизму за наличие внебрачных детей, если они могли себе это позволить и поддерживали их. Один учёный 20-го века подсчитал, что у Джонсона было около 100 внебрачных детей, [82] но историк Фрэнсис Дженнингс утверждал, что «нет правды в диких историях о том, что он спал с бесчисленным количеством женщин-могавков». [24] В своем завещании Джонсон признал детей от Кэтрин Вайзенберг и Молли Брант , Германа и Ирокеза соответственно, с которыми у него были долгосрочные отношения. Он безоговорочно признал нескольких других детей от неназванных матерей.
.jpg/1280px-Joseph_Brant_painting_by_George_Romney_1776_(2).jpg)
В 1739 году, вскоре после прибытия в Америку, Джонсон завязал отношения с Кэтрин Вайзенберг (ок. 1723–1759), немецкой иммигранткой из Пфальцского электората . Первоначально она приехала в колонии в качестве наемной прислуги , но сбежала, возможно, с помощью друзей или родственников. [83] Согласно традиции, она работала на другую семью недалеко от Уорренсбурга, когда Джонсон выкупил оставшуюся часть ее контракта, возможно, первоначально, чтобы она работала его домработницей. [84] Хотя нет никаких записей о том, что пара когда-либо официально состояла в браке, [85] Нью-Йорк не требовал подачи лицензий или свидетельств о гражданском браке в то время, а Вайзенберг была гражданской женой Джонсона . [24] У пары было трое известных детей, в том числе дочери Нэнси и Мэри (Полли), а также сын Джон, которого впервые окрестили только под фамилией Вайзенберг в Форт-Хантер. [86] Старший Джонсон позже организовал, чтобы его сын Джон унаследовал его титул и поместья как Джон Джонсон . [87] Внуком сэра Уильяма Джонсона был третий баронет сэр Адам Гордон Джонсон, который через свою бабушку Энн Уоттс был потомком семей Шайлер , Деланси и Ван Кортландт из британской Северной Америки . [88]
В то же время у Джонсона были отношения с Элизабет Брант, женщиной-могавком, от которой у него было трое известных детей: Кегнехтаго или Брант (род. в 1742 г.), Томас (1744 г.) и Кристиан (1745 г.); последние два мальчика умерли в младенчестве. [89] Около 1750 года у Джонсона родился сын по имени Тагавирунта, также известный как Уильям Канаджохари , от женщины-могавка, возможно, Маргарет Брант, младшей сестры Элизабет. [90] Джонсон, возможно, также был близок с сестрами Сюзанной и Элизабет Вормвуд, а также с ирландкой по имени Мэри МакГрат, от которой у него, судя по всему, была дочь по имени Мэри. [91] Мэри, Кегнехтаго (Брант) и Тагавирунта (Уильям) получили наследство по завещанию Джонсона. [92]
В 1759 году Джонсон начал гражданские отношения с Молли Брант , женщиной-могавком, которая жила с Джонсоном в качестве его супруги в Джонсон-холле до конца своей жизни. Молли была старшей сестрой Джозефа Бранта , который присоединился к дому, когда он был маленьким. Отношения Джонсона с Молли дали ему дополнительное влияние на ирокезов. У пары было восемь детей, каждый из которых получил землю от Джонсона по его завещанию. [93] Внуком Уильяма Джонсона и Молли Брант был Уильям Джонсон Керр, который женился на Элизабет Брант, дочери Джозефа Бранта и внучке Джорджа Крогана и их жен-могавков.
Джонсон умер от инсульта в Джонсон-холле 11 июля 1774 года во время индийской конференции. Гай Джонсон , племянник и зять Уильяма (он женился на Мэри/Полли), сообщил, что Джонсон умер, когда его «схватило от удушья». [94] На его похоронах в Джонстауне присутствовало более 2000 человек. Среди его гроб были губернатор Нью-Джерси Уильям Франклин и судьи Верховного суда Нью-Йорка. Он был похоронен под алтарем епископальной церкви Св. Иоанна, церкви, которую он основал в Джонстауне. На следующий день вожди Шести Наций провели церемонию соболезнования и признали Гая Джонсона преемником сэра Уильяма. [95]
Во время Американской революции восставший законодательный орган Нью-Йорка конфисковал все земли и имущество Джонсона, поскольку его наследники были лоялистами . В 1960 году Джонсон-холл был назван Национальным историческим памятником . Это государственный исторический памятник , открытый для публики.
Самым важным наследием Джонсона является сравнительно мирное сосуществование англо-американцев и индейцев во время его пребывания на посту индийского агента в Британской Северной Америке. Будучи приемным вождем могавков и мужем могавков Мэри (Молли) Брант, согласно законам ирокезов, он был доверенным советником и членом нации могавков. Благодаря этой принадлежности он считался членом Шести народов ирокезов. Эта позиция давала ему возможность не только вести ирокезов в битву на стороне англичан, но и вести переговоры по двум договорам в форте Стэнвикс (который развился как современные Рим и Нью-Йорк ). Хотя договоры лишили многих индейцев земли без их ведома, они предоставили ирокезам благоприятные условия и привели к десятилетиям сравнительного мира между традиционными индийскими жителями и новыми поселенцами.
Сосуществование было частью другого важного исторического наследия Джонсона: защита британского суверенитета и англо-американского урегулирования как оплота против французского контроля над северным Нью-Йорком и регионом Великих озер в целом. Джонсон сыграл важную роль в поддержании британско-ирокезского союза через Цепь Ковенанта , которая консолидировала как ирокезов, так и британские территориальные и коммерческие интересы против конкурирующих алгонкинских и французских интересов в Новой Франции до 1763 года. После того, как Великобритания взяла на себя контроль над бывшими французскими территориями к востоку от реки Миссисипи. Джонсон в конечном итоге выиграл политический спор по поводу политики Индии у лорда Джеффри Амхерста . Он презирал союз ирокезов, взращиванию и защите которого Джонсон так посвятил себя. Именно Джонсону, наконец, сдался Понтиак после окончательного провала конфликта, названного в его честь.
Старый Форт Джонсон , его первый дом, построенный в 1749 году, включен в Обзор исторических зданий Америки . Сейчас он используется Историческим обществом округа Монтгомери, которое управляет там музеем и сувенирным магазином, а также позволяет использовать его в качестве места проведения мероприятий. Поместье Гай-Парк , построенное в 1773 году для дочери сэра Уильяма Мэри (Полли) и ее мужа, его племянника Гая Джонсона, также открыто для публики.
Талисман средней школы Джонстауна - «Сэр Билл» в честь Джонсона (или «Леди Билл» для женских команд). На спортивной одежде команд часто изображен силуэт Джонсона в треуголке . [96]
Джонсон появляется как антагонист тайного члена Ордена тамплиеров в видеоигре Assassin's Creed III 2012 года . Тамплиеры поручают ему захватить и контролировать земли коренных американцев, и в отместку его убивает главный герой игры - ирокез Ратоннхаке:тон . [97] Он также появляется в приквеле видеоигры 2014 года Assassin's Creed Rogue , где он становится союзником и помогает наставлять главного героя игры, Шэя Патрика Кормака . [98]
Он является выдающимся персонажем в книге У Мина «Манитуана» . Он также фигурирует в романе Роберта Льюиса Стивенсона «Мастер Баллантре» (1889).
Джонсон сыграл Криса Виггинса в телефильме 1990 года « Разделенная лояльность » и Пирса Броснана в телефильме 1993 года «Разорванная цепь» . [99]
Джонсона сыграл актер Джефф Монахан в документальной драме PBS «Война, которая создала Америку» (2006). Для этой роли Монахан изучал современное физическое поведение и говорил с североирландским акцентом.
«Империя дикой природы» (1968) Аллана Эккерта рассказывает историю Джонсона через прием исторической фантастики . Эккерт основывает свой роман на исторических документах, но также создает воображаемые события и диалоги, которые делают его доступным для обычного читателя.
«Подробнее о сэре Уильяме Джонсоне» (PDF) . Американский рыболов нахлыстом . Манчестер, Вирджиния: Американский музей ловли нахлыстом. 11 (2): 2–6. Весна 1984 г. Архивировано из оригинала (PDF) 29 ноября 2014 г. . Проверено 19 ноября 2014 г.
