Тереза Лизье ОКР ( французский : Тереза де Лизье [teʁɛz də lizjø] ; урожденная Мари Франсуаза-Тереза Мартен ; 2 января 1873 - 30 сентября 1897), религиозное имя Тереза Младенца Иисуса и Святого Лика ( Тереза де l'Enfant Jésus) et de la Sainte Face ) — французский босой кармелит , широко почитаемый в наше время. Она широко известна на английском языке как Маленький Цветок Иисуса или просто Маленький Цветок , а на французском языке как la petite Thérèse («маленькая Тереза»). [2] [3]
Тереза была очень влиятельным образцом святости для католиков и других из-за простоты и практичности ее подхода к духовной жизни. Она является одной из самых популярных святых в истории церкви, [4] [5], хотя при жизни она была малоизвестной. [6] Папа Пий X назвал ее «величайшей святой современности». [7] [8]
Тереза рано почувствовала призыв к религиозной жизни и, преодолев различные препятствия, в 1888 году, в раннем 15-летнем возрасте, [9] стала монахиней и присоединилась к двум своим старшим сестрам в замкнутой кармелитской общине Лизье , Нормандия (еще один сестра Селин также позже присоединилась к ордену). После девяти лет в качестве монахини-кармелитки, исполняя различные должности, такие как ризница и помощница послушницы , в последние восемнадцать месяцев своего пребывания в Кармиле она впала в ночь веры , в которую, как говорят, она почувствовала отсутствие Иисуса и была терзаемый сомнениями в существовании Бога. Тереза умерла в возрасте 24 лет от туберкулеза .
С 1927 года ее праздник в Общем римском календаре приходился на 3 октября, пока в 1969 году он не был перенесен на 1 октября. [10] Она хорошо известна во всем мире, а базилика Лизье является вторым по популярности местом паломничества во Франции после Лурда .
Тереза родилась на улице Сен-Блез в Алансоне , Франция, 2 января 1873 года и была дочерью Мари-Азели Герен (обычно называемой Зели) и Луи Мартена , ювелира и часовщика. [11] Оба ее родителя были набожными католиками, которые в конечном итоге стали первой (и единственной на сегодняшний день) супружеской парой, вместе канонизированной Римско-католической церковью (Папой Франциском в 2015 году).
Людовик пытался стать постоянным каноником , желая поступить в хоспис Большого Сен-Бернарда , но ему было отказано, поскольку он не знал латыни . Зели, обладавшая сильным и активным темпераментом, хотела служить больным, а также подумывала о посвященной жизни , но настоятельница регулярной канониссы Отеля -Дьё в Алансоне категорически отговаривала ее. [12] Разочарованная, Зели вместо этого научилась шитью кружева . Она преуспела в этом и в 22 года открыла собственный бизнес на улице Сен-Блез.
Луи и Зели встретились в начале 1858 года и поженились 13 июля того же года в базилике Нотр-Дам д'Алансон . Сначала они решили жить как брат и сестра в вечном воздержании , но когда духовник отговорил их в этом, они изменили свой образ жизни и родили девять детей. С 1867 по 1870 год они потеряли троих младенцев и пятилетнюю Элен. Все пять их выживших дочерей стали монахинями. Помимо Терезы, это были:
«Мечтатель и мечтатель, идеалист и романтик, [отец] давал трогательные и наивные имена [своим дочерям]: Мари была его «бриллиантом», Полина – его «благородной жемчужиной», Селин – «смелой». Но Тереза была его «маленькой королевой», которой принадлежали все сокровища». [14]
Вскоре после ее рождения в январе 1873 года перспективы выживания Терезы Мартин были неопределенными. Из-за ее хрупкого состояния ее доверили кормилице Роуз Тайле, которая уже выкормила двоих детей Мартина. [15] У Роуз были собственные дети, и она не могла жить с Мартинами, поэтому Терезу отправили жить с ней в леса Бокаж Семалле .
2 апреля 1874 года, когда ей было 15 месяцев, она вернулась в Алансон, где семья окружила ее любовью. «Я слышу, как малышка зовет меня мамой! Спускается по лестнице. На каждом шагу она зовет маму! И если я не отвечаю каждый раз, она остается там, не идя ни вперед, ни назад». (Мадам Мартен Полине, 21 ноября 1875 г.) Она получила образование в очень католической среде, включая посещение мессы в 5:30 утра, строгое соблюдение постов и молитву в ритме литургического года. Мартины также занимались благотворительностью, посещая больных и пожилых людей и время от времени приглашая к своему столу бродяг. Даже если она и не была той образцовой маленькой девочкой, которую позже изображали ее сестры, Тереза очень отзывчива на это образование. Она играла роль монахини. Описываемая в целом как счастливый ребенок, она проявляла и другие эмоции и часто плакала: «Селин играет с малышкой кубиками […] Мне приходится поправлять бедную девочку, которая впадает в ужасные истерики, когда не может иметь своих собственных». [16] Она катается по полу в отчаянии, полагая, что все потеряно. Иногда она настолько подавлена, что чуть не задыхается. Она нервный ребенок, но она очень хорошая, очень умная и все помнит . [15] В 22 года Тереза, тогда кармелитка, призналась: «Я была далеко не идеальной маленькой девочкой». [17]
С 1865 года Зели жаловалась на боль в груди, а в декабре 1876 года врач сообщил ей о серьезности опухоли. В июне 1877 года она уехала в Лурд в надежде вылечиться, но чуда не произошло. 28 августа 1877 года Зели умерла в возрасте 45 лет. Ее похороны прошли в базилике Нотр-Дам д'Алансон. Терезе едва исполнилось четыре с половиной года. Она написала: «Все подробности болезни моей матери до сих пор со мной, особенно ее последние недели на земле». Она вспомнила сцену в спальне, где ее умирающая мать принимала последние причастия, в то время как Тереза стояла на коленях, а ее отец плакал. Она писала: «Когда умерла мама, мой счастливый характер изменился. Раньше я была такой живой и открытой; теперь я стала застенчивой и сверхчувствительной, плакала, если кто-нибудь смотрел на меня. Я была счастлива только тогда, когда никто не обращал на меня внимания… Это было всего лишь в близи моей семьи, где все были удивительно добры, чтобы я мог быть больше самим собой». [18] [19]
Через три месяца после смерти Зели Луи Мартен покинул Алансон, где он провел свою юность и женитьбу, и переехал в Лизье в департаменте Кальвадос в Нормандии , где брат Зели, аптекарь, Исидор Герен, жил со своей женой и двумя дочерьми, Жанной и Мари. В последние месяцы жизни Зели отказалась от кружевного бизнеса. После ее смерти Луи продал его. Луи арендовал красивый просторный загородный дом Les Buissonnets , расположенный в большом саду на склоне холма с видом на город. Оглядываясь назад, Тереза видела в переезде в Ле Бюиссонне начало «второго периода моей жизни, самого болезненного из трех: он длился с четырех с половиной до четырнадцати лет, времени, когда я заново открыл для себя свой детский характер и вступил в серьезную сторону жизни». [20] [ нужна страница ] В «Лизье» Полина взяла на себя роль «мамы» Терезы. Она серьезно отнеслась к этой роли, и Тереза особенно сблизилась с ней и с Селин, самой близкой ей по возрасту сестрой. [15]
До восьми с половиной лет Тереза обучалась дома, а затем поступила в школу бенедиктинских монахинь аббатства Нотр-Дам-дю-Пре в Лизье. Тереза, которую хорошо и тщательно обучали Мари и Полина, оказалась лучшей в классе, за исключением письма и арифметики. Однако из-за ее юного возраста и высоких оценок над ней издевались. Больше всего над ней издевалась четырнадцатилетняя девочка, плохо успевавшая в школе. Тереза очень страдала из-за своей чувствительности и молча плакала. Кроме того, шумные игры на отдыхе были ей не по вкусу. Она предпочитала рассказывать истории или присматривать за малышами в классе младенцев. «Пять лет, которые я провел в школе, были самыми печальными в моей жизни, и если бы со мной не была моя дорогая Селин, я не смог бы пробыть там и одного месяца, не заболев». Селин сообщает нам: «Теперь у нее появилась склонность прятаться, [21] она не хотела, чтобы за ней наблюдали, поскольку искренне считала себя неполноценной». [22]
В свободные дни она все больше и больше привязывалась к Мари Герен, младшей из двух ее кузенов в Лизье. Обе девочки играли в отшельников , как когда-то играла великая Тереза со своим братом. И каждый вечер она погружалась в семейный круг. Однако напряжение двойной жизни и ежедневных усилий по преодолению себя угнетали Терезу. Ходить в школу становилось все труднее.
Когда ей было девять лет, в октябре 1882 года, ее сестра Полина поступила в монастырь кармелитов в Лизье. Тереза была опустошена. Она понимала, что Полина заточена и больше никогда не вернется. «Я сказала в глубине души: Полина для меня потеряна!» [23] Она также хотела присоединиться к кармелитам, но ей сказали, что она слишком молода. Тем не менее, Тереза так впечатлила мать Марию Гонзаг, настоятельницу , что она написала Терезе, чтобы утешить ее на рубеже 1882/83 года, назвав ее «моей маленькой дочерью Терезой от Младенца Иисуса». [24]
В это время Тереза часто болела. Ее начал мучить нервный тремор. Дрожь началась однажды ночью, когда дядя взял ее на прогулку и начал говорить о Зели. Предположив, что ей холодно, семья укрыла Терезу одеялами, но толчки продолжались. Она стиснула зубы и не могла говорить. Семья позвонила доктору Нотте, который не смог поставить диагноз. [25] В 1882 году доктор Гайрал поставил диагноз, что Тереза «реагирует на эмоциональное расстройство невротическими приступами». [26]
Встревоженная, но замкнутая, Полина начала писать письма Терезе и пробовала различные способы вмешательства. В конце концов Тереза выздоровела после того, как повернулась и посмотрела на статую Девы Марии , установленную в комнате Мари, куда перевезли Терезу. [27] 13 мая 1883 года она сообщила, что видела, как Богородица улыбнулась ей. [28] Она написала: «Богоматерь пришла ко мне, она улыбнулась мне. Как я счастлива». [29] Однако, когда Тереза рассказала монахиням-кармелиткам об этом видении по просьбе своей старшей сестры Марии, она обнаружила, что на нее нападают их вопросы, и она потеряла уверенность. Неуверенность в себе заставила ее задуматься о том, что произошло. «Я думал, что солгал – я не мог смотреть на себя без чувства глубокого ужаса ». [30] «Долгое время после моего выздоровления я думал, что моя болезнь была намеренной и это было настоящим мученичеством для моей души». [31] Ее опасения по этому поводу продолжались до ноября 1887 года.
В октябре 1886 года ее старшая сестра Мария поступила в тот же кармелитский монастырь, что еще больше огорчило Терезу. Тереза разозлилась и пролила «горькие слезы», так как Мари не дождалась ее. [32]
Тереза также страдала от сомнений , состояние, которое испытывали другие святые, такие как Альфонс Лигуори , также Доктор Церкви , и Игнатий Лойола , основатель иезуитов . Она писала: «Нужно было бы пройти через это мученичество, чтобы хорошо это понять, и для меня было бы невозможно выразить то, что я пережила за полтора года». [33]
Сочельник 1886 года стал поворотным моментом в жизни Терезы; она назвала это своим «полным обращением». Спустя годы она заявила, что в ту ночь она преодолела давление, с которым столкнулась после смерти матери, и сказала: «Бог сотворил маленькое чудо, чтобы я мгновенно повзрослела… В ту благословенную ночь… Иисус, который счел нужным сотвори Себя дитя из любви ко мне, счел нужным заставить меня выйти из пелен и несовершенств детства». [34]
Той ночью Луи Мартен и его дочери Леони, Селин и Тереза посетили полуночную мессу в соборе Лизье, «но в них осталось очень мало сердца. 1 декабря Леони, вся в экземе , спрятала волосы под маской . короткая мантилья , вернулась в Ле Бюиссонне всего через семь недель режима Бедных Клэр в Алансоне», и ее сестры помогали ей преодолеть чувство неудачи и унижения. Вернувшись в Ле Бюиссонне , Тереза, как и каждый год, «по обычаю французских детей, оставила свои туфли у очага пустыми в ожидании подарков не от Деда Мороза, а от Младенца Иисуса, который, как предполагалось, путешествовал по воздуху. несёт игрушки и пирожные». [35] Глядя на туфли Терезы на камине, она услышала, как ее отец сказал: «Ну, к счастью, это будет последний год!» [36] Тереза заплакала, и Селин посоветовала ей не спускаться немедленно вниз. Затем внезапно Тереза взяла себя в руки и вытерла слезы. Она сбежала по лестнице, опустилась на колени перед камином и с таким же ликованием, как всегда, развернула свои сюрпризы. В ее отчете, сделанном девять лет спустя, в 1895 году: «Работа, которую я не смогла выполнить за десять лет, была выполнена Иисусом в одно мгновение, удовлетворившись моей доброй волей, в которой никогда не было недостатка». [37] Она обнаружила радость в самозабвении и добавила: «Я почувствовала, как милосердие проникло в мою душу, и потребность забыть себя и угодить другим; с тех пор я была счастлива!» [38] «С той ночи я ни разу не потерпел поражения ни в одном бою, а скорее шел от победы к победе, начав, так сказать, «бежать как великан»!» [а] [39]
По словам Иды Гёррес, «Тереза мгновенно поняла, что с ней произошло, когда она одержала эту банальную маленькую победу над своей чувствительностью, которую так долго несла; тот факт, что человек может отбросить себя от самого себя, еще раз показывает, что, будучи добрым, победа есть чистая благодать, внезапный дар... Ее нельзя принудить, и все же ее может принять только терпеливо подготовленное сердце». [40] Биограф Кэтрин Харрисон : «В конце концов, в прошлом она пыталась контролировать себя, пыталась всем своим существом и потерпела неудачу. Благодать, алхимия, мазохизм : через какую бы призму мы ни смотрели на ее транспорт, ночь просветления Терезы представляла собой и его сила, и его опасность. Оно будет вести ее между смертным и божественным, между жизнью и смертью, разрушением и апофеозом. Оно приведет ее именно туда, куда она намеревалась идти». [41]
Характер Терезы и ранний опыт, сформировавший ее, стали предметом анализа, особенно в последние годы. Католическая писательница Ида Гёррес , чьи формальные исследования были сосредоточены на истории церкви и агиографии , написала психологический анализ характера Терезы. Некоторые авторы предполагают, что большую часть жизни Терезы отличался ярко выраженным невротическим аспектом личности. [42] [43] [44] [45] Харрисон пришел к выводу, что «ее темперамент не был создан для компромисса или умеренности… жизнь, потраченная не на укрощение, а на управление ее аппетитом и ее волей, жизнь, возможно, сокращенная силой ее желания». и амбиции». [35]
Еще до того, как ей исполнилось четырнадцать, когда у нее начался период затишья, Тереза начала читать «Подражание Христу» . Она читала «Подражание» внимательно, как будто автор прослеживал за ней каждую фразу: «Царство Божие внутри тебя... Обратись всем сердцем твоим к Господу, и оставь этот жалкий мир: и найдет покой душа твоя». [46] Она постоянно держала книгу при себе и позже писала, что эта книга и части другой книги совершенно иного характера, лекции аббата Шарля Арминжона о Конце этого мира и Тайнах грядущего мира питали ее. в этот критический период. [47] После этого она начала читать другие книги, в основном по истории и науке. [48]
В мае 1887 года Тереза подошла к своему 63-летнему отцу Луи, который восстанавливался после небольшого инсульта, когда он однажды воскресным днем сидел в саду, и сказала ему, что хочет отпраздновать годовщину «своего обращения», войдя в Кармель. перед Рождеством. Луи и Тереза оба не выдержали и заплакали, но Луи встал, осторожно сорвал белый цветок и подарил ей, объясняя, с какой заботой Бог создал его и сохранил до того дня. Позже Тереза писала: «Пока я слушала, мне казалось, что я слышу свою собственную историю, настолько велико было сходство между тем, что Иисус сделал для маленького цветка и маленькой Терезы». [49] Для Терезы цветок казался ее символом, «казалось, ему суждено жить на другой почве, более плодородной, чем нежный мох, где он провел свои первые дни». [50] Тереза возобновила свои попытки присоединиться к Кармилю, но отец-настоятель Кармиля не позволил этого из-за ее молодости.
.jpg/1280px-Pranzini_photo_anthropom%C3%A9trique_(cropped).jpg)
Летом французские газеты были заполнены историей Анри Пранцини, осужденного за жестокое убийство двух женщин и ребенка. Для возмущенной публики Пранзини олицетворял все, что угрожало достойному образу жизни во Франции. В июле и августе 1887 года Тереза усердно молилась об обращении Пранзини, чтобы его душа могла быть спасена, но Пранзини не проявил раскаяния. В конце августа газеты сообщили, что, когда шею Пранзини положили на гильотину, он схватил распятие и трижды поцеловал его. Тереза была в восторге и верила, что ее молитвы спасли его. Она продолжала молиться за Пранзини после его смерти. [51]
В ноябре 1887 года Людовик взял Селин и Терезу в епархиальное паломничество в Рим на священнический юбилей Папы Льва XIII . 20 ноября 1887 года во время общей аудиенции у Льва XIII Тереза, в свою очередь, подошла к Папе, преклонила колени и попросила позволить ей войти в Кармель. Папа сказал: «Ну, дитя мое, делай то, что решит начальство… Ты войдешь, если на то будет воля Божья», и благословил ее. Она отказалась покинуть его ноги, и благородному стражнику пришлось выносить ее из комнаты. [53]
Путешествие продолжилось: они посетили Помпеи , Неаполь , Ассизи, а затем вернулись через Пизу и Геную . Паломничество, длившееся почти месяц, было своевременным. За время обучения она «научилась больше, чем за многие годы учебы». В первый и последний раз в жизни она покинула родную Нормандию. Примечательно, что она, «которая знала только священников во время их служения, была в их обществе, слышала их разговоры, не всегда поучительные, - и сама видела их недостатки». [54]
Она поняла, что ей нужно молиться и отдать свою жизнь за таких грешников, как Пранзини. Но Кармель особенно молилась за священников, и это ее удивило, так как их души казались ей «чистыми, как кристалл». Месяц, проведенный со многими священниками, научил ее тому, что они «слабые и немощные люди». Позже она писала: «В том месяце я встретила много святых священников, но я также обнаружила, что, несмотря на то, что они были выше ангелов по своему высшему достоинству, они, тем не менее, были людьми и все еще подвержены человеческой слабости. «земли», как называет их Иисус в Евангелии, нужно молиться, а как насчет теплых? Опять же, как говорит Иисус: «Если соль потеряет силу, чем сделаешь ее соленой?» Я понял свое призвание в Италии». Впервые она тоже общалась с молодыми мужчинами. «В ее жизни без братьев мужественность представляли только ее отец, ее дядя Герен и различные священники. Теперь она получила свой первый и единственный опыт. Селин заявила на процедуре беатификации, что у одного из молодых людей в группе паломников «развился нежная привязанность к ней». Тереза призналась своей сестре: «Пришло время Иисусу удалить меня от ядовитого дыхания мира […] Я чувствую, что мое сердце легко захватывается нежностью, и там, где другие падают, я бы тоже упаду. Мы не сильнее других». [55] Вскоре после этого епископ Байе уполномочил настоятельницу принять Терезу. 9 апреля 1888 года она стала послушницей в Кармеле в Лизье.
Монастырь, в который вошла Тереза, представлял собой старинный дом с давними традициями. В 1838 году две монахини из Кармеля в Пуатье были отправлены основать монастырь Лизье. Одна из них, мать Женевьева Святая Тереза, была еще жива. Когда Тереза вошла во второе крыло, содержащее кельи и комнаты для больных, в которых ей предстояло жить и умереть, которое простояло всего десять лет, «то, что она обнаружила, было сообществом очень старых монахинь, некоторые странные и капризные, некоторые больные и обеспокоенные. Почти все сестры происходили из класса мелкой буржуазии и ремесленников. Настоятельница и послушница были выходцами из старой нормандской знати. Вероятно, только сестры Мартин представляли новый класс восходящей буржуазии». [56]
Орден кармелитов был реформирован в шестнадцатом веке Терезой Авильской и посвятил себя, в основном, личной и коллективной молитве. Монахини Лизье следовали строгим конституциям, которые разрешали есть только один раз в день в течение семи месяцев в году и иметь мало свободного времени. Отапливалась только одна комната здания. Времен молчания и уединения было много, но основательница предусмотрела и время для совместной работы и отдыха – суровость жизни не должна мешать сестринским и радостным отношениям. Основанная в 1838 году церковь Кармель в Лизье в 1888 году насчитывала 26 монахинь самых разных классов и происхождения. Большую часть жизни Терезы настоятельницей была мать Мария де Гонзаг, урожденная Мари-Адель-Розали Дэви де Вирвиль. Когда Тереза поступила в монастырь, Мари де Гонзаг было 54 года, женщина с переменчивым юмором, ревнивая к своему авторитету и иногда капризничавшая; это имело эффект определенной небрежности в соблюдении установленных правил. «В шестидесятые и семидесятые годы [девятнадцатого] века аристократ во плоти значил в мелкобуржуазном монастыре гораздо больше, чем мы можем себе представить сегодня... начальство назначило Марию де Гонзаг на высшие должности, как только ее послушничество было окончено. закончил... в 1874 году началась длинная череда сроков пребывания настоятельницей». [57]
Пребывание Терезы в качестве послушницы началось с ее приема в Кармель в понедельник, 9 апреля 1888 года . мир, который наполнил мою душу. Этот мир оставался со мной в течение восьми с половиной лет моей жизни здесь и никогда не покидал меня даже среди величайших испытаний». [59]
С детства Тереза мечтала о пустыне, в которую когда-нибудь ее приведет Бог. [60] Теперь она вошла в эту пустыню. Хотя теперь она воссоединилась с Мари и Полиной, с первого дня она начала бороться за победу и держаться на расстоянии от своих сестер. В самом начале Мария де Гонзаг, настоятельница, передала кандидатуру Терезу своей старшей сестре Мари, которая должна была научить ее следовать Часовой литургии . Позже она назначила Терезу помощницей Полины в трапезной. Когда вошла и ее кузина Мари Герен, она наняла ее и Терезу ризницами . [61]
Тереза строго придерживалась правила, запрещавшего всякие лишние разговоры во время работы. Сестер она видела вместе только в часы общего отдыха после еды. В такие моменты она садилась рядом с тем, рядом с кем ей бывало, или рядом с монахиней, которую она заметила удрученной, не обращая внимания на молчаливую, а иногда и выраженную чувствительность и даже ревность своих биологических сестер. «Мы должны извиниться перед остальными за то, что мы живем вчетвером под одной крышей», [62] имела обыкновение замечать она. «Когда я умру, вы должны быть очень осторожны, чтобы не вести семейную жизнь друг с другом… Я приехал в Кармель не для того, чтобы быть со своими сестрами; напротив, я ясно видел, что их присутствие обойдется мне дорого, ибо я был полон решимости не уступать природе». [62]
Хотя начинающая госпожа Мария Ангелов показалась Терезе медлительной, юная участница хорошо адаптировалась к новому окружению. Она писала: «Иллюзии, Бог дал мне благодать не иметь ни одной при въезде в Кармель. Я обнаружила, что религиозная жизнь была именно такой, как я ее себе представляла, никакие жертвы не удивляли меня, и все же… мои первые шаги встретили еще больше шипы, чем розы!" [63]
Она выбрала духовного наставника Альмира Пишона SJ . При их первой встрече, 28 мая 1888 года, она исповедовалась во всех своих прошлых грехах. Она ушла от этого с глубоким облегчением. Священник, который сам страдал от сомнений , понял ее и успокоил. [64] Несколько месяцев спустя он уехал в Канаду, и Тереза могла спросить его совета только в письме, и его ответы были редкими. (4 июля 1897 года она призналась Полине: «Отец Пишон слишком обращался со мной как с ребенком; однако он также сделал мне добро , сказав, что я не совершила смертного греха» . Будучи кандидаткой, Терезе пришлось терпеть издевательства со стороны других сестер из-за ее неспособности к рукоделию и ручному труду. Сестра Сент-Винсент де Поль, лучшая вышивальщица в округе, заставляла ее чувствовать себя неловко и даже называла ее «большой козой-нянькой». На самом деле Тереза была самой высокой в семье - 1,62 м (5 футов 4 дюйма).
Как и все монахини, Тереза обнаружила взлеты и падения, связанные с различиями в темпераменте, характере, проблемами чувствительности или слабостями. Но самые большие страдания пришли за пределы Кармеля. 23 июня 1888 года Луи Мартен исчез из своего дома и был найден несколько дней спустя в почтовом отделении Гавра . Этот инцидент ознаменовал начало упадка ее отца. Он умер 29 июля 1894 года.
Конец пребывания Терезы в качестве кандидата наступил 10 января 1889 года, когда она приняла эту привычку. С этого времени она носила «грубый домотканый и коричневый наплечник , белый платок и вуаль, кожаный пояс с четками , шерстяные «чулки», веревочные сандалии». [66] Поскольку здоровье ее отца временно стабилизировалось, он смог присутствовать, хотя через двенадцать дней после ее церемонии у ее отца случился инсульт, и его отвезли в частный санаторий Bon Sauveur в Кане , где он оставался в течение трех лет, прежде чем вернуться в Лизье. в 1892 году. В этот период Тереза углубила осознание своего призвания; вести скрытую жизнь, молиться и приносить свои страдания за священников, забываться, увеличивать благоразумные дела милосердия. Она писала: «Я особенно старалась практиковать малые добродетели, не имея возможности совершать великие […] В своих письмах этого периода послушничества Тереза снова и снова возвращалась к теме малости, называя себя как песчинка, образ, который она позаимствовала у Полины… «Всегда меньше, легче, чтобы ее легче было поднять дуновением любви». [67] Оставшаяся часть ее жизни будет определяться отступлением и вычитанием». [68]
Она впитала в себя труд Иоанна Креста , духовное чтение, редкое в то время, особенно для такой молодой монахини. «О! какие прозрения я почерпнула из сочинений святого отца нашего Иоанна Креста! Когда мне было семнадцать и восемнадцать лет, у меня не было другой духовной пищи…» Она чувствовала родство с этим классиком ордена кармелитов. (хотя, кажется, ничто не привлекло ее к творчеству Терезы Авильской ), и она с энтузиазмом читала его произведения « Восхождение на гору Кармель » , « Путь очищения» , « Духовную песнь» , « Живое пламя любви» . Отрывки из этих сочинений вплетены во все, что она сама говорила и писала. [69] Страх Божий, который она нашла у некоторых сестер, парализовал ее. «Моя природа такова, что страх заставляет меня отшатнуться, с ЛЮБОВЬЮ я не только иду вперед, я летаю». [70]
При новом имени, которое получает кармелитка при вступлении в орден, всегда присутствует эпитет – например, Тереза Иисуса, Елизавета Троицы , Анна Ангельская. Эпитет выделяет Тайну, которую ей следует созерцать с особой преданностью. «Имена Терезы в религии – у нее их было два – необходимо объединить, чтобы определить их религиозное значение». [71] Первое имя было обещано ей в девять лет матерью Марией де Гонзаг, Младенца Иисуса , и было дано ей при входе в монастырь. Само по себе почитание детства Иисуса было кармелитским наследием семнадцатого века – оно концентрировалось на ошеломляющем унижении божественного величия, принявшего форму крайней слабости и беспомощности. Французское ораторское искусство Иисуса и Пьера де Берюля возобновило эту старую религиозную практику. Однако, получив покрывало, Тереза взяла второе имя Святого Лика . [72]
Говорят, что во время ее послушничества созерцание Святого Лика питало ее внутреннюю жизнь. Это изображение, изображающее изуродованное лицо Иисуса во время Страстей. Она размышляла над некоторыми отрывками из пророка Исаии (глава 53). За шесть недель до своей смерти она заметила Полине: «Слова Исайи: «здесь нет ни величия, ни величия, ни красоты, […] презираемый, исключенный из всякого человеческого расчета; как нам следует принимать во внимание его, человек так презираемый ( Ис 53:2–3) [73] – эти слова были основой всего моего поклонения Святому Лику. Я тоже хотел быть без благообразия и красоты, неведомым всем тварям». [74] Накануне своей профессии она написала сестре Мари: «Завтра я стану невестой Иисуса, «чье лицо было скрыто и которого никто не знал» – какой союз и какое будущее!». [75] Медитация также помогла ей понять унизительное положение ее отца.
Обычно предшествующая профессия послушничества длилась год. Сестра Тереза надеялась дать свое окончательное обещание 11 января 1890 года или после этой даты, но, поскольку ее считали еще слишком молодой для окончательного обязательства, ее профессия была отложена. В качестве непрофессиональной послушницы ей предстояло провести на восемь месяцев больше стандартного года. К концу 1889 года ее старый дом в мире, Ле Бюиссонне , был разобран, а мебель разделена между Геренами и Кармелью. Лишь 8 сентября 1890 года, в возрасте 17 с половиной лет, она сделала свою религиозную профессию. Отступление в ожидании своих «неотвратимых обещаний» характеризовалось «абсолютной засушливостью» и накануне профессии она поддалась панике. Она беспокоилась, что «то, чего она хотела, было выше ее понимания. Ее призвание было притворством». [76]
Утешенная начинающей любовницей и матерью Марией де Гонзаг, на следующий день ее религиозное исповедание продолжилось, «излияние мира наполнило мою душу, «тот мир, который превосходит всякое разумение» ( Флп. 4:7)». [77] Против сердца она носила письмо о своей профессии, написанное во время ретрита. «Пусть создания будут для меня ничем, и пусть я буду ничем для них, но пусть Ты, Иисус, будешь всем! Пусть никто не занимается мной, пусть на меня смотрят как на человека, которого можно попирать […] да будет воля Твоя совершено во мне совершенно… Иисус, позволь мне спасти очень много душ; пусть ни одна душа не погибнет сегодня; пусть все души в чистилище будут спасены…» 24 сентября последовала публичная церемония, наполненная «печалью и горечью». «Тереза оказалась достаточно молодой и достаточно одинокой, чтобы оплакивать отсутствие епископа Гюгонена, отца Пишона, в Канаде; и ее собственного отца, все еще находящегося в приюте». [78] Но мать Мария де Гонзаг писала настоятельнице Тура: «Ангельскому ребенку семнадцать с половиной лет, и у нее есть суждение одного из тридцати, религиозное совершенство старой, усовершенствованной послушницы, и владение собой; она идеальная монахиня». [41]
Последующие годы были периодом взросления. Тереза молилась без больших чувственных эмоций, она увеличивала малые дела благотворительности и заботы о других, совершая небольшие служения. Она молча принимала критику, даже несправедливую, и улыбалась неприятным ей сестрам. Она всегда молилась за священников, и в частности за Гиацинта Лойсона , священника, который был сульпицианцем и послушником -доминиканцем , затем в течение десяти лет был кармелитом, но отошел от католической церкви в 1870 году. Два года спустя он женился на вдове-протестантке. которого он привел в католицизм много лет назад. После отлучения от церкви он продолжал путешествовать по Франции с лекциями. В то время как церковные газеты называли Лойсона «отступником», а Леон Блуа высмеивал его, Тереза на протяжении всей своей религиозной жизни молилась об обращении этого бывшего кармелита, которого она называла «нашим братом, сыном Пресвятой Девы». Своё последнее причастие она совершила 19 августа 1897 года за Лойсона. [79]
Капеллан Кармеля, отец Юф, очень настаивал на страхе перед Адом. Проповедники во время духовных ретритов того времени подчеркивали грех, страдания чистилища и страдания ада. Это не помогло. Тереза, которая в 1891 году пережила «великие внутренние испытания всех видов, иногда даже задаваясь вопросом, существуют ли небеса». Одна фраза, услышанная во время проповеди, заставила ее заплакать: «Никто не знает, достойны ли они любви или ненависти». Однако о ретрите октября 1891 года проповедовал отец Алексис Пру, францисканец из Сен-Назера . «Он специализировался на больших толпах (он проповедовал на фабриках) и не казался подходящим человеком, чтобы помогать кармелитам. Только одна из них нашла утешение в его словах, сестра Тереза Младенца Иисуса […] [его] проповедь об отказе и милосердии расширила свое сердце». [80]
Это подтвердило ее собственную интуицию. Она писала: «Моя душа была подобна книге, которую священник читал лучше, чем я. Он пустил меня на всех парусах по волнам доверия и любви, которые так привлекали меня, но на которые я не осмелилась отважиться. сказал мне, что мои ошибки не оскорбляют Бога». Ее духовная жизнь все больше опиралась на Евангелия , которые она всегда носила с собой. Благочестие ее времени питалось больше комментариями, но Тереза попросила Селин объединить Евангелия и Послания Святого Павла в один небольшой томик, который она могла бы носить в своем сердце. Она сказала: «Но именно Евангелия поддерживают меня в часы молитвы, ибо в них я нахожу то, что необходимо моей бедной маленькой душе. Я постоянно открываю в них новый свет, скрытые и таинственные значения». [81] [82]
Со временем Тереза поняла, что ее не тянет к возвышенным высотам «великих душ». Она искала слова Иисуса, которые проливали свет на ее молитвы и повседневную жизнь. Отступление Терезы в октябре 1892 года указало ей путь «вниз». Если ее спросить, где она живет, она сделает паузу и процитирует: «У лисиц есть свои берлоги, у небесных птиц свои гнезда, но мне негде преклонить голову». ( Матфея 8:20). Она написала Селин (письмо от 19 октября 1892 г.): «Иисус поднял нас над всеми хрупкими вещами этого мира, образ которых исчезает. Подобно Закхею , мы залезли на дерево, чтобы увидеть Иисуса, и теперь давайте послушаем, что он говорит нам. .. Поторопитесь спуститься, мне нужно сегодня остановиться в вашем доме. Что же, Иисус велит нам спуститься?» «Это вопрос внутреннего мира», — уточнила она в своем письме, чтобы Селин не подумала, что она имела в виду отказ от еды или крова. «Тереза знала, что ее добродетели, даже ее любовь, были несовершенны, испорчены ею, как зеркало, слишком мутное, чтобы отражать божественное». Она продолжала искать способы «более эффективно лишить себя себя». [83] «Без сомнения, [наши сердца] уже пусты от существ, но, увы, я чувствую, что мое не совсем пусто от меня самого, и именно по этой причине Иисус велит мне сойти». [84]
20 февраля 1893 года Полина была избрана настоятельницей Кармеля и стала «матерью Агнес». Она назначила бывшую настоятельницу послушницей любовницы, а Терезу сделала своей помощницей. Работа по руководству новичками ложилась прежде всего на Терезу.
В течение следующих нескольких лет она раскрыла талант разъяснять учение тем, кто не получил такого образования, как она. Калейдоскоп, три зеркала которого превращают кусочки цветной бумаги в красивые узоры, послужил вдохновенной иллюстрацией к Святой Троице . «Пока наши действия, даже самые незначительные, не выпадают из фокуса Божественной Любви, Святая Троица, символизируемая тремя зеркалами, позволяет им отражать чудесную красоту. Иисус, смотрящий на нас через маленькую линзу, то есть через Себя всегда видит красоту во всем, что мы делаем. Но если бы мы оставили фокус невыразимой любви, что бы Он увидел? [85] «Еще одним заветным образом был недавно изобретенный лифт, транспортное средство, которое Тереза много раз использовала, чтобы описать Божью благодать, силу, которая поднимает нас на высоты, которых мы не можем достичь самостоятельно». [86] [87] Марфа Иисусова, послушница, которая провела свое детство в ряде детских домов и которую все описывали как эмоционально неуравновешенную, с вспыльчивым характером, дала свидетельство в процессе беатификации о «необычайной преданности делу и присутствии ее молодой учитель. «Тереза намеренно «искала компанию тех монахинь, чей темперамент ей было труднее всего переносить». Какая заслуга в милосердном поведении по отношению к людям, которых любила по своей природе? Тереза изо всех сил старалась проводить время и, следовательно, любить людей, которых она находила отталкивающими. Это было эффективное средство достижения внутренней бедности, способ избавиться от нее. место, где она могла бы преклонить голову». [86]
В сентябре 1893 года Тереза, временно проработавшая стандартные три года, попросила не повышать ее по службе, а продолжать оставаться послушницей на неопределенный срок. Будучи послушницей, ей всегда приходилось спрашивать разрешения у других сестер, давая вечные обеты. Она никогда не будет избрана на какую-либо важную должность. Оставаясь тесно связанной с другими послушниками, она могла продолжать заботиться о своих духовных подопечных. В 1841 году Жюль Мишле посвятил большую часть пятого тома своей « Истории Франции» благоприятному изложению эпоса о Жанне д’Арк . Феликс Дюпанлуп неустанно работал над прославлением Жанны, которая 8 мая 1429 года освободила Орлеан , город, епископом которого он стал в 1849 году. Тереза написала, среди прочего, две пьесы в честь героини своего детства, первая о реакции Жанны на небесные голоса, призывающие ее на бой, второй о ее мученической кончине . [88]
1894 год принес национальный праздник Жанны д'Арк. 27 января Лев XIII санкционировал введение ее дела о беатификации, объявив Жанну, пастушку из Лотарингии, почтенной . Тереза использовала «Историю Жанны д'Арк» Анри-Александра Валлона – книгу, которую ее дядя Исидор подарил Кармель – чтобы помочь ей написать две пьесы, «благочестивые развлечения», «небольшие театральные пьесы, исполняемые несколькими монахинями до конца жизни». общине по случаю определенных праздников». Первая из них, « Миссия Жанны д’Арк» , была исполнена в Кармеле 21 января 1894 года, а вторая, « Жанна д’Арк завершает свою миссию» , ровно год спустя, 21 января 1895 года. биографы Иды Гёррес, они «едва завуалированные автопортреты». [89] 29 июля 1894 года Луи Мартен умер.
Тереза вошла в Кармель в Лизье с решимостью стать святой. Однако к концу 1894 года шесть лет кармелитки заставили ее осознать, насколько маленькой и незначительной она себя чувствовала. Она видела ограниченность всех своих усилий. Она оставалась маленькой и очень далекой от неизменной любви, которую ей хотелось бы практиковать. Говорят, она тогда поняла, что от ничтожества ей пришлось научиться просить помощи Божией. Вместе с фотоаппаратом Селин привезла с собой блокноты с отрывками из Ветхого Завета , которых у Терезы не было в Кармеле. (Лувенская Библия, перевод, разрешенный для французских католиков, не включала Ветхий Завет.) В тетрадях Тереза нашла отрывок из «Притчей» , который поразил ее с особой силой: «Кто мал, пусть приходит ко мне» ( Притчи 9:4). [90]
Ее поразил другой отрывок из Книги Исайи : «На груди тебя будут носить, и на коленях будут ласкать тебя. Как кого ласкает мать, так и Я утешу тебя». (Исаия 66:12–13) [91] Она пришла к выводу, что Иисус приведет ее на вершину святости. Малость Терезы, ее пределы стали, таким образом, поводом для радости, а не для уныния. Лишь в Рукописи С своей автобиографии она дала этому открытию название «маленький путь», « маленький путь ». [92]
Я буду искать способ попасть на Небеса, пройдя небольшой путь – очень короткий и очень прямой путь, который будет совершенно новым. Мы живем в век изобретений; в наши дни богатым не нужно утруждать себя подъемом по лестнице, вместо этого у них есть лифты . Что ж, я хочу попытаться найти лифт, с помощью которого я смогу подняться к Богу, ибо я слишком мал, чтобы подняться по крутой лестнице совершенства... Итак, Твои Руки, о Иисус, - это лифт, который должен поднять меня вверх. даже на Небеса. Чтобы достичь этого, мне не нужно расти. Наоборот, я должен оставаться маленьким, я должен стать еще меньше [93]
В своем стремлении к святости и для того, чтобы достичь святости и выразить свою любовь к Богу, она считала, что нет необходимости совершать героические поступки или великие дела. [94] Она писала: «Любовь доказывает себя делами, так как же мне проявить свою любовь? Великие дела мне запрещены. Единственный способ доказать свою любовь — это разбрасывать цветы, а эти цветы — каждая маленькая жертва, каждый взгляд». и слово, и малейшее действие ради любви». [95]
«Маленький путь» Терезы – основа ее духовности. [96] В католической церкви путь Терезы какое-то время был известен как «маленький путь духовного детства», [9] [94] [97] [98] [99] но на самом деле Тереза написала «маленький путь» только три раза. , [92] и она никогда не писала словосочетания «духовное детство». Именно ее сестра Полина после смерти Терезы использовала фразу «маленький путь духовного детства», чтобы интерпретировать путь Терезы. [100] В мае 1897 года Тереза писала отцу Адольфу Руллану: «...мой путь полностью основан на доверии и любви...» [101] и:
Иногда, когда я читаю некоторые духовные трактаты, в которых совершенство показано сквозь тысячу препятствий, окруженное множеством иллюзий, мой бедный ум очень быстро утомляется, я закрываю ученую книгу, которая ломает мне голову и сушит сердце, и беру Священное Писание. Так все мне кажется светлым, одно слово открывает моей душе безграничные горизонты, совершенство кажется мне легким, я вижу, что достаточно признать свое ничтожество и отдаться, как дитя, в объятия Доброго Господа. Оставляя великим душам, великим умам прекрасные книги, которые я не могу понять, не говоря уже о том, чтобы применить на практике, я радуюсь тому, что я маленький, так как на небесный пир будут допущены только дети и те, кто похож на них. [102]
В конце второй пьесы, написанной Терезой о Жанне д’Арк , костюм, который она носила, чуть не загорелся. Спиртовые печи, которые раньше изображали кол в Руане, подожгли ширму, за которой стояла Тереза. Тереза не вздрогнула, но этот инцидент запомнился ей. Тема огня будет приобретать все большее значение в ее произведениях. [103] 9 июня 1895 года, во время мессы в честь праздника Святой Троицы, Тереза внезапно почувствовала, что должна принести себя в жертву милосердной любви. В это время несколько монахинь предложили себя жертвой Божьему правосудию. В своей келье она составила «Акт о жертвоприношении» для себя и Селин, и 11 июня они оба преклонили колени перед чудесной Девой, и Тереза прочитала документ, который она написала и подписала. «Вечером этой жизни я предстану перед Тобой с пустыми руками, ибо не прошу Тебя, Господи, сосчитать мои дела». [104]
По словам биографа Иды Гёррес, документ отражает то счастье, которое она испытала, когда отец Алексис Пру, францисканский проповедник, заверил ее, что ее ошибки не огорчают Бога. В Жертвоприношении она написала: «Если из-за слабости я случайно упаду, пусть взгляд Твоих Очей тотчас очистит мою душу и поглотит все мои несовершенства – как огонь превращает все вещи в себя». [105]
В августе 1895 года к четырем сестрам Мартин присоединилась в монастыре их двоюродная сестра Мари Герен, которая стала сестрой Марией Евхаристии. Леони после нескольких попыток стала сестрой Франсуазой-Терезой, монахиней Ордена Посещения Святой Марии в Кане, где она и умерла в 1941 году .
В 14 лет Тереза поняла, что ее призвание — молиться за священников, быть «апостолом для апостолов». В сентябре 1890 года на каноническом экзамене перед исповеданием религиозных обетов ее спросили, почему она приехала в Кармель. Она ответила: «Я пришла спасать души, а особенно молиться за священников». На протяжении всей своей жизни она горячо молилась за священников, переписывалась и молилась за молодого священника Адольфа Руллана и молодого семинариста Мориса Бельера. Она написала сестре: «Наша миссия как кармелитов - сформировать евангелических работников, которые спасут тысячи душ, матерями которых мы будем». [58]
В октябре 1895 года молодой семинарист и иподиакон Белых отцов Морис Бельер попросил у Кармель из Лизье монахиню, которая поддержала бы – молитвой и жертвой – его миссионерскую работу и души, которые в будущем должны были быть ему доверены. . [106] Мать Агнес назначила Терезу. Она никогда не встречалась с Бельером, но между ними прошло десять писем.
Год спустя Адольф Руллан (1870–1934) из Парижского общества иностранных миссий попросил такую же услугу у Кармеля из Лизье, прежде чем отправиться на миссионерское поле в Сычуани , Западный Китай. [107] Еще раз на Терезу были возложены обязанности «духовной сестры». «Совершенно ясно, что Тереза, несмотря на все свое почитание священнического служения, в обоих случаях чувствовала себя учителем и дающим. Именно она утешает и предостерегает, ободряет и хвалит, отвечает на вопросы, предлагает подтверждение, и наставляет священников в смысле пути ее». [108]
Последние годы жизни Терезы были отмечены устойчивым упадком, который она переносила решительно и безропотно. Туберкулез был ключевым элементом последних страданий Терезы, но она рассматривала это как часть своего духовного пути. Соблюдая строгий пост в 1896 году, она легла спать накануне Страстной пятницы и почувствовала радостное ощущение. Она писала: «О! как на самом деле сладко это воспоминание! […] Едва я положила голову на подушку, как почувствовала, как что-то вроде бурлящего потока подступает к моим губам. Я не знала, что это было». На следующее утро ее носовой платок был пропитан кровью, и она поняла свою судьбу. Кашель с кровью означал туберкулез, а туберкулез означал смерть. Она писала: «Я сразу подумала о том радостном событии, которое мне предстояло узнать, и подошла к окну. Я увидела, что не ошиблась. Ах! Душа моя наполнилась великим утешением; убежден, что Иисус в годовщину Своей смерти хотел, чтобы я услышал Его первый зов!» [109]
Тереза вела переписку с миссией кармелитов на территории тогдашнего Французского Индокитая , и ее пригласили присоединиться к ним, но из-за болезни она не смогла поехать. Туберкулез медленно пожирал ее плоть. Когда она была близка к смерти, «ее физические страдания продолжали возрастать, так что даже сам врач был вынужден воскликнуть: «Ах! Если бы вы только знали, от чего страдает эта молодая монахиня!» [110] В последние часы жизни Терезы она сказала: «Я бы никогда не поверила, что можно так страдать, никогда, никогда!» [111] В июле 1897 года она сделала последний переезд в монастырский лазарет. 19 августа 1897 года она приняла последнее причастие. Она умерла 30 сентября 1897 года в возрасте 24 лет. Сообщается, что на смертном одре она сказала: «Я достигла точки, когда больше не могу страдать, потому что все страдания мне сладки». Ее последними словами были: «Боже мой, я люблю тебя!» [112]
Тереза была похоронена 4 октября 1897 года на участке кармелитов на муниципальном кладбище в Лизье, где были похоронены ее родители. Ее тело было эксгумировано в сентябре 1910 года, а останки помещены в свинцовый гроб и перенесены в другую могилу. [113] Однако в марте 1923 года, прежде чем она была беатифицирована, ее тело было возвращено в Кармель в Лизье, где оно и остается. Фигура Терезы в стеклянном гробу - это не ее настоящее тело, а гигантская статуя, созданная по рисункам и фотографиям Селин после смерти Терезы. Там находятся ее грудная клетка и другие остатки ее тела.
Тереза Лизье — одна из самых популярных римско-католических святых с апостольских времен. Она доступна, отчасти из-за ее исторической близости. Барбара Стюарт, писавшая для The New York Times , однажды назвала Терезу «Эмили Дикинсон римско-католической святости». [114]
Как Учитель Церкви , она является предметом многочисленных богословских комментариев и исследований, а как молодая женщина, чье послание затронуло жизни миллионов людей, она остается в центре внимания многих людей. [115] Она была очень влиятельным образцом святости для католиков в первой половине двадцатого века из-за простоты и практичности ее подхода к духовной жизни. [116]
Тереза была предана евхаристическому поклонению и 26 февраля 1895 года, незадолго до своей смерти, написала по памяти и без черновика свой поэтический шедевр «Жить любовью» , сочиненный ею во время евхаристического поклонения. При жизни стихотворение было разослано различным религиозным общинам и включено в тетрадь ее стихов. [117] [118]
Тереза жила скрытой жизнью и «хотел быть неизвестной», но после смерти стала популярной благодаря своей духовной автобиографии. Она также оставила письма, стихи, религиозные пьесы, молитвы, а ее последние разговоры были записаны сестрами. Картины и фотографии – в основном работы ее сестры Селин – еще больше привели к ее известности.
На смертном одре Тереза сказала: «Я люблю только простоту. Я ужасаюсь притворства», и она выступила против некоторых утверждений, касающихся жизни святых, написанных в ее время: «Мы не должны говорить невероятных вещей, или вещи, которых мы не знаем. Мы должны увидеть их реальную, а не воображаемую жизнь». [119] Глубина ее духовности, о которой она сказала: «Мой путь — это уверенность и любовь», до сих пор вдохновляет многих верующих. Несмотря на свою миниатюрность, она доверила Богу свою святость. Ей хотелось попасть на небеса совершенно новым, маленьким путем. «Я хотел найти лифт, который поднимет меня к Иисусу». Лифт, писала она, будет руками Иисуса, поднимающими ее во всей ее миниатюрности. [120]
Сегодня Тереза наиболее известна своими духовными мемуарами Histoire d'une âme ( «История души »). Это компиляция трех отдельных рукописей. Первое, 1895 года, — это воспоминания о ее детстве, написанные под послушанием настоятельницы, матери Агнессы Иисуса, ее старшей сестры Полины. Мать Агнес отдала приказ по подсказке их старшей сестры, сестры Марии Святого Сердца. [121]
Второе — трехстраничное письмо, написанное в сентябре 1896 года по просьбе ее старшей сестры Мари, которая, осознавая серьезность болезни Терезы, просила ее изложить свое «маленькое учение». [81] В июне 1897 года мать Аньес попросила мать Марию де Гонзаг, сменившую ее на посту настоятельницы, позволить Терезе написать еще одни мемуары с более подробной информацией о ее религиозной жизни (якобы в качестве помощи в более позднем составлении ожидаемого некролога). . [122]
На смертном одре Тереза несколько раз упоминала о будущей привлекательности книги и ее пользе для душ. Она уполномочила Полину вносить любые изменения, которые она сочтет необходимыми. Его сильно отредактировала Полина (мать Агнес), которая внесла более семи тысяч исправлений в рукопись Терезы и представила ее как биографию своей сестры. Помимо соображений стиля, мать Мария де Гонзаг приказала Полине изменить первые два раздела рукописи, чтобы они выглядели так, как будто они также были адресованы матери Марии. [81] Книга была разослана как обычный «циркуляр», в котором сообщалось другим Кармелям о смерти монахини и просили их помолиться. Однако он получил гораздо более широкое распространение, поскольку его копии раздавались и распространялись.
С 1973 года на французском языке были опубликованы два столетних издания оригинальных неотредактированных рукописей Терезы, включая «Историю души» , ее письма, стихи, [123] молитвы и пьесы, которые она написала для монастырских развлечений. ICS Publications выпустила полное критическое издание ее произведений: «История души» , «Последние разговоры» , а два тома ее писем были переведены Джоном Кларком, ОКР; «Поэзия святой Терезы» Дональда Кинни, ОКР; «Молитвы святой Терезы», Алетия Кейн, ОКР; и «Религиозные пьесы святой Терезы из Лизье» Дэвида Дуайера и Сьюзан Конрой.
Преданность Святому Лику Иисуса пропагандировала другая монахиня-кармелитка, сестра Мария Святого Петра в Туре , Франция, в 1844 году. Затем Лео Дюпон , также известный как Апостол Святого Лика , который сформировал Архибратство Святого Лика в Тур в 1851 году. [124] [125] Тереза присоединилась к этому братству 26 апреля 1885 года. [126] Ее родители, Луи и Зели Мартен , также молились в Оратории Святого Лика , первоначально основанной Дюпоном в Туре. [127] Эта преданность Святому Лику Иисуса была основана на изображениях Покрова Вероники , продвигаемых Дюпоном, а не на Туринской Плащанице , изображение которой впервые появилось на фотографическом негативе в 1898 году.
10 января 1889 года ей было даровано облачение, и она получила имя Тереза Младенца Иисуса. 8 сентября 1890 года Тереза дала клятву. Церемония «принятия пострига» последовала 24-го числа, когда она добавила к своему религиозному имени Святой Лик атрибут, который должен был стать все более важным в развитии и характере ее внутренней жизни. [128] В своей «Школе Терезы де Лизье: maitresse de la vie Spirituelle» епископ Ги Гоше подчеркивает, что Тереза считала поклонение Младенцу Иисусу и Святому Лику настолько тесно связанными, что подписала себя «Тереза». де l'Enfant Иисус де ла Сент-Фейс». В своем стихотворении «Мое небо здесь» , написанном в 1895 году, Тереза выразила мысль о том, что благодаря божественному союзу любви душа обретает подобие Христа. Созерцая страдания, связанные со Святым Ликом Иисуса, она почувствовала, что может стать ближе ко Христу. [129]
6 августа 1896 года [130] Тереза сочинила «Посвящение Святого Лика» для себя и двух других монахинь Кармеля: Женевьевы Святого Лика (ее биологической сестры Селин) и сестрой Марии Троицы. Введение к посвящению начинается словами: «Малейшее движение чистой Любви полезнее для Церкви, чем все остальные дела, вместе взятые... Поэтому крайне важно, чтобы наши души много упражнялись в Любви, чтобы едва ли остановись здесь внизу и приходи скорее увидеть Иисуса Лицом к Лицу...» [131]
Тереза написала множество молитв, чтобы выразить свою преданность Святому Лику. В августе 1895 года в «Песне Святому Лику» она написала: «Иисус, Твой неизреченный образ — звезда, направляющая мои шаги. Ах, Ты знаешь, Твой сладкий Лик — для меня Рай на земле. Моя любовь открывает прелести Твоего». Лицо, украшенное слезами, я улыбаюсь сквозь собственные слезы, когда созерцаю Твои печали».
Тереза подчеркивала милосердие Божие как в повествованиях о рождении, так и в рассказах о страстях в Евангелии . Она написала: «Он видит его обезображенным, залитым кровью!… неузнаваемым!… И все же божественное Младенец не дрожит; именно это Он выбирает, чтобы показать Свою любовь». [132]
Она сочинила молитву «Святой лик за грешников» : «Отче Вечный, поскольку Ты дал мне в наследство обожаемый Лик Твоего Божественного Сына, я предлагаю Тебе это лицо и умоляю Тебя в обмен на эту монету бесконечной ценности, забудь неблагодарность душ, преданных Тебе, и прости всех бедных грешников». [133] На протяжении десятилетий ее стихи и молитвы помогали распространять преданность Святому Лику Иисуса . [134]
Влияние «Истории души» , сборника ее автобиографических рукописей, напечатанного и распространенного через год после ее смерти среди первоначально очень ограниченной аудитории, было значительным. Папа Пий XI сделал ее «звездой своего понтификата». [135]
Пий X подписал указ об открытии процесса канонизации 10 июня 1914 года. Папа Бенедикт XV , чтобы ускорить процесс, отказался от обычной пятидесятилетней задержки, необходимой между смертью и беатификацией . 14 августа 1921 года он издал указ о героических добродетелях Терезы, объявив ее почтенной. Беатифицирована 29 апреля 1923 г. [113]
Тереза была канонизирована 17 мая 1925 года Папой Пием XI , всего через 28 лет после ее смерти. [136] Она была объявлена святой через пять лет и день после Жанны д'Арк. Однако празднование 1925 года для Терезы «намного затмило» празднование легендарной героини Франции. В то время Папа Пий XI возродил старый обычай освещать собор Святого Петра факелами и сальными лампами. Согласно одному сообщению: «Веревки, лампы и жир были вытащены из пыльных складских помещений, где они хранились 55 лет. Несколько старых рабочих, которые помнили, как это делалось в последний раз – в 1870 году – руководили 300 мужчинами в течение двух недель. когда они карабкались по креплению светильников к куполу собора Святого Петра». Газета New York Times опубликовала на первой полосе статью об этом событии под названием «Весь Рим восхищается сиянием Святого Петра в честь нового святого». По данным Times , более 60 000 человек, что, по оценкам, является самой большой толпой внутри базилики Святого Петра со времени коронации Папы Пия X 22 года назад, стали свидетелями церемонии канонизации. [137] Вечером 500 000 паломников собрались на освещенную площадь. [138]
Она быстро стала одной из самых популярных святых двадцатого века. Ее праздник был добавлен в Общий римский календарь в 1927 году и отмечался 3 октября. [139] В 1969 году, 42 года спустя, Папа Павел VI перенес его на 1 октября, на следующий день после ее смерти natalis (день рождения на небесах). [140]
Тереза Лизье — покровительница авиаторов, флористов, болезней и миссий. Папа Пий XI сделал ее также покровительницей русских католиков, объявив ее сопокровительницей церкви Сант-Антонио-Абате-аль-Эсквилино , которую приписывали русским католикам, и установил, что праздник Терезы будет отмечаться там в Славянский обряд в годовщину ее канонизации 17 мая. [141] В 1927 году Папа Пий XI назначил святую Терезу покровителем миссий вместе со святым Франциском Ксавьером . В 1944 году Папа Пий XII провозгласил ее сопокровителем Франции вместе с Жанной д’Арк . [142]
Апостольским письмом Divini Amoris Scientia (Наука божественной любви) от 19 октября 1997 года Папа Иоанн Павел II объявил Терезу Доктором Церкви , [143] одной из четырех женщин, названных так, остальные - Тереза Авильская и Екатерина Сиенская. и Хильдегард Бингенская .
Преданность Терезе распространилась по всему миру. [144] Согласно некоторым биографиям Эдит Пиаф , в 1922 году певица – на тот момент неизвестная семилетняя девочка – излечилась от слепоты после паломничества к могиле Терезы, которая на тот момент еще формально не была канонизирован. [145]
Зели и Луи Мартен были первыми супругами, предложенными к канонизации как пара, и первыми, канонизированными вместе. В 2004 году архиепископ Миланский принял неожиданное исцеление Пьетро Скилиро, итальянского ребенка, родившегося недалеко от Милана в 2002 году с заболеванием легких, как чудо, произошедшее благодаря их заступничеству. Объявлено кардиналом Сарайвой Мартинш 12 июля 2008 года на церемонии, посвященной 150-летию брака достопочтенных Зели и Луи Мартена , их беатификация как пары состоялась 19 октября 2008 года [146] в Лизье.
В 2011 году письма блаженного Зели и Луи Мартина были опубликованы на английском языке под названием « Призыв к более глубокой любви: семейная переписка родителей святой Терезы Младенца Иисуса, 1863–1885» . [58] 7 января 2013 года в Валенсии , Испания, начался епархиальный процесс для рассмотрения «предполагаемого чуда», приписываемого их заступничеству: исцеления новорожденной девочки Кармен Перес Понс, которая родилась преждевременно через четыре дня после их беатификации и который необъяснимым образом оправился от сильного кровоизлияния в мозг и других осложнений. [146]
21 мая 2013 года епархиальный процесс по изучению чуда завершился, и досье было отправлено в Конгрегацию по делам святых в Риме. Луи и Зели Мартен были канонизированы 18 октября 2015 г. [147]
Старшая сестра Терезы, Леони Мартен , единственная из пяти сестер, не ставшая кармелиткой, также является кандидатом в лики святых. Леони трижды пыталась вести религиозную жизнь перед своим четвертым и последним входом в 1899 году в монастырь Посещения в Кане. Она взяла имя сестра Франсуаза-Тереза и была ревностной ученицей пути Терезы. Она умерла в 1941 году в Кане , где общественность может посетить ее могилу в склепе Посещательного монастыря. [148] 25 марта 2012 г. монсеньор Жан-Клод Буланже, епископ Байе и Лизье, дал разрешение на молитву с просьбой о провозглашении Леони почтенной. [149] 2 июля 2015 г. в часовне монастыря Посещения в Кане было открыто епархиальное расследование жизни и возможной святости Леонии. Теперь ее зовут Леони Мартен, Слуга Божия .
В 2022 году Тереза была официально добавлена в литургический календарь Епископальной церкви с праздником 1 октября. [150]
Розы — самый традиционный атрибут , связанный с иконографией Терезы Лизье. Ее часто изображают держащей розы или окруженной розами, или бросающей розы с небес, или держащей распятие, покрытое розами.
В своих произведениях Тереза часто использовала цветы и розы как метафоры либо для обозначения себя, либо для актов любви, которые она хотела совершить. Она называла себя «маленьким цветком Иисуса» в саду Божьем. Она часто называла розы метафорой актов любви, которые она пыталась совершить для Бога. Послушники монастыря сообщили, что Тереза сказала: «После моей смерти я пролью дождь из роз», причем розы являются символами милости и благословений, которые она сможет послать на землю, когда окажется на небесах. [151]
Поскольку Селин Мартен, одна из сестер Терезы, которая также поступила в Кармель Лизье как сестра Женевьева, была художницей, она нарисовала несколько портретов своей сестры, чтобы помочь распространить свою преданность. Портреты Терезы, созданные Селин, широко воспроизводились в религиозных изображениях и предметах, таких как молитвенные карточки. Они также использовались в качестве иллюстраций в нескольких изданиях « Истории души» , ее автобиографии, и в книгах о Терезе, изданных Кармелью из Лизье. [152]
Работы Селин включают знаменитый портрет Терезы с распятием и букетом роз, сделанный в 1912 году и названный «Тереза с розами» («Тереза с розами»). Она нарисовала этот портрет, потому что помнила, как Тереза, лежа на кровати в лазарете, безлепестковыми розами украшала свое распятие. [153] Его почти считали «официальным портретом», поскольку он был распространен в очень больших масштабах и имел огромный успех среди преданных, установив иконографию Терезы. [152] [154]
Когда Селин Мартен присоединилась к своей младшей сестре Терезе и двум старшим сестрам в Кармеле в Лизье в 1894 году, она получила разрешение взять с собой фотографическое оборудование и сделать снимки. Между 1894 и 1897 годами она сделала 41 известную фотографию Терезы, как одну, так и с другими кармелитами, и это единственные известные ее фотографии в последние годы ее жизни. [155] Все остальные фотографии Терезы были сделаны ранее: четыре в детстве и две в послушничестве. Все эти фотографии хранятся в архиве Кармеля в Лизье.
До смерти Селин Мартен были обнародованы только тщательно отретушированные фотографии, поскольку Кармель из Лизье хотела, чтобы иконография Терезы больше соответствовала традиционному изображению святых. Селин, которая также была основным художником, создававшим изображения своей сестры, считала, что ее работы более точно отражают ее сестру, чем фотографии, которые она сделала, и считала, что фотографии необходимо отредактировать, чтобы лучше отражать лицо и душу Терезы. [156] После смерти Селин в 1959 году все фотографии Терезы в Кармеле, которые она сделала, были выпущены в неотредактированном виде, наконец, показывая «настоящее лицо» Терезы. [152]
После того, как Тереза была беатифицирована в 1923 году, ее почитание было разрешено, что позволило Кармелю из Лизье продавать статуи Терезы церквям и частным лицам. Семья Кармель заказала статую отцу Мари-Бернару, урожденному Луи Ришомму, по мотивам портрета Терезы с розами , нарисованного Селин Мартен. По оценкам, по всему миру было распространено более 300 000 копий этой статуи. [151]
Луи Ришомм также заказал Кармель еще дюжину других скульптур Терезы, в том числе оригинальную скульптуру гиганта Терезы , Трезу и душ из роз, расположенные в склепе базилики Лизье, и Терезу с ней. отец в саду ее семейного дома в Лизье. [157]
Селин Мартен вошла в монастырь Лизье 14 сентября 1894 года. С разрешения матери Агнес она привезла свою камеру в Кармель и проявила материалы. «Снисходительность ни в коем случае не была обычной. Также за пределами нормы была бы судьба тех фотографий, которые Селин сделала в Кармеле, изображений, которые были бы тщательно изучены и воспроизведены слишком много раз, чтобы их можно было сосчитать. Даже когда изображения воспроизводятся плохо, ее глаза, описанные как голубые, а описанные как серые, на фотографиях выглядят темнее. Фотографии ее сестры, сделанные Селин, способствовали тому необычайному культу личности, который сформировался в годы после смерти Терезы». [158] [159]
В 1902 году польский отец- кармелит Рафаэль Калиновский перевел на польский язык ее автобиографию « История души» . [160] Еще в 1912 году отец Томас Н. Тейлор, учитель семинарии епархии Глазго, написал краткую агиографию Терезы, за два года до того, как было открыто дело о ее канонизации. Тейлор впоследствии стал активным сторонником преданности «Маленькому цветку» в Шотландии. [161] Будучи пастором церкви Св. Франциска Ксаверия в Карфине , Ланаркшир, он построил копию грота в Лурде и включил небольшой храм в честь Терезы со статуей, подаренной Легионом Марии. Карфин стал местом паломничества. [162]
Город Лизье, где Тереза Мартен прожила большую часть своей жизни, сегодня является центром паломничества, который ежегодно посещают около миллиона посетителей.
Базилика Святой Терезы в Лизье была освящена 11 июля 1954 года и стала центром паломников со всего мира. Первоначально он был освящен в 1937 году кардиналом Эудженио Пачелли, впоследствии Папой Пием XII . Базилика может вместить 3000 человек. [163]
Помимо базилики Святой Терезы, несколько мест по всему городу посвящены жизни Терезы, образуя вместе с базиликой «святилище Лизье». Основные места святилища включают Кармель в Лизье, где хранились ее мощи, семейный дом Бюиссонне, где выросла Тереза, собор Святого Петра в Лизье, куда Тереза ходила в детстве со своей семьей, кладбище Лизье, где была похоронена Тереза перед эксгумацией во время ее беатификации. Кроме того, в святилище есть несколько зданий, предназначенных для приема и размещения паломников. [164]
Мощи святой Терезы находятся в международном паломничестве с 1994 года. [165] В экскурсию вошли не только первоклассные мощи, но и религиозное одеяние святой, ее четки и ряд других предметов. Летом 2001 года их привезли в Ирландию. [166] В том же году они отправились в Канаду. Хотя кардинал Бэзил Хьюм отказался одобрить предложения о турне в 1997 году, ее мощи наконец посетили Англию и Уэльс в конце сентября и начале октября 2009 года, включая остановку на ночь в Англиканском Йоркском соборе в день ее праздника, 1 октября. Им поклонялись четверть миллиона человек. [167]
Рон Гаран , участвовавший в миссии шаттла «Дискавери» с 31 мая по 14 июня в 2008 году, взял с собой реликвию Святой Терезы, подаренную ему кармелитами из Нью-Кейни, штат Техас. Кармелиты основывали это на желании Терезы «проповедовать Евангелие одновременно на всех пяти континентах и даже на самых отдаленных островах». [168]
27 июня 2010 года мощи святой Терезы впервые посетили Южную Африку в связи с чемпионатом мира по футболу 2010 года . Они оставались в стране до 5 октября 2010 г. [169]
Письменный стол, который Тереза использовала в Кармеле (артефакт, а не реликвия), совершил поездку по Соединенным Штатам в сентябре и октябре 2013 года при поддержке Папских миссионерских обществ в Соединенных Штатах. [170]
В ноябре 2013 года новый реликварий, содержащий мощи святой Терезы и ее родителей, был подарен Архиепископии Филадельфии Фондом Magnificat. [171] Впервые он был выставлен для почитания на Дне Магнификата 9 ноября 2013 года.
Национальный храм Святой Терезы в Дариене, штат Иллинойс, имеет самую большую коллекцию реликвий и личных артефактов святой за пределами Лизье. [172]
В фильмах
В музыке
_%E2%80%93_idt-003.jpg/1280px-Kostel_Nejsv%C4%9Bt%C4%9Bj%C5%A1%C3%AD_Trojice_(Fulnek)_%E2%80%93_idt-003.jpg)
За прошедшие годы ряд выдающихся людей стали поклонниками святой Терезы Лизье. К ним относятся (но не ограничиваются ими) следующие имена, перечисленные в алфавитном порядке (либо «имя в религии», либо «имя + фамилия»).
Женщины
Люди
Женщины
Люди
Современные издания и английские переводы
– Селин : О! Когда я думаю, сколько мне нужно приобрести!
– Тереза : Вернее, как много тебе придется потерять! Сам Иисус наполнит вашу душу сокровищами в той же мере, в какой вы устраняете свои несовершенства. А Селин вспомнила историю, рассказанную Терезой об эгоизме: «28-месячная Тереза посетила Ле-Ман и получила корзину, наполненную конфетами, наверху которой были два сахарных кольца»:
-Ой! Как чудесно! Для Селин тоже есть сахарное кольцо! Однако по пути на станцию корзина перевернулась, и одно из сахарных колец исчезло.
– Ах, у меня больше нет сахарного кольца для бедной Селин!
Напомнив мне об инциденте, она заметила:
– Посмотрите, как глубоко укоренилось в нас это себялюбие! Почему потерялось сахарное кольцо Селин, а не мое?
«маленький путь доверия и любви», духовного детства.
через дель инфанцию спиритуале.
