Военный трибунал Брейкера Моранта 1902 года был судебным процессом по военным преступлениям , в ходе которого к суду были привлечены шесть офицеров — лейтенанты Гарри «Брейкер» Морант , Питер Хэндкок , Джордж Уиттон , Генри Пиктон, капитан Альфред Тейлор и майор Роберт Ленехан — из Бушвельдского карабинерного полка (BVC), нерегулярного полка конных стрелков во время Второй англо-бурской войны .
Обвинения, которые были частично вызваны «жалобой», написанной солдатом BVC Робертом Митчеллом Кокрейном и подписанной Джеймсом Кристи и 14 другими членами BVC, [1] заключались в том, что лейтенант Морант подстрекал сообвиняемых к убийству около 20 человек, включая раненого военнопленного ( POW ) Флориса Виссера , группу из четырех военнопленных буров (POW) и четырех голландских школьных учителей, гражданских взрослых и детей буров и лютеранского миссионера по имени преподобный Дэниел Хиз . Морант и Хэндкок были оправданы в убийстве Хиз, но были приговорены к смертной казни по двум другим обвинениям и казнены в течение 18 часов после вынесения приговора. Их смертные приговоры были лично подписаны лордом Китченером .
Только в 1907 году новости о суде и казнях были обнародованы в Австралии, когда Уиттон опубликовал книгу «Козлы отпущения империи» . [2] Впоследствии австралийское правительство гарантировало, что ни один из его солдат не будет судим британскими военными во время Первой мировой войны. [3]
Флорис Дж. Виссер ( ок. 1881 - 11 августа 1901) был африканером и членом Letaba Commando , который сражался за Республику Трансвааль во время Второй англо-бурской войны . Суммарная казнь Виссера , когда он был раненым военнопленным, была одним из предполагаемых военных преступлений , которые рассматривались военным трибуналом Брейкер-Моранта . На момент смерти Виссеру было около двадцати лет. [4]
Ночью 6 августа 1901 года Флорис Виссер был ранен в лодыжку во время засады на его бурских коммандос патрулем Бушвельдских карабинеров, нерегулярного подразделения британской армии , во главе с капитаном Перси Фредериком Хантом . Засада произошла на ферме Вилджоен в Дюйвелсклоофе . Во время той же атаки коммандос потеряли полевого корнета Баренда Вилджоена, его брата Дж. Дж. Вилджоена и Ф. Дж. Шелла. Бушвельдские карабинеры потеряли капитана Ханта и сержанта Фрэнка Эланда. [5]
После засады остатки Letaba Commandos преследовались патрулем BVC во главе с лейтенантом Гарри Морантом, который был возмущен смертью своего друга капитана Ханта. Хотя Морант прибыл из Форт-Эдварда только после похорон капитана Ханта, ему передали слухи, что тело Ханта было изуродовано. [6]
Утром 9 августа 1901 года Морант возглавил патруль, состоящий как из карабинеров Бушвельда, так и из воинов местного народа лобеду . Тем же вечером, наткнувшись на лагерь коммандос Летаба в овраге, патруль приготовился к атаке. Африканерский адъютант Моранта, рядовой Теунис Бота, позже вспоминал: «Я могу сказать, что из-за трусости Моранта вся группа была бы поймана, как подтвердит каждый другой человек в патруле. Вместо того чтобы подойти вплотную, как он мог легко сделать, и таким образом закрыть кордон, он начал стрелять на расстоянии 2000 ярдов и не подошел ближе». [7]
Услышав выстрелы, коммандос Летабы разбежались. Когда его товарищи бежали, Виссер, который не мог ни ходить, ни ехать, остался позади. Карабинеры Бушвельда нашли его лежащим под одним из фургонов. [4]
Солдат Бота позже вспоминал: «Я обычно выступал в качестве переводчика для лейтенанта Моранта. В тот вечер, когда Виссер был схвачен, я выступал в этом качестве. Я спросил Виссера по просьбе лейтенанта Моранта, как был убит капитан Хант. Он ответил, что он был убит в честном бою, выстрелом в грудь. Лейтенант Морант сказал, что у него была сломана шея. Виссер яростно отрицал это. Прежде чем начать задавать эти вопросы, лейтенант Морант сказал: «Если вы скажете правду, вам сохранят жизнь, если вы солжете, вас расстреляют». Затем он спросил о планах буров. Виссер ответил, что буры не собираются оставаться там (в Литтл-Летабе), но мы направляемся в Вудбуш, чтобы присоединиться к коммандос Бейерса ». [8]
Пока патруль продолжал преследование коммандос Вильюэна, Виссер был унесен. Солдат Бота продолжил: «Утром ему снова задали подобные вопросы лейтенант Морант, который снова пообещал сохранить ему жизнь, если он ответит правдиво. Виссер ответил на каждый вопрос правдиво, как показали последующие события». [9]
По словам патрульного BVC Эдварда Пауэлла, «после того, как его схватили, его отвезли в повозке на расстояние около пятнадцати миль. Когда мы выехали, я услышал, что лейтенанты Морант, Хэндкок и Пиктон будут проводить военный суд и что Виссер, вероятно, будет расстрелян. Насколько я знаю, Виссер все время находился в повозке и не присутствовал на военном суде». [9]
По словам рядового Боты, «когда [Генри] Ледебур сказал Виссеру, что его собираются расстрелять, я услышал, как Виссер напомнил лейтенанту Моранту через переводчика, что он обещал сохранить ему жизнь, если он ответит на все его вопросы. Лейтенант Морант сказал: «Это пустые разговоры. Мы собираемся тебя расстрелять» или что-то в этом роде». [9]
По словам новозеландца Джеймса Кристи, рядового, когда Морант приказал патрулю сформировать расстрельную команду , солдаты запротестовали, а один из лейтенантов крикнул: «Если вы такие трусливые, я сам его застрелю». [10]
Перед тем, как занять свое место в расстрельной команде, рядовой Бота сказал рядовому Кристи о Виссере: «Я хорошо его знаю. Я ходил с ним в школу. Мне не нравится это делать, но они меня расстреляют, если я этого не сделаю». [10]
В состав отряда входили солдаты BVC AJ Petrie, JJ Gill, Wild и TJ Botha. Солдат Кристи наблюдал, как Лобеду вытащил Виссера из тележки с плащом в одеяле и положил его в двадцати ярдах в сидячем положении спиной к расстрельной команде. [10]
Солдат Пауэлл далее утверждал, что Лобеду станцевал «военный танец перед Виссером, прежде чем его застрелили». [9]
Раздался залп, и Виссер упал назад из своего сидячего положения. Coup de grâce был нанесен лейтенантом BVC Гарри Пиктоном. [10]
Затем лейтенант Морант подошел к рядовому Кристи и сказал: «Я знаю, что для него сейчас тяжелые времена, но это необходимо сделать, посмотрите, как буры избили капитана Ханта». [10]
По словам рядового Кристи, «я сказал, что капитан Хант умер смертью солдата — что он был убит в «честной битве» и что, помимо того, что его раздели, с ним не было жестокого обращения; и что кафры [ sic ] могли его раздеть. Он сказал нет; что туника и брюки капитана Ханта были найдены в повозке Кейпа. «Но», — сказал я, — «на мальчике их не было». «В любом случае, — сказал он, — это нужно сделать. Жаль, что он должен пострадать первым». Я все еще считал, что было неправильно стрелять в него после того, как мы так далеко его несли. Но поскольку до этого времени мы с Морантом были хорошими друзьями, я ничего больше не сказал, а сорвал свой значок «BVC» и проклял такую форму солдатской службы. Затем мы сели в седла и отправились домой». [10]
По приказу офицеров Виссер был похоронен Лобеду в неглубокой могиле около магазина Бласа Перейры на реке Коэдоэс. [11]
4 октября 1901 года письмо, подписанное 15 членами гарнизона Бушвельдтских карабинеров (BVC) в Форт-Эдварде, было тайно отправлено полковнику Ф. Х. Холлу, офицеру британской армии, командующему в Питерсбурге . Написанное солдатом BVC Робертом Митчеллом Кокрейном, бывшим мировым судьей из Калгурли , Западная Австралия, [12] [13] письмо обвиняло членов гарнизона Форт-Эдварда в шести «позорных инцидентах»:
Затем в письме содержалось обвинение в адрес полевого командира BVC майора Роберта Ленахана в том, что он «был причастен к этим правонарушениям. Именно по этой причине мы взяли на себя смелость адресовать это сообщение непосредственно вам». Перечислив многочисленных гражданских свидетелей, которые могли бы подтвердить свои обвинения, солдат Кокрейн заключил: «Сэр, многие из нас — австралийцы, которые сражались на протяжении почти всей войны, в то время как другие — африканцы, которые сражались от Коленсо до сих пор. Мы не можем вернуться домой с клеймом этих преступлений, прикрепленным к нашим именам. Поэтому мы смиренно молимся, чтобы имперские офицеры провели полное и исчерпывающее расследование, чтобы была выявлена правда и восторжествовала справедливость. Мы также просим, чтобы все свидетели были оставлены в лагере в Питерсбурге до окончания расследования. Мы так глубоко сожалеем о позоре, который должен быть неразрывно связан с этими преступлениями, что едва ли человека, когда его срок истек, можно убедить снова записаться в этот корпус. Надеясь на вашу веру в то, что вы дадите добро на расследование, которого мы добиваемся». [21]
В ответ на письмо, написанное солдатом Кокрейном, полковник Холл вызвал всех офицеров и унтер-офицеров Форт-Эдварда в Питерсбург 21 октября 1901 года. Все они были встречены отрядом конной пехоты в пяти милях от Питерсбурга утром 23 октября 1901 года и «доставлены в город как преступники». Морант был арестован после возвращения из отпуска в Претории , куда он отправился, чтобы уладить дела своего покойного друга Ханта. [22]
Хотя протоколы суда, как и почти все другие, датированные периодом с 1850 по 1914 год, были позже уничтожены гражданской службой , [23] известно, что следственный суд, британский военный эквивалент большого жюри , был созван 16 октября 1901 года. Председателем суда был полковник Х. М. Картер, которому помогали капитан Э. Эванс и майор Уилфред Н. Болтон, начальник военной полиции Питерсбурга. Первое заседание суда состоялось 6 ноября 1901 года и продолжалось четыре недели. Обсуждения продолжались еще две недели, [24] и в это время стало ясно, что обвинительные заключения будут следующими:
В конфиденциальном отчете военному министерству полковник Дж. Сент-Клер писал:
Я в целом согласен с мнением, высказанным Следственным судом в решениях по нескольким делам.
Идея о том, что в районе Спелонкена не должно быть пленных, по-видимому, была начата покойным капитаном Хантом и после его смерти продолжена приказами, отданными лично капитаном Тейлором.
Заявление о том, что тело капитана Ханта подверглось жестокому обращению, никоим образом не подтверждается, а репрессии, предпринятые лейтенантом Морантом в связи с этой идеей, были совершенно неоправданными.
Лейтенант Морант, по-видимому, был главным инициатором выполнения этих приказов, а лейтенант Хандкок охотно предоставил себя в качестве главного их исполнителя.
Лейтенант Морант молчаливо согласился на незаконную казнь раненого бура Виссера и принял личное участие в расправе над 8 сдавшимися бурами 23 августа.
Двое унтер-офицеров действовали по приказу, но не были оправданы в подчинении незаконным приказам .
После убийства Ван Бюрена офицеры, по-видимому, установили в округе режим террора, который мешал их людям сообщать об их незаконных действиях и даже не позволял им отказываться от содействия преступлению. [26]
Первый военный трибунал открылся 16 января 1902 года, под председательством подполковника Х. К. Денни над коллегией из шести судей. Майор Джеймс Фрэнсис Томас , австралийский адвокат из Тентерфилда, Новый Южный Уэльс , [31] был нанят для защиты Ленахана. Однако накануне вечером он согласился представлять всех шестерых обвиняемых. [24]
Нижеследующее резюме основано на подробном изложении судебных процессов, опубликованном в лондонской газете The Times, и мемуарах лейтенанта Джорджа Уиттона.
«Инцидент Виссера» был первым делом, переданным в суд 17 января 1902 года. Суд состоял из подполковника Денни и пяти других офицеров. Майор Копленд был судьей-адвокатом , а капитан Р. Бернс-Бегг был государственным обвинителем . Лейтенанты Морант, Хэнкок, Пиктон и Уиттон «были обвинены в убийстве раненого пленного бура по имени Виссер. Они заявили о своей невиновности, их защищал майор Джеймс Фрэнсис Томас, конные стрелки Нового Южного Уэльса». [32]
Обвинение вызвало сержанта С. Робинсона, который дал показания о нападении на усадьбу Вилджоэн в Дюивельсклоофе, во время которого были убиты капитан Перси Фредерик Хант и сержант Фрэнк Эланд. Сержант Робинсон дал показания, что когда он позже вернулся на поле боя, тело капитана Ханта было раздето. Затем Робинсон отвез тела на миссионерскую станцию Мендингена, где его отряд позже усилили лейтенанты Морант, Хэндкок, Пиктон и Уиттон. [32]
Сержант Робинсон показал, что на следующее утро «они отправились в погоню за бурами, настигли их и захватили их лагерь , найдя там одного раненого бура». На следующий день раненый бур Виссер «сопровождал отряд на некотором расстоянии». Во время обеда лейтенант Морант «вел разговор, в котором» Виссер, «который находился в тележке в шести ярдах от них, казалось, не принимал участия». Затем лейтенант Морант и разведчик Генри Ледебур подошли к Виссеру, «сказав ему, что они сожалеют, но что он признан виновным в хранении одежды покойного капитана Ханта, а также в ношении хаки . Сержант Робинсон не слышал, «что было сказано дальше, но ему было приказано вернуться к людям для выполнения служебных обязанностей». Сержант Робинсон «отказался, спросив Пиктона, по чьему приказу этот человек должен быть расстрелян. Лейтенант Пиктон ответил, что приказы исходили от лорда Китченера, называвшего определенную дату, и что все буры, носящие хаки с этой даты, должны были быть расстреляны. Свидетель сказал, что он никогда не видел подобных приказов, которые должны были быть вывешены или зачитаны в полку». [33]
Во время перекрестного допроса майором Томасом сержант Робинсон «сказал, что на теле капитана Ханта были следы жестокого обращения». Кроме того, Виссер, когда его схватили, «был в куртке цвета хаки». Сержант Робинсон далее рассказал, что покойный капитан Хант сказал ему, «что у него был прямой приказ не брать пленных». Однажды сержант Робинсон был «оскорблен» капитаном Хантом «за то, что он привел трех пленных вопреки приказу». Сержант Робинсон далее рассказал, что до смерти капитана Ханта в Дюивельсклоофе «Морант ранее был внимателен к пленным», но что после этого «он командовал расстрельной группой, которая казнила Виссера». [34]
Следующим свидетелем обвинения был бывший ординарец и переводчик Моранта — африканер-«сотрудник» по имени рядовой Теунис Дж. Бота — который «подтвердил показания предыдущего свидетеля и сказал, что он был одним из расстрельной группы, которая привела в исполнение приговор Виссера, которого отнесли к реке и расстреляли». Рядовой Бота добавил, что он «ранее жил с Виссером на одной ферме», и что он «возражает против того, чтобы быть одним из расстрельной группы». [34]
Затем капрал Шарп занял место свидетеля и «дал подтверждающие показания», добавив, что после того, как Виссер был застрелен, лейтенант Пиктон нанес решающий удар. [34]
Хотя в отчете лондонской газеты The Times об этом процессе нет никаких упоминаний , лейтенант Уиттон в своих мемуарах утверждает, что капрал Шарп на перекрестном допросе майора Томаса признался, что он выразил готовность пересечь Южную Африку пешком в обмен на возможность попасть в расстрельную команду, которая должна была казнить обвиняемых.
Генри Ледебур, разведчик капитана Тейлора, выступил с показаниями и дал показания о том, что в тот день, о котором идет речь, «он перевел приговор военного трибунала, который приговорил Виссера к расстрелу». Однако Ледебур признал, что «военный трибунал» состоял всего лишь из дискуссии между четырьмя офицерами — лейтенантами Морантом, Пиктоном, Хэндкоком и Виттоном. [34]
По данным The Times , «заключенные решили давать показания от своего имени». [34]
Вступая в свидетельские показания, лейтенант Морант заявил, что он служил под командованием капитана Ханта «в составе сил, которым было поручено очистить северный округ от буров», и что «это была обычная партизанская война ». Лейтенант Морант далее дал показания о том, что капитан Хант, отдавая приказы расстреливать пленных, « действовал по приказу, который он получил из Претории ». Лейтенант Морант объяснил, что однажды он «привел 30 пленных» и что «капитан Хант отчитал его за то, что он вообще их привел, и сказал ему больше так не делать». [34]
Лейтенант Морант далее показал, что он «принял командование после того, как капитан Хант был убит, и отправился с подкреплением. Когда он узнал обстоятельства смерти капитана Ханта и то, как с ним плохо обращались», лейтенант Морант «последовал за бурами и атаковал их лагерь. Буры очистили территорию, оставив Виссера, который был в солдатской рубашке и использовал брюки капитана Ханта как подушку. За это его отдали под военный суд и расстреляли». Лейтенант Морант утверждал, что «все остальные знали о приказах капитана Ханта». Лейтенант Морант «сказал им, что раньше он их игнорировал, но после того, как буры обошлись с капитаном Хантом, он выполнит приказы, которые он считал законными». [35]
Хотя в отчете, опубликованном в The Times , об этом не упоминается, лейтенант Уиттон утверждает, что председатель суда затем спросил лейтенанта Моранта, был ли «военный суд» Виссера организован так же, как и собственный военный суд Моранта, и соблюдали ли четверо «судей» Королевские правила . По словам Уиттона, ответ Моранта был следующим: «Это было похоже на это? Нет; это было не совсем так красиво. Что касается правил и положений, у нас не было Красной книги, и мы ничего о них не знали. Мы сражались с бурами, а не сидели с комфортом за колючей проволокой; мы поймали их и расстреляли по правилу 303 !» [36]
На перекрестном допросе майора Томаса лейтенант Морант утверждал, что «капитан Хант получил приказ очистить Спелонкен и не брать пленных ». Однако Морант признал, что «он никогда не видел этих приказов в письменном виде», но что «капитан Хант ссылался на действия коней Китченера и Стратконы как на прецеденты». Лейтенант Морант далее объяснил, что причиной его неподчинения капитану Ханту было «то, что его пленные были „достаточно “ ». Лейтенант Морант далее признал, что он «не расстреливал пленных до Виссера». [37]
Когда его спросили о «военном суде» Виссера, лейтенант Морант признал, что «не было вызвано ни одного свидетеля», поскольку все присутствовавшие были очевидцами. Во время разбирательства лейтенант Пиктон «выдвинул возражение против расстрела Виссера на том основании, что его следовало расстрелять накануне вечером». Когда его стали допытываться о причине, Морант настаивал, что капитан Хант неоднократно приказывал ему не брать пленных и что «он никогда не подвергал сомнению» законность этих приказов. [37]
Затем майор Томас спросил лейтенанта Моранта, «знает ли он, кто отдал приказы, но судья-адвокат выразил протест против этого вопроса, и после консультаций суд поддержал его». [37]
Когда судебное разбирательство возобновилось 18 января 1902 года, «суд разрешил вопрос». Затем лейтенант Морант заявил, что покойный капитан Перси Фредерик Хант получил от полковника Хьюберта Гамильтона «приказ о том, что пленных брать не следует». Лейтенант Морант также заявил, что многие другие, включая лейтенанта Питера Хэндкока, получили такие же приказы от капитана Ханта. [37]
Несмотря на роль полковника Холла в отдаче приказа об аресте лейтенанта Моранта, [22] Морант далее утверждал, что полковник знал о «военном суде» и казни Виссера, поскольку честный отчет был отправлен полковнику по почте в течение двух недель после смерти Виссера. Морант утверждал, что аналогичный отчет также был получен капитаном Тейлором. Однако, когда его надавили, лейтенант Морант признал, что у него «есть только слова капитана Ханта о том, что полковник Гамильтон» приказал убить заключенных. Лейтенант Морант также признал, что он «не предпринял никаких попыток передать свой отчет» полковнику Холлу «в качестве доказательства». [37]
Ближе к концу судебного разбирательства суд переехал в Преторию, где полковник Гамильтон дал показания о том, что он «никогда не говорил с капитаном Хантом относительно его обязанностей в Северном Трансваале». Хотя майор Томас был ошеломлен, он утверждал, что его клиенты невиновны, поскольку считали, что «действовали по приказу». В ответ Бернс-Бегг утверждал, что это были « незаконные приказы », и сказал: «Право убить вооруженного человека существует только до тех пор, пока он сопротивляется; как только он подчиняется, он имеет право на обращение как с военнопленным». Суд вынес решение в пользу обвинения. [38]
Морант был признан виновным в убийстве. Хэндкок, Уиттон и Пиктон были признаны виновными по менее серьезному обвинению в непредумышленном убийстве . [39]
После наблюдения за судебным процессом полковник А. Р. Пембертон написал в Военное министерство: «Я считаю, что лейтенант Морант был справедливо осужден... Так называемый суд вообще не был судом; его можно было бы более справедливо назвать консультацией между 4 офицерами, которая закончилась тем, что группе подчиненных было приказано совершить убийство. Более веский случай подразумеваемого заранее обдуманного умысла редко представлялся в каком-либо трибунале. Я не понимаю, на каком основании остальные 3 заключенных были признаны виновными только в непредумышленном убийстве. Я не согласен с этим выводом: на основании представленных доказательств я считаю, что 4 офицера совместно и по отдельности ответственны за смерть Виссера и виновны в убийстве. Я не считаю доказанным, что Виссер был одет в британскую форму». [26]
Судебный процесс возобновился 31 января 1902 года с участием четырех африканеров и четырех голландских школьных учителей, которые сдались группе во главе с Морантом и Хэндкоком в больнице Элим утром 23 августа 1901 года.
Дело едва началось, как адвокат обвинения, капитан Бернс-Бегг, и двое судей, майор Оусли и капитан Маршалл, были заменены. Документы, связанные с делом, показывают, что майор Р. Уигхэм и полковник Джеймс Сент-Клер приказали майору Уилфреду Н. Болтону явиться для защиты обвинения, поскольку он считался менее дорогим, чем нанять адвоката . [40] Болтон тщетно просил об освобождении, написав: «Моих познаний в законе недостаточно для столь запутанного дела». [41] Тем временем капитаны Мэтчем и Браун заняли место Оусли и Маршалла.
Показания бывшего капрала BVC Альберта ван дер Вестерхёйзена, мемуары Джорджа Уиттона и архивы Трансваальского военного музея показывают, что после того, как пленных взяли, их отвели на склон холма неподалеку и заставили вырыть собственную братскую могилу. Затем, как и было запланировано заранее, Генри Лебеоер и мистер Шварц, два местных африканера, приписанных к штабу капитана Тейлора, произвели три выстрела, чтобы создать впечатление, что на отряд напал отряд Zoutpansberg Commando. Все восемь пленных были затем расстреляны и похоронены в братской могиле , которую они вырыли. По словам южноафриканского историка Чарльза Лича, только пять из восьми жертв были членами отряда Zoutpansberg Commando. [42]
В своем отчете Уиттон утверждал, что застрелил бура, который бросился на него и попытался выхватить его винтовку. [43] Другие источники утверждают, что этот же человек был дьяконом Голландской реформатской церкви и членом Zoutpansberg Commando по имени CJ Smit. [42]
По словам южноафриканского историка доктора К. А. Р. Шуленбурга, «Морант, Хэндкок и Уиттон были признаны виновными в убийстве восьми буров. Защита Моранта снова состояла в том, что он просто выполнял приказ старших офицеров «не приводить больше пленных » » [44] .
После завершения слушаний по делу «Восьми буров» заключенных заковали в кандалы, доставили в Преторию по железной дороге под усиленной охраной и судили по третьему основному пункту обвинения.
Обвинение касалось убийства лютеранского миссионера, преподобного Дэниела Хеза, который духовно наставлял восьмерых африканеров и голландцев, погибших в Вальдезии. [45]
Он открылся 17 февраля, когда майор Болтон заявил, что Хиз попал в засаду и был застрелен Хэндкоком по приказу Моранта. Хэндкоку было предъявлено обвинение в убийстве, а Моранту — в подстрекательстве.
Морант и Хэндкок были обвинены в том, что приказали некоторым солдатам и капралу застрелить Рульфа ван Штадена и обоих его сыновей. Они были признаны виновными. [44]
Пока шел судебный процесс, коммандос буров неожиданно атаковали Питерсбург. Моранта и его соучастников освободили из камер и выдали оружие, чтобы они могли принять участие в защите. Сообщается, что они храбро сражались на прямой линии огня и помогли победить нападавших. Хотя майор Томас подал «прошение о помиловании », которое должно было принести им помилование из-за их роли в защите, его просьба была отклонена судом. [ необходима цитата ]
Принцип прощения в военном праве восходит к «Меморандуму о телесных наказаниях», изданному герцогом Веллингтоном 4 марта 1832 года:
«Выполнение долга чести или доверия после того, как стало известно о правонарушении, совершенном солдатом, должно означать прощение за это правонарушение. [46]
Согласно книге Клода « Военные силы короны» (1869 г.):
«Принцип прощения за уголовные преступления свойствен Военному кодексу и имеет сравнительно современное происхождение [а именно, Меморандум герцога Веллингтона]. Сэр Уолтер Рэли служил Короне по особой Комиссии, которая дала ему верховное командование с правом жизни и смерти над другими, но впоследствии он был казнен по своему предыдущему осуждению — тогдашняя доктрина гласила, что «король может использовать службу любого из своих подданных в той работе, которая ему нравится, и это не должно быть никаким освобождением от ответственности за прошлые преступления». Сейчас это правило не таково, если его применять к Военным преступлениям. «Выполнение долга чести или доверия после того, как стало известно о совершенном преступлении, должно», — сказал покойный герцог Веллингтон, «передавать прощение за преступление»… [47]
Майор Томас утверждал, что суммарные казни сдавшихся членов бурских коммандос были оправданы в соответствии с тем, что полвека спустя стало известно как Нюрнбергская защита : а именно, что обвиняемые не могли нести уголовную или моральную ответственность, потому что они лишь выполняли приказы лорда Китченера «не брать пленных».
На самом процессе подполковник Хьюберт Гамильтон категорически отрицал, что отдавал капитану Перси Фредерику Ханту приказы расстреливать военнопленных; он также отрицал существование закодированной телеграммы от него лорду Робертсу. Несмотря на это, Томас все еще требовал оправдания своих клиентов на том основании, что они считали, что действовали по приказу. В ответ прокурор утверждал, что даже если Китченер отдал приказ расстрелять заключенных, это были «незаконные приказы», и что обвиняемые не имели права им подчиняться. Судьи согласились с обвинением и признали обвиняемых виновными. [примечание 1] [ необходима цитата ]
Суд над Петером фон Хагенбахом , проведенный специальным трибуналом Священной Римской империи в 1474 году, стал первым «международным» признанием обязанностей командиров действовать законно. [48] [49] Хагенбах был привлечен к суду за зверства, совершенные во время Бургундских войн против мирных жителей Брайзаха . Обвиняемый в том, что он позволил своим войскам совершить массовые убийства и военные изнасилования , которые, «он как рыцарь считал себя обязанным предотвратить», и в личном совершении лжесвидетельства , Хагенбах ответил, что он, как и Морант, только выполнял приказы [48] [50] герцога Бургундского Карла Смелого , против правления которого восстал город Брайзах. [51] Суд, однако, отклонил защиту приказа начальника. Петер фон Хагенбах был признан виновным в военных преступлениях и казнён через обезглавливание в Брайсгахе 4 мая 1474 года. [52] Несмотря на то, что термин « ответственность командования» явно не использовался , суд над Петером фон Хагенбахом считается первым судебным преследованием за военные преступления, основанным на этом принципе. [52] [53] Совсем недавно суд над Петером фон Хагенбахом цитировался в качестве аргумента против продолжающихся в современной Австралии усилий по пересмотру или посмертному помилованию Брейкера Моранта , Питера Хэндкока , Джорджа Уиттона и Генри Пиктона. [54]
Однако во время Лейпцигского процесса по военным преступлениям , на котором рассматривались предполагаемые военные преступления Германии после окончания Первой мировой войны , утверждение адвоката защиты о том, что предполагаемый военный преступник «только выполнял приказы» ( нем . Befehlsnotstand ), было воспринято очень серьезно и привело как к оправданию, так и к вынесению мягких приговоров.
Капитан-лейтенант Карл Нойманн с подводной лодки UC-67 , который торпедировал и потопил британское госпитальное судно Dover Castle в Средиземном море 26 мая 1917 года, обвинялся в военных преступлениях в открытом море . Однако Нойманн смог доказать, что действовал по приказу своих начальников в Имперском германском флоте . Имперское германское правительство обвинило союзников в использовании госпитальных судов в военных целях и объявило 19 марта 1917 года, что подводные лодки могут топить госпитальные суда при определенных условиях. Суд постановил, что Нойманн считал потопление законным действием, и признал его невиновным в военных преступлениях. [55]
Обер-лейтенанты Людвиг Дитмар и Джон Болдт также обвинялись в военных преступлениях в открытом море . Они были двумя офицерами подводной лодки SM U-86 , которая не только торпедировала и потопила канадское госпитальное судно Llandovery Castle , но и расстреляла из пулеметов выживших в спасательных шлюпках. Затопление произошло у берегов Ирландии 27 июня 1918 года и стало самой смертоносной канадской морской катастрофой Первой мировой войны . 234 врача, медсестры, члена канадского армейского медицинского корпуса , а также канадские солдаты и моряки погибли при затоплении и последующем расстреле из пулеметов выживших и таране спасательных шлюпок экипажем U-86. Выжили только 24 человека, находившихся на одном спасательном плоту.
После войны трое офицеров с U-86 , капитан-лейтенант Хельмут Брюммер-Патциг и обер-лейтенанты Людвиг Дитмар и Джон Больдт, были обвинены в совершении военного преступления в открытом море. 21 июля 1921 года Дитмар и Больдт были признаны виновными на одном из Лейпцигских процессов по военным преступлениям и оба приговорены к четырем годам тюремного заключения. Приговоры Дитмару и Больдту позже были отменены на том основании, что они только выполняли приказы и что ответственность нес только их командир . Однако Патциг бежал в Данциг , тогда независимый город , и, таким образом, в результате никогда не был привлечен к ответственности. [56] За пределами Германии судебные процессы рассматривались как пародия на правосудие из-за небольшого количества рассмотренных дел и предполагаемой снисходительности суда. [57] Однако, по словам американского историка Альфреда де Зайаса , «в целом немецкое население возражало против этих судебных процессов, особенно потому, что союзники не привлекали к ответственности своих солдат». [58] (См. Справедливость Виктора .)
Поскольку военные преступления Турции были гораздо более систематическими и отвратительными, чем все, что совершила кайзеровская Германия, усилия по судебному преследованию османских военных преступников были предприняты на Парижской мирной конференции (1919 г.) и в конечном итоге включены в Севрский договор (1920 г.) с Османской империей .
После войны Министерство иностранных дел Великобритании потребовало привлечь к ответственности 141 турка за преступления против британских солдат и 17 за участие в геноциде армян . [59]
Первоначальное преследование военных преступников было начато между 1919 и 1920 годами Турецким комитетом единства и прогресса , который обвинил и судил нескольких бывших лидеров и должностных лиц за подрыв конституции, военную спекуляцию и то, что сейчас называется геноцидом против понтийских греков и армян . [60] В то же время Министерство иностранных дел Великобритании провело собственное расследование предполагаемых военных преступлений Турции, поскольку оно сомневалось, что этот процесс адекватно рассматривался турецкими военными судами. [61]
Суд заседал почти год, с апреля 1919 по март 1920 года, хотя уже через несколько месяцев стало ясно, что трибунал просто выполняет формальности. [ разговорное выражение ] Судьи осудили первую группу обвиняемых ( Энвер-пашу , Талаат-пашу и др.) только тогда, когда они благополучно покинули страну, но теперь, когда на кону были жизни других турок, Трибунал, несмотря на то, что устроил грандиозное шоу, не собирался на самом деле признавать кого-либо виновным. Адмирал сэр Сомерсет Гоф-Калторп подал протест Высокой Порте , вырвал судебные разбирательства из рук турок и перенес разбирательство на Мальту. Там была предпринята попытка создать международный трибунал, но турки намеренно испортили [ разговорное выражение ] расследование и неправильно распорядились доказательствами, так что ничего из их работы не могло быть использовано в суде. [62] [63]
Между тем, правительство Турецкой Республики в Анкаре было категорически против любых попыток судебного преследования обвиняемых военных преступников. Мустафа Кемаль Ататюрк сказал о задержанных на Мальте: «...если кто-либо из задержанных, уже доставленных или еще не доставленных в Константинополь , будет казнен, даже по приказу подлого константинопольского правительства, мы серьезно рассмотрим возможность казни всех британских заключенных, находящихся у нас под стражей». К февралю 1921 года военный суд в Константинополе начал освобождать заключенных без суда. [64]
Армянский историк Ваагн Н. Дадрян отметил, что усилия союзников по судебному преследованию были примером «карательного правосудия, [которое] уступило место целесообразности политического приспособления» [65] .
Питер Балакян, ссылаясь на послевоенные военные трибуналы Османской империи , ни один из которых не проводился на Мальте, прокомментировал, что «Эти судебные процессы представляют собой веху в истории трибуналов по военным преступлениям». Хотя в конечном итоге они были сокращены политическим давлением и направлялись внутренними законами Турции, а не международным трибуналом, турецкие военные суды 1919-20 годов были предшественниками Нюрнбергского процесса после Второй мировой войны . [66]
8 октября 1945 года генерал вермахта Антон Достлер стал первым немецким офицером, привлеченным к ответственности за военные преступления после окончания Второй мировой войны. Судебный процесс проходил перед американским военным трибуналом в Королевском дворце Казерта в Казерте , Италия. Генерал Достлер обвинялся в приказе о казни без суда и следствия 15 американских военнопленных, захваченных в плен в марте 1944 года. Как и Морант и его сообщники, генерал Достлер признался в приказе о расстреле военнопленных, но заявил, что не может нести уголовной ответственности, поскольку он всего лишь выполнял приказы.
Генерал Достлер смог доказать, что убийство 15 американских военнопленных было совершено в соответствии с прямым приказом фельдмаршала Альберта Кессельринга и приказом Адольфа Гитлера о коммандос , который требовал немедленной казни всех союзных коммандос , захваченных немецкими войсками. Однако, как и судьи военного трибунала Моранта, американские судьи отклонили защиту Высшего приказа и признали генерала Достлера виновным в военных преступлениях. Он был приговорен к смертной казни и расстрелян в Аверсе 1 декабря 1945 года.
Дело Достлера стало прецедентом для Нюрнбергского процесса над нацистскими лидерами, начавшегося в ноябре 1945 года, а именно, что доказательство приказа вышестоящего лица не освобождает обвиняемого от юридической или моральной ответственности за выполнение приказов, нарушающих законы и обычаи войны . Этот принцип был кодифицирован в Принципе IV Нюрнбергских принципов , и аналогичные принципы содержатся в разделах Всеобщей декларации прав человека .
Морант и Хэндкок были приговорены к смертной казни и расстреляны утром 27 февраля, менее чем через 18 часов после вынесения приговора. Уиттон также был приговорен к смертной казни, но Китченер заменил ее пожизненным заключением (он был освобожден британской Палатой общин 11 августа 1904 года и умер в 1942 году). Пиктон был разжалован , а Ленехан получил выговор и был освобожден. Все обвинения против британского офицера разведки капитана Тейлора (умер в 1941 году) были сняты.
Новости о казни двух австралийцев были опубликованы в марте 1902 года, и австралийское правительство запросило подробности дела. [67]
Австралийские дебаты возобновились в 1907 году после того, как Уиттон вернулся в Австралию и опубликовал свой рассказ « Козлы отпущения империи» . [3] Австралийское правительство было настолько убеждено в этом деле, что настаивало на том, что ни один из его солдат не будет судим британскими военными во время Первой мировой войны . [3]
Несмотря на то, что Морант и Хэндкок оставили в своей камере письменное признание, [ необходима ссылка ] они стали народными героями в современной Австралии.
По словам южноафриканского историка Чарльза Лича, «по мнению многих южноафриканцев , особенно потомков жертв, а также других причастных лиц в далеком Северном Трансваале , справедливость была достигнута лишь частично в ходе суда и вынесенных приговоров. До сих пор преобладает ощущение, что не все виновные были наказаны — печально известный капитан Тейлор был наиболее очевидным из всех». [68]
Несмотря на то, что Флорис Виссер раскрыл информацию, которая подвергла его товарищей риску, его имя было посмертно добавлено в список почета Soutpansberg Commando . [69] : 48 Однако имя Виссера не появляется на памятнике Heroes Acre в Дюйвелсклоофе, где перечислены имена всех местных африканеров, погибших во время Второй англо-бурской войны . Однако его имя было добавлено на памятник жертвам среди гражданского населения в Форт-Эдварде, памятник у магазина Бласа Перрейры и на памятник в семейном поместье Вильоэн. [69] : 53
Несмотря на более чем столетие усилий правительства ЮАР и местных жителей найти и обозначить его могилу, место захоронения Виссера остается загадкой. [69] : 35–60, 100
Их военный суд и смерть стали темой книг, театральной пьесы Кеннета Г. Росса и австралийской экранизации Новой волны режиссера Брюса Бересфорда .
После выхода в прокат в 1980 году фильм Бересфорда не только донес историю жизни Моранта до мировой аудитории, но и «поднял образы обвиняемых офицеров до уровня австралийских икон и мучеников». [70] Многие австралийцы теперь считают лейтенантов Моранта и Хэндкока козлами отпущения или даже жертвами судебного убийства . Продолжаются попытки, при широкой общественной поддержке, добиться для них посмертного помилования или даже нового суда. Однако южноафриканцы, которые выступают против этих усилий, ссылаются в качестве прецедентов на суд над Петером фон Хагенбахом , судебное преследование энсина Хью Максвелла в 1813 году за убийство французского военнопленного Шарля Коттье в казармах Гленкорс близ Пениквика , Шотландия, во время Наполеоновских войн , и военный трибунал армии США над военнослужащими, ответственными за резню в Милай во время войны во Вьетнаме . Тот факт, что аргумент защиты майора Джеймса Томаса о приказах начальника был также печально известен и использовался многими из тех, кто был обвинен в нацистских военных преступлениях на Нюрнбергском процессе , и теперь его называют « Нюрнбергской защитой» , также приводился в качестве аргумента. [71]
В интервью 1999 года Брюс Бересфорд сказал о своей отмеченной наградами экранизации военного трибунала: «Недавно я прочитал статью об этом в Los Angeles Times , и автор сказал, что это история этих парней, которых подставили британцы. Но это совсем не то. Фильм ни на секунду не притворялся, что они невиновны. Он говорил, что они виновны. Но что было интересно в нем, так это то, что он анализировал, почему люди в этой ситуации ведут себя так, как они никогда раньше в своей жизни не вели. Это давление, которому подвергаются люди во время войны. Посмотрите на зверства в Югославии . Посмотрите на все вещи, которые происходят в этих странах и совершаются людьми, которые кажутся вполне нормальными. Именно это мне было интересно исследовать. Я всегда удивляюсь, когда люди говорят мне, что это фильм о бедных австралийцах, которых подставили британцы». [72]
(В хронологическом порядке)
{{cite journal}}: Цитировать журнал требует |journal=( помощь )