Мари-Жозеф Поль Ив Рош Жильбер дю Мотье де Лафайет, маркиз де Лафайет [а] ( фр. [ʒilbɛʁ dy mɔtje maʁki d(ə) la fajɛt] ; 6 сентября 1757 — 20 мая 1834), известный в США как Лафайет [а] (/ˌlɑːf iˈɛt , ˌlæf - / LA ( H ) F -ee - ET ) , был французским дворянином и военным офицером , который добровольно присоединился к Континентальной армии под командованием генерала Джорджа Вашингтона в Войне за независимость США . В конечном итоге Лафайету разрешили командовать войсками Континентальной армии в решающей осаде Йорктауна в 1781 году, последнем крупном сражении Войны за независимость, которое обеспечило американскую независимость. Вернувшись во Францию , Лафайет стал ключевой фигурой Французской революции 1789 года и Июльской революции 1830 года и продолжает почитаться как герой как во Франции, так и в Соединенных Штатах.
Лафайет родился в богатой землевладельческой семье в Шаваньяке в провинции Овернь на юге центральной Франции. Он следовал воинским традициям семьи и был произведен в офицеры в возрасте 13 лет. Он был убежден, что дело американской революции благородно, и отправился в Новый Свет в поисках славы в нем. Он стал генерал-майором в возрасте 19 лет, но изначально ему не дали командовать американскими войсками. Он сражался с Континентальной армией в битве при Брендивайне около Чаддс-Форд, Пенсильвания , где он был ранен, но сумел организовать организованное отступление, и он отличился в битве при Род-Айленде . В середине войны он вернулся домой во Францию, чтобы лоббировать увеличение французской поддержки Американской революции. Он вернулся в Америку в 1780 году и получил руководящие должности в Континентальной армии. В 1781 году войска под его командованием в Вирджинии блокировали британскую армию во главе с лордом Корнуоллисом , пока другие американские и французские войска не смогли подготовиться к решающей осаде Йорктауна.
Лафайет вернулся во Францию и был назначен в Ассамблею нотаблей в 1787 году, созванную в ответ на финансовый кризис. Он был избран членом Генеральных штатов 1789 года , где собрались представители трех традиционных сословий французского общества: духовенства, дворянства и простолюдинов. После того, как было сформировано Национальное учредительное собрание , он помог написать Декларацию прав человека и гражданина с помощью Томаса Джефферсона . Этот документ был вдохновлен Декларацией независимости Соединенных Штатов , которая была написана в основном Джефферсоном, и ссылался на естественное право для установления основных принципов демократического национального государства. Он также выступал за отмену рабства , следуя философии естественных прав . После штурма Бастилии он был назначен главнокомандующим Национальной гвардии Франции и пытался придерживаться среднего курса в годы революции. В августе 1792 года радикальные фракции приказали его арестовать, и он бежал в Австрийские Нидерланды . Он был схвачен австрийскими войсками и провел в тюрьме более пяти лет.
Лафайет вернулся во Францию после того, как Наполеон Бонапарт добился его освобождения в 1797 году, хотя он отказался участвовать в правительстве Наполеона. После Реставрации Бурбонов 1814 года он стал либеральным членом Палаты депутатов , и занимал эту должность большую часть оставшейся части своей жизни. В 1824 году президент Джеймс Монро пригласил его в Соединенные Штаты в качестве гостя страны, где он посетил все 24 штата в союзе и встретил восторженный прием. Во время Июльской революции во Франции 1830 года он отклонил предложение стать французским диктатором. Вместо этого он поддержал Луи-Филиппа как короля, но отвернулся от него, когда монарх стал самодержавным. Он умер 20 мая 1834 года и похоронен на кладбище Пикпюс в Париже, под землей с Банкер-Хилла . Его иногда называют « Героем двух миров » за его достижения на службе как Франции, так и Соединенным Штатам.
Лафайет родился 6 сентября 1757 года в семье Мишеля Луи Кристофа Роша, Жильбера Полетт дю Мотье, маркиза де Лафайета , полковника гренадеров , и Марии Луизы Жоли де ла Ривьер, в замке Шаваньяк , в Шаваньяк-Лафайет , недалеко от Ле-Пюи-ан. — Веле , в провинции Овернь (ныне Верхняя Луара ) . [3]
Род Лафайетов, вероятно, был одним из старейших и самых выдающихся в Оверни и, возможно, во всей Франции. Мужчины из семьи Лафайетов пользовались репутацией храбрых и благородных людей и были известны своим презрением к опасности. [4] Один из ранних предков Лафайета, Жильбер де Лафайет III , маршал Франции , был соратником армии Жанны д'Арк во время осады Орлеана в 1429 году. Согласно легенде, другой предок получил терновый венец во время Шестого крестового похода . [5]
Его предки, не принадлежавшие к роду Лафайет, также примечательны; его прадед (дед матери по материнской линии) был графом де Ла-Ривьер, до своей смерти в 1770 году командующим Mousquetaires du Roi , или «Черными мушкетерами», личной конной гвардией короля Людовика XV . [6] Дядя Лафайета по отцовской линии Жак-Рош погиб 18 января 1734 года, сражаясь с австрийцами в Милане в войне за польское наследство ; после его смерти титул маркиза перешел к его брату Мишелю. [7]
Отец Лафайета также погиб на поле боя. 1 августа 1759 года Мишель де Лафайет был ранен пушечным ядром во время сражения с англо -германской армией в битве при Миндене в Вестфалии . [8] Лафайет стал маркизом и лордом Шаваньяком, но поместье перешло к его матери. [8] Возможно, опустошенная потерей мужа, она переехала в Париж к своему отцу и деду, [6] оставив Лафайета воспитываться в Шаваньяке-Лафайете у его бабушки по отцовской линии, мадам де Шаваньяк, которая передала замок в семью вместе со своим приданым. [7]
В 1768 году, когда Лафайету было 11 лет, его вызвали в Париж, чтобы он жил со своей матерью и прадедом в апартаментах графа в Люксембургском дворце . Мальчика отправили в школу в Коллеж дю Плесси , часть Парижского университета , и было решено, что он продолжит семейную военную традицию. [9] Граф, прадед мальчика, записал мальчика в программу по подготовке будущих мушкетеров. [10] Мать и дед Лафайета умерли 3 и 24 апреля 1770 года соответственно, оставив Лафайету доход в 25 000 ливров . После смерти дяди 12-летний Лафайет унаследовал годовой доход в 120 000 ливров. [8]
В мае 1771 года, в возрасте менее 14 лет, Лафайет был произведен в офицеры мушкетеров в чине младшего лейтенанта . Его обязанности, включавшие участие в военных парадах и представление себя королю Людовику, были в основном церемониальными, и он продолжал свою учебу как обычно. [11]
В это время Жан-Поль-Франсуа де Ноай, герцог д'Айен, хотел выдать замуж некоторых из своих пяти дочерей. Молодой Лафайет, 14 лет, казался хорошей партией для его 12-летней дочери Марии Адриенны Франсуазы , и герцог поговорил с опекуном мальчика (дядей Лафайета, новым графом), чтобы договориться о сделке. [12] Однако против брака по договоренности выступила жена герцога , которая считала, что пара, и особенно ее дочь, слишком молоды. Вопрос был урегулирован соглашением не упоминать о планах брака в течение двух лет, в течение которых двое будущих супругов будут время от времени встречаться в неформальной обстановке и лучше узнавать друг друга. [13] Схема сработала; двое влюбились и были счастливы вместе со времени их свадьбы в 1774 году до ее смерти в 1807 году. [14]
После того, как брачный контракт был подписан в 1773 году, Лафайет жил со своей молодой женой в доме своего тестя в Версале . Он продолжил свое образование, как в школе верховой езды Версаля, где среди его сокурсников был будущий Карл X , так и в престижной Академии Версаля. Он получил офицерское звание лейтенанта в Ноайльских драгунах в апреле 1773 года, [15] перевод из королевского полка был осуществлен по просьбе тестя Лафайета. [16]
В 1775 году Лафайет принял участие в ежегодном обучении своего подразделения в Меце , где он встретился с Шарлем Франсуа де Бройлем, маркизом Рюффеком , командующим Армией Востока. За ужином оба мужчины обсуждали продолжающееся восстание против британского правления в Тринадцати колониях . Историк Марк Липсон утверждал, что Лафайет, «который вырос, ненавидя британцев за убийство своего отца», чувствовал, что американская победа в конфликте уменьшит международный статус Британии. [17] Другой историк отметил, что Лафайет недавно стал масоном , и новости о восстании «разожгли его рыцарское — а теперь и масонское — воображение описаниями американцев как «людей, борющихся за свободу » . [18]
В сентябре 1775 года, когда Лафайету исполнилось 18 лет, он вернулся в Париж и получил звание капитана драгун, которое ему обещали в качестве свадебного подарка. В декабре родился его первый ребенок, Генриетта. В эти месяцы Лафайет убедился, что Американская революция отражает его собственные убеждения, [19] говоря: «Мое сердце было предано». [20] В 1776 году состоялись деликатные переговоры между американскими агентами, включая Сайласа Дина , и Людовиком XVI и его министром иностранных дел графом Шарлем де Верженном . Король и его министр надеялись, что, снабжая американцев оружием и офицерами, они смогут восстановить французское влияние в Северной Америке и отомстить Великобритании за поражение Франции в Семилетней войне . Когда Лафайет услышал, что французских офицеров отправляют в Америку, он потребовал, чтобы его взяли в их число. Он встретился с Дином и получил включение, несмотря на свою молодость. 7 декабря 1776 года Дин зачислил Лафайета в качестве генерал-майора. [21]
План по отправке французских офицеров (а также других видов помощи) в Америку провалился, когда британцы услышали об этом и пригрозили войной. Тесть Лафайета, де Ноай, отругал молодого человека и велел ему отправиться в Лондон и навестить маркиза де Ноайя , французского посла в Британии и дядю Лафайета по браку, что он и сделал в феврале 1777 года. Тем временем он не отказался от своих планов отправиться в Америку. Лафайет был представлен Георгу III и провел три недели в Лондоне. По возвращении во Францию он скрылся от своего тестя (и старшего офицера), написав ему, что он планирует отправиться в Америку. Де Ноай был в ярости и убедил Людовика издать указ, запрещающий французским офицерам служить в Америке, конкретно указав Лафайета. Верженн, возможно, убедил короля отдать приказ об аресте Лафайета, хотя это неизвестно. [22]
Лафайет узнал, что у Континентального конгресса не хватает средств на его путешествие, поэтому он купил парусное судно Victoire на свои собственные деньги [23] за 112 000 фунтов стерлингов. [24] Он отправился в Бордо , где готовили Виктуар к путешествию, и послал запрос о реакции своей семьи. Ответ поверг его в эмоциональное смятение, включая письма от жены и других родственников. Вскоре после отплытия он приказал судну развернуться и вернуться в Бордо, к разочарованию офицеров, путешествовавших с ним. Командующий армией приказал Лафайету явиться в полк своего тестя в Марселе . Де Бройль надеялся стать военным и политическим лидером в Америке, и он встретился с Лафайетом в Бордо и убедил его, что правительство на самом деле хочет, чтобы он отправился. Это было неправдой, хотя Лафайет пользовался значительной общественной поддержкой в Париже, где американское дело было популярно. Лафайет хотел в это верить и сделал вид, что выполнил приказ явиться в Марсель, пройдя всего несколько километров на восток, прежде чем развернуться и вернуться на свой корабль. Виктуар отплыл из Пойяка на берегах Жиронды 25 марта 1777 года. Однако Лафайета не было на борту, чтобы его не опознали британские шпионы или французская корона; судно пришвартовалось в Пасайе на баскском побережье и было снабжено 5000 винтовок и боеприпасами с заводов в Гипускоа . Он присоединился к Виктуару , отправившемуся в Америку 26 апреля 1777 года . [25] [26] Двухмесячное путешествие в Новый Свет было отмечено морской болезнью и скукой. [27] Капитан корабля Лебурсье [24] намеревался остановиться в Вест-Индии, чтобы продать груз, но Лафайет боялся ареста, поэтому он купил груз, чтобы избежать швартовки на островах. [28] Он высадился на Северном острове недалеко от Джорджтауна, Южная Каролина , 13 июня 1777 года. [29] [30]
По прибытии Лафайет встретился с майором Бенджамином Хьюгером , богатым землевладельцем, и прожил у него две недели, прежде чем отправиться в революционную столицу Филадельфию . Второй Континентальный конгресс , созванный в Филадельфии, был переполнен французскими офицерами, набранными Дином, многие из которых не говорили по-английски или не имели военного опыта. Лафайет немного выучил английский по дороге и стал свободно говорить в течение года после прибытия, а его масонское членство открыло многие двери в Филадельфии. После того, как Лафайет предложил служить бесплатно, Конгресс присвоил ему звание генерал-майора 31 июля 1777 года. [31] [32] Среди сторонников Лафайета был недавно прибывший американский посланник во Францию Бенджамин Франклин , который в письме настоятельно просил Конгресс принять молодого француза. [33]
Генерал Джордж Вашингтон , главнокомандующий Континентальной армией , прибыл в Филадельфию, чтобы проинформировать Конгресс о военных делах. Лафайет встретился с ним на обеде 5 августа 1777 года; по словам Липсона, «двое мужчин почти сразу же сблизились». Вашингтон был впечатлен энтузиазмом молодого человека и был склонен хорошо думать о товарище-масоне; Лафайет был просто в восторге от командующего генерала. [34] Генерал Вашингтон повел француза осмотреть свой военный лагерь; когда Вашингтон выразил смущение по поводу его состояния и состояния войск, Лафайет ответил: «Я здесь, чтобы учиться, а не учить». [35] Он стал членом штаба Вашингтона, хотя существовала путаница относительно его статуса. Конгресс считал его поручение почетным, в то время как он считал себя полноправным командиром, которому будет передано управление дивизией, когда Вашингтон сочтет его готовым. [36] Вашингтон сказал Лафайету, что разделение невозможно, поскольку он иностранец по происхождению, но что он будет рад довериться ему как «другу и отцу». [37]
Лафайет впервые увидел бой в битве при Брендивайне около Чаддс-Форд, штат Пенсильвания , 11 сентября 1777 года. [38] Британский командующий сэр Уильям Хоу планировал занять Филадельфию , перебросив войска на юг на корабле в Чесапикский залив , а не приближаясь к городу через залив Делавэр , где было сильное присутствие Континентальной армии, а затем перебросив британские войска по суше в город. [39] После того, как британцы обошли американцев с фланга, Вашингтон отправил Лафайета присоединиться к генералу Джону Салливану . По прибытии Лафайет отправился с Третьей пенсильванской бригадой под командованием бригадного генерала Томаса Конвея и попытался сплотить подразделение для отражения атаки. Британские и гессенские войска продолжали наступать, превосходя численностью, и Лафайет был ранен в ногу. Во время отступления американцев Лафайет сплотил войска, позволив им более организованно отступить, прежде чем ему оказали помощь из-за ранения. [40] После битвы Вашингтон похвалил его за «храбрость и военный пыл» и рекомендовал его на должность командующего дивизией в письме Конгрессу, который спешно эвакуировался, поскольку британцы оккупировали Филадельфию в конце того же месяца. [29]
Лафайет вернулся на поле боя в ноябре после двух месяцев восстановления сил в моравском поселении Вифлеем и получил командование дивизией, ранее возглавляемой генерал-майором Адамом Стивеном . [41] Он помогал генералу Натанаэлю Грину в разведке британских позиций в Нью-Джерси; с 300 солдатами он разгромил численно превосходящие силы гессенцев в Глостере 24 ноября 1777 года. [42]
Лафайет оставался в лагере Вашингтона в Вэлли-Фордж зимой 1777–78 годов и разделял трудности его войск. [43] Там Военный совет во главе с Горацио Гейтсом попросил Лафайета подготовить вторжение в Квебек из Олбани, штат Нью-Йорк. Когда Лафайет прибыл в Олбани, он обнаружил, что людей для вторжения слишком мало. Он написал Вашингтону о ситуации и составил план возвращения в Вэлли-Фордж. Перед отъездом он завербовал племя онейда на американскую сторону. Онейда называли Лафайета кайевла (устрашающий всадник). [29] В Вэлли-Фордж он раскритиковал решение совета попытаться вторгнуться в Квебек зимой. Континентальный конгресс согласился, и Гейтс покинул совет. [44] Тем временем в марте 1778 года были обнародованы договоры, подписанные Америкой и Францией, и Франция официально признала независимость Америки. [5]
Столкнувшись с перспективой французского вмешательства, британцы попытались сосредоточить свои сухопутные и военно-морские силы в Нью-Йорке [45] и начали эвакуацию Филадельфии в мае 1778 года. 18 мая Вашингтон отправил Лафайета с отрядом в 2200 человек на разведку около Баррен-Хилл , штат Пенсильвания. На следующий день британцы узнали, что он разбил лагерь неподалеку, и отправили 5000 человек, чтобы захватить его. 20 мая генерал Хау повел еще 6000 солдат и приказал атаковать его левый фланг. Фланг рассеялся, и Лафайет организовал отступление, пока британцы оставались в нерешительности. Чтобы симулировать численное превосходство, Лафайет приказал людям появиться из леса на выступе (ныне Лафайет-Хилл, штат Пенсильвания ) и периодически стрелять по британцам. [46] Его войска одновременно скрылись по затопленной дороге, [47] и затем он смог пересечь брод Матсона с оставшейся частью своих сил. [48]
Затем британцы двинулись из Филадельфии в сторону Нью-Йорка. Континентальная армия последовала за ними и, наконец, атаковала здание суда Монмута [5] в центральном Нью-Джерси. Вашингтон назначил генерала Чарльза Ли руководить атакующими силами в битве при Монмуте , и Ли двинулся против британского фланга 28 июня. Однако вскоре после начала боя он отдал противоречивые приказы, вызвав хаос в американских рядах. Лафайет отправил сообщение Вашингтону, чтобы призвать его на фронт; по прибытии он обнаружил, что люди Ли отступают. Вашингтон сменил Ли, принял командование и сплотил американские силы. Понеся значительные потери в Монмуте, британцы отступили ночью и успешно достигли Нью-Йорка. [49]
Французский флот прибыл в залив Делавэр 8 июля 1778 года под командованием адмирала д'Эстена , с которым генерал Вашингтон планировал атаковать Ньюпорт, Род-Айленд , другую крупную британскую базу на севере. Лафайет и генерал Грин были отправлены с 3000 человек для участия в атаке. Лафайет хотел контролировать объединенные франко-американские силы, но получил отпор от адмирала. 9 августа американские сухопутные силы атаковали британцев, не посоветовавшись с д'Эстеном. Американцы попросили д'Эстена разместить свои корабли в заливе Наррагансетт , но он отказался и попытался разгромить британский Королевский флот на море. [3] Бои были безрезультатными, поскольку шторм разбросал и повредил оба флота. [29]
Д'Эстен переместил свои корабли на север в Бостон для ремонта, где он столкнулся с гневной демонстрацией бостонцев, которые посчитали отбытие французов из Ньюпорта дезертирством. Джон Хэнкок и Лафайет были отправлены, чтобы успокоить ситуацию, а Лафайет затем вернулся в Род-Айленд, чтобы подготовить отступление, которое стало необходимым из-за отбытия д'Эстена. За эти действия он был отмечен Континентальным конгрессом за «храбрость, мастерство и благоразумие». [29] Он хотел расширить войну, чтобы сражаться с британцами в других местах Америки и даже в Европе под французским флагом, но его предложения не вызвали особого интереса. В октябре 1778 года он запросил разрешение у Вашингтона и Конгресса отправиться домой в отпуск. Они согласились, и Конгресс проголосовал за то, чтобы вручить ему церемониальный меч для вручения ему во Франции. Его отъезд был отложен из-за болезни, и он отплыл во Францию в январе 1779 года. [50]
Лафайет прибыл в Париж в феврале 1779 года, где его поместили под домашний арест на восемь дней за неподчинение королю и поездку в Америку. [29] Это было всего лишь спасением лица Людовика XVI ; Лафайет был встречен как герой и вскоре был приглашен на охоту с королем. [51] Американский посланник был болен, поэтому внук Бенджамина Франклина Уильям Темпл Франклин подарил Лафайету инкрустированную золотом шпагу, заказанную Континентальным конгрессом. [52]
Лафайет настаивал на вторжении в Британию , при этом он должен был иметь главное командование во французских войсках. Испания теперь была союзником Франции против Британии и послала корабли в Ла-Манш в качестве поддержки. Испанские корабли прибыли только в августе 1779 года и были встречены более быстрой эскадрой британских кораблей, которую объединенный французский и испанский флот не смог поймать. В сентябре вторжение было прекращено, и Лафайет сосредоточил свои надежды на возвращении в Америку. [53] В декабре 1779 года Адриенна родила Жоржа Вашингтона Лафайета . [54]
Лафайет работал с Бенджамином Франклином, чтобы обеспечить обещание отправить в Америку 6000 солдат под командованием генерала Жана-Батиста де Рошамбо . [29] Лафайет возобновит свою должность генерал-майора американских войск, выступая в качестве посредника между Рошамбо и Вашингтоном, который будет командовать войсками обеих стран. В марте 1780 года он отправился из Рошфора в Америку на борту фрегата Hermione , [55] [56] прибыв в Бостон 27 апреля 1780 года. [57]
По возвращении Лафайет обнаружил, что американское дело находится в упадке, потрясенное несколькими военными поражениями, особенно на юге. [58] Лафайет был встречен в Бостоне с энтузиазмом, его считали «рыцарем в сияющих доспехах из рыцарского прошлого, пришедшим спасти нацию». [59] Он отправился на юго-запад и 10 мая 1780 года радостно встретился с Вашингтоном в Морристауне, штат Нью-Джерси . Генерал и его офицеры были рады услышать, что большие французские силы, обещанные Лафайету, придут им на помощь. [60] Вашингтон, зная о популярности Лафайета, заставил его написать (с Александром Гамильтоном, чтобы тот исправил его орфографию) государственным чиновникам, чтобы призвать их предоставить больше войск и провизии Континентальной армии. [61] Это принесло плоды в ближайшие месяцы, поскольку Лафайет ждал прибытия французского флота. [62] Однако, когда прибыл флот, людей и припасов было меньше, чем ожидалось, и Рошамбо решил дождаться подкрепления, прежде чем искать битвы с британцами. Это не удовлетворило Лафайета, который предложил грандиозные планы по взятию Нью-Йорка и других районов, и Рошамбо на короткое время отказался принять Лафайета, пока молодой человек не извинится. Вашингтон посоветовал маркизу проявить терпение. [63]
Тем летом Вашингтон назначил Лафайета командующим дивизией войск. Маркиз щедро тратил на свою команду, которая патрулировала Северный Джерси и прилегающий штат Нью-Йорк . Лафайет не принимал участия в существенных боевых действиях, и в ноябре Вашингтон расформировал дивизию, отправив солдат обратно в их государственные полки. Война продолжалась плохо для американцев, большинство сражений на юге были против них, и генерал Бенедикт Арнольд бросил их ради британской стороны. [64]
Лафайет провел первую часть зимы 1780–81 годов в Филадельфии , где Американское философское общество избрало его своим первым иностранным членом. Конгресс попросил его вернуться во Францию, чтобы лоббировать получение большего количества людей и поставок, но Лафайет отказался, отправив вместо этого письма. [65]
После победы континента в битве при Каупенсе в провинции Южная Каролина в январе 1781 года Вашингтон приказал Лафайету переформировать свои силы в Филадельфии и отправиться на юг в колонию Вирджиния , чтобы соединиться с войсками под командованием барона фон Штойбена . Объединенные силы должны были попытаться заманить в ловушку британские войска под командованием Бенедикта Арнольда, а французские корабли не допустить его побега по морю. Если Лафайету это удастся, Арнольда должны были немедленно повесить. Британское командование на море помешало этому плану, хотя Лафайет и небольшая часть его сил смогли добраться до фон Штойбена в Йорктауне, Вирджиния . Фон Штойбен отправил план Вашингтону, предлагая использовать сухопутные войска и французские корабли, чтобы заманить в ловушку основные британские силы под командованием лорда Корнуоллиса . Не получив новых приказов от Вашингтона, Лафайет начал перемещать свои войска на север в сторону Филадельфии, но только для того, чтобы получить приказ отправиться в Вирджинию, чтобы принять там военное командование. Возмущенный Лафайет предположил, что его бросили в захолустье, пока решающие сражения происходили в другом месте, и напрасно возражал против его приказов. Он также отправил письма шевалье де ла Люзерну , французскому послу в Филадельфии, описывая, как плохо снабжаются его войска. Как и надеялся Лафайет, ла Люзерн отправил свое письмо во Францию с рекомендацией о масштабной французской помощи, которая после одобрения королем сыграет решающую роль в грядущих сражениях. Вашингтон, опасаясь, что письмо может быть захвачено британцами, не мог сказать Лафайету, что он планирует заманить Корнуоллиса в ловушку в решающей кампании. [66]
Лафайет избежал попыток Корнуоллиса захватить его в Ричмонде . [67] В июне 1781 года Корнуоллис получил приказ из Лондона отправиться в Чесапикский залив и наблюдать за строительством порта, готовясь к сухопутной атаке на Филадельфию. [67] По мере продвижения британской колонны Лафайет отправлял небольшие отряды, которые появлялись неожиданно, нападая на арьергард или отряды фуражиров и создавая впечатление, что его силы больше, чем они были на самом деле. [68]
4 июля британцы покинули Уильямсбург и приготовились пересечь реку Джеймс . Корнуоллис отправил только авангард на южную сторону реки, спрятав большую часть своих других войск в лесу на северной стороне, надеясь устроить засаду Лафайету. 6 июля Лафайет приказал генералу «Безумному» Энтони Уэйну ударить по британским войскам на северной стороне примерно 800 солдатами. Уэйн оказался в значительном меньшинстве и вместо того, чтобы отступить, повел штыковую атаку. Атака выиграла время для американцев, и британцы не стали преследовать. Битва при Грин-Спринге стала победой Корнуоллиса, но американская армия была подкреплена проявленной храбростью мужчин. [67] [69]
К августу Корнуоллис разместил британцев в Йорктауне, а Лафайет занял позицию на Малверн-Хилл , разместив артиллерию вокруг британцев, которые находились близко к реке Йорк и которым было приказано построить укрепления для защиты британских кораблей на Хэмптон-Роудс . Сдерживание Лафайета загнало британцев в ловушку, когда прибыл французский флот и выиграл битву у мысов Вирджиния , лишив Корнуоллиса морской защиты. [5] [70] [71] 14 сентября 1781 года силы Вашингтона присоединились к силам Лафайета. 28 сентября, когда французский флот блокировал британцев, объединенные силы осадили Йорктаун . 14 октября 400 человек Лафайета на американском правом фланге взяли редут 9 после того, как силы Александра Гамильтона атаковали редут 10 в рукопашной. Эти два редута сыграли ключевую роль в прорыве британской обороны. [69] После неудачной британской контратаки Корнуоллис сдался 19 октября 1781 года. [72]
Йорктаун был последним крупным сухопутным сражением Американской революции, но британцы все еще удерживали несколько крупных портовых городов. Лафайет хотел возглавить экспедиции по их захвату, но Вашингтон посчитал, что он будет полезнее, если получит дополнительную военно-морскую поддержку от Франции. Конгресс назначил его своим советником американских посланников в Европе, Бенджамина Франклина в Париже, Джона Джея в Мадриде и Джона Адамса в Гааге, поручив им «общаться и согласовывать все с ним». Конгресс также направил Людовику XVI официальное благодарственное письмо от имени маркиза. [73]
Лафайет покинул Бостон и отправился во Францию 18 декабря 1781 года, где его встречали как героя, а 22 января 1782 года он был принят в Версальском дворце. Он стал свидетелем рождения своей дочери, которую по рекомендации Томаса Джефферсона назвал Марией-Антуанеттой Виржинией. [74] [75] Он был повышен до маршала лагеря , пропустив многочисленные звания, [76] и стал рыцарем ордена Святого Людовика . Он работал в совместной французско-испанской экспедиции против Британской Вест-Индии в 1782 году, поскольку формальный мирный договор еще не был подписан. Парижский договор был подписан между Великобританией и Соединенными Штатами в 1783 году, что сделало экспедицию ненужной; Лафайет принял участие в этих переговорах. [77] [78]
Лафайет работал с Джефферсоном над установлением торговых соглашений между Соединенными Штатами и Францией, которые были направлены на сокращение долга Америки перед Францией. [79] Он присоединился к Обществу друзей черных , французской аболиционистской группе, которая выступала за отмену атлантической работорговли и равные права для свободных цветных людей . Он призывал к освобождению американских рабов и их превращению в фермеров-арендаторов в письме 1783 года Вашингтону, который был рабовладельцем . [80] Вашингтон отказался освободить своих рабов, хотя и выразил интерес к идеям молодого человека, и Лафайет купил три рабские плантации в Кайенне , Французская Гвиана , чтобы разместить проект. [81]
Лафайет посетил Америку в 1784–1785 годах, где его встретили с энтузиазмом, и он посетил все штаты. Поездка включала посещение фермы Вашингтона в Маунт-Верноне 17 августа. Он обратился к Палате делегатов Вирджинии , где призвал к «свободе всего человечества» и призвал к отмене рабства, [82] и призвал Законодательное собрание Пенсильвании помочь сформировать федеральный союз (тогда штаты были связаны Статьями Конфедерации ). Он посетил долину Мохок в Нью-Йорке, чтобы принять участие в мирных переговорах с ирокезами , с некоторыми из которых он встречался в 1778 году. [83] Он получил почетную степень от Гарвардского университета , портрет Вашингтона от города Бостон и бюст от штата Вирджиния. Законодательное собрание Мэриленда оказало ему честь, сделав его и его наследников мужского пола «прирожденными гражданами» штата, что сделало его прирожденным гражданином Соединенных Штатов после ратификации Конституции в 1789 году . [ 84] [85] [86] [b] [87] Позже Лафайет хвастался, что стал американским гражданином еще до того, как появилась концепция французского гражданства. [88] Коннектикут, Массачусетс и Вирджиния также предоставили ему гражданство. [4] [86] [89] [90]
Лафайет сделал Hôtel de La Fayette на парижской улице Рю де Бурбон важным местом встреч для американцев. Бенджамин Франклин, Джон и Сара Джей , а также Джон и Эбигейл Адамс встречались там каждый понедельник и обедали в компании с семьей Лафайета и либеральной знатью, включая Клермон-Тоннера и мадам де Сталь . [91] Лафайет продолжал работать над снижением торговых барьеров во Франции для американских товаров и над оказанием помощи Франклину и Джефферсону в поисках договоров о дружбе и торговле с европейскими странами. Он также стремился исправить несправедливость, которую гугеноты во Франции терпели со времени отмены Нантского эдикта столетием ранее. [92]
29 декабря 1786 года король Людовик XVI созвал Ассамблею нотаблей в ответ на финансовый кризис во Франции . Король назначил Лафайета в этот орган, который собрался 22 февраля 1787 года. [93] В своих речах Лафайет порицал тех, кто имел связи при дворе и кто извлекал выгоду из предварительной информации о государственных покупках земель; он выступал за реформу. [94] Он призвал к созданию «по-настоящему национальной ассамблеи», которая представляла бы всю Францию. [95] Вместо этого король решил созвать Генеральные штаты , которые должны были собраться в 1789 году. Лафайет был избран представителем дворянства ( второго сословия ) от Риома . [96] Генеральные штаты традиционно отдавали один голос за каждое из трех сословий: духовенство, дворянство и общины, что означало, что гораздо более многочисленные общины, как правило, были перебиты. [97]
Генеральные Штаты собрались 5 мая 1789 года; начались дебаты о том, должны ли делегаты голосовать поголовно или по сословиям. Если по сословиям, то дворянство и духовенство смогут переголосовать против общин; если по головам, то большее третье сословие может доминировать. Перед встречей, как член «Комитета тридцати», Лафайет агитировал за голосование поголовно, а не по сословиям. [98] Он не смог получить согласие большинства своего сословия, но духовенство было готово присоединиться к общинам, и 17-го числа группа объявила себя Национальной ассамблеей . [99] Лоялистский ответ заключался в том, чтобы заблокировать группу, включая Лафайета, в то время как те, кто не поддерживал Ассамблею, собрались внутри. Это действие привело к Клятве в теннисном корте , где исключенные члены поклялись не расходиться, пока не будет принята конституция. [100] Ассамблея продолжала собираться, и 11 июля 1789 года Лафайет представил Ассамблее проект « Декларации прав человека и гражданина », написанный им самим в консультации с Джефферсоном. [101] На следующий день, после увольнения министра финансов Жака Неккера (который считался реформатором), юрист Камиль Демулен собрал от 700 до 1000 вооруженных повстанцев. Король приказал королевской армии под командованием герцога де Бройля окружить Париж. [102] 14 июля повстанцы взяли штурмом крепость, известную как Бастилия. [103]
15 июля Лафайет был провозглашен главнокомандующим Парижской национальной гвардии , вооруженных сил, созданных для поддержания порядка под контролем военной службы Ассамблеи, а также для охраны порядка, регулирования дорожного движения, санитарной обработки, освещения и других вопросов местного управления. [104] [105] [106] Лафайет предложил название и символ группы: сине-бело-красную кокарду. Это объединило красные и синие цвета города Парижа с королевским белым и дало начало французскому триколору. [101] [103] Он столкнулся с трудной задачей в качестве главы гвардии; король и многие лоялисты считали его и его сторонников немногим лучше революционеров, в то время как многие простолюдины чувствовали, что он помогает королю удерживать власть посредством этой должности.
Национальное собрание одобрило Декларацию 26 августа, [107] но король отклонил ее 2 октября. [108] Три дня спустя парижская толпа во главе с торговками рыбой двинулась на Версаль в ответ на нехватку хлеба. Члены Национальной гвардии последовали за маршем, и Лафайет неохотно возглавил их. В Версале король принял голоса Ассамблеи по Декларации, но отклонил просьбы отправиться в Париж, и толпа ворвалась во дворец на рассвете. Лафайет вывел королевскую семью на балкон дворца и попытался восстановить порядок, [109] [110] но толпа настояла на том, чтобы король и его семья переехали в Париж и во дворец Тюильри . [111] [112] Король вышел на балкон, и толпа начала скандировать «Vive le Roi!» Затем появилась Мария Антуанетта со своими детьми, но ей было приказано отправить детей обратно. Она вернулась одна, и люди кричали, чтобы стреляли в нее, но она стояла на своем, и никто не открыл огонь. Лафайет поцеловал ее руку, что вызвало аплодисменты толпы. [113] [114]
Позже Лафайет инициировал расследование в Национальной ассамблее по поводу ныне объявленных Октябрьских дней , что привело к созданию Procédure Criminelle Жаном-Батистом-Шарлем Шабру , 688-страничного документа, в котором собраны доказательства и анализ точных событий и процедур Марша на Версаль, в надежде осудить тех, кто подстрекал толпу (по его мнению, это были Мирабо и герцог Орлеанский ). Однако Национальная ассамблея посчитала, что осуждение двух значительных революционеров нанесет ущерб прогрессу и общественному восприятию революционной администрации. [115]
Будучи лидером Национальной гвардии, Лафайет пытался поддерживать порядок и сохранять золотую середину, даже когда радикалы приобретали все большее влияние. [116] Он и мэр Парижа Жан Сильвен Байи 12 мая 1790 года основали политический клуб под названием « Общество 1789 года» , целью которого было обеспечить баланс влияния радикальных якобинцев . [117]
Лафайет помог организовать и возглавить собрание на Fête de la Fédération 14 июля 1790 года, где он вместе с Национальной гвардией и королем принял гражданскую присягу на Марсовом поле 14 июля 1790 года, поклявшись «быть всегда верным нации, закону и королю; поддерживать всеми силами конституцию, принятую Национальной ассамблеей и принятую королем». [118] [119] В глазах роялистских фракций Лафайет пошел на большой риск, удерживая в значительной степени недисциплинированную группу на Марсовом поле из страха за безопасность короля, тогда как для якобинцев это укрепило в их глазах роялистские тенденции Лафайета и поощрило поддержку монархии простыми людьми. [120]
Лафайет продолжал работать над порядком в последующие месяцы. Он и часть Национальной гвардии покинули Тюильри 28 февраля 1791 года, чтобы урегулировать конфликт в Венсенне, и сотни вооруженных дворян прибыли в Тюильри, чтобы защитить короля, пока его не было. Однако ходили слухи, что эти дворяне пришли, чтобы увезти короля и поставить его во главе контрреволюции. Лафайет быстро вернулся в Тюильри и разоружил дворян после короткого противостояния. Это событие стало известно как День кинжалов , и оно повысило популярность Лафайета среди французского народа за его быстрые действия по защите короля. [121] Тем не менее, королевская семья все чаще оказывалась пленниками в своем дворце. [122] Национальная гвардия не подчинилась Лафайету 18 апреля и не позволила королю отправиться в Сен-Клу , где он планировал посетить мессу. [103] [123] [124]
Заговор, известный как « Бегство в Варенн», почти позволил королю бежать из Франции 20 июня 1791 года. Король и королева сбежали из дворца Тюильри, по сути, под надзором Лафайета и Национальной гвардии. Узнав об их побеге, Лафайет послал гвардию во множестве направлений, чтобы вернуть сбежавших монархов. Пять дней спустя Лафайет и Национальная гвардия повели королевскую карету обратно в Париж среди многочисленной толпы, требующей голов монархов, а также Лафайета. [125] Лафайет был ответственным за опеку королевской семьи как лидер Национальной гвардии, и поэтому его обвинили экстремисты, такие как Жорж Дантон , заявивший в речи, обращенной к Лафайету: «Вы поклялись, что король не уедет. Либо вы продали свою страну, либо вы глупы, раз дали обещание человеку, которому не могли доверять... Франция может быть свободной и без вас». [126] Он был далее назван предателем народа Максимилианом Робеспьером . [127] Эти обвинения заставили Лафайета выглядеть роялистом, повредили его репутации в глазах общественности, [128] и укрепили руки якобинцев и других радикалов, выступавших против него. Он продолжал призывать к конституционному верховенству закона, но его заглушила толпа и ее лидеры. [129]
Общественное положение Лафайета продолжало падать во второй половине 1791 года. Радикальные кордельеры организовали мероприятие на Марсовом поле 17 июля, чтобы собрать подписи под петицией в Национальную ассамблею о том, что она либо упразднит монархию, либо позволит решить ее судьбу на референдуме. [130] Собравшаяся толпа, по оценкам, насчитывала от 10 000 до 50 000 человек. Протестующие, обнаружив двух мужчин, прячущихся под алтарем на мероприятии, обвиняемых либо в шпионаже, либо в потенциальной установке взрывчатки, в конечном итоге повесили их на фонарных столбах и насадили их головы на концы пик. Лафайет въехал на Марсово поле во главе своих войск, чтобы восстановить порядок, но они были встречены бросанием камней из толпы. Действительно, на Лафайета было совершено покушение, однако пистолет стрелка дал осечку с близкого расстояния. Солдаты начали стрелять поверх толпы, чтобы запугать и разогнать ее, что привело лишь к ответным действиям и в конечном итоге к гибели двух добровольцев-егерей. [131] Национальной гвардии было приказано стрелять по толпе , ранив и убив неизвестное количество людей. По сообщениям от людей, близких к Лафайету, в результате инцидента погибло около десяти граждан, в то время как другие источники предполагают пятьдесят четыре, а сенсационный издатель газеты Жан-Поль Марат утверждал, что более четырехсот тел были сброшены в реку позже той ночью. [132]
Было объявлено военное положение, и лидеры толпы бежали и скрылись, такие как Дантон и Марат. Репутация Лафайета среди многих политических клубов резко упала, особенно после статей в прессе, таких как Revolutions de Paris, описывающих событие на Марсовом поле как «Мужчины, женщины и дети были убиты на алтаре нации на Поле Федерации». [131] [133] Сразу после бойни толпа бунтовщиков напала на дом Лафайета и попыталась навредить его жене. Ассамблея завершила работу над конституцией в сентябре, и Лафайет ушел из Национальной гвардии в начале октября, с восстановлением подобия конституционного права. [134]
Лафайет вернулся в свою родную провинцию Овернь в октябре 1791 года. [135] Франция объявила войну Австрии 20 апреля 1792 года, и началась подготовка к вторжению в Австрийские Нидерланды (сегодняшняя Бельгия). Лафайет, который был повышен до генерал-лейтенанта 30 июня 1791 года, получил командование одной из трех армий, Армией Центра , базирующейся в Меце, 14 декабря 1791 года. [136] Лафайет сделал все возможное, чтобы сформировать призывников и национальных гвардейцев в сплоченную боевую силу, но обнаружил, что многие из его солдат симпатизировали якобинцам и ненавидели своих старших офицеров. 23 апреля 1792 года Робеспьер потребовал, чтобы Лафайет ушел в отставку. Это чувство было обычным в армии, как это было продемонстрировано после битвы при Маркен , когда разбитые французские войска потащили своего командира Теобальда Диллона в Лилль , где он был разорван на куски толпой. Один из командующих армией, Рошамбо, подал в отставку. [137] Лафайет вместе с третьим командующим, Николя Люкнером , попросили Ассамблею начать мирные переговоры, обеспокоенные тем, что может произойти, если войска увидят еще одно сражение. [138]
В июне 1792 года Лафайет раскритиковал растущее влияние радикалов в письме в Ассамблею со своего полевого поста [139] и закончил свое письмо призывом к «закрытию их партий силой». [138] Он неправильно рассчитал время, поскольку радикалы полностью контролировали Париж. Лафайет отправился туда и 28 июня выступил с пламенной речью перед Ассамблеей, осуждая якобинцев и другие радикальные группы. Вместо этого его обвинили в дезертирстве своих войск. Лафайет призвал добровольцев для противодействия якобинцам; когда появилось всего несколько человек, он понял общественное настроение и поспешно покинул Париж. Робеспьер назвал его предателем, и толпа сожгла его чучело. [140] 12 июля 1792 года он был переведен на должность командующего Армией Севера .
Брауншвейгский манифест от 25 июля , предупреждавший, что Париж будет разрушен австрийцами и пруссаками, если королю будет нанесен вред, привел к падению Лафайета и королевской семьи. 10 августа толпа напала на Тюильри, а король и королева были заключены в тюрьму в Ассамблее, а затем доставлены в Тампль . Ассамблея отменила монархию — король и королева будут обезглавлены в ближайшие месяцы. 14 августа министр юстиции Дантон выдал ордер на арест Лафайета. Надеясь отправиться в Соединенные Штаты, Лафайет въехал в Австрийские Нидерланды. [141]
Лафайет был взят в плен австрийцами около Рошфора, когда другой бывший французский офицер, Жан-Ксавье Бюро де Пюзи , запросил права транзита через австрийскую территорию от имени группы французских офицеров. Первоначально это было предоставлено, как и другим, бежавшим из Франции, но было отменено, когда был признан знаменитый Лафайет. [142] Фридрих Вильгельм II Прусский , союзник Австрии против Франции, когда-то принимал Лафайета, но это было до Французской революции — теперь король видел в нем опасного подстрекателя мятежа, которого следовало интернировать, чтобы помешать ему свергнуть другие монархии. [143]
Лафайет содержался в Нивеле , [144] затем был переведен в Люксембург , где коалиционный военный трибунал объявил его, де Пюзи и двух других государственными заключенными за их роль в Революции. Трибунал приказал содержать их до тех пор, пока восстановленный французский король не вынесет окончательного приговора по ним. [145] 12 сентября 1792 года, в соответствии с приказом трибунала, заключенные были переданы под стражу в Пруссии. Группа отправилась в прусский город-крепость Везель , где французы оставались в зараженных паразитами отдельных камерах в центральной цитадели с 19 сентября по 22 декабря 1792 года. Когда победоносные французские революционные войска начали угрожать Рейнской области , король Фридрих Вильгельм II перевел заключенных на восток в цитадель в Магдебурге , где они оставались целый год, с 4 января 1793 года по 4 января 1794 года. [146]
Фридрих Вильгельм решил, что он мало что выиграет, продолжая сражаться с неожиданно успешными французскими войсками, и что для его армии в Речи Посполитой есть более легкая добыча . Соответственно, он прекратил вооруженные действия с Республикой и вернул государственных пленных своему бывшему партнеру по коалиции, австрийскому монарху Габсбургов Франциску II, императору Священной Римской империи . Лафайет и его спутники были первоначально отправлены в Нейсе (сегодня Ниса, Польша ) в Силезии . 17 мая 1794 года их перевезли через австрийскую границу, где их ждало военное подразделение. На следующий день австрийцы доставили своих пленников в казарму-тюрьму, бывшую коллегию иезуитов , в городе-крепости Ольмюц, Моравия (сегодня Оломоуц в Чешской Республике ). [147]
Лафайет, будучи схвачен, попытался использовать американское гражданство, которое ему предоставили, чтобы добиться своего освобождения, и связался с Уильямом Шортом , посланником США в Гааге . [148] Хотя Шорт и другие посланники США очень хотели помочь Лафайету за его заслуги перед их страной, они знали, что его статус французского офицера имел приоритет над любыми претензиями на американское гражданство. Вашингтон, который к тому времени был президентом, поручил посланникам избегать действий, которые вовлекали бы страну в европейские дела, [149] а у США не было дипломатических отношений ни с Пруссией, ни с Австрией. [150] Они действительно отправили деньги за использование Лафайета и за его жену, которую французы заключили в тюрьму. Государственный секретарь Джефферсон нашел лазейку, позволившую Лафайету получать оплату с процентами за его службу в качестве генерал-майора с 1777 по 1783 год. Акт был в спешке проведен через Конгресс и подписан президентом Вашингтоном. Эти средства позволили обоим Лафайетам воспользоваться привилегиями в их плену. [151] [152]
Более прямым способом помощи бывшему генералу была попытка побега, спонсируемая невесткой Александра Гамильтона Анжеликой Скайлер Черч и ее мужем Джоном Баркером Черчем , членом британского парламента, служившим в Континентальной армии. Они наняли в качестве агента молодого ганноверского врача Юстуса Эриха Больмана , который приобрел помощника, студента-медика из Южной Каролины по имени Фрэнсис Кинлох Хугер . Это был сын Бенджамина Хугера, у которого Лафайет останавливался по прибытии в Америку. С их помощью Лафайету удалось сбежать из сопровождаемой кареты в сельской местности за пределами Ольмюца, но он заблудился и был пойман. [c] [153]
После того, как Адриенна была освобождена из тюрьмы во Франции, она, с помощью посла США во Франции Джеймса Монро , получила паспорта для себя и своих дочерей из Коннектикута, который предоставил гражданство всей семье Лафайет. Ее сын Жорж Вашингтон был тайно вывезен из Франции и доставлен в Соединенные Штаты. [154] Адриенна и ее две дочери отправились в Вену на аудиенцию к императору Франциску, который дал разрешение трем женщинам жить с Лафайет в плену. Лафайет, который перенес суровое одиночное заключение с момента своей попытки побега годом ранее, был поражен, когда солдаты открыли дверь его тюрьмы, чтобы ввести его жену и дочерей 15 октября 1795 года. Семья провела следующие два года в заключении вместе. [155] [156]
С помощью дипломатии, прессы и личных обращений сторонники Лафайета по обе стороны Атлантики давали о себе знать, особенно на французском правительстве после окончания правления террора . Молодой победоносный генерал Наполеон Бонапарт договорился об освобождении государственных заключенных в Ольмюце в результате Договора Кампо-Формио . Таким образом, более чем пятилетнее пленение Лафайета подошло к концу. Семья Лафайетов и их товарищи по плену покинули Ольмюц под австрийским конвоем рано утром 19 сентября 1797 года, пересекли чешско - саксонскую границу к северу от Праги и были официально переданы американскому консулу в Гамбурге 4 октября. [157] [158]
Из Гамбурга Лафайет отправил благодарственную записку генералу Бонапарту. Французское правительство, Директория , не желало, чтобы Лафайет вернулся, пока он не присягнет на верность, чего он не хотел делать, так как считал, что пришел к власти неконституционным путем. В качестве мести оно продало его оставшиеся владения, оставив его нищим. Семья, к которой вскоре присоединился Жорж Вашингтон, вернувшийся из Америки, поправилась на имении недалеко от Гамбурга, принадлежавшем тете Адриенны. Из-за конфликта между Соединенными Штатами и Францией Лафайет не смог отправиться в Америку, как он надеялся, что сделало его человеком без страны. [159]
Адриенна смогла отправиться в Париж и попыталась добиться репатриации мужа, польстив Бонапарту, который вернулся во Францию после новых побед. После переворота Бонапарта 18 брюмера ( 9 ноября 1799 года) Лафайет воспользовался смятением, вызванным сменой режима, чтобы проскользнуть во Францию с паспортом на имя «Мотье». Бонапарт выразил ярость, но Адриенна была убеждена, что он просто позировал, и предложила ему, чтобы Лафайет пообещал свою поддержку, а затем ушел из общественной жизни в собственность, которую она вернула, Ла-Грейндж . Новый правитель Франции разрешил Лафайету остаться, хотя изначально без гражданства и подлежащим аресту без суда и следствия, если он займется политикой, с обещанием в конечном итоге восстановить гражданские права. Лафайет спокойно оставался в Ла-Грейндже, и когда Бонапарт устроил в Париже панихиду по Вашингтону, который умер в декабре 1799 года, Лафайет, хотя и ожидал, что его попросят произнести надгробную речь, не был приглашен, и его имя не было упомянуто. [160]
Бонапарт восстановил гражданство Лафайета 1 марта 1800 года, и он смог вернуть себе часть своей собственности. После Маренго первый консул предложил ему пост французского министра в Соединенных Штатах , но Лафайет отказался, заявив, что он слишком привязан к Америке, чтобы действовать по отношению к ней в качестве иностранного посланника. В 1802 году он был частью крошечного меньшинства, которое проголосовало против на референдуме , который сделал Бонапарта пожизненным консулом. [161] Место в Сенате и орден Почетного легиона неоднократно предлагались Бонапартом, но Лафайет снова отказался, хотя и заявил, что он с радостью принял бы почести от демократического правительства. [162]
В 1804 году Бонапарт был коронован императором Наполеоном после плебисцита , в котором Лафайет не участвовал. Отставной генерал оставался относительно тихим, хотя и выступал с речами в День взятия Бастилии . [163] После покупки Луизианы президент Джефферсон спросил его, заинтересован ли он в губернаторстве, но Лафайет отказался, сославшись на личные проблемы и свое желание работать ради свободы во Франции. [88] [164]
Во время поездки в Овернь в 1807 году Адриенна заболела, страдая от осложнений, вызванных ее пребыванием в тюрьме. Она начала бредить, но достаточно оправилась в канун Рождества, чтобы собрать семью вокруг своей кровати и сказать Лафайету: « Je suis toute à vous » («Я вся твоя»). [165] Она умерла на следующий день. [166] В годы после ее смерти Лафайет в основном тихо оставался в Ла-Грейндже, поскольку власть Наполеона в Европе то росла, то шла на убыль. Многие влиятельные люди и представители общественности посещали его, особенно американцы. Он написал много писем, особенно Джефферсону, и обменивался подарками, как когда-то делал с Вашингтоном. [167]
В 1814 году коалиция , выступавшая против Наполеона, вторглась во Францию и восстановила монархию; граф Прованский ( брат казненного Людовика XVI) занял трон как Людовик XVIII . Лафайет был принят новым королем, но ярый республиканец выступил против нового, крайне ограничительного права голоса для Палаты депутатов , которое предоставляло право голоса только 90 000 человек в стране с населением 25 миллионов человек. Лафайет не баллотировался на выборах 1814 года, оставшись в Ла-Грейндже. [168]
Во Франции было недовольство среди демобилизованных солдат и других. Наполеон был сослан только до Эльбы , острова в Тосканском архипелаге; увидев возможность, он высадился в Каннах 1 марта 1815 года с несколькими сотнями последователей. Французы стекались под его знамена, и он взял Париж позже в том же месяце, заставив Людовика бежать в Гент . Лафайет отклонил призыв Наполеона служить в новом правительстве, [169] но принял избрание в новую Палату представителей в соответствии с Хартией 1815 года . Там, после поражения Наполеона в битве при Ватерлоо , Лафайет призвал его к отречению. Отвечая брату императора Люсьену , Лафайет утверждал:
По какому праву вы смеете обвинять нацию в... отсутствии настойчивости в интересах императора? Нация следовала за ним на полях Италии, по пескам Египта и равнинам Германии, по замерзшим пустыням России. ... Нация следовала за ним в пятидесяти сражениях, в его поражениях и в его победах, и при этом мы должны оплакивать кровь трех миллионов французов. [170]
22 июня 1815 года, через четыре дня после Ватерлоо, Наполеон отрекся от престола. Лафайет организовал переезд бывшего императора в Америку, но британцы помешали этому, и Наполеон закончил свои дни на острове Святой Елены . [171] Палата представителей, прежде чем она была распущена, назначила Лафайета в мирную комиссию, которую проигнорировали победоносные союзники, оккупировавшие большую часть Франции, а пруссаки заняли Ла-Грейндж в качестве штаб-квартиры. После того, как пруссаки ушли в конце 1815 года, Лафайет вернулся в свой дом, снова став частным лицом. [172]
Дома Лафайета, как в Париже, так и в Ла-Грейндже, были открыты для любого американца, который хотел встретиться с героем своей Революции, и для многих других людей. Среди тех, кого ирландская писательница Сидни, леди Морган встретила за столом во время своего месячного пребывания в Ла-Грейндже в 1818 году, были голландский художник Ари Шеффер и историк Огюстен Тьерри , которые сидели рядом с американскими туристами. Среди других, кто посетил, были философ Джереми Бентам , американский ученый Джордж Тикнор и писательница Фанни Райт . [173]
В течение первого десятилетия Реставрации Бурбонов Лафайет оказал поддержку ряду заговоров во Франции и других европейских странах, все из которых закончились ничем. Он был вовлечен в различные заговоры Шарбонье и согласился отправиться в город Бельфор , где находился гарнизон французских войск, и взять на себя важную роль в революционном правительстве. Предупрежденный, что королевское правительство узнало о заговоре, он повернул обратно по дороге в Бельфор, избегая открытого участия. Более успешно он поддержал Греческую революцию, начавшуюся в 1821 году, и в письме пытался убедить американских чиновников вступить в союз с греками. [174] Правительство Людовика рассматривало возможность ареста как Лафайета, так и Жоржа Вашингтона, который также был вовлечен в греческие усилия, но опасалось политических последствий, если бы они это сделали. Лафайет оставался членом восстановленной Палаты депутатов до 1823 года, когда новые правила множественного голосования помогли победить его заявку на переизбрание. [175]
Президент Джеймс Монро и Конгресс пригласили Лафайета посетить Соединенные Штаты в 1824 году, отчасти для того, чтобы отпраздновать предстоящее 50-летие страны. [30] Монро намеревался отправить Лафайета в путешествие на американском военном корабле, но Лафайет посчитал, что иметь такое судно в качестве транспорта недемократично, и забронировал место на торговом пакетботе Cadmus . Людовик XVIII не одобрил поездку и приказал войскам разогнать толпу, собравшуюся в Гавре, чтобы проводить его. [176]
Лафайет прибыл в Нью-Йорк 15 августа 1824 года в сопровождении своего сына Жоржа Вашингтона и секретаря Огюста Левассера . Его встретила группа ветеранов Войны за независимость, которые сражались вместе с ним много лет назад. Нью-Йорк бурлил в течение четырех непрерывных дней и ночей празднования. Затем он отправился в Бостон, который, как он думал, будет спокойной поездкой, но вместо этого обнаружил, что маршрут был заполнен ликующими гражданами, с приветствиями, организованными в каждом городе по пути. По словам Унгера, «это был мистический опыт, который они передадут своим наследникам через поколения. Лафайет материализовался из далекой эпохи, последний лидер и герой в решающий момент для нации. Они знали, что они и мир никогда больше не увидят таких, как он». [177]
Нью-Йорк, Бостон и Филадельфия сделали все возможное, чтобы превзойти друг друга в празднованиях в честь Лафайета. Филадельфия отремонтировала Старый государственный дом (сегодня Зал Независимости ), который в противном случае мог быть снесен, потому что им нужно было место для приема в его честь. До этого момента в Соединенных Штатах не было принято строить памятники, но визит Лафайета вызвал волну строительства — обычно он сам закладывал краеугольный камень, будучи каменщиком. Искусство также выиграло от его визита, так как многие города заказали портреты для своих гражданских зданий, и изображения были видны на бесчисленных сувенирах. Лафайет намеревался посетить только первоначальные 13 штатов во время четырехмесячного визита, но пребывание растянулось до 16 месяцев, поскольку он посетил все 24 штата. [178]
Города, которые он посетил, оказали ему восторженный прием, включая Фейетвилл, Северная Каролина , первый город, названный в его честь. [179] Он посетил столицу Вашингтон-Сити и был удивлен простой одеждой президента Монро и отсутствием какой-либо охраны вокруг Белого дома . Он отправился в Маунт-Вернон в Вирджинии, как и 40 лет назад, на этот раз осматривая могилу Вашингтона. Он был в Йорктауне 19 октября 1824 года на годовщине капитуляции Корнуоллиса, затем отправился в Монтичелло, чтобы встретиться со своим старым другом Джефферсоном и преемником Джефферсона Джеймсом Мэдисоном , который прибыл неожиданно. Он также обедал с 89-летним Джоном Адамсом , другим живым бывшим президентом, в Писфилде , его доме недалеко от Бостона. [180]
Поскольку дороги стали непроходимыми, Лафайет остался в Вашингтоне на зиму 1824–25 годов и, таким образом, оказался там в разгар горячо оспариваемых выборов 1824 года , на которых ни один кандидат в президенты не смог получить большинство в Коллегии выборщиков , передав решение Палате представителей. 9 февраля 1825 года Палата выбрала госсекретаря Джона Куинси Адамса президентом; тем же вечером занявший второе место генерал Эндрю Джексон пожал руку Адамсу в Белом доме, а Лафайет наблюдал за этим. [181]
В марте 1825 года Лафайет начал турне по южным и западным штатам. [182] Общая схема поездки была такова, что его сопровождала между городами государственная милиция, и он входил в каждый город через специально построенные арки, где его встречали местные политики или высокопоставленные лица, все жаждущие увидеть его вместе. Будут специальные мероприятия, посещения полей сражений и исторических мест, праздничные обеды и время, отведенное для встречи публики с легендарным героем Революции. [183]
Лафайет посетил генерала Джексона в его доме в Эрмитаже в Теннесси . Он плыл вверх по реке Огайо на пароходе, когда судно затонуло под ним, и его сын и секретарь посадили его в спасательную шлюпку, затем отвезли на берег Кентукки и спасли другим пароходом, который шел в другом направлении. Однако его капитан настоял на том, чтобы развернуться и отвезти Лафайета в Луисвилл, штат Кентукки . Оттуда он направился в основном на северо-восток, осматривая Ниагарский водопад и пройдя по каналу Эри до Олбани, который считается современным чудом. Он заложил краеугольный камень памятника Банкер-Хилл в Массачусетсе в июне 1825 года, выслушав речь Дэниела Уэбстера . Он также взял немного земли с Банкер-Хилла, чтобы посыпать ею свою могилу. [184]
После Банкер-Хилла Лафайет отправился в Мэн и Вермонт, посетив таким образом все штаты. Он снова встретился с Джоном Адамсом, затем вернулся в Нью-Йорк, а затем в Бруклин , где заложил краеугольный камень публичной библиотеки. Он отпраздновал свой 68-й день рождения 6 сентября на приеме у президента Джона Куинси Адамса в Белом доме и уехал на следующий день. [185] Он взял с собой подарки, помимо земли, которая будет помещена на его могилу. Конгресс проголосовал за него за 200 000 долларов (что эквивалентно 5 385 882 долларам сегодня) в благодарность за его заслуги перед страной по просьбе президента Монро [186] вместе с большим участком общественных земель во Флориде. [187] Он вернулся во Францию на борту корабля, который изначально назывался Susquehanna , но был переименован в USS Brandywine в честь битвы, в которой он пролил свою кровь за Соединенные Штаты. [186]
Когда Лафайет прибыл во Францию, Людовик XVIII был мертв около года, а Карл X был на троне. Будучи королем, Карл намеревался восстановить абсолютную власть монарха, и его указы уже вызвали протест к моменту прибытия Лафайета. [188] Лафайет был самым видным из тех, кто выступал против короля. На выборах 1827 года 70-летний Лафайет снова был избран в Палату депутатов. Недовольный результатом, Карл распустил Палату и приказал провести новые выборы: Лафайет снова выиграл свое место. [189]
Лафайет оставался откровенным против ограничений гражданских свобод Чарльза и недавно введенной цензуры прессы. Он произносил пламенные речи в Палате, осуждая новые указы и выступая за представительное правительство в американском стиле. Он устраивал обеды в Ла-Грейндже для американцев, французов и других; все приходили послушать его речи о политике, свободе, правах и независимости. Он был достаточно популярен, чтобы Чарльз чувствовал, что его нельзя безопасно арестовать, но шпионы Чарльза были дотошны: один правительственный агент отметил «его [Лафайета] подстрекательские тосты ... в честь американской свободы». [190]
25 июля 1830 года король подписал указы Сен-Клу , лишив избирательных прав средний класс и распустив Палату депутатов. Декреты были опубликованы на следующий день. [191] 27 июля парижане возвели баррикады по всему городу, и вспыхнули беспорядки. [192] Вопреки этому, Палата продолжила заседания. Когда Лафайет, находившийся в Ла-Грейндже, услышал, что происходит, он помчался в город и был провозглашен лидером революции. Когда его коллеги-депутаты проявили нерешительность, Лафайет отправился на баррикады, и вскоре войска роялистов были разгромлены. Опасаясь, что эксцессы революции 1789 года вот-вот повторятся, депутаты назначили Лафайета главой восстановленной Национальной гвардии и поручили ему поддержание порядка. Палата была готова провозгласить его правителем, но он отказался от предоставления власти, которую считал неконституционной. Он также отказался иметь дело с Карлом, который отрекся от престола 2 августа. Многие молодые революционеры стремились к республике, но Лафайет чувствовал, что это приведет к гражданской войне, и решил предложить трон герцогу Орлеанскому, Луи-Филиппу , который жил в Америке и имел гораздо больше общих черт, чем Чарльз. Лафайет заручился согласием Луи-Филиппа, который принял трон, на различные реформы. Генерал остался командующим Национальной гвардии. Это продлилось недолго — краткое согласие при восшествии короля на престол вскоре сошло на нет, и консервативное большинство в Палате проголосовало за упразднение поста Лафайета в Национальной гвардии 24 декабря 1830 года. Лафайет вернулся в отставку, выразив свою готовность сделать это. [193]
Лафайет все больше разочаровывался в Луи-Филиппе, который отступил от реформ и отказался от своих обещаний их провести. Отставной генерал в гневе порвал со своим королем, разрыв, который увеличился, когда правительство применило силу для подавления забастовки в Лионе . Лафайет использовал свое место в Палате для продвижения либеральных предложений, и его соседи избрали его мэром деревни Ла-Гранж и в совет департамента Сена и Марна в 1831 году. В следующем году он служил носильщиком гроба и выступал на похоронах генерала Жана Максимилиана Ламарка , другого противника Луи-Филиппа. Он призывал к спокойствию, но на улицах начались беспорядки, и на площади Бастилии была возведена баррикада . Король силой подавил это июньское восстание , к возмущению Лафайета. Он вернулся в Ла-Грейндж, где в ноябре 1832 года собралась Палата, где он осудил Луи-Филиппа за введение цензуры, как это сделал Карл X. [194]
Лафайет в последний раз публично выступил в Палате депутатов 3 января 1834 года. В следующем месяце он упал в обморок на похоронах от пневмонии. Он выздоровел, но следующий май был дождливым, и он оказался прикованным к постели после того, как попал в грозу. [195] Он умер в возрасте 76 лет 20 мая 1834 года на улице Анжу-Сент-Оноре, 6 в Париже (ныне улица Анжу, 8 в 8-м округе Парижа ). Он был похоронен рядом со своей женой на кладбище Пикпюс под землей с Банкер-Хилла, которую его сын Жорж Вашингтон посыпал его. [192] [196] Король Луи-Филипп приказал провести военные похороны, чтобы не допустить присутствия публики, и толпы собрались, чтобы выразить протест против их исключения. [179]
В Соединенных Штатах президент Джексон приказал, чтобы Лафайет получил те же мемориальные почести, которые были оказаны Вашингтону после его смерти в декабре 1799 года. Обе палаты Конгресса были закутаны в черные флаги в течение 30 дней, а члены носили траурные значки. Конгресс призвал американцев следовать аналогичным траурным обычаям. Позже в том же году бывший президент Джон Куинси Адамс произнес хвалебную речь Лафайету, которая длилась три часа, назвав его «высоким в списке чистых и бескорыстных благодетелей человечества». [197]
Лафайет был твердым сторонником конституционной монархии . Он считал, что традиционные и революционные идеалы можно объединить, если демократическая Национальная ассамблея будет работать с монархом, как это всегда было во Франции. Его близкие отношения с американскими отцами-основателями, такими как Джордж Вашингтон и Томас Джефферсон, дали ему возможность стать свидетелем внедрения демократической системы. Его взгляды на потенциальные правительственные структуры для Франции были напрямую обусловлены американской формой правления, которая, в свою очередь, была обусловлена британской формой правления. Например, Лафайет верил в двухпалатный законодательный орган, как это было в Соединенных Штатах. Якобинцы ненавидели идею монархии во Франции, что привело к тому, что Национальная ассамблея проголосовала против нее. Эта идея способствовала его падению, особенно когда к власти пришел Максимилиан Робеспьер . [198]
Лафайет был автором Декларации прав человека и гражданина 1789 года и ярым противником рабства. [199] В своих работах он никогда конкретно не упоминал рабство, но ясно излагал свою позицию по этой спорной теме в письмах, адресованных друзьям и коллегам, таким как Вашингтон и Джефферсон. Он предложил, чтобы рабы не были собственностью, а работали в качестве свободных арендаторов на земле владельцев плантаций , и он купил три рабовладельческие плантации в Кайенне в 1785 и 1786 годах, чтобы воплотить свои идеи в жизнь, приказав, чтобы ни один из 70 рабов на плантациях не был куплен или продан. Он никогда не освобождал своих рабов, и когда французские власти конфисковали его имущество в 1795 году, 63 оставшихся раба на трех плантациях были проданы колониальными чиновниками в Кайенне. [200] Он провел свою жизнь как аболиционист, предлагая, чтобы рабов освобождали медленно, поскольку он осознавал решающую роль, которую рабство играло во многих экономиках. Лафайет надеялся, что его идеи будут приняты Вашингтоном для освобождения рабов в Соединенных Штатах и распространятся оттуда. В конце концов Вашингтон начал внедрять эти практики на своей собственной плантации в Маунт-Верноне, но он продолжал владеть рабами до дня своей смерти. [201] В письме Мэтью Кларксону , мэру Филадельфии , Лафайет писал: «Я бы никогда не обнажил свой меч за дело Америки, если бы мог представить, что таким образом я основываю страну рабства». [202]
На протяжении всей своей жизни Лафайет был выразителем идеалов эпохи Просвещения , особенно в отношении прав человека и гражданского национализма , и его взгляды были восприняты очень серьезно интеллектуалами и другими людьми по обе стороны Атлантики. [203] Его образ в Соединенных Штатах был получен из его «бескорыстия» в борьбе без оплаты за свободу страны, которая не была его собственной. [204] Сэмюэл Адамс хвалил его за «отказ от удовольствий наслаждения домашней жизнью и подвергание себя трудностям и опасностям» войны, когда он сражался «во славном деле свободы». [204] Эту точку зрения разделяли многие современники, создавая образ Лафайета, стремящегося продвигать свободу всего человечества, а не интересы только одной нации. [204] Во время Французской революции американцы рассматривали его как защитника американских идеалов, стремящегося перенести их из Нового Света в Старый. Это подкреплялось его положением приемного сына и ученика Джорджа Вашингтона, который считался Отцом своей страны и воплощением американских идеалов. [205] Романист Джеймс Фенимор Купер подружился с Лафайетом во время своего пребывания в Париже в 1820-х годах. Он восхищался его патрицианским либерализмом и восхвалял его как человека, который «посвятил юность, личность и состояние принципам свободы». [206]
Лафайет стал американской иконой отчасти потому, что он не был связан с каким-либо конкретным регионом страны; он был иностранцем по рождению, не жил в Америке и сражался в Новой Англии, среднеатлантических штатах и на Юге, что делало его объединяющей фигурой. [207] Его роль во Французской революции усилила эту популярность, поскольку американцы видели, что он придерживается среднего курса. Американцы, естественно, симпатизировали республиканскому делу, но также помнили Людовика XVI как раннего друга Соединенных Штатов. Когда Лафайет лишился власти в 1792 году, американцы были склонны винить фракционность в отстранении человека, который был выше таких вещей в их глазах. [208]
В 1824 году Лафайет вернулся в Соединенные Штаты в то время, когда американцы подвергали сомнению успех республики ввиду катастрофической экономической паники 1819 года и конфликта между частями, приведшего к Миссурийскому компромиссу . [209] Хозяева Лафайета считали его судьей того, насколько успешной стала независимость. [210] По словам историка культуры Ллойда Крамера, Лафайет «предоставил зарубежные подтверждения самоизображения, которое сформировало национальную идентичность Америки в начале девятнадцатого века и которое с тех пор остается доминирующей темой в национальной идеологии: вера в то, что отцы-основатели Америки, ее институты и свобода создали самое демократическое, эгалитарное и процветающее общество в мире». [211]
Историк Гилберт Чинар писал в 1936 году: «Лафайет стал легендарной фигурой и символом так рано в своей жизни, и последующие поколения так охотно приняли этот миф, что любая попытка лишить молодого героя его республиканского ореола, вероятно, будет считаться чуть ли не иконоборчеством и святотатством». [212] Эта легенда использовалась в политических целях; имя и образ Лафайета неоднократно использовались в 1917 году, чтобы получить народную поддержку вступления Америки в Первую мировую войну , кульминацией чего стало знаменитое заявление Чарльза Э. Стэнтона «Лафайет, мы здесь». Это произошло за счет имиджа Лафайета в Америке; ветераны возвращались с фронта, распевая «Мы заплатили наш долг Лафайету, кому, черт возьми, мы должны теперь?» [213] По словам Энн К. Лавленд, «Лафайет больше не был национальным героем-символом» к концу войны. [214] Однако в 2002 году Конгресс проголосовал за предоставление ему звания почетного гражданина. [215]
Репутация Лафайета во Франции более проблематична. Томас Гейнс отмечает, что реакция на смерть Лафайета была гораздо более сдержанной во Франции, чем в Америке, и предполагает, что это могло быть связано с тем, что Лафайет был последним выжившим героем единственной революции Америки, тогда как изменения во французском правительстве были гораздо более хаотичными. [216] Роли Лафайета создали более тонкий его портрет во французской историографии, особенно во Французской революции. Историк 19-го века Жюль Мишле описывает его как «посредственного идола», вознесенного толпой намного выше того, чего заслуживали его таланты. [217] Жан Тулар , Жан-Франсуа Файяр и Альфред Фьерро отмечают предсмертный комментарий Наполеона о Лафайете в своей книге Histoire et dictionnaire de la Révolution française ; он заявил, что «король все еще сидел бы на своем троне», если бы Наполеон занял место Лафайета во время Французской революции. [218] Они считали Лафайета «пустоголовым политическим карликом» и «одним из людей, наиболее ответственных за разрушение французской монархии». [219] Гейнс не согласился и отметил, что либеральные и марксистские историки также не согласились с этой точкой зрения. [219] Ллойд Крамер сообщил, что 57 процентов французов считали Лафайета той фигурой Революции, которой они больше всего восхищались, в опросе, проведенном как раз перед двухсотлетием Революции в 1989 году. У Лафайета «явно было больше французских сторонников в начале 1990-х, чем он мог собрать в начале 1790-х». [217]
Марк Липсон завершил свое исследование жизни Лафайета:
Маркиз де Лафайет был далек от совершенства. Иногда он был тщеславным, наивным, незрелым и эгоцентричным. Но он последовательно придерживался своих идеалов, даже когда это подвергало опасности его жизнь и состояние. Эти идеалы оказались основополагающими принципами двух самых выносливых стран мира, Соединенных Штатов и Франции. Это наследие, с которым могут сравниться лишь немногие военные лидеры, политики или государственные деятели. [220]
.svg/1280px-North_America_(orthographic_projection).svg.png){kind=small}