Рабиндранат Тагор FRAS ( / r ə ˈ b ɪ n d r ə n ɑː t t æ ˈ ɡ ɔːr / ;произносится [roˈbindɾonatʰ ˈʈʰakuɾ];[1]7 мая 1861[2] – 7 августа 1941[3]) был бенгальским поэтом, писателем, драматургом, композитором, философом, социальным реформатором и художником БенгальскогоВозрождения.[4][5][6]Он преобразовалбенгальскую литературуимузыку,а такжеиндийское искусствос помощьюконтекстуального модернизмав конце 19-го и начале 20-го веков. Автор «глубоко чувствительной, свежей и прекрасной» поэзииГитанджали[7]в 1913 году Тагор стал первым неевропейцем и первым лириком,Нобелевскую премию по литературе[8]Поэтические песни Тагора считались духовными и подвижными; его изящная проза и магическая поэзия были широко популярны наиндийском субконтиненте.[9]Он был членом КоролевскогоАзиатского общества. Называемый «Бенгальскимбардом[10][5][6]Тагор был известен подпрозвищами Гурудеб,КобигуруиБисвокоби.[a]
Бенгальский брахман из Калькутты с родовыми корнями дворян в округе Бурдван [12] и Джессоре , Тагор писал стихи в возрасте восьми лет. [13] В возрасте шестнадцати лет он выпустил свои первые значительные поэмы под псевдонимом Бханусимха («Солнечный лев»), которые были восприняты литературными авторитетами как давно утраченная классика. [14] К 1877 году он закончил свои первые короткие рассказы и драмы, опубликованные под его настоящим именем. Как гуманист , универсалист , интернационалист и ярый критик национализма , [15] он осудил британское владычество и выступал за независимость от Великобритании. Как представитель Бенгальского Возрождения, он выдвинул обширный канон, который включал картины, наброски и каракули, сотни текстов и около двух тысяч песен; его наследие также сохраняется в его основании университета Вишва-Бхарати . [16] [17]
Тагор модернизировал бенгальское искусство, отвергнув жесткие классические формы и сопротивляясь языковым ограничениям. Его романы, рассказы, песни, танцевальные драмы и эссе затрагивали политические и личные темы. «Gitanjali» ( «Песенные приношения »), «Gora» ( «Справедливолицый» ) и «Ghare-Baire» ( «Дом и мир» ) — его самые известные работы, а его стихи, рассказы и романы были восприняты — или подвергнуты критике — за их лиризм, разговорность, натурализм и неестественную созерцательность. Его композиции были выбраны двумя странами в качестве национальных гимнов: « Jana Gana Mana » Индии и « Amar Shonar Bangla » Бангладеш . Национальный гимн Шри-Ланки также был вдохновлен его работой. [18] Его песня « Banglar Mati Banglar Jol » была принята в качестве государственного гимна Западной Бенгалии .
Имя Тагор — это англизированная транслитерация имени Тхакур . [19] Первоначальная фамилия Тагоров была Кушари. Они были брахманами Пирали («Пирали» исторически имело стигматизированный и уничижительный оттенок) [20] [21] , которые изначально принадлежали к деревне Куш в районе Бурдван в Западной Бенгалии . Биограф Рабиндраната Тагора Прабхат Кумар Мукхопадхьяя написал в первом томе своей книги «Рабиндраджибани О Рабиндра Сахитья Прабешак», что
Кушари были потомками Дина Кушари, сына Бхатты Нараяны ; Дину была дарована деревня под названием Куш (в Бурдван- зилле) Махараджой Кшитисурой, он стал ее вождем и стал известен как Кушари. [12]
Последние два дня бушевала буря, похожая на ту, что описана в моей песне — Jhauro jhauro borishe baridhara [... посреди нее] несчастный, бездомный человек, промокший с головы до ног, стоит на крыше своего парохода [...] последние два дня я пою эту песню снова и снова [...] в результате проливной шум сильного дождя, вой ветра, шум вздымающейся реки Горай [...] обрели новую жизнь и обрели новый язык, и я почувствовал себя главным актером в этой новой музыкальной драме, разворачивающейся передо мной.
— Письмо Индире Деви . [22]
Самый младший из 13 выживших детей, Тагор (по прозвищу «Раби») родился 7 мая 1861 года в особняке Джорасанко в Калькутте [23], сын Дебендраната Тагора (1817–1905) и Сарады Деви (1830–1875). [b]
Тагор воспитывался в основном слугами; его мать умерла в раннем детстве, а отец много путешествовал. [29] Семья Тагор была в авангарде Бенгальского возрождения . Они принимали публикацию литературных журналов; там регулярно проходили театральные постановки и концерты бенгальской и западной классической музыки. Отец Тагора пригласил нескольких профессиональных музыкантов Дхрупад остаться в доме и преподавать индийскую классическую музыку детям. [30] Старший брат Тагора Двиджендранат был философом и поэтом. Другой брат, Сатьендранат , был первым индийцем, назначенным на элитную и ранее общеевропейскую индийскую государственную службу . Еще один брат, Джотириндранат , был музыкантом, композитором и драматургом. [31] Его сестра Сварнакумари стала романисткой. [32] Жена Джотириндраната Кадамбари Деви , немного старше Тагора, была близким другом и оказала на него сильное влияние. Ее внезапное самоубийство в 1884 году, вскоре после того, как он женился, оставило его в глубоком смятении на долгие годы. [33]
Тагор в основном избегал классного обучения и предпочитал бродить по усадьбе или близлежащим Болпуру и Панихати , которые посещала семья. [34] [35] Его брат Хемендранатх обучал его и занимался с ним физической подготовкой — заставляя его плавать по Гангу или ходить по холмам, занимаясь гимнастикой и дзюдо и борьбой. Он изучал рисование, анатомию, географию и историю, литературу, математику, санскрит и английский язык — его наименее любимый предмет. [36] Тагор ненавидел формальное образование — его научные муки в местном Президентском колледже длились один день. Годы спустя он считал, что надлежащее обучение не объясняет вещи; надлежащее обучение возбуждает любопытство. [37]
После его упанайян (обряда совершеннолетия) в возрасте одиннадцати лет Тагор и его отец покинули Калькутту в феврале 1873 года, чтобы совершить поездку по Индии на несколько месяцев, посетив поместье отца Шантиникетан и Амритсар , прежде чем добраться до гималайской горной станции Далхаузи . Там Тагор читал биографии, изучал историю, астрономию, современную науку и санскрит , а также изучал классическую поэзию Калидасы . [38] [39] Во время своего месячного пребывания в Амритсаре в 1873 году на него сильно повлияли мелодичные гурбани и нанак бани, исполнявшиеся в Золотом храме, который и отец, и сын были постоянными посетителями. Он пишет в своих «Моих воспоминаниях» (1912):
Золотой храм Амритсара возвращается ко мне, как сон. Много раз утром я сопровождал своего отца в этот Гурударбар сикхов посреди озера. Там священное песнопение звучит непрерывно. Мой отец, сидя среди толпы верующих, иногда добавлял свой голос к гимну хвалы, и, обнаружив незнакомца, присоединяющегося к их молитвам, они становились восторженно сердечными, и мы возвращались нагруженные освященными подношениями из кристаллов сахара и других сладостей. [40]
Он написал 6 стихотворений, посвященных сикхизму, и несколько статей в бенгальском детском журнале о сикхизме. [41]
Тагор вернулся в Джоросанко и завершил ряд крупных работ к 1877 году, одна из которых была длинной поэмой в стиле майтхили Видьяпати . В качестве шутки он утверждал, что это были утерянные произведения недавно обнаруженного поэта -вайшнава 17-го века Бханусимхи. [42] Региональные эксперты приняли их как утерянные произведения вымышленного поэта. [43] Он дебютировал в жанре короткого рассказа на бенгали с « Бхикхарини » («Нищенка»). [44] [45] Опубликованная в том же году « Сандхья Сангит» (1882) включает поэму «Нирджхарер Свапнабханга» («Пробуждение водопада»).
Поскольку Дебендранат хотел, чтобы его сын стал адвокатом, Тагор поступил в государственную школу в Брайтоне, Восточный Суссекс, Англия, в 1878 году. [22] Он прожил несколько месяцев в доме, которым владела семья Тагоров недалеко от Брайтона и Хоува , в Медина-Виллас; в 1877 году его племянник и племянница — Сурен и Индира Деви , дети брата Тагора Сатьендраната — были отправлены вместе со своей матерью, невесткой Тагора, жить с ним. [46] Он недолгое время изучал право в Университетском колледже Лондона , но снова ушел, выбрав вместо этого самостоятельное изучение пьес Шекспира «Кориолан» , «Антоний и Клеопатра» и «Religio Medici» Томаса Брауна . Живые английские, ирландские и шотландские народные мелодии произвели впечатление на Тагора, чья собственная традиция киртанов , тапп и гимнов Брахмо, написанных Нидхубабу , была подавлена. [22] [47] В 1880 году он вернулся в Бенгалию без диплома, решив примирить европейскую новизну с традициями Брахмо, взяв лучшее из каждой. [48] Вернувшись в Бенгалию, Тагор регулярно публиковал поэмы, рассказы и романы. Они оказали глубокое влияние на саму Бенгалию, но получили мало внимания на национальном уровне. [49] В 1883 году он женился на 10-летней [50] Мриналини Деви , урожденной Бхабатарини, 1873–1902 (это было обычной практикой в то время). У них было пятеро детей, двое из которых умерли в детстве. [51]
В 1890 году Тагор начал управлять своими обширными родовыми поместьями в Шелайдахе (сегодня это регион Бангладеш); в 1898 году к нему присоединились его жена и дети. Тагор выпустил свои поэмы «Манаси» (1890), среди своих самых известных работ. [52] Как Заминдар Бабу , Тагор пересекал реку Падма , командуя « Падмой» , роскошной семейной баржей (также известной как « буджероу »). Он собирал в основном символическую ренту и благословлял жителей деревни, которые в свою очередь устраивали в его честь банкеты — иногда из сухого риса и кислого молока. [53] Он встретил Гагана Харкару , через которого познакомился с Баулом Лалон Шахом , чьи народные песни оказали большое влияние на Тагора. [54] Тагор работал над популяризацией песен Лалона. Период 1891–1895 годов, период Садханы Тагора , названный в честь одного из его журналов, был его самым продуктивным; [29] В эти годы он написал более половины рассказов из трехтомника « Галпагуччха» , состоящего из 84 рассказов . [44] В его ироничных и серьезных рассказах исследовалась сладострастная нищета идеализированной сельской Бенгалии. [55]
В 1901 году Тагор переехал в Шантиникетан, чтобы основать ашрам с молитвенным залом с мраморным полом — Мандир — экспериментальную школу, рощи деревьев, сады, библиотеку. [56] Там умерли его жена и двое его детей. Его отец умер в 1905 году. Он получал ежемесячные выплаты как часть своего наследства и дохода от махараджи Трипуры , продажи драгоценностей своей семьи, своего прибрежного бунгало в Пури и смехотворные 2000 рупий в качестве гонорара за книгу. [57] Он приобрел как бенгальских, так и иностранных читателей; он опубликовал Naivedya (1901) и Kheya (1906) и перевел поэмы на свободный стих.
В 1912 году Тагор перевел на английский язык свою работу «Гитанджали» 1910 года . Во время поездки в Лондон он поделился этими стихами с поклонниками, включая Уильяма Батлера Йейтса и Эзру Паунда . Лондонское Индийское общество опубликовало работу ограниченным тиражом, а американский журнал Poetry опубликовал отрывок из «Гитанджали» . [58] В ноябре 1913 года Тагор узнал, что в том году он получил Нобелевскую премию по литературе : Шведская академия оценила идеалистическую — и для западных людей — доступную природу небольшого корпуса его переведенных материалов, сосредоточенных на « Гитанджали: Песенные приношения» 1912 года . [59] Он был удостоен рыцарского звания королем Георгом V в 1915 году в честь Дня рождения , но Тагор отказался от него после резни в Джаллианвала-баге в 1919 году . [60] Отказываясь от рыцарства, Тагор написал в письме, адресованном лорду Челмсфорду , тогдашнему британскому вице-королю Индии: «Несоразмерная суровость наказаний, налагаемых на несчастных людей, и методы их исполнения, по нашему убеждению, не имеют аналогов в истории цивилизованных правительств... Пришло время, когда знаки чести заставляют наш позор кричать в их несоответствующем контексте унижения, и я со своей стороны хочу стоять, лишенный всех особых отличий, рядом с моими соотечественниками». [61] [62]
В 1919 году он был приглашен президентом и председателем Анджуман-и-Исламия Саидом Абдул Маджидом посетить Силхет в первый раз. Мероприятие привлекло более 5000 человек. [63]
В 1921 году Тагор и сельскохозяйственный экономист Леонард Элмхерст основали «Институт сельской реконструкции», позже переименованный в Шриникетан или «Обитель благосостояния», в Суруле , деревне недалеко от ашрама . С его помощью Тагор стремился смягчить протесты свараджа Ганди , которые он иногда обвинял в предполагаемом ментальном — и, таким образом, в конечном итоге, колониальном — упадке Британской Индии. [64] Он искал помощи у доноров, чиновников и ученых по всему миру, чтобы «освободить деревни от оков беспомощности и невежества» с помощью «жизненно важных знаний». [65] [66] В начале 1930-х годов он нацелился на окружающее «ненормальное кастовое сознание» и неприкасаемость . Он читал лекции против них, он писал героев далитов для своих поэм и драм, и он вел кампанию — успешно — за открытие храма Гуруваюр для далитов. [67] [68]
Датта и Робинсон описывают этот период жизни Тагора как период «странствующего литератора ». Он подтвердил его мнение о том, что человеческие разногласия были поверхностными. Во время визита в мае 1932 года в бедуинский лагерь в иракской пустыне вождь племени сказал ему, что «наш Пророк сказал, что истинный мусульманин — это тот, чьи слова и дела не меньшему из его братьев-людей когда-либо может быть причинен какой-либо вред...» Тагор признался в своем дневнике: «Я был поражен, узнав в его словах голос сущностной человечности». [69] До конца Тагор тщательно изучал ортодоксальность — и в 1934 году он нанес удар. В том году землетрясение обрушилось на Бихар и убило тысячи людей. Ганди приветствовал это как сейсмическую карму , как божественное возмездие, отомстившее за притеснение далитов. Тагор упрекнул его за его, казалось бы, позорные выводы. [70] Он оплакивал вечную нищету Калькутты и социально-экономический упадок Бенгалии и подробно описал эту новую плебейскую эстетику в нерифмованной стострочной поэме, чья техника жгучего двоения предвосхитила фильм Сатьяджита Рея « Апур Сансар» . [71] [72] Вышло пятнадцать новых томов, среди которых прозаические стихотворные произведения «Пунашча» (1932), «Шес Саптак» (1935) и «Патрапут» (1936). Эксперименты продолжались в его прозаических песнях и танцевальных драмах — «Читра» (1914), «Шьяма» (1939) и «Чандалика» (1938) — и в его романах — «Дуй Бон» (1933), «Маланча» (1934) и «Чар Адхьяй» (1934). [73]
Облака вплывают в мою жизнь, но уже не для того, чтобы приносить дождь или возвещать бурю, а чтобы добавить красок моему закатному небу.
—Стих 292, «Заблудшие птицы» , 1916.
В последние годы Тагор расширил сферу своей деятельности, включив в нее науку, о чем намекает Visva-Parichay , сборник эссе 1937 года. Его уважение к научным законам и его исследования биологии, физики и астрономии повлияли на его поэзию, которая демонстрировала обширный натурализм и правдоподобие. [74] Он вплел процесс науки, повествования ученых в рассказы в Se (1937), Tin Sangi (1940) и Galpasalpa (1941). Его последние пять лет были отмечены хронической болью и двумя длительными периодами болезни. Они начались, когда Тагор потерял сознание в конце 1937 года; он оставался в коме и на грани смерти в течение некоторого времени. За этим в конце 1940 года последовал похожий период, от которого он так и не оправился. Поэзия этих болезненных лет является одной из его лучших. [75] [76] Период продолжительной агонии закончился смертью Тагора 7 августа 1941 года в возрасте 80 лет. [23] Он находился в комнате на верхнем этаже особняка Джорасанко, в котором он вырос. [77] [78] Эта дата до сих пор оплакивается. [79] А. К. Сен, брат первого главного избирательного комиссара, получил продиктованное Тагором 30 июля 1941 года, за день до запланированной операции: его последнее стихотворение. [80]
Я потерян посреди своего дня рождения. Я хочу своих друзей, их прикосновения, последней любви земли. Я приму последнее приношение жизни, я приму последнее благословение человека. Сегодня мой мешок пуст. Я отдал полностью все, что должен был отдать. Взамен, если я получу что-то — немного любви, немного прощения — то я возьму это с собой, когда ступлю на лодку, которая переправится на праздник бессловесного конца.
Наши страсти и желания необузданны, но наш характер подчиняет эти элементы в гармоничное целое. Происходит ли что-то подобное в физическом мире? Являются ли элементы мятежными, динамичными с индивидуальным импульсом? И есть ли в физическом мире принцип, который доминирует над ними и помещает их в упорядоченную организацию?
— Интервью Эйнштейна, 14 апреля 1930 г. [81]
Между 1878 и 1932 годами Тагор посетил более тридцати стран на пяти континентах. [82] В 1912 году он привез пачку своих переведенных работ в Англию, где они привлекли внимание миссионера и протеже Ганди Чарльза Ф. Эндрюса , ирландского поэта Уильяма Батлера Йейтса , Эзры Паунда , Роберта Бриджеса , Эрнеста Риса , Томаса Стерджа Мура и других. [83] Йейтс написал предисловие к английскому переводу «Гитанджали» ; Эндрюс присоединился к Тагору в Шантиникетане. В ноябре 1912 года Тагор начал гастролировать по Соединенным Штатам [84] и Соединенному Королевству, остановившись в Баттертоне , Стаффордшир, с друзьями-священнослужителями Эндрюса. [85] С мая 1916 года по апрель 1917 года он читал лекции в Японии [86] и Соединенных Штатах. [87] Он осуждал национализм. [88] Его эссе «Национализм в Индии» подвергалось как презрению, так и похвале; им восхищались Ромен Роллан и другие пацифисты. [89]
Вскоре после возвращения домой 63-летний Тагор принял приглашение от перуанского правительства. Он отправился в Мексику. Каждое правительство выделило 100 000 долларов США его школе в ознаменование визитов. [90] Через неделю после прибытия в Буэнос-Айрес 6 ноября 1924 года [91] больной Тагор переехал на виллу Миральрио по распоряжению Виктории Окампо . Он уехал домой в январе 1925 года. В мае 1926 года Тагор прибыл в Неаполь; на следующий день он встретился с Муссолини в Риме. [92] Их теплые отношения закончились, когда Тагор высказался о фашистской утонченности дуче . [93] Ранее он с энтузиазмом говорил: «[б]ез сомнения, он великая личность. В этой голове такая огромная энергия, что она напоминает резец Микеланджело». «Огненная баня» фашизма должна была вывести на свет «бессмертную душу Италии... облаченную в неугасимое сияние». [94]
1 ноября 1926 года Тагор прибыл в Венгрию и провел некоторое время на берегу озера Балатон в городе Балатонфюред, восстанавливаясь после проблем с сердцем в санатории. Он посадил дерево, и в 1956 году там был установлен бюст (подарок индийского правительства, работа Раситана Кашара, замененный новой подаренной статуей в 2005 году), а набережная озера до сих пор носит его имя с 1957 года. [95]
14 июля 1927 года Тагор и двое его спутников начали четырехмесячное турне по Юго-Восточной Азии. Они посетили Бали, Яву, Куала-Лумпур, Малакку, Пенанг, Сиам и Сингапур. Полученные в результате путевые заметки составили «Джатри» (1929). [96] В начале 1930 года он покинул Бенгалию, чтобы отправиться в почти годичное турне по Европе и Соединенным Штатам. По возвращении в Великобританию — и поскольку его картины выставлялись в Париже и Лондоне — он поселился в поселении квакеров в Бирмингеме. Он написал свои Оксфордские лекции Хибберта [c] и выступил на ежегодной встрече квакеров в Лондоне. [97] Там, обращаясь к отношениям между британцами и индийцами — теме, к которой он неоднократно обращался в течение следующих двух лет, — Тагор говорил о «темной пропасти отчужденности». [98] Он посетил Ага-Хана III , останавливался в Дартингтон-холле , совершил поездку по Дании, Швейцарии и Германии с июня по середину сентября 1930 года, а затем отправился в Советский Союз. [99] В апреле 1932 года Тагор, заинтригованный персидским мистиком Хафезом , был принят Резой Шахом Пехлеви . [100] [101] В других своих путешествиях Тагор общался с Анри Бергсоном , Альбертом Эйнштейном , Робертом Фростом , Томасом Манном , Джорджем Бернардом Шоу , Гербертом Уэллсом и Роменом Ролланом . [102] [103] Визиты в Персию и Ирак (в 1932 году) и Шри-Ланку (в 1933 году) составили последний зарубежный тур Тагора, и его неприязнь к коммунализму и национализму только усилилась. [69] Вице-президент Индии М. Хамид Ансари сказал, что Рабиндранат Тагор возвестил о культурном сближении между общинами, обществами и нациями задолго до того, как это стало либеральной нормой поведения. Тагор был человеком, опередившим свое время. В 1932 году во время визита в Иран он написал, что «каждая страна Азии будет решать свои собственные исторические проблемы в соответствии со своей силой, природой и потребностями, но лампа, которую каждая из них будет нести на своем пути к прогрессу, сойдется, чтобы осветить общий луч знания». [104]
Известный в основном своей поэзией, Тагор писал романы, эссе, рассказы, путевые заметки, драмы и тысячи песен. Из прозы Тагора его рассказы, пожалуй, наиболее высоко ценятся; ему действительно приписывают создание бенгальской версии жанра. Его произведения часто отмечаются своей ритмичной, оптимистичной и лирической природой. Такие истории в основном заимствуются из жизни простых людей. Нехудожественная литература Тагора боролась с историей, лингвистикой и духовностью. Он писал автобиографии. Его путевые заметки, эссе и лекции были собраны в несколько томов, включая Europe Jatrir Patro ( Письма из Европы ) и Manusher Dhormo ( Религия человека ). Его краткая беседа с Эйнштейном , «Заметка о природе реальности», включена в качестве приложения к последнему. По случаю 150-летия Тагора в настоящее время издается антология (под названием Kalanukromik Rabindra Rachanabali ) всех его работ на бенгальском языке в хронологическом порядке. Она включает все версии каждой работы и составляет около восьмидесяти томов. [105] В 2011 году издательство Гарвардского университета совместно с университетом Вишва-Бхарати опубликовало The Essential Tagore , крупнейшую антологию работ Тагора, доступную на английском языке; ее редактировали Факрул Алам и Радха Чакраварти, и она отмечает 150-ю годовщину со дня рождения Тагора. [106]
Опыты Тагора с драмой начались, когда ему было шестнадцать, со своим братом Джотириндранатом . Он написал свою первую оригинальную драматическую пьесу, когда ему было двадцать лет — « Вальмики Пратибха» , которая была показана в особняке Тагора. Тагор утверждал, что его работы стремились выразить «игру чувств, а не действий». В 1890 году он написал «Висарджан» (адаптацию его новеллы «Раджарши» ), которая считается его лучшей драмой. На оригинальном бенгальском языке такие работы включали замысловатые второстепенные сюжеты и развернутые монологи. Позже драмы Тагора использовали более философские и аллегорические темы. Пьеса «Дак Гхар» ( Почтовое отделение ; 1912) описывает ребенка Амала, который бросает вызов своим душным и ребяческим ограничениям, в конечном итоге «засыпая», намекая на свою физическую смерть. История с безграничной привлекательностью — собирающая восторженные отзывы в Европе — Дак Гхар рассматривает смерть как, по словам Тагора, «духовную свободу» от «мира накопленных богатств и сертифицированных вероисповеданий». [107] [108] Другая — Чандалика ( Неприкасаемая девушка ) Тагора, которая была создана по образцу древней буддийской легенды, описывающей, как Ананда , ученик Гаутамы Будды , просит у девушки из племени воды. [109] В Рактакараби («Красные» или «Кровавые олеандры») — аллегорическая борьба против короля-клептократа, который правит жителями Якша -пури . [110]
«Читрангада» , «Чандалика» и «Шьяма» — другие ключевые пьесы, имеющие танцевально-драматические адаптации, которые вместе известны как «Рабиндра Нритья Натья» .
.jpg/1280px-Sabujpatra_logo_(1914-1927).jpg){kind=logo}
Тагор начал свою карьеру в коротких рассказах в 1877 году — когда ему было всего шестнадцать — с «Бхикхарини» («Нищенка»). [111] С этим произведением Тагор фактически изобрел жанр коротких рассказов на бенгальском языке. [112] Четыре года с 1891 по 1895 год известны как период «Садханы» Тагора (названный в честь одного из журналов Тагора). Этот период был одним из самых плодотворных для Тагора, дав более половины рассказов, содержащихся в трехтомнике « Галпагуччха » , который сам по себе является сборником из восьмидесяти четырех рассказов. [111] Такие рассказы обычно демонстрируют размышления Тагора об окружающем его мире, о современных и модных идеях и об интересных головоломках для ума (с помощью которых Тагор любил проверять свой интеллект). Тагор обычно связывал свои самые ранние рассказы (например, из периода « Садханы ») с изобилием жизненной силы и спонтанности; Эти характеристики были тесно связаны с жизнью Тагора в обычных деревнях, среди прочих, Патисар , Шаджадпур и Шилайда, когда он управлял обширными земельными владениями семьи Тагоров. [111] Там он наблюдал за жизнью бедных и простых людей Индии; таким образом, Тагор занялся изучением их жизни с проникающей глубиной и чувством, которые были исключительными в индийской литературе до того момента. [113] В частности, такие рассказы, как « Кабуливала » («Торговец фруктами из Кабула », опубликовано в 1892 году), «Кшудита Пашан» («Голодные камни») (август 1895 года) и «Атити» («Беглец», 1895 год) олицетворяют этот аналитический фокус на угнетенных. [114] Многие из других историй Галпагуччха были написаны в период Сабудж Патра Тагора с 1914 по 1917 год, также названный в честь одного из журналов, который Тагор редактировал и в который внес значительный вклад. [111]
Тагор написал восемь романов и четыре повести, среди которых «Настанирх» (1901), «Нукадуби» (1906), «Чатуранга» (1916) и «Чар Адхьяй» (1934).
В «Чохер Бали » (1902-1903) Тагор описывает бенгальское общество через свою героиню: мятежную вдову, которая жила бы только для себя. Он порицает обычай вечного траура со стороны вдов, которым не разрешалось снова выходить замуж, которые были обречены на уединение и одиночество.
Ghare Baire ( The Home and the World , 1916), через призму идеалистического заминдара- протагониста Нихила, разносит в пух и прах растущий индийский национализм, терроризм и религиозное рвение в движении Свадеши ; откровенное выражение противоречивых чувств Тагора, оно возникло из приступа депрессии 1914 года. Роман заканчивается индуистско-мусульманским насилием и, вероятно, смертельным ранением Нихила. [115]
Его самый длинный роман, Gora (1907-1910), поднимает спорные вопросы относительно индийской идентичности. Как и в Ghare Baire , вопросы самоидентификации ( jāti ), личной свободы и религии развиваются в контексте семейной истории и любовного треугольника. [116] В нем ирландский мальчик, осиротевший во время восстания сипаев, воспитывается индусами как титульный gora — «белый». Не зная о своем иностранном происхождении, он наказывает индуистских религиозных отступников из любви к коренным индейцам и солидарности с ними против своих соотечественников-гегемонов. Он влюбляется в девушку из Брахмо, заставляя своего обеспокоенного приемного отца раскрыть его потерянное прошлое и прекратить его нативистское рвение. Как «истинная диалектика», выдвигающая «аргументы за и против строгого традиционализма», он решает колониальную головоломку, «изображая ценность всех позиций в рамках определенной структуры [...] не только синкретизма, не только либеральной ортодоксии, но и экстремистского реакционного традиционализма, который он защищает, апеллируя к тому, что разделяют люди». Среди них Тагор выделяет «идентичность [...], понимаемую как дхарма » . [117]
В «Йогаджоге» ( Yogayog , Отношения , 1929) героиня Кумудини, связанная идеалами Шивы - Сати , примером которых является Дакшаяни , разрывается между жалостью к тонущему состоянию своего прогрессивного и сострадательного старшего брата и его противоположностью: ее развратником-мужем. Тагор выставляет напоказ свои феминистские наклонности; пафос изображает тяжелое положение и окончательную гибель женщин, попавших в ловушку беременности, долга и семейной чести; одновременно он общается с гниющими землевладельцами Бенгалии. [118] История вращается вокруг основного соперничества между двумя семьями — Чаттерджи, аристократами, которые сейчас находятся в упадке (Бипродас), и Гхосалами (Мадхусудан), представляющими новые деньги и новое высокомерие. Кумудини, сестра Бипродаса, оказывается между ними, когда ее выдают замуж за Мадхусудана. Она выросла в строгой и защищенной традиционной семье, как и все ее родственницы.
Другие были воодушевляющими: «Шешер Кабита» (1929) — дважды переведенный как «Последняя поэма» и «Прощальная песня» — его самый лирический роман, со стихами и ритмичными отрывками, написанными главным героем-поэтом. Он содержит элементы сатиры и постмодернизма и имеет шаблонных персонажей, которые с радостью нападают на репутацию старого, устаревшего, угнетающе известного поэта, который, кстати, носит знакомое имя: «Рабиндранат Тагор».
Хотя его романы остаются одними из наименее оцененных его произведений, они вновь привлекли внимание благодаря экранизациям: Сатьяджитом Рэем « Чарулата » (основанная на «Настанирхе ») в 1964 году и «Гхаре Баире» в 1984 году, а также несколькими другими режиссерами, такими как Сату Сен « Чокер Бали» уже в 1938 году, когда Тагор был еще жив.
На международном уровне «Гитанджали» ( бенгальский : গীতাঞ্জলি ) является самым известным сборником стихов Тагора, за который он был удостоен Нобелевской премии по литературе в 1913 году. Тагор был первым неевропейцем, получившим Нобелевскую премию по литературе, и вторым неевропейцем, получившим Нобелевскую премию после Теодора Рузвельта . [119]
Помимо «Гитанджали» , другие известные работы включают «Манаси» , «Сонар Тори» («Золотая лодка»), «Балака» («Дикие гуси» — название является метафорой для обозначения переселяющихся душ) [120]
Поэтический стиль Тагора, который исходит из линии, установленной поэтами-вайшнавами 15-го и 16-го веков, варьируется от классического формализма до комического, визионерского и экстатического. На него оказал влияние атавистический мистицизм Вьясы и других риши -авторов Упанишад , бхакти - суфийского мистика Кабира и Рампрасада Сена . [121] Наиболее новаторская и зрелая поэзия Тагора воплощает его воздействие бенгальской сельской народной музыки, которая включала мистические баллады баулов , такие как баллады барда Лалона . [122] [123] Они, заново открытые и повторно популяризированные Тагором, напоминают гимны Картабхаджа 19-го века, которые подчеркивают внутреннюю божественность и восстание против буржуазной религиозной и социальной ортодоксальности бхадралок . [124] [125] В годы Шелаидаха его стихи приобрели лирический голос монер мануш , «человека в сердце» Баулов и «жизненной силы его глубоких тайников» Тагора, или медитации на дживан девата — демиурга или «живого Бога внутри». [22] Эта фигура связана с божественностью через обращение к природе и эмоциональное взаимодействие человеческой драмы. Такие инструменты использовались в его поэмах Бханусимха, описывающих роман Радхи и Кришны , который неоднократно пересматривался на протяжении семидесяти лет. [126] [127]
Позже, с развитием новых поэтических идей в Бенгалии – многие из которых исходили от молодых поэтов, пытавшихся порвать со стилем Тагора – Тагор впитал новые поэтические концепции, что позволило ему и дальше развивать уникальную идентичность. Примерами этого являются Africa и Camalia , которые являются одними из самых известных из его последних стихотворений.
Тагор был плодовитым композитором, на его счету около 2230 песен. [128] Его песни известны как rabindrasangit («Песня Тагора»), которая плавно вливается в его литературу, большинство из которых — поэмы или части романов, рассказов или пьес — были лирическими. Под влиянием стиля thumri индийской музыки , они охватывали всю гамму человеческих эмоций, начиная от его ранних панихидных религиозных гимнов Брахмо до квазиэротических композиций. [129] Они подражали тональному колориту классических раг в разной степени. Некоторые песни точно имитировали мелодию и ритм данной раги, другие по-новому смешивали элементы разных раг . [130] Однако около девяти десятых его работ не были бханга ган , совокупностью мелодий, обновленных «свежими ценностями» из избранных западных, хиндустанских, бенгальских народных и других региональных стилей, «внешних» по отношению к родовой культуре самого Тагора. [22]
В 1971 году Amar Shonar Bangla стал национальным гимном Бангладеш . Он был написан — по иронии судьбы — в знак протеста против раздела Бенгалии по общинному признаку в 1905 году: отрезание мусульманского большинства Восточной Бенгалии от индуистского доминирования Западной Бенгалии должно было предотвратить региональную кровавую бойню. Тагор видел в разделе хитрый план остановить движение за независимость и стремился возродить единство бенгали и тар-коммунализм. Jana Gana Mana был написан на шадху-бхаша , санскритизированной форме бенгали, [131] и является первой из пяти строф гимна Брахмо Bharot Bhagyo Bidhata , который сочинил Тагор. Впервые он был исполнен в 1911 году на сессии Индийского национального конгресса в Калькутте [132] и был принят в 1950 году Учредительным собранием Республики Индия в качестве национального гимна.
Национальный гимн Шри-Ланки был вдохновлен его творчеством. [18]
Для бенгальцев привлекательность песен, вытекающая из сочетания эмоциональной силы и красоты, описанной как превосходящей даже поэзию Тагора, была такова, что Modern Review заметил, что «в Бенгалии нет ни одного культурного дома, где бы не пели или хотя бы не пытались петь песни Рабиндраната... Даже неграмотные жители деревни поют его песни». [133] Тагор оказал влияние на маэстро ситара Вилайата Хана и сародиев Буддхадева Дасгупту и Амджада Али Хана . [130]
В шестьдесят лет Тагор занялся рисованием и живописью; успешные выставки его многочисленных работ, дебютировавших в Париже по совету художников, с которыми он познакомился на юге Франции [135] , проводились по всей Европе. Вероятно, он был дальтоником красного и зеленого цветов , что привело к появлению работ, которые демонстрировали странные цветовые схемы и необычную эстетику. На Тагора оказали влияние многочисленные стили, включая скримшоу народа малангган из северной Новой Ирландии , Папуа-Новой Гвинеи , резьбу хайда из северо-западного региона Тихого океана в Северной Америке и гравюры на дереве немца Макса Пехштейна [134] . Его художественный взгляд на почерк проявился в простых художественных и ритмичных лейтмотивах, украшающих каракули, зачеркивания и расположение слов в его рукописях. Некоторые тексты Тагора в синестетическом смысле соответствовали определенным картинам. [22]
Окруженный несколькими художниками, Рабиндранат всегда хотел рисовать. Письмо и музыка, драматургия и актерское мастерство давались ему естественно и почти без обучения, как и нескольким другим членам его семьи, и даже в большей степени. Но живопись ускользала от него. Тем не менее, он неоднократно пытался овладеть этим искусством, и в его ранних письмах и воспоминаниях есть несколько ссылок на это. Например, в 1900 году, когда ему было около сорока, и он уже был знаменитым писателем, он писал Джагадишу Чандре Бозе: «Вы будете удивлены, услышав, что я сижу с рисунком в альбоме. Само собой разумеется, что картины не предназначены ни для какого салона в Париже, они не вызывают у меня ни малейшего подозрения, что национальная галерея какой-либо страны внезапно решит повысить налоги, чтобы приобрести их. Но, как мать расточает больше всего любви своему самому некрасивому сыну, так и я чувствую тайное влечение к тому самому мастерству, которое дается мне труднее всего». Он также понял, что использовал ластик больше, чем карандаш, и, недовольный результатами, в конце концов отступил, решив, что ему не стоит становиться художником. [136]
В коллекции Национальной галереи современного искусства Индии насчитывается 102 работы Тагора. [138] [139]
В 1937 году картины Тагора были вывезены нацистским режимом из барочного Дворца наследного принца в Берлине , а пять из них были включены в список « дегенеративного искусства », составленный нацистами в 1941–1942 годах. [140]
Тагор выступал против империализма и поддерживал индийских националистов, [141] [142] [143] и эти взгляды были впервые раскрыты в Manast , который был написан в основном в двадцатилетнем возрасте. [52] Доказательства, представленные во время суда по делу об индуистско-германском заговоре, и более поздние отчеты подтверждают его осведомленность о гадаритах и заявляют, что он искал поддержки у премьер-министра Японии Тераучи Масатаке и бывшего премьер-министра Окумы Сигэнобу . [144] Тем не менее, он высмеивал движение свадеши ; он упрекал его в «Культе Чаркхи» , едком эссе 1925 года. [145] По словам Амартии Сена , Тагор восстал против ярко выраженных националистических форм движения за независимость, и он хотел утвердить право Индии на независимость, не отрицая важности того, чему Индия могла научиться у других стран. [146] Он призывал массы избегать виктимологии и вместо этого искать самопомощи и образования, и он считал присутствие британской администрации «политическим симптомом нашей социальной болезни». Он утверждал, что даже для тех, кто находится в крайней нищете, «не может быть и речи о слепой революции»; предпочтительнее было бы «устойчивое и целенаправленное образование». [147] [148]
Итак, я повторяю, мы никогда не сможем иметь истинного взгляда на человека, если у нас нет любви к нему. Цивилизацию следует оценивать и ценить не по количеству силы, которую она развила, а по тому, насколько она развилась и дала выражение, своими законами и институтами, любви к человечеству.
— Садхана: Осознание жизни , 1916. [149]
Такие взгляды возмутили многих. Он избежал покушения — и то лишь чудом — от рук индийских эмигрантов во время своего пребывания в отеле Сан-Франциско в конце 1916 года; заговор провалился, когда его потенциальные убийцы вступили в спор. [150] Тагор написал песни, восхваляющие движение за независимость Индии. [151] Две из наиболее политически заряженных композиций Тагора, « Chitto Jetha Bhayshunyo » («Где разум без страха») и « Ekla Chalo Re » («Если они не ответят на твой призыв, иди один»), получили массовую популярность, причем последняя была одобрена Ганди. [152] Хотя Тагор несколько критиковал активизм Ганди, [153] он сыграл ключевую роль в разрешении спора Ганди- Амбедкара , включавшего отдельные избирательные округа для неприкасаемых, тем самым обсуждая по крайней мере один из постов Ганди «до смерти». [154] [155]
Тагор отказался от своего рыцарского звания в ответ на резню в Джаллианвала-Баге в 1919 году. В письме об отказе вице-королю лорду Челмсфорду он написал [156]
Пришло время, когда знаки чести заставляют наш позор кричать в нелепом контексте унижения, и я, со своей стороны, хочу стоять, лишенный всех особых отличий, рядом с теми из моих соотечественников, которые из-за своей так называемой ничтожности подвержены унижениям, недостойным людей.
Тагор презирал рутинное обучение в классе, как показано в его рассказе «Обучение попугая», в котором птицу держали в клетке и насильно кормили страницами учебников — до смерти. [157] [158] Посетив Санта-Барбару в 1917 году, Тагор задумал новый тип университета: он стремился «сделать Шантиникетан связующей нитью между Индией и миром [и] мировым центром по изучению человечества где-то за пределами нации и географии». [150] Школа, которую он назвал Вишва-Бхарати , [d] имела свой первый камень в фундаменте, заложенный 24 декабря 1918 года, и была открыта ровно через три года. [159] Тагор использовал систему брахмачарьи : гуру давали ученикам личное руководство — эмоциональное, интеллектуальное и духовное. Обучение часто проводилось под деревьями. Он нанимал персонал школы, вносил в нее свои Нобелевские премии, [160] а его обязанности управляющего-наставника в Шантиникетане не давали ему скучать: по утрам он преподавал; днем и вечером он писал учебники для студентов. [161] Он активно собирал средства для школы в Европе и Соединенных Штатах в период с 1919 по 1921 год. [162]
25 марта 2004 года Нобелевская премия Тагора была украдена из сейфа Университета Висва-Бхарати вместе с несколькими другими его вещами. [163] 7 декабря 2004 года Шведская академия решила подарить Университету Висва-Бхарати две копии Нобелевской премии Тагора, одну из золота, а другую из бронзы. [164] Это вдохновило на создание художественного фильма «Нобелевский хор» . В 2016 году был арестован певец-баул по имени Прадип Баури, обвиняемый в укрывательстве воров. [165] [166]
Каждый год проводится множество мероприятий, посвящённых памяти Тагора: Кабипранам , годовщина его рождения, отмечается группами, разбросанными по всему миру; ежегодный Фестиваль Тагора проводится в Урбане, штат Иллинойс (США); пешие паломничества Рабиндра Пат Парикрама из Калькутты в Шантиникетан; и чтения его стихов, которые проводятся в важные годовщины. [84] [167] [168] Бенгальская культура наполнена этим наследием: от языка и искусства до истории и политики. Амартия Сен считал Тагора «выдающейся фигурой», «глубоко актуальным и многогранным современным мыслителем». [168] [146] Бенгальские оригиналы Тагора — Рабиндра Рачанавали 1939 года — канонизированы как одно из величайших культурных сокровищ его страны, и ему была отведена довольно скромная роль: «величайший поэт, которого создала Индия». [169]
Тагор был известен во многих частях Европы, Северной Америки и Восточной Азии. Он был одним из основателей школы Дартингтон-холл , прогрессивного учебного заведения совместного обучения; [170] в Японии он оказал влияние на таких деятелей, как лауреат Нобелевской премии Ясунари Кавабата . [171] В колониальном Вьетнаме Тагор был проводником для беспокойного духа радикального писателя и публициста Нгуен Ан Нинь . [172] Работы Тагора были широко переведены на английский, голландский, немецкий, испанский и другие европейские языки чешским индологом Винценцем Лесным , [173] французским лауреатом Нобелевской премии Андре Жидом , русской поэтессой Анной Ахматовой , [174] бывшим премьер-министром Турции Бюлентом Эджевитом , [175] и другими. В Соединенных Штатах лекции Тагора, особенно в 1916–1917 годах, были широко посещаемы и получили бурное признание. Некоторые споры [e] с участием Тагора, возможно, вымышленные, подорвали его популярность и продажи в Японии и Северной Америке после конца 1920-х годов, завершившись его «почти полным затмением» за пределами Бенгалии. [9] Тем не менее, скрытое почтение к Тагору было обнаружено изумленным Салманом Рушди во время поездки в Никарагуа. [181]
Переводами Тагор оказал влияние на чилийцев Пабло Неруду и Габриэлу Мистраль ; мексиканского писателя Октавио Паса ; испанцев Хосе Ортегу-и-Гассета , Зенобию Кампруби и Хуана Рамона Хименеса . В период 1914–1922 годов пара Хименес-Кампруби сделала двадцать два испанских перевода английского корпуса Тагора; они серьезно переработали «Полумесяц» и другие ключевые произведения. В эти годы Хименес развивал «голую поэзию». [182] Ортега-и-Гассет писал, что «широкая привлекательность Тагора [обязана тем, как] он говорит о стремлении к совершенству, которое есть у всех нас [...] Тагор пробуждает дремлющее чувство детского удивления и насыщает воздух всевозможными очаровательными обещаниями для читателя, который [...] мало обращает внимания на более глубокий смысл восточного мистицизма». Работы Тагора распространялись в свободных изданиях около 1920 года — наряду с работами Платона , Данте , Сервантеса , Гете и Толстого .
Некоторые считали Тагора переоцененным. Грэм Грин сомневался, что «кто-либо, кроме мистера Йейтса, может все еще воспринимать его стихи очень серьезно». Несколько видных западных поклонников, включая Паунда и, в меньшей степени, даже Йейтса, критиковали работу Тагора. Йейтс, не впечатленный его английскими переводами, ругал его за то, что «черт побери Тагор [...] Мы выпустили три хороших книги, «Стердж Мур и я», а затем, поскольку он считал, что важнее видеть и знать английский язык, чем быть великим поэтом, он вынес сентиментальный мусор и разрушил свою репутацию. Тагор не знает английского языка, ни один индиец не знает английского языка». [9] [183] Уильям Радис , который «англ[и[д]екал]» его стихи, спрашивал: «Каково их место в мировой литературе?» [184] Он видел в нем «своего рода контркультур[ал]», несущего «новый вид классицизма», который исцелит «рухнувшую романтическую путаницу и хаос 20-го века». [183] [185] Перевод Тагора был «почти бессмысленным», [186] а некачественные английские переводы снижали его транснациональную привлекательность:
Любой, кто знает стихи Тагора на оригинальном бенгали, не может быть удовлетворен ни одним из переводов (сделанных с помощью Йетса или без нее). Даже переводы его прозаических произведений в некоторой степени страдают от искажений. Э. М. Форстер отметил [о] « The Home and the World» , [что] «[т]ема так прекрасна», но ее очарование «исчезло в переводе» или, возможно, «в эксперименте, который не совсем удался».
— Амартия Сен , «Тагор и его Индия». [9]
Существует восемь музеев Тагора: три в Индии и пять в Бангладеш:
Jorasanko Thakur Bari ( бенгальский : Дом Такурсов ; англизировано как Tagore ) в Джорасанко , к северу от Калькутты, является родовым домом семьи Тагор. В настоящее время он расположен в кампусе Университета Рабиндра Бхарати по адресу 6/4 Dwarakanath Tagore Lane [187] Jorasanko, Kolkata 700007. [188] Это дом, в котором родился Тагор, а также место, где он провел большую часть своего детства и где он умер 7 августа 1941 года.
Кто ты, читатель, читающий мои стихи сто лет спустя?
Я не могу послать тебе ни одного цветка из этого богатства весны, ни одной золотой полоски из тех облаков.
Откройте свои двери и посмотрите за пределы.
Из своего цветущего сада соберите благоухающие воспоминания об исчезнувших цветах столетней давности.
В радости своего сердца ты можешь почувствовать живую радость, которая пела однажды весенним утром, посылая свой радостный голос через сто лет.
Садовник , 1915 [189]
SNLTR размещает издание 1415 BE полных произведений Тагора на бенгальском языке. Tagore Web также размещает издание произведений Тагора, включая аннотированные песни. Переводы можно найти в Project Gutenberg и Wikisource. Дополнительные источники приведены ниже.
Примечания
Цитаты
Я также обнаружил, что Бомбей — это Индия, Сатара — это Индия, Бангалор — это Индия, Мадрас — это Индия, Дели, Лахор, Хайбер, Лакхнау, Калькутта, Каттак, Шиллонг и т. д. — все это Индия.
Антологии
Оригиналы
Переводы
Статьи
Книги
Другой
Оригинал
Переведено
Медиа из Commons
Цитаты из Викицитатника
Тексты из Викиресурса
Ресурсы из Викиверситета
Данные из ВикиданныхАнализы
Аудиокниги
Тексты
Переговоры
