Чхандогья -упанишада ( санскрит : छान्दोग्योपनिषद् , IAST : Chāndogyopaniṣad ) — санскритский текст, включённый в Чхандогья-брахману Сама -веды индуизма . [1] Это одна из старейших Упанишад. [2] Она указана под номером 9 в каноне Муктика из 108 Упанишад. [3]
Упанишада принадлежит к школе Тандья Самаведы. [1] Как и Брихадараньяка Упанишада , Чхандогья представляет собой антологию текстов, которые, должно быть, существовали ранее как отдельные тексты и были отредактированы в более крупный текст одним или несколькими древнеиндийскими учеными. [1] Точная хронология Чхандогья Упанишад неизвестна, и ее датируют по-разному: она была составлена в Индии между VIII и VI веками до н. э. [2] [4] [5]
Это один из крупнейших сборников Упанишад, состоящий из восьми Прапатхака (буквально лекций, глав), каждый из которых состоит из множества томов, а каждый том содержит множество стихов. [6] [7] Тома представляют собой пеструю коллекцию историй и тем. Как часть поэтической и сосредоточенной на песнопениях Самаведы, широкая объединяющая тема Упанишад — важность речи, языка, песни и песнопений для человеческого стремления к знанию и спасению, для метафизических предпосылок и вопросов, а также для ритуалов. [1] [8]
Чхандогья-упанишада является одним из наиболее цитируемых текстов в поздних Бхашьях (обзорах и комментариях) учёными из разных школ индуизма, в главе шестой, стихах 8-16, содержащих знаменитое изречение Тат Твам Аси , «вот каков ты есть». [9] По словам Дойча и Далви, «вся шестая глава, без сомнения, является самой влиятельной из всего корпуса Упанишад». [10]
Название Упанишад происходит от слова Чанда или чандас , что означает «поэтический метр, просодия». [6] [11] Характер текста связан с моделями структуры, ударения, ритма и интонации в языке, песнях и песнопениях. Текст иногда называют Чандогьопанишад . [12]
Чхандогья-упанишада, по всей вероятности, была составлена в начале 1-го тысячелетия до н. э. и является одной из древнейших Упанишад. [4] Точный век составления Упанишад неизвестен, неопределен и оспаривается. [2]
Хронологию ранних Упанишад трудно определить из-за скудных свидетельств, анализа архаичности, стиля и повторений в текстах, основанного на предположениях о вероятной эволюции идей и на предположениях о том, какая философия могла повлиять на какие другие индийские философии. [2] Патрик Оливель утверждает, что «вопреки заявлениям некоторых, в действительности любая датировка этих документов (ранних Упанишад), которая пытается получить точность ближе, чем несколько столетий, так же стабильна, как карточный домик». [4]
Хронология и авторство Чхандогья-упанишады , а также Брихадараньяка-упанишады и Каушитаки-упанишады еще более усложняются, поскольку они представляют собой антологии литературы, которые должны были существовать как независимые тексты до того, как они стали частью этих Упанишад. [13]
Ученые предлагают разные оценки от 800 до 600 г. до н. э., все до буддизма. Согласно обзору Патрика Оливелла 1998 года, Чандогья была составлена в 7 или 6 веке до н. э., плюс-минус столетие или около того. [4] Филлипс утверждает, что Чандогья была завершена после Брихадараньяки, оба, вероятно, в начале 8 века н. э. [2]
Текст состоит из восьми Прапатхаков (प्रपाठक, лекций, глав), каждый из которых имеет разное количество Кханд (खण्ड, томов). [7]
Каждая кханда имеет различное количество стихов. Первая глава включает 13 томов, каждый с различным количеством стихов, вторая глава имеет 24 тома, третья глава содержит 19 томов, четвертая состоит из 17 томов, пятая имеет 24, шестая глава имеет 16 томов, седьмая включает 26 томов, и восьмая глава является последней с 15 томами. [7]
Упанишада состоит из последних восьми глав десятиглавого текста «Чхандогья- брахмана» . [14] [15] Первая глава «Брахманы» короткая и касается ритуальных гимнов, посвященных празднованию церемонии бракосочетания [16] и рождения ребенка. [14]
Вторая глава Брахманы также коротка, и ее мантры адресованы божественным существам в ритуалах жизни. Последние восемь глав длинные и называются Чхандогья Упанишад . [14]
Примечательной структурной особенностью Чхандогья-упанишады является то, что она содержит много почти идентичных отрывков и историй, которые также встречаются в Брихадараньяка-упанишаде , но в точном размере. [17] [18]
« Чхандогья-упанишада» , как и другие Упанишады, была живым документом . Каждая глава демонстрирует свидетельства вставки или интерполяции в более позднем возрасте, поскольку структура, метр, грамматика, стиль и содержание не соответствуют тому, что предшествует или следует за подозрительным содержанием и разделом. Кроме того, дополнения, вероятно, были прикреплены к различным томам в разное время. [19]
Клаус Виц [ кто? ] структурно делит Чхандогья Упанишаду на три естественные группы. Первая группа состоит из глав I и II, которые в основном посвящены структуре, ударению и ритмическим аспектам языка и его выражению (речи), в частности слогу Ом ( ॐ , Аум). [17]
Вторая группа состоит из глав III-V, с коллекцией более 20 Упасан и Видья о предпосылках вселенной, жизни, разума и духовности. Третья группа состоит из глав VI-VIII, которые имеют дело с метафизическими вопросами, такими как природа реальности и Я. [17]
Чхандогья -упанишада начинается с рекомендации «пусть человек медитирует на Ом ». [20] Она называет слог Ом удгитхой (उद्गीथ, песня, песнопение) и утверждает, что значение слога таково: сущность всех существ — земля, сущность земли — вода, сущность воды — растения, сущность растений — человек, сущность человека — речь, сущность речи — Ригведа, сущность Ригведы — Самаведа , а сущность Самаведы — удгитха . [21]
Рик (ऋच्, Ṛc) — это речь, утверждает текст, а Саман (सामन्) — это дыхание; они пары, и поскольку они любят и желают друг друга, речь и дыхание оказываются вместе и соединяются, чтобы произвести песню. [20] [21] Самая высокая песня — Ом , утверждает том 1.1 Чхандогья-упанишады . Это символ благоговения, почтения, тройственного знания, потому что Адхварью призывает его, Хотр декламирует его, а Удгатр поет его. [21]
В разделе 1.4 текст подчеркивает важность Ом в Высоком Песнопении. [22]
Во втором томе первой главы продолжается обсуждение слога Ом, объясняя его использование как борьбу между Дэвами (богами) и Асурами (демонами) – обе расы произошли от одного Праджапати (создателя жизни). [25] Макс Мюллер утверждает, что эта борьба между божествами и демонами рассматривается древними учеными как аллегория, как добрые и злые наклонности в человеке соответственно. [26] Праджапати – это человек в целом в этой аллегории. [26] Борьба объясняется как легенда, которая также встречается в более полной и, вероятно, оригинальной древней версии в Брихадараньяка Упанишаде (глава 1.3). [25]
Легенда в разделе 1.2 Чхандогья Упанишад гласит, что боги взяли Удгитху (песню Ом) себе, думая: «С этой [песней] мы победим демонов». [27] Боги почитали Удгитху как обоняние, но демоны прокляли его, и с тех пор человек чувствует как приятно пахнущий, так и дурно пахнущий запах, потому что он поражен добром и злом. [25] После этого божества почитали Удгитху как речь, но демоны поразили ее, и с тех пор человек говорит как правду, так и неправду, потому что речь поражена добром и злом. [26] Затем божества почитали Удгитху как зрение (глаз), но демоны поразили ее, и с тех пор человек видит и то, что гармонично, красиво, и то, что хаотично, неприглядно, потому что зрение поражено добром и злом. [27] Затем боги стали почитать Удгитху как чувство слуха (ухо), но демоны поразили его, и с тех пор человек слышит и то, что стоит слышать, и то, что не стоит слышать, потому что слух поражен добром и злом. [25 ] Затем боги стали почитать Удгитху как Манас (ум), но демоны поразили его, и поэтому человек представляет себе и то, что стоит представлять, и то, что не стоит представлять, потому что ум поражен добром и злом. [27] Затем боги стали почитать Удгитху как Прану (жизненное дыхание, дыхание во рту, жизненный принцип), и демоны ударили его, но он распался на части. Жизненный принцип свободен от зла, он изначально хорош. [25] [26] Божества внутри человека – органы тела и чувства человека велики, но все они почитают жизненный принцип, потому что он есть сущность и господин всех их. Ом – это Удгитха, символ жизненного принципа в человеке. [25]
В восьмом и девятом томах первой главы «Чхандогья-упанишады» описывается спор между тремя людьми, сведущими в удгите , о происхождении и обосновании удгите и всего эмпирического существования. [28] Участники дебатов резюмируют свою дискуссию следующим образом:
Каково происхождение этого мира? [29]
Пространство, сказал он. Поистине, все вещи здесь возникают из пространства. Они исчезают обратно в пространство, ибо одно только пространство больше этого, пространство — конечная цель. Это — самая превосходная Удгитха [Ом, ॐ ]. Это бесконечно. Самая превосходная — его, самые превосходные миры завоевывает тот, кто, зная это таким образом, почитает самую превосходную Удгитху .— Чхандогья Упанишада 1.9.1-1.9.2 [28]
Макс Мюллер отмечает, что термин «пространство» выше, как позже утверждалось в стихе 1.1.22 Веданта-сутры, является символом ведической концепции Брахмана . [29] Пол Дойссен объясняет, что термин Брахман означает «творческий принцип, который реализуется во всем мире». [30]
С десятого по двенадцатый том первой «Прапатаки» Чхандогья-упанишады описывается легенда о священниках, в которой критикуется то, как они декламируют стихи и поют гимны, не имея ни малейшего представления о том, что они означают, или о божественном принципе, который они обозначают. [31] В двенадцатом томе, в частности, высмеиваются эгоистические цели священников с помощью сатиры, которую часто называют «удгитха собак». [31] [32] [33]
Стихи 1.12.1 по 1.12.5 описывают конвой собак, которые предстают перед Вакой Далбхьей (буквально, мудрец, который бормочет и напевает), который был занят в тихом месте повторением Вед. Собаки просят: «Господин, пой и принеси нам еды, мы голодны». [32] Ведический чтец молча наблюдает, затем главная собака говорит другим собакам: «Возвращайтесь завтра». На следующий день собаки возвращаются, каждая собака держит хвост предыдущей собаки в зубах, точно так же, как священники держат мантию предыдущего священника, когда они идут в процессии. [34] После того, как собаки успокоились, они вместе начали говорить: «Он», а затем запели: «Ом, давайте есть! Ом, давайте пить! Господь еды, принеси сюда еду, принеси ее!, Ом!» [31] [35]
Такая сатира не является чем-то необычным в индийской литературе и писаниях, и подобный акцент на понимании вместо поверхностного чтения встречается и в других древних текстах, например, в главе 7.103 Ригведы. [31]
Джон Оман в своем обзоре сатиры в разделе 1.12 « Чхандогья-упанишады » утверждает: «Неоднократно мы встречаем утверждение, что ритуальные действия приносят заслуги в ином мире только на время, тогда как правильное знание избавляет от всех вопросов о заслугах и обеспечивает непреходящее блаженство» [35] .
В 13-м томе первой главы перечисляются мистические значения в структуре и звуках песнопения. [36] Текст утверждает, что hāu , hāi , ī , atha , iha , ū , e , hiṅ среди прочих соответствуют эмпирическому и божественному миру, такому как Луна, ветер, Солнце, я сам, Агни, Праджапати и так далее. Тринадцать перечисленных слогов — это «Stobhaksharas», звуки, используемые в музыкальном чтении гимнов, песнопений и песен. [37] Этот том является одним из многих разделов, которые не соответствуют предыдущему тексту или тексту, который следует за ним.
В четвертом стихе 13-го тома используется слово Упанишада , которое Макс Мюллер переводит как «тайная доктрина» [37] [38] , а Патрик Оливель переводит как «скрытые связи» [39] .
В первом томе второй главы говорится, что почтение ко всему саману (साम्न, песнопение) является садху (साधु, хорошее) по трём причинам. Эти причины вызывают три различных контекстуальных значения самана , а именно изобилие добра или ценного (सामन), дружелюбие или уважение (सम्मान), имущество или богатство (सामन्, также समान). [39] [40] [41] В Чхандогья-упанишаде говорится, что обратное тоже верно, что люди называют его a-саман , когда есть недостаток или никчемность (этика), недоброта или неуважение (человеческие отношения) и недостаток богатства (средства жизни, процветание). [41] [42]
В томах 2–7 второй Прапатхаки представлены аналогии между различными элементами Вселенной и элементами песнопения. [43] К последним относятся Хинкара (हिङ्कार, предварительная вокализация), Прастава (प्रस्ताव, предложение, прелюдия, вступление), Удгитха (उद्गीत, пение, песнопение), Пратихара (प्रतिहार, ответ, закрытие) и Нидхана (निधन, финал, заключение). [44] Наборы сопоставленных аналогий представляют взаимосвязи и включают космические тела, природные явления, гидрологию, времена года, живых существ и человеческую физиологию. [45] Например, глава 2.3 Упанишад гласит:
Дуют ветры — это Хинкара.
Образуется облако — это Прастава
. Идет дождь — это Удгитха
. Сверкает молния и гремит гром — это Пратихара
. Дожди прекращаются, и облака рассеиваются — это Нидхана .— Чхандогья Упанишада 2.3.1 [43] [46]
Восьмой том второй главы расширяет пятикратную структуру песнопения до семикратной структуры песнопения, где Ади и Упадрава являются новыми элементами песнопения. День и повседневная жизнь человека отображены в семикратной структуре в томах 2.9 и 2.10 Упанишад. [47]
После этого текст возвращается к пятикратной структуре песнопения в томах 2.11–2.21, с новыми разделами, объясняющими песнопение как естественный шаблон для космических явлений, психологического поведения, человеческого совокупления, структуры человеческого тела, домашних животных, божеств и других. [48] [49] Метафорическая тема в этом томе стихов, утверждает Пол Дойссен , заключается в том, что Вселенная является воплощением Брахмана, что «песнопение» (саман) вплетено во всю эту Вселенную, и каждое явление является фрактальным проявлением высшей реальности. [48] [50] В 22-м томе второй главы обсуждается структура гласных ( свара ), согласных ( спарша ) и шипящих ( ушман ). [49]
В 23-м томе главы 2 « Чхандогья-упанишада» дано одно из самых ранних изложений широкого, сложного смысла ведической концепции дхармы . Она включает в себя такие этические обязанности, как милосердие к тем, кто находится в беде ( Dāna , दान), личные обязанности, такие как образование и самообразование ( svādhyāya , स्वाध्याय, brahmacharya, ब्रह्मचर्य), социальные ритуалы, такие как яджна (यज्ञ). [51] Упанишада описывает три ветви дхармы следующим образом:
Его персонаж - Нью-Йорк Таймс. В фильме «Санкт-Петербург»
и «Бельгия» Дэниел Джонс
-Джонсон. Рой и Пэтти Уилсон ब्रह्मसँस्थोऽमृतत्वमेति ॥ १ ॥ [52]
Существует три ветви Дхармы (религиозной жизни, долга): Яджна (жертвоприношение), Свадхьяя (самообучение) и Дана (благотворительность) — первые,
Тапас (аскеза, медитация) — вторая, в то время как Пребывание в качестве брахмачарьи для получения образования в доме учителя — третье
. Все три достигают благословенных миров. Но только брахмасамстха — тот, кто прочно укоренен в Брахмане — достигает бессмертия.— Чхандогья Упанишада 2.23.1 [51] [53] [54]
Этот отрывок широко цитировался древними и средневековыми санскритологами как предшественник ашрамов или возрастных стадий дхармической жизни в индуизме. [54] [55] Четыре ашрама : брахмачарья (ученик), грихастха (домохозяин), ванапрастха (отставной) и санньяса (отречение). [56] [57] Однако Оливель не согласен и утверждает, что даже явное использование термина ашрама или упоминание «трех ветвей дхармы» в разделе 2.23 Чхандогья-упанишады не обязательно указывает на то, что подразумевалась система ашрамов . [58]
Пол Дойссен [ кто? ] отмечает, что в приведенном выше стихе Чхандогья-упанишады эти стадии не представляются как последовательные, а скорее как равные. [54] Только три стадии описаны явно: сначала грихастха, затем ванапрастха и затем брахмачарья. [55] Однако в стихе также упоминается человек в брахмасамстхе — упоминание, которое стало главной темой дебатов в подшколах индуизма Веданты . [53] [59]
Ученые Адвайта-Веданты утверждают, что это неявно упоминает Санньясу, чья цель — получить «знание, реализацию и, таким образом, прочно укорениться в Брахмане». Другие ученые указывают на структуру стиха и его явное заявление о «трех ветвях». [54] Другими словами, четвертое состояние Брахмасамстхи среди людей должно было быть известно к тому времени, когда был составлен этот стих Чхандогья, но неизвестно, существовала ли в то время формальная стадия жизни Санньясы как дхармический ашрам . Помимо хронологических проблем, стих предоставил основу для акцента школы Веданты на этике, образовании, простой жизни, социальной ответственности и конечной цели жизни как мокше через знание Брахмана. [51] [54]
Обсуждение этики и морального поведения в жизни человека вновь появляется в других главах Чхандогья-упанишады , например, в разделе 3.17. [60] [61]
В первых одиннадцати томах третьей главы «Чхандогья-упанишады» представлена «Мадху-видья» («Медовое знание» или «Нектар знания»). [ 62 ] Солнце восхваляется как источник всего света и жизни и утверждается как достойное медитации в символическом представлении Солнца как «меда» всех Вед. [63] В этих стихах Брахман утверждается как солнце Вселенной, а «естественное солнце» — это феноменальное проявление Брахмана. [64]
Сравнение с «медом» широко развито, Веды, Итихасы и мифологические истории, а Упанишады описываются как цветы. [64] Гимны Риг, максимы Яджур, песни Сама, стихи Атхарва и более глубокие, тайные доктрины Упанишад представлены как носители расы (нектара), то есть пчел. [65] Сам нектар описывается как «сущность знания, силы, бодрости, здоровья, славы, великолепия». [66] Солнце описывается как соты, наполненные сияющим светом меда. Восход и заход Солнца сравниваются с циклическим состоянием ясности и замешательства человека, в то время как духовное состояние знания Упанишадического прозрения Брахмана описывается Чхандогья Упанишадом как единое с Солнцем, состояние постоянного дня совершенного знания, дня, который не знает ночи. [64]
Гаятри-мантра [67] является символом Брахмана - сущности всего, утверждает том 3.12 Чхандогья- упанишады . [68] Гаятри как речь поет всему и защищает его, утверждает текст. [68] [69]
Первые шесть стихов тринадцатого тома третьей главы Чхандогьи излагают теорию Сварги (небес) как человеческого тела, чьи привратники — глаза, уши, органы речи, ум и дыхание. Чтобы достичь Сварги , утверждает текст, поймите этих привратников. [70] Затем Чхандогья Упанишада утверждает, что высшее небо и высший мир существуют внутри нас самих, как следует:
Он был с Джоном Джонсом. पृष्ठेषु Сейнс पृष्ठेष्वनुत्तमेषूत्तमेषु Лилия и Нэнси Джонс पुरुषो ज्योतिस्तस्यैषा
И вот тот свет, который сияет над этим небом, выше всех, выше всего, в высшем мире, вне которого нет других миров, это тот же свет, который находится внутри человека.— Чхандогья Упанишада 3.13.7 [71] [72]
Эта предпосылка, что человеческое тело является небесным миром, и что Брахман (высшая реальность) тождественен Атману (Я) внутри человека, лежит в основе философии Веданты. [70] Том 3.13 стихов продолжает предлагать доказательство в стихе 3.13.8, что высшая реальность находится внутри человека, утверждая, что тело теплое, и это тепло должно иметь лежащий в основе скрытый принцип проявления Брахмана. [71] Макс Мюллер утверждает, что, хотя это рассуждение может показаться слабым и неполным, но оно показывает, что человеческий разум ведической эпохи перешел от «открытого свидетельства» к «знанию, основанному на доказательствах и обоснованному». [71] Эта предпосылка Брахмана-Атмана более осознанно и полно развита в разделе 3.14 Чхандогья -упанишады .
Упанишада представляет доктрину Шандильи в томе 14 главы 3. [73] Это, как утверждает Пол Дойссен, [74] соответствует Сатапатха Брахмане 10.6.3, возможно, самому древнему отрывку, в котором полностью выражены основные предпосылки философии Веданты, а именно – Атман (Я внутри человека) существует, Брахман идентичен Атману, Бог находится внутри человека. [75] Чхандогья Упанишада делает ряд утверждений в разделе 3.14, которые часто цитировались более поздними школами индуизма и современными исследованиями индийских философий. [73] [75] [76] Вот они:
Брахман, видите ли, есть весь этот мир. С внутренним спокойствием следует почитать его как Таджджалан (то, из чего он вышел, как то, в чем он растворится, как то, в чем он дышит). Итак, человек, несомненно, создан из своей Кратумайи (क्रतुमयः, решимости, воли, цели). То, чем человек становится, уходя отсюда после смерти, соответствует его (воле, решимости) в этом мире. Поэтому он должен принять такое решение:
Это мое [Я] (атман), которое лежит глубоко в моем сердце, — оно создано из ума; жизненные функции ( прана ) — его физическая форма; светоносен его облик; реально его намерение; пространство — его сущность (атман); оно содержит все действия, все желания, все запахи и все вкусы; оно захватило весь этот мир; оно не говорит и не обращает никакого внимания. Это мое [Я] (атман), которое лежит глубоко в моем сердце, — оно меньше зерна риса или ячменя, меньше горчичного зерна, меньше даже зерна проса или просяного зернышка; но оно больше, чем [Земля], больше, чем промежуточная область, больше, чем небо, больше даже, чем все эти миры вместе взятые. Это мое [Я] (атман), которое лежит глубоко в моем сердце, — оно содержит все действия, все желания, все запахи и все вкусы; оно захватило весь этот мир; оно не говорит и не обращает никакого внимания. Это Брахман . Покинув это место после смерти, я стану тем. Человек, который имеет такую решимость, никогда не будет охвачен сомнениями. Так говорила Шандилья .
— Чхандогья Упанишада 3.14.1 - 3.14.5 [77]
Учения в этом разделе вновь появляются столетия спустя в словах римского философа- неоплатоника Плотина , жившего в III веке н. э. в « Эннеадах 5.1.2». [74]
Вселенная, утверждает Чхандогья Упанишада в разделе 3.15, является сундуком с сокровищами и прибежищем для человека. [78] Этот сундук - то место, где покоится все богатство и все, говорится в стихе 3.15.1, и он нетленен, говорится в стихе 3.15.3. [79] Лучшее прибежище для человека - эта Вселенная и Веды, утверждают стихи 3.15.4 - 3.15.7. [78] [80] Этот раздел включает благословение на рождение сына. [79]
Раздел 3.17 « Чхандогья-упанишады» описывает жизнь как празднование праздника Сомы, дакшина (дары, плата) которого — это моральное поведение и этические предписания, включающие ненасилие, правдивость, нелицемерие и благотворительность по отношению к другим, а также простую интроспективную жизнь. [83] Это одно из самых ранних [84] утверждений принципа ахимсы как этического кодекса жизни, который впоследствии развился в высшую добродетель в индуизме. [85] [86]
В Нью-Йорке दक्षिणाः ॥ ४ ॥ [87]
Теперь Тапас (аскеза, медитация), Дана (благотворительность, раздача милостыни), Арджава (искренность, честность и нелицемерие), Ахимса (ненасилие, непричинение вреда другим) и Сатья-вачанам (говорение правды) ), это дакшина (дары, плата другим), которую он дает [при жизни].— Чхандогья Упанишада 3.17.4 [82] [88]
Метафора жизни человека как праздника Сомы описывается через этапы яджны ( огненной ритуальной церемонии) в разделе 3.17. [82] [ 83] Борьба человека, такая как голод, жажда и события, которые делают его несчастным, утверждается в Упанишадах, это Дикша (подготовка, усилие или посвящение церемонии/фестивалю). [89] Процветание человека, такое как еда, питье и переживание радостей жизни, это Упасада (дни во время церемонии/фестиваля, когда некоторые продукты питания и определенные виды пищи потребляются как сообщество). [83] Когда человек живет жизнью смеха, пиров и наслаждается половым актом, его жизнь сродни становлению единым целым с гимнами Стуты и Шастры праздника Сомы (гимны, которые читаются и положены на музыку), говорится в стихе 3.17.3 текста. [82] [89] Смерть подобна омовению после церемонии. [82]
Тома 3.16 и 3.17 « Чхандогья-упанишады» примечательны двумя дополнительными утверждениями. Во-первых, в стихе 3.16.7 нормальный возраст человека утверждается как 116 лет, разделенный на три этапа по 24, 44 и 48 лет каждый. [90] Эти стихи предполагают развитое состояние математических наук и сложения примерно к 800-600 гг. до н. э. Во-вторых, в стихе 3.17.6 упоминается Кришна Девакипутра (санскрит: कृष्णाय देवकीपुत्रा) как ученик мудреца Гхоры Ангирасы. Это упоминание о « Кришне как сыне Деваки » было изучено учеными [91] как потенциальный источник басен и ведических преданий о главном божестве Кришне в Махабхарате и другой древней литературе. Ученые также задавались вопросом [91], является ли эта часть стиха интерполяцией или просто другим Кришной Девикапутрой, чем божество Кришна, [92], потому что гораздо более поздний период Sandilya Bhakti Sutras , трактат о Кришне, [93] цитирует более поздние сборники, такие как Нараяна Упанишада и Атхарвасирас 6.9, но никогда не цитирует этот стих из Чхандогья Упанишада . Другие [94] утверждают, что совпадение того, что оба имени, Кришна и Девика, в одном и том же стихе, нельзя легко отбросить, и этот Кришна может быть тем же самым, что и найденный позже, например, в Бхагавад Гите . [ необходима цитата ]
В стихе 3.17.6 говорится, что Кришна Девикапутра, узнав теорию о том, что жизнь – это праздник Сомы, выучил следующий ведический гимн прибежища для человека на смертном одре: [91]
Ты — Акитамаси (неразрушимый, нетленный, неразрушаемый),
Ты — Ачьютамаси (непоколебимая, неизменная, нетленная),
Ты — Прана-самситамаси (источник, гребень жизненных принципов, укрепленный дыханием).— Чхандогья Упанишада 3.17.6 [82] [95]
Четвертая глава Чхандогья-упанишады открывается историей царя Джанашрути и «человека с тележкой» по имени Райква . Мораль истории называется Самварга (санскрит: संवर्ग, пожирающий, собирающий, поглощающий) Видья , обобщенная в томе 4.3 текста. [96] Воздух, утверждает Упанишада, является «самопожирателем» божеств, потому что он поглощает огонь, [С]олнце на закате, [Л]уна, когда она заходит, воду, когда она высыхает. [ 97] В отношении человека Прана (жизненное дыхание, жизненный принцип) является «самопожирателем», потому что, когда человек спит, Прана поглощает все божества внутри человека, такие как глаза, уши и ум. [98] Самварга Видья в Чхандогье встречается в других местах ведического канона текстов, таких как глава 10.3.3 Шатапатха Брахмана и разделы 2.12 - 2.13 Каушитаки Упанишад . Пол Дойссен утверждает, что основное послание Самварга Видья заключается в том, что космическое явление и индивидуальная физиология являются зеркалами, и поэтому человек должен знать себя как тождественного всему космосу и всем существам. [96]
История примечательна своими персонажами, благотворительными практиками, а также упоминанием и определениями Брахмана и Шудры . Царь Джанашрути описывается как благочестивый, чрезвычайно щедрый, кормилец многих обездоленных, который построил дома отдыха, чтобы служить людям в своем царстве, но которому не хватало знания Брахмана-Атмана. [97] Райква упоминается как «человек с тележкой», очень бедный и находящийся в жалком положении (с язвами на коже), но у него есть знание Брахмана-Атмана, то есть «его я тождественно всем существам». [98] Богатый щедрый царь упоминается как Шудра , в то время как бедный рабочий человек с тележкой называется Брахман (тот, кто знает знание Брахмана). [96] [97] Таким образом, история заявляет, что знание превосходит богатство и власть. История также объявляет царя искателем знаний, стремящимся учиться у самых бедных. [97] Пол Дойссен отмечает, что эта история в Упанишадах странная и неуместная из-за своих загадок. [96]
Упанишады представляют еще одну символическую разговорную историю Сатьякамы , сына Джабалы, в томах 4.4–4.9. [99] Мать Сатьякамы открывает мальчику в отрывках Упанишады, что она побывала во многих местах в юности, и что его происхождение неизвестно. [100] Мальчик, жаждущий знаний, идет к мудрецу Харидрумате Гаутаме, прося у мудреца разрешения жить в его школе для брахмачарьи . Учитель спрашивает: «Мой дорогой ребенок, из какой ты семьи?» Сатьякама отвечает, что его происхождение неизвестно, потому что его мать не знает, кто отец. Мудрец заявляет, что честность мальчика является признаком «брахмана, истинного искателя знания Брахмана». [100] [101] Мудрец принимает его в качестве ученика в свою школу. [102]
Мудрец посылает Сатьякаму пасти четыреста коров и вернуться, когда их станет тысяча. [101] Затем символическая легенда представляет беседу Сатьякамы с быком , огнем , лебедем ( Хамса , हंस) и ныряльщиком ( Мадгу , मद्गु), которые соответственно являются символами Вайю , Агни , Адитьи и Праны . [99] Затем Сатьякама узнает от этих существ, что формы Брахмана находятся во всех основных направлениях (север, юг, восток, запад), мировых телах (земля, атмосфера, небо и океан), источниках света (огонь, Солнце, Луна, молния) и в человеке (дыхание, глаз, ухо и ум). [102] Сатьякама возвращается к своему учителю с тысячей коров и смиренно узнает остальную часть природы Брахмана. [100]
История примечательна тем, что заявляет, что признаком ученика Брахмана является не происхождение, а честность. История также примечательна тем, что в ведическую эпоху слово Бхагаван часто употребляется в значении «учитель». [100] [103]
Тома 4.10–4.15 « Чхандогья-упанишады » представляют третью историю разговора через ученика по имени «Упакошала». Мальчик Сатьякама Джабала, описанный в томах 4.4–4.9 текста, объявляется взрослым Гуру (учителем), у которого Упакошала учился в течение двенадцати лет в своей Брахмачарье . [104]
Упакошала беседует с жертвенными огнями, которые сообщают ему, что Брахман есть жизнь, Брахман есть радость и блаженство, Брахман есть бесконечность, и путь к Брахману не лежит через угнетающее, тяжелое покаяние. [105] Затем огни перечисляют проявления Брахмана, которые присутствуют повсюду в эмпирически воспринимаемом мире. [100] [106] Сатьякама присоединяется к обучению Упакошалы и объясняет в томе 4.15 текста, [107]
«Человек, которого ты видишь здесь, в глазах, — он есть [С]обственность (атман)», — сказал он ему. «Он бессмертен, свободен от страха; он — Брахман ».
— Чхандогья Упанишада 4.15.1 [108]
Упанишады утверждают в стихах 4.15.2 и 4.15.3, что Атман — это «оплот любви», лидер любви, и что он собирает и объединяет все, что вдохновляет любовь. [100] [104] Те, кто находят и осознают Атмана, находят и осознают Брахмана, утверждает текст. [106]
Пятая глава Чхандогья-упанишады начинается с заявления: [109]
Он и Джон Джонс, и Джон Джонс. ह वै श्रेष्ठश्च भवति
Когда человек знает самое лучшее и величайшее, он становится лучшим и величайшим.— Чхандогья Упанишада 5.1.1 [110]
Первый том пятой главы текста рассказывает басню и предваряет каждого персонажа следующими максимами:
Тот, кто знает совершенство, [111] становится превосходным.
Тот, кто знает стабильность, [112] становится стабильным.
Тот, кто знает успех, [113] становится успешным.
Тот, кто знает дом, [114] становится домом для других.— Чхандогья Упанишада 5.1.1 [115] [116]
Басня, встречающаяся во многих других основных Упанишадах, [117] описывает соперничество между глазами, ушами, речью, умом. [116] Все они по отдельности заявляют, что являются «самыми превосходными, самыми стабильными, самыми успешными, самыми домашними». [115] Они спрашивают своего отца, Праджапати, кто из них самый благородный и лучший. Праджапати утверждает: «тот, с чьим уходом тело находится в худшем положении, и есть тот». [118] Каждый соперничающий орган уходит на год, и тело страдает, но не становится хуже. [116] Затем Прана (дыхание, жизненный принцип) готовится уйти, и все они настаивают, чтобы он остался. Прана , как они признают, дает им всем силу. [115]
Раздел 5.2 примечателен упоминанием в ритуале использования кансы (кубкообразного музыкального инструмента) и чамасы (предмета в форме ложки). [119] [120] [121]
Тома 5.3–5.10 « Чхандогья-упанишады» представляют «Панчагнивидью», или учение о «пяти огнях и двух путях в загробной жизни». [122] [123] Эти разделы почти идентичны разделам 14.9.1 « Сатхапатха-брахманы» , разделу 6.2 « Брихадараньяка-упанишады» и главе 1 « Каушитаки-упанишады» . [122] [124] Пол Дойссен [ кто? ] утверждает, что присутствие этого учения во многих древних текстах предполагает, что эта идея старше этих текстов, устоялась и была важной концепцией в культурной ткани древних времен. [122] [123] Существуют различия между версиями рукописи и древними текстами, особенно касающиеся реинкарнации в разных кастах на основе «удовлетворительного поведения» и «отвратительного поведения» в предыдущей жизни, что, по мнению Дойссена, может быть дополнением, вставленным только в « Чхандогья-упанишаду» позднее. [122]
Два пути загробной жизни, говорится в тексте, это Деваяна — путь Дэвов ( богов), и Питрияна — путь отцов. [125] Путь отцов в загробной жизни предназначен для тех, кто живет жизнью ритуалов, жертвоприношений, общественного служения и благотворительности — они попадают на небеса, но остаются там пропорционально своим заслугам в только что завершенной жизни, затем они возвращаются на Землю, чтобы родиться в виде риса, трав, деревьев, кунжута, бобов, животных или людей в зависимости от их поведения в прошлой жизни. [125] [126] Путь Дэвов в загробной жизни предназначен для тех, кто живет жизнью знания или тех, кто входит в лесную жизнь Ванапрастхи и ищет знания, веру и правдивость — они не возвращаются и в своей загробной жизни присоединяются к Брахману. [122]
Все существование есть цикл огня, утверждает текст, и пять огней таковы: [124] [125] космос как алтарь, где топливом является Солнце, из которого поднимается Луна, облако как алтарь, где топливом является воздух, из которого поднимается дождь, Земля как алтарь, где топливом является время (год), из которого поднимается пища (урожаи), мужчина как алтарь, где топливом является речь, из которой поднимается семя, и женщина как алтарь, где топливом является половой орган, из которого поднимается плод. [122] [126] Ребенок рождается на десятом месяце, живет жизнью, и когда он умирает, его несут и возвращают в огонь, потому что огонь - это то место, где он возник, откуда он вышел. [122] [126]
Стих 5.10.8 «Чхандогья-упанишады» примечателен двумя утверждениями. Во-первых, он добавляет третий путь для крошечных живых существ (мух, насекомых, червей), которые не выбирают ни путь Дэваяны , ни путь Питрияны после своей смерти. Во-вторых, текст утверждает, что перерождение является причиной того, что потусторонний мир никогда не становится полным (мир, где живые существа в своей загробной жизни пребывают временно). Эти утверждения предполагают попытку решения рационализации, курьезов и проблем теории реинкарнации. [122] [125]
Чхандогья Упанишада открывает том 5.11 пятью взрослыми, ищущими знания. Взрослые описываются как пять великих домохозяев и великих теологов, которые однажды собрались вместе и провели дискуссию о том, что есть наше Я и что есть Брахман? [127]
Пятеро домохозяев обращаются к мудрецу по имени Уддалака Аруни , который признает, что его знания недостаточны, и предлагает им всем отправиться к царю Ашвапати Кайкее , который знает об Атмане Вайшванаре. [116] Когда приходят искатели знаний, царь оказывает им должное почтение, дарит им дары, но пятеро спрашивают его о Вайшванаре Себя .
Ответ, который следует, называется «доктриной Атмана Вайшванары », где Вайшванара буквально означает «Один во Множестве». [17] Полная доктрина также встречается в других древнеиндийских текстах, таких как Сатапатха Брахмана (раздел 10.6.1). [115] Общая суть теории, как она встречается в различных древнеиндийских текстах, заключается в том, что «внутренний огонь, Я, универсален и одинаков для всех людей, будь они друзьями или врагами, хорошими или плохими». Повествование Чхандогьи примечательно тем, что в нем излагается идея единства Вселенной, реализации этого единства внутри человека и того, что во всех существах есть единство и единство. [127] Эта идея всеобщего единства всех Я, видение других как себя, видение Брахмана как Атмана и Атмана как Брахмана, стала основополагающей предпосылкой для теологов Веданты. [127] [128]
По словам Дойча и Далви, «вся шестая глава, без сомнения, является наиболее влиятельной из всего корпуса Упанишад». [10] Она содержит знаменитое изречение « Тат Твам Аси », традиционно интерпретируемое как «То, что Ты есть», и как таковое является наиболее влиятельным из утверждений Упанишад, [129] [130] [131] хотя правильный перевод — «Вот каков ты есть». [132] [9]
Это утверждение повторяется девять раз в конце разделов 6.8–6.16 Упанишад:
В Сан-Франциско и в Нью -Йорке . Он и его сын.
Традиционный перевод — «То, что ты есть»:
Однако, по мнению Бреретона, а затем Оливелла и Донигера, правильный перевод — «Вот ты какой»:
Изречение Тат Твам Аси появляется в учебной беседе между отцом и сыном, Уддалакой Аруни и 24-летним Шветакету Арунейей соответственно, после того, как отец отправляет своего сына изучать Веды, говоря: «Прими безбрачную жизнь ученика, ибо нет никого в нашей семье, сын мой, кто не изучал Веды, и это тот тип брахмана, который является таковым только из-за рождения». [134] Сын возвращается после изучения Вед в течение двенадцати лет, «самомнительный [и] высокомерный». [134] Отец спрашивает, спрашивал ли Шветакету о том, посредством чего «мы воспринимаем то, что не может быть воспринято, мы знаем то, что не может быть познано»? Шветакету признается, что нет, и спрашивает, что это такое. Его отец, через 16 томов стихов Чхандогья Упанишад , объясняет. [134] [135]
Уддалака утверждает в томе 1 главы 6 Упанишад, что сущность глины, золота, меди и железа можно понять, изучая чистый кусок глины, золота, меди и железа соответственно. [136] [135] Различные объекты, изготовленные из этих материалов, не изменяют сущность, они изменяют форму. Таким образом, чтобы понять что-то, изучение сущности одного — это путь к пониманию многочисленных проявленных форм. [137]
В томе 2 Уддалака отвергает идею о том, что мир родился из несуществующего [ a-sat ], утверждая, что «в начале этот мир был просто тем, что существует [ sat ] — единым, без второго». [138] [a] Существующее подумало «позволь мне стать многими», испуская тепло. Из тепла испускалась вода, которая в свою очередь испускала пищу. [138]
В стихах 3-го тома Уддалака утверждает, что жизнь возникает тремя путями: яйцо, прямое рождение живого существа и как жизнь, прорастающая из семян. [137] Сат входит в них и дает им индивидуальность, утверждает Упанишада. Тепло, пища и вода питают все живые существа, независимо от пути их рождения. Каждое из этих питательных веществ имеет три составляющих, утверждает Упанишада в томах 4-7 шестой главы. Она называет это грубой, средней и тончайшей сущностью. [135] Эти грубые становятся отходами, средняя строит тело, а тончайшая сущность питает разум. Раздел 6.7 утверждает, что разум зависит от тела и надлежащей пищи, дыхание зависит от увлажнения тела, в то время как голос зависит от тепла в теле, и что они не могут функционировать без них. [136] [137]
В 8.1–6, после установления этого фундамента предпосылок, в 6.8.1–6.8.6 Уддалака утверждает, что тепло, пища, вода, ум, дыхание и голос в конечном итоге имеют сущее ( сат ) в качестве своего корня. [140] Это сущее является корнем каждого живого существа. [141] Утверждать, что нет корня, нет ядра, неверно, потому что «ничто не существует без первопричины», утверждают стихи 6.8.3–6.8.6 Упанишад.
Переводы и толкования расходятся в известном изречении tat tvam asi в 6.8.7. [142] В то время как tat традиционно интерпретируется как относящееся либо к «существующему» ( sat ), либо к «тончайшей сущности» ( animan ), Бреретон утверждает, что это грамматически неверно, и что фраза, как ее объясняет Оливель, «не устанавливает тождество между индивидуумом и высшим существом ( sat ), а скорее показывает, что Светакету живет таким же образом, как и все другие создания, то есть посредством невидимой и тонкой сущности», которая также является причиной его существования. [142] В традиционной интерпретации 6.8.7 затем говорится, что Сат, Существование, Бытие [143] является этим корнем, это сущность ( atman ), это ядро всех живых существ. Это Истина, это Реальность, это Я ( атман ), и Ты Есть То, Шветакету. [136] [144] В интерпретации Бреретона, которой следуют Оливель и Донигер, Уддалака утверждает, что «это то, каков ты есть», [132] [9] Шветакету.
Фраза «Тат Твам Аси» — это Махавакья , утверждение, которое ведет непосредственно к познанию Брахмана. [145] [146]
В « Чхандогья -упанишаде» в томе 6.9 говорится, что все «Я» взаимосвязаны и едины. Сокровенная сущность всех существ одна и та же, весь мир — это Единая Истина, Единая Реальность, Единое «Я». [136] [137]
Живые существа подобны рекам, которые берут начало в горах, утверждает Упанишада, некоторые реки текут на восток, а некоторые на запад, но они впадают в океан, становятся самим океаном и понимают, что они не различны, а одинаковы, и таким образом осознают свое Единство. Уддалака утверждает в томе 6.10 Упанишад, что наступает время, когда все люди и все создания не знают: «Я есть это, я есть то», но понимают, что они — Единая Истина, Единая Реальность, и весь мир — единый Атман . [137] [135]
Живые существа подобны деревьям, утверждает Упанишада, которые истекают кровью, когда их бьют и ранят, но дерево продолжает жить со своим Я, таким же великолепным, как и прежде. Именно этот Атман , несмотря на все страдания, причиненные человеку, заставляет его снова встать, жить и радоваться жизни. Тело умирает, жизнь — нет. [136] [135] [147]
«Я» и тело подобны соли и воде, утверждает Упанишада в томе 6.13. Соль растворяется в воде, она повсюду в воде, ее нельзя увидеть, но она там и существует вечно, независимо от того, что человек делает с водой. [148] Сат вечен, и этот Сат есть Я, сущность, она существует, она истинна, утверждает текст. [136] [137]
Путешествие человека к самопознанию и самореализации, говорится в томе 6.14 « Чхандогья-упанишады» , подобно человеку, которого забирают из его дома в Гандхарах , с закрытыми глазами, в лес, полный опасных для жизни опасностей и вкусных фруктов, но без людей. [136] Он живет в смятении, пока однажды не снимает повязку с глаз. Затем он находит выход из леса, затем находит знающих людей, которые указывают ему путь в Гандхары . [137] [148] Он получает указания и продолжает свое путешествие самостоятельно, однажды прибыв домой и к счастью. [136] [135] Комментаторы [136] этого раздела Чхандогья-упанишады объясняют, что в этой метафоре дом — это Сат (Истина, Реальность, Брахман, Атман), лес — это эмпирический мир существования, «вынос из дома» — это символ импульсивной жизни человека и его добрых и злых дел в эмпирическом мире, повязка на глазу представляет его импульсивные желания, снятие повязки на глазу и попытка выбраться из леса представляют поиски смысла жизни и интроспективный поворот внутрь себя, знающие, дающие указания, — это символ духовных учителей и наставников. [137] [147]
Седьмая глава Чхандогья-упанишады открывается беседой между Санаткумарой и Нарадой . [149] Последний просит: «Господин, научи меня знанию Я, потому что я слышу, что всякий, кто познал Я, находится за пределами страданий и печали». [150]
Санаткумара сначала спрашивает Нараду, что он уже узнал до сих пор. Нарада говорит, что знает Ригведу, Самаведу, Яджурведу, Атхарваведу, эпосы и историю, мифы и древние сказания, все ритуалы, грамматику, этимологию, астрономию, летоисчисление, математику, политику и этику, войну, принципы рассуждения, божественные знания, молитвенные знания, заклинание змей, знания о привидениях и изящные искусства. [150] [151] Нарада признается Санаткумаре, что ничто из этого не привело его к Самопознанию, и он хочет узнать о Себе и Самопознании. [152]
Санаткумара утверждает, что Нарада, с мирским знанием, до сих пор был сосредоточен на имени. Поклоняйтесь и почитайте мирское знание, утверждает Санаткумара в разделе 7.1 Упанишад, но медитируйте на все это знание как на имя, как на Брахман. [153] Нарада просит Санаткумару объяснить и спрашивает, что лучше мирского знания. В томах 2-26 седьмой главы Упанишада представляет, по словам Санаткумары, иерархию прогрессивной медитации, от внешнего мирского знания к внутреннему мирскому знанию, от конечного текущего знания к бесконечному знанию Атмана, как пошаговое путешествие к Я и бесконечному блаженству. [153] Эта иерархия, согласно Полу Дойссену, странная, запутанная, возможно, для того, чтобы включить расходящиеся преобладающие идеи в древние времена. Однако в своем полном изложении, как замечает Дойссен, «оно великолепно, превосходно по конструкции и открывает возвышенный взгляд на глубочайшую природу человека» [153] .
В своем изложении прогрессивной медитации для самопознания Чхандогья Упанишада начинает с упоминания внешних мирских знаний как имени. [151] [153]
Глубже этого имени, утверждает стих 7.2.1, речь — это то, что сообщает все внешние мирские знания, а также то, что правильно и что неправильно, что истинно и что ложно, что хорошо и что плохо, что приятно и что неприятно. [151] Без речи люди не могут делиться этим знанием, и нужно обожать и почитать речь как проявление Брахмана. [150] [152]
Более возвышенным, чем Речь , утверждает раздел 7.3 Упанишад, является Манас (मनस्, ум), потому что Ум содержит как Речь, так и Имя (внешние мирские знания). [152] Нужно поклоняться и почитать Ум как Брахмана. [151] Глубже Ума, утверждает раздел 7.4 Упанишад, является Санкальпа (सङ्कल्प, воля, убеждение, намерение), потому что когда человек Желает, он применяет свой Ум, когда человек применяет свой Ум, он задействует Речь и Имя. Нужно поклоняться и почитать Волю как проявление Брахмана. [149] Выше Воли, утверждает раздел 7.5 Упанишад, является Читта (चित्त, мысль, сознание), потому что когда человек Думает, он формирует свою Волю. [152] Нужно поклоняться и почитать Мысль как проявление Брахмана. Больше Мысли, утверждает раздел 7.6 Упанишад, Дхьянам (ध्यान, медитация, размышление, созерцание), потому что когда человек Медитирует, он Думает. [151] Нужно поклоняться и почитать Медитацию как проявление Брахмана. Глубже Медитации, утверждает раздел 7.7 Упанишад, Виджняна ( विज्ञान, знание, понимание, различение), потому что когда человек Понимает, он продолжает Медитировать. Нужно поклоняться и почитать Понимание как Брахмана. [150] [152]
После этого, в течение нескольких шагов, [153] Упанишада утверждает иерархию прогрессивной медитации, которая необычна и отличается от более широких учений Упанишад. Текст гласит в разделе 7.8, что выше Понимания находится Бала (बल, сила, энергия), потому что Сильный человек физически преобладает над людьми с Пониманием. [151] [152] «Силой стоит мир», говорится в стихе 7.8.1 Чхандогья Упанишад . [149] [150] Нужно обожать и почитать Силу как проявление Брахмана. [151] Выше Силы, говорится в разделе 7.9 Упанишад, находится Анна (अन्नं, пища, питание), потому что с правильной Пищей человек становится Сильным. Нужно обожать и почитать Пищу как проявление Брахмана. [150] Больше, чем Пища, утверждает раздел 7.10 Упанишад, это Апах (आप, вода), потому что без Воды невозможно выращивать Пищу, наступает голод, и живые существа погибают. Нужно поклоняться и почитать Воду как Брахмана. [151] Выше, чем Вода, утверждает раздел 7.11 Упанишад, это Теджас (तेजस्, тепло, огонь), потому что это Тепло в сочетании с Ветром и Атмосферами, которые приносят Дождевую Воду. Нужно поклоняться и почитать Тепло как проявление Брахмана. [149] Выше, чем Тепло, утверждает раздел 7.12 Упанишад, это Акаша (आकाश, пространство, эфир), потому что это Пространство, где пребывают Солнце, Луна, звезды и Тепло. Нужно поклоняться и почитать Пространство как Брахмана. [150] [152]
Упанишада затем делает резкий переход обратно во внутренний мир человека. [153] Текст гласит в разделе 7.13, что глубже Пространства находится Смара (स्मरो, память), потому что без Памяти [В]селенная для человека была бы как будто не существует. [151] Нужно обожать и почитать Память как проявление Брахмана, говорится в тексте. Глубже Памяти находится Аша (आशा, надежда), говорится в разделе 7.14 Упанишад, потому что воспламененная Надеждой Память учится, а человек действует. [149] Нужно обожать и почитать Надежду как Брахмана. [150] Еще глубже Надежды находится Прана (प्राणो, жизненное дыхание, жизненный принцип), потому что жизненный принцип является центром всего, что определяет человека, а не его тело. Вот почему, утверждает текст, люди кремируют мертвое тело и уважают живого человека с тем же телом. [151] [152] Тот, кто знает жизненный принцип, утверждает Упанишада, становится Ативадином (оратором с внутренней уверенностью, оратором совершенства). [153]
В разделах 7.16–7.26 «Чхандогья-упанишады» представлена серия связанных между собой утверждений, переданных мудрецом Санаткумарой Нараде , как следует [154] (пересказ ниже):
Итак, человек говорит только тогда, когда он говорит правду, поэтому вы должны стремиться к восприятию истины ( Satya , सत्य ).
Человек должен сначала воспринять, прежде чем говорить правду, поэтому именно восприятие/понимание ( Vijñana , विज्ञान ) вы должны стремиться понять.
Человек должен сначала подумать, прежде чем он воспримет, поэтому именно мышление/мысль (Mati, मति ) вы должны стремиться воспринять.
Человек должен сначала иметь веру, прежде чем он подумает, поэтому именно веру ( Śraddhā , श्रद्दधा ) он должен стремиться воспринять.
Человек должен сначала произвести, прежде чем у него появится вера, поэтому именно производство/возрастание (Nististhati, निस्तिष्ठति ) вы должны стремиться воспринять.
Человек должен сначала действовать, прежде чем он будет производить, поэтому именно действие (Krti, कृति ) вы должны стремиться воспринять.
Человек должен сначала достичь благополучия, прежде чем он будет действовать, поэтому именно благополучие ( Sukham , सुखं ) вы должны стремиться воспринять.
Итак, благополучие — это не что иное, как полнота/безграничность (Bhuman, भूमानं ). В дефиците нет процветания. Поэтому именно полноту вы должны стремиться воспринять.
Там, где человек не видит, не слышит и не различает ничего другого — это полнота. Изобилие основано на собственном величии или, может быть, не основано на величии. Скот, рабы, фермы и дома и т. д. — вот что люди здесь называют величием. Но я не считаю их таковыми, поскольку все они основаны друг на друге. Изобилие и «я» — это действительно одно и то же, и это север, юг, восток, запад и простирается на весь мир. Человек, который видит это таким образом, думает об этом таким образом и воспринимает это таким образом; человек, который находит удовольствие в Я, который развлекается с Я, который спаривается с Я и который достигает блаженства в Я — он становится полностью сам себе хозяином; он обретает полную свободу/автономию ( Сварадж , स्वराज्) движения во всех мирах.— Чхандогья Упанишада 7.16-7.26 [155]
Упанишады утверждают в разделе 7.26, что для того, кто видит, воспринимает и понимает Я как Истину, жизненный принцип исходит из Я, надежда исходит из Я, память исходит из Я, как и разум, мысль, понимание, размышление, убеждение, речь и все внешние мирские знания. [156] [157] [158]
Восьмая глава Чхандогья-упанишады начинается с объявления тела, с которым человек рождается, «городом Брахмана», и в нем находится дворец, который является особенным, потому что в нем заключена вся Вселенная. Все, что было, все, что будет, все, что есть, и все, чего нет, находится внутри этого дворца, утверждает текст, и житель дворца — Брахман, как Атман — Я, Я. [159] Те, кто не открывают это Я внутри себя, несвободны, утверждает текст, те, кто открывают это Самопознание, обретают окончательную свободу во всех мирах. [160] [161] Упанишада описывает потенциал самопознания с помощью притчи о скрытом сокровище следующим образом:
[Там, где обитает Брахман-Атман], там все наши истинные желания, но скрытые тем, что ложно. Как люди, не знающие страны, снова и снова ходят по неоткрытому золоту, что спрятано внизу, внутри земли, так люди живут с Брахманом и все же не открывают его, потому что они не стремятся открыть истинное Я в этом Брахмане, пребывающем внутри них.
— Чхандогья Упанишада 8.3.2 [160] [161] [162]
У человека много желаний еды, питья, песен, музыки, друзей и предметов, и исполнение этих желаний делает его счастливым, утверждает Чхандогья Упанишада в разделах 8.2 и 8.3; но эти желания мимолетны, как и счастье, которое приносит их исполнение, потому что и то, и другое поверхностно и окутано неправдой. [161] Человек импульсивно становится слугой своих неисполненных поверхностных желаний, вместо того чтобы размышлять о своих истинных желаниях. [161] Спокойствие приходит от знания своего истинного желания Себя, осознания Себя внутри себя, утверждает текст. [161] [163]
Теософ Чарльз Джонстон называет этот раздел Законом Соответствия , где макрокосм Вселенной представлен как микрокосм внутри человека, что все бесконечное и божественное находится внутри человека, что человек есть храм, и Бог обитает внутри него. [162]
Упанишады в разделах 8.5 и 8.6 утверждают, что жизнь ученика ( Брахмачарина , см. Брахмачарья ), направляемая учителем, является средством к знанию, а процесс медитации и поиска — средством осознания Атмана. [164] [165] В стихе 8.5.1 утверждается, что такая жизнь ученика подобна яджне (огненному ритуалу), истаму (жертвоприношениям, предлагаемым во время огненного ритуала), саттраянам (общественному огненному ритуалу), маунам (ритуалу аскетического молчания), анасакаянам (ритуалу поста) и араньяянам (отшельнической жизни в лесу). [166] Таким образом, в разделе утверждается, что все внешние формы ритуалов равнозначно достижимы внутренне, когда кто-то становится учеником священного знания и стремится познать Брахман-Атман. [164] Раздел примечателен упоминанием культурной практики «отшельнической жизни в лесу» в стихе 8.5.3. [164] [166]
Разделы 8.7–8.12 «Чхандогья- упанишады » возвращаются к вопросу «что есть истинное Я, а что нет»? [167] Вступительный отрывок объявляет Я тем, кто вечно свободен от горя, страданий и смерти; это счастливое, безмятежное существо, которое желает, чувствует и думает то, что должно. [168] После этого текст структурирует свой анализ истинного и ложного Атмана в виде четырех ответов. [167] Три Я, которые являются ложным Я, утверждают текст, являются материальным телом, [169] телесным Я во сне, индивидуальным Я в глубоком сне, в то время как четвертое — это истинное Я — Я в состоянии за пределами глубокого сна, которое едино с другими и со всей Вселенной. [170] [171]
Эта теория также известна как «четыре состояния сознания», которые объясняются как состояние бодрствования, состояние сна, наполненного сновидениями, состояние глубокого сна и состояние, выходящее за рамки глубокого сна. [158] [172] [173]
Со знанием Брахмана, утверждает текст, человек переходит от тьмы к восприятию спектра цветов и избавляется от зла. [174] Это знание Я бессмертно, и тот, кто знает свое собственное Я, присоединяется к славе знающих Брахмана, славе раджей (царей) и славе людей. Тот, кто знает свое Я, продолжает изучать Веды и концентрируется на своем Я, который безвреден для всех живых существ, который таким образом живет всю свою жизнь, достигает мира Брахмы и не возвращается, утверждает Чхандогья Упанишада в своей заключительной главе. [174]
По словам Макса Мюллера, Чхандогья-упанишада примечательна своей ритмичной метрической структурой, упоминанием древних культурных элементов, таких как музыкальные инструменты, и встроенными философскими предпосылками, которые позже послужили основой для школы Веданты в индуизме . [175] По словам Дойча и Далви, «вся шестая глава, без сомнения, является самой влиятельной из всего корпуса Упанишад». [10]
Чхандогья-упанишада является одним из наиболее цитируемых текстов в более поздних Бхасьях (обзорах и комментариях) учёных из разных школ индуизма. Несколько основных «Бхасьях» (обзорах, комментариях) на Чхандогья-упанишада были написаны санскритологами древней и средневековой Индии. К ним относятся работы Ади Шанкарачарьи , Мадхвачарьи , Драмидачарьи, Брахмананди Танкачарьи и Рамануджачарьи . Например, Ади Шанкарачарья цитировал Чхандогья-упанишада 810 раз в своей Веданта-сутра-бхашье , больше, чем любой другой древний текст. [176]
Макс Мюллер перевел, прокомментировал и сравнил Чхандогья-упанишаду с древними текстами за пределами Индии. [175] Например, начальные главы Упанишад полны необычного и причудливого этимологического раздела, но Мюллер отмечает, что этот литературный этап и похожая этимологическая фантазия встречаются в писаниях, связанных с Моисеем и его народом во время их Исхода через Красное море, а также в христианской литературе, связанной со Святым Августином V века н. э. [177]
Клаус Виц [ кто? ] в своем обзоре « Чхандогья-упанишады» утверждает: «богатство ее глав трудно передать: самые разнообразные аспекты [В]селенной, жизни, ума и опыта развиваются во внутренние пути. (...) Главы VI–VII состоят из видий большой глубины и основательности». [178]
Джон Арапура утверждает: « Чхандогья-упанишада излагает глубокую философию языка как песнопения, таким образом, чтобы выразить центральность Я и его недвойственность» [179] .
Философ Артур Шопенгауэр восхищался и часто цитировал Чхандогья-упанишаду, в частности, фразу « Tat tvam asi », которую он перевел бы на немецкий как «Dies bist du», а на английском приравнивал к «This is thou». [180] [181] Согласно Шопенгауэру, одно из важных учений Чхандогья-упанишады заключается в том, что сострадание видит прошлое индивидуации, понимая, что каждый индивидуум является всего лишь проявлением единой воли; вы являетесь миром в целом. [182] [183] В этой вдохновленной Чхандогья-упанишадой фундаментальной доктрине индуизма каждое живое существо понимается как проявление одной и той же глубинной природы, где в каждом человеке и каждом существе есть глубокое чувство взаимосвязанного единства, и эта единая природа делает каждое индивидуальное существо идентичным любому другому. [180] [183]
Аудиокнига «Чхандогья-упанишада» в свободном доступе на LibriVoxРесурсы