Адмирал флота Эндрю Браун Каннингем, 1-й виконт Каннингем Хиндхоуп , KT , GCB , OM , DSO и Two Bars (7 января 1883 — 12 июня 1963) — британский офицер Королевского флота во время Второй мировой войны . Он был широко известен под своими инициалами « ABC ». [1]
Каннингем родился в Ратмайнсе на юге Дублина 7 января 1883 года. После начала учебы в Дублине и Эдинбурге он поступил в школу Стаббингтон-Хаус в возрасте десяти лет. Он поступил в Королевский флот в 1897 году курсантом офицерского учебного корабля « Британия » и ушел из жизни в 1898 году. Он командовал эсминцем во время Первой мировой войны и на протяжении большей части межвоенного периода . За свою работу в это время он был награжден орденом «За выдающиеся заслуги» и двумя барами, в частности за действия в Дарданеллах и в Прибалтике .
Во Второй мировой войне, будучи главнокомандующим Средиземноморским флотом , Каннингем привел британские военно-морские силы к победе в нескольких важнейших морских сражениях в Средиземноморье . К ним относятся нападение на Таранто в 1940 году, первое в истории полностью военно-морское нападение [2] и битва у мыса Матапан в 1941 году. Каннингем контролировал оборону средиземноморских линий снабжения через Александрию, Гибралтар и ключевой узкий проход. Мальты . Он также руководил военно-морской поддержкой различных крупных высадок союзников на побережье Западного Средиземноморья . Осенью 1943 года, после смерти действующего президента, сэра Дадли Паунда, Каннингем был повышен до Первого морского лорда , профессионального главы Королевского флота, и занимал эту должность до выхода на пенсию в 1946 году. В 1945 году он стал виконтом Каннингемом Хайндхоупским в следующем году. После выхода на пенсию Каннингем занимал несколько церемониальных должностей, в том числе занимал должности лорда-верховного стюарда на коронации королевы Елизаветы II в 1953 году. Он умер 12 июня 1963 года в возрасте 80 лет.
Каннингем родился в Ратмайнсе , графство Дублин , 7 января 1883 года, [3] третий из пяти детей, рожденных профессором Дэниелом Джоном Каннингемом и Элизабет Камминг Браун, оба родились в Шотландии. [4] Генерал сэр Алан Каннингем был его младшим братом. [5] Его родители были описаны как имеющие «сильную интеллектуальную и церковную традицию», оба деда были священнослужителями. Его отец был профессором анатомии в Тринити-колледже Дублина , [4] в то время как его мать оставалась дома. Элизабет Браун с помощью слуг и гувернанток курировала большую часть его воспитания; в результате у него, как сообщается, сложились с ней «теплые и близкие» отношения. [6]
После непродолжительного обучения в Дублине его отправили в Эдинбургскую академию , где он остался со своими тетями Дудлс и Конни Мэй. [6] В возрасте десяти лет он получил телеграмму от своего отца с вопросом: «Хотели бы вы пойти во флот?» В то время у семьи не было морских связей, а Каннингем имел лишь смутный интерес к морю. Тем не менее он ответил: «Да, я хотел бы стать адмиралом». [7] Затем его отправили в военно-морскую подготовительную школу Стаббингтон-Хаус , [8] которая специализировалась на отправке учеников на вступительные экзамены. [9] Каннингем сдал экзамены, показав особую силу в математике. [10]
Вместе с 64 другими мальчиками Каннингем поступил в Королевский флот в качестве кадета на учебном корабле «Британия» в Дартмуте 15 января 1897 года . [11] Одним из его одноклассников был будущий адмирал флота сэр Джеймс Сомервилл . [12] Каннингем был известен своим отсутствием энтузиазма к полевым видам спорта, хотя он действительно любил гольф и проводил большую часть своего свободного времени, «бездельничая на лодках». [11] В своих мемуарах он сказал, что к концу курса он «стремился искать приключения на море». Хотя он совершил множество мелких проступков, за поведение он все же получил очень хорошую оценку . [11] Он потерял сознание десятым в апреле 1898 года, получив оценки первого класса по математике и мореплаванию . [12]
Его первая служба была гардемарином на HMS Doris в 1899 году, когда он служил на станции «Мыс Доброй Надежды», когда началась Вторая англо-бурская война . [13] К февралю 1900 года он был переведен в военно-морскую бригаду , поскольку, по его мнению, «это обещало возможности для храбрости и отличий в действиях». Затем Каннингем участвовал в боях в Претории и Даймонд-Хилле в составе военно-морской бригады. Затем он вернулся в море в качестве мичмана HMS Hannibal в декабре 1901 года. В ноябре следующего года он присоединился к защищенному крейсеру Diadem . Начиная с 1902 года, Каннингем посещал курсы младших лейтенантов в Портсмуте и Гринвиче ; В сентябре 1903 года он был переведен на HMS Locust в качестве заместителя командира . В 1904 году ему было присвоено звание лейтенанта , и в течение следующих четырех лет он служил на нескольких судах. В 1908 году он получил свою первую команду — торпедный катер HM № 14 . [13]
Каннингем был офицером с высокими наградами во время Первой мировой войны, получившим Орден за выдающиеся заслуги (DSO) и две бары . В 1911 году ему дали под командование эсминец HMS Scorpion , которым он командовал на протяжении всей войны. В 1914 году «Скорпион» участвовал в слежке за немецкими линейными крейсерами и крейсерами «Гебен» и «Бреслау» . Целью этой операции было найти и уничтожить « Гебен» и « Бреслау» , но немецкие военные корабли уклонились от британского флота [14] и прошли через Дарданеллы , чтобы достичь Константинополя . Их прибытие способствовало присоединению Османской империи к Центральным державам в ноябре 1914 года. [14] Несмотря на бескровную «битву», провал британского преследования имел огромные политические и военные последствия; по словам Уинстона Черчилля , они принесли «больше резни, больше страданий и больше разрушений, чем когда-либо прежде переносилось в пределах компаса корабля». [15]
Каннингем остался в Средиземноморье, а в 1915 году «Скорпион» участвовал в нападении на Дарданеллы . За свою работу Каннингем был награжден повышением до командира в июле 1915 года. [16] Он также был награжден Орденом за выдающиеся заслуги, опубликованным в марте 1916 года. [17] [18] Каннингем провел большую часть 1916 года в обычном патрулировании. В конце 1916 года он занимался охраной конвоев - обязанность, которую он считал обыденной. [19] За это время у него не было контактов с немецкими подводными лодками, что он и прокомментировал; «Имунитет моих конвоев, вероятно, был обусловлен чистой удачей». [19] Убежденный, что в Средиземноморье мало возможностей для наступления, он попросил отплыть домой. «Скорпион» окупился 21 января 1918 года. За семь лет работы в качестве капитана «Скорпиона» Каннингем заработал репутацию первоклассного мореплавателя. [20] Он был переведен вице-адмиралом Роджером Кейсом на HMS Termagant, входящий в состав Дуврского патруля Кейса , в апреле 1918 года . [21] За свои действия в Дуврском патруле в следующем году он был награжден баром для своего DSO. [22] [23]
В межвоенные годы Каннингем видел много боевых действий. В 1919 году он командовал эсминцем S-класса «Сифайр» , несшим дежурство на Балтике . Коммунисты , белые русские , несколько разновидностей латвийских националистов и немцы пытались контролировать Латвию ; Британское правительство признало независимость Латвии после Брест-Литовского мира . Именно в этом путешествии Каннингем впервые встретил адмирала Уолтера Коуэна . Каннингем был впечатлен методами Коуэна, особенно его плаванием в потенциально опасных морях с густым туманом и минными полями, угрожающими флоту. [24]
Во время нескольких потенциально проблемных столкновений с немецкими войсками, пытавшимися подорвать движение за независимость Латвии, Каннингем продемонстрировал «хороший самоконтроль и рассудительность». Коуэн сказал: «Командир Каннингем один раз за другим действовал с неизменной быстротой и решительностью и доказал, что он офицер исключительной доблести и безошибочной решимости». [25]
Он был повышен до звания капитана с 31 декабря 1919 года. [26] За свои действия на Балтике Каннингем был награжден второй планкой своего DSO, о чем было опубликовано в марте 1920 года. [27] [13] Его первое назначение в качестве капитана. Капитан был председателем Межсоюзной военно-морской контрольной комиссии в Гельголанде . [28] По возвращении с Балтики в 1922 году он был назначен капитаном 6-й флотилии эсминцев . Далее должны были последовать дальнейшие команды; 1 -я флотилия эсминцев в 1923 году и база эсминцев HMS Lochinvar в Порт-Эдгаре в Ферт-оф-Форт с 1924 по 1926 год. Каннингем возобновил свое сотрудничество с вице-адмиралом Коуэном между 1926 и 1928 годами, когда Каннингем был флагманом и начальником штаба. офицер Коуэна во время службы в эскадре Северной Америки и Вест-Индии , базирующейся на Королевской военно-морской верфи в Имперской крепостной колонии Бермудских островов , со штаб-квартирой на берегу в Адмиралтействе в Пембруке . В своих мемуарах Каннингем ясно выразил «высокое уважение» [29] , с которым он относился к Коуэну, и многие уроки, которые он извлек от него за два периода их совместной службы. [29]
В конце 1920-х годов Каннингем вернулся в Великобританию, посещая курсы в Школе старших офицеров армии в Ширнессе , а также в Имперском колледже обороны . [30] Пока Каннингем учился в Имперском оборонном колледже, в 1929 году он женился на Ноне Байетт (дочери Хораса Байетта, Массачусетс; у пары не было детей). После года обучения в колледже Каннингем получил под командование свой первый большой корабль; линкор «Родни» . [13] Восемнадцать месяцев спустя он был назначен коммодором HMS Pembroke, Королевских военно-морских казарм, Чатем . [31]
В сентябре 1932 года Каннингему было присвоено звание флагмана и адъютант короля . В декабре 1933 года он был назначен контр-адмиралом (эсминцами) в Средиземноморье, а в 1934 году стал компаньоном Бати. Подняв свой флаг на легком крейсере «Ковентри» , Каннингем использовал свое время, чтобы попрактиковаться в управлении флотом , за что он должен был получить много похвала в ВОВ. [32] Были также учения флота в Атлантическом океане , в ходе которых он изучил навыки и ценности ночных действий, которые он также будет использовать с большим эффектом в последующие годы. [32]
После его повышения до вице-адмирала в июле 1936 года из-за межвоенной военно-морской политики дальнейшее активное трудоустройство казалось маловероятным. Однако год спустя из-за болезни сэра Джеффри Блейка Каннингем принял совместное назначение командующего эскадрой линейных крейсеров и заместителя командующего Средиземноморским флотом , с HMS Hood в качестве его флагмана . [33] После долгой службы на небольших кораблях Каннингем считал свое жилье на борту «Худа» почти роскошным, [33] даже превосходящим его предыдущий опыт работы на большом корабле на Родни . [34]
Он сохранял командование до сентября 1938 года, когда был назначен в Адмиралтейство заместителем начальника штаба ВМФ , хотя фактически занял этот пост только в декабре 1938 года. Он согласился на эту береговую работу с неохотой, так как ненавидел администрацию, но Совет Высокое уважение к нему со стороны Адмиралтейства было очевидно. В течение шести месяцев во время болезни адмирала сэра Роджера Бэкхауса , тогдашнего Первого морского лорда , он был заместителем Бэкхауса в Комитете имперской обороны и в Адмиралтейском совете . [13] В 1939 году он был удостоен звания кавалера Ордена Бани (KCB), став известным как сэр Эндрю Каннингем. [35]
Каннингем охарактеризовал командование Средиземноморским флотом как «лучшее командование, которое может предложить Королевский флот» [36] и заметил в своих мемуарах, что «я, вероятно, знал Средиземноморье так же хорошо, как любой военно-морской офицер моего поколения». [36] Каннингем был назначен главнокомандующим Средиземноморья, подняв свой флаг на корабле HMS Warspite 6 июня 1939 года, через день после прибытия в Александрию 5 июня 1939 года. В качестве главнокомандующего Каннингема главной заботой была безопасность конвоев, направляющихся в Египет и на Мальту . Эти конвои имели большое значение, поскольку они были крайне необходимы для поддержания Мальты, небольшой британской колонии и военно-морской базы, в войне. Мальта была стратегическим опорным пунктом, и Каннингем полностью это понимал. [9] Каннингем считал, что главная угроза британской морской мощи в Средиземноморье исходит от итальянского флота . [37] Таким образом, Каннингем держал свой флот в состоянии повышенной готовности, так что, когда Италия решит вступить в военные действия, британский флот будет готов. [38]
В качестве главнокомандующего в Средиземноморье Каннингему пришлось вести переговоры с французским адмиралом Рене-Эмилем Годфруа о демилитаризации и интернировании Force X , французской эскадры в Александрии, в июне 1940 года, после падения Франции . Черчилль приказал Каннингему не допустить выхода французских военных кораблей из порта и обеспечить, чтобы французские военные корабли не перешли в руки врага. Находясь в то время в Александрии, Каннингем вступил в деликатные переговоры с Годфруем, чтобы гарантировать, что его флот, состоявший из линкора « Лотарингия» , четырех крейсеров, трех эсминцев и подводной лодки, не представляет угрозы. [39] Адмиралтейство приказало Каннингему завершить переговоры 3 июля. [39]
Когда соглашение казалось неизбежным, Годфрой услышал о действиях британцев против французов в Мерс-эль-Кебире , и на какое-то время Каннингем опасался битвы между французскими и британскими военными кораблями в пределах гавани Александрии . Крайний срок был просрочен, но переговоры завершились хорошо после того, как Каннингем перевел их на более личный уровень и заставил британские корабли обратиться к своим французским коллегам. [40]
Переговоры Каннингема увенчались успехом: французы опорожнили свои топливные бункеры и сняли стреляющие механизмы со своих орудий. Каннингем, в свою очередь, пообещал репатриировать экипажи кораблей. [41]
Хотя угроза со стороны французского флота была нейтрализована, Каннингем все еще осознавал угрозу, исходящую от итальянского флота для британских операций в Северной Африке , базирующихся в Египте. Хотя Королевский флот одержал победу в нескольких сражениях в Средиземноморье, что значительно нарушило баланс сил , итальянцы, которые следовали теории существующего флота, оставили свои корабли в гавани. Это сделало угрозу вылазки против британского флота серьезной проблемой. [2] В то время в гавани Таранто находилось шесть линкоров (пять из них боеспособных), семь тяжелых крейсеров , два легких крейсера и восемь эсминцев. Адмиралтейство, обеспокоенное возможностью нападения, разработало операцию « Правосудие» ; внезапное нападение на гавань Таранто. Для проведения атаки Адмиралтейство направило новый авианосец HMS Illustrious под командованием Ламли Листера , чтобы он присоединился к HMS Eagle во флоте Каннингема. [42]
Атака началась в 21:00 11 ноября 1940 года, когда первая из двух волн торпедоносцев Fairey Swordfish взлетела с аэродрома Illustrious , а через час последовала вторая волна. Атака имела большой успех: [2] итальянский флот за одну ночь потерял половину своей численности. Значение «существующего флота» уменьшилось, и угроза контролю Королевского флота над Средиземным морем значительно уменьшилась. Каннингем сказал о победе: «Таранто и ночь с 11 на 12 ноября 1940 года следует запомнить навсегда, поскольку они раз и навсегда показали, что в авиации флота у ВМФ есть самое разрушительное оружие». [2] Королевский флот предпринял первую в истории полностью авиационную военно-морскую атаку, выпустив небольшое количество самолетов с авианосца. Этот и другие аспекты рейда были важными фактами при планировании нападения японцев на Перл-Харбор в 1941 году : считалось, что японский штаб планирования тщательно его изучил. [2]
Официальная реакция Каннингема в то время была на удивление краткой. После приземления последнего атакующего самолета « Илластриус» подал сигнал «Операция «Правосудие» выполнена». Увидев на следующий день фотографии воздушной разведки, на которых было видно несколько затонувших или вышедших из строя итальянских кораблей, Каннингем ответил двухбуквенной кодовой группой, которая означала: «Маневр выполнен хорошо». [43]
В конце марта 1941 года Гитлер хотел остановить конвои, снабжавшие британский экспедиционный корпус в Греции , и итальянский флот был единственной силой, которая могла попытаться это сделать. [44] Каннингем заявил в своей биографии: «Я сам был склонен думать, что итальянцы не будут ничего предпринимать. Я готов поспорить с командующим Пауэром , штабным офицером оперативного отдела, на сумму десять шиллингов , что мы ничего не увидим от врага». [44]
Под давлением Германии итальянский флот планировал начать атаку на британский флот 28 марта 1941 года. Итальянский командующий адмирал Анджело Якино намеревался провести внезапную атаку на находящуюся в этом районе британскую крейсерскую эскадру (командующую вице- Адмирал сэр Генри Придэм-Уиппел ), выполняющий клещевое движение с линкором «Витторио Венето» . [45] Однако Каннингем знал об активности итальянских военно-морских сил благодаря перехвату сообщений итальянской «Энигмы» . Хотя намерения итальянцев были неясны, штаб Каннингема считал, что нападение на конвои британских войск вполне вероятно, и был отдан приказ сорвать план противника и, если возможно, перехватить их флот. Однако Каннингем пожелал скрыть свою деятельность и организовал игру в гольф и фиктивную вечернюю встречу, чтобы ввести в заблуждение вражеских агентов (на самом деле его подслушивал местный японский консул). [46]
После захода солнца он поднялся на борт HMS Warspit и покинул Александрию. Каннингем, понимая, что воздушная атака может ослабить итальянцев, [45] приказал атаковать торпедоносцы « Альбакор » «Грозного» . Удар по «Витторио Венето» временно замедлил его движение [47], и Якино, понимая, что его флот уязвим без прикрытия с воздуха, приказал своим войскам отступить. Каннингем отдал приказ преследовать итальянский флот. [44]
Воздушная атака «Грозного » вывела из строя крейсер «Пола» , и Якино, не подозревая о преследующем боевом флоте Каннингема, приказал эскадре крейсеров и эсминцев вернуться и защитить «Полу » . Тем временем Каннингем присоединился к крейсерской эскадре Придэма-Уиппелла. [45] В течение дня произошло несколько погонь и вылазок, но победителя не было. [45] Ни один из итальянских кораблей не был оборудован для ночных боев, и когда наступила ночь, они направились обратно в Таранто. [44] Британский боевой флот, оснащенный радаром, обнаружил итальянцев вскоре после 22:00. В решающий [45] момент морской войны во время Второй мировой войны линкоры Barham , Valiant и Warspite открыли огонь по двум итальянским крейсерам на расстоянии всего 3800 ярдов (3,5 км), уничтожив их всего за пять минут. [44]
Хотя «Витторио Венето» сбежал из боя, вернувшись в Таранто, Каннингему было дано много похвал за то, что он продолжил преследование ночью, вопреки советам своего штаба. [45] После предыдущего поражения при Таранто поражение у мыса Матапан нанесло еще один стратегический удар по итальянскому флоту. Пять кораблей — три тяжелых крейсера и два эсминца — были потоплены, около 2400 итальянских моряков погибли, пропали без вести или взяты в плен. [48] Британцы потеряли всего три члена экипажа, когда был сбит один торпедоносец. Каннингем проиграл пари с командующим Пауэром, но одержал стратегическую победу в войне в Средиземноморье. [45] Поражения в Таранто и на мысе Матапан означали, что итальянский флот не вмешивался [48] в сильно оспариваемую эвакуацию Греции и Крита, состоявшуюся позже в 1941 году. Это также гарантировало, что до конца войны Regia Marina уступил Восточное Средиземноморье союзному флоту и не покидал порт до конца войны. [48]
Утром 20 мая 1941 года нацистская Германия начала воздушное вторжение на Крит под кодовым названием Unternehmen Merkur (Операция Меркурий). Несмотря на первоначальные тяжелые потери, [49] аэродром Малеме на западе Крита пал перед немцами, что позволило им переправить тяжелые подкрепления и сокрушить силы союзников. [49]
После недели тяжелых боев британское командование решило, что ситуация безнадежна, и приказало отступить из Сфакии . [49] В течение следующих четырех ночей 16 000 солдат были эвакуированы в Египет на кораблях (включая HMS Ajax [49] из знаменитой битвы при Ривер-Плейт ). Меньшее количество кораблей должно было вывести войска с отдельной миссией из Ираклиона , но по пути эти корабли были атакованы пикирующими бомбардировщиками Люфтваффе . Без прикрытия с воздуха корабли Каннингема понесли серьёзные потери. Однако Каннингем был полон решимости, что «флот не должен подводить армию», и когда армейские генералы опасались, что он потеряет слишком много кораблей, Каннингем сказал:
На постройку корабля ВМФ уходит три года. Чтобы построить новую традицию, понадобится триста лет. Эвакуация продолжится. [50]
Позиция Каннингема и людей под его командованием «никогда не говори умереть» означала, что из 22 000 человек на Крите 16 500 были спасены, но при этом были потеряны три крейсера и шесть эсминцев. Пятнадцать других крупных военных кораблей были повреждены. [51]
Каннингем стал кавалером Большого креста Ордена Бани (GCB) «в знак признания недавних успешных совместных операций на Ближнем Востоке» в марте 1941 года [52] и получил титул баронета Бишопс-Уолтема в графстве Саутгемптон, июль 1942 года. [53] С конца 1942 по начало 1943 года он служил под командованием генерала Дуайта Д. Эйзенхауэра , который сделал его командующим военно-морским флотом союзных экспедиционных сил. В этой роли Каннингем командовал крупным флотом, прикрывавшим англо-американскую высадку в Северной Африке ( операция «Факел »). Генерал Эйзенхауэр сказал о нем в своем дневнике:
Адмирал сэр Эндрю Браун Каннингем. По моему мнению, он остается лучшим среди моих подчиненных по абсолютной самоотверженности, энергии, преданности долгу, знанию своей задачи и пониманию требований союзных операций. Моё мнение о его высочайшей квалификации не поколебалось ни на секунду. [54]
21 января 1943 года Каннингему было присвоено звание адмирала флота . [55] В феврале 1943 года он вернулся на свой пост главнокомандующего Средиземноморским флотом . Три месяца спустя, когда силы Оси в Северной Африке были на грани капитуляции, он приказал никому не позволить бежать. [56] Полностью в соответствии со своим вспыльчивым характером он подал сигнал флоту: «Потопите, сожгите и уничтожьте: пусть ничто не пройдет». [56] Он курировал военно-морские силы, используемые в совместных англо-американских десантных вторжениях на Сицилию, во время операций «Хаски» , «Бэйтаун» и «Лавина» . Утром 11 сентября 1943 года Каннингем присутствовал на Мальте, когда капитулировал итальянский флот. Каннингем проинформировал Адмиралтейство телеграммой; «Будьте рады сообщить их светлостям, что итальянский боевой флот сейчас стоит на якоре под артиллерийским орудием Мальтийской крепости». [57]
В октябре 1943 года Каннингем стал первым морским лордом и начальником штаба ВМФ после смерти сэра Дадли Паунда . Это повышение означало, что ему пришлось отказаться от своего заветного поста главнокомандующего Средиземноморьем, порекомендовав адмирала Джона Х.Д. Каннингема в качестве своего преемника. [58] В должности Первого морского лорда и члена комитета начальников штабов Каннингем отвечал за общее стратегическое руководство военно-морским флотом до конца войны. Он присутствовал на крупных конференциях в Каире , Тегеране , Ялте и Потсдаме , [56] на которых союзники обсуждали будущую стратегию, включая вторжение в Нормандию и размещение британского флота в Тихом океане . [56]
Хотя порт Антверпена был жизненно важен для союзников после дня «Д», адмиралы Каннингем и Рамзи предупредили SHAEF и Монтгомери , что порт бесполезен, пока немцы удерживают подходы. Но Монтгомери отложил битву при Шельде , и задержка с открытием порта стала серьезным ударом по наращиванию сил союзников перед приближением зимы. [59]
.jpg/1280px-INF3-6_Portrait_of_Admiral_Sir_Andrew_Cunningham_(c._1943).jpg)
В январе 1945 года Каннингем был назначен рыцарем Чертополоха [60] и возведен в звание пэра как барон Каннингем из Хайндхоупа из Киркхоупа в графстве Селкирк. [61] Он имел право уйти в отставку в конце войны в 1945 году, но перед выходом на пенсию решил руководить военно-морским флотом в период перехода к миру. С избранием Клемента Эттли премьер-министром Великобритании в 1945 году и реализацией его послевоенного консенсуса произошло значительное сокращение оборонного бюджета. Обширная реорганизация стала проблемой для Каннингема. «Мы очень скоро поняли, насколько легче было вести войну, чем реорганизоваться ради мира». [62] Из-за давления на бюджет со стороны всех трех служб, ВМФ приступил к программе сокращения, которая была больше, чем предполагал Каннингем. [63]
В октябре 1945 года он был избран ректором Эдинбургского университета . [64] Он был назначен виконтом Каннингемом из Хайндхоупа , из Киркхоупа в графстве Селкирк, на новогодних почестях 1946 года , [65] и награжден Орденом «За заслуги» в июне того же года. [66] В конце мая 1946 года, после наблюдения за переходом к мирному времени, Каннингем ушел в отставку со своего поста Первого морского лорда. [67] Каннингем удалился в «маленький загородный дом», «Дворцовый дом», в Бишопс-Уолтеме в Хэмпшире, который он и леди Каннингем приобрели перед войной. У них обоих была занятая пенсия. [67] Он нерегулярно посещал Палату лордов и иногда упоминал свое имя в заявлениях для прессы о Королевском военно-морском флоте, особенно в тех, которые касались адмирала Дадли Норта , который был освобожден от командования Гибралтаром в 1940 году. Каннингем и некоторые из выживших Адмиралы флота приступили к обеспечению справедливости для Норта, и им это удалось, частично оправдав себя в 1957 году. [67]
Он занимался различными назначениями; он был лордом-верховным комиссаром Генеральной ассамблеи Шотландской церкви в 1950 и 1952 годах, [68] [69] , а в 1953 году он исполнял обязанности лорда-верховного стюарда на коронации королевы Елизаветы II . [70] На протяжении всего этого времени Каннингем и его жена развлекали семью и друзей, в том числе своего внучатого племянника Джока Слейтера , в своих обширных садах. Каннингем умер в Лондоне 12 июня 1963 года [67] и был похоронен в море недалеко от Портсмута. [71] Детей от его брака не было, и его титулы, следовательно, вымерли после его смерти. [72]
Бюст Каннингема работы Франты Бельски был открыт на Трафальгарской площади в Лондоне 2 апреля 1967 года принцем Филиппом, герцогом Эдинбургским . [73]
В честь него была названа операция ВМС Великобритании в апреле 2010 года по доставке британских военнослужащих и авиапассажиров, застрявших в континентальной Европе из-за сбоев в авиасообщении после извержения вулкана Эйяфьятлайокудль в 2010 году . [74]
